Курс — на юг
В план EVA-2 входило исследование склона купольной горы Stone Mountain высотой 530 м на участке кратера Cincos высотой 180 м и выбросов из кратера South Ray (Южный луч).
На лунном плоскогорьеВ конце EVA-I капком Тони Энгланд передал: «Ваши кардиограммы прекрасны, медики рекомендуют еще приналечь на апельсиновый сок».
Джон Янг (растягивая слова): «Приналечь на апельсиновый сок, и все будет прекрасно?» — «Да, приналечь», — наивно подтвердил Тони. «Я превращаюсь в цитрус! — почти прорычал Янг; он не шутил: — Ты когда-либо слышал о «кислом желудке», Тони? У меня pH сейчас, наверное, около трех из-за апельсинового сока!»
Поглотители запахов в СМ едва справлялись с метаном, выделяемым организмами членов экипажа А-16. Чтобы понять, каково трем здоровым мужикам в СМ или двум — в LM, надо было бы перед этим закупорить медиков в макеты модулей и 12 дней кормить одними апельсинами. Они долго сдерживали эмоции, но, закончив ночные «приготовления», дали волю чувствам. С Луны шло «закулисное шоу» Чарли и Джо: «Я терплю, но… это из-за кислоты в желудке… думаю, я не ел так много цитрусовых лет двадцать… Я никогда не ел их больше, чем в эти чертовы дни… Я люблю апельсины, но это уже слишком…»
Энгланд подал звуковой сигнал, но астронавты не поняли. Наконец, Тони позвал: «Орион…» — «Да, сэр!» — откликнулся ничего не подозревающий Янг. «Джон, у тебя включен микрофон…» — «Давно?» — понизил голос Янг. Далее сразу последовала непринужденная болтовня Чарли: «Не верится, что идем спать. Дик, этот парень Джон спит здесь как ребенок. Как будто это лучшее место в мире для сна…»
Всегда сидящий рядом с капкомом шеф астронавтов Дик Слейтон по-дружески попрощался с ними на ночь: «Мне жаль, что я не с вами». — «Нам тоже, шеф…» — многозначительно ответил Янг.
Астронавты уснули, а на Земле настала длинная ночь для разработчиков эксперимента с тепловыми потоками. В комнате поддержки собрались создатели прибора и «тигровая команда» (специалисты ЦУПа по борьбе с авариями). Причину обрыва обнаружили в новом разъеме кабеля ALSEP. В его измененной конструкции появился острый край, который и рассек кабель, когда Янг его дернул. Теперь на Джона никто не злился. Но как исправить дело стоимостью в 1.2 млн $?
Соединение можно восстановить, зачистив концы проводов. Вот только как? Группа продумала план: кабель принесут в LM, обернут конец вокруг ручки геологического молотка, зачистят изоляцию лунным камнем (чем не абразив?), подровняют ножницами и в EVA-3 воткнут в прибор. На все требуется час, дублеры проверили — работало.
Возможность ремонта демонстрировала преимущество астронавтов перед автоматической станцией. Однако 100-процентной гарантии соединения не было (в кабеле 48 жил), и руководство на работу не согласилось: время на Луне слишком дорого, а астронавтам и так уже было с чем бороться…
Курс — на юг
В план EVA-2 входило исследование склона купольной горы Stone Mountain высотой 530 м на участке кратера Cincos высотой 180 м и выбросов из кратера South Ray (Южный луч).
В 142:47 астронавты вышли на Луну. Джон занимался спектрографом, а Дьюк готовил ровер и поднял «белый камень». Первым образцом EVA-2 вновь стала брекчия.
Плато Cayley склоняется к юго-западу на 5°, и траверз (4 км) астронавты надеялись пройти «за хорошее время», при косых солнечных лучах.
В 300 м от LM Джон доложил: «На оправах кратеров камни величиной с кирпич».
Первая часть траверза (1.1 км, до хребта Survey Ridge) была испещрена кратерами размером до нескольких метров. Янг, маневрируя между ними, вел ровер со скоростью 6 км/час. Дьюк изучал приближающийся хребет. Они должны подняться и проследовать по нему 1.3 км, до спуска в южную долину, 0.7 км — через нее, до подошвы горы, и — еще 1.0 км подъема по склону.
