1 апреля.
Вчера пришло сообщение о том, что морские испытания НАЗа и парашютной системы в Феодосии начались неудачно: НАЗ на воде не имеет остойчивости (вопреки неоднократным заверениям Алексеева), антенно-фидерные устройства заливает вода, передатчики не работают. Вчера же получил и другое, еще более неприятное сообщение. По всем согласованным решениям Институт авиакосмической медицины 30 марта должен был начать испытания осушителя Воронина с несколько измененным составом осушающего вещества, но Воронин к назначенному сроку не поставил институту всего необходимого оборудования. Более того, вечером 31 марта он сообщил, что по результатам 4-суточных форсированных испытаний в ОКБ-124 старый наполнитель осушителя не годится: на четвертые сутки он вновь стал выделять раствор хлористого лития, и поэтому начинать с ним многодневные испытания в тепловом макете корабля бессмысленно.
Вчера вечером мне на квартиру звонил заместитель Яздовского полковник Генин и добивался, чтобы я единолично, вопреки решениям трех авторитетных комиссий (Руднева, Дементьева и Устинова), разрешил заполнить осушитель углем и начать с ним испытания. Я сказал Генину, что подобные вопросы по телефону не решаются, что этот конкретный вопрос компетентно может решить только Главный конструктор Воронин. Наша задача - испытать и дать заключение по осушителю, созданному Ворониным, - а не самим создавать новый осушитель. Для решения этой проблемы у нас нет ОКБ и специалистов. Этот разговор испортил мне сон на всю ночь. Я десятки раз восстанавливал в памяти историю наших взаимоотношений с фирмой Воронина и пришел к твердому убеждению, что Воронин как организатор очень слаб. Нужны очень серьезные мероприятия, чтобы решить проблему регенерации и осушения воздуха в кабине космического корабля при полетах на десять и более суток. Первый космический полет рассчитан на 1 час 30 минут. Осушитель, прошедший испытания, надежно обеспечивает жизнедеятельность космонавта в течение 6-7 суток, а с некоторыми сомнениями - и до 10 суток. Полет будем проводить с данным осушителем, но одновременно будем настойчиво его совершенствовать.
Был в ЦПК. Сегодня сдает выпускные экзамены вторая группа слушателей-космонавтов: Хрунов Е. В., Комаров В. М., Беляев П. И., Волынов Б. В., Шонин Г. С., Горбатко В. В., Рафиков М. 3., Леонов А. А., Филатьев В. И.Аникеев И. Н., Заикин Д.А. Председатель комиссии — я, члены комиссии: академик Сисакян, генерал-лейтенант Волынкин, генерал-майор Бабийчук, Главный конструктор Алексеев, полковники Яздовский, Карпов, Смирнов, космонавт Титов и другие. Я смог присутствовать только на экзаменах Хрунова и Комарова: к 13:00 меня вызвал Главком. Сегодня в 15:00 в Президиуме ЦК КПСС должен решаться вопрос о полете человека космос. Главком приказал, чтобы я с космонавтами Гагариньм, Титовым и Нелюбовым находился в Главном штабе ВВС и был готов, если потребуется, немедленно выехать в ЦК КПСС.
Ожидая вызова, мы еще раз проанализировали готовность техники и космонавтов к первому полету. Я показал им альбомы фотоснимков из космоса от 9 и 25 марта. Пришли к общему выводу, что снимки из космоса будут иметь очень большую ценность как средство разведки. Я рассказал космонавтам и о ходе испытаний парашютной системы, НАЗа и осушителя. По парашютной системе дополнительно проведено три успешных катапультирования испытателей с самолета Ил-28, катапультирование на Земле из шара и сброс шара с высоты 5 метров. Все испытания прошли хорошо. Космонавты знают о плохой остойчивости шара и недостатках осушителя. Они трезво оценивают обстановку и уверены, что одновитковый полет будет выполнен успешно. Гагарин просил включить в боевой расчет для подготовки космонавта на старте парашютиста полковника Никитина Николая Константиновича. Космонавты к нему привыкли и безраздельно ему доверяют. Никитин в данное время проводит испытания в Феодосии, а боевой расчет уже прошел тренировку и утвержден Государственной комиссией по пуску. К тому же Никитин недостаточно дисциплинирован и излишне болтлив. Учитывая все эти обстоятельства, решили состав боевого расчета не изменять. Гагарин, Титов (ему сегодня вручили партбилет) и Нелюбов записали на магнитофон свои речи перед стартом в космос. В 16:00 позвонил Королев и сообщил, что решение ЦК состоялось, - он сегодня улетает на старт. Сергей Павлович просил ускорить и наш вылет.
4 апреля.
