Глава VII.

Проблеск надежды

— Что случилось? — бросилась к нему Наташа.

Владимир только безнадежно махнул рукой. Да и что он мог сказать?

Передать в подробностях беседу с королевой? Для чего? Или сохранить в тайне все и сообщить друзьям лишь конечный результат, ничем не объясняя причин внезапного гнева Матоа? Получится неубедительно, бессвязно и непонятно. А главное, не все ли равно?! Теперь, когда всевластная королева уже сказала роковое слово, вся вина лежит на нем. Может быть, рассказать, ничего не скрывая, Виктору Петровичу, как начальнику экспедиции? Но это бросится в глаза остальным. Какие могут быть секреты среди шести путешественников!

Так думал Владимир, лежа на койке и глядя на своды камеры отсутствующими глазами. Понимая его состояние, друзья ни о чем не спрашивали.

Постепенно он стал приходить в себя.

— Мы обречены, друзья! — неожиданно сказал он. — Нас хотят уничтожить. Так решила королева. Этого же давно желает Ассор. Значит, два голоса из трех в составе здешнего триумвирата будут поданы за смертельный приговор.

Установилось тяжелое молчание. Если бы речь шла о смерти, вызванной гибелью космического корабля, условиями жизни на Марсе или другими причинами стихийного порядка, космонавты встретили бы ее спокойно. Но оказаться в мире, где человек мог жить даже без кислородных приборов, прибыть на соседнюю планету с миссией дружбы и ни с того ни с сего попасть в тюрьму и принять смерть от руки палача, не чувствуя за собой никакой вины, — с этим человеческий рассудок не мог примириться.

— Бежать! — предложила Наташа, — Уничтожить стражу, выбраться наружу и попытаться добраться до ракеты. Пускай погибнет кто-нибудь из нас, может быть, спасется хоть один. Да если и все умрем, то хоть встретим смерть в честном бою. Все легче!

— К чему себя обманывать, — возразил Паршин. — Мы находимся глубоко под поверхностью планеты, нас охраняет многочисленная и хорошо вооруженная стража. Мы не знаем даже плана здания, не имеем представления, где находится ракета. Смешно думать, что ее оставили на прежнем месте. Я уже не говорю, что мы не знаем и этого пункта, расположенного далеко от столицы. Если каким-либо чудом мы вырвемся отсюда, — куда деваться дальше?

— Во время прогулки, — предложила Индира, — мы будем наверху. Набросимся на стражу. Солдаты не знают наших сил... Затем спуск или прыжок вниз...

— Разбиться о камни и снова оказаться в руках обозленных тюремщиков? — сказал Ли Сяо-ши. — Это все несерьезные планы. Если говорить о побеге, то единственная возможность, дающая нам хотя бы один шанс против тысячи, — это использовать момент, когда нас поведут на казнь. Быть может, тогда...

— Откуда мы знаем, где и как они соберутся нас убивать, — хмуро возразил Владимир. — Хорошо, если всех сразу. И повезут куда-нибудь за город... Могут выводить поодиночке и уничтожить одного за другим где-нибудь в подвале.

— Подкоп, — бросила Наташа.

— В какую сторону? — грустно усмехнулся Ли Сяо-ши. — Какими инструментами, в какой срок можно продолбить эти камни? Предложение Индиры и то реалистичнее. В конце концов, мы можем разорвать одежды... несколько одеял, связать из них подобие каната...

Яхонтов не принимал участия в споре. Едва Владимир сделал роковое признание, как он встал и принялся молча расхаживать из одного конца камеры в другой.

— Я не могу, никак не могу примириться с мыслью, что мы должны погибнуть так бессмысленно, по доброй воле попав в мышеловку, — произнес он после замечаний Ли Сяо-ши. — Еще раз повторяю: мы не одиноки на Марсе, у нас есть друзья — те самые, которые подали сигнал. Несчастье в том, что мы, едва прибыв, тотчас попали в руки врагов. Но, очевидно, есть другие силы, дружественные по отношению к нам. Появление ракеты не могло остаться незамеченным. Кто-то должен думать сейчас о нашем спасении и, вероятно, думает. Для нас же главное — не терять присутствия духа и с достоинством встретить любую опасность...

