После шока, связанного с катастрофой на полигоне, похоронами погибших сотрудников, ОКБ постепенно возвращалось к прежней жизни. Престижу конструкторского бюро был нанесен тяжелейший удар. Все надо было не только восстанавливать вновь, но и доказывать свое право на существование доведением ракеты Р-16 до кондиции, новыми проектными разработками.

Главный конструктор, оставшись практически без руководителей испытаний и одного из ведущих смежников, должен был не только взвалить на себя всю огромную тяжесть ответственности за случившееся, но и найти силы для организации работ по доработке и подготовке к пуску новой ракеты.

Прямо с полигона М. К. Янгель летит в Киев и докладывает о случившемся Первому секретарю ЦК Компартии Украины Н. В. Подгорному. Из Киева — в Днепропетровск, не заезжая домой — в областной комитет партии на встречу с первым секретарем обкома. И после состоявшегося разговора неимоверное внутреннее напряжение последних дней, скрываемое огромной силой воли от окружающих, дало о себе знать. Михаилу Кузьмичу стало плохо. Находившийся рядом главный инженер завода А. М. Макаров доставил его в заводскую медсанчасть, где врачи констатировали инфаркт — второй по счету. Предыдущий был совсем недавно — два с половиной года назад.

Главного ни на минуту не покидают мысли о происшедшей трагедии. Не имея возможности выступить перед коллективом, снова и снова анализируя и оценивая случившееся, он направляет из больницы письмо, которое с нетерпением ждут в ОКБ: что скажет Главный конструктор, какую оценку даст происшедшим событиям?

Письмо было оглашено 9 ноября 1960 г. на отчетно-перевыборном собрании партийной организации ОКБ.

(Согласие, естественно, было единодушным).

А И. Соколов В. Г. Сергеев, Главный конструктор ОКБ-692

28 декабря 1960 г. на полигон была отправлена вторая летная ракета 3Л, доработанная на заводе по результатам работы комиссии. Тем же поездом отбыла и бригада испытателей во главе с Главным конструктором. В 6 часов утра 1 января 1961 г. состав встречали на станции Тюра-Там.

Полигонные испытания теперь проводились по новой технической документации, более тщательно и продуманно, при строгом соблюдении всех требований по безопасности работ, в присутствии Главных и ведущих конструкторов всех организаций — разработчиков систем ракеты. В целях обеспечения тщательной проверки и анализа надежности любых случайностей в самом начале испытаний была создана специальная группа из представителей НИИ и КБ — разработчиков систем ракеты во главе с директором ВНИИ электромеханики А. Г. Иосифьяном.

Среди готовивших к пуску вторую ракету многие были участниками и даже пострадавшими в тот трагический день 24 октября 1960 г. Однако никаких признаков психологического груза катастрофы, боязни, неуверенности в действиях испытателей не проявлялось.

Решением правительства был уточнен состав Государственной комиссии. Председателем был назначен генерал-лейтенант А. И. Соколов, начальник головного института ракетных войск НИИ-4 МО, заместителями — С. А. Зверев, заместитель председателя ГКОТ, и Г. А. Глазков, заместитель председателя Госкомитета по радиоэлектронике. В состав комиссии были введены В. Г. Сергеев, Главный конструктор ОКБ-692 (назначенный вместо погибшего Б. М. Коноплева), Н. Н. Смирницкий, заместитель начальника ГУРВО, А. Г. Захаров, начальник НИИП-5 МО, и Е. Г. Рудяк, Главный конструктор ЦКБ-34.

После проведения всех работ на технической позиции в последней декаде января ракета была вывезена на старт и установлена на пусковой стол. Пуск был назначен на один из последних дней января. Результаты электроиспытаний подтвердили нормальное функционирование всех систем, за исключением системы телеизмерений "Рубин-1". После некоторой задержки, связанной с отказом передатчика системы "Рубин-1" и со срочной его доработкой на заводе-изготовителе в Казани, пуск был назначен на 2 февраля, несмотря на сильный мороз -36°С.

Обелиск на 43-й площадке НИИП-5 в честь первого успешного пуска МБР Р-16

Пуск состоялся в назначенное время со второй пусковой установки площадки 41. Не обошлось и без неприятностей. За несколько минут до пуска обнаружилось отсутствие питания системы аварийного подрыва ракеты в полете и на телеметрическую систему "Трал". Это означало, что никакой информации о работе узлов и агрегатов ракеты на активном участке испытателям не поступит. Янгель принимает решение идти на пуск без телеметрии, несмотря на бурные возражения, в первую очередь, телеметристов. После катастрофы с первой Р-16 сейчас все было поставлено на карту. Пуск ждут на полигоне, в Днепропетровске, у многочисленных смежников, а самое главное — в Москве, связь с которой поддерживается непрерывно. Основная цель пуска — показать работоспособность конструкции и, прежде всего, правильность заложенных при проектировании идей.

Пуск состоялся в назначенное время и, учитывая поставленную задачу и предельно сложную психологическую атмосферу, прошел нормально. Это была победа М. К. Янгеля, победа нового направления. Родилась первая межконтинентальная ракета на высококипящих компонентах топлива, так нужная обороне страны. На митинге после пуска новый Главком Ракетных войск К. С. Москаленко, присутствовавший на пуске, и Главный конструктор М. К. Янгель поздравили испытателей с этим успехом.

В процессе первого пуска ракета значительно отклонилась от расчетной траектории, и головная часть вместо Камчатки упала в районе Красноярского края, что определили по внешнетраекторным измерениям. Из-за отсутствия информации о работе систем диагноз поставить не удалось. М. К. Янгель публично признал свою ошибку, заявив, что больше таких решений принимать не будет.

При следующем пуске 3 марта 1961 г. опять произошло отклонение и потеря устойчивости второй ступени. Работавшая на этот раз телеметрия дала информацию о ненормальной работе ГСП. Анализ двух пусков привел к выводу о том, что возмущения во время полета от перемещений топлива в баках второй ступени слишком велики и не могут полностью парироваться системой управления. Поэтому в топливные отсеки второй ступени были введены перегородки, гасящие возникающие колебания КТ во время полета ракеты. Позднее такие успокоители-перегородки были введены и в баках первой ступени.

В ходе последующих летных испытаний было немало аварийных пусков, пока ракета Р-16 "училась летать". За ходом летных испытаний следил лично Н. С. Хрущев, которому докладывали результаты каждого пуска. Об успешном пуске сообщал А. И. Соколов, о неудачном М. К. Янгель предпочитал докладывать сам.

С августа 1961 г. ракета Р-16, наконец, начала летать нормально. До февраля 1962 г. по программе ЛКИ было запущено 16 ракет, из них только две с аварийным исходом.

Учитывая успешные результаты летных испытаний МБР Р-16, правительством было принято решение об изготовлении первой серийной партии ракет на заводе № 586 и о строительстве наземных боевых стартовых комплексов "Шексна-Н" для ракет Р-16, не дожидаясь окончания ЛКИ и принятия комплекса на вооружение. Уже в сентябре 1961 г. первые серийные ракеты были изготовлены и отправлены на боевые объекты, а в ноябре 1961 г. первые полки, вооруженные ракетами Р-16, заступили на боевое дежурство.

Кроме завода № 586, серийное производство ракет Р-16 было также организовано на заводе № 166 (г. Омск), где по приказу ГКОТ № 106/к от 17 июня 1960 г. был образован филиал № 1 ОКБ-586, начальником и Главным конструктором которого был назначен О. А. Мартынов, его заместителем — А. С. Клинышков. Между ОКБ и филиалом образовалась тесная производственная связь, продолжавшаяся до конца 1967 г. С января 1968 г. филиал № 1 в Омске был выведен из состава ОКБ-586.

Межконтинентальная баллистическая ракета Р-16 (8К64) наземного базирования была принята на вооружение постановлением правительства от 20 октября 1962 г. К 1965 г. было развернуто 186 пусковых установок для ракеты Р-16 и ее модификации.

Одновременно с ракетой Р-16 на другом крыле полигона НИИП-5 отрабатывалась двухступенчатая МБР Р-9 разработки ОКБ-1, на низкокипящих компонентах топлива (жидкий кислород и керосин), которая должна была заменить ракеты Р-7 и Р-7А. Летные испытания ее, начавшиеся 9 апреля 1961 г., завершились в феврале 1964 г. после 29 пусков, из которых 15 были успешными. В ходе ЛКИ в конструкцию ракеты были внесены изменения, позволяющие эксплуатировать ее как с открытого, так и с шахтного старта.

Двухступенчатая МБР Р-9А тандемной схемы представляла собой выдающуюся в то время по своему конструктивному совершенству ракету.

По сравнению с Р-16 при одинаковой массе полезной нагрузки и сравнимой дальности полета ракета Р-9А имела стартовую массу на 60 т меньше. Вдвое была повышена точность стрельбы за счет применения комбинированной (автономной инерциальной с радиокоррекцией) системы управления. Предельно была повышена боеготовность комплекса за счет использования автоматизированной системы заправки ракеты топливом и форсированной раскрутки гироскопов.

При создании ракеты Р-9А были использованы в максимальной степени, кроме научно-технических и конструкторских наработок, peaлизованных ранее в ракетах Р-1, Р-2, Р-5М, Р-7, Р-7А, ряд новых прогрессивных технических решений, в результате чего она имела очень высокий для первых МБР показатель энергомассового совершенства — более 0,02 (у Р-16 — около 0,016).

В топливных баках первой ступени и баке горючего второй ступени отсутствовал внутренний силовой набор, их панели обрабатывались химфрезированием. Бак окислителя второй ступени имел форму сферы. Хвостовой отсек второй ступени через несколько секунд самостоятельного полета ступени сбрасывался, уменьшая массу ступени. На ракете имелся наружный желоб (мачта) бортовых коммуникаций для связи второй ступени с наземным технологическим оборудованием. Мачта отделялась от ракеты до старта, что также позволяло уменьшить массу ракеты.

Двигатель первой ступени РД-111 разработки ОКБ-456 имел четыре камеры сгорания, выполненные поворотными с отдельными рулевыми приводами. На двигательной установке второй ступени РД-0106 (разработки КБХА, Главный конструктор С. А. Косберг) впервые в практике ракетостроения была конструктивно реализована схема использования турбогаза для управления полетом второй ступени и работы двигателя на режиме конечной ступени. Подобные схемы были реализованы ранее на МБР США "Титан-1" и "Титан-2", но в американских ракетах предусматривалось использование отработанного турбогаза для управления только по каналу крена.

Разделение ступеней происходило по "горячей" схеме: сначала запускался двигатель второй ступени, затем выключался двигатель первой и разрывались межступенные связи.

За несколько десятков секунд до конца активного участка полета бортовая аппаратура системы радиоуправления вступала в связь с наземным пунктом, и начиналась коррекция полета ракеты по направлению.

Однако, по заключению военных специалистов,

Тем не менее, постановлением правительства от 21 июля 1965 г. ракета Р-9А была принята на вооружение. Было развернуто несколько полков с ракетами Р-9А (30 пусковых установок). Всего было изготовлено около 70 МБР Р-9 и Р-9А. Это была последняя боевая жидкостная ракета ОКБ-1.

К этому времени на арену ракетно-космической деятельности выходит ОКБ-52 Министерства авиационной промышленности, руководимое В. Н. Челомеем, которое в дальнейшем станет основным конкурентом ОКБ-586. Еще в 1944 г. В. Н. Челомей был назначен директором и Главным конструктором авиационного завода № 51, которым ранее руководил Н. Н. Поликарпов. КБ и заводу была поставлена задача воспроизведения трофейного немецкого самолета-снаряда Фау-1 с пульсирующим воздушно-реактивным двигателем. Такой аналог был создан, затем модернизирован, но в серию не пошел из-за полной неконкурентоспособности в сравнении с уже принятыми на вооружение баллистическими ракетами Р-1 и Р-2. В дальнейшем В. Н. Челомей разработал крылатую ракету С-5 со складывающимся крылом, принятую на вооружение ВМФ.

М. И. Галась

В начале 60-х гг. В. Н. Челомей, пользуясь поддержкой Госкомитета авиационной техники, который в это время уже осознал свою прежнюю ошибку (в 1946 г. он отказался от разработки БРДЦ), и могучим покровительством главы государства Н. С. Хрущева (сын которого работал в ОКБ-52 В. Н. Челомея), начал проектирование ракеты УР-200, практически аналогичной ракете Р-16 М. К. Янгеля. Для ускорения разработок В. Н. Челомей добился решения ЦК КПСС о передаче в его ОКБ конструкторской документации на ракету Р-16. Однако к тому времени, когда ракета УР-200 подошла к летным испытаниям, МБР Р-16 уже была принята на вооружение. После нескольких пусков УР-200 постановлением правительства работы по ней были прекращены.

За драматической историей разработки и испытаний первой МБР как-то совсем незаметно и, казалось бы, без особых сложностей прошла разработка БРСД Р-14, которая не имела никаких конкурентов. После выхода постановления правительства от 13 мая 1959 г. по ускорению отработки ракет Р-14 и Р-16, работы над Р-14 пошли более быстрым темпом параллельно с разработкой Р-16. Выпуск конструкторской документации на ракету Р-14 был поручен отделу 10 (В. Ф. Уткин), ведущим конструктором был назначен М. И. Галась, его помощником — Б. А. Ковтунов.

В первом квартале 1960 г. были проведены горячие проливки, в марте-мае 1960 г. — четыре огневых стендовых испытания ракеты в НИИ-229, особых замечаний не было. Во втором квартале 1960 г. экспериментальная отработка БРСД Р-14 была практически завершена и началась подготовка к ЛКИ.

Летно-конструкторские испытания ракеты проводились на ГЦП-4. Председателем Госкомиссии был назначен генерал-майор А. Г. Мрыкин, техническим руководителем — В. С. Будник, первый заместитель Главного конструктора ОКБ.

Первый пуск ракеты Р-14 состоялся в июне 1960 г., была отмечена ненормальная работа системы перелива окислителя. При втором пуске 25 июня произошло выключение двигателя в конце активного участка в результате разрушения отсечного пироклапана. После проведения в ОКБ-586 и ОКБ-456 ряда необходимых мероприятий недостатки были устранены, и ракета "залетала".

По результатам 22-х пусков, завершенных 15 февраля 1961 г., Госкомиссия подписала отчет с рекомендацией о принятии ракеты на вооружение.

Ракета Р-14 (8К65) была принята на вооружение постановлением правительства от 24 апреля 1961 года. Первый дивизион с четырьмя стартовыми позициями встал на боевое дежурство 31 декабря 1961 г. К 1965 г. было развернуто 97 пусковых установок.