Двигаться было тяжелее, чем к «Флагу», — камни были еще крупнее. Астронавты въехали в луч выбросов кратера South Ray.
Дьюк: «Не выберемся мы из этого месива». Они шли через плотное ядро луча, состоявшее из метровых блоков (каменных глыб).
«Вершина Survey Ridge; глыбы на оправах кратеров, — сообщал Чарли, когда ровер взобрался на склон. — Большие валуны. Виден весь луч South Ray — светлая полоса на холмистом ландшафте. Я прослеживаю ее даже по ту сторону хребта».
Янг злился: «Надо вырваться отсюда…» Только после 10 минут отчаянного маневрирования они нашли спуск. Однако и в южной долине размер камней и число кратеров только увеличивались.
«Никогда в жизни не видел столько блоков», — ворчал Джон, повидавший и метеоритные воронки, и кратеры от ядерных взрывов. Приноровившись к рельефу, он разогнал ровер до 12 км/час и, наезжая на мелкие кратеры, совершал сумасшедшие скачки. У горы камней стало меньшее. Склон уходил вверх тремя террасами. Наклон первой — 10°, это не круто для ровера.
Дьюк: «Мы действительно поднимаемся». Ровер карабкался вверх по плоскости уже в 20°, к дальней стороне второго уступа.
«Мы в Cincos, Тони?» — спросили они с достигнутого возвышения. Энгланд: «Вы, наверное, метрах в 200-х, опережаете график на 14 минут (32/46)».
Кен Маттингли с окололунной орбиты заметил в бинокль солнечный зайчик, отражающийся от чего-то на северо-западном фланге Stone Mountain, и передал наблюдение через Энгланда. Дьюк засмеялся: «Да это же от нас солнце отражается!»
Дальнейший путь роверу преградило плотное каменное поле, ехать через которое было просто невозможно.
Янг: «Здесь мы кусаем больше, чем можем прожевать».
Дьюк: «Из-за этих камней я не уверен, что мы доберемся до Декарта».
Астронавты боялись, что на «надолбах» размером с чемодан у ровера «колеса оторвутся».
«Мне жаль, Хьюстон…»
Они не видели кратера. По иронии судьбы (как и в А-14), когда Cincos был лишь в 40 ярдах за хребтом, ЦУП предложил остановиться (S-4*).
«О'кей», — принял Янг. Сошли на грунт, обернулись на раскинувшееся внизу плато Cayley.
Они были на высоте 175 м, выше подъема Скотта и Ирвина (А-15) на Hadley Delta и всех других подъемов Apollo (включая А-17).
Дьюк снял панораму стоянки и белую оправу кратера South Ray. Затем поднялся на 10 м по склону собирать граблями «гальку».
Фланг горы был завален выбросами South Ray, смешанными с реголитом. Янг рыл траншею, выкапывая камни, похожие на образцы Cayley: «Мне жаль, Хьюстон, но они такие же».
Закончив работу граблями, Чарли исследовал механику грунта и взял керн. Янг, преодолевая крутой подъем, в течение 2 мин шел 75 м к усыпанной блоками впадине. Затем он стоял на сыпучем склоне и работал утомленными, ноющими руками с упорством золотоискателя.
Через годы Джон Янг будет вспоминать: «Когда вы на Луне в скафандре 6-7 часов и не больше часа на одном месте, вы не можете тратить время на попытки увидеть всю картину. Вы берете образцы и документируете их. Если вы попытаетесь быть чем-то большим, чем техник, то сделаете плохую услугу ученым, которые вас послали».
После взятия второго керна Дьюк присоединился к командиру. «Мне крайне неприятно сообщать Вам, — иронично доложил Дьюк ЦУПу, — что это отвердевший реголит». — «Комья грязи», — подтвердил Янг.
«Большой Янг»
S-5 сделали в 650 м от S-4, возвращаясь по колее. Не тратя время на «идеальную» парковку, ровер просто перенесли, как носилки, на ровное место. Пока миссия не давала того, что от нее ждали, а обратилась цепью неожиданностей.
