В мечтах ученых "космические поселения" на орбите вокруг Земли занимали далеко не последнее место. Одним из первых, кто научно обоснованно описал космические станции и условия жизни на них, был К.Э. Циолковский. Его идеи нашли художественное воплощение в романах Александра Беляева «Звезда КЭЦ» и «Прыжок в ничто». Но все это подразумевалось как далекое будущее человечества.

В 1923 году Герман Оберт опубликовал в Берлине работу «Ракета в планетарном космосе», которая содержала первое серьезное предложение о создании пилотируемой космической станции, которая могла бы использоваться для наблюдений за земной поверхностью, для наблюдения изменений погоды, как спутник связи и заправочная станция для аппаратов, отправляющихся к другим планетам. По мнению Г. Оберта для обеспечения условий для работы экипажа необходимо создание искусственной силы тяжести, создаваемой вращением станции.

В 1928 году в немецком журнале «Ди ракете» появилась целая серия статей, написанных Гвидо фон Пирке и посвященных орбитальным станциям. Они не содержали предложений относительно конструкции станции. Зато в них Пирке провел анализ характеристик космического корабля для полета на околоземную орбиту и к планетам.

В том же году появилась еще одна книга, целиком посвященная орбитальным станциям. Ее автором стал капитан австрийской армии Поточник, писавший под псевдонимом Герман Нордунг. Хотя эта книга содержала много ошибочных рассуждений и допущений, в ней, по сути, впервые была описана конструкция пилотируемой орбитальной станции. По мнению Нордунга станция должна выводиться на околоземную орбиту с периодом 24 часа, то есть на геостационарную орбиту. Однако с этой точки можно наблюдать лишь четверть поверхности Земли, да и то с большого расстояния.

Сама станция состоит из трех отдельных частей, соединенных друг с другом воздушными шлангами и электрическими кабелями. Этими частями являются «жилое колесо», энергоустановка и обсерватория. «Жилое колесо» имеет форму тора диаметром 30 метров и вращается со скоростью один оборот за 8 секунд для создания силы тяжести равной земной. Ступица «жилого колеса», вращающаяся в противоположном направлении, выполняла бы функцию воздушной камеры. Для обеспечения станции теплом служат зеркала, концентрирующие солнечные лучи на паровых трубах. Обсерватория, не имеющая жесткой связи с «жилым колесом», получает от него электричество по кабелям и теплый воздух по шлангам. Силовая энергетическая установка представляет собой большое параболическое зеркало с рядом паровых труб, свернутых спиралью в его фокусе.

Следующее упоминание об орбитальных станциях приходится на 1945 год. Тогда Вернер фон Браун, будучи интернированным американцами, составлял по их указанию отчет о работах Германии в области ракетостроения. Подводя итоги своей работы над «оружием возмездия», он предсказывал в будущем создание больших космических научных лабораторий и полеты человека к другим планетам, начиная с освоения Луны.

Как уже говорилось во «Введении», в марте 1946 года американские ВВС инициировали работы, названные «Проект RAND», целью которых были исследования по проблемам сверхзвукового полета самолетов и управляемых снарядов. 12 мая того же года в рамках этого проекта был выпущен отчет «Эскизный проект экспериментального орбитального космического корабля», в котором были исследованы технические возможности по осуществимости данной задачи. Чуть раньше аналогичную работу по изучению выполнимости проектирования пилотируемого космического аппарата проделала компания «Дуглас Эйркрафт». Такой космический аппарат с человеком на борту мог бы проводить научные исследования космических лучей, гравитации, геофизики, земного магнетизма, астрономии и метеорологии.

Пробуждение общественного интереса в Соединенных Штатах и в Европе к полетам в космос было вызвано публикацией в сентябре 1949 года книги Вилли Лея «Завоевание космоса». В своей книге он дал детальные описания орбитальных космических станций и пилотируемых полетов на Луну и обратно как часть поисков человека к достижению границ космоса. В какой-то мере книга способствовала проведению 12 октября 1951 года в Нью-Йорке первого симпозиума по космическим полетам. Примечательно, что большинство докладчиков на нем были немцы: Вернер фон Браун, Вилли Лей, Хайнц Хабер и другие. Среди тем, обсуждаемых на симпозиуме были космические станции и орбитальные астрономические обсерватории. Представленные доклады были затем опубликованы в журнале «Колльерс» в марте 1952 года.

В сентябре 1951 года в Лондоне состоялся второй ежегодный конгресс Международной федерации по астронавтике. Выступивший на нем Х. Келле в своем докладе представил наиболее реалистическую оценку проблем проектирования и строительства космической станции. По его мнению такая станция могла бы использоваться для научных исследований верхних слоев атмосферы Земли, наблюдения погоды, астрофизических исследований, а также для исследования человека в условиях невесомости. Кроме того, станция могла бы служить для организации связи и навигации и как космопорт для запуска более межпланетных космических аппаратов. В предложениях Х. Келле станция представляла собой большую круговую конструкцию, состоящую из 36 отдельных сфер диаметром 5 метров, расположенных вокруг центрального узлового элемента. Станция вращается, создавая искусственную гравитацию. Она собирается на орбите из отдельных, функционально законченных модулей, что позволяет начать эксплуатацию станции до ее окончательной сборки. В своем законченном виде станция рассчитана на пребывание на ней экипажа из 50-65 человек.

На пятом конгрессе Международной федерации по астронавтике, проходившем в 1954 году в Инсбруке, с докладом «Анализ орбитальных систем» выступил соратник фон Брауна Краффт Эрике. Его предложения по конструкции орбитальной станции оказались более скромными, поскольку создание большой станции не является насущной необходимостью. Она была рассчитана на экипаж лишь из четырех человек, но могла решать большинство из тех задач, которые Х. Келле приписывал большой станции. Зато ее можно было бы вывести на орбиту с помощью всего лишь одной тяжелой ракетой-носителем, а экипажи доставлять небольшими ракетами. Кстати, предложение о создании четырехместной орбитальной станции К. Эрике совместно с фирмой «Конвэр» отделением компании «Дженерал Электрик» выдвинул в 1958 году, через год после запуска первого спутника Земли. Причем в качестве базовой конструкции он предлагал использовать корпус ракеты «Атлас».

Как уже рассказывалось в главе «Первые полеты», запуск в СССР первого спутника Земли привел к активизации космической деятельности США. Следствием этого явилось создание НАСА и начало работ по программе пилотируемого полета «Меркурий». Чтобы показать серьезность своих намерений по освоению космического пространства НАСА в качестве перспективных целей назвало создание многоместной орбитальной станции, постоянно обитаемой орбитальной лаборатории, а также полеты человека на Луну и другие планеты Солнечной системы. Если отбросить детали, то надо сказать, что этих целей Америке удалось достичь, кроме, естественно, полета к планетам.

1 апреля 1959 года был создан Комитет управления исследованиями по пилотируемым космическим полетам, который возглавил Гарри Гоутт из Центра Эймса. Этот комитет, куда вошли представители всех Центров НАСА, занялся разработкой долгосрочных целей и задач НАСА по освоению космического пространства с участием человека. В частности, Целевая Космическая Группа в лице Курта Стрэсса предложила следующую последовательность развития событий при освоении космоса с использованием «Меркурия» в качестве базы:

Ø создание двухместного корабля типа «Меркурий» для полетов продолжительностью около 3 суток;

Ø создание двухместного корабля типа «Меркурий» с цилиндрическим жилым модулем для полетов продолжительностью две недели.

Надо сказать, что из первого предложения получился космический корабль «Джемини», а последнее предложение выросло в проект военной орбитальной станции MOL, но уже под эгидой ВВС США. Правда, прежде чем это произошло, компания «Макдоннел Эйркрафт», головной разработчик кораблей «Меркурий» и «Джемини», предложила НАСА аналогичный проект одноместной орбитальной станции, выводимой на орбиту ракетой-носителем «Атлас-Аджена».

В мае 1960 года рабочая группа штаб-квартиры НАСА, возглавляемая Бернардом Мэггином закончила изучение возможной программы орбитальных полетов вплоть до конца 70-х годов стоимостью 1 миллиард долларов. Эта программа включала три основных направления: инспекция, перевозки и запуск космических аппаратов с орбиты. При этом по мнению Мэггина она должна быть скоординирована с Министерством обороны США и развиваться независимо от других программ. Впрочем, и военные также вели проработки по использованию пилотируемых космических полетов для решения своих задач.

В 1962 году правительство Джона Кеннеди предприняло попытку объединить усилия Министерства обороны и НАСА в одной единой программе по созданию Национальной орбитальной космической станции NOSS. Тем не менее, Министерство обороны США продолжало работы по военной орбитальной станции MOL. Более того, после закрытия в декабре 1963 года программы «Дайна Сор» с согласия президента Л. Джонсона освободившиеся средства были направлены именно на это. Да и скоро стало ясно, что единая станция не сможет удовлетворить требованиям и военных и гражданских. И поскольку НАСА в этот момент было занято реализацией программ «Джемини» и «Аполлон», работы по орбитальной станции взяли в свои руки ВВС США, которые заключили в 1964 году контракты с компаниями «Боинг», «Дженерал Электрик», «Дуглас» и «Локхид» на разработку эскизного проекта военной орбитальной станции MOL на конкурсной основе. В конечном итоге в 1965 году головным разработчиком была выбрана компания «Дуглас».

Согласно проекту этой фирмы орбитальная станция MOL имела основной корпус цилиндрической формы диаметром 3,05 метра и длиной 12 метров. К основному корпусу станции в головной части пристыкован модифицированный двухместный космический корабль «Джемини В», а в хвостовой — верхняя ступень ракеты-носителя «Титан-3С», получившая название «Транстейдж». Общий объем герметизированных помещений составлял 28 м³, а свободный объем — 11,3 м³. В качестве источника электроэнергии предполагалось использовать кислородно-водородные топливные элементы. Атмосфера станции представляла собой кислородно-азотную смесь при давлении 380 мм рт. ст., рассматривалась также кислородно-гелиевая смесь при давлении 265 мм рт. ст. Общая масса орбитальной станции на первом этапе составляла 11,3 тонны, в том числе 2,7 тонны — масса облегченного корабля «Джемини В». На последующих этапах проектирования масса станции возросла сначала до 13,6 тонны, а затем и до 15 тонн. В момент старта и при выведении на орбиту экипаж орбитальной станции в составе двух человек размещался в корабле.

Для выведения орбитальной станции MOL на полярную орбиту высотой 250 км использовалась ракета-носитель «Титан-3С», созданная на базе МБР «Титан-2» с двумя стартовыми РДТТ диаметром 3,05 метра. Для запуска ракеты с орбитальной станцией на Западном полигоне (база Ванденберг) был построен стартовый комплекс SLC-6.

После выхода на орбиту космонавты переходят из корабля в помещение станции либо через надувной рукав, либо через люк в лобовом теплозащитном экране. В течение 30 суток экипаж проводит военные эксперименты: в основном, разведку наземных, морских и космических объектов. После выполнения программы полета экипаж переходит обратно в корабль, отделяет его от станции и совершает посадку на поверхность океана. Спасение и повторное использование самой станции не предусматривалось.

В рамках создания этой станции разрабатывалось также средство для перемещения космонавтов в открытом космическом пространстве, которое было испытано при полетах космических кораблей «Джемини».

Согласно первоначальным планам предполагалось начать летные испытания орбитальной станции MOL в 1967-1968 годах, причем планировалось изготовление и запуск двух беспилотных и 5 пилотируемых станций. Правда, вскоре сроки запуска переехали на 1969-1970 годы.

Для полетов на орбитальной станции MOL в 1965-1967 годах было проведено три набора кандидатов в космонавты (всего 17 человек) из числа летчиков-испытателей авиабазы ВВС США Эдвардс.

3 ноября 1966 года с космодрома на мысе Кеннеди был произведен запуск экспериментального корабля «Джемини В», к которому был пристыкован топливный бак МБР «Титан-2», имитирующий отсек станции MOL. Корабль совершил полет по баллистической траектории и приводнился в океан, а макет станции был выведен на орбиту.

Однако до пилотируемых запусков дело не дошло. Министерство обороны США к этому времени пересмотрело свою концепцию использования космического пространства и переориентировалось на беспилотные аппараты. Поэтому в 1969 году морально устаревшая программа MOL была закрыта, а отряд космонавтов расформирован. При этом часть космонавтов перешла в отряд НАСА, в том числе Р. Трули, Р. Криппен, К. Бобко, Р. Овермайер и другие. Первые свои полеты они совершили уже на шаттле.

Военно-исследовательская орбитальная станция MOL была первой реальной разработкой подобного рода, но она не оказала заметного влияния на последующие проекты, поскольку НАСА проводила в жизнь свою концепцию построения орбитальных станций. Зато идея военного использования космоса способствовала созданию советской военной орбитальной пилотируемой станции «Алмаз». Но об этом чуть позже.

