Взгляд из Москвы И.Извеков. «Новости космонавтики» Журналисты, желающие лично наблюдать за стыковкой модулей, были приглашены в Центр управления ЦНИИМаш в новый Главный зал управления, расположенный неподалеку от Главного зала управления «Миром», в соседнем крыле ЦУПа. Этот зал был построен и оборудован более десяти лет назад для управления «Буранами», но из-за прекращения программы начал использоваться только сейчас. Бурановский зал, как и ГЗУ «Мира», имеет огромный экран, на который проецируется необходимая служебная или иллюстративная информация. К сожалению, качество изображения, в сравнении с мировским залом, оставляло желать лучшего. Невысокие яркость и четкость мешали восприятию. Внизу, под балконом для гостей и журналистов, были расположены рабочие места дежурной смены. Во время всего процесса сближения шаттла и стыковки эти места пустовали. Дело в том, что реальное управление «Зарей» (а оно заключалось в поддержании необходимой ориентации модуля) осуществлялось специалистами ГКНПЦ имени М.В.Хруничева из малого зала управления, расположенного справа от большого. Из аналогичных залов в соседнем корпусе обычно идет управление транспортными кораблями «Союз ТМ» и грузовиками «Прогресс М». В «бурановском» зале для журналистов было отведено правое крыло балкона. Специальная перегородка препятствовала непосредственному общению с гостями и специалистами, занявшими центр балкона. Для оперативной связи с агентствами и редакциями в распоряжении прессы имелось четыре прямых московских телефона. Для проведения пресс-конференций по последнему слову техники было оборудовано специальное помещение, расположенное за балконом, рядом с представительствами ГКНПЦ и РКК «Энергия». Офиса РКА обнаружить не удалось. В общем, для журналистов были созданы довольно приемлемые условия, но чувствовалось, что «в этом доме другой хозяин». Перемещения журналистов были ограничены балконом, а информация на этот балкон давалась очень дозировано. На фоне редких реплик представителя хьюстонского ЦУПа, транслировавшихся без перевода, некоторое подобие репортажа вел российский комментатор. Прессе были недоступны не только переговоры наших специалистов, но даже переговоры российского и американского руководителей полетом. И о том, что же происходило на орбите на самом деле, можно было узнать не из первоисточника, а только от российского комментатора. Насколько была бы достоверна его информация в случае серьезной нештатной ситуации, остается только догадываться. Во всяком случае, он не нашел необходимым сообщить, что незадолго перед стыковкой было принято решение о переходе на резервный контур управления модулем ФГБ. Положение прессы усугублялось еще и тем, что американский ЦУП в ходе всего сближения транслировал панораму своего зала управления, как будто, кроме вида нескольких американцев, россиян больше ничего не интересует. Когда расстояние между шаттлом и ФГБ сократилось примерно до полутора километров, включили изображение с борта шаттла, которое было мелким, черно-белым и нерезким. И даже это изображение постоянно заменялось компьютерной мультипликацией, якобы отражающей реальное событие. (Какова была степень достоверности этой мультипликации, оставалось только догадываться). Трансляции самого процесса сближения не было. Только когда шаттл завис на расстоянии около полутора метров от ФГБ, была включена монохромная телекамера модуля, благодаря которой мы могли видеть сам процесс захвата модуля манипулятором на фоне грузового отсека шаттла. Позже было несколько включений телекамер шаттла, но в основном на экран транслировалась компьютерная графика. Весь процесс происходил в тишине, редко нарушаемой голосом российского комментатора.
Теперь об общем настроении. Сложилось такое впечатление, что программа создания МКС, едва начавшись, уже не вызывает к себе интереса ни у кого, кроме специалистов, задействованных в управлении. Менее чем за час до исторического захвата ФГБ в зале находилось не более десятка журналистов, а балкон для гостей и специалистов был почти пуст. Только к самому моменту касания появились Генеральный конструктор ГКНПЦ Анатолий Константинович Недайвода, директор программы ФГБ/МКС Сергей Константинович Шаевич, зам. начальника ЦПК генерал-майор Юрий Николаевич Глазков, начальник управления полковник Евгений Ильич Жук, зам. начальника Управления пилотируемых программ РКА Александр Григорьевич Ботвинко и другие. Несмотря на важность и историчность события, первых лиц увидеть так и не удалось. В общем, создалось впечатление, что мы, россияне, – сторонние наблюдатели за американской космической программой. Ночное для нас время осуществления столь важных операций наталкивало на мысль (может, я и ошибаюсь), что американская сторона всю программу полета МКС планирует для собственного удобства на свое дневное время. А отсутствие прямой трансляции переговоров с шаттлом усугубляло ощущение непричастности к происходящему – несмотря на то, что стыковка шаттла происходила с модулем, созданным в России. |
 Участок работ первого выхода – прокладка и подключение кабелей электропитания |
Первая прогулка по «крыше» МКС
7–8 декабря. 5-й день полета. Джерри Россу и Джиму Ньюману предстоял первый из трех запланированных на этот полет выходов – жизненно важная работа по стыковке электроразъемов для подачи питания на Unity. В 11:41 Хьюстон поднял экипаж старинной (говорят, кельтской) песней моряков под названием «Джерри-такелажник» (Jerry The Rigger).
Открытие люка было назначено на 16:30, закрытие – на 23:00. Однако Джерри и Джим – опытные «пустолазы». Росс (обозначение при планировании выхода EV1) участвовал в четырех выходах и отрабатывал технику развертывания крупногабаритных конструкций для Космической станции Freedom еще в ноябре 1985 г. Он же, кстати, настоял на выполнении в полетах последних лет «учебно-тренировочных» выходов и разработал с полдюжины экспериментов для подготовки астронавтов к сборке МКС. Ньюман (EV2) тоже работал за бортом шаттла, хотя и только один раз. Более 540 часов, в том числе 240 часов тренировок в гидробассейне, ушло у них на подготовку к выходам за 2.5 года с момента сформирования экипажа. Росс и Ньюман тренировались и в Лаборатории виртуальной реальности NASA, где имитировалась реальная обстановка на орбите. А ведь задачи трех первых выходов не очень сложны!
Астронавты разгерметизировали внешнюю шлюзовую камеру досрочно и вышли из люка туннельного адаптера в грузовой отсек «Индевора» уже в 16:10. В течение нескольких первых минут они зафиксировались карабинами, подготовили грузовой отсек и рабочие места. Затем в течение трех с лишним часов, не прерываясь на ночь («темнеет и светает быстро и часто»), они соединяли разъемы силовых и компьютерных кабелей в зонах стыковки каждого из адаптеров с Unity и PMA-1 с ФГБ. Всего Росс и Ньюман должны были проложить и подстыковать 40 кабелей. (Естественно, перед началом выхода питание с разъемов было снято. Кроме того, для безопасности Росса и Ньюмана были отключены коллекторы двигательной установки ФГБ.)
Фред Стёркоу руководил работой Джерри и Джима, а Нэнси Кэрри обеспечивала их «транспортом» – манипулятором. Самые нужные инструменты были зафиксированы на стержне-«вешалке» на конце манипулятора, другие Ньюман приторочил к поясу.
Ньюман поочередно снимал кабели с транспортных креплений на PMA-2 или вынимал их из ящика в грузовом отсеке, разматывал (чем холоднее, тем менее гибкими они были) и передавал товарищу, а стоящий на «якоре» манипулятора Росс прокладывал кабели, осматривал разъемы (не погнуты ли контакты, нет ли загрязнений), стыковал и фиксировал их в соединенном положении и закрывал теплоизоляцией. Ньюман шутил, сравнивая себя с кучей кабелей в руках с осьминогом и нашел момент, чтобы спросить: «Джерри, как вид?». «Фантастический, только смотреть некогда», – отозвался Росс.
 Джеймс Ньюман машет всем нам ручкой стоя на манипуляторе и держась за Node 1 |
Проложив и подстыковав четыре основных и четыре резервных кабеля на стыке PMA-2 и Unity, астронавты переместились на верхний срез модуля и установили в зоне стыка PMA-1 с Unity страховочный трос. Здесь они проложили еще восемь основных и восемь резервных кабелей между Unity и PMA-1 и соединили между собой PMA-1 и ФГБ. Работа была закончена на 70 мин раньше срока (ЦУП отводил на нее 5 часов), и «пустолазы» могли с чистой совестью шутить: «Эй, Джерри, ты что там делаешь?» – «Да я тут просто вишу, строю космическую станцию».
Дожидаясь зоны связи с российскими ОКИКами, Джим и Джерри занялись работой, планировавшейся на второй выход – установкой шести поручней и «гнезд» под «якоря», которые будут использовать следующие экипажи.
После появления станции в зоне российских ОКИКов ЦУП-М выдал команды на включение двух преобразователей мощности совместной американо-российской разработки, через которые ток из СЭП ФГБ пошел на Unity. В 21:49, когда орбитальный комплекс шел над северной частью Вьетнама, операторы ЦУП-Х зафиксировали штатное питание в сети Unity. Выполненные Россом и Ньюманом соединения оказались точными и аккуратными. Хьюстон включил питание двух модуляторов-демодуляторов MDM. Эти модули исполняют роль бортовых компьютеров Unity и расположены снаружи PMA-1: «зенитный» сверху, «надирный» снизу, если исходить из штатной ориентации МКС. Теперь настала очередь Боба Кабаны и Сергея Крикалева, по командам которых блоки MDM были подготовлены к работе. И уже после этого компьютеры MDM приняли команды из Хьюстона и запитали основные системы Unity; Кабана и Крикалев контролировали этот процесс – никаких неожиданностей не произошло. «Мы успешно и без замечаний активировали космическую станцию, – доложил командир. – Программы работали отлично.» – «Мы видим данные через кабели, которые вы проложили», – обрадовал астронавтов Крис Хэдфилд.