Главком подписал удостоверения пилотов-космонавтов Гагарину, Титову и Нелюбову. Он утвердил также акт выпускных экзаменов и подписал приказ о зачислении в космонавты Хрунова, Комарова, Беляева, Волынова, Шонина, Горбатко, Леонова и Аникеева. Три слушателя-космонавта: Рафиков, Филатьев и Заикин, хотя и сдали экзамены, но не закончили некоторые испытания и тренировки, и поэтому решение о переводе их в число космонавтов будет принято позже. Вчера маршал Москаленко ответил отказом на ходатайство Вершинина о допуске на полигон четырех кинооператоров ВВС для съемки кинокартины "Подготовка и первый в мире полет человека в космос", но сегодня он прислал с полигона шифровку, в которой разрешает прибыть киносъемочной группе ВВС на полигон.
Звонил Келдыш, интересовался моим мнением относительно осушителя. Я сказал, что разделяю мнение Воронина и Королева: в первый полет смонтировать осушитель с ватой, уже прошедший испытания, а над осушителем с углем работать и готовить его для более продолжительных полетов. Главком поддержал мою точку зрения и приказал передать Генину, Яздовскому и Бабийчуку, что решение принято и его надо выполнять, а не заниматься болтовней и перестраховкой. Это решение я передал Яздовскому и Бабийчуку. Оба ворчат - они боятся, что в случае неприятностей из-за осушителя их могут призвать к ответу. Я их успокоил, сказав, что отвечать будем я и Главком.
В первом полете встретится много нового и совершенно непредвиденного. Не зря Никита Сергеевич вчера на Президиуме ЦК задал вопрос: "У кого есть сведения, как поведет себя космонавт уже в первые минуты полета, не будет ли ему очень плохо, сможет ли он сохранить свою работоспособность, выдержку и психическую уравновешенность?" Никто из присутствующих не мог дать Хрущеву определенного и однозначного ответа. Королев, не вдаваясь в тонкости вопроса, ответил: "Космонавты подготовлены отлично, они знают корабль и условия полета лучше меня и уверены в своих силах". Уверенность вещь хорошая и даже необходимая в таком большом и ответственном деле, как первый полет человека в космос. Я тоже верю в успех, моя уверенность основана на знании техники, людей, которые полетят, и некотором знании условий полета. Нет и никогда не будет "стопроцентной" уверенности в успехе космического полета, особенно первого. Ясно одно, что с каждым новым полетом в космос летательные аппараты, организация полета и подготовленность экипажа будут улучшаться.
Из 7 кораблей "Восток", уже запускавшихся в космос, 5 вышли на орбиту, при этом 3 корабля произвели отличную посадку и 1 - аварийную. Кроме того, при двух пусках на Венеру спутники вышли на орбиту. Так что корабль с человеком на орбиту выйдет, и этот подвиг советского народа будет совершен через 10-15 дней. Могут быть неприятности при посадке (особенно в случае приводнения), так как точность расчета места посадки колеблется в значительных пределах: 400-600 километров.
5 апреля. Тюра-Там.
Встал в 5 часов утра, чтобы ехать на аэродром. Неутомимая, как и тридцать лет назад, Муся (супруга Н.П.Каманина - Мария Михайловна - Ред.), приготовила хороший завтрак. Муся и внучка Оленька будут без меня очень скучать. Мне тоже от них трудно отрываться, но дело, ради которого я расстаюсь с ними, захватило меня целиком. Ранним утром Москва пустынна и, пожалуй, наиболее привлекательна. Каменный мост, Манежная площадь, Большой театр, площадь Дзержинского, улица Кирова, вокзалы, Сокольники - все это очень знакомо и как-то по-новому дорого. Ночью выпал снег, за городом настоящий зимний пейзаж. Восходит багровое солнце, быстро бегут обрывки облаков, их становится все меньше и все больше открывается голубого неба - день, судя по всему, будет хорошим.
На аэродроме Чкаловская готовы к вылету три самолета Ил-14. Как и в прошлый раз на старт летят все шесть космонавтов, а также инженеры, врачи, кинооператоры. В моем самолете летят Гагарин, Нелюбов, Попович, Яздовский, Карпов, Холодков и Алексеев. В самолете генерала Горегляда - Титов, Николаев, Быковский, Азбиевич, Никерясов, Никитин, академик Парин. В третьем самолете летят врачи и кинооператоры. Самолеты взлетают с 15-минутным интервалом. Погода отличная, идем с попутным ветром в Тюра-Там без промежуточной посадки.