В Советском Союзе первое упоминание об орбитальных станциях содержится в отчете по НИР «Исследования по вопросу создания искусственного Земли», проведенном в 1954 году по заказу С.П. Королева в НИИ-4 группой сотрудников во главе с М.К. Тихонравовым. В этом отчете Тихонравов сформулировал свою программу освоения космоса.

Первый этап этой программы предусматривал запуск серии простейших автоматических спутников, предназначенных для решения научных задач, а также отработки ракеты-носителя. Одновременно должны были проводиться пуски для отработки полета человека на ракете.

Следующим этапом предусматривался запуск небольшого экспериментального спутника с одним или двумя пилотами, рассчитанного на длительное пребывание на орбите.

И наконец, создание спутника-станции, достаточно больших размеров, с обеспечением регулярного сообщения с Землей. При этом предполагалось, что спутник-станция может служить лабораторией для целого ряда научных исследований и отправной базой для полетов к другим планетам.

Последним этапом была определена задача достижения Луны либо с посадкой на ее поверхность, либо с облетом Луны и посадкой на Землю.

Надо сказать, что М.К. Тихонравов принял непосредственное участие в выполнении задач первого этапа, а также был причастен ко второму и четвертому этапам. То есть С.П. Королев, в какой-то степени реализовал его план освоения космоса. Но вот с созданием орбитальной станции вышла задержка. Правда, в 1960 году в проекте Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР С.П. Королевым предлагалось создание обитаемого тяжелого ИСЗ (обитаемой внеземной станции) на высотах 350-400 км, рассчитанного на экипаж в 3-5 человек, с обеспечением необходимых жизненных условий для людей, постоянной связи с Землей, безусловной возможности спуска на Землю, возможности для экипажа станции выполнять систематические научные наблюдения, а также производить работы на станции и других искусственных спутниках по сборке конструкций, контроль за действием аппаратуры, экспериментальные работы и т.д. При этом вес полезной нагрузки орбитальной станции должен был составить 25-30 тонн при использовании ракеты H-I и до 60-70 тонн при использовании ракеты H-II.

Однако в уже упоминавшемся выше Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 23 июня 1960 года научно-исследовательские орбитальные лаборатории были заменены боевыми станциями для несения патрульной службы на орбите, включая разведку и перехват вражеских спутников. Даже в проектном задании на разработку орбитальной станции, подготовленном в ОКБ-1 в развитие Постановления, на первом месте стояли именно военные задачи, и только на последнем — научные исследования. Сказалась ведомственная принадлежность ОКБ-1 к Министерству оборонной промышленности и попытка заинтересовать военных в необходимости создания сверхтяжелых ракет-носителей. Впоследствии из этого выросло предложение о создании «Орбитального пояса», состоящего из множества спутников военного назначения, включая пилотируемые станции, и решающего задачи противокосмической обороны. Однако дальше бумаги дело не пошло. С одной стороны, С.П. Королев не горел желанием заниматься военным космосом, а с другой — военные сами плохо представляли себе возможности военного использования космоса.

Первые серьезные проработки по орбитальным станциям проводились в ОКБ-1 под руководством главного конструктора С.П. Королева в рамках темы «Союз». В частности, в выпущенном в 1962 году техническом проспекте предлагалось с помощью стыковки создать орбитальную станцию с экипажем из 3 человек, предназначенную для наблюдения Земли и состоящую из трех блоков: жилого, блока научной аппаратуры и корабля доставки экипажа «Север». Блоки аппаратов во всех вариантах должны были выводиться на орбиту ракетой-носителем Р-7. Однако эта орбитальная станция была побочным продуктом лунного комплекса, поэтому по ней не было выпущено никакой технической документации.

Еще одно предложение по созданию орбитальной станции было выдвинуто ОКБ-1 в развитие Постановления от 24 сентября 1962 года, касающегося создания первоочередных космических объектов на базе носителя Н-1. Станция, вес которой в 70 тонн определялся возможностями Н-1, была названа орбитальным космическим институтом. Для снабжения станции и смены экипажа использовались бы транспортные корабли 7К. Этот орбитальный космический институт предназначался для научных исследований и одновременно для отработки тяжелого межпланетного корабля. Используя стыковку, можно было довести массу орбитальной станции до 200-300 тонн (3-4 пуска ракеты Н-1).

Следующая проработка создания орбитальной станции датируется 1963-1964 годами, когда С.П. Королев передал в свой Филиал №3 в Куйбышеве прикладные военные проекты «Союз-Р» и «Союз-П». ЦСКБ под руководством Д.И. Козлова начало активно работать по прикладным проектам темы «Союз», при этом в рамках темы «Союз-Р» получило предложение создать небольшую орбитальную станцию 11Ф71 с аппаратурой для фото— и радиоразведки. Базой для этой станции послужил корабль 7К, точнее его приборно-агрегатный отсек. Вместо спускаемого аппарата и бытового отсека на станции размещался отсек целевой аппаратуры. Для доставки на станцию двух космонавтов в куйбышевском Филиале разрабатывался транспортный корабль обслуживания 7К-ТК (11Ф72). Это был корабль 7К, снабженный системой сближения и стыковки и перехода через внутренний люк без использования скафандров. «Союз-Р» получил одобрение Министерства обороны и был даже включен в пятилетний план космической разведки (1964-1969гг.).

В 1964 году была проведена защита аванпроекта по комплексу «Союз-Р» — орбитальной станции и транспортному кораблю обслуживания. В Центре подготовки космонавтов началась подготовка экипажей для работы на военно-исследовательской станции. Однако в том же 1964 году началось создание в ОКБ-52 орбитальной станции военного назначения «Алмаз», и в начале 1966 года Министерство обороны, рассмотрев на конкурсной основе оба проекта, переориентировалось на нее. Поэтому работы по военно-исследовательской станции в рамках темы «Союз-Р» были закрыты.

Как уже говорилось, в 1964 году в ОКБ-52 под руководством В.Н. Челомея началась разработка ракетно-космического комплекса «Алмаз» в составе орбитальной пилотируемой станции и транспортного корабля снабжения для доставки на нее экипажа из 2-3 человек. Моментом начала работ по орбитальной пилотируемой станции «Алмаз» можно считать 12 октября 1964 года, когда Генеральный конструктор на совещании руководства предприятия предложил заняться созданием ОПС для решения оборонных, научных и народно-хозяйственных задач. Официально работы по «Алмазу» начались по приказу Министра общего машиностроения от 27 октября 1965 года. А 28 декабря 1966 года решением ВПК была сформирована кооперация и утвержден план-график работ. Первоначально в качестве транспортного корабля было предложено использовать транспортный корабль обслуживания, создаваемый в куйбышевском Филиале №3 по теме «Союз-Р». Решение по созданию орбитальной пилотируемой станции «Алмаз», которая получила индекс 11Ф71 от куйбышевской орбитальной станции, с куйбышевским кораблем 7К-ТК было закреплено Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 14 августа 1967 года. Однако уже в эскизном проекте по ракетно-космическому комплексу «Алмаз», подписанном В.Н. Челомеем 21 июля 1967 года, предлагалось использовать в составе станции возвращаемый аппарат 11Ф74, а доставку экипажа производить с помощью транспортного корабля снабжения (ТКС) собственной разработки взамен 7К-ТК.

Изначально проектом предусматривалось создание ракетно-космического комплекса «Алмаз» в два этапа. На первом этапе станция, эскизный проект которой был разработан в 1966 году, выводилась на орбиту вместе с экипажем и возвращаемым аппаратом, при этом продолжительность пилотируемого полета составляла 1-3 месяца. Такой подход повторял концепцию построения американской военной орбитальной станции MOL и был вызван неопределенностью возможности стыковки космических аппаратов на орбите. На втором этапе экипаж доставлялся на станцию с помощью ТКС, а суммарная продолжительность пилотируемого полета возрастала до 1 года. Однако в последующем из-за переутяжеления станции возвращаемый аппарат исключили из состава станции и оставили его только на ТКС.

Поскольку В.Н. Челомей обладал единственным носителем («Протон-К») собственной разработки грузоподъемностью 18,9 тонны, то и корабль и станция проектировались именно под него. В целом ракетно-космический комплекс «Алмаз» состоял из орбитальной пилотируемой станции 11Ф71 и транспортного корабля снабжения 11Ф72, включающего функционально-грузовой блок 11Ф77 и возвращаемый аппарат 11Ф74.

Общая длина станции «Алмаз» составляет примерно 16 метров, максимальный диаметр — 4,1 метра, общий объем жилых помещений — 90 м³. Станция комплектовалась одной возвращаемой капсулой специнформации 11Ф76, позволявшей вернуть на Землю до 100 кг груза. Станция задумывалась как космический наблюдательный пункт с комфортными условиями для экипажа из 3 человек. Внутреннее пространство орбитальной станции было разделено на три отсека. В переднем отсеке, в зоне малого диаметра (2,9 метра) находилась бытовая или жилая зона. В зоне большого диаметра располагался командный пост, а за ним в рабочей зона была установлена аппаратура «Агат», в состав которой входил телескоп для детального наблюдения за земной поверхностью, совмещенный с широкопленочным фотоаппаратом АСА-34Р. Фотопленка обрабатывалась непосредственно на ОПС. Наиболее интересные кадры можно было передать на приемный пункт по закрытому телевизионному каналу с помощью остронаправленной антенны, а остальные — доставить на Землю в возвращаемой капсуле специнформации. Станция была оснащена электромаховичной системой ориентации, позволяющей осуществлять наведение фотоаппаратуры на заданные районы земной поверхности при минимальных затратах рабочего тела. В состав системы управления входила БЦВМ «Аргон-12А». Две солнечные батареи общей площадью 52 м², расположенные в задней части станции в районе шлюзовой камеры и двигательной установки, могли независимо ориентироваться на Солнце.

Стыковка транспортных кораблей должна была осуществляться с задней торцевой части ОПС, где находилась сферическая шлюзовая камера, соединявшаяся с гермоотсеком большим переходным люком. В задней части шлюзовой камеры размещался пассивный стыковочный узел типа "конус", в верхней — люк для выхода в открытый космос. Вначале предполагалось снабдить и станцию и транспортный корабль аналогичными возвращаемыми аппаратами, рассчитанными на спуск экипажа с орбиты, но вскоре от этой идеи отказались.

На «Алмазе» приняли меры защиты от спутников-перехватчиков и буксировщиков, разрабатывавшихся в то время в США. Станция оснащалась авиационной скорострельной пушкой калибра 23 мм разработки КБ А.Э. Нудельмана (система «Щит-1»). Ее наводили в нужную точку через прицел, поворачивая всю станцию. Это оружие показало свою работоспособность в условиях космоса, правда, в отсутствие экипажа.

При разработке ракетно-космического комплекса «Алмаз» ОКБ-52, являясь головной организацией по комплексу в целом, отвечало также за создание ОПС и ВА, а его филевский филиал №1 — за ТКС. Изготовление всех частей РКК «Алмаз» так же, как и ракеты-носителя «Протон», было поручено машиностроительному заводу имени М.В. Хруничева, приданному филиалу №1.

Специально под программу «Алмаз» было произведено два набора кандидатов в космонавты в 1965 и 1967 годах. Среди них были как летчики (П. Климук, В. Зудов, Ю. Малышев и другие), так и военные инженеры (В. Рождествеский, Ю. Глазков и другие), которые должны были проводить военно-прикладные эксперименты на борту ОПС «Алмаз».

Первоначальный срок начала ЛКИ станции «Алмаз» планировался на 1969 — 1970 год. К началу 1970 года на заводе имени М.В. Хруничева было изготовлено два летных и восемь стендовых корпусов станций. Однако с оснащением их оборудованием, особенно с системой управления, выходила задержка, что, естественно, сдвигало сроки. А это, учитывая работы в США по станции «Скайлэб», грозило потерей приоритета и на этом направлении.

Основными приоритетными задачами США в 60-е году в области освоения космоса являлись высадка человека на Луну по программе «Аполлон» (НАСА) и орбитальная станция MOL (ВВС США). Естественно, что все ресурсы направлялись именно на эти программы. Тем не менее, даже в этих условиях НАСА рассмотрело несколько проектов использование составных частей ракет-носителей и космических кораблей, разрабатываемых по программе «Аполлон». Так, еще в октябре 1961 года Эмануэль Шнитцер из Центра Лэнгли предложил создать космическую лабораторию, которую назвал «Аполлон Х». В ее состав вошли бы командно-служебный модуль «Аполлона» и сферическая надувная конструкция, соединенные между собой переходным туннелем. Предлагалось также создание искусственной гравитации. В целом, идея использования составных частей программы «Сатурн-Аполлон», предложенная Э. Шмитцером, стала весьма плодотворной. Примерно тогда же предварительный проект орбитальной станции на базе программы «Аполлон» был разработан Целевой космической группой под руководством Курта Стрэсса.

Надо сказать, что проекты орбитальных станций рождались не только в недрах НАСА. В мае 1962 года корпорация «Avco» предложила Центру пилотируемых космических кораблей свой проект. Станция состояла из трех цилиндрических модулей длиной 6 метров и диаметром 3 метра, соединенных между собой в виде треугольника. Каждый такой модуль должен был выводиться на орбиту ракетой-носителем «Титан-2». Доставка и смена экипажа осуществлялась космическим кораблем «Джемини».