В конце выхода, когда нагреватели узлового модуля вышли на режим, Росс снял с блоков MDM теплоизолирующие крышки. За время выхода от него «уплыли» гнездо для установки «якоря» (прошло на высоте шести метров над кабиной, потребовав от командира пристального внимания) и алюминиевая катушка массой 4 кг из-под защитного троса. К счастью, катушка уже не была нужна, а запасное «гнездо» нашлось у Ньюмана.
Одна задача была добавлена в план полета дополнительно: осмотр антенн АМ1 системы ТОРУ. Осмотр выполнил Джим Ньюман, которого доставил на место манипулятор Нэнси Кёрри.
Выход продолжался 7 час 21 мин, на 51 мин дольше запланированного. Это позволило Джерри Россу побить американский рекорд суммарной длительности выходов (29 час 41 мин в пяти выходах), принадлежавший Томасу Эйкерсу. Росс набрал в пяти выходах 30 час 08 мин.
План полета отводил на сон время с 03:36 до 11:36, но экипаж не уложился в отведенное время и ушел спать позже. По просьбе командира подъем был отложен до 12:06.
«Вчера мы собрали скелет первой части космической станции, – подвел итог дня ведущий руководитель полета от NASA Боб Кастл. – Сегодня мы присоединили первые части нервной системы.»
8–9 декабря. 6-й день полета начался с песни «Улицы Бейкерсфилда» (Streets of Bakersfield, by Dwight Yokum). Не знаю, приходилось ли Рику Стёркоу жить в Бейкерсфилде, но это все же его родная Калифорния, и его жена Мишель попросила передать именно эту песню.
С 14:35:34 по 14:59:00 пилоты «Индевора» произвели подъем орбиты связки МКС-шаттл с помощью двигателей ориентации корабля (всего было проведено 11 включений двигателей). Полученное приращение скорости составило 3.14 м/с. Его оказалось достаточно для подъема орбиты с 386.3x389.5 км до 390.1x399.1 км (над эллипсоидом 390.6x407.7 км) с увеличением периода с 92.254 до 92.380 мин. Это итог, а проходил разгон нервно и аккуратности требовал большой. Нэнси Кёрри, следившая за динамикой связки, сообщила, что дальний конец «Зари» ходит взад-вперед на полфута, а кончики солнечных батарей – на целый фут. Чтобы станция «не замахала крыльями» слишком сильно и они не отвалились, Кабана и Стёркоу выдавали импульсы с паузами, позволяя элементам станции «успокоиться». План STS-88 предусматривал возможность второго подъема орбиты в 9-й день полета, но ЦУП решил, что сделанного достаточно, и его отменили.
Росс, Ньюман, Кёрри и Крикалев готовились ко второму выходу, перезаряжали аккумуляторы скафандров, а в конце дня все шестеро обсудили план работ.
Во время полета STS-88 были зарегистрированы следующие космические объекты:
Необходимы некоторые пояснения. Обозначения для спутников SAC-A и MightySat 1 были зарезервированы Космическим командованием до старта, но присвоены только после их выведения. Поэтому два фрагмента, утерянные Россом во время выхода 7 декабря, были в действительности зарегистрированы раньше, чем спутники. Наиболее спорна регистрация модуля Unity, который ни одной секунды не находился в самостоятельном полете и никогда не будет, и тем не менее внесен в каталог как самостоятельный космический объект. Правда, Космическое командование США объявило, что не будет генерировать для него отдельный комплект орбитальных элементов. Объяснение подобного подхода состоит, по-видимому, в необходимости учета модуля в каталоге как отдельного физического объекта, входящего в состав МКС, с соответствующим набором характеристик (данные о запуске, способе доставки на орбиту, массово-габаритных параметрах и т.п.), описывающих любой из каталогизированных объектов. Аналогичным образом поступила и отечественная служба контроля космического пространства. |
Тем временем две группы управления МКС – в Подлипках и в Хьюстоне – проверяли канал управления ФГБ из Хьюстона через Москву. По командам из российского ЦУПа адаптер PMA-1 был наддут и проверен на герметичность. Американцы включили на Unity фильтры, вентиляторы и дымовые датчики. «Она пока пристыкована к шаттлу, и у нас еще много работы, – рассказал о сделанной работе заместитель менеджера программы МКС по эксплуатации Фрэнк Калберт-сон, – но мы уже знаем, что когда шаттл уйдет, она будет работать...» К концу рабочего дня стало известно, что температура в нижнем адаптере PMA-2 поднялась с нуля до такой, чтобы в него могли войти астронавты.
В 17:41 Кабана, Стёркоу и Кёрри беседовали с корреспондентами ABC News/Discovery Channel и MSNBC. С 19:30 и до отбоя, в течение 7 часов, экипаж отдыхал.
Ньюман и Росс вновь в открытом космосе
9–10 декабря. 7-й день полета начался по графику, в 10:36. Музыкальный привет получил от своей жены Мэри Ли Джим Ньюман: песню «Плавая в ванне» (Floating in the Bathtub) – по случаю второго выхода, основной целью которого была установка внешнего оборудования американской радиотелеметрической и связной системы Unity. Эта так называемая «первоначальная» радиосистема ECS диапазона S предназначена для сброса телеметрии и данных с модуля через спутники-ретрансляторы TDRS на американские наземные станции вместо российских ОКИКов, передачи на борт управляющих команд и организации двусторонней видеосвязи и радиотелефонной связи.
Росс и Ньюман вновь вышли в космос досрочно, в 14:33 (момент перехода на автономное питание) вместо 15:00 CST. «Вид потрясающий, выходишь и посмотришь – ух!», – сказал Росс.
Антенны системы ECS крупногабаритные (около 70 см) и тяжелые (по 45 кг каждая). Чтобы вынести их из кабины наружу, Россу и Ньюману пришлось пробираться по туннелю ногами вперед, таща укладки с антеннами за собой. В течение первых 3.5 часов они проложили от правого люка Unity к ФГБ внешний видеокабель длиной 9 м, поднесли с помощью манипулятора антенны и установили их на левом и правом люках модуля Unity. Затем Ньюман, работая на манипуляторе, установил защитный солнечный экран над «зенитным» блоком MDM.
Следующей задачей было удаление стартовых креплений лепестков пристыковочных механизмов CBA (Common Berthing Mechanism) на левом и верхнем боковых люках Unity. (Всего у узлового модуля четыре боковых узла, к которым в дальнейшем будут пристыкованы шлюзовая камера, ферма Z1, купол и узловой элемент Node 3. Внутри у люков заранее сделаны указатели, чтобы прибывающие на станцию экипажи не запутались и не заблудились. Купол и Node 3 будут установлены еще не скоро, а вот левый и верхний люки вскоре потребуются.) Когда астронавты справились с этим, Ньюман стал закрывать большущими крышками цапфы, с помощью которых Unity был закреплен в грузовом отсеке «Индевора». Тут Кабана заметил, что Росс «проштрафился» вновь – потерял одну из четырех крышек. Узнав о том, что крышка летит перед окном командира, Джерри не мог найти себе оправдания: «Как это могло случиться? Все ведь было привязано, я гарантирую… Не могу в это поверить».
 Антенна системы ТОРУ, успешно раскрывшаяся |
Теперь Ньюман занялся одной из двух антенн системы ТОРУ – той, которая расположена на «нижней», I плоскости ФГБ. Решение о попытке раскрыть вибратор было принято перед самым выходом. Чтобы ленточная антенна длиной 1.2 м не «сыграла» и не ударила астронавта, для этой работы по согласованию с российской группой управления был использован трехметровый раздвижной крюк, привезенный на станцию в качестве инструмента для будущих работ. Ньюман работал с якоря на манипуляторе, Росс «плавал» поблизости («Не подходи слишком близко», – напоминал Кабана). Ньюман несколько раз постучал по антенне, но безуспешно. Внезапно вибратор антенны «ожил» и резко развернулся в штатное положение. «Ага, пошла, пошла!» – радостно прокричал Росс. А Ньюман вздохнул: «Я мигнул и прозевал ее». Шаттл шел над северо-востоком Австралии…
Росс и Ньюман убедились, что различные кабели на Unity и «Заре» не закрывают собой точки-мишени системы OSVS. Уже после окончания выхода Нэнси Кёрри осмотрела с помощью камер манипулятора грузовой отсек и все мишени OSVS на обоих модулях.
 Одна из важнейших задач второго выхода – установка радиопередающей аппаратуры на правый и левый люки Node 1 |
Росс и Ньюман вернулись в шлюзовую камеру «Индевора» и начали ее наддув в 21:35. Таким образом, выход продолжался 7 час 02 мин вместо 6 час 30 мин по плану. Астронавты отдыхали с 02:36 до 10:41.
ЦУП-М закончил контроль герметичности гермоадаптера PMA1 и произвел выравнивание давления между ПГО и ГА «Зари». Были закрыты крюки узла АСП-П.
Дверь в Международную станцию открыта
10–11 декабря. 8-й день полета. День, когда астронавты «Индевора» вошли в помещения МКС, в сообщении Центра Джонсона был объявлен историческим. Соответственно была подобрана и утренняя музыка: гимн Ли Гринвуда «Боже, благослови США» (God Bless the USA, by Lee Greenwood). Согласно официальному сообщению, именно ее предложил передать Дэвид, муж Нэнси Кёрри.
