Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 674-292 от 10 апреля 1954 г. конструкторское бюро завода № 586 было преобразовано в Особое конструкторское бюро № 586. Главной задачей нового ОКБ ставилась разработка боевых баллистических ракет на долгохранимых (высококипящих) компонентах топлива.

С этого дня — даты рождения нового ОКБ — открывается новая страница развития отечественной ракетной техники. В стране появилась вторая, после ОКБ-1 С. П. Королева, проектно-конструкторская организация по разработке боевого ракетного оружия, имевшая мощную производственную базу — завод № 586, и заявившая о своем новом, более перспективном для вооружения направлении. Это означало конец монополизма С. П. Королева в ракетной технике и начало открытой борьбы двух направлений в боевом ракетостроении — условно говоря, низкокипящего, с использованием жидкого кислорода, на котором создавались практически все ракеты разработки ОКБ-1, и долгохранимого (высококипящего), с которым выступило молодое ОКБ в Днепропетровске. Пройдет время, и будущее расставит все по своим местам: для космических ракет-носителей — жидкий кислород, для боевых ракет — высококипящие компоненты. Вновь организованное ОКБ-586, благодаря своим успехам в боевом ракетостроении, скоро отберет у ОКБ-1 все заботы по созданию боевых ракетных комплексов, по праву займет ведущее место в стране (да, пожалуй, и в мире) в этой области и фактически предоставит С. П. Королеву полную свободу заниматься чисто космическими проблемами, в результате чего СССР станет ведущей мировой космической державой.

С. П. Королев М. К. Янгель

Но все это — впереди.

Вслед за постановлением правительства об организации ОКБ-586 вышел соответствующий приказ министра оборонной промышленности СССР Д. Ф. Устинова № 285 от 17 апреля. Дальновидный министр не хотел рисковать снижением темпов производства уже освоенных на заводе ракет Р-1 и Р-2. Новая ракета пока существовала только на бумаге. Поэтому приказом министра внутри ОКБ создавались два самостоятельных направления — опытное и серийное. Опытным направлением, то есть разработкой новой ракеты Р-12, руководит Главный конструктор ОКБ. Ему подчинены опытно-конструкторские и расчетно-теоретические отделы, испытательные лаборатории и экспериментальное производство. Руководство серийными работами возлагалось на Главного конструктора завода, подчиненного, с одной стороны, главному инженеру завода, с другой — Главному конструктору ОКБ. Начальником ОКБ в этот переходный период назначался директор завода. Укомплектование штатов ОКБ предлагалось производить за счет лимитов завода. Инфраструктура ОКБ и завода предполагалась общей.

9 июля 1954 г. приказом министра оборонной промышленности СССР Главным конструктором и начальником ОКБ-586 назначается М. К. Янгель, работавший до этого назначения главным инженером НИИ-88. Его первым заместителем становился В. С. Будник. Назначение М. К. Янгеля имело свою предысторию.

В 1950 г. министр вооружения СССР Д. Ф. Устинов из всего выпуска окончивших Академию авиационной промышленности выбрал двух кандидатов для перевода в молодую, остро нуждавшуюся в притоке свежих сил ракетную отрасль. Этими кандидатами были С. О. Охапкин и М. К. Янгель. Д. Ф. Устинов сумел разглядеть в них огромные потенциальные возможности, а он редко ошибался в людях. Оба кандидата были направлены в ОКБ-1 С. П. Королева уже сложившимися, опытными специалистами, но — по авиационной технике. Однако очень скоро оба стали ведущими специалистами в ракетной технике. С. О. Охапкин позднее возглавил в ОКБ-1 комплекс прочности, стал заместителем Главного конструктора по конструкции и прочности ракет, участвовал во всех разработках предприятия, стал Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской премии.

М. К. Янгель первоначально был назначен начальником отдела систем управления в ОКБ-1, приступив к работе в июне 1950 г., но уже 31 июля 1951 г. приказом С. П. Королева был назначен его заместителем. Работа в ОКБ-1 оказала большое влияние на формирование представлений М. К. Янгеля о перспективах развития СУ и всей ракетной техники. Янгель глубоко проникся убеждением военного ведомства в том, что применением жидкого кислорода для боевых ракет невозможно добиться высокой боеготовности, что будущее боевого ракетостроения принадлежит высококипящим компонентам и полностью помехозащищенным (то есть автономным) системам управления.

Сложилось так, что в лице своего заместителя по системам управления С. П. Королев получил стойкого и последовательного оппонента, выработавшего свои, глубоко обоснованные взгляды на будущее боевого ракетостроения и способного убежденно и аргументированно отстаивать их на любом уровне.

В мае 1952 г., после перевода К. Н. Руднева, директора НИИ-88, в состав которого входило ОКБ-1 С. П. Королева, на пост заместителя министра вооружения, на освободившуюся должность был назначен М. К. Янгель. С. П. Королев очень болезненно отнесся к этому назначению, тем более что его начальником становился не только более молодой, но и заведомо менее опытный человек, который, по выражению журналиста Я. К. Голованова, "только два года назад узнал, с какого конца ракету поджигать надо". Естественные со стороны С. П. Королева попытки игнорирования нового директора сразу натолкнулись на твердое, умелое и тактичное противодействие М. К. Янгеля.

Нет сомнения, что время работы директором института дало М. К Янгелю, обладающему огромным природным талантом впитывать новое, неоценимую школу разработки и отработки ракет, общения с широким кругом Главных конструкторов, руководителей министерств, ведомств, военных, высших правительственных кругов.

Оценивая этот период деятельности М. К. Янгеля, президент Академии наук СССР М. В. Келдыш впоследствии скажет:

Однако эти две крупные фигуры — С. П. Королев и М. К. Янгель — с диаметрально противоположными характерами, с принципиально различными взглядами на развитие ракетных систем не могли состоять в какой-либо административной зависимости друг от друга.

Пишет Б. Е. Черток, бывший заместитель С. П. Королева по системам управления:

Сам М. К. Янгель по этому поводу как-то сказал:

М.С.Рязанский

Активное неприятие С. П. Королевым руководства М. К. Янгеля стало объективно вредить общему делу, что потребовало вмешательства высшего руководства, чтобы сохранить для ракетной техники двух крупных деятелей. Первоначально пришли к нехитрому компромиссу — с целью уменьшить возможные контакты С. П. Королева и М. К Янгеля. 30 октября 1953г. приказом заместителя министра оборонной промышленности СССР А. В. Домрачева М. К. Янгель освобождался от обязанностей директора НИИ-88 и назначался главным инженером — заместителем директора НИИ-88 "в целях укрепления технического руководства", как было сформулировано в приказе.

Было ясно, что это — временная мера.

Организацией в Днепропетровске самостоятельного ОКБ-586 удавалось к тому же кардинально решить морально-этическую проблему несовместимости двух лидеров с общим успехом для дела и без особого ущерба для их самолюбия.

Жена и друг М. К. Янгеля Ирина Викторовна Стражева вспоминает размышления Михаила Кузьмича:

М. К. Янгелю шел в это время 43-й год...

Вступив в должность Главного конструктора ОКБ-586, М. К. Янгель прежде всего приступает к разработке "Положения об ОКБ-586" и проекта его первого штатного расписания для утверждения министром. Разобравшись в обстановке, М. К. Янгель вместе с директором завода Л. В. Смирновым обращается с письмом к начальнику 7-го Главного управления МОП М. С. Рязанскому, в ведении которого было ОКБ:

13 ноября 1954 г. министр оборонной промышленности Устинов утвердил представленное Янгелем "Положение об ОКБ-586" и его первое штатное расписание.

В "Положении..." было записано:

Таким образом, ОКБ-586 обрело полную самостоятельность и юридически стало не зависящей от завода организацией. Однако в вопросах планирования затрат на оснастку и специальное оборудование для экспериментального производства, в других административно-хозяйственных вопросах на этом начальном этапе своего становления ОКБ продолжало оставаться частью завода, его "отделом 101".

Утвержденное министром "Положение..." предусматривало следующую структуру ОКБ:

— отделы по опытным работам: проектный, конструкторский, прочности, систем управления, стендовых и летных испытаний, технологический,

— отделы по серийным работам: конструкторский по ракетам, конструкторский по двигателям, конструкторский по трактору и гражданской продукции, наземного оборудования,

— общие отделы: первый, технический, планово-производственный, административно-хозяйственный,

— лаборатории: пневмогидравлических испытаний, статических испытаний, огневых стендовых испытаний,

— экспериментальное производство: цеха с соответствующими службами — слесарно-механический, электроприборный, сборочный.

В штатном расписании ОКБ было 1050 человек. Из них 296 человек — в серийных отделах.

В соответствии с утвержденным министром штатным расписанием Главный конструктор ОКБ М. К. Янгель своим приказом от 15 декабря 1954 г. утвердил расстановку кадров ОКБ. Были организованы опытные отделы:

отдел 3 — проектный (В. М. Ковтуненко),

отдел 4 — прочности (М. И. Дуплищев, с января 1956 г. — С. И. Тренин),

отдел 5 — конструкторский (В. Н. Лобанов),

отдел 7 — приводов и рулевых машин (Л. П. Васильев, с мая 1955 г. — В. А. Концевой),

отдел 8 — систем управления (Н. А. Зайцев).

Серийными отделами оставались:

отдел 301 — конструкторский по ракете (Л. А Берлин, с января 1956 г. — B. Ф. Уткин),

отдел 302 — конструкторский по двигателям (И. И. Иванов), отдел тракторного и гражданского производства (Г. Н. Лебедев). Кроме того, обеспечивающие отделы:

отдел 6 — технический (Т. Р. Соловьев, с июня 1955 г. — И. В. Голованов, с января 1956 г. — В. С. Морозов),

планово-производственный отдел (М. Я. Виноградов), административно-хозяйственный отдел (А С. Бочанов, с апреля 1956 г. — C. Ф. Ковалев)

и испытательные лаборатории:

№ 17 (объединенная с лаб. № 17 и № 18 с июля 1955 г.) — испытания узлов автоматики и прочностные испытания узлов ракет (А. Т. Илюхин),

№ 19 — материаловедение и технология (И. И. Шершенков).

Первым заместителем Главного конструктора ОКБ был В. С. Будник, заместителями ГК — М. И. Дуплищев (с 1956 г. — Л. А. Берлин) — по конструкции, Л. П. Васильев — по испытаниям, Г. Н. Лебедев — по производству.

Главный конструктор завода И. С. Шнякин в декабре 1955г. вернулся в ОКБ-456 и его обязанности приказом Д. Ф. Устинова были возложены на М. К. Янгеля — Главного конструктора ОКБ.

В 1955 году было организовано экспериментальное производство ОКБ во главе с И. И. Шершенковым в составе трех цехов:

цех № 71 — слесарно-механический (С. А. Распопов),

цех № 72 — электроприборный (Н. Г. Кислов),

цех № 73 — окончательной сборки ракет (И. Б. Вагапов, позднее Л. Я. Демешко).

В апреле 1956 г. начальником экспериментального производства ОКБ, получившего название производства № 3, был назначен В. Н. Коновалов.

Л. Я. Демешко

В дальнейшем структура ОКБ постоянно менялась по мере усложнения задач, развивалась и совершенствовалась.

Еще одна важная проблема, вставшая перед Главным конструктором ОКБ, требовала немедленного разрешения — проблема будущих взаимоотношений ОКБ и завода. Два крупных предприятия на одной территории, одно — научное, другое — производственное, у каждого собственный номер почтового ящика. Как строить отношения между ними? Извечный, по-человечески понятный вопрос, кто главнее?

Вспоминает А. М. Макаров:

М. К. Янгель предложил глубоко продуманную концепцию взаимоотношений:

То есть, оба предприятия главные, каждое в своем направлении: одно — научно-техническое, другое — производственное. Тогда же Янгель предостерег:

А. М. Макаров:

Глубокое одобрение и поддержка концепции Главного конструктора руководством завода имели неоценимое значение: отныне и на долгие годы совместная деятельность двух больших коллективов — ОКБ и завода, разработчиков и производственников, основанная на общности планов, взаимопонимании и взаимной поддержке, была подчинена главной цели — созданию боевых ракетных комплексов собственной разработки.

ПЕРВАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ

С приходом в ОКБ М. К. Янгеля проектные работы приобрели надлежащий размах. Как директор и главный инженер НИИ-88 он был хорошо знаком с разработками НИИ, в плане которых прорабатывалась возможная конструктивно-компоновочная схема ракеты Р-12, и с проработками КБ завода № 586, но у него было свое видение облика первой ракеты ОКБ.

Напутствуя М. К. Янгеля перед отъездом его в Днепропетровск, заместитель председателя Военно-промышленной комиссии Г. Н. Пашков настойчиво советовал ему: "Надо увеличить дальность". В этом был большой смысл. Разработанная СКБ-586 ракета практически дублировала ракету Р-5 по габаритам и основным характеристикам и воспринималась как вариант Р-5, хотя и выполненный на долгохранимых компонентах топлива. Необходимо было придать ей новые качества.

В США в это время разрабатывались сразу две одноступенчатые ракетные системы на дальность порядка 3000 км — "Тор" и "Юпитер", близкие по основным характеристикам. Обе ракеты работали на жидком кислороде и керосине, имели автономную инерциальную систему управления на базе гиростабилизированной платформы, однокамерные ЖРД, качающиеся в карданном подвесе, и отделяемую ядерную головную часть.

М. К. Янгель предложил проектантам ОКБ доработать проект ракеты Р-12 с учетом двух весьма существенных изменений:

— увеличить дальность полета ракеты до 2000 км,

— предусмотреть установку на ракету головной части с ядерным зарядом.

Оба предложения были приняты к разработке. Для увеличения дальности полета ракеты до 2000 км потребовалось увеличить количество топлива. Это было сделано сравнительно легко — простым удлинением баков. Установка на ракету более тяжелой, в сравнении с обычной, ядерной ГЧ заставила упрочнить корпус ракеты. Оба изменения повлекли за собой существенное увеличение стартовой массы ракеты, в результате чего тяги двигателя РД-211 оказалось недостаточно. Однако ОКБ В. П. Глушко удалось, используя задел при отработке двигателя для межконтинентальной крылатой системы "Буран" конструкции ОКБ-23 В. М. Мясищева, быстро довести мощный и очень надежный двигатель РД-214 для ракеты Р-12.

Этот двигатель имел четыре неподвижные камеры сгорания с общим ТНА. Окислитель АК-27И (73 % азотной кислоты, 27 % двуокиси азота с добавкой ингибитора — йода), горючее — керосин ТМ-185. Для запуска двигателя применялось пусковое горючее ТГ-02, самовоспламеняющееся с АК-27И. Двигатель развивал на Земле тягу 61,6 тс, в пустоте — 70,7 тс. Рабочим телом ТНА служили продукты разложения перекиси водорода (парогаз).

ОКБ продолжало пополняться кадрами. Весной и летом 1954 г. прибыла большая группа молодых специалистов. Среди них А. Ф. Барашонков, П. П. Плешаков, В. А. Тимофеев, П. К. Волков, А. В. Климов, В. И. Сидов, Г. И. Калинин, Г. Д. Хорольский. В конце 1954 г. М. К. Янгель пригласил на работу группу специалистов из НИИ-88 и филиала № 1 НИИ-88, расположенного вблизи старинного русского города Осташков на озере Селигер. В составе этой группы прибыли Г. И. Брюханов, Л. П. Васильев, И. В. Голованов, С. X. Горбунов, И. М. Ищенко, Г. Л. Мадатов, В. Г. Морозов, В. И. Руцкий, В. Г. Толмачев, Н. И. Урьев, В. И. Фомичев. Это были специалисты, имевшие опыт работы в ракетной технике, главным образом, в системе управления.

В ОКБ перешли некоторые работники завода — Е. А. Ерофеев, В. А. Концевой, А. А. Красовский, А. М. Куншенко и другие, в основном, испытатели. Руководство завода, прежде всего директор завода Л. В. Смирнов, главный инженер А. М. Макаров, заместитель директора завода по кадрам П. Т. Клюев, многое сделало для пополнения ОКБ хорошо подготовленными специалистами. Несмотря на собственные затруднения в комплектовании специалистами технологических служб, завод в кадровых вопросах всегда отдавал предпочтение ОКБ.

В 1955 г. ОКБ пополнилось новым отрядом молодых специалистов из разных вузов.

Из МАИ прибыли: Б. А. Власов, Л. А. Караханян, С. Я. Козин, С. Д. Кузьмин, В. И. Кукушкин, И. Д. Пашенцев, Е. С. Семенков, Е. И. Уваров, Н. А Хван,

из КАИ — В. А. Антонов, В. И. Баранов, А. И. Иваняков, В. М. Лира, Ю. В. Тимошин, В. Я. Соловьев, Б. В. Сергейчук, Л. М. Шаматульский,

из ЛВМИ — Л. Н. Громов, В. Ф. Иванов, Ю. К. Исаичев, Б. М. Лавриненко, В. А. Лазарев, В. А. Супруненко, А. В. Трошков, Л. А. Черников,

из МГУ — В. А. Величкин, из МВТУ — В. В. Орлинский, Л. В. Орлинская, из ЛИАП — И. Я. Красницкий, из ГГУ (г. Горький) — В. С. Варывдин.

В марте 1955 г. эскизный проект ракеты 8А63 и ее макет были предъявлены Заказчику. Обоснованность заявленных в проекте характеристик и конструкторских решений не вызвала сомнений головных НИИ МО и Министерства оборонной промышленности.

13 августа 1955 г. принимается постановление правительства "О создании и изготовлении ракеты Р-12 (8К6З)". Выход на ЛКИ — апрель 1957 г. Другими словами, дается "зеленый свет" полномасштабной разработке ракеты. Работы переходят в новую стадию и ведутся ускоренными темпами. Ведущим конструктором ракеты Р-12 назначается В. В. Грачев, его помощником — А. Т. Илюхин.

В 1955 г. конструкторы с удовлетворением переселились из бытовок заводских цехов в только что сданное в эксплуатацию собственное инженерное здание ОКБ — корпус 14. Еще раньше, в 1953 г., был построен лабораторный корпус № 74 для прочностных испытаний. Под руководством заместителя начальника предприятия по общим вопросам П. М. Колоса закладывается собственная инфраструктура ОКБ.

В октябре 1955 г. был выпущен эскизный проект ракеты 8К63, а уже в декабре производству были выданы рабочие чертежи.

Изготовление опытных образцов ракеты шло очень трудно ввиду большой загрузки завода серийными работами по ракетам Р-1, Р-2 и подготовке к серии ракеты Р-5М. Основная обязанность обеспечения изготовления деталей и узлов опытной ракеты на заводе легла на плечи конструкторов. Ни один начальник цеха или технолог не мог, ссылаясь на загруженность изготовлением серийной продукции, устоять против напора молодых конструкторов. Помимо чисто "комсомольских" методов воздействия на руководителей цехов завода, конструкторы вынуждены были использовать и своеобразные методы "шантажа", выражавшиеся в отказе допуска к дальнейшим работам деталей и узлов серийного производства, выполненных с отступлениями от требований чертежей (а таких в ту пору было множество).

Еще в то время родилось и укрепилось отношение конструкторов к производству как к делу первостепенной важности. Звонок из цеха — все бросай, беги помогать. Девиз "Конструктор — в цех!" родился в те годы и с тех пор стал одной из главных заповедей взаимоотношений между ОКБ и заводом.

Весь коллектив ОКБ, создавая новую ракету и осваивая ее в производстве, трудился с большим энтузиазмом и воодушевлением. Люди верили в выбранное направление, верили в Янгеля, в новую ракету. И работали напряженно, как только могли.

Из воспоминаний В. Ф. Уткина:

ОКБ продолжало принимать молодых специалистов. В 1956 г. в ОКБ пришли Б. И. Горин, А. Д. Горбачёв, В. Л. Катаев, В. А Новоженин, И. В. Писарева, Б. Н. Соколов, перевелся в ОКБ М. И. Галась, работавший прежде в ОКБ В. П. Макеева по пневмогидросистемам ракет. Все поступающие в ОКБ перед определением их на конкретное место работы, как и прежде, проходили обязательное собеседование с М. К. Янгелем или — в его отсутствие — с В. С. Будником. Вопросам кадров Янгель придавал первостепенное значение.

Огневые стендовые испытания ракеты Р-12 проводились в НИИ-229 (г. Загорск, Подмосковье). Первое (и успешное) испытание, проведенное в марте 1957 г., вызвало огромный восторг конструкторов. Вскоре были проведены еще три огневых испытания, и первая летная ракета М2-3 была отправлена на ГЦП-4 (Капустин Яр).

Ракету готовила бригада специалистов ОКБ-586, ОКБ-456, НИИ-885, ГСКБспецмаш и НИИ-229. Руководил бригадой опытный испытатель А. С. Бабушкин из НИИ-229.

Председателем Государственной комиссии был назначен начальник реактивного вооружения Советской Армии генерал-лейтенант A.И. Семенов. В состав Госкомиссии входили М. К. Янгель (технический руководитель испытаний) и все Главные конструкторы смежных организаций — В. П. Глушко, Н. А. Пилюгин, В. П. Бармин, В. А. Рудницкий, С. П. Парняков и другие. Самое деятельное участие в подготовке к пуску принимали офицеры центральных управлений МО и начальника реактивного вооружения — А. Г. Мрыкин, А. Г. Карась, И. Л. Малахов, B.В. Фаворский, В. И. Щеулов, Г. А. Солнцев, Н. Н. Смирницкий, Ю. И. Воробьев, И. Н. Харичев, К. А. Керимов и другие. Всемерно способствовали проведению работ офицеры ГЦП-4 во главе с начальником полигона генерал-лейтенантом В. И. Вознюком.

Говорили, что С. П. Королев не выдержал и под предлогом запуска очередной геофизической ракеты на базе Р-2 прибыл на полигон. Увидев стоящую на стартовой позиции ракету Р-12, он воскликнул: "Что это за карандаш? Да он сломается, не успев взлететь!" Хотя ракета была такого же диаметра, как и Р-5, только чуть длиннее, примерно на 2 метра.

22 июня 1957 г. состоялся первый и успешный пуск ракеты Р-12. Это была огромная победа молодого ОКБ.

По поводу успешного пуска первой ракеты ОКБ-586 здесь же, на старте, состоялся импровизированный митинг. Очень тепло и сердечно поздравил с успешным пуском первой ракеты присутствовавший на пуске Главный маршал артиллерии М. И. Неделин. Много хороших слов было сказано в адрес ОКБ-586 и его руководителей М. К. Янгеля и В. С. Будника. В ответном слове Янгель поблагодарил за поздравление и высоко оценил вклад смежных организаций, заслуги их коллективов и Главных конструкторов В. П. Глушко, Н. А. Пилюгина, В. И. Кузнецова, В. П. Бармина и других.

Генеральный конструктор ГКБ "Южное" С. Н. Конюхов спустя полвека после этого события так отозвался о нем:

Нельзя забывать об огромном вкладе в эту революционную разработку первого заместителя Главного конструктора ОКБ В. С. Будника. Именно под его руководством вразрез с существовавшей в те времена концепцией, несмотря на резко отрицательное отношение единственного в стране авторитета по ракетной технике и его деятельное противодействие, был разработан первоначальный эскизный проект стратегической ракеты на высококипящих компонентах топлива и с полностью автономной системой управления.

Ракета Р-12 (8К63)

Пуски ракет Р-12 первого этапа проводились в течение всего лета 1957 г. Из 8 пусков только один был неудачным.

В процессе испытаний выявилось немало недостатков. Итогом явилась значительная доработка отдельных узлов и систем ракеты. Прежде всего, неудобный в эксплуатации жидкий азот для наддува топливных баков был заменен перекисью водорода.

