Б. В. Ляпунов

Люди, ракеты, книги
Издательство «Книга»Москва 1972

Ляпунов Б. В.
Л 97Люди, ракеты, книги. М., «Книга», 1972.

96 с.

Космонавтика зародилась еще в конце прошлого века. Ее основоположником был Константин Эдуардович Циолковский. У ее колыбели стояло много удивительных людей — энтузиастов и смелых мечтателей. Об этих первых «людях ракеты» и их трудах рассказано в очерках Б. Ляпунова «Люди, ракеты, книги».

Читатель знакомится с литературой по межпланетным сообщениям, которая появилась с конца прошлого века до начала второй мировой войны. В ней рассказано о закладке фундамента новой отрасли техники. Сейчас, когда по достоинству можно оценить все значение работ пионеров космонавтики, рассказ о них представляет большой интерес для широкого круга читателей.

В книге много новых материалов, до сих пор мало известных. Приведена библиография, позволяющая познакомиться с послевоенными переизданиями трудов, история которых освещена в книге.

016: 6+6Т6(09)

6-10-5

71-72

Чем больше событий происходит на пути освоения космоса, чем шире разворачивается фронт космических исследований, тем интереснее познакомиться широкому читателю с истоками космонавтики, с тем, с чего все начиналось.

История науки запечатлена в книгах — памятниках людям и делам, ими совершенным. По книгам можно проследить развитие идеи межпланетных путешествий — от зарождения теоретических соображений, разработки принципов ракетного межпланетного полета до практических шагов, которые и привели, в конце концов, к выдающимся успехам настоящего времени.

Автор очерков «Люди, ракеты, книги» Б. В. Ляпунов поставил задачу через литературу раскрыть историю возникновения космонавтики, напомнить о «золотом фонде» такой литературы, рассказать о «людях ракеты» и их трудах с конца прошлого века до 1941 г., до начала Великой Отечественной войны. Подобного систематического обзора до сих пор еще не было. Поэтому книга Б. В. Ляпунова представляет безусловный интерес. В ней отображен обширный фактический материал — от первых публикаций трудов Циолковского до работ советских и зарубежных ученых, заложивших фундамент ракетной и космической техники.

Идет время, и мы становимся свидетелями все более грандиозных успехов той новой области техники, без которой теперь уже немыслимо представить себе нашу жизнь. Эта область — космонавтика. С нею связаны такие достижения в изучении и покорении мира вне Земли, о каких еще недавно нельзя было и мечтать.

Родилась космонавтика задолго до того, как взлетел в небо первый, советский искусственный спутник, она родилась почти одновременно с авиацией, на рубеже двух веков — прошлого и нынешнего. Ее историю, ее первые шаги можно проследить, перелистав страницы многих книг, сохранивших для нас память о тех днях, когда закладывался теоретический фундамент ракетно-космической техники и начиналась работа по претворению на практике идей пионеров космонавтики — Циолковского, Цандера, Кондратюка и других. Книги рассказывают нам о мечтах и чаяниях этих энтузиастов, которые сумели, говоря словами Циолковского, зажечь неугасимый огонь, предугадали будущее, наметили путь освоения человеком космоса.

У них были предшественники. Н. И. Кибальчич разработал еще в 1881 г. проект первого в мире ракетного летательного аппарата. К сожалению, люди узнали об этом проекте лишь спустя 37 лет... А. П. Федоров выпустил в 1896 г. небольшую книжечку — «Новый способ воздухоплавания, исключающий атмосферу как опорную среду».

Циолковский выписал книгу Федорова и, поскольку расчетов в ней никаких не было дано, принялся за вычисления самостоятельно. «Вот начало моих теоретических изысканий о возможности применения реактивных приборов к космическим путешествиям», — вспоминал он. Эта книжка «толкнула меня к серьезным работам, как упавшее яблоко к открытию Ньютоном тяготения...»

В 1897 г. И. В. Мещерский выпустил труд «Динамика точки переменной массы».

В 1903 г. Константин Эдуардович опубликовал классическое «Исследование мировых пространств реактивными приборами», ставшее краеугольным камнем космонавтики.

Впоследствии появилась ракетодинамика, теория реактивного движения, огромный вклад в развитие которой продолжал и далее вносить Циолковский.

Трудно переоценить роль целой плеяды русских и иностранных ученых и инженеров, взявшихся еще в 20-е и 30-е гг. за реализацию едва ли не самой смелой программы, которая когда-либо выдвигалась человеком, — программы изучения и освоения космического пространства и соседних небесных тел.

Вспоминая сейчас о книгах и статьях, принадлежащих перу основоположников космонавтики и ставших уже библиографической редкостью, мы тем самым отдаем должное уму, энергии и страстному увлечению тех, кто готовил удивительные победы человеческого разума над силами природы.

Так давайте же совершим маленькую экскурсию в прошлое, познакомимся с трудами, составляющими ныне гордость русской и советской науки и техники.

Мечта, фантазия, сказка...

В 1893 г. подписчики широко распространенного в России журнала «Вокруг света», издаваемого товариществом И. Д Сытина, получили в качестве приложения небольшую книгу неизвестного тогда автора — Константина Эдуардовича Циолковского, которая была озаглавлена «На Луне».

Вряд ли кто-нибудь знал, что автором ее был школьный учитель физики и математики из глухого провинциального городка Калуги. И никто не предполагал, что вскоре человек, написавший эту фантастическую повесть, выступит с первым в мире фундаментальным научным трудом по космонавтике.

Среди множества произведений, в которых описывались приключения на других небесных телах, повесть молодого начинающего литератора привлекала внимание своей достоверностью. Никаких досужих вымыслов, какими изобиловала тогда фантастическая литература: ведь писатели нередко заселяли Луну всевозможными чудовищами, пытаясь превзойти друг друга в изощренности своего вымысла. Никакого произвола в обрисовке переживаний человека, который оказался на спутнике Земли.

Герои просто попали в лунный мир. Как — об этом автор намеренно сначала не говорит. «Я проснулся...», и начинаются удивительные переживания. Почему-то все кажется непривычно легким. Можно подпрыгнуть и, поднявшись на довольно большую высоту, медленно опуститься вниз. Так сделал главный герой, от лица которого ведется рассказ, так поступил и его приятель-физик. Но это послужило лишь началом многих невероятных происшествий. Выйдя из дома, они обнаружили, что находятся в совершенно необычайной обстановке. Их окружала пустыня без малейших признаков жизни. Не было ни одной знакомой черточки земного пейзажа. Каменистые долины, равнины, плоскогорья... Ослепительно сияющие вдалеке вершины гор... Черное звездное небо и синеватое Солнце — под его прямыми лучами было очень жарко, а в тени, наоборот, очень холодно...

Приятели производят множество интереснейших, опытов и убеждаются, что непонятным образом оказались на Луне. Они совершают прогулку по лунной поверхности, удаляются далеко от своего жилья и замерзают засыпая. Проснувшись, рассказчик вновь оказывается иа Земле. Все это было сном. «...Физик очень удивился, когда я, по выздоровлении, рассказал ему всю эту историю. Он советовал мне ее записать и немного дополнить своими объяснениями».

Может быть, Константину Эдуардовичу и приснился когда-нибудь такой сон? Так или иначе, в первом своем литературном опыте — повести «На Луне» — он постарался передать живо и непосредственно, без всяких псевдозанимательных ухищрений переживания человека, попавшего на Луну. Через восприятие героя и передана необычность мира Селены.

Способа добраться до Луны Циолковский тогда еще не открыл и предпочел не выдумывать неосуществимых средств межпланетных путешествий, какие очень часто встречались в фантастической литературе того времени.

Какой будет дорога в космос, Циолковский не знал и когда писал другое свое произведение — очерки «Грезы о Земле и небе», вышедшие в свет в 1895 г. Судьба этого второго литературного опыта Циолковского оказалась печальной. Книга была встречена более чем прохладно, и Циолковский имел поэтому неприятности с издателем А. Н. Гончаровым, племянником известного писателя И. А. Гончарова. Константин Эдуардович получил репутацию беспочвенного фантазера, необузданного мечтателя. Издатель возмутился, увидев на обложке свою фамилию, и сожалел об ошибке, которую допустил, выпустив сочинение господина Циолковского.

Сочинение это по достоинству смогли оценить лишь люди другого поколения — того поколения, на глазах которого начиналось покорение космоса.

А ведь очерки «Грезы о Земле и небе» были весьма своеобразным явлением в астрономической литературе. В них выявился, прежде всего, талант Циолковского как популяризатора. Вселенная, всемирное притяжение, космогония и многие другие сложные понятия были изложены весьма популярно и образно. В какой-то мере Циолковский следовал манере Фламмариона, известного пропагандиста астрономических знаний.

Но было у Константина Эдуардовича и иное, что сразу же сделало книгу совершенно необычной. Значительную часть ее составила фантастика. Циолковский выразил таким образом свои заветные мысли о давно волновавших его вещах.

Тяжесть, приковывающая нас к Земле... А что будет, если она уменьшится или исчезнет совсем? Циолковский рисует картину мира без веса: он описывает явления, происходящие на Земле, когда на ней воцаряется невесомость. Зарисовка обыденной, обычной обстановки, а явления совершенно необычайны. Циолковский явился пионером фантастической литературы-парадокса, рассказывающей о том, что было бы, если...

Если исчезла бы тяжесть... Он возвращается к этой теме «в рассказе «Без тяжести», опубликованном в журнале «Природа и люди» в 1914 г. О явлениях в мире усиленной или ослабленной тяжести он снова пишет в очерке «Тяжесть и жизнь», помещенном в журнале «В мастерской природы» в 1924 г.

Однако не физические парадоксы вызвали ожесточенные нападки на автора «Грез о Земле и небе». Он позволил себе высказать «еретические» взгляды на место человека во Вселенной, на его приспособляемость к условиям космоса. Одна из глав книги носит многозначительное название «Ненавистник тяжести». Правда, с подзаголовком — «Немного шутливо»...

«У меня был чудак-знакомый...» Этими словами начинает Циолковский свой рассказ. Чудак-знакомый, ненавидевший земную тяжесть как личного и злейшего врага, — конечно, сам автор. Тяжесть мешает строить, перевозить грузы, подниматься в высоту, ограничивает наше владение пространством и солнечным светом. Не будь ее — можно создавать жилища любой величины и на любой высоте, которые, если понадобилось, послужили бы и воздушными кораблями. Человечество сбросило бы цепи, которые приковывают людей к Земле, как червей. Чудак умалчивал, правда, что произошло бы с морями, океанами и воздухом, он ведь находился в волшебной стране, на астероидах, где тяжесть ничтожна или отсутствует совсем.

