В связи с актуальностью работ по исследованию составных ракет типа "пакет", проводимых в НИИ-4 МО под руководством члена-корреспондента Академии артиллерийских наук М.К. Тихонравова, НИИ-88 считает целесообразным заключение с НИИ-4 договора на эту работу с выдачей технического задания на ее выполнение. При этом надо иметь в виду, что работа должна быть ориентирована в основном на изделие Р-2.

Наименование темы: Исследование возможностей и целесообразности создания составных ракет дальнего действия типа "пакет".

Целевая установка: сравнение возможностей достижения больших дальностей (порядка 10 000 км) с помощью одиночных и составных (последовательных и по типу "пакет") ракет дальнего действия с целью выбора рационального направления работ в области дальнобойных ракет.

Содержание работы.

1. Исследование влияния изменения баллистических параметров "пакета" из трех ракет Р-2 на дальность. Должно быть исследовано влияние:

коэффициента сопротивления воздуха;

веса конструкции связей и коэффициентов наполнения топливом обеих ступеней.

2. Исследование возможных схем конструктивного осуществления "пакета" из трех ракет Р-2 с учетом обеспечения достаточно малых возмущений в момент разделения ракет.

3. Проведение анализа возможного разброса тяг двигателей "пакета" из трех ракет Р-2 и выяснение:

требований к старту "пакета";

требований к системе управления.

4. Проведение сравнительного анализа баллистических, весовых и конструктивных параметров одиночных и составных ракет с целью определения ближайших технических перспектив ракет дальнего действия.

Отчетность. Работа должна быть выполнена в два этапа.

В отчете по первому этапу должны быть изложены результаты исследований по "пакету" из трех ракет Р-2 и указаны пути практического разрешения перечисленных в пп. 1, 2, 3 проблем. Срок — август 1950 г.

В отчет по второму этапу должны быть включены результаты работ по п. 4, дана оценка составных ракет как последовательного соединения, так и по типу "пакета" и указаны пути разрешения технических проблем, связанных с осуществлением последней схемы. Срок — декабрь 1950 г.

АРКК, д. 84, л. 143-144. Публикуется впервые.

Письмо и техническое задание, направленные С.П. Королевым в НИИ-4 МО 16 декабря 1949 г., где до перевода в ОКБ-1 работал М.К. Тихонравов.

Подготовка публикуемого документа имеет свою предысторию. Прежде всего нужно напомнить о докладе М.К. Тихонравова "Пути осуществления больших дальностей стрельбы ракетами", прочитанном 14 июля 1948 г. в Академии артиллерийских наук. Этот доклад занимает видное место в истории РКТ. Докладчик предложил для решения поставленной задачи свою интерпретацию идеи К.Э. Циолковского об "эскадре ракет". Эта идея пришла в голову К.Э. Циолковскому "15 декабря 1934 г. после 6 ч вечера" — так он написал Я.И. Перельману. Перспективы, связанные с практической реализацией этой идеи, показались ему столь поразительными, что он запомнил не только день, но и час своего озарения и решительно пересмотрел спрогнозированные им ранее сроки осуществления космических путешествий с сотен на десятки лет.

Интерпретация идеи "эскадры ракет", предложенная М.К. Тихонравовым, состояла в том, чтобы запускаемые одновременно ракеты, имеющие, по К.Э. Циолковскому, только гидравлические связи, снабдить дополнительно механическими связями, объединив в один "пакет". Именно отсюда берет свое начало конструктивная схема ракеты Р-7.

С.П. Королев сразу же оценил потенциальные возможности "пакетной" схемы и задолго до подготовки проекта межконтинентальной ракеты организовал ее всестороннее исследование. В эскизном проекте ракеты Р-3 был специальный раздел, посвященный "пакетной" схеме. Консультантом по этому разделу был М.К. Тихонравов.

Публикуемый документ — еще один шаг в углубленном изучении "пакетной" схемы в варианте, когда для "пакета" используются одинаковые ракеты, в данном случае ракеты Р-2. Такого рода вариант на первых порах казался особенно притягательным.

В последнее время среди историков дискутируется вопрос о роли группы М.К. Тихонравова в создании ракеты Р-7. Содержание публикуемого документа позволяет внести определенную ясность в этот вопрос.

Ракета Р-2 разрабатывается в соответствии с Постановлением от 14 апреля 1948 г. Работа по ракете проводилась нами в течение второй половины 1948 г. и в 1949 г. В декабре 1949 г. нами была закончена разработка технического проекта, но, ввиду того что технические проекты смежными организациями не были представлены, защита комплексного технического проекта задержалась до настоящего времени.

Разработка ракеты Р-2 характеризуется следующими этапами. Наше и другие министерства обратились в правительство и получили разрешение провести разработку, изготовление и испытание двух типов экспериментальных ракет. Первая ракета испытывалась в марте-апреле 1949 г. Она шла под шифром Р-1А. Основными задачами испытаний ракеты были: получение опытных данных по поведению ракеты с отделяющейся головной частью на траектории путем соответствующих наблюдений, проведенных с помощью автомата стабилизации; получение опытных данных по дальности полета и рассеиванию; получение опытных данных о возможности наблюдений с помощью радиолокаторов за траекторией головной части и о прохождении радиоволн через газовую струю работающего двигателя.

При получении удовлетворительных результатов пусков ракеты необходимо было проверить на двух ракетах надежность старта. Кроме того, была поставлена дополнительная задача: на этих двух ракетах поднять специальную аппаратуру.

В результате опытных наблюдений задачи, поставленные перед испытаниями, были решены. Задача создания ракеты с отделяющейся головной частью была полностью решена: механизм отделения работал надежно, расчетные данные по дальности полета отделяющейся головной части оказались правильными. Отклонение фактического места падения головной части от расчетного не превышало 10 км. Получены опыт и необходимые экспериментальные данные по радиолокационным измерениям, прохождению радиоволн через струю, данные по средствам оптических наблюдений. Произведен пуск с несколько пониженной дальностью. Получен опыт по проведению вертикальных пусков и сделан целый ряд специальных выводов и научных измерений.

На основании проделанной работы по ракете Р-1А была разработана ракета Р-2 экспериментального типа под шифром Р-2Э.

В чем заключается отличие ракеты Р-2Э от ракеты Р-2, к которой мы должны прийти в результате разработки? Дело в том, что в процессе разработки мы столкнулись с чрезвычайно трудными проблемами и это потребовало для облегчения веса введения в конструкцию несущего кислородного бака, несущего спиртового бака и применения цветного металла. Рекомендовать все эти нововведения сразу было бы чрезвычайно рискованным. Применение несущих тонкостенных баков, герметичной кабины требовало проведения специальных исследований, наибольшую трудность представлял несущий кислородный бак.

Принцип отделяющейся головки был проверен на ракете Р-1А, на ракете Р-2Э были введены несущий спиртовой бак и несущая средняя часть из цветного металла, а кислородный бак и хвостовое оперение были сконструированы так же, как на опробованных Р-1 и Р-1А. Несущий кислородный бак и изготовленное из цветного металла хвостовое оперение были применены на ракете Р-2.

Таким образом, получилось, что Р-2Э по своему весовому качеству была несколько хуже боевой ракеты Р-2. Все это позволило надежно и последовательно решать такую сложную задачу, как создание ракеты на 600 км. Нам кажется, выбранный нами путь был правильный. Свидетельством этому могут служить положительные результаты испытаний ракеты Р-2Э, которая достигла дальности порядка 600 км.

Я не останавливаюсь детально на системе управления, потому что здесь будут выступать другие главные конструкторы, которые этот раздел осветят достаточно подробно.

Что касается двигателя, то, несмотря на все попытки, путем форсирования добиться удельной тяги 210 не удалось и в конечном итоге пришлось внести в двигатель столь существенные переработки, что он стал как бы новым.

Каково было решение по результатам огневых стендовых и летных испытаний? Всего было выпущено пять ракет на дальность 550 км, причем эта величина определялась возможностями полигона. Из этих пяти ракет три ракеты полетели по траектории, близкой к расчетной. Места падения ракетной и головной частей находились в квадрате, заданном ТТТ.

На основании результатов летных испытаний был сделан вывод (отчет об этих испытаниях утвержден председателем комиссии зам. министра СИ. Ветошкиным и генерал-полковником М.И. Неделиным), что программа летных испытаний Р-2Э, утвержденная министром, выполнена. В результате испытаний получены опытные данные по дальности, основным характеристикам, местам падения головной и ракетной частей. Экспериментальная ракета Р-2Э с отделяющейся головной частью, как показали расчеты и испытания, обеспечивает дальность порядка 550-600 км при нормальных условиях стрельбы (температура +15° С и давление 760 мм рт. ст.). Принципиальные вопросы при разработке новой РДД с отделяющейся головной частью решены правильно. Агрегаты и аппаратура ракеты обеспечивали нормальное взаимодействие в комплексе. Применение в конструкции отделяющейся головной части, несущего спиртового бака, герметичной приборной кабины, перенесенной для удобства эксплуатации к хвостовому отсеку, газовых рулей повышенной стойкости полностью себя оправдало. Исходные данные, принятые за основу при разработке ракеты, и математические расчеты летных характеристик подтверждены. Двигатель РД-101 2-й серии (экспериментальный) при стендовых и летных испытаниях запускался безотказно и работал устойчиво, обеспечивая нормальный старт ракеты. Проведенные испытания показали, что система управления обеспечивает нормальное функционирование, динамическую устойчивость полета и ведение ракеты по траектории, близкой к заданной.

На основании итогов летных испытаний ракеты Р-2Э было внесено предложение строить ракету Р-2, приняв за основу схему ракеты Р-2Э, Мы не применяем несущий кислородный бак, и на ряде изделий не применяется дюралевый хвостовой отсек. При этом дальность уменьшается на 50-60 км. Наряду с этим намечено проводить соответствующие эксперименты по созданию несущего кислородного бака, а также принято решение о применении цветных металлов для изготовления хвостового оперения для одной из партий ракеты Р-2, на которой также ставится целый ряд экспериментальных установок.

Что дает применение несущего бака и дюралевого хвоста? Несущий бак дает выигрыш около 100 кг, а замена стального хвоста на дюралевый дает 280 кг. Принятие за основу конструкции ракеты Р-2 конструкции ракеты Р-2Э, опробованной в летных условиях, позволяет закрепить опытные данные, полученные при испытаниях этой ракеты. Это решение было нами согласовано с заказчиком и в настоящее время предложено в проекте постановления.

Второй вариант экспериментальной ракеты — это ракета с комбинированной системой управления, включающей ряд экспериментальных приборов. Было отмечено и согласовано, что для первого варианта допускается некоторое увеличение рассеивания, для второго же предусматривается строгое соблюдение первоначальных тактико-технических требований.

К тому, что я сейчас огласил, имеются особо записанные в отчете предложения заказчика, подписанные генерал-полковником М.И. Неделиным. Эти требования нами выполняются.

После проведения испытаний в сентябре-октябре 1949 г. фактически определилось лицо ракеты Р-2, которую мы осуществляем по схеме ракеты Р-2Э, с теми отступлениями от ТТТ, которые согласованы с заказчиком, а также с внесением ряда необходимых доработок и исправлений. Я назову наиболее важные из этих исправлений и изменений.

Во-вторых, к числу недостатков ракеты Р-2Э следует отнести повышенное рассеивание, недостаточно нами изученное из-за ограниченного числа пусков. По этому вопросу проделана значительная работа, которая продолжается. Результаты этой работы я оглашу, когда буду зачитывать данные по ракете Р-2. Следует отметить, что мы укладываемся в те данные по рассеиванию, которые я назвал.

Далее идет группа доработок по двигателю: увеличение ресурса редуктора, ликвидация хлопков и др. Присутствующие знают, что сейчас ведутся опытные работы и уже проведен, правда только один, пуск ракеты Р-1 с новой системой зажигания, при которой отсутствовал хлопок. Мы надеемся на этой неделе выполнить основную часть согласованной программы по отработке бесхлопкового запуска на ракете Р-1, с тем чтобы можно было распространить эту систему на ракету Р-2. Таким образом, вопрос ликвидации хлопка при запуске двигателя можно считать в стадии успешного выполнения.

Следующий вопрос — общий с ракетой Р-1 — дефект редуктора в части его настройки. Я на этих вопросах останавливаться не буду и надеюсь, что т. Севрук скажет более подробно. Основной вопрос — это вопрос пожаробезопасности.

В нашем институте намечается проведение комплекса работ по обеспечению надежности ракет. Для этих целей изготавливается несколько ракет для статических и динамических испытаний. Одним из основных мероприятий является то, что мы наметили основные стендовые испытания провести в Москве, до выезда на испытания. При этих стендовых испытаниях будут испытываться двигатель и полный комплект всех приборов управления.

В заключение я хотел бы остановиться на наземном оборудовании. Я думаю, что т. Бармин скажет более подробно, но опыт пусков ракеты Р-2Э показал, что комплект наземного оборудования имеет ряд положительных качеств. Дело в том, что мы всю заправку проводили снизу, с земли, тем не менее у нас на ракете Р-2Э получилось скопление оборудования и персонала на одной площадке грунтового лафета. 15 ноября прошлого года было решено разнести функции обслуживающего персонала при работе по заправке в разные места. Надо сказать, что предварительная проверка решений комиссии по размещению оборудования подтвердила правильность проделанной работы.

Следует остановиться на дополнительных работах, которые мы сейчас ведем по ракете. Во-первых, на ракете Р-2 предполагается установка боковой радиокоррекции. Эта система рассчитана на дальность порядка 70 км. Предварительно она была опробована еще в 1947 г. В текущем году эти эксперименты будут продолжены. Во-вторых, на втором варианте ракеты мы применим систему радиоконтроля траектории и скорости. Предполагается измерять скорость с точностью 1-2 м/с, дальность с точностью 10 м, угловые координаты с точностью 7-10'. Предлагается также при испытании этого варианта ракеты Р-2 применить средства оптических наблюдений. Мы хотим добиться того, чтобы методом прямого оптического наблюдения удавалось фотографировать ракету и головную часть на траектории, чтобы получить представление об истинном движении ракеты и отделяющейся головки на всех участках полета, и особенно на пассивном участке. Предполагается применение оптических станций из трех установок, смонтированных на дальномере и снабженных кинокамерой, причем за полетом ракеты и ее элементов можно будет следить на расстоянии нескольких сот километров.

Характеристики ракеты Р-2:

Вес в момент отрыва, кг Вес незаправленной ракеты, кг Тяга ЖРД у земли, кг Удельная тяга Полная длина, м

20068 4310 37000 210 17,09

Средний вес ракеты получился на 68 кг больше проектного значения. Надо сказать, что это превышение не так уж велико. При этом следует иметь в виду, что никто реально этого веса не чувствует. Практически он воспринимается стартовым столом.

Характеристика ракеты Р-2Э:

Вес в момент отрыва, кг Вес незаправленной ракеты, кг Тяга ЖРД у земли, кг Удельная тяга Полная длина, м

20230 4380 36700 210 16,79

Несколько слов об аэродинамике. При определении аэродинамических характеристик Р-2 были использованы экспериментальные данные продувок ракет Р-1 и Р-2Э в трубах ЦИАМ, Академии им. Жуковского, ЦАГИ, НИИ-88, а также экспериментальные данные Курцвега. В ближайшие дни будут получены дополнительные данные из ЦАГИ и из отдела аэродинамики НИИ-88. Это позволит уточнить все имеющиеся материалы. Подробнее вопросы аэродинамики обсуждены на секции НТС.

Основной интерес представляло для нас определение температуры. Расчетные и экспериментальные данные по температуре близки друг другу. Например, в конце активного участка температуры на кромке стабилизатора по экспериментальным данным 440°С, по расчетным — 500° С, на поверхности хвостового отсека — соответственно 260 и 310°С и т.д. Таким образом, можно считать, что температурные и аэродинамические данные определены достаточно точно.

Чтобы обеспечить заданный диапазон дальностей с учетом ошибок в заправке, отклонений в сухом весе (±1%), изменений сопротивления воздуха (20%), мы должны иметь на борту гарантийный запас топлива порядка 315 кг. Этот запас обеспечивается: 165 кг кислорода, 150 кг спирта.

С точки зрения устойчивости ракета Р-2 отличается от ракеты Р-2Э небольшим изменением момента инерции и запаса статической устойчивости. Расчеты, представленные в техническом проекте, показывают, что эти изменения практически не влияют на характеристики устойчивости ракеты Р-2 по сравнению с ракетой Р-2Э, поэтому данные стрельб ракеты Р-2Э могут вполне характеризовать устойчивость ракеты Р-2.

Кратко остановлюсь на описании самой ракеты. Я позволю себе сказать, что ракета Р-2 в своей конструкции повторяет достаточно точно конструкцию Р-2Э. Однако некоторые отличия, конечно, есть. По требованию управленцев мы очень сильно развили приборный отсек, в результате чего усложнилась герметизация люков. На 12 ракетах мы применили стальной хвост, испытанный на ракете Р-2Э, а на остальных экземплярах — дюралевый. На ракете Р-2 применена система наддува, проверенная на ракете Р-1 А.

В прошлом году отделом прочности НИИ-88 были проведены статические испытания. В этом году мы их повторяем в большем объеме, привлекая к исследованиям динамической прочности ЦАГИ.

