Человека всегда влекло небо.

И сегодня в школьных учебниках можно увидеть старинную гравюру: любознательный средневековый монах добрался наконец до ”края” Земли и, приподняв, словно занавес, горизонт, пытается дотронуться до загадочных светил...

Человека не просто интересовало небо. Он всегда пытался дотянуться до него.

Сначала – в сказках, мифах, легендах.

Поразительно: они возникали у всех народов, они стали непременной принадлежностью культурного наследия всего человечества! В напевных строках карело-финской ”Калевалы”, в ”Метаморфозах” великого римлянина Овидия, в эпосе, начертанном тысячелетия назад на глиняных табличках из библиотеки просвещенного ассирийского владыки Ашшурбанипала, в арабских легендах о Синдбаде-мореходе герои взлетают над Землей, путешествуют по другим мирам, изучают их.

И конечно, в великой ”Рамаяне”. ”Леса под нами походили на ковры из дерна... Горы казались нам рассыпанными камнями, реки как ремни, опоясывающие землю... Гимват, Виндия и сам Меру – гигантские горы – казались слонами, находящимися в болоте”, – рассказывает герой этой замечательной поэмы Сампати.

Мечта летать родилась вместе с человеком и толкала его на создание аппарата для полета. В легендах шло в ход все – от могучих орлов, поднимающих героев в небо, до наполненных росой бычьих желудков, перьев, склеенных воском, воздушных змеев и лебединых стай. А рядом с легендами появлялись и крепли ростки будущих научных и технических решений, рождались пути к подлинному знанию. До наших дней было далеко, люди еще не знали о силе пара, забавной игрушкой считали электричество, ездили верхом, тряслись в конных экипажах и... уже изобрели ракету!

Да-да! Ракета, уносящая сегодня человека и созданные им аппараты на земные орбиты и на межпланетные трассы, известна людям давно – свыше двух тысяч лет. ”Огненные стрелы” древних китайцев, с помощью которых они обстреливали осажденные укрепления врагов, – это ведь самые настоящие пороховые ракеты, использующие тот же принцип реактивного движения, что и современные громадные ракетно-космические комплексы.

Но для того, чтобы начиненная порохом трубка стала космической ракетой, потребовались тысячелетия.

Сегодня установлено достоверно: первым, кто догадался использовать ракету в качестве двигателя для летательного аппарата, был 27-летний революционер Николай Иванович Кибальчич. Приговоренный царским правительством к смерти, он за несколько дней до казни в темном, промерзшем каземате создал проект аппарата, работающего по принципу ракеты, и нарисовал его.

3 апреля 1881 года, за сто три года до старта ”Союза Т-11”, человек, предвидевший будущее ракеты, был повешен. А о его замечательном проекте люди узнали лишь 40 лет спустя, когда победивший в революции народ разобрал горы тайных архивов царской жандармерии.

Но будущее неподвластно никаким сейфам, его нельзя упрятать, нельзя ”запретить”. Оно в мечтах, мыслях, идеях лучших людей каждой эпохи, в умах мечтателей и революционеров.

Одним из таких был скромный учитель из тихой провинциальной Калуги Константин Эдуардович Циолковский. Не станем повторять его биографию, лаконично изложенную в сочинении Мальхотры. Но один факт из нее здесь стоит привести: ничего не зная о проекте Кибальчича, 26-летний учитель в 1883 году закончил своеобразный научный труд в форме дневника. В тетради с пометкой ”Юношеская работа” помещалась статья, которой предстояло стать вехой новой эры.

– Как-то, показывая мемориальный Дом-музей советским и американским космонавтам, я упомянул о статье ”Свободное пространство”, написанной больше века назад. Американские гости были поражены. Они не знали, что еще в 1883 году Константин Эдуардович, в ту пору учитель уездного училища, Утверждал: ”Единственным возможным способом передвижения в космическом пространстве является способ, основанный на действии реакции отбрасываемых от данного тела газовых частиц вещества. Построенный по реактивному принципу летательный ”снаряд” в виде железного или стального шара... будет служить для передвижения человека и различных предметов в абсолютной пустоте без пути, т.е. без опоры и по желаемому направлению”.

И хотя в этом первом труде, посвященном космическим путешествиям, не было еще строгих научных расчетов, Циолковский уверенно писал, что покорение космоса – реальное и не столь уж далекое дело, которое предстоит совершить человечеству. На некоторых страничках рукописи автор сделал рисунки, поясняющие его мысли о принципах движения с помощью реактивной силы, изобразил проект межпланетного корабля и ракетной пушки.

Но если об этой ранней работе ученого американские астронавты не знали, то капитальный труд К. Э. Циолковского ”Исследование мировых пространств реактивными приборами” (первая публикация этой работы состоялась в мае 1903 года) они не только читали, но и внимательнейшим образом изучили.

Это исследование, заложившее основы теории о полетах в космос, стало настольной книгой учеников и продолжателей дела К. Э. Циолковского, многих ученых, работающих в области космических исследований. В своей работе Циолковский приходит к выводу, что ракета – единственный способ достижения больших высот, он дает ее схему с двигателем, работающим на двухкомпонентном топливе (жидкий кислород – жидкий водород). Ученый предлагает ряд конструктивных элементов космической ракеты, говорит о возможности использования солнечных лучей для ориентации искусственного космического тела. Здесь же Циолковский выводит свою знаменитую формулу для получения наибольшей скорости ракеты, высказывает мысли о состоянии человека в невесомости, о путях преодоления перегрузок, о принципах регенерации атмосферы космического корабля, предсказывает возможность использования солнечной и атомной энергии для движения ракет, намечает программу поэтапного развития ракетодинамики и изучения Вселенной...

И это в ту эпоху, когда и авиация-то делала лишь первые попытки покорить небо!

Своими работами Циолковский заложил основы современной космонавтики и ракетной техники, значение которых было в полной мере оценено с наступлением эры регулярных космических полетов.

Мы выслушали этот рассказ внука великого мечтателя и провидца в доме, который сегодня известен во всем мире. Здесь жил и работал последние годы своей жизни Константин Эдуардович. Здесь все исполнено памяти о нем – книги и инструменты, макеты дирижаблей и аэродинамическая труба, созданная, как и все остальное, руками самого ученого. Сюда приезжают тысячи, сотни тысяч людей, чтобы отдать дань уважения человеку, вся жизнь которого была посвящена служению людям. И потому с особым чувством приняли мы из рук Алексея Вениаминовича книгу о его великом деде. И вспомнили о другой книге – первом труде 24-летнего Сергея Королева, будущего академика, будущего Главного конструктора ракетно-космических систем. Эту книгу, которая называлась ”Ракетный полет в стратосфере”, молодой Королев подарил К. Э. Циолковскому в 1934 году.

Эстафета наступления на космос продолжалась. Великий учитель обрел замечательного ученика.

Прошли многие годы. Молодой мечтатель-инженер, руководитель группы изучения реактивного движения, которая помещалась в подвале дома № 19 по Садовой-Спасской улице в Москве и проектировала самые первые советские ракеты, Сергей Павлович Королев стал Главным конструктором. Под его руководством коллективы ученых, проектировщиков, конструкторов, рабочих готовили замечательный подарок к 100-летию со дня рождения Циолковского – запуск первого в мире искусственного спутника Земли.

Выступая на торжественном собрании, посвященном этой дате, Королев говорил: ”Сбываются замечательные предсказания К. Э. Циолковского о полетах ракет и о возможности вылета в межпланетное пространство, высказанные им более шестидесяти лет назад”.

Это собрание состоялось в сентябре 1957 года. С. П. Королев прекрасно знал, что предвидение его учителя сбудется уже не через годы, даже не через месяцы, а в самом ближайшем будущем. Он сам намекал в приведенных словах на это – перечитайте их. И в разговоре с нашим коллегой, известным советским журналистом Александром Романовым, Сергей Павлович как-то заметил: ”Мне кажется, намек ясен...”

Тем не менее то, что произошло через несколько дней, ошеломило мир. В космосе вокруг Земли наматывала виток за витком ”бэби-Луна, созданная русскими”, как писала о советском спутнике западная печать.

3 октября 1957 года была поставлена точка в конце последнего научно-фантастического рассказа о полетах в космос. 4 октября началась новая эра: человечество обрело космическую цивилизацию и ступило на межзвездную дорогу, которой нет конца.

Свои шаги по этой дороге сделали Ракеш Шарма и Равиш Мальхотра. Почти закончив курс теоретической и практической подготовки, они прервали на несколько дней занятия, чтобы проводить в полет своих товарищей и будущих хозяев ”Салюта-7” Леонида Кизима, Владимира Соловьева и Олега Атькова. Шел февраль 1984 года, и здесь, в казахстанской степи, над бесснежным простором разгуливал пронизывающий ветер.

Индийские космонавты не обращали на него ни малейшего внимания, как, впрочем, ни на что иное. Все их мысли, все внимание, их чувства были прикованы к вывезенной и уже установленной для старта ракете. Что напоминала она им? Каменную башню Кутб-Минар в Дели? Сверкающую стрелу, нацеленную в блеклое небо?

О чем они думали в тот момент? О своем близком старте? О работе, которая уже сделана на Земле, или о той, которую одному из них предстоит совершить на орбите?

Не будем гадать. И их товарищи-космонавты, и журналисты, и работники стартового комплекса прекрасно понимали чувства индийских космонавтов. Первая встреча с ракетой, подготовленной к полету, завораживает. Ракета словно притянута к Земле ажурным переплетением ферм обслуживания. Она хочет взлететь, нетерпеливо выбрасывает облака дымящегося газа. На фермах тревожно мерцают светлячки лампочек. Деловито и споро движутся люди. Звучат какие-то команды. Все пронизано атмосферой близкого праздника огня...

Они всматривались в ракету, вспоминая, наверное, все то, что уже прекрасно знали о ней.

Созданный под руководством С. П. Королева и отлично зарекомендовавший себя во многих полетах ракетно-космический комплекс ”Союз” известен по снимкам и телепередачам сотням миллионов людей во всем мире. Это трехступенчатая ракета, высота которой составляет 49 метров, то есть равна шестнадцатиэтажному дому, а диаметр по стабилизаторам составляет 10,3 метра. Вместе с летающим нынче кораблем ”Союз Т” ракета на старте весит больше 300 тонн – это вес стада в 60 самых крупных слонов, если использовать экзотическую и самую крупную индийскую ”меру веса”. У нас такой ”меры” нет, а вот вес, положим, табуна лошадей в 500 – 600 голов уравновесил бы ракету.

Каждая ступень ”Союза” – это, по существу, самостоятельная ракета, имеющая свои мощные двигатели и разнообразные системы для обеспечения их бесперебойной работы. Всего, таким образом, ”Союз” вооружен шестью двигателями, работающими на кислородно-керосиновом топливе и позволяющими не только преодолеть земное тяготение, но и придать космическому кораблю в космосе скорость примерно 8000 метров в секунду, или 28 800 километров в час.

Это так называемая первая космическая скорость. Для того чтобы запустить космический аппарат в межпланетное пространство, то есть освободиться от притяжения Земли, ему нужно придать еще большую скорость – вторую космическую, которая равна примерно 11,2 километра в секунду. Есть еще и Третья космическая скорость – 16,6 километра в секунду, при которой корабль преодолеет притяжение не только Земли, но и Солнца и покинет Солнечную систему...

О путешествиях с третьей космической скоростью космонавты сейчас думают как о будущем – очевидном и безусловном. Это полеты к иным солнцам, к иным планетным системам.