В поисках образцов Янг пошел на южную оправу кратера диаметром 25 м и чуть не скатился в него, поднимая угловатый белый образец. Дьюк расчистил старый разбитый камень, и, сдвигая по склону, они перевернули его.
Затем Янг снова рыл траншею в склоне; ботинки тонули в реголите, и он «месил» его, как воду, чтобы не скатиться вниз. А Чарли рискнул побежать прямо через яму. «Это забавно!» — воскликнул он, когда выскочил около ровера.
Поднимаясь на оправу, Джон увидел искрящийся камень, в матрице (основном материале) которого вспыхивали крошечные кристаллы, как крупинки сахара.
«Этот камень, я уверен, кристаллический, Хьюстон», — обрадовался он.
«Это наш лучший образец, — поддержал его Дьюк, — настоящий кристаллический».
«Первый сегодня», — вздохнул с надеждой Джон.
«Назовите его Большой Янг», — острил Энгланд, намекая на камень Большой Скотт (А-15).
«Да ну!» — застеснялся Джон. Как чувствовал: очищенный на Земле камень оказался брекчией — кристаллы содержались лишь в темных включениях.
На S-5 работали на 10 мин дольше плана (55/45). Были маленькие «аварии»: Янг потратил время, чтобы закрепить отстегнувшуюся боковую сумку SCB на ранце СЖО; расцеплялись держатели мешочков индивидуальных образцов на груди, и их пришлось носить в руках. Рейка-отвес гномона**отлетела; в качестве замены использовали совок с ручкой.
* Маршрут «вылазок» астронавтов по Луне содержал плановые оставновки, обозначенные как S-… (от Station-…), продолжительность и задачи которых были заданы заранее.
** Устройство, обозначающее масштаб и вертикаль на фотографиях.
Порвали фартук...
Спускаясь к подножью горы, 300 м ехали по колее. Янг сосредоточился на рельефе. «Налево!» — скомандовал Чарли, когда нашел нужный участок. Повернули на 45° на запад и двигались еще 350 м.
«Едем по уступу, — докладывал Дьюк. — Паркуйся».
Сошли с ровера уже на твердый грунт — ботинки едва оставляли следы. Дьюк сразу ударил молотком по первому валуну.
«Что ты делаешь, Чарли?» — «Получаю свежую поверхность».
Скол удивил чистой белой матрицей с черными пластинами кристаллов. Янг снова исследовал слоистость реголита, копая траншею, но не нашел ничего интересного и ушел на западную оправу.
«Что это?» — спросил он Чарли, обнаружив участок светлого грунта. «Это уникальное белое нечто», — пошутил Дьюк. Взяли образец «нечто», выглядевший тонким слоем белого камня на твердом реголите.
Когда Янг работал у ровера, ручка молотка, торчащая из кармана на голени, попала под крыло правого заднего колеса. Он аккуратно освободил ногу, но «фартук» колеса был уже поврежден.
«Пора», — торопил Энгланд. На S-6 работали 32 мин, отстав от графика уже на 20 мин; и дело, как обычно, шло к спешке.
Авария
S-7 отменили, образцы S-8 у кратеров Stubby и Wreck («Коренастый» и «Авария») сочли ценнее. Как тут не поверить в мистику, когда после «коренастого» хребта, в конце 850 м пути на S-8, у кратера «Авария», чуть не материализовался странный сон Чарли: ровер замедлился и пополз назад...
«Ты заглушил?» — удивился Дьюк.
Янг проверил приборы: «Не работает двигатель заднего колеса…»
Джон переключил батареи — движение возобновилось, но «Земля» занервничала…
Астронавты находились в 3 км от LM на очень сложном ландшафте. Поломка ровера — худший сценарий; «тигровая команда» немедленно начала просчитывать, как Янгу и Дьюку возвращаться пешком, если потребуется. Энгланд сообщил, что диагностика будет доложена астронавтам разработчиками ровера на S-8.
Первый порыв руководства: «Бросить все, и к LM!», пока не сломался оставшийся двигатель заднего моста. Янг успокоил, сообщив, что ровер движется стабильно, скорость 7 км/час.
«Как насчет остановки посреди этих валунов, Джон?» — предложил Дьюк и, как обычно, Янг принял его рекомендацию к действию.
