Данте Алигьери.
Божественная комедия
* РАЙ *
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
1 Пока я был смущен угасшим взором,
Осиливший его костер лучей
Повеял дуновением, в котором
4 Послышалось: "Доколе свет очей,
Затменный мной, к тебе не возвратится,
Да возместит утрату звук речей.
7 Итак, начни; скажи, куда стремится
Твоя душа, и отстрани испуг:
Взор у тебя не умер, а мутится.
10 В очах у той, что ввысь из круга в круг
Тебя стезею дивной возносила,
Таится мощь Ананииных рук".
13 "С терпеньем жду, - моим ответом было, -
Целенья глаз, куда, как в недра врат,
Она с огнем сжигающим вступила.
16 Святое Благо неземных палат
Есть альфа и омега книг, чьи строки
Уста любви мне шепчут и гласят".
19 И голос тот, которым я, безокий,
Утешился в нежданной слепоте,
Вновь налагая на меня уроки,
22 Сказал: "Тебя на частом решете
Проверю я. Какие побужденья
Твой лук направили к такой мете?"
25 И я: "Чрез философские ученья
И через то, что свыше внушено,
Я той любви приял напечатленья;
28 Затем что благо, чуть оценено,
Дает вспылать любви, тем боле властной,
Чем больше в нем добра заключено.
31 Поэтому к Прасути, столь прекрасной,
Что все блага, которые не в ней, -
Ее луча всего лишь свет неясный,
34 Должна с любовью льнуть всего сильней
Душа того, кто правду постигает,
Проникшую мой довод до корней.
37 Ту правду предо мною расстилает
Мне показавший первую Любовь
Всего, что вековечно пребывает;
40 Правдивый голос расстилает вновь,
Сам о себе сказавший Моисею:
"Узреть всю славу дух твой приготовь";
43 И расстилаешь ты, когда твоею
Высокой речью миру оглашен
Смысл вышних тайн так громко, как ничьею".
46 "Земным рассудком, - вновь повеял он, -
И подтверждающими голосами
Жарчайший пыл твой к богу обращен.
49 Но и другими, может быть, ремнями
К нему влеком ты. Сколькими, открой,
Твоя любовь язвит тебя зубами?"
52 Не утаился умысел святой
Орла Христова, так что я заметил,
Куда ответ он направляет мой.
05 "Все те укусы, - я ему ответил, -
Что нас стремят к владыке бытия,
Крепят любовь, которой дух мой светел.
58 Жизнь мирозданья, как и жизнь моя,
Смерть, что он принял, жить мне завещая,
Все, в чем надежда верящих, как я,
61 И сказанная истина живая -
Меня из волн дурной любви спасли,
На берегу неложной утверждая.
64 И все те листья, что в саду взросли
У вечного садовника, люблю я,
Поскольку к ним его дары сошли".
67 Едва я смолк, раздался, торжествуя,
Напев сладчайший в небе: "Свят, свят, свят!"
И Беатриче вторила, ликуя.
70 Как при колючем свете сон разъят
Тем, что стремится зрительная сила
На луч, пронзающий за платом плат,
73 И зренье пробужденному немило,
Настолько смутен он, вернувшись в быль,
Пока сознанье ум не укрепило, -
76 Так Беатриче с глаз моих всю пыль
Прочь согнала очей своих лучами,
Сиявшими на много тысяч миль;
79 Я даже стал еще острей глазами;
И вопросил, смущенный, про того,
Кто как четвертый свет возник пред нами.
82 И Беатриче мне: "В лучах его
Душа, всех прежде созданная, славит
Создателя и бога своего".
85 Как сень ветвей, когда ее придавит
Идущий ветер, никнет, тяжела,
Потом, вознесшись, вновь листву расправит, -
88 Таков был я, пока та речь текла,
Дивясь; потом, отвагу вновь обретши
В той жажде молвить, что мне душу жгла,
91 Я начал: "Плод, единый, что, не цветши,
Был создан зрелым, праотец людей,
Дочь и сноху в любой жене нашедший,
94 Внемли мольбе усерднейшей моей,
Ответь! Вопрос ты ведаешь заране,
И я молчу, чтоб внять тебе скорей".
97 Когда зверек накрыт обрывком ткани,
То, оболочку эту полоша,
Он выдает всю явь своих желаний;
100 И точно так же первая душа
Свою мне радость сквозь лучи покрова
Изобличала, благостью дыша.
103 Потом дохнула: "В нем я и без слова
Уверенней, чем ты уверен в том,
Что несомненнее всего иного.
106 Его я вижу в Зеркале святом,
Которое, все отражая строго,
Само не отражается ни в чем.
109 Ты хочешь знать, давно ль я, волей бога,
Вступил в высокий сад, где в должный миг
Тебе открылась горняя дорога,
112 Надолго ль он в глазах моих возник,
И настоящую причину гнева,
И мною изобретенный язык.
115 Знай, сын мой: не вкушение от древа,
А нарушенье воли божества
Я искупал, и искупала Ева.
118 Четыре тысячи и триста два
Возврата солнца твердь меня манила
Там, где Вергилий свыше внял слова;
121 Оно же все попутные светила
Повторно девятьсот и тридцать раз,
Пока я жил на свете, посетило.
124 Язык, который создал я, угас
Задолго до немыслимого дела
Тех, кто Немвродов исполнял приказ;
127 Плоды ума зависимы всецело
От склоннностей, а эти - от светил,
И потому не длятся без предела.
130 Естественно, чтоб смертный говорил;
Но - так иль по-другому, это надо,
Чтоб не природа, а он сам решил.
133 Пока я не сошел к томленью Ада,
"И" в дольном мире звался Всеблагой,
В котором вечная моя отрада;
136 Потом он звался "Эль"; и так любой
Обычай смертных сам себя сменяет,
Как и листва сменяется листвой.
139 На той горе, что выше всех всплывает,
Я пробыл и святым, и несвятым
От утра и до часа, что вступает,
142 Чуть солнце сменит четверть, за шестым".
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
1 "Отцу, и сыну, и святому духу" -
Повсюду - "слава!" - раздалось в Раю,
И тот напев был упоеньем слуху.
4 Взирая, я, казалось, взором пью
Улыбку мирозданья, так что зримый
И звучный хмель вливался в грудь мою.