В заключение я хочу сказать, что объем технического проекта ракеты Р-2, предлагаемого НТС, как видно из моего доклада и из представленных материалов, весьма существенно отличается от общепринятого объема технических проектов. Обычно технический проект разрабатывается вслед за утверждением эскизного проекта и предусматривается проведение целого ряда экспериментальных и лабораторных работ. У нас же вместе с техническим проектом представляется отчет о полуторалетней работе очень крупных конструкторских коллективов, проведении испытаний двух типов экспериментальных ракет, из которых одна фактически является прототипом защищаемой ракеты. Несомненно, это обстоятельство в значительной мере подкрепляет позиции всех товарищей, которые будут выступать здесь с защитой этого проекта. Я должен сказать, что в процессе обсуждения на ряде пленумов НТС и секций за истекший год по этой ракете высказывались положительные оценки. Конечно, это обусловлено тем, что в основу всей нашей работы был положен большой практический опыт экспериментальных пусков. Наряду с этим я должен сказать, что ряд вопросов, основные из которых я называл, несомненно, требуют еще доработок, и я прошу присутствующих из моих слов не заключать, что мы по ракете Р-2 все постигли и все разработали. Это, конечно, не так. Методика нашей работы заключалась и заключается в том, чтобы строго, последовательно, осторожно, проверяя себя на каждом шагу, строить работу по этой сложной теме.

Я думаю, что в настоящей своей стадии технический проект отвечает тем требованиям, которые ставятся в таких случаях.

С докладом по двигательной установке выступает Д.Д. Севрук, по системе управления — М.С. Рязанский, по системе контроля траектории — В.А. Котельников, по наземному оборудованию — В.П. Бармин.

АЦНИИ, ф. 9, оп. 1, № 786. Публикуется впервые.

Заседание пленума НТС с докладом С.П. Королева состоялось 13 июня 1950 г.

Работа над проектом ракеты на дальность 600 км была начата в период пребывания С.П. Королева в Германии (сентябрь 1945 г. — январь 1947 г.). Защита первого варианта проекта ракеты Р-2 состоялась 25 апреля 1947 г. (см. с. 120). Рецензентами по новому варианту проекта ракеты выступили Я.М. Шапиро и М.К. Тихонравов.

Такая оперативность в устранении недостатков исходного варианта проекта свидетельствует о существовании в отделе С.П. Королева резервного варианта конструкции на базе новых идей, которым в рецензии Я.М. Шапиро дана такая оценка: "Исключительно целесообразной является примененная авторами конструкция отделяющейся головной части. Это обстоятельство позволяет получить более легкую конструкцию корпуса ракеты. Подобная конструкция является единственно возможной для получения весьма больших дальностей (порядка нескольких тысяч километров), ибо исключительно большие аэродинамические нагрузки на последних 20-30 км траектории делают невозможным обеспечение прочности корпуса ракеты на этом участке ее полета" (АРКК, № 265).

М.К. Тихонравов в отзывах подчеркнул радикальные изменения первоначального варианта проекта, затрагивающие коренные вопросы конструирования ракет дальнего действия в целом. Итоги новых подходов были налицо: "В ракете Р-2 отношение веса полезного груза к стартовому весу ракеты составляет 22,2%, тогда как у ракеты Р-1 — 32,3%. Если это будет реально осуществлено, то явится крупнейшим достижением в ракетостроении" (Там же).

М.К. Тихонравов также обратил внимание на одну особенность проекта, с которой у С.П. Королева спустя 3 года были связаны определенные осложнения: "Что касается дополнительного взрывного эффекта от пустых или частично заполненных баков, то он невелик и покрывается дополнительным против Р-1 количеством ВВ" (Там же).

Когда ракета Р-2 была отработана и велась подготовка к сдаче ее на вооружение, из аппарата Л.П. Берии поступил запрос относительно возможности пуска ракеты без отделения головной части с целью увеличения взрывного эффекта за счет пустых баков. В своем ответе на имя Л.П. Берии С.П. Королев объяснил преимущества конструктивной схемы с отделяющейся головной частью и доказывал нелогичность отказа от ее практического использования.

Хотя переход к новой конструктивной схеме был в определенной мере вынужденным, отказ от унификации производства ракет Р-1 и Р-2 только приблизил начало нового этапа, который в конечном итоге привел к созданию межконтинентальной ракеты.

Целью работы являются исследования, связанные с полетами на больших скоростях и высотах, и изучение характеристик атмосферы и физических явлений на высотах порядка 100 км.

При этом должны быть решены следующие основные задачи.

1. Изучение состава первичного космического излучения, его взаимодействия с веществом.

2. Выявление химического состава воздуха на больших высотах.

3. Измерение давления воздуха на больших высотах.

4. Разработка метода определения направления ветров в высоких слоях атмосферы.

5. Исследования спектрального состава излучения Солнца, в особенности в ультрафиолетовой части.

6. Проверка поглощающей способности озона на высоте 55-60 км.

7. Исследование влияния постепенно нарастающей перегрузки на живые организмы.

8. Проверка жизнедеятельности живых организмов в условиях больших высот при подъеме на ракете.

9. Установление возможности спасения животных с больших высот после подъема на ракете.

10. Исследование законов сопротивления поверхностного трения при больших скоростях полета (до М = 4).

11. Измерение аэродинамических сил, действующих на крыльях малого удлинения при больших скоростях полета (до М = 4).

12. Разработка и создание экспериментальных ракет, позволяющих производить комплексные научные исследования на высотах порядка 100 км. При этом предусматривается безопасный спуск на Землю всей научной аппаратуры, подопытных животных и целиком ракеты с целью возможности повторения эксперимента [выделено С.П. Королевым].

13. Дальнейшее накопление опыта по ракетам составной схемы со значительными по размерам боковыми отсеками и установками в передней части.

14. Разработка и испытания конструкций парашютов и спасательных систем для спуска с высот порядка 100 км:

контейнеров с научной аппаратурой;

отсека ракеты с научной аппаратурой и подопытными животными;

целиком ракеты после ее подъема на заданную высоту.

1. Вся аппаратура для научных исследований и отдельные специализированные установки размещаются на экспериментальных ракетах Р-1Б, разрабатываемых НИИ-88.

Для летных испытаний готовятся шесть ракет, в том числе пять летных и одна резервная. Из пяти ракет две ракеты являются пристрелочными. Эти ракеты имеют такие же конструкцию и устройство всех отсеков, частей и специализированных установок, но без аппаратуры для научных исследований и подопытных животных (в необходимых случаях устанавливаются габаритные и весовые макеты). На пристрелочных ракетах устанавливается спасательное устройство для ракеты, располагающееся на месте отсека ФИАН. Спасательное устройство изготовляется в одном экземпляре, с учетом возможности его повторного использования.

Резервная ракета представляет собой ракету той же конструкции, что и летные ракеты, и подготовляется на случай неисправности или поломок последних при эксплуатации в период испытаний.

Подъем ракеты производится по траектории, близкой к вертикальной, на высоту 100 ± 10 км.

Максимальные перегрузки на активном участке траектории не должны превышать 6, а при введении в действие парашютной системы кратковременные перегрузки не должны превышать для головной части и контейнеров — 15, а для корпуса ракеты — 2,5.

Скорости в момент приземления не должны превышать 8 м/с, для корпуса ракеты — не выше 2,5 м/с.

Общий вес всех дополнительных агрегатов, устанавливаемых на ракете, не должен превышать 1800 кг.

Отделение головной части с прекращением электропитания производится на высоте порядка 100 км.

2. В головной части ракеты устанавливаются два спектрографа, спасаемые вместе с головной частью. Угол между оптическими осями окошек должен составлять 120° по горизонтальному направлению.

При пусках на восходе Солнца приборы устанавливаются так, чтобы глазок прибора смотрел на Солнце параллельно поверхности Земли с возможным отклонением от горизонтального направления до 20°.

Приборы устанавливаются на головной части таким образом, чтобы биссектриса угла между оптическими осями окошек обоих приборов при старте ракеты была ориентирована на Солнце с точностью ±10°.

Включение приборов производится в момент старта подачей питания на каждый прибор. Зарядка приборов и подготовка их к полетам производятся за 24 ч до старта.

3. Для выброса контейнеров и их спасения применяется система мортир и спасательных устройств, аналогичная применявшимся на ракетах серии Р-1А, но с выбросом в направлении к носовой части на высоте порядка 70 км.

Нижнее днище должно располагаться выше среза сопла.

Точность определения высоты в момент выброса контейнеров должна быть не менее ±1,5 км.

Скорость контейнера в момент выброса должна быть измерена с точностью не менее ±25 м/с.

Скорость контейнера в верхней точке траектории не должна превышать 50м/с.

Не допускается применение на высотах более 70 км (на восходящей ветви) пиропатронов, светотрассеров и т.д., могущих загрязнить окружающую атмосферу. Для этой же цели пневмосистема ракеты должна иметь максимальную герметичность.

При выбросе контейнеров должны быть обеспечены скорости от 8 до 12 м/с относительно ракеты.

Общий вес каждого контейнера вместе со спасательным устройством не должен превышать 130 кг.

4. Объем герметичной кабины должен быть не менее 0,4 м³ (без учета изоляции, аппаратуры, животных).

В кабине размещаются подопытные животные, аппаратура для обеспечения жизненных условий и для производства необходимых наблюдений и замеров.

В кабине должны обеспечиваться следующие жизненные условия:

по давлению — 760 ±150 мм рт. ст.;

по содержанию кислорода — 21-35%;

по содержанию влаги — 85%;

по углекислоте — до 2%;

по температуре — до 35°С.

Для обеспечения этих условий рекомендуется применение схемы регенерационного типа.

Подвеска животных должна производиться на стенках с амортизацией против вибраций, толчков, с расчетом действия ускорения при подъеме.

Наблюдения за поведением животных ведутся с помощью регистрирующей аппаратуры и фотокиноустановки.

Животные помещаются в кабину за 30 мин до старта.

Общее время пребывания животных в кабине обеспечивается в течение 4ч.

5. Модели для исследования аэродинамических характеристик устанавливаются на ракетах впереди головной части.

Крепление модели к ракете осуществляется с помощью специального стыкового кольца.

6. Измерения траекторий и скорости ракет, оборудованных экспериментальной аппаратурой, должны обеспечиваться двумя методами:

методом активной радиолокации;

методом кинотеодолитных измерений.

На пристрелочных ракетах устанавливается радиотелеметрическая система с целью изучения поведения ракеты на активном и пассивном участках траектории и отдельно корпуса после разделения с топливной частью.

1. Общее руководство всеми работами осуществляется Комиссией по изучению высоких слоев атмосферы при АН СССР¹.

2. Работы по ракете в комплексе, включая монтаж на ракете приборов для научных исследований и специализированных установок, производятся НИИ-88 (в части монтажа — совместно с соответствующими НИИ).

3. Работа по созданию аппаратуры для научных исследований и специализированных установок производится соответствующими НИИ, участвующими в работах.

4. В процессе отработки спасательных устройств должны быть проведены их испытания с самолетов с представлением отчета об испытаниях и соответствующего заключения в НИИ-88.

5. Предположительный срок окончания всех работ по подготовке к летным испытаниям ракет Р-1Б устанавливается 1 декабря 1950 г.

К летным испытаниям всеми НИИ подготавливаются частные программы испытаний.

АРКК, д. 84, л. 194. Публикуется впервые.

¹ Официальное название комиссии "Комиссия АН СССР по координации работ по исследованию верхних слоев атмосферы". Утверждена распоряжением Президиума АН СССР от 20 января 1959 г. под председательством С.И. Вавилова.

После успешных испытаний в мае 1949 г. геофизических ракет Р-1А 30 декабря 1949 г. было принято решение, в соответствии с которым составлено публикуемое ТЗ, утвержденное С.П. Королевым 28 августа 1950 г.

Обращает на себя внимание готовность С.П. Королева участвовать в решении широкого круга научных проблем, на первый взгляд далеких от непосредственных нужд его КБ. Без сомнения, на его позицию в этом отношении оказало большое влияние участие в работе Всесоюзной конференции по изучению стратосферы, организованной Академией наук СССР в 1934 г. На конференции в докладах С.И. Вавилова, А.Ф. Иоффе и др. подчеркивалось огромное значение исследований высоких слоев атмосферы для развития ряда фундаментальных наук.

С.П. Королев выступил на конференции с докладом "Полет реактивных аппаратов в стратосфере", получившим в прессе высокие оценки за реалистический подход к решению задач, поставленных учеными.

Вместе с тем, как следует из публикуемого материала, С.П. Королев находил возможность для извлечения непосредственной пользы для текущих и перспективных конструкторских работ КБ. Так, в ходе экспериментов на геофизических ракетах предусматривались работы по спасению корпуса ракеты с целью его повторного использования. В тот период они не дали положительных результатов, но был накоплен опыт спасения грузов большой массы с помощью парашютных систем, который был использован при разработке космических кораблей.

Большое значение С.П. Королев придавал изучению влияния отношения начальной массы ракеты к тяге на динамику полета. Условия для этих исследований обеспечивались за счет различия масс контейнеров с научной аппаратурой, устанавливаемых на геофизических ракетах. Он также увидел возможность накопить при пусках геофизических ракет опыт создания конструкций так называемой "пакетной" схемы, которая позднее была положена в основу ракеты-носителя "Спутник".

Все эти дополнительные вопросы нашли отражение в публикуемом техническом задании, усиливая практическое и научное значение намечаемых работ.

Предварительные исследования, проведенные в ОКБ-1, показывают, что управляемые летательные аппараты со сверхзвуковыми прямоточными воздушно-реактивными двигателями (СПВРД), разрабатываемые на базе существующих ракет дальнего действия (Р-1, Р-2, Р-3) с использованием жидкостного двигателя для их разгона и набора высоты, обладают большими возможностями по увеличению дальности полета.

Так, летательный аппарат на базе существующей ракеты Р-2 при начальном весе порядка 20 т может иметь дальность 2,5-3 тыс. км при весе полезной нагрузки 2 т, а на базе разрабатываемой ракеты Р-3 при начальном весе порядка 70 т дальность полета составит 6-8 тыс. км при том же полезном весе.

Такой летательный аппарат, по существу, является двухступенчатой составной ракетой, в которой первой ступенью является ракета с ЖРД, а второй ступенью — управляемый самолет с СПВРД.

Ниже приводятся характеристики СПВРД:

Ракета Р-2 Р-3

k=cу/сx 3,5 3,5

Pуд 1500-1600 1600-1700

Р0, т 1,6-2,5 11,4-14

ДВРД 800-1200 2100-2300

Р0 II ст., т 5,5-9,0 70-90

Старт, разгон и набор высоты подобных летательных аппаратов с СПВРД в случае взлета с земли представляют собой сложную задачу. В случае же вертикального старта при использовании для разгона и набора высоты ракет дальнего действия эта задача в принципе является в настоящее время решенной. В этом случае для участка траектории, на котором производится разгон и набор высоты, возможно применение существующих конструкций ракет, двигателей и систем управления, соответствующим образом переделанных и приспособленых для этих целей.

Кроме того, при вертикальном старте с помощью ракет дальнего действия не требуется больших стационарных сооружений на стартовой площадке и при соответствующим образом выбранной форме траектории разгона и набора высоты существенно снижаются требования к регулированию СПВРД, что упрощает задачу его создания и отработки. Созданию боевых автоматических управляемых аппаратов по такой схеме должны предшествовать разработка и доводка СПВРД, а также создание экспериментальных машин для проверки и отработки в летных условиях комплекса необходимых вопросов, решение которых должно предусматривать разработку боевой машины.

Для отработки СПВРД необходимо создание специальной экспериментальной базы, включающей в себя и аэродинамические трубы, позволяющие вести отработку натурных двигателей. Создание экспериментальной машины должно вестись параллельно с созданием новой экспериментальной базы, но с максимальным использованием существующей в стране экспериментальной базы.

Эксперментальная машина должна представлять собой летающую лабораторию, на которой можно было бы отрабатывать необходимый для проектирования комплекс вопросов. Обязательным условием в этом случае явится возможность повторных полетов, что может быть обеспечено соответствующими спасательными системами, например парашютной системой. Возможно также, что окажется доступным иметь на борту летающей лаборатории пилота-экспериментатора, что могло бы серьезно облегчить весь процесс отработки и исследований в этой области, не говоря уже о большом прикладном значении создания самолетов подобного типа.

Можно назвать некоторые вопросы, подлежащие исследованию летающей лабораторией.

1. Проверка и отработка старта, разгона и набора высоты с использованием на этих участках траектории двигательной установки и управления одной из существующих ракет Р-1 или Р-2.

2. Проверка аэродинамической компоновки двухступенчатой составной ракеты (I ступень с ЖРД, II — с СПВРД). Определение аэродинамических характеристик II ступени в полете с работающим и неработающим СПВРД.

3. Проверка запуска и работы СПВРД в полете по заданной траектории. Определение характеристик СПВРД в полете.

4. Проверка и отработка вопросов, связанных с управляемостью и устойчивостью ракеты на участках разгона, набора высоты и на так называемом участке маршевого полета при движении с СПВРД.

5. Проверка и отработка вопросов, связанных с точностью наведения на цель.

В ОКБ-1 НИИ-88 работы по таким летательным аппаратам велись в рамках научно-исследовательской темы Н-3. В настоящее время по этой теме выполнен ряд исследований, разработаны и согласованы тематические планы и технические задания смежным организациям и научно-исследовательским отделам НИИ-88.

Параллельно с этим в ОКБ-1 проводились и проводятся исследования по выявлению возможностей летательных аппаратов подобных схем, исследования по аэродинамике и конструктивной компоновке, исследования по динамике полета и предварительный весовой анализ.

В настоящее время необходима более оперативная работа по этой теме всех исполнителей, и в первую очередь НИИ-88.

Существенными мероприятиями здесь могут быть:

1) скорейшая организация в НИИ-88 серьезной экспериментальной базы для этих работ (создание соответствующего отдела по СПВРД, постройка труб);

2) усиление ОКБ-1 НИИ-88 значительной группой квалифицированных работников для разработки в первую очередь экспериментальной машины с дальностью полета 2500-3000 км, чтобы начать строить ее еще в текущем году.

Одной из наиболее сложных проблем, возникающих при создании ракет по рассматриваемой схеме, является проблема навигации. Эту проблему нужно решать незамедлительно, с тем чтобы уже на экспериментальных машинах иметь возможность нужной проверки, а в случае необходимости и доработки выбранной системы.