Впрочем, иные солнца и иные планеты подождут. Сейчас космонавтика начинает отдавать свой долг Земле – ее экономике, науке, технике. Для этого вполне достаточно иметь надежные космические орбитальные лаборатории и институты, какими являются космические станции ”Салют”. И следовательно, первая космическая скорость, которую обеспечивает ракета ”Союз”, открывает путь на орбиту всем, кого волнуют проблемы развития широкого спектра науки и технологии – от выращивания новых растений и производства лекарств до плавки и сварки металлов в условиях невесомости, вакуума или ослепительного солнечного сияния, не существующих на поверхности планеты. А кроме того – изучение самой планеты с высоты в сотни километров, которое позволяет увидеть и заметить на Земле то, что невозможно ни с какого другого места. И еще – великолепные условия для изучения далеких миров, светил, туманностей, галактик: здесь нет ни облаков, ни атмосферной пыли, ни мерцания из-за потоков воздуха.

Словом, ”Союз” открыл путь к новым знаниям.

Не только ”Союз”, разумеется, – есть в Советском Союзе и другие, более могучие ракеты, служащие, например, для вывода на орбиту станции типа ”Салют”. Ведь такая станция весит больше 19 тонн – в два с лишним раза больше, чем пилотируемый корабль ”Союз Т”. Но ракета ”Союз” и ее модификации славно поработали в интересах людей, внесли такой вклад в развитие космонавтики, что, право, ей стоит воздвигнуть монумент. И это, конечно, будет сделано.

...Тогда, во время первого ознакомительного визита в Байконур, Равиш и Ракеш прошли с экипажем ”Салюта” – с ”Маяками” – до самого автобуса пешком, пожали им руки и со значением сказали друг другу:

– До свидания!

До свидания, запланированного на орбите, ”Маякам” предстояло обжить безлюдный пока ”Салют-7”, начать работу и готовиться к встрече с ”Юпитерами”.

Шарма и Мальхотра возвращались в Звездный. Их тоже ждала работа: завершение подготовки, последние тренировки. Их ждал тренажер ”Салюта” и ”Союза Т” – можно сказать, ”родного” корабля экипажа: когда в 1980 году потребовалось испытать в полете этот новый корабль, командиром его экипажа был назначен Юрий Малышев. Летчик-испытатель, высококвалифицированный космонавт, Малышев провел ”высший пилотаж” в космосе, опробовал новую технику и дал кораблю новой серии путевку в жизнь.

В дни, завершавшие долгий марафон подготовки, мы беседовали с командиром международного экипажа.

– Для того чтобы понять, что такое космическая техника сегодня, большинству людей, да и будущим космонавтам тоже, необходимо преодолеть некий психологический барьер.

Дело в том, что самолет, управление им, его эволюции в воздухе большинству людей знакомы со школьной скамьи. Самолет летит в воздухе, на воздух, так сказать, опирается крыльями, благодаря плотности воздуха поворачивает в стороны и вверх-вниз – есть для этого рули, элероны, закрылки... Словом, в руках у пилота ручка управления, лети куда хочешь!

А космический корабль? Со времени полета Юрия Гагарина у несведущих людей выработалось такое представление: корабль – нечто вроде снаряда из романов Жюля Верна. Куда и как его запустили, туда и так он и летит. Пассивный полет, по-нашему говоря.

А это абсолютно неверно!

Вот у нас говорят о законах, на основании которых происходит космический полет, – законах Иоганна Кеплера. Это верно, но лишь наполовину. Этим законам действительно подчиняется любое космическое тело – от Солнца и планет до искусственных спутников и кораблей. Но при условии, что у этого тела нет своего двигателя. А когда он есть, полет начинает подчиняться другим законам, законам ракетодинамики – науки, которая теперь наряду со своими старшими сестрами, гидродинамикой и аэродинамикой, стала актуальной для инженеров и ученых.

Тут нас ожидают совершенно поразительные для непосвященных парадоксы. Например, для того чтобы корабль вращался вокруг Земли быстрее, его надо не разгонять, а тормозить! И расчеты полета, и управление космическим кораблем куда сложнее, чем управление самолетом. Начнем с того, что в руках у командира не одна, а две ручки: каждая управляет двигателями различного типа, для разных перемещений. И когда действуешь сразу обеими, то это приближается, я бы сказал, к работе квалифицированного циркового артиста...

Не смейтесь, я не шучу: здесь совсем иная система движений, зачастую совершенно противоестественных для авиации. Одну ручку двигаешь сюда... а другую – навстречу ей. Вот и попробуй, сделай это не думая, автоматически, когда ты уже привык к совершенно иной координации. Летчику многие мои движения в корабле при его стыковке или других эволюциях показались бы полнейшей нелепостью!

Поэтому я прекрасно понимал моих индийских коллег, когда они, сев в корабль, глядели с недоумением и на ручки управления, и на множество незнакомых контрольных приборов, и даже на меня. Я спросил как-то Ракеша: ”Вот ты – летчик-испытатель, как ты воспринял космический корабль? Каким ты его себе представлял и каким показался он тебе в действительности?”

Он, конечно, замялся: еще плохо зная корабль, его возможности и особенности, он не торопился выносить свое суждение. Он вообще основательный человек, наш Ракеш. И тогда я ему помог.

– Знаешь, – сказал я ему, – когда много лет назад я пришел в Центр подготовки и увидел корабль, я никак не мог поверить в то, что конструкция типа... бочки может летать! После авиации, покоряющей любого изящностью и стреловидностью форм, вдруг что-то круглое, мячи и цилиндры!..

Ракеш тогда оживился, глаза его блеснули, и он обрадованно закивал: да-да-да... так и есть... и мне так кажется...

И вот недавно, уже закончив подготовку, мы вернулись к тому давнему разговору. Ракеш сказал мне: он понял, как сложна и маневренна эта машина, как много нужно работать, чтобы мастерски управлять ею. И как много надо знать, чтобы создавать такую технику и испытывать ее!..

Я понимаю Ракеша: он потратил много сил и много времени, прежде чем сказать так. Он стал отличным космонавтом и, я уверен, вместе со своим другом Равишем Мальхотрой вправе рассчитывать на то, чтобы стать первым космонавтом Индии...

Дело не только в том, что он познал космическую технику. Дело еще и в том, что он готов к выполнению сложной программы экспериментов, к работе с разнообразным оборудованием, которое ждет нас на ”Салюте”.

Лестница в небо... Этот старинный наивный образ подъема к звездам, пожалуй, точнее других характеризует нелегкий путь людей в космос. Каждая ступенька на этом пути дается самоотверженным трудом тысяч людей, создающих материалы, приборы, методы работы, необходимые для рождения новой техники, и тысяч других – проектирующих и изготавливающих эту технику, тех, кто ее испытывает, готовит к полету, запускает, и тех, наконец, кто летает на ней.

Сегодня мы находимся только на первых ступенях этой лестницы. Мы еще не победили силу тяготения, мы только приноровились к ней. Двигатели наших кораблей пока имеют ограниченные запасы энергии, и космонавты должны точно рассчитывать ее расходование.

Пройдет время. В музеях застынет ряд первых звездных кораблей, созданных в Советском Союзе и Соединенных Штатах Америки:

”Восток”, поднявший Юрия Гагарина, а затем ряд космонавтов,

”Восход”, первый многоместный корабль,

”Союз”, впервые ставший ”двухкомнатным домом” космонавтов,

”Союз Т”, получивший в числе других новинок и бортовой вычислительный комплекс, названный космонавтами ”третьим членом экипажа” за помощь, которую он оказывает на всех этапах полета...

И ”Меркурий”, ”Джемини”, ”Аполлон”...

Их, первых звездных кораблей, будет немало. А в космос будут подниматься все более совершенные, комфортабельные, предназначенные для осуществления все более сложных программ корабли.

Ибо перед человечеством безбрежный океан, размеры и суровость которого несравнимы ни с одним океаном Земли. Человечество отважно поплыло по этому океану, и пути этому нет конца, как бесконечен сам океан Вселенной.

Зал, в котором установлен тренажер станции ”Салют”, огромен: настоящий стадион, под крышей которого сияет множество матовых светильников, а покрытый зелено-голубым пластиком пол напоминает футбольное поле.

В центре его, слегка наискосок, на мощной раме с колесиками установлена станция. Колесики небольшие, красные, с резиновыми шинами, выглядят так буднично, что кажется – еще минута, и все сооружение, словно невиданный транспорт, двинется куда-то по дороге...

Но дорога у действующих сестер этой станции не требует ни колес, ни крыльев, хотя развернутые над нею в стороны и в потолок громадные солнечные батареи очень напоминают крылья – складные, суставчатые. Дорога ее сестер – в космосе. А эта ”заземлена”: с разных сторон к ней подведены ажурные мостики с нарядными пластмассовыми ступеньками – входы в станцию. Наверху, у входа-люка, разостлана ковровая дорожка, и на ней вдруг замечаешь несколько пар обуви: входя в свой космический дом, космонавты сменили башмаки на ”космические” туфли. Они и одеты по-полетному – все как на орбите, идет тренировка, экипаж обживает свой будущий дом, ведет эксперименты, работает. И так час за часом...

Готовится полет. Экипаж ”Союза Т-11” готовится к экспедиции на ”Салют-7”, который ждет гостей. ”Даже всю станцию пропылесосили!”– сообщил на Землю ее командир Леонид Кизим.

Что же такое космический дом, орбитальная станция? И чем отличается космический дом от корабля?

Сегодня, когда над планетой кружится уже седьмая из созданных в Советском Союзе космических станций ”Салют”, когда у советского космического машиностроения и у нашей космонавтики накоплен более чем тринадцатилетний опыт эксплуатации ”орбитальных домов”, есть смысл оглянуться и окинуть взглядом совершенное.

Долговременные орбитальные станции – принципиально новый этап в освоении космоса. К этому этапу вел неблизкий путь. Он начался задолго до полета и Юрия Гагарина, и первого искусственного спутника Земли. Истоки этого пути – в трудах К. Э. Циолковского, намного опередивших свою эпоху.

Еще в 1926 году замечательный ученый писал: ”Мы можем достигнуть завоевания солнечной системы очень доступной тактикой. Решим сначала легчайшую задачу: устроим эфирное поселение поблизости Земли в качестве ее спутника... Устройство первого хозяйства поблизости Земли нуждается в постоянной земной помощи. Сразу на ноги самостоятельно оно стать не может. Поэтому необходимы постоянные сношения с планетой. От нее придется получать машины, материалы, разные сооружения, продукты питания, людей. Неизбежен и частый обмен работников ввиду необычности среды”.

Эти строки были написаны задолго до того, как взлетели первые ракеты, и нет ничего удивительного в том, что большинство людей, даже интересовавшихся космосом, были твердо уверены, что космические полеты – дело весьма отдаленного будущего.

Но Циолковский был тверд и последователен не только в научно-технических проблемах. Через девять лет после написания этих строк он пророчески предсказывал в речи по радио 1 мая 1935 года: ”Теперь, товарищи, я точно уверен в том, что и моя другая мечта – межпланетные путешествия, – мною теоретически обоснованная, превратится в действительность... Герои и смельчаки проложат первые трассы: Земля–орбита Луны, Земля–орбита Марса и еще далее: Москва–Луна, Калуга–Марс”.

Циолковский говорил о том, что у нас в стране есть десятки тысяч энтузиастов, которые ”помогут осуществить” его открытия и ”подготовят талантливых строителей первого межпланетного корабля”.

Как и во многом другом, Циолковский оказался прав.

Не только талантливые строители, как полагал ученый, готовились к штурму космоса: в 1935 году, когда Циолковский произнес эту речь, в маленьком городке под древним русским городом Смоленском исполнился год первому космонавту планеты.

Земля вступала в свою космическую эпоху.