«Я собираюсь перевернуть его, Чарли», — объявил Джон, паркуясь. Он хотел опрокинуть ровер на бок, но сначала занялся батареями. «Проверь», — сказал он Чарли, поставив его у пульта. «Работает», — заявил Дьюк.
«Еще работает…» — размышлял Янг. Меняя систему распределения мощности, он обнаружил неправильно переключенный тумблер, но при отключении питания стерлись данные счетчика системы навигации… «Сожалею», — спокойно сказал Джон и пошел к Чарли, который осматривал черный камень.
«Земле» новая проблема «подлила керосина в костер паники»: по колее, с которой свернули за хребтом, следовать было нельзя. Придется возвращаться через гребни трех-четырех кратеров. Есть ли у них ориентиры, чтобы не заблудиться без навигации ровера?
Казалось, астронавтов, занятых делом, это не волновало. Янг работал граблями, Дьюк брал керн. Труба шла с трудом, а затем и вовсе застряла. Он бил молотком, но она стала. Пальцы онемели — и молоток вырвался.
«Предатель!» — воскликнул он, пытаясь поднять его вручную: молоток ускользал. Пришлось идти к роверу за клещами. Второй керн тоже застрял после 65 ударов молотком. «Ах ты, собака!» — уже ругался Чарли, а при вытаскивании чуть не свалился, когда труба неожиданно вышла.
«В этом районе не много материала», — задумчиво объявил Янг, получив пятью грабельными прокосами только дюжину камешков.
Возвращаясь к роверу, они подняли искрящийся радугой кусок «стекла». «Какой белый камень, — снова остановился Дьюк. — Надо взять почву под ним».
«Этот? Ты хочешь, чтобы я перевернул его, Чарли? — изумленно спросил астронавт ниже ростом. — Он длиной 1.5 метра». Дьюк качнул камень, но тут Тони поторопил их: «Пора».
Только пыль из-под колес…
Отъехав 400 м от S-8 по пути к LM, сделали S-9 между двумя лучами South Ray.
Янг уходил от камней в поисках менее «замусоренной» области и одинокого валуна для эксперимента «чистого реголита». Джон должен был подкрасться с «грязной» стороны камня, дотянуться через нее до «чистой»* и специальной «бархоткой» взять тончайший (0.5 мм) слой пыли. При слабой гравитации пыль от ботинок астронавта летит далеко вперед, поэтому он приближался «на цыпочках». Дьюк дразнил его: «Мы крадемся?»
Однако Джон дотянулся: «Взял!» Далее рядом сокрушительных ударов он сколол вершину камня и опрокинул его для пробы грунта. «Чарли, я взял и это!» — объявил он торжествующе.
«Можем не только незаметно подкрадываться», — язвил Дьюк, нанося 13-й удар молотком и отделяя фрагмент другого камня.
Энгланд сообщил, что S-9 уже заняла 40 минут вместо 25. Отставали от графика уже на 30 мин, но умеренный расход хладагента скафандров позволил продлить EVA-2 на 20 мин.
К LM возвращались не только через три больших кратера, но и множество мелких. «Не могу понять, насколько холмисто это место, — говорил, преодолевая очередной холм Янг. — Назвавшие его равниной не знали, о чем говорят».
На обратном пути стало совершенно очевидно: если бы ровер «выключился», они бы не вернулись. Бесконечные овраги и гребни дезориентировали их даже больше, чем Шепарда и Митчелла область Фра Мауро.
Без навигации ровера двигались по приметам «Дымной горы», но это было не единственной проблемой лунного бездорожья. Когда ландшафт позволил развить хорошую скорость, обнаружилось, что крыло правого заднего колеса (поврежденное молотком Янга) перестало выполнять свою функцию и пыль летела поверх их голов вперед. «Дождь» можно было терпеть, если бы он не вызывал перегрев батарей ровера**
* Астронавты должны были найти самые старые образцы грунта, не загрязненные более поздними следами выбросов и пылью от их ног.
** Лунная пыль меняла радиационные свойства отражающего экрана батарей.
Преднамеренные «топтания»
Конец EVA-2 посвятили проверкам механики почвы и добору образцов у S-10. Дьюк мерил пенетрометром сжимаемость реголита, Янг брал керн.
