"...Я верю, что у такого коллектива, как Конструкторское бюро "Южное", есть будущее". (Из выступления Л. Д. Кучмы на 40-летии КБ "Южное")

10 апреля 2004 года исполнилось 50 лет со дня создания дважды ордена Ленина, ордена Октябрьской Революции Государственного конструкторского бюро "Южное" им. М. К. Янгеля, одного из главных в Советском Союзе создателей боевых ракетных комплексов стратегического назначения.

Последнее десятилетие дало нашим соотечественникам широкую возможность познакомиться с информацией, которая ранее была засекречена в силу продолжавшегося драматического противостояния крупнейших ядерных держав мира, изнуряющей гонки вооружений и научно-технического соперничества в сфере военных технологий.

Ядерные боеголовки, межконтинентальные ракеты, подводные ракетоносцы, стратегические бомбардировщики, лунные программы, спутники-шпионы, лазерное оружие, уникальные достижения, выдающиеся имена, горькие ошибки...

Сегодня всему миру известны имена, олицетворяющие великие свершения и события в ракетно-космической технике — С. П. Королев, М. К. Янгель, В. Ф. Уткин, В. Н. Челомей, В. П. Макеев, В. П. Глушко, Н. А. Пилюгин, В. И. Кузнецов, В. П. Бармин, М. Ф. Решетнев, А. М. Макаров и многие другие.

Пришло время и для этой книги, которая, надеюсь, найдет отклик во многих сердцах, так как книга эта — о КБ "Южное", о янгелевской фирме, с которой в той или иной степени связаны судьбы многих тысяч людей — от Главных конструкторов и академиков до инженеров, от министров до рабочих, от маршалов до рядовых.

50-летие ОКБ-586 — п/я 203 — п/я В-2289 — Конструкторского бюро "Южное" — Государственного конструкторского бюро "Южное" имени М. К. Янгеля представляется достойным поводом для обстоятельного разговора об этом легендарном предприятии, от которого во многом зависели судьба Родины и мира на земле.

Именно КБ "Южное", избрав свой путь в ракетной технике, создало могучую кооперацию, подтвердило свою техническую состоятельность первыми же "изделиями", выстояло в сложнейшей конкурентной борьбе и стало главным разработчиком стратегических ракетных комплексов Советского Союза.

Созданные на базе легендарной 8К63 Ракетные войска стратегического назначения получали из г. Днепропетровска все новые, все более совершенные ракеты, не оставляющие никаких шансов каким бы то ни было потенциальным противникам СССР. Стационарные и железнодорожный комплексы с ракетами четвертого поколения Р-36 и РТ-23 по своим техническим характеристикам и боевой мощи не знают себе равных.

КБ "Южное", на плечи которого легла, в основном, задача вооружения армии ракетным оружием, имеет и другие, не менее выдающиеся достижения, которыми могли бы гордиться специализированные конструкторские бюро:

— 7 космических ракет-носителей — от "Космоса" до "Зенита" сыграли важную роль в программах освоения космического пространства, обеспечив выведение на околоземные орбиты более 1100 космических аппаратов;

— более 70 типов космических аппаратов — от малых унифицированных до автоматических универсальных орбитальных станций — позволили успешно проводить космические исследования в интересах науки, обороны и народного хозяйства страны, а также в интересах международного сотрудничества в космосе.

Разработка ракетных и космических комплексов КБ "Южное" сопровождалась многочисленными революционными научно-техническими решениями, многие из которых были внедрены впервые в мире, а сегодня стали признанной классикой в создании ракетно-космической техники.

Все представленные в книге уникальные достижения по большому счету являются результатом работы сотен организаций, конструкторских бюро, институтов, заводов, войсковых частей, испытательных полигонов, объединенных КБ "Южное" во имя общей цели. Особое место среди них занимает Южный машиностроительный завод, в недрах которого и возникло ОКБ-586. В цехах этого знаменитого производственного объединения талантливыми и умными руками заводчан воплощаются в металл все ракеты и космические аппараты конструкторского бюро.

Неизменно высоких оценок заслуживает особая атмосфера "днепровской кооперации", атмосфера совместного творчества, взаимного уважения, технической зрелости и гражданской ответственности. Остающаяся неизменной в течение пяти десятилетий, она и сегодня сближает предприятия для новых совместных работ.

Коллектив предприятия гордится тем, что во главе его стояли такие выдающиеся конструкторы, организаторы и государственные деятели, как Василий Сергеевич Будник, Михаил Кузьмич Янгель, Владимир Федорович Уткин, и в наивысшей степени оценивает их вклад в историю и достижения КБ.

Эта книга — и о государстве, которое, ставя сложнейшие задачи и строго спрашивая за результаты труда, оказывало всемерную помощь, поднимая промышленность, развивая науку, воспитывая кадры и обеспечивая финансирование. На знамени ГКБ "Южное" навсегда останутся два ордена Ленина и орден Октябрьской Революции как свидетельство высокой оценки заслуг КБ перед Отечеством.

50 лет, описанных в книге, полны проявлением творчества, столкновения идей, заблуждений и научных озарений, драматизма катастроф, славных свершений.

Но есть в них и другой драматизм... Упразднение Минобщемаша. Распад Советского Союза. Отказ Украины от производства стратегических ракет. Отстранение ГКБ "Южное" от участия в ракетно-космических программах России. Невостребованность возможностей коллектива независимой Державой...

Самый сложный период жизни КБ ставил перед коллективом задачи далеко не космической высоты — заработная плата, сохранение кадров, применение научно-технического потенциала, поиск совместно с ЮМЗ новых направлений работы многотысячных коллективов...

Обновленные ГКБ "Южное" и ПО "Южмашзавод" стали флагманами сформировавшейся ракетно-космической отрасли Украины и обеспечивают создание и модернизацию ракетно-космической техники в рамках программ Национального космического агентства и Министерства обороны Украины.

Годы конверсии привнесли в деятельность ГКБ "Южное" новые, "земные" направления, в которых достигнуты несомненные успехи, — перевозят пассажиров более полутысячи троллейбусов ЮМЗ, убирают урожай сотни зерноуборочных комбайнов "Славутич", вырабатывают электроэнергию ветроэнергетические агрегаты...

Но в основе производственной деятельности коллектива, его социально-экономического развития и технической стратегии вот уже в течение нескольких лет лежит международное сотрудничество в освоении и использовании космического пространства, примерами которого являются широко известные международные проекты, представленные в книге, — "Морской старт", "Днепр", "Циклон-4", "Египтсат" и другие.

Фирмы США, Бразилии, Италии, Англии, Китая, Турции, Норвегии и других стран являются сегодня коммерческими партнерами ГКБ "Южное" на международном рынке космических услуг. Но главными и неизменными партнерами в различных программах являются ПО "Южный машиностроительный завод" и испытанные коллеги — российские предприятия и организации, а также Росавиакосмос, Ракетные войска стратегического назначения и космические войска Российской Федерации.

Книга представляет собой неисчерпаемый источник прекрасных примеров для талантливой технической молодежи, позволяющий в сегодняшних социальных, экономических и моральных проблемах восстановить утраченную шкалу настоящих жизненных ценностей и приоритетов.

Высоки достигнутые цели, невероятно сложны решенные задачи, достойна наивысших оценок созданная техника. Но главными героями прошедших десятилетий по праву являются люди: проектанты, конструкторы, ученые, инженеры, испытатели, технологи, рабочие, гражданские и военнослужащие — все те, кто, работая в ГКБ "Южное" и в его кооперации, творил и творит историю огненными стартами и космическими орбитами.

Их судьбы, связанные с развитием и блистательными достижениями ракетно-космической техники на рубеже тысячелетий, и дали название этой книге — "Призваны временем".

Генеральный конструктор
ГКБ "Южное" им. М. К. Янгеля,
академик НАН Украины
С.Н.КОНЮХОВ

После окончания Второй мировой войны коренным образом изменилось международное положение Советского Союза. Как страна, принявшая на себя основную тяжесть борьбы с фашизмом и разгрома гитлеровской военной машины, СССР стал одним из признанных лидеров мирового сообщества, и это было закреплено его участием в создании Организации Объединенных Наций и Совета Безопасности ООН. Казалось, что дальнейшее развитие международных отношений приведет к расширению и углублению новых, партнерских отношений между державами-победительницами, и эти отношения в дальнейшем будут определять международный климат на планете.

Однако нараставшие во время войны противоречия, прежде всего между СССР и США, связанные, в основном, с разным видением послевоенного устройства мира, привели к резкому обострению отношений, особенно после смерти президента Ф. Рузвельта и вступления в должность главы государства Г. Трумэна. В лице Трумэна пришли к власти круги, опасавшиеся идеологической экспансии Советского Союза в мире и его возросшего военного могущества. При этом намеренно ставился знак равенства между декларировавшейся советским руководством уверенностью в победе коммунизма во всем мире и приписываемым Советскому Союзу как государству стремлением любыми средствами, включая военные, "установить свою абсолютную власть над остальным миром". Вчерашние союзники превратились в потенциальных противников.

После войны США и СССР оказались в существенно разных условиях. Соединенные Штаты понесли в войне неизмеримо меньшие потери, чем СССР. Их территория не подвергалась бомбардировкам. Они обладали самым крупным в мире парком тяжелых дальних бомбардировщиков, имели самый мощный военный океанский флот, а главное — монополию на атомное оружие, огромную разрушительную мощь которого продемонстрировали всему миру бомбардировкой двух японских городов в августе 1945 г. У Советского Союза после окончания войны не было ни атомной бомбы, ни сверхдальних бомбардировщиков, способных донести до территории США хотя бы обычные бомбы, ни океанского военно-морского флота. Почти вся европейская часть страны лежала в руинах, людские и экономические потери были несоизмеримы с американскими. Правда, в 1945 г. Советский Союз обладал крупной группировкой вооруженных сил в Европе. Однако, во-первых, ее возможности были ограничены пределами континента, во-вторых, они планово сокращались, а в-третьих, Вашингтон уже в то время рассчитывал на союз с Англией и Францией, который позволял свести соотношение военных сил в Европе в сопоставимые рамки.