А. М. Макаров Н.Д. Хохлов Л. Л. Ягджиев Б. И. Горин

За создание ракетного комплекса с ракетой Р-14 Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 г. ОКБ-586 было награждено вторым орденом Ленина, завод № 586 — орденом Трудового Красного Знамени, Главный конструктор ОКБ М. К. Янгель награжден второй золотой медалью "Серп и Молот". Звание Героя Социалистического Труда также присвоено директору завода А. М. Макарову, главному инженеру Н. Д. Хохлову ведущим специалистам ОКБ и завода В. М. Ковтуненко, Н. Ф. Герасюте, И. И. Иванову, В. В. Грачеву, Л. Л. Ягджиеву слесарю-сборщику Д. Т. Смиюхе, токарю-новатору М. Н. Лапшину. Большая группа конструкторов и заводчан также была удостоена правительственных наград.

В период 1961-1963 гг. ОКБ провело ряд работ по совершенствованию ракет Р-12, Р-14, Р-16, главным образом, в направлении улучшения характеристик боевого оснащения. Для ракет Р-16 и Р-14 в 1962 г. были отработаны новые унифицированные для обеих ракет головные части 8Ф115 ("легкого" типа) и 8Ф116 ("тяжелого" типа) с новым боевым зарядом. Несколько позднее для ракеты Р-12 была отработана ГЧ 8Ф126.

В сентябре 1962 г. в рамках операции "Тюльпан" были проведены два успешных пуска серийных ракет Р-14, оснащенных ядерными зарядами, с Ачинского полигона (под Читой) по боевым полям полигона на о. Новая Земля. Председателем Госкомиссии был генерал-майор Ф. П. Тонких, техническим руководителем от ОКБ-586 был ведущий специалист Б. И. Горин. Эти пуски в реальных условиях со штатным спецснаряжением позволили получить ряд ценных технических и статических данных.

БОЕВЫЕ РАКЕТЫ — В ШАХТНЫЕ ПУ

Созданные в конце 50-х — начале 60-х гг. боевые ракетные комплексы, разработанные ОКБ-586, — Р-12, Р-14, Р-16, а также Р-9А ОКБ-1, — снабженные термоядерными ГЧ, представляли собой оружие огромной разрушительной силы. При хранении их защита обеспечивалась специальными железобетонными сооружениями, где они размещались в горизонтальном положении. Но эти ракеты были созданы в расчете на использование открытого наземного старта. При боевом дежурстве установленные на стартовом столе ракеты "ростом" в десятки метров оказывались абсолютно незащищенными от ядерного воздействия противника. Из расчетов следовало, что ядерный взрыв мощностью в 1 Мт на расстоянии 5 км уничтожал ракету, стоящую на наземном пусковом устройстве.

Самое современное оружие само нуждалось в защите.

В конце 50-х годов из открытой печати стало известно о том, что американцы стали размещать новейшие межконтинентальные ракеты "Атлас" и "Титан" в подземных колодцах в вертикальном положении с предварительно заправленным высококипящим горючим. Перед пуском с помощью специального механизма ракеты поднимались на поверхность, где производилась их заправка окислителем — жидким кислородом и автоматическая подготовка к пуску. Все это занимало 15 минут. Пуск ракеты производился как с обычного наземного старта.

Уже к 1962 г. 87% американских МБР "Атлас-F" и "Титан-1" было размещено в шахтных хранилищах. Наши стратегические ракеты имели только наземные стартовые устройства.

В сентябре 1958 г. Главным маршалом артиллерии М. И. Неделиным, заместителем министра обороны СССР по специальному вооружению и реактивной технике, перед учеными и конструкторами была поставлена задача размещения стратегических баллистических ракет, находящихся на вооружении Советской Армии, в шахтные пусковые установки. С самого начала предполагалось не только хранить ракеты под землей, но и обеспечить возможность их подземного старта.

Ю. А. Сметанин

Специалисты из НИИ-88, НИИ-4 МО проработали ряд вариантов шахтных пусковых установок. После согласования с Главным конструктором М. К. Янгелем остались три варианта:

— шахта для одной ракеты с размещенным рядом сооружением для технологических систем, проверочно-пусковой аппаратуры и другого необходимого для пуска специального оборудования,

— групповой старт с четырьмя шахтами, размещенными по углам квадрата со стороной ~40 м и одним сооружением для обеспечения эксплуатации всех ракет,

— одна пусковая шахта с вращающимся барабаном на четыре ракеты и одним сооружением для обеспечения эксплуатации всех ракет (аналогично проекту 667АПЛ с ракетами Р-21 комплекса Д-4 ВМФ).

Из воспоминаний Ю. А. Сметанина:

"В то время мы работали над тем, чтобы разместить ракету в шахте. В такой пусковой установке в необходимый момент крыша шахты открывается, и ракета стартует. Преимущества шахтного содержания ракеты очевидны. Благоприятный температурно-влажностный климат, прекрасная защита от непогоды, от диверсий, от взрывной волны атакующей ракеты и т. д.

Но непросто давалось нам решение этой задачи. Запуск двигателя в шахте требовал сооружения специальных газоотводов, через которые отводилась раскаленная до 3000°С струя двигателя. Ракета сжигает в секунду до 1,5 т топлива, и поэтому легко понять, какие количества газов необходимо отводить. Образно говоря, для одной ракеты нужно было соорудить примерно три шахты. В одной находилась ракета, через две прилегающие отводился газ в разные стороны. Разработать для таких шахт защитную крышу, которая бы держала, не разрушаясь, давление от ударной волны высотного ядерного взрыва, нам просто не удавалось. Конструкция получалась либо очень тяжелой, и ее трудно было сдвинуть, чтобы быстро и надежно открыть шахту, либо она не выдерживала давления ударной волны...".

В ноябре 1958 г. маршал М. И. Неделин принял решение о строительстве на ГЦП-4 двух опытных шахт для натурного эксперимента с пуском ракеты Р-12. В течение месяца специалистами НИИ-88, НИИ-4 МО, ЦПИ-31МО, ОКБ-586 и ГСКБспецмаш произведена рекогносцировка и выбрано место для строительства опытных ШПУ. Предстояло впервые решить множество технических проблем: по разработке конструкции шахты, обеспечению газодинамического старта ракеты из ШПУ (на собственных двигателях), устройстве защитной крыши ШПУ и других, а также необходимым изменениям конструкции ракеты.

В сжатые сроки была построена экспериментальная шахта "Маяк" с подземным бункером для проверочно-пусковой аппаратуры, удаленным от шахты на расстояние около 150 м.

При создании первой ШПУ военные строители столкнулись на глубине около 20 м с плывуном. Так как в то время еще не были разработаны методы прохождения плывунов, было принято решение нарастить шахту вверх, насыпав грунт в виде холма высотой около 7 м. На равнинной местности он был виден за 10-15 км и стал своеобразным ориентиром, "маяком" при движении по полигону.

В сентябре 1959 г. состоялся первый пуск опытной ракеты 63Ш из ШПУ. Ракета вышла из шахты, но через 58 с потеряла устойчивость и упала на расстоянии около 100 км от места старта.

При осмотре ШПУ была обнаружена деформация защитного стакана вовнутрь шахты, неподалеку от шахты найден срезанный стабилизатор ракеты. Очевидно, газы, истекающие из двигателя ракеты, запущенного в шахте, при взаимодействии с инжектируемым воздухом выдавили внутрь стакана часть обечайки, которая срезала один из стабилизаторов ракеты вместе с рулевой машинкой.

Несмотря на неудовлетворительный исход испытания, подтвердилась возможность пуска ракеты из шахты на собственных двигателях. После доработки шахты и ракеты был выполнен ряд успешных пусков ракеты 63Ш. В результате 30 мая 1960 г. вышло постановление правительства, задававшее разработку ШПУ для боевых стратегических ракетных комплексов.

14 июня 1960 г. подписан приказ ГКОТ "О создании ШПУ ракет Р-12, Р-14, Р-16 (Главный конструктор М. К. Янгель) и Р-9А (Главный конструктор С. П. Королев) "Двина", "Чусовая", "Шексна" и "Десна". Шахтный способ размещения МБР и БРСД в дальнейшем стал основным для стратегических ракет наземного базирования в СССР, так же, как и в США.

Е. Г. Рудяк, Главный конструктор ЦКБ-34

Шахтный стартовый комплекс представлял собой сложное инженерно-техническое сооружение. На дне бетонированного ствола шахты глубиной 30 м и диаметром 7 м (для ракеты Р-12) размещался стартовый стол, на который устанавливалась ракета. При запуске двигателей ракеты горячие газы выходили в газоотвод между стволом шахты и специальным металлическим стаканом диаметром 5 м, толщиной 16 мм, защищавшим ракету. Вверху шахты газоотвод имел расширение и направляющие лопатки для отвода горячих газов в сторону с целью снижения теплового воздействия на ракету. Сверху шахта защищалась многотонной "крышей", сдвигавшейся по рельсам перед пуском ракеты. Аналогичное устройство, отличающееся по размерам, имели шахты для ракет Р-14, Р-9А

Разработкой шахтных сооружений для ракет Р-12, Р-14 занималось ГСКБспецмаш под руководством В. П. Бармина. ШПУ для ракеты Р-16 была разработана ЦКБ-34 (Главный конструктор Е. Г. Рудяк) и имела некоторые особенности, связанные с увеличившимися габаритами ракеты. Выход ракеты из шахтного ПУ производился по направляющим, закрепленным внутри стакана шахты. Специальные бугеля, установленные на ракете, не только обеспечивали выход ракеты из шахты, но и амортизировали ее при внешнем воздействии, а после старта отстреливались.

В июне 1960 г. правительством была задана разработка унифицированной ракеты Р-12У (8К63У) для наземных стартов и ШПУ.

Первый испытательный пуск ракеты Р-12У был произведен 30 декабря 1961 г.

15 июля 1963 г. ракетные комплексы Р-12У, Р-14У и Р-16У были приняты на вооружение.

С 1960 г. началось строительство шахтных пусковых установок для янгелевских ракет первого поколения и ракеты Р-9А С. П. Королева по всей стране.

ПРИОБЩЕНИЕ К КОСМОСУ

16 марта 1962 г. весь мир облетело сообщение ТАСС о запуске в СССР искусственного спутника Земли по новой программе, впоследствии получившей название "Космос". В сообщении говорилось, что новая программа предусматривает, в частности, создание и запуск ИСЗ для решения первоочередных научных и практических задач по освоению околоземного пространства, совершенствованию и отработке конструкций, приборов и систем спутников, для накопления статистических данных и создания специальных систем (организации служб Солнца, радиационной безопасности, ионосферного зондирования и прочее). Далее говорилось, что

Мало кто знал в то время, что и новый спутник, и ракета-носитель для его запуска были разработаны в Днепропетровском ОКБ-586 и изготовлены на заводе № 586. Этому предшествовали годы настойчивых технических поисков и упорного труда обоих коллективов.

...В 1956 г., на одном из совещаний в проектном отделе ОКБ Главный конструктор М. К. Янгель проинформировал своих помощников и проектантов о новом задании:

Идея создания космической РН на базе боевой ракеты была чрезвычайно плодотворной: существенно сокращались сроки и стоимость разработки космического ракетного комплекса и упрощалась его эксплуатация за счет использования существующего стартового комплекса и его технологического оборудования. В дальнейшем по этому пути шло строительство почти всех космических ракетных комплексов ОКБ-586.

Сообщение ТАСС от 16 марта 1962 г.

Были проведены проектные проработки семейства ракет-носителей на базе всех боевых ракет ОКБ, находящихся в то время на разных стадиях разработки. Новые проектируемые носители получили обозначения: 63С1, 64С2, 65С3, 66С4, 67С5. Здесь первые две цифры соответствовали индексу базовой боевой ракеты, а последняя цифра — порядковому номеру космической ступени. Из всего этого семейства одобрение правительства получили только проекты 63С1 и 65С3. Разработка РН на базе МБР 8К64 — 64С2 — была признана нецелесообразной из-за острой потребности в наращивании количества боевых ракет в тот период. Разработка ракеты 8К66 была прекращена постановлением правительства от 9 июля 1962 г. Ракета 8К67 еще находилась в стадии разработки, идея носителя 67С5 несколько позднее будет реализована в создании РН 11К68.

По расчетам проектантов, для превращения боевой ракеты Р-12 (8К63) в космический носитель нужна была, как минимум, еще одна ступень. Для ускорения и удешевления разработки и изготовления второй ступени логичнее всего было рассматривать ее как укороченный вариант первой ступени с тем же диаметром для сохранения производственной оснастки при изготовлении баков и "сухих" отсеков. Для упрощения эксплуатации предполагалось, что двигательные установки обеих ступеней будут работать на одних компонентах топлива. Сложность была в отсутствии подходящего двигателя. Все поиски в этом направлении в то время не дали положительных результатов.

4 октября 1957 г. — начало космической эры. В этот день ракетой Р-7 разработки ОКБ-1 С. П. Королева был выведен на орбиту вокруг Земли первый в истории человечества искусственный спутник. И хотя спутник не нес на себе никакой другой аппаратуры, кроме радиопередатчика и его питания (по терминологии ОКБ-1 он проходил как ПС — "простейший спутник"), его запуск произвел огромный резонанс во всем мире. В США это событие было воспринято как мощный удар по престижу страны, которая не сомневалась в своем лидерстве в космическом направлении. Кто-то в Америке даже назвал запуск Советами искусственного спутника Земли "большим ударом по престижу США, чем Перл-Харбор".

В связи с успешным запуском первого ИСЗ фирмой Королева, подстраховки со стороны М. К. Янгеля не потребовалось, и интерес правительства к работам ОКБ-586 в этом направлении существенно ослаб. Однако в самом ОКБ-586 энтузиасты космического направления во главе с начальником проектного отдела В. М. Ковтуненко продолжали творческий поиск, который в конце концов привел к успеху.

С 1958 г. ОКБ-456 (В. П. Глушко) разрабатывало двигатели РД-119 на жидком кислороде и НДМГ для третьей ступени РН разработки С. П. Королева, предназначенной для вывода на орбиту вокруг Земли тяжелого корабля-спутника и запуска КА к Луне. Однако С. П. Королев предпочел использовать для этой цели альтернативный кислородно-керосиновый двигатель РД-0109 разработки Воронежского ОКБ-254 (Главный конструктор С. А. Косберг). Двигатель В. П. Глушко РД-119, таким образом, оказался невостребованным. На одном из совместных совещаний В. П. Глушко предложил этот двигатель М. К. Янгелю. Проектные проработки ОКБ-586 с использованием двигателя РД-119 показали не только приемлемость его для разрабатываемой второй ступени РН, но и возможность увеличения полезной нагрузки вдвое по сравнению с азотнокислотным двигателем. Правда, при этом менялась вся концепция построения космического ракетного комплекса, однако преимущества были весьма ощутимы.