Пока экипаж «Индевора» готовился к переходу на МКС, на телеэкране нагнетались страсти. Российские телеканалы наперебой обсуждали вопрос, кто первым войдет в помещения новой станции, которую ведущий НТВ упорно именовал «Миром»: русский или американец? То, что это по сути произошло еще 5 декабря, осталось «за кадром». То, что запланирован всего лишь краткий визит, а не начало постоянной работы, тоже. Да и не осталась бы в памяти людской фамилия того, кто вошел первым. (Кто первым вошел в станцию «Мир» – Кизим или Соловьев? А в Skylab – Конрад, Вейц, Кервин?) На мой взгляд, пыжиться и качать права при официальном «открытии» МКС было просто глупо.
В первую очередь экипаж «Индевора» поднял давление в кабине до 760 мм, то есть до такого же уровня, как в ФГБ. Затем началась процедура перехода, рассчитанная на несколько часов. А как же: нужно, каждый раз выравнивая давление между отсеками, открыть последовательно шесть тщательно завинченных люков (люк стыковочной системы ODS, нижний люк PMA-2, люк между PMA-2 и Unity, между Unity и PMA-1, между PMA-1 и гермоадаптером ФГБ, наконец, между ГА ФГБ и приборно-грузовым отсеком), протянуть воздуховоды и т.д. и т.п.
Вход в Unity был запланирован на 13:16, но состоялся только в 13:55. Люк открывали Кабана, Росс и Крикалев. Тут и решилось, кто будет первым. План полета предусматривал, что в Unity первыми войдут Кабана и Росс, а в ФГБ – те же и Крикалев. Но Роберт Кабана позвал с собой Сергея Крикалева. Внутри было тепло (+29°C), но темно, поэтому они вплыли в Unity с зажженными фонариками в руках, щелкнули тремя выключателями и зажгли свет. Открылись белые и желтые стены просторного модуля. «Прекрасное место, невероятное... – радовался Кабана. – Мы горды быть частью команды, которая сделала это… Мы помним, когда Unity был всего лишь алюминиевой банкой. Здесь внутри так здорово. Прекрасно быть в новом доме!» – «Вы открыли двери в совершенно новую эру космических полетов», – поздравил их Крис Хэдфилд. «Мы очень хотим увидеть результат того, что мы начали. Пока мы лишь в эмбриональной стадии…» – сказал командир.
Вслед за Кабаной и Крикалевым вся команда «Индевора» подтянулась в Unity. Нэнси Кёрри вплыла и обняла Крикалева. В хьюстонском ЦУПе за входом в станцию наблюдали шесть астронавтов и пять космонавтов, включеннные в первые четыре основных экипажа МКС. «Они очень рады, что вы открыли двери и проветрили новый дом, – сообщил Хэдфилд. – Они просят, чтобы вы не оставили грязных собачьих следов.»
В узловом модуле Кабана, Росс и Ньюман установили переносные светильники и вентиляторы, а также проложили воздуховоды.
В 15:12 Кабана и Крикалев открыли люк и вошли в «Зарю». Российский модуль был похож на длинный коридор; на бледно-желтых стенных панелях выступали пульты управления СЭП и двигательной установкой, змеились белые воздуховоды, висели черные жгуты кабелей. «Похоже на дом, а?» – спросил Хэдфилд у Крикалева. «Пока он маленький, – ответил Сергей. – Нужно больше модулей. Большое начинается с малого.»
| ü Исследователи Центра космических полетов имени Маршалла (MSFC) ведут подготовку первых биотехнологических экспериментов на борту МКС. Речь идет об опытах, проводимых в автономном режиме между полетами шаттлов, в условиях более «качественной» невесомости, чем в присутствии людей на борту. По сообщению MSFC от 10 декабря, в числе первых – биотехнологические установки DCAM, EGN («Улучшенный Дьюар»), VDA-2 и некоторые коммерческие эксперименты. Такие исследования могут проводиться уже с конца 1999 г. на стойке EXPRESS или в любом доступном объеме ФГБ, Unity и других модулей. – И.Л. |
Сергею надо было взять еще один образец воздуха ФГБ (один он взял до открытия люка), а Джерри и Джим вернулись в Unity закончить свою вчерашнюю работу – установить «внутренние» блоки аппаратуры связи диапазона S и подключить персональный компьютер, используемый во время видеоконференций. После этого можно было опробовать двусторонний телеканал: Ньюман с помощью Росса и Кабаны сбросил поздравление операторам зала управления МКС в Хьюстоне и Биллу Шеперду – первому командиру МКС.
Крикалев и Кёрри провели замену неисправного блока ПТАБ-2 в «Заре». Это устройство отвечает за заряд и разряд аккумуляторов от солнечных батарей. Телеметрия показала, что новый блок работает нормально. Затем Рик и Нэнси убрали около 700 болтов стартового крепления панелей в «Заре». Стёркоу также убрал часть стенных панелей и установил по-полетному аппаратуру для будущих экипажей в Unity. При установке средней стойки в рабочее положение (на оси, чтобы всю ее можно было наклонить) улетело за панель и было потеряно кольцо замка.
Росс, Ньюман и Крикалев переносили в помещения станции грузы, привезенные на «Индеворе» – инструменты (ключи, отвертки, дрель) для выходов в полетах 3A и 5A, два запасных компьютера, одежду, а также подарки для экипажа STS-96 (май 1999) и для первого основного экипажа (январь 2000). Какие – тайна. «Нечто такое, чтобы они знали, что мы подумали о них», – намекнул Боб Кабана.
В 20:45 экипаж беседовал с корреспондентами KNX Radio из Лос-Анжелеса и KARE-TV из Миннеаполиса, родного города командира.
По плану полета, с 02:36 экипаж спал. Люки в станцию были оставлены открытыми.
 Джерри Росс, Нэнси Кёрри, Боб Кабана и Сергей Крикалев влетели в «Зарю» |
11–12 декабря. 9-й день полета. Второй день работы на борту МКС. Время подъема – 10:36. «В честь космонавта и специалиста полета Сергея Крикалева» исполнен трепак из балета П.И.Чайковского «Щелкунчик».
Стёркоу и Кёрри продолжили удаление панелей в Unity и распаковку аппаратуры. Вместе с командиром они больше часа искали пропавшее накануне кольцо замка, снимая панели и обшаривая углы. Увы, безуспешно: первая пропажа на МКС так и не нашлась. Экипаж протянул воздуховоды между «Зарей» и Unity (один воздуховод в «Заре» засорился и был продут) и за счет запаса воздуха на «Индеворе» наддул объем комплекса до 775 мм рт.ст.
ЦУП-Х проверил резервный канал управления системами модуля «Заря» через систему ранней связи ECS.
Покидали станцию с большим сожалением и с опозданием почти на час («как обидно, что приходится закрываться так рано»). Сделав на прощанье несколько сальто в «Заре», в 16:41 (по плану 15:51) Кабана и Крикалев закрыли люк в ФГБ, а в 18:26 (17:36) – люк в Unity. Чтобы люки закрылись плотнее, после закрытия каждого из них давление в оставшейся части немного стравливалось. Свет в станции выключили, но в Unity были оставлены включенными вентиляторы автономного питания с пакетами осушителя для удаления влаги из воздуха. Первый период работы станции в пилотируемом режиме продолжался 28 час 32 мин.
После возвращения на корабль Кабана и Стёркоу вновь снизили давление в кабине с 760 до 530 мм, чтобы облегчить Россу и Ньюману подготовку к третьему выходу. Ньюман выполнил оценку мишеней OSVS.
С целью удаления азота из крови выходящие астронавты в течение часа дышали кислородом из маски. С помощью Стёркоу они подготовили инструменты и проверили установки аварийного перемещения SAFER.
В 19:36 экипаж интервьюировали CNN и CBS News. Судя по отчетам агентств, основной темой было не открытие МКС, а предметы, потерянные Джерри Россом. «Никак не могу понять, что произошло. Я выходил до этого четыре раза, и никогда ничего не потерял… Теперь мы почти все привязали по нескольку раз, чтобы больше ничего не могло улететь.» Грег Харбо, «главный по выходам» в Центре Джонсона, обещал, что штрафовать Росса не будут. А Кабана напомнил всем, что расслабляться еще рано.
С 02:36 до 10:36 экипаж отдыхал.
| ü
Осмотр стартового комплекса LC-39A показал меньший объем повреждений, чем обычный при запуске шаттла. Комплекс временно выведен из эксплуатации и до августа 1999 г. пройдет модификацию. – И.Л. ü До недавнего времени шаттл не мог стартовать в декабре одного года, а приземлиться в январе следующего. Причиной был своеобразный вариант «проблемы 2000 года», но на более древнем техническом уровне. В главном временном устройстве MTU (Master Timing Unit) орбитальной ступени ведется счет дней года (от 1 до 365 или 366), и 1 января номер дня сбрасывается в единицу. Однако в настоящее время реализовано решение, позволяющее избавиться от этого ограничения. – И.Л. |
Третий выход в открытый космос
12–13 декабря. 10-й день полета. После восьми часов отдыха Хьюстон транслирует экипажу песню Элвиса Пресли «Гончий пес» (Hound Dog, by Elvis Presley). Это не только намек на погоню за временем, но и напоминание о «собачьих» прозвищах членов экипажа. «Наши собаки готовы идти», – откликается Росс.