Постепенно накапливалась критическая масса. Очевидно, что полноценное освоение космоса невозможно без создания орбитальных станций. Именно эта мысль прозвучала на симпозиуме, проведенном в Центре Лэнгли с 31 июля по 1 августа 1962 года. Выбор места был неслучаен, поскольку здесь уже длительное время проводилось изучение возможности создания большой вращающейся станции. И хотя в НАСА еще не существовало утвержденной программы создания орбитальной станции, тем не менее, на симпозиуме было прочитано множество докладов, посвященных различным аспектам этой темы.

Несколько позже, 28 сентября 1962 года в Вашингтоне прошла встреча представителей офисов НАСА по пилотируемым космическим полетам, прикладным исследованиям и технологиям, а также Центра Лэнгли, Центра Маршалла и Центра пилотируемых космических кораблей, посвященная обсуждению вопросов, связанных с работами по созданию орбитальной космической станции. Хотя на этой встрече не был выработан облик станции, однако все участники сошлись во мнении, что необходимо определить цели и задачи программы создания орбитальной космической станции.

Постепенно вырабатывались общие принципы. Основными из них были простота и максимальное использование задела по программе «Аполлон-Сатурн», что позволило бы снизить затраты и приблизить срок запуска первой станции. Естественно, что этому критерию отвечал и отказ от искусственной гравитации.

В январе 1963 года, выступая на совещании Института аэрокосмических наук в Нью-Йорке, руководитель перспективных исследований центра пусковых операций НАСА Джордж фон Тизенхаузен заявил, что к 1970 году Соединенные Штаты будут нуждаться в орбитальной станции и транспортном корабле для ее обслуживания. По его мнению станция, которая могла бы служить и научной лабораторией, состояла бы из двух состыкованных модулей 10-метрового диаметра, выводимых двумя пусками ракеты-носителя «Сатурн-5». Общая длина станции составила бы 91 метр. Развивая эту идею, Центр пилотируемых космических кораблей в марте того же года предложил создать станцию с экипажем из 18 человек. Для обслуживания станции можно было бы использовать модифицированный корабль «Аполлон» вместимостью до 6 человек.

Постепенно и в руководстве НАСА зрело мнение, что необходимо уже в ближайшее время заложить основы для программы создания орбитальной станции. Ведь даже для продвижения к планетам предполагалось освоить сборку экспедиционных комплексов с использованием орбитальных станций, которые в данном случае были промежуточным звеном. Однако при определенной ситуации это промежуточное звено после завершения программы «Аполлон» могло выйти на первый план и доминировать в космических исследованиях в течение десятилетий. Поэтому 28 марта 1963 года с подачи одного из руководителей НАСА Роберта Симэнса была организована целевая группа по изучению концепции создания пилотируемой орбитальной станции. Правда, первоначально предполагалось объединить интересы различных научных учреждений и правительственных организаций США, в том числе Министерства обороны. Однако вскоре Пентагон начал разработку своей станции MOL, о которой говорилось выше.

На том этапе за основу был взят проект пилотируемой орбитальной исследовательской лаборатории MORL, предложенный специалистами Центра Лэнгли. 1 июня 1963 года НАСА предложило контракт компаниям «Локхид» и «Дуглас» на проработку концепции орбитальной станции с экипажем из 24 человек и сроком активного существования 5 лет. Правда, затем была выбрана еще и компания «Боинг». Одновременно в Центре Лэнгли прорабатывался и уменьшенный вариант станции с экипажем из 4 человек и с возможностью доведения продолжительности полета одного экипажа до одного года.

Поскольку при создании станции поначалу в качестве транспортного корабля предполагалось использовать командно-служебный модуль «Аполлона», НАСА обратилось к компании «Норт Америкэн авиэйшн» с просьбой рассмотреть возможность модификации корабля в расчете на 100-суточный полет в составе станции. В ноябре 1963 года компания представила такой отчет, в котором подтверждалась возможность полета командно-служебного модуля «Аполлона» в течение 100 суток, но подчеркивалась необходимость создания для длительных полетов орбитальной лаборатории, а не переделки транспортного корабля.

В феврале 1964 года компания «Локхид» представила в Центр пилотируемых космических кораблей отчет, содержащий рекомендации по научной программе вращающейся космической станции. По оценкам специалистов компании станция с экипажем из 24 человек могла бы быть запущена в 1968 году при общих затратах в 2,6 миллиардов долларов. Срок активного существования станции от одного до пяти лет. Сама станция без экипажа запускалась с помощью двухступенчатой ракеты-носителя «Сатурн-5». Время пребывания экипажа на станции составляет от 3 месяцев до одного года, причем частичная смена экипажа должна происходить каждые 90 суток. В качестве транспортного корабля снабжения предлагались варианты 12-местных кораблей баллистической формы или с несущим телом. Однако это мог быть и командно-служебный модуль «Аполлона» в 6-местном варианте. Кстати, в Хьюстоне предложили на ранней стадии использовать двухместный корабль «Джемини». Правда, при этом из корабля на станцию надо было бы переходить через открытый космос.

Чуть раньше, в январе 1964 года, в НАСА с подачи директора перспективных пилотируемых программ Эдварда Грея были созданы три рабочие группы для подготовки предложений по проведению на борту орбитальной станции биомедицинских, научных и технических экспериментов. Он же в марте того же года предложил директору Центра Лэнгли Чарльзу Донлану подготовить план создания пилотируемой орбитальной исследовательской лаборатории MORL, над которой в Центре уже шла предварительная проектная работа и были заключены первые контракты. Аналогичное предложение было сделано и Центру пилотируемых космических кораблей относительно планов создания «Аполлона Х», орбитальной исследовательской лаборатории «Аполлон» и большой орбитальной исследовательской лаборатории LORL. Эти планы были необходимы для принятия решения относительно последующего развертывания работ по одному из проектов орбитальных станций.

В июле 1964 года свой отчет представила компания «Дуглас эйркрафт». Согласно ее предложению экипаж орбитальной станции должен состоять из 6 человек. Смена экипажа производится с помощью модифицированных кораблей «Джемини» и «Аполлон». Срок активного существования станции 5 лет. В полете с помощью вращения создается небольшая сила тяжести. Для подготовки экипажа к возвращению на Землю станция оснащается центрифугой.

В свою очередь, в августе 1964 года специалистами отделения интеграции космического корабля Центра в Хьюстоне был предложен проект модифицированного космического корабля «Аполлон Х» для длительных полетов по околоземной орбите с проведением на нем биомедицинских и научных экспериментов. Корабль-лаборатория состоял бы из лунного модуля «Аполлона» и его систем с минимальными модификациями. Эта лаборатория вместе с командно-служебным модулем «Аполлона» должна была выводиться на орбиту высотой 370 км с помощью ракеты-носителя «Сатурн-1В». Предусматривалось развитие этой программы в три этапа. На первом этапе обеспечивался вывод на орбиту только командно-служебного модуля «Аполлона» без лунного модуля. Экипаж из двух человек в течение 14-45 суток проводит исследования, находясь все время в спускаемом аппарате. На втором этапе в составе «Аполлона Х» уже присутствует лунный модуль, в котором экипаж из трех человек проводит 45 суток. В максимальной конфигурации «Аполлон Х» содержит уже две лунных кабины, продолжительность полета космонавтов возрастает до 120 суток.

Очевидно, что программа «Аполлон Х» была ублюдочной. Но это была явная попытка НАСА создать некое подобие орбитальной станции до конца 60-х годов, поскольку на создание полноразмерной орбитальной станции в этот период из-за лунной программы деньги вряд ли нашлись бы. А с другой стороны, военная орбитальная станция MOL не отвечала требованиям НАСА по проведению в космосе научных экспериментов. Было даже направлено письмо Президенту США Линдону Джонсону, написанное председателем комитета Сената по аэрокосмическим наукам Клинтоном Андерсеном, в котором тот предлагал слить в одну программы «Аполлон Х» и MOL, что позволило бы сэкономить 1 миллиард долларов в течение 5 лет.

Прежде чем приступить к серьезному проектированию, необходимо было, чтобы Конгресс США запланировал расходы на эти цели на очередной финансовый год. Но его еще нужно было убедить в необходимости подобных затрат. 18 февраля 1965 года в комитете Конгресса по науке и космосу прошли слушания, посвященные бюджету НАСА на 1966 финансовый год. Выступивший на них помощник директора НАСА по пилотируемым космическим полетам Джордж Мюллер кратко определил ближайшие цели эпохи после «Аполлона». Они заключались в широком использовании задела, созданного по программе «Сатурн-Аполлон», при минимальных доработках.

Между прочим, именно началом 1965 года датируется один из вариантов космической станции «Орбитал Уоркшоп», выполненный сотрудников Центра пилотируемых космических кораблей Уиллардом Таубом. От нее потом отталкивались при обсуждении конфигурации орбитальной станции. Она состояла из ракетной ступени S-IVB, узлового модуля, созданного на базе командного модуля «Аполлона», лунной кабины и основного блока корабля «Аполлон». Как видно, эта конструкция очень напоминает конечный вариант станции «Скайлэб».

Продолжая подготавливать почву для развертывания программы орбитальной станции, заместитель директора Центра пилотируемых космических кораблей по разработке и развитию Максим Фейджет 4 мая 1965 года представил в штаб-квартиру НАСА планы Центра на 1966 финансовый год в части работ по программе «Система Аполлон с увеличенными возможностями». По минимуму они касались доведения продолжительности полетов по околоземной орбите до 4-6 недель, а время пребывания на Луне — до 2 недель. А как максимум, доведение продолжительности орбитальных полетов до 3 месяцев.

Летом 1965 года произошел ряд событий, позволивший существенно продвинуться к началу работ по программе создания американской орбитальной станции. Во-первых, один из высших чиновников НАСА Роберт Симэнс был назначен ответственным за координацию действий НАСА с другими правительственными организациями по программе «Пост-Аполлон», что резко поднимало ее значимость. Летом же в НАСА были представлены отчеты компаниями «Локхид» и «Грумман». Отчет «Локхид» подводил черту под проработками многоцелевой модульной станции. В нем рассматривалось последовательное развитие космических аппаратов от небольших универсальных лабораторий на базе корабля «Аполлон» к полупостоянной космической станции. В максимальном варианте станция состояла из трех больших модулей, соединенных в центре и расположенных под углом 120° друг к другу (Y-образная). Все модули, а также транспортные корабли должны запускаться ракетами-носителями класса «Сатурн» различной грузоподъемности. Экипаж такой станции составил бы от 24 до 36 человек, а общее время полета в пилотируемом режиме — от 5 до 10 лет.

Отчет компании «Грумман» был посвящен расширению возможностей лунного посадочного модуля «Аполлона» как в части работы на Луне, так и в отношении использования его для полетов на околоземной орбите по программе «Система Аполлон с увеличенными возможностями».

Этим же летом в Центре пилотируемых космических кораблей была подготовлена первая концептуальная схема орбитальной станции «Орбитал Уоркшоп» (орбитальная мастерская).

В августе 1965 года по предложению заместителя директора НАСА по пилотируемым космическим полетам Джорджа Мюллера в основных Центрах НАСА — в Хьюстоне, Хантсвилле и во Флориде — в рамках офиса пилотируемого космического полета был образован офис по применению «Сатурна/Аполлона». Заместитель Дж. Мюллера Дэвид Джоунс стал исполняющим обязанности директора по программе применения «Сатурна/Аполлона». Заместителем директора этой программы стал Джон Дишер, ранее занимавший в офисе программы «Аполлон» пост директора по испытаниям. Центрам были направлены общие принципы формирования и развития программы «Система Аполлон с увеличенными возможностями», а также графики работ, полетов и обязанности каждого Центра. Согласно графикам предполагалось осуществить 8 полетов по этой программе в 1970 и 1971 годах.

Следствием всего этого явилось начало серьезных работ в Центре космических полетов имени Маршалла по исследованию концепции станции «Орбитал Уоркшоп» на базе ступени S-IVB в рамках программы «Система Аполлон с увеличенными возможностями». Предполагалось провести в течение четырех месяцев проработки с участием Центра пилотируемых космических кораблей и создателя ступени S-IVB компании «Дуглас Эйркрафт». Первая встреча представителей заинтересованных сторон состоялась 25 августа 1965 года.

10 сентября 1965 года с подачи Джона Дишера программа «Система Аполлон с увеличенными возможностями» была переименована в программу применения «Аполлона» (ААР). Ее директором был назначен Уильям Тэйлор. А спустя три дня Джордж Мюллер известил директоров Центров о распределении обязанностей в новой программе. Центр в Хьюстоне отвечал за космический корабль, управление полетом, подготовку и действия экипажа, а также интеграцию полезного груза в командно-служебном модуле. Центр имени Маршалла отвечал за ракету-носитель, а также интеграцию полезного груза с лунным модулем и всеми возможными аппаратами, создаваемыми по программе. Центр во Флориде отвечал, естественно, за предстартовую подготовку и запуск всех кораблей и модулей.

