А.А. Тимохин.
Александр Анисимович пришел в техникум зрелым 25-летним человеком. С 15 лет, со времени поступления в РУ № 1, судьба его была связана с тяжелым заводским трудом, наполнена смыслом, о котором он сам скажет лучше меня.
Когда я вновь и вновь возвращаюсь к размышлениям о том, как смог молодой техникум быстро набрать силу и славу неординарного учебного заведения, я вспоминаю прежде всего таких людей. Главное в них - цельность и твердость характера, мужество, готовое проявиться не только в подвиге, но и в каждодневном будничном труде. Окружающими подобные качества, может быть, и не осознаются, но притягательная сила таких личностей велика. Для меня совсем неудивительно, что несмотря на большую разницу в возрасте и учебу на разных отделениях Александр Тимохин и Юрий Гагарин дружили. Юрий советовался с Александром по поводу учебы в аэроклубе.
По моей просьбе А.А. Тимохин написал воспоминания. Передаю ему слово.
"Моему поколению, в том числе и мне, пришлось испытать всю горечь поражений в первые годы войны, испытать голод, холод, неимоверный труд до потери всех сил и фронтовые дни побед, и горечь утраты своих друзей в боях.
...До сих пор помню первый день войны. 22 июня 1941 года я встал рано утром, сдал постель коменданту общежития РУ № 1. Был замечательный день, отличное настроение - в кармане была путевка в дом отдыха на Хопре. Общежитие находилось около городского парка (2-я Садовая, 21). Я вышел из общежития и направился к родственникам - проститься с ними перед отъездом. Только дошел до ворот городского парка, как по радио услышал голос Левитана: "Фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз".
Пошел в городской парк, а там уже митинг. С митинга - в общежитие, взял обратно свою постель, и все мы поехали в училище.
В училище нас уже ждали. Сразу приступили к переоборудованию учебно-производственных мастерских для выпуска военной продукции. Сначала изготавливали гранаты, а затем - мины.
Работали по 12 часов в две смены, а иногда переходили на казарменное положение - спали в мастерских, недоедали, недосыпали, зимой руки примерзали к станкам. Особенно трудно было нам зимой 1942-43 годов, трамваи не ходили - не хватало энергии, добирались на работу и с работы пешком. В мастерских иней на станках, мастерские не отапливались, работали в верхней одежде, не отапливалось и общежитие, спали не раздеваясь и матрац еще сверху на себя набрасывали.
А в столовой нам давали щи - несколько капустинок и биточки из мерзлой картошки. Все 3 года войны я всегда ощущал голод, и сейчас, как вспомнишь эти годы, страшно становится. Как мы выжили? Не понимаю.
В 1943 году погиб на Курской дуге мой старший брат. К этому времени попал в окружение папин брат, пропал без вести мамин брат, погибли два двоюродных брата, и я начал писать заявление за заявлением в военкомат, чтоб меня взяли на фронт - мстить за родных, которых я очень любил и уважал.
У меня была бронь, но я все же добился своего. Меня взяли в танковую школу учиться на радиста на танке Т-34. После ее окончания я попал на фронт под Будапешт. Там немцы сосредоточили 35 дивизий и 3 бригады армии "Юг", в том числе 9 танковых и моторизованных дивизий. Всего около 200 000 человек. В городе было создано свыше 300 узлов сопротивления нашим войскам. Из Франции немцы перебросили 6-ю танковую армию СС "Мертвая голова". Завязались ожесточенные бои. Немцы предприняли мощное контрнаступление, пытаясь отбросить советские войска за Дунай.
В ночь с 7 на 8 марта 1945 года наш танковый батальон вышел с исходных рубежей на передовые позиции. Всю ночь копали капонир. Утро выдалось туманное. Немцы открыли массированный огонь из всех видов орудий. Как только стихло, открыли ответный огонь и подбили один немецкий танк. Слева в нашем направлении показались около 100 немецких танков. Мы открыли по ним огонь и подбили головную машину. Фашисты нас засекли и сосредоточили мощный огонь по нашему танку, и наш танк загорелся. Был ранен командир танка осколком в лицо и обгорела его голова. Недалеко факелом горел наш заряжающий - совсем молоденький парнишка. Я с механиком бросился к нему. Первым делом сорвали одежду. Картина была ужасной: перебиты обе руки, левая прогорела до кости, лицо обгорело и вздулось. Держался он геройски. Когда командир батальона спросил о его боли, он ответил: "Больно, но я счастлив, что в нашей победе есть и моя частица". За этот бой командир роты и командир танка были награждены орденами Красной Звезды, а я, механик и заряжающий - медалями "За отвагу".
Далее Александр Анисимович рассказывает, как брали столицу Австрии - Вену.
"16 апреля окружили ее и 23 апреля полностью очистили от фашистов, не разрушив красивых дворцов и исторических памятников. Бои развернулись на юге Австрии... Воевать в отрогах Альп было очень трудно. Развернуться во фронтальное наступление было невозможно: справа горы, слева овраг и только впереди одна дорога- по ней отступали немцы, подкарауливая и ловя нас на мушку, а мы наступали. 26 апреля в нашем батальоне остался один ротный танк".