Третий выход, как и предыдущие два, Росс и Ньюман начали досрочно, в 14:33 вместо 15:06. Росс занял место на манипуляторе, Ньюман перемещался своим ходом. Выход был запланирован как резервный и использован для подготовки станции к последующим работам. Сначала астронавты ослабили натяжение четырех кабелей системы связи, проложенных во время первого выхода – трех на PMA-1 и одного на PMA-2. Слишком сильное натяжение кабелей было обнаружено во время осмотра станции с помощью телекамер, и руководители полета опасались, что они могут не выдержать циклического нагрева и охлаждения в условиях орбитального полета. Затем Джерри и Джим проверили, правильно ли установлена защитная крышка на разъеме на PMA-2, и осмотрели вздувшуюся краску на некоторых пятнах-мишенях системы OSVS на Unity.
Далее Росс и Ньюман закрепили на боковой поверхности PMA-1 укладку с инструментами для Тамары Джерниган и Дэниела Барри, которые проведут в мае 1999 г. по крайней мере один выход. В мешок размером 60x60 см уложены около 50 инструментов – ключи, захваты, скобы, «якоря», фалы и тому подобные приспособления. Видом укладка напоминала переносной холодильник для пикника, и Ньюман шутливо спросил: «Я проголодался. Что в холодильнике?» – «Ничего съедобного», – ответил Росс.
Астронавты отключили от разъемов PMA-2 и закрепили на корпусе Unity основной и резервный кабельные жгуты, по которым из кабины «Индевора» выдавались команды на стыковочный узел АПАС на адаптере PMA-1 перед стыковкой и во время ее. Эти кабели тянутся далее по корпусу Unity и по PMA-1. Дело, конечно, не в том, что «Зарю» и Unity уже не предполагается расстыковывать. Просто уже через несколько месяцев на место PMA-2 будет подстыкован модуль Lab, затем на втором конце лабораторного модуля появится узловой модуль Node 2, и уже на нем обретет свое постоянное место PMA-2. А раз этот адаптер нужно будет убирать и переносить, зачем оставлять на нем лишний кабель? Эту задачу хотели было перенести на второй выход, но она так и осталась в третьем.
Джерри Росс повторил операцию, выполненную в прошлом выходе Ньюманом. Стоя на якоре на манипуляторе и орудуя раздвижным крюком в течение нескольких минут, он заставил вибратор второй антенны системы ТОРУ на III плоскости ФГБ встать в штатное положение. «Ага, пошла, – комментировал Ньюман происходящее для ЦУПа, – можете видеть ее на свету.» – «Все в порядке!» – прокричал Росс.
Крюк был закреплен на внешней поверхности ФГБ, а затем астронавты установили по III плоскости ПГО-2 поручень для следующих «пустолазов». До запуска этот поручень установить было невозможно: мешал обтекатель. Помимо этого, Ньюман и Росс закрепили болтающуюся панель.
Убрав инструмент, Росс и Ньюман провели фотосъемку станции и перешли к испытаниям реактивных установок SAFER. Дело в том, что в испытаниях в полете STS-86 отказал клапан, и сопла установки не работали. На сей раз доработанный и тщательно испытанный на Земле клапан работал, но казалось, что расход азота через 24 сопла установки SAFER выше расчетного. Судя по приборам, пролетав взад-вперед вдоль ГО (оставаясь, однако, «привязанным» фалом), Росс почти полностью израсходовал трехфунтовый запас рабочего тела. (Позднее выяснилось, что датчики таки врали. По-видимому, потребуются дополнительные испытания установки.)
Выход продолжался 6 час 59 мин (расчетная 6.5 час); за три выхода Росс и Ньюман работали за бортом 21 час 22 мин. Джерри Росс набрал в семи выходах 44 час 09 мин. Ньюман с 28 час 27 мин в четырех выходах вышел на третье место среди американцев после Тома Эйкерса.
После возвращения выходящих астронавтов в кабину Рик Стёркоу разгерметизировал полость между стыковочными узлами ODS и PMA-2.
Автономный полет «Индевора»
13–14 декабря. 11-й день полета. В первый раз сигнал подъема экипажа был дан из зала управления МКС, а не шаттла. В 10:36 капком Майк Финке включил песню «Спокойной ночи, любимая» (Goodnight, Sweetheart, Goodnight), обращенную не к экипажу, а к станции, которую они целую неделю строили.
«Это был превосходный опыт, – сказал Кабана. – Словами не выразить, как это было прекрасно. Когда мы ее построим, это будет чертовски хорошая станция.»
После проверки герметичности Unity в 14:24:30 CST (20:24:30 UTC, 23:24:30 ДМВ), точно по графику, в зоне видимости российских НИПов на 370-м витке полета ФГБ пилот Рик Стёркоу отстыковал «Индевор» от стыковочного узла на PMA-2 и начал медленно корабль (?). Первый импульс увода он выдал сразу после отделения, второй в 14:28 на расстоянии 25 м. Пилот отвел «Индевор» на 140 м вверх и в 16:42 начал облет. В это время в ЦУП-М пошла с «Индевора» потрясающая цветная картинка МКС. Стёркоу сделал вокруг станции полтора оборота, во время которых астронавты проводили детальную телесъемку связки «Заря»+Unity.
В 15:49, когда шаттл был в 140 м под станцией, Стёркоу выдал тормозной импульс на увод шаттла, понизив на 5 км его перигей. «Индевор» перешел на орбиту высотой 385.8x395.8 км с периодом 92.302 мин. Станция осталась на орбите с наклонением 51.595°, высотой 390.9x396.3 км и периодом 92.359 мин. С расстояния более 13 км астронавты видели ее и возбужденно передавали на Землю снимки. Станция была похожа на лежащего на боку снеговика и, как передал в Хьюстон Кабана, «это самая яркая новая звезда на горизонте». «Хотелось бы остаться подольше, но мы... оставим ее тем, кто прилетит и нарастит ее.» Но «Индевор» уходил вперед на 30 км за виток, и вскоре станция скрылась из виду.
 Аргентинский спутник SAC-A в полете |
Несколько часов после расстыковки были отведены на отдых экипажа, но вечером состоялись две динамических операции. В 20:15 Кабана и Стёркоу включили на 10 сек один из двух двигателей системы орбитального маневрирования OMS. Цель этого маневра состояла в радиолокационном наблюдении шаттла во время включения двигателя с наземной станции Министерства обороны США в Перу (эксперимент SIMPLEX). Импульс был выдан в поперечном направлении и сопровождался уменьшением наклонения орбиты с 51.599 до 51.573°.
В 22:31 CST (16:31 UTC) Кабана с помощью Стёркоу и Росса вывел в автономный полет из контейнера в ГО «Индевора» аргентинский спутник SAC-A. Корабль шел в это время над северной частью Индийского океана. Верньерные двигатели системы ориентации были отключены, чтобы при неожиданном развороте спутник не был поврежден. Когда открылась крышка HMDA, сработал расположенный на верхней плоскости КА выключатель, и в течение 3 мин раскручивался маховик системы ориентации. Аппарат был отделен со скоростью около 0.8 м/с. Через заданное время было подано питание на остальные системы спутника.
В промежутке между этими двумя событиями, в 20:30, экипаж беседовал с корреспондентами ABC Radio, Associated Press Radio и Associated Press и вспоминал минувшие дни тяжелой работы.
В конце дня Росс, Ньюман и Крикалев уложили оборудование, использованное во время третьего выхода, а Кёрри наддула кабину «Индевора» до нормального атмосферного давления.
Подводя в этот день предварительные итоги, заместитель менеджера программы МКС по эксплуатации Фрэнк Калбертсон сказал: «У нас будет еще много проблем, но этим полетом мы установили превосходный стандарт… Я верю, что это «железо» будет фундаментом для того, чтобы человечество навсегда пришло в космос».