Идеологическим манифестом начавшейся "холодной войны" считается речь премьер-министра Великобритании У. Черчилля 5 марта 1946 г. в г. Фултоне (США) в присутствии президента Г. Трумэна. Впервые после войны на высоком уровне открыто провозглашался "крестовый поход" против коммунизма и выдвигалась программа англо-американского мирового господства "не только в наше время, но и на грядущие столетия". Вокруг СССР стала интенсивно расти сеть американских военно-воздушных и военно-морских баз, с которых авиации были доступны крупнейшие города страны. Начали разрабатываться планы нанесения авиационных атомных ударов по важнейшим административно-политическим и военно-промышленным центрам СССР. Директивой № 432/Д предусматривалась бомбардировка 20 советских городов с применением 196 атомных бомб. По мере наращивания ядерного потенциала в США разрабатывались новые планы атомного нападения на СССР, в соответствии с которыми число советских городов, намечаемых под возможную атомную бомбардировку, увеличилось до 300.

Угроза, нависшая над страной, была реальной, и, учитывая непримиримые расхождения в позициях СССР и США, а также монополию США на атомное оружие, начавшаяся "холодная война" могла перерасти в "горячую" в любой момент.

ВЫНУЖДЕННЫЕ МЕРЫ

Главной стратегической целью высшего руководства СССР в этот период было предотвращение реально нависшей над страной угрозы возникновения ядерной войны. Для ликвидации этой угрозы необходимо было в первую очередь устранить монополию США на владение ядерным оружием и тем самым возможность безнаказанного его применения.

И.В.Сталин

Работы по созданию советской атомной бомбы, начатые ещё во время войны, возглавлялись в СССР видными физиками И. В. Курчатовым, Я. Б. Зельдовичем, Ю. Б. Харитоном. Советское руководство во главе с И. В. Сталиным предпринимает решительные меры для скорейшего создания собственного атомного оружия.

20 августа 1945 г. при Государственном Комитете Обороны создается специальный комитет по решению атомной проблемы в военных целях. 30 августа 1945 г. для практического осуществления мероприятий, связанных с созданием атомной бомбы, образовано Первое главное управление при Совнаркоме СССР под руководством Б. Л. Ванникова. Постановлением Совета Министров СССР от 9 апреля 1946 г. создается особо секретная организация КБ-11 по разработке ядерных боеприпасов, научным руководителем которой назначается Ю. Б. Харитон. В 1947-1949 гг. создается Семипалатинский полигон для испытаний ядерного оружия. Работам по созданию нового, самого современного оружия в стране уделялось первостепенное внимание. 29 августа 1949 г. на Семипалатинском полигоне был произведен взрыв первого ядерного заряда мощностью 22 кт тринитротолуола. Соединенные Штаты Америки были лишены своего главного преимущества — монополии на атомное оружие, и это случилось намного раньше, чем рассчитывали в США.

Но этим решалась только часть проблемы. Предстояла не менее сложная задача — обеспечение гарантированной доставки ядерного заряда до целей вероятного противника, в том числе и находящихся на другом континенте. Традиционное средство доставки — авиация — в условиях географического положения Советского Союза, не имеющего военно-воздушных баз вблизи американского континента, представлялось малоэффективным, хотя и развивалось. В 1952-1953 гг. начались полеты первых стратегических бомбардировщиков А.Н. Туполева и В. М. Мясищева, обеспечивающих межконтинентальную дальность полета и способных нести атомную бомбу. Однако бомбардировщики как средство доставки ядерного оружия имели ряд существенных неустранимых недостатков, главные из которых — длительное время полета до цели и уязвимость от средств ПВО. Поэтому в СССР была сделана ставка на создание баллистических ракет дальнего действия как единственно правильную альтернативу.

Предпосылкой к принятию этого решения стало боевое применение Германией в конце Второй мировой войны баллистических ракет Фау-2 (А-4).

Создание этой ракеты было, безусловно, выдающимся научным и техническим достижением. Работы над жидкостными ракетами начались как в Германии, так и в СССР в 30-е годы XX столетия. Однако в дальнейшем работы по этому направлению в СССР были сокращены, в Германии, наоборот, были активизированы в широком государственном масштабе. Согласно Версальскому договору Германии запрещались разработка и производство новых видов стрелковой, артиллерийской, авиационной и другой военной техники, считавшейся со времени Первой мировой войны наступательным оружием. В перечень запретов ракетное оружие не вписывалось, его тогда не существовало.

Разработка первой в мире баллистической ракеты дальнего (по тем временам) действия связана с именем Вернера фон Брауна. Сейчас это имя известно всему миру. Отношение к нему далеко не однозначно, учитывая его принадлежность к нацистской партии Германии, но его заслуги в области ракетной техники нельзя не признать выдающимися. Еще в 1929 г. 19-летним студентом он написал работу под названием "Теория дальних ракет". В ноябре 1932 г. фон Браун, еще продолжая учиться в Берлинском университете, был назначен техническим руководителем работ в только что созданной при министерстве обороны Германии экспериментальной лаборатории. Эти работы возглавил инициативный сотрудник военного министерства капитан Вальтер Дорнбергер, который пришел к идее использования ракет с ЖРД в военных целях и привлек к практическим исследованиям Вернера фон Брауна. В этой лаборатории, расположенной в районе Куммерсдорфа, были сконцентрированы все исследования по баллистическим ракетам, засекреченные для внешнего мира.

В результате напряженных экспериментальных работ, создав ряд промежуточных образцов ракет, Вернер фон Браун в 1937 г. разработал проект большой баллистической ракеты под индексом А-4 ("Агрегат-4"). Она имела уникальный ЖРД тягой порядка 25 тс, работающий на 75 %-ном растворе этилового спирта в воде и жидком кислороде, автономную систему управления полетом ракеты, учитывающую вращение Земли, переменность вектора земного ускорения, специальные гироинтеграторы перегрузок, которых до сих пор не существовало. Она могла доставить полезный груз (взрывчатку) массой около 1 т на расстояние до 300 км. В полете ракета поднималась на высоту свыше 100 км, летела со сверхзвуковой скоростью и была недостижима для средств ПВО. В дальнейшем эта ракета под названием Фау-2 ("Vergeltungs-Waffe" — "оружие возмездия") стала известной всему миру и послужила прообразом баллистических ракет дальнего действия XX века.

Для ее испытаний был создан большой научно-исследовательский центр Пенемюнде, совмещенный с испытательным полигоном на острове Узедом вблизи балтийского побережья, рядом с рыбацкой деревушкой того же названия. Это был первый в мире ракетный полигон.

3 октября 1942 г. состоялся первый успешный пуск ракеты Фау-2, после чего ракетная программа в Германии была объявлена первоочередной и была поставлена задача массового производства ракет. В Тюренгене, близ города Нордхаузена, началось строительство огромного подземного завода "Миттельверке" с проектной мощностью до 30 ракет в сутки. К середине 1944 г. завод выпускал уже до 600 ракет в месяц. На нем работало более девяти тысяч квалифицированных немецких рабочих и более 30 тысяч заключенных из концлагерей.

Менее чем за два года было выпущено свыше четырех тысяч ракет А-4. Разгром немецких войск под Сталинградом и поражение на Курской дуге, быстро меняющаяся обстановка не позволили немцам использовать ракету Фау-2 на Восточном фронте. Поэтому гитлеровское командование решило нанести ряд ракетных ударов по базам англо-американских войск в Европе и по крупным городам Англии, в частности, по Лондону.

А.Ф.Тверецкий и С. П. Королев в Германии. 1945 г.

О наличии у гитлеровской Германии баллистического ракетного оружия дальнего действия советское руководство узнало из конфиденциальных сообщений премьер-министра Великобритании У. Черчилля маршалу И. В. Сталину. В первом сообщении от 14 июля 1944 г. говорилось о проведении немцами испытаний ракет в районе Дебице в Польше, лежащем на пути наступления советских войск. Вскоре в Польшу вместе с военной разведкой отправились видные специалисты НИИ-1 Ю. А. Победоносцев и М. К. Тихонравов. В их руки впервые попали части ракеты Фау-2, которые были отправлены в Москву и подверглись пристальному изучению.

В целом эффективность применения этих баллистических ракет во Второй мировой войне была невысокой, не соответствующей надеждам германского командования и не внесла существенного перелома в ход войны из-за ненадежности и большого рассеивания. Поэтому после окончания войны военное значение баллистических ракет не было очевидным. Несмотря на это, учитывая возможную перспективу повышения дальности, грузоподъемности, надежности и кучности баллистических ракет вместе с их неуязвимостью для средств ПВО, а также возможностью их оснащения ядерным зарядом, можно было надеяться на то, что в перспективе баллистические ракеты станут стратегическим оружием. Вооруженные силы были заинтересованы в развитии ракетной техники.

После войны в обеих странах — в СССР и США — были предприняты меры по сбору всех сведений о ракете Фау-2, позволявших в максимальной степени изучить и использовать немецкий опыт в создании баллистических ракет. Из СССР в Германию была направлена группа специалистов с задачами восстановить чертежи ракеты, изучить технологию ее изготовления, собрать элементы конструкции и — по возможности — всю ракету. Руководителем этой бригады особого назначения был назначен генерал-майор Александр Федорович Тверецкий. В ее состав вошли видные специалисты, которые впоследствии стали крупными учеными, конструкторами, организаторами, обеспечившими бурное развитие отечественной ракетно-космической техники: М. К. Тихонравов, Ю. А. Победоносцев, С. П. Королев, В. П. Глушко, Ю. А. Мозжорин, Н. А. Пилюгин, В. И. Кузнецов, В. П. Бармин, М. С. Рязанский, А. И. Соколов, А. М. Исаев, В. П. Мишин, Л. А. Воскресенский, В. С. Будник, Г. А. Тюлин, Б. Е. Черток и др. В результате работы этой группы была восстановлена основная техническая и технологическая документация на ракету, собрано 19 экземпляров ракет, воспроизведено наземное оборудование. Все эти трофеи были вывезены в СССР вместе с рядом немецких специалистов-ракетчиков, участвовавших в восстановлении документации на ракету, приборы и агрегаты, а также принимавших участие в сборочных работах.