Двигатель РД-119 был принят. Получилась законченная увязка второй ступени РН, а вместе с нею — и всего ракетного комплекса.

Предложение ОКБ-586 о создании двухступенчатого носителя легкого класса на базе серийной боевой ракеты 8К6З было незамедлительно поддержано Академией наук СССР и Министерством обороны, которые увидели в нем возможности реализации собственных насущных задач. Руководителями головной ракетно-космической организации в стране — ОКБ-1 — необходимость разработки новой РН была поставлена под сомнение. По их мнению, носители на основе различных модификаций ракеты Р-7 вполне могли справиться со всеми задачами в области освоения космоса. Однако научно-исследовательские работы, проведенные в головном НИИ-88, а также анализ зарубежных пусков показали, что значительная часть научных спутников имеет небольшую массу, и для их запусков целесообразно использовать РН малой размерности. В мощности, надежности и перспективности Р-7, способной вывести на орбиту полезную нагрузку массой до 6 т, не было сомнений, но сложность и дороговизна ее подготовки к старту, а также невозможность обеспечения с ее помощью нужной частоты запусков на НИИП-5 оправдывали создание новой РН легкого класса.

Компоновка РН 11К63

Несмотря на огромную занятость работами по созданию боевых стратегических ракет, ОКБ-586 нашло возможности выделить группу специалистов для создания первой своей космической ракеты. В апреле 1960 г. был разработан эскизный проект носителя, в создании которого большое участие приняли конструкторы отдела 10 (начальник отдела А. И. Чигарев).

Конструкция вновь разработанной второй ступени была аналогична боевой ракете 8К63, использовавшейся с небольшими доработками в качестве первой ступени, с таким же диаметром корпуса. Новая ступень состояла из отсека-переходника, бака окислителя, межбакового отсека с аппаратурой СУ, бака горючего, хвостового отсека и решетчатой фермы для крепления к первой ступени. Баки окислителя и горючего имели аналогичную конструкцию. Внутри баков размещались продольные демпфирующие перегородки, препятствующие перемещению компонентов топлива во время полета. Наддув баков — "горячий", обеспечивался устройствами двигателя РД-119. Бак окислителя наддувался продуктами испарения жидкого кислорода в теплообменнике, встроенном в выхлопной патрубок ТНА. Бак горючего наддувался газом, образующимся при смешивании части генераторного газа с НДМГ. К нижнему силовому шпангоуту бака горючего на раме крепилась ДУ, состоявшая, кроме двигателя РД-119, из трех пар рулевых сопел с газораспределителями. ДУ закрывалась снаружи цилиндрическим хвостовым отсеком, к нижнему шпангоуту которого крепилась решетчатая межступенная ферма. В нижней части фермы устанавливался плоский асботекстолитовый теплозащитный экран с коническим выступом в центральной части, защищавший бак окислителя первой ступени от воздействия горячих газов работающего ЖРД второй ступени при "горячем" разделении. После разделения ступеней экран вместе с фермой оставался на первой ступени, которая тормозилась с помощью ПРД.

Космическая головная часть включала в себя головной обтекатель, внутри которого на раме переходного отсека крепился космический аппарат. ГО имел форму конуса с закругленной вершиной, переходящего в цилиндр, и состоял из двух тонкостенных оболочек, подкрепленных внутренним силовым набором и соединенных пироболтами. В начале работы второй ступени он раскрывался ("располовинивался") и сбрасывался. КА отделялся от ступени с помощью пружинных толкателей.

Вторая ступень ракеты создавалась как автономная ракета, имеющая все необходимые системы. Главной задачей проектантов было облегчение ее массы, для чего пришлось пойти на некоторые ухищрения. Так, например, при проектировании системы управления (разработчик — ОКБ-692, Главный конструктор Б. М. Коноплев) в большей степени контролирующие функции были переданы "Земле" — упрощенная система наведения с инерциальными датчиками пересылала по радиоканалу информацию о параметрах полета на наземный вычислительный комплекс, который выдавал командные сигналы органам управления ступени и определял момент выключения двигателя.

В августе 1960 г. было подписано постановление правительства о создании ракеты-носителя 63С1 на базе боевой ракеты Р-12. Постановлением разрешалось изготовление десяти ракет и запуск на них различных, не повторяющихся по задачам и составу аппаратуры космических аппаратов. Запуск должен был осуществляться с временного экспериментального шахтного старта на ГЦП-4.

Работы по созданию первого собственного космического носителя пошли полным ходом. Ведущим конструктором по комплексу 63С1 был назначен В. А. Пащенко, его помощником — П. П. Плешаков. Огромный энтузиазм исполнителей, создававших первую в ОКБ ракету-носитель, принес свои плоды: выпуск конструкторской документации, изготовление и наземная отработка космической ступени заняли меньше года. Летом 1961 г. первая летная ракета 1ЛК была отправлена на полигон.

Вернемся чуть-чуть назад.

С началом проектных работ над носителем на базе боевой ракеты Р-12, еще до выхода постановления о разработке, в ОКБ-586, естественно, возник вопрос о разработке для него "полезной нагрузки", то есть космических аппаратов, которые будут выводиться на орбиту новой ракетой-носителем. Первые проработки начались в конце 50-х гг. в проектном отделе 3 (начальник отдела В. М. Ковтуненко), в секторах головных частей Ю. А. Сметанина и перспективных разработок М. И. Кормильцева. Чуть позднее к этим работам были подключены отделы 11 (М. Б. Двинин), 14 (А. И. Скворцов), испытательные подразделения.

Специалисты ОКБ-586 столкнулись с существенно отличающимися от ракетной техники требованиями к космическим аппаратам — невесомость, длительное воздействие вакуума и радиации, циклические и световые потоки, продолжительные сроки активного существования в автоматическом режиме, сопряжение разнородных аппаратурных комплексов, взаимодействие с наземными пунктами и центрами управления и контроля, приема и обработки целевой информации. Помимо технических необходимо было решить ряд организационных проблем, связанных с созданием кооперации разработчиков, организацией производства и др. Большую помощь на начальном этапе этой разработки оказали сотрудники ОКБ-1 и НИИ-88 в части ознакомления с методиками, расчетами, документацией и производством космической техники. Немало полезного родилось и в совместных работах со специалистами заказывающих управлений, научных центров (прежде всего, НИИ-4) и ГЦП-4 МО, учреждений и институтов Академии наук СССР.

К концу 1960 г. объем проектных и конструкторских проработок ОКБ-586 в космическом направлении оказался таким существенным, что потребовалось создание специализированных подразделений. Был создан проектный отдел 32 по космической технике под руководством Ю. А. Сметанина, немного позднее — отдел 27 по комплексной электрической увязке КА (начальник отдела В. И. Данельский). Разработка КД осталась за отделом 11, который возглавил Н. А. Жариков. Именно усилиями этих отделов с привлечением подразделений из отделов баллистики, аэродинамики, прочности, термодинамики и других были разработаны и подготовлены к запуску первые днепропетровские спутники. Непосредственное руководство новым направлением работ осуществлял В. М. Ковтуненко, назначенный заместителем Главного конструктора ОКБ. Активное участие в работах по созданию первых спутников, помимо вышеназванных руководителей, принимали В. И. Талан, В. А. Пащенко, В. А. Величкин, П. А. Латайко, А. М. Попель, П. П. Плешаков, Г. П. Ливанов, И. Л. Лось, В. Ф. Руденко, С. С. Кавелин, А. С. Петренко, Г. А. Шаповалова, В. Ф. Зубенко, В. М. Харламов, В. И. Руцкий и многие другие.

Постановлением правительства о разработке РН 63С1 было предусмотрено также создание десяти космических аппаратов, запускаемых при помощи этого носителя. Из них шесть КА должны были разрабатываться ОКБ-586, а четыре — ОКБ-1. Спутники разработки ОКБ-1 имели индекс "МС". В Днепропетровске посчитали, что это означает "московский спутник", и для серии собственных спутников приняли аббревиатуру "ДС" ("днепропетровский спутник"). И хотя ошибка вскоре разъяснилась ("МС", как оказалось, означало "малый спутник"), обозначение "ДС" на долгие годы стало визитной карточкой космической продукции ОКБ-586.

Первый днепропетровский спутник ДС-1 оснащался целевой аппаратурой научного назначения, остальные (ДС-А1, ДС-К8, ДС-П1) были двойного назначения, то есть наряду с задачами для Министерства обороны они осуществляли и исследования, поставленные институтами Академии наук СССР. Спутник ДС-А1 предназначался для отработки методов и аппаратных средств обнаружения и регистрации высотных ядерных взрывов, а также изучения уровня околоземного естественного радиационного фона. Перед спутником ДС-К8 ставилась задача экспериментальных измерений из космоса параметров сигналов наземных радиолокационных станций и, кроме того, регистрации соударений частиц окружающего пространства с поверхностью спутника. Спутник ДС-П1 являлся космическим средством для отработки радиолокационных комплексов систем противоракетной и противокосмической обороны, в его составе была и научная аппаратура для изучения космических лучей.

Космический аппарат ДС-1

Спутники первого поколения, кроме ДС-П1, были выполнены в виде заполненного инертным газом герметичного корпуса, внутри и снаружи которого стационарно и на раскрывающихся элементах размещались обеспечивающие устройства и аппаратура. К форме спутника ДС-П1 Заказчик предъявил специальные требования, поэтому термоконтейнер спутника был закрыт солнечной батареей в виде додекаэдра, поверх которой устанавливалась мелкоячеистая металлическая сетка, образующая сферическую поверхность. Разработанная конструкция обеспечивала приближенную к равномерной эффективную поверхность рассеивания отраженного сигнала при облучении спутника радиолокаторами. Масса спутника не превышала 300 кг, проектный срок функционирования на орбите — от 10 до 60 суток.

К осени 1961 г. были изготовлены и отправлены на ГЦП-4 два экземпляра КА ДС-1.

В. И. Вознюк

Летно-конструкторские испытания ракеты 63С1, получившей индекс 11К63, проводились в два этапа. Председателем Государственной комиссии был назначен начальник полигона генерал-полковник В. И. Вознюк, техническим руководителем — В. М. Ковтуненко, его заместителем — И. П. Козлов. Пуски первого этапа проводились из шахтной пусковой установки стартового комплекса "Маяк-2", дооборудованной для пусков ракеты 63С1 после отработки шахтного старта ракеты 8К63. Испытания систем РН проводились на технической позиции в МИКе на площадке 20. После проведения полного объема электро— и пневмоиспытаний ступени ракеты на грунтовых тележках транспортировались на стартовую позицию. Сборка ракеты на СП производилась в вертикальном положении. Сначала с помощью штатного оборудования в шахту загружалась первая ступень. Затем полностью собранная вторая ступень перегружалась на стрелу установщика и опускалась вниз, где стыковалась с первой ступенью. Это была единственная отечественная РН, на которой с шахтным вариантом ПУ был реализован вертикальный способ сборки ступеней ракеты непосредственно на стартовом столе.

Для необходимого доступа к ракете при подготовке к пуску использовались специально доработанные фермы обслуживания. Технология была достаточно сложной, что обусловливалось к тому же применением на РН 63С1 большой номенклатуры компонентов ракетных топлив — шести жидких и трех газообразных. Заправка первой ступени производилась с помощью штатного заправочного оборудования, второй — с использованием передвижной заправочной станции.

Первый пуск состоялся 27 октября 1961 г. и оказался аварийным — из-за сбоев в работе датчика регулятора скорости система управления функционировала неустойчиво. Спутник на орбиту не вышел.

Через два месяца, 21 декабря 1961 г. стартовала вторая ракета (2ЛК) со вторым спутником ДС-1. Первая ступень отработала нормально, но ЖРД второй ступени выключился за 5 с до программного времени. Телеметрическая информация показала, что горючее израсходовано полностью. Оказалось, что из-за неучета степени прогрева жидкого кислорода неправильно была рассчитана доза заправки. Досадная ошибка привела к потере второго спутника ДС-1 (последнего!), который упал где-то в районе Индонезии (горькая шутка: "послали подарок Сукарно").

Было принято решение продолжить ЛКИ на третьем носителе, срочно изготовив для этого новый спутник, которому ставилась минимальная задача — констатировать факт выхода на орбиту и провести, по возможности, зондирование ионосферы и атмосферы радиоизлучением на фиксированных частотах. Такой спутник под названием ДС-2 был спроектирован и изготовлен в рекордно короткий срок — около двух месяцев. Спутник массой 47 кг, представлявший собой сферический контейнер со стержневыми антеннами, внешне напоминавший первый ИСЗ — ПС-1, был снабжен передатчиком системы "Маяк" с питанием от аккумуляторных батарей. Этот спутник оказался счастливым.

Пуск РН 63С1 16 марта 1962 г., по счету третий, прошел успешно во всех отношениях, и спутник ДС-2 — первый действующий КА разработки ОКБ-586 — вышел на орбиту. Это было великим событием в истории ОКБ. Оно ознаменовало собой не только появление в стране второй космической ракеты-носителя после прославленной Р-7 ОКБ-1, но и новый этап в развитии ОКБ-586, показавшего свои возможности также и в области ракетно-космической техники и мирного исследования космоса. Выведенный на орбиту КА ДС-2 под названием "Космос-1" стал родоначальником огромного семейства разнообразнейших космических аппаратов, запуски которых под этим названием и с порядковыми номерами, перевалившими за две тысячи, продолжаются Россией и в настоящее время.

С этой даты — 16 марта 1962 г. — в ОКБ-586 ведется отсчет всех запусков ИСЗ собственной разработки.

До конца 1962 г. носителем 63С1 были выведены на орбиту ещё три КА разработки ОКБ-586: ДС-П1 ("Космос-6", 30 июня), ДС-К8 ("Космос-8", 18 августа), ДС-А1 ("Космос-11", 20 октября), а также три малых спутника разработки ОКБ-1. Пуски РН со стартовой позиции "Маяк-2" продолжались почти до конца 1964 г.

В.Н. Соловьев, Главный конструктор КБТМ

В 1964 г. для пусков ракеты 63С1М второго этапа были дооборудованы две пусковые установки стартового комплекса "Двина" на площадке 86 ГЦП-4. Эти ПУ были оборудованы подвижными башнями обслуживания, на которых были смонтированы кольцевые площадки, обеспечивающие доступ ко всем зонам обслуживания РН. За 15 мин до старта башня обслуживания отводилась от ракеты примерно на 30 м.

