После заседания в УВВС, которое состоялось 1 февраля 1932 г., Королев не мог не обратить внимания на то, что дело, начатое им с Цандером, принимает серьезный оборот. О Реактивном институте поговаривали и раньше, но на этой заседании впервые такая задача была поставлена как требующая разрешения уже в ближайшее время. При этом ГИРД должен был стать в перспективе составной частью института. Выступление Цандера на заседании с докладом позволяет судить о том, что его работы не остались незамеченными и на них возлагались определенные надежды.

Похоже, что Королев решил серьезно заняться ракетной техникой именно после заседания. Привлекала новизна и масштабность идеи о Реактивном институте и, главное, возможность возглавить эту работу. Его целью стал не ГИРД, а институт. Эта версия о Реактивном институте подтверждается всем ходом последующих событий.

До заседания в УВВС Королев имел возможность присмотреться к работам ГИРДа и на первых порах, после заключения 19 сентября 1931 г. Цандером договора с Осоавиахимом о разработке двигателя ОР-2, ограничился ролью консультанта.

Королев не мог не понимать, что ГИРД, каким он был до идеи создания института, ни по людским ресурсам, ни по материальному обеспечению не внушал особого оптимизма. Планер БИЧ-11 был заказан и изготовлялся, но с двигателем дела основательно застряли. Никто не хотел браться за его изготовление. Сколько потребуется времени для доводки, трудно было предсказать. Так что нужны были основательные доводы, которые посулили бы определенные перспективы, и главным из них стала идея института, подкрепленная позицией авторитетных инстанций. Видимо, поэтому сразу же после заседания Королев берется за организацию изготовления деталей для двигателя ОР-2 в ЦАГИ. Эта инициатива имела практический смысл только в случае основательной поддержки в будущем — что значили отдельные детали на фоне всей проблемы двигателя? Королев, без сомнения, с самого начала поверил в идею института, и его новая инициатива стала как бы первым шагом на пути к решению этой задачи.

Планер БИЧ-11 конструкции Б. И. Черановского

В тот период — начало 1932 г. — Королев формально даже не был членом ГИРДа, т.е. не значился в списке, зарегистрированном ранее, 20 сентября 1931 г., в Осоавиахиме. Чтобы участвовать в инициативной работе, организуемой Осоавиахимом, и даже брать на себя руководство каким-либо участком, как это сделал Королев, не обязательно было предварительно регистрироваться в канцелярии. Самым убедительным, и юридическим, и моральным, аргументом были результаты конкретной работы. Поэтому Королев имел возможность, работая на общественных началах, предпринять действия, подтверждающие обсуждаемую версию. После заседания у Тухачевского 3 марта 1932 г., где с докладом выступил Королев [67, с.21] и была развита мысль о создании Реактивного института, молодой инженер взял на себя ответственность за организацию всех работ ГИРДа. Как упоминалось, с этой целью Л. П. Малиновский направил официальное письмо в заинтересованные инстанции. Скорее всего, инициатором этого письма был Королев. При этом в его пользу говорили не только определенные заслуги в конструировании планеров и самолета СК-4, замеченных специалистами. Как только 14 февраля 1932 г. был готов планер БИЧ-11, Королев сразу же (22 февраля) лично приступил к проверке его летных качеств [78, с. 47]. Он как будто предлагал воочию убедиться в том, что на него можно положиться и что он готов браться за любую работу и нести за нее полную ответственность, чтобы дело двигалось побыстрее. Так что служебная карьера Королева с самого начала опиралась вот на такие, наглядно подтверждающие преданность делу конкретные работы, хотя в его действиях, возможно, присутствовало и честолюбивое стремление оставаться на виду.

