ПРИНЯВШИЕ ЭСТАФЕТУ

© Е. Сашенков, 1969
Сашенков Е. Почтовые сувениры космической эры. - М.: Связь, 1969. - С. 34-46.
Пер. в эл. вид Ю. Зубакин, 2007

Подвиг, совершенный 4 октября 1957 г. советскими учеными, инженерами рабочими, освящало имя Константина Эдуардовича Циолковского. Говоря об успехах отечественной космонавтики, нельзя не вспомнить о целой плеяде ученых: Ф. А. Цандере, С. П. Королеве, Ю. В. Кондратюке и других. Нельзя не вспомнить также ракетчиков и стратонавтов середины 30-х годов. Первые практические работы советских энтузиастов ракетоплавания опирались на такой теоретический фундамент, о котором на Западе могли только мечтать. «Русская школа ракетчиков, безусловно, была самой сильной в мире, наиболее многочисленной и плодовитой. Россия – родина космонавтики, ее теории и практики» ¹.

В последние годы жизни Циолковский с удовлетворением отмечал, что он не одинок в своих исканиях. Уже заявили о себе талантливые инженеры, выросшие и сформировавшиеся в советское время, как выдающиеся специалисты. Сегодня нельзя не восхищаться целеустремленностью и великой верой этих людей в свое дело. Дерзость идей ракетоплавания, окрыленность, с какой работали группы специалистов в Москве и Ленинграде, смелость в постановке научных задач были сродни эпохе и самому духу нового общественного строя.

С середины 60-х годов почта ряда стран стала выпускать марки, посвященные пионерам ракетной техники, выступавшим вслед за К. Э. Циолковским со своими проектами. Хотя настоящим богатством идей почтовую марку насыщают в основном запуски искусственных тел в космос, являющиеся каждый раз событием большого научного значения, деятельность энтузиастов космонавтики теперь также находит отображение в почтовых сувенирах.

Десяти ученым и конструкторам Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Германии и Франции, внесшим важный вклад в космическую науку и подготовившим своими теоретическими трудами и опытами почву для современной космической деятельности человека, посвящены почтовые марки, цельные вещи, штемпеля в разных странах мира. Среди них – советский ученый, который провозгласил лозунг «Вперед, на Марс!» и зажег своим энтузиазмом многих экспериментаторов, веривших в возможность космоплавания еще в начале 30-х годов. Это – Фридрих Цандер (1887–1933 гг.).

Этому талантливому представителю московского инженерного коллектива ГИРД (Группы по изучению реактивного движения), организованного в первой половине 1931 г. и сыгравшего огромную роль в советском ракетостроении, посвящена почтовая марка 1964 г. Портретная марка, выпущенная с зубцами и без зубцов, завершает галерею основоположников ракетной техники, примыкающую к серии «День космонавтики». Рядом с портретом рисунок ракеты Цандера – ученого, сумевшего в своих работах предвидеть многие практические вопросы покорения космоса, в частности, выбор траектории полета. Для филателиста представляет интерес и выпущенная три года спустя цельная вещь – маркированный конверт Министерства связи СССР. Рисунок П. Бенделя на конверте повторяет его марку из упомянутой серии 1964 г.

Рука об руку с Цандером и другими «гирдовцами» работал и тот, кто впоследствии руководил созданием ракетно-космической системы, с помощью которой утром 4 октября 1957 г. был выведен на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли. Это был Сергей Павлович Королев (1906–1966 гг.), тогда молодой инженер, а в дальнейшем – академик, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии.

С. П. Королев родился 30 декабря 1906 г. в г. Житомире на Украине, в семье учителя. Учился вначале в Киевском политехническом институте, а затем – в Московском Высшем техническом училище. Здесь получали подготовку многие замечательные конструкторы. После МВТУ Королев решил стать летчиком, чтобы не с чужих слов судить о созданной им машине. Решающим в его жизни стал 1930 г., когда он познакомился с трудами Циолковского. Впоследствии, оценивая труды своего учителя, С. П. Королев подчеркивал, что Циолковский «не имеет предшественников и намного опережает ученых всех стран в современную ему эпоху».