Члены бригады особого назначения. г.Берлин.1946 г.

Аналогичные меры были предприняты американцами, которым в Германии достался "улов" посолиднее, поскольку основные немецкие ракетные заводы и полигоны оказались в их зоне оккупации, а сам главный конструктор ракеты Фау-2 фон Браун еще 2 мая 1945 г. вместе с группой основных разработчиков ракеты сдался в плен частям 7-й американской армии. За океан, в США были переправлены ведущие немецкие специалисты-разработчики, около сотни собранных ракет Фау-2 и техническая документация на ракету.

В.С.Будник

Таким образом, работы над ракетами большой дальности в СССР и США начались в одно и то же время и с одного уровня — освоения немецкой ракеты Фау-2. Разница состояла в отношении к ним. Для американцев, имеющих сеть военных баз по всему периметру Советского Союза, эффективную и многочисленную бомбардировочную авиацию, крупнейший в мире океанский флот, в том числе подводный, баллистические ракеты в это время представлялись малоэффективным оружием, и их развитию не придавалось должного внимания. Для Советского Союза ракетное оружие — в силу географических, экономических, политических и других факторов — было единственной альтернативой, и перед лицом смертельной угрозы, исходящей от вчерашнего союзника, никаких средств жалеть не приходилось. Правда, существовавшие в то время ракеты еще не представляли собой грозного оружия, нужно было поверить в перспективу их развития и в способности советских ученых и конструкторов довести это оружие до статуса стратегического, и, к чести советского руководства, это было сделано.



Р.Ф.Аппазов (слева) и Н.Ф.Герасюта

13 мая 1946 г. было принято основополагающее постановление № 1017-419 Совета Министров СССР о развитии ракетного вооружения в стране, подписанное лично И. В. Сталиным. Этим постановлением предусматривалось создание Специального комитета по реактивной технике при Совете Министров СССР под председательством Г. М. Маленкова. Головными министерствами по разработке и производству реактивного вооружения определялись:

— Министерство вооружения — по реактивным снарядам с жидкостными двигателями,

— Министерство сельскохозяйственного машиностроения — по реактивным снарядам с пороховыми двигателями,

— Министерство авиационной промышленности — по реактивным самолетам-снарядам.

В Госплане СССР был образован отдел по ракетной технике во главе с заместителем председателя Госплана. В Министерстве Вооруженных Сил СССР, в составе Главного артиллерийского управления создавались Управление реактивным вооружением, НИИ по ракетному вооружению (НИИ-4) и Государственный центральный полигон реактивной техники (ГЦП-4). В артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского начинается подготовка военных специалистов-ракетчиков.

Для координации разработки реактивных снарядов с ЖРД был создан головной НИИ реактивного вооружения, получивший закрытое наименование НИИ-88 (с 1967 г. — ЦНИИмаш). В качестве "смежников" НИИ-88 создавались НИИ и КБ в различных ведомствах:

— НИИ пороховых реактивных снарядов (с 1967 г. — Московский институт теплотехники — МИТ) — в Министерстве сельскохозяйственного машиностроения,

— ОКБ-456 — в Министерстве авиационной промышленности — для разработки жидкостных ракетных двигателей (Главный конструктор В. П. Глушко),

— НИИ-885 — в Министерстве электронной промышленности — по автономным и радиосистемам управления БРДД (Главные конструкторы Н. А. Пилюгин и М. С. Рязанский),

— НИИ-10 — в Министерстве судостроительной промышленности — по гироскопическим приборам системы управления (Главный конструктор В. И. Кузнецов),

— ГСКБспецмаш — в Министерстве машиностроения и приборостроения — по разработке наземного и пускового оборудования (Главный конструктор В. П. Бармин).

Эти организации стали первыми создателями ведущих направлений в ракетной и космической технике, а дата 13 мая 1946 г. с тех пор является днем рождения ракетно-космической отрасли страны.

Первоочередной задачей в этом постановлении определялось "воспроизведение с применением отечественных материалов ракет типа Фау-2 (дальнобойной управляемой ракеты) и "Вассерфаль"(зенитной управляемой ракеты)".

Государственный, тщательно продуманный подход к организации ракетной отрасли при наличии высококвалифицированных ученых, конструкторов, технологов, работавших ранее в авиационной промышленности, обеспечил Советскому Союзу все необходимые условия для быстрого развития ракетного вооружения. По важности для государства решавшейся проблемы, объему вложенных в ее решение сил и средств, сложности и новизне многочисленных научно-технических вопросов, самоотверженности, с которой проблема решалась, создание в короткие сроки ракетной отрасли страны является выдающимся достижением народа.

Д.Ф.Устинов

Огромная роль в создании и становлении ракетной промышленности в стране принадлежит министру вооружения Дмитрию Федоровичу Устинову, которого по праву можно считать основателем ракетно-космической отрасли СССР.

НИИ-88, созданный в соответствии с приказом Д. Ф. Устинова от 16 мая 1946 г. на базе Артиллерийского завода № 88 в Подлипках, под Москвой, являлся комплексной научной, конструкторской и производственной организацией. Он состоял из научной части с лабораториями, Специального конструкторского бюро (СКБ-88), Опытного завода № 88 и испытательной станции. Научная часть института объединяла в себе ряд отделов, занимающихся вопросами аэродинамики, прочности материалов, систем измерения, испытаний и т. д.

СКБ-88 состояло из отделов, главными из которых являлись:

— отдел 3 — по разработке БРДД (начальник отдела С. П. Королев),

— отдел 4 — по разработке зенитных управляемых снарядов типа "Вассерфаль" (начальник отдела Е. В. Синильщиков),

— отдел 5 — по разработке зенитных управляемых снарядов типа "Шметтерлинг" (начальник отдела С. Е. Рашков),

— отдел 6 — по разработке неуправляемых зенитных ракет (начальник отдела П. И. Костин),

— отдел 8 — по разработке ЖРД для ЗУР (начальник отдела Н. Л. Уманский).

В.И.Вознюк

Испытания трофейных ракет Фау-2 начались в октябре 1947 г. с подготовленного к тому времени в Капустином Яру, близ Сталинграда, Государственного центрального полигона Министерства обороны (начальник полигона генерал-лейтенант В. И. Вознюк). Из десяти ракет Фау-2 половина не долетела до цели из-за конструктивных недостатков. Аналогичные результаты при пусках трофейных ракет были и у американцев, они начали испытания примерно на год раньше.

По прямому указанию Сталина под руководством Королева создается отечественная копия ракеты Фау-2 под названием Р-1.

Спустя год ракета Р-1 вышла на испытания. Она целиком воспроизводила немецкую ракету Фау-2, но изготавливалась по собственным чертежам, с использованием отечественных материалов и технологий. При этом ракета, естественно, повторяла все недостатки Фау-2. Применение несущего корпуса с расположенными внутри подвесными баками, а также необходимость его упрочнения для противостояния огромным нагрузкам, возникающим при входе в атмосферу на пассивном участке полета, значительно утяжеляли конструкцию. Недостатки были очевидны еще до начала работ, но распоряжения правительства не оставляли разработчикам свободы выбора, предписывая воспроизвести прототип в точности.


Ракета Р-1 на транспортировщике

Результаты испытаний ракеты Р-1 были несколько лучше, чем при пусках Фау-2: из десяти ракет до цели не долетели только две, были замечания по рассеиванию. Еще через год, при испытаниях второго этапа, надежность и кучность стали отвечать тактико-техническим требованиям.

Первый ракетный комплекс с ракетой Р-1 имел серьезные недостатки:

1. Низкая точность стрельбы (±1,5 км для дальности менее 300 км).

2. Сложность и продолжительность подготовки к пуску. Подготовка ракеты к пуску осуществлялась на двух позициях — технической и стартовой. На технической позиции производились проверки систем ракеты, стыковка головной части — 2-4 ч. На стартовой позиции, после установки ракеты в вертикальное положение, заправлялось топливо и другие компоненты, осуществлялось прицеливание, проводились ручные операции с двигательной установкой — настройка редукторов давления парогазогенератора в зависимости от концентрации и температуры перекиси водорода и установка зажигательного устройства. На это отводилось времени до 4 ч. Таким образом, боеготовность комплекса составляла 6-8 ч.

3. Громоздкость пускового технологического оборудования. В состав наземного технологического комплекса входило более 20 специальных машин и агрегатов.

4. Невозможность длительного нахождения ракеты в заправленном состоянии из-за испарения окислителя — жидкого кислорода. Заправленная ракета могла находиться на старте без подпитки жидким кислородом всего 20 мин., с подпиткой — до 5 ч.

Все эти подробности приводятся для того, чтобы можно было оценить возможности первой советской баллистической ракеты, являвшейся, в некотором роде, точкой отсчета, начальным уровнем зарождавшейся в стране боевой ракетной техники.

Несмотря на очевидные недостатки первой боевой ракеты, она была принята на вооружение для отработки вопросов войсковой эксплуатации ракет и их боевого применения.

Интересно, что практически в тех же условиях американцами по результатам испытаний трофейных Фау-2 на полигоне Уайт Сэндз в 1947 г. было принято диаметрально противоположное решение: свернуть подготовленный специалистами проект МХ-774 развития ракетной техники. К нему вернулись только через пять лет.

