2 марта. Тюра-Там.
Сегодня я, Королев, Яздовский, Галлай, Алексеев и другие товарищи более трех часов редактировали «Инструкцию космонавту», составленную шестью космонавтами совместно с представителями ОКБ-1 К.П.Феоктистовым и О.Г.Макаровым. Эта первая в мире «Инструкция» пилоту космического корабля, конечно, далека от совершенства, но она дает космонавту основные рекомендации по его действиям при подготовке к старту, в момент старта, на активном участке выведения, на орбите, при спуске и посадке, а также в различных особых условиях полета (ручной спуск, вынужденное увеличение продолжительности полета и др.). Королев, Келдыш, Бушуев и Вознесенский настаивали на значительном сокращении текста «Инструкции», считая, в частности, что после проверки всего оборудования корабля инженером, космонавт перед стартом должен проверить скафандр и радиосвязь, а остальное оборудование только осмотреть. По существу эти предложения резко ограничивали деятельность космонавта в кабине корабля при подготовке к старту и в полете. Королев мотивировал свои требования тем, что в одновитковом полете вся аппаратура четко сработает автоматически - без вмешательства пилота. Мы - Яздовский, Галлай, Смирнов и я - будучи категорически против ограничения действий пилота, высказали такие доводы. Космонавты очень хорошо знают оборудование корабля и свои возможности управления им в случае вынужденного ручного спуска (после включения логического замка). Они будут чувствовать себя увереннее, если лично убедятся в исправности аппаратуры. Кроме того, производя полную проверку оборудования перед стартом, наблюдая различные явления в полете, записывая свои впечатления и показания приборов в бортжурнал и докладывая о них по радио, космонавт будет все время занят. Постоянная занятость космонавта будет отвлекать его от возможных отрицательных эмоций при перегрузках и в невесомости, к тому же мы сможем получить много ценной информации для подготовки последующих полетов. После довольно продолжительных дебатов Королев и Келдыш согласились с нашей точкой зрения, и отредактированный первоначальный вариант «Инструкции» был утвержден Королевым и мною. Пуск технологического корабля «Восток-3А» перенесен на 9 марта.
4 марта.
При участии Королева, Алексеева, Яздовского и других товарищей мной составлен график подготовки космонавта к полету в день старта. В целях сокращения до пяти часов промежутка времени между подъемом (побудкой) космонавта и стартом корабля пришлось согласиться на наклеивание датчиков физиологического контроля космонавтам за день до старта и на размещение космонавтов в ночь перед полетом на площадке N2 в домике маршала Неделина. Королев и Келдыш настойчиво предлагают, чтобы при двух предстоящих пусках я был вместе с Королевым в бункере. Это предложение совпадает с моим желанием. После определения района посадки корабля я буду готов немедленно вылететь к месту его приземления.
6 марта.
Комиссия (Келдыш, Королев, Соколов, Глушко, Богомолов и другие) заслушала доклад Косберга по материалам расследования причин отказа двигателя РО-7, приведшего к вынужденному спуску корабля в районе Туры 22 декабря 1960 года. Причины отказа точно не установлены, предполагается засорение топливных магистралей при заправке. Затем с докладами о ходе подготовки пуска корабля «Восток-3А» выступили: Бушуев - о расчетных данных по траектории полета, времени пуска и районе приземления (Сталинград, Куйбышев, Свердловск); подполковник Яковлев - о готовности измерительных пунктов и всех средств связи; подполковник Кириллов - о результатах комплексной проверки и готовности ракеты к вывозу на старт. Комиссия приняла мое предложение об организации Центрального пункта управления полетами в Москве и пунктов управления в Тюра-Таме, Новосибирске, Колпашеве, Хабаровске и Елизове (Камчатка). Москва будет иметь КВ- и УКВ-связь; Тюра-Там, Колпашево и Елизово - только УКВ, а Новосибирск и Хабаровск - только КВ-связь. Радиус действия КВ-связи 5000 километров, УКВ - 1500 километров, но радиусы эти пока практически не проверены, и нет уверенности в надежности связи, особенно на участке выведения. На каждом пункте управления в течение всего времени полета кораблей будут присутствовать: начальник пункта, офицер связи, космонавт, врач и представитель Министерства связи.
9 марта.
В два часа ночи по московскому времени я вылетел из Тюра-Тама в Куйбышев (со мной летели Смирнов, Яздовский, Алексеев, Парин). Сразу после посадки на аэродроме Кряж я собрал поисковые экипажи Ил-14, Ми-4, Ан-2 и проверил готовность их к поиску. К 8:30 вместе с командующим ВВС Приволжского военного округа генерал-майором К.Т.Цедриком прибыли на КП ВВС округа. Из Москвы и Тюра-Тама сообщили, что подготовка к пуску проходит нормально. Через 15 минут после пуска получили подтверждение: старт корабля состоялся в 9:29 по московскому времени. Вскоре поступило сообщение и о выходе корабля на орбиту. Около 11 часов пришло несколько сообщений о начале спуска корабля, а в 11:40 из Москвы позвонил инженер-полковник Ю.А.Мозжорин (НИИ-4) и передал координаты точки приземления шара, определенные по засечкам «Кругов» (мощных наземных КВ-пеленгаторов): от Чистополя на восток 150 километров, а от Куйбышева на северо-восток 260 километров. Получив эти данные, я решил вылететь на самолете Ли-2 в город Заинск, расположенный в 15-20 километрах от точки приземления. Пока мы добирались до аэродрома Кряж, генералу Цедрику позвонил начальник милиции Заинска и подтвердил, что два парашюта с контейнерами приземлились в 15 километрах северо-западнее города.
