НОВОСТИ
КОСМОНАВТИКИ

Журнал АО “ВИДЕОКОСМОС”

---

27 АВГУСТА - 9 СЕНТЯБРЯ 1995

18(107)

№18/107

27 августа - 9 сентября 1995

НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ

---

Выпуск подготовили: Главный редактор: И.А.Маринин Ответственный выпуска: О.А.Шинькович Литературный редактор: В.В.Давыдова Редакторы по информации: К.А.Лантратов, В.М.Агапов, М.В.Тарасенко Редактор зарубежной информации: И.А.Лисов Компьютерная верстка: А.А.Ренин Телефон редакции 282-63-66

©“НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”. Перепечатка материалов только с разрешения редакции. Ссылка на “НК” при перепечатке или использовании материалов собственных корреспондентов обязательна. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ответственность за достоверность опубликованных сведений несут авторы материалов. Точка зрения реакции не всегда совпадает с мнением авторов.

На обложке - экипаж “Союза ТМ-22” перед стартом (сверху вниз): С.Авдеев, Т.Райтер, Ю.Гидзенко. Фото К.Лантратова

В НОМЕРЕ:

№1154-р

№1162-р

№1163-р
Пилотируемые полеты
Россия. Полет орбитального комплекса “Мир”

Запуск “Союза ТМ-22”

Обратный отсчет

Завершился полет “Прогресса М-28”

Стыковка КК “Союз ТМ-22” к ОК “Мир”

Миротворческая миссия из космоса
США. Миссия STS-69
США. Межполетная подготовка шаттлов
Новости из ВКС
Район посадки задан точно
Новости из РГНИИ ЦПК
Кристер Фуглесанг — командир “Союза”
Автоматические межпланетные станции
США. “Галилео” идет сквозь пылевую бурю
В просторах Солнечной системы
Искусственные спутники Земли
Япония-США. Запущен спутник JCSat-3
Япония-Франция. Запущен спутник “N-Star a”
Россия. Запущен ИСЗ “Космос-2319”
Россия-Украина. Запуск КА “Ciч-1”
Украина. КА “Ciч-1”
Россия. Посадка спускаемого аппарата КА “Космос-2314”
США-Франция. “TOPEX/Poseidon” отработал три года
ЕКА. Предстоящие запуски научных аппаратов
Ракеты-носители
Франция. Неудачное испытание 1-й ступени “Ариан-5”
Космодромы
Россия. Новый персонал Гагаринского старта
Международная космическая станция
Контракт на морозильники для МКС
Испытания по программе МКС в гидроневесомости
Международное сотрудничество
Россия-Австралия. Сотрудничество в области запуска космических ракет
Проекты. Планы
Германия-США-Россия. Рождается программа “Мир-96”
Бизнес
Заказ на морской стартовый комплекс
Россия-США. Контракт на производство спутниковых снимков
Россия США. Контракт между ГКНПЦ им.В.М.Хруничева и “Motorola”
До запуска первого зарубежного спутника осталось менее полугода
Предприятия. Учреждения. Организации
Космический центр им.Хруничева делает ставку на I-DEAS Master Series
Космическая биология и медицина
США. Длительный эксперимент в Центре Кеннеди
Новости астрономии
Обсерватория Койпера обнаружила космический лазер
Космическая филателия
Космические сувениры для филателистов
Люди и судьбы
Погиб Райнхард Фуррер
Юбилеи
3000-й запуск
Россия. Страсти вокруг 3000-го
Биографическая справка из архива “Видеокосмос”
Экипажи ТК “Союз ТМ-22” по программе 20-й основной экспедиции и “Евромир-95”
Космические дневники генерала Н.П.Каманина
Короткие новости 8, 12, 18, 27, 40, 47, 48, 59

1. Одобрить структуру администрации г.Ленинска, разработанную Минобороны России, РКА и главой администрации г.Ленинска, в пределах согласованных с Минфином России численности и фонда оплаты труда работников администрации г.Ленинска (прилагается).

Предоставить главе администрации г.Ленинска право назначать на должность и освобождать от должности начальников управлений и отделов администрации.

2. Назначить заместителями главы администрации г.Ленинска Лапицкую Ирину Викторовну и Румянцева Евгения Владимировича.

3. Федеральным органам исполнительной власти при решении вопросов, отнесенных к их компетенции и связанных с обеспечением жизнедеятельности г. Ленинска, руководствоваться законодательством Российской Федерации о закрытых административно-территориальных образованиях, Соглашением между Российской Федерацией и Республикой Казахстан об основных принципах и условиях использования космодрома “Байконур” от 28 марта 1994 г. и Договором аренды комплекса “Байконур” между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан от 10 декабря 1994 года.

(Упомянутое в пункте 1 приложение в официальной публикации в “Российской газете” опущено - Ред.)

Комментарий начальника оперативного управления штаба ВКС России генерал-майора В. Безбородова.

В прошлом году главы правительств России и Казахстана подписали договор об аренде комплекса “Байконур”, включающего в себя собственно космодром и г.Ленинск. Ныне он является административным центром комплекса и насчитывает около 40 тысяч жителей.

Условиями договора аренды определено, что над комплексом устанавливается российская юрисдикция, поэтому сейчас идет активный процесс формирования российских органов управления. В частности, настоящим распоряжением определена структура администрации Ленинска, назначены заместители ее главы. Главой администрации города еще раньше был назначен Геннадий Дмитриевич Дмитриенко.

С созданием администрации Ленинска появляется третья крупная структура, которая наряду с Военно-космическими силами и Российским космическим агентством призвана обеспечить нормальное функционирование комплекса в условиях его аренды и, в частности, административного центра. Все затраты как на космодром, так и на город обеспечиваются из российского бюджета.

В данном распоряжении Правительства исключительно важным является поручение федеральным органам исполнительной власти при решении вопросов, отнесенных к их компетенции и связанных с обеспечением жизнедеятельности Ленинска, руководствоваться законодательством Российской Федерации о закрытых административно-территориальных образованиях (ЗАТО).

Это означает, что администрация г.Ленинска в полной мере обрела поддержку российских министерств и ведомств в решении проблем города и вправе рассчитывать на их помощь — такую же, как для ЗАТО, расположенных в России.

В настоящее время завершается работа над проектом Соглашения о статусе г.Ленинска (оно парафировано правительствами России и Казахстана и готовится к подписанию президентами двух государств). С подписанием этого соглашения будет в основном завершено формирование межгосударственно-правовой базы, обеспечивающей нормальное функционирование города на длительную перспективу.

1. Миннауки России обеспечить финансирование учебно-исследовательского центра космической биомедицины за счет средств федерального бюджета, предусмотренных на 1995 год для финансирования фундаментальных и прикладных научно-исследовательских работ, а также учебных программ по планам, утверждаемым совместным наблюдательным комитетом этого центра.

2. Минэкономики России и Минфину России предусматривать начиная с 1996 года выделение учебно-исследовательскому центру космической биомедицины централизованных капитальных вложений в составе финансирования соответствующих Федеральных программ.

В целях безусловного и полного финансирования Федеральной космической программы России установить, что начиная с августа 1995 г. финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по этой программе осуществляется отдельной строкой за счет и в пределах средств, предусмотренных в федеральном бюджете на 1995 год Миннауки России на проведение научных работ.

Минфину России в 1995 году расходы на Федеральную космическую программу России финансировать в порядке, установленном для защищенных статей федерального бюджета.

Продолжается полет экипажа 19-й основной экспедиции в составе командира экипажа Анатолия Соловьева и бортинженера Николая Бударина на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-21” - “Мир” - “Квант” - “Квант-2” - “Кристалл” - “Спектр” - “Прогресс М-28”.

В.Истомин. НК.

27 августа. 62-й день. В воскресенье космонавты отдыхали. Состоялись переговоры с радиокомментатором “Радио Россия”. Вечером состоялся сеанс работы с лидером “Балкан”. Аппаратура отработала без замечаний, но на телеметрию информация не была записана из-за ошибки планирования.

ЦУП в 18 часов включил систему “Электрон” в модуле “Квант” для гидролиза кислорода из воды.

На ночь космонавты не выключили наружный и внутренний контуры охлаждения, что им было рекомендовано ЦУПом.

28 августа. 63-й день. Утром космонавты взяли у себя пробы слюны для экспериментов по программе “Мир-Шаттл”. Затем провели биохимическое исследование мочи и крови, измерение массы тела и объема голени и только после этого приступили к завтраку.

После завтрака экипаж еще раз проверил цепи концевых контактов и электрических двигателей приводов дополнительной солнечной батареи на модуле “Спектр”. Специалисты не оставили надежды полностью раскрыть ДСБ.

До обеда “Родники” чистили сетки вентиляторов в модулях “Квант-2” и “Кристалл”. Соловьев провел инвентаризацию пустых контейнеров из-под рационов питания и подтвердил, что их очень много. “Лучше использовать герметичные мешочки,” — предложил он.

Бударин оценил состояние морозильника ЕКА как сухое, и поэтому не стал проводить с мим работы по его осушке, которые ему были предложены в радиограмме.

Готовясь к посадке, “Родники” провели тренировку в костюме “Чибис”. Перед сном по программе “Мир-Шаттл”, был проведен посев ранее отобранной воды на микробиологический фильтр и отбор проб микрофлоры.

ЦУП перекачал из “грузовика” окислитель и горючее. Два раза переходил на резерв магнитного подвеса 5-й гиродин в “Кванте”, и оба раза космонавты возвращали его в исходное состояние.

29 августа. 64-й день. Сегодняшний день отмечен важным событием: удалось полностью раскрыть 5-е звено лонжерона дополнительной солнечной батареи ДСБ-IV на “Спектре”, что увидели все специалисты ЦУПа в ТВ-сеансе. Это большая победа, несмотря на то, что раскрыть боковые створки на четвертом и пятом звеньях ДСБ не удалось.

Второй работой, которую выполнили космонавты, была ежемесячная профилактика вентиляторов в базовом блоке и в модуле “Квант”.

Без замечаний прошел тест сканирующего устройства (штанги), на котором размещены блоки аппаратуры “Астра”. Проведен эксперимент “Поза” по программе “Мир-Шаттл”. Его выполнил Бударин, а Соловьев ему помогал.

Вечером Анатолий достал капсулу с теллуридом кадмия — завершена 60-часовая плавка на аппаратуре “Галлар”.

Еще один раз переходил на резерв магнитного подвеса СГ-5Э; он был возвращен в исходное состояние экипажем. Отмечена задержка вхождения в связь через спутник-ретранслятор на 5 минут из-за неточного наведения. Пришлось снимать мощность и перенаводиться.

30 августа. 65-й день. До завтрака космонавты взяли у себя слюну по эксперименту “Вирус”, а после него выполнили забор воздуха в различные пробозаборники по программе “Мир-Шаттл”. Экипаж сообщил, что формальдегидного пробозаборника у него нет, поэтому провести с ним эксперимент они не смогут.

Подключение системы “Электрон” модуля “Квант-2” выполнить не удалось, космонавты не нашли соответствующей документации. Не выполнена и работа с компьютером MIPS — дискет с требуемыми номерами не нашлось.

Без замечаний прошли работы по вскрытию защитных колб масс-спектрометров МС2 и МС1 аппаратуры “Астра”, разборка аппаратуры “Трек” и укладка детекторов в ящики. Детекторы были сняты Будариным во время выхода 19 июля и будут возвращены на Землю на шаттле.

Эксперимент “Поза” выполнил Анатолий, бортинженер ему помогал. ЦУП перекачал из “грузовика” в баки станции 95 кг окислителя. Были подведены результаты по взятым ранее пробам воды из систем. Микробов в воде не обнаружено.

31 августа. 66-й день. Космонавты большую часть времени укладывали в грузовик удаляемое оборудование. Было проведено вскрытие микровесов (КМВ-2) в аппаратуре “Астра”. Сеанс работы с лидаром “Балкан” прошел без замечаний.

А вот тест МИРАСа (проверка линии передачи данных) не прошел из-за неправильной установки даты в СУБК.

ЦУП перекачал из “грузовика” 54 кг топлива.

1 сентября. 67-й день. Укладка удаляемого оборудования была продолжена. Не были забыты и медицинские исследования — до завтрака космонавты взяли кровь из пальца и провели исследование параметров эритроцитов, взяли пробы слюны.