Вернувшись в LM, упаковали образцы и так долго чистились, что стало ясно: специально топтались, чтобы побить рекорд времени EVA Apollo 15 — 7.2 час. Тони не удавалось направить их внутрь, а когда рекорд пал, они заспешили по лестнице так, что стали заодно и чемпионами по подъему в LM.
«Если бы здесь был воздух, — мечтательно оглянулся Янг на трапе. — Это было бы прекрасно». Протяженность маршрута EVA-2 составила 11.5 км. Продолжительность выхода — 7 час 23 мин.
После ужина им передали оценку геологов: те точно не увидели того, что ожидали (вулканизм), но астронавты взяли то, ради чего они полетели, — несколько лет «совершенно правдоподобной» теории были опрокинуты несколькими часами лунной работы.
Пока Джон и Чарли отдыхали, в черном лунном небе над ними проплывал счастливый Маттингли. Ему было интереснее находиться одному на орбите, чем на поверхности Луны. Маленький магнитофон наполнял СМ звуками симфоний Малера и Берлиоза — это был прекрасный фон для нереального вида, заполнявшего окна. Он называл себя «счастливым роботом», который был бы рад продолжать полет еще и еще, но проблема с маршевым двигателем CSM сократила его миссию на орбите на целый день. До прилунения менеджеры полета уверяли его, что не будут перестраивать весь график, а сократят лишь лунную часть. Но как только прилунение свершилось, все, конечно, забыли об обещаниях Кену.
Время старта изменить нельзя
Проснувшись, Янг и Дьюк наметили стратегию дня: опережение. Невозможность переноса времени старта с Луны («ЖРД CSM ненадежен»), исключающая продление EVA-3, превращала траверз (4.5 км) до кратера North Ray (Северный Луч) в 5-часовой рывок в стиле «туда-сюда». S-12, 14-17 отменили.
«Концентрируемся на больших валунах», — передал Энгланд.
Камни на оправе North Ray могли быть с глубины в 300 м; это единственный для всех Apollо шанс «достичь» такой глубокой лунной «шахты».
В 100 м к северу от LM был гребень, с вершины которого увидели весь маршрут. Он был усыпан блоками, но по плотности камней уступал Survey Ridge. Янг устремил ровер к более чистому восточному краю огромного старого кратера Palmetto. Помчались на полном ходу. Дьюк доложил: «Ландшафт холмистый, но поверхность более гладкая».
«Огромный кратер!» — воскликнул Чарли на оправе Palmetto (1.2 км от LM). Янг на мгновение оторвал глаза от «дороги» — и тут же камень царапнул днище ровера.
За кратером End (1.7 км от LM) начался спуск в широкую долину, почти до подошвы North Ray. После кратера Dot (2.1 км от LM) Янг по ровной «трассе» установил новый рекорд скорости ровера — 15 км/час. Они опережали график, но скоро появились первые ежектиты (выбросы) North Ray.
«Популяция камней почти нереальная», — Дьюк в шутку предложил повернуть к валунам. Но Джон «не понял юмора»: «Поднимемся на ту оправу и посмотрим, что мы имеем».
В километре от North Ray попали в область белых 3-метровых камней в страшных трещинах и разломах. Объехали их и сразу столкнулись с другой такой же группой.
Дьюк изучал карту: они поднимались к North Ray, на большей части пути оправа кратера скрывалась бесконечными хребтами. Периодически казалось, что увидят ее сразу за следующим возвышением, но система навигации говорила: рано.
Ровер брал крутой 50-метровый гребень, и Янг предвкушал: «Думаю, мы вблизи оправы». «Вы в 500-х метрах», — остудил его Энгланд, сверяя их доклады с картой.
«Большие камни на оправе, Тони! — сообщил Дьюк с очередного гребня. — Мы снова взбираемся». Это становилось похоже на блуждания Шепарда и Митчелла на «Конусе». Вдруг макушка черного валуна мелькнула меж сопок под «Дымной горой». Взяли склон в 15° — и внезапно гигантская яма распахнулась перед ними.
Они опередили график на 11 мин (28/39), и North Ray нашелся именно там, куда указывала система навигации ровера!