Щелканье замка прервало его.

Как обычно, появились два марсианина. Они поставили на стол сосуды с питьем и блюда с пищей и направились к выходу. Один из них почему-то задержался и, выждав, когда второй уже вышел, вдруг бросил на пол маленький бумажный шарик и торопливо выбежал из камеры. Послышалось лязганье замков. Пленники переглянулись.

— Ну вот! — удовлетворенно сказал Яхонтов. — Насколько я понимаю, письмо от друзей, переданное по всем правилам конспирации. Посмотрим!

— Хорошо, что мы успели изучить язык марсиан и их письменность, — продолжал он, вооружаясь очками. — Вот слушайте: «Вас окружают враги, которые хотят, но боятся вас уничтожить, опасаясь волнений народа. Но в стране Анта есть друзья, которые сумеют вас освободить. Ждите!» Подписи нет.

Виктор Петрович поглядел на всех поверх очков.

Начиная с дня, когда блеснул этот луч надежды, настроение космонавтов резко улучшилось. Они снова принялись за работу. Возобновились регулярные занятия гимнастикой. Индира познакомила остальных с физической тренировкой по системе йогов — широко распространенной на ее родине гимнастикой, состоящей из целой серии необременительных для сердца и легких упражнений, особенно ценных в здешней разреженной атмосфере.

Так прошло несколько дней. Марсианин, передавший письмо, каждый раз приносил пищу, но ни единым взглядом не давал понять, что он состоит в заговоре. События разыгрались внезапно, совершенно неожиданно для пленников.

Глубокой ночью, когда все спали, Ли Сяо-ши, лежавший на ближайшей к двери койке, проснулся от света фонаря, направленного прямо в глаза.

— Тихо! — произнес чей-то голос. — Меня зовут Янхи. Здесь друзья, которые пришли, чтобы освободить вас. Без шума разбудите остальных и следуйте за нами.

Ли Сяо-ши мгновенно пришел в себя, вскочил и принялся будить товарищей. Все были внутренне подготовлены и не выразили никакого удивления. Не прошло и пяти минут, как они были на ногах. Спали не раздеваясь из-за холода, личные вещи каждого — записные книжки, фотоаппараты, бинокли, автоматические ручки, часы, компасы — быстро разложили по карманам.

— Внутренняя стража спит, — прошептал марсианин, — нам удалось подмешать им снотворного. Все дело в том, чтобы незаметно перебраться через стены. У нас готовы веревочные лестницы. Дело за вами, пошли!..

Космонавты во главе с неизвестным спасителем вышли в коридор. Два стражника валялись на полу поперек прохода в сонном забытьи. Беглецы осторожно переступили через них и бросились дальше. Стража у лифта тоже спала.

Подъемник работал бесшумно, и узники без помех выбрались на крышу. Деревья оцепенели от жестокой стужи, звезды горели в вышине. Среди них ярко выделялась крупная голубая Звезда Тот, при виде которой у беглецов защемило сердце. Маленький Фобос сиял среди холодного неба, слабо освещая спящий город.

По знаку проводника космонавты притаились в тени деревьев. Три стражника, дежуривших на башне, лежали у перил, крепко связанные, с кляпом во рту. Они беспомощно глядели на беглецов, следя глазами за каждым их движением. Здесь же находились еще пять марсиан — участников заговора. Они и связали охрану.

— Смотрите, — тихо шепнул Янхи, указывая вниз.

На освещенной площадке у подножия башни мерно ходил часовой.

— Его необходимо убрать, тут главная опасность, — продолжал Янхи. — Мы попытаемся напасть на него сверху. Понимаете?

Трое марсиан из числа пяти хлопотали в углу террасы. Обвязав крепкими веревками двух других, они тихо опускали их вниз. По теневой стороне башни можно было спускаться, не привлекая внимания часового. Он смотрел по сторонам, вовсе не ожидая нападения сверху.