И вот на полигоне под Москвой 17 августа 1933 г. стартовал первенец советского ракетостроения. Во главе комиссии по запуску первой ракеты на жидком топливе конструкции М. К. Тихонравова был С. П. Королев. С 1946 г. он главный конструктор опытно-конструкторского бюро. «Сергей Павлович, – образно говоря, – вывел за руку на космические орбиты первых наших космонавтов. Под его руководством были построены пилотируемые корабли, отработана аппаратура для полета человека в космос и возвращения космического аппарата на Землю, для выхода из корабля в свободное пространство» ².

К сожалению, С. П. Королеву до сего времени не посвящено еще специальной почтовой марки. Однако филателисты ее ждут с нетерпением и в своих альбомах отвели ей почетное место.

С. П. Королев. Рисунок летчика-космонавта А. Леонова (по скульптуре Г. Постникова)

Среди принявших эстафету на заре ракетостроения был и новосибирский инженер Юрий Васильевич Кондратюк (1897–1942 гг.).

В 1929 г. была издана в Новосибирске книга Юрия Васильевича Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств». Она свидетельствовала о необычайной одаренности и эрудиции автора. Он самостоятельно разработал многие принципиальные вопросы космонавтики, подкрепив их солидным математическим аппаратом. В сентябре 1964 г. Министерство связи СССР издало цельную вещь – маркированный конверт с портретом Кондратюка на фоне стартующей ракеты. Это один из наиболее редких конвертов космической тематики.

Когда нет марки, цельная вещь становится незаменимой вещью коллекции

Не прошла филателия и мимо имени профессора Ари Штернфельда (род. в 1905 г.). Филателистическая судьба почтовых сувениров, связанных с именем этого крупного советского ученого, одного из теоретиков космических полетов, сложилась своеобразно. Все сувениры выпущены в Польше, на родине Штернфельда, и известны немногим коллекционерам в Советском Союзе. Это преимущественно специальные штемпеля и конверты, изготовленные в маленьком городке Серадзе под Лодзью, где родился ученый. Здесь проводятся традиционные всепольские выставки космической филателии. ³ В июне 1964 г. профессор Штернфельд приезжал с очередным визитом в Польшу. Во время посещения г. Серадза местное почтовое отделение «Серадз–1» применяло спецгашение с приветственным текстом.

...Так почта шагает рядом с поступательным развитием космонавтики. Так она откликается на дела ее основоположников, воскрешая в нашей памяти бессмертную славу великих ученых.

В разное время и по-разному пришли к мысли отметить на почтовых марках Роберта Годдарда, Роберта Эсно-Пельтри и Германа Оберта – зарубежных ученых, сыгравших определенную роль в развитии ракетной техники в первой половине века.

Публикацией, положившей начало новой науке – космонавтики, – принято считать работу Циолковского «Исследования мировых пространств реактивными приборами». Она появилась в свет в мае 1903 г. Прошли годы и в трех странах ученые пришли к тем же выводам, что и Циолковский: француз Эсно-Пельтри – через 10 лет, американец Роберт Годдард – через 16 лет, немец Герман Оберт – через 20... Филателистический материал, выпущенный в ряде западных стран, пытающийся определить место и значение этих ученых в истории космонавтики, к сожалению, не безупречен. Если верно, что почтовые документы – это акценты событий, то акценты, проставленные с помощью марок и конвертов «первого дня» США и ряда стран Латинской Америки или многочисленных специальных штемпелей и сопроводительных гашений ФРГ и Голландии, украшающих листы альбомов многих зарубежных филателистов, носят субъективный характер. Они навязчиво проводят мысль об исключительности заслуг Оберта, Годдарда, а также немецкого инженера Рейнгольда Тиллинга. Щедро награждая западных ученых эпитетами «пионер», «первооткрыватель», «родоначальник», почтовые ведомства в то же время замалчивают приоритет русского ученого. Не удивительно, что и в филателистической прессе западноевропейских стран ныне трудно отыскать среди статей по космической филателии трезвую оценку роли тех ученых, которым почтовые ведомства отдали дань как «основоположникам» космонавтики.