Рождение первого из плеяды ”Салютов” знаменовало завершение первого этапа этой эпохи, свидетельствовало о наступлении качественно нового этапа исследований. Именно так оценили его видные специалисты во всем мире.

В свете этого свершения они оценили и стройность, целеустремленность советской космической программы, важность каждого из ее звеньев, их преемственность и взаимосвязь.

Напомним, хотя бы бегло, и мы об этой программе.

1963 – 1964 годы. Запущенные в Советском Союзе беспилотные космические аппараты ”Полет-1” и ”Полет-2”по командам с Земли изменяют высоту в перигее и апогее, а также наклонение орбиты. Таким образом, впервые осуществлено маневрирование в космосе.

1967 год. Во время орбитального полета советских искусственных спутников ”Космос-186” и ”Космос-188” проведена первая автоматическая стыковка – а затем и расстыковка – беспилотных космических аппаратов. Находившийся в то время в Москве корреспондент французского журнала ”Пари-матч” Марк Эймер писал: ”Новое чудо разыгрывалось на высоте 200 тысяч метров – высоко над океанами, над горами и тундрой, над страной, готовящейся к своему празднику-юбилею. Там, высоко, два спутника, начиненные тончайшей аппаратурой, с крыльями солнечных батарей и ощетинившиеся антеннами, встретились и соединились, образовав первую орбитальную автоматическую станцию.

Последствия этого события необозримы. То, что два спутника, ”Космос-186” и ”Космос-188”, стали одним целым, ознаменовало собой частичный выход космонавтики из эры первооткрывателей и переход ее в эру электронно-вычислительных машин”.

1969 год. Осуществлена стыковка пилотируемых кораблей ”Союз-4” и ”Союз-5”, на орбите впервые собрана экспериментальная космическая станция с экипажем из четырех человек.

1969 год. Групповой полет космических кораблей ”Союз-6”, ”Союз-7” и ”Союз-8”. В ходе его, в частности, шла отработка процессов управления полетом нескольких кораблей, их взаимодействия с наземным комплексом.

1970 год. Совершен восемнадцатисуточный орбитальный полет космического корабля ”Союз-9”, который пилотировали Андриян Николаев и Виталий Севастьянов. Проведены важные эксперименты, в том числе медико-биологические исследования влияния факторов невесомости на организм человека в условиях длительного пребывания на околоземной орбите. Конечно, сегодня, после 211-суточного полета Анатолия Березового и Валентина Лебедева, тот, восемнадцатисуточный, не кажется большим. Но ведь это – сегодня...

1971 год. 19 апреля первая в мире орбитальная научная станция ”Салют” выведена на орбиту; 23 апреля экипаж ”Союза-10” провел генеральную репетицию перед вселением экипажа, а 7 июня станция приняла первый экипаж. Началось выполнение новой программы научных исследований.

Следующие годы отмечены расширением программ исследований, их углублением, ростом численности состава экипажей на последовательно поднятых в космос ”Салютах”. Изменились программы, изменялись и сами станции – их возможности, оборудование, системы, комфорт, предоставляя все больше возможностей экипажам для углубления работы, для полноценного отдыха и организации быта на орбите. Космический дом, созданный советской наукой и техникой, стал подлинным исследовательским комплексом, где советские и иностранные космонавты могут жить и работать неделями и месяцами.

Об этих исследованиях, об экспедициях на ”Салюты” за прошедшие тринадцать лет написаны тысячи статей и книг, передан на Землю колоссальный объем информации по биологии, медицине, металлургии, металловедению, технологии, физике, астрофизике, астрономии, геологии... Перечислить все направления научных работ, проведенных космонавтами за эти годы, нелегко. Тем более что объем и характер работ могут в широких пределах меняться в ходе полета даже одного экипажа: созданный грузовой корабль ”Прогресс” стал надежным транспортом на линии Земля – станция, и теперь на орбиту регулярно поступают новые инструменты, приборы, фото- и кинопленка, а вместе с тем и продукты для космонавтов, горючее для двигателей, вода и так далее.

”Эфирное поселение”, о котором мечтал, которое предсказывал Циолковский, стало реальностью и доказало свою ценность для науки космической и для науки земной. Об этом емко

– Космос привлекает исследователей рядом специфических факторов.

Во-первых, весьма благоприятными условиями для проведения астрономических и астрофизических исследований. Ведь атмосфера, которая является существенным препятствием для прохождения электромагнитного излучения и космических лучей, остается внизу.

Во-вторых, большой обзорностью. С высоты полета станции (200 – 400 километров) можно наблюдать объекты на земной поверхности и в атмосфере на громадных площадях, сопоставимых с размерами иных материков, и за короткое время. Космонавты могут охватывать природные явления в масштабах поистине глобальных, что недостижимо при использовании других средств.

В-третьих, невесомостью и высоким вакуумом в неограниченном объеме, которые предоставляют широкие возможности для проведения в космосе специфических технологических операций.

Все перечисленные особенности используются в полетах экипажей ”Салютов”. В соответствии с вышесказанным в круг работ и научных экспериментов входят исследования Земли и ее атмосферы, космоса и светил, технологических проблем металлургии, кристаллографии и т.д., вопросы биологии и медицины. На космонавтах также лежит обеспечение бесперебойной работы научной аппаратуры, систем самой станции и другое. Работы много, накапливается обширная информация, которая уже сегодня может приносить ощутимую пользу народному хозяйству. Более того, стало совершенно ясно, что результаты наблюдений из космоса обладают высокой экономической эффективностью. Наглядней всего это выявляется на конкретных примерах.

Фотосъемка земной поверхности советской широкоформатной камерой КАТЭ-140 позволяет ”просматривать” полосу шириной 450 километров. На одном кадре, снятом этой камерой, помещается территория в 200 тысяч квадратных километров.

За время полета, например, станции ”Салют-6” с помощью многозональной камеры МКФ-6М (плод совместной разработки СССР и ГДР, производство народного предприятия ГДР ”Карл Цейс Йена”) получено почти 10 000 снимков. Уже сейчас такие снимки позволяют довольно эффективно прогнозировать урожайность различных культур, картировать орошаемые земли.

На связь с космонавтами теперь регулярно выходят океанологи и метеорологи, лесоводы и геологи. На долю последних приходится примерно половина всего объема используемой фотоинформации. Снимки из космоса уже используются при изучении таких районов, как Прикаспий, Туркмения, Припятская впадина. С помощью космической съемки здесь выделены структуры, перспективные на нефть и газ. Использование космической съемки ведется и для изучения всей Западной Сибири. Весьма примечательно, что одну из структур, выявленную на юге Сибири по снимкам с орбиты и подтвержденную затем геофизическими исследованиями, геологи назвали ”Космической”.

Однако описать и охарактеризовать все работы, ведущиеся на борту ”Салютов”, невозможно даже в многотомном издании. Судите сами: комплекс исследовательского оборудования той же станции ”Салют-6” включал в себя уже в момент старта аппаратуру свыше пятидесяти наименований с общей массой более 1,5 тонны. А затем, в ходе полета, на каждом транспортном и грузовом корабле доставлялись все новые, необходимые для работы приборы и оборудование...

Примеры, приведенные профессором Феоктистовым, можно продолжить. 23 февраля 1984 года ”космический грузовик” ”Прогресс-19” доставил на орбиту ”Маякам” больше двух тонн грузов, среди которых, кроме топлива, воды, регенераторов воздуха и других технических и хозяйственных вещей, были и письма от родных, газеты, свежие продукты. Была здесь и медицинская аппаратура, в том числе новый кардиограф, созданный в Индии, и ряд других приборов, разработанных индийскими специалистами для экспериментов, в которых активное участие должен был принять индийский космонавт. Среди посылок, доставляемых ”грузовиками” на орбиту, бывали и такие ”несерьезные”, как, например, гитара – ее прислали друзья Саше Иванченкову, бортинженеру ”Союза-29”, который пробыл на станции вместе с Владимиром Коваленком 140 суток и, конечно, был рад этому подарку...

Если человеку на борту понадобился любимый музыкальный инструмент, значит, ему живется там, меж звезд, достаточно удобно. А между тем любой вопрос, который на Земле решается ”сам собой”, в космосе вырастает в проблему. Судите сами.

Станция ”Салют” сегодня превратилась в солидный по размерам комплекс. Вместе с двумя пристыкованными кораблями она имеет массу (так говорят все специалисты: в космосе нет веса, там – невесомость!) 32 500 килограммов, ее общая длина достигает 29 метров, а объем отсеков – ”комнат” станции превышает 100 кубических метров.

Следует учесть, что, когда станция повернута к Солнцу одной стороной, другая исчезает в глубокой тени. Это значит, что солнечная сторона нагревается до 130 градусов жары, а теневая охлаждается до 150 градусов мороза. Снаружи, конечно. Потому что специальная конструкция, многослойная изоляция, принудительное перемешивание воздуха внутри станции позволяют поддерживать в ее помещениях совершенно нормальную температуру и регулировать ее по желанию...

Впрочем, о том, как живется на орбите, лучше всего может поведать тот, кто сам все испытал. И вот, встретившись с летчиком-космонавтом СССР, дважды Героем Советского Союза Александром Сергеевичем Иванченковым, мы спросили его:

– Как и все читатели, мы знаем о работе космонавтов, об экспериментах и многом другом. Но нас интересует еще и иная, так сказать, неделовая, бытовая сторона вашей жизни. Как вы едите? Как спите? Как отдыхаете? Словом, как вы там живете?

И вот что

– Начнем с пробуждения. ”Утро” у нас наступает вместе с москвичами: мы живет по московскому времени. Это удобно: я привык просыпаться в 7 часов, и в космосе ”автомат” срабатывает, встаю без будильника, сам.

Наша постель – утепленные спальные мешки, в которых есть вкладыш – простыня. С разных сторон мешка – клапаны с ворсовыми застежками: можно ”укрыться” или ”раскрыться”. В матрасах и перинах в невесомости нужды нет: всюду мягко. Раздеваешься – и в мешок. Но предварительно приходится надевать на ноги меховые чулки – ”унтята”: в невесомости кровь хуже приливает к ступням, они и мерзнут.

Вспоминаю свою первую космическую ”ночь”. В мешок залез, пристегнулся сверху резиновыми лентами к специальным рамам – и никак не усну. С непривычки голова болтается, на Земле такой тренировки не проведешь ведь заранее... Тогда я пристроился: поролоном кое-как прижал голову к изголовью, уснул.

Проснулся – темень, холодно, дует откуда-то. Неуютно. Оказывается, пока я голову пристраивал, мои резинки отстегнулись, и меня, словно листок, начало носить по станции от одного вентилятора к другому. Пришлось снова к стенке ”причаливать”. Конечно, у опытных космонавтов таких происшествий не бывает. Но ведь та ночь была первой...

Но вот все встали. Каждый сразу набирает из специального стеллажа все, что хочет на завтрак. Выбрать есть из чего: в меню входит около ста наименований блюд, все они в тубах, как зубная паста, в пластиковых мешочках, металлических банках. Много продуктов, высушенных особым способом, – сублимированных. Чтобы приготовить их, достаточно подлить в мешочек воды – и вместе с остальными в ”печку”. Это небольшая ниша, которую электроэлементы нагревают до 80 градусов.

Завтрак греется, а мы занимаемся туалетом: бреемся – самой обычной электрической бритвой, только снабженной насадкой для вакуумного отсоса волос. Зубы чистим специальной жевательной резинкой. А умываемся гигиенической салфеткой, пропитанной лосьоном, и ею же приводим в порядок волосы, насадив ее на массажную щетку.