Звание председателя техсовета ГИРДа, присвоенное Королеву, было, как упоминалось, чисто номинальным из-за малочисленности участников работ. Это обстоятельство не только не смущало Королева, но, скорее, усиливало желание придать своему званию достойное содержание. Новыми полномочиями Королев пользовался очень эффективно: в апреле добился помещения для ГИРДа и выделения средств для формирования штатов. Видимо, на этом этапе, до появления соответствующего приказа, он предпринимал действия, выходящие за пределы своих полномочий. Скорее всего, именно это обстоятельство потребовало распространить параграф приказа от. 14 июля 1932 г. о назначении Королева начальником ГИРДа на предыдущие месяцы — июнь, май. Смысл такой оговорки, видимо, состоял в том, чтобы, так сказать, задним числом придать юридическую силу некоторым действиям Королева. Заметим кстати, что и позднее по молодости лет, неопытности и, конечно же, по немалой доле самоуверенности Королев действительно допускал «волевые» решения в финансовой области, правда, только в интересах дела, за что получал замечания. Об этом ниже будет рассказано подробнее.

Версия о Реактивном институте находит подтверждение в организационной структуре ГИРДа. В решениях пленума ЦС Осоавиахима на долю ГИРДа отводилось завершение начатых экспериментальных работ по реактивному двигателю и самолету. Что касается Реактивного института, то предлагалось оказывать содействие в его создании. В приказе по Осоавиахиму от 14 июля 1932 г. структура ГИРДа была обозначена лишь схематично. Предусматривалось четыре отдела — из них два имеющие прямое отношение к инженерным разработкам: I — научно-исследовательский и опытно-экспериментальный, IV — производственный. Были еще два отдела: II — административно-управленческий и III — организационно-массовый. Последний имел специфическую для Осоавиахима задачу — осуществлять пропаганду ракетной техники. Таким образом, содержание инженерных работ приказом не регламентировалось и зависело от инициативы коллектива. Правда, в первом параграфе приказа предлагалось ... сконцентрировать всю деятельность в этой области (изучения и применения реактивных двигателей) в ГИРДе, что позволяло действовать смело и с размахом.

М. К. ТИХОНРАВОВ

В тот период вряд ли кто-либо мог сформулировать содержание задач по ракетной технике в том всеобъемлющем аспекте, который предусматривался приказом. Королев, конечно, при поддержке и с согласия немногочисленных тогда сотрудников ГИРДа распорядился предоставленными возможностями с перспективой на создание института. Были организованы четыре бригады.

В таком названии сказывался опыт работы Королева в авиации. Там работы группировались по тематическим бригадам. Однако в ГИРДе бригады скорее напоминали по содержанию задач целые конструкторские бюро. Первой бригаде, которую возглавлял Ф. А. Цандер, поручалась разработка двигателя ОР-2, вплоть до создания пригодных к эксплуатации в составе ракетоплана РП-1 опытных образцов. Важная роль отводилась опытной установке ОР-1 для изучения особенностей жидкостных двигателей с применением обогащенного воздуха и чистого кислорода. Особое значение придавалось исследованиям по сжиганию металлических добавок как этапу реализации идеи Цандера по сжиганию в полете элементов конструкции реактивного летательного аппарата. Были изготовлены тигли, баки для плавления металла, инжектор для подачи порошкообразного магния и др. Одной из опытно-конструкторских тем первой бригады была разработка жидкостной ракеты ГИРД-Х.

Тематический план второй бригады, возглавляемой М. К. Тихонравовым, включал несколько важных тем, связанных с перспективами развития ракетной техники. Первая из тем — 03 — заключалась в разработке кислородного насоса, задаче, в тот период еще не решенной. В случае успеха можно было осуществить буквально революцию в ракетостроении. Существующие вытеснительные подачи компонентов были связаны с неизбежным избытком веса конструкций и ограничивали возможность совершенствования двигателей.

Вторая из тем — 05 — также касалась нерешенной задачи по обеспечению устойчивости полета реактивных аппаратов. Для исследований в этой области разрабатывалась экспериментальная ракета с мощными стабилизаторами, переходящими в крылья. Славу ГИРДа и всей нашей ракетной технике принесла ракета 09, разработанная во второй бригаде. Одним из компонентов топлива у этой ракеты был жидкий кислород, вторым — желеобразный бензин. Она стала первой ракетой такого типа, запущенной в нашей стране.