На аэродроме ГВФ под Заинском нас встретил председатель райисполкома Х.З.Зарипов. Отсюда вся наша группа отправилась на трех машинах к деревне Новый Токмак (12 километров севернее Заинска), так как разница между истинными координатами точки приземления шара и данными, полученными с помощью «Кругов», составляла около 20 километров. Накануне выпало много снега, и некоторые участки дороги, особенно в городе, были очень труднопроходимыми для автомашин. За городом дорога неожиданно улучшилась: оказывается, неподалеку от Заинска строится мощная тепловая электростанция (равная по мощности Куйбышевской ГЭС). Работы идут полным ходом и в зимнее время - самосвалы, тракторы, бульдозеры и другие машины, как кроты, прорывают себе траншеи в глубоком снегу. В деревне Новый Токмак мы пересели на лошадей, но и они передвигались с трудом, часто застревая в сугробах. На лошадях удалось добраться только до деревни Старый Токмак, а дальше полтора-два километра шли пешком.
Корабль и манекен «выбрали» отличный район приземления: на широком поле не было ни одного дерева, ни одного столба - только несколько стогов сена виднелись на заснеженном горизонте. Снегопад продолжался, и было очевидно, что при плохой видимости вертолеты не смогут сегодня пробиться к нам. К манекену мы добрались к 16 часам, а несколько раньше в этом районе с самолета Ил-14 были сброшены четыре парашютиста из поисковой группы. Парашютисты взяли под охрану район приземления, но все равно вокруг было много людей. Манекен лежал на спинке катапультируемого кресла и «смотрел» в небо. Скафандр красного цвета и черные башмаки хорошо выделялись на белом снегу. Рядом с манекеном лежали красный парашют, красная резиновая надувная лодка и НАЗ. Антенна НАЗа была в вертикальном положении и, по-видимому, нормально работала. Смирнов и Алексеев придирчиво осмотрели все снаряжение манекена и остались довольны результатами осмотра - он показал, что автоматика кресла, парашютной системы, НАЗа и скафандра сработала хорошо. Я дал команду грузить манекен и парашют на сани, а сам вместе с Яздовским, Зариповым и старшим техником-лейтенантом Калмыковым направился к шару.
В пяти метрах от шара стоял парашютист, а рядом с ним несколько молодых парней. Первое, что пришлось сделать - это удалить всех посторонних на 100 метров от шара, так как возможность его взрыва не исключалась, и до отключения системы АПО(аварийный подрыв объекта - Ред.) подход к нему категорически запрещался. Отключить систему АПО мог только представитель ОКБ-1, но он по распоряжению генерал-лейтенанта Кутасина был отправлен из Куйбышева в Сызрань, а затем вновь возвращен в Куйбышев. Там вертолет дозаправили, но из-за плохой погоды он не смог вылететь к нам. До наступления темноты оставалось около часа, и было ясно, что если действовать по инструкции и не подходить к шару до появления специалиста по системе АПО, то мы рискуем заморозить животных в шаре и не сможем сообщить об их состоянии в Москву. Зная, с каким нетерпением ждут там наших сообщений, я решил вдвоем с Калмыковым осмотреть шар. Внешнее покрытие корабля полностью обгорело, его нижняя часть при приземлении разрушилась (отделились восемь колец), оба люка были открыты, надувной резиновый шар с передатчиком П-37 лежал в двух метрах от корабля, антенна передатчика была, по-видимому, в рабочем состоянии. Все оборудование кабины корабля выглядело нормально, никаких повреждений мы не заметили. Тумблер системы АПО находился в положении «Отбой». После осмотра кабины я, посоветовавшись с Яздовским, разрешил Калмыкову вынуть из шара собаку Чернушку и контейнер с мелкими грызунами. Чернушка, мыши и морские свинки перенесли полет великолепно.
В деревне Старый Токмак у сельсовета собралась большая толпа колхозников и детей - всем не терпелось увидеть собачку, которая за полтора часа на высоте более 200 километров облетела всю планету. Пока я разговаривал по телефону с Москвой, Владимир Иванович Яздовский успел показать сельчанам Чернушку и прочитать им самую короткую, но очень убедительную лекцию об исследовании космоса. Вечером, когда мы, добравшись до Заинска, ужинали в районной столовой, по радио передали сообщение ТАСС о запуске в СССР 4-го космического корабля-спутника и его благополучной посадке в заданном районе.
10 марта. Заинск-Куйбышев-Москва.
Ночевали в новой гостинице строителей тепловой электростанции. В одном номере со мной ночевал академик В.В.Парин. Василию Васильевичу уже за шестьдесят, но держится он молодцом и для многих наших молодых офицеров может служить примером. В 6:30 за нами заехал заведующий райторгом Я.С.Оглодков - это он накормил нас вчера отличным ужином. В машине по дороге на аэродром он спросил меня, не узнал ли я его. Внимательно всмотревшись в лицо Оглодкова, я должен был признаться, что не помню, когда и где мы с ним могли встречаться. Оглодков сказал, что летом 1942 года, когда я под Тамбовом переучивался на новую технику, он работал техником самолета Ил-2, на котором я летал. Он привел неопровержимые доказательства того, что это было именно так, и все же я не смог восстановить в памяти те далекие дни. Благополучно доставив в Куйбышев Чернушку, мелкую живность и манекен, в 11 часов утра вылетели в Москву, где я подробно доложил о полете Востока-3А Главкому ВВС К.А.Вершинину и маршалу С.И.Руденко. Они были в приподнятом настроении, поздравляли с победой. Да, одержана еще одна блестящая победа - все подготовлено для полета человека в космос. Конечно, это не значит, что у нас уже есть стопроцентная гарантия успеха - при освоении космического пространства могут быть и неприятности, и жертвы, но ясно одно: человек вот-вот сделает первый шаг в космос и тем самым решительно приблизит пока что фантастическую эпоху межпланетных сообщений.