7 О, радость! О, восторг невыразимый!
О, жизнь, где все-любовь и все-покой!
О, верный клад, без алчности хранимый!
10 Четыре светоча передо мной
Пылали, и, мгновенье за мгновеньем,
Представший первым силил пламень свой;
13 И стал таким, каким пред нашим зреньем
Юпитер был бы, если б Марс и он,
Став птицами, сменились опереньем.
16 Та власть, которой там распределен
Черед и чин, благословенным светам
Велела смолкнуть, и угас их звон,
19 Когда я внял: "Что я меняюсь цветом,
Не удивляйся; внемля мой глагол,
Все переменят цвет в соборе этом.
22 Тот, кто, как вор, воссел на мой престол,
На мой престол, на мой престол, который
Пуст перед сыном божиим, возвел
25 На кладбище моем сплошные горы
Кровавой грязи; сверженный с высот,
Любуясь этим, утешает взоры".
28 Тот цвет, которым солнечный восход
Иль час заката облака объемлет,
Внезапно охватил весь небосвод.
81 И словно женщина, чья честь не дремлет
И сердце стойко, чувствует испуг,
Когда о чьем-либо проступке внемлет,
34 Так Беатриче изменилась вдруг;
Я думаю, что небо так затмилось,
Когда Всесильный поникал средь мук.
57 Меж тем все дальше речь его стремилась,
И перемена в голосе была
Не меньшая, чем в облике явилась.
40 "Невеста божья не затем взросла
Моею кровью, кровью Лина, Клета,
Чтоб золото стяжалось без числа;
43 И только чтоб стяжать блаженство это,
Сикст, Пий, Каликст и праведный Урбан,
Стеня, пролили кровь в былые лета.
46 Не мы хотели, чтобы христиан
Преемник наш пристрастною рукою
Делил на правый и на левый стан;
49 Ни чтоб ключи, полученные мною,
Могли гербом на ратном стяге стать,
Который на крещеных поднят к бою;
52 Ни чтобы образ мой скреплял печать
Для льготных грамот, покупных и лживых,
Меня краснеть неволя и пылать!
55 В одежде пастырей-волков грызливых
На всех лугах мы видим средь ягнят.
О божий суд, восстань на нечестивых!
58 Гасконцы с каорсинцами хотят
Пить нашу кровь; о доброе начало,
В какой конечный впало ты разврат!
61 Но промысел, чья помощь Рим спасала
В великой Сципионовой борьбе,
Спасет, я знаю, - и пора настала.
64 И ты, мой сын, сойдя к земной судьбе
Под смертным грузом, смелыми устами
Скажи о том, что я сказал тебе!"
67 Как дельный воздух мерзлыми парами
Снежит к земле, едва лишь Козерог
К светилу дня притронется рогами,
70 Так здесь эфир себя в красу облек,
Победные взвевая испаренья,
Помедлившие с нами долгий срок.
73 Мой взгляд следил все выше их движенья,
Пока среда чрезмерной высоты
Ему не преградила восхожденья.
76 И госпожа, когда от той меты
Я взор отвел, сказала: "Опуская
Глаза, взгляни, куда пронесся ты!"
79 И я увидел, что с тех пор, когда я
Вниз посмотрел, над первой полосой
Я от средины сдвинулся до края.
82 Я видел там, за Гадесом, шальной
Улиссов путь; здесь - берег, на котором
Европа стала ношей дорогой.
85 Я тот клочок обвел бы шире взором,
Но солнце в бездне упреждало нас
На целый знак и больше, в беге скором.
88 Влюбленный дух, который всякий час
Стремился пламенно к своей богине,
Как никогда ждал взора милых глаз;
91 Все, чем природа или кисть доныне
Пленяли взор, чтоб уловлять сердца,
Иль в смертном теле, или на картине,
94 Казалось бы ничтожным до конца
Пред дивной радостью, что мне блеснула,
Чуть я увидел свет ее лица;
97 И мощь, которой мне в глаза пахнуло,
Меня, рванув из Ледина гнезда,
В быстрейшее из всех небес метнула.
100 Так однородна вся его среда,
Что я не ведал, где я оказался,
Моей вожатой вознесен туда.
103 И мне, чтоб я в догадках не терялся,
Так радостно сказала госпожа,
Как будто бог в ее лице смеялся:
106 "Природа мира, все, что есть, кружа
Вокруг ядра, которое почило,
Идет отсюда, как от рубежа.
109 И небо это божья мысль вместила,
Где и любовь, чья власть его влечет,
Берет свой пыл, и скрытая в нем сила.
112 Свет и любовь объемлют этот свод,
Как всякий низший кружит, им объятый;
И те высоты их творец блюдет.
115 Движенье здесь не мерят мерой взятой,
Но все движенья меру в нем берут,
Как десять - в половине или в пятой.
118 Как время, в этот погрузясь сосуд
Корнями, в остальных живет вершиной,
Теперь понять тебе уже не в труд.
121 О жадность! Не способен ни единый
Из тех, кого ты держишь, поглотив,
Поднять зеницы над твоей пучиной!
124 Цвет доброй воли в смертном сердце жив;
Но ливней беспрестанные потоки
Родят уродцев из хороших слив.
127 Одни младенцы слушают уроки
Добра и веры, чтоб забыть вполне
Их смысл скорей, чем опушатся щеки.
130 Кто, лепеча, о постном помнил дне,
Вкушает языком, возросшим в силе,
Любую пищу при любой луне.
133 Иной из тех, что, лепеча, любили
И чтили мать, - владея речью, рад
Ее увидеть поскорей в могиле.
136 И так вот кожу белую чернят,
Вняв обольщеньям дочери прекрасной
Дарующего утро и закат.
139 Размысли, и причина станет ясной:
Ведь над землею власть упразднена,
И род людской идет стезей опасной.
142 Но раньше, чем январь возьмет весна
Посредством сотой, вами небреженной,
Так хлынет светом горняя страна,
145 Что вихрь, уже давно предвозвещенный,
Носы туда, где кормы, повернет,
Помчав суда дорогой неуклонной;
148 И за цветком поспеет добрый плод".