Без страховки«Стены крутые, я близко к краю! — взволнованный голос Янга. — Угол наклона оправы 15° и резко переходит в 35°… Я сейчас стою прямо на ней. Если пройти еще сотню ярдов вниз, не думаю, что мне будет лучше».
В ЦУПе перепугались: грунт в любой момент мог оползти по оправе кратера к скалистому дну. Если астронавты упадут в кратер, они не выберутся.
Даже при том, что он был шириной в километр, Янг не видел дна из-за крутизны (60°) внутреннего склона. На Земле он хвалился: «Взять 100-футовую веревку, чтобы пройти часть пути в кратер на страховке». Никакой веревки в списке вещей Apollo никогда не было, и не из экономии веса, а лишь потому, что безумные идеи не вдохновляли менеджеров полета.
Энгланд напомнил план S-11: за час необходимо выполнить стереопанорамы North Ray и Smoky Mountain, геологическую выборку и, если большой черный валун не очень далеко, пробежаться до него.
Геологи надеялись, что на внутреннем склоне North Ray будет виден разрез «фундамента» (ложа) или последовательности потоков лавы, как на стене Хэдли Рилле (А-15).
«Слои белых валунов ориентированны горизонтально, стены покрыты осыпями», — однако Чарли не был уверен, похоже ли это на Хэдли Рилле. «Мы получим и белые, и черные камни на одной стоянке», — оживился Энгланд.
«Белый камень — брекчия! — Дьюк смотрел на дальний черный валун. — Если и это брекчия, то вулканическая теория обречена».
Энгланд спросил, похожи ли их камни на образцы «Конуса» (А-14). Геологи уже смирились с фактом, что плато Cayley не вулканическое, и теперь искали аналогии и различия с участками во Фра Мауро и Дельта Хэдли.
«Мне так не кажется», — сказал Дьюк. Он видел камни А-14, те брекчии — другие.
Янг поправил TV-антенну и пошел осматривать белый блок: «Этот камень имел бурную историю, и это определенно брекчия, — объявил Джон и поднял осколок, не используя клещи. — Очень рыхлый».
Сняв панораму стоянки, Дьюк заметил напоминающий мел камень, «разваливающийся прямо на месте», взял мешок для образцов Джона, захватил образец, сунул его в SCB и пошел к роверу за инструментом. А Янг подобрал «черное стекло» и нашел камень с «прямым углом». «Возьмите образцы больших белых валунов», — попросил Энгланд.
Дьюк, отказавшись от предложенной Янгом помощи, направился осматривать группу блоков в 50 м от ровера. На подъеме к белым камням ботинки Чарли на 15 см погружались в каменное «филе» (крошку), образованную от сильно разрушенных валунов. Янг с граблями все-таки пошел за Чарли, который уже идентифицировал камни как светло-матричные брекчии и откалывал образец, а Янг прочесывал «филе».
«Как наше время?» — спросили они Энгланда. «У вас еще 25 мин».
«Пошли к большому камню», — предложил Янг. «О'кей!» — живо отозвался Чарли.
Геологов охватил азарт: успеют? Настоящий «бегемот»! Самый большой камень, который изучат команды Apollo!
 House Rock во всей красе. Слева — капитан Янг с граблями. |
«Может, он дальше, чем мы думаем?» — спросил Джон. «Нет, это недалеко», — сказал Чарли и решительно побежал на север. Пара вприпрыжку отдалялась от ровера. Пока Янг и Дьюк бежали 130 м, оператор TV постепенно увеличивал изображение: астронавты оставались того же размера, а камень рос. Дьюк приговаривал: «Смотри какой!» — отражение глыбы заполнило весь золоченый щиток его шлема.
Пробежав 2 мин, они стали рядом с вздыбленной прямо из грунта стеной темного грубого камня неправильной формы длиной 20 м и высотой 12 м. Меньший, 5-метровый фрагмент лежал рядом, отделенный узкой щелью.
Янг: «О'кей, мы добрались до этого камня». Дьюк, радостно: «Тони, ваш «Дом-камень» тут!» — «House Rock?» — повторил шеф геологов Мюлбергер — и название прижилось.