21 сентября 1965 года планы реализации программы применений «Аполлона» (ААР) были впервые представлены руководству НАСА в лице директора НАСА Джеймса Вебба и его заместителей Хью Драйдена и Роберта Симэнса.

1 декабря 1965 года после обсуждения в штаб-квартире НАСА заместителем директора НАСА по пилотируемым космическим полетам Джорджем Мюллером и Вернером фон Брауном концепции станции «Орбитал Уоркшоп» на базе ступени S-IVB был дан зеленый свет работам по этому проекту в Центре имени Маршалла. В январе 1966 года Центр Маршалла выпустил технические требования по полезной нагрузке и ее интеграции с орбитальной станцией для промышленных фирм. Тогда же компания «Дуглас Эйркрафт» представила в Центр Лэнгли свои предложения по концепции орбитальной станции MORL, работа над которой началась еще в июне 1963 года. Эта станция цилиндрической формы диаметром 6,6 метра должна была выводиться ракетой-носителем «Сатурн-1В» на орбиту высотой 370 км и наклонением 28,7°. Этим же носителем обеспечивались запуски транспортных кораблей «Аполлон», предназначенных для снабжения станции.

25 февраля 1966 года директор штаб-квартиры НАСА по пилотируемым орбитальным околоземным полетам Морис Раффенспергер подвел итоги обсуждений и соглашений между штаб-квартирой и Центрами НАСА относительно проекта «Орбитал Уоркшоп» на базе ступени отработанной S-IVB. В результате Центру Маршаллу было поручено спроектировать станцию, позволяющую обеспечить 30-дневный полет экипажа.

Параллельно предлагалось создать на базе основного блока корабля «Аполлон» обсерваторию для изучения Солнца. Для этого на служебном модуле основного блока должен был устанавливаться комплект астрономических приборов АТМ. Однако этот проект так и не был осуществлен, а комплект АТМ со временем перекочевал на орбитальную станцию.

В марте 1966 года был утвержден эскизный проект орбитальной лаборатории, основой которой должна была служить ступень S-IVB. Она использовалась в качестве второй ступени ракеты-носителя «Сатурн-1В» и третьей ступени «Сатурн-5». Ступень S-IVB, названная орбитальным блоком, должна была запускаться двухступенчатым носителем «Сатурн-1В», что было значительно дешевле, чем «Сатурном-5». При таком старте S-IVB заправлялась горючим и окислителем, и первой операцией после выхода ее на орбиту был слив остатков компонентов топлива (такой вариант был назван "мокрым"). Затем к блоку планировалось пристыковать корабль «Аполлон» с тремя астронавтами. Через систему специальных шлюзов экипаж мог попасть в водородный бак S-IVB. О создании пригодной для дыхания атмосферы речи не шло. Никаких специальных экспериментов в орбитальном блоке не предусматривалось. Планировалось только, что астронавты в скафандрах ознакомятся с возможностью перемещения в закрытом пространстве в условиях невесомости.

23 марта 1966 года НАСА опубликовало первый график полетов по программе ААР. Он включал 26 пусков ракет-носителей «Сатурн-1В» и 19 пусков «Сатурнов-5». Здесь были и три «мокрые» ступени S-IVB, для создания на их базе орбитальных станций «Орбитал Уоркшоп» и четыре модуля АТМ. Первый пуск по программе ААР был запланирован на апрель 1968 года. Основу графика составлял принцип невмешательства в выполнение основной лунной программы и минимальная модификация корабля «Аполлон», а также совместимость с существующими носителями. Однако к этому времени уже наметилась тенденция к сокращению ассигнований на космические расходы, связанное с эскалацией войны во Вьетнаме.

На следующий день после публикации графика директор Центра имени Маршалла Вернер фон Браун назначил Лиланда Белью менеджером программы ААР в Центре. Чуть позже, 6 июля 1966 года исполняющим обязанности менеджера программы ААР в Центре пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне был назначен Джордж Лоу, а 18 июля 1966 года ответственным за программу «Орбитал Уоркшоп» в штаб-квартире НАСА был назначен Дэвид Джоунс. Правда, через полгода, 30 ноября 1966 года вместо него директором программы применений «Сатурна»/«Аполлона» был назначен Чарльз Мэтьюс, бывший менеджер программы «Джемини».

Надо сказать, что не у всех идея использовать «мокрую» ступень S-IVB нашла поддержку. В частности, астронавты отметили необходимость проведения большого количества работ в космосе, чтобы превратить ее в обитаемую станцию. Действительно, не проще ли было собрать станцию на Земле и начинить ее аппаратурой?

7 июля 1966 года директор программы перспективных пилотируемых полетов Эдвард Грей направил сотрудникам штаб-квартиры НАСА меморандум, в котором суммировал результаты изучения возможности использования ракетной ступени S-IVB в качестве пилотируемой орбитальной станции. При этом рассматривались как создание станции из отработанной ступени S-IVB путем ее дооснащения в космосе («мокрый» вариант), так и запуск уже оснащенной на Земле станции с помощью ракеты-носителя «Сатурн-5» («сухой» вариант). 16 ноября 1966 года было объявлено о пересмотре взглядов НАСА на конструкцию орбитальной станции в сторону «сухого» варианта S-IVB, запускаемого одним носителем «Сатурн-5». Все системы этой станции заимствовались из уже летавших на «Аполлоне» и разработанных для военной станции MOL и должны были обеспечивать полет станции в течение одного года.

В декабре 1966 года появился новый вариант проекта станции «Орбитал уоркшоп». В нем также рассматривался "мокрый" вариант орбитального блока S-IVB, запускаемого «Сатурном-1В». Однако в его водородном баке должны были быть установлены основные приборы и внутренние стенки. На блоке планировалось установить шлюзовую камеру и причальную конструкцию с одним осевым и четырьмя боковыми стыковочными узлами. Сразу после запуска орбитального блока на орбиту должен был выводиться корабль «Аполлон» с тремя астронавтами. После его стыковки к осевому узлу экипаж проводил операции по созданию в водородном баке S-IVB атмосферы, пригодной для нахождения в нем человека без скафандра. Затем планировалось дооснащение орбитального блока приборами и оборудованием. На одном из боковых стыковочных узлов причальной конструкции должна была разместиться модифицированная лунная кабина корабля «Аполлон» с комплектом астрономических приборов АТМ, запускаемая с помощью ракеты-носителя «Сатурн-1В» отдельно от орбитального блока.

26 января 1967 года в штаб-квартире НАСА прошел брифинг, на котором помощник администратора НАСА по пилотируемым полетам Джордж Мюллер объявил о планах создания в 1967-1968 года «эмбриональной космической станции», которая должна состоять из четырех запущенных ранее объектов по программе ААР. Первой выводится ступень S-IVB, преобразованная в станцию «Орбитал Уоркшоп», затем запускается командно-служебный модуль «Аполлона». После их стыковки экипаж через шлюзовой отсек переходит на станцию, где проводит 28 суток. Через 3-6 месяцев стартует второй экипаж, который доставляет на станцию модуль снабжения и стыкуется с беспилотным аппаратом АТМ, созданным на базе лунной кабины. Он проводит на станции 56 суток.

В марте 1967 года проект "мокрого" варианта ступени S-IVB был еще раз доработан, после чего на орбитальном блоке было решено установить солнечные батареи. Планировалось лунный модуль с комплектом АТМ разместить на осевом стыковочном узле причальной конструкции, а на боковых — основной блок корабля «Аполлон», ресурсный модуль и модуль с картографическими и служебными системами.

3 октября 1967 года штаб-квартира НАСА выпустила новый         график полетов по программе ААР, который включал два пуска «Орбитал Уоркшоп» на ракетах «Сатурн-1В» и один на ракете «Сатурн-5», а также запуск трех АТМ. Запуск первой станции планировался на март 1970 года. В ноябре 1967 года в Вашингтоне и Хантсвилле прошли встречи представителей Центров НАСА, на которых обсуждалась возможность перехода к «сухому» варианту.

25 апреля 1968 года штаб-квартира НАСА поручило Центру Лэнгли, Центру Маршалла и Центру пилотируемых космических кораблей проработать наиболее предпочтительный облик станции «Орбитал Уоркшоп», запускаемой ракетой-носителем «Сатурн-5». В конце 1968 года в связи с сокращением количества полетов к Луне появилась возможность использовать для выведения орбитального блока станции более мощную ракету-носитель «Сатурн-5». Это позволяло оснастить станцию всем необходимым уже на Земле и запустить ее уже готовой к эксплуатации. Естественно, что ни о каком топливе в баках S-IVB уже не было и речи. Станция стала "сухой". Планировалось вывести на орбиту две станции. Для доставки на эти станции экипажей выделялось 7 кораблей «Аполлон» и 7 ракет-носителей «Сатурн-1В». Комплект АТМ на лунном модуле должен был запускаться также с помощью «Сатурна-1В». Правда, вскоре от лунной кабины отказались, и комплект АТМ выводился сразу в составе орбитальной станции. Тогда же, в декабре 1968 года директором программы ААР был назначен Уильям Шнейдер.

В мае 1969 года НАСА окончательно переориентировалось на создание «сухой» станции «Орбитал Уоркшоп», запускаемой ракетой-носителем «Сатурн-5». 18 июля 1969 года директор НАСА Томас Пейн одобрил это решение. При этом пуск станции «съехал» на июль 1972 года, что и было затверждено в новом графике, опубликованном в августе 1969 года.

В Советском Союзе в этот период помимо создававшейся ОПС «Алмаз» разрабатывались и другие проекты станций. Как уже писалось выше с конца 1967 года в ЦКБЭМ по инициативе В.П. Мишина разрабатывался проект Орбитальной исследовательской станции военного назначения «Союз-ВИ» (11Ф730) как замена военно-исследовательскому кораблю «Звезда» Д.И. Козлова. Станция должна была состоять из орбитального блока ОБ-ВИ (11Ф731) и корабля снабжения 7К-С (11Ф732). Работа по ОИС шла ни шатко, ни валко, поскольку самому Мишину она была не нужна. Он ведь понимал, что спрашивать с него будут, в первую очередь, за программу Н1-Л3, а все остальное — бантики. Да и военным на фоне большого «Алмаза» маленький "алмазик" был не нужен.

Тем не менее, в аванпроекте по теме Н-1М, выпущенном в 1969 году с прицелом на перспективу, было выдвинуто предложение по созданию орбитальной станции массой около 100 тонн, выводимой ракетой-носителем Н-1. Станция должна была представлять собой цилиндр диаметром 6 метров и длиной 20 метров с четырьмя причалами для кораблей «Союз», располагаемыми по углом 30° к продольной оси станции. Судьба этой станции зависела от успехов в реализации программы Н1-Л3, а они оказались печальными.

Как известно, в этом же 1969 году был закрыт проект MOL, но зато вовсю развернулись работы по станции «Скайлэб». В то же время работы по станции «Алмаз» затягивались из-за трудностей при создании бортовых систем и целевого оборудования. Не желая терять первенства и на этом направлении, группа специалистов ЦКБЭМ (К.Д. Бушуев, С.О. Охапкин, Б.Е. Черток, С.С. Крюков, К.П. Феоктистов, Б.В. Раушенбах) обратились к секретарю ЦК КПСС Д.Ф. Устинову с предложением в короткие сроки создать орбитальную станцию научного и народно-хозяйственного назначения с использованием имеющегося задела: элементов конструкции орбитального блока станции «Алмаз» и служебных систем уже отработанного корабля «Союз». Сам корабль «Союз» (модификация 7К-Т или 11Ф615А8) предлагалось использовать для доставки на станцию экипажа. Работы по созданию орбитальных станций были поддержаны Д.Ф. Устиновым (опять "царское" соизволение). Но в то же время, как это ни странно, работы по орбитальной станции, которая получила название ДОС-7К, не пользовалась поддержкой главного конструктора В.П. Мишина. Ведь она отвлекала материальные и людские ресурсы от темы Н1-Л3, да и сняли его в 1974 году за провал именно лунной программы. Поэтому-то работы по орбитальной станции возглавили заместитель Мишина К.Д. Бушуев (руководитель) и К.П. Феоктистов (заместитель). Ведущим конструктором по комплексу был назначен будущий генеральный конструктор Ю.П. Семенов.

К 31 декабря 1969 года буквально в течение нескольких дней были подготовлены «Основные положения по орбитальной станции», которая в технической документации получила название ДОС (долговременная орбитальная станция), а комплекс — ДОС-7К. 9 февраля 1970 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совмина по разработке комплекса ДОС-7К, а в марте 1970 года не без помощи министра общего машиностроения С.А. Афанасьева удалось добиться передачи четырех корпусов станции «Алмаз» в ЦКБЭМ.