В 14:30 по московскому времени садимся на аэродроме Тюра-Тама. Нас встречают Королев, Галлай и офицеры штаба полигона. Сергей Павлович пытается шутить, рассказывает, как обсуждался вопрос о пуске на Президиуме ЦК, но за обычными шутками чувствуется его большая озабоченность. Вчера вечером в разговоре со мной по "ВЧ" он сказал: "В этом запутанном деле с осушителями я надеюсь на Вашу поддержку, мы очень круто поговорили с Ворониным, но разговоры с ним бесполезны". Я отвел Королева в сторону и сказал, что Главком поддерживает решение иметь в первом полете осушители, прошедшие испытания. Он спросил: "А как Генин и Яздовский?" Я заверил его, что все будет в порядке, - у врачей нет достаточных оснований возражать, они связаны уже принятыми решениями. Сергей Павлович высказал пожелание, чтобы космонавты основательно повторили несколько раз порядок ручного спуска, провели занятия по связи и тренировки в скафандрах. Я ответил ему, что все это входит в наши планы и необходимые тренировки будут проведены. Королев показал свой ориентировочный план работ. Он считает, что 8 апреля ракету уже можно будет вывозить на старт, а 10-11 апреля совершить полет. Как обычно, Королев торопится, но до 15 апреля полет вполне может состояться.
Все последнее время и сейчас, когда я пишу эти строки, меня неотступно преследует одна и та же мысль — кого послать в первый полет, Гагарина или Титова? И тот, и другой — отличные кандидаты, но в последние дни я все больше слышу высказываний в пользу Титова, и у меня самого возрастает вера в него. Титов все упражнения и тренировки выполняет более четко, отточенно и никогда не говорит лишних слов. А вот Гагарин высказывал сомнение необходимости автоматического раскрытия запасного парашюта, во время облета района посадки, наблюдая оголенную, обледенелую землю, он со вздохом сказал; «Да, здесь можно крепко приложиться». Во время одной из бесед с космонавтами, когда я рекомендовал им пройти катапультирование с самолета, Гагарин отнесся к этому предложению довольно неохотно. Титов обладает более сильным характером. Единственное, что меня удерживает от решения в пользу Титова — это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полет. Второй полет на шестнадцать витков будет бесспорно труднее первого одновиткового полета. Но новый полет и имя первого космонавта человечество не забудет никогда, а второй и последующие забудутся так же легко, как забываются очередные рекорды.
Итак, кто же - Гагарин или Титов? У меня есть еще несколько дней, чтобы окончательно решить этот вопрос. Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из 2-3 достойных сделать мировой известностью и навеки сохранить его имя в истории человечества.
Сегодня вечером произошел безобразнейший случай в нашем домашнем кинотеатре. Когда шесть космонавтов, пять полковников и два генерала расселись по местам, киномеханик устроил "перекличку", чтобы выяснить, присутствуют ли генералы Семенов, Соколов и Юрышев, а когда убедился, что их в зале нет, заявил: "Нам приказано без них не показывать". Мы все встали и ушли в знак протеста против феодально-байских порядков у генералов ракетных войск. Через пять минут к нам прибежал адъютант генерала Семенова и извинился от его имени, но мы решили: "Пускай они одни смотрят кино".
6 апреля.
Утром прилетел К.Н.Руднев - председатель Государственной комиссии по пуску корабля "Восток-3А" с космонавтом. В 11:30 в присутствии Руднева, Келдыша, Семенова, Мрыкина и всех Главных конструкторов Королев провел техническое совещание. Первым обсуждался доклад Воронина о системе регенерации воздуха. Впечатление от доклада не в пользу Воронина и его ОКБ-124. Испытания проводились небрежно, много неряшливости и медлительности. Главная мысль докладчика сводилась к тому, что регенератор и осушитель вполне обеспечат десятисуточный полет. В связи с отсутствием другого проверенного осушителя и с учетом того, что первый полет рассчитан всего на 1 час 30 минут, приняли решение установить в корабле старый осушитель. Вторым докладывал Алексеев. Признано доказанным испытаниями и полетами манекенов 9 и 25 марта, что скафандр, кресло пилота, парашютные системы, НАЗ и автоматика приземления корабля и космонавта работают удовлетворительно. По обоим докладам я от имени ВВС дал заключение о готовности систем к полету.
После совещания Руднев поручил мне и Макарову (КГБ) отработать инструкцию по поведению космонавта в случае его посадки на иностранную территорию. С Королевым рассмотрели задание космонавту на полет. В задании указаны цели полета и действия космонавта при нормальном ходе полета и в особых случаях. Задание подписали Королев, Келдыш и я. Вечером Гагарин и Титов надевали свои индивидуальные скафандры и под руководством Алексеева и Востокова провели подгонку подвесной парашютной системы.
В гостиницу вернулись около 11 часов ночи. Я весь день наблюдал за Гагариным: мы вместе обедали, ужинали и возвращались в автобусе. Сегодня он держится молодцом - в его поведении я не заметил ни одного штриха, который не соответствовал бы обстановке. Спокойствие, уверенность и твердые знания - вот его характеристика за день.
7 апреля.