Эти глыбы отличались от всего, с чем до сих пор приходилось сталкиваться астронавтам, но на изучение оставалось только 17 мин. House Rock был темным, как базальт, но надежда, что он вулканический, исчезла почти сразу: «Это черно-матричная брекчия», — определил Янг.
Исследовав основание, Дьюк заметил, что камень покрыт стеклом; оно глубоко проникло в трещины и частично оплавилось. Астронавты обошли вокруг, оценивая структуру, натолкнулись на белый обломок породы 3-метровой ширины, вкрапленный в матрицу, и отбили образец размером с грейпфрут. Осмотрели трещину, разделяющую камни: слой реголита в ней был так тонок, что с трудом соскребался.
«Пора», — напомнил Тони. Но Дьюк «не услышал» его: «Пенистый камень, Джон». — «После него вы уйдете оттуда?» — занервничал Энгланд. Они опаздывали на 8 мин. Янг быстро поднял образец и спокойно скомандовал: «О'кей, возвращаемся».
Когда они бежали назад, Энгланд спросил: «Вы видели что-нибудь изверженное?» — «Вулканическое, Вы хотели сказать? — отвечал Янг. — Если и был вулканизм в этой области, то он замаскирован брекчиями».
«Я полагаю, мы немного припозднились», — извинительным тоном доложил у ровера Дьюк.
В ловушке
«На S-13 идите по колее», — попросил Энгланд. Наверстывая отставание, Янг разогнался до 17 км/час, установив очередной рекорд скорости ровера.
«Большие камни», — объявил Джон через 8 мин, разворачиваясь в 12 м от камня, 3 м в поперечнике. Дьюк: «Напоминает House Rock». «Джон, сними показания магнитометра, — попросил Энгланд. — А ты, Чарли, иди собирать образцы».
Астронавты заработали, как в ускоренном фильме: Янг мгновенно установил LPM, Дьюк снял панораму и шустро чесал граблями грунт в 10 м от ровера. Реголит был менее плотным, чем на оправе North Ray, и полон «щебня».
«Мы хотели бы, чтобы ты ударил молотком по камню, Чарли», — попросил Энгланд. Но Дьюк снова увлекся и пропустил мимо ушей просьбу Тони: обойдя валун, он нашел место под нависающим южным торцом, из-за которого его назвали Shadow Rock («Теневой камень»). Одной из задач EVA-3 было найти камень, отбрасывающий постоянную тень.
«Это совершенное место», — объявил он. Материал во впадине под краем камня был, возможно, заморожен в течение миллионов лет. Дьюк пошутил: «Если залезть под камень в Западном Техасе, можно найти гремучую змею, здесь же — всегда затененную почву». Он еще не знал, что и под лунными камнями есть свои «змеи».
«Мы хотим, чтобы Чарли взял сколы», — повторил Энгланд. Дьюк спохватился и моментально отколол несколько фрагментов, но, когда нагнулся за ними, потерял равновесие, упал на бок и проскользнул ногами под тот самый выступ камня…
«О, проклятье! — он с изумлением понял, что не поднимется. — Джон, я в ловушке!» Янг убирал LPM и не сразу понял, где Чарли: «В ловушке? Что ты имеешь в виду?» — «Я у этого камня…» — растерянный голос Дьюка. «Ты не можешь встать?» — бросив кабель, Джон поспешил на помощь…
 EVA-3, возвращение на Станцию 10. Обратите внимание на отломанное крыло правого заднего колеса. |
На обратном пути смеялись над неудобными контейнерами SCB: тяжелая верхняя часть не давала им стоять на грунте. Дьюк выразил сожаление, что не купил перед полетом в хьюстонском супермаркете обычную хозяйственную сумку с широким днищем и двумя ручками.
Всего за 20 час 14 мин работы на поверхности собрали 97.5 кг образцов. Общее пребывание LM на Луне составило 71 час 02 мин. Если предыдущие миссии были во многом испытательными, то последние (А-16 и А-17) кому-то могут показаться «обыденными». Но это лишь признак зрелости межпланетной космонавтики. Миссия А-16 стала главной научной неожиданностью программы Apollo: ученые до сих пор не знают точно, как интерпретировать то, что нашли на Луне.