В марте 1958 г. был выпущен технический проект ракеты второго этапа, получивший положительное заключение начальника реактивного вооружения генерала А. И. Семенова. В мае начались летные испытания. Успешный ход летных испытаний второго этапа (ни одного аварийного пуска) позволил отказаться от запланированного порядка ЛКИ (10 ракет 2-го этапа, пять пристрелочных, 10 зачетных) и сократить их общее количество. ЛКИ стали совместными летными испытаниями — МО и промышленности. В этом большая заслуга офицеров и генералов Главного управления начальника реактивного вооружения:

A. Г. Мрыкина, И. Л. Малахова, Н. Н. Смирницкого и других. С тех пор практика проведения совместных с Заказчиком летных испытаний ракет для ускорения их разработки стала для ОКБ-586 обычной нормой.

В подготовке и испытаниях первенца ОКБ активное участие принимали испытатели В. Ф. Рыков, А. М. Куншенко, С. А. Матюшенков, С. Ф. Чернавин, К. Е. Хачатурян, И. П. Козлов, В. А. Молчанов, Л. А. Стэба, Г. А. Лысов, Т. Т. Патрикеева, Б. И. Горин, Л. М. Трушкова, В. А. Аврамченко, B. И. Верлооченко, Ю. С. Палеев, Б. А. Власов, В. С. Зуб и другие. Пуском контрольных ракет от первой серийной партии в конце декабря 1958 г. ЛКИ ракеты Р-12 были успешно завершены. Постановлением правительства от 4 марта 1959 г. ракета Р-12 (8К63) была принята на вооружение Советской Армии.

С. П. Парняков, Главный конструктор ЦКБ завода "Арсенал"

Чем же была замечательна эта ракета, какие отличия она имела в сравнении со своей "старшей сестрой" — ракетой Р-5 разработки ОКБ-1, принятой в эксплуатацию в 1955 г.?

Ракета Р-12 (8К63) стала первой в мире ракетой стратегического назначения, использующей высококипящие компоненты топлива, а также полностью автономную систему управления. Это одноступенчатая ракета с отделяющейся моноблочной головной частью. Несущие баки ракеты впервые изготавливались из листов алюминиево-магниевого сплава АМг6 автоматической сваркой в среде защитного газа аргона. В расположенном вверху баке окислителя имелось промежуточное днище, позволяющее применить перелив окислителя из верхней полости в нижнюю после его выработки. Этим создавались более благоприятные условия для стабилизации полета. Впервые был применен "горячий" (510°С) наддув бака окислителя продуктами разложения перекиси водорода, позволивший исключить из состава ракеты баллон с жидким азотом, использовавшийся для наддува в первоначальном варианте ракеты. Наддув баков горючего и перекиси водорода производился сжатым воздухом из специальных шаровых баллонов. Приборный отсек располагался между топливными баками. Ракета имела четыре небольших аэродинамических стабилизатора, управление полетом осуществлялось с помощью четырех графитовых газовых рулей, установленных на срезе камер сгорания двигателя. На ракете был установлен 4-камерный ЖРД 8Д59У (РД-214) конструкции ОКБ-456. Отделение ГЧ осуществлялось с помощью пневматического толкателя, срабатывавшего после разрыва пироболтов, крепящих ГЧ к переходному отсеку.

Пироболты (разрывные болты), только что появившиеся, впервые были применены на ракете Р-12 взамен шариковых пневмозамков, часто отказывавших в работе. В дальнейшем крепление ГЧ к корпусу ракеты с помощью пироболтов применялось на всех ракетах разработки ОКБ-586.

Система управления полетом (разработчик НИИ-885, Главный конструктор Н. А. Пилюгин) — автономная инерциальная на базе гировертиканта и гирогоризонта (разработки НИИ-944, Главный конструктор В. И. Кузнецов). На ракете применена система регулирования кажущейся скорости, позволяющая в определенных пределах изменять тягу двигателя с целью обеспечения более точного соответствия движения ракеты на активном участке траектории требуемому, для этого в конце активного участка полета двигатель переходил на режим дросселирования. Система управления включала в себя также систему аварийного подрыва ракеты.

Автономная система управления полетом ракеты, а следовательно, отсутствие всякой наземной коррекции ее движением после пуска придавало большое значение системе прицеливания ракеты. Эта система, разработанная ЦКБ завода "Арсенал" (Главный конструктор С. П. Парняков), ставшим постоянным смежником предприятия, предусматривала точную установку ракеты на пусковом столе в плоскость стрельбы, используя визуальную привязку специальными оптическими средствами к триангуляционной сети, что обеспечивалось разворотом пускового стола с установленной на нем ракетой.

Ракета предназначалась для запуска с открытого наземного старта разработки ГСКБспецмаш (Главный конструктор В. П. Бармин), подобного по конструкции для ранее созданных ракет.

Ракетный комплекс с ракетой Р-12 обеспечивал высокую эффективность поражения слабозащищенных площадных целей. Для высокозащищенных целей эффективность ракеты была недостаточной из-за невысокой точности стрельбы (предельное отклонение 5 км).

При создании комплекса с ракетой Р-12 особое внимание обращалось на обеспечение возможно более высокой его боеготовности. Хранение ракеты в заправленном и полностью подготовленном для пуска состоянии в течение всего гарантийного срока (7 лет) было еще недостижимым. Для ракеты была отработана система боевых готовностей, позволявшая в наибольшей степени повысить боеготовность на всем периоде нахождения комплекса на вооружении. Эта система включала четыре степени готовности.

Готовность № 4 (постоянная). Ракета находится в проверенном состоянии на технической позиции, гироприборы и головная часть не установлены. В такой готовности ракета могла храниться (при условии проведения периодических проверок) в течение всего гарантийного срока. Минимальное время до пуска 205 минут.

Готовность № 3 (повышенная). Ракета на технической позиции, гироприборы установлены, головная часть пристыкована. Время возможного нахождения в этой готовности — 3 года, время до пуска — 140 минут.

Готовность № 2 (повышенная первой степени). Ракета на боевой позиции, установлена на стартовом столе. В систему управления введены необходимые для пуска данные. Рядом с ракетой находятся машины-заправщики топлива. Время нахождения в готовности — до 3-х месяцев, время до пуска — 60 минут.

Готовность № 1 (полная). Заправлены основные (кроме пускового горючего) компоненты топлива, произведено прицеливание. В этой готовности комплекс мог находиться в течение месяца, время до пуска — 20 минут, то есть в 4 раза меньше, чем у ракеты Р-5.

Для молодого коллектива ОКБ-586 создание и доводка ракеты Р-12 были не только большим успехом, но и большой школой. Вчерашние выпускники технических вузов, имевшие практический стаж работы в ракетной технике 3-4 года, показали свою техническую зрелость. В крупных руководителей, возглавивших в дальнейшем основные специализированные подразделения ОКБ, выросли В. М. Ковтуненко, Н. Ф. Герасюта, Л. А Берлин, В. А. Концевой, Л. П. Васильев, В. Ф. Уткин, а также молодые специалисты М. И. Галась, Э. М. Кашанов, Ю. А Сметанин, Б. И. Губанов и другие.

В середине сентября 1958 г. на ГЦП-4 проводился первый показ руководителям государства ракетной техники. Им были продемонстрированы пуски ракет Р-12, Р-11М. После показа Н. С. Хрущев подчеркнул, что баллистические ракеты могут быть грозным и надежным щитом Родины. Это заявление по сути означало, что должен появиться новый вид Вооруженных Сил СССР. И он появился очень скоро.

М. И. Неделин

17 декабря 1959 г. вышло Постановление СМ СССР № 1384-615 "Об учреждении должности Главнокомандующего Ракетными войсками в составе Вооруженных Сил СССР", которым был создан новый вид Вооруженных Сил СССР — Ракетные войска стратегического назначения (РВСН). Главнокомандующим Ракетными войсками — заместителем министра обороны СССР был назначен Главный маршал артиллерии М. И. Неделин, первым заместителем — генерал-лейтенант В. Ф. Толубко.

Ко времени создания РВСН парк стратегических баллистических ракет был следующим:

— Р-5М (8К51) — на жидком кислороде, разработки ОКБ-1, дальность 1200 км — принята на вооружение 21 июля 1956 г.,

— Р-12 (8К63) — на высококипящих компонентах, разработки ОКБ-586, дальность 2000 км — принята на вооружение 4 марта 1959 г.

Оперативно-тактические ракеты Р-1, Р-2 и Р-11М состояли на вооружении Сухопутных войск и в состав РВСН не вошли.

Кроме того, заканчивались ЛКИ первой в мире МБР Р-7 (8К71) разработки ОКБ-1 на жидком кислороде.

Постановления правительства о создании боевых стартовых позиций для этих ракет были приняты своевременно, ещё до образования РВСН. В 1956 г. началось строительство пусковых установок для ракеты Р-5М. В течение 1956-1957 гг. число этих ПУ было доведено до 48.

Дальнейшего развертывания не произошло в связи с созданием к тому времени более эффективных ракет Р-12. В 1961 г. ракеты Р-5М были полностью заменены ракетами Р-12.

В 1957 г. постановлением правительства № 61-39 от 11 ноября было предусмотрено строительство боевой стартовой позиции — объект "Ангара" в Архангельской области (ныне космодром Плесецк) для ракеты Р-7. К июню 1961 г. было создано четыре стартовых комплекса. Дальнейшего развития этой группировки не последовало из-за сложностей в эксплуатации и чрезвычайной дороговизны стартовых комплексов.

Ракета Р-12, благодаря сравнительной простоте, дешевизне, надежности и высокой боеготовности, стала самой массовой ракетой средней дальности, принятой на вооружение. Ещё до окончания ЛКИ, убедившись в достаточной отработанности и надёжности ракеты Р-12, правительство, заинтересованное в скорейшей ликвидации отставания от США в области средств доставки ядерных зарядов, приняло решение о широкомасштабном изготовлении ракет Р-12. Кроме Днепропетровского завода № 586, серийное производство ракет Р-12 было организовано на машиностроительных заводах № 166 (г. Омск), № 172 (г. Пермь) и Оренбургском авиационном заводе № 47. Всего было изготовлено около 2300 ракет Р-12.

Первые ракетные полки с ракетами Р-12 заступили на боевое дежурство 15 мая 1960 г. в Прибалтике и Белоруссии. К концу 60-х гг. в СССР было развернуто 608 ПУ с ракетами Р-12, размещенных в западной части СССР.

Создание стратегической ракеты Р-12 с термоядерным зарядом, дальностью полёта в 2000 км, способной простоять в заправленном состоянии, готовой к пуску, целый месяц, с учётом её дешевизны и простоты в изготовлении, — было таким большим прорывом в области стратегических вооружений, что за эту разработку Указом Президиума Верховного Совета СССР молодое ОКБ-586 и завод-изготовитель № 586 были удостоены высшей награды страны — ордена Ленина. Главному конструктору М. К. Янгелю, его первому заместителю В. С. Буднику директору завода Л. В. Смирнову было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Большая группа создателей ракеты — разработчиков, производственников и специалистов смежных организаций была награждена орденами и медалями СССР. Для вручения наград в Днепропетровск прибыл лично Н. С. Хрущёв. На внутризаводской площади была сооружена временная трибуна, состоялся большой общезаводской митинг, и пламенная, эмоциональная речь руководителя государства, лишенная каких-либо режимных ограничений, к ужасу многочисленных сотрудников спецслужб, разносилась через динамики далеко за пределы секретного завода.

С появлением новых стратегических ракет днепропетровской разработки — вследствие их сравнительной простоты в эксплуатации — появилась возможность их быстрого и широкого развертывания в войсках. В соответствии с этими новыми возможностями была создана новая военная доктрина СССР, основные положения которой были сформулированы главой государства Н. С. Хрущевым 14 января 1960 г. в речи на заседании Верховного Совета СССР. Центральное место в военной стратегии страны занимают баллистические ракеты, которые становятся решающим фактором воздействия на противника как в европейской, так и в глобальной войне. В соответствии с этой доктриной строились и возможные сценарии будущих войн, которые теперь должны были начинаться с массированного ядерного удара.