...В 1912 г. молодой французский инженер Роберт Эсно-Пельтри приезжал в Петербург. На следующий год он опубликовал во французском журнале статью, ставшую первой на Западе научной работой по межпланетным сообщениям. Любопытно, что в ней даны некоторые формулы ракетодинамики, полученные Циолковским, но при этом имя русского ученого не упомянуто. Марку с портретом Эсно-Пельтри французская почта выпустила 27 мая 1967 г., в день 10-летия смерти ученого. Одновременно для гашения ее применялся спецштемпель с портретом Пельтри.

Американский профессор Роберт Годдард свои теоретические исследования о полете ракет опубликовал в 1919 г. В работе американца рассматривался вопрос о возможности использования ракеты в качестве носителя научных приборов при изучении верхних слоев атмосферы. Ответ на этот вопрос был таким же, какой дал еще в 1903 г. Циолковский. В поисках наиболее рационального топлива для ракеты Годдард также шел по стопам Циолковского: он ратовал за жидкое топливо.

Любопытно, что вплоть до 1960 г. (Годдард умер в 1945 г.) никому в США не приходило в голову провозгласить американского ученого пионером космонавтики. Подобные амбиции могли вызвать у рядового американца лишь ироническую улыбку. Вот какую историю поведал журнал «Фёрст дейс» (январь – февраль 1965 г.). – орган Американского общества собирателей конвертов первого дня. Некто Вильям Нумерофф, собиравший коллекцию «Человек в космосе», в декабре 1960 г. решил начать кампанию за выпуск американской авиапочтовой марки в честь Годдарда. Знакомые филателисты отнеслись к этой идее с недоверием. Кое-кто, рассказывает он, поначалу даже спрашивал: «А кто такой Годдард?». С июня 1963 г. напористый почитатель ракетостроителя интенсивно рассылает письма, агитируя за марку. Познакомившись с двумя его эскизами, г-жа Годдард подбадривает его... Затем он заручился поддержкой филателистических обществ и клубов и даже... шестнадцати американских астронавтов.

Почти в один и тот же день с советской маркой Кибальчича вышла в США марка Годдарда... Почта двух космических держав отдавала дань своим ученым

В начале 1964 г. Вильям Нумерофф отправил собранное досье вместе с эскизными проектами марок министру почт. В своем ответе министр сообщил, что США отметят память Годдарда изданием восьмицентовой авиапочтовой марки. «Ваш вклад, – говорилось в этом письме, – сыграл значительную роль в принятии мною решения о выпуске марки в честь доктора Годдарда в этом году».

Портрет Годдарда выполнен по фотографии, сделанной в период экспериментов в Росуэлле в 1930 г. Справа от портрета изображен запуск современной ракеты «Атлас» с капсулой типа «Меркурий».

...Выпуск марки в честь ученого, сделавшего немало для развития в США ракетной техники, но никогда прежде не служившего предметом гипертрофированной национальной гордости, сопровождался праздничной церемонией и торжественным обедом в одном из университетов. Заключительные торжества проходили в Росуэлле по случаю первого дня продажи марки Годдарда 5 октября 1964 г. Несколько фирм подготовило к этому дню свои иллюстрированные конверты для гашения марки, выпущенной тиражом в 60 млн. экземпляров. А затем пошла работать реклама, всемогущественная американская реклама! Цветастые лозунги на конвертах первого дня были подхвачены прессой. Нельзя не обратить внимание на то, с какой легкостью и непринужденностью сформулировано фирмой «Арт Крафт» посвящение ученому на конверте: «Памяти д-ра Роберта Годдарда, инженера-физика, первого в мире космического пионера, отца современного ракетостроения». Другая конвертная фирма «Виндзор арт», рекламируя свои годдардовские конверты на страницах филателистических изданий, спешила убедить: «Ни одна тематическая коллекция по космосу не будет комплектной без этого набора».