В 1964 г. РН 11К63 была принята в эксплуатацию Министерством обороны СССР. Авторский надзор за эксплуатацией РН осуществляло КБ "Полет" (г. Омск), которому к этому времени была передана вся конструкторская документация по РН. Изготовление ракеты 11К63 поручалось Пермскому машиностроительному заводу № 172.

Первый пуск РН 11К63М со стартовой позиции "Двина" был осуществлен 1 декабря 1964 г., он закончился аварийно. Первый успешный пуск был произведен чуть позднее, 10 декабря. Пуски РН с этой СП продолжались до 1973 г.

В 1967 г. на НИИП-53 (Плесецк) был сдан в эксплуатацию наземный стартовый комплекс "Радуга" с одной ПУ для запусков РН 11К63, разработанной КБТМ (Главный конструктор В. Н. Соловьев). В мае 1967 г. комплекс "Радуга" в составе: ракета-носитель 11К63 ("Космос"), стартовое устройство и юстировочный космический аппарат ДС-П1-10 — принят на вооружение.

Эксплуатация РН 11К63 на этом комплексе проводилась до 1977 г. Последний пуск состоялся 18 июня 1977 г.

Всего было произведено 165 пусков РН 11К63, из них 143 успешных.

РН 11К63 стала первой советской массовой космической ракетой, изготавливаемой серийно и принятой на вооружение.

НА ПУТИ К Р-36

К середине 60-х годов молодое ОКБ-586, второе по времени образования после ОКБ-1 С. П. Королева, объективно становится главным разработчиком стратегического ракетного вооружения страны. За короткое время выпущен ряд боевых ракет, достаточно простых в эксплуатации, имеющих повышенную боеготовность, обеспечивающих дальность полета вплоть до межконтинентальной. Под ракеты ОКБ-586 впервые началось строительство шахтных пусковых установок для обеспечения их защищенности от ядерного воздействия. Стремительный взлет ОКБ М. К. Янгеля основан именно на использовании в боевом ракетостроении высококипящих компонентов топлива.

Накопив в создании боевых баллистических ракет некоторый опыт, ОКБ-586 еще в процессе серийного производства созданных ракет видит дальнейшие возможности их модернизации. В проектном отделе ОКБ разрабатываются проекты усовершенствования всех находящихся в производстве ракет под новыми индексами: Р-22, Р-24, Р-26. Первая цифра здесь обозначала второй этап в разработках, а вторая — отношение к предыдущей ракете.

В это время полным ходом шла подготовка к серийному производству ракет Р-12, Р-14, Р-16 на пяти заводах страны. Поэтому правительством были отклонены предложения ОКБ-586, за исключением проекта межконтинентальной ракеты Р-26, которая должна была заменить МБР Р-16. 23 мая 1960 г. вышло постановление правительства о разработке ракеты Р-26 с выходом на летно-конструкторские испытания уже в декабре 1961 г. Главным отличием ракеты Р-26 по сравнению с Р-16 было доведение возможности нахождения ее в заправленном состоянии до одного года, то есть в 12 раз дольше, чем ракеты Р-16. Это потребовало проведения целого ряда новых поисковых работ.

В марте 1961 г. на ракету Р-26, получившую индекс 8К66, был выпущен эскизный проект. Компоновка ракеты была выполнена по обычной для ОКБ-586 тандемной схеме и содержала ряд прогрессивных решений. Это был первый в ОКБ-586 проект МБР второго поколения с ампулизированными топливными баками. В конструкции ракеты использовались прессованные панели из алюминиевого сплава с продольным силовым набором и специальные пустотелые прессованные профили для распорных шпангоутов топливных баков. Были применены "горячий" наддув баков и мембраны на топливных магистралях со свободным и принудительным прорывом при пуске, "горячее" разделение ступеней (двигатель второй ступени запускается до разрыва межступенных связей) с защитой второй ступени специальным экраном, отделение ГЧ с помощью ПРД, установленных на второй ступени. Двигательные установки аналогичны двигателям ракеты Р-16, модифицированные. В качестве управляющих органов на первой ступени применены газоструйные рули, на второй ступени — поворотные сопла выхлопа ТНА маршевого двигателя.

Ракета Р-26 изначально разрабатывалась для шахтного старта по типу ракеты Р-16. Ракета несла заряд 1,6 Мт на дальность 11600 км, при этом система управления, разработанная ОКБ-692 (Главный конструктор В. Г. Сергеев), обеспечивала более высокую (примерно на 20 %) точность стрельбы, а время пуска из полной боевой готовности составляло 10 мин, почти вдвое меньше, чем у ракеты Р-16. В довершение ко всему, при соизмеримых характеристиках ракет Р-16 и Р-26 стартовая масса последней была в полтора раза меньше — 85 т.

Ведущим конструктором изделия 8К66 был назначен М. И. Галась, его помощником — Ю. А. Андрианов.

Началась отработка ракеты.

С марта по июнь 1962 г. в НИИ-229 были проведены огневые стендовые испытания обеих ступеней ракеты. При отработке "горячего" разделения ступеней планировался запуск ДУ второй ступени с пристыкованным к ней макетом первой ступени. Памятуя печальную судьбу стендового лотка, развороченного в 1960 г. при стендовых испытаниях первой ступени ракеты Р-16, представители НИИ-88 высказывают опасение, что упавшая при разделении первая ступень ракеты Р-26 нарушит целостность лотка, а струя двигателя второй ступени довершит дело. Чтобы спасти лоток, испытатели прикрепили к корпусу макета первой ступени в качестве своеобразного амортизатора обыкновенную шпалу. После успешного проведения испытаний шпала бережно пакуется, пломбируется представителями ОТК и Заказчика и под смех испытателей отправляется "на исследование" в НИИ-88.

На заводе № 586 было изготовлено пять ракет для летно-конструкторских испытаний, одна из них отправлена на НИИП-5, где были построены две экспериментальные шахтные ПУ. Однако до летных испытаний ракеты дело не дошло. Работы по созданию ракеты Р-26 были прекращены постановлением правительства от 9 июля 1962 г., несмотря на полностью законченную наземную отработку и готовность к летным испытаниям.

Основными причинами прекращения разработки ракеты Р-26 были недостаточность годичного срока ее хранения в заправленном состоянии и необходимость разработки более мощной ракеты под новые виды боевого оснащения.

Изготовленные образцы ракеты Р-26 демонстрировались на парадах в Москве. Западные источники долгое время ошибочно отождествляли ее с МБР Р-9А, обозначавшейся в США как SS-8 Sasin.

Но не только этим определялась польза от разработки МБР Р-26. Целый ряд новых конструктивных решений, принятых для ракеты Р-26 и отработанных на Земле, в дальнейшем вошел в новые разработки ОКБ-586, прежде всего в следующую ракету Р-36.

НАЧАЛО ТВЕРДОТОПЛИВНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

Первые проектные проработки в ОКБ-586 по использованию твердотопливных двигателей в качестве энергетических установок БРДЦ относятся к 1958 г.

Это была не просто дань моде. Идея использования твердотопливных (пороховых) двигателей для ракет имеет вековую историю. Однако существовавшие до этого времени многочисленные рецептуры твердых топлив не обладали нужными для БРДД характеристиками, существенно уступая в этом отношении ЖРД. К тому же развитие ракетных комплексов с ЖРД набирало силу. Однако применение ракет с твердотопливными двигателями, естественно, доведенными до необходимых требований, сулило в перспективе огромные преимущества по сравнению с ЖРД:

1) обеспечение постоянной боеготовности ракет при длительном хранении в связи с отсутствием необходимости заправки топливом перед пуском,

2) резкое сокращение в связи с этим наземного стартового оборудования и сооружений стартовой позиции, сокращения объема регламентных работ и численности личного состава стартовой команды,

3) более благоприятные возможности для создания мобильных боевых ракетных комплексов.

Однако для разработки этого направления требовались значительные средства.

Первыми к твердотопливной тематике обратились американцы. Столкнувшись с проблемой негерметичности жидкостных МБР "Титан-2", уже стоявших на боевом дежурстве в шахтных пусковых установках, после ряда сложных и дорогостоящих попыток спасти положение, главным образом, путем создания определенного температурно-влажностного режима в шахтах, прагматичные американцы решительно повернулись в сторону создания новых МБР только на твердом топливе. "Титан-2" была первой, единственной из жидкостных МБР США, работавшей на высококипящих компонентах, и последней из боевых ракет с ЖРД. Располагая огромными ресурсами, США развернули обширную программу работ в области разработки твердых топлив и уже в скором времени добились крупных успехов в создании крупногабаритных маршевых РДТТ для БРСД морской системы "Поларис" и МБР наземной системы "Минитмен".

Внимательно следя за разработками потенциального противника, советское правительство с целью развития сырьевой и производственной базы для обеспечения развития твердотопливного направления в стране постановлением № 1229-562 от 12 сентября 1957 г. обязало Государственные комитеты СССР по химии, авиационной и оборонной технике, а также Академию наук СССР провести в 1959-1965 гг. работы по созданию и освоению серийного производства высококалорийных твердых ракетных топлив.

Разработкой нового перспективного направления в ракетной технике — твердотопливного, учитывая зарубежный опыт, в стране в конце 50-х гг. начали серьезно заниматься ОКБ-1 С. П. Королева, КБ Машиностроения (Главный конструктор М. Ю. Цирульников, г. Пермь, в настоящее время НПО "Искра"), ЦКБ-7 (Главный конструктор П. А. Тюрин, в настоящее время КБ "Арсенал"), чуть позднее к ним присоединился НИИ-1 (Главный конструктор А Д. Надирадзе, в настоящее время МИТ — Московский институт теплотехники). Естественно, что ОКБ-586 не могло остаться в стороне.

Первоначальные усилия проектантов отдела 3 были направлены на комплексный сравнительный анализ баллистической эффективности различных компоновочных схем твердотопливных ракет, проработку наиболее эффективных конструкторских вариантов зарядов твердого топлива, а также на поиски смежных организаций, которые могли бы взяться за разработку топлив и зарядов для маршевых РДТТ, и налаживание контактов с ними.

Помимо технических, одной из основных была проблема создания в Днепропетровском регионе производственной и испытательной баз для разработки твердотопливных двигателей. При этом главными условиями были: наличие химического предприятия по производству твердых топлив или взрывчатых веществ, производственных площадей для создания механосборочного участка и свободной территории для строительства огневого стенда.

Для этих целей наиболее приемлемой оказалась территория артиллерийского полигона СКБ-10 ГКОТ, расположенного в г. Павлограде, недалеко от Днепропетровска. Рядом находился большой химический завод № 55, то есть имелись перспективы для создания компактного центра по разработке твердотопливных ракет.

Артиллерийский полигон в Павлограде был организован еще в 1931 г. для проведения контрольных испытаний артиллерийских боеприпасов. В 1956 г. на его базе было организовано Специальное конструкторское бюро — СКБ-10 — для разработки бронебойного противотанкового специального активно-реактивного выстрела. Начальником СКБ-10 был назначен С. Д. Бадоев.

После всестороннего изучения проблемы совместно с руководством завода № 55 и СКБ-10 с участием полномочных представителей ОКБ-586 Б. Е. Андреева и Л. А. Черникова 28 июня 1960 г. в ГКОТ направляется письмо за подписями М. К. Янгеля и Л. В. Смирнова, в котором обрисовываются перспективы развития будущего так называемого Павлоградского куста:

Л.А. Черников

В конце письма выражалось пожелание для более грамотного решения проблемы организовать специальную комиссию ГКОТ с привлечением ведущих специалистов НИИ-6, ГИПХ, НИИ-125, ГСПИ-4, НИИ-13, НИИ-571, НИИ-88, а также представителей ОКБ и завода № 586, филиала ГСПИ-7, СКБ-10 и завода № 55.

Предложение было незамедлительно принято и реализовано. Уже 14 июля 1960 г. рекомендации созданной рабочей бригады под руководством В. М. Ковтуненко с участием Б. Е. Андреева и Л. А. Черникова, ведущих специалистов СКБ-10, завода № 55 были направлены в Госкомитет. В выводах отмечалась техническая возможность и целесообразность создания комплекса по разработке баллистических ракет на твердом топливе смесевого типа на базе ОКБ-586, СКБ-10, НИИ-6 и завода № 55 и давались рекомендации по проведению работ в обеспечение создания комплекса.

Такими были первые шаги в организации Павлоградского куста по разработке твердотопливных БРДД, который в дальнейшем сыграл огромную роль в создании и отработке ряда ракет ОКБ-586.

В связи с необходимостью развертывания работ по проектируемой малогабаритной твердотопливной ракете РТ-40 и с целью концентрации усилий в этом направлении Главный конструктор ОКБ М. К. Янгель приказом от 20 декабря 1960 г. создает специальную бригаду во главе с Л. А. Черниковым, в которую входят специалисты отделов 3 и 11 А. Ф. Назаренко, Г. В. Гальмаков, В. А. Глазков, В. В. Скрябин, Э. М. Кокоулин, Г. А. Овчинников, Н. И. Рагозин, С. С. Российченко, Б. К. Афанасьев, В. Ф. Слисаренко, С. Н. Грехов (из отдела 11).

В. В. Скрябин Н. И. Рагозин Г. А Овчинников С. Н. Грехов

В начале 1961 г. приказом Главного конструктора № 1 от 14 января для ведения работ по ракетам на твердом топливе организуется специальный проектный отдел 31 во главе с М. Б. Двининым.

Однако первые проектные проработки показали, что без проведения глубокой научно-исследовательской работы, в том числе с экспериментальным подтверждением, нельзя даже оценить возможность создания ракеты подобного класса. Необходимо было взвесить реальное состояние отечественной промышленности по производству твердых ракетных топлив и материалов для маршевых РДТТ, элементной базы системы управления, ожидаемый уровень характеристик специальных боевых зарядов и прочее.

На решение такой проблемы и было направлено постановление правительства № 316-137 от 4 апреля 1961 г., в котором ОКБ-586 предлагалось в течение 1961-1962 гг. вместе со смежными организациями выполнить соответствующую научно-исследовательскую работу с последующим ее переводом в ОКР. В основу НИР было положено ТТЗ Министерства обороны, в соответствии с которым требовалось создание малогабаритной МБР на твердом топливе со стартовой массой порядка 25 т.