Вот что писали американцы в сборнике "Ядерное вооружение СССР":

Первенцу Днепропетровского ОКБ была уготована завидная судьба. При его рождении создатели смотрели на него с гордостью, хотя предполагали, что он быстро сойдет со сцены в связи с появлением новых, улучшенных ракетных комплексов. Однако новые ракеты появились, но комплексы с Р-12 продолжали стоять на боевом дежурстве. Подобно поликарповскому биплану У-2, ракета Р-12, пожалуй, побила все рекорды времени нахождения в эксплуатации. Ее "жизненный цикл" продлился до 1989 г., вплоть до ликвидации всего класса ракет средней дальности в соответствии с Договором между СССР и США по РСМД.

С. Ф. Чернавин

Ракета Р-12 послужила своеобразной "лошадкой" для проведения многочисленных экспериментов в интересах научных и военных программ.

В августе 1963 г. прошли испытания ракет 8К63 с боевыми ГЧ, оснащенными ядерными зарядами (операция "Роза"). С полевой позиции восточнее г. Воркуты были проведены четыре пуска ракет по полигону на острове Новая Земля — два первых пуска — с ГЧ, оснащенными обычным ВВ — для засечки прибытия в точку прицеливания, два других — со штатными ядерными боеголовками. Председателем Госкомиссии на этих испытаниях был генерал-майор Ф. П. Тонких, техническим руководителем от ОКБ-586 — С. Ф. Чернавин, начальник сектора отдела управления. Испытания прошли успешно и подтвердили как работоспособность, точность и надежность ракеты, так и эффективность ядерного заряда.

В 1961 и 1963 гг. было проведено 2 пуска для испытаний ракетоплана, разработанного в ОКБ-52 В. Н. Челомея. В конце 1960-х — начале 1970-х гг. с помощью ракет Р-12 проводились испытания моделей многоразового воздушно-космического самолета "БОР-1" и "БОР-2" (беспилотный орбитальный ракетоплан), создававшихся в ОКБ А. И. Микояна. Многочисленные пуски ракет Р-12 проводились для отработки систем противоракетной обороны ОКБ Г. В. Кисунько.

В июле 1962 г. в ходе операций "К-1" и "К-2" при запусках ракет Р-12 проводились высотные ядерные взрывы с целью исследования их влияния на радиосвязь, радиолокаторы, авиационную и ракетную технику.

В 1962 г. ракеты Р-12 оказались в центре самого крупного международного кризиса после Второй мировой войны, который вплотную приблизил мир к ядерной катастрофе. После победы кубинской революции создалась реальная угроза американского вторжения на Кубу. Н. С. Хрущев принял решение тайно разместить на Кубе БРСД с советским персоналом. Одним из аргументов к такому решению было то, что американские ракеты "Юпитер" и "Тор", к тому времени принятые на вооружение и размещенные на территории Турции и Италии, могли достигнуть территории СССР всего за 10 минут, а СССР для ответного удара с помощью уже развернутых МБР Р-7 потребуется более 20 минут. План операции, получившей название "Анадырь", предусматривал размещение на кубинской территории трех полков Р-12 (24 ПУ) и двух полков Р-14 (16 ПУ). Ракеты Р-14 из-за морской блокады не успели прибыть на остров Свободы. В обстановке строжайшей секретности ракеты Р-12 вместе с обслуживающим персоналом были доставлены на Кубу, причем американская разведка смогла обнаружить это только через месяц. Впервые за всю историю существования США почувствовали реальную угрозу. Обстановка достигла высокого накала, но, к счастью, Н. С. Хрущев и Д. Ф. Кеннеди сумели осознать близкую и реальную возможность ядерной войны и в ходе переговоров договорились о компромиссе: СССР убирает свои ракеты с Кубы, а США — из Турции и Италии и отказываются от вооруженного вторжения на Кубу.

"Карибский кризис" 1962 г. оказал влияние не только на весь последующий ход истории, но и на развитие стратегических вооружений в частности. Советские военные поняли, какую силу — военную и политическую — представляют собой такие виды оружия, как БРСД.

Впоследствии, после подписания 8 декабря 1987 г. Договора между СССР и США о полной ликвидации ракет средней и меньшей дальности, в течение трех лет все подобные ракеты — и советские, и американские — были уничтожены как класс.

По рассказам армейских специалистов, участвовавших в работах по утилизации ракет Р-12, советская и американская стороны провели обоюдные пуски в присутствии инспекторов.

Конец 50-х — начало 60-х годов для ОКБ-586 — один из самых плодотворных периодов деятельности. Окрыленное горячей поддержкой своей первой разработки — ракеты Р-12 — со стороны правительства и военного ведомства, а также успешной отработкой этого проекта в производстве, энергичное молодое ОКБ пробует свои силы в других областях ракетной техники, естественно, в рамках принятого направления, то есть на высококипящих компонентах топлива и с автономной системой управления.

Ракета Р-14 (8К65)

Первоначально обратились к созданию ракеты, стартующей из подводной лодки, находящейся в надводном положении. Это была совершенно новая работа, опыта которой практически не было не только в ОКБ-586, но и в стране. Предложение ОКБ о создании малогабаритной ракеты для подводной лодки было поддержано командованием ВМФ. Постановлением правительства № 1601-892 от 25 августа 1955 г. ОКБ-586 поручалась разработка предэскизного проекта морской ракеты Р-15.

Молодые проектанты с увлечением решали поставленную задачу. В 1956 г. был выпущен предэскизный проект морской ракеты, которая представляла собой уменьшенный вариант ракеты Р-12 на тех же компонентах топлива. Одноступенчатая ракета Р-15 диаметром 1550 мм, длиной 16 м, начальной массой 23,8 т была рассчитана на дальность 1235 км, со стартом на собственном двигателе из пусковой шахты подводной лодки. Постановление правительства от 17 августа 1956 г. обязывало ОКБ разработать эскизный проект ракеты, который был выполнен в необычайно короткий срок — в сентябре того же года. В эскизном проекте был принят вариант старта ракеты с помощью связки ПРД, закрепленной на головной части. На ГЦП-4 была построена специальная установка, имитирующая пусковую шахту подводной лодки, для отработки старта ракеты.

Постановлением правительства от 4 мая 1957 г. ОКБ предписывалась разработка ракеты Р-15. Однако в последующем рассмотрении материалов проекта в НИИ-88 и институтах Заказчика было признано, что с учетом результатов перспективных работ, проводимых СКБ-385 (Главный конструктор В. П. Макеев), дальнейшая разработка ракет для старта из надводного положения ПЛ нецелесообразна. Постановлением правительства от 3 декабря 1958 г. разработка ракеты Р-15 прекращалась, и перед ОКБ-586 ставилась новая задача — разработка ракеты Р-21, стартующей из подводного положения ПЛ. В процессе совместной работы с ленинградскими КБ Н. Н. Исанина, проектирующим подводные лодки, и Е. Г. Рудяка (шахтные ПУ) рождался эскизный проект новой морской ракеты.

Одновременно с началом работ по морской тематике ОКБ-586 выступило еще с двумя крупными предложениями. Первое касалось разработки ракеты Р-14 средней дальности, но вдвое большей, чем у Р-12, в противовес к американским БРСД "Юпитер" и "Тор", имеющим дальность стрельбы соответственно 3200 км и 2800 км. Ракета Р-14 могла бы поражать стратегические цели в любых точках Европы, Азии, части Северной Америки и Африки.

Предэскизный проект ракеты Р-14 с дальностью 4500 км был выпущен в третьем квартале 1956 г. В нем рассматривалась одноступенчатая и двухступенчатая схемы ракеты на той же топливной паре, что и у ракеты Р-12. Предпочтение отдавалось одноступенчатой схеме как более простой и надежной. Стартовая масса ракеты была определена в 95 т.

Второе предложение ОКБ было неизмеримо сложнее: молодые проектанты замахнулись на ракету с межконтинентальной дальностью.

Образцов такого оружия в мире не существовало.

В. П. Макеев, Главный конструктор СКБ-385

В ОКБ-1 энергично велись работы по созданию МБР, и они были близки к завершению, но эта ракета была на жидком кислороде со всеми вытекающими из этого недостатками для военных. МБР на высококипящих компонентах топлива представлялась более перспективной.

Предэскизный проект МБР Р-16 был выпущен в феврале 1957 г. Ракета проектировалась двухступенчатой, конической формы, с максимальным диаметром 3840 мм (на первой ступени), минимальным — 1700 мм (в месте стыковки ГЧ ко второй ступени) и стартовой массой 135 т. В качестве топливной пары были выбраны азотная кислота АК-27И и новое, более эффективное топливо — диметилгидразин несимметричный (НДМГ).

Процесс промышленного синтеза НДМГ только что был разработан Государственным институтом прикладной химии по специальному заданию ОКБ-456. Новое топливо имело определенные преимущества перед традиционными спиртами и природными углеводородами: более высокий удельный импульс (примерно на 15 %), способность самовоспламеняться при контакте с азотно-кислотными окислителями, что упрощало конструкцию двигательной установки. НДМГ стабилен, невзрывоопасен, устойчив при хранении в герметичных емкостях, коррозионно мало активен, однако имеет низкую температуру кипения (63°С) и чрезвычайно высокую токсичность.

Однако, благодаря его преимуществам, НДМГ с этого времени будет использоваться в дальнейшем на всех боевых жидкостных ракетах разработки ОКБ— 586.

Любопытно в этой связи замечание одного из виднейших ракетчиков генерал-полковника Г. Н. Малиновского: "Вообще с горючим Ракетным войскам не повезло". Он имел в виду топливо первых ракет Р-1, Р-2, Р-5М — этиловый спирт, эксплуатация которого, по его словам,

В качестве двигателей для МБР предполагалось использовать С346, С3.50, С3.56 разработки ОКБ-3 НИИ-88 Главного конструктора Д. Д. Севрука.

Система управления ракет Р-14 и Р-16 предполагалась, как и на ракете Р-12, автономной инерциальной. Но в связи с существенным увеличением дальности полета — больше чем вдвое для ракеты Р-14 и в 6,5 раза для ракеты Р-16 — точность системы управления должна быть значительно повышена.

Новые предложения ОКБ-586 встретили в правительственных кругах сдержанное отношение. К этому были основания.

Во-первых, еще не была закончена отработка ракеты Р-12. Она еще не летала. В этих условиях дробление сил ОКБ и завода могло пр19ти к неоправданной задержке разработки

Во-вторых, разработка новых сложных ракет, особенно МБР, требовала проведения ряда мероприятий на государственном уровне:

— организацию промышленного производства нового вида ракетного топлива — НДМГ — в нужных масштабах,

— разработку новых автономных систем управления повышенной точности,

МБР Р-16 (8К64)

— организацию и проведение в сжатые сроки ряда теоретических и практических работ по исследованию проблем динамики полета ракет и ГЧ на большие дальности.

Наконец, необходимо было учитывать резко отрицательное отношение признанного лидера отечественной ракетной техники — С. П. Королева к созданию МБР на высококипящих компонентах топлива. Руководство ОКБ-1 придерживалось твердой позиции о невозможности и неэффективности создания баллистических ракет на высококипящих компонентах топлива для больших дальностей полета.

Испытывая острую необходимость в создании МБР длительного хранения, правительство в конце 1956 г. все же поручило ОКБ-586 провести разработку эскизного проекта ракеты Р-16 с подключением широкого круга смежных организаций. 17 декабря 1956 г. вышло соответствующее постановление правительства.