Закончив туалет, одевшись, отправляемся к столу. Собираем его мгновенно: в центре рабочего отсека откидываем две панели на тумбу – и удобный обеденный стол готов. На его поверхности прикреплены специальные резинки – под них мы подсовываем свои ”блюда”, чтобы не разлетелись, и едим, пьем прямо из туб. Удобно, и посуду мыть не нужно. Что касается аппетита, то на него, как и на сон, никто не жалуется...

Важный вопрос – калорийность пищи. В последних полетах рацион доведен до 3300 килокалорий в сутки, т.е. стал выше, чем раньше. Дело в том, что программа работ на борту увеличивается, она становится не только более сложной, но и более трудоемкой. И надо компенсировать энергозатраты. Кстати, как докладывал во время советско-индийского полета доктор Олег Атьков, Ракеш Шарма тоже ”приналег” на борщи, кисели и соки! И нам это понятно: работа требует сил.

Возьмите, к примеру, труд космонавта в скафандре вне станции. Внутренний наддув скафандра – 0,4 атмосферы. Вроде немного, но если учесть, что снаружи вакуум, то для того, чтобы просто руку согнуть, нужно иметь немалую силу! А ведь в руке инструменты, их надо удерживать в перчатке размером с ”ловушку” хоккейного вратаря. Да и внутри станции достает немало нелегких работ, например погрузка и разгрузка ”космических грузовиков”, которые причаливают все чаще. Словом, есть над чем попотеть

Конечно, все космонавты с удовольствием ждут ”банного дня”. Хотя после спортивных занятий – это два, а то и два с половиной часа ежедневно – мы обтираемся специальными гигроскопическими полотенцами, смоченными горячей водой. Но вот раз в десять дней наступает ”баня”, конечно, тоже в космическом варианте. На ”потолке” станции (в невесомости что пол, что потолок – все равно, но ведь оборудование станции действительно размещено так, что и пол, и потолок все-таки существуют) прикреплен легкий диск, а на нем – белые шары, в каждом из которых 5 литров воды. Готовим ”баню” просто: включаем электроподогрев одного бачка, сверху, от диска до пола, опускаем, растягивая, как гармошку, полиэтиленовый цилиндр – стенки душа. На его дне укреплены резиновые тапочки. Раздеваешься, расстегиваешь герметичную застежку-молнию, входишь внутрь цилиндра, суешь ноги в шлепанцы – чтобы не всплыть. Затем закрываешь молнию, вставляешь в рот загубник, ноздри зажимаешь зажимом – совсем как аквалангист. Но это необходимо: в невесомости внутри душевой образуется водо-воздушная смесь, туман, вовсе не приятный для дыхания. А так удобно: включаешь душ над головой, берешь один из хранящихся здесь специальных пакетов с салфетками, пропитанными мылом, и наслаждаешься под дождиком из острых, тонких струек. Снизу работает вакуумный отсос – вода уходит через отверстия в полу в контейнер бытовых отходов.

Минут пятнадцать – и удовольствия на всю неделю! Вытираемся насухо внутри душа, затем, также насухо, вытираем его пластмассовые стенки и поднимаем их к потолку.

Естественно, и у космонавтов имеются выходные дни – суббота и воскресенье. Но это все-таки не земной дом, системы станции нас обслуживают непрерывно, за ними нужен постоянный уход. Поэтому к субботе мы приурочиваем серьезную уборку: пылесосим стены, пол, потолок, влажными салфетками протираем стены, панели, меняем фильтры на вентиляционных отдушинах, убираем скопившиеся после работ бумаги. А по вечерам смотрим фильмы, и настоящие, и свои, сделанные нами и нашими друзьями на Земле, – для этого у нас есть видеомагнитофон. Слушаем любимые записи – есть стереофоническая установка. Как это ни покажется удивительным на ”земной” взгляд, среди таких записей у нас с Володей Коваленком была кассета с записью крика петуха, мычания коровы, плеска воды... А еще соловьиных трелей – это звуки родной Земли, такой далекой и такой близкой...

Регулярно ”видимся” с друзьями и семьями по видеотелефонной связи, беседуем обо всем – надо же знать, что там, дома, кто как учится, кто что делает... Для нас передают и специальные концерты, причем по нашим заявкам, с участием любимых артистов. В шахматы играем, читаем. А то и просто отдыхаем у иллюминаторов – так сказать, посиделки у окошка. А из нашего окошка хорошо видно, далеко! На станции больше двадцати иллюминаторов – выбирай, в какую сторону глядеть. Рассматриваем, что там на Земле – где снег идет, где пустыни желтеют, где тропические моря сверкают. Пейзажи на любой вкус!

Словом, шаг за шагом, день за днем мы и наши коллеги учимся жить не совсем обычной жизнью в совсем необычных условиях. Годы, прошедшие со 108 минут гагаринского полета, не прошли даром: космос теперь стал местом работы человека, его жизни и отдыха. Нет сомнения, масштабы освоения космоса будут все расти, а вместе с ростом масштабов освоения человек будет все активнее включаться в космические условия жизни и все больше привыкать к ним.

Рассказ А. С. Иванченкова, как и рассказы его коллег, которые мы слышали в дни полета советско-индийского экипажа, свидетельствует о том, что ”Салют-7” удалось сделать действительно надежным и удобным местом для работы космонавтов. Станция – итог большого труда многих специалистов, которые учли все замечания экипажей, работавших на предыдущих ”Салютах”. А бортовой вычислительный комплекс, управляющий работой служебных систем станции и научной аппаратурой, обеспечивающий получение и передачу информации и управление станцией, некоторые космонавты называют даже ”новым членом экипажа”.

В апрельские дни 1984 года, когда экипаж ”Салюта-7” – ''Маяки” Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков – принимал Юпитеров” – Ю. Малышева, Г. Стрекалова и Р. Шарму, станция отмечала своеобразный юбилей: она была выведена на орбиту 19 апреля 1982 года. За два года на станции поработало 14 космонавтов: 211 дней продолжался полет А. Березового и В. Лебедева, почти два месяца к моменту прибытия ”Юпитеров” работали на станции ”Маяки”. Таким образом, на ”Салюте-7” работало два основных экипажа и три экспедиции гостей, две из которых были международными: советско-французский и советско-индийский экипажи. Как и ”Салют-6”, новая станция стала международным космическим домом в бесконечных просторах Вселенной. Он открыт для всех, кто трудится в космосе во имя блага Земли, во имя мира и процветания родной планеты.

Зима 1984 года стояла в Москве необычно теплая, малоснежная, и наши индийские гости даже жаловались нам: ”На лыжах как следует не покатаешься!” А февраль и совсем вдруг пахнул весной, разлился неожиданными лужами, разбросал по полям Подмосковья черные пятна оттаявшей среди снегов земли.

Шарма и Мальхотра вернулись с космодрома, наполненные впечатлениями: они увидели ”звездные врата Земли”, они следили за стартом своих друзей – экипажа ”Маяков”, которые отправились на орбиту, чтобы обживать ”Салют-7” и готовиться к приему гостей.

Среди гостей должен был быть один из них.

Только один.

Их не утешали русские друзья. Космонавты прекрасно знают: есть такая должность – дублер. Дублер – это дружеское плечо. Это такой же, как ты, труженик. Это великолепный, не хуже тебя, специалист. Это закаленный спортсмен. Это – второе ”ты”.

А потом, ведь он и ты – вы оба дублеры друг у друга, потому что главное – дело, ради которого вы так настойчиво, самоотверженно работаете. Главное – задание Родины, которая в обоих вас уверена, которая знает: что бы ни случилось, гражданин Индии поднимется в космос.

И они, полные волнения от увиденного, продолжали работать. И не было в тот момент, в те дни никаких пресс-конференций. А жаль: Равиш и Ракеш тогда наверняка рассказали бы очень красочно и интересно о космодроме и о празднике огня, которым отмечен каждый старт. Нам они сказали одно: ”Очень красиво! Замечательно, когда стартует ракета!”

Мы понимали их: Байконур впечатляет как тех, кто оказывается там впервые, так и тех, кто приезжает туда в сотый раз.

Байконур... Это название открывает список космодромов планеты. Космодромы за 27 лет космической эры возникли чуть не на всех континентах – от Гвианы в Южной Америке до Сан-Марко в Африке и Кагосимы в Японии. Их пока немного, но ведь и космическому веку Земли нет еще трех десятков лет. Но сколько бы ни строилось космодромов на нашей планете в грядущие десятилетия и века, первым навсегда останется Байконур.

Отсюда взлетел первый спутник.

Отсюда поднялся к звездам первый человек.

Отсюда начало свой путь во Вселенную, свой новый отсчет времени все человечество.

О Байконуре мир узнал совсем недавно.

О Байконуре писалось давным-давно. И тоже в связи с космическими полетами. Такая вот произошла с ним удивительная история.

136 лет назад, в 1848 году, газета ”Московские губернские ведомости” поместила следующее уведомление: ”Доводится до сведения жителей Москвы и губернии, что за незаконные сборища и смутьянские речи о каких-то полетах людей на Луну мещанин Замоскворецкой части Никита Петров выслан из Москвы под надзор полиции в киргиз-кайсацкое поселение Байконур”.

Киргиз-кайсаки – это имя, которое дали бедному, забитому народу иностранцы. ”Сами киргиз-кайсаки ни теперь, ни прежде так себя не называли и не называют; отдельные лица из их числа иногда обозначают свою национальность общим именем ”хасак”, – сообщает старинный ”Энциклопедический словарь” Брокгауза и Ефрона.

”Хасак” теперь звучит иначе – казах.

Речь шла о большом народе с древней культурой, который только после Октябрьской революций обрел и настоящее имя, и государственность – Казахская Советская Социалистическая Республика, одна из наиболее крупных, промышленно развитых советских республик. Она почти вдвое превосходит Западную Европу по территории, а по производству многих видов сырья и промышленной продукции не имеет себе равных в мире.

Казахстан – это гигантская черная и цветная металлургия.

Казахстан – это необъятные просторы целины.

Казахстан – это кладовая нефти и газа.

Казахстан – это крупнейший в мире атомный реактор на быстрых нейтронах, построенный в городе Шевченко на берегу Каспийского моря.

Казахстан – это Байконур, с которого люди шагнули в космос.

Это сегодня. А вскоре после Октябрьской революции, в 1920 году, богатый британский предприниматель Лесли Уркварт прислал в Москву письмо, в котором были и такие строки: ”Не дадите ли Вы мне... возможность поковыряться в киргизской степи около Балхаша и дальше? Раньше чем через 50 лет, а может быть, и 100 лет Вы этими местами все равно не займетесь...”

Должность пророка этому господину явно не удалась. В то самое время, когда он писал свое письмо, Советская страна начинала восстанавливать разрушенную в годы интервенции и гражданской войны промышленность Казахстана. В том же 1920 году на карте нашей молодой страны появилось название новой республики – Казахской.

С огромными трудностями, плечо к плечу с русскими, киргизами, таджиками, узбеками восстанавливал казахский народ заводы и шахты, рудники, карьеры, нефтяные прииски. Железные дороги, которых здесь не было, ложились через степь и пустыню. Строились новые предприятия, республика становилась сплошной стройкой.

На страницах газет замелькали имена возрождающихся промышленных центров: Риддер, Караганда, Эмбанефть, Джезказган, Карсакпай, Байконур...

Сегодня Байконур стал международным космическим портом. Отсюда стартовали вместе со своими советскими коллегами космонавты Чехословакии и Польши, ГДР и Болгарии, Венгрии и Вьетнама, Кубы и Монголии, Румынии и Франции.