Но Циолковский говорит и о возможности изменения тяжести на нашей планете. Эти его мысли представляют большой интерес: ведь в 1895 г. он предвосхитил опыты, которые стали производиться в наше время. Он выдвинул идею центрифуги, в которой вращением создается перегрузка. Именно так теперь испытывают аппаратуру космических кораблей и тренируют космонавтов. Между прочим, Константин Эдуардович упоминает о тех опытах, которые он производил сам, изучая действие перегрузки на насекомых и животных. Это были, пожалуй, первые опыты по космической биологии.

Он предлагает и способы получения кратковременной невесомости — при свободном падении. Высказанная им идея нашла практическое применение. Самолет, летящий на большой высоте, может, выключив двигатель, начать свободное падение — двигаться по «параболе невесомости», и на короткое время в нем исчезает тяжесть. Тогда можно производить тренировку космонавтов и наблюдать явления, происходящие в мире без веса.

Не оставляет Циолковский и другой мысли, занимавшей его уже давно. Снова и снова мы можем убедиться в прозорливости творческого воображения ученого и литератора. Человек, погруженный в жидкость, как бы теряет вес. Таков еще один путь получения невесомости. Им тоже пользуются теперь, чтобы еще до полета в космос изучить влияние невесомости на человеческий организм.

А затем Циолковский говорит о возможности жизни в пустоте, о существах, представляющих собой гибрид животного и растения и питающихся непосредственно солнечным светом. В их организме происходят преобразования энергии лучей Солнца, подобно тому как это делается в зеленом листе растения. Столь удивительная способность выработалась у подобных существ благодаря длительной, происходившей в течение миллионов и миллионов лет эволюции. А вот слова, написанные позднее, уже в наши дни, астрономом Ф. А. Цициным: «Можно улыбнуться такой картине. Но, кто знает, не будет ли эта улыбка родственной тем, которые вызывала полвека назад сама идея межпланетных путешествий...»

Очень подробно и красочно рассказывает Циолковский устами своего героя-чудака об этих обитателях космоса, жителях пояса астероидов. В его воображении рисуются и фантастические картины устройства на астероидах специальных поездов, дающих возможность легко отправляться с маленьких планеток в мировое пространство. Поезда имеют специальные солнечные моторы, позволяющие использовать перепад температур на освещенной и затененной сторонах — здесь Циолковский высказывает идею утилизации солнечной энергии, которая, быть может, и найдет применение, когда человек выйдет в космос.

Наконец, мы находим в «Грезах» и мысль о возможности управления движением астероидов, а также разложения их на части, если в том возникает необходимость. Неудивительно, что столь смелые мысли не были должным образом оценены современниками. Их оценить по достоинству можно только сейчас.

И вот еще один пример. Разумная жизнь не является привилегией Земли — к такому выводу наука приходит сегодня, и делаются даже подсчеты, сколько обитаемых земель может существовать. А задолго до этого Циолковский высказывает твердое убеждение: «Если на Земле возникла жизнь, то почему же она не возникнет в биллионах других планет, находящихся в тех же условиях, как Земля».

«Грезы о Земле и небе» — одно из самых известных и популярных произведений Циолковского. Правда, прошло немало времени, прежде чем с ним познакомились широкие круги читателей. Несколько изданий вышло в свет в последние годы жизни Константина Эдуардовича: один отрывок под названием «Тяжесть исчезла» — в 1933 г., полный текст — в 1935 г. под редакцией и с предисловием Я. И. Перельмана. Интерес к ранней фантастике Циолковского возродился в конце 50-х гг., когда появился его сборник «Путь к звездам». В нем мы найдем и повесть «На Луне», и очерки «Грезы о Земле и небе».

К проблемам жизни в космосе Циолковский вновь обращается в 1919—1920 гг. Позднее в архивах нашли неопубликованные рукописи, в которых он развивает и конкретизирует мысли, высказанные в ранних работах. Мысли эти носят уже не столько фантастический, сколько технический характер. Один из рукописных отрывков — «Жизнь в эфире» — опубликовал журнал «Искатель» в 1962 г., а полностью эти интереснейшие материалы вошли в сборник «Жизнь в межзвездной среде», появившийся в 1964 г. В предисловии известный писатель-фантаст И. А. Ефремов подчеркнул: «Подобной смелости научной фантазии могут позавидовать лучшие современные авторы произведений о космосе и будущем!»

Интересовал Циолковского и вопрос о связи Земли с жителями иных миров, о посылке сигналов на другие планеты. Впервые он пишет об этом в «Калужском вестнике» еще в 1896 г., а в 1925 г. откликается на статью, помещенную в журнале «Связь» по этой же проблеме. Возможность межпланетной сигнализации волновала тогда многих; любопытно вспомнить, что в Москве в 1924 г. вышла книга Л. Калинина под таким заголовком: «Переговоры с Марсом. (Руководство для начинающих переговоры с соседними планетами)».

Возник уже тогда и другой вопрос: а не посещали ли Землю пришельцы из космоса? Журнал «Вестник знания» обратился в 1930 г. со специальной анкетой к Циолковскому, Рынину и Перельману, и они ответили на нее небольшими статьями. Признавая множественность обитаемых миров во Вселенной, Циолковский не отрицал возможности посещения нашей планеты иными разумными существами — в далеком прошлом или в будущем. Рынин и Перельман были с ним согласны.

Небезынтересно, что под редакцией К. Э. Циолковского в 1933 г. вышла книга К. С. Микони и Г. И. Солодкова «Завоевание неба». Как отмечали авторы, Константин Эдуардович внес в нее много ценных добавлений. В книге дана научно-фантастическая картина завоевания межпланетного пространства человеком, и интересна она именно тем, что отражает взгляды самого Циолковского на перспективы развития космонавтики. В ней рассказано об Институте межпланетных сообщений, о постройке peактивного стратоплана и реактивного вагона на воздушной подушке (это — идеи, высказанные Циолковским в брошюрах «Стратоплан полуреактивный» и «Сопротивление воздуха и скорый поезд»); о посылке в космос первых автоматических ракет, а затем старта и первого межпланетного корабля («ракеты 2017 года», описанной Циолковским в повести «Вне Земли»). Выход людей в скафандрах в свободное пространство, посещение открытой ими маленькой планетки, названной «КЭЦ», превращение ракеты — с помощью оранжереи — из автономный мирок, налаживание «хозяйства в эфире», эфирной индустрии, начало работ по переделке климата Земли — благодаря солнечным зеркалам, высадка на Луну — таково дальнейшее содержание книги «Завоевание неба». Имя Циолковского вошло в историю русской советской научно-фантастической литературы. И еще не одно поколение читателей будет зачитываться его произведениями, в которых удивительная смелость фантазии сочетается с великолепными образцами научного предвидения.

Циолковский К. Э. На Луне. Фантаст, повесть. М., Изд. т-ва И. Д. Сытина, 1893. 48 с. (Прил. к журналу «Вокруг света», 1893, №№ 10—11).¹

То же. Послесл. Я. И. Перельмана. М.—Л., ГИЗ, 1929. 76 с.

То же. Л.—М, Авиаавтоиздат, 1933. 40 с.

То же. Предисл. Я. И. Перельмана. М.—Л., Авиаавтоиздат, 1935. 40 с.

Циолковский К. Э. Грезы о Земле и небе. Эффекты всемирного тяготения. М., Изд. А. Н. Гончарова, 1895. 143 с.

То же. Под ред. Я. И. Перельмана. М.—Л., ГОНТИ, 1935. 120 с.

Калинин Л. Переговоры с Марсом. (Руководство для начинающих переговоры с соседними планетами). М., 1924. 32 с.

Рынин Н. А., Циолковский К. Э., Перельман Я. И. Возможны ли межпланетные сообщения? (Статья-анкета). — «Вестник знания», 1930, № 4.

Циолковский К. Э. Тяжесть исчезла. Фантаст, очерк. М.—Л., Госмашметиздат, 1933. 120 с.

Микони К. С., Солодков Г. И. Завоевание неба. Под ред. К. Э. Циолковского. М.—Л., Госмашметиздат, 1933. 166 с.

¹ Переиздания произведений К. Э. Циолковского и других основоположников ракетной техники и космонавтики в послевоенные годы приведены в последней главе книги — «Библиография трудов основоположников ракетной техники и космонавтики (переиздания послевоенных лет)».


«Я просто поражаюсь...»

«Знаете, сейчас, вернувшись из полета вокруг Земли, я просто поражаюсь, как правильно мог предвидеть наш замечательный ученый все то, с чем только что довелось встретиться, что пришлось испытать на себе. Многие, очень многие его предположения оказались совершенно правильными». Юрий Гагарин, который делился своими впечатлениями о первом витке вокруг Земли, имел в виду книгу Константина Эдуардовича Циолковского «Вне Земли». Именно в ней столь ярко и правдоподобно описаны переживания людей, летящих в космос на ракете, которая стала спутником нашей планеты.

Повестью этой Циолковский начал заниматься еще в конце прошлого века. Наброски ее были сделаны в 1896 г., но рукопись увидела свет значительно позже. В 1918 г. в журнале «Природа и люди» были опубликованы лишь начальные главы. И только в 1920 г. Калужское общество изучения природы и местного края выпустило «Вне Земли» отдельным изданием. Книга стала величайшей библиографической редкостью, и у нее оказалась удивительная судьба.

Прежде всего, в ней Циолковский в чрезвычайно популярной и вместе с тем строго научной форме изложил кратко основы теории космического полета. Да, именно теории: герои повести в одной из глав обсуждают устройство межпланетной ракеты и, фактически, механику ракетного полета. Какую скорость сможет набрать ракетный корабль и как далеко он улетит с течением времени, как быстро пролетит он земную атмосферу? Циолковский представил результаты в виде маленькой таблицы, и основаны они были на выведенной им знаменитой формуле, связывающей главные характеристики ракеты между собой.

Интересно, что эти облеченные в форму живого диалога рассуждения написаны были до того, как появилось в 1903 г. «Исследование мировых пространств реактивными приборами». И столь же интересно, что глава из повести, в которой Циолковский популярно излагает полученные им главнейшие теоретические выводы, написана в том же 1896 г., когда он вывел основополагающее уравнение космодинамики. Интересно и то, что Циолковский ввел в научно-фантастическое, художественное произведение научный материал, результаты своих изысканий, а не просто ограничился только фантазией, не подкрепленной расчетом.

Позади у Циолковского-литератора были «Грезы о Земле и небе», вышедшие из печати всего год назад. «Грезы» — даже само слово здесь о многом говорит. Работая над очерками, Циолковский еще не представлял себе ясно конкретных путей, которые помогли бы человеку преодолеть притяжение Земли и выйти в открытый космос. Циолковский-фантаст просто рисовал заманчивые картины жизни на астероидах, использования неисчерпаемых энергетических богатств космоса. Герои же повести «Вне Земли» преодолевают как раз тот самый начальный этап, который необходимо пройти, чтобы оказаться в свободном от тяжести пространстве и овладеть безграничными просторами Вселенной.