К этим работам была привлечена практически вся имеющаяся на тот период кооперация организаций-разработчиков и изготовителей по твердотопливному направлению:

— разработка высокоэнергетических смесевых твердых топлив, зарядов и их технологии — НИИ-6, НИИ-130, ГИПХ, завод № 55 Днепропетровского совнархоза;

— разработка конструкционных, жаростойких и теплозащитных материалов и технологии изготовления корпусов и узлов РДТТ — НИИ-13, НИИ-88, ВИАМ, институты АН УССР, НИИГрафит и ВНИИТС Московского совнархоза, НИТИ-40, УкрНИТИ.

Кроме того, к работам были привлечены прежние ракетные смежники:

— по разработке бортовой и наземной аппаратуры СУ, электрооборудования, источников питания и кабельной сети — ОКБ-692, НИИ-944, ВНИИЭМ, ВНИИТ, НИАИ, ОКБ-686,

— по разработке боевого снаряжения — КБ-11,

— по комплексной проработке вариантов старта — ЦКБ-34,

— по проведению теоретических и экспериментальных исследований, составлению методик расчета РДТТ — НИИ-1, ЦАГИ, НИИ-88, НИИ-6, НИИ-130, ГИПХ, МВССО СССР, МВССО РСФСР, ИСМ АН УССР.

В обеспечение проведения порученной НИР, а также подготавливая развертывание ОКР по твердотопливным ракетам, приказом ГКОТ № 148 от 15 апреля 1961 г. на базе СКБ-10 был организован филиал № 2 ОКБ-586, который возглавил С. Д. Бадоев, бывший начальник СКБ-10. Главным конструктором филиала был назначен Б. Е. Андреев, главным инженером — Н. Ф. Куриленко. В составе филиала были организованы два отдела: конструкторский — отдел 10, возглавляемый Н. Д. Модестовым, и испытательный — отдел 7, возглавляемый П. Ф. Божковым. Главному конструктору ОКБ-586 М. К. Янгелю, начальнику филиала С. Д. Бадоеву, директору завода № 55 И. А. Сухих поручалось приступить к научно-исследовательским работам по созданию БРДД на твердом топливе со следующим распределением работ:

— ОКБ-586 — разработка БРК в целом,

— филиал № 2 ОКБ-586 — разработка и экспериментальная отработка двигателей ракеты,

— НИИ-6 — разработка рецептур, технологии изготовления и снаряжения зарядов твердого топлива.

Этим же приказом поручалось Главному конструктору ОКБ-1, директорам НИИ-1, НИИ-6, НИИ-130, НИИ-125 и начальнику ЦКБ-7 с целью использования накопленного опыта в разработке ракет на твердом топливе ознакомить ОКБ-586 и его филиал № 2 со всеми проводимыми работами в этой области с передачей, в случае необходимости, требуемой технической документации.

НИР по заданной теме продолжалась около двух лет. Был выполнен большой объем расчетно-теоретических исследований, проектно-конструкторских проработок, освоен и обобщен опыт организаций отрасли по проектированию и экспериментальной отработке РДТТ, одновременно удалось изготовить два модельных двигателя и провести серию экспериментов по проверке огневой стойкости ряда материалов. В результате проведенных НИР специалистам ОКБ-586 стали ясны многие специфические стороны проектирования РДТТ, наладилась тесная связь с НИИ-9 (НПО "Алтай"), НИИ-125 (ЛНПО "Союз") и др. Сотрудниками филиала № 2 ОКБ-586 была освоена специфика экспериментальной отработки ракетных двигателей на твердом топливе. В ходе НИР они обеспечивали изготовление и стендовые испытания модельных двигателей, на которых отрабатывались рецептуры топлив, материалы и конструкции элементов РДТТ. Именно в это время коллективами проектного отдела 31 и филиала № 2 ОКБ закладывались на предприятии основы новой, твердотопливной тематики.

Однако требуемый результат не был достигнут. Проведенная НИР показала, что с учетом всех факторов стартовая масса малогабаритной МБР на твердом топливе может быть реализована лишь на уровне, в 1,5 раза превышающем заданный.

Казалось бы, что перевод НИР в ОКР откладывается на неопределенный срок. Однако выход был найден: проектанты предложили создать двухступенчатую малогабаритную МБР комбинированного типа — с РДТТ на первой ступени и ЖРД на второй. Применение ампулизированной жидкостной второй ступени позволяло сохранить все основные эксплуатационные преимущества РДТТ и в то же время ввести стартовую массу ракеты в допустимые пределы.

Постановлением правительства № 565-197 от 22 мая 1963 г. НИР по теме РТ-20П была переведена в ОКР. ОКБ-586 поручалась разработка предэскизного проекта комбинированной ракеты со стартовой массой не более 30 т. Ракете был присвоен индекс 8К99, маршевому РДТТ первой ступени — индекс 15Д15, маршевому ЖРД второй ступени — индекс 15Д12.

Г. Д. Хорольский

На основании положительных результатов проведенных проектных и экспериментальных работ руководство ОКБ и завода в ноябре 1963 г. вышло в правительство с предложением о создании подвижного ракетного комплекса на гусеничном ходу с комбинированной двухступенчатой МБР. Это предложение рассматривалось как первый этап создания такого типа комплекса с последующей, по мере совершенствования характеристик твердого топлива материалов и конструкции РДТТ в целом, заменой жидкостной второй ступени на твердотопливную.

В декабре 1963 г. приказом № 778 ГКОТ на базе филиала № 2 ОКБ-586 образован специализированный производственный объект завода № 586 по изготовлению двигателей на твердом топливе, огневым стендовым испытаниям РДТТ. Конструкторские подразделения бывшего филиала оставались в составе ОКБ.

Приказом Главного конструктора № 2 от 24 января 1964 г. производится реорганизация проектно-конструкторских подразделений, работающих по твердотопливной тематике. Для разработки двигателя первой ступени создавался специализированный комплекс № 9 под руководством заместителя Главного конструктора М. Б. Двинина. В состав комплекса вошел проектный отдел 31 (начальник — Б. Е. Андреев, ставший одновременно заместителем начальника комплекса) и конструкторское бюро 5 (КБ-5), организованное на базе конструкторского отдела бывшего филиала № 2. Начальником КБ-5 назначался Г. Д. Хорольский. На базе конструкторского отдела, находящегося на павлоградской территории, были организованы два отдела — 551 — по конструкции двигателей (Н. Д. Модестов) и 552 — по стендовым испытаниям (А. А Спивак). Общая численность КБ-5 на момент создания составляла 130 человек.

В январе 1964 г. был разработан предэскизный проект комплекса. В докладе партийно-хозяйственному активу по итогам 1963 г. и задачам на 1964 г. М. К. Янгель сказал:

Б. А. Ковтунов

Вскоре устное одобрение ВПК было подкреплено решением № 113 от 15 апреля 1964 г. о проведении работ первого этапа по комплексу 8К99 с двигателем первой ступени на твердом смесевом топливе и ЖРД на второй ступени, на реально достигнутом уровне характеристик по твердому топливу, системе управления и спецзаряду. Были установлены сроки разработки:

— эскизный проект — четвертый квартал 1964 г.,

— проведение огневых стендовых испытаний двигателей — июль 1964 г. — второй квартал 1965 г.,

— подготовка полигона — третий квартал 1965 г.,

— начало совместных летных испытаний — четвертый квартал 1965 г.

Приказом Главного конструктора № 7 от 22 февраля 1964 г. ведущим конструктором комплекса был назначен Б. А. Ковтунов, ведущим конструктором ДУ первой ступени — С. В. Борисенко.

Весь 1964 год проходил под знаком разработки эскизного проекта, подготовки производства к изготовлению материальной части как на днепропетровской, так и на Павлоградской территориях, строительства стендов, выпуска чертежно-технической документации. Еще на этапе проведения НИР в Павлограде была проведена реконструкция механического цеха № 3 филиала ОКБ-586, ранее принадлежавшего СКБ-10, закончены строительство и ввод в эксплуатацию механосварочного корпуса № 2, оборудованного комплексом нестандартного оборудования для сварки, термообработки и гидроиспытаний корпусов РДТТ. На площадках корпуса № 27 был организован участок нанесения теплозащитных покрытий с оборудованием для их пропитки, укладки и полимеризации. Изготовлена и смонтирована установка силицирования графита, начато строительство участка порошковой металлургии для изготовления деталей соплового блока из псевдосплава ВНДС. К концу 1964 г. были завершены реконструкция и доукомплектование этих производственных участков, а также организован участок сборки элементов корпуса и соплового блока. На площадке № 2 были построены и сданы в эксплуатацию корпус для снаряжения и термостатирования РДТТ, а также корпус дефектации матчасти после огневых стендовых испытаний. Одновременно на павлоградской территории создавалась экспериментальная база для отработки РДТТ. Еще в 1961 г. на площадке № 5 был построен и сдан в эксплуатацию стенд для проведения огневых испытаний модельных двигателей. В 1962 г. на этой же площадке внедрена установка УМ-1 для проведения холодных испытаний элементов соплового блока. Основное внимание на протяжении 1963-1964 гг. было уделено строительству испытательного комплекса, состоящего из двух открытых горизонтальных стендов для проведения огневых пусков РДТТ — с тягой до 20 тс на площадке № 2 и с тягой до 200 тс на площадке № 3. Документация на строительство комплекса была разработана Днепровским проектным институтом. Огневой стенд на площадке № 3, предназначенный для испытаний двигателя 15Д15, был полностью укомплектован и введен в эксплуатацию в 1965 г.

Одновременно шел постоянный поиск оптимальной структуры подразделений, ведущих работы по твердотопливной тематике. 9 апреля 1964 г. Главным конструктором ОКБ было подписано два приказа. В первом, под номером 14, упразднялся ввиду нецелесообразности комплекс 9 и расформировывался отдел 31 с переводом сотрудников в отделы 3, 10 и 33. Проектная разработка РДТТ переводилась в проектный отдел 3 совместно с проектной разработкой ракеты. Во втором приказе (№ 15) в целях более четкой организации работ проектных подразделений и устранения многотемности в комплексе 1 создавался проектный отдел 23 двигательных установок и пневмогидросистем во главе с В. И. Кукушкиным.

Так завершился первый, начальный этап истории твердотопливного направления в ОКБ-586, который часто называют предысторией КБ-5. Большинство сотрудников отдела 31 и многие, начинавшие работать в подразделениях филиала № 2 ОКБ-586, не были специалистами по твердотопливному направлению. Всем им в той или иной степени пришлось учиться уже в процессе освоения новой тематики. Процесс адаптации оказался не очень продолжительным — практически в течение трех-четырех лет достаточно четко оформились организационные структуры проектных, конструкторских и испытательных подразделений, обрело более определенные формы распределение работ, а каждый из членов уже достаточно большого коллектива нашел и занял свою единственную специфическую производственную нишу в общем деле. Для многих выбранный в этот период профиль работы стал основным на все последующие годы.

"ПОДАРКИ" СМЕЖНЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ

В 1960 г. ОКБ-586 по собственной инициативе начало работу над созданием второго, более мощного космического ракетного комплекса на базе второй своей боевой ракеты — 8К65.

Необходимость разработки новой РН была вызвана постоянно возраставшей потребностью регулярного вывода на орбиту искусственных спутников Земли различного назначения в интересах народного хозяйства, науки и обороны страны (связь, метеорология, навигация, разведка и прочее). Использование для этих целей мощного носителя на базе Р-7 или легкого 11К63 было либо экономически нецелесообразным, либо невозможным по энергетическим характеристикам. Требовался новый космический носитель, промежуточный между королёвской "семеркой" и янгелевским "Космосом".

А. М. Исаев, Главный конструктор ОКБ-2

30 октября 1961 г. вышло правительственное постановление о создании космического носителя 65С3 на базе боевой ракеты 8К65 и разработке еще трех космических тем: метеорологического спутника "Метеор" и спутников систем специальной связи для МО СССР "Стрела" и "Пчела". Эти работы поручались ОКБ-586 со сроком выполнения 1962-1963 гг. Спутники метеорологического и связного назначения должны были выводиться на орбиту новой РН.

Компоновка РН 11К65

Еще до выхода правительственного постановления был разработан эскизный проект нового носителя (апрель 1961 г.). В качестве первой ступени использовалась, как уже было отмечено, незначительно доработанная ракета Р-14 (8К65) разработки ОКБ-586. Вторая ступень ракеты была спроектирована вновь с использованием двигателя 11Д49 разработки ОКБ-2 (Главный конструктор А. М. Исаев) на тех же самовоспламеняющихся компонентах, что и двигатели первой ступени — азотная кислота АК-27И и НДМГ. Тяга двигателя в пустоте — 16 тс. Топливный отсек второй ступени — единый с промежуточным днищем, разделяющим его на полости горючего и окислителя. Двигатель второй ступени крепится непосредственно к нижнему днищу топливного отсека, выполненному в форме усеченного конуса. Над топливным отсеком размещается цилиндрический приборный отсек, на него опирается рама для крепления полезного груза и головной обтекатель, под которым размещается космический аппарат. При проектировании второй ступени широко использовались оборудование, материалы и полуфабрикаты, применявшиеся для ракеты Р-14 (панели для топливных емкостей с силовым набором, приваренным точечной сваркой, прессованные алюминиевые профили и прочее).

КА "Метеор"

Особенностью двигательной установки второй ступени была возможность работы на трех режимах:

1) основной режим, на котором двигатель в полете может работать дважды. При выведении КА на высокую круговую орбиту первое включение двигателя формирует траекторию промежуточной орбиты в апогее. Второе включение переводит вторую ступень на круговую орбиту. Двукратный запуск маршевого двигателя был разработан в стране впервые;

2) режим работы рулевых камер, использовавшийся для стабилизации ракеты до, после и во время работы двигателя в основном режиме;

3) режим малой тяги — для ориентации ракеты и создания небольших ускорений, обеспечивающих возможность повторного запуска двигателя в основном режиме. Питание двигателя в режиме малой тяги и работа его при втором включении обеспечивались топливом, имевшимся в двух навесных топливных баках. Система малой тяги существенно расширяла диапазон орбит космических аппаратов.

Автономная инерциальная система управления разработана ОКБ-692 (Главный конструктор В. Г. Сергеев), в ней впервые были применены электронные счетно-решающие приборы, обеспечивающие более точное выведение КА на заданную орбиту (~40 км по высоте, ~30 с — по периоду обращения).

Внешний вид КА "Пчела" и "Стрела"

РН могла выводить на околоземные орбиты КА массой до 1,5 т, т. е. втрое больше, чем РН "Космос" (11К63).

Общая длина ракеты составила более 32 м, длина второй ступени с головным обтекателем — около 10 м, диаметр 2,4 м, как у первой ступени, стартовая масса ракеты — 109 т.

