Слова, вынесенные в заголовок, взяты из китайского гимна. Именно так был назван первый спутник Китайской Народной Республики (по-китайски «Дун Фанхун»), а мелодию гимна этот спутник передавал с орбиты, как за 4 года до этого мелодию «Интернационала» передавала «Луна-10».
С запуском первого спутника Китай вошел в число космических держав вслед за СССР, США, Францией, Японией, опередив Англию. А ведь еще совсем недавно Китай был отсталой страной с кустарной промышленностью. На родине пороха и первых ракет наука была в зачаточном состоянии. Однако с момента образования Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года наступил качественно новый этап в истории страны.
Ставший руководителем государства с почти миллиардным населением Председатель Коммунистической партии Китая, «великий кормчий» Мао Цзэ дун был исключительно амбициозен. В его планы входило превращение КНР в мировую сверхдержаву. Для этого требовалось не только поднять экономику, но и создать мощную армию, оснащенную самым современным оружием, включая ракетно-ядерное.
Однако такое оружие просто так не продается. А чтобы создать его в собственной стране, нужен высокий научно-промышленный потенциал. Нужны были опыт, традиции, специалисты. А откуда им было взяться в отсталой стране. Впрочем, один такой специалист по ракетной технике нашелся. Им стал Цзян Ху шен (Цянь Сюе Сень). Еще в 1935 году он уехал из Китая в США, где учился сначала в Массачусетском, а затем в Калифорнийском технологическом институте. После окончания он долгое время преподавал в Калтехе, став со временем профессором и ведущим специалистом по ракетной технике в США.
Цзян Ху шен был первым, кто предложил использовать пилотируемую ракету для пассажирских перевозок. Одноступенчатая ракета массой 50 тонн (длина корпуса 24 метра, диаметр — 4,9 метра) стартовала вертикально. Через 150 секунд на высоте 160 км двигатель отключался. Максимальная высота подъема — 480 км. Через 15 минут, на расстоянии 1920 км от старта ракета входила в атмосферу и затем совершала планирующий спуск еще на расстояние 2880 км. Весь полет от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса должен был длиться не больше часа.
Во времена разгула маккартизма и «охоты на ведьм» Цзян Ху шен был обвинен в принадлежности к компартии и отстранен от всех работ, связанных с ракетной техникой. В 1955 году он был депортирован из США в КНР. Естественно, что по приезду Цзян Ху шен возглавил создание и развитие ракетно-космической промышленности в Китае. Он же 17 февраля 1956 года направил в Госсовет КНР предложения по плану создания баллистических ракет в стране в течение 20 лет. И с его же подачи 26 мая 1956 года была организована Пятая Академия, которая стала заниматься разработкой баллистических ракет. В 1958 году в этот план была дополнительно включена задача запуска искусственного спутника Земли.
Но одного специалиста, даже самого лучшего, было мало. Нужны сотни и тысячи ученых и инженеров, занимающихся этими проблемами. Подготовить самостоятельно такое количество специалистов за короткий срок было нереально. В этих условиях Китай в очередной раз обратился за помощью к Советскому Союзу. Такое обращение было естественным, потому что иначе как братскими наши отношения в те годы никто не называл. СССР по праву старшего брата помогал строить социализм Китайской Народной Республике, то есть младшему брату. А уж лозунг «Москва-Пекин — братья навек» висел практически на каждой стене.
В то время как на Восток шли непрерывным потоком эшелоны с машинами и оборудованием, а тысячи советских рабочих и инженеров строили заводы и фабрики, тысячи китайцев направлялись в обратную сторону для обучения в советских ВУЗах. В свою очередь 10 преподавателей по ракетной технике из Советского Союза были направлены в КНР. Одновременно шла передача китайцам, как военной техники, так и лицензий и технологий его производства. Мой отец также в 1950-1951 годах, то есть во время войны на Корейском полуострове, участвовал в передаче китайской стороне реактивных истребителей МиГ-9 и МиГ-15.
В свете сказанного стоит ли удивляться самому факту передачи Советским Союзом Китаю ракетной техники и технологии. Конечно, дело касалось только относительно старых ракет Р-2, но важен первый шаг. Естественно также, что все это обставлялось Постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР. В соответствии с Постановлением от 6 августа 1957 года разрешалась подготовка к передаче КНР двух ракет Р-2 в полной комплектации (кроме боевых головных частей), а также полного комплекта их унифицированного наземного оборудования. Этим же Постановлением предусматривалась командировка в Китай наших специалистов по ракетной технике для обучения китайцев.
15 октября 1957 года между СССР и КНР было подписано соглашение о военно-техническом сотрудничестве, в соответствии с которым Советский Союз обязался поставить Китаю прототип атомной бомбы, две ракеты Р-2 и соответствующую документацию.
В развитие этого соглашения 6 декабря 1957 года вышло еще одно Постановление ЦК КПСС, по которому предусматривалось уже безвозмездная передача Китаю лицензии на производство ракет Р-2 и агрегатов наземного оборудования к ним, а также направление в КНР полного комплекта технической документации, необходимой для их изготовления и испытаний.
Фактически Советский Союз взял на себя обязательство по созданию в КНР ракетной промышленности. Чтобы ускорить процесс освоения китайцами ракетной техники, вышло еще одно Постановление от 5 июля 1958 года, по которому в сентябре 1958 года в КНР была командирована группа специалистов по Р-2 в составе 45 человек. Кроме того, были переданы Китаю учебно-методическая документация по ракетам Р-1 и Р-2 и образцы узлов, агрегатов аппаратуры и комплектующих в качестве наглядных пособий при чтении лекций. Группу советских специалистов возглавлял П.И. Мелешин. Работами с китайской стороны руководил, естественно, Цзян Ху шен.
К этому моменту на территории провинции Ганьсу и Автономного района Внутренней Монголии создавался первый ракетный полигон — китайский «Байконур». В разное время этот полигон (41° с.ш. и 100° в.д.) назывался Шуанчэнцзы или Цзюцюань. Это — названия населенных пунктов, расположенных достаточно далеко от полигона.
В том же сентябре 1958 года Пятая Академия закончила формирование плана создания семейства баллистических ракет различной дальности. Это семейство получило весьма символичное название «Ветер с Востока» (по-китайски «Дун Фао»), что свидетельствовало о серьезных амбициях китайского руководства и притязаниях на роль мировой сверхдержавы. Этим планом предусматривалось создание копии советской ракеты Р-2 под названием «Дун Фао-1» или ДФ-1, баллистической ракеты средней дальности ДФ-2 и межконтинентальной баллистической ракеты ДФ-3.