Все, над чем размышлял Циолковский в те годы, что мучило его и нашло, в конце концов, свое решение, отразилось в повести. «Ничто меня так не занимает, как задача одоления земной тяжести и космические полеты», — говорил Циолковский. Это, конечно, не только теория, не только конструктивные решения, которые созрели у него уже тогда, но и переживания будущих космических путешественников, которые Циолковский представлял, как никто другой. Свидетельство Юрия Гагарина чрезвычайно красноречиво...

Нам покажется, может быть, несколько экстравагантным, что герои повести «Вне Земли» носят имена знаменитых ученых разных стран — здесь и француз Лаплас, и немец Гельмгольц, и англичанин Ньютон, и американец Франклин, и итальянец Галилей. Здесь и русский — Иванов (профессор А. А. Космодемьянский предполагает, что в образе Иванова Константин Эдуардович вывел самого себя. Возможно, это и так). Можно думать, что Циолковский, изобразив интернациональный коллектив строителей первого межпланетного корабля и его пассажиров, сделал это с определенной целью — выразил тем самым в своеобразной форме идею международного сотрудничества в овладении космосом.

Эта идея перекликается с выдвигавшимся впоследствии профессором Н. А. Рыниным предложением об организации Института межпланетных сообщений, носящего международный характер.

Нельзя не отметить еще и другое. В повести изложена целая программа космических свершений — от создания обитаемого спутника Земли до заселения околосолнечного пространства. Это была первая публикация, а спустя шесть лет, в 1926 г., Циолковский сформулировал и развил свою программу, поместив в полном издании «Исследования мировых пространств реактивными приборами» получивший широкую известность «План завоевания межпланетных пространств».

Правда, план в повести начинается не с тех этапов, о которых Циолковский впоследствии говорил. Ведь, когда писалась повесть, еще трудно было связывать развитие авиации и космонавтики, о крылатых ракетных самолетах нельзя было и помышлять. Поэтому герои Циолковского совершают «первый великий шаг», состоявший, по его мнению, в том, чтобы вылететь за атмосферу и сделаться спутником Земли. Слова эти Циолковский написал в научной статье, а в повести дал художественное воплощение высказанной им идеи. Ракета, набравшая первую космическую скорость, выходит на околоземную орбиту. Она далее направляется к Луне.

Пожалуй, «Вне Земли» — первое и единственное произведение Циолковского, в котором он описал лунный перелет и изучение космонавтами Луны, причем описал очень подробно, придумав даже специальный ракетный «луномобиль», на котором его герои совершали длительные экскурсии, — своеобразный предшественник советского «Лунохода-I» и американских лунных «тележек». Кстати сказать, среди проектов будущего лунного транспорта мы встречаем и похожие да тот, какой предложил Циолковский. Описал он и путешествие своих героев к Марсу.

Но едва ли не самое интересное в повести — подробное описание того, что должны пережить космические путешественники, как раз и удивившее Гагарина. Обстановка передана предельно правдоподобно. Этому приходится только удивляться — такие картины созданы исключительно силой воображения, и лишь много позднее мы увидели их на экранах космовидения и познакомились с ними по рассказам космонавтов.

Однако вспомним «чудака» из «Грез о Земле и небе». Он был ненавистником тяжести, которая приковывает нас к Земле. Только в космосе человек получает необычайную легкость и свободу передвижения во всех направлениях. И сам Циолковский не раз говорил, что для него тяготение — враг номер один, с детства он мечтал о невесомости.

Теперь о перегрузках — опасности, подстерегающей людей на пути в космос. Одна из ранних статей Циолковского называлась «Как предохранить нежные вещи от толчков». Она была опубликована в «Трудах Общества любителей естествознания» в 1891 г. Надо поместить вещи в жидкость соответствующей плотности — таким представлялся ему выход. Позднее эту идею Константин Эдуардович развил применительно к человеку и впервые высказал мысль о гидр о амортизаторе именно в повести «Вне Земли». Пассажиры ракеты были у него помещены в ванны и потому не ощущали действия ускорения.

Итак, с одной стороны, — желанная невесомость... А с другой стороны, зная физику, Циолковский мог себе ясно представить, к каким последствиям она приведет и какие меры предосторожности надо принять, чтобы она не помешала нормально жить и работать. Между прочим, он высказал чрезвычайно плодотворную идею, взятую теперь на вооружение конструкторами внеземных станций. Станция должна вращаться, центробежная сила создает эффект искусственной тяжести, причем любой желаемой величины — в зависимости от скорости вращения. Стоит лишь ненадолго включить ракетные двигатели, и в дальнейшем уже не придется тратить энергию, вращение будет продолжаться все время. Именно так поступают герои повести Циолковского, когда экипажу ракеты надоедает в конце концов невесомость.

«Физические и химические опыты», «Разговоры о жизни в эфире», «Резюме о жизни в эфире» — так названы несколько глав повести. Сейчас, когда о производстве вне Земли, о фабриках и заводах, работающих за атмосферой, говорят как о вполне реальной перспективе, эти главы особенно любопытны. В них предвосхищены в какой-то мере особенности будущей космической технологии и техники. Циолковский говорит, например, о тех возможностях, которые предоставляет невесомость для создания сооружений сложной формы, об утилизации солнечной энергии, предвидит даже возможность сварки с помощью тепла солнечных лучей.

И еще одно, мимо чего трудно пройти, читая повесть. Не только ощущения космонавтов, но и увиденные ими необычайные пейзажи описаны были Циолковским удивительно достоверно.

У современного читателя могут вызвать улыбку и отдельные черточки в поведении героев, и выражения, которые они употребляют. Людей в скафандрах автор называет балахонщиками... Но разве в словах дело? Ведь предвосхищены не только обстоятельства всего полета, но даже и выход в открытый космос! Предвосхищены такие детали, которые лишь теперь становятся для ученых и инженеров предметом серьезного обсуждения.

Как сохранять устойчивость в свободном пространстве, предотвратить произвольное вращение или повернуться в нужную сторону, когда возникает необходимость? Как передвигаться без опоры? Как регулировать температуру, чтобы на Солнце не было слишком жарко, а в тени слишком холодно? Трудно представить, что ответы на эти вопросы Циолковский дал еще в 1920 г.

«Вне Земли» поражает богатством содержания. Вот еще пример, и очень характерный. Если в космосе предстоит пробыть не часы и дни, а недели, месяцы и годы, то ракету (либо станцию) надо сделать независимой от Земли. Как на нашей планете, там надо создать атмосферу, которая очищалась бы и пополнялась кислородом, надо позаботиться об уничтожении отходов. Надо подумать о пище и воде. И Циолковский предлагает остроумнейшее решение, которое стало теперь одним из краеугольных камней космической биологии и медицины, создание замкнутого круговорота веществ с помощью растений. Циолковский подробно описывает устройство и монтаж оранжереи в ракете, упоминает о регенерации воды, благодаря чему ее запасы не нужно будет пополнять.

Много места в повести уделено будущим «поселениям в эфире». Удивительно подробно Циолковский описывает эти космические сооружения и жизнь в них. Освоение околосолнечного пространства — от первого небольшого поселения до целого союза таких поселений — не только находит художественное воплощение в повести «Вне Земли», но обосновано технически и научно.

В повести не было иллюстраций. На основании описаний профессор Н. А. Рынин составил и поместил в своей энциклопедии «Межпланетные сообщения» (о которой у нас еще пойдет речь) рисунки луномобиля, опытной и составной пассажирской ракеты 2017 года и оранжереи. После запуска первого искусственного спутника Земли в 1957 г. повесть «Вне Земли» пережила как бы свое второе рождение: с ней познакомились миллионы читателей, она неоднократно переиздавалась, вошла в сборник научной фантастики Циолковского «Путь к звездам» и переведена на иностранные языки.

Прошедшая (вначале незамеченной, забытая, эта повесть в первые же годы (космической эры из мало кому знакомой превратилась в одну из самых известных работ ученого. Мы на нее взглянули по-новому, увидев, насколько прозорливыми были мысли Циолковского и как они стали воплощаться в жизнь.

Циолковский К. Э. Вне Земли. Повесть. — «Природа и люди», 1918, №№2—11.

Циолковский К. Э. Вне Земли. Повесть. Калуга, Изд. Калужского общества изучения природы и местного края, 1920. 118 с.

Первое в мире

В майском номере журнала «Научное обозрение» за 1903 г. появилась статья Циолковского с туманным и непонятным для того времени заголовком — «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Сделанное еще гораздо раньше, заветные мысли и наброски (они велись им в течение многих лет) получили в этой статье свое законченное выражение. Впервые в мире было сказано слово о ракете — межпланетном корабле, покорителе Вселенной. До Циолковского применить ракету на жидком топливе для полета человека не предлагал никто. Он первый прокладывает дорогу в неведомое.

Он начинает размышлять над тем, какими способами человек сможет преодолеть притяжение Земли. Пушка? Она не годится, ибо огромное ускорение при выстреле погубит пассажиров ядра. Никакие ухищрения, к которым прибегали герои романа Жюля Верна «Из пушки на Луну», не помогли бы. Да и к тому же пассажирам не удалось бы благополучно возвратиться на родную планету.

Ракета, только ракета — идею эту Циолковский вынашивал долго, пока она не оформилась в конструктивный эскиз космического корабля. Похожий на дирижабль металлический снаряд с двойной оболочкой, пространство между стенками которого охлаждается жидким кислородом, ведь при полете в атмосфере снаряд сильно нагреется. В передней части — каюта для людей, герметически закрытая, с приспособлениями для дыхания и всеми необходимыми припасами. Все остальное занято топливом — жидким кислородом и горючим, например нефтью. Насосы подают топливо в камеру сгорания, а горячие газы выбрасываются наружу через длинную расширяющуюся к концу трубу — сопло. Чтобы управлять полетом, имеются рули из — огнестойкого материала: поворот их вызывает отклонение газового потока, меняет на правление тяги, и ракета поворачивается.

Таким представлялся Циолковскому космический корабль. В дальнейшем он не раз возвращался к этому первоначальному эскизу, дополняя и улучшая его. Но, как бы то ни было, принципиальные основы конструкции заложены именно в самом первом наброске. Мы найдем их в любом современном корабле, взлетающем в космос.

Но одной конструктивной идеи было бы недостаточно. Предстояло решить проблему математически, разработать теорию ракетного полета, неопровержимо доказать, что ракета способна достигнуть космических скоростей. И Циолковский делает это. Он подчеркивает важную особенность своего корабля — корабль может разгоняться постепенно, избежав тем самым губительной для людей перегрузки; может безопасно опускаться на планету, лишенную атмосферы, а земную пролетать по наивыгоднейшему пути. Словом, в отличие от пушечного снаряда, ракета — полностью управляемый, подлинно космический корабль.

В 1896 г. Циолковский вывел основную формулу реактивного движения, носящую ныне его имя. Формула связывает скорость ракеты, скорость истечения газов, массу ракеты в начале пути — с наполненными баками, и в конце — с пустыми. Она показывает, что корабль может достигнуть любой скорости, лишь бы хватило топлива. Это был вывод величайшей важности — ведь он говорил о возможности вырваться из плена тяготения Земли, достигнуть Луны и планет и даже покинуть Солнечную систему, чтобы отправиться к другим звездам.