11 марта. Москва.
На совещании у Главкома Вершинина рассматривали ТТЗ(тактико-техническое задание - Ред.) на пилотируемый двухместный корабль-спутник. Основные требования: масса - 6,5-7 тонн; высота полета - 270-300 километров; возможность изменения орбиты и скорости полета; повторность запуска ТДУ; надежность ориентации; приземление экипажа в герметичном шаре; при аварийной ситуации возможность катапультирования; длительность полета - до 15-20 суток; надежные дублированные средства связи.
Мишук, Холодков и я отстаивали необходимость обсуждения ТТЗ с руководством ОКБ-1. Главком разрешил использовать эти материалы в переговорах с Королевым как наш черновой проект ТТЗ. В выступлениях Вершинина и Пономарева явно сквозила мысль - как бы нас не обвинили в том, что мы отказываемся от ракетопланов Челомея. На это я ответил, что корабли «Восток» Королева уже надежно летают, а ракетопланы Челомея - это «журавли в небе», и что и когда у него получится - пока неизвестно.
13 марта.
Уговорил Вершинина подписать (вопреки возражениям Пономарева) два приказа. Первый - о закреплении за ЦПК самолета Ту-104, оборудованного для полетов на невесомость, и о закреплении экипажа полковника Старикова за данным самолетом. Второй приказ - о проведении испытаний в ГКНИИ двух самолетов Ил-14, оборудованных пеленгаторами КВ-диапазона для поиска приземляющихся кораблей и космонавтов. Сегодня же у Главкома в присутствии Руденко и Агальцова долго обсуждали два вопроса:
1. Давать ли космонавту в полет шифр от логического замка? Этот шифр позволяет космонавту воспользоваться системой ручной посадки корабля в любой момент полета. Решили шифр космонавту дать.
2. Когда официально объявлять о полете космонавта? Я высказался за немедленное объявление, как только мы получим данные о том, что корабль вышел на орбиту. Главком и Агальцов высказались за объявление только после благополучной посадки. Руденко промолчал. По-видимому, он согласен со мной, но против мнения Главкома не пошел.
15 марта.
Главком и Ф.А.Агальцов приехали в Институт авиационной и космической медицины(ИАКМ - Ред.) для встречи с шестью космонавтами. Вчера я без труда уговорил Главкома на эту встречу, напомнив ему о необходимости его напутственного слова космонавтам перед их отлетом на полигон. Главком впервые прибыл в этот институт. Начальник ИАКМ генерал-лейтенант Волынкин очень благодарил меня за организацию этой встречи в надежде, что Вершинин решит некоторые проблемы института. Вершинин подробно ознакомился с ходом 11-суточных испытаний в тепловом макете космического корабля. Пояснения по эксперименту давал Яздовский. Затем Главком посмотрел наших знаменитых собачек: Белку, Стрелку и Чернушку. У Стрелки уже большое потомство - шесть трехмесячных щенят.
В беседе с космонавтами, продолжавшейся более часа, Вершинин сказал: «Я просматривал ваши личные дела, прочитал материалы о сдаче вами выпускных экзаменов. Уже не первый раз мы с вами встречаемся, и я знаю и верю, что вы хорошо подготовлены и натренированы. То, что я знаю о вас, характеризует вашу физическую, учебную, техническую и спортивную подготовленность к полету в космос. А мне хотелось бы знать и о том, как вы морально подготовлены к этому великому подвигу, верите ли в успех полета, как относятся к вашим занятиям ваши семьи?» Все единодушно заявили, что твердо уверены в успехе полета, а их семьи знают о наших достижениях в космосе.
Капитан Попович, а за ним и остальные космонавты высказали единственное замечание в адрес Главного конструктора Алексеева С.М., который не выполнил свое обещание. Вместо шести индивидуальных скафандров он сделал только три: для Гагарина, Титова и Нелюбова. Многие тренировки и парашютные прыжки в скафандрах сорваны из-за их отсутствия. Других претензий у космонавтов не было.
16 марта.
Тремя самолетами Ил-14 в 6:00 по московскому времени вылетели на полигон. Один самолет полетел прямо в Тюра-Там, а два других сначала полетели в Куйбышев. Там мы облетели район штатного приземления корабля и космонавта. В моем самолете были Гагарин, Нелюбов и Попович. В другом самолете с генералом Гореглядом находились Титов, Быковский и Николаев. Район посадки космонавтам понравился: в основном хорошо заснеженные поля, все водоемы подо льдом, лишь немного леса на севере да коварные для парашютистов и средств поиска - Жигулевские горы.
На отдых разместились в санатории Приволжского военного округа ВВС на берегу Волги, играли в пинг-понг, шахматы и бильярд. Космонавты, я, Яздовский и Карпов спали в одной большой комнате. Космонавты чувствуют себя хорошо, бодры, веселы и как всегда очень жизнерадостны. Юрий Гагарин - первый кандидат на полет - почему-то бледнее и молчаливее других. Его не совсем обычное состояние, по-видимому, можно объяснить тем, что 7 марта у него родилась вторая дочь, и только вчера он привез жену домой из больницы. Наверное, прощание с семьей было нелегким, и это тяготит его.