В сентябре 1959 года вступили в строй заводы по производству ракет в Шэньяне и ракетных двигателей в Нанчене. А 1 сентября 1960 года с полигона Цзюцюань был осуществлен первый запуск советской ракеты Р-2. Правда, к этому моменту советские специалисты уже покинули КНР из-за серьезных разногласий между политическим руководством Китая и Советского Союза. Эти разногласия были вызваны как различием взглядов на пути построения социализма в КНР (политика «большого скачка»), так и претензией Мао Цзе дуна на роль лидера в мировом коммунистическом движении. Среди других причин, вызвавших разрыв между СССР и КНР, были осуждение Мао Цзе дуном развенчания «культа личности» Сталина и отказ Советского Союза предоставить Китаю прототип атомной бомбы.
Тем не менее, начало ракетной промышленности Китая было положено, и 5 ноября 1960 года состоялся запуск первой баллистической ракеты ДФ-1, построенной целиком в КНР. Поскольку, как уже говорилось, китайская «Дун Фао-1» являлась копией советской ракеты Р-2, а та, в свою очередь, была развитием немецкой ракеты А-4 или «Фау-2», то фактически вся китайская ракетная промышленность также имеет немецкие корни.
В том же 1960 году начались работы по созданию межконтинентальной баллистической ракеты ДФ-3 с дальностью полета до 10 000 км, причем работы велись по всем направлениям. Уже 21 марта 1962 года был произведен запуск первой китайской ракеты средней дальности ДФ-2, который оказался неудачным. Были проведены доработки и, в частности, уменьшена тяга двигателя. Доработанная ракета ДФ-2 совершила первый успешный полет 29 июня 1964 года. А 26 декабря 1966 года был осуществлен успешный запуск ракеты ДФ-3.
Параллельно ускоренными темпами шло создание ядерного оружия. Первое испытание китайской атомной бомбы состоялось 16 октября 1964 года, а ровно через 3 года, 16 октября 1967 года была взорвана первая китайская водородная бомба. Ядерные заряды сразу создавались как в варианте авиабомбы, так и в варианте боеголовки для баллистической ракеты. 27 октября 1966 года с полигона Цзюцюань стартовала ракета ДФ-2 с ядерной боеголовкой мощностью 20 килотонн, которая была взорвана на расстоянии 800 км от старта в районе Лоп Нор.
Задумывавшаяся как межконтинентальная баллистическая ракета ДФ-3 до Америки явно не дотягивала. Поэтому уже в середине 60-х годов началась разработка баллистических ракет межконтинентальной дальности ДФ-4 и ДФ-5. Зато на базе ракеты ДФ-3 была разработана первая китайская ракета-носитель CZ-1, которая явилась также родоначальницей целого семейства ракет-носителей под названием «Чан Чжен» («Большой поход»). Головным разработчиком ракет-носителей стала Первая академия Министерства аэрокосмической промышленности, расположенная в Пекине (ныне Китайская академия ракет-носителей).
Трехступенчатая ракета-носитель CZ-1 при стартовом весе 81,3 тонны могла вывести на орбиту полезный груз массой до 300 кг. На первой ступени были установлены 4 ЖРД YF-2A тягой по 28 тонн на уровне моря каждый при удельном импульсе 241 секунда. На второй ступени был установлен один двигатель YF-2A, развивающий тягу в вакууме 31,2 тонны при удельном импульсе 275 секунд. Двигатели работали на азотной кислоте и несимметричном диметилгидразине, то есть на том же топливе, что и советские ракеты Р-12 и Р-14. Третья ступень была твердотопливной. Общая высота ракеты на старте составляла 30 метров, диаметр — 2,3 метра.
Первая попытка запуска спутника с помощью ракеты-носителя CZ-1 1 ноября 1969 года оказалась неудачной. Однако 24 апреля 1970 года на орбиту с наклонением 68,4° был выведен первый китайский искусственный спутник Земли «Дун фан хун» («Алеет Восток») массой 173 кг. Этот спутник в зарубежной прессе был также назван «Китай-1» или «Мао-1». Таким образом, Китайская Народная Республика стала пятой космической державой вслед за СССР, США, Францией и Японией, причем Япония опередила Китай всего лишь на 2,5 месяца.
Надо сказать, что первая китайская ракета-носитель CZ-1 была использована еще только один раз при выводе на орбиту 3 марта 1971 года спутника «Китай-2» массой 221 кг. Зато она положила начало целому семейству китайских ракет-носителей «Чан Чжен» («Большой поход»), при этом имена самих ракет обозначаются латинской аббревиатурой китайского названия — CZ. Между прочим, в западной прессе встречается также обозначение LM от английского «Long March», то есть тоже «Большой поход».
Малая грузоподъемность ракеты-носителя CZ-1 не позволяла вывести на орбиту серьезные полезные нагрузки, поэтому в последующем в качестве основы для создания тяжелых ракет-носителей была выбрана межконтинентальная баллистическая ракета ДФ-5.
При чтении этой главы стоит упомянуть, что информация о космической программе КНР очень скудна. Китайское общество оказалось еще более закрытым, чем советское. Другими словами, китайская космическая программа была и остается окруженной «Великой китайской стеной». Поэтому очень трудно писать об истории создания ракетной и космической техники в КНР, трудно объяснить те или иные решения. Возможно, со временем появится больше информации, а пока — что есть, то есть.
Первым тяжелым носителем стала ракета FB-1 («Фен Бао», что означает «Сильный ветер» или «Шторм»), созданная на базе МБР ДФ-5. По своим характеристикам и внешнему виду она напоминала челомеевскую УР-200. Стартовый вес ракеты составлял 191,7 тонны, высота на старте — 33 метра, максимальный диаметр корпуса — 3,4 метра. На первой ступени были установлены 4 двигателя YF-20A тягой по 68 тонн каждый и с удельным импульсом 258 секунд на уровне моря. На второй ступени — один двигатель YF-22/23 с тягой в пустоте 77,7 тонны и удельным импульсом 295 секунд. Между прочим, случайно или нет, но по развиваемой тяге (68 тонн или 150 000 фунтов) двигатель YF-20A уж очень напоминает американский двигатель XLR-89, установленный на БРСД «Тор» и МБР «Атлас». В качестве топлива было использовано естественное для жидкостных баллистических ракет сочетание четырехокиси азота и НДМГ. Эта ракета была способна вывести на низкую круговую орбиту полезный груз массой 2500 кг.