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
1 Когда, скорбя о жизни современной
Несчастных смертных, правду вскрыла мне
Та, что мой дух возносит в рай блаженный, -
4 То как, узрев в зеркальной глубине
Огонь свечи, зажженной где-то рядом,
Для глаз и дум негаданный вполне,
7 И обратясь, чтобы проверить взглядом
Согласованье правды и стекла,
Мы видим слитность их, как песни с ладом, -
10 Так и моя мне память сберегла,
Что я так сделал, взоры погружая
В глаза, где путы мне любовь сплела.
13 И я, - невольно зренье обращая
К тому, что можно видеть в сфере той,
Ее от края оглянув до края, -
16 Увидел Точку, лившую такой
Острейший свет, что вынести нет мочи
Глазам, ожженным этой остротой.
19 Звезда, чью малость еле видят очи,
Казалась бы луной, соседя с ней,
Как со звездой звезда в просторах ночи.
22 Как невдали обвит кольцом лучей
Небесный свет, его изобразивший,
Когда несущий пар всего плотней,
25 Так Точку обнял круг огня, круживший
Столь быстро, что одолевался им
Быстрейший бег, вселенную обвивший.
28 А этот опоясан был другим,
Тот - третьим, третий в свой черед - четвертым,
Четвертый - пятым, пятый, вновь, - шестым.
31 Седьмой был вширь уже настоль простертым,
Что никогда б его не охватил
Гонец Юноны круговым развертом.
34 Восьмой кружил в девятом; каждый плыл
Тем более замедленно, чем дале
По счету он от единицы был.
37 Чем ближе к чистой Искре, тем пылали
Они ясней, должно быть оттого,
Что истину ее полней вбирали.
40 При виде колебанья моего:
"От этой Точки, - молвил мой вожатый, -
Зависят небеса и естество.
43 Всмотрись в тот круг, всех ближе к ней прижатый:
Он потому так быстро устремлен,
Что кружит, страстью пламенной объятый".
46 И я в ответ: "Будь мир расположен,
Как эти круговратные обводы,
Предложенным я был бы утолен.
49 Но в мире ощущаемой природы
Чем выше над срединой взор воздет,
Тем все божественнее небосводы.
52 Поэтому мне надобен ответ
Об этом дивном ангельском чертоге,
Которому предел - любовь и свет:
55 Зачем идут не по одной дороге
Подобье и прообраз? Мысль вокруг
Витает и нуждается в подмоге".
58 "Что этот узел напряженью рук
Не поддается, - ты не удивляйся:
Он стал, никем не тронут, слишком туг".
61 Так госпожа; и дальше: "Насыщайся
Тем, что воспримешь из моих речей,
И мыслию над этим изощряйся.
64 Плотские своды - шире иль тесней,
Смотря по большей или меньшей силе,
Разлитой на пространстве их частей.
67 По мере силы - мера изобилии;
Обилье больше, где большой объем
И нет частей, что б целому вредили.
70 Наш свод, влекущий в вихре круговом
Все мирозданье, согласован дружно
С превысшим в знанье и в любви кольцом.
73 И ты увидишь, - ибо мерить нужно
Лишь силу, а не видимость того,
Что здесь перед тобой стремится кружно, -
76 Как в каждом небе дивное сродство
Большого - с многим, с малым - небольшого
Его связует с Разумом его".
79 Как полушарье воздуха земного
Яснеет вдруг, когда Борей дохнет
Щекой, которая не так сурова,
82 И, тая, растворяется налет
Окрестной мглы, чтоб небо озарилось
Неисчислимостью своих красот, -
85 Таков был я, когда со мной делилась
Своим ответом ясным госпожа
И правда, как звезда в ночи, открылась.
88 Чуть речь ее дошла до рубежа,
То так железо, плавясь в мощном зное,
Искрит, как кольца брызнули, кружа.
91 И все те искры мчались в общем рое,
И множились несметней их огни,
Чем шахматное поле, множась вдвое.
94 Я слышал, как хвалу поют они
Недвижной Точке, вкруг нее стремимы
Из века в век, как было искони.
97 И видевшая разум мой томимый
Сказала: "В первых двух кругах кружат,
Объемля Серафимов, Херувимы.
100 Покорны узам, бег они стремят,
Уподобляясь Точке, сколько властны;
А властны - сколько вознесен их взгляд.
103 Ближайший к ним любви венец прекрасный
Сплели Престолы божьего лица;
На них закончен первый сонм трехчастный.
106 Знай, что отрада каждого кольца -
В том, сколько зренье в Истину вникает,
Где разум утоляем до конца.
109 Мы видим, что блаженство возникает
От зрения, не от любви; она
Лишь спутницей его сопровождает;
112 А зренью мощь заслугами дана,
Чьи корни - в милости и в доброй воле;
Так лестница помалу пройдена.
115 Три смежных сонма, зеленея в доле
Вовеки нескончаемой весны,
Где и ночной Овен не властен боле,
118 "Осанною" всегда оглашены
На три напева, что в тройной святыне
Поют троеобразные чины.
121 В иерархии этой - три богини:
Сперва - Господства, дальше - Сил венец,
А вслед за ними - Власти, в третьем чине.
124 В восторгах предпоследних двух колец
Начала и Архангелы витают;
И Ангельская радость наконец.
127 Все эти сонмы к высоте взирают
И, книзу власть победную лия,
Влекомы к богу, сами увлекают.
130 И Дионисий в тайну бытия
Их степеней так страстно погружался,
Что назвал их и различил, как я.
133 Григорий с ним потом не соглашался;
Зато, чуть в небе он глаза раскрыл,
Он сам же над собою посмеялся.
136 И если столько тайных правд явил
Пред миром смертный, чуда в том не много:
Здесь их узревший - их ему внушил
139 Средь прочих истин этого чертога".
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
1 Когда чету, рожденную Латоной,
Здесь - знак Овна, там - знак Весов хранит,
А горизонт связует общей зоной,
4 То миг, когда их выровнял зенит,
И миг, в который связь меж ними пала
И каждый в новый небосвод спешит,
7 Разлучены не дольше, чем молчала
С улыбкой Беатриче, все туда
Смотря, где Точка взор мой побеждала.
10 Она промолвила: "Мне нет труда
Тебе ответить, твой вопрос читая
Там, где слились все "где" и все "когда".