17 марта.
Вылетели в Тюра-Там. В самолете играли в шахматы «на мусор». На аэродроме полигона нас и Королева с Келдышем ждали пять кинооператоров. Королев и Келдыш очень тепло встретились с космонавтами, но категорически отказались от участия в киносъемке. Я дал задание операторам не жалеть пленки и наиболее полно заснять космонавтов, их быт, тренировки, подготовку к старту и сам старт в космос. Со мной прибыли три наших кинооператора - Кордюков, Павлов, Анисимов. Они снимали космонавтов в самолете.
18 марта. Тюра-Там.
В 10:00 космонавты встречались с Королевым, Келдышем, Глушко и другими конструкторами и специалистами. Королев каждому из космонавтов задал по 1-2 технических вопроса. Ответы всех удовлетворили. Королеву особенно понравилась готовность каждого «лететь хоть сегодня». Как уточнили в ходе беседы, к настоящему времени стартовало уже 6 кораблей «Восток», из них 4 вышли на орбиту, 2 отлично спустились на землю, 1 хорошо приземлился при отказе третьей ступени ракеты. Из 6 запусков полностью неудачным был второй - падение ракеты на старте(28 июля 1960 года - Ред.). Королев убедился, что космонавты знают о пусках кораблей не только из сообщений ТАСС, что они знают и об имевших место отказах техники и их причинах, а также о мерах, принятых для их предотвращения.
После двухчасовой беседы все прошли в МИК (монтажно-испытательный корпус) и ознакомились с носителем и кораблем. Генерал Горегляд после этого осмотра, пожалуй, наиболее точно выразил мнение «новичков»: «Я видел все это в кино, но в действительности это грандиозней, интересней и, бесспорно, сложнее новейшей авиационной техники».
Затем часа два вместе с космонавтами обсуждали текст «Инструкции космонавту». Космонавты сделали несколько существенных поправок: даже в первом одновитковом полете необходимо ослабить притяг парашютной системы; перчатки надевать только за 15 минут до старта, а не до закрытия люка N1, как настаивал Алексеев; на борту корабля должен быть сокращенный текст «Инструкции» по действиям космонавта при ручном спуске, в полете на сутки и при спуске за счет естественного торможения; связь вести с помощью лорингофонов. Все поддержали необходимость ведения бортжурнала в полете. Кроме того, космонавты единодушно настаивали на том, чтобы им предоставили возможность стопорить раскрытие запасного парашюта при нормальной работе основного. Я согласился поставить задачу отработки такого стопора для последующих полетов, но при первом полете запасной парашют будет раскрываться автоматически.
19 марта.
Пуск «Востока-3А» переносится на 24-25 марта из-за неисправности аппаратуры радиосвязи корабля и необходимости ее доработки (Главный конструктор Л.И.Гусев). С 10:00 вместе с космонавтами разбирали варианты посадки корабля на территории СССР на различных витках полета. Самые лучшие условия посадки на 1, 2 и 16 витках, но можно садиться и на 4, 5, 6 и 7 витках. Все наиболее благоприятные для посадки витки, районы приземления и точки включения ТДУ нанесены на карту, которая будет на борту корабля. В этой работе очень большую помощь нам оказал Константин Петрович Феоктистов.
Около часа Королев, я, Яздовский, Карпов и Азбиевич беседовали о перспективах дальнейших работ. Королев заинтересован в поддержке ВВС и уже несколько раз повторяет мысль о том, что все военные работы в космосе нужно объединить в ВВС. Он признал, что медлительность в освоении развития космической разведывательной аппаратуры и связи частично объясняется тем, что богатый опыт ВВС в этой области до сих пор мало использовался, и что в решении этих вопросов ведущая роль должна принадлежать ВВС. Королев считает, что до 1965 года человек полетит к Луне. Возможно, он прав, но все зависит от степени внимания к космосу со стороны руководства страны и, в частности, со стороны военного руководства. Пока этого внимания явно недостаточно, и я буду упорно добиваться значительного усиления влияния военных в освоении космоса и большей целеустремленности и концентрации усилий.
С космонавтами отработали план радиопереговоров. С момента посадки космонавта в корабль (за два часа до старта) и до 710-й секунды полета (выход корабля на орбиту) связь будет вестись в УКВ-диапазоне, а после этого - в КВ- и УКВ-диапазонах, но только над территорией СССР. В случае отсутствия «приема» космонавт и «земля» не прекращают работу «на передачу». Все шестеро космонавтов единогласно высказались за то, чтобы в случае отказа перед стартом УКВ-связи при отличной работе всей другой аппаратуры полет не откладывать. Сегодня мне принесли на утверждение план киносъемок космонавтов, разработанный военными и гражданскими кинооператорами с участием М.Л.Галлая. В плане - сплошной Галлай: он встречает, объясняет, учит, указывает и т.д. Я прочитал план в присутствии Галлая и вычеркнул из него всех, кроме космонавтов.
20 марта.