В течение дня экипаж тренировался в “Чибисе” и проводил тест аппаратуры “Взор” (по программе “Мир-Шаттл”). Космонавты перекачали в “грузовик” 30 литров грязной воды, которая была собрана из разных отсеков станции,

“Родники” пожаловались, что парциальное давление кислорода в станции всего 200 мм рт.ст. и просили его увеличить.

2 сентября. 68-й день. Космонавты отдыхали. Они провели влажную гигиеническую уборку, пообщались со своими семьями в ТВ-сеансе.

Не обошлось без экспериментов: собрана схема работы с “Микроакселерометром”. Правда, из двух блоков найден только один.

3 сентября. 69-й день. Космонавты встали в 5 час 30 мин и сразу же приступили к расконсервации ТКГ, снятию стяжек и закрытию люка. В сеансе связи 07:23-07:40 был проведен контроль герметичности.

Затем экипаж выполнил исследование биоэлектрической активности сердца, и только после этого ребята позавтракали. После “Родникам” дали отдохнуть. Только несколько раз были проведены измерения “Микроакселерометром” и сброшена ТВ-картинка по раскрытию ДСБ-IV и по “Оранжерее”. Качество ТВ-сигнала было плохое. Этот сеанс начался на 12 мин позже и прошел при низком уровне сигнала с “Мира”.

Спать отпустили космонавтов в 21 час.

По данным Пресс-центра ВКС и ЦУП. 3 сентября 1995 г. в 12:00:23.115 ДМВ (09:00:23 GMT — Ред.) с 1-й площадки космодрома Байконур произведен запуск ракеты-носителя “Союз-У2” (11А511У2 — Ред.) с транспортным кораблем “Союз ТМ-22” (11Ф732 №71). Запуск осуществили боевые расчеты ВКС. Подготовку к старту провели специалисты ВКС совместно с представителями предприятий промышленности и Российского космического агентства.

Корабль пилотирует экипаж в составе командира подполковника Гидзенко Юрия Петровича, бортинженера летчика-космонавта Российской Федерации Героя Российской Федерации Авдеева Сергея Васильевича и бортинженера-2, гражданина Федеративной Республики Германии Томаса Райтера.

Корабль выведен на орбиту со следующими параметрами:

— наклонение орбиты 51.64°;

— минимальное удаление от поверхности Земли 199 км;

* Как сообщило 1 сентября НАСА США, запуск канадского спутника радиолокационного зондирования “Radarsat” PH “Дельта-2” со стартового комплекса НАСА SLC-2 на авиабазе ВВС США Ванденберг должен состояться 4 октября в 07:22 PDT (14:22 GMT).

— максимальное удаление от поверхности Земли 236 км;

— начальный период обращения 88.58 мин.

(Согласно сообщению Всемирного центра данных по ракетам и спутникам, “Союзу ТМ-22” присвоено международное регистрационное обозначение 1995-047А и номер 23665 в каталоге Космического командования США — И.Л.)

С аэродрома Чкаловский в 08:50 ДМВ (здесь и далее будет приведено декретное московское время, хотя в Москве космонавты жили, естественно, по общепринятому летнему московскому времени, которое на один час больше ДМВ, а на Байконуре — по алма-атинскому времени, которое на три часа больше ДМВ) взлетел самолет ЦПК Ту-134. На его борту — основной экипаж ЭО-20 Юрий Гидзенко, Сергей Авдеев, Томас Райтер (позывной — “Ураны”). Через 35 минут оттуда же взлетел второй самолет Ту-134 с дублирующим экипажем — Геннадий Манаков, Павел Виноградов, Кристер Фуглесанг (позывной — “Вулканы”). Вместе с экипажами ЭО-20 на Байконур вылетели и два экипажа ЭО-21: Юрий Онуфриенко, Юрий Усачев, Василий Циблиев, Александр Лазуткин.

Стоит отдельно заметить, что ЦПК возобновило практику отлета на космодром за полторы-две недели до старта. Так было до июня 1993 года. Космонавты за это время могли спокойно подготовиться к полету, потренироваться на тренажере ручной стыковки “Бивни-3”. Однако летом 1993 года в Ленинске стало плохо с водой, эпидемиологической обстановкой, неспокойной была обстановка в городе. Из-за всех этих проблем Центр подготовки начиная с экипажей ЭО-14 перешел на двойное предстартовое посещение космодрома космонавтами. Сначала они прилетали на пару-тройку дней за две недели до старта, чтобы потренироваться на “Бивнях”, принять корабль и примерить полетные скафандры. А уже окончательное прибытие на Байконур для подготовки к старту происходило за 6-7 дней до запуска. Теперь же два таких перелета стали для РГНИИ ЦПК слишком дороги. И Центр решил опять вернуться к практике, когда экипажи сразу летят на космодром и не возвращаются в Москву.

Через 3.5 часа полета самолеты ЦПК сели в аэропорту “Крайний” города Ленинска. Полчаса езды на автобусе, и космонавты прибыли на 17-ю площадку космодрома Байконур, расположенную на северной окраине Ленинска. Там они поселились на третьем этаже гостиницы “Космонавт” в трех двухместных номерах: Гидзенко с Авдеевым (номер 304), Райтер с Фуглесангом (номер 309) и Манаков с Виноградовым (номер 306). В 308-м поселились Онуфриенко с Усачевым, в 207-м на втором этаже — Циблиев с Лазуткиным. В каждом номере — по два двухкомнатных “отсека”. В тот же день на 17-й площадке прошло торжественное построение оперативной группы ЦПК под руководством заместителя начальника РГНИИ ЦПК Юрия Глазкова. Члены основного экипажа подняли флаги России, Казахстана и Европейского космического агентства.

Утром все космонавты ЭО-20 отправились на “двойку” — площадку №2 космодрома, где расположен монтажно-испытательный корпус ракеты-носителя и корабля. Там экипажи по очереди примерили свои полетные скафандры, затем перешли в зал сборки РН, где еще в лесах стапеля стоял их космический корабль. Сначала первый, а затем второй экипаж залезли в стоящий вертикально “Союз”, или, как его здесь называют, изделие 11Ф732 №71. До 11:00 по местному времени космонавты принимали корабль. Затем вернулись в Ленинск.

До семи вечера экипажи поочередно изучали бортовую документацию орбитального комплекса и транспортного корабля. Вечером космонавты занимались специальной физической подготовкой и принимали массаж.

Экипажи ЭО-21 в этот день отрабатывали на тренажере “Бивни-3” сближение в ручном режиме со станцией “Мир” и изучали различные аспекты совместной деятельности по программе “Мир-НАСА”. На следующий день Онуфриенко, Усачев, Циблиев и Лазуткин вернулись на одном из Ту-134 в ЦПК.

Первый “обычный” день подготовки к старту. Это значит, что набор занятий у космонавтов первого и второго экипажей был традиционным для практически каждого другого дня на 17-й площадке. Физзарядка, изучение бортовой документации корабля, изучение бортовой документации станции, подготовка к невесомости (лежание в положение голова ниже ног, вращение на кресле Кука под наблюдением медиков). Продолжились и тренировки на “Бивнях-3”. Вечером космонавты опять занимались специальной физической подготовкой, получили массаж.

Утро космонавтов началось с зарядки. Затем Юрий Гидзенко занялся изучением бортовой документации, а Сергей Авдеев с Томасом Райтером - программного обеспечения научной программы “Евромир-95”, которую обоим бортинженерам предстоит реализовывать в полете (Гидзенко по “Евромиру-95” во время экспедиции официально работать не будет).

Затем командир и первый бортинженер сначала полчаса готовились к невесомости, а потом полтора часа стыковались с “Миром” на “Бивнях”. Райтером временем изучал бортовую документацию и тоже полчасика полежал с отрицательным наклоном в знаменитой комнате 12, где все космонавты проходят тренировки, готовясь к невесомости.

После обеда российские члены основного экипажа готовились по программе “Мир-НАСА”, которую им тоже предстоит выполнять, а европейский космонавт — по родимому “Евромиру-95”. Вечером — специальная физподготовка, массаж.

Дублирующий экипаж работал по такому же перечню, но в другой последовательности. Единственное отличие — у “Вулканов” по программе “Евромир-95” проходили подготовку командир Геннадий Манаков и второй бортинженер Кристер Фуглесанг.

Воскресенье — везде выходной. Отдыхали и этот день и космонавты. Но не весь день. Утром для всей шестерки была традиционная физзарядка. После завтрака Гидзенко и Авдеев залезли в “Бивни-3”. Два чеса они упражнялись в ручном сближении с “Миром”. Затем на смену им пришли Манаков и Виноградов. А так — выходной.

Расписание работы космонавтов в этот день было примерно то же, что и в пятницу. Одно отличие: основному экипажу пришлось забираться в “Бивни-3” дважды. Утром Гидзенко и Авдеев провели обычную тренировку по ручному сближению со станцией, а после обеда уже вместе с Райтером космонавты работали на “Бивнях” под “прицелом” видеокамеры ЦПК и кинокамеры “Центрнаучфильма”. Полтора часа “Ураны” работали на историю. Еще одно отличие от предыдущей недели — командиры обоих экипажей занимались в этот день по часу вопросами радиосвязи.

С утра после физзарядки “Ураны” вновь прошли всю баллистическую схему полета “Союза” от выведения до стыковки. Потом Гидзенко и Авдеев занимались кинофотоподготовкой. Сюда стоит еще добавить и видео, потому что этот вид съемок тоже стал неотъемлемым для “Мира”. А эффектный показ космической жизни — дело немаловажное. Хотя бы для очередной борьбы за бюджет.

С 14:00 до 15:30 проводилась тоже очень символическая процедура — укладка личных вещей основного экипажа. Космонавты передавали на упаковку памятные и дорогие им вещи, которые они хотели бы взять с собой. На следующий день эту укладку поместили в бытовой отсек “Союза ТМ-22”.

Упаковав в дальнюю дорогу вещи, все “Ураны” с легким сердцем пошли на “Бивни”, в котором провели обычные полтора часа. Только сегодня у них была не обычная тренировка, а экзамен. Экипаж отлично с ним справился.

Утром оба экипажа во второй раз выехали на “двойку”. В МИКе они последний раз перед стартом осмотрели “Союз ТМ-22”. В этот день в транспортный корабль уложил и личные веши основного экипажа и эксперименты, изделие 11Ф732 №71 перевели в горизонтальное положение и пристыковали к ракете-носителю 11А511У2 (Союз-У2”).

После возвращения на “семнадцатую” “Ураны” готовились к невесомости, работали с бортдокументацией, а в 15:00 собрались в 304-м номере у Гидзенко и Авдеева. Там вместе с начальником отдела ЦПК Андреем Маликовым и инструктором экипажа космонавты “проиграли” всю программу полета корабля, обсудили заведомо “скользкие” моменты.

Первым делом в этот день космонавты поздравили именинника — Павла Виноградова. Первому бортинженеру дублирующего экипажа исполнилось 42 года.

“Ураны” в этот день редко были вместе. Только утром все трое занимались физзарядкой, днем провели заключительную (уже послеэкзаменационную) часовую тренировку на “Бивнях”, вечером выполнили комплекс специальной физической подготовки.

Юрий Гидзенко с утра продолжал уже в одиночестве проигрывать программу полета на “Союзе”, затем отдал себя в руки медиков для подготовки к невесомости. После стыковки на “Бивнях” командир консультировался по системам корабля и последний раз проглядел свою бортдокументацию.

Сергей Авдеев с Томасом Райтером утром занимались с программным обеспечением “Евромира-95”. После тренировки по ручной стыковке корабля бортинженеры по очереди прошли фоновое предполетное обследование по американскому эксперименту USA-17 (программа “Мир-НАСА”), работали с бортдокументацией, которая понадобится на корабле.

В этот же день в МИКе на второй площадке транспортный корабль был закрыт головным обтекателем.

Второй выходной во время предстартовой подготовки космонавтов на Байконуре. До 08:00 оба экипажа занимались физкультурой, а потом до часа дня бортинженеры основного экипажа и командир и второй бортинженер дублирующего консультировались по программному обеспечению “Евромира-95”.

Тем временем в 04:00 ДМВ (как всегда, в 07:00 по местному) состоялся вывоз ракеты-носителя с кораблем “Союз ТМ-22” из МИКа (площадка №2) на “гагаринский” стартовый комплекс (площадка №1). К 07:00 вокруг РН сомкнулись фермы обслуживания пусковой установки. Начались предстартовые проверки. В спускаемый аппарат корабля сотрудники ЦПК заложили бортовую документацию.

На 17-й площадке еще один именинник — врач первого экипажа Владимир Матвеев.