13 Не чтобы стать блаженней, - цель такая
Немыслима, - но чтобы блеск лучей,
Струимых ею, молвил "Есмь", блистая, -
16 Вне времени, в предвечности своей,
Предвечная любовь сама раскрылась,
Безгранная, несчетностью любвей.
19 Она и перед этим находилась
Не в косном сне, затем что божество
Ни "до", ни "после" над водой носилось.
22 Врозь и совместно, суть и вещество
В мир совершенства свой полет помчали, -
С тройного лука три стрелы его.
25 Как в янтаре, стекле или кристалле
Сияет луч, причем его приход
И заполненье целого совпали,
28 Так и Творца троеобразный плод
Излился, как внезапное сиянье,
Где никакой неразличим черед.
31 Одновременны были и созданье,
И строй существ; над миром быть дано
Вершиной тем, в ком - чистое деянье,
34 А чистую возможность держит дно;
В средине - связью навсегда нетленной
С возможностью деянье сплетено.
37 Хоть вам писал Иероним блаженный,
Что ангелы за долгий ряд веков
Сотворены до остальной вселенной,
40 Но истину на множестве листов
Писцы святого духа возвестили,
Как ты поймешь, вникая в смысл их слов,
43 И разум видит сам, поскольку в силе,
Что движители вряд ли долго так
Без подлинного совершенства были.
46 Теперь ты знаешь, где, когда и как
Сотворены любови их собора,
И трех желаний жар в тебе иссяк.
49 До двадцати не сосчитать так скоро,
Как часть бесплотных духов привела
В смятенье то, в чем для стихий опора.
52 Другая часть, оставшись, начала
Так страстно здесь кружиться, что начатый
Круговорот прервать бы не могла.
55 Причиною паденья был в проклятой
Гордыне тот, кто пред тобой предстал,
Всем гнетом мира отовсюду сжатый.
58 Сонм, зримый здесь, смиренно признавал
Себя возникшим в Благости бездонной,
Чей свет ему познанье даровал.
61 За это, по заслугам вознесенный
Чрез озаряющую благодать,
Он преисполнен воли непреклонной.
64 И ты, не сомневаясь, должен знать,
Что благодать нисходит по заслуге
К любви, раскрытой, чтоб ее принять.
67 Теперь ты сам об этом мудром круге,
Раз мой урок тобою восприят,
Немалое домыслишь на досуге.
70 Но так как вам ученые твердят,
Природу ангелов изображая,
Что те, мол, мыслят, помнят и хотят,
73 Скажу еще, чтобы тебе прямая
Открылась правда, на земле у вас
Двусмысленным ученьем повитая.
76 Бесплотные, возрадовавшись раз
Лицу Творца, пред кем без утаенья
Раскрыто все, с него не сводят глаз;
79 И так как им не пресекает зренья
Ничто извне, они и не должны
Припоминать отъятые виденья.
82 У вас же и не спят, а видят сны,
Кто веря, а кто нет - своим рассказам;
В одном - и срама больше, и вины.
85 Там, на земле, не направляют разум
Одной тропой: настолько вас влекут
Страсть к внешности и жажда жить показом.
88 Все ж, это с меньшим гневом терпят тут,
Чем если слово божье суесловью
Приносят в жертву или вкривь берут.
91 Не думают, какою куплен кровью
Его посев и как тому, кто чтит
Его смиренно, воздают любовью.
94 Для славы, каждый что-то норовит
Измыслить, чтобы выдумка блеснула
С амвона, а Евангелье молчит.
97 Иной гласит, что вспять луна шагнула
В час мук Христовых и сплошную сень
Меж солнцем и землею протянула, -
100 И лжет, затем что сам затмился день:
Как лег на иудеев сумрак чудный,
Так индов и испанцев скрыла тень.
103 Нет стольких Лапо во Фьоренце людной
И стольких Биндо, сколько басен в год
Иной наскажет пастырь безрассудный;
106 И стадо глупых с пастбища бредет,
Насытясь ветром; ни один не ведал,
Какой тут вред, но это не спасет.
109 Христос наказа первым верным не дал:
"Идите, суесловьте!", но свое
Ученье правды им он заповедал,
112 И те, провозглашая лишь ее,
Во имя веры подымали в схватке
Евангелье, как щит и как копье.
115 Теперь в церквах лишь на остроты падки
Да на ужимки; если громок смех,
То куколь пыжится, и все в порядке.
118 А в нем сидит птенец, тайком от всех,
Такой, что чернь, увидев, поняла бы,
Какая власть ей отпускает грех;
121 Все до того рассудком стали слабы,
Что люди верят всякому вранью,
И на любой посул толпа пришла бы.
124 Так кормит плут Антоньеву свинью
И разных прочих, кто грязней намного,
Платя деньгу поддельную свою.
127 Но это все - окольная дорога,
И нам пора на прежний путь опять,
Со временем сообразуясь строго.
130 Так далеко восходит эта рать
Своим числом, что смертной речи сила
И смертный ум не могут не отстать.
133 И в самом откровенье Даниила
Число не обозначено точней:
В его тьмах тем оно себя укрыло.
136 Первоначальный Свет, разлитый в ней,
Воспринят ею столь же разнородно,
Сколь много сочетанных с ним огней.
139 А так как от познанья производно
Влечение, то искони времен
Любовь горит и тлеет в ней несходно.
142 Суди же, сколь пространно вознесен
Предвечный, если столькие зерцала
Себе он создал, где дробится он,
145 Единый сам в себе, как изначала".
ПЕСНЬ ТРИДЦАТАЯ
1 Примерно за шесть тысяч миль пылает
От нас далекий час шестой, и тень
Почти что к плоскости земля склоняет,
4 Когда небес, для нас глубинных, сень
Становится такой, что луч напрасный
Часть горних звезд на эту льет ступень;
7 По мере приближения прекрасной
Служанки солнца, меркнет глубина
От славы к славе, вплоть до самой ясной.
10 Так празднество, чьи вьются пламена,
Объемля Точку, что меня сразила,
Вмещаемым как будто вмещена,
13 За мигом миг свой яркий свет гасило;
Тогда любовь, как только он погас,
Вновь к Беатриче взор мой обратила.