А.А. Тимохин закончил войну в Австрии и остался там служить до июля 1950 года. Демобилизовавшись, приехал в Саратов и поступил учиться в индустриальный техникум. Учиться было трудно - перерыв в учебе 10 лет. Все одолел. Все 4 года обучения избирался в профком: был председателем культбытовой комиссии в общежитии, зампредседателя профкома и казначеем.
С Юрием Гагариным познакомился во время коллективного отдыха на 9-й Дачной остановке - любимое место индустриков. Юра в это время уже отвечал за физкультурно-массовую работу в техникуме.
Александр Анисимович закончил с отличием техникум в 1954 году и стал мастером в ТУ № 4. Потом поступил учиться в Саратовский автодорожный институт. После его окончания был замдиректора по учебно-производственной работе в ГПТУ№41. В 1969 году перешел в Саратовский техникум электронных приборов имени П.Н. Яблочкова заведовать вечерним филиалом, где и трудился до последнего времени.
С Юрием Алексеевичем Гагариным он встречался на 20-летнем юбилее индустриального техникума. "Я подошел к нему, поздоровался. Он назвал меня по имени, крепко пожал руку и искренне щедро улыбнулся. Я увидел его таким, каким видел его весь мир", - вспоминает Александр Анисимович. Тимохин участвовал в работе областного совета ветеранов, председательствовал в совете ветеранов колледжа имени П.Н. Яблочкова. Индустриальный техникум не забывал, часто выступал перед учащимися, был председателем ГКК по присвоению разрядов и защите дипломных проектов. Александр Анисимович - "Отличник профтехобразования СССР".
Из других учебных групп и курсов хочется отметить тех, кто с индустриальным техникумом не порывал связь.
Р.С. Гаврилина.
С Риммой Сергеевной Гаврилиной я познакомился, когда готовил праздничный вечер, посвященный 3-й годовщине полета первого человека в космос (12 апреля 1964 года). Я много слышал о ней, все говорили об одном: она дружила с Гагариным. Конечно, этот факт для учащихся техникума представлял интерес. Я пригласил ее на "космический" вечер, посадил в президиум вместе с преподавателями, которые учили Юрия Гагарина и которые учили ее - Римму Миронычеву (ее девичья фамилия).
На вечере Римма Сергеевна выступила с воспоминаниями о Ю.А. Гагарине. Привожу их в кратком изложении.
Мне пришлось с Юрой учиться 3 года: с 1952 и до конца 1955 года. Я приехала в Саратов из Горького. Наш техникум, такой же индустриальный, как в Саратове, был расформирован. Половину учащихся направили в Куйбышев, а другую половину, в которой я была, - в Саратов.
Город для нас был незнакомый, но мы его быстро полюбили. Сначала мы - горьковские отделились от саратовских. Мы по-горьковски "окали". Саратовским ребятам было интересно слушать нас, как мы разговариваем. Сейчас я немножко отвыкла "окать", а тогда... Мы стали присматриваться друг к другу. Устраивали вечера, танцевали. В техникуме были в основном ребята, а нас - девчат, всего человек 10 было. Ребята к нам относились с большим уважением, оберегали, следили, чтобы нас никто не обидел.
У нас в то время была сильная баскетбольная команда. Вот Геннадий Григорьевич подтвердит это. Капитаном команды был Юра. Мы - девчонки ходили болеть за нашу команду. Играли во дворе техникума, где мы жили. Баскетболисты много тренировались, потому и занимали первые места в городе, А нам они, порой, надоедали своей игрой: кричат, шумят, мяч стучит в стены общежития. Иногда даже ругались с ними: "Ну когда же вы прекратите стучать в мяч?" Но перед ответственными играми мы, девчата, выходили к площадке и дружно болели за нашу команду. Так я близко познакомилась с Юрой Гагариным. Он был очень остроумный, чувство юмора у него было всегда, много шутил.
Помню, как однажды они с Витей Порохней взяли меня за руки и завели к себе в класс на урок немецкого языка. Посадили рядом с собой, но руки не отпускают. Входит Марья Константиновна - преподаватель, все встают, приветствуют ее. Я тоже встала. Дежурный доложил как следует. Тогда уже было военное отделение. Марья Константиновна сделала перекличку. Юра говорит:
- Марья Константиновна, а у нас новый учащийся появился, вот - и кивает головой в мою сторону.
Юрьева, так, кажется, была ее фамилия, да, - Юрьева, смотрит на меня и говорит:
- Миронычева. Знаю... Ну отпустите ее, ребята.
На практике мы - технологи были вместе с литейщиками. Они - в литейной мастерской, а мы - в механической. В перерыве собирались у фонтана. К сожалению, фонтана сейчас уже нет. Шутки, смех, веселье. Литейщикам с нами - девчатами было весело, у них ведь девчат не было. Много фотографировались у фонтана.