7–14 декабря. 19–25 сутки полета ФГБ. В течение всего времени совместного с шаттлом полета никаких замечаний по системам не было. Во время выходов для обеспечения безопасности при работе экипажа в районе антенн РТС и КИС «Компарус» группа управления оперативно с помощью выдаваемых наземной КИС «Куб-Контур» разовых команд снимала мощность на излучение. 13 декабря началась подготовка к расстыковке. На витке 370 было введено первое за неделю полетное задание на автономный полет ФГБ, теперь уже вместе с Unity. Эта связка имеет длину около 23.2 м, размах солнечных батарей 23.8 м и массу около 31600 кг. Расстыковка прошла на 370-м витке в тени. Группа управления ФГБ в ЦУП-М предварительно согласовала с американцами проведение съемки отстыкованного шаттла одной из камер на «Заре» до выхода из тени. Для этого на шаттле включили фары грузового отсека. К сожалению, на передаваемой в ЦУП картинке не было видно практически ничего, кроме нескольких ярких пятен и каких-то мутных очертаний. Но как только в 14:37 ДМВ «Индевор» и МКС вышли из тени, появилась очень отчетливая картина возвышающегося над «Зарей» Unity и отходящего шаттла, который медленно скрывался за контуром станции. В момент расстыковки связка «Заря»+Unity была ориентирована осью +X ФГБ в надир, а осью -Y ФГБ по направлению вектора скорости. В 01:46 ДМВ 14 декабря вновь была включена система управления и на 372-м витке связка начала разворачиваться в орбитальную ориентацию осью +X ФГБ по направлению вектора скорости. На следующем витке в 04:08 ДМВ связка была развернута панелями СБ на Солнце для подзарядки буферных батарей, а в интервале 05:42-05:51 была построена гравитационная ориентация (модулем Node 1 к Земле) и осуществлена закрутка связки вокруг продольной оси со скоростью 0.49°/сек. Специалисты в ЦУПе опасались, что гравитационная ориентация связки может оказаться неустойчивой. Дело в том, что центр масс всей конструкции в таком режиме ориентации находится достаточно высоко относительно геометрической середины конструкции по продольной оси, так что станцию в некотором приближении можно считать эквивалентной гантеле с двумя разными массами. Согласно законам физики, такая «гантеля» в гравитационном поле с течением времени опрокидывается тяжелой массой по направлению к центру притяжения. Вот и в случае со связкой «Заря»+Unity можно было ожидать нечто подобное. Конечно, можно было бы развернуть связку модулем ФГБ вниз, но в этом случае Node 1 затенял бы панели СБ. Для придания устойчивости связки в режиме построенной ориентации как раз и использовалась закрутка. Если связка окажется не очень устойчивой, то в этом случае придется часто возвращать ее в нужную ориентацию, а это лишние включения системы управления, лишние расчеты полетных заданий и, наконец, лишние затраты топлива. Так что все с нетерпением ожидали следующих суток автономного полета. 14–16 декабря. 26–27 сутки полета ФГБ. В эти сутки проводился контроль бортовых систем, а группа управления готовилась к проведению на 28-е сутки теста системы «Курс» с реальным включением ДУ. 15 декабря на витках 386-387 проводилось включение ТВ-камер для контроля ориентации. Связка находилась в гравитационной ориентации с закруткой относительно продольной оси. За сутки появились небольшие угловые скорости относительно двух других осей, но так как они постоянно изменяются с переменой знака, то в целом вращение происходит практически вокруг одной оси. Скорость его чуть замедлилась и на витке 386 по данным датчиков составляла 0.465°/сек. МКС будет летать в беспилотном режиме примерно до 15 мая, когда на «Дискавери» прилетит экспедиция посещения STS-96 – экипаж Кента Роминджера. |
Украинский модуль для МКС Ю.Журавин. «Новости космонавтики» 5 декабря. Украина планирует в рамках проекта МКС создать свой научный модуль. Двустороннее соглашение об этом Украины с Россией было заключено еще летом 1997 г. «Мы планируем подписать трехстороннее соглашение в первой половине следующего года с РКА и NASA о создании украинского модуля в рамках российского сегмента МКС», – заявил 24 ноября в Киеве заместитель генерального директора НКАУ Эдуард Кузнецов. По новым планам Украина потратит от 100 до 150 млн $ на создание одного из российских исследовательских модулей, с тем чтобы его запустить в 2003 или 2004 г. Кузнецов добавил, что Украина обсудила детали сотрудничества с Россией и Соединенными Штатами более года назад, но ожидала поддержки от Европейского космического агентства. Россия планировала создать для МКС два Исследовательских модуля до конца 2004 г., однако этот проект отстает от графика из-за задержки в создании Служебного модуля. «Участие в этом международном проекте чрезвычайно важно для нас, для страны, которая имеет давние космические традиции,– говорит глава Совета безопасности Украины Владимир Горбулин. – Участие в проекте МКС поможет Украине восстановить космическую промышленность страны.» Горбулин также добавил, что несмотря на аварийный пуск в сентябре РН «Зенит-2», Украина продолжает предлагать использовать этот мощный носитель для вывода на орбиту модулей и оборудования по проекту МКС. «Мы планируем совместно разработать один из исследовательских модулей, – заявил 2 декабря в Центре Кеннеди руководитель пилотируемых программ РКА Михаил Синельщиков. – Однако мы должны еще решить, как компенсировать этот вклад Украине. Скорее всего, мы обеспечим доступ Украины к некоторым ресурсам российского сегмента МКС.» Национальное космическое агентство Украины рассчитывает проводить с помощью этого модуля различные научные эксперименты, а также периодически включать в состав экипажей МКС украинских космонавтов. «Подобно Бразилии и Италии, Украина не будет являться партнером в программе МКС, а выступит лишь как участник», – говорит менеджер программы МКС от NASA Рэнди Бринкли (Randy Brinkley). Украина вряд ли смогла бы самостоятельно создать и вывести на орбиту собственный модуль. Поэтому в настоящий момент за контракт на украинский Исследовательский модуль борются две ведущие российские космические фирмы – РКК «Энергия» им. С.П.Королева и ГКНПЦ им. М.В.Хруничева. На Совете главных конструкторов, прошедшем в мае 1998 г. в РКА, они уже представили свои варианты исследовательских модулей: Центр Хруничева – на базе ФГБ под РН «Протон-К», РКК «Энергия» – на базе ТКГ «Прогресс М1» под РН «Зенит-2». В обоих проектах предусмотрены стандартные интерфейсы для установки стоек с научной аппаратурой. Такие стойки можно будет заменять по мере необходимости. Решение о выборе проекта должно сделать НКАУ в начале следующего года. Украина может отдать предпочтение проекту «Энергии», так как он ориентирован на украинскую ракету «Зенит-2». Однако Центр Хруничева рассматривает вариант облегченного («урезанного») модуля на базе ФГБ, который мог бы быть тоже выведен на орбиту «Зенитом-2», а впоследствии дооснащен экспериментальной аппаратурой. По материалам Reuters, AP, РКА |
ИТОГИ ПОЛЕТА |
STS-88 – 93-й полет по программе Space Shuttle Основное задание: Выведение узлового элемента МКС Node 1/Unity и стыковка его с функционально-грузовым блоком «Заря» Космическая транспортная система: ОС «Индевор» (OV-105 Endeavour с двигателями №2050, 2044 (оба типа Block 2A), 2041 (типа Block I), версия бортового ПО OI-26B – 13-й полет), внешний бак ET-97 (сверхлегкий), твердотопливные ускорители: набор RSRM-67/BI-095 Старт: 4 декабря 1998 в 08:35:34.096 UTC (03:35:34 EST, 11:35:34 ДМВ) Место старта: США, Флорида, Космический центр имени Дж.Ф.Кеннеди, стартовый комплекс LC-39B, подвижная стартовая платформа MLP-2 Захват «Зари» манипулятором шаттла 6 декабря в 23:47:15 UTC (7 декабря в 02:47:15 ДМВ) Пристыковка «Зари» передним узлом гермоадаптера (ГА) к узлу PMA-1 модуля Unity 7 декабря в 02:07 UTC (6 декабря в 20:07 CST, 7 декабря в 05:07 ДМВ) Отстыковка «Индевора» от узла PMA-2 13 декабря в 20:24:30 UTC (14:24:30 CST, 23:24:30 ДМВ) Посадка: 16 декабря в 03:53:29 UTC (15 декабря в 22:53:29 EST, 16 декабря в 06:53:29 ДМВ) Место посадки: США, Флорида, Космический центр имени Дж.Ф.Кеннеди, Посадочный комплекс шаттлов, полоса №15 Длительность полета корабля: 11 сут 19 час 17 мин 54 сек, посадка на 186-м витке Орбита (высоты над эллипсоидом): 4 декабря, 1-й виток: i=51.595°, Hp=180.7 км, Ha=325.7 км, P=89.476 мин 9 декабря, 79-й виток: i=51.594°, Hp=390.3 км, Ha=407.6 км, P=92.379 мин Экипаж: Командир: полковник Корпуса морской пехоты США Роберт Доналд «Боб» Кабана (Robert Donald 'Bob' Cabana) 4-й полет, 230-й астронавт мира, 139-й астронавт США Пилот: майор Корпуса морской пехоты США Фредерик Уилфорд «Рик» Стёркоу (Frederick Wilford 'Rick' Sturckow) 1-й полет, 384-й астронавт мира, 241-й астронавт США Специалист полета-1 (MS1): полковник ВВС США Джерри Линн Росс (Jerry Lynn Ross) 6-й полет, 192-й астронавт мира, 114-й астронавт США Специалист полета-2, бортинженер (MS2/FE): подполковник Армии США Нэнси Джейн Кёрри (Nancy Jane Currie) 3-й полет, 293-й астронавт мира, 183-й астронавт США Специалист полета-3 (MS3): д-р Джеймс Хэнсен Ньюман (James Hansen Newman) 3-й полет, 298-й астронавт мира, 186-й астронавт США Специалист полета-4 (MS4): Сергей Константинович Крикалев 4-й полет, 209-й астронавт мира, 67-й космонавт СССР Выходы в открытый космос (все – Джерри Росс и Джеймс Ньюман) 7 декабря 1998 г., 7 час 21 мин 9 декабря 1998 г., 7 час 02 мин 12 декабря 1998 г., 6 час 59 мин Примечания:
1. Нэнси Кёрри выполнила свой первый полет под именем Нэнси Шерлок.
2. Должности Кёрри и Росса даны в соответствии с полетными сообщениями Центра Джонсона. В официальном пресс-ките NASA на с.7 Росс ошибочно значится как MS2, а Кёрри как MS1. |
14–15 декабря. 12-й день полета. Предпосадочный день начался в 11:36 с песни Джеймса Брауна «I Feel Good». «Мы и вправду чувствуем себя великолепно, – подтвердила Нэнси Кёрри, – и готовы укладываться и возвращаться домой, чтобы встретиться с семьями к Рождеству.» К моменту подъема «Индевор» был в 357 км от МКС и уходил вперед на 19 км за виток. Спутник SAC-A летел в 56 км позади «Индевора».
В первой половине дня Кабана, Стёркоу и Кёрри проверили работу системы управления, аэродинамических поверхностей «Индевора» и двигателей системы RCS, которые управляют ориентацией ступени до входа в плотные слои атмосферы. Затем экипаж занимался укладкой и подготовкой корабля к спуску и отдыхал.
Около 17:00 началась предпосадочная пресс-конференция. «Мы все еще пытаемся ущипнуть себя, – сказал Кабана, – и говорим себе: «Так не может быть. Все идет так хорошо, так правильно...» У нас какое-то чувство нереальности происходящего.»