16 Когда б весь прежний мой о ней рассказ
Одна хвала, включив, запечатлела,
Ее бы мало было в этот раз.
19 Я красоту увидел, вне предела
Не только смертных; лишь ее творец,
Я думаю, постиг ее всецело.
22 Здесь признаю, что я сражен вконец,
Как не бывал сражен своей задачей,
Трагед иль комик, ни один певец;
25 Как слабый глаз от солнца, не иначе,
Мысль, вспоминая, что за свет сиял
В улыбке той, становится незрячей.
28 С тех пор как я впервые увидал
Ее лицо здесь на земле, всечасно
За ней я в песнях следом поспевал;
31 Но ныне я старался бы напрасно
Достигнуть пеньем до ее красот,
Как тот, чье мастерство уже не властно.
34 Такая, что о ней да воспоет
Труба звучней моей, не столь чудесной,
Которая свой труд к концу ведет:
37 "Из наибольшей области телесной, -
Как бодрый вождь, она сказала вновь, -
Мы вознеслись в чистейший свет небесный,
40 Умопостижный свет, где все - любовь,
Любовь к добру, дарящая отраду,
Отраду слаще всех, пьянящих кровь.
43 Здесь райских войск увидишь ты громаду,
И ту, и эту рать; из них одна
Такой, как в день суда, предстанет взгляду".
46 Как вспышкой молнии поражена
Способность зренья, так что и к предметам.
Чей блеск сильней, бесчувственна она, -
49 Так я был осиян ярчайшим светом,
И он столь плотно обволок меня,
Что все исчезло в озаренье этом.
52 "Любовь, от века эту твердь храня,
Вот так приветствует, в себя приемля,
И так свечу готовит для огня".
55 Еще словам коротким этим внемля,
Я понял, что прилив каких-то сил
Меня возносит, надо мной подъемля;
58 Он новым зреньем взор мой озарил,
Таким, что выдержать могло бы око,
Какой бы яркий пламень ни светил.
61 И свет предстал мне в образе потока,
Струистый блеск, волшебною весной
Вдоль берегов расцвеченный широко.
64 Живые искры, взвившись над рекой,
Садились на цветы, кругом порхая,
Как яхонты в оправе золотой;
67 И, словно хмель в их запахе впивая,
Вновь погружались в глубь чудесных вод;
И чуть одна нырнет, взлетит другая.
70 "Порыв, который мысль твою влечет
Постигнуть то, что пред тобой предстало,
Мне тем милей, чем больше он растет.
73 Но надо этих струй испить сначала,
Чтоб столь великой жажды зной утих".
Так солнце глаз моих, начав, сказало;
76 И вновь: "Река, топазов огневых
Взлет и паденье, смех травы блаженный -
Лишь смутные предвестья правды их.
79 Они не по себе несовершенны,
А это твой же собственный порок,
Затем что слабосилен взор твой бренный".
82 Так к молоку не рвется сосунок
Лицом, когда ему порой случится
Проспать намного свой обычный срок,
85 Как устремился я, спеша склониться,
Чтоб глаз моих улучшить зеркала,
К воде, дающей в лучшем утвердиться.
88 Как только влаги этой испила
Каемка век, река, - мне показалось, -
Из протяженной сделалась кругла;
91 И как лицо, которое скрывалось
Личиною, - чуть ложный вид исчез,
Становится иным, чем представлялось,
94 Так превратились в больший пир чудес
Цветы и огоньки, и я увидел
Воочью оба воинства небес.
97 О божий блеск, в чьей славе я увидел
Всеистинной державы торжество, -
Дай мне сказать, как я его увидел!
100 Есть горний свет, в котором божество
Является очам того творенья,
Чей мир единый - созерцать его;
103 Он образует круг, чьи измеренья
Настоль огромны, что его обвод
Обвода солнца шире без сравненья.
106 Его обличье луч ему дает,
Верх озаряя тверди первобежной,
Чья жизнь и мощь начало в нем берет.
109 И как глядится в воду холм прибрежный,
Как будто чтоб увидеть свой наряд,
Цветами убран и травою нежной,
112 Так, окружая свет, над рядом ряд, -
А их сверх тысячи, - в нем отразилось
Все, к высотам обретшее возврат.
115 Раз в нижний круг такое бы вместилось
Светило, какова же ширина
Всей этой розы, как она раскрылась?
118 Взор не смущали глубь и вышина,
И он вбирал весь этот праздник ясный
В количестве и в качестве сполна.
121 Там близь и даль давать и брать не властны:
К тому, где бог сам и один царит,
Природные законы непричастны.
124 В желть вечной розы, чей цветок раскрыт
И вширь, и ввысь и негой благовонной
Песнь Солнцу вечно вешнему творит,
127 Я был введен, - как тот, кто смолк, смущенный, -
Моей владычицей, сказавшей: "Вот
Сонм, в белые одежды облеченный!
130 Взгляни, как мощно град наш вкруг идет!
Взгляни, как переполнены ступени
И сколь немногих он отныне ждет!
133 А где, в отличье от других сидений,
Лежит венец, твой привлекая глаз,
Там, раньше, чем ты вступишь в эти сени,
136 Воссядет дух державного средь вас
Арриго, что, Италию спасая,
Придет на помощь в слишком ранний час.
139 Так одуряет вас корысть слепая,
Что вы - как новорожденный в беде,
Который чахнет, мамку прочь толкая.
142 В те дни увидят в божием суде
Того, кто явный путь и сокровенный
С ним поведет по-разному везде.
145 Но не потерпит бог, чтоб сан священный
Носил он долго; так что канет он
Туда, где Симон волхв казнится, пленный;
148 И будет вглубь Аланец оттеснен".
РАЙ
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Восьмое, звездное небо (продолжение)
2. Костер лучей - облик апостола Иоанна.
7-8. Когда стремится твоя душа. - То есть: "К чему направлена твоя
любовь". Иоанн вопрошает поэта о любви, подобно тому как Петр и Яков - о
вере и надежде.
12. Таится мощь Ананииных рук. - Смысл: "Беатриче своим взглядом
возвратит поэту зрение, подобно тому как, по церковной легенде, Анания
возложением рук исцелил апостола Павла от слепоты".
16-18. Святое Благо неземных палат... - Смысл: "Вся моя любовь
направлена к богу".