Ракета Р-1

Ракета Р-1 была принята на вооружение 25 ноября 1950 г. под индексом 8А11. Фактически это была все та же немецкая Фау-2, уже устаревшая к моменту своего рождения, но "на русской почве". С. П. Королев это прекрасно понимал, и к этому времени у него уже был готов облик новой, отечественной ракеты, отталкивающейся от Фау-2, но и превосходившей ее. Новая ракета, Р-2, задуманная еще при освоении Фау-2, родилась удивительно быстро: спустя год после Р-1 она вышла на испытания.

При выборе схемы ракеты Р-2 недостатки, присущие ракете Р-1, были устранены не в полном объеме, однако были существенно увеличены дальность полета, масса головной части, точность стрельбы, то есть улучшены важнейшие тактико-технические характеристики ракеты.

Главные изменения в конструкции: бак горючего выполнен несущим, головная часть в конце активного участка полета отделялась от корпуса ракеты и далее летела самостоятельно, приборный отсек для удобства обслуживания опущен вниз и располагался между отсеком топлива и хвостовым отсеком. Расширено применение алюминиевых сплавов, увеличены размеры топливных баков. Оставлены без изменения громоздкие аэродинамические стабилизаторы, бак окислителя оставался подвесным. Двигатель был форсирован за счет увеличения давления в камере сгорания, увеличения перепада давления при расширении газов в сопле за счет его удлинения, повышения концентрации водного раствора этилового спирта до 92%. Все эти меры привели к тому, что при увеличении массы конструкции ракеты всего на 375 кг запас топлива возрос примерно в 1,7 раза, а дальность полета более чем вдвое — до 600 км.

В целях повышения точности стрельбы на ракете Р-2 применялась комбинированная система управления, включавшая в себя автономную систему стабилизации ракеты и определения ее кажущейся скорости, а также радиосистему боковой коррекции полета. Автономная СУ в то время была нечувствительна к боковому сносу ракеты. Для реализации радиоуправления требовалось размещать за стартовой позицией две радиорелейные станции, контролировавшие нахождение ракеты в плоскости стрельбы. Это, естественно, усложняло эксплуатацию и боевое применение ракетного комплекса и, кроме того, резко уменьшало сектор возможных азимутов стрельбы.

По эффективности боевого применения ракета Р-2 превосходила ракету Р-1 незначительно, так как количество обычного взрывчатого вещества, которым снаряжалась головная часть ракеты Р-2, было увеличено всего на 40%.

Ракеты Р-1 и Р-2 еще не являлись стратегическим оружием из-за небольшой дальности и слабой эффективности. Однако они представляли достаточно серьезное оружие для нанесения ударов по американским базам, расположенным по границе Советского Союза в Европе и Азии.

НУЖЕН СЕРИЙНЫЙ ЗАВОД

После принятия на вооружение ракеты Р-1 и в условиях близившихся к завершению работ по доводке ракеты Р-2 во весь рост встала проблема их серийного изготовления в массовом количестве для наращивания военного потенциала страны. При ОКБ-1 в Подлипках имелся опытный завод примерно на десять тысяч работающих, но для массового производства ракет его мощность была недостаточной, а возможности расширения завода ограничены территорией. Первоначально для серии предполагался завод № 66 в Златоусте, строившийся с 1949 г., но из-за обострявшейся международной обстановки правительство решило ускорить события.

Это было время так называемого "Берлинского кризиса", возникшего из-за зашедших в тупик переговоров по статусу Берлина и инициировавшего решение Советского правительства об изоляции Западного Берлина. В ходе этого кризиса правительство США неожиданно высказалось о возможности решения возникшей ситуации применением ядерного оружия.

Естественно, это заявление требовало принятия соответствующих мер с советской стороны. Эти меры выразились, в частности, в стремлении ускорить наращивание военного потенциала страны за счет баллистических ракет.

С целью выбора подходящего завода для серийного производства ракет в конце 1950 г. была образована правительственная комиссия во главе с министром вооружения Д. Ф. Устиновым. В эту комиссию по предложению С. П. Королева был включен недавно ставший его заместителем по конструкции ракет В. С. Будник. По замыслу Устинова необходимо было подобрать достаточно мощный и перспективный завод из любого ведомства, желательно сравнительно "молодой" — для облегчения "экспроприации" и перепрофилирования. Комиссия посетила строившийся завод в Златоусте, побывала в Киеве (говорят, Н. С. Хрущев запротестовал: "Нельзя закрытым городом объявить столицу Украины!") и остановила свой выбор на молодом автомобильном заводе в Днепропетровске.

Город еще в довоенные годы стал центром металлургического производства полного цикла. Вокруг располагались заводы-поставщики необходимого сырья, имелась мощная энергетическая база. Промышленный центр располагал большим количеством квалифицированных рабочих, имелось много вузов и техникумов, где можно организовать подготовку соответствующих инженерно-технических работников. Прекрасный город, великолепный Днепр, хороший мягкий климат, изобилие сравнительно дешевых продуктов. Вскоре после освобождения города от оккупации, 24 июля 1944 г. Государственный Комитет Обороны принял постановление о строительстве в Днепропетровске крупного автомобильного завода в качестве второго центра в стране по производству грузовых автомобилей типа ЗИС-150, мощностью 70 тысяч автомобилей в год. В условиях послевоенной разрухи завод строился медленно и трудно, с привлечением репатриантов и военнопленных, но уже в 1948 г. начал выпускать готовую продукцию. Были созданы удачные образцы четырехтонного грузовика ДАЗ-150 (это была глубокая модернизация автомобиля ЗИС-150), автопоезд на его основе, трех— и пятитонные автопогрузчики с гидроприводом подъемника (впервые в стране), оригинальный полуприцеп, автокран. Директором завода с мая 1947 г. был К. В. Власов, бывший главный инженер ГАЗа, Главным конструктором — В. А. Грачев, известный в то время создатель отечественных вездеходов.

Л.И.Брежнев знакомиться с продукцией ДАЗа

В конце 1948 г. конструкторский отдел ДАЗа по заказу Министерства вооружения взялся за большую интересную работу — проектирование автомобиля-амфибии по типу американского трехосного плавающего автомобиля GMC-DUKW-353. Машина ДАЗ-485 (армейский индекс БАВ — большегрузный автомобиль водоплавающий) была разработана в чрезвычайно короткие сроки на огромном энтузиазме исполнителей. Работали напряженно, по 10-12 часов в день. Бюро двигателей возглавлял С. И. Тяжельников, бюро трансмиссий — А. X. Лефаров, кузовное бюро — Б. Т. Комаревский, лабораторию дорожных испытаний — Ю. С. Палеев, организационное бюро — Л. Л. Ягджиев. В создание БАВ большой вклад внесли ведущий конструктор Л. А. Берлин, конструкторы С. С. Киселев, В. Д. Огир, Б. М. Рабинович, А. А. Лушпай, М. А. Стерлин и другие работники. В августе 1950 г. два опытных образца автомобиля-амфибии были направлены на ходовые испытания.

Отдел Главного конструктора ДАЗа. 1951 г.

Машина получилась прочной, подвижной, удобной в управлении, имела плавный ход и главное — исключительную, невиданную прежде проходимость. По этому показателю автомобиль-амфибия в то время не имел себе равных в мировой практике. Отличными были и водоходные качества. В марте 1951 г. Г. М. Григорьеву, директору завода с 1950 г., В. А. Грачеву, Б. Т. Комаревскому и токарю И. Е. Тхору за создание автомобиля-амфибии была присуждена Сталинская премия.

Л.А.Берлин

Б.Т.Комаровский

К слову, директор завода и Главный конструктор с увлечением демонстрировали автомобиль-амфибию членам правительственной комиссии Д. Ф. Устинова, не зная истинной цели их приезда...

И вот этот Днепропетровский автозавод был выбран для перевода в молодую ракетную отрасль. Вполне возможно, что, даже оставаясь в своем прежнем качестве, Днепропетровский автомобильный в будущем не был бы рядовым предприятием. Но благодаря решению комиссии Д. Ф. Устинова в общем-то пока мало известный в стране завод со временем превратится в известное всему миру крупнейшее ракетостроительное предприятие — Южный машиностроительный завод, а вместе с ОКБ — в один из самых мощных ракетных центров в мире.

Но все это будет позднее.

И. В. Сталин одобрил выбор правительственной комиссии. Обсуждение длилось недолго. Министр автомобильной и тракторной промышленности попытался робко возразить, что, мол, стране нужны грузовики, но в заключение И. В. Сталин сказал, что если у нас будут ракеты, то грузовики наверняка будут тоже, а если ракет не будет, то, возможно, не будет и грузовиков.

Судьба днепропетровского завода была решена.



Автомобиль-амфибия ДАЗ-485

9 мая 1951 г. вышло Постановление Совета Министров СССР № 1528-768 "О передаче Министерству вооружения Днепропетровского автомобильного завода Министерства автомобильной и тракторной промышленности и строящегося Днепропетровского шинного завода Министерства химической промышленности и объединения их в единый Днепропетровский машиностроительный завод № 586 Министерства вооружения".

Мгновенно, на следующий же день, вышел приказ № 312 министра вооружения от 10 мая 1951 г.:

Днепропетровский автомобильный завод становится секретным ракетным предприятием, "почтовым ящиком № 186", полное закрытое наименование — Государственный союзный завод № 586. Территория завода обносится колючей проволокой, замененной позднее капитальным забором с электронной сигнализацией, вводится суровый пропускной режим, для охраны территории и сборочно-испытательных цехов создается специальная воинская часть.

С мая 1951 г. на долгие годы из прессы полностью исчезает всякое упоминание о Днепропетровском автозаводе.