Серьезные опасения вызывала отработка двигателей в нужные сроки ввиду отсутствия у ОКБ-3 НИИ-88 (Главный конструктор Д. Д. Севрук) — предполагаемого разработчика двигателей для МБР — производственной базы. Руководство ОКБ-586 попыталось склонить руководителей ОКБ-3 к переезду в Днепропетровск, но получило категорический отказ. В поисках выхода пришли к решению создать филиал ОКБ-3 НИИ-88 на базе существующего в ОКБ-586 двигательного отдела 302, что и было закреплено приказом № 14 начальника 7-го Главного управления МОП от 25 февраля 1957 г. Начальником филиала — заместителем Главного конструктора ОКБ-586 был назначен И. И. Иванов. Задачи филиала были, в общем, те же, что и для отдела 302 ОКБ, а именно — инженерное обеспечение изготовления и испытаний на заводе двигателей разработки ОКБ-456 для серийных ракет (8Д51, 8Д52, 8Д59, 8Д71), ОКБ-2 НИИ-88 (С09.29, С2.1100), ОКБ-3 НИИ-88 (С3-40, С3-41, С3.42), а также добавлялись экспериментальные работы по доработке и доводке двигателей ОКБ-3, предполагавшихся к использованию в ракете Р-16.

В ноябре 1957 г. был разработан эскизный проект МБР Р-16. Для улучшения технологичности форма ступеней ракеты была приведена к цилиндрической, но с разными диаметрами ступеней: первая — диаметром 3 м, вторая — 2,4 м. Стартовая масса ракеты была увеличена до 150 т. В качестве разработчика двигателей продолжали рассматривать ОКБ-3 НИИ-88 Д. Д. Севрука.

Учитывая непримиримое отношение ОКБ-1 к созданию МБР на высококипящих компонентах топлива, правительство приняло решение о проведении специальной научной экспертизы эскизного проекта Р-16, разработанного ОКБ-586. В январе 1958 г. экспертная комиссия под председательством выдающегося ученого в области механики академика М. В. Келдыша рассмотрела и оценила принципиальную возможность создания МБР на высококипящих компонентах топлива. Основными оппонентами проекту были заместители Главного конструктора ОКБ-1 В. П. Мишин и К. Д. Бушуев. Технические решения ОКБ-586 защищали В. С. Будник, В. М. Ковтуненко, Н. Ф. Герасюта, М. Б. Двинин, Э. М. Кашанов, Ю. А. Сметанин. Большую помощь в защите проекта по головным частям оказал будущий академик АН УССР И. Н. Францевич (Институт материаловедения АН УССР). Защита проходила нелегко, но весомая аргументация разработчиков проекта, убежденных в правильности выбранного направления, решила дело. Экспертная комиссия пришла к выводу и доложила правительству о возможности создания МБР Р-16 с заявленными характеристиками, отметив при этом ряд недостатков проекта. Это было большой победой молодого ОКБ-586, отстоявшего право на собственное направление в боевом ракетостроении, несмотря на возражения признанных авторитетов.

Одним из слабых мест эскизного проекта МБР экспертной комиссией была признана неотработанность маршевых двигателей ОКБ-3 НИИ-88. Организация филиала ОКБ-3 на заводе 586 как структуры двойного подчинения оказалась малоэффективной. В этих условиях руководство ОКБ-586 предложило поручить разработку маршевых двигателей ОКБ-456 В. П. Глушко, предварительное согласие которого было получено. ОКБ-456 не только энергично приступило к разработке двигателей, но и повело эту работу самым рациональным образом, создав вскоре на базе двухкамерного ЖРД 8Д513 с одним ТНА три мощных двигателя: четырехкамерный 8Д514, шестикамерный 8Д712 и двухкамерный 8Д713 для обеих ракет. Этот принцип оказался весьма плодотворным и использовался в дальнейшем во всех совместных разработках ОКБ-456 и ОКБ-586. Двигатели 8Д712 и 8Д713 вошли в окончательный облик МБР Р-16, а 8Д514 — ракеты Р-14.

Одной из особенностей ракеты Р-16 было применение в качестве органов управления специальных рулевых ЖРД на обеих ступенях вместо графитовых рулей, доставлявших много хлопот в производстве. К тому же применение рулевых ЖРД позволяло снизить конечную массу ракеты за счет меньших остатков топлива и повысить точность стрельбы.

Поскольку, в связи с заменой разработчика двигателей для ракет Р-14 и Р-16, филиал ОКБ-3 НИИ-88 оказался не нужен, М. К. Янгель, посоветовавшись с И. И. Ивановым, принял решение создать на базе бывшего филиала специализированное конструкторское бюро двигателей в структуре ОКБ-586 и поручить ему разработку рулевых двигателей для МБР. Приказом председателя ГКОТ при СМ СССР № КС-269 от 22 июня 1958 г. в ОКБ создается КБ-4 по двигателям, филиал ОКБ-3 НИИ-88 ликвидируется с передачей личного состава и лимитов по численности и фонду зарплаты. На КБ-4 возлагается разработка рулевых ЖРД для Р-16, а также инженерное обслуживание производства двигателей на заводе № 586. Главным конструктором КБ-4 — заместителем Главного конструктора ОКБ назначается И. И. Иванов.

С образованием КБ-4 проблема с двигателями была решена.

Создание собственного двигательного КБ в составе ОКБ-586 имело большое принципиальное значение. Помимо сосредоточения в одном месте всего цикла изготовления "ракета+двигатель", работа проектантов-двигателистов в тесном контакте с проектантами-ракетчиками позволила глубоко вникать в нужды разработчиков ракет и откликаться на их пожелания зачастую нестандартными схемными и конструктивными решениями, отрабатываемыми на собственной испытательной базе. Такое взаимодействие, в свою очередь, стимулировало создание ЖРД с высокими энергомассовыми характеристиками, превосходящими лучшие отечественные и зарубежные образцы подобного класса.

Сложной была также проблема создания автономной системы управления для МБР, которая должна была обеспечить высокую точность стрельбы. В НИИ-885, руководимом М. С. Рязанским, главным разработчиком систем управления для ракет, имелось направление автономных систем управления под руководством Н. А. Пилюгина, которым были разработаны автономные системы управления для ракет Р-12 и Р-14. М. К. Янгель попытался привлечь его к сотрудничеству и в отношении автономной СУ для ракеты Р-16 и получил предварительное согласие. Однако позднее, очевидно, под давлением руководства, Н. А. Пилюгин отказался от этой разработки.

Б. М. Коноплев, Главный конструктор ОКБ-692 А А. Полысаев

М. К. Янгель ведет переговоры с В. И. Кузнецовым, директором Московского НИИ прикладной механики, главным гироскопистом страны, предлагая ему возглавить проектирование автономной СУ для МБР. Он видит в нем авторитетнейшего и признанного специалиста в области систем наведения, в то же время понимая, что как главный конструктор темы Кузнецов не в состоянии обеспечить создания всей СУ в комплексе. Поэтому, получив согласие Кузнецова, М. К. Янгель выходит в правительство с предложением организовать на базе лаборатории Кузнецова в Харькове самостоятельное ОКБ по разработке автономных систем управления для ракет. 11 апреля 1959 г. вышло постановление правительства № 390-182 об организации Особого конструкторского бюро № 692 под руководством Б. М. Коноплева, которому и была поручена разработка автономной СУ для ракеты Р-16 под формальным техническим руководством В. И. Кузнецова.

К слову, ветераны этого ОКБ, известного ныне разработчика наземных и космических систем управления под названием "Хартрон", считают своим основателем М. К. Янгеля и бережно чтут его память...

В августе 1958 г. правительство поручило ОКБ-586 в кратчайшие сроки создать МБР Р-16. Постановлением правительства № 1003-476 от 28 августа 1958 г. определялись основные этапы отработки МБР:

— июнь 1961 г. — начало лётно-конструкторских испытаний,

— четвертый квартал 1962 г. — начало пристрелочных испытаний.

На ракету Р-16 были выданы уточненные тактико-технические требования МО СССР, ей был присвоен индекс 8К64. Ведущим конструктором темы был назначен В. В. Грачев, его помощниками — А. А. Полысаев, В. А. Тимофеев, Е. А. Ерофеев. Разработке ракеты Р-16 открывалась "зеленая улица".

Что касается ракеты Р-14, то после выпуска предэскизного проекта в третьем квартале 1956 г. все дальнейшие работы по ней были временно приостановлены. Это было связано, главным образом, с разработкой сложнейшей межконтинентальной баллистической ракеты Р-16. Кроме того, руководство ОКБ сомневалось в возможностях ОКБ и завода одновременно разрабатывать две новые ракеты. Однако благоприятное решение о создании маршевых двигателей ОКБ-456 для обеих ракет, а также настойчивые просьбы начальника реактивного вооружения страны генерал-майора А. И. Семёнова "посмотреть" ракету на среднюю дальность подвинули дело.

В. Н. Лобанов В. Ф. Уткин

Постановление правительства о разработке ракеты Р-14 вышло 2 июля 1958 г. Уже в декабре 1958 г. был разработан эскизный проект.

БРСД Р-14 представляла собой дальнейшее развитие и усовершенствование ракеты Р-12. Конструкция ракеты была в основном аналогична конструкции Р-12. Увеличение запаса топлива достигалось увеличением диаметра топливных баков, при этом для унификации диаметр ракеты Р-14 был выбран равным диаметру второй ступени МБР Р-16. В конструкции баков впервые использовались алюминиевые панели, обработанные химфрезерованием. В качестве ДУ был использован двигатель РД-216 (8Д514) разработки ОКБ-456, состоящий из двух двухкамерных блоков 8Д513, каждый со своим ТНА. Компоненты топлива — окислитель — азотная кислота АК-27И, впервые в качестве горючего использовался НДМГ. На ракете Р-14 было всего два компонента топлива вместо пяти, как было на Р-12. Для привода ТНА впервые использовался газогенератор, работавший не на перекиси водорода, а на основных компонентах топлива. Управление полетом по-прежнему осуществлялось с помощью газовых рулей. В составе автономной инерциальной СУ впервые использовалась гиростабилизированная платформа, что позволило снизить инструментальные ошибки СУ и повысить точность стрельбы. Впервые был применен метод отвода ракеты от ГЧ после разделения при помощи укрепленных на корпусе ракеты тормозных ПРД, что уменьшало возмущения ГЧ после отделения и тоже способствовало повышению точности. В целом, несмотря на вдвое большую дальность, предельные отклонения Р-14 от цели были такими же, как у Р-12. ГЧ ракеты имела коническую форму с тупым полусферическим наконечником из термостойкого сублимирующего материала. На корпус ГЧ наносилось теплозащитное покрытие из асботекстолита.

Ракета Р-14 представляла собой демонстрацию максимальных возможностей одноступенчатой схемы ракеты на высококипящих компонентах топлива.

Подготавливая коллектив конструкторского бюро к решению сложных задач и учитывая предстоящую практически одновременную разработку двух сложных ракет, Главный конструктор М. К. Янгель проводит ряд мероприятий по совершенствованию структуры ОКБ.

В 1957 г. было расформировано КБ завода в связи с прекращением серийного выпуска королёвских ракет. Отдел 301 был объединен с отделом 5 в единый опытно-конструкторский отдел под руководством В. Н. Лобанова.

Отдел 10 наземного оборудования, созданный в мае 1956 г. (начальник отдела И. Я. Табачник), приказом Главного конструктора № 20 от 27 октября 1958 г. преобразуется в опытно-конструкторский отдел 10 по типу отдела 5. Начальником отдела назначается В. Ф. Уткин.

Н.Н.Жуков

Увеличившаяся номенклатура головных частей ракет и зарядов к ним, необходимость их взаимной увязки потребовали образования конструкторского отдела 11 для разработки, согласования с основным смежником и ведения в производстве конструкторской документации на боевое оснащение разрабатываемых ракет. Начальником отдела стал М. Б. Двинин.

Предстоящий объём летно-конструкторских испытаний новых ракет вызвал необходимость создания отдела 12 для обеспечения испытаний программами телеизмерений, специальной аппаратурой, датчиками и кабельной сетью для измерительных вариантов ракет. Отдел возглавил приглашенный М. К. Янгелем из ОКБ-1 опытный измеренец и аналитик Н. Н. Жуков.

Усложнение схем полета ракет, увеличение его продолжительности, освоение новых методов расчетов привели к образованию отдела 13 — расчетного по баллистике и динамике полета. Отдел возглавил будущий основатель украинской школы баллистики Н. Ф. Герасюта.