Взятый за основу корпус ОПС «Алмаз» был существенно переработан. Для ускорения работ были использованы многие системы корабля «Союз». Так, например, орбитальный блок станции (изделие 17К) был оснащен двигательной установкой КТДУ-66 и двумя парами солнечных батарей от «Союза». Солнечные батареи были жестко закреплены на корпусе, что, естественно, требовало постоянной ориентации их на Солнце. В отличие от «Алмаза» стыковочный узел типа "конус" был расположен не в задней, а в передней части станции на переходном отсеке. Максимальный диаметр станции составлял 4,15 метра. Масса станции при выведении составляла 18,9 тонн, а внутренний герметичный объем — 74 м³. Из научной аппаратуры, установленной на станции, масса которой составила 1,5 тонны, стоит отметить рентгеновский телескоп РТ-2 и солнечный телескоп ОСТ-1. Справедливости ради надо заметить, что из-за недостаточной отработки на Земле, реальной отдачи от них получить так и не удалось.

Одновременно с созданием станции шла модификация транспортного корабля «Союз» (7К-Т или 11Ф615А8) с установкой на нем стыковочного узла типа "штырь" с внутренним переходом, позаимствованного с разрабатываемого корабля 7К-С (11Ф732).

Для полета на станцию «Салют» были сформированы экипажи: 1-й экипаж — В. Шаталов, А. Елисеев и Н. Рукавишников, 2-й экипаж — А. Леонов, В. Кубасов и Ю. Артюхин, 3-й экипаж — Г. Добровольский, В. Волков и В. Пацаев. С этого момента и пошел принцип формирования экипажей для орбитальных станций ДОС-7К, разработанных в НПО «Энергия» (ЦКБЭМ). Командир корабля — это всегда летчик из Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина, бортинженер — специалист НПО «Энергия», а космонавт-исследователь, третий член экипажа назначался в зависимости от задач полета. Это мог быть еще один специалист НПО «Энергия» или военный инженер из ЦПК имени Ю.А. Гагарина, или же врач из Института медико-биологических проблем. К сожалению ученые любых других специальностей на наших станциях не летали, да и на роль бортинженеров специалисты других предприятий ракетно-космической отрасли не привлекались. Как говорится — натуральное хозяйство в удельном княжестве.

Работа шла в ускоренном темпе и за 16 месяцев орбитальная станция и транспортный корабль были подготовлены к запуску. 19 апреля 1971 года с космодрома Байконур с помощью ракеты-носителя «Протон» (8К82К) была запущена первая в мире орбитальная станция, которая при создании получила имя «Заря». Слово «Заря» было написано и на корпусе самой станции, но после запуска в сообщении ТАСС она была названа орбитальной космической станцией «Салют». Станция была выведена на круговую орбиту высотой 250 км и наклонением 51,6°. Кстати, и все последующие отечественные орбитальные станции как ДОС-7К, так и «Алмазы» запускались на орбиты именно с таким наклонением. Спустя 4 суток 23 апреля 1971 года запущен доработанный транспортный корабль «Союз-10», который пилотировали Владимир Шаталов, Алексей Елисеев и Николай Рукавишников. Корабль состыковался со станцией, однако из-за поломки стыковочного механизма не произошло стягивания аппаратов, и космонавтам не удалось перейти в орбитальную станцию.

Начали готовить к старту следующий экипаж — А. Леонов, В. Кубасов и П. Колодин. Но незадолго до старта врачи отстранили от полета Кубасова, а затем и весь экипаж. Вместо них на корабле «Союз-11» 6 июня 1971 года стартовал экипаж в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева. Корабль успешно состыковался со станцией, и экипаж перешел на борт «Салюта». Это был первый в мире экипаж орбитальной станции. После выполнения программы на 24-е сутки полета корабль отстыковался от станции и совершил мягкую посадку в Казахстане. Однако прибывшая на место посадки поисково-спасательная группа обнаружила тела космонавтов без признаков жизни. Как выяснилось, в процессе спуска на высоте 100 км произошла разгерметизация кабины, и космонавты погибли, так как находились без скафандров. При всех последующих запусках в процессе старта, стыковки и посадки космонавты обязательно одевают скафандры.

В ходе полета «Союза-11» были подготовлены два экипажа для второй экспедиции на станцию «Салют». Первый экипаж — Алексей Леонов, Николай Рукавишников и Петр Колодин. Второй экипаж — Алексей Губарев, Виталий Севастьянов и Анатолий Воронов. Но после случившейся трагедии вторая экспедиция была отменена. Через 175 суток полета 11 октября 1971 года станция вошла в плотные слои атмосферы и разрушилась.

После случившегося корабль 7К-Т был модернизирован. На нем установили новую систему жизнеобеспечения с аварийно-спасательными скафандрами «Сокол К». Из-за этого численность экипажа снизилась до двух человек. Кроме того, с корабля были сняты солнечные батареи, в результате чего продолжительность автономного полета корабля уменьшилась до 3 суток. Новая модификация корабля была испытана в беспилотном режиме 26 июня 1972 года под названием «Космос-496».

Следующая станция ДОС-7К №2 была аналогична первой. Она стартовала 29 июля 1972 года. Однако из-за аварии 2-й ступени ракеты-носителя «Протон» (8К82К) станция на орбиту не вышла.

3 апреля 1973 года была запущена орбитальная станция «Алмаз» ОПС №101, которая после выхода на орбиту получила имя «Салют-2». Через 13 суток после запуска произошла разгерметизация станции и уже намеченный запуск транспортного корабля с экипажем в составе Павла Поповича и Юрия Артюхина был отменен. Наиболее вероятной причиной разгерметизации ОПС «Алмаз» было признано повреждение ее осколками пустой третьей ступени ракеты-носителя «Протон», оказавшейся в момент разрушения в зоне пролета ОПС.

Станции «Салют» первого поколения, предназначенные для решения приоритетных задач, были мало приспособлены для масштабных научных исследований: во-первых, панели солнечных батарей были жестко закреплены на корпусе станции, что приводило к постоянной ориентации всей станции на Солнце, при этом резко уменьшались возможности для наблюдений за Землей, а во-вторых, общий ресурс бортовых систем станции не превышал 90 суток. И это неудивительно, ведь многие бортовые системы станции были позаимствованы у «Союза», а тому большего и требовалось. Поэтому еще до запуска первого «Салюта» в 1970 году был выпущен проект станции второго поколения. Основным изменением в этой станции по сравнению с первым «Салютом» было введение трех солнечных батарей, каждая из которых могла поворачиваться вокруг продольной оси, и доведение гарантированного ресурса работы станции до 180 суток. На станции были установлены рентгеновские и инфракрасный телескопы. Гарантированный ресурс работы станции был увеличен с 90 до 180 суток. Кроме того, для увеличения срока активного существования высота рабочей орбиты была поднята до 350 км.

В связи с неудачами лунной программы в ЦКБЭМ постепенно произошла переориентация на орбитальные станции. В 1972 году главным конструктором по орбитальным станциям был назначен Ю.П. Семенов.

Первая из станций второго поколения — ДОС-7К №3 («Космос-557») была выведена на орбиту 11 мая 1973 года. Но на первом же витке возникли автоколебания, из-за чего было израсходовано все рабочее тело, и станция превратилась в неуправляемый объект. Надо сказать, что здесь помимо объективных причин (отказ ионной системы ориентации), были и субъективные причины. Для того, чтобы компенсировать повышение орбиты при той же стартовой массе, было решено вывести станцию с помощью ракеты-носителя «Протон» на эллиптическую орбиту с высотой в апоцентре всего лишь 130 км. А уж затем провести довыведение на рабочую орбиту с помощью двигательной установки самой станции. Но космические аппараты на орбите с таким низким перицентром тормозятся под влиянием атмосферы очень быстро. Поэтому маневр довыведения надо было проводить в те же сутки, для чего требовалось построить орбитальную ориентацию. Ее то и начали строить без проверки ионной системы ориентации. Но она работала неустойчиво. Пока в этом разобрались, станция ушла из зоны радиовидимости наземных пунктов Советского Союза. А когда через виток она появилась, это уже была неуправляемая болванка.

Уже подготовленный к запуску транспортный корабль «Союз» с экипажем станции А. Леоновым и В. Кубасовым запущен не был. Сам же экипаж перебросили на программу «Союз» — «Аполлон». По результатам работы межведомственной комиссии, разбиравшей причины неудачи, были освобождены от занимаемых должностей руководитель полетом Я.И. Трегуб и ответственный за ориентацию Б.В. Раушенбах.

Гибель в течение одного месяца двух орбитальных станций привела к срыву советскую программу пилотируемых полетов на 1973 год. И тогда было принято решение об автономном полете корабля «Союз» для испытания в пилотируемом режиме новой системы жизнеобеспечения. К подготовке в июле 1973 года приступили два экипажа: В. Лазарев — О. Макаров и А. Губарев — Г. Гречко. Стоявшие первыми в "очереди на орбиту" А. Леонов и В. Кубасов в мае 1973 года перешли на программу ЭПАС. Наконец, 27 сентября 1973 года Василий Лазарев и Олег Макаров в «Союзе-12» отправились на орбиту. В ходе полета космонавты специально разгерметизировали корабль для испытания скафандров «Сокол К». Через двое суток спускаемый аппарат благополучно доставил экипаж на Землю.

Сама же станция ДОС-7К №3 прекратила свое существование в мае 1973 года. Это тем более обидно, что 14 мая 1973 года со стартовой позиции №39 космодрома на мысе Канаверал стартовала двухступенчатая ракета-носитель «Сатурн-5», которая вывела на орбиту высотой 435 км и наклонением 55° орбитальную станцию «Скайлэб». Это название станция «Орбитал уоркшоп» получила в 1970 году.

Станция «Скайлэб» имела при выведении стартовую массу 77 тонн и была создана на базе третьей ступени S-IVB с максимальным диаметром 6,6 метра. В его водородном баке были оборудованы бытовой и лабораторный отсеки, а также шлюзовая камера. Объем водородного бака (292 м³) оказался настолько велик, что позволил разделить его на бытовой и лабораторный отсеки и разместить в них отдельные помещения для сна, личной гигиены (душевые и туалет), проведения досуга и приготовления и приема пищи, а также для тренировок и экспериментальных работ. Пустой кислородный бак, расположенный в нижней части станции, служил емкостью для отходов. В верхней части станции располагалась причальная конструкция с двумя стыковочными узлами (осевым и боковым) для приема транспортных кораблей, созданных с минимальными доработками на базе командного модуля «Аполлона». К ней же сбоку крепился комплекс астрофизических приборов АТМ с четырьмя собственными солнечными батареями общей площадью 110 м². Причем при выведении он располагался по оси станции в верхней части головного блока и уже на орбите разворачивался на 90°, открывая доступ транспортному кораблю к причальной конструкции с двумя стыковочными узлами. Сама же станция имела две панели солнечных батарей площадью также около 110 м². Снаружи на корпусе станции был установлен экран из тонкой алюминиевой фольги для защиты от микрометеоритов от интенсивного солнечного излучения. Корректирующей двигательной установки станция не имела.

Сборка и испытания станции проводились на заводе компании «Макдоннел Дуглас» в Хантингтон-Бич, откуда она была на барже водным путем доставлена на мыс Канаверал. Модуль АТМ пристыковывался к станции уже в здании вертикальной сборки.

Между прочим, для запуска транспортных кораблей к станции решено было также использовать стартовую позицию №39, предназначенную для пуска ракеты-носителя «Сатурн-5». Вообще-то, для запуска ракет «Сатурн-1» и «Сатурн-1В» использовались стартовые позиции №34 и 37 соответственно. Но отказ от их задействования позволил американцам сэкономить кругленькую сумму. Правда, для того, чтобы подогнать ракету «Сатурн-1В» под существующие площадки обслуживания, ее пришлось водрузить на ферму высотой 38,7 метра.

Всего на станцию «Скайлэб» планировались три экспедиции по три человека продолжительностью 28, 59 и 84 суток, причем в состав каждой из них входил ученый. Первая должна была начаться на следующий же день после запуска «Скайлэба». Однако вскоре после старта выяснилось, что при выведении со станции сорвало противометеоритный экран и одну из панелей солнечной батареи. Станция начала перегреваться. Возникло подозрение, что различные конструкционные материалы выделяют вредные примеси, и атмосфера непригодна для дыхания. Старт транспортного корабля отложили. Специалисты подготовили инструменты для ремонта станции и новый экран.

Только через 11 дней 25 мая 1973 года с мыса Канаверал с помощью ракеты-носителя «Сатурн-1В» стартовал корабль «Аполлон» с экипажем первой основной экспедиции, получившей название «Скайлэб-2». В его состав вошли командир опытный астронавт Чарльз Конрад, второй пилот Поль Вейц и врач Джозеф Кервин. Подлетев через 7,5 часов после старта к станции, они обнаружили, что одна панель солнечной батареи отсутствует полностью, а вторую заклинило куском сорванного противометеоритного экрана. Приблизившись к станции на расстояние 1,5 метров астронавты одели скафандры, и П. Вейц, высунувшись из люка, попытался раскрыть заклинившуюся панель, но безуспешно. Неудачей закончились и попытки состыковаться со станцией. Астронавтам вновь пришлось одевать скафандры для ремонта стыковочного устройства, после чего стыковка прошла успешно. На следующие сутки перешли в помещение станции. Температура внутри оказалась достаточно высокой (до 40°С), но вполне терпимой. Для начала нужно было восстановить работоспособность станции «Скайлэб». Поэтому в течение двух выходов астронавты установили солнцезащитный экран и раскрыли солнечную панель. Проведенные операции позволили вернуться к первоначально задуманной программе, которая и была выполнена за 28 суток полета первого экипажа.