Сегодня космонавты тренируются в надевании и регулировании скафандра; а меня одолевает бесконечный поток мыслей о космонавтах, об их семьях, о ходе подготовки полета, о самом полете, об организации поиска и, пожалуй, главное - о серьезных организационных недостатках в освоении космоса. Все время меня преследует мысль, что мы действуем медленно и растопыренными пальцами. По-видимому, я обязан буду обратиться по этому вопросу в ЦК КПСС к Хрущеву. Мои обращения к Вершинину, Москаленко, Устинову, Рудневу, Келдышу и другим руководителям нельзя считать полностью бесплодными, кое-какое улучшение уже есть (ТТЗ на новый корабль, организация командных пунктов, усиление роли ВВС в разработке разведывательной аппаратуры), но этого совершенно недостаточно, чтобы нам не отстать в ближайшем будущем от Америки и закрепить наше лидерство в освоении космоса. На каждый наш спутник США запускают 3-4 своих спутника; сейчас в космосе летает более 15 американских спутников, причем их спутники в 4-5 раз легче наших. Они запустили 22 спутника «Дискаверер» для отработки разведывательной аппаратуры, а запуск спутника «Эхо-1» (надувной шар диаметром 30 метров) является отличным экспериментом по усовершенствованию средств связи. Американцы непрерывным потоком получают обширную информацию из космоса и настойчиво совершенствуют аппаратуру для своих будущих космических кораблей. Нам необходимо признать, что американцы, отставая от нас в весе спутников и в мощности ракетных двигателей, в то же время опережают нас по средствам связи, телеметрии и электронике. Мы потеряли связь с АМС, летящей к Венере, на удалении в 2 миллиона километров, а американцы уже имеют опыт связи на расстоянии 37 миллионов километров. Нам крайне необходимо объединить усилия многочисленных ведомств, КБ, заводов и научных организаций в едином государственном органе, руководство которым поручить не «случайным» людям, работающим на космос (подобно Устинову, Рудневу и другим) по совместительству с большими земными делами, а тем, кто знает космос, для кого освоение космоса стало целью всей жизни.
Хочется записать несколько строк и об отважной шестерке космонавтов. Я познакомился с ними месяцев десять тому назад в кабинете Вершинина, когда Главком впервые принимал группу космонавтов. В ноябре прошлого года я фактически возглавил всю работу по освоению космоса, проводимую в ВВС. Мои встречи с космонавтами стали более частыми; я был председателем экзаменационной комиссии, знал их подготовленность к полету, их анкетные данные, но я почти не замечал их различий между собой - все они были для меня космонавтами и только. Вот уже пятые сутки мы все время вместе. Я провожу с ними занятия, мы вместе занимаемся спортом, едим за одним столом, играем в шахматы, смотрим кино. Все они доверчиво и с уважением относятся ко мне, а я начинаю подмечать их сугубо индивидуальные черты и интересы. Вчера, например, когда мы все после ужина пошли в кино, Титов попросил разрешения не идти с нами, а почитать Пушкина - оказывается, он увлекается поэзией и много читает. Попович, Николаев, Быковский и Нелюбов прилично играют в шахматы, иногда садятся и за преферанс. Юра Гагарин безразличен к картам и шахматам, но увлекается спортом, не оставляет без внимания остроумного анекдота или веселой шутки.
21 марта.
Утро на редкость тихое, приятная весенняя погода. Сырдарья понемногу освобождается ото льда, в камышах у противоположного берега слышны крики диких уток. После завтрака изучали с космонавтами организацию поиска корабля в случае его приводнения в море или океане. Докладывал капитан 1-го ранга Миловский Павел Данилович. Космонавты его сообщением остались довольны. Они не знают серьезных недостатков в оснащении морских поисковых кораблей средствами поиска. Только 2 корабля имеют КВ- и УКВ-пеленгаторы. Нам, к сожалению, очень хорошо известно, что при приводнении космический корабль быстро затонет, а радиопередатчики вскоре выйдут из строя из-за отсутствия герметичности шара. Кроме того, НАЗ не имеет плавучести. Надо признать, что спасение космонавта на воде совершенно не обеспечено, и над решением этой проблемы придется еще немало поработать. Будем надеяться, что корабль приземлится на территории СССР.
Вечером Гагарин, Титов и Нелюбов в МИКе тренировались в надевании скафандра, посадке в кабину корабля, проверке скафандра и средств связи. Надевание скафандра занимает не более 20 минут, а посадка в кабину и проверка оборудования - 15 минут. На тренировке было излишне много людей.
22 марта.
С 10 до 12 часов Главный конструктор стартового комплекса Бармин Владимир Павлович проводил занятия с космонавтами. Показ своего обширного «хозяйства» он сопровождал подробными пояснениями. Весь стартовый комплекс очень сложен, зато гениально просто осуществлены подвеска ракеты и ее освобождение от опор - стоит ракете подняться на 49 миллиметров, как ее опоры откидываются под действием сил тяжести десятитонных противовесов.
В 12 часов я был у Королева и Келдыша. Они сказали мне, что поддерживают мое предложение: объявить о полете космонавта немедленно, как только корабль выйдет на орбиту.
23 марта.
Инженер ЛИИ Даревский провел занятия по коррекции глобуса. Занятия были достаточно хорошо подготовлены и безусловно полезны космонавтам. В полезности занятий усомнился только М.Л.Галлай. Галлаю не понравилось, что занятия поручили провести не ему, а Даревскому, - он нашел какие-то погрешности в методике проведения занятий, сбегал к Королеву, что-то ему наговорил и вытащил на занятия. Королев посидел минут десять, понял, что космонавты занимаются нужным делом, и ушел.
Вечером получили неприятное сообщение из Москвы: погиб слушатель-космонавт старший лейтенант В.В.Бондаренко. Нелепая первая жертва среди космонавтов. Он погиб от пожара в барокамере на десятые сутки 15-суточного эксперимента, проводившегося в Институте авиационной и космической медицины. Причина возникновения пожара пока неизвестна, вероятнее всего, она кроется в плохой организации дежурства и контроля за ходом испытаний.