Большой объём кураторских и конструкторских работ по агрегатам и устройствам наземного стартового оборудования (пускового, подъёмно-транспортного, заправочного) привел к необходимости образования отдела 15 во главе с Н. А. Зайцевым.

ОКБ-586 всерьез готовилось к расширению фронта работ.

ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА — МБР

К началу 1959 г. вновь обострилась международная обстановка в связи с новым витком так называемого "Берлинского кризиса". Это потребовало резкого ускорения темпов отработки ракет. Руководство ОКБ и завода было срочно вызвано в Москву.

Следует отметить, что несколько ранее М. К. Янгель был вызван к Н. С. Хрущеву и докладывал ему о проектах ракет Р-14 и Р-16. По словам М. К. Янгеля, Н. С. Хрущев заявил:

Новое постановление правительства № 514-232 от 13 мая 1959 г. предусматривало резкое ускорение отработки обеих ракет — Р-14 и Р-16 — с выходом на ЛКИ соответственно во втором и четвертом кварталах 1960 г., организацией серийного производства ракет Р-14 в 1961 г., ракет Р-16 — в 1962 г. с подключением заводов № 166 (г. Омск) и № 1001 (г. Красноярск). Для высвобождения мощностей ОКБ и завод полностью освобождались от работ по морской тематике с передачей всех материалов в набиравшее силу СКБ-385 В. П. Макеева и от всех работ по тематике ОКБ-1 С. П. Королева. Сокращалось производство ракет Р-12 на заводе № 586 с учетом их изготовления на других заводах отрасли, открывалось дополнительное финансирование для строительства лабораторных и производственных площадей.

Учитывая особую важность обеспечения заданных сроков отработки ракет, контроль за ходом работ возлагался не только на министерства и ведомства, но и на областные комитеты партии.

Руководству ОКБ и завода, партийной, комсомольской и профсоюзной организациям предстояла большая работа по организации выполнения постановления правительства.

О том, какое большое значение правительство придавало созданию межконтинентальной баллистической ракеты, свидетельствует и тот факт, что одновременно с постановлением об ускорении отработки ракеты Р-16 в ОКБ-586 в этот же день -13 мая 1959 г. — подписывается постановление о создании МБР Р-9 ОКБ-1 С. П. Королева. Между ведущими Главными конструкторами впервые обозначилось открытое соревнование за создание лучшей межконтинентальной ракеты.

В интересах мобилизации производственных ресурсов и ускорения начала серийного производства ракет Главный конструктор ОКБ М. К. Янгель и директор завода Л. В. Смирнов принимают неординарное решение: передать заводу с января 1960 г. экспериментальное производство ОКБ-586 (корпуса, штаты, лимиты по труду).

Экспериментальное производство ОКБ в составе цехов 71 (слесарно-механического), 72 (электроприборного), 73 (окончательной сборки ракет) с соответствующими службами было утверждено штатным расписанием, организовано в 1955 г. и входило в структуру ОКБ-586. Такая система считалась общепринятой для всех авиационных заводов, была опробована в течение десятилетий и считалась наилучшей. Суть ее в том, что первые образцы изделий создавались в опытном производстве КБ, гибком по структуре и способном оперативно реагировать на все изменения конструкторской документации. После создания опытных образцов изделий, проведения экспериментальной отработки и корректировки КД по результатам испытаний документация передавалась на завод для серийного производства.

Из выступления М. К. Янгеля позднее, на 10-летнем юбилее ОКБ:

Это непростое решение, естественно, было вынесено в высокие инстанции.

А. М. Макаров писал:

В то время, когда СССР отставал от США по количеству атомных боезарядов в пять раз, а по количеству их доставки — еще больше, принятое решение давало самый большой выигрыш — время. Со средствами считаться не приходилось, главным было — скорейшее достижение паритета ядерных вооружений с потенциальным противником.

Передача опытного производства ОКБ заводу, выгодная с государственной точки зрения, еще не решала в полной мере внутренних проблем взаимоотношений ОКБ и завода в части своевременного выполнения экспериментальных работ. Главным для завода был народнохозяйственный план, утвержденный высшими государственными органами, включающий в себя изготовление ракет для Заказчика -Министерства обороны. План был "святыней", за его невыполнение могли были последовать любые санкции, вплоть до снятия с работы руководителей завода. Изготовление ракет для летных испытаний входило в номенклатурный план министерства, его невыполнение было чревато лишением премии, выговором, переводом на более низкую должность ответственных лиц. Что касается плана экспериментальных работ, то за его невыполнение руководители завода несли ответственность практически только перед руководством ОКБ. Между тем, наземная экспериментальная отработка новых ракет, являясь важнейшим этапом перед финишем разработки — летными испытаниями, изобилует большим количеством изменений конструкторской документации, покупных комплектующих, что вызывало большие трудности в производстве и создавало прецеденты невыполнения плана экспериментальных работ. В дальнейшем объем экспериментальных работ постоянно увеличивался, так как ОКБ одновременно разрабатывало боевые ракеты, носители, космические аппараты, изделия народнохозяйственного назначения.

Исключительно важную роль в упорядочении взаимоотношений между ОКБ и заводом в части выполнения экспериментальных работ сыграло "Положение о порядке планирования, контроля исполнения по взаимным услугам между ОКБ и заводом". Оно было подготовлено заместителем начальника ОКБ по производству Л. А. Караханяном совместно с заводом и утверждено в начале 1965 г. А. М. Макаровым и В. С. Будником. По этому "Положению..." узлы, предназначенные для экспериментальной отработки, выводились на уровень обязательной номенклатуры, выполнение которой постоянно контролировалось руководителями разного уровня, включая директора завода. Кроме того, за выполнение плана экспериментальных работ в распоряжение начальников цехов выделялся специальный премиальный фонд. "Положение..." было высоко оценено вернувшимся из очередной командировки Михаилом Кузьмичом, который выразил сожаление, что его не оказалось на месте, такой документ он бы подписал лично.

Приказом Главного конструктора № 290 от 25 мая 1965 г. в составе ОКБ был организован сектор экспериментальных работ. Он готовил материалы для рапорта у директора завода, справки о выполнении номенклатуры работ, анализировал трудозатраты и предъявленную стоимость изготовленных узлов. Через год его начальником стал Д. И. Архипов. В 1972 г. сектор был преобразован в отдел 22, который Д. И. Архипов возглавлял почти двадцать лет. При непосредственном участии руководства отдела, а также заместителя ГК по производству (в дальнейшем главного инженера ОКБ) впоследствии были разработаны и утверждены другие документы, уточняющие и регламентирующие взаимоотношения обоих предприятий.

Д. И. Архипов

По признанию министерских комиссий, ежегодно проверявших деятельность ОКБ и завода, уровень организации и состояния выполнения совместных работ обоими предприятиями был показательным в отрасли.

Продолжалось совершенствование структуры ОКБ.

Для разработки увеличивающейся номенклатуры антенн, программных устройств, согласующих приборов, различных датчиков был организован отдел 14 во главе с А. И. Скворцовым.

Интенсивно готовилась к предстоящему объему экспериментальной отработки двух ракет одновременно испытательная база ОКБ на объекте 100 у балки Россоховатой (район поселка Краснополье). Еще в 1957 г. начинается проектирование, а затем строительство стенда № 6 и монтажно-испытательного корпуса, ставших материальной основой лаборатории № 20. Первым начальником стенда № 6 стал В. Н. Лагутин, руководителем сборочных и проверочных работ в монтажном корпусе — В. К. Гиленко, лабораторию № 20 возглавил В. Я. Соловьев, ранее работавший в лаборатории № 17.

В 1959 г. лаборатории № 19 и № 20 объединяются в отдел 16 — стендовую базу для проведения комплексных испытаний узлов и систем ракет Р-14 и Р-16 на компонентах топлива. Начальником отдела 16 был назначен М. И. Дуплищев.

Здесь на стендах № 1, 2, 3 были отработаны газогенераторы и камеры сгорания рулевых двигателей, на стенде № 6 — системы питания двигательных установок обеих ступеней ракеты Р-16.

В октябре 1959 г. был построен и начал эксплуатироваться корпус № 66 с антенным залом, механическими мастерскими и бытовками для размещения лабораторий и конструкторских залов.

В марте 1960 г. был сдан в эксплуатацию лабораторно-испытательный корпус № 121 со стендами для проливок ТНА и бытовыми помещениями, куда переселились полностью все подразделения КБ-4.

Одновременно с изготовлением и заводскими испытаниями элементов ракеты Р-16 велась интенсивная подготовка к летным испытаниям ракеты на полигоне Тюра-Там (НИИП-5 МО). На этом полигоне имелась уже довольно развитая структура для испытаний ракет ОКБ-1. Теперь на правом фланге полигона на выделенных ОКБ-586 площадках строился стартовый комплекс с двумя наземными стартами для пуска ракет и подземным командным пунктом (площадка 41), велось строительство технической позиции, включающей монтажно-испытательный корпус (МИК), служебные и вспомогательные здания и сооружения, в том числе для размещения личного состава военных испытателей, Госкомиссии, технического руководства и испытателей промышленности (площадка 42). На площадке 43 строилась жилая зона для размещения эксплуатирующей воинской части и представителей промышленности, которую с сентября 1959 г. начала осваивать экспедиция ОКБ, созданная для обеспечения и обслуживания летных испытаний ракеты Р-16. Вблизи площадки 41 возводился измерительный пункт.

Для руководства и проведения испытаний ракеты Р-16 и всего комплекса было сформировано 2-е испытательное управление полигона из подготовленных офицеров-инженеров, имеющих знания ракетной техники, опыт работы на полигоне Капустин Яр и в 1-м испытательном управлении полигона (королевском). В течение лета 1960 г. группа офицеров-испытателей полигона проходила учебу в ряде КБ и на заводах, создававших технику ракетного комплекса.

В июне 1960 г. по указанию М. К. Янгеля группа работников ОКБ (В. В. Грачев, А. М. Куншенко, Н. Н. Жуков, А. А. Полысаев, В. А. Супруненко) вылетела на полигон для ознакомления с ходом строительства МИКа, стартовой площадки, жилой зоны и пр. Их встретил начальник полигона К. В. Герчик. Состояние строительства вызывало тревогу, поэтому по результатам поездки было направлено письмо Главкому РВСН маршалу М. И. Неделину с просьбой принять соответствующие меры по ускорению завершения строительных работ. Строительство приняло более интенсивный характер.

Тем временем в июне-июле 1960 г. в КБ были проведены горячие проливки, в августе в НИИ-229 (г. Загорск) начались огневые стендовые испытания ступеней ракеты Р-16. Для проведения стендовых испытаний была назначена комиссия под председательством М. К. Янгеля, заместителем председателя был Г. М. Табаков, директор НИИ-229.

8 августа 1960 г. успешно прошло первое стендовое испытание первой ступени МБР. Для ракеты Р-16 нового стенда не строили, а решили использовать стенд № 1, который по расчетам должен был выдерживать тягу двигателей порядка 250 тс. Но высота стенда оказалась недостаточной, чтобы снизить давление струи газов до приемлемых значений. И хотя бетонный лоток для поворота струй был выложен сверху полуторатонными чугунными плитами, при пуске ДУ первой ступени эти плиты вырвало и разбросало в нескольких десятках метров от лотка. Как вспоминают очевидцы: "какие-то черные предметы "летают" в дыму и пламени". Многие считали, что пуск идет ненормально, но спокойствие и выдержка руководителя пуска А. С. Бабушкина, закрывшего от возможных посягательств кнопку АВД своей ладонью, позволили, хотя и ценой разрушения лотка, довести пуск до успешного конца.

Времени на ремонт стенда не было, поэтому решили ограничить испытания ДУ первой ступени одним пуском и, не восстанавливая лотка, приступить к испытаниям ДУ второй ступени. 28 августа успешно прошли первые испытания. Отдельные замечания и рекомендации по работе систем были оперативно реализованы, и после еще двух успешных пусков ракета Р-16 была допущена к летным испытаниям.