Проведенные предварительные исследования показывают техническую реальность и возможность создания управляемых ракет с дальностью полета 6-8 тыс. км при весе полезной нагрузки 2 т. По всей вероятности, дальнейшие исследования и работы в этой области позволят увеличить как дальность полета, так и вес полезной нагрузки.

Но одновременно проводимые в настоящее время работы показывают, что успешное решение этой большой и важнейшей задачи, а также сроки работ зависят, несомненно, как от правильности выбранного направления, так и особенно от организации работ.

При создании такой экспериментальной ракеты необходимо возможно полнее моделировать предполагаемую схему боевой ракеты. Поэтому перед разработкой экспериментальной ракеты необходимо, хотя бы в первом приближении, выбрать схему и определить основные параметры боевой ракеты.

Это даст возможность более целеустремленно решать вопросы, требующие экспериментальной проверки, и в известной мере сократить стоимость и срок создания боевой ракеты.

В частности, существенным мероприятием будет усиление ОКБ-1 значительной группой квалифицированных работников, чтобы начать строить экспериментальную машину уже в текущем году.

АРКК, д. 85, л. 30-38.

Документ подписан С.П. Королевым 15 февраля 1951 г.

В процессе проведения исследований по ракетам дальнего действия выявилась возможность создания ракеты, решающей такие же тактические задачи, что и ракета Р-1, но более простой и дешевой в производстве и более удобной в эксплуатации.

Такая ракета может быть создана с использованием двигателя, разработанного НИИ-88 для ракеты В-300, работающего на азотной кислоте в качестве окислителя и тракторном керосине в качестве горючего.

Проектные характеристики ракеты Р-11 в сравнении с характеристиками ракеты Р-1:

	Р-11	Р-1
Наибольшая дальность, км Наибольшая скорость, м/с Вес заправленной ракеты, кг Вес ВВ, кг Вес незаправленной ракеты, кг Тяга двигателя, кг Габариты, м    длина    диаметр Размах по стабилизатору, м	270 1440 5200 600 1750 8100 10,03 0,88 1,51	270 1465 14 430 750 4030 27 200 14,28 1,65 3,564

Как видно, ракета Р-11 имеет меньшие вес и габариты и значительно экономичнее, чем Р-1. Так, для переброски 100 т ВВ требуется:

ракетой Р-1 — топлива (с учетом испарения жидкого кислорода при транспортировке и заправке) — 1930 т;

        металлоконструкций — 440 т;

ракетой Р-11 — топлива — 575 т;

        металлоконструкций — 192 т.

Ракета Р-11 в эксплуатационном отношении по сравнению с ракетой Р-1 имеет следующие преимущества: может храниться и транспортироваться в заправленном состоянии; время подготовки к выстрелу значительно меньше; для транспортировки ракет железнодорожным транспортом потребуется в 6-8 раз меньше подвижного состава.

Для ракеты Р-11 с целью сокращения сроков разработки предполагается применить аппаратуру управления ракеты Р-1 с необходимыми доработками. В дальнейшем для ракеты Р-11 может быть разработана система управления, обеспечивающая значительное повышение кучности стрельбы.

Для экспериментальных пусков ракет Р-11 возможно использование ряда агрегатов наземного оборудования, разработанных для ракеты Р-101 (топливные заправщики, пусковые столы, установщики, агрегаты электропитания).

Считая работы по созданию такой ракеты весьма важными и актуальными, прошу Вас рассмотреть и утвердить следующие предложения.

1. Одобрить проведение разработки ракеты Р-11 с указанными характеристиками.

2. Поручить Министерству вооружения с участием смежных министерств изготовить до 01.09.1952 г. экспериментальную партию ракет Р-11 в количестве 10 штук.

3. Поручить провести в августе-октябре 1952 г. летные испытания 7-8 ракет Р-11 и 1 ноября 1952 г. дать предложения о дальнейших работах по ракете Р-11.

В соответствии с постановлением Совета Министров НИИ-88 МВ проводил научно-исследовательскую работу по созданию проекта баллистических ракет Р-3 с дальностью полета 3000 км (тема Н-1).

Учитывая, что при создании такой ракеты было необходимо решить ряд совершенно новых проблем, постановлением СМ была предусмотрена разработка и проверка летными испытаниями новых элементов узлов и конструктивных решений, положенных в основу проекта Р-3.

В этих условиях были проработаны основные элементы конструкции в виде проекта экспериментальной ракеты-модели под шифром Р-ЗА, причем предусматривалось использование ряда элементов ракеты и наземного оборудования Р-2. В качестве компонентов были приняты спирт и жидкий кислород.

При разработке этой экспериментальной ракеты не ставилась задача получения заранее установленной максимальной дальности, однако благодаря применению принципиально новых конструктивных решений в проекте была получена дальность полета значительно большая, чем у ракеты Р-2. Проектные данные ракеты Р-3А:

Наибольшая дальность, км Вес головной части, кг Вес незаправленной ракеты, кг Вес топлива, кг Тяга двигателя на земле, т

900-1000 1530 4100 20 500 40

В ходе проектирования выявилась возможность на базе экспериментальной ракеты Р-ЗА создать боевую ракету Р-5. Наряду с этим встретились значительные технические трудности, связанные с новизной конструкции и необходимостью проведения серьезных исследований по бесстабилизаторной схеме, несущему кислородному баку, отделяющейся головной части с большой скоростью полета, принятым в проекте Р-3А. В результате этого разработка была закончена со значительным опозданием и летные испытания экспериментальных ракет Р-ЗА в установленные сроки не были проведены.

В период окончания проекта Р-3А было дано задание — установить возможность увеличения дальности полета до 1200 км.

Переработка проекта показала, что создание боевой ракеты с дальностью 1200 км возможно при дальнейшем облегчении узлов, увеличении запасов топлива и форсировании двигателя.

Проектные данные ракеты Р-5:

Наибольшая дальность, км Наибольшая скорость, м/с Вес головной части, кг Вес незаправленной ракеты, кг Вес топлива, кг Габариты, м    длина    диаметр Тяга двигателя на земле, т

1200 3100 1425 4330 23 045 21,3 1,652 43

В настоящее время проводится разработка ракеты и подготовка к проведению экспериментальных испытаний.

Лабораторную и стендовую отработку ракеты предполагается провести в период XII 1951-II 1952г.

Летные испытания предполагается провести в два этапа. Первый — V, VI 1952 г., второй — Х-ХII 1952 г.

На первом этапе будет использована аппаратура управления типа Р-2 с необходимой доработкой. Ко второму этапу, кроме этой аппаратуры, с целью3. Поручить Министерству вооружения совместно с Военным министерством провести летные испытания ракеты:

первый этап — V, VI 1952 г.; второй этап — Х-ХII 1952 г.

4. Поручить Военному министерству совместно с СМ Казахской ССР подготовить полигон и трассу для проведения указанных выше испытаний.

АРКК, д. 86, л. 181. Публикуется впервые.

Докладные записки отправлены в МОП 20 октября 1951 г. вместе с перечнем организационно-технических мероприятий по обеспечению работ по ракетам Р-11 и Р-5. Сопроводительное письмо подписано директором НИИ-88 К.Н. Рудневым. 30 ноября 1951 г. в адрес Военного министерства и Министерства вооружения были направлены проект ракеты Р-5 в шести книгах и эскизный проект ракеты Р-11 в восьми книгах (Там же, л. 253). Различие в названиях — "проект" и "эскизный проект" — означало более углубленную подготовку материалов проекта ракеты Р-5, в котором были использованы наработки по ракете Р-3А.

Публикуемые документы позволяют обнаружить важные особенности в организации работ ОКБ-1. С момента постановки вопроса о разработке двух новых ракет до завершения их проектов прошло чуть более месяца. Это свидетельствовало о тщательной проработке предложений, которые выносились на обсуждение, и о полной уверенности в успехе. И еще одна важная особенность. Проекты ракет Р-11 и Р-5 родились в результате инициативы ОКБ-1 при выполнении двух научно-исследовательских тем — Н-1 и Н-2, которые были логическим продолжением исследований в рамках проекта ракеты Р-3 (см. с. 130). Появление вне всяких заданий и программ предложений о двух новых боевых ракетах на стадии общих исследований говорит о настрое ОКБ-1 на быстрейшее получение конкретных результатов. В такой ситуации, чтобы стремительные темпы рождения новых конструкций не снижали их качества, требовалось расширение фронта научно-исследовательских работ, характерное для ОКБ-1.

По Вашему указанию докладываю о возможности пусков ракеты Р-2 без отделения боевой головной части в связи с письмом Военного министра Союза ССР т. Василевского А.М. по этому вопросу.

Ракета Р-2 с дальностью полета 550-600 км при весе взрывчатого вещества 1000 кг с самого начала была запроектирована по схеме с отделяющейся боевой частью.

Такая схема ракеты дальнего действия вытекает из рассмотрения нагрузок (аэродинамических и инерционных) и температурных условий работы конструкции ракеты в полете.

Вот несколько цифр, характеризующих нагрузки, действующие на Р-1, Р-2 и Р-5 в полете.

Активный участок траектории (с момента старта до выключения двигателя):

Нагрузка	Р-1, дальность 270км	Р-2, дальность 550-600 км	Р-5, дальность 1200км
Максимальный скоростной напор, кг/м2 Максимальная температура на головной части (0,2 м от носка), °С Максимальный коэффициент осевой нагрузки	8500 120 6,1	7000 190 7,75	5600 350 10

При входе в плотные слои атмосферы (при подходе к цели):

Нагрузка	Р-1	Р-2	Р-5
Максимальный скоростной напор, кг/м2 Максимальная температура на головной части (0,2 м от носка), °С Максимальный коэффициент осевой нагрузки	51 700 300 6,3	82 000 700 13	350 000 1500 16,5

Из сравнения данных, приведенных в таблицах, видно, что при входе в плотные слои атмосферы скоростной напор возрастает по сравнению с активным участком траектории в 6 раз для Р-1, в 12 — для Р-2 и уже в 60 раз для Р-5.

Расчетная максимальная температура нагрева оболочки головной части составляет 300°С для Р-1, 700°С для Р-2 и более 1500°С для Р-5.

В связи с этим для предохранения конструкции стальной оболочки боевой части ракеты Р-5 от воздействия высоких температур на оболочку наносится слой специально разработанной теплостойкой обмазки толщиной 6 мм. В этом же случае для сохранения тонкостенной конструкции оболочки корпуса ракеты из алюминиевого сплава пришлось бы создавать специальные, достаточно эффективные изоляционные устройства.

При входе ракеты в плотные слои атмосферы наряду с резким возрастанием скоростного напора и температуры, воздействующих на нее, достигают больших значений нагрузки, действующие нормально к оси ракеты, практически отсутствующие на активном участке траектории.

Таким образом, условия работы конструкции ракет дальнего действия при входе в плотные слои атмосферы оказываются значительно тяжелее, чем условия на активном участке траектории, причем все виды нагрузок (скоростной напор, температура воздуха, нормальная нагрузка) очень резко возрастают с увеличением дальности полета.

Эти особенности нагружения ракет дальнего действия в полете потребовали применить такую конструктивную схему, где имеется возможность разделения функций отдельных элементов конструкции.

В схеме с отделяющейся боевой частью ракета делится как бы на две части: собственно ракетную часть, назначением которой является сообщение боевому грузу, заключенному в головной боевой части, скорости, обеспечивающей заданную дальность полета, и отделяющуюся боевую головную часть, назначением которой является доставка боевого груза к цели и обеспечение необходимого эффекта действия у цели.

После выключения двигателя боевая часть отделяется от ракетной части, и дальнейший полет по инерции они совершают независимо.

Прочность собственно ракетной части в этом случае может быть рассчитана только на условия полета на активном участке траектории, а прочность отделяющейся боевой части должна быть рассчитана на условия полета по всей траектории, включая и условия полета при входе в плотные слои атмосферы.

Начальный вес ракеты такой схемы при одинаковых дальностях полета и весе боевого груза значительно меньше начального веса ракеты, целиком доходящей до цели. А это значит, что затраты на переработку одного и того же груза на ту же дальность будут меньше.

Если сравнить ракету цельную и ракету с отделяющейся боевой головной частью, то разница в начальных весах будет очень резко увеличиваться с ростом дальности полета ракеты.

Ракету с дальностью полета более 1000 км, целиком доходящую до цели, в настоящее время практически осуществить не представляется возможным.

Исходя из этих соображений и была выбрана для ракеты Р-2 схема с отделяющейся боевой частью.

При такой конструктивной схеме ракеты оказалось возможным спиртовой бак из легкого сплава АМГ-3 толщиной 2,5 мм сделать несущим, а оболочку средней части вокруг кислородного бака также сделать из легкого сплава Д16Т толщиной 1 мм.

Благодаря этим конструктивным мероприятиям и форсированию двигателя РД-100 у ракеты Р-2 по сравнению с ракетой Р-1 можно было существенно уменьшить относительный вес конструкций с 0,343 у Р-1 до 0,251 у Р-2 при одновременном увеличении веса взрывчатого вещества с 785 до 1000 кг и обеспечить возможность получения заданной дальности полета.

Каких-либо возражений при разработке Р-2 по схеме с отделяющейся головной частью от Главного артиллерийского управления не поступало. Наоборот, в своем заключении на эскизный проект (от 6 сентября 1948 г.) Главное артиллерийское управление одобрило эту схему: "Обоснование применения отделяющейся боевой части в экспериментальном изделии в материалах к эскизному проекту дано достаточно полно. Применение принципа отделения боевой части для создания изделий дальнего действия является принципиально правильным".

Позднее, в заключении на технический проект ракеты Р-2 по этому вопросу, мы также не получили никаких возражений ("Заключение 4-го Управления ГАУ по техническому проекту ракеты дальнего действия Р-2" от 18 марта 1950 г.).

Вопрос о пусках ракеты Р-2 без отделения боевой части был поднят Главным артиллерийским управлением в 1950 г. при согласовании программ совместных (МВ и ГАУ) летных испытаний ракет Р-2 первой серии.

При этом Главное артиллерийское управление исходило из неправильного толкования факта неполного разрушения корпуса при пусках экспериментальных ракет Р-2Э в 1949 г.

Корпус ракетной части (без боевой части) проходит плотные слои атмосферы со значительно меньшими скоростями по сравнению со скоростями, которые имели бы место при полете без отделения боевой части вследствие сильного торможения из-за уменьшения почти вдвое веса и неупорядоченности полета. Так, по результатам летных испытаний, корпусы ракетной части встречаются с землей с небольшой скоростью. В случае полета без отделения боевой части ракета Р-2 будет входит в плотные слои атмосферы со скоростью порядка 1500 м/с, причем на нее будут воздействовать приведенные выше скоростные напоры, температуры и нагрузки.

Поэтому факт недостаточного разрушения корпуса в случае полета с отделением боевой части еще ни о чем не говорит и делать вывод на основании этого факта о возможности пусков Р-2 без отделения головной части, хотя бы и с проведением (по мнению ГАУ, несущественных) мероприятий, нам кажется неправильным.

Как показывают расчеты, для того чтобы обеспечить полет ракеты Р-2 целиком до цели, потребуется не проведение некоторых мероприятий, а существенная переработка всей конструкции ракетной части.

Это приведет, по существу, к разработке новой ракеты, имеющей много более тяжелую конструкцию, чем у ракеты Р-2, а следовательно, и меньшую дальность стрельбы.

Так, в ракете Р-2 потребуется переработка конструкции несущего спиртового бака, оболочки средней части, приборного отсека, выполненных из легких сплавов АМГ-3 и Д16Т малых толщин, из-за высоких температур, развивающихся при входе в плотные слои атмосферы (более 500°С), при которых эти сплавы полностью теряют свои механические качества. Такая переработка потребует либо нанесения на эти элементы конструкции специального теплозащитного слоя (подобно тому, как это делается на боевой части ракеты Р-5) с одновременным упрочнением по отношению к поперечным нагрузкам, либо полной переработки конструкции с переходом на другие материалы и другие толщины.

Потребуется существенная переработка хвостового отсека как по линии предохранения от высоких температур (особенно на стабилизаторах), так и по линии повышения общей прочности, так как нормальные нагрузки в этом случае возрастают примерно в 10 раз.

Потребуются некоторая перекомпоновка грузов в ракете с целью получения более передней центровки и увеличение стабилизаторов с целью обеспечения необходимого запаса устойчивости при входе в плотные слои атмосферы (сейчас ракета Р-2 в конце активного участка, а следовательно, и при входе в плотные слои атмосферы при полете без отделения статически неустойчива, а устойчивость движения на активном участке обеспечивается автоматом стабилизации).

Этот предварительный перечень мероприятий, которые нужно провести по ракете Р-2 для пусков без отделения боевой части, показывает, что потребуется практически разработка новой ракеты со всеми вытекающими из этого трудностями конструктивного и технологического порядка.

Нам кажется разработка такой новой ракеты на базе ракеты Р-2 нецелесообразной по следующим соображениям.

1. Разработка, доводка и освоение такой новой ракеты потребуют большего времени, чем изготовление и проверка летными испытаниями уже разработанной ракеты Р-5 с весом отделяющейся головной части 1430 кг (в том числе 1000 кг взрывчатого вещества) при стрельбе на дальность 1200 км и с подвесными дополнительными боевыми частями при стрельбе на меньшие дальности.

2. Эффективность такой новой ракеты не будет выше эффективности ракеты Р-5.

Предположение, что такая новая ракета будет обладать значительно большей эффективностью действия у цели, чем Р-2, основано на желании использовать так называемые гарантийные остатки топлива (для Р-2 они составят порядка 140 кг спирта и 150 кг кислорода), что нам кажется не совсем правильным.

За счет гарантийных остатков топлива при хорошей организации их подрыва совместно с основным ВВ боевой части в принципе можно ожидать незначительного повышения эффективности действия у цели.