24 марта.
С 11:00 заседала Государственная комиссия по пуску «Востока-3А» под председательством академика Келдыша. Сначала комиссия заслушала доклад главного конструктора Алексеева. Он доложил, что испытания по катапультированию четырех испытателей с самолета Ил-28 еще не проведены, не начаты и морские испытания НАЗа. На проведение испытаний потребуется 7-10 дней. Проведено катапультирование из шара и имитация катапультирования на старте - результаты испытаний удовлетворительные.
Затем с докладом выступил заместитель Главного конструктора ОКБ-124 Николаев. В системе жизнеобеспечения космонавта хуже всего дело обстоит с системой регенерации воздуха. После 10-суточных испытаний в кабине корабля образовалась целая лужа соляного раствора: осушитель оказался малоэффективным. В ОКБ-124 пытаются решить возникшую проблему заменой применяемого химического вещества на более активное, на что потребуется 14-15 дней. Кроме того, плохо работает газоанализатор, завышающий показания по концентрации кислорода и углекислоты.
Решили, что пуск корабля «Восток-3А» с манекеном проведем 25 марта в 8:54 по московскому времени. О плохой работе Воронина и Алексеева послали шифровку Устинову и Рудневу. В 13:00 ракету вывезли на старт. При вывозе и установке ракеты на старте присутствовали космонавты. В 18:00 Гагарин и Титов надели скафандры и в специальном автобусе отправились на старт. Здесь они провели тренировку по подъему на лифте к люку космического корабля. Космонавты в скафандрах чувствуют себя уверенно и укладываются в интервалы времени, предусмотренные инструкцией.
25 марта.
В 6:30 местного времени Келдыш провел очень короткое заседание. Подготовка к пуску идет нормально, погода на старте и в районе посадки хорошая. Комиссия разрешила пуск. Генерал Горегляд, Азбиевич, Карпов и пять космонавтов за полтора часа до старта поехали на измерительный пункт (ИП). Они ознакомятся с оборудованием ИПа и будут там во время пуска. Я, Яздовский и космонавт Попович за 1 час 20 минут до пуска прибыли на КП старта (в 10 метрах от ракеты). На корабле, стартующем сегодня, нет космонавта, но на нем имеется радиооборудование, и мы должны проверить средства связи и убедиться в их надежности. Все переговоры будут записываться на магнитофоны. Я передал пять раз: «Кедр», я - «Заря», проверяю связь - 1, 2, 3, 4, 5. Как слышите? Я - «Заря», прием». Две аналогичные передачи провели Королев и Попович.
Я впервые наблюдал работу стартового расчета и технического руководителя пуском. Королев был спокоен, расчет действовал четко и слаженно. Примерно за час до старта Королеву доложили, что один из датчиков на третьей ступени не работает. Он немедленно вызвал к себе Главного конструктора Косберга. После короткого обмена мнениями было принято решение отключить датчик. Для осуществления этой операции двум специалистам пришлось подняться на ракету, открыть люк третьей ступени, отсоединить четыре провода и закрыть люк.
За 10 минут до старта я перешел в бункер. Яздовский был уже там - на стартовой позиции он вел себя неспокойно, по-видимому, побаивался. Из бункера Королев, Кириллов и Воскресенский управляли пуском. Командовал подполковник Кириллов, а роль Королева сводилась к приему докладов о ходе полета. За 2-3 минуты до старта и в течение трех минут после пуска я принимал с борта магнитофонную запись отсчета секунд и песни. Через 18 минут поступил сигнал об отделении корабля от носителя и выходе его на орбиту.
Посоветовавшись с Королевым и Келдышем, я принял решение отправить в Москву тремя самолетами Ил-14 всех космонавтов и офицеров ВВС (всего 34 человека). Перед нашим отлетом Бушуев передал по телефону, что в районе посадки приняты сигналы от передатчиков П-37 и Р-126. Это означало, что парашюты раскрылись, и корабль приземлился. В Москву прилетели уже ночью. Дежурный по КП ВВС доложил: «Корабль приземлился отлично в районе Ижевска».
27 марта. Москва.
Корабль приземлился в 45 километрах юго-восточнее Воткинска. Манекен приземлился нормально, животные чувствуют себя хорошо. Собака Звездочка перенесла полет благополучно и сегодня весь день будет «выступать» перед журналистами и корреспондентами. Идут непрерывные звонки, все хотят побыстрее заснять знаменитую «космонавтку». Между прочим, Звездочкой ее окрестил накануне полета Юрий Гагарин. Остальные космонавты его дружно поддержали, я «утвердил» их предложение, и собака Удача стала Звездочкой. Теперь у нас уже четыре собаки совершили космический полет.
Итак, подготовка к космическому полету человека, в основном, закончена. Есть большая уверенность, что одновитковый полет и приземление космонавта пройдут хорошо. Сами космонавты после наблюдения старта корабля и ознакомления с результатами посадки высказали мнение: «Все готово, можно лететь». Да, все готово для полета, рассчитанного на один виток с приземлением на нашу территорию. Но мы еще не готовы полностью к аварийным ситуациям в полете. Нет уверенности в аппаратуре обеспечения жизнедеятельности космонавта в случае спуска корабля за счет естественного торможения (при этом длительность полета может составить 2-10 суток). Последние испытания в тепловом макете корабля оказались неудовлетворительными, осушитель не поглощает всей влаги, выделяемой человеком. Все еще не проведены морские испытания НАЗа и не отработана методика приводнения космонавта. НАЗ пока негерметичен и плохо остойчив: его содержимое будет заливаться водой и радиопередатчики могут быстро выйти из строя. Корабль при приводнении может скоро затонуть (открыты два люка). Скафандр и лодка позволяют космонавту держаться на воде более суток, но отыскать его в океане и даже на море будет крайне трудно из-за отсутствия средств обозначения его местонахождения.