Самым наглядным подтверждением новаторских тенденций в планах ГИРДа были задачи, порученные третьей бригаде, возглавляемой Ю. А. Победоносцевым. В 1929 г. Б. С. Стечкин впервые сформулировал теоретические основы воздушно-реактивного двигателя (ВРД). Первые же экспериментальные работы по ВРД проводились в третьей бригаде. Для этой цели была построена специальная установка ИУ-1, на которой исследовались способы зажигания, условия устойчивости горения и т. д. Важным этапом стали очень тонкие и остроумные эксперименты по ВРД с использованием артиллерийского орудия, обеспечивающего достижение сверхзвуковой скорости модели ВРД, смонтированной в снаряде.

О содержании работ четвертой бригады лучше всего судить по воспоминаниям одного из руководителей этой бригады Е. С. Щетинкова²⁹: «Четвертая бригада была создана для практического осуществления полета человека на реактивном самолете, поскольку полет человека на бескрылой ракете в то время представлялся малореальным. В перспективе предполагалось, что реактивный самолет сможет служить спасаемой первой ступенью для разгона ракет до космической скорости».

На первых порах эта работа состояла в конструктивной доработке планера БИЧ-11, связанной с установкой на планер двигателя ОР-2 и его системы питания. Эта задача усложнялась применением сбрасываемых баков с целью повышения безопасности посадки. Рассматривались усовершенствованные варианты РП-1. Первый из них — РП-2 с двигателем РДА-1 тягой 100 кг, разрабатываемым во второй бригаде. Его главная особенность — насосная подача и простота управления. Прорабатывался вариант двухместной машины РП-3 с комбинированной двигательной установкой, состоящей из поршневого мотора и ЖРД с тягой 300 кг. Этот аппарат был задуман как летающая лаборатория и для тренировок. В связи с проектом РП-3 были организованы договорные работы по вопросам жизнедеятельности в условиях высотных полетов.

²⁹Е. С. Щетинков подготовил сведения о работе четвертой бригады по воспоминаниям членов бригады. Составленный им текст обсужден на общем собрании бригады 17 апреля 1963 г. [79, с.2)

Ю. А. ПОБЕДОНОСЦЕВ

Проводились в четвертой бригаде и теоретические исследования возможности применения реактивных двигателей на самолетах для увеличения высоты и скорости полета. В итоге этих работ были найдены оптимальные значения тяговооруженности для крылатого реактивного аппарата, положенные в основу конструирования моделей, отвечающих этому условию, с использованием двигателей ОР-2 и 09. Такие модели в безмоторном варианте были изготовлены и испытаны с применением амортизатора. Версию о Реактивном институте подкрепляет и стремление Королева расширить влияние ГИРДа на все работы по ракетной технике, ведущиеся в Осоавиахиме. Основанием для таких действий был упомянутый приказ от 14 июля 1932г., который предписывал ГИРДу функции, так сказать, головной организации. В литературе эта сторона деятельности ГИРДа подробно обсуждалась, но затрагивались только вопросы пропаганды, в чем ГИРД как организатор работ в этой области в масштабах Осоавиахима имел большие успехи. Существует мнение, что именно благодаря такой роли ГИРДа как центра пропаганды ракетной техники его стали называть Центральным — ЦГИРД. Однако историки обошли вниманием попытки Королева руководить конструкторскими работами ЛенГИРДа, что также давало в тот период основание считать аббревиатуру ЦГИРД соответствующей обязанностям ГИРДа и в области инженерных работ. Сохранилась переписка, которая позволяет осветить эту до сих пор не изученную сторону деятельности Королева как руководителя ГИРДа.

Е. С. ЩЕТИНКОВ

В. В. РАЗУМОВ председатель ЛенГИРДа

14 июня 1932 г., т. е. до выхода в свет приказа о концентрации всех работ Осоавиахима по ракетной технике в ГИРДе, состоялось заседание техсовета с докладом заместителя председателя ЛенГИРДа В. В. Разумова. Речь шла о проектах ракет с целью заключения договора с ЦГИРДом на проведение этих работ ленинградцами [77, с. 14]. Предусматривалось выполнение конструкторских работ и расчетов по ротативному реактивному двигателю с тягой 200 кг, исследовательской ракете на твердом топливе с высотой полета 3 км, воздушной торпеде с ротативным двигателем на жидком топливе для высот 5-10 км. Договор и техническое задание на выполнение этих работ Королев подписал и отправил в Леноблсовет Осоавиахима 25 июля 1932 г. Были выделены и средства, 5000 рублей, о чем Королев сообщал в своем письме [Там же, с. 5].