Но, во-первых, гарантийные остатки топлива потому и называются гарантийными, что они не всегда бывают: при определенных сочетаниях допусков на параметры ракеты их совсем может и не быть, и они всегда различны, так как различны действительные параметры ракеты (в пределах допусков). Следовательно, эффективность таких ракет, использующих гарантийные остатки топлива, еще не разрешена в этом направлении. Только начаты исследовательские работы в НИИ-3 и НИИ-4 Академии артиллерийских наук.

Во-вторых, увеличение веса конструкций такой новой ракеты приводит к уменьшению дальности ее полета. А между тем при стрельбе ракетой Р-2 в том виде, как она есть, на меньшую дальность можно увеличить вес отделяющейся боевой части либо применить дополнительные подвесные боевые части по схеме Р-5 и, следовательно, увеличить вес взрывчатого вещества, доносимого до цели при меньшей дистанции стрельбы.

Так, при стрельбе ракетой Р-2 на дальность 500 км вес боевой части можно увеличить до 2000 кг (т.е. увеличение на 500 кг), при стрельбе на 400 км — до 2500 кг (т.е. увеличение на 1000 кг).

Для этого, как указывалось, необходимо иметь сменные боевые части либо дополнительные подвесные боевые части, как у ракеты Р-5. Возможность применения подвесных боевых частей и эффект действия их будут изучены при отработке ракеты Р-5.

Поэтому повышения эффективности действия ракет у цели надо добиваться путем применения дополнительных подвесных или увеличенных боевых частей при стрельбе на дистанции, меньшие предельной. В этом случае может быть достигнуто значительное увеличение эффективности действия у цели.

3. Разрушение корпуса ракетной части при отделяющейся головной части можно значительно увеличить, если удастся организовать подрыв тех же самых остатков топлива.

Применение для этой цели в ракете Р-2 специального подрыва корпуса ракетной части (ПКР) уже дало достаточное разрушение приборного отсека, приборов, автоматики двигателя и других отсеков ракеты.

Полного разрушения ракетной части (особенно камеры сгорания), при котором отсутствовала бы возможность определения типа примененного оружия, как это требует Главное артиллерийское управление, достичь крайне затруднительно для ракеты по любой схеме, в том числе и для ракеты, полностью доходящей до цели, и нам кажется, что подобное требование вряд ли целесообразно, если это идет в ущерб основным летно-тактическим характеристикам ракеты.

В заключение необходимо сказать, что принцип отделяющейся боевой части, осуществленный в ракете Р-2, является одним из наиболее существенных качеств этой ракеты, позволяющих в дальнейшем наиболее надежным путем при минимальных затратах создать ракеты на весьма большие дальности полета.

Повышение эффективности действия ракеты у цели должно идти по пути увеличения веса головных частей или дополнительной подвески таковых при стрельбе на меньшие дистанции.

Разработка и применение ракет типа Р-2, Р-5 и т.д. без отделяющихся боевых частей нецелесообразны, а в ряде случаев маловероятны.

АРКК, д. 88, л. 37-47.

Письмо отправлено адресату 31 мая 1952 г. К этому времени были сданы на вооружение выполненные под руководством С.П. Королева ракеты Р-1 (1950 г.) и Р-2 (1951 г.), что укрепило его авторитет, о чем свидетельствовало полученное им право обратиться со служебным письмом непосредственно в столь высокую инстанцию. С.П. Королев также готовил проекты писем в адрес Л.П. Берии для Д.Ф. Устинова 12 апреля 1952 г. об огневых стендовых испытаниях ракеты Р-5 (Там же, д. 87, л. 146) и в апреле-мае 1953 г. о результатах испытаний ракеты Р-11 (Там же, д. 95, л. 11). В то же время такого рода документы свидетельствуют о возросшей ответственности С.П. Королева.

С содержанием публикуемого документа связаны события, заслуживающие упоминания. Чтобы прекратить спор с заказчиком, С.П. Королев согласился провести 12 января 1950 г. контрольный эксперимент без отделения головной части (Там же, № 1328). Однако из-за аварии ракеты на 52-й секунде полета, вызванной нештатной работой системы управления, стороны остались при своем мнении. Лишь после вмешательства Л.П. Берии была признана правомерность позиции, которую занял С.П. Королев, и пуски ракеты Р-2 без отделения головной части не возобновились. Более того, предложение С.П. Королева, изложенное в публикуемом письме, о выборе веса головной части ракеты Р-2 в зависимости от дистанции стрельбы получило практическое осуществление. 25 декабря 1954 г. было принято постановление на этот счет, и в июле-августе 1955 г. проведены с положительными результатами испытания (восемь пусков) ракеты Р-2 с утяжеленными головными частями (Там же, № 2564).

Публикуемый документ имеет также большое познавательное значение, как содержащий обстоятельное и четкое изложение позиции главного конструктора по вопросу, сыгравшему ключевую роль в совершенствовании ракетных конструкций.

При решении задач, поставленных на ближайший период по ракетам дальнего действия, существенно необходимым является проведение достаточно широких теоретических и экспериментальных исследований для определения основных направлений в проектировании и перспектив развития в данной области. Этим задачам и была подчинена работа по теме Н-3.

В эскизном проекте одноступенчатой баллистической ракеты Р-3 с дальностью действия 3000 км было показано, что данный тип РДД при существующих весовых и энергетических характеристиках становится невыгодным при дальности полета более 3-4 км. Поэтому необходимо искать новые пути и методы решения задачи достижения больших дальностей полета.

1. Пути увеличения дальности ракет различных схем — баллистических одно- и многоступенчатых, крылатых с различными двигательными установками (ЖРД, СПВРД) — и выбор наиболее перспективных схем, обеспечивающих заданную дальность полета.

2. Исследование ожидаемых точностей попадания при различных принципах управления выбранных схем.

3. Определение возможностей и путей создания таких ракет.

4. Выбор схем двигательных установок. Исследование, определение и обоснование их основных конструктивных и энергетических характеристик: для ЖРД, СПВРД, двигателей с активным отбросом массы конструкций (использующих металлическое топливо и части конструкций).

5. Разработка основных методов управления и стабилизации в полете:

для комбинированной системы (гироскопический автомат стабилизации

и радиотехнические средства для управления полетом и выключения двигателя);

для системы, основанной на принципе астронавигации.

6. Исследование возможностей создания наиболее сложных элементов систем управления и разработка высокопрецизионных гироскопических приборов.

7. Проведение теоретических и экспериментальных исследований аэродинамических характеристик ракет различных схем.

8. Исследование динамики полета составных ракет различных схем.

1. В ходе выполнения темы исследовались:

одноступенчатые баллистические ракеты и двухступенчатые с продольным и поперечным делением;

двухступенчатые крылатые ракеты с ЖРД на I ступени и СПВРД на II ступени с крыльями.

2. Показана принципиальная возможность создания баллистических составных ракет различных конструктивных схем с дальностью полета 5-10 тыс. км.

3. Особого внимания в дальнейших исследованиях баллистических ракет на такую дальность заслуживают составные ракеты с четырехкамерными двигателями на I ступени и блоком топливных баков при унификации камер сгорания I и II ступеней. Для таких ракет упрощается задача (по сравнению с другими схемами составных ракет) создания двигательной установки (требуются камеры сгорания по 50-60 т вместо 200-300 т тяги и более), упрощается задача создания топливных отсеков больших габаритов (диаметры отдельных баков блока могут не превышать 1,5-1,8 м).

4. В отличие от баллистических ракет по крылатым составным ракетам отсутствует практический опыт. В связи с этим необходимо провести многочисленные и сложные экспериментальные исследования и для этой цели создать в ближайшее время экспериментальную крылатую двухступенчатую ракету.

АРКК, д. 91, л. 57-61.

Материал подготовлен 11 августа 1952 г. и подписан С.П. Королевым.

Ракета Р-5 разрабатывалась в соответствии с планами ОКР. Сегодня мы должны доложить о выполнении работ первого этапа и о готовности к выезду на летные испытания.

Для получения заданной дальности пришлось при разработке конструкции сделать существенный качественный шаг вперед. В этот проект было заложено дальнейшее развитие принципа отделяющейся головной части. В ракете Р-5 этот принцип нашел полное воплощение. Серьезным отличием ракеты Р-5 от предыдущих ракет является применение бесстабилизаторной схемы.

Для того чтобы создать такую машину, необходимо было провести тщательные исследования в аэродинамических трубах.

Были проведены серьезные исследования устойчивости движения статически неустойчивых систем. Установлена возможность обеспечения устойчивости такой системы с помощью автомата стабилизации, используемого для ракеты Р-2, газовых и воздушных рулей. Потребовались воздушные рули для улучшения управляемости, которые несколько уменьшают статическую неустойчивость ракеты. Потребовалась также переменная по времени полета регулировка автомата стабилизации.

Чрезвычайно важное значение при разработке ракеты имел фактор веса. Здесь мы столкнулись с очень трудной задачей, но сумели добиться высокого весового совершенства. Вес силовых элементов ракеты Р-5 значительно снижен по сравнению, например, с весом силовых элементов ракеты Р-2.

Основательно пришлось поработать над конструкцией несущего кислородного бака. Для исследования температуры и нагрузок на поверхности бака была создана специальная модельная установка. Температура на поверхности бака без учета теплообмена была получена порядка 270°С, с учетом теплообмена — порядка 130°С. Были проведены испытания бака в натурных условиях. Резкое испарение кислорода наблюдалось в начале испытания (в течение 30 мин), потом оно уменьшилось примерно вдвое. При всех испытаниях этот бак показал себя отлично.

Были проведены статические испытания на прочность всех отсеков ракеты.

На основании анализа теплового режима, статических испытаний и расчетов прочности есть полная уверенность, что на активном участке ракета выдержит и тепловые и прочностные нагрузки.

В процессе создания конструкции был отработан целый ряд узлов. Стендовые испытания позволили проверить элементы конструкции в сборке и подтвердить правильность принятых решений по 15 позициям. Мы применили новую систему для измерения вибраций в стендовых условиях.

Было проведено 11 огневых испытаний. Часть испытаний была проведена без хвостового отсека, и часть испытаний — с полностью собранной ракетой. Двигатель работал надежно, характеристики двигателя соответствуют паспортным данным. Аппаратура на стенде работала нормально. Общее заключение по стендовым испытаниям: ракета работала нормально. Надо переходить к летным испытаниям первого этапа. Проведенные исследования дают уверенность в положительном исходе испытаний.

АРКК, д. 94, л. 104-107. Публикуется с сокращениями.

Фрагменты доклада СП. Королева на заседании президиума НТС НИИ-88 4 февраля 1953 г. о ходе разработки и готовности ракеты Р-5 к летным испытаниям. На заседании также выступили с докладами: по двигателю — В.П. Глушко, по системе управления — Н. А. Пилюгин и Б.Н. Коноплев.

Родился я 30 декабря 1906 г. в г. Житомире в семье учителя. Отца лишился трех лет от роду. Мать — учительница.

Примерно с 10-летнего возраста воспитывался на средства отчима. Отчим — инженер-механик, с 1931 г. работает в г. Москве на преподавательской работе и по настоящее время. Мать в последнее время на пенсии. Братьев и сестер не имел.

Среднее образование получил в г. Одессе, окончив последние два курса строительной профшколы № 1 в 1924 г. Затем учился на аэромеханическом факультете КПИ в г. Киеве и после 2,5 лет учебы, в связи с закрытием этой специальности в КПИ, был переведен в г. Москву в МВТУ им. Баумана на аэрофакультет.

МВТУ закончил 9/II 1930 г., получив звание инженера-аэромеханика.

В 1930 г. без отрыва от производства окончил Московскую школу летчиков. С 1924 г. жил на свой заработок, работал в 1924-1926 гг. на разной работе и с 1924 г. начал работать на авиационных заводах (№ 22, 28, 39).

Работал в ЦАГИ МАП (тогда НКТП). Имел свои конструкции осуществленных планеров и легкомоторных самолетов. Имел с 1930 г. ряд печатных работ и технических, конструкторских разработок по авиации и специальной технике.

В 1929 г., познакомившись с К.Э. Циолковским, стал заниматься работами в области специальной техники. Сперва работал в общественном порядке, потом по совместительству и наконец в качестве основной работы.

В 1938 г. привлекался к уголовной ответственности, был осужден на 8 лет решением Особого совещания НКВД.

В 1944 г. постановлением Президиума Верховного Совета СССР был досрочно освобожден со снятием судимости.

В 1945 г. за работы по спецтехнике был награжден орденом "Знак Почета".

В 1945 г. управлением кадров ЦК ВКП(б) был командирован в Советскую зону [оккупации] Германии со спецзаданием.

В 1947 г. был избран чл.-кор. Академии артиллерийских наук. С 1947 г. работаю в НИИ-88 МО главным конструктором по спецтехнике.

В 1950 г. окончил ВУМЛ при Мытищенском горкоме партии. После этого занимаюсь в кружке и самообразованием.

РЦХИДНИ, ф. 124, оп. 18, д. 233. Автограф.

Оригинал публикуемого документа хранится в личном деле члена КПСС С.П. Королева и является по времени написания последним из обнаруженных вариантов автобиографии и наиболее полным. Эти обстоятельства послужили основанием для ее публикации в настоящем издании в дополнение к автобиографии, опубликованной ранее (Творческое наследие академика Сергея Павловича Королева: Избранные труды и документы. М.: Наука, 1980. С. 342).

Автобиография, как известно, является, в частности, документом служебного назначения, содержание которого в определенной мере зависит от конкретного повода для его написания. Этим и объясняются большие отличия в текстах различных вариантов автобиографии, написанных С.П. Королевым в разное время. Эти отличия нуждаются в специальном анализе для выявления побудительных мотивов при выборе той или иной формы изложения фактов. Особого внимания заслуживают варианты изложения С.П. Королевым его личных контактов к К.Э. Циолковским. Исследования показали, что этот эпизод нельзя истолковывать в буквальном смысле слова (Ветров Г.С. К вопросу о научном истолковании исторических документов (на примере анализа биографии С.П. Королева) // Исследования по истории и теории развития авиационной и ракетно-космической науки и техники. М.: Наука, 1989. Вып. 7. С. 183).

Товарищи!

Нам, работающим в важнейшей области новой техники, надо посмотреть, все ли у нас благополучно.

В работе нашего ОКБ есть много недостатков. Не до конца проведена реорганизация внутри ОКБ и расстановка кадров на всех участках работы. Уделяется недостаточное внимание эксперименту и развитию экспериментальной базы. Все еще неритмично идет работа. Много сверхурочных работ в выходные дни и наряду с этим срыв сроков по утвержденным заданиям. Все еще недостаточны критика и самокритика. Имеют место ошибки в чертежах и недоработки, которые сильно задерживают нашу работу.

Нельзя не отметить также, что более чем на год затянулось утверждение наших планов в вышестоящих организациях и фактически мы вместе со смежными организациями весь 1952 г. и начало 1953 г. были без утвержденных планов работы. А после утверждения планов в феврале этого года, как сейчас видно, работы по некоторым нашим темам намечены в такие сроки, что фактически один этап работ накладывается на последующие, что неминуемо отражается на качестве работы.

Нельзя не отметить, что всему нашему коллективу и смежным организациям в обстановке такого невероятного перенапряжения буквально нет времени для того, чтобы как следует подумать над разработкой того или иного агрегата или установки.

В то же самое время наш институт, призванный по решению правительства выполнять работы в определенной области, до предела наводнен и загружен массой самых различных заказов, многие из которых неправильно включены в планы работ. Более того, ряд подобных заказов идет на нашем производстве по "зеленой улице". А что это значит? Это значит, что ломаются все графики, вся планомерная работа завода по его основным заказам, создается неразбериха и безответственность в работе, сроки срываются. Завод работает с исключительным напряжением и в то же время зачастую не может выполнить установленный ему план. Все эти вопросы не раз ставились, но надо сейчас посмотреть на это другими глазами и немедленно навести должный порядок.

Или взять такой организационный вопрос. В системе нашего главка, например, созданы некоторые новые коллективы, в том числе и в нашем НИИ. Почему они организованы таким образом, что имеет место явное раздробление научных и технических сил и материальных средств? Надо серьезно разобраться, почему так сделано, хотя очевидно, что как раз в области работ коллективов тт. Исаева, Севрука, Ваничева, Глушко, Душкина, Бондарюка надо бы не распылять силы и средства, а наоборот — укреплять и собирать для того, чтобы работать целеустремленно и правильно, с хорошей отдачей. Для того чтобы не было монополии в этой области, безусловно, надо иметь два-три направления, но большое количество маленьких организаций — это распыление средств и сил.

До сих пор не решен вопрос об организации работ по системам управления. Это сильно тормозит нашу работу по созданию новых изделий и снижает ее качество, в чем мы убеждались не раз, и даже в 1953 г.

Мы вкладываем огромные средства в строительство, а между тем для одной из самых важных и основных работ ОКБ до сих пор нет необходимой экспериментально-исследовательской базы. Вот уже полгода, как мы не можем вести нужные опыты. Почему до сих пор этот вопрос, неоднократно ставившийся нашим ОКБ, тормозится и не получает решения?

Недопустимо задерживается также строительство другого очень крупного сооружения. Все сроки на сегодня сорваны, но до сих пор не было заметно, чтобы это вызывало беспокойство строительной организации.

Или взять вопрос о недопустимом разрыве в заработной плате ИТР на заводе и в НИИ. Ведь за все время никакие попытки не удаются, чтобы ликвидировать или уменьшить разрыв в зарплате. А к чему это ведет? Из-за этого у нас явно недостаточно ИТР в цехах и отделах завода, хотя уровень работ завода неизмеримо возрос по сравнению с 1946 г., когда был организован наш НИИ. Такое положение не может, очевидно, считаться нормальным.

Мне кажется, что очень многие вопросы нам надо всем внимательно посмотреть и осмыслить, чтобы скорее ликвидировать имеющиеся недостатки.