Сегодня мы не ездили на вторую площадку. Провели три часа занятий с космонавтами по ручному спуску, по действиям после приземления. Гагарин, Титов и Нелюбов знают ручной спуск отлично. Около двух часов занимались спортом. Начал обучать космонавтов игре в бадминтон. Этой игрой особенно заинтересовались Титов и Гагарин. Провели киносъемку спортивной зарядки, занятий и спортивных игр космонавтов, общежития и столовой. Вчера вечером договорились с Рудневым сократить по возможности ночные работы и готовить пуск на 11-12 апреля. Сейчас 15:00 местного времени. Ребята прилегли отдохнуть, а я спешу записать хоть несколько строк.
Говорил с Вершининым по "ВЧ", доложил, что у нас все идет нормально, пуск намечен на 11-12 апреля. Главком передал, что американцы планируют полет человека в космос на 28 апреля. Я сказал ему, что они раньше нас человека не запустят. 24 марта у них был большой провал: капсула "Меркурий" не отделилась от носителя и затонула в океане.
К нам на старт никто больше не прилетит. Начальства здесь и так больше, чем нужно. Вечером смотрели кинофильмы "Осторожно, бабушка" и "Восток-1". Кинокартина о полетах космических кораблей, особенно натурные съемки, сделана хорошо. Присутствовавший на просмотре маршал Москаленко высказал пожелание встретиться с космонавтами. Не возражая против встречи, я сослался на большую загрузку завтрашнего дня и уклонился от определения конкретного времени встречи.
8 апреля
Под председательством Руднева состоялось заседание Государственной комиссии по пуску космического корабля «Восток-3А». Рассмотрели и утвердили задание на космический полет, составленное и подписанное мной и Королевым. Содержание задания: одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180-230 километров; продолжительность полета 1 час 30 минут; цель полета - проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном корабле; проверить в полете оборудование корабля и радиосвязь; убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта.
Комиссия заслушала мой и капитана 1-го ранга Миловского доклады о готовности средств поиска, после чего остались только члены комиссии и обсудили на закрытом заседании еще ряд вопросов. Первый вопрос: кто полетит? От имени ВВС я предложил первым кандидатом на полет считать Юрия Алексеевича Гагарина, а Германа Степановича Титова - запасным. Комиссия единогласно согласилась с моим предложением. По второму вопросу - о регистрации полета как мирового рекорда и о допуске на старт и в район посадки спортивных комиссаров - маршал Москаленко и Келдыш выступили против. «За» выступили Королев и я, нас поддержал Руднев. Постановили: полет оформить как мировой рекорд, но при составлении документов не допустить разглашения секретных данных о полигоне и носителе. По третьему вопросу - о вручении шифра логического замка космонавту - решили дать шифр космонавту в специальном пакете, предварительно проверив действие шифра на корабле. Поручили Каманину, Ивановскому, Керимову и Галлаю решить вопрос о выборе шифра и способе сохранения его на земле и в корабле. Четвертый вопрос: об аварийном катапультировании космонавта на старте. Решили: до 40-й секунды полета команду на катапультирование подает Королев или Каманин, после 40-й секунды космонавт катапультируется автоматически. Приняли решение завтра провести заседание комиссии в торжественной обстановке и объявить космонавтам решение комиссии о первом кандидате для полета и запасном космонавте.
В конце заседания маршал Москаленко, показывая на Яздовского, спросил меня: "А почему он здесь, ведь он ветеринар и занимается собачками?" Мне с трудом
удалось убедить его, что Яздовский "человеческий" доктор, профессор и доктор медицинских наук. После окончания заседания все члены комиссии пошли в цех и смотрели тренировку Гагарина и Титова в корабле. Тренировка прошла хорошо, связь и оборудование корабля работали нормально.
9 апреля.
Сегодня Королев пустил "девятку" (МБР Р-9), пуск прошел нормально - маршал Москаленко оценил его как рождение новой межконтинентальной ракеты. Несколькими днями раньше состоялся пуск МБР Янгеля Р-16, которая достигла "цели" на Камчатке с очень высокой точностью (отклонение по дальности 400 метров, а по направлению 50 метров).
В этот воскресный день мы все время оставались на десятой площадке. Ребята отдыхали, занимались спортом, играли в шахматы, смотрели кино. Руднев и Москаленко говорят, что пуск состоится 14-15 апреля. Главная задача - не торопиться и все тщательно еще и еще раз проверить. Москаленко, Руднев и Королев просили завтра организовать неофициальную товарищескую встречу с космонавтами. С И.А.Лавреновым мы договорились о порядке встречи и списке участников.
10 апреля.