ВМЕСТО АВТОМОБИЛЕЙ — РАКЕТЫ

На заводе начинается широкая кадровая перестройка. Многие специалисты-автомобилисты направляются в Москву, Горький, Минск, Кутаиси. Главный конструктор ДАЗа В. А. Грачев вернулся на завод имени Сталина, став заместителем Главного конструктора ЗИСа. Часть конструкторов-автомобилистов, решивших связать свою судьбу с созданием новой техники, пройдя сито специальных проверок по линии компетентных органов, осталась на заводе. Среди них были: Л. А. Берлин, Л. А. Бондаренко, А. А. Вередченко, С. С. Киселев, Б. Т. Комаревский, А Г. Кузин, Г. Н. Лебедев, В. М. Леонов, А. А. Лушпай, З. В. Митрофанова (Стадниченко), В. Д. Огир, Ю. С. Палеев, Н. В. Смелышева, Т. Р. Соловьев, В. И. Тарасова и другие. В процессе работы под руководством прибывших позднее специалистов-ракетчиков автомобилисты активно включились в практическое изучение нового для них дела и в короткое время стали полноправными специалистами ракетной техники. Многие из них впоследствии стали видными руководителями и внесли существенный вклад в разработки предприятия.

Первым директором нового ракетного завода был назначен действующий директор ДАЗа Г. М. Григорьев.

В середине года на завод прибыла большая группа опытных производственников с завода в Подлипках и других предприятий Министерства вооружения. Среди них Н. Д. Хохлов, Г. Ф. Туманов, В. А. Медведев. Чуть позднее, в октябре 1951 г., из НИИ-88 прибыла ещё одна группа сотрудников: А. Е. Константинов, А. С. Константинова, М. А. Колесникова, В. Ф. Кулагина, П. И. Никитин, Н. С. Соловьев, В. М. Финагин, Л. Г. Грузинов, В. И. Грузинова, Л. Н. Спрыгина, Н. И. Тюрин, Н. С. Матьянов.

Завод получает с других предприятий сотни единиц металлообрабатывающего оборудования. Приказами министра вооружения выделяется безвозмездно оборудование из фондов Совмина РСФСР, УССР, резервов Совмина СССР и других фондов. Утверждается график перестройки завода, значительно увеличиваются объемы капитальных работ.

В связи с перепрофилированием завода в городе создается проектный институт (ныне ДПИ), значительно усиливается специальный стройтрест № 17 — для обеспечения развернутого огромного по масштабам промышленного и жилищного строительства, в целях освоения технологии ракетостроения в Днепропетровске создается филиал Московского научно-исследовательского института технологии машиностроения (ныне Украинский НИИ технологии машиностроения — УкрНИИТМ). Для комплектования завода специалистами среднего звена постановлением Совмина СССР от 1 июня 1951 г. Днепропетровский автомеханический техникум передается из Министерства автомобильной и тракторной промышленности в Министерство вооружения СССР и переименовывается в Днепропетровский механический техникум Министерства вооружения. При Днепропетровском государственном университете организуется специальный физико-технический факультет, ставший впоследствии базовым для комплектования завода и КБ молодыми специалистами-ракетчиками. Для обеспечения медицинским обслуживанием тружеников завода предусматривается строительство современного больничного корпуса и поликлиники. Но главное — производство ракет.

Не прошло и месяца со дня выхода приказа о переподчинении завода Министерству вооружения, как подписывается приказ № 380 Министерства вооружения от 1 июня 1951 г.: "...организовать серийное производство ракет Р-1 на заводе № 586 с 1951 г..."

Постановлением правительства завод должен был до конца года изготовить 70 ракет Р-1, в 1952 г. — 230, в следующем — 700, в 1954 г. — развить мощности до выпуска 2500 ракет в год. Такие темпы диктовались международной обстановкой, обострявшейся с каждым днем. Летом 1950 г. возник так называемый "корейский конфликт" — самое острое после войны столкновение двух держав — США и СССР. Военное командование США было готово применить атомное оружие, и только опасение, что СССР предпримет аналогичные ответные меры, удержало его от этого.

ОТДЕЛ ГЛАВНОГО КОНСТРУКТОРА

Через некоторое время после возвращения комиссии Устинова в Москву В. С. Будник был приглашен в Министерство вооружения, и заместитель министра И. Г. Зубович предложил ему, с согласия С. П. Королева, должность Главного конструктора серийного ракетного завода в Днепропетровске. Обдумав предложение, Будник согласился. После обсуждения с Королевым различных вопросов, касающихся организации работ на новом заводе, Будник начал подбирать из ОКБ-1 Королева и двигательного ОКБ-456 В. П. Глушко (г. Химки) добровольцев для работы "на периферии". Желающих было достаточно, не последнее место в этом предложении занимал жилищный вопрос, который в Москве по понятным причинам решался медленно и трудно. Достаточно хорошо зная людей, В. С. Будник составил общий список численностью 25 человек из числа ведущих специалистов обоих ОКБ по всем системам ракеты и двигателя. При этом он намеренно включил в список не только конструкторов, но и проектантов, предполагая в перспективе обязательно заниматься на новом заводе собственными разработками. Просмотрев список, Королев вычеркнул из него всех проектантов, заявив, что им там нечего будет делать. Будник пожаловался Зубовичу, и все проектанты были восстановлены в списке. В. П. Глушко, из ОКБ которого тоже был отобран ряд опытных специалистов, по воспоминаниям Будника, немного покряхтел, но согласился их отпустить и даже уступил своего заместителя по производству Н. С. Шнякина, которого В. С. Будник не осмелился внести в список. Валентину Петровичу очень нужен был надежный производственник на серийном заводе.

В. С. Будник решил сначала организовать командировку своей бригады в Днепропетровск для ознакомления с условиями предстоящей работы непосредственно на месте. Был июль, пора отпусков. С билетами на поезд было трудно, и тогда Будник позвонил на ДАЗ и попросил прислать автобус. Через три дня пустой автобус был в Подлипках. На нем вся бригада во главе с Будником прибыла в Днепропетровск. Приехавших встретил начальник производства А. М. Макаров. На следующий день их принял директор завода Г. М. Григорьев. Короткий рассказ о заводе, о городе и его истории.

М.Ф.Демерцева А.Ф.Никитина Н.С.Шнякин Н.И.Сидельников

В командировке пробыли десять дней. Познакомились с заводом и городом. Их привезли в новый, только что построенный жилой дом на улице Философской и показали каждому его квартиру. После этого последние сомнения отпали. Через неделю после возвращения в Подлипки прошла команда — все личное имущество погрузить в большой товарный вагон. Выделили двух сопровождающих — ими были В. Н. Лобанов и Н. Ф. Герасюта. Остальные участники бригады вместе с семьями выехали пассажирским поездом.

2 августа 1951 г. первые прибывшие конструкторы-ракетчики приступили к работе на новом серийном заводе.

Вместе с В. С. Будником приехали 13 человек: Н. Ф. Герасюта, М. Б. Двинин, М. Ф. Демерцева, А. П. Елисеев, П. П. Караулов, В. В. Козлов, В. Н. Лобанов, А. Ф. Никитин, В. Г. Песков, Л. Ф. Пескова, Е. Л. Ривлина, И. М. Рябов, Ф. Ф. Фалунин. Это был первый "десант" специалистов на новый завод, которому они должны были помочь в ближайшее время превратиться в ракетный.

Двигателисты, отобранные В. С. Будником в ОКБ-456, приехали позднее — в августе-ноябре: М. Д. Назаров, Л. М. Назарова, М. Р. Гнесин, Н. И. Сидельников, И. И. Иванов, Н. С. Шнякин и др. Из прибывших специалистов-ракетчиков и конструкторов-автомобилистов, оставшихся на заводе после ликвидации автомобильного производства, стало формироваться ядро серийного конструкторского бюро, состоявшего первоначально из двух отделов — по конструкции ракеты и по двигателю. Начальники отделов — А. П. Елисеев и Н. С. Шнякин — были заместителями В. С. Будника — Главного конструктора СКВ.

Серийное КБ завода было образовано на правах отдела Главного конструктора (ОГК), наравне с другими службами завода — отделами главного технолога, главного механика и другими. Ему был присвоен номер 101. Задачей ОГК было ведение чертежно-технической документации и решение технических вопросов при организации серийного производства боевых баллистических ракет, разработанных в ОКБ-1 С. П. Королева, и в процессе производства ракет.

Дальнейшее пополнение СКБ составляли, в основном, молодые специалисты — выпускники разных вузов страны. В 1951 г. пришли молодые специалисты:

— из МВТУ им. Баумана — В. В. Грачев,

— из МАИ — В. С. Инюшин, С. И. Кривцов, А. А. Полысаев, Г. М. Секретарев, Д. И. Усоров,

— из Саратовского госуниверситета — В. И. Гусев, В. П. Романов, М. Д. Ладонкин, К. В. Ладонкина.

В 1952 г. поступило новое солидное пополнение молодых специалистов:

— из МВТУ им. Баумана — С. Н. Архангельский, В. Ф. Егоров, Э. М. Кашанов, В. Н. Коновалов, В. С. Мельник, А. Н. Морозов, Т. Т. Патрикеева, В. А. Петров, Г. М. Пиленков, В. Ф. Рыков,

— из МАИ — Б. Е. Андреев, Г. А. Демерцев, Э. С. Кузьмичева, В. А. Пащенко, Ю. А. Сметанин,

— из Ленинградского военно-механического института — Л. П. Мягких, Я. В. Некрасов, В. Ф. Уткин, И. И. Щукин,

— из Томского госуниверситета — Ф. И. Кондратенко.

П.С.Александров А.Н.Звездов Б.А.Комиссаров

Молодым специалистам довелось начинать свою деятельность с ознакомления с отчетом комиссии генерала А. И. Соколова об изучении немецкого трофейного ракетного вооружения. Руководящих документов в то время практически не было.