РЦХИДНИ, ф. 2416, оп. 2, № 31, л. 101. Публикуется впервые.

Партсобрание НИИ-88 состоялось 14 июля 1953 г. и было посвящено обсуждению постановления Пленума ЦК КПСС "О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии". С докладом выступил М.Г. Медков. Первым в прениях выступил С.П. Королев. Это было его первое выступление на партсобрании НИИ-88. К этому времени отдел С.П. Королева преобразовали в ОКБ в рамках НИИ-88, но многие организационные вопросы еще не были решены. Этому и было посвящено выступление С.П. Королева. Более полно об организационных трудностях ОКБ можно судить по выступлению В.П. Мишина (первого заместителя С.П. Королева с 1946 по 1966 г.) на партконференции 10 ноября того же года. На этой партконференции С.П. Королев присутствовал, но не выступал, видимо, потому, что обстановка именно для его выступления была неподходящей. С.П. Королева не выбрали тогда в президиум конференции, хотя к этому времени он уже был принят в члены партии, к тому же только что (23 октября) его избрали чл.-кор. АН СССР. Делегаты конференции этого могли и не знать, но они не могли не обратить внимание, что в президиум избрали не присутствовавшего на конференции главного конструктора С.П. Королева, а его заместителя В.П. Мишина. Кроме того, в отчетном докладе М.Г. Медкова были прямые выпады в адрес С.П. Королева: "(...) Среди коммунистов-руководителей мы в прошлом году имели товарищей, не сумевших организовать свое время так, чтобы они могли систематически заниматься повышением своего идейно-политического уровня. [В 1950 г. С.П. Королев с отличием окончил ВУМЛ.] К их числу следует отнести (...) Королева — главного конструктора (...) Все эти и ряд других товарищей имели много пропусков занятий и не проявляли необходимой активности на семинарах (...) Ссылки не занятость, на командировки, на служебное положение не могут являться уважительными причинами плохой работы над собой. В партии одна дисциплина. Одинаковая ответственность для всех невзирая на занимаемое положение" (Там же, л. 77). Учитывая такую обстановку на конференции, С.П. Королев взял самоотвод, когда предложили ввести его в состав парткома. Он сказал: "Товарищи делегаты! Я молодой член партии, думаю, что мне полезно будет поработать на рядовых партийных поручениях, прошу снять мою кандидатуру с обсуждения" (Там же, л. 51). Большинством голосов самоотвод С.П. Королева был удовлетворен. Можно высказать уверенность, что текст выступления В.П. Мишина на партконференции 10 ноября был заранее согласован с С.П. Королевым, как имеющий принципиальное значение для перспектив развития ОКБ, и поэтому является прямым дополнением к публикуемому материалу.

Из выступления В.П. Мишина: "Есть одна новая, положительная и прогрессивная особенность в организации работ ОКБ. Она заключается в том, что разработка новых изделий с существенно лучшими характеристиками ведется параллельно с созданием необходимых для этого научно-технических основ. Без создания этих основ, без проведения необходимого минимума исследований разработать новые изделия, которые обладали бы более высокими характеристиками, невозможно. Создание таких основ требует большого времени. Принятая в ОКБ организация сокращает цикл создания новых изделий, способствует более целеустремленной постановке задач смежным организациям, способствует более тесному творческому контакту между этими организациями. Такая структура работ означает, что ОКБ в системе НИИ-88 должно быть не просто конструкторским подразделением, выпускающим техническую документацию к разрабатываемым изделиям по уже готовым рекомендациям. ОКБ должно быть головным научно-исследовательским подразделением, объединяющим весь комплекс вопросов, с которыми приходится сталкиваться. Без этого невозможны разработка и правильная постановка задач и проблем, которые нужно решить научно-исследовательским организациям, и создание необходимых основ в специализированных научно-исследовательских отделах института. Без этого невозможна также правильная постановка задач и проблем в КБ, организованных по типу самолетных КБ. Если мы хотим двигаться дальше и более успешно, то к такой организации работы мы должны присматриваться более внимательно. Опыт семилетней деятельности подтвердил правильность и прогрессивность этого метода работы, что позволило ОКБ в тесном содружестве с ведущими исследовательскими организациями нашей страны решить за этот период ряд сложных научно-технических задач, получить высокую оценку виднейших ученых (...)

Основным недостатком работы ОКБ является непоследовательность в использовании этого метода. Дирекция, руководство министерства, партком не оказывали должной помощи в организации такой работы. Наоборот, несмотря на имеющийся опыт, в течение длительного времени стремились создать в нашем ОКБ организацию по образу и подобию артиллерийских и самолетных ОКБ. Этим объясняется то, что в течение длительного времени мы не могли в системе ОКБ создать такую структуру работ, которая охватывала бы весь комплекс принципиальных вопросов, которые нам приходится так или иначе решать (...)

Я думаю, что выражу мнение нашего коллектива, если скажу, что у нас еще не создан институт, способный решить новые задачи, которые стоят перед нами. Эти новые задачи мы не сможем решить без создания соответствующей структуры института, учитывающей опыт нашей работы (а опыт у нас большой). Если мы это сделаем, то со всеми задачами мы, несомненно, справимся" (Там же, л. 30).

Следует отметить, что во всех выступлениях на партконференциях С.П. Королев выделял конкретные задачи, которые, по его мнению, было желательно взять парткому под свой особый контроль. Решения парткома, как правило, готовились с учетом этих пожеланий, что становилось основой деловых взаимоотношений между администрацией и руководителями парткома.

Исследование вибраций элементов конструкции и аппаратуры системы управления, элементов двигателя и других агрегатов и систем, устанавливаемых на ракетах дальнего действия, является одной из сложнейших задач экспериментальных исследований в полете. Трудность решения этой задачи объясняется прежде всего тем, что режим вибраций имеет очень сложный и неустановившийся характер: имеет место наложение меняющихся во времени и по отсекам ракеты нескольких составляющих вибраций с частотами в сотни герц и более. Важно при этом то, что заранее, при проектировании виброизмерительной аппаратуры, эти режимы являются неизвестными.

Большая разносторонность требований к измерениям вибраций, невозможность получения полных данных по лабораторным и стендовым испытаниям также значительно затрудняют указанную выше задачу.

Особо сложной является задача оценки вибрационного режима работы аппаратуры системы управления, элементов двигателя и других систем на ракете, для которых воздействие вибраций является наиболее тяжелым эксплуатационным воздействием. Помимо оценки резонансных характеристик мест крепления аппаратуры, совершенно необходимо получение данных о возможных эксплуатационных значениях суммарных виброперегрузок. Весьма ответственной задачей, как показал, в частности, опыт летных испытаний ракеты Р-5, является оценка низкочастотных составляющих вибраций.

При всем этом для технически грамотного проектирования и постановки исследования вибраций совершенно необходимо знание всех схемных и конструктивных особенностей аппаратуры, знание и учет всех особенностей этой аппаратуры в эксплуатационных условиях. В свою очередь, учет всего вышеназванного связан со всесторонней отработкой требований к исследованиям вибраций по каждому элементу системы управления, двигателя и других бортовых систем в условиях вибраций с целью получения сведений о предельных режимах вибраций, при которых эти элементы еще способны нормально функционировать.

Правильная постановка исследований вибраций требует всестороннего исследования источников вибраций на ракете, так как совершенно недостаточно получить сведения о фактических режимах вибраций. Изучение источников вибраций дает возможность проведением соответствующих конструктивных и технологических мер либо уменьшить влияние источников вибраций, либо значительно ослабить их интенсивность. Без изучения источников вибраций невозможна грамотная отработка средств защиты аппаратуры от вибраций. Учитывая, что одним из наиболее сильных источников вибраций является двигатель, совершенно необходимо в условиях стендовых испытаний двигателя всестороннее изучение пульсационных характеристик камер сгорания и систем подачи компонентов топлива.

Работа конструкции ракеты при вибрациях требует проведения широких исследований резонансных характеристик элементов конструкции, без чего невозможна исчерпывающая оценка их динамической прочности. Сказанное выше позволяет сделать следующие выводы.

1. Прежде чем проектировать ракету и ставить исследования вибраций в полете, необходимо проведение ряда работ по определению основных требований к измерениям, определению источников вибраций и установлению опасных для данных элементов или приборов бортовых систем ракеты режимов вибраций.

2. Разработка измерительной аппаратуры для исследования вибраций является очень сложной и трудной задачей.

3. Постановка исследований вибраций каждого агрегата или системы на ракете должна проводиться соответствующими организациями, разрабатывающими данный агрегат или систему. При этом летные исследования должны проводиться с участием ОКБ-1.

Только при условии полного учета указанных выводов возможно всестороннее и исчерпывающее решение задачи исследования вибраций того или иного агрегата или системы на ракете.

ОКБ-1 занимается разработкой виброизмерительной аппаратуры и измерениями вибраций на ракетах практически с 1947 г. Уже в 1948 г. была сделана попытка измерения вибраций с помощью телеметрической системы, датчиков виброускорений и специальных интегрирующих устройств. Эти измерения оказались некачественными в связи с незнанием действительного спектра частот вибраций.

Следующим этапом в исследованиях вибраций в НИИ-88 была разработана аппаратура нового типа — датчиков виброускорений, усилителей-интеграторов, усилителей-детекторов. В качестве регистратора использовалась новая телесистема с запараллеливанием системы на каждый датчик, чем обеспечивалось 250 замеров в 1 с по каждому измерительному каналу.

Измерения вибраций с помощью указанной аппаратуры были проведены на ракетах Р-2 в 1950-1951 гг. Результаты этих измерений по-прежнему нельзя считать качественными. Основная причина этого — та же, что в 1948 г.: не были известны возможные действительные режимы эксплуатационных вибраций. В то же время эти измерения, несмотря на низкое их качество, все же дали возможность установить, что на ракете имеют место вибрации с частотами от нескольких герц до частот, явно превышающих 100 Гц, на которые были рассчитаны применявшиеся измерительные средства. Полученные результаты вытекают из анализа косвенных оценок вибраций — записей телесистемой выходных сигналов гироприборов и показаний датчиков давления двигательной установки, установленных на жестких кронштейнах. Не следует при этом забывать, что использование указанных косвенных методов оценки вибраций дает лишь качественную картину, в основном характеризует разницу в интенсивности вибраций от ракеты к ракете.

Более серьезным подтверждением полученных результатов по частотному диапазону эксплуатационных вибраций на двигателе являются эксперименты, проведенные ОКБ-1 в конце 1951 — начале 1952 г. в связи с отработкой амортизации датчиков давлений. Эти измерения показали, что на ракете имеют место высокочастотные составляющие вибраций с частотами, превышающими несколько сот герц.

На основании описанных выше измерений вибраций, неудачных с точки зрения получения фактического материала по режимам вибраций, оказалось возможным сделать ряд очень ценных выводов на дальнейшее, из которых наиболее важны следующие.

1. Частоты, подлежащие измерению, лежат в диапазоне от нескольких герц до нескольких сот герц и, возможно, более 1000 Гц. При этом чем больше частота вибраций, тем больше виброускорение. Поэтому целесообразно разработать датчики вибраций (и соответствующую регистрирующую аппаратуру) двух типов: одни — предназначенные для измерения низкочастотных составляющих вибраций, другие — для измерения высокочастотных составляющих вибраций. При этом аппаратура для измерения низкочастотных вибраций не должна искажать показания при воздействии на нее высокочастотных вибраций.

2. Датчики вибраций для измерения высокочастотных составляющих вибраций должны иметь собственную частоту колебаний порядка 1500-2000 Гц. Целесообразно увеличение собственной частоты до 5000 Гц.

3. Датчики вибраций для измерения низкочастотных составляющих вибраций должны иметь низкую собственную частоту, лежащую в пределах 8-15 Гц.

4. Частота питания датчиков вибраций (особенно высокочастотных) должна быть увеличена по крайней мере до 5000 Гц. Целесообразно увеличить ее до 10 Гц.

5. Регистрирующие системы для измерения высокочастотных составляющих вибраций должны обеспечивать регистрацию колебаний с частотами до нескольких тысяч герц.

6. При разработке преобразующих устройств особое внимание должно уделяться отладке минимальных искажений (за счет переходных процессов, в особенности при высокочастотных вибрациях) полезного сигнала при неустановившемся, несинусоидальном характере этого сигнала; обеспечению минимальной постоянной времени измерительных каналов этих устройств; полному исключению межканального влияния при многоканальных схемах таких устройств; обеспечению минимальной зависимости характеристик этих устройств от частоты вынужденного сигнала в рабочем заданном диапазоне частот.

7. Целесообразно для обеспечения достоверных результатов измерений вибраций использование одновременно нескольких типов виброизмерительной аппаратуры. Эта задача может в достаточно полной мере решаться при огневых стендовых испытаниях двигателя и ракеты, возможности которых по использованию большого числа аппаратуры и числа пусков одной ракеты гораздо больше, чем таковые в полетных условиях. На базе этих измерений с учетом всесторонних отработок и должна выбираться аппаратура для измерения вибраций в полете.

Отсюда вывод о том, что огневые стендовые испытания должны обязательно использоваться как для отработки виброизмерительной аппаратуры, так и для получения некоторых данных по виброрежимам на ракете в условиях огневых стендовых испытаний, в частности для оценки одного из главных источников вибраций — двигателя.

Прямым следствием этих выводов явилась разработка в ОКБ-1 в 1951-1952 гг. новых датчиков виброускорений и преобразователей, являющихся одновременно источником питания датчиков с частотой до 5000 Гц. Датчики виброускорений имеют частоту собственных колебаний около 1500 Гц.

Кроме того, на основании этих выводов было дано в апреле 1952 г. задание на разработку специальной быстродействующей телеметрической системы, способной регистрировать колебания с частотой до 8 кГц.

Изыскание необходимых средств, пригодных для регистрации высокочастотных вибраций, привело к инициативной разработке в ОКБ-1 новой автономной магниторегистрирующей системы (МРС), открывающей широкие возможности в решении задачи исследования вибраций с частотами до 12 кГц. Большим достоинством системы является незначительность влияния частотной характеристики записывающего и воспроизводящего устройств на точность измерения, достигаемая записью системой фиксированной несущей частоты питания датчиков, модулированной измерительным сигналом от датчика.

Принципиальное значение для этой системы, как и вообще для всех автономных систем, имеет обеспечение сохранности и спасения кассет с записью при падении ракеты, возможность отыскать их на месте падения. Возможность использования МРС, как показал опыт испытаний весной 1953 г., находится в прямой зависимости от того, сколь надежно решена указанная выше задача.

Достоинством МРС является возможность воспроизведения в лабораторных условиях (с помощью ленты записи вибраций в полете и специальных устройств) эксплуатационных вибраций, в которых может проверяться работоспособность приборов и аппаратуры ракеты. С помощью МРС удалось получить в 1952-1953 гг. ряд данных по виброрежимам в условиях огневых стендовых испытаний ракет.

Однако опыт применения МРС при летных испытаниях показывает, что в ряде случаев потребуется разработка специальной, очень сложной системы для спасения кассет МРС. Так что в целом до настоящего времени еще нет надежных регистрирующих устройств для исследования вибраций в полете. Реальным средством регистрации вибраций в полете является специальная быстродействующая телеметрическая система.

Изложенное выше показывает, что именно ОКБ-1 за последние 4-5 лет постоянно проводило интенсивную работу по отработке виброизмерительной аппаратуры и практическому осуществлению измерений вибраций. Несмотря на имевшие место ошибки в этом деле, накопленный за это время опыт позволил найти ряд правильных путей в выборе методов и средств для измерения вибраций.

Учитывая важность и необходимость всесторонних исследований вибраций элементов конструкции ракет, аппаратуры системы управления и других систем, считаем необходимым предложить следующее.

1. Исследования вибраций аппаратуры системы управления, элементов двигателя и других систем должны проводиться соответствующими смежными организациями при участии ОКБ-1. В то же время ОКБ-1 будет продолжать дальнейшие работы по исследованию вибраций конструкции ракет.

Целесообразно к решению этих задач шире привлечь специализированные организации в разработке методов и средств для измерения вибраций. ОКБ-1 уже выдало этим организациям ряд технических заданий на разработку виброизмерительной аппаратуры для разрабатываемых ОКБ-1 новых ракет.

2. Необходимо, чтобы смежные организации в самое ближайшее время полностью отработали требования к проведению исследований вибраций и сообщили их ОКБ-1. Только на этой базе ОКБ-1 способно разумно и рационально участвовать в подготовке исследований вибраций бортовых систем ракеты.

3. Необходимо, чтобы смежные организации проводили специальные лабораторные испытания действующей и разрабатываемой аппаратуры на воздействие вибраций с целью определения предельных (а не предусмотренных ТУ на аппаратуру) и опасных (критических) режимов вибраций, при которых аппаратура способна нормально работать, а также определения характеристик работы аппаратуры на этих режимах. Это позволит более осмысленно ставить исследования вибраций в полете и улучшать качество монтажа аппаратуры на ракете.

4. Необходимо, чтобы ОКБ-1 по двигателям с помощью разработанной им виброизмерительной аппаратуры и аппаратуры для измерения пульсаций давало смежным организациям исчерпывающие сведения о характеристиках пульсаций и вибраций по каждой серии двигателей в условиях огневых испытаний на стенде.

5. Считать необходимым для окончательной отработки технических и эксплуатационных характеристик аппаратуры систем виброизмерений использовать огневые стендовые испытания ракет, выделение в отдельных случаях для целей отработки новой виброизмерительной аппаратуры в полете специальных серий в три-пять ракет из числа серийных, на которых одновременно могут решаться и другие специальные задачи.

Только при условии проведения указанных выше мероприятий возможно качественно и полноценно подготавливать и проводить исследование вибраций, обеспечивать получение надежных, достоверных результатов измерений.

Работы по исследованиям вибраций на ракетах дальнего действия представляют собой сложную комплексную задачу, посильную для решения не одной какой-либо, а всеми организациями-участниками разработки ракет, каждой по своей части.