На утренней зарядке я в паре с Гагариным играл в бадминтон против Титова и Нелюбова. Мы выиграли со счетом 16:5. Вчера вызвал Гагарина и Титова и объявил им, что по моему представлению Государственная комиссия приняла решение в первый полёт отправить Гагарина, а запасным готовить Титова. Хотя для них это решение, зафиксированное еще в январе выпускной экзаменационной комиссией, не составляло секрета, тем не менее была заметна радость Гагарина и небольшая досада Титова. Я предупредил их, чт завтра состоится заседание комиссии с их присутствием, где им официально объявят о принятом решении.
В 11 часов в павильоне на берегу Сырдарьи состоялась встреча с космонавтами. В очень простой, дружественной обстановке Руднев, Москаленко, Королев встретились с Гагариным, Титовым, Нелюбовым, Поповичем, Николаевым и Быковским. Встреча началась с выступления Королева. Он сказал: «Не прошло и четырех лет с момента запуска первого спутника Земли, а мы уже готовы к первому полету человека в космос. Здесь присутствуют шесть космонавтов, каждый из них готов совершить первый полет. Решено, что первым полетит Гагарин, за ним полетят другие - уже в этом году будет подготовлено около десяти кораблей «Восток». В будущем году мы будем иметь двух- или трехместный корабль «Север».Я думаю, что присутствующие здесь космонавты не откажут нам в просьбе «вывезти» и нас на космические орбиты. Мы уверены - полет готовился обстоятельно, тщательно и пройдет успешно. Успеха вам, Юрий Алексеевич!»
Выступление К. Н. Руднева: «Партия, правительство и лично Никита Сергеевич Хрущев направляли всю нашу работу по подготовке первого полета человека в космос. Ученые, конструкторы, инженеры и рабочие немало потрудились над созданием космического корабля «Восток». Сегодня этот корабль на старте, его два предшественника в марте дважды продемонстрировали нашу готовность послать человека в космическое пространство. Мы все уверены - полет подготовлен хорошо и будет успешно выполнен».
Выступление маршала К. С. Москаленко: «Родина, труды ученых, инженеров, конструкторов и рабочих дали нам возможность все подготовить к первому в мире полету человека в космос. Очень большая заслуга в этом всеми нами уважаемого Главного конструктора Королева Сергея Павловича. Кроме нашей уверенности в технике у нас есть полная уверенность и в подготовленности всех присутствующих здесь космонавтов и, в первую очередь, в вашей подготовленности, Юрий Алексеевич. От имени министра обороны маршала Советского Союза Малиновского, от себя лично я поздравляю вас, товарищ Гагарин, с высоким и ответственным поручением Родины. Летите, дорогой Юрий Алексеевич, и возвращайтесь на советскую землю в объятия всего нашего народа».
Примерно в том же духе выступили я и полковник Е. А. Карпов - начальник ЦПК ВВС. Затем выступили Гагарин, Титов и Нелюбов. Они поблагодарили за доверие, выразили твердую уверенность в успехе первого космического полета и напомнили о необходимости готовить следующие, более сложные полеты в космос. Встреча была теплой, задушевной. Умудренные жизненным и профессиональным опытом маршал, генералы и Главный конструктор Королев, как родных сыновей, напутствовали космонавтов на свершение величайшего в мире подвига.
Вечером состоялось торжественное заседание Государственной комиссии под председательством Руднева. В коротком вступительном слове председатель объявил о цели собрания и предоставил слово Королеву. Сергей Павлович сказал: «Корабль готов, вся аппаратура и оборудование проверены и работают отлично, прошу комиссию разрешить первый в мире полет космического корабля с пилотом-космонавтом на борту». Комиссия единогласно решила: «Утвердить предложение Королева о производстве первого в мире полета космического корабля «Восток» с космонавтом на борту 12 апреля 1961 года». Затем слово предоставили мне. Я официально представил комиссии всех космонавтов - Гагарина, Титова, Нелюбова, Николаева, Быковского, Поповича и доложил, что все они отлично сдали выпускные государственные экзамены. Приказом главнокомандующего ВВС Главного маршала авиации Вершинина К. А. им впервые в нашей стране официально присвоено звание пилотов-космонавтов ВВС. Любой из шести полностью подготовлен и готов совершить первый космический полет. Трудно из шести отличных выделить первого. Я сказал, что, по мнению командования ВВС, первым можно утвердить Гагарина, а запасным - Титова. Комиссия единогласно утвердила первым пилотом-космонавтом Гагарина Юрия Алексеевича, а запасным, - Титова Германа Степановича. Заседание комиссии было заснято на кинопленку, а все выступления записаны на магнитофон. Заседание проходило в зале монтажного корпуса на 2-й площадке, присутствовало более 70 человек.
Маршал Москаленко в разговоре со мной один на один жаловался на своего начальника штаба генерал-лейтенанта Никольского и дал понять, что он изучает возможность назначения меня на эту должность. Я попросил дать мне время, чтобы обдумать это предложение.
11 апреля.