Теперь отсюда готовился уйти на орбиту советско-индийский экипаж. К его старту в нашу страну были приглашены, как и на другие международные полеты, иностранные гости – представители Республики Индии, радио- и телекомментаторы, журналисты. В дни старта и после возвращения экипажа из полета наши индийские коллеги подробно рассказывали о том, что видели на космодроме, о гостеприимстве тех, кто работает на нем.

Но кто не хочет видеть и слышать – не видит и не слышит. До сих пор некоторые западные журналисты горько сетуют, что их ”не пускают” взглянуть на ”этот таинственный Байконур”, и это несмотря на то, что его посещали и французские, и американские космонавты, а французские журналисты, как и их коллеги из социалистических стран, нашли здесь и теплый прием, и удобные условия для работы.

Ну что ж, перелистав страницы истории Казахстана, они могли бы узнать небезынтересный факт: кое-кому из их соотечественников имя ”Байконур” было известно задолго до всемирной его славы. Более того, они ходили по земле Байконура, почитая себя вечными его владельцами! Ведь в 1905 году именно Байконур был приобретен англо-французскими акционерами.

Те времена канули в историю, которую всем нам неплохо бы не забывать.

Байконур стал известен с началом космической эры. А свой путь к всемирной славе начал знойным летом 1955 года. Над раскаленной беспощадным солнцем степью плыло марево. В нем без дороги, вздымая едкую пыль, катился газик, в котором, кроме шофера, сидело двое. Это были Сергей Павлович Королев и один из его сотрудников. Спутник Королева, обессилевший от жары и пыли, угрюмо молчал. А Королев, напротив, был оживлен и энергичен. Он с явным удовольствием осматривал и необъятный простор, и далекий, затянутый дымкой горизонт, и выцветшее от зноя небо.

Его радовало все: и то, что место это удалено от сел и городов – будущие старты ракет никому не станут опасны: и пылающее солнце – здесь так много безоблачных дней, значит, погода создаст меньше помех стартам; и гладкая, ровная как стол степь – здесь можно прокладывать дороги строить эстакады для запуска ракет, возводить город – будущий центр космических исследований, будущие ворота в небо.

Это, конечно, было трудно. Это требовало немалых средств, сил, времени. Но это было нужно, об этом Королев мечтал долгие годы, об этом мечтали лучшие умы человечества долгие столетия – о первом старте, о полетах в космос. Значит, это нужно было всем.

Мир созрел для осуществления полета.

На Земле была найдена та точка опоры, опершись на которую человек мог выйти на встречу с иными мирами.

Этой точкой стал Байконур.

Сегодня лишь ”старички” вспоминают первые палатки, временные дома, глубокие колеи случайных степных дорог, стелющуюся повсюду пыль.

Сегодня здесь вырос город – с многоэтажными домами, кинотеатрами, спортзалами, превосходными дорогами, тенистыми улицами и обширным парком. Повыше других деревьев в нем – целая рощица кленов, ее посадили строители, раньше всех приехавшие обживать эти места. Но как бы благоустроены ни были и город, и сам обширный космодром, главное место здесь – это стартовая площадка.

Вдали – различные здания многих служб космодрома, среди которых выделяется огромный монтажно-испытательный корпус. Здесь из блоков, прибывающих по железной дороге, собирают в единое целое ракету-носитель и корабль, здесь их проверяют, контролируя все их многочисленные и сложные системы при помощи столь же сложных систем проверки, здесь готовятся в космический рейс космонавты, проходя последние перед стартом врачебные ”рогатки”.

А потом, в строго определенное время, собранную, проверенную, готовую отправиться в путь ракету торжественно вывозят на старт. Там громадную сверкающую колонну подхватывают гидравлические домкраты и подвешивают ее над просторным, с цирковую арену, ”люком”, под которым покатой горкой видится газоотражательный лоток.

И снова начинаются проверки, контроль, испытания – до тех пор, пока ни у одного специалиста, ни у одной службы не останется ни малейших сомнений в полной исправности и надежности всех систем.

Только тогда, когда ракета тщательно с помощью точнейших приборов выверена, нацелена в зенит, снова проверена герметичность всех соединений, ее начинают заправлять топливом и сжатыми газами.

Многие из вас, конечно, видели на экранах телевизоров в тот апрельский ясный день, когда стартовал Ракеш Шарма, эту удивительную картину: ракету, ”дымящую” жидким кислородом, который легким серым покрывалом охватывал нижнюю часть ферм, облачками поднимался вверх, затуманивая серебристое тело ракеты. И вы, конечно, заметили: странно, удивительно мало людей было занято возле ракеты. Казалось, о ней забыли. А между тем шла напряженнейшая, ювелирная работа, в которой электронных приборов, автоматических систем занято, пожалуй, больше, чем людей.

А потом телеоператоры показали нам усеянную приборами кабину, в которой готовился к полету экипаж. Опустив прозрачные забрала шлемов, Ракеш, Юрий и Геннадий проверяли герметичность своих скафандров, поглядывали на манометры, переговаривались, улыбались... И нам, далеким от космоса людям, казалось невероятным спокойствие этих людей на самом пороге космоса.

Наконец раздалась команда: ”Подъем!”

...И под ракету хлынул водопад огня. В мгновенье огонь превратился в пылающее облако, скрывшее от нас ракету, а в следующее мгновенье ракета поднялась над облаком, уперлась в Землю огненной колонной, зависла, словно раздумывая, и вдруг рванулась, светя, словно Солнце, – ввысь.

Когда мы опомнились, в далеком, начинающем по-вечернему синеть небе сверкала одинокая яркая звезда. Еще миг – и она исчезла, а над степью, над трибунами, где взволнованно переговаривались советские и индийские гости, участники подготовки полета, журналисты, инженеры, дипломаты, ученые, над всем Байконуром, над просторами страны, над миром зазвучали мерные, словно падающие капли, слова: ”60 секунд, полет проходит нормально”, ”95 секунд, высота 23 километра, тангаж, рыскание в норме”, ”150 секунд...”, ”290 секунд...”, ”350 секунд...” И наконец: ”510 секунд полета, полет проходит штатно. Заканчивается участок работы двигателей третьей ступени”.

Тишину зала пресс-центра МИД, где в это время у большого телеэкрана собралось много советских и индийских журналистов, разорвали аплодисменты. На экране мы видели: аплодировали не только мы, аплодировали и трибуны Байконура

Аплодировали в Дели.

В Бомбее.

В Патиале.

В Хайдарабаде.

Эти 510 секунд – восемь с половиной минут – были последней ступенькой длинной лестницы, по которой в свое время поднялся Юрий Гагарин. Теперь наступил час дороги к звездам у симпатичного молодого человека по имени Ракеш Шарма.

Теперь и он стал космонавтом. Первым космонавтом Индии.

”...За плотными слоями атмосферы был автоматически сброшен и улетел куда-то в сторону головной обтекатель. В иллюминаторах показалась далекая земная поверхность. В это время ”Восток” пролетал над широкой сибирской рекой. Отчетливо виднелись на ней островки и берега, поросшие тайгой, освещенной солнцем.

– Красота-то какая! – снова, не удержавшись, воскликнул я и тут же осекся: моя задача – передавать деловую информацию, а не любоваться красотами природы, тем более что ”Земля” тут же попросила передать очередное сообщение.

– Слышу вас отчетливо, – ответил я. – Самочувствие отличное. Полет продолжается хорошо. Перегрузки растут. Вижу Землю, лес, облака...”

Так рассказывает в своей книге ”Дорога в космос” Юрий Гагарин о первых впечатлениях человека, увидевшего нашу планету с высоты почти 200 километров.

Миллионы людей, прочитавших эту книгу, разумеется, обратили внимание прежде всего на слова: ”Красота-то какая!” И это естественно: Гагарин увидел то, что никому никогда до него видеть не доводилось. Впервые человеческий голос приходил на Землю из космоса. Земля разговаривала – впервые за всю свою историю – с космонавтом. Земля следила за его полетом, управляла его невиданным космическим кораблем. Все было впервые в том полете, все было внове...

Один из авторов этой книги в прошлом – военный летчик, поднявшийся в воздух впервые очень-очень давно, еще до Великой Отечественной войны, на маленьком самолетике По-2, который в народе ласкательно-иронически звали ”кукурузником”. Другой автор – по образованию авиационный инженер. Приступая к этой главе, мы весело вспоминали, как осуществлялось управление полетами в то время – совсем не далекое, если мерить его исторической меркой.

...Лежал на травке аэродрома огромный знак ”Т”, выложенный из полотнищ прочной светлой материи. Стоял рядом с ним дежурный, называвшийся ”стартер”, и махал флажком разрешая взлет. Самолеты взлетали и садились возле этого ”Т”. А если посадка запрещалась, ”Т” превращали, добавляя кусок ткани, в большой крест, и самолет уходил на второй круг. Радиосвязь между самолетом и аэродромом была еще в диковинку, и потому, улетев подальше, каждый пилот оказывался предоставлен сам себе... А расстояния-то измерялись от силы сотнями километров!

Поднятый ракетой космический корабль облетает всю Землю. Каждый его виток – 40 000 километров, и делает он этот виток примерно за 90 минут. Чтобы непрерывно быть в курсе дел на орбите, помогать космонавту в его сложной работе, приходить в необходимых случаях на помощь, получать от него научную информацию, передавать на борт различные сведения и задания, а также для многого другого нужно иметь мощную и разветвленную систему связи и управления, охватывающую весь земной шар. Это и есть Наземный комплекс управления, или НКУ, как говорят специалисты. Его мозг – Центр управления полетом, Главный зал которого, несомненно, видели все – и на фотоснимках, и на экранах телевизоров. За его длинными столами, оборудованными телевизионными экранами, дисплеями, вычислительной техникой, микрофонами и множеством другой техники, работают специалисты. А на широком, полукруглом, как в театре, балконе – гости. Во время полета советско-индийского экипажа здесь можно было услышать многоязычную речь: представители Республики Индии, дипломаты, индийские и советские журналисты, создатели космических систем собрались здесь, чтобы быть в курсе всех перипетий полета.

О том, как организован и как работает советский Центр управления полетом,

– Зачем управлять с Земли космическим кораблем или станцией, когда на их борту находится экипаж? – такой вопрос, не сомневаюсь, задают себе многие люди. Постараюсь ответить на него.

Любой космический полет требует проведения множества расчетов. Это, во-первых, баллистико-навигационные расчеты, служащие для коррекции орбиты, для спуска на Землю, для сближения корабля со станцией и так далее. Это, затем, необходимость обрабатывать и автоматически анализировать огромное количество информации о состоянии и работе систем корабля и станции, о самочувствии экипажа. Такая информация поступает на Землю от телеметрических датчиков, установленных и на корабле (примерно 1000 датчиков), и на станции (около 2000!). Это, наконец, обработка и оперативная оценка учеными результатов экспериментов, которые космонавты проводят по заданиям технологов, медиков, геологов, гляциологов, океанологов и множества других специалистов.

Совершенно ясно: все эти расчеты должны делаться очень быстро, но некоторые, если не прибегать к техническому языку, ”еще быстрее”, как это пишется иногда в нотах, то есть в том же темпе, в каком поступает с борта корабля или станции информация. Мы, управленцы, называем это ”в масштабе реального времени”. Так обрабатываются и анализируются данные телеметрии, то есть сведения об измерениях каких-то величин, которые все время меняются в ходе полета. В этом случае электроника идет ”в ногу” с самими событиями.

Понятно, что для ”переработки” огромных объемов информации, для больших, сложных вычислений нужна современная вычислительная техника, и Центр располагает высокопроизводительным вычислительным комплексом, который размещен на площади во много сотен квадратных метров. ”Втиснуть” его ни в корабль, ни даже в станцию невозможно. Вот одна из причин, по которым полетом управляют с Земли, хотя с каждой новой модификацией кораблей и станций, с каждым их новым, как мы говорим, ”поколением” на них устанавливается все более мощная и быстродействующая вычислительная техника.