...Так был создан в 1964 г. миф о пионере космонавтики Роберте Годдарде. Заметьте, в 1964 г., т. е. уже тогда, когда Америке было ясно, что идеи старика Годдарда – это серьезный бизнес. Притязания на несуществующий приоритет, к сожалению, стали в наше время чуть ли не обычной практикой почтовых ведомств некоторых стран.

В конце 1925 г. в Германии была издана первая работа немецкого физика Германа Оберта. Он предлагал проект двойной ракеты, с помощью которой предполагалось достигнуть космической скорости, необходимой для преодоления земного и солнечного притяжения. В своих рассуждениях он шел тем же путем, что и русский ученый в 1903 г. Однако имени Циолковского нигде не упоминается. Какую же оценку деятельности Оберта дал Циолковский? Познакомившись с его книгой, он писал: «У Оберта много сходства с моим «Вне Земли». Русский ученый, шедший впереди всех авторитетов в области ракетной техники, имел право и на такие слова: «Чертеж Оберта годится только для иллюстраций фантастических рассказов» ⁴

Оберт и другие немецкие ученые проявляли особый интерес к работе русского коллеги. С 1922 г. они вели оживленную переписку с Калугой, ставя в письмах множество вопросов по сложнейшим вопросам ракетной техники. Однако в начале 30-х годов Циолковский прервал эту переписку: его корреспонденты стали работать на германскую военную машину... Впоследствии Оберта, здравствующего поныне, почтовое ведомство ФРГ пыталось так же, как и Годдарда, провозгласить «отцом современного ракетостроения». Его портрет помещен на почтовой карточке, выпущенной в 1960 г. по инициативе Германского ракетного общества (ныне – «Общество Германа Оберта»). Имя его появилось на спецштемпеле с датой 19. 9. 1963 г., который посвящен учреждению премии Оберта и применялся в Ганновере. Как своеобразный филателистический деликатес распространялись в ФРГ специальные открытки с этим штемпелем и с автографом виновника выпуска...

Еще дальше пошло почтовое ведомство Парагвая. Поскольку в дальнейшем придется нередко касаться космических серий этой латиноамериканской республики, следует сразу оговориться: марки Парагвая пользуются недоброй славой среди коллекционеров. Как правило, виной тому – откровенно спекулятивный характер ходовых космических серий, методично выбрасываемых на мировой филателистический рынок. Но в данном случае ущербность очередного космического комплекта была не только в его рыночной природе. Взявшись интерпретировать историю космонавтики, инициаторы серии «Немецкий вклад в космонавтику» (1966 г.) оказались не на высоте. В самом деле, почему вдруг ни с того ни с сего космонавтика начинается с немецкого вклада? Изобретательность почтового ведомства Парагвая, к «сюрпризам» которого постепенно привыкли все любители космической филателии, обернулась конфузом.

Серия «Немецкий вклад в космонавтику» не вызвала восторгов даже в западногерманской филателистической прессе. «Переусердствовали...», – писал по поводу новейшей парагвайской затеи журнал «Заммлер – динст» № 13, 1966 г. (г. Кобург). А в журнале «Астрофилатели» № 5, 1966 г. можно было прочитать следующее: «Парагвай теперь нацелился прямо на кошельки немецких космофилателистов. Наконец-то, – иронически добавлял журнал, – можно обнаружить в марках – в зубцовом, беззубцовом виде и на блоках – германский вклад в космонавтику...».

Парагвайская серия, мягко говоря, не вызвала у серьезных филателистов чувства признательности: им было ясно, что у инициаторов выпуска, по меньшей мере, явные нелады с историей.