С 07:00 до 07:30 в конференц-зале гостиницы “Космонавт” проходило заседание Межгосударственной комиссии по утверждению экипажа корабля “Союз ТМ-22” под председательством командующего ВКС России генерал-полковника В.Л.Иванова. Никаких неожиданностей на комиссии не произошло. Официально основным был утвержден экипаж в составе:

командир — Юрий Гидзенко,

бортинженер — Сергей Авдеев,

бортинженер-2 — Томас Райтер.

Затем, по традиции, на полчаса космонавты ушли поговорить с членами комиссии. В течение 45 минут, начиная с 08:00, журналисты терзали оба экипажа вопросами. В основном — Томаса Райтера. Разговор вертелся вокруг двух тем: научная программа Европейского космического агентства и быт на станции “Мир”. Последняя тема была явно навеяна послеполетными откровениями Нормана Тагарда об информационной и психологической изолированности иностранных космонавтов на российском орбитальном комплексе. Несколько выделялся резкостью вопрос корреспондента НТВ: “Почему от ЕКА на “Мир” уже второй раз летит немец?” Томас Райтер посоветовал узнать об этом у высшего руководства агентства.

А в 11:00 в Ленинск вместе с официальными гостями прилетели жены космонавтов основного экипажа. И если прилет Консуэлы Кёстерманн не вызывал никаких пересудов (до нее при стартах на советских и российских кораблях иностранных космонавтов побывали многие их жены), то Оля Гидзенко и Маша Побединская стали первыми женами российских космонавтов, приехавшими проводить в полет своих мужей. Вечер перед стартом, не регламентированный никаким расписанием, “Ураны” смогли провести в семейном кругу.

Космонавты встали за 8 часов до старта, в 04:00. До окончательного отъезда на “двойку” оставалось около часа. Сидеть и просто ждать было выше человеческих сил. Время для всех троих тянулось очень медленно. “Ураны” бесцельно бродили по коридору третьего этажа гостиницы, заходили в свои комнаты. И не только космонавты. Все обитатели третьего этажа пытались хоть как-то убить время. Подошли жены экипажа. Каждый смог немного посидеть наедине со своей супругой. Наконец весь основной экипаж собрался в гостиной номера 304. В 05:30 из нее выглянул их врач Владимир Матвеев и задал риторический вопрос: “А разве никто не хочет проводить экипаж?” В 304-й подошли дублеры, врачи, сотрудники ЦПК. Командир дублирующего экипажа Геннадий Манаков открыл традиционную бутылку шампанского. Всем присутствующим хватило по символической дозе. “Ураны” закусывали игристое вино солеными огурцами. Тоже традиция.

С напутственными пожеланиями к космонавтам обратились заместитель начальника РГНИИ ЦИК Юрий Глазков и координатор подготовки космонавтов ЕКА Зигмунд Йен. Кстати, вспомнили присутствовавшие и о том, что 3 сентября исполнилось 17 лет с момента возвращения на Землю Йена на корабле “Союз-31” вместе с Валерием Быковским. Ну и, конечно, по старинному русскому обычаю в заключение проводов все присели “на дорожку”, помолчали.

В 06:00 космонавты вышли из 304-го номера. Тут же на его двери расписались жившие в нем Юрий Гидзенко и Сергей Авдеев. Томас Райтер для этого ритуала сходил к своему 309-му номеру.

За 5 часов 50 минут до запуска (06:10) под традиционную в этом случае “Траву у дома” космонавты в обнимку со своими женами вышли из гостиницы “Космонавт”, пришли по центральной аллее 17-й площадки. У автобуса первого экипажа (с надписью “Звездный”) они попрощались со своими супругами. Дублеры разместились во втором автобусе (“Байконур” ). Колонна с автобусами экипажей впереди покинула “семнадцатую” через 5 минут, в 06:15. Дорога к “двойке” заняла чуть менее часа.

В 07:05 космонавты прибыли в МИК второй площадки, где надели белые полетные костюмы. Голубые комбинезоны, расшитые эмблемами ЭО-20 и “Евромира-95”, в которых “Ураны” выходили из гостиницы, остались дожидаться возвращения своих хозяев на Землю. Врачи сняли и записали медицинские параметры “Уранов”. За 4 часа до старта (С 07:40 до 08:00) космонавты перекусили.

Затем началась процедура облачения в аварийно-спасательные скафандры. Первым в свой “Сокол-КВ2” залез Юрий Гидзенко. Специалисты “Звезды” помогали ему в этом, проверили герметичность скафандра. Вслед за командиром “космические доспехи” надели Томас и Сергей. За процедурой облачения в скафандры из гостевой комнаты, отделенной от основного помещения стеклом, трогательно наблюдали Ольга, Мария и Консуэла. Они ловили последние перед долгой разлукой улыбки любимых.

С 08:40 до 09:10 был запланирован разговор экипажа с членами Межгосударственной комиссии. Но ее председатель генерал-полковник Владимир Иванов вместе с начальником Байконура генерал-майором Алексеем Шумилиным задержались на заправке ракеты-носителя. Из-за этого остальные члены комиссии сначала в нерешительности выжидали, а потом все-таки пошли к экипажу без Иванова и Шумилина. В рядах журналистов уже обсуждались варианты доклада Юрию Гидзенко о готовности к полету вместо председателя комиссии кому-нибудь другому. Однако командующий ВКС все-таки успел вовремя. В 09:10 (за 2 часа 50 минут до старта) “Ураны” вышли из МИКа и направились для доклада к Владимиру Иванову.

Потом “Ураны” опять сели в автобус “Звездный” и за 2 часа 33 минуты до старта (в 09:27) прибыли на стартовую площадку. К этому времени члены Межгосударственной комиссии тоже успели подъехать сюда. Вместе с персоналом стартовой команды они проводили космонавтов до подножия ракеты. Авдеев, Райтер, и за ним — Гидзенко поднялись по лестнице к лифту и от нее в последний раз помахали провожающим. В 09:31 кабина лифта с “Уранами” и одним сопровождающим пошла вверх. Путь от подножия до верха ракеты она проделала за 70 секунд.

За 2 часа 25 минут до старта (в 09:35) началась посадка экипажа в корабль. Космонавты отсоединили от своих скафандров съемное оборудование и передали стартовому персоналу. В 10:04 прошла запись медицинских параметров с экипажа. Затем наземный персонал закрыл люк между спускаемым аппаратом и бытовым отсеком, боковой посадочный люк бытового отсека и люк в головном обтекателе. Около 10:48 была закончена проверка герметичности спускаемого аппарата “Союза ТМ-22”. За 35 минут до старта космонавты завершили контроль герметичности скафандров. Когда до запуска оставалась 31 минута (11:29), завершился развод ферм обслуживания. Весь дальнейший предстартовый отсчет шел без замечаний.

Запуск прошел успешно в 12:00:23.

А вечером на 17-й площадке были спущены флаги России, Казахстана и ЕКА. 17-я площадка на время опустела. До следующего старта.

* От Национального космического агентства Украины кандидатами на полет на американском шаттле в 1997 году (предварительно STS-87) являются Леонид Каденюк (45 лет), Юрий Крикун (32 года) и Вячеслав Мейтарчан (27 лет) * Джеймс Ловелл выступил с речью на торжествах, посвященных 50-летию окончания Второй мировой войны, 3 сентября 1995 г. на Гавайских островах.

По данным пресс-центра ВКС и ИТАР-ТАСС. 4 сентября 1995 г. завершился полет грузового корабля “Прогресс М-28”. В 08:07 ДМВ была выдана команда на расстыковку. Отделение ТКГ от переходного отсека базового блока произошло в 08:10 ДМВ.

Выдача тормозного импульса для схода с орбиты началась в 11:58:55 ДМВ. Несгоревшие обломки ТКГ затонули в 4200 км юго-восточнее г.Веллингтона (Новая Зеландия).

В.Истомин. НК.

4 сентября. 70-й день. Космонавты встали в 7 часов 30 минут, включили “Микроакселерометр” для контроля вибраций, вызванных расстыковкой ТКГ. Расстыковка прошла в автоматическом режиме в 08:07. Вхождение ТКГ в плотные слои атмосферы и его горение “Родники” собрались снимать на аппаратуру “Фиалка”, но ничего не увидели.

Основное время было занято тренировкой по спуску. Тренажер, имитирующий спуск, не запустился и тренировка ограничилась переговорами с методистами ЦПК.

Экипаж заменил насос откачки конденсата, устранив этим замечание к системе регенерации воды из конденсата (СРВ-К). Были продолжены измерения аппаратурой “Микроакселерометр” и проведена тренировка в костюме “Чибис”.

Вечером состоялся ТВ-сеанс с комментатором программы “Вести” А.Филлиповым и сброс укладки детекторов “Трек”. В этот день планировался тест аппаратуры “Доза-А1”, но оказалось, что кабель питания этой аппаратуры не подходит для подключения к питанию станции. Космонавты обещали решить эту проблему своими средствами.

5 сентября. К.Лантратов. НК. В 13:29:53 ДМВ (10:29:53 GMT) произошло касание штанги стыковочного агрегата космического транспортного корабля “Союз ТМ-22” с приемным конусом по оси -X переходного отсека базового блока орбитального комплекса “Мир”. Через 17 минут стыковка корабля и станции завершилась. Экипаж 20-й основной экспедиции — Юрий Гидзенко, Сергей Авдеев и Томас Райтер — прибыл к месту своей работы.

Это произошло на 54547-м витке орбитального комплекса и 34-м витке транспортного корабля севернее Аральского моря.

Перед этим, с 11:15 до 12:55, шло автономное сближение “Союза” со станцией “Мир”. В 11:44:30 на корабле включилась аппаратура автоматического сближения “Курс”. Через пять минут после этого был включен “Курс” на “Мире”.

Стыковочный сеанс связи через западный спутник-ретранслятор “Луч” (“Альтаир”) начался в 12:43:00. Расстояние со станцией быстро сокращалось. Сближение на всех этапах шло в автоматическом режиме.

Изображение, передаваемое с телекамеры транспортного корабля и ретранслируемое станцией и СРом, было очень плохое, с сильными помехами. К тому же перед началом облета произошел сбой в работе первого комплекта “Курса” на станции. “Родники” временно перешли на второй комплект, а потом опять вернулись на первый.

— Корабль пошел на торможение, — сообщил в 12:54 Юра Гидзенко. — На дальности 540 метров и скорости сближения 3 м/сек.

— Все. Сейчас он отработает и начнется облет, — подтвердил руководитель полетом Владимир Соловьев.

— Закончили работать двигатели на торможение. На дальности 400 метров скорость на сближение 1.6. Сейчас ожидаем начала облета, — комментировал происходящее командир “Союза”.

— Пошел, — первым заметил в 12:55 начало облета опытный бортинженер корабля.

— Да. Пошел облет, — подтвердил Гидзенко.

— Юра, давай мы больше телевидение включать не будем, — предложил “Урану-1” руководитель полетом. — Оно у нас теперь будет только в 13:21. Это, грубо говоря, через 20 минут.

— Хорошо, — согласился командир и продолжил комментировать происходящее. — Сейчас дальность 360, скорость два и падает. Станция практически в центре ВСК, всего на 2.5 градуса выше центра. У нас набралась облетная скорость. Станция держится пока в центре ВСК. Изменяет свои угловые размеры.

Корабль постепенно выходил на стыковочную ось. Сокращалось и расстояние до “Мира”.

— Так, дальность 175 метров, скорость — практически 0.2. Идет облет, — рассказывал Юрий Гидзенко.

— Вы уже практически на ось вышли? — поинтересовался лишенный телеизображения ЦУП.

— Нет еще. Осталось градусов 40-30.

— Красивые кадры получились, — успел поделиться впечатлениями Сергей Авдеев. — Внизу Земля, станция на ее фоне практически на горизонте.

А на станции тем временем опять всплыла старая проблема — недостаток электроэнергии. Не решил ее и приход нового модуля “Спектра”. Все равно на остальных частей комплекса остались старые аккумуляторы. А перед стыковкой станция переходит в индикаторный режим, в котором освещение солнечных батарей “Мира” отнюдь не оптимальное.

— У нас к вам рекомендация: выключите “Воздух” в базовом блоке витка на три, — попросил “Родников” заместитель РП Виктор Благов. — По свету мы потихоньку проваливаемся.

Тем временем “Союз ТМ-22” завершил облет комплекса.

— Стоим практически напротив антенны АКР на станции, — сообщил в 13:13 Гидзенко.