Есть и другая причина.

Опять-таки с каждым новым поколением кораблей и станций они становятся все более и более сложными. И космонавты, как бы хорошо они ни были подготовлены, не в состоянии знать все системы столь же досконально, как их конструкторы и создатели. А они – на Земле, они приходят на помощь экипажу, следя с Земли за работой этих систем, анализируя ее и корректируя. Этим заняты десятки специалистов, которые входят в состав персонала управления полетом. Как и все остальные специалисты, они несут свою вахту, сменяясь через каждые сутки.

Но, как сказал однажды Юрий Гагарин: ”Все мы испытатели, каждому предстоит в чем-то быть первым. Новый корабль, новое оборудование, новые приборы, новая программа исследований... Каждый проводит свою ”пробу”, каждые делает что-то в первый раз”.

С такими ”что-то”, происходящими ”в первый раз”, приходится встречаться и космонавтам, и нам. При всей надежности космической техники, которая многократно проверяется – от проектирования до момента старта и в ходе полета, – случайности неизбежны. Такова логика рождения всего нового. По нашей терминологии ситуации, предусмотренные планом полета, называются ”штатными”, а всякие отклонения от программы – ”нештатными”. И когда возникают такие нештатные события – будь то в работе систем корабля или же в состоянии здоровья космонавтов, – в дело сразу включаются многие и многие специалисты. Они анализируют ситуацию, ищут пути устранения неисправностей, вырабатывают рекомендации. Все это проделывается методом математического и аналогового моделирования – опять-таки на вычислительных машинах – и в Центре управления полетом, и в организациях, которые разрабатывали ту или иную систему, и в Центре подготовки космонавтов. Все советы и рекомендации, все найденные решения стекаются к нам, еще и еще раз уточняются и лишь затем передаются на борт в виде команд.

Наконец, Центр помогает максимально разгрузить космонавтов от второстепенной работы. Ведь мы летаем в космос для получения новых знаний, для изучения Вселенной и своей планеты. Число экспериментов и наблюдений постоянно растет. На борту проводится все больше творческой, исследовательской работы, требующей высокой квалификации. А рутинную деятельность, которую с успехом могут выполнить приборы и системы по командам с Земли, берет на себя наш Центр.

Как видите, обязанности Центра сложны и многообразны. Чтобы выполнить их, необходим слаженный, знающий, отлично натренированный коллектив специалистов высокого класса. В их числе специалисты по программе полета и организации управления полетом, по анализу работы бортовых систем, по конструкции станции и транспортных кораблей, ученые, баллистики, врачи, связисты, специалисты по управлению работой станций слежения и обслуживанию технических средств Центра, представители научных организаций Советского Союза и социалистических стран... Словом, это несколько сот человек, которые непрерывно, сутки за сутками, сменяя друг друга, держат руку на пульсе полета и готовы в любую секунду помочь экипажу в работе.

Незримыми нитями радиоволн Центр связан с космическим кораблем, со станцией, с множеством станций слежения, расположенных на территории СССР, на кораблях, находящихся в разных районах Мирового океана. Телеграф, телефон, телевидение, космическая радиосвязь через спутники – все поставлено на службу Центру, все это его нервы, по которым бегут и бегут сигналы от Центра к кораблю и от корабля в Центр.

...Сегодня, когда эта разветвленная служба космоса стала привычной приметой века, когда ни у кого не вызывает удивления, например, разговор, который ведет Премьер-Министр Республики Индии Индира Ганди с Ракешем Шармой, летящим в космическом просторе, мало кто задумывается, насколько сложна, даже артистична работа людей и множества систем, позволяющая совершать такое чудо.

Мы ощутили это впервые много лет назад, попав на борт одного из научно-исследовательских судов Академии наук СССР – ”Космонавт Владимир Комаров”. Тогда этот корабль науки был самым крупным в мировом экспедиционном флоте: водоизмещение – более 17 с половиной тысяч тонн, длина – 156 и ширина – 23,3 метра, в плавание на нем уходит сразу 240 человек – 115 членов экипажа и 125 научных работников: физиков, астрономов, математиков, инженеров, техников... И хотя сегодня флагманом советского и мирового научно-исследовательского флота стал еще более крупный, великолепно оснащенный корабль ”Юрий Гагарин”, его ”старшие братья” продолжают верно служить науке. Тогда, посетив судно ”Владимир Комаров”, мы беседовали о его работе с легендарным человеком – начальником первой в мире дрейфующей полярной станции ”Северный полюс-1”. Вот что нам тогда

– На океанские просторы сейчас все чаще выходят своеобразные корабли науки. Особенности их устройства отражают ставший намного более сложным комплекс исследований, которые ведут ученые в Мировом океане с борта таких кораблей.

Вместе с тем эти суда имеют специальные ”космические” задачи, которые вызваны следующими обстоятельствами. Для наблюдения за полетом космических кораблей и станций, для измерения характеристик их орбит, для связи с ними, как известно, организована сеть стационарных станций слежения на территории СССР. Но полет корабля по орбите в совокупности с вращением Земли вокруг своей оси приводит к тому, что на каждом следующем витке космический путешественник оказывается над все новыми и новыми районами. И возникают ситуации, когда несколько витков подряд проходят не над территорией нашей страны. Мы говорим – ”радиовидимость” невозможна.

Тогда-то наблюдения и связь с космическим кораблем берут на себя плавучие станции слежения, находящиеся в Атлантическом и Тихом океанах. Поэтому среди многочисленных лабораторий для работы аэрологов, климатологов, океанологов особое место занимают службы и оборудование, связанные с ”космической” деятельностью судна. Она-то и определяет собой весьма необычный облик таких судов – громадные шары на палубе. В них нет ничего таинственного: внушительные сферы – это чехлы, защищающие от непогоды и других стихий большие радиолокационные антенны. Впрочем, что касается антенн, то их вообще множество на корабле: и для связи с космонавтами, и для переговоров с берегом, и для измерения параметров космических аппаратов, и для приема информации – телеметрии – с их борта. А такой информации масса. Датчики, расположенные во всех системах и агрегатах, во всех элементах конструкции космического аппарата, укрепленные во время медицинских исследований и на самих космонавтах, сообщают о пульсе и частоте дыхания ”небожителей”, о температуре, давлении, влажности и газовом составе воздуха в отсеках станции, о запасах горючего в баках двигателей и электроэнергии – в химических батареях, о токе и напряжении солнечных батарей, о срабатывании различных сигнализаторов, о включении приборов и о многом другом. Достаточно сказать, что вся эта информация передается на Землю со скоростью около 25 000 измерений в секунду!

Не думайте, что ”зыбкость” плавучего космоцентра ограничила круг и точность решаемых им проблем. Устройство аппаратуры и антенн позволяет наблюдать даже за такими далеко летящими объектами, какими были советские автоматические станции ”Луна”, измерять параметры их движения, принимать информацию с приборов, находящихся на них, и передавать ее дальше, за тысячи миль, на родину.

Таким образом, и моряки, и ученые, и представители Центра управления полетом, находящиеся на этих кораблях, являются вместе с космонавтами полноправными участниками наступления на тайны Вселенной. Не забывайте, что при этом они работают в особых условиях – в открытом океане. Но никакие штормы и бури не могут им помешать верно служить космосу.

... В тот момент, когда над Байконуром прозвучало одно только слово: ”Подъем!” – и ракета, преодолевая притяжение Земли, начала свое восхождение на орбиту, по всему Советскому Союзу, по всему миру заработала, словно единый отлаженный механизм, огромная система – наземный комплекс управления полетом. Станции слежения, подобно надежным рукам друзей, передавали друг другу мчащийся по орбите корабль, донося до нас каждое слово космонавтов, каждый удар их сердец.

Космонавтов видели по телевидению, слышали по радио миллионы людей. А в тихих залах Центра управления полетом, в Институте медико-биологических проблем, сотрудники которого во главе с известным советским ученым академиком Олегом Георгиевичем Газенко заняты медико-биологическими вопросами полета, в Центре подготовки космонавтов – всюду шла незримая для нас, несведущих людей, работа: Земля помогала Космосу.

Час за часом. День за днем.

До того момента, когда над той же казахстанской землей с которой они стартовали, распахнулся громадный купол парашюта и спускаемый аппарат ”Союз Т-10” вернулся в объятия родной планеты.

И в объятия друзей коллег, товарищей. В объятия миллионов и миллионов людей, которые с напряженным вниманием следили за космической одиссеей ”Юпитеров”.

За этими апрельскими днями 1984 года не только полтора года напряженной подготовки, о которой мы вам поведали наш читатель.

За ними – история двух великих народов, которые разорвали цепи, приковывавшие их к нелегкому прошлому и, свободные, гордые, обратили свои взоры и судьбы к космическим высотам.

Продолжая звездный путь Гагарина, с советской земли стартовали уже одиннадцать международных экипажей, в том числе советско-индийский, только что возвратившийся с космической орбиты. Успешно выполнив важнейшие научные программы, посланцы СССР и Индии своей крепкой дружбой, сплоченностью, духом подлинного партнерства вновь напомнили человечеству: Земля – наш общий дом. Чем крепче дружба народов, тем послушнее рукам самая сложная техника, тем эффективнее сотрудничество стран.

С честью оправдали надежды своих государств Ю. А. Малышев, Г. М. Стрекалов, Ракеш Шарма и его дублер – Равиш Мальхотра.

20 апреля в Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. У. Черненко вручил отважным покорителям космоса высокие награды Советского Союза.

Тов. К. У. Черненко выступил при вручении наград.

Дорогие друзья!

Мы рады приветствовать вас здесь в этом зале, в Кремле.

Позади выполнение трудного и ответственного задания. И все видели, как самоотверженно и мужественно работали вы в космосе.

В истории Советского Союза и Индии есть даты, которые навсегда остаются в памяти. 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин впервые шагнул за пределы Земли. С тех пор апрель стал для нас ”космическим” месяцем.

И символично, что именно в апреле осуществил свой полет и первый индийский космонавт Ракеш Шарма.

Двадцать три года прошло после легендарного старта Юрия Гагарина. Достижения и успехи нашей космонавтики очевидны. Она, как это и предусматривают решения XXVI съезда партии, во все большей степени становится отраслью народного хозяйства, вносит ощутимый вклад в его развитие.

Иначе и не может быть, ведь все, что мы делаем на Земле и космосе, мы делаем для блага советского человека, ради прогресса человечества.

Вы, дорогие ”Юпитеры”, и ваши товарищи ”Маяки” – Леонид Кизим, Владимир Соловьев и Олег Атьков, которые продолжают свою трудовую вахту на космической орбите, внесли новый вклад в развитие космонавтики. Вы показали образец коллективной работы в космосе – вдохновенной, эффективной, самоотверженной. Вы показали всему миру достойные плоды советско-индийской дружбы.

Дружба наших великих народов уходит корнями в далекое прошлое. Ныне она успешно развивается и крепнет на прочной основе советско-индийского Договора о мире, дружбе и сотрудничестве. Советский Союз и Индию связывают прочные нити экономического, научно-технического и культурного сотрудничества. Нет, пожалуй, ни одной области жизни, в которой не установлены тесные контакты между нашими странами.

С советского космодрома начал свой полет первый спутник Индии. С Байконура поднялся на орбиту первый космонавт Индии. Советский Союз своими достижениями в космосе щедро делится со всеми народами.

Наша космическая программа как национальная, так и международная, носит мирный характер. Мы вновь и вновь обращаемся к народам планеты: давайте вместе, сообща осваивать космос во имя счастья людей, во имя лучшей жизни будущих поколений!