В серии «Немецкий вклад в космонавтику» есть и марка, посвященная инженеру Рейнгольду Тиллингу. В начале 30-х годов он проводил опыты с почтовыми пороховыми ракетами и мечтал о создании ракеты для полета человека. В 1933 г. Тиллинг погиб при взрыве своей ракеты. Его памяти посвящены в ФРГ конверты и спецштемпеля. Тридцатилетие гибели ученого отмечено мемориальным спецштемпелем в г. Бомте. На рисунке – ракета Тиллинга в полете.

Самый молодой в группе немецких ученых, Вернер фон Браун, преемник Оберта, получил известность во время второй мировой войны как конструктор ракетного снаряда «ФАУ–2». Он прослыл автором вершинного технического достижения третьего рейха. Вскормленный германскими империалистами, нуждавшимися в «чудо-оружии», он строил свои ракеты на костях военнопленных. Во второй мировой войне они применялись для «устрашения» противника и стоили мирному населению Англии многих жертв.

После войны американцы поспешили заключить в объятия гитлеровского ракетчика. Это было логическим следствием их истинных намерений, прикрывавшихся разглагольствованиями о мирном проникновении в космос. Не может быть никаких сомнений относительно того, зачем США воспользовались услугами Брауна. Готовясь переступить порог космического века, Соединенные Штаты торопились вооружиться не против сил природы, а против человека.

Браун и его группа стали для США одним из главных военных трофеев. Прошли годы, и газетные заголовки стали величать его «Прометеем Америки». Прославлением дел Брауна, ставшего главным конструктором американских космических ракет, занялось опять же почтовое ведомство Парагвая. Это была охота за двумя зайцами: марионетка старалась услужить североамериканскому барину и одновременно сорвать куш... Почти вся космическая серия, а в 1964 г. Парагваем выпущено пять (!) подобных серий, названная на этот раз «Успехи американской космической техники», посвящена Брауну.

...Когда заходит речь об исследованиях и экспериментах, которые непосредственно предшествовали космическим полетам, предметом особых дискуссий становятся стратонавты. Как известно, еще до запусков исследовательских стратосферных ракет в СССР, в период 1933–1940 гг. фундаментом грядущих космических полетов послужили запуски советских стратостатов. Стратосфера явилась как бы порогом Земли в космическое пространство, верхним слоем воздушного покрывала планеты.

Конверт с серией марок второго выпуска «Памяти погибших героев стратосферы»

Разведка этого рубежа с помощью стратостатов нашла отображение в двух сериях авиапочтовых марок СССР, появившихся в 1933 и 1934 гг. Мнения о родстве их с космической тематикой расходятся. О чем напоминают эти старые выпуски, ставшие предметом особых забот многих серьезных собирателей коллекций на космическую тему? 30 сентября 1933 г. стратостат «СССР–1» с экипажем в составе Г. Прокофьева, К. Годунова, Э. Бирнбаума поднялся над Москвой на высоту 19 км. В ноябре вышла серия из трех марок воздушной почты с изображением стратостата в полете и указанием достигнутой им высоты. А 30 января 1934 г. «Осоавиахим–1» со стратонавтами П. Федосеенко, А. Васенко и И. Усыскиным достиг высоты 22 км. Во время спуска стратостат потерпел катастрофу. На месте гибели героев-стратонавтов, в селе Усыскино, и в городе Саранске установлены памятники. В год гибели героев выпущена серия из трех марок воздушной почты «Памяти погибших героев стратосферы». Выдающееся достижение трех стратонавтов впоследствии было позабыто на Западе. Однако имеет смысл до конца выяснить правомочность включения стратонавтических марок в космическую филателию.

После 1934 г. Министерство связи СССР дважды возвращалось к годовщинам трагического полета. К десятой годовщине, в 1944 г., серия марок была повторена в измененных цветах и в новых номиналах. К тридцатой годовщине были выпущены официальный почтовый конверт – цельная вещь – и мемориальная марка по новому эскизу с изображением памятника в Саранске и барельефа. Интересно, что марка вышла в продолжение специальной серии «День космонавтики». Этим уже недвусмысленно подчеркивалась преемственность советских исследований околокосмического и космического пространства. Однако многие зарубежные специализированные каталоги и, в частности, объемистый каталог Зигера «Космические полеты», выпускаемый в ФРГ, не включают названные советские серии.