Медленно спускались двое, используя каждую неровность в стене. Вот они уже совсем низко, чуть выше головы часового. Солдат не спеша обходил свой пост. Он вышел на освещенное пространство, потом на какое-то время скрылся из глаз. Обойдя башню, ничего не подозревающий стражник оказался как раз под тем местом, где над его головой висели заговорщики. Астронавты затаили дыхание. Марсиане резко оттолкнулись от стены, а дежурившие наверху отпустили веревку, и на голову часового свалились двое... Схватка длилась недолго, солдат захрипел и свалился.

— Пора! — шепнул Янхи.

Развернулась и упала вниз веревочная лестница. Она казалась до смешного маленькой и тонкой для грузных жителей Земли, но рассуждать не приходилось.

Первым подошел Владимир. Он критически осмотрел лесенку, на всякий случай обвязал себя вокруг пояса веревкой, конец которой закрепил за перила, и полез вниз. Опасения были напрасны: лестница выдержала его тяжесть. Природа Марса помогала беглецам — они весили мало. Владимир спускался через ступеньку и скоро очутился внизу. За ним последовал Паршин, потом обе женщины и Яхонтов. Прикрывал группу Ли Сяо-ши, за которым проворно слезли марсиане. Все притаились в темноте и огляделись. Двор был пуст.

Янхи первым перебежал освещенное открытое пространство и укрылся в тени внутренней стены. Затем опасную зону преодолели остальные.

Убедившись, что все в порядке, Янхи вынул карманный фонарик и подал условный знак. Тотчас же со стены упала еще одна веревочная лестница. Подниматься было гораздо труднее, но космонавты не зря уделяли так много времени физической тренировке, теперь она пригодилась.

Скоро все выбрались наверх. Здесь был довольно широкий проход, где обычно шагали часовые. Выходя на прогулку, пленники видели их. Теперь проход был пуст.

— Где часовые? — деловито спросил Владимир.

— Мы усыпили их, а потом связали и сволокли в одно место, — ответил Янхи.

Не потребовалось много времени, чтобы пробежать по верхней галерее и скрыться в черном отверстии двери главной башни. За ней шла вниз крутая винтовая лестница. Жителям Земли приходилось здесь трудновато. Едва протискиваясь через узкие проходы, беглецы спустились и достигли внешнего двора. Оставалось преодолеть еще одну стену, и они были бы на свободе.

Главные ворота Тонга-Лоа охранял целый отряд вооруженной и бодрствующей стражи. Этот путь был закрыт.

Янхи рассчитывал без шума убрать двух часовых, охранявших заднюю стену тюрьмы и угловую башню, где был запасный выход, не открывавшийся много лет. Марсианин приказал космонавтам оставаться на месте, а сам бесшумно скрылся в темноте. Прошло немного времени. Послышались легкий шум борьбы и приглушенный крик, затем все стихло.

Нервы беглецов были напряжены до предела... Вдруг из-за угла башни появился маленький темный силуэт Янхи. Он махнул рукой. Космонавты осторожно пошли к нему. На площадке, освещенной слабым светом Фобоса, марсиане хлопотали около ворот, пытаясь открыть их, но замок бездействовал много лет и никак не поддавался.

Беглецы собрались в нише ворот, своего рода тоннеле, выход из которого и преграждали две массивные створки. Старый замок оставался теперь единственной преградой на пути к свободе, но это препятствие и грозило оказаться непреодолимым.

— За воротами наготове стоят машины, — объяснял Янхи. — Все дело в том, чтобы открыть выход.

— А как же вы прошли сюда? — спросил Ли Сяо-ши.

— Мы забросили снизу канат с грузом на конце. Он обмотался вокруг дерева, и мы поднялись. Затем перебросили его на другую сторону и спустились. Потом стянули канат вниз. Он был нужен для внутренней башни. Стража самой крепости была частью подкуплена, а частью усыплена. Внешнюю охрану подкупить не удалось.

Марсиане хлопотали около запора. Но ничего не получалось. Янхи начал заметно волноваться.