Искренне поздравляю всех, кто участвовал в подготовке и осуществлении полета, с выполнением программы.

За успешное осуществление полета и проявленные при этом мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза Малышев Юрий Васильевич и летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза Стрекалов Геннадий Михайлович награждены орденом Ленина и второй медалью ”Золотая Звезда”.

Индийскому космонавту Ракешу Шарме Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали ”Золотая Звезда”.

За участие в подготовке и проведении полета дублер космонавта-исследователя гражданин Республики Индии Равиш Мальхотра награжден орденом Дружбы народов.

Дорогие друзья! Сердечно поздравляю вас с этими высокими наградами Советского государства. От всей души желаю вам крепкого здоровья и счастья, новых успехов в труде на благо и процветание наших народов, всего человечества.

Выступивший Ю. В. Малышев сказал:

– Дорогой товарищ Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, глубокоуважаемый Константин Устинович! Разрешите выразить глубокую благодарность Центральному Комитету КПСС, Президиуму Верховного Совета, Совету Министров за высокую оценку итогов совместного международного советско-индийского космического полета.

Наши награды – это награды советскому и индийскому народам, их трудолюбию, созидательному труду, стремлению к неизведанному, к неизвестному, совместной борьбе за мир и сотрудничество.

Заверяю Вас, что советские космонавты и дальше будут прилагать все силы, знания, ум и энергию для дальнейшего освоения и исследования космического пространства, совместной борьбы за мир, за то, чтобы осваивать новые высоты в космосе и крепить сотрудничество, дружбу между народами.

Выразив сердечную благодарность Коммунистической партии и Советскому государству за высокую оценку труда международного экипажа, Г. М. Стрекалов подчеркнул, что советская космонавтика развивается по пути, указанному решениями съездов партии. Это, сказал он, путь повышения эффективности космических работ во имя дальнейшего развития отечественной экономики. Это путь всестороннего сотрудничества со всеми государствами в мирных космических исследованиях.

– Чрезвычайно счастлив, что на мою долю выпала честь получить эту высокую награду по завершении совместного индийско-советского космического полета, – сказал Р. Шарма. – Я буду хранить в памяти эти награды, момент их вручения не только в подтверждение нашего высокого духа дружбы и сотрудничества, которые помогали работе нашего экипажа в полете, но также как свидетельство крепкой дружбы двух стран и народов.

Премьер-Министр Индии И. Ганди совершенно верно охарактеризовала происходившее как яркое свидетельство нашей дружбы и сотрудничества. Я горд тем, что мне выпала честь оказаться связанным с этим великим свершением – подлинной вехой в истории индийских космических исследований.

Хотел бы выразить глубокое уважение и сердечно приветствовать советское руководство, всех тех людей, которые своим трудом сделали возможным этот полет. Мы убеждены, что эксперименты и научно-исследовательская работа, которые были проведены в период космического полета, окажутся выгодными для обоих государств.

Подобно нашим советским друзьям, мы уверены, что космос представляет собой всеобщее достояние человечества и его исследования должны проводиться исключительно в мирных целях. Совместный советско-индийский космический полет явился символом этого всеобщего убеждения наших народов. Не сомневаюсь, что сотрудничество двух стран в этой области, так же как и в бесчисленных других областях, будет продолжать успешно развиваться в интересах народов обоих государств, в интересах дела мира во всем мире.

– Я искренне благодарен за вручение награды, – заявил р. Мальхотра. – Она будет мне всегда дорога, ибо является символом дружбы двух стран. Чрезвычайно рад и горд, что своей работой был связан с совместным советско-индийским космическим полетом.

Этот полет явился блестящим примером сотрудничества наших государств в научно-технической области. Убежден в том, что космос должен использоваться только в мирных целях, ибо только мир способен порождать прогресс.

Я хотел бы выразить глубокое уважение и обратиться со словами приветствия к руководству наших двух стран, а также к тем людям, которые сделали замечательным успехом эту миссию в космосе.

Выступления были выслушаны с вниманием и встречены аплодисментами.

Космонавты двух стран вручили К. У. Черненко побывавшие в космосе портрет В. И. Ленина и свидетельство о полете на борту орбитального комплекса ”Салют-7”–”Союз Т-10”–”Союз Т-11”, подписанное всеми членами международного экипажа.

Героев космоса тепло поздравили присутствовавшие при награждении кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР В. В. Кузнецов, заместитель Председателя Совета Министров СССР Л. В. Смирнов, заведующий отделом ЦК КПСС И. Ф. Дмитриев, секретарь Президиума Верховного Совета СССР Т. Н. Ментешашвили, руководитель подготовки космонавтов генерал-лейтенант авиации В. А. Шаталов, посол Индии в СССР С. Нурул Хасан, другие официальные лица.

Ярким событием на околоземных орбитах увенчался ”космический”, гагаринский месяц – апрель. Успешно завершена советско-индийская экспедиция на орбитальной станции ”Салют-7” – одиннадцатая международная экспедиция, проведенная на советских кораблях и станции. Ее итогам была посвящена пресс-конференция для советских и иностранных журналистов, состоявшаяся 23 апреля в пресс-центре МИД СССР.

На встречу с корреспондентами прибыли видные советские ученые, руководители подготовки космонавтов, Центра управления полетом, члены одиннадцатого международного экипажа, их дублеры.

Во вступительном слове вице-президент Академии наук СССР, председатель совета ”Интеркосмос” академик В. А. Котельников поздравил экипаж от имени ученых и специалистов СССР и Индии с блестящей работой на орбите и высокими наградами. Сотрудничество Советского Союза и Индии в изучении и освоении космического пространства в мирных целях сообщил он, началось более 20 лет назад и успешно развивается во всех ведущих направлениях. Подробно об этом было рассказано на встречах с журналистами в ходе полета. Сейчас же хочется отметить, что приобретенный при этом индийскими учеными и специалистами опыт, которым щедро делились с ними советские коллеги, позволил Индии быстро приступить к самостоятельным космическим исследованиям. Сегодня Индия – седьмая страна среди более 150 государств – членов ООН, способная выводить в космос свои спутники с помощью собственных ракет-носителей. Дальнейшему росту авторитета Индии как космической державы, несомненно, будет способствовать работа ее первого космонавта на орбите.

Полет советско-индийского международного экипажа, заявил ученый, стал логическим продолжением и развитием многолетнего сотрудничества наших стран в космосе. Проведенный в соответствии с договоренностью, достигнутой правительствами обеих стран, он получил высокую оценку общественности Советского Союза и Индии, руководителей двух государств.

Выступает командир экипажа Ю. Малышев. Длительность нашей экспедиции посещения, сказал он, была непродолжительной, однако экипажу удалось успешно выполнить всю программу разнообразных и содержательных экспериментов, разработанных совместными усилиями советских и индийских ученых в интересах науки и народного хозяйства Советского Союза и Индии. При этом предусматривалось продолжение некоторых исследований, начатых в предыдущих полетах, с использованием аппаратуры и методик, созданных специалистами социалистических стран.

Командир экипажа отметил, что все семь дней работы на орбите прошли в атмосфере сердечности и взаимопомощи, что позволило всем шестерым космонавтам трудиться от стыковки до момента расставания с максимальной эффективностью и полностью завершить все 43 научных эксперимента. Для всех нас, заявил Ю. Малышев, особым стимулом в нелегком труде было сознание того, что наш полет проходил накануне Дня космонавтики. Можно сказать, что советско-индийская экспедиция была согрета теплом гагаринской улыбки.

На трибуне – космонавт-исследователь советско-индийского экипажа Ракеш Шарма. Незабываемы все дни и минуты нашего полета, взволнованно сказал он по-русски. Этот старт стал вершиной многолетнего и плодотворного сотрудничества СССР и Индии и поднял флаг моей родины высоко над землей. Я много слышал от товарищей по Звездному городку о космосе, но реальность превзошла все ожидания. Особенно взволновали старт ракеты, выход на орбиту, встреча с невесомостью. Но более всего запомнились момент стыковки со станцией ”Салют-7”, долгожданная встреча с ее хозяевами. Я был просто очарован красотой Земли, и меня не покидало ощущение, будто никаких границ на Земле нет, что она – единый организм.

Говоря о геофизических исследованиях по программе эксперимента ”Терра”, индийский космонавт отметил их исключительную важность для науки и экономики его страны. В процессе орбитального полета проводились визуальные наблюдения и фотосъемки территории Индии и отдельных районов акватории Индийского океана, при этом синхронно велась съемка с самолетов и с Земли тех районов, над которыми пролетал орбитальный комплекс. Полученная информация поможет при создании карт землепользования, при контроле за состоянием прибрежной зоны, в океанографических исследованиях, для изучения состояния лесов, внутренних водоемов, сельскохозяйственных посевов. Большое внимание в ходе этой работы уделялось изучению труднодоступных районов Индии, таких, как Гималаи, пустыни и полупустыни, определялись запасы воды в горах, пригодные для земледелия участки пустыни.

Хочу поделиться главным секретом успеха экспедиции, заявил, улыбаясь, Ракеш Шарма. У меня были очень хорошие партнеры. Мне нравятся в моих товарищах по космосу высокий профессионализм, простота, неизменное спокойствие, готовность в любой момент прийти на помощь и советом, и делом. Это помогло нам показать реальные возможности дружеского рукопожатия народов на Земле и в космосе, высокий гуманизм их совместного труда во имя счастья сегодняшнего и грядущих поколений нашей планеты.

Бортинженер экипажа Г. Стрекалов начал свое выступление кратким отчетом о том, как вела себя в полете техника. Мы стартовали, напомнил он, в корабле ”Союз Т-11”. На кораблях этой серии мне довелось совершить три полета. Это надежный транспортный мост между Землей и научной лабораторией на орбите.

В моем первом полете, сказал Г. Стрекалов, я выполнял функции космонавта-исследователя, знаю его обязанности и чем мог, старался помочь нашему космонавту-исследователю Ракешу Шарме, особенно во время сеансов съемки Земли, которые его очень увлекали. Основной экипаж подготовил к работе аппаратуру для совместных геофизических экспериментов для дистанционного изучения поверхности планеты с помощью бортовых фотокамер. С нашим прибытием их объективы все чаще направлялись на территорию Индии и прилегающих вод. Всего за время нашего пребывания на борту орбитального научно-исследовательского комплекса многозональной камерой МКФ-6М было отснято около 1000 портретов Земли в шести диапазонах спектра, что составляет вместе около 6000 кадров. Топографической черно-белой камерой КАТЭ-140 было сделано около 300 снимков.

Космос вошел в нашу жизнь, сказал в заключение бортинженер, не только через осуществление научно-исследовательских программ и народнохозяйственных планов, он стал частью бытия миллионов людей, изменив образ их мышления, представление о возможностях человечества, о его могуществе и вместе с тем о его ответственности за судьбу планеты.

Затем ученые и космонавты ответили на вопросы журналистов.

Корреспондент газеты ”Известия” поинтересовался, в частности, какое значение, на взгляд Р. Шармы, могут иметь результаты полета для развития экономики Индии.

– Самое важное, – ответил индийский космонавт. – В ходе работы на орбите мы получили ценнейшую информацию для поисков полезных ископаемых, изучения состояния лесов, запасов воды. Нет сомнения, что она поможет нашему сельскому хозяйству и другим отраслям экономики.

Журналисты поинтересовались у академика В. Котельникова, будут ли в ближайшее время осуществлены новые международные космические проекты.

– Что касается пилотируемых полетов, то пока они не планируются. Однако сотрудничество в других областях космических исследований будет продолжаться. Намечен ряд экспериментов. В частности, в конце года готовится старт двух советских автоматических станций к Венере и комете Галлея. В подготовке этого эксперимента участвуют ученые многих стран.