— Сейчас выбираем угол крена. Дальность 170, скорость 0.2 на сближение... Подтормаживается. Так, все. Завершили облет. “Курс” совпадает с прогнозом. Дальность — 170, скорость — ноль.

В 13:14:12 система “Чайка” перевела корабль в режим зависания. Экипажу оставалось подождать 8 минут, пока корабль не войдет в зону наземных средств связи, и не станет возможным прием телеметрической информации непосредственно с “Союза”.

— Юра, ты места, где должны быть мишени, видишь? — уточнил у “Урана-1” Владимир Соловьев.

— Сейчас дальность 170, далеко пока. Так-то стыковочный конус я вижу, а мишень...

— Ну ладно, хорошо, — кивнул РП.

— “Ураны” у вас какой экран на ВСК стоит? — задал вдруг неожиданный вопрос оператор связи.

— Экран — матовый стоит, — удивленно ответил Гидзенко и стал уточнять. — Сейчас 156 метров дальность, плюс интервал сближения.

— Понятно. Экран, значит, ругается, — резюмировал оператор.

— Чего экран? — не понял Юра.

— Ругается. Матовый же экран-то.

— Точно, — рассмеялся “Уран-1”.

А на станции было не до смеха.

— “Родники”, мы просаживаемся по питанию, — предупредили экипаж станции из ЦУПа. — У вас на транспортном корабле, на 70-й машине, что-нибудь включено осталось? Если включено, то выключите, пожалуйста.

— Нет, у нас там все выключено, — заверил Анатолий Соловьев.

ЦУПу осталось лишь искать другие способы борьбы за энергию.

По вхождении станции в зону наземных средств связи ЦУП прекратил работать с СРом. Соловьев на пульте “Символ” выдал соответствующую команду (режим С02, ячейка 003610,0 в 07-й разряд) и перешел на связь на ультракоротких волнах. С телевидением стало значительно лучше. Предварительно была передана просьба и экипажу “Союза”:

— “Ураны”, у нас 30 секунд до входя в зону УКВ. Поэтому наберите разрешение режима причаливания. Но включение по нашей команде уже в зоне.

— Набрал. 31-й режим, — подтвердил “Уран-1”.

Наконец можно было начинать окончательное сближение корабля со станцией. Корабль “висел” в 150 метрах от цели. В 13:24:02 двигатели “Союза” дали импульс на причаливание. Сначала сближение шло со скоростью 0.97 м/сек, затем снизилось до 0.24.

При этой скорости в 13:29:53 и произошло касание.

— Можно начинать проверку герметичности, — сообщил на борт “Мира” и “Союза” ЦУП. — По ее результатам открывать люки, а по результату открытия люков устанавливать стяжки.

— Телевизионный сеанс сколько будет? — уточнил Анатолий Соловьев.

— Телевизионный сеанс будет в 14:56.

— Это через полтора часа.

— Да, через полтора часа. И к нему надо подготовиться как к настоящему телевизионному сеансу, как будто вы это делаете в первый раз, — напутствовал ЦУП.

— Мы выставили уже все, подготовили, — заверил “Родник-1”.

— Нет, ну если вы уже... — ЦУП многозначительно замолчал.

— Мы поняли, поняли, поняли, — закивал Анатолий Соловьев.

— Сейчас у нас с СЭПом катастрофическое положение, — напомнили “Родникам” с Земли.

— Мы уже повыключали все что можно.

— Я вижу. Но сейчас мы входим в тень, и может так получиться, что следующий телевизионный сеанс мы уже не выдержим. Поэтому, проверяйте герметичность, открывайте люк, устанавливайте стяжки и запускайте циклограмму 3 на ориентацию.

В 13:44:49 орбитальный комплекс “Мир”, состоящий из базового блока, модулей “Квант”, “Квант-2”, “Кристалл”, “Спектр” и кораблей “Союз ТМ-21” и ТМ-22 ушел из зоны видимости улан-удинского ОКИКа.

А в следующем сеансе связи (Санкт-Петербург, 14:56:03 — Барнаул, 15:13:15) все прошло как нельзя лучше. Через две минуты после начала сеанса в ЦУПе появилось телеизображение из переходного отсека базового блока. Анатолий Соловьев и Николай Бударин завершали последние приготовления. “Родники” нарядились в честь прилета сменщиков в “парадную форму”, в которой они еще стартовали на “Атлантисе”.

— Ну можно открывать люки, — в 15:00:20 дали команду снизу.

Командир ЭО-19 подлетел к крышке люка и постучал по ней. Крышка легко распахнулась (видимо, до этого все-таки уже была встреча экипажей, а теперь они работали “на историю”), и первым в 15:01:13 в станцию “Мир” влетел космонавт Европейского космического агентства Томас Райтер. За ним последовали Юрий Гидзенко и уже бывавший здесь три года назад Сергей Авдеев.

Экипажи перебрались за знаменитый стол базового блока, где уже развевались флага России и ЕКА. К космонавтам обратились присутствовавшие в ЦУПе во время стыковки первый заместитель генерального директора РКА Юрий Милов, руководитель директората пилотируемых полетов и микрогравитационных исследований Европейского космического агентства Йорг Фёстель-Бюхль и президент Ракетно-космической корпорации “Энергия” Юрий Семенов. Поздравил “Родников” и “Уранов” Владимир Дежуров, приехавший специально в ЦУП. А в заключение сеанса связи Сергей Авдеев успел передать поздравления с днем рождения своей супруге Марии Побединской, которая, как и остальные жены “Уранов”, присутствовала на стыковке.

В.Истомин. НК.

5 сентября. 71-й день. В сеансе 04:04-04:13 было зафиксировано заторможенное состояние СГ-5Э из-за аварии магнитного подвеса. Поэтому стыковка прошла на восьми гиродинах и обошлась в 9.4 кг. Ее время — 13:29:55. Перед стыковкой Соловьев и Бударин включили аппаратуру SAMS для регистрации микроускорений возле азотного морозильника, а остальное время готовились к встрече с “Уранами”.

Сборка с кораблем писалась на “Микроакселерометр”. После проверки герметичности и установки стяжек состоялся праздничный обед, а после него переговоры с журналистами ЕКА.

Гидзенко и Авдеев перенесли в станцию и разместили за панель укладки с растительными белками (эксперименты “Максат” и “Биомагнистат”). Томас начал установку программного обеспечения (ПО) в компьютер MIPS-2 и запустил процедуру проверки установки ПО.

Примечание: источником отчета о выполнении программы “Евромир” является ежедневная справка, предоставляемая консультативной группой ЕКА.

6 сентября. 72-й день. Российские космонавты провели замену бортовой документации, знакомились с размещением оборудования на станции. Была подключена для работы система сбора конденсата из ТК №71. Пока насос не качает — вероятно, на насосе воздушный пузырь.

По программе “Евромир” были успешно завершены интеграция и проверка компьютера MIPS-2, отчетный файл был получен на Земле. Содержание файла проверяется специалистами. Авдеев и Райтер начали сборку оборудования RMS (оборудование для комплексного изучения функционирования дыхательных систем) и BIVOG. К вечеру оборудование было собрано.

Программа мониторинга принимаемой пищи продолжалась в течение дня по эксперименту DK-01 (влияние микрогравитации на выделение почечной жидкости).

Плавный ритм проведения экспериментов был несколько нарушен аварией в системе управления движением (СУД) в 17:05. Наиболее вероятная причина — неудачная раскрутка СГ-2Э за два витка до этого. Гиродин пошел на торможение, а программа раскрутки не была обнулена, что вызвало переполнение памяти бортовой вычислительной машины и код аварии.

7 сентября. 73-й день. Утром был проведен забор проб воздуха в пробозаборники фирмы “Boeing”. Российские космонавты передавали друг другу смену: невозможно все отработать на тренажерах и макетах. Готовящиеся к возвращению “Родники” провели подгонку противоперегрузочного костюма “Кентавр”.

Результаты по программе “Евромир”; была закончена подготовка оборудования BDM и BSMD, были выполнены первые операции с VTS (СВЖ) и THLD (Прибор импульсной нагрузки, ПИН). Полностью выполнить работу с ПИН не удалось. Эксперимент D-38 (влияние микрогравитации на движение глаз и субъективное восприятие) был проведен как Авдеевым, так и Райтером. При проведении этого эксперимента возникла проблема, связанная с тем, что использовался старый головной блок вместо нового, который был доставлен в полете “Евромир-94”.

Первый сеанс RMS (“Покой-1”) был выполнен Авдеевым в качестве испытуемого. Дозиметры D-18 (эксперименты по воздействию радиации на организм человека) были установлены в выбранных местах на станции. Сброшенный накануне с компьютера MIPS-2 файл был признан специалистами хорошим, значит можно планировать сбросы телеметрии.

ЦУП заложил базу и построил ориентацию для раскрутки гиродинов. Раскрутка намечена на завтра.

8 сентября. 74-й день. В сеансе 04:24-04:40 ЦУП начал раскрутку, и через три часа 9 гиродинов были введены в контур управления. На построение ориентации и раскрутку было потрачено 50.78 кг топлива.

Космонавты начали день с ТВ-сеанса с теле- и радиожурналистами. В рамках передачи смены Бударин и Авдеев выполнили сеанс работы с лидаром “Балкан-1” и записали информацию с датчиков аппаратуры “Астра” на лаптоп. Дискета с результатами будет возвращена на Землю.

Тест системы СУД транспортного корабля был проведен без замечаний.

“Евромир-95”: программа контроля диеты для эксперимента DK-01 продолжается третий день, собраны пробы мочи. Второй сеанс работы по эксперименту “Покой-1” был выполнен Райтером в качестве испытуемого. Было сообщено, что костюм РИП недостаточно плотно облегает туловище для того, чтобы провести полный выдох.

Один раз переходил на резерв магнитного подвеса СГ-1Э и был возвращен в исходное состояние экипажем. В ТВ-сеансе космонавты поздравили Германа Титова с 60-летием.

9 сентября. 75-й день. “Родники” провели тренировки в костюме “Чибис”. Остальное время они занимались укладкой возвращаемого оборудования. Было уложено 95%.

“Евромир-95”: Томас установил TLD и СНАРАТ для эксперимента D-18. TLD был включен сразу же, установлены параметры ежедневной регистрации в 19:00, СНАРАТ был включен позднее. Работа с D-38 была выполнена для обоих испытуемых. Новый головной блок был найден и был использован.

Прибор импульсной нагрузки ПИН стал неработоспособным. При проведении эксперимента не было импульсной нагрузки на пятку.

Трижды СГ-2Э переходил на резерв магнитного подвеса, но экипаж всякий раз возвращал его в исходное состояние.

9 сентября. В.Давыдова. НК. По материалам ИТАР-ТАСС, газет “Известия” и “Труд”. Второй месяц на борту орбитальной станции “Мир” находятся две иконы святой великомученицы Анастасии Узорешительницы, доставленные в космос грузовым кораблем “Прогресс М-28”.

Это событие, которое по важности сравнимо разве что с началом нового летоисчисления, произошло 25 июля (“НК” №15, 1995, стр.13). Полковник российской армии Анатолий Соловьев и бортинженер, выпускник МАИ Николай Бударин извлекли из грузового отсека две освященные иконы. Лик пресвятой девы Анастасии, принявшей мученическую смерть в Иллирии, призван нести миротворческую миссию, напоминая землянам, что станция “Мир” служит делу укрепления доверия и согласия между народами.

Космонавты поместили иконы на почетном месте в своей космической “горнице”, рядом с портретом Юрия Гагарина. Центр управления полетами заявил по этому случаю: “Впервые в истории космонавтики в космос посылают иконы... Символично, что это происходит в 1995 году, объявленном Международным годом Женщины. Во имя Женщины и Мученицы, чье имя — Анастасия — означает “Духовное воскресение”, из космоса на Землю сойдут слова мира и милосердия. Пусть жители планеты, и в первую очередь сербский, боснийский и хорватские народы, сумеют найти в себе волю, силу и мужество их услышать!”

Попытки наполнить жизнь космонавтов духовным смыслом предпринимались и ранее. Специалисты по политико-воспитательной работе составили перечень реквизитов, способных оказать максимальную психологическую поддержку космонавтам, как то: барельефы, вымпелы, портреты, а также книга “Малая земля”. И вот настала новая эра.

Остается сожалеть, что благородная идея пришла к нам запада. Эта миротворческая миссия “Святая Анастасия — надежда на мир” была предложена французом с русскими корнями Павлом Сергеевичем Чахоткиным, благословлена Первоиерархами христиан Востока и Запада, одобрена и поддержана Центром управления полетами.