В 20:09 CST (02:09 UTC), когда корабль шел над Индонезией, Кабана, Стёркоу и Росс выполнили вывод КА MightySat 1. Аппарат отделился со скоростью около 0.5 м/с. Менее чем через час он вышел на связь с операторами на авиабазе Кёртланд в штате Нью-Мексико. Как сообщила менеджер проекта 1-й лейтенант Барбара Браун, все системы спутника работали штатно. В течение первого дня полета были начаты испытания новых солнечных элементов, во второй – регистрация ударов микрочастиц.
Вечером командир «Индевора» выполнил проверку посадочной системы связи, и около 00:30 пилот убрал в посадочное положение антенну диапазона Ku. С этого момента связь с «Индевором» поддерживалась только через наземные станции Сети космической связи ВВС США.
(Этот канал связи обеспечивает 5-я эскадрилья космических операций Космического командования ВВС США. Он задействуется всякий раз, когда отключается антенна диапазона Ku, и, в частности, во время выходов, когда ее излучение опасно для астронавтов. Если во время обычного недельного полета шаттла 5-я эскадрилья обеспечивает около 80 сеансов связи, то в полете STS-88 их было запланировано около 200.)
 Джеймс Ньюман и Сергей Крикалев в последний день полета STS-88 |
«Индевор» на Земле
15 декабря. 13-й день полета. Чтобы придать экипажу больше сил для ночной посадки, в 11:36 ЦУП начал день с «Полета валькирий» Рихарда Вагнера. Астронавты закончили подготовку к посадке, пилот отключил питание ПН Hitchhiker. В 18:07 члены экипажа закрыли створки грузового отсека и надели аварийно-спасательные скафандры LES/ACES, а Кабана и Кёрри – также датчики для эксперимента DSO-331. Кабана, Стёркоу, Кёрри и Ньюман разместились в креслах летной палубы, а Росс и Крикалев – на средней.
Для спуска было использовано первое посадочное окно. В течение нескольких дней прогнозировалась плохая погода с сильным боковым ветром, дождем или низкой сплошной облачностью, но погода прояснилась, и руководитель посадочной смены ЦУПа Джон Шеннон разрешил сход с орбиты. На 185-м витке, в 20:46:36 CST, в 387.8 км над точкой 0°01'ю.ш., 91°23'в.д., Кабана и Кёрри начали тормозить корабль двигателями OMS и за 3 мин 03 сек выдали импульс в 106.4 м/с. «Индевор» вошел в атмосферу в 21:22:01 CST на высоте 121.5 км над точкой 30°03'ю.ш., 124°48'з.д. при скорости 7.62 км/с. В ходе снижения в атмосфере корабль ушел влево от трассы на 278 км. «Индевор» прошел над мексиканско-гватемальской границей, пересек Мексиканский залив и вышел к Флориде.
Штатной полосой посадки была 33-я, но перед выдачей тормозного импульса «Индевор» был перенацелен на 15-ю и поэтому выполнил над Атлантическим океаном левый разворот на 245°. Кабана взял управление на себя за пять минут до приземления, в 45 км от полосы на высоте 14 км при скорости 970 км/час. В 22:53:29 EST (03:53:29 UTC), на 6 сек раньше расчетного времени, колеса основной стойки шасси «Индевора» коснулись полосы. Спустя 9 сек опустилась носовая стойка, а в 22:54:21 корабль остановился.
Тормозной парашют на пробеге не выпускался. Решение не использовать его при посадке было принято 19 ноября, поскольку расследование по факту падения крышки отсека тормозного парашюта на «Дискавери» в полете STS-95 (НК №23/24, 1998) не принесло однозначных результатов и они не ожидались до дня старта. Пирозаряд, выбрасывающий парашют, был удален, а вместо отстреливаемой крышки привинчена несъемная.
Это была 10-я ночная посадка в истории программы и 46-я посадка в Центре Кеннеди, причем 17-я подряд.
Выходы – самое трудное На этапе сборки Международной космической станции запланировано 162 выхода в открытый космос, то есть примерно столько же, сколько было проведено с 1965 г. по настоящее время. Астронавты должны отработать за бортом станции 1729 человеко-часов. Грег Харбо, руководитель Отдела ВКД в Центре Джонсона, образно сравнил эту работу со стеной, преграждающей путь к эксплуатации МКС. Правда, три кирпичика из этой стены уже «вынули» Джерри Росс и Джеймс Ньюман. В 1999 г. в четырех полетах по сборке станции запланировано 10 выходов, первый из которых проведут в мае Дэниел Барри и Тамара Джерниган. Им предстоит установить на поверхности ФГБ грузовую стрелу длиной 18 м, подобную тем, что работают сейчас на «Мире». Пик выходов будет приходиться на 2000 и 2001 гг. Пока выходы могут проводить только астронавты прилетающих шаттлов в стандартных американских скафандрах EMU. Со станции, на которую в январе-феврале 2000 г. прибудет первый экипаж, сначала можно будет выходить в только в российских «Орланах-М». В июле 2000 г. станция получит Объединенную шлюзовую камеру, с которой можно будет выходить как в российских, так и в новых американских скафандрах. ШК будет достаточно велика для того, чтобы члены экипажа могли спать в ней ночью перед выходом в условиях пониженного давления. Это позволит удалить излишек азота из крови и ускорить подготовку к выходу. Предполагается, что члены экипажа шаттлов будут выполнять главным образом тяжелые «сборочные» работы, а члены экипажа МКС – более легкую текущую работу. Из 130 астронавтов целевую подготовку к выходам для сборки и обслуживания МКС проходят от 20 до 25 человек. |
«Добро пожаловать, «Индевор», – приветствовал астронавтов Скотт Хоровитц. – Большое спасибо за огромную работу...» Он поблагодарил каждого из шестерых, а перед выходом предупредил, что за бортом холодно: всего +9°. «Да, близится Рождество», – сказал Кабана. Когда менее чем через час после посадки команда покинула корабль, командир был переполнен чувствами. «Ух! Что я могу сказать после такого полета? Мы просто очень счастливы…» – «Два дела сделаны, 43 впереди… Давайте не будем думать, что и дальше все будет просто, – сказал, приветствуя экипаж, Дэн Голдин. – Это трудное дело, но именно поэтому мы идем в космос.»
Астронавты переночевали в Центре Кеннеди и вернулись на базу Эллингтон под Хьюстоном на следующее утро.
Утром 16 декабря «Индевор» увезли с полосы во 2-й отсек Корпуса подготовки орбитальных ступеней. Здесь корабль будет подготовлен к полету STS-99 с радиолокационным комплексом SRTM. Запуск предварительно запланирован на 16 сентября 1999 г. в 12:47 UTC.
Когда состоится очередной запуск шаттла, пока не ясно, но 17 декабря в сообщениях Центра Кеннеди появилась новая условная дата запуска STS-93 – «не ранее 8 апреля».
По сообщениям NASA, JSC, KSC, MSFC, AFRL, ВВС США, ISI Consulting, ИТАР-ТАСС, AP, UPI, Reuters, AFP, CNN и Дж.МакДауэлла. Использованы фото NASA
Новости с российского сегмента
(ФГБ ушел. Что дальше?)
Ю.Журавин. «Новости космонавтики»
5 декабря.
После запуска «Зари» идет подготовка к старту Служебного модуля 17КСМ №12801. Модуль с июня находится в РКК «Энергия» им. С.П.Королева. На данный момент выполнено 60% электрических испытаний. В феврале модуль должен быть перевезен на Байконур. Запуск намечен на июль 1999 г.
Служебный модуль будет первым полностью российским элементом МКС. Модуль предназначен для обеспечения коррекции орбиты станции на всех этапах ее развертывания и создания необходимых условий для пребывания на станции экипажа. СМ внешне похож на базовый блок орбитального комплекса «Мир» и состоит из четырех герметичных отсеков – переходного, рабочего, промежуточного и негерметичного агрегатного, в котором размещена объединенная двигательная установка. СМ оснащен четырьмя стыковочными агрегатами: два установлены по продольной оси (один – на переходном отсеке, второй – на агрегатном отсеке) и два – по бокам ПхО. К осевому узлу на переходном отсеке модуля будет пристыкован ФГБ. На верхнем узле переходного отсека планируется установка Научно-энергетической платформы (НЭП). К нижнему стыковочному узлу СМ должен причаливать Универсальный стыковочный модуль (УСМ). Узел на агрегатном отсеке модуля предназначен для стыковок грузовых и транспортных кораблей.
Аппаратура СМ обеспечивает управление системами модулей российского сегмента, находящихся в составе станции, сбор и передачу на Землю телеметрической информации, радиоканалы «Земля-борт», «борт-Земля», связь через спутник-ретранслятор «Альтаир», электропитание станции, коррекцию орбиты, ориентацию станции, выходы космонавтов в открытый космос через люки переходного отсека. Масса СМ на орбите составит 20660 кг при длине 13 м и максимальном диаметре 4.15 м.
Следующими российскими модулями будут Универсальный стыковочный модуль (УСМ) и Стыковочно-складской модуль (МСС). Хотя головной фирмой по ним считается РКК «Энергия», изготовление модулей поручено ГКНПЦ им. М.В.Хруничева.
УСМ должен обеспечивать: выведение, дальнее сближение и стыковку в автоматическом режиме к СМ, стыковку в автоматическом режиме целевых модулей и стыковочного отсека с последующей перестыковкой манипулятором, стыковку транспортных кораблей, создание комфортных условий для экипажа, прием, переработку и распределение электроэнергии от солнечных батарей российского и американского сегментов, передачу топлива от грузовых транспортных кораблей в баки СМ и ФГБ, стабилизацию МКС с помощью гиродинов, размещение целевой и научной аппаратуры, управление МКС по крену. УСМ на старте будет иметь массу 23500 кг, на опорной орбите – 19340 кг, после стыковки со Служебным модулем – 18340 кг. Объем гермокорпуса УСМ – 70 м3, общая длина – 12.36 м, максимальный диаметр гермокорпуса – 4.1 м.