Началась разработка КД на новый носитель.

Одновременно в космических подразделениях ОКБ-586, возглавляемых В. М. Ковтуненко, началось проектирование новых космических объектов.

По тому времени космический аппарат "Метеор" представлял собой достаточно сложный аппаратурный комплекс, в который входили телевизионная, инфракрасная и актинометрическая исследовательская аппаратура, помимо обеспечивающей — системы электроснабжения на базе ориентируемой солнечной батареи, гравитационной системы ориентации и стабилизации с газореактивной системой для первоначальной ориентации КА на Землю, телеметрической и командно-программной систем. На стадии эскизного проекта масса КА "Метеор" соответствовала проектным энергетическим возможностям новой РН 11К65.

Космические аппараты "Пчела" и "Стрела" предназначались для создания экспериментальной космической системы спецсвязи для Министерства обороны, состоящей из КА, расположенных на случайных некорректируемых орбитах, обеспечивающих радиозональное перекрытие всей земной поверхности. Они разрабатывались на базе имеющейся технологической оснастки. Корпус КА состоял из двух полусфер радиусом 400 мм, на одной из которых размещался выносной радиатор системы терморегулирования, на другой — солнечные батареи кольцевой формы. Масса КА составляла 75 кг, их предполагалось запускать на круговые орбиты высотой 1500 км со сроком активного существования до трех месяцев. Одной РН 65С3 предполагалось выводить на орбиту одновременно четыре КА.

В связи с порученной ОКБ-586 постановлением правительства разработкой еще трех новых сложных космических тем, спутниковая тематика ОКБ и завода, включавшая в себя ранее крупные самостоятельные направления космической техники, связанные с наблюдением за радиолокационными средствами потенциального противника, а также обеспечением готовности радиолокационных комплексов отечественных систем противоракетной и противокосмической обороны, резко возросла. Ее объем становился сопоставимым с работами ОКБ по боевой тематике. И когда в апреле 1962 г. было принято постановление правительства о создании образцов межконтинентальных баллистических и глобальных ракет и носителей тяжелых космических объектов, Главный конструктор ОКБ-586 М. К. Янгель, считающий создание боевых ракет главным содержанием и смыслом своей жизни, проводит совещание с ближайшими соратниками по оценке объема заказов, имеющихся в портфеле ОКБ, и возможности их реализации в заданные сроки.

В своем глубоко продуманном и аргументированном выступлении Главный конструктор акцентировал внимание присутствующих на том, что от работ по созданию новых боевых ракет ОКБ никто не освободит, что ракету Р-56 в качестве первенца ОКБ для освоения Луны нужно делать бесспорно, что имеющегося потенциала ОКБ и завода уже сейчас недостаточно для выполнения заданий. Далее логически следовал вывод, потрясший присутствующих: необходимо передать разработку носителя 65С3 и спутников метеорологического и связного назначения в другие организации.

Совещание было очень бурным, мнения присутствующих разделились, самую непримиримую позицию заняли заместители Главного В. С. Будник и В. М. Ковтуненко, расценивая комплекс 65С3 как золотую жилу.

Подводя итоги совещания, М. К. Янгель сказал:

— Я вас внимательно выслушал, а теперь объявляю свое решение.

М. Ф. Решетнев А. Г. Иосифьян В. Н. Паппо-Корыстин

Решение Главного конструктора заключалось в том, что разработка носителя 65С3 и космических аппаратов связного назначения "Стрела" и "Пчела" передаются в недавно образованное ОКБ-10 в Красноярске (Главный конструктор М. Ф. Решетнев). Разработку метеорологического КА "Метеор" М. К. Янгель предложил передать во Всесоюзный НИИ электромеханики (ВНИИЭМ), возглавляемый академиком А. Г. Иосифьяном.

Это решение не было простым, очевидным, единогласным, но имело далеко идущие последствия. В этом решении еще раз проявился государственный подход М. К. Янгеля к возникшей проблеме. Решение, идущее, казалось бы, во вред собственной организации, было в высшей степени рациональным с точки зрения государственных интересов.

Военно-промышленная комиссия при СМ СССР (председатель Л. В. Смирнов) согласилась с предложениями ОКБ-586, сохранив за ним роль головной организации по всем работам и предписывая оказание всей необходимой научно-технической помощи.

Коллектив молодого Красноярского ОКБ-10 в это время очень нуждался в заказах, и подарок от ОКБ-586 в виде разработки носителя 65С3 и связных спутников там воспринимался как воистину царский.

ВНИИЭМ был постоянным партнером ОКБ-586, также как и ОКБ-1 в разработке элементов бортового электрооборудования. Круг интересов директора ВНИИЭМ А. Г. Иосифьяна, которого С. П. Королев называл "главным электриком всех ракет", не ограничивался рамками закрепленной за институтом тематики, он давно "рвался" в космос, и М. К. Янгель верил в успех ВНИИЭМ и его директора. Несмотря на то, что ВНИИЭМ не входил в структуру ГКОТ, а принадлежал другому ведомству — Госкомитету по автоматизации и машиностроению — это препятствие было быстро преодолено.

В этот период очень важными были координация и увязка всех работ основных и смежных организаций, оперативное решение постоянно возникающих оргвопросов. Во всем этом большая нагрузка легла на группу ведущего конструктора по теме В. Н. Паппо-Корыстина, тем более что эта работа шла по двум направлениям — по линии носителя и по линии полезной нагрузки — и в географически разных местах — в Москве и Красноярске.

По линии носителя отработка систем и узлов ракеты 65С3, изготовленных в Красноярске, проводится на стендовой базе ОКБ-586 под руководством специалистов ОКБ-586. Работникам ОКБ-586, связанным с работами по новому носителю и пожелавшим перейти на постоянную работу в Красноярск, где перспективы на жилплощадь были несравненно лучше, чем в Днепропетровске, М, К. Янгель дал согласие на перевод.

В середине 1963 г. большая группа ведущих специалистов ОКБ-586 во главе с В. С. Будником прибыла в Красноярск для согласования программ летных испытаний и телеизмерений нового носителя.

Осенью 1963 г. в Загорске начинаются огневые стендовые испытания второй ступени носителя 65С3 с участием представителей ОКБ-2 А. М. Исаева, ОКБ-10 М. Ф. Решетнева и ОКБ-586. Испытания прошли успешно.

В процессе совместных работ между фирмами М. К Янгеля и М. Ф. Решетнева устанавливаются не только деловые, но и дружеские, доверительные отношения, когда старший, более опытный наставник щедро делится своими знаниями и опытом с младшим по возрасту, но равным по положению партнером. Вполне естественно, что характер взаимоотношений Главных конструкторов отражается в положительном смысле во взаимоотношениях их сотрудников, что способствует интересам общего дела.

Летные испытания нового носителя проводились с НИИП-5. Для сокращения объема работ было принято решение доработать стартовую площадку на месте разрушенной 24 октября 1960 г. при подготовке к первому пуску МБР Р-16. Все доработки старта, а также транспортно-установочное оборудование были разработаны и изготовлены Новокраматорским машиностроительным заводом имени В. И. Ленина.

Государственная комиссия, возглавляемая генералом А. М. Войтенко, принимает решение о проведении первого пуска РН 65С3 с макетами трех КА 18 августа 1964 г. Операциями по подготовке и проведению пуска руководил инженер-полковник А. С. Матренин, имевший большой опыт пусков ракет ОКБ М. К. Янгеля.

Сложилось так, что ракета ушла со старта только с четвертой попытки пуска. Трижды по различным причинам сбрасывалась схема готовности к пуску, объявлялась задержка, устранялись причины сброса схемы. Четвертая попытка привела к полному успеху, хотя задачей первого пуска было, кроме полного времени работы первой ступени, лишь включение и выход на режим двигателя второй ступени.

Пришлось средствам массовой информации объявить миру о том, что в Советском Союзе одной РН выведены на орбиту три ИСЗ: "Космос-38", "Космос-39", "Космос-40".

Это был триумф. У многих, не расположенных к сентиментальности ракетчиков, слезы радости и волнения застилали глаза, перехватывало горло.

Всего с временного старта НИИП-5 по программе ЛИ было произведено 14 пусков ракеты 65С3. Летные испытания продлились до конца следующего года. Специалисты ОКБ-10 работали бок о бок с сотрудниками ОКБ-586, набираясь опыта, технической смелости, проявляя инициативу и разумную самостоятельность. Все это дало основание М. К. Янгелю накануне 1966 г. предоставить М. Ф. Решетневу все права и обязанности Главного конструктора ракеты 65С3, которой в дальнейшем был присвоен новый индекс — 11К65.

Штатная эксплуатация новой РН началась в 1967 г. с полигона Плесецк (НИИП-53), где были сооружены два стационарных комплекса с подвижными башнями обслуживания. Они были созданы силами КБТМ (Главный конструктор В. Н. Соловьев) уже по техническому заданию ОКБ-10.

С 1970 г., когда ОКБ-10 М. Ф. Решетнева переходит сначала на серийное сопровождение КА серии "Молния", разработанных в ОКБ-1 С. П. Королева, а затем становится одним из крупнейших в стране разработчиков КА различного назначения, ведение РН 11К65 передается в Омское ПО "Полет" (Главный конструктор А. С. Клинышков), которое модернизировало ракету-носитель под индексом 11К65М и в настоящее время продолжает ее модернизацию под новым названием "Взлет".

В 1972 г. на ГЦП-4 был сооружен стартовый комплекс для РН 11К65М по типу Плесецкого. С этого космодрома ракетой 11К65М выводились на орбиту КА по программам "Космос", "Интеркосмос".

Массовый, многоцелевой, надежный, простой по конструкции и сравнительно дешевый космический носитель 11К65М обеспечивает запуск КА массой до 1500 кг на эллиптические и круговые орбиты высотой 250-1700 км с наклонением плоскости орбиты 51°, 66°, 74°, 83°. Этот носитель выводил на орбиту спутники серии "Космос", "Интеркосмос", КА советско-американской системы спасения "Коспас-Сарсат", индийские КА "Ариабата", "Бхаскара", французский "Снег", шведский "Астрид", американский "Файсат". С его помощью проводились многочисленные астрофизические, технологические и другие научные эксперименты в интересах отечественных и международных организаций, в том числе и при суборбитальных полетах, продолжительность которых при использовании РН 11К65М может достигать 48 мин.

Носитель 11К65М стал, таким образом, единственным в СССР, пуски которого производились с трех основных полигонов. К 1999 г. было в общей сложности произведено более 500 пусков РН, запущено более 1000 космических аппаратов, что является высшим показателем для всех отечественных РН. По оценкам американских специалистов, проводивших сравнительный анализ 18 типов РН легкого класса разных стран, в настоящее время это один из самых надежных носителей в мире в своем классе.

К его недостаткам следует в первую очередь отнести, как и у РН 11К63, обилие ручных операций в процессе предстартовой подготовки, требующее постоянного присутствия личного состава на стартовой площадке. Этот недостаток был постоянной головной болью проектантов ОКБ-586, которые в дальнейшем сумели не только достигнуть определенного прогресса в этом направлении, но и выйти на первое место в мире по автоматизации предстартовых процессов ракеты-носителя.

Создание метеорологического КА "Метеор", переданного для дальнейшей разработки во ВНИИЭМ А Г. Иосифьяна, сопровождалось длительным и эффективным курированием ОКБ-586. В конце 1962 г. во ВНИИЭМ направляется бригада проектантов ОКБ во главе с М. И. Кормильцевым. Вместе с сотрудниками ВНИИЭМ ведутся работы по облику космического аппарата, компоновке научной и служебной аппаратуры внутри корпуса, компоновке солнечных батарей и аппаратуры на корпусе КА. Анализируются различные варианты.

Госкомитеты по оборонной технике, радиоэлектронике, автоматизации и машиностроению ежеквартально рассматривали состояние дел по "Метеору". На эти совместные коллегии приглашались руководители Главного управления гидрометеослужбы, соответствующих управлений Минобороны, представители ВПК. Систематические напоминания Министерства иностранных дел о необходимости обмена космической метеоинформацией с США подливали масла в огонь. Обстановка на коллегии, как правило, была довольно накаленной, присутствующим было не до смеха. Но однажды смеялись все.

Выслушав доклад А. Г. Иосифьяна, председатель ГКОТ С. А. Зверев задал докладчику вопрос: "Когда будет выпущен эскизный проект Метеора"? Иосифьян, немного помолчав, ответил, что "Метеор" очень серьезный объект. Зверев резонно отметил, что "Молния" тоже серьезный объект, тем не менее сроки выпуска эскизного проекта на него известны. Иосифьян усилил свой ответ:

— "Метеор" очень серьезный и очень сложный объект!

Всегда спокойный Зверев начал наливаться краской. В это время из зала раздался голос: "Разрешите?" Шаркающей походкой к столу членов коллегии вышел заместитель Иосифьяна по ИСЗ Геворкян и, укоризненно глядя на Зверева, произнес:

— Я вам как коммунист заявляю, что это очень серьезный и очень сложный объект!

Зал взорвался от хохота...

М. К. Янгель продолжал считать себя ответственным за разработку и создание "Метеора", проводил у себя совещания разработчиков системы, осуществлял авторский надзор, помогал А. Г. Иосифьяну людьми, советами, разработкой и изготовлением отдельных узлов, но в то же время требовал от Иосифьяна ответственности в выборе технических решений тех или иных проблем, имеющихся в разработке. "Никто не заставит нас подменять Главного конструктора объекта!" — говорил он. Вместе с тем он видел роль головной организации в увязке энергетики разрабатываемого носителя 65С3 и массы объекта.

В. С. Соколов

В октябре 1963 г. на заводе № 586 организуется космическое производство. В его создании существенную роль сыграла необходимость изготовления крупной серии КА "Метеор". Завод и до этого изготавливал космические аппараты для носителя 11К63, масса которых не превышала 350-400 кг, и отношение к ним было как ко второстепенной продукции. Создание отдельного специализированного производства с механическими, приборными цехами, мощным сборочно-испытательным цехом позволило в дальнейшем изготавливать более сложные космические аппараты, по габаритам и массе значительно превосходящие своих предшественников.

Первым начальником космического производства завода был назначен В. С. Соколов.

Решением ВПК для проведения летно-конструкторских испытаний "Метеора" назначается королевский носитель 8А92М. Это было продиктовано двумя обстоятельствами.

Во-первых, новый носитель 65С3 и "Метеор" выходили на ЛКИ практически в одно время. Выводить такой дорогостоящий и сложный объект, как "Метеор", на неотработанном носителе было рискованно.