8 сентября журналисты в ЦУПе могли наблюдать церемонию передачи икон Св.Анастасии новому экипажу, прибывшему на “Мир” — Юрию Гидзенко, Сергею Авдееву и Томасу Райтеру.

Центр управления полетами организует несколько космических телемостов с участием религиозных, государственных и общественных деятелей. Они будут призывать к прекращению кровопролития на Балканах, к активным миротворческим и благотворительным действиям, осененным светлым именем Св.Анастасии. Все, кто желает оказать спонсорскую поддержку этому благородному международному проекту, могут обращаться в Центр управления полетами.

7 сентября 1995 г. в 11:09:00 EDT (15:09 GMT) начался 71-й полет Космической транспортной системы — полет “Индевора” по программе STS-69.

Он должен был, после длительной задержки для проведения ремонтных работ с твердотопливными стартовыми ускорителями, стартовать 31 августа. После того, как на стартовом комплексе LC-39A были закончены приемка хвостового отсека, установка пиросредств и наддув бортовой ДУ, 28 августа в 15:00 EDT (19.00 GMT; здесь и далее используется восточное летнее время EDT, если не указано иначе) был начат предстартовый отсчет. В этот же день в 11:50 на старт прилетели из Хьюстона астронавты — командир Дэвид Уолкер, пилот Кеннет Кокрелл, руководитель работ с полезной нагрузкой и специалист полета-1 Джеймс Восс, специалист полета-2 и бортинженер Джеймс Ньюман, специалист полета-3 Майкл Гернхардт. (С 23 августа они были помещены в карантин, что делается обычно за неделю до старта.)

Вечером 28 августа были закрыты створки грузового отсека. 29 августа после полудня прошла заправка криогенных компонентов для системы энергопитания. В этот день пришлось заменить гелиевый регулятор в хвостовом отсеке и провести повторную проверку соединений пиросредств левого ускорителя. 30 августа завершилась укладка экспериментов, поворотную башню обслуживания отвели в стартовое положение. Заправку внешнего бака планировалось начать рано утром 31 августа, в 02:44. Вероятность благоприятной для запуска погоды, однако, ухудшалась с каждым днем и по прогнозу от 30 августа составляла лишь 40% - над центральной частью Флориды перемещалась зона низкого давления, порожденная тропическим штормом “Джерри”, грозившая боковым по отношению к посадочной стороне ветром (6-9 м/с), дождем и грозой.

Но до отмены запуска по погоде дело не дошло. Во время включения батарей топливных элементов в ночь с 30 на 31 августа на выходе из батареи FC-2 был зарегистрирован скачок по температуре. Аналогичные проблемы были отмечены при подготовке запуска STS-6 и в полете STS-61A. Батарея FC-2 наработала 1700 час при ресурсе 2400 час. Руководители полета решили, что батарея требует замены. Около 03:30 было принято решение об отмене запуска и переносе его на 7 сентября в 11:09 EDT (15:09 GMT). Заправку внешнего бака в это утро не выполняли, отсчет был прерван на отметке Т-6 час, а экипаж около часа дня вылетел в Хьюстон.

31 августа были слиты криогенные компоненты. 1 сентября персонал открыл створки грузового отсека и удалил элементы внутренней изоляции, чтобы получить доступ к батареям топливных элементов в правой стороне ГО. Батарея была заменена и проверена в субботу 2 сентября, после чего 3 сентября грузовой отсек вновь был закрыт.

4 сентября был американский праздник — День труда. Сначала этот день хотели оставить выходным и возобновить предстартовый отсчет 5 сентября в 00:01 EDT. Однако уже в пятницу было принято решение начать все же отсчет в понедельник, чтобы избежать перегруженности графика работ. 4 сентября на “Индевор” было подано питание, и в 16:30 с отметки Т-41 час 30 мин был начат второй предстартовый отсчет, который проходил в соответствии с графиком без каких-либо незапланированных задержек.

Табл.1. График предстартового отсчета STS-69 Сентябрь 04 16:30 Т-41 ч 30 м Начало отсчета Сентябрь 05 07:00 Т-27ч Встроенная задержка на 4ч Сентябрь 05 11:00 Т-27ч Продолжение отсчета Сентябрь 05 19:00 Т-19ч Встроенная задержка на 4ч Сентябрь 05 23:00 Т-19ч Продолжение отсчета Сентябрь 06 07:00 Т-11ч Встроенная задержка на 13ч49м Сентябрь 06 20:49 Т-11ч Продолжение отсчета Сентябрь 07 01:49 Т-6ч Встроенная задержка на 1 ч Сентябрь 07 02:49 Т-6ч Продолжение отсчета Сентябрь 07 05:49 Т-3ч Встроенная задержка на 2ч Сентябрь 07 07:49 Т-3ч Продолжение отсчета Сентябрь 07 10:29 Т-20м Встроенная задержка 10 м Сентябрь 07 10:39 Т-20м Продолжение отсчета Сентябрь 07 10:50 Т-9м Встроенная задержка 10 м Сентябрь 07 11:00 Т-9м Протяжение отсчета старт в 11:09

Вечером 4 сентября новая FC-2 была включена и испытана в длительной работе. 5 сентября была вновь выполнена заправка криогенных компонентов. Вечером на “Индеворе” заменили блок представления данных DDU. В этот же вечер, около 16:00, иа самолетах Т-38 во Флориду вернулись астронавты Дэвида Уолкера. И — новая радость — появилась угроза отмены старта по погоде ввиду приближения урагана “Льюис” со стороны Наветренных островов, где скорость ветра достигала 63 м/с. Ураган наделал бед на наземной станции на о-ве Антигуа. Шторм “Эрин”, вызвавший увоз “Индевора” со старта 1 августа, был по сравнению с “Льюисом” сущей ерундой. Расчеты показывали, что “Льюис” не доберется до Флориды раньше субботы (9 сентября), но ситуация могла ухудшиться. Вечером 5 сентября обсуждалась возможность отсрочки выхода в море судов-спасателей твердотопливных ускорителей, а к восьми утра 6 сентября предполагалось частично ввести в действие план подготовки к увозу со старта и “Колумбии” (первой), и “Индевора” (вторым).

К счастью, “Льюис” не стал спешить и угроза второго увоза “Индевора” со старта не реализовалась. Но и без того метеослужба ВВС прогнозировала низкую облачность, дождь и юго-восточный ветер с порывами до 8 м/с и оценивала вероятность отмены пуска по погоде в 60%. На утреннем совещании группы управления 6 сентября было все же решено продолжить подготовку к запуску. Около 11:00 суда-спасатели вышли из Порт-Канаверал к расчетному месту приводнения ускорителей.

Технических проблем при второй подготовке “Индевора” не возникло. В течение 6 сентября были включены инерциальные измерительные блоки IMU орбитальной ступени, прошла закладка срочных образцов на среднюю палубу. Во второй половине дня от корабля отвели поворотную башню обслуживания.

11-суточный полет STS-69 посвящен исследованиям в двух основных областях — астрономии и технологии. План полета предусматривает выведение на орбиту, близкую к орбите “Индевора”, и последующее возвращение в грузовой отсек корабля и на Землю двух исследовательских КА WSF н “Spartan 201”, выход Дж.Восса и М.Гернхардта в открытый космос для опробования изменений в скафандрах и тренировки для работ по сборке Космическом станции, выполнение нескольких экспериментов и заданий. Перечень полезных нагрузок и экспериментов приведен в Табл.3 (“комментарий” не является переводом оригинального названия), некоторые сведения о них даются после таблицы.

1. Аппарат WSF

На борту “Индевора” во второй раз отправ­ляется в полет отделяемый космический аппа­рат WSF, предназначенный для выращивания сверхчистых веществ в разреженном следе за “щитом” диаметром 3.66 м (отсюда и его анг­лийское название Wake Shield Facility).

Целью этого эксперимента является испы­тание аппарата в автономном полете и провер­ка возможности выращивания сверхчистых тонких пленок полупроводниковых веществ и гетероструктур с высокоупорядоченной кри­сталлической структурой в специально со­зданных условиях ультра-вакуума.

Для выращивания тонкопленочного образ­ца с упорядоченной атомной структурой ис­пользуется метод молекулярно-лучевой эпитаксии. Специально подготовленная поверх­ность кристаллического субстрата задает по­рядок расположения атомов (молекул) мате­риала пленки. Для осаждения их на поверх­ность используются атомные (молекулярные) пучки. Образец растет слой за слоем, причем отсутствие посторонних атомов в вакууме га­рантирует его совершенную структуру. Так могут осаждаться атомы алюминия, мышьяка, галлия, индия и других элементов.

“Качество” вакуума прямо влияет на каче­ство получаемого материала. Использование “нормального” вакуума низкой околоземной орбиты не дает преимущества перед наземны­ми вакуумными камерами - чтобы добиться лучшего качества, давление необходимо уменьшить в 1000-10000 раз по сравнению с достигнутым на Земле. Такие условия созда­ются “в тени” летящего по орбите аппарата, со стороны, противоположной набегающему по­току компонентов верхней атмосферы.

Концепция ультра-вакуума была выдвину­та НАСА более 20 лет назад, но тогда не пол­учила развития. В 1987 г. Центр космической вакуумной эпитаксии SVEC (Space Vacuum Epitaxy Center) - один из коммерческих цен­тров космических разработок НАСА на базе Хьюстонского университета - организовал консорциум для экспериментальной проверки эпитаксиальной технологии в ультра-вакуу­ме, в состав которого вошли центры Джонсо­на, Маршалла и Льюиса НАСА, Лаборатория Филлинса ВВС США и несколько универси­тетов. В 1989 г. SVEC привлек к партнерству в программе фирму “Space Industries, Inc.” (SII, г. Лиг-Сити) и совместно с ней разрабо­тал и изготовил аппарат WSF. Простота про­екта и использование, где это возможно, су­ществующего оборудования без условия 100-процентной надежности были основными принципами разработки, позволившими осу­ществить 10-летнюю программу при расходах в 30 млн $, или в 6 раз ниже, чем потребова­лось бы при традиционном подходе. Финанси­рование проекта WSF осуществляло Управление доступа в космос и технологии НАСА и его предшественники, имевшие другие наимено­вания.

Программа WSF предусматривает выполне­ние 4 полетов одноименного КА с интервала­ми приблизительно раз в год. Первый полет в составе STS-60 в феврале 1994 г. (“НК” №3, 1994) оказался не очень удачным: из-за непо­ладок в системе ориентации отделение WSF не состоялось, и пленки выращивались в то вре­мя, когда спутник “вывешивался” за борт на манипуляторе. Разреженный “след” форми­ровался, аппаратура выращивания пленок ра­ботала нормально, были получены 5 пленок из 7 запланированных, но образцы не были луч­ше, чем на Земле. В качестве причины было указано “загрязнение” процесса водяным па­ром, источником которого была орбитальная ступень. Первый полет WSF был признан ус­пешным на 80%.

Второй полет является, по сути, повторени­ем первого. В ходе его планируется выращи­вание различных веществ на семи подложках. Основная задача - получение высокочистых пленок и структур с высокой мобильностью электронов на основе галлия, алюминия, арсенидов.

В задачи программы входит не только исс­ледовать неизвестные свойства нейтрального и плазменного следа и попытаться вырастить опытные пленки в ультра-вакууме, но и про­демонстрировать способность получить их коммерчески значимые количества. В третьем полете WSF (STS-80, ноябрь 1996 - И.Л.) планируется вырастить большее количество пленок и отработать управление и контроль процесса из коммерческого центра управле­ния. Аппарат будет оснащен солнечными ба­тареями, дополнительными вычислительны­ми мощностями, роботизированной системой манипулирования образцами, что позволит продлить срок его работы на орбите. В четвер­том полете WSF (STS-90, апрель 1998 - И.Л.) планируется уже вырастить до 300 об­разцов тонких пленок общей массой до 5 кг.

Закончив программу летных испытаний, разработчики надеются доказать, что матери­алы, выращенные в космосе, имеют лучшее качество, чем земные, и могут производиться в больших количествах. Использование сверхчистых тонких полупроводниковых пле­нок обещает значительный экономический эффект в таких областях, как сотовые телефоны, высокоскоростные процессоры, волоконно-оптическая связь, оптоэлектроника, телевидение высокой четкости.