В конце августа 1960 г. на испытательную станцию завода была подана первая летная ракета, и ее испытания перешли в решающую стадию перед отправкой на полигон. О напряженности, сложившейся в процессе подготовки ракеты, говорит сам факт организации работ: испытания проводились в две смены по 12 часов каждая двумя бригадами, состоявшими из инженеров-испытателей завода и ОКБ с участием представителей Главных конструкторов, разрабатывавших бортовые приборы системы управления. Присутствовали на испытаниях и представители полигона, которые, активно готовясь к предстоящим летным испытаниям, тщательно изучали технологию проведения электроиспытаний на заводе.

По завершению заводских испытаний в ОКБ-586 состоялся Совет Главных конструкторов, на котором присутствовали все главные конструкторы бортовых и наземных систем и агрегатов ракетного комплекса, руководители военных приемок, представители ВПК и ГУРВО МО. На повестке дня стоял один вопрос — о готовности ракетного комплекса Р-16 к началу ЛКИ.

В сентябре 1960 г. первая летная ракета 8К64 ЛД1-ЗТ была отправлена на полигон Тюра-Там.

В этом же месяце решением СМ СССР был утвержден состав Госкомиссии по проведению летных испытаний МБР Р-16. Ее председателем был назначен заместитель министра обороны СССР Главком РВСН Главный маршал артиллерии М. И. Неделин, заместителем председателя — техническим руководителем испытаний — Главный конструктор ОКБ-586 М. К. Янгель, заместителями председателя — Л. А. Гришин и К. В. Герчик. В состав комиссии также вошли В. П. Глушко, В. И. Кузнецов, Б. М. Коноплев, В. А. Концевой, Е. А. Негин, С. Г. Кочарянц, А. И. Соколов, В. В. Грачев и др.

Ко дню прибытия первой ракеты на полигон там уже находились специалисты-испытатели ОКБ во главе с М. К. Янгелем. Недели за две на полигоне была получена эксплуатационно-техническая документация, и военные испытатели приступили к её изучению, хотя многие из них начинали знакомство с ракетой и её испытаниями ещё в ОКБ и сборочных цехах завода.

После выгрузки ракеты в монтажно-испытательном корпусе сразу же началась подготовка ракеты к вывозу на стартовую позицию, включающая в себя автономные и комплексные проверки бортовых систем и агрегатов. При этом была выявлена масса замечаний, которые оперативно устранялись.

В один из дней в МИК приехали М. В. Келдыш и С. П. Королев с группой специалистов. С конструкцией и особенностями ракеты их знакомил сам М. К. Янгель. На прощание гости пригласили группу работников ОКБ-586 посетить площадку 2 и познакомиться с ракетами Р-7 и Р-9.

В начале октября состоялось заседание Госкомиссии, на котором был заслушан доклад о результатах уже проведенных испытаний ракеты, а также сообщения о готовности стартовых позиций, боевых расчетов и различных служб полигона к проведению пуска ракеты. Были утверждены график завершения испытаний и состав боевого расчета.

На прошедшем после заседания Госкомиссии митинге личного состава 2-го испытательного управления полигона и представителей промышленности выступил Главный конструктор ОКБ-586. С большим вниманием присутствующие выслушали обращенные к ним слова:

Воздав должное энтузиазму и самоотверженности проектантов, конструкторов и рабочих, которые трудились над созданием первой летной машины, Михаил Кузьмич обратился к испытателям полигона с призывом: не снижать темпов, совместно с представителями промышленности в установленные сроки подготовить ракету к пуску. Вместе с тем он подчеркнул:

Как всегда, выступление Главного конструктора нашло глубокий отклик в сознании всех присутствующих на митинге.

Испытания в МИКе продолжались. Они проходили с длительными задержками, связанными с выяснениями причин возникающих сбоев и отклонений в работе проверяемых приборов и систем. Работали с большим напряжением в две смены. Днем военные специалисты совместно с представителями КБ и заводов готовили ракету, а ночью представители промышленности под контролем военной приёмки производили необходимые доработки.

Ход подготовки ракеты 8К64 к пуску находился в поле пристального внимания ЦК партии, ВПК и высшего руководства страны. Москва торопила. На полигон неоднократно звонили Н. С. Хрущев и Л. И. Брежнев. Межконтинентальная ракета Советскому Союзу нужна была как воздух.

Кроме того, большие достижения всегда стремились приурочивать к традиционным датам. Запуск новой межконтинентальной ракеты к празднику Октябрьской революции был бы, несомненно, актом большого политического значения на международной арене.

Несмотря на многочисленные замечания и затрату времени, потребовавшегося на их устранение, — испытателям пришлось иметь дело со сложнейшей, принципиально новой ракетой — испытания были успешно завершены к исходу 20 октября.

Утром 21 октября ракета была вывезена на стартовую позицию. Начинался последний подготовительный этап перед пуском.

ТРАГЕДИЯ 24 ОКТЯБРЯ

Стартовая позиция — площадка 41 — представляла собой бетонированную территорию, в центре которой находился пусковой стол. Вокруг стола по форме вытянутого шестигранника была сооружена канава — приямок, закрытый сверху металлическими решетками. Он предназначался для сбора случайно пролившихся при заправке компонентов топлива и отвода их в специальный приемный бак, находившийся в подземном помещении.

Метрах в ста пятидесяти от пускового стола в одноэтажном здании размещались стартовые подразделения воинской части, кабинеты Госкомиссии, буфет. Примерно в десяти метрах от бетонированной площадки находился наклонный въезд в аппарель — подземное помещение, в котором были установлены дизель-генераторы на случай внезапного отключения электросети, весы под пусковым столом для взвешивания ракеты, различные коммуникации, аппаратура. Там же размещались машины обслуживания.

Между административным зданием и стартовой площадкой располагался подземный бункер — командный пункт, откуда шло все управление пуском ракеты по кабелям, проложенным в аппарели. Рядом со стартовым столом в специальном автобусе размещался передвижной командный пункт — так называемый "банкобус" — для руководителя работ по подготовке ракеты к пуску и проведения оперативных совещаний.

Вся территория стартовой площадки была окружена широким рвом и натянутой за ним колючей проволокой.

21 и 22 октября проходила предусмотренная технической документацией предстартовая подготовка ракеты, включавшая в себя стыковку головной части, подъем и установку ракеты на пусковой стол, подключение коммуникаций, автономные и комплексные испытания всех систем. Существенных замечаний не было. За ходом работ наблюдали постоянно находившиеся на стартовой позиции председатель Госкомиссии маршал М. И. Неделин, заместитель председателя ГКОТ Л. А. Гришин, Главные конструкторы М. К. Янгель и Б. М. Коноплев, заместители Главных конструкторов Л. А. Берлин, В. А. Концевой, Г. Ф. Фирсов (ОКБ-456), И. А. Рубанов (ОКБ-692), начальник полигона генерал-майор К. В. Герчик, его заместитель инженер-полковник А. И. Носов, начальник 2-го испытательного управления инженер-подполковник Р. М. Григорьянц, командир эксплуатирующей войсковой части полковник А. А. Кабанов. Руководил проведением работ инженер-подполковник А. С. Матренин.

Вспоминает В. И. Решетников, заместитель В. И. Кузнецова, очевидец событий:

23 октября ракета была заправлена компонентами топлива и сжатыми газами. Начался заключительный этап подготовки к первому пуску, который решением Госкомиссии был назначен на 19 часов.

Вспоминает В. С. Будник:

Л. А Берлин

Весь день прошел без существенных замечаний. Ближе к вечеру, во время проведения очередной операции прорыва пиромембран окислителя второй ступени, произошел неадресный прорыв пиромембран горючего первой ступени и самопроизвольный подрыв пиропатронов отсечных клапанов газогенератора одного из трех блоков маршевого двигателя первой ступени, что свидетельствовало о выходе из строя главного токораспределителя бортовой системы управления. Пуск был отложен. Госкомиссия принимает решение о замене отсечных пироклапанов газогенератора и главного токораспределителя. Ограниченное допустимое время нахождения заправленной ракеты с прорванными мембранами — не более 24 часов по техническим условиям на резиновые уплотнения, манжеты и прокладки, огромное желание спасти ракету для пуска вынуждали форсировать завершение работ с нею на старте. В случае отмены пуска необходимо сливать компоненты топлива, что было рискованной операцией, так как у испытателей на тот период не было ни опыта, ни отработанной технической документации по сливу топлива. Затем ракету необходимо возвращать на завод для проведения нейтрализации баков и магистралей, переборки двигателей, установки новых уплотнений. Замена первой летной машины Р-16 на вторую, имеющуюся в МИКе, сдвигала сроки первого пуска в лучшем случае на месяц.

В. А. Концевой В. Г. Карайченцев Л. П. Ерченко

По свидетельству одного из участников тех событий, М. К. Янгель был склонен слить топливо и начать подготовку второй ракеты, однако М. И. Неделин возразил:

— Что я буду говорить Никите?

Было принято решение продолжить работы по подготовке ракеты на старте и произвести пуск на следующий день. Председатель Госкомиссии ПОДЫТОЖИЛ:

— Ракету доработать на старте, страна ждет нас.

24 октября в первой половине дня устранялись обнаруженные накануне дефекты. После обеда состоялось заседание Госкомиссии, на котором обсуждался вопрос о допуске ракеты к пуску. Было заслушано сообщение об обстоятельствах, инициировавших несанкционированные команды системы управления, в котором отчетливо прозвучало, что нарушение последовательности выдачи команд, приведшее к самопроизвольному срабатыванию пиропатронов, явилось следствием ошибки, допущенной при проектировании пульта, разработанного ОКБ-692, и производственных дефектов при его изготовлении. Была однозначно установлена недостаточная помехозащищенность блока усилителей программированных импульсов.

Недостатки были серьезные, и для их устранения требовалось длительное время. Это вынудило Госкомиссию после выяснения мнения специалистов согласиться с предложением разработчика системы управления ракеты — Главного конструктора ОКБ-692 Б. М. Коноплева — пойти на пуск без доработок блока усилителей программированных импульсов. Для исключения возможности возникновения ложных команд комиссия согласилась с предложением по объявлении 30-минутной готовности к пуску произвести переустановку в исходное (нулевое) положение шаговых двигателей системы управления.

При обсуждении вопроса о возможности пуска против выступил заместитель Главного конструктора ОКБ-456 Г. Ф. Фирсов. Однако абсолютное большинство присутствовавших высказалось за допуск ракеты к заключительным испытаниям.

Начался заключительный этап электроиспытаний ракеты.

По воспоминаниям В. С. Будника, который в это время был техническим руководителем на летных испытаниях ракеты Р-14 в Капустином Яру, начавшихся летом 1960 г., он, по окончанию работ по несостоявшемуся пуску ракеты Р-14, 24 октября прилетел на НИИП-5, доложил Михаилу Кузьмичу о результатах работы и остался на пуске Р-16 как наблюдатель. Будник пишет:

В. И. Решетников:

Свидетельствует Ю. А. Мозжорин:

Е. И. Аля-Брудзинский

Но Нариманов не успел выполнить поручение.

Руководитель работ объявил 30-минутную готовность к пуску. Боевой расчет приступил к заключительным операциям, и в это же время началась переустановка в нулевое положение программных механизмов системы управления.

Примерно в 18 часов 45 минут (в различных источниках приводится разное время) в результате команды, выданной программным токораспределителем, внезапно произошел запуск маршевого двигателя второй ступени ракеты. Мощная огненная струя мгновенно разрушила днище бака окислителя первой ступени, а затем и бака горючего, и более 120 тонн самовоспламеняющихся компонентов топлива в считанные секунды превратили стартовую площадку в огненный смерч. Концентрические волны огня, расходившиеся от пускового стола с большой скоростью, поглощали все на своем пути. Из этого ада выскакивали и бежали во все стороны горящие люди. Лавинообразное горение продолжалось секунд двадцать, после этого еще в течение двух часов происходило догорание агрегатов, сооружений, кабельных коммуникаций — всего, что могло гореть. Только тогда появилась возможность приступить к работе аварийно-спасательной команде.