Второй экипаж («Скайлэб-3») стартовал на корабле «Аполлон» 28 июля 1973 года. В его состав вошли командир Аллан Бин, второй пилот Джек Лусма и научный работник Оуэн Гэрриот. Правда начало полета вызвало опасения за судьбу астронавтов, поскольку в двух из четырех связок вспомогательных двигателей была обнаружена утечка горючего. Это могло помешать возвращению на Землю. Был подготовлен корабль-спасатель на базе основного блока корабля «Аполлон», который должен был пристыковаться к боковому стыковочному узлу и забрать трех астронавтов. Его должны были пилотировать Вэнс Бранд и Дон Линд. Однако утечка топлива оказалась незначительной, и запуск корабля-спасателя отменили. В ходе выполнения программы полета астронавты дважды выходили в открытый космос, установив новый теплозащитный экран улучшенной конструкции. После завершения программы через 59 суток полета корабль с астронавтами благополучно приводнился в Тихом океане.

Третья, заключительная экспедиция на станцию «Скайлэб» началась 16 ноября 1973 года. В этот день с мыса Канаверал стартовал корабль «Аполлон», доставивший на станцию экипаж в составе командира Джеральда Карра, второго пилота Уильяма Поуга и ученого Эдварда Гибсона («Скайлэб-4»). Все они были новичками в космосе. Одним из наиболее интересных экспериментов, проведенных астронавтами, стало наблюдение кометы Когоутека, пролетавшей в относительной близости от Земли. Выполнив программу, астронавты через 84 суток вернулись на Землю, что явилось мировым рекордом продолжительности пилотируемых космических полетов. Этот рекорд был побит только в 1978 году.

Запуск второй станции «Скайлэб», планировавшийся ранее на 1975-1976 годы, не состоялся по финансовым причинам. Все выделяемые средства НАСА бросило на программу создания многоразового транспортного корабля «Спейс Шаттл». После окончания программ «Аполлон» и «Скайлэб» в США наступил перерыв в пилотируемых полетах до пуска первого шаттла.

Оставленная астронавтами станция «Скайлэб» продолжала полет в автоматическом режиме. На 1980 года планировался полет «Шаттла» к станции, который бы доставил к ней разгонный блок для поднятия орбиты или контролируемого схода с орбиты. Но разработка многоразового транспортного корабля затягивалась, а торможение станции оказалось выше расчетного. 9 июня 1979 года «Скайлэб» сошел с орбиты и разрушился в атмосфере. Несгоревшие обломки упали в Индийский океан и в пустынные районы Австралии.

После окончания третьей экспедиции на «Скайлэб» в США в течение 10 лет никаких серьезных работ по орбитальным станциям не велось. И только в 1984 году началась разработка орбитальной станции «Фридом». Но об этом будет рассказано в главе «Международная космическая станция».

25 июня 1974 года была запущена орбитальная станция «Алмаз» ОПС №102, которая после выхода на орбиту получила имя «Салют-3». Поскольку собственный корабль снабжения был еще не готов, по договоренности с Подлипками на первые «Алмазы» экипаж должен был доставляться с помощью транспортного корабля 7К-Т. Для этого специалистам ЦКБЭМ пришлось доработать стыковочный узел, так как стыковочный узел «Алмаза» отличался от использовавшегося на станции ДОС-7К. Модифицированный транспортный корабль 7К-Т (11Ф615А9) под названием «Космос-656» был запущен в беспилотном варианте 27 июня 1974 года. Успешная его стыковка со станцией открыла путь пилотируемым полетам на нем. 3 июля 1974 года стартовал транспортный корабль «Союз-14». После стыковки со станцией Павел Попович и Юрий Артюхин стали первым экипажем военной станции. "Отсидев" 15 суток, космонавты благополучно вернулись на Землю.

Очередной экипаж в составе Геннадия Сарафанова и Льва Демина стартовал к станции «Салют-3» на корабле «Союз-15» 26 августа 1974 года. Но из-за неисправности в системе сближения и стыковки «Игла» стыковка не состоялась, при этом корабль совершил пролет в опасной близости от станции, подвергая экипаж смертельному риску. Космонавты совершили посадку после двухсуточного полета. На доработку «Иглы» ушло много времени, поэтому «Салют-3» в пилотируемом режиме больше не эксплуатировался. 23 сентября 1974 года возвращаемая капсула специнформации 11Ф76 с фотопленкой и другими материалами первой экспедиции была отстрелена от ОПС, но при посадке она разбилась, а станция по команде с Земли была спущена с орбиты 24 января 1975 года.

Еще до окончания полета «Салюта-3» была запущена 26 декабря 1974 года орбитальная станция ДОС-7К №4, названная «Салют-4». Как и предыдущие станции она была оснащена одним стыковочным узлом, но в отличии от станции «Салют» на ней были установлены три панели солнечных батарей, которые совершенно независимо наводились на Солнце, что существенно расширяло возможности по ориентации самой станции. Из состава комплекса научной аппаратуры на борту станции можно отметить солнечный телескоп ОСТ-1 и рентгеновский телескоп РТ-4. 11 января 1975 года стартовал корабль «Союз-17», который доставил на станцию «Салют-4» первую основную экспедицию в составе Алексея Губарева и Георгия Гречко. За 30 суток полета экипаж полностью выполнил программу и благополучно возвратился на Землю.

Расчетная продолжительность второй экспедиции на станцию «Салют-4» составляла 45 суток. Однако при старте корабля «Союз» 5 апреля 1975 года к станции «Салют-4» с экипажем в составе Василия Лазарева и Олега Макарова произошла авария третьей ступени ракеты-носителя. Сработала система аварийного спасения, и спускаемый аппарат с космонавтами совершил баллистический спуск и приземлился в горах Монголии недалеко от границы с Китаем. Перегрузки во время спуска достигали 20 единиц, а обычно они не превышают 7-8 единиц при баллистическом спуске и 3-4 единиц при управляемом. Спускаемый аппарат опустился на склон горы, и только стропы парашюта, зацепившиеся за росшую на склоне сосну, предотвратили падение аппарата с космонавтами в пропасть.

Несмотря на неудачный предыдущий запуск программу третьей экспедиции, рассчитанную на двухмесячный полет, решили не менять. Старт экипажа в составе Петра Климука и Виталия Севастьянова состоялся 24 мая 1975 года на корабле «Союз-18». Продолжительность полета этой экспедиции составила 63 суток, что было рекордом для советских космонавтов, но уступала рекорду американцев.

Для того, чтобы и дальше увеличивать продолжительность полетов на орбитальной станции, необходимо было провести работы по обеспечению более длительного функционирования на орбите транспортных кораблей. Для подтверждения ресурса "Союзов" к станции «Салют-4» был пристыкован корабль «Союз-20» без экипажа, который функционировал на орбите вместе со станцией в течение 3 месяцев (с 17 ноября 1975 года по 16 февраля 1976 года). 3 февраля 1977 года по команде с Земли станция была сведена с орбиты.

Как уже повелось, в 70-е годы шло чередование запусков орбитальных станций ДОС-7К и «Алмазов». Поэтому после окончания штатной программы «Салюта-4» 22 июня 1976 года под названием «Салют-5» была запущена орбитальная станция «Алмаз» ОПС №103, которая повторяла конструкцию первых «Алмазов». 6 июля 1976 года стартовал корабль «Союз-21», который доставил на станцию космонавтов Бориса Волынова и Виталия Жолобова. Работа экипажа должна была проходить в течение примерно двух месяцев, однако из-за ухудшения самочувствия В. Жолобова полет был прерван 24 августа 1976 года на 49-е сутки. Возникло подозрение, что различные конструкционные материалы выделяют вредные примеси.

Старт к станции «Салют-5» корабля «Союз-23» 22 ноября 1976 года, на борту которого находился экипаж второй экспедиции в составе Вячеслава Зудова и Валерия Рождественского прошел успешно. Однако в процессе сближения со станцией «Салют-5» произошел отказ аппаратуры системы «Игла», и стыковка была отменена, а космонавтам было приказано идти на посадку. Спускаемый аппарат приземлился, а точнее приводнился ночью в казахской степи в штормовую погоду на поверхность полузамерзшего озера Тенгиз. Из-за неблагоприятных метеоусловий поисково-спасательная группа не смогла ночью обнаружить и эвакуировать экипаж. Намокший парашют перевернул вверх дном спускаемый аппарат, и в таком перевернутом положении и при минусовой температуре экипаж провел долгие часы, ожидая вызволения из ледового плена.

В задачу третьей экспедиции, стартовавшей на корабле «Союз-24» 7 февраля 1977 года, входило подтверждение работоспособности станции. Космонавты Виктор Горбатко и Георгий Глазков убедились, что «Алмаз» можно эксплуатировать в пилотируемом режиме. После выполнения программы 18-суточного полета экипаж вернулся на Землю.

На станцию «Салют-5» планировалась и четвертая экспедиция. Экипаж ее составляли Анатолий Березовой и Михаил Лисун. Но из-за дефицита топлива запуск «Союза» отменили, а сама станция завершила свой полет 8 августа 1977 года. Неиспользованный Челомеем транспортный корабль «Союз» был затем запущен к станции «Салют-6».

На 1979 год планировался запуск станции «Алмаз» ОПС №104 с более совершенным комплексом аппаратуры, двумя стыковочными агрегатами и увеличенным временем функционирования. Вместо «союзовского» на ней были установлены стыковочные агрегаты большего диаметра собственной конструкции. Из состава целевой полезной нагрузки была исключена фотоаппаратура «Агат-1», а вместо нее была установлена радиолокационная станция «Меч-А» с большой радиолокационной антенной, раскрывающейся в полете. Кроме того, предусматривалась возможность дозаправки двигательной установки станции топливом из баков ТКС. На транспортный корабль снабжения были перенесены и некоторые агрегаты системы жизнеобеспечения. Таким образом, ТКС становился неотъемлемой частью станции «Алмаз» при полете в пилотируемом режиме. Для защиты вместо пушки (система «Щит-1») на станцию устанавливались два снаряда «космос-космос» (система «Щит-2») конструкции того же А.Э. Нудельмана. Экипаж из трех человек, как уже говорилось, должен был доставляться на ОПС №104 собственным транспортным кораблем снабжения 11Ф72.

В середине 1975 года началась сборка станции на заводе имени М.В. Хруничева. Параллельно там же шли работы по станции ДОС-7К, из-за чего тормозились работы по сборке и испытаниям ТКС. Руководителю филиала ЦКБМ №1 В.Н. Бугайскому можно было только посочувствовать. Он был вынужден разрываться между необходимостью подчиняться своему непосредственному начальнику В.Н. Челомею и нежеланием вступать в конфликт с В.П. Глушко, за которым стоял всемогущий Д.Ф. Устинов. В конце концов В.Н. Бугайского сняли (нельзя пытаться усидеть на двух стульях) и на его место назначили Д.А. Полухина. В этих условиях полностью завершить отработку ТКС к моменту старта ОПС №104 было нереально. Поэтому В.Н. Челомей был снова вынужден обратиться в Подлипки. То есть экипаж доставлялся на станцию кораблем 7К-Т. Причем стыковался он к передней части станции, для чего стыковочный агрегат был заменен на пассивный стыковочный узел Г-3000 как на станциях ДОС-7К. С задней стороны стыковался беспилотный ТКС, который обеспечивал пребывание на станции экипажа, доставленного кораблем 7К-Т.

Однако Постановлением правительства от 28 июня 1978 года работы по пилотируемым «Алмазам» были прикрыты. Сказалась неприязнь к В.Н. Челомею Д.Ф. Устинова, ставшего министром обороны СССР, и нежелание В.П. Глушко иметь конкурентов.

К этому моменту была уже разработана вся документация по ОПС №105 с двумя кораблями ТКС («Звезда»). Однако и ей не суждено было взлететь.

К 70-м годам относится и интересное предложение В.Н. Челомея о разработке тяжелой усовершенствованной орбитальной пилотируемой станции с шестью стыковочными агрегатами. Наиболее важной отличительной чертой этого проекта было то, что экипаж из 4-5 человек должен был выводиться совместно с ОПС в возвращаемом аппарате больших размеров, установленном в передней части станции. Дальнейшая работа ОПС должна была обеспечиваться запусками ТКС, которые могли причаливать к двум стыковочным агрегатам станции. Для запуска такой станции предполагалось разработать специальную двухступенчатую ракету-носитель УР-530 со стартовым весом порядка 1200 тонн и грузоподъемностью свыше 35 тонн. Первая ступень ракеты УР-530 отличалась от аналогичной ступени ракеты УР-500 лишь заменой шести навесных топливных баков на новые диаметром 2,5 метра (вместо 1,6 метра на УР-500), позаимствованные с боевой МБР 15А30 (УР-100Н), но увеличенной емкости. На каждой боковушке было установлено четыре двигателя 15Д95 (РД-0233 и РД-0234) с суммарной тягой 210 тонн, разработанных в воронежском КБ Химавтоматики. Вторая ступень ракеты УР-530 представляла собой вторую ступень ракеты УР-500К, но с увеличенной емкостью баков. Однако средств для финансирования проекта нового носителя и тяжелой станции, естественно, не нашлось.