Во втором квартале 1952 г. структура серийного КБ практически сформировалась и была закреплена юридически: отдел 101 был преобразован в КБ завода № 586. В его составе были четыре отдела, два самостоятельных сектора, три лаборатории. Они выполняли следующие функции:

— отдел 301 — конструкторский по ракете — начальник отдела и заместитель Главного конструктора А. П. Елисеев (после его возвращения в Москву, с июля 1952 г. начальником отдела стал Л. А. Берлин),

— отдел 302 — конструкторский по двигателю — начальник отдела и заместитель Главного конструктора Н. С. Шнякин,

— отдел 303 — по системам управления и измерений — начальник отдела В. Н. Лобанов,

— отдел 305 — технический (техсектор, светокопия, переплетная) — начальник отдела Т. Р. Соловьев,

— сектор баллистики — начальник сектора Н. Ф. Герасюта — единственный на все КБ кандидат технических наук,

— сектор прочности — начальник сектора П. И. Никитин,

— лаборатория 17 — по испытаниям узлов автоматики пневмогидро-системы ракеты — начальник лаборатории Н. И. Сидельников,

— лаборатория 18 — по прочностным испытаниям узлов ракеты — начальник лаборатории Н. И. Шутов,

— лаборатория 19 — материаловедения и технологии — начальник лаборатории И. И. Шершенков.

В КБ была самостоятельная группа первого отдела, ею руководила М. А. Колесникова.

Численность КБ в этот период составляла около 200 человек. Своего корпуса еще не было, сотрудники размещались в бытовках цехов.

На заводе в октябре 1951 г. было создано военное представительство Управления заказов производства вооружения гвардейских минометных частей Главного артиллерийского управления (УЗПВ ГМЧ ГАУ). Такое длинное название носило управление — прообраз ГУРВО. Военное представительство возглавил П. С. Александров (с февраля 1953г. — A.Н. Звездов, а с июня 1954 г. — Б. А. Комиссаров).

Среди военных представителей тех лет опытом и техническими знаниями выделялись В. Н. Калиновский, А. В. Прихожев, В. М. Снигарев,

B.Т. Лобанов, С. Т. Котляров, А. М. Теплицкий, В. Е. Данько, Ф. А. Евтютов, Г. С. Титов, А. И. Сухов и другие. В этот же период в военную приемку пришло пополнение из молодых офицеров, быстро освоивших новое дело и ставших ведущими работниками приемки: В. А. Владимирцев, Б. А. Ковалевич, В. В. Фещенко, Р. А. Гуриненко, А. Н. Антоненко, Ю. В. Сысоев, А. Ф. Владыко, К. П. Кусля и другие.

С первых же дней освоения серийного производства военное представительство проявляло жесткую требовательность к качеству изготавливаемых деталей и узлов и ко всем изменениям конструкторской документации. Подавляющее большинство изменений нужно было согласовывать с ОКБ-1 или ОКБ-456, а затем все ведомости изменений утверждались УЗПВ ГМЧ ГАУ. В то время в стране не было какого-либо документа типа РК-75, регламентирующего отработку и серийное производство ракет. Главным документом для завода и КБ были ТУ 4000-51 ГАУ, в которых были отражены выработанные опытом и многократно проверенные на практике требования к стрелковому и пушечному вооружению. Естественно, они не всегда были применимы к ракетам и нередко приводили к недоразумениям и спорам. Тем не менее, эти "артиллерийские ТУ" сыграли исключительно важную роль, а их соблюдение помогло быстрейшему становлению серийного производства и обеспечению высокого качества изготавливаемых ракет.

Сборка первых ракет и двигателей производилась из деталей и узлов, изготовленных заводами № 88, № 456 и другими. По кооперации завод получал от смежных организаций около 300 наименований деталей и узлов. Своевременной поставкой комплектующих занимались лично директор завода, начальник производства А. М. Макаров под ежедневным контролем министра вооружения Д. Ф. Устинова. Одновременно проводилась ускоренная подготовка серийного производства, полным ходом шло собственное изготовление деталей и узлов, необходимого оснащения.

Для перехода к ракетному производству, которое было ближе скорей к авиационному, чем к автомобильному, требовалось время, а его не было. В производстве были большие трудности в обеспечении жестких допусков на геометрические размеры деталей, выполнении требований чистоты поверхностей, качества сварных соединений, нанесения покрытий и многое другое. Узлы и детали "шли" очень трудно, не хватало оснастки, не хватало опыта, поэтому конструкторам приходилось очень много времени проводить в цехах завода. Рабочий день на самом деле был ненормированным. Считался необычно ранним уход с завода в 8-9 часов вечера, обычно задерживались до 22-23 часов. Часто ночевали на заводе. В техсекторах и кабинетах начальников основных цехов стояли кровати. У конструкторов такой "привилегии" не было, поэтому в случае ночевки на заводе в ход шли столы и стулья.

В этих условиях группа первого отдела КБ во главе с М. А. Колесниковой должна была проявлять особую бдительность, чтобы избежать нарушений при работе с закрытыми документами. Но, несмотря на это, нарушители были, и список их открыл Н. Ф. Герасюта, забывший рабочую тетрадь в своем столе. По этому поводу был издан первый приказ по первому отделу.

Освоение некоторых узлов ракеты доставляло особенно много хлопот производству и конструкторам. Цех 25, изготавливавший баки, постоянно требовал присутствия конструкторов. Сектор И. М. Рябова днем почти в полном составе находился в цехе, на вечернюю смену оставались, как правило, самые опытные — С. С. Киселев, В. Ф. Уткин, Л. П. Мягких, Л. В. Некрасов и другие.

Из цеха 26 — изготовителя корпусов головных частей — почти не выходили М. Б. Двинин, Ю. А. Сметанин, Л. Н. Спрыгина.

Еще более трудно осваивалось производство двигателя 8Д51 и его узлов. В цехе 23, изготавливавшем камеры сгорания, постоянно дежурили И. И. Иванов, В. С. Инюшин, А. А. Полысаев. Цех 14, собиравший турбонасосные агрегаты, "опекали" М. Д. Назаров, В. Ф. Егоров, Г. М. Секретарев. Конструкторское руководство общей сборкой двигателей осуществляли М. Р. Гнесин, С. И. Кривцов, И. И. Щукин.

Л. В. Смирнов Г. Ф. Туманов

Но, пожалуй, наиболее сложным явилось освоение процесса изготовления рулевых машинок, элементов автоматики двигателя и стартовых пневмощитков. В цехе 15 постоянно работали Л. М. Назарова, А. А. Лушпай, А Н. Морозов и другие. Особые хлопоты заводу и КБ доставил знаменитый редуктор Д429-00, постоянно гудевший при типовых испытаниях. Что только ни делала с ним группа Л. М. Назаровой, какие только усовершенствования ни вводила совместно с представителями ОКБ-456 и прежде всего с В. П. Радовским, — проблему полностью решить так и не удалось. Лишь переход на новый принцип работы прекратил гудение, но это было позднее, при освоении следующей ракеты.

Руководство завода и прежде всего новый директор Л. В. Смирнов (с июня 1952 г.), главный инженер Н. Н. Казаков, начальник производства А. М. Макаров всеми силами способствовали созданию атмосферы совместного творческого труда работников завода и КБ. Все возникавшие вопросы решались быстро и слаженно. Часто решение об изменении того или иного чертежа принималось прямо в цехе.

Технологические службы завода во главе с главным технологом Г. Ф. Тумановым, позднее Н. Д. Хохловым, главным металлургом A. Ф. Масловым (затем В. А. Медведевым), начальниками техсекторов основных цехов быстро и своевременно обеспечивали решение технологических вопросов.

В ОКБ часто приезжали представители головных ОКБ — разработчиков изделия, двигателя, систем. Неоднократно наведывались С. П. Королев, его заместители В. П. Мишин и С. О. Охапкин, руководящие работники ОКБ-1 П. И. Вольцифер, Э. И. Корженевский, В. В. Симакин, Р. А. Турков и другие. Часто приезжали В. П. Глушко и руководящие работники ОКБ-456 В. П. Радовский, В. И. Курбатов, Г. Н. Лист, В. А. Витка, B. Я. Кременецкий, другие сотрудники. Посещали КБ и завод и представители других организаций, в частности, Н. А. Пилюгин, А. Г. Иосифьян.

Постоянное общение с видными деятелями ракетной техники для работников молодого конструкторского бюро было бесценным. Ведущие специалисты из основных ОКБ практически всегда в этот пусковой период находились на днепропетровском заводе, щедро делились своими знаниями и опытом и эффективно способствовали быстрому взрослению молодых специалистов серийного КБ завода.

Напряженная работа, проводившаяся на заводе, увенчалась первым успехом: в июне 1952 г. первые ракеты Р-1, собранные из узлов и деталей изготовления заводов № 88 и № 456, были отправлены на полигон Капустин Яр. Но собранные и сданные заказчику ракеты считались окончательно принятыми только при положительных результатах пуска контрольных ракет. На ГЦП-4 от завода № 586 был постоянный представитель В. М. Царев, от серийного КБ периодически выезжали наиболее опытные работники. Первый успешный пуск изготовленной на заводе № 586 ракеты Р-1 состоялся в ноябре 1952 г. Таким образом, спустя всего полтора года после постановления правительства о перепрофилировании автомобильного завода новый ракетный завод вступил в строй и начал выдавать серийную продукцию. Это было большой победой молодого КБ и завода.

Но не было времени праздновать успехи. Параллельно с продолжавшимся серийным изготовлением ракеты Р-1 из деталей и узлов собственного изготовления полным ходом шла подготовка к серийному производству новой, более совершенной боевой ракеты ОКБ-1 — Р-2 (8Ж38).

Министр вооружения Д. Ф. Устинов приказом от 28 января 1953 г. обязал завод закончить подготовку производства ракеты Р-2 до первого июня 1953 г. Для контроля выполнения сроков министр ввел на заводе проведение оперативных совещаний с руководством завода и начальниками основных цехов в 11-12 часов вечера ежедневно. Для оказания оперативной помощи на месте он закрепил за основными цехами "комиссаров" из числа руководящих работников Министерства вооружения, которые наравне с начальниками цехов несли ответственность за выполнение суточных заданий. Была введена аккордная оплата за выполнение графиков сдачи узлов с выплатой наличных денег ежедневно. Рабочие и ИТР систематически работали сверхурочно, а также и в выходные дни за дополнительную оплату. Были разработаны пооперационные графики комплектации и сборки ракет. Первые такие графики по сборке ракет Р-1, Р-2 были разработаны ведущим инженером завода В. А. Козочкиным, С. И. Козловым (НИТИ-40) и В. В. Грачевым (КБ завода).