Сегодня началась энергичная (пока словесная, телефонная и заседательская) подготовка к полету космонавта. Звонили Королев и Кобзарев. Завтра поедем к Воронину, а затем к Дементьеву обсуждать все вопросы обеспечения жизнедеятельности и спуска космонавта. На среду планируется встреча с Д.Ф.Устиновым и Ф.Р.Козловым. Вечером доложил Главкому о состоявшемся пуске корабля, о занятиях космонавтов, их настроении и впечатлениях от пребывания на полигоне. Главком решил несколько важных вопросов:
1. Согласился с решением комиссии дать сообщение о полете космонавта немедленно после выхода корабля на орбиту.
2. Разрешил значительно усилить оснащение самолетов и вертолетов всем необходимым для эвакуации космонавта в любых условиях приземления или приводнения. Разрешил вызвать командующих ВВС военных округов и проинструктировать их по организации поиска.
3. Подписал адресованное Москаленко письмо с просьбой разрешить киносъемку космонавтов на полигоне.
4. Дал указание организовать экзамены для одиннадцати слушателей-космонавтов на присвоение звания космонавта.
28 марта.
С утра были в ОКБ-124 (Главный конструктор Г.И.Воронин), осмотрели завод (бывший «Дукс»). Директором завода работает И.И.Румянцев, бывший секретарь московского обкома КПСС. Заместителем Воронина работает мой земляк Горин. Вместе с Гориным мы работали в меленковской(город Меленки, где прошла юность Н.П.Каманина, - Ред.) комсомольской организации и последний раз виделись лет 10 тому назад, когда он работал начальником главка в Министерстве авиационной промышленности. ОКБ и завод производят аппаратуру для обеспечения высотных полетов и жизнедеятельности космонавта. Завод в сравнении с другими авиазаводами отличается в худшую сторону. Для обеспечения космических полетов завод необходимо реконструировать и расширить.
На совещании в ОКБ-124, которое проводил Кобзарев, присутствовали: Королев, Келдыш, Бабийчук, Холодков, Яздовский, Генин, Смирнов, Воронин, Николаев, Румянцев, Горин и другие. Обсуждался главный вопрос: как быть с осушителем системы регенерации воздуха в кабине космического корабля? Осушитель, прошедший 10-суточные испытания в тепловом макете корабля, «выдал» четыре литра раствора хлористого лития. Врачи утверждают, что частицы этого раствора, попав в дыхательные органы космонавта, могут его отравить, а Воронин и его замы утверждают, что хлористый литий безвреден и его даже можно есть. Воронин предложил в качестве поглощающего влагу вещества использовать уголь, растворенный в хлористом литии. Этот состав трое суток испытывался в Институте авиационной и космической медицины при повышенных температурах и дал удовлетворительный результат (выделения раствора не было). После очень жарких дебатов решили провести 5-суточные испытания в повышенном температурном режиме с тем же наполнением осушителя, только несколько изменив пропорции составляющих компонентов, и одновременно провести лабораторные испытания с древесным углем, насыщенным хлористым литием.
В 12:00 все поехали к председателю ГКАТ(Государственный комитет по авиационной технике - Ред.) П.В.Дементьеву. У него на совещании решили:
1. Выполнить 2-4 катапультирования в ЛИИ с самолета Ил-28.
2. Провести в Феодосии морские испытания НАЗа и подвесной парашютной системы.
3. Утвердить решение о 5-суточном испытании осушителя.
4. Согласиться с предложением Королева - отключить газоанализатор от приборной доски (он дает завышенные показания), но оставить его на борту корабля и контролировать его работу по телевидению.
Дементьев, Руднев и Королев дали нам почувствовать, что они очень недовольны письмом Вершинина к Устинову, в котором Главком с подачи Бабийчука изложил недостатки системы регенерации воздуха и газоанализатора. Пришлось выступить и защищать честь мундира ВВС, хотя я лично не стал бы писать такое письмо. Дело в том, что над системой регенерации воздуха уже более полугода совместно работают ОКБ -124 и Институт авиакосмической медицины. Как я установил, в недостатках системы регенерации воздуха есть доля вины и института. В этом в первую очередь повинны Яздовский и Генин, но виноват и я, так как безраздельно верил Яздовскому, а ознакомление с материалами испытаний показывает, что он прохладно относился к столь важному вопросу.
Два дня тому назад генерал-лейтенант Клоков передал слушателям-космонавтам не согласованное со мной решение Главкома об их переводе в космонавты без выпускных экзаменов. Сегодня я доложил Главкому, что такое решение неправильно. Вершинин согласился, что экзамены нужны. Он подписал приказ о назначении экзаменационной комиссии и сказал: Клоков меня неправильно понял и все перепутал. Генералу Клокову придется теперь отрекаться от своих необдуманных и излишне поспешных обещаний.
29 марта.