Тщательно и всесторонне исследует Циолковский многие вопросы механики ракетного полета. Он вычисляет, каким должен быть запас топлива, каких высот и скоростей ракета достигнет, что будет с ней при возвращении, как она должна двигаться в поле тяготения и в свободном пространстве. В заключение он пишет о том что мог бы продолжить эту работу.

Но продолжение последовало не скоро. Статья в «Научном обозрении», к сожалению, осталась незамеченной — на нее не последовало никакого отклика. Лишь позднее к Циолковскому обратился редактор журнала «Вестник воздухоплавания» Б. Н. Воробьев с предложением написать что-либо для него. Константин Эдуардович послал ему вторую часть «Исследования». Она была напечатана в журнале в 1911 и 1912 от. Повторив вкратце то, что было им уже опубликовано, Циолковский продолжает развивать свою теорию. Он определяет, например, время полета на Луну и планеты, подсчитывает, каким будет сопротивление атмосферы при взлете, каковы траектории межпланетных перелетов. Затем он переходит к практике и, как всегда, прибегает к фантастике — рисует «Картину полета» (так называется один из разделов его новой статьи).

Как действует на людей (перегрузка? Какие явления происходят при невесомости? Что увидят люди на ракете, которая станет спутником Земли? Обо всем этом Константин Эдуардович пишет необычайно ярко и, как оказалось впоследствии, совершенно правильно, предугадав все то, что потом пережили космонавты. А ведь подумать только — это было написано в 1911 г., ровно за пятьдесят лет до полета Гагарина!

Здесь же Циолковский впервые высказывает мысль о расселении человечества в Солнечной системе, об использовании энергетических богатств нашего светила.

Космическая оранжерея, предохранение людей от усиленной тяжести на начальном участке полета, создание искусственной гравитации, возможности получения реактивной тяги с помощью заряженных частиц и открывающаяся перспектива межзвездных путешествий — таков круг вопросов, которые занимали тогда Циолковского.

И он заканчивает статью знаменательными словами: «Стать ногой на почву астероидов, поднять рукой камень с Луны, устроить движущиеся станции в эфирном пространстве, образовать живые кольца вокруг Земли, Луны, Солнца, наблюдать Марс на расстоянии нескольких десятков верст, спуститься на его спутники или даже на самую его поверхность, — что, по-видимому, может быть сумасброднее! Однако только с момента применения реактивных приборов начнется новая великая эра в астрономии: эпоха более пристального изучения неба».

Циолковский продолжил работу над «Исследованием». «Мне хотелось бы издать в полном виде и с дополнениями „Исследование мировых пространств реактивными приборами"», — писал он в 1914 г. Желание это осуществилось гораздо позднее, лишь при Советской власти. В 1914 г. Циолковскому удается выпустить отдельной брошюрой только дополнение к нему. «Здесь я хотел бы... — начинает он свою брошюру, — популяризировать свои мысли, сделать некоторые к ним пояснения и опровергнуть взгляд на ракету, как на что-то чрезмерно далекое от нас».

В журнале «Природа и люди» вскоре появился отзыв Я. И. Перельмана об этой брошюре.

Снова и снова Циолковский подтверждает полученные результаты. Он вступает в дискуссию с французским инженером Эсно-Пельтри, указывая на ошибки в его расчетах. Опять возвращается к поискам материалов, из которых можно было бы изготовить ракетные двигатели, и топлива для них. Наконец, говоря об условиях космического полета, он теперь четко представляет себе, что необходимо сделать: погрузить человека в футляр с жидкостью — гидроамортизатор. И тогда усиленная тяжесть будет не страшна. Позднее ему представилась и другая возможность популяризировать эту идею — в научно — фантастическом фильме «Космический рейс», главным консультантом которого он был. В фильме показаны гидроамортизаторы, в которых спасались от перегрузки пассажиры лунного корабля.

В 1924 г., через двадцать лет после первой публикации, начальные главы «Исследования» вновь увидели свет в виде отдельной брошюры. Называлась она «Ракета в космическое пространство». Между прочим, в этой брошюре была помещена статья Циолковского «Судьба мыслителей, или Двадцать лет под спудом...», где он рассказывает об окружавшем его долгие годы непонимании и непризнании его трудов.

Наконец, в 1926 г. появляется полное «Исследование». Циолковский не просто переиздал написанное им раньше. По существу, он написал работу заново, лишь отразив в ней идеи статьи 1903 г. и в особенности 1911 г. Тираж небольшой — 2000 экземпляров. Но времена изменились: теперь Циолковский не одинок, к голосу из Калуги прислушиваются ученые и инженеры не только нашей страны, но и многих других стран. Приоритет его признан во всем мире. Профессор Оберт пишет ему из Германии в 1929 г.: «Вы зажгли свет, и мы будем работать, пока величайшая мечта человечества не осуществится...»

Эту маленькую книжку в жёлтой обложке, сохранившую первоначальный заголовок — «Исследование мировых пространств реактивными приборами», справедливо можно назвать итогом многолетних исканий. В строгую систему приведены все теоретические выводы. Впервые высказана мысль о земном ракетном ускорителе космического корабля — предшественнике составных ракет, детально разработана конструкция межпланетной ракеты, и, что особенно важно, Циолковский публикует здесь свой «План завоевания межпланетных пространств». Конечная цель — освоить Солнечную систему, устроить за атмосферные поселения, использовать для их нужд энергию Солнца и материал астероидов. Уже вполне уверенно пишет Константин Эдуардович об «индустрии в эфире». Он подробно останавливается на том, какими могут быть пути к достижению столь заманчивой, «о далекой цели, предлагая план ближайших работ — план, который начал уже осуществляться на наших глазах. Спутники-корабли, космические оранжереи и скафандры, первые попытки вести работы в открытом космосе — таковы были пункты предложенной Циолковским программы завоевания межпланетных пространств. «Исследование» стало настольной книгой всех теоретиков и практиков космического полета. Впоследствии оно неоднократно переиздавалось. Небезынтересно, что в фашистской Германии труды Циолковского были переведены и выпущены «для служебного пользования». Ведь там собирались создать смертоносное ракетное оружие, способное преодолеть расстояния между континентами.

Подлинными продолжателями дела Циолковского стали советские ученые и инженеры. Опираясь на его труды, развитая и претворяя в жизнь высказанные им идеи, они запустили первый автоматический спутник Земли и первый спутник-корабль («Первый великий шаг человечества состоит в том, чтобы вылететь за атмосферу и сделаться спутником Земли»), первую космическую ракету — искусственную планету («...приобрести скорость, почти достаточную для удаления от Земли и движения вокруг Солнца подобно новой планете»), осуществили первый выход за борт корабля («Устраиваются эфирные скафандры (одежды) для безопасного выхода из ракеты в эфир»), ведут подготовку к созданию орбитальных станций, первая из которых «Салют» длительное время провела в космосе («...можно устроить постоянную обсерваторию, движущуюся за пределами атмосферы неопределенно долгое время вокруг Земли, подобно ее Луне»). «Исследование» удивляет своей многогранностью. Это не только, как говорит сам Циолковский, общий план космических достижений, это и программа работ, которая может быть начата «немедленно, сейчас же». Конечно, на осуществление ее потребуются годы и годы, жизнь нескольких поколений. Мысль Константина Эдуардовича устремлялась даже к тем весьма отдаленным временам, "когда люди, по его мнению, расселятся не только в пределах Солнечной системы, но даже по всему Млечному Пути. Он предвидит и возможность переселения землян в другие звездные системы, если все же через миллиарды миллиардов лет начнет угасать наше Солнце.

Можно лишь удивляться столь смелому взлету фантазии, в основе которой лежит наука. И наука о завоевании космоса уже начала успешно развиваться. Предложенный Циолковским план завоевания межпланетных пространств — в действии!

Циолковский К. Э. Исследование мировых пространств реактивными приборами. — «Научное обозрение», 1903, № 5.

То же. (Продолжение и окончание одноименной работы 1903 г.). — «Вестник воздухоплавания», 1911, №№ 19—22; 1912, №№ 2, 3, 5, 6, 7, 9.

То же. Дополнение к I и II части труда того же названия. Калуга, 1914. 16 с.

То же. (Переиздание статьи 1903 г. ). Калуга, 1924. 32 с.

То же. (Переиздание работ 1903 и 1911 гг. с некоторыми изменениями и дополнениями). Калуга, 1926. 128 с.


«Калуга, издание автора»...

Их целая библиотека — этих маленьких брошюр, от печатанных на самой простой бумаге, в скромных обложках, на которых неизменно значилось: «Калуга, издание автора» или просто: «К. Циолковский. Калуга». Они начали издаваться еще в конце прошлого века и выходили до начала 30-х гг. Сорок с лишним лет одна за другой появлялись эти поистине удивительные книжки — удивительные прежде всего потому, что в них (высказывались и развивались необычайно смелые идеи, неизменно опережавшие свое время. Их автор предстает перед нами и как ученый (хотя он не имел диплома), и как инженер (хотя он никогда официально им не был), и как философ-мыслитель, и как изобретатель, выдвигавший самые разнообразные проекты и, наконец, как писатель-фантаст. Калужские брошюры Циолковского, выпускавшиеся ничтожно малыми тиражами, стали теперь величайшей библиографической редкостью. Они сохранились лишь в немногих библиотеках, да на полках частных собраний. Для издания их в свое время приходилось преодолевать большие трудности — и материальные, и моральные. На обложке одной из брошюр мы читаем: «Замечу, что от продажи моих брошюр я не возвращаю и одной сотой затраченных денег. Но возможно, что продажа усилится и тогда я буду иметь возможность издать свои большие труды».

Скромного жалования учителя физики и математики, имевшего к тому же многочисленную семью, по-видимому, могло хватить только на жизнь, а не на издательские дела и различные опыты. Глухая стена молчания отгораживала до революции ученого от внешнего мира. Нетрудно понять, какой же силой духа надо было обладать, какую силу воли иметь, чтобы упорно продолжать свой труд. «Тяжело работать в одиночку многие годы, при неблагоприятных условиях, и не видеть ниоткуда ни просвета, ни содействия», — писал Константин Эдуардович. И вот еще одна цитата из другой брошюры — как крик души: «Все усилия достать денег на металлический дирижабль, пока, ни к чему не привели. Не могу ли я сам себе помочь, делая в то же время полезное! Буду издавать маленькие научные очерки и фантазии. Помогите же мне распространять и продавать их!»

Константин Эдуардович никогда не отказывал тем, кто обращался к нему за его трудами. Более того, он был чрезвычайно заинтересован в том, чтобы как можно больше людей узнало о тех мыслях и проектах, которые страстно увлекали самого Циолковского и стали для него делом всей жизни. Жизни очень и очень трудной...