10 августа 1972 года состоялся запуск ракеты FB-1 по баллистической траектории. Попытки вывода спутников на околоземную орбиту закончились авариями. Только 26 июля 1975 года с помощью ракеты-носителя FB-1 на орбиту был выведен разведывательный спутник «Китай-3». Видеокадры разведывательной информации передавались по радиоканалу на Землю.
Поскольку возможности китайской электроники были очень скромными, естественно, что Китай сделал ставку на пленочную фотосъемку с доставкой пленки на Землю. Впрочем, с этого же начинали и СССР и США. Для вывода на орбиту спутника фоторазведки FSW («Фанху Ши Вайсин», что, собственно, и означает «возвращаемый спутник») массой 2400 кг, разработанного, как и все прочие китайские космические аппараты, в Пятой академии Министерства аэрокосмической промышленности, была приспособлена МБР ДФ-5. Названная как CZ-2С она ничем не отличалась от ракеты-носителя FB-1 кроме, разве что, головного обтекателя. Забегая вперед, нужно сказать, что именно эта ракета трижды использовалась для коммерческих запусков спутников «Иридиум».
Первый запуск спутника FSW 5 ноября 1974 года закончился аварией носителя CZ-2А. Удача сопутствовала Китаю при пуске 26 ноября 1975 года («Китай-5»), правда, при возвращении парашют не раскрылся. Впервые капсула по сообщениям зарубежной печати была успешно возвращена на Землю при пуске 26 января 1978 года. Таким образом, была освоена технология возврата КА на Землю, что позволило западным экспертам говорить о начале работ в КНР по пилотируемой программе.
Однако до этого было еще далеко. Пока же Китай осваивал различные направления космической деятельности. В частности, 8 апреля 1984 года с помощью трехступенчатой ракеты-носителя с космодрома Сичан был осуществлен запуск и вывод на геостационарную орбиту первого китайского экспериментального спутника связи. Ракета-носитель представляла собой модификацию ракеты CZ-2С с дополнительной третьей ступенью. Самое интересное, что на третьей ступени использовался жидкий водород с жидким кислородом. Тем самым Китай в освоении кислородно-водородных двигателей оказался вторым после США, опередив даже СССР. Кислородно-водородный двигатель YF-73, установленный на третьей ступени, развивает тягу 4,5 тонны при удельном импульсе 425 секунд. Масса полезного груза, выводимого на переходную к геостационарной орбиту, составляет 1400 кг. Впоследствии, оснастив ракету CZ-3 четырьмя навесными стартовыми ускорителями (ракеты-носители CZ-3А и CZ-3В), удалось довести массу полезного груза на переходной орбите до 5 тонн. Естественно, что эти же носители способны вывести космические аппараты на трассу полета к планетам Солнечной системы. Но об этом, кроме разрозненных и малодостоверных сведений в западной прессе, ничего не известно.
Наличие таких носителей позволило Китаю вклиниться на рынок космических услуг по выведению КА на геостационарную орбиту. Правда, доля его остается мизерной. Это связано как с невысокой надежностью китайских носителей, так и с опасениями Запада по поводу утечки ракетных технологий.
Опасения по поводу надежности китайской техники подтвердились 25 января 1995 года при выведении спутника «Апстар-2». Взрыв ракеты привел к падению ее обломков на китайскую деревню, в результате чего погибло несколько десятков человек (точные цифры, конечно же, нигде не публиковались). А первый успешный запуск иностранного спутника связи «Апстар-1» (модель HS-376 фирмы «Хьюз») состоялся чуть ранее, 21 июля 1994 года.
Однако мы уклонились несколько в сторону от обсуждаемой темы. Нас ведь больше интересует продвижение КНР по пути к осуществлению запуска человека в космос. А двигался Китай в этом направлении пусть мелкими шажками, но зато уверенно. И основным инструментом его были спутники FSW с возвращаемой капсулой. Запуски в интересах разведки происходили достаточно регулярно. Правда, не всегда капсулу удавалось возвращать обратно. Да и вообще, достоверно неизвестна дата первого возвращения капсулы на Землю. Тем не менее, эти спутники стали использоваться и для решения научных задач. При запуске 5 августа 1987 года спутника «Китай-20» проводились эксперименты по исследованию микрогравитации, при запуске 5 октября 1990 года («Китай-33») — биологические эксперименты с животными.
Работы в Китае над проектами пилотируемых космических кораблей велись давно. Вообще, создание космической техники, в том числе пилотируемой, для промышленно развитых стран, а к таковым теперь относится и Китай, является лишь вопросом времени, денег, технических возможностей и наличия здоровых амбиций государственного руководства. Именно сочетание всех этих компонентов позволяет получить рано или поздно желаемый результат. Впрочем, технические возможности также являются функцией денег и наличия воли. Достаточно отсутствия одной из этих составляющих и можно наблюдать за пилотируемыми полетами лишь по телевизору. Например, прагматичная Европа с ее гигантским научно-промышленным потенциалом, подсчитав расходы, отказалась от уже хорошо проработанного проекта многоразового космического корабля «Гермес» (отсутствие воли и недостаток денег). Японцы же, обладающие колоссальными финансовыми ресурсами и заполонившие весь мир своими «Тойотами», «Хондами» и «Панасониками», которые считаются эталоном сложной и надежной техники, и вовсе поначалу отказались от создания пилотируемого многоразового космического корабля «НОРЕ», превратив его в беспилотный. Но и беспилотный аппарат никак не удается довести до стадии летных испытаний. Да что там говорить, если даже ракету-носитель Н-2А, предназначенную для вывода на орбиту японского МТКК никак не научат летать: авария следует за аварией. Вот вам и недостаток технических возможностей промышленно развитой державы.
Китай, конечно же, не обладает такими финансовыми средствами, да и технические возможности его уступают европейским странам и Японии. Однако наличие твердой воли государственного руководства способно привести к желаемому результату, пусть и за более длительный период. И если Советскому Союзу и США понадобилось 3-4 года от начала работ по пилотируемой программе до первого полета человека, то у Китая на это уйдет, по меньшей мере, лет 10. Хотя официальной датой начала работ в КНР по проекту пилотируемого космического корабля является 1992 год, первые сведения о китайской пилотируемой программе относятся к значительно более раннему периоду.