С 16:00 до 18:00 заседала Государственная комиссия у Руднева по итогам последнего пуска космического корабля и готовности к полету космонавта. Королев коротко доложил об итогах пуска семи кораблей «Восток»: в 1960 году - 15 мая, 28 июля, 19 августа, 1 и 22 декабря; в 1961 году - 9 и 25 марта. Особое внимание он уделил двум последним удачным пускам и сделал вывод, что ракета-носитель и корабль «Восток-3А» готовы к полету человека. После других выступлений Руднев опросил всех персонально: «Кто за полет человека в космическом корабле»? Все были за полёт.
В 18:30 все собрались у Устинова. Доклад такой же, как и у Руднева, сделал Королев. Он продемонстрировал два альбома фотоснимков, сделанных 9 и 25 марта при пролете кораблей над Африкой и Турцией. На одном из снимков отчетливо виден турецкий город Александретта и бетонная полоса аэродрома. Есть несколько снимков летающих тарелок. По форме это не тарелки, а рюмки или вазы, поставленные одна на другую. Очертания этих красивых и несколько фантастических фигур очень четкие, я бы сказал, даже резкие. Не верится, что это оптические «фокусы» в атмосфере; «тарелочки» воспринимаются как реальные предметы - так и хочется дотронуться до них рукой.
После Королева выступили Воронин, Алексеев, Гусев, Келдыш, Ивашутин, Руднев. Я выступал три раза. Все подтвердили полную готовность носителя, корабля Восток-3А, космонавтов, всего оборудования, средств связи и поиска к полету космического корабля с человеком на борту. В результате обсуждения был отредактирован доклад в ЦК КПСС о готовности провести первый в мире полет человека в космос в период 10-20 апреля 1961 года. Доклад подписали: Устинов, Руднев, Калмыков, Дементьев, Бутома, Келдыш, Москаленко, Каманин, Ивашутин, Королев. К докладу приложили три варианта сообщений ТАСС:
1. Немедленно после выхода корабля на орбиту объявить на весь мир, что гражданин СССР ........... в космическом корабле «Восток поднялся в космос и совершает полет по орбите. С космонавтом поддерживается двухсторонняя радиосвязь. Космонавт чувствует себя хорошо.
2. После приземления корабля сообщить о месте и времени посадки. Сообщить о самочувствии космонавта.
3. В случае аварийной посадки космонавта в океане или на иностранной территории объявить об этом и просить оказать космонавту помощь.
Решено, что корабль «Восток» не будет иметь систему аварийного подрыва. Против этого решения возражал только один Ивашутин. Поручили ему и Королеву еще раз просмотреть оборудование корабля и решить, что нужно сделать, чтобы секретные данные не попали в чужие руки в случае аварийной посадки на иностранной территории.
Сегодня в ЛИИ были проведены два удачных катапультирования испытателей с самолета Ил-28 в условиях, соответствующих условиям катапультирования с корабля «Восток».
30 марта.
Был у Устинова на совещании, на котором окончательно отредактировали и подписали доклад в ЦК КПСС. Сегодня по приказанию Главкома собирали и инструктировали командующих ВВС военных округов. Основной доклад сделал генерал-лейтенант Кутасин - об организации и средствах поиска приземлившегося корабля и космонавта. Особое внимание докладчик обратил на дублирование средств поиска и соответствие их условиям климата, времени года, погоде и конкретной обстановке в районе посадки корабля. В данное время средствами поиска оборудованы 20 самолетов Ил-14, 3 - Ан-12 и 2 - Ту-95, 10 вертолетов Ми-4 и 3 - Ми-6. Эти самолеты и вертолеты имеют УКВ-пеленгаторы. Еще два Ил-14 оборудованы КВ-пеленгаторами. Один из них базируется в Куйбышеве, а другой в Свердловске. Я ознакомил командующих с уже имеющимся опытом поиска, с особенностями и трудностями поиска корабля в случае его посадки за пределами расчетного района. Обратил их внимание на необходимость широкого привлечения местных средств (самолеты, вертолеты и аэродромы ГВФ и ПВО, средства связи всех ведомств, дежурные наблюдатели, автомашины, катера и другие средства). Командующие высказали пожелание создавать штатные подразделения поиска и все работы по пуску и поиску объединить в ВВС под одним командованием.
31 марта.
Главком третий день занят встречами, приемами и проводами наших союзников по Варшавскому Договору. Сегодня в 9 утра он опять уехал по этим делам, но я успел доложить ему содержание двух писем: министру обороны - о готовности полета космического корабля с человеком на борту в период 10-20 апреля и начальнику Генерального штаба Захарову - о передаче всех космических фотосъемок в ведение ВВС. Вершинин с удовольствием просмотрел альбом фотоснимков, полученных в последнем полете корабля «Восток-3А». Снимки подтверждают изумительную точность выдерживания расчетной орбиты корабля - четыре снимка почти полностью совпадают со снимками, полученными 9 марта в полете предыдущего корабля. Главком с интересом рассматривал снимки «летающих тарелок» и забрал их с собой, чтобы показать маршалам Гречко и Малиновскому.
Звонил Королев и передал, что Воронин решил заполнять осушитель углем. Сергей Павлович высказал сомнение, нужно ли сейчас менять уже всеми принятое решение. Я подтвердил ему нашу точку зрения: в первый полет осушитель зарядить древесной ватой, пропитанной хлористым литием, а с углем проводить опыты и готовить осушитель с новым заполнителем к более длительным космическим полетам. Сергей Павлович сказал, что в понедельник 3 апреля состоится заседание Президиума ЦК КПСС, на котором первым будет рассмотрен вопрос о полете человека в космос. Возможно, пригласят представителей ВВС и космонавтов.
назад