Шли многие и многие годы, а идеи, которые Циолковский щедро бросал в мир, не находили никакого отклика. Их не просто замалчивали, а частенько высмеивали (вспомним хотя бы о судьбе очерков «Грезы о Земле и небе») и всячески пытались опорочить. Так случилось с проектам цельнометаллического дирижабля — он занимает немалое место в творчестве ученого. Так случилось с его интересными мыслями по философии, космогонии, социологии, которым посвящен целый ряд брошюр. Поначалу такая же участь постигла проблему космических путешествий — пожалуй, главное в творческой биографии Циолковского, что обессмертило его имя.

Первый благоприятный отклик в печати о работах Циолковского по межпланетным путешествиям появился в 1912 г. Инженер В. Рюмин, впоследствии автор многих широко известных в свое время популярных книг о технике, выступил на страницах журнала «Природа и люди», а затем «Электричество и жизнь» со статьей «На ракете в мировое пространство».

Собственно, тогда впервые широкая читающая публика узнала о творце космической ракеты. Константин Эдуардович перепечатал в одной из брошюр выдержки из этой статьи Рюмина.

В 1913 г. Я. И. Перельман читает в Обществе любителей мироведения доклад о космических полетах и работах Циолковского, а два года спустя выпускает книгу «Межпланетные путешествия». Позднее книгу и множество статей, посвященных создателю космонавтики, написал профессор Н. А. Рынин. К этим трем горячим своим приверженцам и страстным пропагандистам великой идеи полета в космос не раз обращается Циолковский с признательными словами благодарности.

Чем же так знаменательны эти маленькие брошюры, изданные в Калуге самим автором на свои средства?

«Исследование мировых пространств реактивными приборами» 1903 и 1914 гг. — это было только начало. Сформулирован был основной принцип реактивного движения в применении к полету в космос, разработана идея ракеты на жидком топливе, выведены формулы, проделаны многие расчеты. Теперь предстояло наметить совершенно конкретную программу будущих работ. Она выдвинута в полном издании «Исследования» в 1926 г. и затем дополнялась.

В 1927 г. Циолковский пишет брошюру «Космическая ракета. Опытная подготовка». В ней говорится о том, как устроить лабораторию для испытания ракетных двигателей — прообраз тех испытательных стендов, которые вошли в практику современного ракетостроения.

Константина Эдуардовича по-прежнему занимает вопрос о технических способах достижения космических скоростей: ведь он пришел к выводу, что одиночной ракеты для этого явно недостаточно. Впервые мысль о составной ракете он высказывал еще в повести «Вне Земли», где писал: «От простой ракеты перешли к сложной, т. е. составленной из многих простых...» и объяснял в общих чертах устройство такого космического корабля. В 1926 г. Циолковский снова возвращается к составной ракете, точнее — со стартовым ускорителем, который он называет «земной ракетой». Только в 1929 г. Константин Эдуардович нашел окончательное решение проблемы — детально разработал теорию составной ракеты, которую изложил в брошюре «Космические ракетные поезда». По существу все ракеты, летающие теперь в космос, представляют собой ракетные поезда. После «Исследования» эта брошюра — едва ли не главный вклад ученого в теорию и практику космонавтики.

Незадолго до смерти Циолковский делает новое открытие, о котором сообщает в письме Я. И. Перельману (письмо и популярное изложение последней идеи Константина Эдуардовича Перельман опубликовал в статье «Космическая эскадрилья», напечатанной в журнале «Техника — молодежи» в 1937 г.). В послевоенном переиздании трудов Циолковского опубликована и его рукопись об этом варианте составной ракеты: пусть в полет отправятся две совершенно одинаковые ракеты, и после того, как половина топливного запаса будет израсходована, топливо перельют в одну из них. Опорожненная ракета вернется на Землю, а оставшаяся полетит дальше с полными баками и потому сможет увеличить свою скорость. «Эскадрилья» из многих ракетных аппаратов в конце концов наберет необходимые для вылета космос 11 километров в секунду. Выдвигая эту идею, ученый стремился приблизить сроки осуществления межпланетных путешествий.

Циолковский всегда ясно представлял себе, для чего человеку нужно осваивать околосолнечное пространство, об этом он пишет в брошюре «Цели звездоплавания», изданной в 1929 г.

С равным правом ее можно отнести и к фантастике именно поэтому она вошла потом в сборник «Путь к звездам»), и к науке. Картины, которые рисует здесь Циолковский, — далекое будущее, воспринимаемое нами, однако, как реальность, потому что они обоснованы технически и являются настоящим научным прогнозом.

Какими будут жилища вне Земли? Циолковский набрасывает эскиз, выражаясь современными терминами, космической станции. Он указывает, как люди будут жить, питаться, работать за пределами атмосферы. Он подробно обосновывает преимущества жизни в свободном пространстве, где нет ненавистной ему тяжести, предлагает различные варианты приспособления к такой необычной обстановке. И ведь только сейчас, когда на практике узнали, что приносит с собой невесомость, можно оценить прозорливость ученого, описавшего все так, как будто он сам испытал это состояние.

Фантастические картинки сменяются в его трудах рекомендациями будущим космонавтам. Смешение фантастического и реального — одна из особенностей многих работ Циолковского, однако смешение кажущееся, ибо полет воображения ученого всегда основывается на строго научных выводах.

Но все же длительная невесомость может принести «эфирным поселенцам» и какие-то неудобства. Почва в оранжереях, например, не удержится на своих местах. Циолковский предлагает проект космической оранжереи, которая должна вращаться, чтобы в ней возникла искусственная тяжесть. А дальше — опять фантастический фрагмент, ученый ведет нас в эту оранжерею и описывает ее так, как будто видел все своими глазами.

Он переходит затем к заатмосферной индустрии. Как утилизировать энергию Солнца? Как наладить производство вне Земли, химическое в том числе, как вести строительные работы? И снова — небольшой очерк том, как это будет выглядеть зримо, в образах, завершает рассказ.

Брошюру «Цели звездоплавания» ученый заканчивает пророческими словами, в которых выражена генеральная идея всех его работ по освоению космоса: «Человечество не останется вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство».

Брошюра «Цели звездоплавания» была вторично перепечатана до войны, в 1939 г., в сборнике «К. Э. Циолковский», выпущенном Редиздатом Аэрофлота, а затем вошла в послевоенный сборник фантастики К. Э. Циолковского «Путь к звездам».

В 1929 г. появляется, кроме «Целей звездоплавания» еще одна брошюра — «Новый аэроплан». В ней Циолковский помещает две свои статьи — «За атмосферу Земли» и «Реактивный двигатель», представляющие своего рода краткий конспект того богатого содержания, которым были насыщены «Цели звездоплавания» и «Космическая ракета. Опытная подготовка». Интересно отметить, что здесь Циолковский пишет уже не только о лабораторных испытаниях ракет, но и о постепенном слиянии авиации с космонавтикой, о том, как можно приспособить самолет для получения космических скоростей, использовав ракетные двигатели. А теперь все чаще и чаще говорят о воздушно-космических самолетах как о транспорте, который будет связывать внеземные станции с Землей. Высказанная Циолковским мысль находит новое конкретное выражение.

Еще в начале 20-х гг. стали возникать секции, общества и кружки межпланетных сообщений. Они создавались с целью объединить всех интересующихся вопросами завоевания космоса, желающих пропагандировать идеи космонавтики c тем, чтобы впоследствии перейти к практической работе. Они были предшественниками Группы изучения реактивного движения (ГИРД), в которой выросла целая плеяда выдающихся деятелей советской ракетно-космической техники с С. П. Королевым во главе. Константин Эдуардович внимательно следил за их работой, помогал им советами, посылал свои брошюры. Он знал, что наступит время, когда эти, по его выражению, «энтузиасты великих намерений» возьмутся за практические дела. В 1930 г., обращаясь к ним, он пишет брошюру «Звездоплавателям» — советы тем, кто будет создавать космические корабли, совершенствовать самолеты, чтобы они могли летать с огромными скоростями, строить ракетные двигатели.

Перелистывая страницы калужских брошюр, мы находим публикации обширной переписки, которую вел Циолковский со множеством корреспондентов. Имена их обозначены инициалами, но легко понять, что Н. А. Р. — Рынин, Я. И. П. — Перельман, Ю. В. К. — Кондратюк, можно расшифровать и другие инициалы. Там же Константин Эдуардович приводит отрывок из ставшего широко известным письма профессора Оберта («Вы зажгли свет...»), в котором он отдавал дань уважения Циолковскому — пионеру космонавтики.

Немецкий инженер Макс Валье вместе с инженерами Опелем и Зандером строит ракетные автомобили.

Константин Эдуардович на страницах одной из своих брошюр откликается на эти опыты с земным ракетным транспортом. Указывая на неэкономичность ракетомобилей, Циолковский все же подчеркивает, что подобные опыты — необходимая ступень к полетам в стратосферу и выше. В наши дни реактивный принцип стал применяться не только в авиации — появляются, например, поезда-ракеты.

В калужских брошюрах нередко перепечатывались материалы из периодики, и иногда Константин Эдуардович делал к ним свои примечания. «Сложным и далеким делом» названы Циолковским в комментариях к статье астронома Л. Л. Андреенко полеты на Луну. Слова эти о сложности и отдаленности написаны в 1928 г. Но развитие ракетной техники пошло более быстрыми темпами, чем, видимо, можно было предполагать. Уже семь лет спустя в своем выступлении на Красной площади Константин Эдуардович говорит, что сроки меняются и что еще наше поколение будет свидетелем первых заатмосферных путешествий.

Брошюру «Отклики литературные» Циолковский целиком отводит печатным отзывам о своих работах. Мы встретим в ней отрывки из самых различных статей, дошедших до Калуги, в том числе письмо А. П. Модестова, председателя президиума Всероссийской ассоциации натуралистов, выступившего в «Известиях» в защиту приоритета основоположника космонавтики. Перепечатаны и несколько отрывков из работ Перельмана. Ему, Рюмину и Модестову посвятил Циолковский эту свою брошюру.

Выступил Циолковский и в качестве библиографа — в брошюре «Изданные труды» 1927 г. В сжатой форме он рассказал о многих своих статьях и книгах, раскрыл их содержание; в ряде мест подробно изложил особенно занимавшие его мысли, как, например, план практической подготовки к космическим полетам.

Осуществилась и его мечта об издании больших работ. В 1934 г. выходят «Избранные труды», второй их том — «Реактивное движение» — посвящен космонавтике. В этот том вошло и несколько калужских брошюр. А после войны многие работы Константина Эдуардовича (в том числе не напечатанные ранее рукописи) выпускались неоднократно: они вошли в сборники его произведений, в собрание сочинений, второй том которого посвящен специально реактивным летательным аппаратам. Сочинения Циолковского выходили после Великой Октябрьской социалистической революции до 1970 г. 87 раз общим тиражом 1 200 000 экземпляров.