Результаты четырех полетов WSF могут оказать существенное влияние на эти области. Предполагается, что построенный на основе приобретенного опыта аппарат второго поколения (WSF Mark II) будет находиться в автономном полете до 5 месяцев. Его обслуживание может проводиться с Космической станции.

Основой конструкции автономного аппарата WSF является диск из нержавеющей стали диаметром 3.67 м. На внутренней, защищенной, стороне диска расположены технологические установки, контроллеры и средства измерения качества вакуума. Электронные блоки, батареи, система ориентации и вспомогательное оборудование размещены на внешней, “фронтальной”, поверхности. Серебряно-цинковые батареи общей емкостью 60 кВт-ч питают “печки”, подогреватели подложек, контроллеры и измерительную аппаратуру, включая датчики общего давления и масс-спектрометры, WSF оснащен газовыми двигателями для ухода от шаттла и системой ориентации. WSF должен находиться в автономном полете в 55 км позади “Индевора” в течение приблизительно 53.5 часов.

SII и SVEC разработали совместно управляющее устройство WSF — “Усовершенствованный контроллер процесса” АРС (Advanced Process Controller) на базе процессора персонального компьютера. АРС проходит опробование в полете STS-69 и будет использоваться в будущем для управления процессом производства на коммерческих аппаратах типа WSF. Контроллер, размещенный в контейнере “Smart Can”, будет включен экипажем из кабины “Индевора” и должен следить за температурой, током, напряжением и обеспечивать управление. Команды будут выдаваться из Центра управления полезными нагрузками РОСС (Payload Operations Control Center) в Центре Джонсона.

WSF занимает примерно четверть грузового отсека шаттла и размещается горизонтально на поперечной ферме SCBC (Shuttle Cross Bay Carrier), на которой располагается часть исследовательской аппаратуры и через которую проходят канаты управления и передачи данных, включая видеоизображение.

Измерение расстояния и угловых координат WSF относительно корабля будет выполняться с помощью системы “Long Range AutoTRAC”, разработанной специалистами Центра Джонсона. Система, установленная на ферме SCBC, включает светодиоды и видеокамеру. Свет светодиодов будет возвращаться 4 отражателями на фронтальной стороне WSF и фиксироваться камерой. Обработка видеоизображений будет проведена на Земле.

Дополнительный эксперимент, проводимый учениками 10-го класса средней школы имени Грегори Джарвиса в Мохоке, штат Нью-Йорк, основывается на данных штатной измерительной аппаратуры WSF. Обработав после полета информацию с магнитометра и данные об отклонении направления электронного пучка, используемого для оперативных дифракционных измерений атомной структуры образцов, ученики намерены построить зависимость напряженности и направления земного магнитного поля от положения КА.

WSF и его обеспечивающие системы в грузовом отсеке могут также служить для размещения других приборов. Для этой цели могут использоваться 6 м² на фронтальной поверхности автономного спутника, а также пространство под WSF на ферме SCBC в грузовом отсеке. Здесь могут размещаться контейнеры с аппаратурой “Smart Can”, схожие с контейнерами GAS Центра Годдарда, к ним подводятся питание и система передачи информации. В полете STS-69 девять дополнительных экспериментов проводятся с использованием технических средств WSF.

1. Так, Университет Техаса (Остин) установил на WSF приемник сигналов навигационной системы GPS. Цель этого эксперимента — точное определение положения и скорости аппарата и определение профиля температуры в атмосфере по ослаблению сигналов от спутников системы GPS при заходе за горизонт. Данные будут храниться на борту в уникальном твердотельном запоминающем устройстве, разработанном для этого эксперимента Центром Джонсона, и обработаны после полета. (Еще один приемник GPS находится на самом “Индеворе”.)

2. На WSF размещена приемная аппаратура эксперимента по определению загрязнений от работы двигателей шаттла SPIE. Чтобы провести диагностику воздействий от выхлопов двигателей, запланирована серия их включений на разных расстояниях спутника от шаттла. Эти данные необходимы разработчикам Космической станции. Аналогичный эксперимент был запланирован во время первого полета WSF во время миссии STS-60 (тогда для него не хватило времени), а затем проводился в полете STS-64.

3. Нейтронный масс-спектрометр NMS был разработан специалистами Техасского университета и Университета Ламар (Бомонт, Техас). Прибор предназначен для исследования условий вакуума за щитом WSF и будет работать по командам с Земли во время автономного полета.

4. Лаборатория наук о космосе Университета Байлора (Baylor University) разместила на WSF аппаратуру CoDEM, предназначенную для оценки динамических и физических характеристик частиц. Входящие в ее состав приборы должны определять время пролета частицы, ударный момент и состав плазмы, образующейся при столкновении. Кроме того, будет сделана попытка доставить на Землю частицы космической пыли, застрявшие в пористых ловушках и в аэрогеле.

5. Сходный по назначению эксперимент HVICE проводит и Лаборатория реактивного движения НАСА. Две пассивные ловушки частиц размещаются на аппарате WSF (большая на фронтальной стороне “тарелки”, меньшая на защищенной), третья — на ферме SCBC no левому борту “Индевора”. Веществом, “захватывающим” пылинки, является аэрогель.

6. “Honeywell Satellite Systems” установила на аппарат систему определения ориентации по отношению к Земле ERADS. Система включает комбинированный датчик Земли и Солнца с кольцевым полем зрения, позволяющим “видеть” горизонт Земли и светила.

7. Сбор данных по взаимодействию атомарного кислорода со 150 образцами 26 различных материалов будет проводиться с помощью аппаратуры Института аэрокосмических исследований Торонтского университета (Канада). Аппаратура МЕЕ располагается на аккумуляторных батареях WSF.

8. Лаборатория Филлипса ВВС США разместила на WSF датчики эксперимента CHAWS. Аппаратура должна фиксиронать внешние положительно заряженные частицы низких энергий, а также определить величину и направленность тока, собираемого отрицательно заряженным объектом в плазменном следе. Один из датчиков — зонд Лэнгмюра — располагается на защищенной стороне WSF, второй — на нижней кромке фронтальной стороны. Основные данные планируется получить в то время, когда WSF будет находиться на манипуляторе “Индевора” по окончании свободного полета. Ориентация корабля и манипулятора будет изменяться для того, чтобы датчики CHAWS могли составить “портрет” плазменного следа вокруг шаттла. Аналогичное исследование проводилось и в полете STS-60.

9. В одном из контейнеров “Smart Can” на ферме SCBC находится аппаратура экснеримента IJEMS Айовского космического консорциума, целью которого является исследование влияния невесомости на процесс отвердевания сплава олово-кадмий с добавленными частицами. В контейнере находятся нагреватель, шесть ампул с образцами и управляющий компьютер на 486-м процессоре. Экипаж должен выдать команду на запуск эксперимента, остальные действия будут проведены без его участия.

Большая часть дополнительных экспериментов WSF будет проходить автономно. Экспериментами с приемником сигналов GPS и CHAWS будут управлять из РОСС, причем для работы с последним привлекается персонал ВВС США.

2. КА “Spartan 201”

Второй основной полезной нагрузкой “Индевора” является отделяемый астрономический спутник “Spartan 201”, используемый в этой конфигурации в третий раз. Его основная задача — исследования верхней атмосферы и короны Солнца и ее взаимодействия с солнечным ветром. До сих пор неизвестен ни процесс ускорения солнечного ветра, ни то, почему солнечная корона намного горячее поверхности Солнца. Приборы, установленные на борту спутника, будут исследовать главный образом условия в зоне зарождения солнечного ветра.

КА “Spartan” (Shuttle Pointed Autonomous Research Tool for Astronomy — Ориентируемое автономное исследовательское средство для астрономии на шаттле) был задуман в 1970-е годы как простое и относительно недорогое средство проведения научных экспериментов в космосе. Это могли быть не только астрономические исследования (звездная и солнечная астрономия), но и работы, требующие точного наведения на Землю, и эксперименты, требующие условий микрогравитации. Аппарат был разработан Отделением специальных полезных нагрузок Центра космических полетов имени Годдарда НАСА и Военно-морской исследовательской лабораторией (NRL) и был впервые испытан с рентгеновским телескопом NRL под названием “Spartan-1” в полете STS-51G (июнь 1985).

Спутник предполагалось использовать в различных конфигурациях. “Spartan 203/Halley” находился на борту “Челленджера” в составе полезной нагрузки STS-51L. С его помощью планировалось наблюдать УФ-спектр кометы Галлея в диапазоне 210-340 нм и искать молекулы, содержащие азот, углерод или серу. “Spartan 204” работал во время полета STS-63 (“НК” №3, 1995). “Spartan 207” с надувной антенной IAE будет использован в полете STS-77 в апреле-мае 1996 г. Запуски этих спутников в других конфигурациях современными планами НАСА не предусмотрены.

В конфигурации “Spartan 201” аппарат выполнял свое первое задание в апреле 1993 г. во время полета “Дискавери” (STS-56). Второй раз он был использован в сентябре 1994 г. во время миссии STS-64 (также на “Дискавери”), приуроченной к пролету европейской АМС “Улисс” над южной полярной областью Солнца. Третий полет “Spartan 201” скоординирован с пролетом северной полярной области “Улиссом”. Одновременно исследования по изучению солнечной активности будут проводиться еще на нескольких аппаратах.

КA “Spartan 201” состоит из стандартного служебного модуля (алюминиевая конструкция, скрепленная болтами) и средств установки научной аппаратуры. Аппарат имеет собственную трехосную систему ориентации и стабилизации на газообразном азоте. Точность наведения с использованием солнечных датчиков составляет 30”. Энергопитание обеспечивают батареи с напряжением 28 В и емкостью 18 кВт-ч. Управление аппаратом во время нахождения на опоре в грузовом отсеке производится через бортовой персональный компьютер обеспечения полезных нагрузок (Payload General Support Computer, PGSC). Через него, в частности, передаются уставки для начального разворота на Солнце. Во время автономного полета связь с аппаратом отсутствует, а научные данные записываются на магнитофоне емкостью 10 Гбайт.

На спутнике установлены те же приборы, что и во время STS-64 — коронограф белого света WLC и ультрафиолетовый корональный спектрометр UVCS (“НК” №19, 1994). WLC представляет собой специализированный телескоп, в котором выполняется искусственное затмение Солнца. Двумерный твердотельный детектор служит для прецизионной фотометрии. Спектрометр фиксирует белый свет (рассеянный на электронах) короны, обеспечивая информацию по ее структуре. Прибор разработан Высотной обсерваторией в Боулдере, Колорадо, и управляется из Центра Годдарда. Спектрометр UVCS (Смитсоновская астрофизическая обсерватория, постановщик д-р Джон Кол (John Kohl)) предназначен для спектральной диагностики температуры протонов короны и потоков вещества. Прибор должен измерять характеристики излучения нейтральных атомов водорода в солнечной короне, а также яркость излучения ионизированного водорода и пятикратно ионизированного кислорода на расстояниях 1.35-4.0 радиуса Солнца в крайнем УФ-диапазоне. Эти измерения помогут определить линейную скорость, кинетическую температуру, плотность и общую скорость некоторых важных компонентов короны и солнечного ветра.

Данные WLC и UVCS помогут определить распределение температур и плотностей электронов, протонов и тяжелых ионов, обнаружить потоки вещества в нижней части короны и сделать вывод о полях систематических скоростей, обнаружить нагрев нижней короны за счет энергии, переносимей гидромагнитными волнами.

В четвертый раз “Spartan 201” предполагается использовать во время полета “Колумбии” по программе STS-80 в ноябре 1996 г.

3. Полезная нагрузка IEH-01

На борту STS-69 совершает свой первый полет дополнительная астрономическая ПН IEH (Internationa! Extreme Ultraviolet Hitchhiker). На протяжении пяти полетов с ее помощью планируется измерить и проследить долгопериодические вариации величины абсолютного потока излучения Солнца в крайнем ультрафиолете, а также УФ-излучение плазменного тора, образованного спутником Юпитера Ио.

Чтобы объяснить это название (сколько-нибудь разумному переводу оно не поддается), нужно вновь забраться в историю. Основой для эксперимента стала платформа “Hitchhiker M”, задуманная, как и автономный спутник “Spartan”, еще до “Челленджера”. Само слово “хитчхайкер” означает попутчика, путешествующего “автостопом”. В начале 1980-х годов были разработаны два варианта неотделяемых платформ для размещения малых полезных нагрузок — закрепляемая на боковой поверхности грузового отсека платформа “Hitchhiker G” Центра Годдарда и поперечная платформа “Hitchhiker M” Центра Маршалла. Первую успели испытать в полете STS-61C, а затем использовали для размещения различных ПН в полетах STS-52, STS-53, STS-54, STS-64. Вторая использовалась в полетах STS-39, STS-57, STS-62, STS-63. Итак, IEH — это международный астрономический эксперимент-”попутчик” для исследований в области крайнего ультрафиолета.