— Плохо дело,— прошептал он сквозь зубы. — Мы рискуем оказаться в мышеловке. Приближается время смены караула, поднимется тревога...

— Постойте, — сказал Владимир. — А если поднять ворота и снять их с петель?

— У нас не хватит сил.

— Попробуем, — бросил пилот и решительно выступил вперед. Тяжелые створки не заполняли просвет до самого верха, над ними до вершины свода оставалось еще около полуметра. Снаружи ворота, вероятно, были гладкими, без единого выступа, но изнутри на их поверхности было несколько ребер. Створки висели на своеобразных петлях, недоступных с внешней стороны, но открытых со двора. Если бы удалось поднять эту чудовищную тяжесть, то, несмотря на запор, ворота можно было бы опрокинуть наружу. Все это сообразил Владимир, пока марсиане безуспешно возились со ржавым запором. Если бы в распоряжении беглецов был длинный и прочный рычаг... Но его не было, и приходилось рассчитывать только на собственную силу.

— Нас четверо, — продолжал Владимир, — попытаемся.

Мужчины подошли к воротам. Яхонтов и Ли Сяо-ши, как самые высокие, встали посредине, Паршин и Владимир — по бокам. Они уперлись руками в перекладины и попытались приподнять тяжелые створки. Вначале ничего не вышло. Но Владимир сообразил, что весь секрет в согласовании усилий. Четверо мужчин начали ритмично раскачивать ворота подобно тому, как вытаскивают из грязи застрявший грузовик. Створки заскрипели и стали поддаваться. Марсиане отошли и с изумлением глядели на космонавтов.

— А ну, друзья, помогайте, — сквозь зубы процедил Владимир. Марсиане поняли, подбежали и также уперлись руками в ворота.

С каждым разом усилия становились все более согласованными. Наконец наступил миг, когда створки приподнялись и рухнули на внешнюю сторону.

Путь был свободен. Марсиане и космонавты кинулись вперед. Но грохот упавших ворот разбудил караульных. В крепости поднялась тревога. Машины стояли совсем близко, их силуэты угадывались во мраке.

На несколько секунд Янхи зажег фонарик, чтобы космонавты смогли ориентироваться. Кратковременной вспышки было довольно, чтобы заметить широкие гусеницы, высокие борта и лесенки.

— По одному на каждую машину! — командовал Янхи. — Влезайте сзади и сейчас же ложитесь прямо на дно.

Кое-как беглецы вскарабкались и ощупью, при помощи невидимых во мраке марсиан, легли на дно открытых кузовов. Следом за ними, уже на ходу хватаясь за поручни, вскочили отставшие марсиане.

Загудели моторы, и началась безумная гонка. Фобос к этому времени уже скрылся на востоке, тьма сгустилась. Правда, едва машины рванулись с места и дали полный ход, вспыхнули несколько прожекторов на башнях, но они осветили уже опустевшую площадь.

Особенности марсианского города с его узкими улицами-щелями, врезанными в почву, помогали беглецам. Машины скрылись в их глубокой темноте.

Непонятно, как могли водители, двигаясь полным ходом, управлять широкими и неповоротливыми машинами в таких узких проездах. Однако колонна без каких-либо неприятностей промчалась по площади перед храмом, круто свернула налево, затем направо, еще раз налево...

Разгоряченные от непривычного физического напряжения, взволнованные острыми переживаниями, космонавты сначала не чувствовали холода. Они лежали, вытянувшись во весь рост на платформах, и глядели в небо, меньше всего думая о температуре. Но суровый климат Марса скоро дал о себе знать. Свирепый мороз обледенил лица, брови покрылись инеем, выдыхаемый воздух тотчас превращался в мелкую изморозь. Кристаллики льда белым порошком покрыли нос, щеки, воротники. Веки смерзлись, и трудно было открывать глаза.

Марсиане поняли состояние беглецов и забросали их какими-то толстыми тканями, оказавшимися в кузове.