Конструкция, состав отсеков и систем служебного борта УСМ аналогичен ФГБ, а в состав систем станционного борта внесены изменения, связанные с новыми функциями УСМ и необходимостью интеграции модуля в состав российского сегмента МКС. Работы в конструкторском бюро ГКНПЦ над проектом УСМ начались еще в 1997 г. Однако в августе-сентябре 1998 г. в работах по УСМ был перерыв в связи с тем, что не было финансирования и РКК «Энергия» не могла заключить договор с ГКНПЦ по ведению работ. В октябре, когда пошли деньги (РКА эти деньги взяло из контракта с NASA), договор между «Энергией» и ГКНПЦ был подписан. До конца 1998 г. пройдет корректировка старого эскизного проекта, связанная с перераспределением аппаратуры российских модулей между УСМ и МСС.
Решение об исключении из состава российского сегмента двух небольших Модулей жизнеобеспечения (МЖО) и двух небольших Стыковочно-складских модулей (МСС) и изготовлении одного большого МСС было принято на майском (1998 г.) Совете главных конструкторов. Также было решено перенести гиродины из УСМ на МСС и установить на УСМ элементов Системы жизнеобеспечения, ранее планировавшиеся для двух небольших модулей МЖО.
До конца 1998 г. должна быть выпущена документация на изготовление гермокорпуса УСМ (без кронштейнов), элементов его интерьера, крепления двигательной установки, установки агрегатов стыковки. Основной объем конструкторских работ по УСМ будет выполнен в 1999 г. Запуск модуля перенесен с 2001 на начало 2002 года.
Позднее в 2002 г. должен быть запущен и Стыковочно-складской модуль. МСС является элементом российского сегмента, расширяющим его возможности в обеспечении деятельности экипажа. На МСС имеются расходуемые средства для обеспечения жизнедеятельности экипажа. МСС имеет возможность механически стыковаться с ФГБ и транспортным кораблем. МСС должен обеспечивать выполнение следующих функций:
– автоматическая стыковка МСС к надирному стыковочному узлу ФГБ;
– передавливание остатков топлива из собственных баков в баки дозаправки ФГБ;
– обеспечение стыковок российских грузовых и пилотируемых кораблей;
– создание рабочих мест для размещения на них платформ с научной аппаратурой;
– обеспечение дозаправки ФГБ топливом от корабля «Прогресс», пристыкованного к продольному стыковочному агрегату МСС, по транзитным гидромагистралям;
– установка реперных устройств для совместной работы с автоматической оптической системой (АОС) и для измерения параметров относительного положения стыкуемых модулей;
– выполнение ориентации с помощью реактивных двигателей (совместно с двигателями СМ, кораблей, НЭП и УСМ) по всем каналам управления с использованием топлива ОДУ СМ и системы дозаправки ФГБ;
– размещение на МСС шести силовых гиродинов и обеспечение процесса управления ими с помощью терминальной вычислительной машины; – размещение и хранение доставляемых грузов в унифицированных местах хранения.
В течение 1998 г. должен быть определен облик, состав систем служебного и станционного бортов и разработан эскизный проект модуля.
Пока МСС планируется сделать на базе дублера ФГБ (так называемый ФГБ-2 или 77КМ №17502). В настоящее время ФГБ-2 изготовлен и готовится к электрическим испытаниям.
Дублер ФГБ изготавливался в ГКНПЦ с целью повышения надежности программы МКС и обеспечения резервирования основных элементов станции на начальном этапе развертывания. В случае, если он не потребуется, существуют планы его использования в составе МКС как в качестве грузового транспортного корабля (ГТК), так и в качестве автономного исследовательского модуля.
ГТК на базе дублера ФГБ может использоваться для обеспечения грузопотока к МКС в сочетании с грузовыми кораблями «Прогресс», «Союз» и МТКК «Спейс Шаттл» и обеспечения ориентации, стабилизации и коррекции орбиты МКС. В состав ГТК входят конструкция (герметичный корпус с интерьером, головной обтекатель и промежуточный отсек) и оборудование (система управления, двигательная установка, система электроснабжения, командно-измерительная система, система управления бортовым комплексом, система телеметрического контроля, система обеспечения теплового режима и др.). Возможна разработка ГТК с различной степенью преемственности от ФГБ, что позволяет доставлять от 4119 до 5005 кг грузов. При дальнейшей модификации может быть достигнута грузоподъемность ГТК в 8700 кг. Вслед за УСМ и МСС планируется запустить два российских Исследовательских модуля (ИМ). На майском Совете главных конструкторов свои варианты исследовательских модулей предложили ГКНПЦ (на базе ФГБ под РН «Протон-К») и РКК «Энергия» (на базе ТКГ «Прогресс М» под РН «Зенит-2»). В обоих проектах предусмотрены стандартные интерфейсы для установки стоек с научной аппаратурой. Такие стойки можно будет заменять по мере необходимости. Решение о выборе проекта ИМ должен сделать ЦНИИмаш, который еще не выдал информацию по составу научной и служебной аппаратуры ИМ. Пока этих данных нет, и решение об изготовителе ИМов еще не принято. Возможно, с запуском «Зари» эти вопросы начнут решаться быстрее.
По материалам РКА, РКК «Энергия» и ГКНПЦ
Новости с американского сегмента
 Лабораторный модуль в Центре Кеннеди |
В.Мохов. «Новости космонавтики»
Лабораторный модуль прибыл в KSC
16 ноября американский Лабораторный модуль (Lab) прибыл в KSC. До запуска в феврале 2000 г. на борту шаттла «Индевор» (полет STS-98/5A) модуль Lab пройдет заключительную предстартовую подготовку в Корпусе обслуживания космической станции Центра Кеннеди.
Как и все остальные американские модули МКС, модуль Lab изготовила компания Boeing. Сборка модуля проводилась в Центре космических полетов им. Маршалла в Хантсивилле (шт. Алабама). Оттуда модуль был доставлен в KSC в «брюхе» транспортного самолета Super Guppy, принадлежащего NASA. Самолет приземлился на посадочной полосе шаттлов в Центре Кеннеди.
Lab рассматривается как центральный элемент Международной космической станции. Модуль будет обеспечивать проведение исследований во многих отраслях науки и техники, включая космическую биомедицину, микрогравитационную технологию, астрофизику и наблюдение Земли. Средства внутри лаборатории разработаны таким образом, чтобы обеспечить устойчивый поток результатов от сотни высококачественных научных и технических установок. Lab будет главным автоматизированным рабочим местом американских астронавтов на борту МКС.
Модуль имеет длину 8.5 м, диаметр 4.3 м и весит 14.5 т. Модуль состоит из трех цилиндрических секций и двух конических крышек. Каждая крышка имеет квадратный в просвете люк, через который в ЛМ будут попадать астронавты. Этот же люк обеспечивает перемещение стандартных стоек с оборудованием и служебными системами модуля.
Гермокорпус модуля изготовлен из алюминиевых «вафельных» панелей. Снаружи он закрыт теплоизоляцией, микрометеоритной защитой и многослойной экранно-вакуумной изоляцией.
Внутри модуля расположены системы энергоснабжения, системы сбора данных, вакуумные системы, системы кондиционирования и очистки воздуха, система терморегулирования, служебные стойки МКС. Внутри Lab есть места для установки 24 стоек (по шесть на полу, потолке и стенах). В число стоек будут входить 13 стоек с различным экспериментальным оборудованием и 11 системных стоек, служащих для снабжения систем модуля электроэнергией, отвода тепла и управления.
 Первый элемент солнечной батареи станции в KSC |
Один круглый иллюминатор диаметром 50.8 см установлен в центральной части модуля. Иллюминатор сделан из оптически прозрачного стекла самого высокого качества и будет служить для наблюдения Земли с борта МКС.
Первая американская солнечная батарея МКС в KSC
1 декабря компания Lockheed Martin Missiles & Space (г. Саннивейл, Калифорния) поставила первую панель американской солнечной батареи (СБ) МКС с раздвижной фермой отделению Rocketdyne Propulsion & Power компании Boeing в Космическом центре им. Кеннеди (Kennedy Space Center, KSC). Батарея имеет размеры 32.9х11.6 м. Это самая большая СБ в мире, когда-либо изготовленная для космического аппарата. Таких СБ будет на МКС восемь: по четыре с каждого конца основной фермы. Каждая батарея будет иметь одностепенной привод для наведения на Солнце. Наведение по второй оси будет осуществляться сразу для всего блока из четырех СБ за счет второго привода.
«Мы чрезвычайно довольны завершением изготовления и испытаний первой панели для МКС, – сказал Сид Буржуа (Sid Bourgeois), менеджер программы солнечных батарей МКС компании LMMS. – Испытания полностью собранной батареи продемонстрировали, что этот технический комплекс будет снабжать Космическую станцию солнечной энергией и обеспечит необходимую мощность на протяжении многих лет выполнения международной программы исследований.»