Время не властно над трепетной человеческой мыслью. Многие заветные идеи, запечатленные в трудах Циолковского, сохранятся как памятник неустанному труду первооткрывателя дороги к звездам.

Циолковский К. Э. Космическая ракета. Опытная подготовка, Калуга, 1927. 24 с.

Циолковский К. Э. Цели звездоплавания. Калуга, 1929. 40 с.

То же. — В кн.: К. Э. Циолковский. М., 1939, с. 63—91.

Циолковский К. Э. За атмосферой Земли. — Реактивный двигатель — В кн.: Новый аэроплан. Калуга, 1929, с. 25-33, 34-36.

Циолковский К. Э. Космические ракетные поезда. Калуга, Коллектив секции научных работников, 1929. 38 с.

Циолковский К. Э. Звездоплавателям. Калуга, 1930. 32 с.

Изданные труды К. Э. Циолковского. Калуга, 1927. 24 с.

Циолковский К. Отклики литературные. Калуга, 1928. 40 с.

Циолковский К. Э. Избранные труды. Т. 2. Реактивное движение. Под ред. Ф. А. Цандера. М., Госмашметиздат, 1934. 216 с.


\Десять изданий одной книги

Шел год 1915, шла война. До завоевания ли космоса, пусть в грядущие времена, тогда было? Казалось, что идея межланетных путешествий, едва успев родиться на свет, предана забвению. Знаменитая работа Циолковского стала знаменитой много позднее. Правда, год назад Константин Эдуардович выпустил к ней «Дополнение» — маленькую брошюру всего в 16 страниц, чтобы «популяризировать свои мысли, сделать некоторые к ним пояснения и опровергнуть взгляд на ракету, как на что-то чрезмерно далекое от нас»...

Увы, это «Дополнение» постигла такая же судьба, какая выпала на долю самого «Исследования». Год Циолковского продолжал оставаться гласом вопиющего в пустыне. Слишком мало читателей находило его калужские брошюры, да и научно-популярный иллюстрированный журнал «Вестник воздухоплавания», где печаталась вторая часть «Исследования», большой известности Циолковскому тоже не принес. Хотя появлялись о нем отдельные статьи, но перелома не произошло. Фактически ученого окружала стена молчания — в то время как зарубежные исследователи уже начинали приходить к тем же выводам, что и он, и публиковали свои труды, не зная о русском теоретике и изобретателе.

И вот долгожданный перелом все-таки произошел — в год для него не слишком подходящий. Многому помешала военная буря. Тем не менее, положено было начало той широкой кампании в защиту идей Циолковского, которая с новой силой развернулась после Октября. Этим началом послужила скромно изданная книга, называвшаяся «Межпланетные путешествия» с подзаголовком «Начальные основания звездоплавания».

Звездоплавания? Да, и это слово впервые вошло тогда в литературу и утвердилось в ней. Циолковский впоследствии отмечал в этом заслугу автора книги — Якова Исидоровича Перельмана. Перельман стал одним из самых страстных и активных пропагандистов науки о полетах в мировое пространство.

Известный популяризатор физики, математики, астрономии, Перельман чрезвычайно много сделал для того, чтобы познакомить самые широкие читательские круги зарождавшейся, говоря современным языком, космонавтикой. Роль Перельмана Циолковский высоко ценил, нe раз называя его имя в ряду людей, прокладывавших дорогу новым идеям. В самом деле, перу Якова Исидоровича принадлежит ряд интереснейших книг и огромное количество статей в самых различных журналах и газетах. Он первым сказал веское слово популяризатора, и кто знает, сколько горячих приверженцев привлекли его книги к смелым мыслям, настолько смелым, что их мало кто в свое время мог оценить!

В предисловии к «Межпланетным путешествиям» Перельман подчеркивал, что путь к решению проблемы полетов в космос уже намечен, к чести русской науки — трудами нашего ученого. Выполнение столь грандиозной задачи может осуществиться в недалеком будущем.

Простим автору несколько преувеличенный оптимизм. «Весьма недалеком» — может быть, это было сказано слишком уж поспешно. У ракеты оказался все же довольно долгий и трудный путь, прежде чем она вырвалась в небо. Впрочем, сильно ли здесь преувеличение? Пожалуй, нет. Ведь не прошло и полувека, как начала осуществляться программа, намеченная Циолковским.

Первоначально «Межпланетные путешествия» поставили скромную, но вместе с тем важную задачу. Как писал впоследствии автор, тема звездоплавания нужна ему была поначалу как средство для привлечения интереса читателей к изучению механики и физики Вселенной — фундаменту величественной науки о небе. Затем содержание книги изменилось. Увеличился ее объем, она стала рассказывать о космонавтике прежде всего и долго оставалась единственной наиболее полной и популярной книгой о ракетах, и межпланетных путешествиях. В 1935 г. вышло ее десятое издание — случай беспрецедентный в литературе о покорении космоса. Действительно, если бы эти издания появлялись сейчас, при всеобщем внимании к космонавтике, во время ее столь бурного развития, то чему было бы удивляться?! Но тогда корабли космоса рисовались только в мечтах инженеров, и надо было горячо верить в их блестящее будущее, чтобы заразить этой верой своих читателей. Недаром Циолковский считал: лишь после того, как пропагандой его идей занялся Я. И. Перельман, они стал общеизвестными.

В поисках путей к победе над тяготением Земли люди придумывали множество фантастических способов, и пожалуй, наиболее известны среди них пушка Жюль Верна к кеворит Герберта Уэллса. Внешне правдоподобные, они оказываются практически несостоятельными перед судом науки. С их описания и ниспровержения начинает Перельман свой рассказ о межпланетных путешествиях. Дальше он с неумолимой логикой заставляет следить, как рождалось верное решение проблемы космического полета. Ракетный двигатель способен работать в пустоте мирового пространства. Корабль способен достигнуть сколь угодно высоких скоростей, лишь бы запас топлива был достаточно велик. Это открывает путь покорения Вселенной, и найден он Циолковским.

Заметим, что текст главы «Проекты К. Э. Циолковского», как указывает Перельман, был просмотрен и отчасти дополнен самим Константином Эдуардовичем. Ею кончалась книга.

Изменение содержания книги Перельмана от издания к изданию отражает развитие самой космонавтики, появление в ней новых и новых проблем. В книгу включены были рассказы о том, как разрабатывалась в дальнейшем механика космических путешествий, какие новые проекты выдвигались основоположником звездоплавания, как постепенно все более четко вырисовывалась идея искусственной Луны — внеземной станции и, наконец, какие велись работы по ракетной технике в разных странах, в том числе и у нас, в Советском Союзе.

В последних изданиях «Межпланетных путешествий» мы встретим еще один раздел — «Люди и книги». Работы Циолковского получили признание во всем мире, у него появились продолжатели и последователи, стали возникать даже общества межпланетных сообщений, начинали выходить бюллетени и журналы. Книги же по космонавтике — и научные, и популярные — к 30-м гг. могли уже составить целую библиотеку. Перельман не прошел мимо этих примечательных явлений. Он дает и пополняет из года в год справки о «людях ракеты» и их трудах. По этим справкам можно проследить, как неуклонно росли ряды тружеников новой отрасли техники, как расширялись ее теоретические основы, заложенные еще в начале века, как обогащалась она оригинальными мыслями.

Зачастую эти мысли намного опережали свое время, и тогда те, кто их высказывал, прибегали к помощи фантастики — приему, которым пользовался и сам Циолковский. Перельман перепечатал в своей книге два интересных фантастических рассказа, один — о беспосадочном перелете на ракете через Атлантический океан, другой — о лунном перелете. Между прочим, реальный инженерный проект трансатлантического ракетного корабля появился всего полтора десятилетия спустя, после этого рассказа. А полет на Луну состоялся на наших глазах...

Небезынтересно, что и Перельман не был чужд фантастике. Еще в 1914 г. журнал «Природа и люди» поместил его «Завтрак в невесомой кухне» — недостающую главу к роману Жюля Верна «Из пушки на Луну». Яков Исидорович не мог пройти мимо допущенной Жюлем Верном ошибки. Великий романист думал, будто невесомость для пассажиров пушечного ядра наступит только в той точке, в которой уравновешивается притяжение Земли и Луны. На самом деле она наступит сразу же как только начнется свободный космический полет. Приготовить завтрак в мире без веса, да и справиться с ни не так-то легко. Перельман с юмором описывает злоключения Мишеля Ардана, взявшегося накормить своих друзей. Завтрак их, безусловно, окончился бы неудачей если бы не советы всезнающего Барбикена. Впоследствии Перельман поместил этот рассказ в своей «Занимательной физике» (выдержавшей кстати, к настоящему времени восемнадцать изданий).

Позднее им был написан очерк о полете на Луну. Это одно из первых произведений нашей научной фантастики, которое с предельной достоверностью и максимальной обоснованностью рисовало картину воображаемого путешествия на Луну и высадки на нее. Читая очерк, невольно удивляешься и прозорливости автора, и его несомненному литературному мастерству. Перельман описывает впечатления путешественника того времени, когда лунные рейсы станут обычными, если хотите — туристическими. Стоит ли удивляться такому предположению? Ведь сейчас за рубежом вполне серьезно обсуждается вопрос о строительстве отеля для туристов на Луне и прикидывается, во сколько обойдется лунная экскурсия.

И есть в очерке знаменательные строки: «Если вам доведется самим совершить подобное путешествие, вспомните тогда о тех тружениках, которые смелым полетом мысли и упорной работой подготовили эту удивительную победу человеческого ума над силами природы». Оказанные Перельманом слова могут быть с полным правом отнесены к нему самому. Он принадлежал к труженикам, внесшим свой вклад в начатое Циолковским дело. Огонь разгорается, сказал как-то Константин Эдуардович. Огонь поддерживал и Перельман.

«Межпланетные путешествия» стали настольной книгой всех, кто интересовался космонавтикой. Ни одна другая книга не давала столь широкого знакомства с ней, не увлекала так грандиозными перспективами. А Перельман не ограничился только ею. В 1925 г. он выпускает популярную брошюру «Полет на Луну. Современные проекты межпланетных перелетов». В 1930 г. выходит первое издание очень живо и занимательно написанной детской книжки «Ракетой на Луну» (в ней и был помещен очерк о лунном перелете) и брошюра «В мировые дали», в 1934 г. — книга «К звездам на ракете». Будучи редактором журнала «В мастерской природы», Перельман всячески способствовал тому, чтобы популяризировать астрономию и проблемы космических полетов. В журнале, между прочим, помещались статьи и очерки Якова Исидоровича, Константина Эдуардовича, космическая фантастика.

В 1932 г. отмечалось 75-летие Циолковского. Перельман откликнулся превосходно написанной книгой, посвященной его жизни и трудам. Эта книга — «Циолковский» — оказалась первой, знакомящей широкие круги читателей с творческой биографией ученого. Важно, что Перельман не просто изложил существо технических идей и проектов, а раскрыл метод работы, показал, как шел Циолковский от мечты к точному расчету. Ему удалось представить Циолковского не только основоположником космонавтики, но и многогранным изобретателем. Переработанное и дополненное издание книги о Циолковском вышло в 1937 г.