Машины сильно раскачивались. По характерному гулу моторов, работающих на предельном напряжении, можно было судить о подъеме. Резкие повороты означали движение по улицам. Через несколько минут двигатели загудели облегченно, скорость хода значительно увеличилась. Беглецы догадались, что они выбрались на равнину. Здесь колонна набрала огромную скорость.

Пассивное положение в качестве груза никак не соответствовало энергичной и деятельной натуре Владимира. Полежав немного и чуть согрев застывшее лицо, он поднялся и сел, поджав под себя ноги. Высокая передняя кабина водителя несколько предохраняла от встречного ветра.

Теперь Владимир мог смотреть назад и по сторонам. Они мчались по типичной для Марса бескрайней равнине. Вокруг ничего, кроме пустого пространства, но сзади, где остался город, был виден свет. Столица Марса и замок Тонга-Лоа остались далеко позади. Владимир порадовался скорости хода. Сам летчик, умело управляющий любыми наземными, воздушными и космическими машинами, он понимал толк в быстрой езде. Но вскоре он заметил маленькие огоньки. «Погоня», — догадался он, хватая бинокль.

Действительно, в поле зрения появились боевые машины марсиан. Они шли полным ходом с зажженными фарами. Длинные лучи света походили на щупальца, вытянутые вперед.

Владимир дернул за рукав марсианина, сидевшего справа, и указал на преследователей. Потом передал ему бинокль. Марсианин посмотрел, затем быстро скрылся в кабине водителя. Гул двигателя стал сильнее: механик выжимал из машины все. Очевидно, в колонне была связь — остальные машины тоже заметно ускорили ход.

Владимир снова поднес бинокль к глазам. Преследователи приближались. «Плохо дело, — подумал он, — драки не избежать».

Стало светать. Небо постепенно меняло черный тон на фиолетовый. Не отнимая бинокля от глаз, Владимир педантично осмотрел все вокруг. Далеко-далеко слева среди равнины виднелось низкое сооружение. Можно было разобрать даже ворота в каменной стене. Строение это заинтересовало Владимира, и он попытался разглядеть его получше.

Полевой бинокль позволил увидеть, как ворота раскрылись и оттуда выскочили новые боевые машины, с места взявшие полный ход. Владимиру стало не по себе. Он постучал водителю и указал на новых противников. Тот понял...

Рассвет на равнинах Марса наступал быстро. Лиловый сумрак пришел на смену черноте ночи.

Машины, увозившие беглецов, мчались с бешеной скоростью, но преследователи явно превосходили их по быстроте. Владимир с тревогой ожидал, как развернутся события. Ему хотелось предупредить остальных, но это было невозможно. Приходилось полагаться на умение и способности Янхи — очевидно, главного организатора побега.

Владимир забыл о холоде и напряженно всматривался вдаль, оценивая местность с точки зрения возможности борьбы.

Неожиданно Янхи предпринял непонятный маневр. Машины вдруг остановились, повернулись, построились полукругом и полным ходом ринулись навстречу противнику. Над кабинами водителей выдвинулись металлические стержни, на концах которых поднялись цилиндрические камеры, снабженные короткими стволами. Марсиане стали за бортами и взяли в руки какие-то трубки, явно готовясь к бою.

Противники шли на сближение. При свете наступающего утра Владимир увидел, что борта машин по существу представляют собой толстую броню.

«Эге, — подумал он. — Похоже, что наши освободители послали не простые грузовики, а кое-что посерьезнее! Ну что же, повоюем!»

Оказалось, что марсиан в отряде Янхи довольно много. Неизвестно, где они находились прежде, но теперь в каждой машине их набралось по два десятка.

«Недурно, — подумал Владимир, — сто двадцать бойцов да нас шестеро».

Марсианин, стоявший рядом с Владимиром, жестом предложил ему лечь вдоль кузова, но встретил решительный отказ. Стало видно, что и остальные космонавты поднялись и приготовились к борьбе.