Согласно интернетовской «Энциклопедии астронавтики» Марка Уэйда подготовка к пилотируемому полету в Китае велась в конце 60-х — начале 70-х годов. Начало этой работы, именуемой «Проект 714», относится к 1966 году. Повторяя путь Советского Союза, пилотируемый космический корабль создавался параллельно со спутником фоторазведки, оборудованным возвращаемой капсулой массой 1800 кг. Причем работа по космическому кораблю была еще более засекречена, чем по спутнику-шпиону. Главным конструктором возвращаемого космического аппарата был назначен Ван Сичжи. Для проведения экспериментов в поддержку пилотируемой программы была запланирована серия из суборбитальных полетов аппаратов с собакой на борту, а через 2-3 месяца аналогичные полеты с обезьяной. Однако бурные события культурной революции в Китае привели к репрессиям многих специалистов по ракетно-космической технике, их отправке на перевоспитанию в деревню или перевод на положение простых рабочих. Это не могло не сказаться на работах по возвращаемому космическому аппарату и пилотируемому кораблю.
Правда, спустя некоторое время, благодаря покровительству второго лица в партийной верхушке КПК Линь Бяо, работы на «Проектом 714» возобновились. В апреле 1968 года ответственность за них была возложена на военных. В 1969 году Mao Цзедун с подачи Цзян Ху шена разрешил Национальному Комитету Науки Защиты, а также ВВС предпринять первые шаги к завершению разработки проекта космического корабля и отбору кандидатов в космонавты. К началу 1970 года Институт Автоматизации Китайской академии наук завершил работу созданием трехосной системы ориентации.
Как уже говорилось, 24 апреля 1970 года Китай запустил свой первый искусственный спутник Земли «Дун фанхун». По этому поводу 1 мая состоялись торжества и парад на площади Тяьанмынь, на котором Mao Цзедун объявил, что за запуском спутника последует создание пилотируемого космического корабля.
5 октября 1970 года начался отбор кандидатов из числа летчиков-истребителей. В результате бесед и изучения личных дел для прохождения медкомиссии в Пекин были вызваны около 1000 летчиков, разбитых на три группы. Врачи приступили к своей работе в ноябре 1970 года. А 15 марта 1971 года был сформирован первый отряд китайских космонавтов из 19 человек.
Судя по всему, первый китайский космический корабль «Проекта 714», получивший имя «Шугуан» («Рассвет»), был если не идентичен, то, по крайней мере, очень близок по компоновке и характеристикам разрабатывавшемуся в то же самое время спутнику-шпиону FSW. В свое время в Советском Союзе С.П. Королев поступил так же, создав на единой конструктивной основе и космический корабль «Восток», и разведывательный спутник «Зенит-2». Вместо фотоаппаратуры в спускаемый аппарат устанавливалось кресло космонавта. Дополнительно корабль требовалось бы оснастить системой жизнеобеспечения. Спускаемый аппарат представляет собой конус с закругленным верхом и максимальным диаметром 2,2 метра, причем вход в атмосферу осуществляется вершиной конуса вперед. В этом случае кресло космонавта должно на разных этапах полета изменять свое положение вплоть до разворота на 180°. Подобная компоновка кабины космонавта рассматривалась на ранней стадии проектирования советского космического корабля «Восток». Аналогичную форму спускаемого аппарата имел проект космического корабля, предложенного компанией «Мартин» по проекту 7969. Учитывая нерациональность подобной компоновки, не исключено, что форма спускаемого аппарата «Проекта 714» была несколько иной.
Бортовая аппаратура космического корабля «Шугуан» располагается внутри спускаемого аппарата. В задней части располагается сферический отсек с парашютом и твердотопливная тормозная двигательная установка тягой 4 тонны. Двигателей мягкой посадки, по крайней мере, на спутнике-разведчике, нет. Вероятно, спускаемый аппарат должен был бы приводняться в море. В противном случае космонавту пришлось выдержать сильные ударные перегрузки при касании поверхности Земли. Продолжительность полета спутника составляет 5 суток, что определяется емкостью аккумуляторной батареи. Однако продолжительность полета космического корабля чаще ограничивается ресурсом системы жизнеобеспечения. Стартовая масса космического корабля «Шугуан» («Рассвет») составляла 1800 кг, что больше стартовой массы американского «Меркурия» (1300 кг). Общая длина корабля составляла 4,6 метра, а максимальный диаметр — 2,2 метра.
Космический корабль «Шугуан» («Рассвет») должен был выводиться на орбиту ракетой-носителем CZ-2C или его аналогом FB-1 со стартовой массой 191,7 тонны, с помощью которого запускаются спутники FSW. Первый полет корабля «Шугуан» («Рассвет») предполагалось осуществить уже в конце 1973 года.
Однако борьба за власть в китайской верхушке привела к снятию со всех постов Линь Бяо, а затем к его гибели в авиакатастрофе 13 сентября 1971 года. Гибель Линь Бяо поставила, по сути дела, крест на возможности полета китайского космонавта в первой половине 1970-х годах — отряд космонавтов в 1972 году был расформирован, а работы по пилотируемому кораблю практически заморожены. Военный вариант спутника, именуемый в литературе FSW, все-таки совершил 26 ноября 1975 года свой первый полет. Более того, китайские специалисты продолжали трудиться над совершенствованием возвращаемого космического аппарата, надеясь, по-видимому, на полет первого китайского космонавта.
В феврале 1978 года в китайском техническом журнале была опубликована статья, в которой впервые упоминалось о том, что Китай работает над технологиями, необходимыми для осуществления пилотируемого космического полета. 18 марта 1978 года в КНР прошло Всекитайское совещание по вопросам развития науки. На нем было объявлено, что Китай сможет вывести на орбиту пилотируемый корабль не ранее, чем через 8 лет. На этом же совещании была принята программа работ по исследованию и использованию космоса в 1978 — 1985 годах. В ней планировалось создать большую орбитальную станцию. В ноябре того же года глава Китайского космического агентства Чен Ши мин в беседе с западным журналистом подтвердил, что Китай действительно работает не только над созданием пилотируемого космического корабля, но и собственной орбитальной станции.
В январе 1980 года в журнале «Science Life» был опубликован репортаж китайского журналиста о тренировках китайских космонавтов в Китайском тренировочном центре пилотируемых космических полетов. В декабре 1980 года Ван Чжуан Шан, Генеральный секретарь Нового Общества Китая по исследованию космического пространства и Технический руководитель Космического центра Китайской Академии Наук, заявил, что запуск и возвращение астронавтов не являются больше проблемой, но пилотируемый полет откладывался из-за его стоимости и отсутствия неотложной потребности в нем. Вслед за этим в январе 1981 года были опубликованы фотографии китайских стажеров-космонавтов в скафандрах во время тренировок, а также рисунок китайской ракеты-носителя с системой аварийного спасения, что подразумевало ее использование для запуска пилотируемого космического корабля. Американские эксперты-аналитики сравнили ее с системой «Меркурий-Редстоун», хотя сама ракета больше походила на китайскую ракету FB-1. Прошла информация, что в 1979 году был сформирован первый отряд китайских космонавтов из 7 — 8 человек. Хотя, возможно, это были просто испытатели новой техники, каких у нас много и в ИМБП, и в НПО «Звезда», и в Институте Авиационной Медицины. Но не исключено, что это был второй набор кандидатов в отряд космонавтов, поскольку первый отряд, как утверждает Марк Уэйд, был расформирован еще в 1972 году.