Программа IEH проводится в кооперации с Итальянским космическим агентством, специалисты которого намерены изучить крайнее УФ-излучение горячих звездных объектов.

Наблюдения будут проводиться при помощи комплекта приборов SEH (Solar Extreme Ultraviolet Hitchhiker) и телескопа-спектрографа UVSTAR (Ultraviolet Spectrograph Telescope for Astronomical Research).

Задачей SEH является точное измерение светового потока от Солнца в крайней ультрафиолетовой области спектра. Такие данные пока очень неточны из-за неопределенностей с калибровкой аппаратуры и изменениями ее чувствительности во времени. С помощью входящего в комплект солнечного спектрометра будет фотографироваться спектр в диапазоне 25-170 нм. Параллельно будут проводиться измерения яркости с использованием эталонных газов — гелия и неона. Сочетание яркостных и спектральных данных позволит наиболее надежно измерить данный по крайнему солнечному ультрафиолету. Аппаратура разработана в Университете Южной Калифорнии и в последний раз использовалась в запуске высотной ракеты 4 сентября 1990 г.

Аппаратура UVSTAR будет исследовать УФ-излучение системы Юпитера. UVSTAR представляет собой пару телескопов диаметром 30 см со спектрографами, чувствительных к крайнему (50-85 нм) и дальнему (80-125 нм) УФ-диапазонам. С их помощью будут строиться спектрально разрешимые изображения звезд и протяженных областей излучения — таких, как плазменный тор Ио. Аппаратура позволит формировать одновременно изображения тора Ио в каждой из его наиболее ярких линий (ионизированные сера и кислород). По этим данным можно будет определить ионный состав, плотность и электронную температуру плазмы и ответить на вопросы об источнике энергии и механизме перехода вещества в плазменный тор. Подобные наблюдения проводились с борта спутника EUVE и с помощью телескопа HUT в составе лаборатории ASTRO-2 (STS-67). АМС “Галилео” тоже сможет наблюдать в ультрафиолете плазменный тор Ио, но со значительными ограничениями по геометрии траектории. Спектрографы UVSTAR измерят интенсивность нескольких важных линий излучения ионизированных серы и кислорода как функцию положения и времени, проведут измерения по молекулярному и атомарному водороду дневного свечения Юпитера и его полярных сияний. Может быть, удастся прояснить связь между тором Ио и полярными сияниями Юпитера.

UVSTAR имеет средства независимого наведения на объект. Грубая настройка производится поворотом шаттла, тонкая — при помощи компьютерного управления с цифровой обратной связью. Тонкое наведение дает возможность “отфильтровывать” движения шаттла.

UVSTAR был подготовлен совместными усилиями научных руководителей д-ра Лайла Бродфута (A. Lyle Broadfoot) из Лунной и планетной лаборатории Аризонского университета и д-ра Роберто Сталио (Roberto Stalio) из Центра перспективных исследований по космической оптике Триестского университета (Италия). Наблюдательное время UVSTAR будет разделено так, чтобы удовлетворить интересы как звездной (итальянская группа), так и планетной (американцы) астрономии.

Полет IEH-02 запланирован в составе ПН “Колумбии” в полете STS-80 (ноябрь 1996). Далее аппаратура IEH должна использоваться в полетах STS-85 (июль 1997) и STS-90 (апрель 1998). Дата пятого полета пока неизвестна.

Еще два эксперимента, размещенные на той же платформе “Hitchhiker M”, не имеют отношения к астрономии. Эксперимент Консорциума по производству материалов в космосе CONCAP-IV заключается в изготовлении двух органических кристаллов и 45 тонких пленок веществ с нелинейно-оптическими свойствами под управлением компьютера PGSC. Аппаратура находится в контейнере “Hitchhiker”, а ее электроника — на ферме “Hitchhiker Jr.”. Эксперимент уже проводился в полетах STS-57 и STS-59 (“НК” №7,1994). Эксперимент GLO Университета Аризоны и Лаборатории Филлипса ВВС США, по названию заключающийся в исследовании ночного свечения шаттла, также проводится в третий раз. Он входил в состав комплексных ПН GCP (STS-53) и CGP (STS-63) (“HK” №2, 1995), хотя ни разу не фигурировал самостоятельно в списках ПН. В этом полете эксперимент GLO-3 входит в состав ПН IEH-01, и сведения о нем также зарыты в глубинах пресс-кита. По-видимому, такие меры “легкой маскировки” связаны с существенным интересом к нему военных исследователей.

4. Полезная нагрузка C4PL-2/GBA

На поперечной ферменной конструкции GBA (GAS Bridge Assembly) в грузовом отсеке “Индевора” размещаются аппаратура экспериментов CAPL-2 (Capillary Pumped Loop), “сложная автономная ПН” TES-2 (Thermal Energy Storage) и пять контейнеров GAS.

Эксперимент CAPL, также относящийся к классу “попутчиков”, имеет целью демонстрацию системы охлаждения, предлагаемой для использования на аппаратах системы EOS. В состав аппаратуры входит испаритель, в котором жидкий аммиак испаряется под воздействием нагревателей. Газообразный аммиак поступает по 3-метровой магистрали в теплообменники, от которых тепло отводится тепловыми трубами, и в жидком виде возвращается к испарителю. Вся “перекачка” рабочего тела осуществляется исключительно капиллярными силами. После первого полета на STS-60 (“НК” №4, 1994) аппаратура, разработанная в отделении теплотехники Центра Годдарда, была модифицирована.

Разработанная в Центре Льюиса система хранения тепловой энергии на базе соляных расплавов TES испытывалась ранее в полете STS-62 (“НК” №4, 1994). Аппаратура размещена в стандартном контейнере GAS. В этом полете планируется изучить процессы расширения и сжатия эвтектики фторида лития и фторида кальция при расплавлении и замерзании. Данные эксперимента будут использованы для проверки моделирующей программы TESSIM. Запланированы еще два полета системы TES.

На GBA размещаются контейнеры с экспериментами G-515, G-645, G-702 и G-726. В эксперименте G-515 (ЕКА) планируется изучить поведение контуров управления с активным демпфированием. Эксперимент G-645 посвящен исследованию заполненных жидкостью трубок как демпферов конструкций в космосе. Поведению ферменных конструкций посвящен и эксперимент G-726 Центра Лэнгли. Наконец, тление полиуретана в невесомости исследуется в эксперименте G-702 Центра Льюиса.

5. Эксперименты в кабине экипажа

Большая часть экспериментов на средней палубе проводится в продолжение выполненных ранее исследований. Так, эксперимент серии NIH-C на аппаратуре STL проводится в 4-й раз (ранее — STS-59, STS-66, STS-63). Аппаратура CGBA летает в 3-й раз (STS-54, STS-62). Биологические эксперименты BRIC выполняются в шестой раз (STS-64, STS-68, STS-63, STS-70 — два). Эксперименты CMIX проводятся в четвертый раз (STS-52, STS-56, STS-67).

Единственным совершенно новым экспериментом является EPICS (Electrolysis Performance Improvement Concept Study — Исследование концепции улучшения качества электролиза), проводимый в интересах программы Космической станции. Еще для станции “Фридом” планировалась установка получения кислорода путем электролиза воды SFE (Static Feed Electrolyzer) фирмы “Life Systems, Inc.” (Кливленд, Огайо). Аппаратура EPICS на борту STS-69 должна продемонстрировать и подтвердить электрохимический процесс, а также изучить возможности улучшения качества процесса в невесомости. Установка также разработана “Life Systems, Inc.” под руководством Центра Джонсона. Эксперимент финансируется Управлением доступа в космос и технологии НАСА как часть программы летных экспериментов IN-STEP.

Задача эксперимента — исследовать влияние невесомости на распределение электролита в удерживающей матрице установки SFE в зависимости от толщины матрицы, размера пор электрода, плотности тока. В невесомости ожидается более равномерное распределение плотности электролита по объему элемента, благодаря которому можно будет повысить эффективность процесса. Сравнение результатов одинаковых испытаний на орбите и на Земле покажет, насколько это верно.

Экспериментальная установка состоит из механико-электрохимической сборки МЕА и аппаратуры управления и регистрации CMI. МЕА включает три самостоятельных интегрированных блока электролиза IEU, вспомогательное оборудование и корпус. В каждом IEU содержится интегрированный элемент электролиза, плата терморегулирования и аккумуляторы кислорода и водорода. CMI имеет средства управления и регистрации критических параметров и записи данных. Установка занимает две ячейки на средней палубе, потребляет 230 Вт электроэнергии и требует охлаждения воздухом кабины.

Научным руководителем программы STS-69 является д-р Ричард Фишер (Richard Fisher) из Центра Годдарда НАСА, постановщик эксперимента WLC. Этим подчеркнуто всестороннее участие Центра Годдарда и его специалистов в очень многих экспериментах научной программы миссии STS-69.

В заключение — об одном эксперименте, который планировался, но не будет проведен во время полета STS-69. В течение трех полетов шаттлов подряд — STS-70, STS-69 и STS-73 — должен был проводиться эксперимент MSX в интересах Управления защиты от баллистических ракет Министерства обороны США. Перед этим, в июне 1995 г., на солнечно-синхронную орбиту с наклонением 99° и высотой 898 км, ракетой “Дельта-2” планировалось вывести одноименный спутник, предназначенный для обеспечения отработки возможностей наблюдения баллистических ракет во время средней фазы их полета.

Аппаратура построения изображения и спектрографические датчики спутника MSX, охватывающие широкий диапазон частот от крайнего ультрафиолета до длинноволнового инфракрасного излучения, должна была наблюдать выхлопы двигателей систем ОMS и RCS шаттла и сам корабль как типичный космический объект на фоне Земли и космоса. Результаты наблюдений предполагается включить в модели, предсказывающие, как будут выглядеть “в глазах” космических датчиков различные ракетные системы.

Согласно данным “Космического календаря” Рона Баалке, запуск спутника MSX планируется в настоящее время на февраль 1996 г. Соответственно эксперименты MSX исключены из программ трех упомянутых полетов.

* В ходе переговоров 6 сентября с премьер-министром России В.Черномырдиным испанский премьер Фелипе Гонсалес обещал способствовать отмене ограничений Европейского союза в космической и некоторых других областях.

Обязанности членов экипажа STS-69 распределены следующим образом. Дейв Уолкер отвечает, помимо выполнения чисто должностных функций, за выполнение встречи с обоими КА. Кен Кокрелл должен координировать выход Восса и Гернхарда в отрытый космос, а также работать с экспериментами IEH и STL/NIH-C и вести наблюдения Земли. Джим Ньюман отвечает за выведение и возвращение КА WSF и его научную программу. В обязанности Ньюмана входит также управление манипулятором во время выхода и работа с аппаратурой CAPL/GBA. Майк Гернхардт несет ответственность за системы WSF, на него полностью возложены работы с КА Spartan 201, а также эксперименты BRIC, CMIX и EPICS. Джим Восс отвечает только за аппаратуру CGBA, но дублирует практически все остальные работы. Кстати, Восс и Уолкер вместе летали в последний раз на STS-53.

Массовая сводка “Индевора” приведена в Табл.3.

Табл.3. Весовая сводка STS-69 (кг) Стартовая масса (при включении SRB) 2050229 Посадочная масса “Индевора” 99662 Сухая масса “Индевора” с двигателями 79038 WSF 1979 Обеспечивающее оборудование WSF 1761 Spartan 201 1289 Обеспечивающее оборудование Spartan 201 1091 IEH-1 2209 BRIC 24.5 CGBA 54.9 CMIX 31.8 EPICS 46.3 STL 31.3 DTO/DSO 315

Управление полетом STS-67 на этапе выведения будет вестись из старого зала ЦУПа в Хьюстоне, а во время орбитального полета — из нового зала. Для управления сформированы четыре смены (Ascent/Entry, Orbit 1, Orbit 2, Planning). Ведущий руководитель полета Джефф Бантл (Jeff Bantle) возглавляет смену Orbit 1. Сменные руководители остальных смен: Уэйн Хейл (Wayne Hale), Пол Дай (Paul Dye), Эл Пеннингтон (Al Pennington). Операторами связи с экипажем являются астронавты Айлин Коллинз, Марк Гарно, Стори Масгрейв и Томас Джоунз.