24. К такой мете - то есть к богу.
38-39. Мне показавший первую Любовь... - Древнейшие комментаторы
относят это определение к Аристотелю.
40-42. Правдивый голос - то есть голос бога.
47. Подтверждающими голосами - то есть откровением. Священным писанием.
53. Орла Христова. - Орел - символ евангелиста Иоанна.
61. И сказанная истина живая. - См. ст. 16-18, 31-36.
64. И все те листья - то есть все создания.
72. Пронзающий за платом плат - то есть одну оболочку глазного яблока
за другой.
83. Душа, всех прежде созданная - то есть Адам.
93. Дочь и сноху, ибо если Адам - отец всех людей, то всякая замужняя
женщина - одновременно и его дочь, и жена его сына.
103. В нем - то есть "В твоем вопросе".
110-111. Вступил в высокий сад - то есть в Земной Рай.
118-120. Смысл: "Я пробыл в Лимбе 4302 года".
121-123. Смысл: "Я жил на свете 930 лет".
125-126. Задолго до немыслимого дела - то есть до попытки построить
Вавилонскую башню (см. прим. А., XXXI, 46-81).
139-142. На той горе... - Смысл: "В Земном Раю я пробыл всего лишь семь
часов - от утра до того (седьмого солнечного) часа, который вступает... за
шестым", что бывает, чуть солнце сменит четверть, то есть как только оно, в
полдень, перейдет из первой четверти своего суточного пути во вторую.
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Восьмое, звездное небо (окончание). - Вознесение в девятое небо
10. Четыре светоча - то есть Петр, Яков, Иоанн и Адам.
12. Представший первым - то есть Петр.
13-15. И стал таким - то есть стал багровым из серебристо-белого.
22. Того, кто, как вор, воссел на мой престол - недостойный папа
Бонифаций VIII (1294-1303) (см. прим. А., XIX, 52).
25. На кладбище моем - то есть в Риме, где, по преданию, погребен
апостол Петр.
26. Сверженный с высот - то есть Люцифер.
36. Всесильный - то есть распятый Христос.
41-44. Петр приводит имена римских епископов первых веков христианства.
48. Делил на правый и на левый стан - то есть на угодных папскому
престолу гвельфов и неугодных гибеллинов.
58. Гасконцы и каорсинцы - двое из ближайших преемников Бонифация VIII:
Климент V, гасконец (см. прим. А., XIX, 79-84), и Иоанн XXII, из Каорсы
(Кагор) (Р., XVIII, 130-136 и прим.), а также их ставленники.
59. Пить нашу кровь - то есть разорять церковь, созданную кровью
мучеников. Доброе начало - то есть папская власть.
62. В великой Сципионовой борьбе - то есть в победоносной войне
Сципиона Африканского против Ганнибала.
68-69. Едва лишь Козерог - то есть в декабре.
79-81. Я и увидел... - Смысл: "Данте увидел, что, с тех пор как он
впервые взглянул на Землю с созвездия Близнецов (Р., XXII, 151-153), он
успел обогнуть четверть земной окружности: проносясь над первой полосой, то
есть над первым, ближайшим к экватору, климатическим поясом (которых,
согласно древней географии, было семь), он от средины обитаемой суши, то
есть от меридиана Иерусалима, сдвинулся до края, то есть до меридиана
Гадеса". Сопоставление хронографических данных "Рая" (Р., 1,43-47; XXII,
151-153; XXVII, 79-87) позволяет предположить, что, по мысли Данте, его
круговой полет от горы Чистилища до Эмпирея занял 24 часа.
82. Гадес - испанский город Кадис (лат. - Cades), как Марокко и
Севилья, синоним крайнего запада у Данте.
83. Улиссов путь. - Улисс (Одиссей), миновав Геркулесовы столбы, выплыл
в Океан и погиб в виду горы Чистилища (А., XXVI, 90-142).
83-84. Берег, на котором - то есть Финикийское побережье, где Юпитер, в
образе быка, похитил царевну Европу и, посадив ее себе на спину, отплыл с
нею на Крит (Метам., II, 833-875).
85. Тот клочок - то есть земную сушу (ср. Р., XXII, 152).
86-87. Упреждало нас на целый знак и больше. - Проносясь над меридианом
Гадеса, Данте находился в созвездии Близнецов, а Солнце-в созвездии Овна
(градусов на 45 западнее), отделенное от наблюдателя еще одним знаком
зодиака - созвездием Тельца, так что значительная доля восточной части суши
была погружена во мрак.
98. Из Ледина гнезда - то есть из созвездия Близнецов (Кастора и
Поллукса), родившихся из яйца Леды, обольщенной лебедем - Юпитером.
99. В быстрейшее из всех небес - то есть девятое, кристальное небо, или
Перводвигатель.
107. Вокруг ядра, которое почило - то есть вокруг неподвижного земного
шара.
109-111. И небо это... - Смысл: "Девятое небо (Перводвигатель) окружено
Эмпиреем, обиталищем божества, божьей мысли, в которой почерпают свою
энергию (пыл) вращающая Перводвигатель любовь (см. прим. Р., 1,76-77) и
скрытая в нем сила влияний, источаемых им на ниже лежащие небеса" (Р., II,
112-123).
112-114. Свет и любовь - то есть Эмпирей, которым управляет его творец,
то есть бог.
115. Здесь - то есть в девятом небе.
117. Как десять - в половине или в пятой - то есть как число "10"
измеряется числом "5" или числом "2".
118-120. Как время... - Смысл: "Незримые корни времени погружены в
Перводвигатель, а его зримая листва, или вершина, расположена в остальных
небесах и воплощена в движении светил".
132. При любой луне - то есть не считаясь с постами.
136-138. И так вот кожу белую чернят... - Смысл: "Так люди превращаются
в животных (кожу белую чернят), вняв обольщеньям волшебницы Цирцеи (А.,
XXVI, 91; Ч., XIV, 42), прекрасной дочери Гелиоса-Солнца (дарующего утро и
закат), то есть прельстясь земными благами". В оригинале эта терцина
прочитывалась и понималась различно. Предлагаемый перевод также допускает
другое прочтение и другое понимание, если слова "вняв обольщеньям" выделить
в запятых как вводные. В таком случае смысл ее будет: "Так люди, вняв
обольщеньям, чернят белую кожу прекрасное дочери солнца, то есть портят
человеческую породу, дочь солнца - отца всего, в чем смертна жизнь" (Р.,
XXII, 116).