ОКБ-1 может и должно участвовать в этих работах и вести по своей части исследования виброрежимов элементов конструкции ракеты.

Нельзя в связи с этим еще раз не отметить, что именно ОКБ-1 до сих пор наиболее интенсивно (и почти в единственном числе) занималось исследованием вибраций.

Неправильно возлагать все работы по исследованиям вибраций только на ОКБ-1 и требовать от него "всеобъемлющих данных по вибрациям". Это практически неосуществимо.

Необходимо отметить неправильное отношение смежных организаций к изучению виброрежимов своих агрегатов.

Мы считаем, что в начале будущего года было бы целесообразно провести на специальной технической конференции всестороннее обсуждение вопросов, связанных с изучением вибраций, выработать необходимые мероприятия и подготовить, если это окажется необходимым, соответствующее решение по этому вопросу.

АРКК, д. 95, л. 254-263. Публикуется с сокращениями.

Фрагменты докладной записки, отправленной С.П. Королевым в министерство 21 октября 1953 г. с целью добиться решения организационных вопросов, связанных с исследованием вибраций.

Непосредственным поводом для подготовки этой записки послужили летные испытания ракеты Р-5, выполненной по новой конструктивной схеме. В отличие от ракеты Р-2, имевшей один несущий бак, ракета Р-5 имела два несущих бака и отделяющуюся головную часть, как и ракета Р-2.

Принципиальной особенностью конструктивной схемы ракеты Р-5 было отсутствие стабилизаторов, что позволило улучшить ее весовые характеристики по сравнению с ракетой Р-2. Однако вместе с этим существенно ухудшилась аэродинамическая компоновка ракеты Р-5. Заданную программу движения бесстабилизаторной ракеты позволяла осуществлять автоматическая система управления повышенной чувствительности. Первые летные испытания ракеты Р-5, проходившие в мае 1953 г., показали, что под влиянием вибраций чувствительность системы управления в отдельных случаях падает и эксплуатационные характеристики ракеты ухудшаются. Поэтому во второй половине 1953 г. изучение вибрационных режимов ракет стало одной из наиболее актуальных задач.

В публикуемом документе С.П. Королев дал обстоятельный анализ состояния дел в этой области. Он показал, что изучение вибраций проводилось систематически на протяжении всего времени работы КБ. Он предложил организационные и технические меры для кардинального решения проблемы вибраций, которые позволяли в дальнейшем полностью исключить негативное влияние вибраций на эксплуатационные характеристики разрабатываемых в КБ ракет.

Товарищи!

Как ни велики успехи в области технического прогресса, они не дают нам права закрывать глаза на имеющиеся во всех отраслях народного хозяйства, и особенно в машиностроении, отставания от уровня современной мировой техники в деле создания и внедрения новых машин, механизмов, новых совершенных методов по повышению производительности труда. В этом именно направлении поставлен вопрос в обращении ЦК партии и Совета Министров ко всем работникам промышленности.

Продукция нашего института, КБ и завода должна быть не хуже, а лучше, чем в других странах. Старую технику надо заменять новой, а новую — новейшей. Хочется особенно отметить, что процесс движения вперед не может быть временным, эпизодическим. При обсуждении письма ЦК партии и Совета Министров в нашем коллективе было внесено очень много предложений. Характерно, что в процессе нашей работы чувствовалось, что сотрудники и коллектив в целом не рассматривают эти предложения как эпизод, как кампанию (...) В движении, в дальнейшем развитии нашего производства, очевидно, будут появляться все новые и новые предложения по совершенствованию производства, совершенствованию конструкций, технологий, и это естественно, ибо в этом заключается наша работа.

Все ли так хорошо обстоит в нашей области техники? Мне думается, что далеко не все и, более того, очень многое обстоит совсем нехорошо. Продукция нашего предприятия изготовляется очень долго, производственный цикл сильно растянут, работа ведется неритмично, с перебоями. Имеют место простои и задержки, а наряду с этим ночные, сверхурочные, штурмовые и авральные работы. Стоимость продукции непомерно велика, и, по существу, планомерной работы по снижению затрат на нашем предприятии не ведется. Часто из-за неритмичности, неорганизованности на производстве простаивают квалифицированные рабочие и мощное оборудование, которое с большим трудом было добыто для нашего предприятия. Не всегда правильно и полностью используются производственные площади, имеют место производственный брак и ошибки в технической документации. Конечно, "тот не ошибается, кто ничего не делает", но мне хочется немного глубже заглянуть в существо ошибок. В такой сложной технике, как наша, нужно широко применять предварительную схемную отработку, все виды моделирования при конструкторской работе и обязательную отработку первых образцов при изготовлении в производстве. Это должно дать свой эффект.

В связи с этим мне особенно хочется остановиться на некачественной, недостаточно глубокой отработке узлов, систем и механизмов в процессе освоения нашей продукции. Я бы сказал, что во всех случаях здесь основная вина лежит на конструкторах и сотрудниках научно-исследовательских отделов, которые не доводят эту отработку до нужного уровня, а уровень отработки узлов часто определяет успех всего изделия. Мы используем старые механизмы и разработки. Так, в подразделении, которым руководит т. Черток, перед 1 Мая мы имели серьезные неприятности по этим механизмам на нашей давно отработанной продукции. Мы обсудили эти вопросы в коллективе т. Чертока и убедились, что новые, давно освоенные в смежных министерствах элементы, узлы, агрегаты не применяются в наших конструкциях. Более того, наши новые механизмы страдают до некоторой степени теми же "детскими болезнями", которыми страдали предыдущие. Видимо, подошли к отработке этих механизмов, имеющих ошибки, без учета старых недостатков.

Приведенный мною пример с механизмом типичен для многих других случаев и других подразделений. Можно было бы привести много других примеров, но, вероятно, в этом нет необходимости. В самом деле, во всех наших отделах и производственных участках есть свои такие же или очень похожие агрегаты, есть серьезные экспериментальные установки и есть свои трудности, есть свои старые, проверенные на практике механизмы и есть новые, не до конца освоенные, только пробивающие себе дорогу в жизнь. Как много можно сделать, как много можно усовершенствовать, внести нового и передового в каждый, на вид самый незначительный участок работы! Мне кажется, что эти задачи нужно решать, во-первых, конструктивно, потому что правильная и здоровая основа конструирования определяет здоровую технологию, производительность труда, оборудования и далее эксплуатацию.

Вторая задача — отработка технологическая, такая отработка технологического процесса, которая дает наибольшую эффективность с использованием нового оборудования, новых видов обработки.

Мне кажется, что решение этих задач было бы в нашей повседневной жизни правильным ответом на письмо ЦК нашей партии и Совета Министров. Потому что мы пригляделись к тем конструкциям, которые делаем, часто у нас не хватает времени, нам все нужно побыстрее, и поэтому мы берем старое вместо того, чтобы разрабатывать новое, вместо того, чтобы улучшить старое, вместо того, чтобы доработать то, что имеем.

Если это станет делом каждого работника, мне кажется, что мы добьемся подъема общего уровня нашей техники без какой-то директивы сверху, без какого-либо чрезвычайного открытия или изобретения.

Глубоко правильно то, что ЦК партии и Совет Министров обратились к каждому работнику промышленности, потому что если каждый работник, каждый инженер, каждый ученый, передовик производства, изобретатель, технолог, командир производственного участка будет активно заниматься подъемом своей работы, то общий эффект будет очень велик.

Есть ли у нас для этого достаточные условия? Мне кажется, что безусловно есть, хотя в жизни нашего коллектива не всегда удается проводить такую работу успешно. Наш институт большой, в нем собран сильный, серьезный и грамотный коллектив. Наш институт представляет собой мощную техническую базу, это несомненно. Есть у нас, конечно, и слабые места, не буду на них останавливаться подробно. Скажу о технической информации. Это недоразумение, что в таком мощном институте, в таком квалифицированном коллективе, по существу, нет правильно организованной технической информации. В связи с этим мне хочется сказать о наших научных работниках. Мне кажется, что наши научные работники все больше консультируют, не стараются влезать в самую гущу дела, им "образование не позволяет". Зачем же человеку знания, если он не отдает их сторицею своему делу, своему производству? Разве дело только в том, чтобы написать кандидатскую диссертацию, дальше браться за докторскую, лет 5-6 ее писать, так и будешь вечным студентом. У нас в институте с этим не все благополучно, насколько я знаю — и на ряде других предприятий. Конечно, людей надо учить, но люди, имеющие определенный опыт, занимающие определенное трудовое место в производственном процессе, не должны превращать диссертацию в самоцель. Если научный работник не принимает активного участия в делах коллектива, значит, он не годится и учить его нечего, такого работника нужно заменить.

Не совсем нормально у нас с заводскими лабораториями (...) У нас есть лаборатории, правильно, и все они в основном институтские, но они в значительной мере оторваны от главных задач нашего производства. В этом деле в последнее время сделан большой сдвиг. Лаборатории института и КБ очень крепко привлечены к практике, но достаточно ли крепко? У всех у них имеются свои задачи. Здесь выступал т. Паничкин. Я ожидал, что он скажет, какие меры принимаются по изделию т. Бушуева. Я получил от него странное письмо. Зачем переписываться двум начальникам подразделений, писать, что сорваны сроки по изделию. В этом письме нет только одного — как быть? Мы чертежи выпустили, изделие делаем, т. Паничкин не успел провести исследования. Как быть? Или отдел т. Кармишина. Мы в прошлом году согласовали план работы, а в этом году оказывается (правильно, и мы здесь виноваты, не проследили за этим делом), что план, по существу, сорван.

Я не хочу сказать, что в ОКБ такой порядок, что всякое указание выполняется четко. Бывает, и мы отстаем от сроков, но у нас не бывает так, чтобы т. Охапкин написал письмо — не могу, мол, выпустить чертеж. Таких случаев не бывает. Почему же так бывает в научно-исследовательских отделах?

Хочу сказать несколько слов об оснащенности наших лабораторий. Наши лаборатории в свое время были передовыми в отрасли, и сейчас они прекрасно оснащены богатейшим оборудованием. У нас огромное количество лабораторий, которые имеются не во всяком институте, но сейчас целый ряд участков нуждается в новом оборудовании, а министерство недостаточно активно помогает нам в этом деле. У нас есть острая нужда в некотором оборудовании цехов и лабораторий, создан целый ряд новых производственных участков, даже целых цехов (...) Полные 2 года мы говорим об этом, но мало практически делаем.

Пользуясь тем, что здесь присутствует начальник Главного управления, хочу сказать, что Главное управление, по существу, серьезно делами нашего института не занимается (я имею в виду опытные работы) и не располагает такими возможностями, чтобы охватить все эти работы. В этом отношении мы предоставлены самим себе. Трудно развивать нашу лабораторно-производственную базу в кратчайший срок, не имея достаточной поддержки министерства.

Есть вещи, которые у нас очень странно выглядят. Я бы не взялся критиковать этот вопрос, если бы недавно не был на совещании, где резко критиковалась система планирования расходных статей. Как Главное управление планирует? Оно смотрит, что было в прошлом году, плюс что нужно, без учета изменений. Мы жили по нормам 1946 г., потом 1951 г. Такие условия мешают нормальной постановке работы. Видимо, не зря ставится вопрос о твердой зарплате для конструкторов и инженерно-технических работников. Правильна ли такая постановка вопроса? Зачем же всех инженеров под одну гребенку стричь — один много делает, другой мало делает. В распоряжении руководства предприятия — только премиальные. Нужно так: кто лучше работает, тот получает больше, кто меньше работает, тот меньше и получает. Можно ли согласиться на такое бесперспективное планирование, когда уровень прошлого года берется за основу планирования наступающего года?

Я хотел бы еще сказать о технологии. Как говорил т. Кисель, у нас в институте слаба инструментальная база, слаба подготовка производства, слаба технологическая отработка нашей продукции. Плохо идет подготовка по изделию т. Бушуева, хотя здесь дело сильно сдвинулось по сравнению с тем, что было раньше. Мне не хочется зря ругать производственников, они очень много сил вкладывают в подготовку производства, но возможности у нас слабы. В меру своих возможностей подготовка идет нормально, но она не согласуется со сроками, установленными правительством.

Мне кажется, что не совсем правильно понимается технологичность изделия как отработка технологического процесса, проверка необходимого оборудования и т.п. Почему бы нам не применять шире, чем мы применяем, новый вид монтажа, применять универсальное оборудование для монтажа? Необходимо было бы перейти к разработке целых агрегатов, с тем чтобы был выбор типов по мощности или по размерам и по производству нужных приборов и элементов арматуры. Правильно ли, что наше производство построено по такому принципу, что мы делаем все, начиная с гайки и кончая сборкой изделия? Пришла пора создать для нашей техники специализированные заводы готовых изделий. Может быть, это касается арматуры, электрооборудования, тех же механических приборов. Это позволит разгрузить наше производство. Такая широкая кооперация позволит сократить стоимость изделий и создать нормальные условия для производства.

Как я уже отмечал, в нашем коллективе широко обсуждалось письмо ЦК партии и Совета Министров, много было внесено ценных и самых разнообразных предложений. Наша задача заключается в том, чтобы их быстро реализовать.

Особенно хочется, чтобы дирекция НИИ и министерство смогли быстро реализовать предложения, которые остались нереализованными в связи с планом 1955 г. и планом мероприятий по изделию т. Бушуева.

Можно было бы сказать еще об очень многом, тема очень живая для нас, производственников, но время мое истекло. Я думаю, основное, что мы должны сделать после сегодняшнего совещания, — засучив рукава, взяться за выполнение почетного поручения ЦК нашей партии и Совета Министров, так ясно поставленного перед всеми работниками нашей промышленности (...)

РЦХИДНИ, ф. 2416, оп. 2, № 39, л. 149-157. Публикуется впервые, с сокращениями.

Заседание актива состоялось 12 мая 1955 г. с повесткой дня: "Задачи предприятия в связи с обращением ЦК партии и Совета Министров СССР". На заседании присутствовал Д.Ф. Устинов. С докладом выступил М.П. Гапоненко.

Вопросы, поднятые в обсуждавшемся обращении, дали С.П. Королеву повод коснуться в своем выступлении проблем не только НИИ-88, но и всего народного хозяйства. Следует обратить внимание на то, что С.П. Королев в своих выступлениях избегал категорических утверждений. Свои выводы и суждения он сопровождал словами: "мне кажется", "видимо", "я думаю" и т.п. Тем самым он как бы предлагал слушателям поразмышлять вместе с ним, побуждая к активному восприятию его выступления.

Запуск простейшего спутника (ПС) предполагается осуществить с помощью ракеты Р-7.

Управление полетом осуществляется автономной аппаратурой. При этом вывод ПС на орбиту должен осуществляться с погрешностью не более 0,5° по углу вектора скорости в конце активного участка траектории. На борту ПС должны быть установлены:

радиотелеметрическая система с запоминающим устройством, причем измерения на активном участке траектории производятся этой же системой;

приемное устройство командной радиолинии.

Конечный вес II ступени ракеты, выводимой на орбиту, — 8000 кг, в том числе вес собственно ПС — 1100 кг.

Минимальная высота орбиты (перигей) — 170 км. Максимальная высота орбиты (апогей) — 500 км.

Продолжительность существования ПС около 1 месяца.

Комплекс наземных средств наблюдения должен включать систему пеленгации ПС и определения параметров его орбиты.

Примечание. Характеристики ПС и состав устанавливаемых на ПС аппаратуры и оборудования, а также наземных систем могут уточняться и изменяться в процессе разработки эскизных проектов.

АРКК, д. 1307, л. 37, 38.

Письмо, направленное С.П. Королевым 3 сентября 1955 г. главным конструкторам и в директивные органы вместе с планом работ по созданию ИСЗ.

В 1948-1949 гг. группой научно-исследовательских институтов были поставлены первые опыты по подъему на ракетах аппаратуры для исследований на высотах до 100 км.

Задачи этих исследований поначалу были очень скромными. Необходимо было экспериментально установить и подтвердить саму возможность прямых исследований высоких слоев атмосферы с использованием тяжелых ракет и осуществить спасение аппаратуры и спуск ее на Землю после подъема на высоту до 100 км.

В качестве первой задачи исследований было поставлено выяснение химического состава воздуха на больших высотах со взятием проб воздуха, а также измерение давления воздуха на высотах до 100 км. Для этой цели были изготовлены контейнеры, состоящие из отсека, где располагалась аппаратура, и отсека со спасательной парашютной системой. Общий вес одного контейнера с аппаратурой составлял около 80 кг. Контейнеры устанавливались в двух мортирах, укрепленных в хвостовой части ракеты, и посредством специального пневматического устройства выбрасывались в полете на заданной высоте.

Забор проб воздуха и измерение его давления начинались через 4 с после отделения контейнера от ракеты. Взятие проб воздуха продолжалось в течение 16 с, а измерение давления воздуха — 30 с. Во время измерений контейнер с аппаратурой находился в верхней зоне траектории. Парашют спасательного устройства раскрывался через 180-200 с после отделения контейнера от ракеты. За это время контейнер успевал снизиться при свободном падении до высоты 10-12 км над землей.

Для обеспечения поисков спускающегося контейнера последний был снабжен радиопередатчиком, сигналы которого пеленговались наземными станциями.

Первый полет состоялся 24 мая 1949 г. в 4 ч 40 мин. Выброс контейнеров из мортир ракеты был произведен точно в заданный момент времени — на 187,4-й секунде после старта, что было установлено по срабатыванию датчиков телеметрической системы. По данным кинотеодолитных измерений, высота подъема составила 105 км.

Через 50 мин после старта летчики поисковой группы сообщили о местонахождении обоих контейнеров. Они приземлились на расстоянии 35 км от места старта.

Первые результаты оказались не совсем удачными. Оба контейнера спускались со значительно большей скоростью до земли, чем это было рассчитано. Парашюты оказались поврежденными, часть строп оторвана, почти все стропы скручены, оторваны куски шелка от куполов, матерчатые перемычки тормозного фартука обгорели.