Практически все, находящиеся вблизи стартового стола, погибли. Спастись удалось очень немногим.

В.В. Орлинский

Перед пуском была дана команда снять секции решетки с приямка для сбора разлившегося компонента, боялись, что струя двигателя, отразившись от бетона, может поднять их и повредить корпус ракеты. Эта мера сослужила плохую службу. Бежавшие испытатели, попадая в канаву, обжигались скопившейся там кислотой.

В этой катастрофе погибли заместители Главного конструктора ОКБ-586 Л. А. Берлин и В. А. Концевой, заместитель Главного конструктора ОКБ-456 Г. Ф. Фирсов, Главный конструктор ОКБ-692 Б. М. Коноплев, заместитель начальника полигона инженер-полковник А. И. Носов, начальники 1-го и 2-го испытательных управлений полигона инженер-полковники Е. И. Осташев и Р. М. Григорьянц. Среди погибших испытателей ОКБ-586, кроме Л. А. Берлина и В. А. Концевого, оказались В. В. Орлинский, Е. И. Аля-Брудзинский, В. Г. Карайченцев и Л. П. Ерченко.

В. С. Будник

К. Е. Хачатурян:

В гостиницу стекались обожженные, шокированные люди. До утра продолжались поиски пострадавших, составлялись списки погибших. 24 октября на стартовой площадке погибли 57 военнослужащих и 17 представителей промышленности.

О случившейся катастрофе нужно было срочно доложить "отцу" ракетной техники Н. С. Хрущеву. Эту неблагодарную миссию взял на себя Главный конструктор. С перебинтованными руками, глубоко травмированный случившимся, он отправляет в Кремль шифровку о произошедшей трагедии:

В течение ночи на полигон прибывали госпитали из Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону. В последующие дни люди, которым требовалась пересадка кожи, были эвакуированы в Москву, в Центральный военный госпиталь имени Бурденко.

Поздно вечером стало известно, что М. К. Янгель имел тяжелый разговор с Н. С. Хрущевым по ВЧ. Когда Янгель доложил, что Неделина не нашли, и в числе погибших — Главный конструктор системы управления, заместитель Глушко и два собственных заместителя, Н. С. Хрущев строго спросил:

— А где в это время находился технический руководитель испытаний?

М. К. Янгель воспринял это как недоверие к нему со стороны правительства. Во всяком случае, обратившись к своему заместителю, он сказал: "Я не знаю, что со мной будет. Прошу коллектив об одном — сохраните это направление".

По воспоминаниям Б. И. Губанова:

К. Е. Хачатурян

В ночь на 25 октября на полигон вылетела правительственная комиссия во главе с председателем Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневым. В ее состав вошли: первый заместитель министра обороны СССР А. А. Гречко, заместитель председателя Совета Министров СССР Д. Ф. Устинов, председатель ГКОТ при СМ СССР К. Н. Руднев, председатель ГК по радиоэлектронике В. Д. Калмыков, заведующий Отделом оборонной промышленности ЦК КПСС И. Д. Сербин, начальник 3-го Главного управления КГБ А. Н. Гуськов, директор НИИ-229 Г. М. Табаков, директор НИИ-88 Г. А. Тюлин. Решение о создании правительственной комиссии было оформлено, когда она уже работала на полигоне.

Была создана рабочая комиссия по выяснению технических причин катастрофы. Для оперативного выяснения всех обстоятельств были организованы три рабочие группы:

— по конструкции ракеты — под руководством В. С. Будника,

— по двигательным установкам — во главе с В. П. Глушко,

— по эксплуатации ракеты — руководитель — начальник боевого расчета полигона А. С. Матренин.

Первым, кто обнаружил, что система управления при определенных обстоятельствах может выдать команду на запуск двигателя второй ступени, был инженер К. Е. Хачатурян, ведущий конструктор по электроиспытаниям. Вот его свидетельство:

В "Техническом заключении комиссии по выяснению причин катастрофы..." указывалось, что

Что же произошло на старте при подготовке заправленной ракеты к пуску?

Первая в ряду причин, приведших к запуску двигателя второй ступени — предварительный прорыв разделительных мембран топливных баков второй ступени ракеты накануне, 23 октября.

Вторая причина — преждевременное подключение задействованной ампульной батареи. По штатной технологии бортовые ампульные батареи должны задействоваться после проведения всех проверок, непосредственно в процессе пуска. Однако для надежности было принято решение задействовать ампульную батарею вне ракеты и установить ее на борт по часовой готовности к пуску, что и было сделано.

Наконец, третья, решающая ошибка, ставшая роковой при наличии первых двух.

В. И. Решетников:

Что поразительно: никто из специалистов ОКБ-586, ОКБ-692, НИИ-944 своевременно не увидел смертельной опасности проведения перевыставки ПТРов в сложившихся условиях — при прорванных мембранах и наличия напряжения на элементах бортовой автоматики. По-видимому, спешка при подготовке ракеты к первому пуску довлела над всем остальным.

26 октября в конференц-зале МИКа состоялось заседание комиссии ЦК КПСС. Открывая заседание, Л. И. Брежнев от имени ЦК партии, правительства и лично Н. С. Хрущева выразил соболезнование по случаю гибели испытателей полигона и представителей промышленности и официально сообщил, что будут приняты все необходимые меры по оказанию помощи пострадавшим и членам их семей. Далее он сказал, что поскольку за допущенные ошибки и просчеты спросить не у кого, так как руководители, ответственные за техническую сторону и безопасность работ, погибли все, за исключением М. К. Янгеля и А. Г. Мрыкина, руководство страны приняло решение специального расследования не проводить, а всем участникам, оставшимся в живых, сделать соответствующие выводы.

После этого он предоставил слово Главному конструктору ОКБ-586. Первое, что сказал М. К. Янгель, это то, что только он, как Главный конструктор комплекса и технический руководитель испытаний, несет полную ответственность за все случившееся. Он отметил, что количество жертв и пострадавших оказалось таким большим потому, что с ракетой мы все были "на ты", тогда как с такой сложной техникой необходимо всегда обращаться только "на вы". В заключение М. К. Янгель выразил мысль, что если бы это не случилось здесь, на полигоне, могло случиться в другом месте и в другой обстановке, но только уже с ядерной ГЧ и с немыслимым масштабом разрушений и жертв, так как в соответствии с ТЗ на разработку ракеты Р-16 допускалась возможность изменения полетного задания на другую цель после прорыва мембран и задействования бортовых батарей.

После этого состоялось подписание Технического заключения комиссии и Решения правительственной комиссии.

Техническое заключение комиссии по выяснению причин катастрофы с ракетой 8К64 ЛД1-ЗТ, происшедшей при подготовке его к пуску в в/ч 11284 24 октября 1960 г., подписали М. К. Янгель, В. С. Будник, В. П. Глушко, Г. М. Табаков, И. И. Иванов, А. Ю. Ишлинский (академик АН СССР, заместитель В. И. Кузнецова), В. Н. Третьяков (заместитель председателя Госкомитета СССР по судостроению), В. И. Кузнецов, Г. А. Тюлин, А. Г. Иосифьян, Н. С. Медведев (заместитель главного инженера 4-го Управления Госкомитета СССР по радиоэлектронике), З. И. Цециор (заместитель В. И. Кузнецова), И. А. Дорошенко (начальник лаборатории ОКБ-692, главный разработчик комплексной электросхемы ракеты Р-16), В. А Боков (начальник отдела полигона), А С. Матренин, Ю. И. Воробьев (заместитель начальника 1-го Управления ГУРВО), В. В. Фаворский (начальник отдела 1-го Управления ГУРВО).

Под решением правительственной комиссии поставили подписи Л. И. Брежнев и все члены правительственной комиссии.

В административном центре полигона — городе Ленинске — состоялось общее собрание военнослужащих, представителей промышленности, родственников погибших. На нем с прочувствованной речью, произведшей большое впечатление, обратился к присутствующим председатель правительственной комиссии Л. И. Брежнев. Остановившись на тех трудностях, которые пришлось преодолеть при создании стартовых и жилых площадок полигона, просто и доходчиво обрисовав сложную международную обстановку и предстоящие задачи, он сказал:

Давая оценку случившемуся, Л. И. Брежнев отметил:

На всех видевших в эти дни Л. И. Брежнева произвели глубокое впечатление его доброжелательность, исключительная внимательность, простота в общении.

В работах на полигоне с первой летной ракетой 8К64 принимали участие следующие специалисты ОКБ-586:

— от проектантов: В. М. Ковтуненко,

— по конструкции ракеты: Л. А Берлин, Е. А. Ерофеев, Б. М. Лавриненко, В. С. Фоменко, А. А. Вередченко, Ф. П. Санин,

— по двигательным установкам: И. И. Иванов, К. А. Луарсабов,

— по системе управления: В. А. Концевой, К. Е. Хачатурян, В. И. Пустовов, В. А. Бабийчук, Л. П. Ерченко, Н. А. Мягков,

— по баллистическому обеспечению: Н. Ф. Герасюта, А. А Красовский, М. Д. Ладонкин,

— по пневмогидравлической системе: В. И. Кукушкин, М. Л. Волошин,

— по телеизмерениям: И. В. Коваль, В. А. Григорьев, В. Н. Дедюшко, Н. Н. Жуков, В. С. Затон, Г. И. Козюкин, В. Д. Кудин, В. П. Чеховский, В. А. Супруненко,

— по подъемно-транспортному и стартовому оборудованию: В. В. Орлинский, Е. И. Аля-Брудзинский, А. М. Бондаренко,

— по заправке компонентами топлива: Б. Н. Александров,

— по обеспечению сжатыми газами: В. Г. Карайченцев, Г. С. Кудрявцев,

— по системе прицеливания: А. С. Хоменя,

— ведущий конструктор комплекса — А. А. Полысаев.

У мемориала в парке г. Ленинска

На плечи этих людей легла почти вся тяжесть борьбы за подготовку первой ракеты и пуску, они сделали все, что могли, вложили в это все силы, некоторые из них лишились здоровья, а другие, к великому сожалению, и жизни.

В крупнейшей в мире катастрофе на ракетном полигоне погибло 92 человека. Часть погибших по просьбе родственников была отправлена в города: Днепропетровск, Харьков, Киев, Москва, Загорск. Останки погибших офицеров и солдат были захоронены с воинскими почестями в парке г. Ленинска (10-я площадка). В парке вскоре были установлены обелиск и мемориальное надгробие. Ежегодно 24 октября у этого мемориала, а также у обелиска на 41-й площадке, установленного позднее, собираются родные и близкие, друзья и сослуживцы, представители промышленности, в том числе и из КБ "Южное", чтобы почтить память погибших. Такие же мероприятия проводятся и в Днепропетровске, где похоронены работники ОКБ-586, в их память открыта мемориальная доска на фасаде корпуса 14 КБ "Южное".

В ноябре 1960 г. при непосредственном участии руководителей министерств и ведомств, ответственных работников ВПК и ЦК КПСС, Главных конструкторов в Харькове, Москве и Днепропетровске был проведен целый комплекс организационно-технических мероприятий по определению объема необходимых доработок бортовых приборов и наземного испытательного комплекса, системы управления ракетой и определены сроки их выполнения.

У обелиска погибшим 24 октября 1960 г. на 41-й площадке НИИП-5. 1980 г.

На полигоне был пересмотрен порядок предстартовой подготовки и пуска ракеты, ужесточен режим работы на стартовых площадках, усилены меры безопасности, восстановлен разрушенный старт и закончена подготовка другого старта для продолжения испытаний ракеты. Для пополнения 2-го испытательного управления полигона и испытательной части прибыли опытные офицеры с полигона Капустин Яр, из 1-го испытательного управления и других частей. Начальником полигона был назначен генерал-лейтенант А. Г. Захаров, начальником 2-го испытательного управления — полковник А. А. Курушин.

Вторая ракета 8К64, находившаяся в МИКе, была возвращена на завод для устранения замечаний по результатам работы комиссии.