Ответственные работники аппарата Министерства вооружения — заместитель министра К. Н. Руднев, начальник 1 -го Главного управления Л. А. Гришин, В. Г. Саксельцев, Е. Н. Рабинович, Е. Д. Крячков, С. Н. Сироткин, В. М. Мешков и другие — постоянно приезжали на завод, вникали в его нужды, оказывали всяческую помощь. Министр вооружения Д. Ф. Устинов ни на один день не оставлял без внимания новый ракетный завод, много времени проводил на нем в командировках, звонил ежедневно.

В первом полугодии 1953 г. уже были изготовлены первые серийные ракеты Р-2.

Конструкторы заводского КБ уже тогда пытались критически относиться к своей работе. Несмотря на молодость и небольшой опыт в ракетной технике, коллектив КБ завода, начиная с 1953 г., провел проектно-конструкторские работы, направленные на повышение технологичности производства и улучшение эксплуатации ракеты Р-1. Результат этой работы — модифицированная ракета Р-1М отличалась от прототипа упрощенной конструкцией и значительно измененной системой управления, что позволило вдвое увеличить точность стрельбы, уменьшив площадь рассеивания. Позднее, в 1955 г., успешно прошли ЛКИ этой ракеты (10 пусков), однако по понятным причинам ракета не имела перспективы. Но молодое КБ завода на этой работе получило определенный драгоценный опыт.

Из воспоминаний П. Н. Лебедева, ведущего специалиста КБ по баллистике:

Небольшой коллектив заводского серийного КБ предложил, проверил экспериментально и внес, после согласования с ОКБ-1 и ОКБ-456, ряд существенных конструкторских изменений в конструкцию ракеты Р-1, двигателя и систем.

Впоследствии, после успешного контрольного пуска одной из последующих ракет разработки ОКБ-1, изготовленной в Днепропетровске, заместитель Королева С. О. Охапкин высоко оценил усилия днепропетровских ракетчиков не только в производстве, но и в совершенствовании технических и технологических характеристик изготавливаемых ракет.

Серийное КБ завода прочно становилось на ноги.

НАЧАЛО СОБСТВЕННОГО ПУТИ

Работы было очень много, но появилась возможность чуть-чуть передохнуть и осмотреться вокруг.

В. С. Будник, принимая назначение на должность Главного конструктора завода в Днепропетровске, ни на минуту не сомневался в том, что рано или поздно новое КБ завода будет заниматься самостоятельно творческой деятельностью. Здесь было не только одно честолюбие, не только огромное желание попробовать себя в самостоятельной работе, но и подспудная уверенность в собственных возможностях внести что-то новое, свое в ракетную технику. Частые его встречи с полковником А. Г. Мрыкиным, с которым он был хорошо знаком по совместной работе в Германии после войны во время изучения трофейной ракетной техники, подогревали его замыслы. "Ты погляди, — говорил А. Г. Мрыкин о ракете Р-1, -разве это боевое оружие? Как ты его замаскируешь?" — Он имел в виду длинный обоз машин, необходимых для обслуживания и пуска ракеты, и цистерн с жидким кислородом и спиртом. — "Сделай нам ракету без кислорода. Чтобы она действительно была боевой".

Сам Будник был не только полностью согласен с Мрыкиным, но ощущал определенное давление со стороны молодых работников КБ, стремящихся к самостоятельной творческой работе. Идея создания собственной ракеты, которая по техническим и эксплуатационным характеристикам превосходила бы ракеты С. П. Королева — Главного конструктора БРДД, признанного монополиста ракетной техники в стране — будоражила умы специалистов Днепропетровского серийного КБ — и молодых и "старых".

П. И. Никитин Л. П. Мягких Г. М. Пиленков

Как только появилась малейшая возможность отвлечь от идущего полным ходом серийного производства ракет Р-1 и Р-2 некоторые силы заводского КБ без ущерба для основной деятельности, В. С. Будник поручил группе конструкторов начать проектные проработки собственной ракеты. В эту группу первоначально вошли: Э. М. Кашанов, Л. П. Мягких, Г. М. Пиленков, Ю. А. Сметанин, "старички"-баллистики Н. Ф. Герасюта и П. П. Караулов, прочнист П. И. Никитин, специалист по устойчивости ракет В. Ф. Кулагина. Это было в конце 1952 г.

Молодые проектанты понимали, что их главной задачей является не просто разработать еще одну боевую ракету, но такую, которая была бы привлекательна для военных, т. е. не имела бы специфических недостатков ракет разработки ОКБ-1. Поэтому с самого начала в проект были заложены два главных исходных положения:

1) ракета должна быть способной длительное время находиться в заправленном состоянии для обеспечения возможности существенного сокращения времени подготовки к пуску;

2) система управления ракеты должна быть полностью автономной, не иметь помехоподверженной, громоздкой и сложной в эксплуатации системы радиокоррекции, но в то же время обеспечивающей достаточную точность стрельбы.

Из первого положения однозначно следовало, что ракета должна работать на долгохранимых (высококипящих) компонентах топлива.

При разработке собственной ракеты за прототип была взята, естественно, последняя (и самая перспективная) ракета Р-5 разработки ОКБ-1, эскизный проект которой был выпущен в октябре 1951г. Эту ракету можно с полным основанием назвать первой советской БРДД. Она и по внешнему облику, и по конструкции разительно отличалась от ракет Р-1 и Р-2, не говоря уже о ее характеристиках. Это была одноступенчатая ракета с отделяющейся в конце активного участка моноблочной ГЧ массой 1350 кг. Оба топливных бака были выполнены несущими и представляли собой сварную тонкостенную конструкцию из алюминиевого сплава, подкрепленную шпангоутами. Для упрочнения баков и обеспечения бескавитационной работы насосов ТНА в баках создавалось небольшое избыточное давление. Бак горючего наддувался воздухом из бортовых баллонов, бак окислителя — газифицированным в специальном теплообменнике кислородом. Повышенное испарение жидкого кислорода из бака, не имеющего теплоизоляции, компенсировалось подпиткой, то есть автоматизированной дозаправкой жидким кислородом непосредственно перед пуском. Двигатель 8Д71 представлял собой дальнейшую модификацию двигателя ракеты Р-2, форсированную по тяге за счет увеличения секундного расхода топлива. Громоздкие стабилизаторы были заменены небольшими пилонами с четырьмя воздушными и четырьмя газовыми рулями, установленными на срезе камер сгорания двигателя. Новые конструкторские решения позволили уменьшить долю массы конструкции в общей массе ракеты вдвое по сравнению с ракетой Р-1 и в то же время увеличить дальность ракеты Р-5 почти в пять раз.

Основные конструктивные решения ракеты Р-5 были реализованы впервые в мире и в дальнейшем стали классикой мирового ракетостроения.

Для обеспечения приемлемой точности стрельбы на ракете Р-5 устанавливалась комбинированная система управления — с автономным управлением по дальности и радиосистемой по коррекции бокового отклонения ракеты от плоскости стрельбы. Иначе было невозможно в то время компенсировать боковой снос ракеты.

Собственная ракета КБ завода № 586 проектировалась под двигатель РД-211 разработки ОКБ-456, работающий на азотной кислоте и керосине.

Перед молодыми проектантами встало огромное количество проблемных вопросов, ответы на многие из которых только сегодня, по прошествии многих лет кажутся естественными. Например:

— из какого материала делать баки — из нержавеющей стали или алюминиевого сплава,

— как расположить бак окислителя, чтобы улучшить устойчивость и управляемость, — вверху или внизу,

— нужны ли аэродинамические стабилизаторы,

— как отделять головную часть — толкателями или другим способом,

— какое рабочее тело применять для наддува баков.

Эти и многие другие вопросы были решены достаточно быстро.

С целью унификации имеющегося оборудования и технологической оснастки диаметр проектируемой ракеты приняли равным диаметру серийных ракет Р-1, Р-2, Р-5 — 1652 мм.

Материалом топливных баков был определен алюминиевый сплав АМг-6.

В качестве рабочего тела наддува баков был выбран жидкий азот.

Сохраняя габариты и ГЧ прототипа — ракеты Р-5 — проектируемая ракета имела на 25 % большую дальность.

В это время, в начале 50-х годов, в НИИ-88, головном научно-исследовательском институте ракетной техники, в соответствии с постановлением правительства № 4814-2095 от 4 декабря 1950 г. проводились научно-исследовательские работы с целью определения дальнейших направлений развития баллистических ракет. Одна из тем называлась: "Исследование вариантов ракет дальнего действия с применением топлив на основе высококипящих окислителей". Работы проводились с привлечением специализированных организаций — ОКБ-456, Государственного института прикладной химии и других. В результате исследований по этой теме было показано, что использование высококипящих окислителей, хоть и приводит к некоторому снижению удельной тяги ЖРД, дает ряд преимуществ, главные из них — возможность длительного хранения заправленной ракеты без потери топлива на испарение и сокращение времени на подготовку ракеты к пуску.

На основе результатов научно-исследовательских работ ОКБ-1 разработало ракету Р-11 с двигателем А. М. Исаева на высококипящих компонентах топлива — окислитель АК-20 (20 % четырехокиси азота и 80 % азотной кислоты) и горючее Т-1 (керосин). Заданием предусматривалась возможность нахождения ракеты в заправленном состоянии в течение месяца. Она имела стартовую массу 5,4 т, головную часть массой 600 кг с обычным ВВ, дальность стрельбы 170 км с предельным отклонением 6 км, автономную систему управления. По сравнению с ракетой Р-1 ее боеготовность повысилась более чем вдвое. Позднее на ее основе была создана модернизированная ракета Р-11М с самоходной ПУ и ядерной ГЧ, она была принята на вооружение и в течение ряда лет была основным комплексом оперативно-тактического назначения Советской Армии.