Нижняя часть контейнеров на длине около 100-150 мм сильно деформирована. На месте спуска от удара контейнера образовалось углубление в твердом фунте глубиной более 100 мм.

После вскрытия контейнеров было установлено, что вся аппаратура в них разрушена. Частично сохранились пленка с записями и пластинки для исследования интенсивности космического излучения, укрепленные на крышках контейнеров. Вместе с тем было установлено, что до удара о землю вся аппаратура и механизмы в контейнерах работали нормально.

Причиной неудачного спуска явилось преждевременное освобождение парашютов спасательной системы из контейнеров, в результате чего купола парашютов не наполнились воздухом и при падении перепутались со стропами и самим контейнером.

Были внесены необходимые изменения в конструкцию спасательной системы, взяты более прочные парашюты другого типа, внизу контейнеров были смонтированы амортизирующие устройства.

Очередной пуск ракеты Р-1А с двумя контейнерами был произведен 28 мая в 4 ч 50 мин. Зафиксированная высота подъема — 102 км.

После обнаружения контейнеров на месте падения было установлено, что оба контейнера не имели никаких механических повреждений. Лишь на одном амортизирующем устройстве имелась незначительная вмятина.

В одном из контейнеров, лежащих на земле, прослушивалась работа часового механизма. После вскрытия контейнеров специальной комиссией в Москве было установлено, что аппаратура работала нормально. Вместе с тем последующая более тщательная проверка полученных результатов показала нарушения одного газоразрядного манометра и баллона для взятия проб воздуха, а также изоляции некоторых проводников, очевидно, вследствие нагрева при свободном падении контейнера с высоты 102 км до высоты парашютирования 10-12 км.

Проведенные подъемы ракет Р-1А позволили сделать следующие выводы.

1. Экспериментально была доказана возможность подъема на ракетах контейнеров с аппаратурой на высоты порядка 100 км с последующим выбросом и благополучным спуском контейнеров и аппаратуры на землю.

2. Установлено, что аппаратура для проведения прямых физических исследований атмосферы работала нормально в условиях ускорений и температурных режимов на всех стадиях подъема, выброса и спуска в контейнерах.

3. Впервые были произведены непосредственные измерения давления воздуха на высотах около 100 км и взяты пробы воздуха.

Несмотря на столь скромные результаты первых подъемов и на ряд существенных недостатков методического характера и аппаратуры, эти работы получили высокую оценку и были удостоены Государственной премии в 1949 г.

После испытаний 1949 г. программа дальнейших исследований высоких слоев атмосферы была значительно расширена. К этим работам были дополнительно привлечены многие научно-исследовательские организации. При Президиуме АН СССР был организован Координационный межведомственный комитет¹. Начиная с 1945 г. и по настоящее время был произведен целый ряд экспериментальных подъемов ракет на высоты порядка 100 км. Для этой цели были построены ракеты серий Б, В, Д и Е (последняя в 1955 г.), причем за основу была взята одна и та же ракета, но сама программа и объем исследований, количество аппаратуры и различных систем на борту ракеты видоизменялись и значительно возросли по сравнению с первыми работами 1949 г.

Общий вес устанавливаемых на борту каждой ракеты оборудования, аппаратуры и различных устройств для подъема с исследовательскими целями на высоту 100 км составлял около 1600 кг (вместо 160 кг, которые впервые были подняты в 1949 г.).

Значительные работы были проведены и в области расширения и улучшения работы наземных средств наблюдения за полетом и регистрации данных, в основном с целью повышения точности. Были использованы для контроля активного участка траектории кинотеодолитные станции, а для других участков — оптические дальномеры и телескопические трубы высокой кратности с фотоустройствами. С помощью этих средств удалось зафиксировать на пленке ряд рабочих процессов при движении ракеты — в момент выброса контейнера с аппаратурой, раскрытия и наполнения в воздухе парашютов спасательных систем, а также достаточно точно установить характер движения самой ракеты.

В целях создания наиболее благоприятных условий освещенности пуски ракет производились за 2-3 мин до восхода Солнца. При этом поднявшаяся ракета оказывалась освещенной лучами Солнца, а наблюдатели на земле находились в тени. В этом случае уверенно удавалось зафиксировать всю траекторию подъема ракеты до высоты 100 км. Погрешности измерения координат траектории не превышали 30-50 м.

Измерения на борту ракеты производились посредством радиотелеметрических систем, передающих от того или иного датчика комбинированный импульс на приемную наземную станцию с записью на пленку осциллографа.

Значительное развитие получили и системы автономных измерений, т.е. измерений, фиксирующихся непосредственно на борту ракеты либо в контейнере или сбрасываемом отсеке, с тем чтобы при спасении контейнера или отсека сохранились все записи и аппаратура.

Широкое использование автономных систем позволило неизмеримо расширить круг измерений, повысить их количество и точность, что было бы весьма затруднено либо совсем недоступно при других способах измерений.

Исследования, проводившиеся на ракетах серий Б, В, Д и Е в период 1951-1955 гг., можно подразделить на несколько направлений.

1. Обширные исследования были проведены по изучению состава и физических характеристик атмосферы на высотах до 100 км. Особенный интерес представляли данные непосредственных измерений в атмосфере на высотах от 60 до 100 км.

Были разработаны новые, усовершенствованного типа приборные контейнеры, весившие 130 кг в снаряженном состоянии, с аппаратурой, спасательными устройствами и автоматикой. На ракету устанавливались по два таких контейнера. Установка контейнеров была перенесена с хвостового отсека ракеты на ее центральную часть, причем выброс контейнеров осуществлялся по полету вперед, для чего контейнерам сообщалась небольшая дополнительная скорость в момент выброса. Таким образом, выброшенные контейнеры двигались несколько впереди ракеты, и производство замеров и взятие проб воздуха осуществлялись в невозмущенной среде, не загрязненной остатками продуктов сгорания и испарений, увлекаемыми ракетой.

Для взятия проб воздуха использовались четыре двухлитровых и два полулитровых стеклянных тонкостенных баллона с автоматическими затворами, запирающими или заправляющими приемную горловину баллона. Надо отметить, что основные трудности встретились именно при создании этих затворов, так как давление воздуха на высоте 80 км, где забирались пробы, составляет всего около Ю-2 мм рт. ст. и малейшая негерметичность обесценивает опыт.

В контейнерах устанавливались манометры Пирани, обеспечившие измерение давления на высотах от 60 до 110 км. При этом учитывалась вероятность вращения контейнера при свободном полете и принималась соответствующая поправка. Так как имелись существенные опасения, что определение давления среды на контейнер будет осложнено его вращательным движением, то измерения давления дублировались установкой блока манометров Пирани на носу ракеты. Показания электроприборов и манометров фотографировались на пленку.

Управление включением различных приборов и элементов на борту контейнера осуществлялось автоматически программным коммутатором, приводившимся в действие электромотором. Тот же мотор приводил в действие фотоаппарат, фотографировавший панель с манометрами, электроизмерительными приборами, шкалу часов и сигнальные лампочки, фиксировавшие срабатывание затворов баллонов при взятии проб воздуха.

Наряду с приборными контейнерами применялись контейнеры дымовые с целью изучения дрейфа дымового облака и замеров скорости и направления ветра на разных высотах. Использовались дымовые контейнеры разных типов. Наиболее удачные результаты были получены с пятиблочным дымовым контейнером, дававшим образование пяти облаков дыма на заданных высотах, а также с ленточным контейнером, образовавшим вертикальную ленту дыма.

Проведенные опыты показали вполне удовлетворительные результаты до высот 90 км. Наблюдение за отдельным облаком производилось до 100 с с помощью кинотеодолитных станций с записью на пленку, что давало после соответствующей обработки все характеристики дрейфа.

2. Была поставлена серия опытов по исследованию распределения по высоте плотности ионизации в атмосфере. Чрезвычайно интересной была бы возможность постановки этих опытов до высот 500 км и более. Однако пока удалось получить первые результаты на высотах до 110 км. С этой целью на ракетах в головном отсеке устанавливались дисперсионные интерферометры. Аппаратура состояла из блока радиопередатчиков, антенного устройства на две частоты и во время полета излучала когерентные ультракороткие радиоволны с кратными частотами. На наземных станциях производились прием этих колебаний и непрерывная регистрация уровней сигналов и разности их фаз. Изменение этой разности фаз во время полета вызывалось дисперсией за счет изменения ионизации атмосферы по высоте.

Кроме того, были установлены датчики ионизации двух типов, показания которых записывались радиотелеметрической системой. Измерение ионизации с помощью конденсаторного датчика основывалось на регистрации изменений емкости установленного на поверхности ракеты воздушного конденсатора, вызываемых свободными электронами, попадающими в зазор между обмотками конденсатора.

Другой тип датчиков предназначался для измерения концентрации положительных ионов. Измерение производилось посредством регистрации тока, создаваемого положительными ионами, попадающими в ионизационную камеру, сообщающуюся с внешним пространством через затянутое металлической сеткой отверстие в обшивке ракеты. Положительные ионы попадают на помещенный в камере коллектор в виде латунного диска, находящегося под отрицательным потенциалом относительно стенок камеры и обшивки ракеты.

Для контроля возможного влияния на показания датчиков аэродинамических и фотоэлектрического эффектов каждая пара ионизационных датчиков была установлена в плоскости, перпендикулярной оси ракеты, так что датчики находились на диаметрально противоположных сторонах ракеты.

Для того чтобы можно было сопоставить данные о плотности ионизации, полученные с помощью аппаратуры на ракетах, с данными, полученными методом радиозондирования, во время пусков ракет функционировала в близлежащем районе специальная полуавтоматическая ионосферная станция, производившая достаточно частые радиозондирования ионосферы в течение длительного периода.

В момент подъема ракет на пленках дисперсионного интерферометра и на пленках телеметрических записей датчиков ионизации записывались сигналы службы единого времени, а на пленке ионосферной станции фотографировались часы, сверенные со службой единого времени.

В итоге проведенных исследований распределения плотности ионизации были впервые получены ценные практические данные и выявлены особенности методического и аппаратурного характера, связанные с постановкой эксперимента на ракетах. Выполненные работы являются лишь первой частью исследований на высотах около 100-110 км. Были также проведены исследования по распространению радиоволн различных диапазонов с целью исследования высоты и проводимости нижних слоев ионосферы.

3. На некоторых ракетах была смонтирована специальная установка с герметичной камерой для изучения состава первичного космического излучения и его взаимодействия с веществом. Общий вес установки достигал 700 кг.

4. На нескольких ракетах устанавливались кварцевые спектрографы с автоматическим фотографированием с целью исследования спектрального состава излучения Солнца, в особенности в ультрафиолетовой части спектра.

Производилась также проверка поглощающей способности озона на высотах 55-60 км. Были получены спектрограммы Солнца на разных высотах до 100 км, по которым можно проследить смещение границ полосы поглощения озона и определить степень его поглощающей способности. На больших высотах за пределами поглощающей полосы озона спектр был получен до 2300 А.

5. Проводились также измерения аэродинамических сил, действующих на стреловидные крылья малого удлинения при больших скоростях полета. Эти эксперименты проводились с помощью специальных моделей, устанавливаемых впереди головной части ракеты, на выступающей насадке. Там же размещались механизмы подвески моделей и самопишущие приборы, синхронизация показаний которых осуществлялась электрочасами.

6. Большое место при экспериментальных подъемах ракет занимали исследования выживаемости и жизнедеятельности животных, а также выяснение возможностей спасения животных после подъема на ракетах. Для этой цели две собаки размещались в герметичной кабине в головном отсеке ракеты. В кабине имелись необходимые средства регенерации для обеспечения дыхания животных, а также была расположена многочисленная аппаратура для автономных измерений физиологических функций животных. В полете проводились измерения частоты дыхания, частоты пульса, температуры тела, записывались данные, характеризующие режим внутри герметичной кабины, и велась киносъемка самих животных.

При первых подъемах ракет весь комплекс аппаратуры для аэродинамических исследований, солнечные спектрографы и опытные животные в герметичной кабине — все это размещалось в головном отсеке. Вес головного отсека достигал 650 кг.

В верхней части траектории происходило отделение головного отсека от корпуса ракеты и далее спуск головного отсека при помощи тормозных щитков, а затем парашютирование спасательной системы.

При последующих пусках ракет производилась отработка индивидуального спасения каждого животного независимо от спасения всего головного отсека ракеты. Для этой цели были разработаны скафандры и специальные тележки для катапультирования животных в полете из головного отсека ракеты с высот порядка 100, 80, 60 км и ниже.

Эти опыты проводились для того, чтобы в будущем, при подъеме человека в ракете, пилот имел возможность индивидуального спасения в любой момент полета.

7. Много внимания было уделено отработке различных типов спасательных систем для агрегатов, отсеков ракеты и, наконец, для корпуса ракеты. Значение этого вопроса очевидно, так как, не имея возможности спасти аппаратуру, приборы, подопытных животных, становится невозможным проведение самого эксперимента.

При отработке спасения отсека следует особо отметить эффективность механического торможения при помощи специальных щитков. Здесь удавалось достичь уменьшения скорости падения отсека более чем в 20 раз. При столь большом торможении металлические лопасти щитков не выдерживают нагрева и нуждаются в специальной эффективной теплоизоляции. Задачу спасения контейнеров, подопытных животных и головного отсека ракеты можно считать разрешенной.

Задача спасения корпуса ракеты была поставлена как задача спуска с больших высот значительного груза. Кроме того, если бы удалось осуществить благополучный спуск корпуса ракеты, то возможно было бы ее повторное использование.

Принципиально такая задача разрешима, однако на практике не удалось спасти ни одного корпуса ракеты, так как, как правило, купола парашютов разрушались при вводе их в действие на высоте.

Итоги почти шестилетних исследовательских работ, проводившихся многими НИИ и организациями, будут подведены на конференции в АН СССР, которая, видимо, состоится в конце текущего либо в начале будущего года. Однако уже сейчас можно сказать, что систематические подъемы на высоты порядка 100 км ракет, оборудованных аппаратурой, различными системами и устройствами для исследовательских целей методом непосредственных измерений, дали ценные положительные результаты.

1. Естественным развитием проведенных работ является увеличение высоты подъема ракет. В качестве первого этапа намечена высота подъема 200 км. Некоторые работы в этом направлении ведутся, и в будущем году будут произведены первые подъемы ракет до высот 200 км с исследовательскими целями.

Вполне реальным можно считать в настоящее время подъем ракет до высот 500 и 1000 км с аппаратурой для исследований с последующим спуском ее на Землю. Не следует при этом недооценивать те трудности, которые придется преодолеть.

2. Положительные результаты исследований и работ при подъемах ракет до 100 км с аппаратурой и животными позволяют в настоящее время поставить основную задачу — осуществление полета человека на ракете до высот 100 км. Здесь могут быть поставлены две практические задачи.

А. Вертикальный подъем автоматически управляемой ракеты - летающей лаборатории с экспериментатором для производства наблюдений на высотах порядка 100 км.

В этом случае спуск на Землю экспериментатора и аппаратуры может быть произведен при помощи парашютной системы с применением тормозных ракет либо при посредстве вращающихся лопастей крыльев, возможно, с приводом реактивного типа, с затратой для этой цели некоторого количества топлива. Существенным здесь будет также еще и необходимость постоянной стабилизации отсека с экспериментатором относительно трех осей во избежание беспорядочного вращения и раскачки.

Создание такой летающей лаборатории для вертикальных подъемов имеет огромное значение для развития исследований и полетов на больших высотах.

Б. Полет автоматически управляемой ракеты, имеющей на борту пилота, по пологой траектории с целью покрытия определенного расстояния. В этом случае решается задача создания нового сверхскоростного транспортного либо пассажирского летательного аппарата. Этот вариант принципиально более перспективен и более доступен для осуществления за счет меньших перегрузок и температуры, а также большей возможности использовать подъемную силу при движении в плотных слоях атмосферы.

Основными трудностями при полете человека на ракете являются:

перегрузки на участке полета с двигателем;

отсутствие силы тяжести и влияние космического излучения на значительной части траектории;

перегрузки и температуры нагрева, возникающие на конечном атмосферном участке траектории;

необходимость обеспечения достаточно плавного приземления.

При больших дальностях полета необходимо иметь теплозащитные покрытия для предохранения силовой конструкции и кабины от воздействия высоких температур.

Если экспериментатор или пилот будет размещен в головном отсеке ракеты, то форма и геометрические размеры этого отсека должны выбираться таким образом, чтобы обеспечить наиболее эффективное торможение на конечном атмосферном участке траектории, с тем чтобы на высотах порядка 3 км скорость не превышала 150-200 м/с.

Надо отметить, что были поставлены опыты торможения головного отсека до скоростей 150 м/с, давшие положительные результаты.

При переходе к более пологим траекториям и увеличении коэффициента сопротивления головной части возможно дальнейшее снижение перегрузок (до 3-5) даже при больших дальностях полета.

Сравнительные данные:

Характеристики	Пологая траектория	Вертикальная траектория
Максимальная перегрузка Длительность воздействия перегрузки, с больше 5 больше 3	6,5 11 17	9 14 19

В простейшем случае вывод спутника на орбиту может быть осуществлен путем выбора программы, обеспечивающей горизонтальное направление вектора скорости в конце активного участка траектории. Высота в конце активного участка в этом случае равна высоте перигея орбиты.

Данный способ вывода спутника на орбиту ввиду его относительной простоты целесообразно использовать при малых высотах перигея (до 200-250 км). При движении спутника на таких высотах скорость его постепенно снижается за счет тормозящего действия атмосферы, и поэтому время существования спутника ограниченно. Для получения "постоянного" спутника с очень большим или неограниченным временем существования высота орбиты должна быть порядка 1000 км и более. Вывод спутника на такие обриты возможен лишь при условии вторичного включения двигателя ракеты (или срабатывания специального ускорителя — дополнительной ступени) в апогее переходного эллипса.