В 5:00 ракету вывезли на старт. С 10 часов с космонавтами проводил занятия К.П.Феоктистов. Расчетный график полета следующий (время московское): 09:07 - старт. 09:09 - отделение первой ступени носителя. 09:18 - отделение корабля от носителя. 09:50 - солнечная ориентация. 10:15 - первая команда. 10:18 - вторая команда. 10:25 - третья команда. 10:25:47 - включение ТДУ. 10:36 - сгорание антенн. 10:43:43 - отделение шара от приборного отсека. 10:44:12 - катапультирование космонавта из шара.
Агальцов, я, Бабийчук и Яздовский в 10:00 приехали на старт. Руднев и Королев в это время были на самом верху ракеты и осматривали корабль. Я ознакомил Агальцова с системой аварийного катапультирования на старте. Полный комплекс проверки ракеты и корабля на старте прошел без замечаний. Королев попросил меня вместе с Гусевым организовать контроль и обобщение всех данных, поступающих с борта на Землю о состоянии космонавта. Яздовский поручил эту работу майору Ушакову и врачу Котовской.
В 13:00 на стартовой площадке состоялась встреча Гагарина с солдатами, сержантами и офицерами боевого расчета. Присутствовали Королев, Келдыш, представители промышленности. Я представил собравшимся старшего лейтенанта Гагарина. Юра произнес короткую, но прочувствованную речь, поблагодарил присутствующих за их большой труд по подготовке старта корабля.
После этой встречи мы поехали в "маршальский" домик (в нем обычно останавливался маршал Неделин), где Гагарину, Титову, Е.А.Карпову, врачу А.В.Никитину и мне предстояло провести ночь перед стартом. Я вместе с Юрой попробовал очень сытный, но не особенно вкусный обед космонавта в тюбиках по 160 граммов каждый: на первое - пюре щавелевое с мясом, на второе - паштет мясной и на третье - шоколадный соус. Юра чувствует себя превосходно. Давление - 115/60, пульс - 64, температура - 36,8. Час назад ему наклеили датчики для регистрации физиологических функций в полете. Эта процедура продолжалась 1 час 20 минут, но никак не сказалась на его настроении. Он очень любит русские песни - магнитофон работает непрерывно. Юра сидит напротив меня и говорит: "Завтра лететь, а я до сих пор не верю, что полечу, и сам удивляюсь своему спокойствию". На мой вопрос: "Когда ты узнал, что полетишь первым?", он ответил: "Я все время считал мои и Германа шансы на полет равными и только после того, как вы объявили нам свое решение, я поверил в выпавшее на мою долю счастье совершить первый полет в космос".
Несколько минут мы занимались с Юрой уточнением завтрашнего распорядка дня. Для того чтобы облететь земной шар, требуется всего полтора часа, а космонавту необходимо сесть в корабль за 2 часа до старта и ждать начала полета. Надо признать несовершенство подобной организации подготовки к старту. Этот вопрос занимал меня, Королева и врачей. Мы пытались сократить время ожидания полета космонавтом хотя бы до 1 часа 30 минут, но из этого ничего не вышло. Только на закрытие люка и на отвод установщика и ферм требуется больше часа. Проверка скафандра, связи и оборудования корабля занимает 20 минут. Мы все отлично понимаем, что бездеятельное ожидание старта очень неприятная необходимость для космонавта, и поэтому я буду занимать Юру радиоразговорами и сообщать ему о ходе подготовки к полету.
В 21:30 заходил Королев, пожелал спокойной ночи и пошел спать. Юра и Герман тоже собираются спать, я слышу их разговор в соседней комнате. Итак, завтра совершится величайший подвиг - первый в мире полет человека в космос. И совершит этот подвиг скромный советский человек в форме старшего лейтенанта ВВС - Гагарин Юрий Алексеевич. Сейчас его имя никому ничего не говорит, а завтра оно облетит весь мир, и его уже никогда не забудет человечество.
12 апреля 1961 года, среда. Тюра-Там, площадка N2.
В 4:50 местного времени я, Карпов и Никитин встали как по команде. В 5:30 будем поднимать Юру и Германа. Ночь прошла очень хорошо, заснули около 22 часов. Чуть начинает рассветать, на дороге усиливается движение. Приехали наши с десятой площадки, Карпов пошел поднимать молодежь.
В 6:00 состоялось заседание комиссии. Оно было удивительно простым и коротким. Все доклады сводились к одной фразе: "Замечаний нет, все готово, вопросов нет, можно производить пуск". После заседания я подписал полетное задание, съездил в МИК и посмотрел, как идет медицинский осмотр и надевание скафандров. Все шло точно по расписанию. В 8 часов я вместе с ведущим инженером корабля на лифте поднялся к верху ракеты и проверил шифр (145) логического замка. Логический замок работал нормально. В 8:20 на старт прибыл маршал Москаленко. Мы с ним договорились о порядке посадки Гагарина в корабль. Автобус с космонавтами должен прибыть на стартовую площадку в 8:50. Все космонавты и провожающие остаются у автобуса, до лифта Гагарина должны провожать Королев, Руднев, я и Москаленко.