Когда до боевых машин преследователей осталось около четырехсот метров, они внезапно остановились. На что и рассчитывал Янхи. В тот же самый момент из цилиндрической камеры над его машиной вырвался яркий луч света. Мгновенно одна из машин противника вспыхнула; оттуда посыпались солдаты. Такой же удар попытались нанести и остальные беглецы. Три вражеские машины были выведены из строя.

Из группы сторонников Янхи послышался радостный вопль, но было еще рано торжествовать. Против их шести машин действовали более двадцати боевых машин преследователей. Силы были далёко не равны, но почему-то войска из замка Тонга-Лоа не применяли огненного луча, хотя Владимир видел такие же генераторы энергии, поднятые над башнями врага.

«Они боятся нас уничтожить, — мелькнуло в его сознании. — Хотят захватить живыми. Ну, это не так просто!» Противник тем временем вывел из строя два генератора из шести, которыми располагали беглецы. Битва разгорелась. Когда поднялось солнце, с той и с другой стороны уже были убитые и раненые. Космонавты пока не принимали непосредственного участия в борьбе. Машина, где находился Владимир, стояла рядом с машиной Янхи, который руководил боем. На какое-то время бой затих.

— Сейчас они бросятся на нас, — крикнул Янхи Владимиру. — Им важно захватить вас живыми.

— Будем драться! — коротко ответил тот.

Янхи был прав. Солдаты быстро выскакивали из машин. Бойцы Янхи также выскочили, прячась за корпусами машин.

— Придется драться! — во все горло крикнул Владимир, чтобы его услышали остальные космонавты. — Старайтесь держаться ближе! Покажем, на что мы способны!

— Лучше смерть, чем плен! — раздался голос Наташи. — За меня не бойся, милый!

Ли Сяо-ши был уже на земле и бежал к Владимиру, Яхонтов спешил с другой стороны. Обе женщины и Паршин образовали вторую группу. Они стремились пробраться ближе к Владимиру, но преследователи бросились в атаку. Их встретили огнем, однако они превосходили беглецов численностью. Завязалась рукопашная схватка.

Владимир, долго сдерживавший свое негодование, дрался со злостью. Он схватил выроненное кем-то оружие и действовал им как дубиной. Удары его отличались невероятной по марсианским масштабам силой, и преследователи летели е стороны, как оловянные солдатики.

Ли Сяо-ши, не уступавший ему по силе, дрался так же отчаянно. Даже Яхонтов, несмотря на свой возраст, боролся изо всех сил. Здесь, на холодной равнине, где посланцам Земли пришлось отстаивать свою свободу, высокий седобородый академик потерял свое обычное спокойствие. Глаза его блестели, и он наносил удары, не уступая другим.

В честной битве лицом к лицу космонавты и бойцы Янхи, вероятно, одержали бы победу. К несчастью, противник превосходил их не только числом, но и хитростью. Два крупных отряда преследователей зашли с тыла. Один из них внезапно бросился на группу, где находились две женщины и Паршин. Напав с тыла, они сумели отбросить марсиан из отряда Янхи и захватить обеих женщин и старого профессора. Владимир услыхал отчаянный вопль Наташи и рванулся ей на помощь, но было уже поздно.

Он успел увидеть лишь, как торжествующие солдаты волокут по земле связанных космонавтов. На мгновение мелькнуло красное от бессильного гнева лицо Наташи, ее широко раскрытые, сверкающие яростью глаза, и толпа солдат скрыла пленниц.

Кто-то схватил Владимира за руку.

— Нас перехитрили! — услышал он. голос Янхи. — Надо спасти хоть нескольких. Немедля в машину! Мы удержим противника!

— Наташа! — кричал Владимир, порываясь бежать. Чья-то сильная рука заставила его остановиться.

— Янхи прав, — раздался спокойный голос Ли Сяо-щи. — Противник сейчас сильнее нас. Продолжая борьбу, мы все снова попадем в плен. Лучше спасти хотя бы троих. Позже мы сумеем освободить остальных.

Притихший и помрачневший, Владимир побежал к машине и вскочил на платформу. Следом прыгнули Виктор Петрович и Ли Сяо-ши.