Для полета к Луне или ее облета необходимо получение скоростей, близких к параболическим (на высоте 200 км — 11000 м/с).

Прилунение возможно лишь при весьма точном задании параметров движения в конце активного участка (по предварительной грубой оценке, погрешности по скорости в конце активного участка должны быть меньше 1 м/с, а по направлению — порядка нескольких угловых минут). При этом желательно иметь скорость в конце активного участка несколько больше параболической.

Время полета к Луне существенно зависит от начальной скорости и может составлять 2-4 сут. Осуществление облета Луны без корректировки траектории в течение всего времени полета, по-видимому, исключается.

Для совершения подобного полета последняя ступень ракеты должна быть снабжена системой управления, органами стабилизации и специальным двигателем, допускающим многократное включение для корректировки траектории. Начальная скорость при этом может быть несколько меньше параболической.

Наиболее вероятным представляется использование астронавигационной системы управления, осуществляющей измерение углов между несколькими неподвижными звездами, Землей и Луной.

При отклонении этих углов от программных значений, заранее вычисленных для заданной траектории, включается двигатель, изменяющий определенным образом величину и направление вектора скорости ракеты.

После облета Луны ракета должна вернуться к Земле, и скорость ее должна быть уменьшена до круговой (что требует дополнительного значительного расхода топлива, эквивалентного скорости 3500 м/с).

Доставка результатов научных наблюдений с круговой или эллиптической орбиты может быть осуществлена в специальной сбрасываемой кассете, имеющей теплозащитное покрытие.

Насколько реальны в данное время предложения о создании искусственного спутника Земли и о полете ракеты с Земли до Луны?

При современном развитии отечественной техники, и ракетной техники в частности, при использовании наиболее мощных из числа известных и применяющихся в данное время химических топлив эти задачи являются совершенно реальными инженерными задачами, технически разрешимыми в настоящее время.

В эти дни, в сентябре, исполнилось 98 лет со дня рождения и 20 лет со дня смерти знаменитого деятеля науки и основоположника ракетной техники Константина Эдуардовича Циолковского. В своих трудах по ракетной технике К.Э. показал пути решения задачи создания искусственного спутника Земли и вылета ракеты с Земли в космическое пространство.

Детальные исследования убедили К.Э. в том, что достижение больших космических скоростей — очень трудная техническая проблема. Для того чтобы достигнуть космических скоростей на известных видах топлив, в 1929 г. К.Э. выдвинул новое оригинальное решение, предложив составные ракеты², или ракетные поезда, и дал подробное техническое обоснование этого предложения.

К.Э. Циолковский наметил обширную программу последовательных усовершенствований реактивных аппаратов вообще. В настоящее время многое выполнено, многое делается.

В письме, написанном в 1911 г., К.Э. писал:

"Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство"³.

Эти вдохновенные слова с еще большей силой [звучат] сейчас для советских ученых, конструкторов и исследователей, продолжающих дело, начатое К.Э. Циолковским.

Огромны задачи, стоящие на разрешении, и огромна ответственность за их успешное и своевременное решение.

Немало есть и существенных пробелов в работе.

Выступая здесь, на юбилейной сессии МВТУ им. Баумана, будет уместным отметить хотя бы один такой пробел, а именно малое, недостаточное участие коллектива научных работников, профессорско-преподавательского состава и студентов старших курсов в разработке современных новейших проблем ракетной техники.

Хотелось бы, чтобы в работах советских ученых и техников по завоеванию все новых, все больших высот активно участвовали научные силы одного из старейших и заслуженных наших научных коллективов, каким является МВТУ им. Баумана, давший жизнь авиационной науке и ряду других отраслей.

Наши задачи заключаются в том, чтобы советские ракеты летали выше и раньше, чем это будет сделано где-либо еще.

Наши задачи состоят в том, чтобы советский человек первым совершил полет на ракете.

Наши задачи — это создание нового вида сверхскоростного транспорта для пассажиров и грузов — создание ракетных кораблей.

Наши задачи состоят в том, чтобы первый искусственный спутник Земли был советским, был создан советскими людьми.

И наши задачи в том, чтобы в безграничное пространство мира первыми полетели советские ракеты и ракетные корабли.

АРКК, № 36565. Публикуется впервые, с сокращениями.

¹ Название неточное. Распоряжением Президиума АН СССР от 20 января 1950 г. была утверждена Комиссия АН СССР по координации работ по исследованию верхних слоев атмосферы под председательством С.И. Вавилова.

² Составные ракеты предлагали Р. Годдард в 1920 г. и Г. Оберт в 1923 г.

³ Письмо К.Э. Циолковского Б.Н. Воробьеву от 12 августа 1911 г. // Циолковский К.Э. Собрание сочинений. М.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. II. С. 3.

Доклад прочитан С.П. Королевым 25 сентября 1955 г. на Юбилейной сессии, посвященной 125-летию МВТУ им. Н.Э. Баумана.

До недавнего времени этот документ хранился в отдельном сейфе и был недоступен для ознакомления. Видимо, по недоразумению, многие годы после смерти С.П. Королева продолжало действовать его указание, сделанное при подготовке доклада, отпечатанное на ватмане и приклеенное к обложке: "Без моего разрешения не выдавать". К основному тексту прилагался альбом с фотографиями, иллюстрирующими содержание доклада. В альбоме были также рисунки космических аппаратов, в которых использовались различные конструктивные варианты способов их возвращения на Землю, в том числе варианты роторного и планирующего спусков, которые нашли дальнейшее развитие в работах С.П. Королева (см. с. 271, 272).

Многочисленные пометы, большое количество различных справок, рукописные дополнения и вставки свидетельствуют о тщательной работе С.П. Королева над докладом. Такое отношение к текстам своих выступлений было для него характерно, но в данном случае обстоятельства были неординарными. На Юбилейной сессии должен был выступить выпускник МВТУ, а ныне знаменитый главный конструктор, чл.-кор. АН СССР. К тому же из содержания доклада можно заключить, что он хотел привлечь к работам по ракетной технике научные силы МВТУ.

С.П. Королев не касался вопросов боевого назначения ракет, а рассказывал об увлекательных научных открытиях, которые стали возможны с помощью ракет, о перспективах космических исследований, об искусственных спутниках Земли и космических кораблях. В заключительной части доклада есть прямые призывы С.П. Королева браться за дело совместными усилиями.

Товарищи делегаты!

Июльский Пленум ЦК поставил перед всеми работниками промышленности, перед парторганизациями задачу по коренному подъему уровня работы нашей промышленности.

Секретарь парткома в своем докладе сказал, что были проведены совещания, были собраны предложения, и складывается такое впечатление, что все здесь обстоит благополучно.

ЦК нашей партии ставит перед нами задачу по разработке ответственнейшей техники. Сегодня, осуществляя новую технику, надо думать над тем, чтобы завтра была у нас новейшая техника, сегодня — новая технология, завтра должна быть новейшая.

Как же в нашем НИИ и наших КБ осуществляются эти указания ЦК?

Я хочу остановиться только на одной группе вопросов, на вопросах принципиального развития нашего коллектива и нашей техники. Я имею в виду тематику всего института. Много ценнейших предложений было вынесено на обсуждение. Среди этих предложений были носящие серьезный, принципиальный характер. Мне кажется, что от решения этих принципиальных вопросов руководство института, министерства и партком уклонились. В самом деле, чем объяснить, что, если раньше мы были загружены большим количеством посторонних заказов и вследствие этого не могли выполнять задания по основной нашей тематике, сейчас мы по-прежнему перегружены. Хотя сняты посторонние заказы, но завод имеет не менее 50 объектов (ответственнейших) по нашей тематике.

В ряде выступлений проскальзывала мысль — нужно ли заниматься всеми этими объектами, правильно ли они идут?

Вопрос специализации коллектива института приобрел сейчас большую остроту. Министерство необоснованно загружает институт целым рядом заказов, которые не имеют отношения к основной тематике. Давно пришла пора дать [самостоятельную] базу целому ряду работ, которые ведутся в подразделениях института, и тем самым правильно, как указал Пленум ЦК партии, решать эти вопросы.

Мне кажется, что нет ясной технологической линии и технической политики в работах коллектива института. Недостаточно используются и такие организации, которые могут нам помочь в этом деле, как НТС института, НТС министерства, где можно было бы поставить принципиальные технические вопросы и в дискуссии постараться найти правильный путь развития той или другой проблемы.

Нельзя не остановиться на том, что мы работаем чрезвычайно кустарно, пренебрегая элементарной кооперацией. Все делаем сами, начиная от шайбы и кончая сложнейшими электротехническими приборами. Правильно ли это? На Пленуме ЦК говорилось, что нужна правильная специализация, нужна широкая кооперация. Взять, например, работу отдела т. Уткина. Разве может этот коллектив, как бы его ни ругали, разве может он на этой производственной базе выполнить задачи, которые на него возложены? Коллективу Уткина правильно было бы дать отдельный завод.

Взять работу по всем заказам, агрегатам, узлам, механизмам. Почему эту работу делают по-разному? Мало того, что они разрабатываются в разных КБ по-разному, они делаются по-разному в зависимости от того, к кому попадают в цех. По тематике Уткина до сих пор не выполнено указание министерства об организации специального технологического подразделения.

Вопрос о нашей внутренней организации. Здесь выступал товарищ из 8-го цеха. Мне кажется, он очень мягко ставил вопрос. В 8-м цехе просто невозможно работать. Там все свалено в кучу. Например, 2-й цех, который задыхается от перегрузки и в то же время не имеет никаких условий для работы. В чем тут дело? Мне кажется, у нас нерационально используются площади. Передовые люди нашей промышленности стремятся к тому, чтобы на тех же площадях выпускать больше продукции, чтобы с теми же людьми, без увеличения штатов и расходов, делать больше заказов. А мы стремимся больше строить и все больше получать от государства денег, площадей, людей. Причем есть такие руководители подразделений, которые считают, что если в отделе 40 сотрудников — это не отдел, а 240 — это отдел. Нужны ли эти 240 человек? В наших научно-исследовательских отделах есть очень много людей, которые неэффективно используются, и в конструкторских отделах — то же самое, и несмотря на это, мы иногда штурмуем. А есть люди, которые стоят на простое. Это вопросы нашей внутренней организации. Почему партком от них уклонялся? Пора поставить их на обсуждение.

Направление работы нашего института — генеральная линия в нашей работе. Мне кажется, что мы (...) очень дорого строим наши изделия, раза в 2-3 дороже, чем можно было бы их делать. Ряд цехов стоит на простое, люди за это получают деньги, это ложится тяжелым бременем на наши изделия. Плохая технология, отсталая технология.

Консерватизм и отсталость имеются в ряде наших конструкторских разработок, которые ведет ОКБ, — сложные, тяжелые технологические узлы. На Пленуме ЦК приводился пример, когда целый ряд агрегатов сравнивали с американскими и оказалось, что наши агрегаты тяжелее. Надо просмотреть наши нормы, правильно ли мы закладываем металл в наши изделия.

Мне кажется, что целый ряд принципиальных вопросов недооценивался руководством института, министерства и парткомом. Более того, партком уклонился от того, чтобы эти вопросы открыто обсуждать.

Много говорилось о штурмовщине в работе, о срыве сроков. У нас вошло в систему невыполнение сроков. Собирается совещание, дают сроки. Через несколько дней снова оперативное совещание, сроки не выполнены, дают отпущение грехов начальникам, не выполнившим сроки, и назначают новые сроки. Неправильно методически ставится этот вопрос. Я подхожу принципиально в отношении содержания работ нашего института и их стоимости. Все сроки, установленные правительством, — для нас закон, мы не имеем права срывать ни одного срока, но сроки срываются. Надо ставить вопрос так: если начальник цеха не выполнил работу в срок, его нужно освобождать от должности. При этом обязательным условием является обеспечение работ. У нас часто сроки даются "волевые", т.е. такие, когда всем ясно, что нельзя выполнить работу в срок. Это, по существу, является очковтирательством.

Мне кажется, нужно рассмотреть вопрос о принципах организации нашего института, численности его состава, потому что стало трудно управлять и в техническом и в организационном отношении. Задачи, которые ставятся перед институтом, настолько сложны, настолько огромны, что нужно полностью отдать себе отчет в том, что происходит сейчас.

Новому парткому нужно смелей, по-большевистски поднять эти вопросы. Пусть нас не поддержит министерство, давайте спорить, вынесем эти вопросы наверх. Если мы не правы, нас поправят, но не ставить эти вопросы неправильно.

Нам все время не хватает площадей, средств, не хватает оборудования и людей. А, по существу, наши [научные] отделы по их технической оснащенности можно сравнить с небольшими институтами. 200 человек ИТР, да прибавить еще 200 человек вспомогательного состава — чем не институт? Нужно изучить этот вопрос и подойти к нему с экономическими мерками.

Здесь кто-то говорил, что нам нужно поучиться у авиаторов. В авиации сейчас ведется большая работа по снижению себестоимости. Они взяли на себя обязательство к концу 1956 г. снизить себестоимость выпускаемой продукции в 2 раза. Нам в условиях большой загрузки, используя обычную технологию, с такой задачей не справиться. Нужно капитально пересмотреть организацию нашей работы, с тем чтобы обязательно выполнить все сроки по всем заданиям, которые нам дают партия и правительство.

РЦХИДНИ, ф. 2416, оп. 2, № 37, л. 33-36. Публикуется впервые, с сокращениями.

VIII партийная конференция (отчетно-перевыборная) института состоялась 11-12 ноября 1955 г. (счет конференциям велся с 1947 г., III конференция состоялась 21-22 марта 1950 г. с отчетным докладом за 1949 г.). С отчетным докладом выступил секретарь парткома М.П. Гапоненко, который сменил избранного на VII партконференции в 1954 г. М.Г. Медкова. Перевыборы секретаря парткома состоялись досрочно на заседании парткома 11 марта 1955 г. в связи с переходом М.Г. Медкова на хозяйственную работу (Там же, д. 38, л. 56).

Публикуется стенограмма выступления С.П. Королева в прениях по докладу М.П. Гапоненко. Это первое выступление С.П. Королева на отчетно-перевыборной партийной конференции НИИ-88. На VII конференции С.П. Королев был в числе делегатов, избран в президиум конференции, но в прениях не выступал. С резкой критикой в адрес директора НИИ-88 А.С. Спиридонова и секретаря парткома М.Г. Медкова тогда выступил секретарь партбюро ОКБ-1 Д.И. Козлов, мнение которого (в этом можно не сомневаться) разделял С.П. Королев. В частности, Д.И. Козлов отметил: "Из месяца в месяц план по валовой продукции перевыполняется, а по номенклатуре не выполняется. Ссылаются на плохую документацию. Это не так. Изменения чертежей по одной из тем составляют 9%, из них по вине конструкторов — 2%, изменение по результатам экспериментов — 3,65% (...) Объем экспериментов мал. В этом большая вина нашего коллектива, но и завода (...) Ряд макетных установок завод изготовлял полгода и изготовил, когда полным ходом развивались основные работы (...) Дайте конструктору возможность вовремя проверить свои конструкции, и изменений будет меньше, и программа будет (...) Слишком много хозяев на заводе. Один хозяин сумел сильно нажать, его работы форсируют, а другие заказы лежат без движения (...) В институте и на заводе не было линии в руководстве на главную задачу. Все задачи, а их очень много, распылялись, а в результате этого и сроки выполнения этих задач стали расплывчатыми (...) Директор Спиридонов на прошлой конференции говорил, что в свете новых задач в институте будут большие организационные переделки. Слова остались словами, ничего не изменилось, наоборот, все еще более обострилось и настоятельно требует своего решения (...) Перспективные работы и подготовка к ним отсутствуют (...) Жизнь потребовала от парткома обсудить оргтехмероприятия по одной очень важной новой теме нашего коллектива. Парткомом была создана комиссия и проведена большая подготовительная работа. Все было, но что в результате вышло из обсуждения на парткоме? Я прямо скажу, что члены парткома, и в первую очередь секретарь парткома т. Медков, плохо подготовились к обсуждению этого вопроса (...) Комиссия парткома и ее предложения остались сами по себе (весьма редкий случай в партийной жизни), а партком принял наспех сформулированное т. Медковым решение, которое в основном ограничилось мероприятиями по заводу и только на этот год (...) Партком нередко был в отрыве от жизни и задач коллектива, и в частности плохо знал жизнь и задачи нашего КБ".

В заключительном слове М.Г. Медков признал критику в его адрес правильной (Там же, д. 34, л. 17,45).

Из выступления Д.И. Козлова можно заключить, что М.Г. Медков занял по отношению к ОКБ-1 тенденциозную позицию, которая стала наносить вред делу. Видимо, С.П. Королев это хорошо понимал, но не счел возможным лично говорить на эту тему, чтобы не обострять и без того натянутые отношения с М.Г. Медковым, о чем речь шла выше (см. с. 177). Но нужные слова, проясняющие позицию парткома, на конференции прозвучали и, возможно, сыграли немалую роль в смене секретаря парткома. Более того, ситуация в этом отношении еще более обострилась к концу года, когда на заседании парткома 1 декабря 1955 г. затрагивался вопрос о документах С.П. Королева, связанных с его работами в период войны. Известно, что С.П. Королев приложил немало усилий, чтобы их сохранить, и, видимо, придавал им большое значение (эти работы опубликованы на с. 66-110). На заседании парткома М.Г. Медков потребовал, чтобы документы были уничтожены под тем предлогом, что они якобы "запутывают секретное делопроизводство".

Приведенные обстоятельства дают возможность полнее представить обстановку, в которой С.П. Королеву приходилось решать возложенные на него сложные задачи.

В связи с выступлением С.П. Королева конференция приняла решение, обязывающее руководство и партком поставить вопрос о реорганизации НИИ-88 (Там же, л. 69).