Как не нашлось средств для реализации планов, связанных с проектом гигантской ракеты-носителя УР-700 грузоподъемностью 150 тонн. С ее помощью В.Н. Челомей помимо лунной экспедиции предлагал вывести на околоземную орбиту тяжелую пилотируемую многоцелевую базу-станцию типа предложенной Подлипками, но предназначенной для ведения комплексной детальной и обзорной разведки, для инспекции и перехвата космических аппаратов, для поражения наземных средств, а также для решения широкого круга военно-прикладных и научно-исследовательских задач. Кроме того, В.Н. Челомей предлагал создать тяжелую пилотируемую боевую станцию, оснащенную лазерным оружием для целей противоракетной и противокосмической обороны. Фактически это были «звездные войны» в варианте В.Н. Челомея. А, может быть, и хорошо, что этим проектам не дали «зеленую» улицу.

Несмотря на прикрытие программы пилотируемых полетов в НПО «Машиностроение» В.Н. Челомей не сдался. На базе орбитальной пилотируемой станции был создан автоматический разведчик «Алмаз Т» (11Ф668) с радиолокатором бокового обзора. В перспективе планировалось оснащать «Алмаз Т» стыковочным агрегатом для посещения его космонавтами на ТКС для пополнения расходуемых компонентов, настройки аппаратуры и доставки на Землю результатов экспериментов и фотопленки. Первая такая беспилотная автоматическая станция с радиолокатором бокового обзора была подготовлена к запуску в 1981 году, но 19 декабря 1981 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о прекращении всех работ по «Алмазу». Станция «Алмаз Т» была законсервирована и 6 лет пролежала под брезентом на космодроме. И только после смерти в 1984 году Д.Ф. Устинова и В.Н. Челомея было получено разрешение на запуск. Но попытка ее запуска 29 ноября 1986 года закончилась взрывом ракеты-носителя «Протон-К».

Вторая станция «Алмаз Т», получившая обозначение «Космос-1870», была выведена на орбиту 25 июля 1987 года. Размещенное на станции радиолокационное оборудование с синтезированной апертурой позволяло получать изображение земной поверхности днем и ночью, при любой облачности с разрешением от 25 метров в течение двух лет.

Последнюю станцию под именем «Алмаз-1» запустили 31 марта 1991 года. Более совершенная радиолокационная система с радиолокатором бокового обзора с разрешением 15 метров и радиометрическая система с разрешением 10-30 км в разных диапазонах частот расширили его возможности. Полоса обзора достигала 600 км. Полученные изображения использовались не только для военных целей, но и в интересах народного хозяйства.

Следующая станция «Алмаз-2» должна была обладать еще более широкими возможностями. Однако резкое снижение финансирования в 90-х годах привело фактически к свертыванию космического направления в деятельности НПО «Машиностроение». Таким образом, с 1979 года в нашей стране реализуется только одна программа создания орбитальных станций — НПО «Энергия».

На этом фоне удивительным выглядит тот факт, что еще в апреле 1972 года было достигнуто соглашение между В.П. Мишиным и В.Н. Челомеем об ограничении работ ЦКБЭМ по орбитальным станциям первыми четырьмя изделиями ДОС-7К и последующим сосредоточением всех работ в Реутове, то есть, «Алмаз» должен был остаться единственной программой создания орбитальных пилотируемых станций. Это вызвало резкий протест со стороны ряда специалистов ЦКБЭМ, которые в письме ЦК КПСС потребовали снятия В.П. Мишина. С участием Д.Ф. Устинова конфликт был улажен, тогда же было дано добро на создание орбитальных станций с двумя стыковочными узлами.

Главный конструктор ЦКБЭМ В.П. Мишин был противником создания орбитальных станций, сосредоточив все свое внимание на лунной программе. В то же время, развивая идеи, заложенные в аванпроекте по теме Н-1М, в 1973 году были разработаны технические предложения по многоцелевому орбитальному комплексу, предназначенному для решения широкого круга задач. В состав МОК входили многоцелевая космическая база-станция 19К, автономные космические аппараты, базирующиеся на МКБС, а также транспортная система на базе транспортных кораблей снабжения, поначалу корабли «Союз», а в будущем — система многократного использования. Основу составляла МКБС, которая должна была стать главным звеном орбитальной системы и служить местом пребывания экипажа из 6 человек, орбитальным центром управления, базой снабжения и материально-технического обслуживания системы. Масса МКБС после сборки на орбите высотой 450 км и наклонением 51,6° (в последующем — 97,5°) составляла 220-250 тонн. Отдельные элементы станции выводились на орбиту частично многоразовой ракетой Н-1, использующей на первой ступени наряду с ЖРД и воздушно-реактивные двигатели, работающие на жидком водороде. МКБС состояла из жилого, лабораторно-приборного, агрегатного отсеков, а также отсека научного оборудования и отсека с искусственной тяжестью. в качестве основной энергоустановки служил ядерный реактор мощностью до 200 кВт, а вспомогательной — солнечные батареи (14 кВт). Для ориентации и поддержания орбиты должны были использоваться плазменные электрические двигатели. Максимальный диаметр модулей — 6 метров. Модули, как автономные, так и в составе станции, должны были создаваться на базе корабля 7К и орбитального блока 17К. При этом, с помощью разгонного блока СР некоторые из них доставлялись на геостационарную орбиту.

Проект многоцелевого орбитального комплекса поражал смелостью самых передовых идей, положенных в его основу, ведь многие из них до сих не потеряли своего значения и новизны. Однако, учитывая его реализуемость в тех условиях, проект МОК следовало бы назвать прожектом. Сам проект прикрыли вместе с Н-1 в мае 1974 года.

Гораздо более реальным, а потому оправданным оказалось предложение Ю.П. Семенова и К.П. Феоктистова о возможности дозаправлять двигательные установки станции в полете, что существенно продлевало срок ее активного существования. Проработки же по введению на станцию второго стыковочного агрегата велись давно. Теперь все это оформилось в стройную концепцию постоянно снабжаемой орбитальной станции с помощью специально созданных для этих целей транспортных грузовых кораблей. После благополучно разрешенного конфликта с В.П. Мишиным работы по созданию орбитальных станций третьего поколения с двумя стыковочными узлами пошли значительно быстрее.

Был создан новый агрегатный отсек с разнесенной двигательной установкой, внутри которой установили второй стыковочный узел. Он позволял не только дозаправлять станцию топливом, но и производить смену экипажа на станции при постоянном пилотируемом режиме. Ресурс станции был увеличен до 3 лет.

Параллельно шло создание грузового транспортного корабля, эскизный проект по которому был выпущен в феврале 1974 года. Грузовой транспортный корабль, получивший индекс 7К-ТГ (11Ф615А15) и названный впоследствии «Прогресс», был создан на базе пилотируемого корабля 7К-Т («Союз») и имел массу 7020 кг. Вместо спускаемого аппарата установили отсек компонентов дозаправки, вмещавший до 1 тонны расходуемых компонентов, а бытовой отсек превратился в склад для грузов массой до 1300 кг. Стыковка грузовика со станцией проходила в автоматическом режиме с использованием радиотехнической системы «Игла». «Прогресс» выводился на орбиту с помощью штатного носителя «Союз» (11А511У).

Для полета на орбитальных станциях третьего поколения были сформированы экипажи: В. Коваленок — В. Рюмин, Ю. Романенко — А. Иванченков, В. Ляхов — Г. Гречко, Л. Попов — Б. Андреев, А. Дедков — Ю. Пономарев, В. Джанибеков — П. Колодин. Одновременно в рамках программы «Интеркосмос» социалистическим странам была предоставлена возможность полета на станции их космонавтам. Первые кандидаты в космонавты из Чехословакии, Польши и ГДР прибыли в Звездный городок в 1976 году, где они начали подготовку в качестве космонавтов-исследователей вместе с опытными летчиками-космонавтами СССР. При этом в полете космонавты-исследователи занимали место бортинженера, поскольку возможности корабля 7К-Т не позволяли разместить третьего члена экипажа.

29 сентября 1977 года была выведена на околоземную орбиту долговременная орбитальная станция третьего поколения «Салют-6» (17К №5). Она была оборудована не только двумя стыковочными узлами, но и сложным комплексом научной аппаратуры, в том числе, солнечным (ОСТ-1М) и субмиллиметровым (БСТ-1М) телескопами. Переходной отсек вместе со стыковочным узлом мог служить также шлюзовой камерой. Стыковочный узел, расположенный в задней части станции на агрегатном отсеке, позволял осуществлять дозаправку станции топливом из баков грузового транспортного корабля.

Первыми к станции стартовали 9 октября 1977 года на транспортном корабле «Союз-25» Владимир Коваленок и Валерий Рюмин. Поначалу все шло штатно. На участке сближения экипаж неправильно оценил ориентацию и в ручном режиме попытался исправить ее. Произошло несколько касаний кораблем стыковочного узла на переходном отсеке, но стыковки со станцией не произошло. Из-за большого расхода топлива последующие попытки были отменены, экипаж вернулся на Землю, не выполнив задачу. При этом остались опасения, что во время касаний кораблем станции были повреждены разъемы на стыковочном узле переходного отсека.

После этого полета все экипажи были переформированы. В состав экипажа теперь обязательно включается один уже летавший космонавт.

Корабль «Союз-26», стартовавший 10 декабря 1977 года, доставил на следующий день на борт станции «Салют-6» первую экспедицию в составе командира Юрия Романенко и бортинженера Георгия Гречко. В отличии от корабля «Союз-25», который сближался со станцией со стороны переходного отсека, корабль «Союз-26» стыковался автоматически со стороны агрегатного отсека.

20 декабря экипаж осуществил выход в открытое космическое пространство. Фактически же космонавты не вышли, а лишь высунулись из люка для осмотра и контроля состояния элементов конструкции станции в районе переходного отсека и расположенного на нем стыковочного узла. Повреждений обнаружено не было, и это дало "зеленую дорогу" всей дальнейшей программе работ на орбитальной станции.

И уже 10 января 1978 года стартовал корабль «Союз-27», доставивший на борт станции «Салют-6» первую экспедицию посещения в составе Владимира Джанибекова и Олега Макарова, при этом общая масса комплекса «Салют» — «Союз» составила 32,5 тонны. Впервые на борту станции работали два экипажа, что оказалось возможным благодаря наличию двух стыковочных узлов. Также впервые экипажи поменялись транспортными кораблями, поскольку длительность работы первой экспедиции (96 суток) превышала гарантированный ресурс «Союза» (90 суток). В. Джанибеков и О. Макаров спустя 6 суток вернулись на Землю на корабле «Союз-26», оставив свой основному экипажу. Впоследствии такая замена стала штатной.

Следующим крупным шагом в развитии космонавтики стал запуск 20 января 1978 года первого грузового транспортного корабля «Прогресс» (11Ф615А15), состыковавшегося со станцией «Салют-6» в автоматическом режиме. Он доставил на станцию различные грузы и топливо для двигательной установки. Впервые была произведена дозаправка топливом в космосе. Кроме того, грузовик исполнил роль буксира: с помощью его двигательной установки проводились коррекции орбиты комплекса.

Самый большой резонанс вызвал старт в рамках программы «Интеркосмос» 2 марта 1978 года корабля «Союз-28» с первым международным экипажем в составе: командир корабля — летчик-космонавт СССР Алексей Губарев и космонавт-исследователь гражданин Чехословакии Владимир Ремек. В ходе совместного полета, длившегося 8 суток, было выполнено множество научных экспериментов по международной программе.

Вскоре, 16 марта 1978 года вернулся на Землю и основной экипаж, побив мировой рекорд продолжительности космических полетов (96 суток против 84).

Космонавты Владимир Коваленок и Александр Иванченков — экипаж второй основной экспедиции стартовали 15 июня 1978 года на корабле «Союз-29». За 140 суток полета они провели большое количество научных экспериментов, впервые после выхода Елисеева и Хрунова осуществили полноценный выход в открытый космос, попутно испытав новые скафандры полужесткой конструкции «Орлан Д». За это время на станции побывало два международных экипажа: 27 июня 1978 года стартовал корабль «Союз-30» с космонавтами Петром Климуком и поляком Мирославом Гермашевским, а 26 августа 1978 года — «Союз-31» с Валерием Быковским и космонавтом ГДР Зигмундом Йеном. Обе экспедиции посещения продолжались по 8 суток.