В. П. Глушко, Главный конструктор ОКБ-456 Н. А. Пилюгин, Главный конструктор НИИ-885

Использование высококипящих компонентов топлива требовало при создании ракеты и двигателя решения целого круга вопросов, связанных с выбором конструкционных материалов, изучением и обеспечением их стойкости при действии агрессивной среды, обеспечением стабильности компонентов топлива при длительном их нахождении в баках ракеты и т. п. Не все эти вопросы были решены в полной мере при создании ракеты Р-11М, но достигнутые результаты позволили создать ракету, выдержавшую проверку эксплуатацией в войсках.

Однако С. П. Королев считал нецелесообразным и неперспективным применение высококипящих компонентов в баллистических ракетах с большой дальностью стрельбы.

В процессе НИР, проведенных в НИИ-88, были выполнены предварительные проработки варианта азотнокислотной ракеты, имевшей дальность примерно такую же, как у ракеты Р-5. Результаты проработок в апреле 1953 г. были высланы на завод № 586. Молодые проектанты КБ завода смогли лишний раз убедиться в правильности выбранного ими направления.

Достойно всяческого уважения мужество В. С. Будника, бывшего заместителя С. П. Королева по конструкции ракет, фактически выступившего против "альма-матер" — ОКБ-1, в то время единственного и непререкаемого авторитета в отечественной ракетной технике. В случае неудачи он буквально рисковал головой.

Выработав облик будущей ракеты, определившись со смежными организациями, КБ завода № 586 направило свои предложения в ГАУ Министерства обороны. Военным нужна была именно такая ракета, поэтому предложение КБ было поддержано незамедлительно.

Еще раньше проект получил одобрение руководства завода и министерства.

Совершенно по-другому встретили известие о разработке в серийном КБ завода № 586 ракеты на высококипящем окислителе, да к тому же имевшей дальность стрельбы большую, чем у ракеты Р-5, руководители ОКБ-1. С. П. Королев, его заместители В. П. Мишин, К. Д. Бушуев не только резко отрицательно отнеслись к этому событию, но и принялись упорно и последовательно доказывать в разных государственных инстанциях нецелесообразность разработки ракеты большой дальности на высококипящих компонентах.

Тем не менее, 13 февраля 1953 г. вышло постановление правительства № 442-212, которым конструкторскому бюро завода № 586 поручалась разработка эскизного проекта ракеты Р-12 средней дальности.

20 февраля во исполнение постановления правительства вышел приказ министра № 134. Будущей ракете присваивался индекс 8А63.

Выход постановления правительства потребовал нового отношения к проектным делам. В молодом коллективе возросло чувство ответственности. Теперь разработка новой ракеты становилась не личным делом конструкторов, не хобби, а государственным заказом, который нужно выполнить в заданные сроки.

В. И. Кузнецов, Главный конструктор ОКБ-10 В. П. Бармин, Главный конструктор ГСКБспецмаш

14 апреля 1953 г. были получены тактико-технические требования ГАУ на ракету 8А63. В течение весны и лета шла энергичная работа по выдаче и согласованию тактико-технических заданий смежным организациям.

Смежниками согласились стать те же организации, которые были смежниками ОКБ-1:

— по двигателю — В. П. Глушко (ОКБ-456),

— по системе управления — Н. А. Пилюгин (НИИ-885),

— по гироскопическим приборам — В. И. Кузнецов (ОКБ-10),

— по стартовой позиции — В. П. Бармин (ГСКБспецмаш).

Летом 1953 г. на завод прибыла группа офицеров заказывающего управления ГАУ во главе с полковником А. Г. Мрыкиным. Проект ракеты им понравился. А. Г. Мрыкин вдохновлял молодых проектантов: "Работайте, несмотря ни на какие "палки" Королёва, не бойтесь трудностей. Вы на правильном пути. Никакого кислорода в боевой технике не нужно".

В сентябре 1953 г. проектный сектор КБ был преобразован в проектный отдел 304, который возглавил Н. Ф. Герасюта, а позднее — прибывший из ОКБ-1 опытный специалист по аэродинамике, кандидат технических наук В. М. Ковтуненко. В отделе было четыре сектора: проектно-конструкторский (М. И. Кормильцев), баллистики (Н. Ф. Герасюта), аэродинамики (Ф. И. Кондратенко), прочности (П. И. Никитин), всего 25 человек.

В этом же месяце Министерству оборонной промышленности (так с марта 1953 г. стало называться бывшее Министерство вооружения) были представлены соображения о создании на заводе № 586 опытного конструкторского бюро и проект его штатного расписания.

25 декабря 1953 г. на завод приехали руководители 7-го Главного артиллерийского управления для проверки состояния опытно-конструкторских работ по теме 8А63. Проверявшие отметили, что предусмотренные эскизным проектом расчётно-теоретические и конструкторские работы выполняются в заданные сроки, но изготовление опытных узлов ракеты в цехах завода идёт очень медленно.

Для такого вывода были все основания.

Во-первых, главным для завода был план по изготовлению и отправке серийной продукции — ракет Р-1 и Р-2, который был достаточно напряжённым.

Во-вторых, завод постоянно догружался дополнительными заказами министерства: производством зенитных ракет В-303 и ЖРД к ним (приказ министра от 31 августа 1952 г.), холодильников "ЗИС", переименованных в "Днепр", геофизических ракет Р-2А и другими.

В-третьих, постановлением правительства № 2456 от 21 сентября 1953 г. было решено организовать производство тракторов "Беларусь" на предприятиях МОП. При этом использовался огромный потенциал оборонных заводов и делалась попытка замаскировать производство основной продукции — боевых ракет. Завод № 586 был определен основным предприятием по серийному производству тракторов в системе МОП. В соответствии с этим постановлением 12 октября 1953 г. вышел приказ № 722 директора завода об организации тракторного производства. Группа конструкторов во главе с Л. А. Берлиным была командирована в Минск за опытом и конструкторской документацией. Уже к концу года завод собрал первую партию тракторов "Беларусь" (5 штук) из узлов и деталей, привезенных с Минского тракторного завода. На первых порах (до конца 1954 г.) документация по трактору была распределена по узлам между секторами КБ. Примерно так же было рассредоточено изготовление тракторных узлов и деталей по цехам завода. В дальнейшем тракторное производство на заводе стремительно развивалось (уже в 1954 г. было выпущено 6500 тракторов) и выросло практически в целый завод в заводе, выпускавший в год до 65 тысяч тракторов.

Наконец, руководство завода не очень-то верило, что малочисленное молодое КБ завода способно успешно конкурировать с мощным ОКБ-1 в части разработки боевых ракет. Отсюда и такое "прохладное" отношение к опытным заказам КБ.

Надо прямо сказать, что новая ракета, в конечном счёте, появилась на свет в материальном воплощении в значительной степени благодаря бесконечному энтузиазму молодых конструкторов КБ. Их задор и комсомольские методы — многочисленные "Прожекторы", "Молнии", "Сигналы", "Тревоги" и т. п. в адрес руководителей завода, начальников цехов, срывавших заданные сроки изготовления, в конце концов давали свой положительный результат.

КБ завода теперь росло практически только за счёт молодых специалистов. В 1953 г. прибыли А. И. Чигарев, Б. И. Губанов, И. М. Лыска, Н. А. Жариков, Ю. Т. Резниченко, Е. П. Семёнов, Г. А. Кожевников, Н. Н. Козловский, Л. В. Андреев, В. Г. Садовников, С. Л. Турок, Л. П. Сидельников, Г. Е. Шульгин, О. Н. Клебанский, С. М. Солодников, В. С. Морозов, А. И. Зарубин, В. В. Адегов, С. М. Титов, вернулся с партийной работы в обкоме КПУ В. В. Грачёв.

Несмотря на некоторый рост численности КБ и огромный энтузиазм его работников, к началу 1954 г. стало окончательно ясно, что серийному КБ завода своими малыми силами невозможно справиться с огромным объемом работ.

Очень ярко описал впоследствии этот период в жизни КБ М. К. Янгель в одном из своих выступлений:

"Создать новое изделие силами СКБ в условиях, когда главной задачей этого СКБ оставалось по-прежнему ведение серийного производства других изделий, когда конструкторов и экспериментаторов было до обидного мало, когда многие специалисты по новой технике и ученые открыто высказывали недоверие возможности и целесообразности осуществления нового направления в технике, когда завод № 586 еще только-только набирал опыт и вставал на ноги, когда некоторая часть руководящего состава завода и производства не очень верила в способности своего СКБ, соревноваться с ОКБ-1 по созданию новых изделий было, пожалуй, непосильным делом".

Серьезно озабоченный состоянием дел с разработкой и изготовлением опытных образцов новой ракеты (в 1953 г., несмотря на приказ министра № 134 от 20 февраля 1953 г. по разработке ракеты 8А63, не было обеспечено даже финансирование этих работ), В. С. Будник вынужден был обратиться к министру оборонной промышленности СССР Д. Ф. Устинову. В письме от 29 января 1954 г. он пишет:

И далее:

Для столь прямой, аргументированной критики своего непосредственного руководства (КБ входило в состав завода) нужно было быть не только квалифицированным руководителем-аналитиком, но и просто мужественным человеком.

Реакция на это тревожное письмо последовала примерно через месяц. 9 марта 1954 г. начальник 7-го Главного управления МОП сообщает директору завода № 586 Л. В. Смирнову и Главному конструктору В. С. Буднику что Министерство оборонной промышленности вышло в Совет Министров с ходатайством о реорганизации КБ завода № 586 в ОКБ с лимитами, удовлетворяющими необходимые его потребности. До решения этого вопроса министерство считает необходимым укомплектовать КБ за счет внутренних ресурсов завода.

Это была победа. До преобразования серийного конструкторского бюро завода № 586 в самостоятельную проектно-конструкторскую организацию — ОКБ-586 — оставался один месяц.