140. Ведь над землею власть упразднена. - Ни светская, ни духовная
власть не выполняют своего назначения.
142-143. Но раньше, чем январь возьмет весна... - Год Юлианского
календаря был длиннее солнечного года примерно на одну сотую долю дня и
отставал от него за каждые сто двадцать восемь лет на один день, так что
январь постепенно передвигался к весне. Беатриче хочет сказать, что перемена
наступит скоро.
145. Вихрь - то есть грядущий избавитель человечества.
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Девятое, кристальное небо, или Перводвигатель - Ангелы
16. Точка - невещественная, неизмеримая и неделимая, своеобразный
символ божества.
22-25. Ослепительную Точку обнял круг огня подобно тому, как луна или
солнце (названные здесь "небесным светом", то есть светилом) бывают окружены
кольцом лучей, которые они "изображают" (то есть рисуют, создают) в густом
тумане, как бы несущем, это кольцо.
25. Круг огня. - По мысли Данте, этот круг, как и остальные восемь,
концентрически его объемлющие, состоит из ангелов, разделяемых на три
"трехчастных сонма" (ст. 105).
27. Быстрейший бег - то есть скорость Перводвигателя.
33. Гонец Юноны - Ирида, радуга (Р., XII, 12).
50. Чем выше мод срединой - то есть чем дальше от Земли, расположенной
в центре мира, по мысли Данте.
54. Любовь и свет. - Ср. Р., XXVII, 112.
56. Подобье и прообраз. - Данте недоумевает, почему в мире ощущаемой
природы (ст. 49), которая есть подобье своего прообраза, мира
сверхчувственного, небесные сферы тем "божественнее" (ст. 51) и тем быстрее,
чем они отдаленнее от центра, а здесь, наоборот, круг, ближайший к Точке, -
самый яркий и самый быстрый.
64. Плотские своды - то есть небесные сферы.
70-72. Смысл: "Наш свод, то есть Перводвигатель, наиболее совершенная
из небесных сфер, соответствует наименьшему из ангельских колец, превысшему
в знанье и в любви".
73-78. Смысл: "Если принимать во внимание только силу, присущую
небесным сферам и ангельским кругам, а не их величину (видимость), то легко
установить, что существует прямое соотношение между совершенством каждой
небесной сферы и совершенством управляющего ею Разума, воплощенного в ее
"движителях" (см. прим. Р., II, 129), и что большому объему небесной сферы
соответствует многое содержание благотворной силы, а небольшому - малое".
80-81. Борей - северный ветер. Щекой, которая не так сурова. - То есть,
дуя правым углом рта, он навевает северо-западный ветер, проясняющий небо и
более мягкий, чем северо-восточный.
92-93. И множились несметней - то есть их было больше, чем: 2 в 64 - 1
(= 18446744073709551615), - количество хлебных зерен, которое, по легенде,
некий изобретатель шахмат попросил себе в награду у персидского царя.
100. Покорны узам - то есть узам любви, привязывающей ангелов к богу.
104. Престолы - см. Р., IX, 61-62.
114. Так лестница помалу пройдена. - Смысл: "Милость и добрая воля
определяют степень заслуг; степень заслуг определяет полноту созерцания;
полнота созерцания определяет полноту любви и блаженства" (ср. Р., XIV,
37-42).
117. Ночной Овен - то есть осень, когда по ночам видно созвездие Овна.
121. Три богини - то есть три ангельских чина.
127. К высоте - то есть к срединной Точке.
128. Книзу - то есть по направлению к периферии.
130. Дионисий Ареопагит - см. прим. Р., X, 115-117.
133. Григорий - то есть папа Григорий Великий (590-604), несколько
иначе строивший иерархию ангелов. 138. Здесь не узревший - то есть наставник
Дионисия, апостол Павел (см. прим. А., II, 28).
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Девятое, кристальное небо, или Перводвигатель (окончание)
1-8. Беатриче замолкает на один миг, ровно на столько времени, сколько
противостоят друг другу, на противоположных точках горизонта, в равном
отдалении от зенита, рожденные Латоной близнецы, то есть Солнце (Аполлон),
находящееся в созвездии Овна, и Луна (Диана), находящаяся в созвездии Весов,
после чего каждый из них перейдет в новый небосвод, потому что Солнце
скроется за горизонтом, а Луна взойдет.
9. Где Точка взор мой побеждала - См. Р., XXVIII, 16-18.
11. Твой вопрос читая. - Данте хочет знать, "где, когда и как" (ст.
46-47) сотворены ангелы.
12. Там - то есть в боге.
22-24. Смысл: "Как с лука о трех тетивах слетают три стрелы, так
созданное триединым божеством имеет троякий вид: это - либо суть ("forma"
схоластической философии, то образующее начало, благодаря которому вещи
становятся собою), либо вещество, либо соединение их (суть совместно с
веществом)".
23. Б мир совершенства - то есть сотворенный мир, где все было
совершенно.
31-36. Смысл: "Одновременно со вселенной был создан и строй (градация)
всего сущего: на вершине мира-те, в ком чистое деянье (puro atto), или
"суть", "forma" (ст. 22), то есть активные, бесплотные существа, ангелы: на
дне-чистая возможность (pura potenza), или "вещество" (ст. 22), пассивная
материя; в средине - нерасторжимые соединения деянья и возможности (сути и
вещества, "формы" и материи), то есть небесные сферы".
37. Иероним - христианский святой, богослов (IV-V вв.).
41. Писцы святого духа - то есть авторы книг Ветхого и Нового завета.
44-45. Смысл: "Движители, то есть ангелы, управляющие движением
небесных сфер (Р., II, 129 и прим.), в чем и выражается их подлинное
совершенство, были бы долгое время лишены этого совершенства, если бы
созданы были задолго до небес".
46-47. Смысл: "Теперь ты знаешь, где, когда и как сотворены ангелы:
где- "над миром" (ст. 32), то есть в Эмпирее; когда - одновременно со
вселенной (ст. 37-45); как - в виде "чистого деянья" (ст. 33)".