Экипаж третьей основной экспедиции (Владимир Ляхов и Валерий Рюмин) стартовал 25 февраля 1979 года на корабле «Союз-32». В ходе полета космонавты провели ремонт двигательной установки, исключив из работы неисправные магистрали и агрегаты.

В период работы третьей основной экспедиции было запланированы два пуска международных экипажей — советско-болгарского и советско-венгерского. 10 апреля 1979 года на корабле «Союз-33» стартовал советско-болгарский экипаж, причем, впервые командиром на нем был не военный летчик, а инженер из НПО «Энергия» Николай Рукавишников, а космонавтом-исследователем — гражданин Болгарии Георгий Какалов, которого перед стартом из-за неблагозвучности фамилии переименовали в Георгия Иванова. Первоначально до дальности 3 км все шло штатно, но при очередном включении произошла авария основного двигателя, при этом возникла опасность повреждения резервного тормозного двигателя. В этом случае космонавты могли стать "пленниками орбиты". О стыковке не было уже и речи. Главное было вернуть космонавтов на Землю. Это должно было произойти 12 апреля в День космонавтики, но всем было не до праздника. И все же резервный двигатель включился и отработал положенное время, хотя и не на полной тяге, обеспечив торможение корабля. Совершив баллистический спуск в атмосфере, космонавты благополучно приземлились.

Анализ причин отказа двигательной установки и их устранение заняли несколько месяцев. Поэтому к моменту запуска 6 июня 1979 года корабля «Союз-34» гарантийный ресурс корабля «Союз-32» был намного превышен. Возвращать же международный экипаж на исчерпавшем ресурс корабле было рискованно, поэтому полет экспедиции посещения отменили, а корабль «Союз-34» полетел без экипажа.

На долю Владимира Ляхова и Валерия Рюмина — экипажа третьей основной экспедиции выпало еще одно испытание. С помощью грузового корабля «Прогресс-7», запущенного 28 июня 1979 года, на борт станции была доставлена в сложенном состоянии антенна космического радиотелескопа КРТ-10. Она была закреплена космонавтами на стыковочном узле агрегатного отсека, а после отхода «Прогресса» развернулась, достигнув в диаметре 10 метров. С помощью КРТ-10 были проведены ценные астрофизические и геофизические измерения. Перед завершением программы 175-суточного полета третьей экспедиции необходимо было сбросить антенну КРТ-10, освободив стыковочный узел для приема грузовиков. Но в процессе отделения зеркало антенны зацепилось за элементы конструкции станции. Пришлось срочно организовывать выход космонавтов на внешнюю поверхность станции. Валерий Рюмин, используя специальные инструменты, освободил антенну КРТ и отправил ее в свободный полет. 19 августа 1979 года экипаж вернулся на Землю в спускаемом аппарате корабля «Союз-34» после 175 суток полета — новый рекорд длительности пилотируемых космических полетов.

До начала работы четвертой основной экспедиции к станции «Салют-6» был пристыкован новый корабль «Союз Т» (7К-СТ или 11Ф732 №6Л), запущенный 16 декабря 1979 года в беспилотном варианте и прошедший в совместном со станцией полете ресурсные испытания в течение 100 суток.

К работе по программе четвертой основной экспедиции готовились два экипажа: основной — Л. Попов и В. Лебедев, дублирующий — В. Зудов и Б. Андреев. Незадолго до отлета на космодром В. Лебедев во время тренировок на батуте повредил связки. Требовалась срочная замена бортинженера. Готовность дублирующего экипажа вызывала сомнения, поэтому вместе с Леонидом Поповым в состав экипажа был включен недавно вернувшийся из космического полета Валерий Рюмин. Старт четвертой основной экспедиции состоялся 9 апреля 1980 года на корабле «Союз-35». Учитывая "задолженность" по международным запускам, на этот год было запланировано целых три экспедиции посещения с международными экипажами. В порядке перечисления:

∆ 26 мая 1980 года на корабле «Союз-36» стартовали Валерий Кубасов и Берталан Фаркаш (Венгрия);

∆ 23 июля 1980 года на корабле «Союз-37» - Виктор Горбатко и Фам Туан (Вьетнам);

∆ 18 сентября 1980 года на корабле «Союз-38» - Юрий Романенко и Арнальдо Тамайо Мендес (Куба).

Как и раньше все экспедиции посещения длились 8 суток. При посадке спускаемого аппарата «Союза-36» не сработали двигатели мягкой посадки и космонавтов В. Кубасова и Б. Фаркаша основательно тряхнуло.

На этот же период приходятся и первые испытания нового транспортного корабля «Союз Т» в пилотируемом режиме. 5 июня 1980 года стартовал корабль «Союз Т-2» с космонавтами Юрием Малышевым и Владимиром Аксеновым. После успешной стыковки со станцией «Салют-6» и 4-суточного полета космонавты благополучно приземлились. Поначалу планировалось послать вместе с этим экипажем выздоровевшего В. Лебедева для замены Валерия Рюмина, однако затем этот вариант отпал.

Продолжительность же полета четвертой основной экспедиции составила 185 суток, при этом суммарное время пребывания Валерия Рюмина в космосе составило почти 1 год — 362 суток.

К моменту возвращения Л. Попова и В. Рюмина на Землю станция «Салют-6» исчерпала свой трехгодичный ресурс. Поэтому запуски еще нелетавших космонавтов Монголии и Румынии были запланированы к следующей станции «Салют-7». Но поскольку «Салют-6» еще продолжал полет, было решено провести заключительное испытание в совместном полете корабля «Союз Т» с тремя космонавтами на борту, а при работе на борту станции сделать упор на медицинские эксперименты, для чего в состав экипажей включили медиков из Института медико-биологических проблем. В состав основного экипажа вошли Василий Лазарев, Геннадий Стрекалов и Валерий Поляков, а в состав дублирующего — Юрий Исаулов, Николай Рукавишников и Михаил Потапов.

Однако в гидравлике системы терморегулирования станции «Салют-6» возникла неисправность, поэтому от полета с медицинской программой пришлось отказаться. К полету стали готовиться Леонид Кизим, Олег Макаров и Константин Феоктистов. Экипажи с космонавтами-исследователями из ИМБП сделали соответственно дублирующим и резервным. Но незадолго до старта Феоктистов по состоянию здоровья был отстранен (его и к первому-то полету с трудом допустили), и его место занял Стрекалов. Стартовавший 27 ноября 1980 года корабль «Союз Т-3» доставил на станцию «Салют-6» экипаж в составе Леонида Кизима, Олега Макарова и Геннадия Стрекалова, которые за время 13-суточного полета не только отремонтировали гидросистему, но и оценили возможность продолжения эксплуатации станции в пилотируемом режиме.

Результаты этого полета позволили запланировать еще одну — пятую основную экспедицию. Но, учитывая состояние станции, решено было ограничить ее продолжительность 75 сутками. Фактически же это было необходимо лишь для того, чтобы "покатать" монгольского и румынского космонавтов. Основным экипажем для пятой основной экспедиции считались Вячеслав Зудов и Борис Андреев, но из-за слабых результатов на экзаменах их заменили на дублеров. Не последнюю роль при этом сыграл и опыт работы на этой станции Владимира Коваленка. Таким образом, 12 марта 1981 года на корабле «Союз Т-4» стартовали Владимир Коваленок и Виктор Савиных. Основной задачей, стоящей перед экипажем, был прием международных экипажей.

Первым из них был запущен 25 апреля 1981 года советско-монгольский экипаж на корабле «Союз-39». В его состав входили Владимир Джанибеков и монгольский космонавт Жугдэрдэмидийн Гуррагча. С этом полетом связано одно забавное событие. После окончания работы на станции перед спуском с орбиты экипаж оставил все фото— и кинопленки в бытовом отсеке, который по окончании торможения был отделен и сгорел в атмосфере. Таким образом, Монголия не имеет ни одного снимка своего космонавта, сделанного в космосе, только с экрана телевизора как в фильме «Козерог-1».

Последний запуск международного экипажа в рамках программы «Интеркосмос» состоялся 14 мая 1981 года. В этот день, а точнее ночь, стартовал корабль «Союз-40» с Леонидом Поповым и румынским космонавтом Думитру Прунариу. Этот старт я наблюдал своими глазами, находясь на космодроме во время подготовки к полету автоматических межпланетных станций «Венера-13» и «Венера-14». Этим полетом завершилась программа «Интеркосмос».

Экипаж пятой основной экспедиции В. Коваленок и В. Савиных совершили посадку 26 мая 1981 года. Программа пилотируемых полетов к станции «Салют-6» была не только выполнена, но и перевыполнена. Всего к «Салюту-6» было запущено 9 международных экипажей. Последним из космических аппаратов, стыковавшихся со станцией, был функционально-грузовой блок транспортного корабля снабжения, запущенного 25 апреля 1981 года как «Космос-1267». Он состыковался со станцией в автоматическом режиме 19 июня и более года исполнял роль межорбитального буксира. За это время были проведены ресурсные испытания как орбитальной станции «Салют-6», так и транспортного корабля снабжения. 29 июля 1982 года эта связка была сведена с орбиты включением двигателей ТКС.

Станция «Салют-7» (17К №5-2), запущенная 19 апреля 1982 года, в значительной степени была аналогична «Салюту-6». Были усовершенствованы бортовые системы и вместо субмиллиметрового были установлены рентгеновские телескопы. Кроме того для увеличения эффективности этой станции разработали специальный модуль 37КЭ со сквозным проходом с комплексом научного оборудования (рентгеновский комплекс, ультрафиолетовый телескоп) и современной системой управления с гиродинами. Однако в дальнейшем из-за задержки при его изготовлении было принято решение переориентировать на орбитальную станцию следующего поколения «Мир», и этот модуль получил название «Квант».

Первым экипажем станции стали Анатолий Березовой и Валентин Лебедев, стартовавшие 13 мая 1982 года на корабле «Союз Т-5» и пробывшие на станции 211 суток, что явилось новым мировым рекордом. Во время этой экспедиции проводился интересный эксперимент по выводу в космос мини-спутников, созданных студентами МАИ, из шлюзовой камеры станции.

Как и на предыдущей станции на «Салюте-7» планировались экспедиции посещения с международными экипажами. Но поскольку полеты по программе «Интеркосмос» уже закончились, то запуски новых международных экипажей проходили в рамках двухсторонних межгосударственных соглашений. Первым таким соглашением явился договор между Советским Союзом и Францией. В 1980 году в Звездный городок прибыли два французских кандидата в космонавты: Жан-Лу Кретьен и Патрик Бодри. Как водится, были сформированы два экипажа. В основной экипаж вошли Юрий Малышев, Александр Иванченков и француз Жан-Лу Кретьен. Однако вскоре медики отстранили от подготовки Ю. Малышева, а его место занял Владимир Джанибеков. 24 июня 1982 года стартовал корабль «Союз Т-6», пилотируемый экипажем в составе: Владимир Джанибеков, Александр Иванченков и гражданин Франции Жан-Лу Кретьен. После 8-суточного полета (обычная длительность экспедиции посещения), в ходе которого космонавты поработали на станции, экипаж вернулся на Землю.

В состав следующей экспедиции посещения, стартовавшей 19 августа 1982 года на корабле «Союз Т-7», вместе с Леонидом Поповым и Александром Серебровым вошла впервые после полета Терешковой еще одна женщина-космонавт Светлана Савицкая. История ее появления в экипаже — это наглядный пример основного принципа советской космонавтики: чтоб было не хуже, чем у американцев. А в США как раз в 1978 году для полетов по программе «Спейс Шаттл» была набрана группа кандидатов в космонавты из 35 человек, из них 6 женщин, в том числе ныне хорошо известная в нашей стране Шеннон Люсид. Чтобы не дать вырваться вперед американцам и по этому показателю, в 1980 году срочно отобрали группу женщин для полетов на станции «Салют-7». В их число вошли инженеры НПО «Энергия» Наталья Кулешова и Ирина Пронина, медики из ИМБП Галина Амелькина, Елена Доброквашина, Тамара Захарова и Лариса Пожарская, а чуть позже и сотрудник Ленинградского механического института Екатерина Иванова. Но самой выигрышной фигурой оказалась Светлана Савицкая. В ее пользу говорило не только родство, хотя она и была дочерью выдающегося летчика — аса второй мировой войны (позывной «Дракон»), дважды Героя Советского Союза, маршала авиации Е.Я. Савицкого. Главное, что она сама была прекрасной летчицей: абсолютная чемпионка мира 1970 года по высшему пилотажу; обладательница нескольких мировых рекордов, установленных на сверхзвуковом самолете Е-133 конструкции А.И. Микояна и в групповых прыжках с парашютом из стратосферы; а к моменту отбора летчик-испытатель КБ А.С. Яковлева. Лучшей кандидатуры и придумать было нельзя. Дублировала ее в этом полете Ирина Пронина.

До начала работы второй основной экспедиции 2 марта 1983 года был запущен под названием «Космос-1443» транспортный корабль снабжения в беспилотном варианте, который, состыковавшись со станцией «Салют-7», доставил на ее борт большое количество грузов и оборудования, в том числе дополнительные солнечные батареи.

далее