Намеченный порядок удалось соблюсти с трудом. Выйдя из автобуса, Юра и его товарищи немного расчувствовались и начали обниматься и целоваться. Вместо пожелания счастливого пути некоторые прощались и даже плакали - пришлось почти силой вырывать космонавта из объятий провожающих. У лифта я крепко пожал Юре руку и сказал: "До встречи в районе Куйбышева через несколько часов".
Через 10 минут были проверены скафандр и связь. На КП связь с бортом держали я, Попович и Королев. За все время подготовки к старту была только одна маленькая заминка при закрытии люка N1. Люк закрыли, но из-за отсутствия контакта, его пришлось вновь открывать и устранять мелкую неисправность. Весь радиообмен записывался на магнитофон. Слышимость была отличной, ответы Гагарина коротки, ясны и четки. Самочувствие космонавта, судя по его докладам, по голосу и по телеметрии, было хорошим. За несколько секунд до старта на сообщение Королева - "Старт", Юра ответил: "Поехали!"
Старт прошел отлично. Перегрузки на участке выведения заметного влияния на голос космонавта не оказывали. Радиосвязь была хорошей. Космонавт чувствовал себя нормально. На 150-й секунде полета, после сброса обтекателя, Юра доложил: "Светло, вижу Землю, облака, видимость отличная." Через несколько секунд он доложил об отделении первой ступени носителя. Через 13 минут после старта мы уже знали - первый в мире полет человека по околоземной орбите начался. В момент перехода связи со старта на Колпашево было несколько неприятных секунд: космонавт не слышал нас, а мы не слышали его. Не знаю, как я выглядел в этот момент, но Королев, стоявший рядом со мной, волновался очень сильно: когда он брал микрофон, руки его дрожали, голос срывался, лицо перекашивалось и изменялось до неузнаваемости. Все облегченно вздохнули, когда Колпашево и Москва сообщили о восстановлении связи с космонавтом и о выходе корабля на орбиту.
Через 20 минут после старта я с группой товарищей выехал на аэродром. Самолет Ан-12 поднялся в воздух и взял курс на Сталинград (расчетная точка посадки корабля для данной орбиты была южнее Сталинграда на 110 километров). Уже в воздухе мы прослушали сообщение ТАСС о благополучном приземлении космонавта в районе Саратова, а еще через несколько минут нам сообщили с КП ВВС: "Все в порядке, майор Гагарин вылетает в Куйбышев". После этого радостного сообщения все (в самолете нас было десять человек) начали целоваться, плясать, а Василий Васильевич Парин достал заветную бутылку коньяка. Я посоветовал распить ее при встрече с Юрой...
На заводском аэродроме в Куйбышеве нас встретил полковник Чечиянц из Главного штаба ВВС и доложил обстановку: "Гагарин благополучно приземлился в 23-х километрах от Саратова и через несколько минут сам позвонил в Москву. Позже, уже из Энгельса, вместе с Агальцовым они говорили по "ВЧ" с Хрущевым, Брежневым, Вершининым и другими руководителями". К этому времени на аэродроме собралась уже значительная толпа народа. Приехали: секретарь Куйбышевского обкома КПСС, председатель облисполкома, командующий ВВС округа и другие руководители. Прибытие начальства усилило приток рабочих на аэродром с территории завода. Пришлось приказать командиру самолета Ил-14, на котором прилетели Гагарин и Агальцов, зарулить на самую дальнюю стоянку. Не успели мы на машинах подъехать к самолету, как и здесь образовалась большая толпа. Открылась дверь самолета, и первым стал спускаться Юра - он был в зимнем летном шлеме и в голубом комбинезоне скафандра. Все девять часов, которые прошли с момента его посадки в космический корабль до этой встречи на куйбышевском аэродроме, я волновался и переживал за него, как за родного сына. Мы крепко обнялись и расцеловались. Со всех сторон щелкали фотоаппараты, толпа людей нарастала. Возникла опасность большой давки, а Юра хотя и улыбался, но выглядел сильно переутомленным. Необходимо было прекратить объятия и поцелуи. Я попросил Агальцова и Юру сесть в машину и немедленно ехать на дачу обкома. Часа через три из Тюра-Тама прилетели Руднев, Королев, Келдыш и другие члены комиссии.