Во-вторых, масса "Метеора" после конструкторской проработки возросла и превысила энергетические возможности носителя 65С3. На приведение в соответствие энергетики носителя и массы ИСЗ требовалось время, которого не хватало.

Первый летный экземпляр "Метеора" отправлен на полигон Байконур в мае 1964 г. Его испытания и подготовка к пуску проводились в том же МИКе, что и боевых ракет ОКБ-586.

Первый запуск "Метеора" состоялся 24 августа 1964 г. Ракета уверенно вывела КА на заданную орбиту, но вследствие перепутывания полярности электроцепей при подготовке к пуску "Метеор" не сориентировался в пространстве и принялся кувыркаться. В коротком сообщении ТАСС он был назван очередным "Космосом-46". Последующие второй, третий и даже четвертый запуски из-за различных неполадок также были неудачными, они по-прежнему именовались очередными "Космосами", на которых "установленная аппаратура работает нормально".

Процесс освоения сложнейшей космической техники не может быть застрахован от ошибок, вызванных, в первую очередь, незнанием, недостаточным опытом, невезением в конце концов. В немалой степени на неудачные результаты отработки оказывало влияние постоянное требование вышестоящих органов: скорей, скорей...

А. Г. Иосифьян при поддержке М. К. Янгеля потребовал, чтобы ему предоставили время для проведения испытаний очередного, пятого объекта в различных условиях, максимально приближенных к реальным, у себя в институте. Такая возможность была ему предоставлена, что позволило тщательно промоделировать возможные ситуации и произвести необходимые доработки аппарата.

Наконец, 25 июня 1966 г. состоялся первый успешный вывод на орбиту космического аппарата "Метеор" ракетой 8А92М. Этот запуск совпал с демонстрацией пуска советских стратегических ракет президенту Франции генералу де Голлю, который остался чрезвычайно доволен увиденным на полигоне. Еще более довольными успешным запуском "Космоса-122" остались разработчики и заказчики ИСЗ "Метеор".

С 1967 г. запуски "Метеора" регулярно начали проводиться с полигона Плесецк, сначала носителем 8А92М, а позднее РН 11К68 и 11К77 разработки КБ "Южное".

В 1970 г. за создание метеорологической космической системы "Метеор" группе ее разработчиков была присуждена Ленинская премия. В числе лауреатов были В. Н. Паппо-Корыстин и В. С. Соколов.

БОЛЬШИЕ КОСМИЧЕСКИЕ НАДЕЖДЫ

К началу 60-х гг. Советский Союз становится несомненным лидером практического применения реактивного движения. Глава государства с высокой трибуны Организации Объединенных Наций объявил, что его страна имеет самые мощные в мире средства доставки, способные донести до любой точки планеты заряд огромной разрушительной силы. При этом он опирался на крупномасштабные проектные проработки носителей перспективных зарядов сверхбольшой мощности, которые велись в ведущих конструкторских бюро страны.

М.И.Кормильцев

С. П. Королев приступает к разработке ракеты-носителя со стартовой массой более 2 тыс. т, способной вывести на орбиту полезную нагрузку порядка 60 т.

В. Н. Челомей начинает разрабатывать ракету УР-500 со стартовой массой порядка 600 т и заверяет руководство страны, что с ее помощью можно решить все необходимые задачи.

Аналогичные проектные проработки ведутся и в ОКБ-586. Рассматривается вариант тяжелой ракеты РК-100 со стартовой массой свыше 2 тыс. т. На начальном этапе ракета рассматривалась как военный межконтинентальный носитель, способный доставить мощнейший заряд. Однако сразу же имелось в виду и второе ее значение для будущего — вывод различных объектов на орбиту искусственного спутника Земли. Предполагалось с ее помощью осуществлять и полеты к Луне и Марсу.

Это была перспективная идея М. К. Янгеля. Для ее разработки был создан специальный сектор в проектном отделе под руководством опытного проектанта М. И. Кормильцева, работе которого Главный конструктор уделял большое внимание. В частых беседах с разработчиками проекта он неуклонно проводил мысль о том, что не всегда боевая тематика будет основной для конструкторского бюро, что будущее принадлежит именно космическому направлению.

После проработки около двух десятков вариантов сначала остановились на пакетно-последовательной схеме носителя с использованием унифицированных блоков первой ступени ракеты Р-16, находившейся в то время в процессе отработки. В центре пакета устанавливался блок второй ступени, а вокруг него параллельно размещались шесть боковушек, представлявших собой отделяемые части первой ступени. Третья ступень диаметром 3 м устанавливалась на передний торец второй ступени. Космический аппарат располагался на переднем торце третьей ступени под обтекателем.

В процессе проектирования возник целый ряд новых научно-технических проблем: отработка сложной динамической системы, каковой, по сути, являлась первая ступень ракеты, обеспечение надежного одновременного запуска большого количества камер сгорания (их было 24 на первой ступени), запуск двигателя в условиях невесомости при выводе третьей ступени на промежуточную орбиту и множество других. При этом проектанты опять, как и при проектировании первых баллистических ракет, столкнулись с информационным голодом, отсутствием литературы по самым, казалось, простым исходным материалам проектирования конструкций подобного класса.

Вспоминая тот период, один из участников этой эпопеи инженер С. С. Кавелин рассказывает:

С. Н. Конюхов

С. П. Королев переключается на проектирование ракеты для доставки на Луну двух космонавтов — ракеты Н-1. В конструкторском бюро М. К. Янгеля начинают разрабатывать ракетный комплекс с тяжелой ракетой-носителем Р-56, предназначенный для решения широкого круга народнохозяйственных, научно-исследовательских и оборонных задач. В июне 1960 г. ОКБ-586 представило техническое предложение по созданию ракеты Р-56 со стартовой массой 1200 т. Предложение было принято. Постановлением правительства от 16 апреля 1962 г. ОКБ-586 поручалась разработка аванпроекта тяжелой РН для запуска на орбиту ИСЗ космических аппаратов массой до 40 т.

Это была первая попытка ОКБ-586 создать космический носитель не на базе боевых ракет, а на принципиально новой основе. Ведущим конструктором Р-56 был назначен С. Н. Конюхов.

Комплекс проектировался для решения первоочередных задач подготовительного этапа освоения Луны и ближайших планет Солнечной системы, для чего необходимы были систематические пуски ракет с целью:

— пилотируемого облета Луны и крупномасштабного фотографирования ее поверхности,

— организации системы автоматических станций "службы Луны" и их обслуживание,

— доставки для экспедиций необходимых грузов,

— запуска автоматических межпланетных станций.

Исходя из этих задач, ракета Р-56 должна была обеспечить запуск космических объектов массой 40 т на круговую полярную орбиту высотой 200 км, 6 т — на стационарную орбиту, 12 т — на орбиту искусственного спутника Луны.

Кроме того, ракета Р-56 могла решать и ряд серьезных оборонных задач.

При анализе конструктивно-компоновочной схемы ракеты рассматривались и анализировались, главным образом, три принципиальных варианта ракеты:

— четырехблочная с диаметром корпуса блока 3800 мм (близким к максимально допустимому из условий транспортировки без ограничений по железным дорогам страны),

— семиблочная с диаметром корпуса блока 3000 мм (освоенный в производстве),

— моноблочная с диаметром корпуса 6500 мм, при условии транспортировки собранного носителя водным путем.

В качестве маршевых двигателей рассматривались двигатели разработки ОКБ-456 11Д43 и его модификация 11Д44 с высотным соплом.

Несмотря на необходимость реконструкции основного завода-изготовителя (днепропетровского), освоение нового вида транспортировки носителя с применением нетрадиционных средств, комплексные исследования, выполненные с привлечением специализированных институтов, показали существенные преимущества создания ракеты Р-56 по моноблочной схеме.

Компоновка ракеты Р-56

Эскизный проект комплекса тяжёлой ракеты-носителя Р-56, получившей индекс 8К68, был разработан в соответствии с постановлением правительства от 22 мая 1963 г. Проектирование велось с большим энтузиазмом, это был проект, рассчитанный до конца века, и Главный конструктор, несмотря на загрузку разработкой боевых ракет, уделял ему большое внимание. На экспериментальной базе ОКБ-586 (объект 100) уже началось строительство корпуса для испытаний будущей РН.

Ракета-носитель была двухступенчатой, с последовательным расположением ступеней. Для решения космических задач, связанных с выводом КА на геостационарную орбиту и запуском лунных объектов, разрабатывались специальные ступени — орбитальная с однократным запуском двигателя и космическая с многократным запуском ДУ, защищенные экранно-вакуумной изоляцией. Все ступени использовали высококипящие компоненты топлива — азотный тетраоксид и НДМГ. Диаметр корпуса РН составлял 6500 мм (по нижнему торцу хвостового отсека первой ступени — 8200 мм), длина РН — около 80 м, стартовая масса 1400 т. Топливные баки первой ступени имели продольный и поперечный силовой набор из алюминиевых профилей. На второй ступени баки были объединены в единый топливный отсек КА устанавливались на переходной раме и защищались головным обтекателем. Наддув бака окислителя первой ступени — скоростным напором воздуха с поднаддувом путем впрыска в бак НДМГ. Баки горючего первой, второй и орбитальной ступеней наддувались с помощью специальных газогенераторов. На космической ступени была применена газобаллонная система наддува. На всех ступенях устанавливались системы одновременного опорожнения топливных баков.

ДУ первой ступени состояла из 12 основных и 4 управляющих двигателей, выполненных качающимися в тангенциальной плоскости. На второй ступени устанавливались основной однокамерный и четырёхкамерный управляющий двигатели. Орбитальная ступень снабжалась однокамерным основным и четырехкамерным управляющим двигателями, допускающими запуск в условиях невесомости. ДУ космической ступени — однокамерный ЖРД с возможностью четырёхкратного запуска в условиях невесомости.

Разделение первой и второй ступеней — по "холодной" схеме, при работающем управляющем двигателе второй ступени и торможении отделяющейся части первой ступени с помощью ПРД Разделение орбитальной и второй, космической и орбитальной ступеней, а также отделение КА — с помощью тормозных ПРД.

Система управления ракеты — автономная, разрабатывалась ОКБ-692 и НИИ-944 с учетом обеспечения выполнения задачи при выходе из строя одного двигателя первой ступени (из 12) и запуска РН в любом направлении с неповоротной пусковой установки. СУ орбитальной и космической ступеней — комбинированного типа.

Для спасения космических объектов в случае возникновения аварийных ситуаций на старте и активном участке полёта первой ступени предусматривалась установка системы спасения, состоявшая из блока ПРД и системы парашютов. После разделения первой и второй ступеней система спасения сбрасывалась.

Возможности запусков РН Р-56 прорабатывались со всех полигонов СССР — ГЦП-4, НИИП-5, НИИП-53. С точки зрения транспортировки наиболее предпочтительным был пуск с ГЦП-4.

Транспортировка РН на полигон планировалась водным путём на доработанной самоходной барже СТ-600 с доставкой РН от завода-изготовителя до места погрузки на водный транспорт и от конечного пункта водного пути до места старта грунтовыми транспортными средствами. В качестве тягача предусматривался МАЗ-537. Самая короткая транспортировка в район Капустина Яра предполагалась по Днепру, Чёрному и Азовскому морям, Волго-Донскому каналу, по реке Волге до Волгограда, всего около 2000 км, затем по грунту — около 30 км.

Для запуска РН Р-56 предполагалась наземная стартовая позиция в составе двух ПУ, общей башни обслуживания и ряда вспомогательных сооружений. Внутри башни обслуживания должна была поддерживаться необходимая температура.

Система заправки РН — насосная. Заправочные ёмкости, насосные установки и арматура — из числа имевшихся в производстве.

Но аналогичными грандиозными проектами в области освоения космоса, как уже упоминалось, занимались организации Королёва и Челомея. Общей государственной космической программы в стране не было. Каждый из ведущих Главных конструкторов в развернувшемся негласном соревновании пытался как можно шире "застолбить" круг своих интересов.

В этой обстановке М. К. Янгель берет на себя смелость выступить на государственном уровне с глобальным предложением — как организовать ракетно-космическую отрасль, исходя из экономических интересов всего Советского Союза. Глубоко и всесторонне вникнув во все особенности возникшей ситуации, проанализировав сформировавшиеся тенденции развития ракетной техники и возможности сложившихся конструкторских коллективов в стране, М. К. Янгель делает принципиальный вывод о нецелесообразности любой проектной организации самостоятельно вести всю программу в комплексе от начала и до конца. Придя к твёрдому убеждению о необходимости концентрации усилий существующих коллективов по отдельным направлениям, опираясь на технические и экономические доводы, он предложил собственное видение комплексной программы развития ракетной техники. В ней нет места дублированию, все занимаются своим делом, и общая "упряжка" движется в одном направлении. Исходя из набранного к этому моменту интеллектуального потенциала коллектива и производственных возможностей самого крупного в стране базового завода, он предлагает закрепить за собственным конструкторским бюро проектирование носителей, создание пилотируемых космических аппаратов отдать С. П. Королёву, а автоматические и межпланетные станции — В. Н. Челомею. Предполагалось, что специализация позволит улучшить качество и сократить сроки разработки космических систем. А все в комплексе даст возможность последовательно наращивать задачи освоения ближнего и дальнего космоса.

Это был итог многолетних размышлений человека, подходившего к любой проблеме с государственных позиций.

С этим предложением в марте 1964 г. М. К Янгель выходит в самую высокую инстанцию: просит заслушать его предложение на заседании Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам.

Это было беспрецедентно. Никогда еще ни один из Главных конструкторов не пытался вмешиваться в распределение работ в области ракетной техники как отрасли. Каждый знал, что нужно ему, и использовал для получения средств любые доступные возможности.

По словам ведущего проектанта О. И. Дробахина, готовившего материалы для М. К. Янгеля и сопровождавшего его до приемной кремлевского кабинета, после заседания Янгель вышел из кабинета явно расстроенным. И только когда миновали ворота Спасской башни, Янгель дал волю чувствам. Доклад произвел впечатление и был хорошо принят. Предложение по системе построения и организации работ признано блестящим, его одобрили и... не приняли. В проекты Королева и Челомея вложены значительные средства, имеется определенный задел, в работу вовлечены большие коллективы, следовательно, путей к отступлению нет.

Комплексные исследования, проведенные в головном институте отрасли и ведущих институтах Министерства обороны, показали, что носитель Р-56 по своим характеристикам, энергетическим возможностям и экономическим затратам при решении задач с помощью тяжелых носителей являлся оптимальным для выполнения намечавшихся программ космических исследований на период минимум до 15 лет. А возможно, и до конца века.