О руководящей роли ГИРДа и его функциях в качестве центрального органа Осоавиахима по ракетной технике свидетельствует и письмо заместителя начальника ГИРДа Е. С. Параева в адрес ЛенГИРДа от 9 сентября 1932 г.: «Прошу выделить представителя в технический совет Центр. ГИРД. Одновременно ставлю Вас в известность, что существует единый технический совет Центр. ГИРД в Москве и технические советы на местах упраздняются, а также сообщите о состоянии проектирования по принятым Вами на себя обязательствам» [Там же, с. 17]. Да и Леноблсовет Осоавиахима видел в лице ЦГИРДа ответственного за обеспечение работ по договору необходимыми средствами [Там же, с. 33]. Когда в этом отношении возникали трудности, требовали необходимую помощь от Королева как начальника ЦГИРДа. Он принимал на себя эти обязанности и содействовал всеми имеющимися средствами выполнению работ ЛенГИРДа. В своем письме в адрес ученого секретаря постоянного научного совещания Леноблсовета Осоавиахима Королев писал: «Мне пришлось немало повоевать, чтобы устроить и ускорить исполнение Вашей совершенно основательной просьбы.

Должен отметить, что Центральный ГИРД придает большое значение работе Ленинграда, и несомненно, если потребуются средства еще, то Ваше представление об этом будет исполнено.

Предлагаю также, если у Вас возникнут затруднения при постройке, кое-что сделать у нас на заводе в ЦГИРДе. В этом отношении мы обладаем достаточными возможностями.

В части ракет ЦГИРД уже имеет некоторый опыт, и поэтому мой совет обратить главное внимание на скорейшую постановку опытов с самим мотором...

Считал бы целесообразным командировать конструктора мотора на 5-6 дней в ЦГИРД в Москву для ознакомления с тем опытом, который есть в ЦГИРДе» [Там же].

Королев, ориентируясь на создание Реактивного института в ближайшее время, оказался очень прозорливым. В начале 1933 г. была создана комиссия для рассмотрения ряда практических вопросов по институту: его структуре, кадрах, направлении работ. И, судя по тому, что в комиссию из трех человек включили Королева, его усилия были замечены и оценены: с ГИРДом уже считались как с реальной силой. Двумя другими членами комиссии были начальник ГДЛ И. Т. Клейменов и начальник отдела УВИ Я. М. Терентьев [80, с. 21].

Деятельность комиссии не могла внести реальных изменений в ход текущих работ по ракетной технике, хотя и свидетельствовала о переходе к практическом} этапу работ по созданию института. И Королев воспользовался этим обстоятельством, чтобы укрепить позиции ГИРДа, так сказать, дипломатическими средствами и тем самым укрепить свои позиции как члена комиссии. Он обратился с письмом к Тухачевскому.

В своем письме Королев подводит к мысли, что только создание Реактивного института позволит обеспечить выполнение начатых работ. Первый его тезис — за короткий срок (10 месяцев) ГИРД в очень тяжелых условиях сумел создать работоспособный коллектив и разработать ряд перспективных конструкций. Второй тезис — рассчитывать на помощь организаций, не несущих прямой ответственности за эти работы, не приходится. Третий тезис — вопрос о создании Реактивного института был поставлен еще на заседании 1 февраля и 3 марта 1932 г. И далее Королев пишет: «... с тех пор прошел год, и дело организации института все еще на разрешении, причем наше положение, в связи с разворотом работ и начавшимся рядом опытов на полигоне, все время ухудшается» [67, с.14].

Прошло около 60 лет с тех дней, и сейчас полезно узнать, что же реально стояло за строками письма Королева, когда он писал о создании конструкторской организации за 10 месяцев. Были не только чертежи, конструкции, стенды и эксперименты. Прежде всего был энтузиазм, которым отличалась работа тех лет на каждом участке строительства молодой республики. ГИРД был одним из важных участков этого строительства, и это хорошо понимали те, кто на своих плечах вынес трудности становления новой техники.