На четвертом курсе всем было трудно с учебой: надо было готовить дипломные работы к защите. А Юре, Порохне и Стешину было еще труднее: они в это время занимались в аэроклубе. Я запомнила их всегда бегущими. Говорю им вдогонку: "Ребята, вы побежали?!" "Да, побежали", - говорят. Иногда даже не доедят за столом, на ходу что-то дожевывают, полуголодные бегут на занятия в аэроклуб.
Когда Юра полетел в космос, я сразу и не поняла: он или не он. Слушаю - звание "майор". Он ведь недавно выпустился из техникума, а тут... майор. И только когда сказали, что первый космонавт учился в Саратовском индустриальном техникуме, то все стало ясно. Тут, конечно, не передать, что было...
В 1965 году, когда он приехал на 20-летие техникума, мне удалось с ним встретиться. Сначала в техникуме, а потом в театре оперы и балета имени Н.Г. Чернышевского. После торжественной части ребята, которые с ним учились, подошли к нему и говорят:
- Юрий Алексеевич, мы хотим с тобой встретиться.
- Сколько вас? - спрашивает Гагарин.
- Человек 20 будет.
- Приходите в гостиницу. Я вас буду ждать.
Пришли туда, а нас не пускают. Вышел Сергей Иванович Родионов. Мы ему:
- Нас Юрий пригласил к себе.
- Сейчас узнаю.
Через некоторое время нас всех пропустили. Добавили столы, водки, закуски. С Гагариным уже были начальники областные во главе с Шибаевым Алексеем Ивановичем. Он - Шибаев - был тогда первый секретарь обкома партии.
Весь вечер мы сидели с ним. Юрий Алексеевич ушел от начальства и сел с нами. Почему он сел с нами? Да потому, что вот эту его простоту- никуда не денешь, хоть он и первый космонавт мира. Ведь он со своей юностью встретился.
Он нисколько не изменился, такой же простой, такой же шутник, такой же общительный, как и прежде.
О любви ни слова. В следующий раз я спросил ее об этом. Римма Сергеевна сказала:
- Нет, никакой любви у нас не было. Он раза два приглашал меня в кино. Хорошо помню, девчата кричат: "Римма, опять к тебе". "Кто?" - спрашиваю. "Опять тот, маленький". Нас, девчат, было мало, а ребят приходило много. С одной стороны, было приятно, что к нам такое внимание, а с другой стороны, приходили не те, кого мы ждали. Иду открывать дверь, вижу Гагарина, я тогда и фамилию его не знала, знала, что он - литейщик. "Ну, что тебе?"- спрашиваю его. Он даже растерялся. "Пойдем в кино, вот билеты". - "Никуда я не пойду. Уроки готовить надо". И закрыла дверь. Сейчас я с огорчением вспоминаю это, но я ждала другого - Николая Гаврилина. Понимаете, Юра был невысокого роста, а зачем мне маленький, я сама маленькая, а мы, девчата, хотели высоких ребят. В этой девичьей глупости заключается ответ на ваш вопрос.
Николай Гаврилин был известен не только как классный футболист саратовской команды "Динамо", но и как призер по конькам. Римма до поступления в техникум никогда не увлекалась коньками, а тут вдруг стала увлекаться ими, потому что тот, кто ей очень нравился, вечерами тренировался на катке стадиона "Динамо". Она брала коньки и - на каток. Он был рядом. Денег не было, но была в заборе дыра, через которую все индустрики проникали на каток, в том числе и Римма. Она добилась, что знаменитый и высокий Николай Гаврилин стал учить ее кататься на коньках.
На космические "Огоньки" я приглашал их обоих, Римма почти всегда приходила, а Николай нет.
- Римма Сергеевна, не жалеете, что не приняли предложение Гагарина дружить по-настоящему?
- Значит, не судьба, - вздыхает она. - Но дружить-то мы дружили, а замуж я все-таки вышла за Гаврилина... Юра в космос слетал, а меня пионеры замучили.
Однажды, отдыхая во Владимире, она узнала, что в городе будет Ю.А. Гагарин. Римма - на площадь, где собрался народ встречать первого космонавта мира. И вот появился кортеж машин. Юрий Алексеевич стоял в передней машине и приветствовал людей, Ему кидали цветы, кричали что-то. Гагарин улыбался и кивал головой в знак приветствия. Когда его машина поравнялась с Риммой, она крикнула:
- Юра!
Он глянул в ее сторону, но в толпе не признал. Тогда она, подхваченная общим ликованием встречающих, вдруг побежала за машиной Гагарина.
- Бегу, а высокие каблуки мешают, снимаю туфли и босиком продолжаю бежать. Потом остановилась, думаю, вот дура, зачем бегу?
На юбилейном банкете по случаю 20-летия индустриального техникума Римма Сергеевна рассказала об этом Гагарину.
- Я слышал, что кто-то кричал: "Юрка", но тебя не увидел. А если бы и увидел, то останавливаться нельзя.
- Устал, Юра, от славы? - спросила она.
- А как ты думаешь?! Конечно, устал. Нелегко быть первым.
Во время встречи с Юрием Алексеевичем в главном учебном корпусе техникума 5 января 1965 года Римма Сергеевна села сфотографироваться рядом с Гагариным.
назад в начало вперед