Казалось, что полет первого китайца в космос не за горами. Однако в течение последующих нескольких лет не было никаких сообщений из Китая на тему пилотируемых космических полетов. Западные наблюдатели связывали это с борьбой за лидерство в политической верхушке КНР, развернувшейся после смерти «великого кормчего» Мао Цзе дуна. Это не могло не сказаться и на космической отрасли. В этот же период отмечено значительное число аварий при запусках китайских ракет-носителей. Было высказано даже предположение, что во время одной из них погиб первый китайский космонавт, однако подтверждения этому нет и до сих пор. Скорее всего, работы по пилотируемой космической программе в КНР были просто приостановлены.
Все же в середине 80-х годов Китай дважды упоминался в связи с пилотируемыми космическими полетами. Во-первых, в 1984 году Президент США Рональд Рейган предложил включить в состав экипажа при полете одного из шаттлов китайского космонавта, а во-вторых, в сентябре 1986 года газета «Peoples' Daily» сообщила, что в Китае прошел второй набор отряда космонавтов из 14 человек, которые приступили к обучению. Более того, по неофициальной информации две пары начали готовиться по программе первого полета космического корабля, а 7 человек (два экипажа по 3 человека и один резервный космонавт) — по программе орбитальной станции. По тем же неофициальным данным в Институте космической медицины и технологии (институт №507 Первой Академии Министерства космической промышленности) был построен макет такой станции, где и проводились эксперименты по длительному пребыванию людей в замкнутом пространстве. В 1989 году в печати появились фотографии тренировок космонавтов второго набора, которые, правда, ничем не отличались от фотографий 1980 года. Однако в официальной китайской печати в то же самое время продолжали встречаться утверждения, что пилотируемый пилот все еще слишком дорог для Китая. Впрочем, возможно, так оно и было.
В 1988 году Китай пытался договориться с НПО «Энергия» о полете китайского космонавта на станцию «Мир» на компенсационной основе, предоставив советской стороне оборудование для проведения исследований. Однако Подлипки, уже покатавшие за государственный счет космонавтов почти всех социалистических стран, от такого варианта отказались. Средств же на оплату такого полета у Китая не оказалось.
Такое состояние дел продолжалось до 1990 года, когда один китайский дипломат заявил о работах в Китае над проектом четырехместного космического корабля, который будет запущен в недалеком будущем с помощью ракеты-носителя CZ-2Е. На конгрессе Международной Астронавтической Федерации IAF в 1992 году китайский ученый Сян Донг бао из Научно-исследовательского института электромеханического оборудования Шанхайского Бюро Астронавтики выступил с докладом, в котором дал детальное описание новой двухступенчатой ракеты для пилотируемого космического полета. Стартовая масса ракеты должна была составлять 377 тонн, длина — 55 метров. В качестве топлива на этой ракете использовался жидкий кислород и керосин вместо самовоспламеняющейся смеси четырехокиси азота и несимметричного диметилгидразина, традиционно используемой Китаем для своих ракет. Не исключено, что для создания кислородно-керосиновых двигателей должна была использоваться российская технология. Для увеличения массы выводимого полезного груза, в частности для полета к Марсу, было предложено использовать связку ракетных блоков первой ступени. В дополнение к описанию этой ракеты Сян Донг бао обсудил применение новой ракеты для пилотируемого полета, и при этом он показал проект китайского пилотируемого космического корабля массой порядка 11 тонн. В западной печати этот проект получил название «Проект 921».
В апреле 1992 года к моменту появления доклада Сян Донг бао лидеры Государственной Комиссии Китая по науке и технике объявили о намерении создать пилотируемый космический корабль к 2000 году, а также космическую станцию и современную транспортную космическую систему к 2020 году. Одновременно был открыт для прессы Центр Программы Медицинских Исследований Космического полета.
Такая активизация лидеров китайской космической программы оказалась неслучайной, поскольку именно в 1992 году Центральный Комитет Коммунистической Партии Китая во главе с Цзян Цзэминем изучил представленные технические и экономические обоснования и принял решение о подготовке пилотируемых космических полетов. Соответствующее решение принял и Госсовет КНР, утвердив к тому же план-график работ по запуску первого китайского космонавта к 2000 году. Тогда же генеральным конструктором китайского космического корабля был назначен Ци Фажэнь.
В октябре 1993 года Шанхайское Бюро Астронавтики отправилоо в Пекин свои предложения для включения их в программу развития науки и техники Восьмого и Девятого пятилетних экономических планов. Шанхай предложил разработку шести больших ракет-носителей и восьми новых космических аппаратов, включая пилотируемый, который и получил от известного британского эксперта Филлипа Кларка название «Проект 921». Однако план одобрен не был из-за своей грандиозности и высокой стоимости реализации. Программа разработки кислородно-керосиновых ракет была остановлена. Вместо этого был одобрен вариант запуска национального космического корабля на модифицированной ракете CZ-2Е, названной CZ-2F.
Прототип ракеты с четырьмя жидкостными стартовыми ускорителями был впервые показан на выставке в Париже 1987 году. Ракета имела удлиненную первую ступень от CZ-2С и новую вторую ступень. Стартовые ускорители были созданы на базе блоков первой ступени ракеты-носителя CZ-1. Ракета CZ-2Е предлагалась для коммерческого использования в качестве дешевой альтернативы ракете CZ-3 с кислородно-водородной третьей ступенью. Предполагается, что носитель разработан на деньги американской фирмы «Хьюз Коммуникейшн». Демонстрационный пуск ракеты CZ-2Е в рамках контракта состоялся 16 июля 1990 года. После взрыва ракеты при запуске гонконгского спутника «Апстар-2» 25 января 1995 года последующие пуски этой ракеты были приостановлены.