7 сентября стартовое окно для запуска “Индевора” продолжалось с 11:09 до 13:39 EDT.

Заправка внешнего бака началась на полчаса раньше графика и прошла с 02:20 до 05:25 без замечаний. Максимальная концентрация водорода в хвостовом отсеке “Индевора” в момент перехода от медленного к быстрому заполнению составила 164 миллионных. Сравнение расчетного объема заправки с фактическим расходом компонентов из емкостей показало, что заправка водорода была выполнена с точностью 0.02%, а кислорода — 0.07% от заданных величин.

Подъем экипажа состоялся в 03:00. После завтрака, с 04:00, у астронавтов было свободное время. Надевание полетных высотно-компенсационных костюмов закончилось к 07:30. В 07:58 экипаж отбыл из корпуса ОСВ и в 08:10 был доставлен на стартовый комплекс LC-39A. Люк, закрытый в 09:50 по окончании посадки в корабль, оказался негерметичным. Потребовалось повторное открытие и закрытие люка.

В момент запуска был слабый южный ветер (3.5 м/с). Температура воздуха составляла +28.9°С, атмосферное давление 733 мм рт.ст., влажность 76%.

Включение основных двигателей состоялось: №3 — в 11:08:53.443, №2 — в 11:08:53.568, №1 — в 11:08:53.681. Включение твердотопливных ускорителей произошло в 11,08:59.995 EDT (15:09:00 GMT). Отрыв от стартовой платформы MLP-1 зафиксирован в 11:09:00.052.

Ускорители отработали нормально и отделились в Т+122.4 сек. Системы торможения и приводнения сработали нормально. Единственным замечанием было отсутствие подтверждения сброса системы аварийного подрыва правого ускорителя перед их отделением от внешнего бака, которое наблюдалось также при испытаниях во время предстартового отсчета. (Твердотопливные ускорители были доставлены в ангар AF НАСА на территории Станции ВВС “Мыс Канаверал” 8 сентября.)

“Индевор” использовал схему прямого выведения с изменением уровня тяги основных двигателей по графику 104-67-104%. Отсечка основных двигателей прошла в Т+510.12 сек, время отсечки и набранная скорость находились в пределах заданных ограничений. Среднее значение удельного импульса основной ДУ за период от отделения ускорителей до начала дросселирования тяги по уровню перегрузки 3g (T+7 мин 45 сек при скорости свыше 6400 м/с на расстоянии 1030 км от старта) составило 452.7 сек при номинальном значении 452.80 сек. Корабль вышел на переходную орбиту высотой 65x365 км. Падение остатков внешнего бака произошло в заданном районе.

В результате маневра довыведения OMS-2, выполненного в 11:51 EDT, “Индевор” вышел на заданную круговую орбиту с наклонением 28.47°, высотой 369.26x371.56 км над экваториальным радиусом Земли (370.25x375.73 км над поверхностью эллипсоида) и периодом обращения 91.809 мин. Кораблю было присвоено международное обозначение 1995-048А и номер 23667 в каталоге Космического командования США.

Получив от ЦУПа в конце 1-го витка разрешение на дальнейший полет, около 12:40 астронавты открыли створки грузового отсека. В 13:44 была развернута антенна связи в диапазоне Ku.

Система регенерации воздуха на борту не включилась с первой попытки. После повторного включения питания система заработала.

В соответствии с планом полета экипаж расконсервировал ПН IEH-01 и оба отделяемых спутника.

Джим Ньюман и Майк Гернхардт подали питание на дистанционный манипулятор RMS и на 4-м витке выполнили фотографический обзор грузового отсека с помощью установленной на нем телекамеры.

На средней палубе шаттла отказала система громкой связи. Аналогичная неприятность наблюдалась и в восьмом полете “Индевора” (STS-67). Каких-либо препятствий для работы из-за этого не ожидается.

Первый отдых экипажа начался в Т+8 час, или в 19:09 EDT.

Второй рабочий день на “Индеворе” начался в 03:09 EDT (T+16 час). Сигналом подъема стала песня Элвиса Пресли “Ты не более чем гончий пес” — первый привет ЦУПа “собачьей команде” Дэвида Уолкера. “Dog Crew” — это официально одобренное командиром собирательное наименование экипажа. По данным, полную достоверность которых мы не можем гарантировать, сам Уолкер откликается на прозвище “Красный пес” (Red Dog), Bocca как воспитанника Армии США ласково именуют “Собачья морда” (Dogface, сленговое наименование американского пехотинца), а Кокрелл и Ньюман известны под чисто собачьими прозвищами Каджо и Плуто (Cujo, Pluto). Ах да, еще Гернхардт... Пока Майкл не попал под начало Дейва, он, видимо, “собачьего” прозвища не имел. Непорядок устранили — новичок Гернхардт стал “Недопеском” (Underdog).

Еще ночью Уолкера дважды будил сигнал тревоги; в обоих случаях причиной были неполадки при передаче данных от бортовых компьютеров через систему связи диапазона Ku. Дейв дважды перезапустил систему связи, а уже после официального подъема Джим Ньюман перегрузил всю систему. После этого связь Ku-диапазона через ретрансляторы TDRS шла без замечаний.

После восьми утра Ньюман и Гернхардт занялись подготовкой к выведению КА “Spartan 201”. Аппарат был захвачен манипулятором в 11:00 и поднят с фермы в грузовом отсеке в 11:15. В 11:42 EDT (15:42 GMT), когда “Индевор” шел в зените над Хьюстоном, Майкл Гернхардт отпустил спутник с свободный полет. Несколько минут спустя “Spartan” выполнил характерный разворот на 45°, показывая, что его система ориентации работает нормально.

Уолкер и Кокрелл выдали с летной палубы два импульса расхождения со спутником, в результате которых период обращения “Индевора” увеличился до 91.828 мин. Корабль стал отставать от спутника на 1.26 секунды за виток, и к 18:00 расстояние достигло примерно 35 км. Очередной космический аппарат получил обозначение 1995-048B и номер 23668.

Запланированный на вечер пятницы маневр NC-1 был отменен. Целью этого маневра было обеспечить относительное расстояние в 60 морских миль (111 км) к моменту очередного маневра утром в субботу. Расчеты показали, однако, что и без NC-1 искомое расстояние будет составлять 61 морскую милю.

Кроме выведения спутника, день был занят работами с IEH-01 и СМIX и обслуживанием бортовых систем. В 14:14 Джим Ньюман разговаривал с ведущим КАВС “Talk Radio” в Лос-Анжелесе Майклом Джексоном и отвечал на телефонные звонки слушателей.

Экипаж отправился спать в 18:09 EDT.

Подъем экипажа состоялся на 26-м витке в 02:09 EDT.

Не позже 02:37 командир и пилот провели коррекцию с использованием двигателей RCS, чтобы уравнять периоды обращения и остановить расхождение со “Spartan'ом” на расстоянии 105 км. Еще один запланированный маневр был отменен.

Астронавты работали с экспериментом GLO в грузовом отсеке, а также наблюдали за несколькими технологическими и биологическими экспериментами на средней палубе. Появились первые неприятности. Аппаратура UVSTAR в составе ПН IEH-01 не работала с момента запуска из-за проблем с давлением и отказом системы наведения телескопа по углу места. Второй астрономический прибор (SEH) работал нормально. В эксперименте EPICS были заподозрены проблемы в системе приема данных. Поиск путей решения этих проблем продолжается.

Утром Джим Восс восстановил работу системы громкой связи на средней палубе. Для этого оказалось достаточно подключить другой переносной микрофон вместо использовавшегося после запуска.

В 08:34 EDT Майкл Гернхардт связался с одним из первых американских астронавтов Скоттом Карпентером. Как вы думаете, уважаемый читатель, где находился Карпентер, если в плане полета эта беседа значилась как интервью с “Подводным фондом морских ресурсов”? Правильно, в подводной исследовательской лаборатории рядом с Ки-Ларго (Флорида). Малколм Скотт Карпентер не изменяет своим привычкам — 30 лет назад, в августе 1965 г., он вел переговоры из подводной лаборатории с Гордоном Купером, находившимся на борту “Джемини-5”. Правда, тогда Карпентеру шел 41-й год, а не 71-й! Старый космический и подводный волк Карпентер и недопесок Гернхардт обсудили взаимозависимость подводных исследований и освоения космоса.

Сразу после этого, на 31 -м витке, астронавты передали изображение урагана “Льюис”. Ураган, скорость ветра в котором все еще достигала 49 м/с, был очень хорошо виден, когда “Индевор” проходил прямо над ним.

После полудня Уолкер и Кокрелл выдали 2-секундный импульс двигателями RCS, чтобы сократить расстояние до КА “Spartan 204” до 74 км к моменту начала сближения утром в воскресенье. “Индевор” оказался примерно на 0.5 км ниже спутника и стал очень медленно догонять его.

Эксперимент EPICS по отработке средств электролиза воды пришлось прервать и отключить аппаратуру после того, как произошло автоматическое отключение всех трех блоков. Продумав возможность восстановить питание хотя бы одного или двух блоков, операторы полезной нагрузки на Земле приняли решение полностью отключить эксперимент.

“Собачья команда” отправилась спать в 17:09 EDT. Ночью, когда астронавты будут спать, запланирована автоматическая работа аппаратуры GLO.

“Spartan-201” должен быть снят с орбиты в воскресенье 10 сентября в 10:24 EDT. 11 сентября планируется вывести в автономный полет и 13 сентября вернуть на борт спутник WSF. Выход в космос назначен на субботу 16 сентября. “Индевор” должен приземлиться в Центре Кеннеди 18 сентября в 07:38 EDT (11:38 GMT).

(Окончание следует)

28 августа “Колумбия”, состыкованная с внешним баком ЕТ-73 и твердотопливными ускорителями RSRM-50, была вывезена из 3-го высокого отсека Здания сборки системы VAB на стартовый комплекс LC-39B.

К 1 сентября уже было закончено удаление изолирующего покрытия RTV из соплового стыка правого ускорителя. В этот день проводилось и было закончено 2 сентября удаление RTV из левого ускорителя. 2 сентября было начато заполнение стыков новым изолирующим покрытием. Ремонтные работы с ускорителями для STS-73 продолжались до полуночи 6 сентября.

8 сентября проводилась подготовка к заправке высококипящих компонентов бортовой ДУ и проверка готовности к старту основных двигателей. На 11-12 сентября назначен демонстрационный предстартовый отсчет.

По сообщению пресс-службы Центра Кеннеди от 8 сентября, целевая дата запуска “Колумбии” сдвинута с 26 на 28 сентября в 09:34 FDT (13:34 GMT). Посадка в Центре Кеннеди намечена на 14 октября в 07:28 EDT.

1 сентября во 2-м отсеке Корпуса подготовки орбитальных ступеней OPF проводилась установка на “Атлантис” основного двигателя №2. Двигатели №1 и №3 к этому дню были уже установлены. На “Атлантис” поставили также передний блок двигателей системы реактивного управления RCS, и 1 сентября продолжались его интерфейсные испытания.

В VAB в первую декаду сентября продолжалась сборка твердотопливных ускорителей набора RSRM-51. Так, 5 сентября проводилась установка передней части правого ускорителя. В эти же дни в VAB заканчивалась работа со стыковочной системой ODS. Она была затем перевезена в OPF и 8 сентября установлена в грузовой отсек “Атлантиса”.

К 5 сентября в здании ОСВ прошли испытания российского стыковочного модуля, после чего он был установлен в транспортный контейнер. Перевозка модуля в OPF и установка в грузовой отсек “Атлантиса” запланированы на 11 сентября.

По сообщению пресс-службы Центра Кеннеди за 8 сентября, целевой датой старта является теперь 2 ноября в 11:25 EST (16:25 GMT, 19:25 ДМВ). Длительность стартового окна — 9 мин 14 сек. Запуск по графику дает возможность выполнить стыковку с “Миром” 5 ноября и приземлиться в Центре Кеннеди 10 ноября в 08:30 EST (13:30 GMT, 16:30 ДМВ).

В 1-м отсеке OPF продолжается послеполетное обслуживание “Дискавери”. 12 сентября предполагается закрыть створки грузового отсека, а 20 сентября установить на орбитальную ступень защитный конус. 25 сентября “Дискавери” должен быть вывезен на полосу Посадочного комплекса шаттлов для погрузки на самолет-носитель и 26 сентября отправиться на реконструкцию в Палмдейл (Калифорния).