В этот же день в Москве члены международной космической экспедиции приняли участие в вечере советско-индийской дружбы, посвященном совместному полету.

В вечере участвовал посол Индии в СССР С. Нурул Хасан.

В переводе с санскрита имя Ракеш означает ”Луч Луны”.

Равиш переводится как ”Бог Солнца”.

Можно ли было выбрать более символические имена для тех, кто готовился подняться к звездам?

Об этих людях, обо всех, кто помогал им готовиться к полету, мы и рассказали в этой книге.

День за днем на протяжении почти полутора лет наши добровольные помощники и в известном смысле слова соавторы – врачи, тренеры, инструкторы экипажей, космонавты, сотрудники Центра подготовки, сами индийские гости делились с нами своими впечатлениями, рассказами о своей жизни и работе.

И день за днем этот полет, о котором столь прозорливо говорил во время своего визита в Индию Юрий Гагарин, приближался.

Он был нужен не только Индии, не только Советскому Союзу. Он был нужен всему человечеству, потому что подавал пример содружества и совместной работы людям всех стран и континентов.

Выход в космос вселил в человечество надежду отыскать когда-нибудь в глубинах Вселенной братьев по разуму. Быть может, так оно и произойдет.

Но выход в космос позволил людям отыскать братьев по разуму здесь, на Земле: сотни миллионов наших единомышленников во всех странах мира хотят, чтобы космос навсегда оставался мирным, чтобы его исследование и освоение служили на благо и счастье всех людей.

Будем же надеяться на то, что это великое братство простых людей сумеет преодолеть все сложности и барьеры на пути к тому светлому дню, когда с лика нашей планеты исчезнет последняя бомба, несущая разрушения и смерть.

Она у нас одна. Одна планета на всех.

И каждый из нас в ответе за то, чтобы над Землей всегда было чистое небо и всегда согревала ее светлая детская улыбка.

Ради этого уходят и будут уходить в космос мирные корабли, ибо звездный путь человечества бесконечен.

Во время совместного полета советско-индийского экипажа журналисты спросили Ракеша Шарму, каково его самое сильное впечатление. В ответ из космоса прозвучало:

– Я очарован красотой Земли!

Не странно ли? Подняться на многие десятки километров над планетой, вступить в полное тайн царство немеркнущих звезд, ослепительного солнечного сияния, невесомости – и любоваться Землей.

Я из собственного опыта могу утверждать: не странно!

Ибо в космос человек идет именно ради Земли, и открытие ее красоты, познание ее богатств, понимание необходимости хранить эту колыбель разума во Вселенной – вот главный результат выхода людей во Вселенную. И потому справедливо утверждать, что полет ”Юпитеров” еще не полностью завершился в тот момент, когда спускаемый аппарат их корабля коснулся земли Казахстана.

Своеобразным продолжением полета, знакомства с красотой родной планеты стали поездки космонавтов по Индии и Советскому Союзу. Мне посчастливилось принять участие в этих замечательных путешествиях, замечательных прежде всего своими открытиями.

Первое из них – советские и индийские космонавты получили возможность еще лучше познать друг друга. В самом деле, на протяжении почти двух лет оба экипажа жили одной мыслью, были заняты одним, самым важным делом – подготовкой к полету. Она забирала все их служебное, да подчас и свободное время – вы прочитали об этом. И потому на досуг, на прогулки, визиты, экскурсии, совместный отдых времени явно не хватало. А тут – в поездках бок о бок, дальних перелетах, длинных дружеских беседах и сами космонавты, и их семьи узнали друг друга гораздо больше и лучше – и прониклись друг к другу еще большим уважением. Взаимное внимание и предупредительность, добрая поддержка и помощь были нашими спутниками на протяжении примерно двухнедельного путешествия по нашей стране и такого же по продолжительности визита в Индию. И советские и индийские космонавты проявили себя гостеприимными, радушными хозяевами в поездках по родным странам.

Столь же добрыми и внимательными были все те, кто принимал нас на земле Индии и Советского Союза, – тысячи, сотни тысяч людей, собиравшихся не только на многолюдные митинги в различных городах, но и просто встречавших нас во время прогулок по Агре и Алма-Ате, Киеву и Дели, Ленинграду и Бангалору.

Совсем недавно ”Юпитеры” видели весь Земной шар; теперь, когда спало естественное для полета напряжение, у них возник острый интерес к людям, живущим на этой голубой планете – и прежде всего, понятно, к людям двух наших стран, к их культуре и нравам, к их обычаям и характерам, к их успехам и заботам. Это был искренний и полный дружеского участия интерес, понятный и высоко ценимый каждым простым человеком.

Таким образом, узнавая лучше друг друга, космонавты лучше узнавали и народы. Это – второй важный результат нашего путешествия по земным орбитам. Индийское правительство предоставило нам отличную возможность познакомиться с разными районами их великой страны – мы повидали и город нелегкой судьбы Амритсар, и Дели, и Агру с его древней Каджурахо, и Гоа. Нас радушно принимали молодые ученые, которые с понятной гордостью демонстрировали проекты будущих космических ракет и кораблей. Своими глазами мы видели шаги Индии к своим завтрашним космическим свершениям, и это, конечно, очень радовало нас. С высоты тысячелетних храмов и из лабораторий научных институтов мы видели Индию, устремленную в будущее. Об этой Индии полвека назад ласково писал Джавахарлал Неру: ”Порой я задаю себе вопрос, не улыбается ли Индия, наша старая мать, такая древняя и вместе с тем такая юная и прекрасная, глядя на нетерпеливых детей своих...”

Новое время позвало ”нетерпеливых детей” Индии в космос. И полет Ракеша Шармы принес не одни только научные результаты. Он стал мощным импульсом во всей жизни страны, пробудил множество чувств у всех сограждан первого индийского космонавта, всколыхнул все отрасли промышленности, науки, культуры.

В беседах с нами о возможности личного участия в исследованиях космоса, в их подготовке, в работе, связанной с самой современной наукой и техникой, говорили и молодые ученые, и инженеры, и студенты, и школьники, и люди, далекие от этих проблем. Это понятно: пример их двух соотечественников, ставших первыми космонавтами в огромной стране, стал убедительным доказательством возможностей и Индии, и ее замечательного народа. И как у нас в день полета Юрия Гагарина, так и в Индии в те дни миллионы людей сказали себе: ”Если смогли Шарма и Мальхотра – я тоже смогу!” Думаю, это один из важнейших результатов полета.

Вот почему во время встреч экипажи ответили на бесчисленные вопросы, суть которых сводилась к одному: что нужно сделать, каким нужно быть, чтобы стать космонавтом? И отвечали на эти вопросы не советские космонавты, а наши индийские коллеги – со знанием дела, с темпераментом. Кто может сказать, сколько индийских Титовых, Николаевых, Поповичей, чьи имена завтра прозвучат в мире, находилось среди спрашивавших! Энтузиазм миллионов индийцев, их гордость за свою родину, их готовность служить приумножению ее успехов – вот что сопутствовало поездке космонавтов по Индии.

А потом мы встречали в Москве индийских друзей и их семьи. Москва, которая почти два года была их домом, гостеприимно распахнулась перед ними в эти дни прогулок, встреч, экскурсий. За ней был Ленинград: Смольный – штаб Октября, ”Аврора” – вестник Революции, поразительные фонтаны Петродворца, величественная архитектура. Наши гости не только восторгались увиденным. С суровыми лицами слушали они рассказы гидов о том, до какой степени были разрушены гитлеровскими варварами сокровища зодчества, как уникальные дворцы и храмы были превращены в казармы и конюшни... И о том, как, живя в землянках, терпя голод и холод, советские люди по крохам, по фрагментам, начиная нередко с фундамента, возродили эту нетленную красоту для вечности. Жителям страны с одной из древнейших на планете культур, нашим гостям были близки боль и страдания нашего народа, который хотели лишить его корней.

И была роскошная зеленая Алма-Ата – столица республики, с земли которой они уходили в космос и на которую вернулись из полета. Алма-Ата – юный город, недавно еще, если мерить время исторической меркой, бывший ”окраиной”, ”провинцией” – предстал перед индийскими гостями в разливе цветников, осененный зеленью парков, увенчанный снежным кружевом горных вершин, на фоне которых четко рисуются новые здания, жилые кварталы, прекрасные дворцы. Близкий и знакомый им Восток предстал здесь в незнакомом обличье архитектурной и промышленной гармонии и вызвал у гостей понятный интерес.

И был древний Киев – город, восставший из руин войны. Здесь, в Мемориале Великой Отечественной войны, как и в Ленинграде на Пискаревском кладбище, как и в Алма-Ате у памятника 28 героям-панфиловцам, наши гости возложили венок и долго-долго стояли в скорбном молчании. Нет сомнения: перед мысленным взором и индийских, и советских космонавтов в эти мгновения пробегало все увиденное во время поездки: новые города, шумные, нарядные толпы дружелюбных людей на улицах, дети, новостройки...

Все это – наше счастье, наша жизнь, наш покой – оплачено кровью и жизнью 20 миллионов советских людей, чьи могилы, нередко безымянные, разбросаны от Волги до Берлина.

А еще это оплачено тяжким трудом нашего народа, десятилетиями восстанавливавшего все, что было осквернено и разрушено варварами.

А если б эти двадцать миллионов не погибли?

Если б они мирно трудились – для себя и страны своей?

Если б не были разрушены сотни городов, тысячи деревень, фабрики и заводы, мосты и электростанции, железные дороги и школы?

Как жили бы мы сейчас!

И кто в этом повинен? Кому предъявлять счет за украденное у миллионов людей счастье, которое было так трудно вернуть?

Мы все думали об этом, стоя над венками у полных грусти мемориалов войны. Но мы думали не только о вчерашнем дне. Мы думали о дне завтрашнем.

Нам грозят уничтожением. Нас хотят стереть с лица Земли.

Бомбить.

Травить газами и бактериями.

Жечь огнем.

За одно лишь то, что мы существуем. За то, что мы исповедуем иную мораль. Что осмелились указать человечеству лучший путь в будущее. И за то еще, что по этому пути устремляется все больше людей на всех континентах планеты.

Мы не страшимся этих угроз – подобное уже бывало. Мы не боимся их. Но мы не хотим войны – ни большой, ни малой.

Поэтому каждая наша встреча на Земле Индии, России, Украины, Казахстана, каждый наш тост были призывом и пожеланием мира. Всем на Земле: в СССР, Индии, США, ФРГ, Италии, Таиланде, Пакистане – всем-всем.

Это глубоко осознанное, прочувствованное и пережитое чувство стремления к миру и пожелание его всем жителям планеты, я полагаю, – один из самых важных результатов и завершившегося полета, и доброго его продолжения по дорогам Советского Союза и Индии.

Владимир Шаталов.

Гербы, флаги и символы СССР и Индии, нашитые на полетных костюмах космонавтов

Память о совместном полете будут хранить эти предметы, побывавшие в космосе

Как самых дорогих гостей встретила индийская земля героев космоса. В столичном аэропорту

На приеме у премьер-министра Республики Индии Индиры Ганди

В августе 1984 года индийские космонавты вновь посетили Москву. У Кремлевской стены они почтили память первого космонавта земли Ю. А. Гагарина

В один из августовских дней индийских и советских космонавтов принял председатель исполкома Моссовета В. Ф. Промыслов.

И снова – экскурсии по Москве. В Большом Кремлевском дворце

На Красной площади

Прощаясь с Москвой, индийские космонавты снова пришли в Кремль

4-я страница обложки