Прошли годы. Популярные книги Якова Исидоровича оставили свой неизгладимый след в литературе, посвященной покорению космоса.

Перельман Я. И. Межпланетные путешествия. Полеты в мировое, пространство и достижение небесных светил. Петроград, Изд-во П. П. Сойкина, 1915. 104 с.

То же. Изд. 10-е. М.—Л., ОНТИ, 1935. 272 с.

Второе — девятое издания выходили в 1919—1934 гг.

Перельман Я. И. Полет на Луну. Современные проекты межпланетных перелетов. Л., «Сеятель», 1925. 45 с.

Перельман Я. И. В мировые дали. М., Изд-во Осоавиахима СССР, 1930. 28 с.

Перельман Я. И. Ракетой на Луну. М.—Л., ГИЗ, 1930. 88 с.

То же. Изд. 2-е. ОГИЗ — «Молодая гвардия», 1931. 76 с.

То же. Изд. 3-е, доп. «Молодая гвардия», 1933. 94 с.

То же. Изд. 4-е, доп. М., Детгиз, 1935. 78 с.

Перельман Я. И. К звездам на ракете. Харьков, «Укр. рабочий», 1934. 78 с.

Перельман Я. И. Циолковский. Его жизнь, изобретения и научные труды. Л.—М., Гостехтеориздат, 1932. 64 с.

Перельман Я. И. Циолковский. Жизнь и технические идеи. М.-Л., ОНТИ, 1937. 168 с.


Энциклопедия межпланетных сообщений

С тех пор, как советская автоматическая межпланетная станция впервые сфотографировала Луну, на лунной карте появились новые названия и имена: кратеры Циолковского и Гагарина, Море мечты и залив Космонавтов. Увековечена память многих тружеников космонавтики и великих ученых, в том числе и Николая Алексеевича Рынина, имя которого присвоено одному из кратеров.

Профессор, доктор технических наук, инженер, воздухоплаватель и авиатор — так можно коротко сказать о Н. А. Рынине. Но это не исчерпывает его главных заслуг — Николай Алексеевич был выдающимся пропагандистом и историком ракетно-космической техники.

Свою деятельность он начал как строитель. Окончив в самом начале нашего века Петербургский институт путей сообщения, Рынин в поисках инженерного опыта объездил чуть ли не весь свет, побывал и в Западной Европе, и в Америке. Проекты зданий и мостов были его первыми работами, а исследования по теоретической, механике — диссертацией. Вероятно, и вышел бы из Рынина превосходный инженер, путеец, строитель или преподаватель (кстати, ему принадлежит популярное в свое время пособие по начертательной геометрии, по которому училось не одно поколение студентов). Однако на деле получилось иначе.

Правда, преподаванием он занимался всю свою дальнейшую жизнь. Но решающую роль в его судьбе сыграла недавно рожденная тогда авиация. Неизгладимое впечатление произвело на него посещение выставок авиационной техники и состязаний во время поездок во Францию и Германию. Авиация и воздухоплавание завладели воображением молодого ученого, понявшего, какое блестящее будущее их ожидает. Поэтому, возвратившись на родину, Рынин принял активное участие в организации Всероссийского аэроклуба, где стал читать лекции по воздухоплаванию. С того же времени он начал собирать свою библиотеку, превратившуюся со временем в крупнейшее в нашей стране собрание литературы, — по увлекшим его вопросам техники, а затем и по космонавтике. Это была одна из самых полных в нашей стране книжных коллекций, содержавшая много редких, уникальных изданий. К сожалению, эта библиотека безвозвратно утеряна во время войны.

Страсть к собиранию книг нашла прямое отражение и в научной работе Н. А. Рынина. Именно благодаря ей он смог выступить позднее как библиограф, составивший первую чрезвычайно подробную библиографию по теме межпланетных путешествий, которая отражала литературу как на русском, так и на иностранных языках.

Стараниями Рынина в Институте инженеров путей сообщения (ИИПС) в 1909 г. вводится курс воздухоплавания. Он — инициатор создания Петербургской аэродинамической лаборатории, Авиационного музея. Рынин сам летает на воздушных шарах, на дирижабле, получает звание летчика. Снова заграничные поездки на конгрессы, в зарубежные лаборатории, в том числе в лабораторию инженера Эйфеля, строителя знаменитой Эйфелевой башни. В 1914 г. Рынин был на летных испытаниях самолета «Илья Муромец». Возглавляя кафедру воздушных сообщений ИИПС, преобразованного впоследствии в Ленинградский институт инженеров гражданского воздушного флота, он не оставляет занятий авиацией.

В 1915 г. произошло событие, которое наложило отпечаток на всю дальнейшую творческую деятельность Н. А. Рынина, — знакомство с трудами К. Э. Циолковского.

Несколько раньше Рынин встретился на одном из съездов с Константином Эдуардовичем. Тогда, видимо, он знал его лишь как изобретателя цельнометаллического дирижабля и автора проекта «аэроплана или птицеподобной летательной машины». Прочитав же «Исследовавание мировых пространств реактивными приборами», Николай Алексеевич понял, что судьба столкнула его с человеком необыкновенным, идеи и мысли которого принадлежат будущему. С тех пор и до конца своей жизни Рынин стал горячим и ревностным приверженцем Циолковского, пропагандистом и первым летописцем космонавтики.

Рынину стали присылать свои труды Циолковский и многие другие ученые. Он вел обширную переписку. Постепенно накапливались огромные материалы о покорении воздуха и космоса. Зрел замысел — попытаться собрать все их воедино и систематизировать: ведь коллекция его уже не знала себе равных. Она постоянно пополнялась, в ней появились труды зарубежных ученых — Оберта, Годдарда, Эсно-Пельтри, Гоманна и многих других, многочисленные статьи и заметки в периодике, поступавшей к Рынину со всех концов мира. Наконец, ученый производил и розыски в древней литературе, начиная от мифов, легенд и сказок; этого требовала широта замысла — показать, как возникла, крепла и развивалась идея полета на небо, как искала она помощи техники, как начала претворяться в плоть и кровь инженерных решений, как подкреплялась математическими выкладками и расчетами.

В журнале «Былое» в 1918 г. был опубликован найденный в архивах департамента полиции проект ракетного воздухоплавательного аппарата Н. И. Кибальчича, и Рынин впервые устанавливает, что в сущности именно Кибальчич, первым, разработал идею корабля, который мог бы летать и в пустоте мирового пространства. Тем самым подтверждался приоритет России в разработке принципа ракетного полета.

Многочисленные источники рисовали Рынину полную драматизма историю извечного стремления людей разорвать узы притяжения своей планеты. Мыслители разных стран и народов, изобретатели, просто фантазеры и научныe фантасты, ученые-теоретики и инженеры-практики предлагали множество способов решить задачу полета в космос. Постепенно, ощупью шли они к ее решению, нередко бывали даже близки к нему, но цель оставалась все такой же далекой.

Рынин-историк мог проследить, как менялось направление поиска в зависимости от уровня развития науки, как приобретал он новые черты в зависимости от становления техники. Перед ним проходили проекты, уже содержащие зародыш истины. Всякую подходящую техническую новинку пытались тотчас использовать. Так закономерно возникали предложения полететь на воздушном шаре или аэроплане к другим планетам, метнуть снаряд на Луну или забросить его центробежной силой и так далее и тому подобное. Перед Рыниным прошла целая галерея подобных «изобретений», которым суждено было, конечно, остаться на бумаге.

Подлинная история космонавтики связана с именем Циолковского. Рынин предложил как-то Константину Эдуардовичу написать автобиографическую книгу, считая, что авторство здесь должно были бы принадлежать самому ученому. Но Константин Эдуардович, и без того много времени уделявший научной и литературной работе, ограничился лишь краткой справкой о себе, которую и послал Николаю Алексеевичу. Предстояло сделать остальное: привести в систему написанное Циолковским за долгие годы жизни, чтобы из его творческой биографии четко обрисовались контуры грядущего завоевания межпланетных пространств.

Интересно было бы собрать воедино труды зарубежных специалистов, также разрабатывавших теорию и практику космического полета. Они в то время еще не переводились на русский язык, между тем ценность их не вызывала сомнений. Наконец, к тому времени, в 20-е и начале 30-х гг., ракета из предмета теоретических изысканий стала объектом работ инженеров. Уже взлетали в воздух первые маленькие ракетные аппараты, уже строились первые реактивные автомобили (при взрыве одного из них погиб немецкий инженер Макс Валье — настоящий фанатик идеи межпланетных сообщений)...

И Рынин принялся за работу огромной важности и огромной трудности: создать — впервые! — многотомную энциклопедию, которую он озаглавил «Межпланетные сообщения». Скупые строчки газетных сообщений и патентные описания информации о лекциях и докладах, о деятельности групп энтузиастов, письма, со строчек которых проглядывают черты жизни и творчества людей, посвятивших себя великому делу завоевания космоса, сотни и сотни названий самых различных изданий и в России, и за рубежом — такова пестрая мозаика дававшая, однако, представление о том, как пробивала себе дорогу идея, брошенная в мир Циолковским.

Работа над энциклопедией заняла много времени, также как и ее издание — оно продолжалось пять лет, с 1928 по 1932 г. Но фактически Николай Алексеевич отдал ей значительно больше, вернувшись впоследствии снова к своему фундаментальному труду. Сохранилась его рукопись — «Завоевание неба»; она представляет собой переработанный, дополненный вариант знаменитой энциклопедии.

Мне довелось ознакомиться с этой рукописью. В ней около тысячи страниц — и печатного, и машинописного и рукописного текста. Рынину не удалось полностью подготовить ее к печати, местами она носит еще черновой, фрагментарный характер. Разбирая знакомый по переписке рынинский почерк, я видел, как работала мысль ученого, как стремился он отразить новое, стараясь не упустить ничего — вплоть до фантастических романов и кинофильмов, публикаций в научных журналах, биографий людей, так или иначе способствовавших прогрессу космонавтики или ее пропаганде.

Но вернемся в 1928 г. На обложке — человек, летящий среди звезд и планет, символ неукротимого человеческого духа, преодолевающего препятствия, поставленные природой. Под общим заголовком — название первого выпуска: «Мечты, легенды и первые фантазии»

В авторском предисловии говорилось, что «на предлагаемый читателю труд следует смотреть лишь как на первое приближение дать энциклопедию Межпланетных сообщений». Непосильная для одного человека задача... Ведь тут не одна тема, а множество, не одна наука, а несколько, не одна отрасль техники, а целый их ряд. Наконец, тут и связь с историей и жизнью человечества вообще. Тем не менее, Рынин задачу выполнил. В девяти выпусках своей энциклопедии он охватил практически все существенное — от истоков зарождения мечты до ее воплощения в строго обоснованные расчеты и проекты. Из девяти выпусков большинство вышло в издании автора, два — в издательстве П. П. Сойкина и два — в издательстве Академии наук СССР; часть тиража — 200 экземпляров — вышла в виде трехтомника с красочными обложками и суперобложками работы художника Н. А. Ушина. Энциклопедия стала библиографической редкостью, она выходила очень небольшими тиражами (например, выпуск «Ракеты» был издан всего в количестве 800 экземпляров).