Восемь гибких СБ должны обеспечить непрерывное и надежное энергоснабжение всех операций и исследований на борту МКС. Каждая батарея состоит из раздвижной фермы и двух панелей. Каждая панель имеет в своем составе 84 секции, на 82-х из которых установлены фотоэлектрические преобразователи (ФЭП). Одна секция содержит 200 ФЭП, таким образом восемь СБ содержат в общей сложности 262400 ФЭПов. Испытания подобных ФЭПов уже прошли на орбите в составе совместной российско-американской батареи на орбитальном комплексе «Мир». Один ФЭП будет производить примерно 1 Вт энергии. Суммарная мощность всех американских батарей станции составит 246 кВт. После 15 лет работы в условиях космической среды батареи должны обеспечивать мощность не менее 185 кВт.
Функциональное тестирование аппаратных средств СБ включило несколько статических и циклических испытаний раздвижной фермы длиной 32.9 м, предназначенной для развертывания панелей батарей. Также все отдельные ФЭПы для определения выдаваемой мощности прошли испытания с помощью лампы-вспышки, имитирующей солнечный свет. Затем были выполнены проверки ФЭПов на долговечность и работоспособность в условиях, имитирующих космическую среду. Собранные батареи прошли также вакуумные и тепловые испытания, имитировавшие условия космического вакуума на орбите высотой 320 км, а также испытания в акустической камере, имитирующие вибрации при запуске на борту шаттла.
Поставленная в KSC батарея должна быть доставлена на МКС на борту шаттла Atlantis во время полета STS-97/4A в декабре 1999 г. Для доставки всех восьми СБ потребуется четыре полета многоразовых кораблей.
 Момент торжественной передачи модуля Leonardo |
Контракт между отделением Rocketdyne фирмы Boeing и LMMS на поставку NASA восьми СБ для МКС был заключен на сумму в 450 млн $. Lockheed Martin Missiles & Space также изготовит для МКС поворотные узлы основной фермы, радиаторы системы терморегулирования и элементы системы управления американского Лабораторного модуля. Всего компания Lockheed Martin в рамках программы МКС имеет контракты на сумму 1.1 млрд $.
В качестве курьеза отметим, что LMMS выпустила два совершенно одинаковых пресс-релиза о поставке первой солнечной батареи – 28 октября и 1 декабря. Мы решили, что более поздняя дата более достоверна.
Leonardo передан NASA
4 декабря, сразу после запуска шаттла «Индевор» по программе STS-88, в KSC прошла церемония передачи многоцелевого герметичного модуля снабжения (Multipurpose Logistics Module, MPLM) Leonardo от Итальянского космического агентства (Agenzia Spaziale Italiana, ASI) к NASA. Документы о передаче модуля подписали главы двух космических агентств – Дениэл Голдин (Daniel Goldin) и Серджио Джулио (Sergio Julio).
MPLM, модуль снабжения многократного использования, будет первой системой доставки грузов на МКС и возвращения их на Землю. Модуль – один из главных вкладов Италии в программу МКС.
MPLM имеет форму цилиндра длиной около 6.4 м, диаметром 4.6 м и весом почти 4.6 т. В нем можно будет разместить до 6.1 т грузов. Среди грузов MPLM будут экспериментальные установки, запасные части и компоненты МКС.
По материалам NASA, KSC, Boeing и Lockheed Martin
Модуль нарекли «Судьбой»
В.Мохов. «Новости космонавтики»
1 декабря.
Destiny («Судьба») – такое название получил американский Лабораторный модуль МКС. Ранее он имел лишь рабочее обозначение Lab. Посвященная этому событию короткая церемония состоялась 1 декабря в Центре космических полетов им. Кеннеди. Объявление прозвучало в Корпусе обслуживания космической станции, где как раз и находится модуль. На церемонии присутствовали директор Центра Кеннеди бывший астронавт Рой Бриджес (Roy D. Bridges), менеджер программы МКС в Центре Джонсона Рэнди Бринкли (Randy Brinkley), а также члены экипажа шаттла Endeavour по программе STS-98, которым 3 февраля 2000 г. предстоит вывести Destiny на орбиту: командир Кен Кокрелл (Ken Cockrell), пилот Марк Полански (Mark Polansky) и специалист полета Марша Айвинс (Marsha Ivins).
Как было пояснено, название символизирует ту важную роль, которую предстоит играть этому элементу будущей космической станции. Таким образом уже седьмой элемент МКС получил свое имя:
• европейский Лабораторный модуль Columbus, названный так в 1992 г. в честь 500-летия плавания Христофора Колумба,
• Энергетический модуль ФГБ, названный в 1998 г. «Зарей»,
• Узловой модуль Node 1, названный Unity,
• три итальянских Герметичных модуля снабжения MPLM, названные Leonardo, Raffaello и Donatello.
Тем не менее сама Международная космическая станция так и не имеет до сих пор собственного имени. Специалистам и журналистам приходится использовать длинное название с аббревиатурой МКС/ISS. Журналисты обратились с этим вопросом к менеджеру программы МКС Рэнди Бринкли. «Я не даю имена, – вздохнув, заявил он и образно добавил: – Мы решили, как называть ноги нашей собаки и все другие части тела. Мы считали, что это будет стимулом придумать ей имя. Однако до сих пор мы так и вынуждены называть нашу собаку ˝собакой˝».
Во время пересмотра в 1993 г. программы Космической станции Freedom («Свобода») победил вариант с условным названием Alpha. Казалось бы, неплохое имя для станции. Однако представители вошедшей несколькими месяцами позже в проект России посчитали, что станция не может так называться, т.к. Alpha по смыслу – «первая». Первой же станцией в космосе был «Салют» в 1971 г., а первой международной станцией стал орбитальный комплекс «Мир».
Очевидно, неопределенность с названием продолжается по политическим причинам, а не из-за отсутствия предложений. Так, например, более 2000 молодых людей приняли участие недавно в интернетовском конкурсе «Назови космическую станцию» (name-the-space-station). Наиболее популярными предложениями, отразившими влияние телевидения и кино, были Enterprise («Предприятие») и Apollo.
NASA было передано множество вариантов названия – от относительно разумных вроде Man («Человек») до чисто «прикольных»: Dudeship, Way Out, Totally Rad Space Place, Milky Way Bar Stop («Бар Млечный Путь»), MonkeyStar («Обезьянья звезда»), Vegas, A Giant Space Thingy («Гигантская космическая штуковина) и даже Better Than Mir («Лучше, чем Мир»). Ответа пока не слышно.
На российском телеканале ТВ-6 26 ноября тоже был объявлен конкурс на название станции. Всего за один день на конкурс пришло несколько тысяч предложений. Поразительно, но многие всерьез предлагали назвать безымянную станцию «Галина» в честь погибшего депутата Госдумы и видного политика-демократа Галины Старовойтовой и не чувствовали полную неприемлемость этой идеи.
Телезрители предложили отразить в названии ведущую роль России и США в строительстве МКС – «АмеРос», «Дуэт», «Тандем», «БЕН и КЛИН». Более интернационально настроенные россияне высказались за «Оркестр», «Аккорд», «Созвездие» и «Питер».
Не забыли и про различных первопроходцев. Предлагались названия «Юрий» в честь первого космонавта Юрия Гагарина, «Звезда КЭЦ» (в честь основоположника космической науки Константина Эдуардовича Циолковского), «Галилей», «Колумб», «Королев», «Адам» или «Ева».
У некоторых телезрителей звучали и упаднические настроения, выразившиеся в таких несвойственных для космонавтики вариантах, как «Иван Сусанин», «Кризис», «Армагеддон», «Вавилон» и даже «Россия великая за деньги Америки». Впрочем, больше оказалось оптимистов, предложивших назвать станцию «Мама», «Космический дом» и «Дом добра». Все предложения устроители конкурса направили в РКА.
Здравый смысл подсказывает, что шанс на одобрение всех участников имеет название нейтральное, «ничье» («Королев» или «фон Браун» заведомо непригодны) и красивое. К примеру, имя «Арго», которое в июне предложили NASA ребята из Школы юных астрономов и и космонавтов при Московском образовательном центре «Планетариум».
А пока, по образному высказыванию Рэнди Бринкли, мы зовем собаку «собакой».
По информации KSC, AP, ИТАР-ТАСС
называют «султаны», а на Европе под ледяной корой, толщина которой может составлять от нескольких метров до сотен километров, имеется водяной океан. Профессор отметил, что теоретически на Европе может существовать жизнь, ведь наличие океана – важнейшее условие ее развития и существования, и пока ни одна планета Солнечной системы (кроме Земли, конечно) не может им похвастаться. Кроме того, Европа из-за свой близости к Юпитеру сильно греется энергией приливов. Данные, полученные Galileo, по словам профессора Кускова, позволяют утверждать, что под ледяной поверхностью Каллисто тоже находится океан. О такой возможности знали давно, но были большие сомнения, которые теперь окончательно рассеялись. Что же касается Ганимеда, размеры которого превышают размеры Ио и Европы вместе взятых и почти приближаются к размерам Меркурия, то у него обнаружено сильное магнитное поле и мощное ядро, а также высокая тектоническая активность.
12 декабря 1998 г. на борту станции «Мир» впервые заработала телекамера, состыкованная с бортовой радиолюбительской станцией MIREX. Этот эксперимент называется SSTV (Slow Scan Television, телевидение с низкой частотой кадров). Суть его в том, что раз в две минуты «картинка» передается радиолюбительским передатчиком в специальном формате и может быть принята радиолюбителями. Этот снимок принял 12 декабря Боб Брунинга (Bob Bruninga, WB4APR) из Спутниковой лаборатории Академии ВМФ США (http://web.usna.navy.mil/~bruninga/mirex.html). Геннадий Падалка (слева) и Сергей Авдеев позируют камере SSTV. Невысокое качество «картинки» объясняется ее размером – менее 18 кбайт в формате JPEG. – И.Л.