Ракета-носитель CZ-2F является двухступенчатой с четырьмя навесными жидкостными стартовыми ускорителями. Каждый стартовый ускоритель при стартовой массе 41 тонна, длине 15,6 метра и диаметре 2,3 метра оснащен одним двигателем YF-20В с тягой на уровне моря 75,5 тонн и удельным импульсом 261 секунда. Время работы стартовых ускорителей 125 секунд. На первой ступени установлено уже четыре однокамерных двигателя YF-20В незамкнутого цикла с суммарной тягой 301 тонна. Масса первой ступени 196,5 тонны, ее максимальный диаметр 3,4 метра. На второй ступени установлен один точно такой же двигатель, но с высотным соплом (YF-22В), и четырехкамерный рулевой двигатель YF-23В. Тяга, развиваемая двигателем YF-22В в пустоте, составляет 80,4 тонны, а удельный импульс — 298 секунд. На всех ступенях применяется в качестве топлива четырехокись азота и несимметричный диметилгидразин.
Ракета-носитель CZ-2F при стартовой массе 465 тонн способна вывезти на низкую орбиту полезный груз (по разным источникам) от 8,4 до 9,5 тонн. В перспективе намечается увеличить массу выводимого полезного груза до 15 тонн за счет применения более тяжелых стартовых ускорителей, оснащенных двумя двигателями типа YF-21В каждый.
Сборка ракеты CZ-2F производится вертикальным способом по типу американских «Сатурнов». Также по-американски осуществляется транспортировка ракеты на старт на подвижной платформе.
В начале 1999 года в Интернете появились фотографии новой китайской ракеты-носителя. На первый взгляд это была уже известная ракета CZ-2Е. Однако при ближайшем рассмотрении в глаза бросались несколько отличий. Во-первых, ракета стояла на подвижной платформе на фоне здания вертикальной сборки. А во-вторых, и это самое главное, на головном обтекателе были установлены четыре решетчатых стабилизатора, а сверху его венчала двигательная установка системы аварийного спасения. Это делало ракету до боли похожей на российскую ракету-носитель «Союз-У».
Опубликованные снимки дали богатую пищу различным обозревателям и аналитикам. Во-первых, стало ясно, что полет первого китайского космического корабля не за горами. Во-вторых, отметались предположения, что первый китайский пилотируемый корабль будет похож на крылатые аппараты типа американского «Дайна-Сор» или французского «Гермеса». Ну а в-третьих, сам вид головного обтекателя говорил о серьезном участии России в китайской пилотируемой программе.
Что касается первого предположения, то тут все было ясно. Оставался вопрос лишь о конкретных сроках. И по третьему пункту вопрос касался лишь формы и степени участия России. К тому же еще 25 апреля 1996 года между Китаем и Россией было подписано межправительственное соглашение. И хотя само соглашение было секретным, стало известно, что Китай приобрел у РКК «Энергия» макет спускаемого аппарата «Союз ТМ» и аппаратуру автоматического сближения и стыковки, в том числе стыковочный узел. Из этого делался вывод о том, что китайский пилотируемый корабль будет похож на российский корабль «Союз ТМ», а китайская орбитальная станция на российский орбитальный комплекс «Мир». Звучали также голоса о том, что китайские космические корабли до запуска своей станции будут стыковаться со станцией «Мир». А в качестве первого этапа один или два китайских космонавта совершат кратковременный полет на корабле «Союз ТМ» на станцию «Мир». Такие выводы основывались на факте прохождения в Звездном городке в 1996 -1997 годах общекосмической подготовки двумя китайцами — У Цзе и Ли Цинлуном. Официально они были названы как космонавты-инструкторы, хотя многие полагают, что один из них станет «китайским Гагариным».
Этой подготовке китайских космонавтов в ЦПК предшествовал визит в 1993 году начальника Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина П.И. Климука в Китай по приглашению пекинского Института космической медицины и технологии. В ходе визита он договорился о стажировке в Звездном городке китайских специалистов в области космической медицины. В том же году китайские медики побывали в ЦПК. Они пристально изучали систему отбора кандидатов в космонавты, а также весь процесс подготовки человека к космическому полету и адаптации после него. Судя по всему, именно эти специалисты занимались третьим отбором китайских космонавтов или по-китайски «юйханъюаней», в конце 1994 — начале 1995 годов.
В августе 1996 года Россию посетила представительная делегация китайских специалистов. Она посетила Центр имени М.В. Хруничева и РКК «Энергия». Речь в ходе посещения шла о закупке российского оборудования и помощи в создании тяжелой ракеты-носителя грузоподъемностью 20 тонн и орбитальной станции, периодически посещаемой космонавтами. Как раз среди закупленного оборудования и были макет спускаемого аппарата «Союз ТМ» и стыковочный узел.
Секретным межправительственное соглашение от 25 апреля 1996 года было сделано по настоянию Китая, который по соображениям престижа не желал «засвечивать» большую помощь России в становлении китайской пилотируемой космической программы. Это, в свою очередь, породило множество домыслов и предположений о характере развития программы создания пилотируемых космических аппаратов в КНР. Нет смысла даже упоминать о них.
Между прочим, кое-где в печати в конце 90-х годов промелькнули сообщения о сдаче в аренду или даже продаже Китаю российского орбитального комплекса «Мир». Конечно, в нашей жизни нет ничего невозможного, но все же это маловероятно.
Наряду с приведенными выше звучали и другие гипотезы. В частности, высказывались предположения, что Китай создает крылатый многоразовый космический корабль по типу французского «Гермеса» или американского «Дайна-Сор». В качестве аргументов приводилась фотография, опубликованная еще в 1980 году, на которой два китайских космонавта в скафандрах тренировались в кабине, похожей на кабину шаттла. Вспоминали также идею пассажирского ракетоплана, предложенную «отцом китайской космонавтики» Цзян Ху шеном в 1949 году.
Подогревали эту гипотезу отдельные публикации в китайской печати и высказывания лиц, причастных к китайской космической программе. В сентябре 1993 года официальная пекинская молодежная газета сообщила, что китайский «шаттл» должен быть запущен к 2010 году. При этом она отмечала, что специалисты КНР обладают необходимым опытом в части создания двигательных установок, аэродинамики и конструкции. Однако им не хватает данных и опыта по электронике и системам управления. В качестве образца рассматривался французский «Гермес» массой 21 тонна.
В конце концов, на всемирной выставке в Ганновере «Экспо-2000» был показан макет китайского многоразового космического корабля. Он имел крыло типа «двойная дельта» и оснащен тремя двигателями. По грубым оценкам его масса должна была составлять 12 тонн, размах крыльев 8 метров и длина 12 метров.