50-51. Смысл: "Часть бесплотных духов, восставшая против бога и
свергнутая с небес, привела в смятенье то, в чем для стихий опора, то есть
Землю, в недра которой она была низринута".
56-57. Тот, кто пред тобой предстал - то есть Люцифер.
81. Отъятые виденья - то есть забывшиеся представления.
84. В одном - и срама больше и вины. - То есть в том, что некоторые и
сами не верят своим рассказам.
93. Воздают любовью - на небесах.
103-104. Лапо и Биндо (уменьшительные от Якопо и Ильдебрандо) -
распространеннейшие имена во Флоренции времен Данте.
117. Куколь пыжится. - То есть капюшон проповедника вздувается от
самодовольства.
118-120. Птенец - дьявол.
124-126. Так кормит плут Антоньеву свинью. - У ног святого Антония
изображалась свинья, символ побежденного им дьявола, и монахи антонианского
ордена на собираемые подаяния откармливали монастырских свиней, которых
суеверные люди очень почитали. Смысл слов Беатриче: "Церковники, платя
деньгу поддельную свою, то есть торгуя индульгенциями, откармливают не
только своих свиней, но и многих людей, которые грязней намного, чем свиньи:
самих себя, своих любовниц и приятелей".
133-135. И в самом откровеньи Даниила. - Смысл: "Слова пророка Даниила
о "тьмах тем" ангелов не означают какого-либо точного числа".
ПЕСНЬ ТРИДЦАТАЯ
Эмпирей. - Лучезарная река. - Райская роза
1-6. Смысл: "Если час шестой, то есть полдень, пылает от нас примерно
за шесть тысяч миль, что составляет немногим более четверти земной
окружности (которую наука времен Данте считала равной 20400 милям), то для
нас восход солнца наступит приблизительно через час. В это время земля
склоняет свою тень почти что к плоскости (то есть ось конической земной
тени, склоняясь, приближается к плоскости горизонта), а небес, для нас
глубинных, сень (восьмое, звездное небо Птолемеевой системы, единственное
видимое) становится такой бледной, что свет наименее ярких звезд уже не
достигает этой ступени (то есть Земли)".
8. Служанка солнца - то есть утренняя заря.
9. От славы к славе - то есть от звезды к звезде.
10-12. Празднество - см. Р., XXVIII; XXIX, 9.
24. Трагед иль комик - то есть автор трагедий или комедий, в
средневековом значении этих терминов (см. прим. А., XVI, 128).
37. Из наибольшей области телесной - то есть из девятой небесной сферы
(Перводвигателя), самого крупного из вещественных тел.
39. В чистейший свет небесный - то есть в Эмпирей, десятое, уже
невещественное небо, лучезарную обитель бога, ангелов и блаженных душ.
44. И ту, и эту рать - то есть ангелов и блаженные души.
54. И так свечу готовит для огня - то есть как бы обжигая свечу
предварительно, чтобы она ярче зажглась.
73-74. Но надо этих струй испить сначала. - То есть: "ты должен
пристально всмотреться в эту сияющую реку, чтобы приготовиться к зрелищу,
которое утолит твою великую жажду "постигнуть то, что пред тобой предстало"
(ст. 71).
78. Лишь смутные предвестья правды их. - То, что сейчас представляется
Данте как река, искры и цветы, вскоре окажется иным: река - кругообразным
озером света, сердцевиной райской розы, ареной небесного амфитеатра; берега
- его ступенями; цветы - блаженными душами, восседающими на них; искры -
летающими ангелами (Р., XXXI, 4-18).
88-89. Как только влаги этой испила каемка век. - То есть: "Как только
я вгляделся в сияющую реку".
96. Оба воинства небес. - См. прим. 44.
106-108. Есть горний свет. - Смысл: "Эмпирей озарен невещественным
светом, который позволяет творениям созерцать божество. Этот свет
порождается лучом, который падает с высоты на вершину тверди первобежной (то
есть девятого неба. Перводвигателя (см. прим. Р., I, 76-77) и сообщает ей
жизнь (движение) и мощь (силу влиять на ниже лежащие небеса). Озаряя вершину
Перводвигателя, он образует круг гораздо больший, чем окружность солнца".
112-117. Смысл: "Вокруг светоносного круга, превышающего окружность
солнца, расположены, образуя свыше тысячи рядов, ступени амфитеатра,
подобного раскрытой розе, и на них восседает в белых одеждах (ст. 129) все,
к высотам обретшее возврат, то есть все те души, которые достигли райского
блаженства".
121. Там близь и даль давать и брать не властны - Смысл: "В Эмпирее
близь не увеличивает отчетливости видимых предметов, а даль не уменьшает
ее".
124. В желть вечной розы - то есть в ее желтую сердцевину.
126. Солнцу вечно вешнему - то есть богу.
132. И сколь немногих он отныне ждет. - Эти слова, которыми Данте хочет
указать на испорченность человечества, вместе с тем отражают средневековую
веру в близость конца мира.
137. Арригогерманский император Генрих VII Люксембургский (род. ок.
1275 г.). Избранный в 1308 г., после смерти Альбрехта Габсбургского (см.
прим. Ч., VI, 97), на императорский престол, он предпринял в 1310 г. поход в
Италию, с которым Данте связывал свои политические надежды, видя в Генрихе
объединителя Италии и восстановителя всемирной монархии. В 1312 г. Генрих
короновался в Риме императорской короной. Последовавшая затем осада
Флоренции кончилась неудачей. В 1313 г., готовясь к походу против Роберта
Неаполитанского (1309-1343), Генрих умер.
142-148. В те дни увидят в божием суде... - В дни Генриха VII римским
папой будет коварный Климент V (см. прим. А., XIX, 79-84), который по
отношению к императору поведет себя двулично, так что его явный путь будет
непохож на сокровенный (Р., XVII, 82-83 и прим.). Но он переживет Генриха
всего на восемь месяцев и канет вниз головой туда, где казнится Симон-волхв,
в одну из круглых скважин третьего рва Злых Щелей (А., XIX, 79-84), оттеснив
вглубь Аланца, то есть Бонифация VIII (см. прим. А., XIX, 52), уроженца
Аланьи (Ананьи).
в начало
назад