По-видимому, следует вспомнить, какие задачи ставились перед экипажами стратостатов «СССР–1» и «Осоавиахим–1». Вот несколько строк из письма молодого ученого Ильи Усыскина, написанного до полета: «Если меня когда-нибудь спросят: «Что ты делал в эпоху первой пятилетки?», – я отвечу: «Изучал космические лучи...». Когда-нибудь все это окупится» ⁵. И вот как комментируют в наши дни центральные газеты результаты исследований на стратостате Федосеенко, Васенко и Усыскина. «Уцелевшие приборы и записки стратонавтов, сделанные на различных высотах, дали ценнейший материал для ученых, ведущих упорную борьбу за овладение космосом», – писала газета «Труд» от 12 января 1961 г. «Без их подвига не смогли бы совершить сегодня подвиг космонавты», – подчеркивали «Известия» № 181, 1965 г. А «Правда» от 16 августа 1965 г. отмечала: «Илья Усыскин с помощью сконструированной им камеры для изучения космических лучей собрал и вписал в бортовой журнал бесценные сведения, которые помогли потом открыть дверь во Вселенную перед Гагариным».

Разумеется, и ракетчиков манила к себе уже в ту пору стратосфера. Но их детища делали тогда лишь первые шаги, и первенство принадлежало стратостатам. Когда первый советский стратостат достиг высоты 19 тыс. метров, это воодушевило Циолковского.

Так обстоит дело с вопросом о месте стратонавтических марок, о законности включения их в космическую филателию.

Примечательна история с последней маркой памяти погибших стратонавтов, изданной в Советском Союзе в 1964 г. в продолжение серии «День космонавтики». Она стала жертвой грубой фальшивки... Нет, ее не подделали для продажи филателистам, по ее подобию не фабриковали фальшивые «выпуски» ради обогащения. Как подчеркивала газета «Известия», любой лондонский коллекционер, а дело было в Лондоне, мог, согласно каталогу Гиббонса, приобрести ее за недорогую плату.

Авторы фальшивки, к своему несчастью, не обладали познаниями в филателии и небылица, пущенная ими в оборот, вышла на газетную орбиту. Кого-то сбило с толку появление советской космической марки с памятником погибшим. (Ведь марка вышла в группе космических!). Сенсационная новость была немедленно подхвачена английской и западноевропейской прессой. Дальше в лес – больше дров... Австрийский филателистический журнал «Ди брифмарке» сообщил своим читателям, что марка была подготовлена к печати, но тираж не увидел света... Ее удалось выменять в Советском Союзе одному западногерманскому туристу и как контрабанду провести через границу...

И вот 24 октября 1965 г. английская воскресная газета «Санди ситизен» публикует на первой полосе под огромными заголовками сенсационный репортаж о... гибели трех советских космонавтов. Рядом с аршинными заголовками воспроизведено «неопровержимое доказательство» – почтовая марка, которая, судя по всему, увековечивает память погибших в космическом корабле героев. Не щадя красок, газета живописует картину того, как в холодном безмолвии космоса несется корабль и в нем совершают свой бесконечный полет по орбите смерти тела трех космонавтов...

Комментируя эту выдумку, газета «Дейли Уоркер» писала: «Британские мальчишки больше в курсе дела, чем иные журналисты, ставшие посмешищем всех филателистов в стране! Печальный и бесславный конец еще одной «утки».

Марка памяти стратонавтов теперь получила всемирное признание. Жюри Международного конкурса в Буэнос Айресе признало ее незаурядным графическим произведением и присудило приз Министерству связи СССР. И вот в ноябре 1968 г. выпущена советская марка, вновь оживившая образ почтовой миниатюры, изданной четыре с половиной года назад. Она изображена на марке рядом с завоеванной ею в Буэнос Айресе медалью...