Однако к этому моменту уже состоялся первый полет китайского космического корабля «Шэнь Чжоу», и перспектива создания китайского «шаттла» ушла в «прекрасное далеко». Да и как могло быть иначе. Ведь в области авиации Китай до сих пор не создал ни одного самолета, отвечающего хотя бы требованиям сегодняшнего дня, не говоря уже о перспективе. Все его боевые самолеты представляют собой либо копии советских самолетов, причем 50-х и 60-годов, либо их переделки. Даже самый новейший китайский многофункциональный истребитель F-8IIM — фактически копия советского истребителя Су-15, совершившего свой первый полет аж в 1962 году.
Как бы то ни было, но постепенно все эксперты и аналитики китайской космической программы сходились к тому, что своим обликом китайский космический корабль очень напоминает российский корабль «Союз». Такие выводы делались на основании просачивающейся из-за Великой китайской стены информации и тесного сотрудничества между КНР и Россией. В конце концов, шила в мешке не утаишь. К тому же российские специалисты, работавшие с китайцами, не обязаны были держать язык за зубами.
Стали примерно известны и планы китайцев. До запуска китайской орбитальной станции, который, по-видимому, будет не скоро, Китай предполагает провести длительные (до 30 суток) автономные полеты своих кораблей. Рассматривается также вариант стыковки двух кораблей, один из которых будет пилотируемым, а второй — беспилотным.
Сами же китайцы довольно часто выступали с заявлениями о скором полете первого китайского космонавта. Причем делали это настолько часто и настолько туманно, что многие решили: они просто блефуют, набивая себе цену. Хотя, как это часто бывает, истина лежала посередине. В 1992 году Госссовет КНР утвердил доклад по пятому перспективному плану индустриального развития Китая, включающий план-график работ по запуску первого китайского космонавта к 2000 году. Это были уже не просто слова. Они были подкреплены и соответствующим финансированием: на реализацию программы развития и освоения космического пространства до 2001 года было выделено 10 миллиардов юаней (1,2 миллиарда долларов). В том же году агентство Синьхуа опубликовало этот доклад. В нем подчеркивалось, что Китай намерен еще до конца текущего десятилетия отправить в космос на отечественном космическом корабле своего космонавта. С этой целью намечалась модернизировать три космодрома — Цзюцюань, Тайюань и Сичан, изготовить возвращаемый и обитаемый отсеки космического корабля. Китай предполагал создать также орбитальную станцию для проведения научных экспериментов и создания новых материалов в космосе.
На 47-м конгрессе Международной Астронавтической Федерации IAF в 1994 году вице-президент Китайской академии ракет-носителей Чжан Цинвэй еще раз подтвердил, что Китай намерен запустить свой первый пилотируемый космический корабль до 2000 года. Правда, по-прежнему в выступлениях было минимальное количество деталей, зато провозглашались глобальные цели типа создания тяжелых ракет-носителей с грузоподъемностью до 20 тонн, многоразовой транспортной космической системы и посещаемой орбитальной станции.
По мере приближения граничного рубежа — 2000 года, все чаще стали звучать выступления различных китайских деятелей о приближающемся пуске пилотируемого корабля. Причем о нем говорили не как о дальней перспективе, а как о деле завтрашнего дня. В перспективе же рассматривались полеты автоматических межпланетных станций к Луне и Марсу, создание многоразовой транспортной космической системы и посещаемой орбитальной станции, и даже обитаемой лунной базы не позднее 2030 года.
Наконец в апреле 1998 года на встрече китайских и французских специалистов по космической технике последним была представлена концепция китайского пилотируемого корабля. Здесь-то и стала очевидной его схожесть с российским «Союзом», хотя характеристики его при этом не раскрывались. Последний штрих в картину, созданную экспертами китайской космической программы, внесло появление в Интернете снимка китайской ракеты-носителя CZ-2Е, явно предназначенной для выведения пилотируемого космического корабля, на фоне здания вертикальной сборки. Теперь оставалось только ждать самого пуска.
Меньше, чем за полтора месяца до пуска, 10 октября 1999 года газета «Бэйцзин жибао» сообщила со ссылкой на заместителя директора Китайской аэрокосмической промышленной корпорации Ван Лихэна, что Китай все еще планирует запустить пилотируемый корабль «в этом году или в начале будущего столетия». Поскольку это сообщение было таким же туманным, как и все предыдущие, на него никто не обратил внимания. Для всех оно было как очередное «тысяча …дцатое серьезное предупреждение».
Точно также никто не обратил внимания и на заметку в гонконгской газете «Вэнь вэй бао» от 15 ноября 1999 года. В ней сообщалось со ссылкой на экспертов в Пекине, что Китай готов запустить свой первый 10-тонный корабль в «ближайшем будущем», по крайней мере, до конца 1999 года. В конце концов, эксперты тем и отличаются, что высказывают свои суждения, а не дают точную информацию. И хотя, в конечном итоге, они оказались правы, сообщение агентства Синьхуа 21 ноября 1999 года прозвучало как гром среди ясного неба.
20 ноября 1999 года в 6 часов 30 минут по пекинскому времени с нового стартового комплекса на космодроме Цзюцюань в провинции Ганьсу был осуществлен первый запуск китайской ракеты-носителя CZ-2Е с экспериментальным беспилотным космическим кораблем «Шэнь Чжоу». Корабль вышел на орбиту с высотой в апогее 335 км, в перигее — 200 км и с наклонением 42,6°. Между прочим, эти данные получены не из сообщений китайской печати, которая практически ничего не сказала о параметрах орбиты, а от Космического командования США и Группы орбитальной информации Центра космических полетов имени Годдарда. И здесь сказалась закрытость Китая от внешнего мира.
Название первому китайскому кораблю дал Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель Госсовета КНР и Председатель военного совета Цзянь Цзэминь. В переводе «Шэнь Чжоу» означает «Волшебный корабль». Так же читаются и иероглифы, означающие «Священная земля» — поэтическое название Китая.
После 14-виткового полета был отстрелен орбитальный модуль, а корабль выполнил торможение. Спуск проходил на парашюте площадью 1200 м2. За 1,5 метра до поверхности Земли сработали 4 двигателя мягкой посадки. Спускаемый аппарат «Шэнь Чжоу» с находящимся в нем манекеном-имитатором космонавта приземлился в центральной части автономного района Внутренняя Монголия в 12 км от расчетной точки. Аппарат был найден в хорошем состоянии.
Орбитальный модуль остался на орбите и прекратил свое баллистическое существование 2 декабря 1999 года.