Дача обкома располагалась на высоком берегу Волги, с балкона третьего этажа открывался прекрасный вид на реку. Часов в десять вечера все собрались за столом. Присутствовали шесть космонавтов, члены Госкомиссии, руководители области. Руднев, Гагарин, Королев, Мурысев, Мрыкин произносили тосты, но пили очень немного - чувствовалось, что все очень устали. В одиннадцать часов разошлись по спальням. Так закончился этот тревожный, радостный, победный день. День 12 апреля 1961 года человечество никогда не забудет, а имя Гагарина навеки впишется в историю и будет одним из самых известных.
13 апреля. Куйбышев.
С 9:30 до 12:00 в присутствии членов Госкомиссии и представителей промышленности Юра рассказывал о полете и отвечал на многочисленные вопросы (беседа записана на магнитофон и застенографирована). Нас замучили телефонные звонки и корреспонденты, пробравшиеся на дачу. Они готовы беспрерывно снимать, фотографировать и задавать бесконечные вопросы. Удалось лишь немного погулять и поиграть в бильярд. Во второй половине дня Юра начал готовиться к встрече в Москве. Рапорт Хрущеву он освоил за полчаса, но первое время излишне торопился. Две-три тренировки устранили этот недостаток. Выступление на Красной площади также было подготовлено довольно быстро. Я уже знал по выступлениям Юры еще до полета, что он обладает задатками неплохого оратора. Вечером два раза звонил Брежнев и несколько раз Вершинин. Обоих беспокоила завтрашняя погода (прогноз был плохим) и порядок выхода из самолета на Внуковском аэродроме. С Брежневым договорились, что из самолета первым выходит Гагарин, идет по дорожке к правительственной трибуне и рапортует Хрущеву, а мы выходим вслед за Гагариным и останавливаемся у подножья трибуны. Перед сном Юра примерил новую форму и шинель. Раза два я изображал Хрущева, а он подходил ко мне с рапортом.
14 апреля. Куйбышев-Москва.
Встал раньше шести и немедленно связался с Москвой. Как обычно, метеорологи ошиблись - погода в Москве к нашему прилету (13:00) должна быть хорошей. В 10:40 по московскому времени на самолете Ил-18 вылетели в Москву. На борту самолета - Юра, Агальцов, Рытов, Яздовский, я и несколько корреспондентов и кинооператоров. Километрах в 50 от Москвы нас встречает семерка истребителей и занимает место почетного эскорта: два истребителя - справа, два - слева и три - вверху. Юра передает пилотам по радио: "Друзьям-истребителям - горячий привет. Юрий Гагарин". Летчики благодарят за приветствие. Проходим над аэродромом Внуково, вдоль Ленинского проспекта, над Красной площадью и продолжаем полет вдоль улицы Горького. На аэродроме, на улицах и площадях Москвы - всюду толпы людей. Ровно в 13:00 самолет выключает двигатели в 100 метрах от трибуны, открывается дверь, и Юра выходит навстречу своей большой и заслуженной славе...
21 апреля.
В субботу 15 апреля провели митинг у С.П.Королева. Днем состоялась пресс-конференция в Доме ученых. В 15:30 Гагарин выступал на Военном Совете ВВС. В воскресенье Юра отдыхал в резиденции Н.С.Хрущева, а я был на своей даче. В понедельник 17 апреля Юра приехал в ЦПК, встретился с личным составом Центра. Вместе со всеми космонавтами во главе с Юрой провели читку и редактирование доклада майора Гагарина 13 апреля на заседании Госкомиссии в Куйбышеве. Доклад Гагарина направлен в ЦК КПСС, в Совет Министров, Рудневу, Королеву и министру обороны. В тот же день вечером Юра выступил по телевидению.
18 апреля Юра отправился в Центральный авиагоспиталь в Сокольниках на 5-6-дневные послеполетные обследования. Вечером того же дня я выступил на вечере в ЦДСА. На следующий день заезжал к Юре, представил ему Денисова и Борзенко из "Правды". Они будут готовить книгу Гагарина, а я буду ее редактировать. 20 и 21 апреля много времени потратил на представления к наградам. Всего от ВВС представлено более 500 человек, из них отобрал только 200. Много недовольных и обиженных, больше всего обижаются те, кто почти ничего по космосу не делал. На днях в ЦК собирали редакторов газет и журналов и предупредили их, чтобы без моей визы они не печатали ни одной статьи, ни одной фотографии на космические темы. В связи с этим решением меня оглушают непрерывные звонки из редакций и завалили просьбами просмотреть материалы.
Сегодня вечером заседал Военный Совет ВВС, заслушали доклад генерал-майора А.Н.Бабийчука о причинах гибели слушателя-космонавта В.В.Бондаренко. Он семнадцатым по счету проходил 15-суточные испытания в барокамере. На десятые сутки, во время подогрева пищи на электроплитке в барокамере возник пожар, и Бондаренко погиб из-за сильных ожогов. Его гибель вскрыла серьезные недостатки в организации испытаний в Институте авиационной и космической медицины.
назад