Три первых выпуска посвящены развитию идеи межпланетных сообщений. Называются они — «Мечты, легенды и первые фантазии», «Космические корабли в фантазиях романистов» и «Лучистая энергия в фантазиях романистов и проектах ученых».

Рынин знакомит сначала читателя с древними мифами, сказками, легендами, отражавшими извечную мечту человека совершить путешествие за пределы Земли. Затем он рассказывает о первых наивных еще технических идеях космического полета, переходя потом к систематическому обзору фантастической литературы — от Жюля Верна до конца 20-х гг. нашего века. Им классифицированы все предлагавшиеся писателями способы преодоления земного притяжения и полета в межпланетном пространстве, включая и ракетные корабли. Много внимания уделяет он использованию лучистой энергии для межпланетных сообщений, сигнализации и связи в космосе, говоря в третьем выпуске уже и о работах ученых. Здесь же Рынин затрагивает и другие интересные вопросы, как, например, изменение движения планет и создание новых небесных тел, обсуждает возможность наступления эпохи переселения человечества на другие планеты.

Четвертый выпуск — «Ракеты и двигатели прямой реакции. (История, теория и техника)». Он содержит огромный фактический материал о развитии ракет от древности до наших дней, от простых фейерверочных до современных ракетных снарядов и опытных ракетомобилей. Рынин упоминает об очень многих проектах применения реактивного принципа для полета человека в воздухе и межпланетном пространстве, знакомит с работами — русских и зарубежных изобретателей, с материалами Первой мировой выставки межпланетных аппаратов и механизмов, состоявшейся в Москве в 1927 г.

В заключение Рынин предлагает организовать Институт межпланетных сообщений, национальный или международный, — идея, созвучная духу нашего времени. Ведь мы становимся свидетелями того, как целым рядом стран проводятся совместные космические исследования.

Выпуск пятый — «Теория реактивного движения» представляет собой сводку теоретических основ космонавтики в том виде, как они сложились к концу 20-х гг. Рынин излагает механику ракетного полета, касается вкратце тех выводов, к которым пришли Циолковский и французский ученый и инженер Эсно-Пельтри, американский ученый Годдард, немецкие ученые Оберт и Гоманн и немецкий инженер и астроном Валье. Это был фактически первый систематизированный реферат, подводивший итоги исследований многих ученых. Заметим, что эта работа была также помещена в «Сборнике Ленинградского института инженеров путей сообщения».

Конечно, Николай Алексеевич не мог пройти мимо того, что реактивные двигатели уже тогда начали считаться новым могущественным средством увеличения высоты и дальности полета самолетов, повышения дальности и высоты артиллерийской стрельбы. Вот почему шестой выпуск — «Суперавиация и суперартиллерия» — содержал обзор теоретических и практических работ, военно-прикладного характера.

Особый интерес представляет выпуск седьмой — «Русский изобретатель и ученый Константин Эдуардович Циолковский. Его биография, работы и ракеты». Вышедшая в 1931 г., книга эта оказалась весьма примечательной. Рынин приурочил ее к предстоявшему вскоре юбилею Константина Эдуардовича. Оговорив, что современникам трудно дать правильную оценку работ выдающегося человека и описать его жизнь, он, тем не менее, решил огромной важности задачу — тщательно! систематизировал все, сделанное ученым, в области теории и практики межпланетных сообщений. А задача эта казалась нелегкой: ведь у Циолковского к тому времени были опубликованы многие десятки брошюр и статей.

Константин Эдуардович многократно возвращался к одному и тому же вопросу, развивал и углублял его. Свои идеи он излагал и в сугубо теоретических исследованиях, и во множестве популярных сочинений, и в фантастике. Достаточно напомнить, например, что первое и притом достаточно полное описание космической ракеты и принципов ракетодинамики дано им еще в повести «Вне Земли». Одним словом, Рынину пришлось заново пересмотреть весь богатейший арсенал идей, проектов, конструктивных эскизных набросков.

Собрав различные, появившиеся в печати и сообщенные ему самим Циолковским данные, Рынин составил биографию К. Э. Циолковского, с которой и начинается выпуск. Пророчески звучали приведенные в ней слова, которые выражали своего рода кредо основоположника космонавтики: «Я разработал некоторые стороны, вопроса о поднятии в пространстве с помощью реактивного прибора, подобного ракете. Математические выводы, основанные на научных данных и много раз проверенные, указывают на возможность с помощью таких приборов подниматься в небесное пространство и, может быть, основывать поселения за пределами земной атмосферы... Почти вся энергия Солнца пропадает в настоящее время бесполезно для человечества... Что странного в идее воспользоваться этой энергией! Что странного в мысли овладеть и окружающим земной шар беспредельным пространством...»

Мы находим далее библиографию печатных прудов и список рукописей Циолковского, а затем обзор содержания главнейших работ — от трудов по аэродинамике, проектов металлического дирижабля и аэропланов до многогранных исследований в области ракетной техники и космического полета. Рынин свел воедино многие высказывания Константина Эдуардовича с тем, чтобы читатель получил ясное представление, как пришел ученый к генеральной идее, занимавшей его всю жизнь, как от общих мечтаний о «жизни в эфире» он перешел к конкретным инженерным решениям. Чрезвычайно стройно и логично выглядит в изложении Рынина теория полета, взлета и спуска ракеты — по Циолковскому.

Рынин подобрал и оригинальные рисунки для этого выпуска, наглядно иллюстрирующие технические предложения Циолковского: так появилась глава о проекте десяти типов ракет Циолковского, а также разработанной им ракетной испытательной лаборатории и космическом ракетном поезде.

Следующие две главы представляют, в основной конспективное изложение «Исследования мировых пространств реактивными приборами», явившегося как бы апофеозом творческой мысли Циолковского. Можно сказать, что благодаря книге Рынина научная и инженерная общественность страны (да и за рубежом) получила возможность достаточно полно познакомиться со всем творческим вкладом, внесенным Циолковским в космонавтику.

Восьмой выпуск энциклопедии Рынина — «Теория космического полета» — оказался чрезвычайно полным для того времени собранием оригинальных иностранных трудов. Следуя своему принципу, Рынин не только публикует переводы и изложения этих трудов, но приводит и сведения об их авторах, а также различные сообщения о практических исследованиях, как, например, об опытах известного американского ученого профессора Роберта Годдарда. Читатель может ясно представить, в каких направлениях шел поиск зарубежных ученых, какие выдвигались ими интересные идеи и проекты.

В этом же выпуске упомянута книга Ю. Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств» и приведено его письмо к Н. А. Рынину, содержащее историю работы над этой книгой, изложены главнейшие выводы исследований известного русского физика П. Н. Лебедева о давлении света и статья самого Рынина о результатах его опытов по изучению действия перегрузки на живые организмы.

Последний, девятый выпуск, заключавший энциклопедию, Рынин назвал «Астронавигация. Летопись и библиография». Это было как бы справочное пособие штурманам будущих межпланетных кораблей. Сведения о Земле, Луне и планетах Солнечной системы, возможные пути космических кораблей, наконец, специально построенные Рыниным карты планетных траекторий — все это свело воедино накопленные наукой к тому времени знания, которые должны будут помочь водить ракеты в Солнечной системе. Подобный опыт создания своего рода пособия по астронавигации опять-таки явился первым в нашей стране, да, пожалуй, и во всем мире.

Около половины последнего выпуска занял справочный отдел — «Летопись и библиография по межпланетным сообщениям». Эта работа имеет самостоятельный интерес. Свыше тысячи названий вошло в библиографию. Можно отчетливо проследить, как рос интерес к космонавтике, как появлялось все больше и больше книг и статей по самым разным вопросам, связанным с проблемой космического полета.

Подводя итоги своей работы, Николай Алексеевич отмечает, что за пять лет, прошедших с тех пор, как вышел первый выпуск задуманного им труда, многое из области теории начало осуществляться практически. Он пишет об обществах межпланетных сообщений, о получивших впоследствии известность Группах изучения реактивного движения (ГИРД) в Москве и Ленинграде, выражает благодарность многим лицам и организациям, оказавшим ему помощь в издании энциклопедии, в том числе — К. Э. Циолковскому, В. П. Глушко, П. П. Сойкину, Г. Оберту, В. Гоманну, Р. Эсно-Пельтри, Р. Годдарду и другим. Более трехсот корреспондентов, пишет Рынин, прислали свои замечания и дополнения к его работе.

Рынин, как и Перельман, пробовал писать и фантастику. Ему принадлежит очерк-фантазия «В воздушном океане», вышедший отдельной книгой в 1924 г. Это — мечты о будущем авиации и воздухоплавания, но он высказывает и интересные мысли, которые относятся к космонавтике: передача по радио энергии, необходимой для полета космического корабля, разработка богатств лунных недр. Но главным его трудом, можно сказать, делом жизни были, конечно, «Межпланетные сообщения».

И сейчас, перелистывая страницы единственной в своем роде энциклопедии, мы не можем не отдать дань уважения человеку, посвятившему многие годы своей жизни пропаганде идей завоевания космоса и ставшему первым историком космонавтики.

Рынин Н. А. Межпланетные сообщения.

Вып. 1. Мечты, легенды и первые фантазии. Л., 1928. 109 с.

Вып. 2. Космические корабли. (Межпланетные сообщения в фантазиях романистов). Л., Изд-во П. П. Сойкина, 1928. 160 с.

Вып. 3. Лучистая энергия в фантазиях романистов и проектах ученых. Л., 1930. 153 с.

Вып. 4. Ракеты и двигатели прямой реакции. (История, теория и техника). Л., 1929. 216 с. 4—816

Вып. 5. Теория реактивного движения. Л., Изд-во П. П. Сойкина, 1929. 64 с.

Вып. 6. То же Отдельный оттиск из Сборника ЛИИПС, вып. 101 Л., 1929. 64 с.

Вып. 7. Суперавиация и суперартиллерия. Л., 1929. 218 с.

Вып. 8. Русский изобретатель и ученый Константин Эдуардович Циолковский. Его биография, работы и ракеты. Л., 1931. 112 с.

Вып. 9. Теория космического полета. Л., Изд-во Акад. наук СССР, 1932. 358 с.

Вып. 10. Астронавигация. Летопись и библиография. Л., Изд-вся Акад. наук СССР, 1932. 218, X с.

Рынин Н. А. В воздушном океане. (Фантазия). М., «Транспечать», 1924. 116 с.

далее