Сразу же после завершения полета, как в лучших традициях советского периода, уже нами подзабытых, Центральный Комитет Коммунистической Партии Китая, Государственный Совет КНР и Центральная военная комиссия направили поздравительную телеграмму министерствам и работникам, участвовавшим в успешном осуществлении испытательного полета первого в стране пилотируемого корабля. Одновременно во всех китайских изданиях были опубликованы статьи, рассказывающие об этом полете. По радио, телевидению и со страниц газет звучали здравицы в честь китайских покорителей космоса.
Во многом благодаря многочисленным публикациям удалось приоткрыть завесу над обликом и характеристиками китайского космического корабля. Но именно только приоткрыть, потому что подробное описание его до сих пор покрыто тайной. По своей компоновке «Шэнь Чжоу» очень похож на российский космический корабль «Союз ТМ». Тот же приборно-агрегатный отсек с расположенными на нем панелями солнечных батарей. Такой спускаемый аппарат, причем он походит на своего российского собрата как две капли воды, не считая его размеров.
Орбитальный модуль напоминает бытовой отсек «Союза», но не в нынешнем, а в его исходном варианте образца 1962 года, то есть цилиндрической формы с двумя коническими днищами. Его диаметр составляет 2,25 метра, а длина — 2,8 метра. Сбоку находится люк для выхода в открытый космос. Сверху на орбитальном модуле был установлен дополнительный отсек для проведения научных исследований. По-видимому, при последующих полетах вместо дополнительного отсека будет установлен стыковочный узел. Имеются, однако, и различия. На орбитальном модуле расположена вторая пара панелей солнечных батарей, но меньшего размаха. Их площадь составляет 12 м2. Площадь солнечных батарей, размещенных на приборно-агрегатном отсеке, составляет 24 м2. Некоторые эксперты предполагают, что орбитальный модуль задуман как элемент конструкции будущей китайской пилотируемой станции, которая должна состоять из центрального блока массой порядка 12 тонн и пристыкованных к ней дополнительных блоков, доставляемых на орбиту в составе пилотируемых кораблей. Между прочим, еще в конце 60-х годов в проекте Орбитального исследовательского комплекса 11Ф730 предусматривалась доставка модулей подобным образом.
Общая длина космического корабля составляет 8,8 метра, максимальный диаметр — 2,8 метра. Масса «Шэнь Чжоу» составила 7600 кг. При грузоподъемности ракеты-носителя CZ-2Е порядка 9,2 тонны возникает предположение, что именно столько и будет весить пилотируемый вариант корабля. Диаметр спускаемого аппарата, как и его высота, — 2,5 метра. Для сравнения диаметр спускаемого аппарата «Союза» составляет 2,2 метра. Запас в 30 см вряд ли позволит разместить четвертого члена экипажа. Скорее всего, корабль будет трехместным.
Космический корабль «Шэнь Чжоу» был разработан и изготовлен Китайским исследовательским институтом технологии ракет-носителей в составе Китайской аэрокосмической научно-технической корпорации, Китайским исследовательским институтом космической технологии и Шанхайским исследовательским институтом аэронавтической технологии. Сборка и испытания корабля проходили в новом Пекинском исследовательском и экспериментальном центре аэрокосмической техники. Строительство этого центра в Танцзянлине, северо-западном пригороде Пекина, было начато в октябре 1994 года, а в июне 1998 года вступила в строй его первая очередь. Центр управления полетом также находится в Пекине. Общее руководство работами по созданию «Шэнь Чжоу» было возложено на Ци Фажэня, назначенного еще в 1992 году генеральным конструктором пилотируемого корабля.
После столь успешного начала неизбежен вопрос: а что же дальше? Опыт Советского Союза и США показывает, что до первого пилотируемого пуска должно быть осуществлено несколько беспилотных. Сколько их будет? Сколько это времени займет? Советскому Союзу понадобилось 7 беспилотных пусков и 11 месяцев, а Соединенным Штатам Америки — 16 пусков (в том числе 9 пусков по программам «Биг Джо» и «Литтл Джо») и 21 месяц до суборбитального полета Алана Шепарда, или 21 пуск (в том числе 9 пусков по программам «Биг Джо» и «Литтл Джо») и 30 месяцев до первого орбитального полета Джона Гленна. Разумеется, такой скорострельности от Китая вряд ли следует ожидать. Но, как минимум, еще два-три пуска наверняка состоятся.
Запуск второго китайского космического корабля без экипажа «Шэнь Чжоу-2» состоялся 9 января 2001 года. В ходе полета, длившегося неделю (108 витков), корабль совершал маневрирование на орбите. Перед спуском с орбиты был отделен орбитальный отсек, а спускаемый аппарат совершил мягкую посадку в автономном районе Внутренней Монголии.
Третий космический корабль «Шэнь Чжоу-3» в беспилотном варианте массой 7,8 тонны был запущен 25 марта 2002 года. Причем в момент старта была сильная пылевая буря. В ходе полета осуществлялось маневрирование на орбите, с помощью которого имитировалось сближение с другим космическим кораблем или орбитальной станцией. В одном из кресел корабля находился манекен с оборудованием, имитирующем физиологические параметры человека. Предполагается, что до конца 2002 года будет произведен четвертый беспилотный запуск, а в 2003 году будет запущен первый китайский космонавт. Впрочем, возможно, прав окажется генеральный конструктор Китайской академии технологии ракет-носителей Ван Синцин, утверждавший, что первый пилотируемый полет состоится около 2005 года, а до этого будет еще несколько беспилотных пусков. Ну что ж, нам остается только подождать этого события.
Пока же в ожидании этого события стали известны некоторые детали китайской программы в области пилотируемых полетов. О них рассказал на заседании Китайской инженерной академии главный инженер пилотируемого космического корабля Ван Юнчжи. По его словам главная цель китайской пилотируемой программы — создание постоянно действующей орбитальной станции. Путь к ней разделен на три этапа. Первый включает серию запусков космических кораблей, как в беспилотном, так и в пилотируемом вариантах. В ходе их будет получен опыт работы на околоземной орбите.
Главными событиями второго этапа станут выход космонавта в открытый космос, отработка стыковки кораблей и вывод на околоземную орбиту орбитальной станции, работающей главным образом в автоматическом режиме, но периодически посещаемой космонавтами.
Третий этап — строительство большой орбитальной станции, которая постоянно будет работать в пилотируемом режиме. Ну, чем не советский путь освоения космоса? Правда, конкретные сроки не называются, но с этим и у нас был полный туман. Естественно, что все это начнет реализовываться после начала регулярных полетов китайского космического корабля. В общем, все впереди.