Предварительная защита проекта в военном ведомстве прошла успешно. Однако постановлением правительства от 19 июня 1964 г. дальнейшая разработка темы прекращалась. Предпочтение было отдано разработке РН УР-500 конструкции В. Н. Челомея, которая более чем вдвое уступала ракете Р-56 по энергетике.

М. К. Янгель, возлагавший на ракету Р-56 большие надежды, прекратил борьбу за нее и в дальнейшем к проектным изысканиям в области большого космоса не возвращался. Очевидно, приоритеты обеспечения обороноспособности страны как великой державы взяли верх, и была окончательно сделана основная ставка на боевые ракеты.

ПОДВОДЯ ПЕРВЫЕ ИТОГИ

В начале 1962 г. М. К. Янгель провел серьезную реорганизацию предприятия: многочисленные отделы, число которых перевалило за 50, объединялись в тематические комплексы, Первоначально таких комплексов было семь:

Э. М. Кашанов М. А. Ахметшин Ф. И. Кондратенко А. А. Красовский

комплекс 1 — проектный (В. М. Ковтуненко):

отдел 3 — проектный (Э. М. Кашанов),

отдел 9 — материаловедения и перспективных технологий (М. А. Ахметшин),

отдел 21— научно-технической информации (А. В. Ткаченко, с июня 1964 г. — С. Н. Конюхов),

отдел 31— проектный по твердотопливному направлению (М. Б. Двинин),

отдел 32 — проектный по космическим аппаратам (Ю. А. Сметанин),

отдел 33 — термодинамики (Ф. И. Кондратенко);

комплекс 2 — динамики и управления (Н. Ф. Герасюта):

отдел 13 — баллистики (А. А. Красовский),

отдел 25 — динамики и управления (Г. Л. Мадатов, с сентября 1962 г. — И. М. Игдалов),

отдел 26 — электронно-вычислительных машин (Н. И. Урьев);

комплекс 3 — прочности (П. И. Никитин):

отдел 4 — статической прочности (С. И. Тренин, с ноября 1963 г. — Н. И. Шутов),

отдел 24 — моделирования (А. В. Коротков),

отдел 34 — расчетно-теоретический (Н. М. Степанов);

комплекс 4 — конструкторский (В. Ф. Уткин):

отдел 5 — конструкторский (В. Н. Лобанов),

отдел 6 — технический (В. С. Морозов),

отдел 10 — конструкторский (А. И. Чигарев),

отдел 11— конструкторский по ГЧ (Н. А. Жариков),

отдел 19 — стандартизации (Г. И. Пчелкин),

отдел 20 — гарантийных сроков (С. Л. Турок),

отдел 22 — элементы автоматики ПГС (Л. М. Назарова);

комплекс 5 — летных испытаний и эксплуатации (В. В. Грачев):

отдел 8 — систем управления (В. Ф. Рыков),

отдел 12 — экспериментальных исследований и измерительных приборов (Н. Н. Жуков),

отдел 15 — наземного оборудования (Н. А. Зайцев, с марта 1963 г. — И. И. Щукин),

отдел 36 — систем измерений (В. С. Колпаков),

отдел 38 — съемного оборудования и ЗИП (Н. Д. Капинус, с октября 1962 г. — Г. И. Калинин);

комплекс 6 — приборно-конструкторский (Ф. Ф. Фалунин):

отдел 7 — спецсистем и приводов (С. М. Солодников),

отдел 14 — спецприборов, датчиков и систем (А. И. Скворцов);

комплекс 7 — лабораторной и стендовой отработки (И. И. Купчинский):

отдел 16 — экспериментальной отработки узлов и изделий на компонентах топлива (Г. Д. Хорольский),

Г. Л. Мадатов П. И. Никитин Н. М. Степанов А. И. Чигарев

отдел 17 — экспериментальной отработки агрегатов и узлов питания (Л. А. Караханян),

отдел 30 — лабораторного оборудования (С. И. Набутовский).

В июле 1962 г. был образован комплекс 8 — космический — во главе с В. М. Ковтуненко. Комплекс 1 возглавил В. С. Будник, заместителем начальника комплекса стал Э. М. Кашанов.

В составе ОКБ были также два специализированных двигательных подразделения: КБ-4 — по разработке ЖРД (И. И. Иванов) и КБ-5 — по разработке РДТТ (Г. Д. Хорольский), образованное в начале 1964 г.

В состав службы Главного конструктора входила группа ведущих конструкторов, возглавляемая М. И. Галасем, ставшим в июле 1961 г. одновременно помощником Главного конструктора по испытаниям.

Институту ведущих М. К. Янгель придавал очень большое значение. "Вы — мои глаза и уши", — говорил он. — "Ведущий конструктор — это полномочный представитель Главного конструктора по конкретной теме". Вместе с заместителями Главного конструктора ведущие входили в состав "генерального штаба" Главного конструктора. Положение и роль ведущего обязывали их постоянно владеть вопросами состояния дел по теме в ОКБ, на заводе, в министерствах, ВПК, на полигоне, у смежников, в эксплуатирующих частях.

В связи с возрастанием роли ведущих в результате стремительного роста тематики ОКБ, создания новых структурных подразделений, привлечения новых организаций науки, промышленности, Министерства обороны появилась настоятельная необходимость в создании основополагающего документа, регламентирующего права и обязанности ведущего конструктора. После длительных обсуждений со всеми заинтересованными подразделениями, ряда совещаний у Главного конструктора накануне 10-летия предприятия "Положение о ведущем конструкторе" было утверждено М. К. Янгелем.

Одним из серьезнейших по сложности, объему и значению документов, в разработке которых участвовал ведущий конструктор, было Решение комиссии Президиума Верховного Совета СССР по военно-промышленным вопросам по конкретной теме, в обиходе называемое "карточкой ВПК". В нем содержался весь перечень участвующих в разработке организаций — НИИ, КБ, заводов, приводилась номенклатура и сроки поставок. В его составлении принимали участие десятки министерств, сотни предприятий, но главными исполнителями были ведущий специалист от ВПК и ведущий конструктор от головной организации — разработчика темы (ОКБ-586).

"Карточка ВПК" давала старт разработке ракетно-космического комплекса или космической системы, на финише разработки готовилось постановление о принятии их на вооружение либо в эксплуатацию.

С. Л. Турок Л. М. Назарова В. Ф. Рыков И. И. Щукин

Очень важной составляющей такого рода постановлений являлись денежные премии организациям-участникам, правительственные награды, почетные звания, автомобили для приобретения в личное пользование. Все эти вопросы поручались ведущему конструктору. Работа требовала огромного внимания, кропотливой и корректной оценки вклада каждой организации, необходимой эрудиции, чтобы суметь доказать работнику правительственного аппарата то или иное предложение, вовремя обратиться за помощью к Главному конструктору, директору головного завода, в министерство. А на длительной — в пять-семь лет — дистанции между стартом и финишем ведущему конструктору доводилось разрабатывать, контролировать, анализировать огромное количество планов-графиков по разработке конструкторской документации, изготовлению матчасти, проведению экспериментальной отработки, подготовки справочных материалов Главному конструктору для коллегий в министерстве, совещаний в ВПК, по реализации замечаний заказчика, участвовать в совещаниях, согласовывать планы подразделений, изменения в КД, держать под контролем выполнение решений КБ, заводом, смежными организациями, полигоном, Заказчиком.

В условиях многотемности, постоянного совершенствования и усложнения ракетных комплексов стратегического и космического назначения — сильный ведущий конструктор становился действительно "правой рукой" Главного конструктора и его "полномочным представителем".

И не случайно много позднее министром общего машиностроения О. Д. Баклановым была введена в номенклатуру министерства должность "главный конструктор комплекса". Первыми главными конструкторами были назначены С. И. Ус, В. Г. Команов, Г. Д. Хорольский, В. В. Кошик

Одновременно с проводимыми структурными преобразованиями основных подразделений ОКБ совершенствовалась и управленческая структура предприятия. В июле 1962 г. из состава планового отдела (начальник отдела М. Я. Виноградов), решавшего все плановые и финансовые вопросы, выделился самостоятельный отдел труда и заработной платы, первым начальником которого был назначен В. М. Ковча. В это время проводится большая работа по внедрению новых методов планирования и управления на основе сетевых графиков. В результате создается новый отдел 31 — сетевого планирования и управления — во главе с Н. И. Дрониным, в дальнейшем переименованный в отдел координации и анализа работ.

В декабре 1963 г. в ОКБ выходит первый номер собственной малотиражной газеты "Конструктор". Она появилась благодаря инициативе группы комсомольцев-энтузиастов при поддержке Главного конструктора, партийного комитета во главе с Б. И. Губановым и комсомольского бюро, возглавляемого Л. Д. Кучмой. Несмотря на существующие режимные ограничения, газета "Конструктор" с появившимся позднее сатирическим приложением "Оса" со временем стала играть заметную роль в жизни трудового коллектива, выходя примерно раз в двадцать дней.

В апреле 1964 г. ОКБ-586 подошло к своему первому юбилею. За десятилетие своего существования новая организация, уходящая корнями в скромное заводское КБ, обеспечивавшее потребности изготовления простейших боевых ракет на заводе № 586, выросла в самостоятельное мощное проектно-конструкторское предприятие со своим собственным направлением в ракетной технике, смелым в технических решениях и чрезвычайно результативным по количеству новых разработок. За короткое время были созданы стратегические комплексы с ракетами наземного базирования Р-12 (8К63), Р-14 (8K65), P-16 (8K64) и ракетами шахтного базирования Р-12У (8К63У), Р-14У (8К65У), Р-16У (8К64У). Принятые на вооружение и составившие основу Ракетных войск стратегического назначения, эти ракеты изготавливались большими партиями на ряде заводов отрасли. В 1964 г. на вооружении Ракетных войск стратегического назначения, по официальным данным, находилось 193 боевых пусковых установки с межконтинентальными стратегическими ракетами, из них 170 составляли ракеты разработки днепропетровского ОКБ. Особое конструкторское бюро № 586 становилось главной кузницей стратегического ракетного оружия в стране, завоевав доверие и авторитет в правительстве, ракетных войсках, смежных организациях.

Г. И. Калинин Ф. Ф. Фалунин

При этом предприятие выходило на новый, более эффективный уровень — от создания боевых ракет ОКБ-586 переходило к созданию боевых ракетных комплексов в целом. Конечно, это не означало сосредоточить проектирование всего ракетного комплекса — и ракеты и "наземки" в руках одной организации, — суть состояла в новом подходе к проектированию ракеты как части боевого ракетного комплекса, подчиненного главной задаче — увеличению эффективности всего БРК при одновременном снижении его стоимости.

Созданием боевых ракетных комплексов, разработкой космических носителей 63С1, 65С3, а также целого семейства космических аппаратов ОКБ-586 уверенно вышло в первый ряд ракетно-космических предприятий страны.

Итогом десятилетия явилось создание второй после ОКБ-1 полноправной ракетно-космической организации со своим направлением, своим почерком, своим кругом смежников.

К этому времени численный состав ОКБ возрос до шести тысяч человек, даже после передачи заводу экспериментального производства. Средний возраст сотрудников ОКБ составлял 24,5 года. Возможности и перспективы ОКБ представлялись безграничными.

10 апреля 1964 г. в актовом зале корпуса 88 состоялось торжественное собрание в честь 10-летия предприятия. Присутствовали проектанты, конструкторы, испытатели, технологи, многочисленные гости. Приглашенные делегации смежных КБ и НИИ возглавляли Главные конструкторы или их заместители. Приехали В. П. Глушко, В. П. Мишин, В. Г. Сергеев, В. И. Кузнецов, С. П. Парняков и другие. Среди гостей были также представители ЦК КПСС, ЦК КПУ, Днепропетровского обкома партии Б. А. Строганов, Г. Н. Пашков, П. Ф. Донской, В. В. Щербицкий, С. П. Метлов.

С ярким, содержательным докладом выступил Михаил Кузьмич Янгель. Он кратко напомнил историю предприятия, начиная с заводского КБ, руководящим ядром которого явилась группа специалистов во главе В. С. Будником и приехавшими с ним Н. С. Шнякиным, В. М. Ковтуненко, Н. Ф. Герасютой, П. И. Никитиным, И. И. Ивановым, В. Н. Лобановым, М. Б. Двининым, Ф. Ф. Фалуниным, М. Д. Назаровым, Л. М. Назаровой, Н. И. Сидельниковым, В. Г. Песковым, Л. Ф. Песковой, М. И. Кормильцевым, П. П. Карауловым, М. А. Колесниковой и другими. "В работу СКВ, — сказал Михаил Кузьмич, — включились конструкторы автомобильного производства завода и молодые специалисты выпуска 1951-1953 годов. В числе этой группы особо хочется отметить Л. А. Берлина, В. А. Концевого, В. В. Грачева, В. Ф. Уткина, Э. М. Кашанова, Б. Г. Комаревского,А. И. Чигарева, В. С. Инюшина, В. И. Гусева, В. Ф. Рыкова, И. И. Щукина, Н. А. Жарикова, Ф. И. Кондратенко, Ю. Т. Резниченко, Н.М. Степанова, А. А. Полысаева, Ю. А. Сметанина как инженеров-новаторов, быстро освоивших новую технику". М. К. Янгель отметил многих из молодых специалистов и среди них В. И. Кукушкина, Л. А. Караханяна, М. И. Галася, А. А. Красовского, Б. Е. Хмырова, В. А. Петрова, В. Ф. Егорова, Г. И. Калинина, А. И. Зарубина, Б. И. Губанова и др., которые, как он выразился, "набив много шишек, выросли в крупных руководителей, хорошо представляющих пути развития новой техники, способных решать организационные и технические задачи любой сложности".

М. К. Янгель Из рукописи доклада М. К. Янгеля на собрании в честь 10-летия ОКБ-586

В президиуме торжественного собрания в честь 10-летия ОКБ-586. На трибуне - В. Ф. Уткин

М. К. Янгель высоко оценил роль военных специалистов, отметив вклад Главного маршала артиллерии М. И. Неделина — первого Главкома РВСН, генералов А. И. Семенова, А. Г. Мрыкина, А. И. Соколова — председателей Госкомиссий, В. И. Вознюка и А. Г. Захарова — начальников полигонов, других представителей Заказчика.

Высокая правительственная оценка трудовых свершений ОКБ-586 за первое десятилетие своей деятельности и твердая уверенность Главного конструктора в том, что коллектив предприятия успешно справится и с новыми, более сложными задачами, дали мощный стимул всем присутствующим в зале.

Вдохновленный итогами первых десяти лет, коллектив ОКБ уверенно вступал в свое второе десятилетие.