Водитель включил двигатель, и вездеход помчался в сторону от поля битвы. Преследователи взвыли от ярости, но оставшиеся машины пустили в ход тепловые лучи.

Космонавты мчались по красно-бурой равнине еще несколько часов. Примерно к полудню местность начала изменяться. Появились невысокие холмы, покрытые растительностью, — верный признак приближения города. Долго тянулся низкорослый кустарник. Затем показались редкие, разрозненные деревья, каких еще не видели астронавты. Последние километры беглецы ехали уже через редкую рощу. Голые черные стволы деревьев поднимались к небу, искривленные ветрами синце сучья сплетались друг с другом, образуя своеобразный навес.

Двигаться через лес на полной скорости было уже нельзя. Машина шла теперь медленнее, пока преодолела лесную полосу. За ней открылась круглая долина, похожая на дно высохшего озера. Ее перерезала густая сетка улиц-траншей города. Здесь было оживленно, как и около столицы.

Машина с беглецами и сопровождающими их марсианами вышла на главную улицу и, провожаемая любопытными взглядами пешеходов, проследовала на центральную площадь. Вблизи от города трое космонавтов встали на платформе, чтобы лучше видеть. Так, стоя, они и ехали по улицам.

Машина остановилась у крыльца большого дома. Стены его поднимались под углом около 75 градусов, а на верхней плоскости росли густые заросли карликовых сине-фиолетовых деревьев.

Один из марсиан проворно выскочил из кабины и быстро побежал вверх по лестнице к широким дверям, отделанным металлическими украшениями.

— Смотрите, — заметил Яхонтов, — в этом городе почти нет изображений богов.

Действительно, внешний облик города, куда их привезли, резко отличался от столицы Анта. Он имел как бы светский характер: ни храмов, ни чудовищных изваяний древних богов не было видно на улицах. Зато путешественники успели заметить много зданий промышленного типа.

Широкие двери вдруг открылись. Оттуда выбежал, не вышел, а именно выбежал, довольно полный и крепко сложенный марсианин в красных одеждах с золотыми украшениями и в круглой пушистой меховой шапке.

— Добро пожаловать, друзья, — еще сверху кричал он, — добро пожаловать! Здесь вы в безопасности, вас ждут как дорогих гостей!

Он сбежал вниз, приветствуя космонавтов характерным жестом сложенных вместе рук.

— Элхаб! — представился он уже около машины. — Тот самый Элхаб, который призвал вас сюда. Здесь моя резиденция. Она неприкосновенна, и вы в полной безопасности.

Глава VIII.

Новые опасности

Космонавтам отвели высокие просторные залы. Тут можно было свободно выпрямиться. Круглые и овальные окна пропускали много света, а недавние узники так стосковались по солнцу.

Сначала космонавты оказались в широком светлом коридоре, похожем на крытую корабельную палубу. Потоки яркого солнечного света заливали его, пять дверей вели во внутренние апартаменты. В конце коридора находился выход в лоджию, открытую наружу.

Путешественники провели так много времени в подземелье, что их тянуло на воздух, к солнцу. Они вышли в лоджию. Мороз щипал лицо, но яркий свет был приятен и заставлял забыть о стуже.

Нестройный шум голосов, ослабленный разреженной атмосферой, донесся снизу.

Вся площадь была заполнена марсианами. Население города собралось в надежде увидеть гостей с другой планеты. Восторженные крики поднялись над толпой, как только астронавты показались на балконе.

— Тот-мана-ати! — кричали снизу, что означало: «Привет людям со Звезды Тот».

Дружеская встреча так разительно отличалась от враждебного приема в столице Анта, что сердца недавних пленников дрогнули. Яхонтов сделал приветственный жест и сказал несколько теплых слов на языке Анта.

Несмотря на солнце, жестокий мороз давал о себе знать. И космонавты скоро вернулись в помещение. Там было очень тепло по сравнению с тюремной камерой.

— Недурно! — удовлетворенно сказал Яхонтов.

— Наконец-то мы попали туда, где нам следовало быть три месяца назад, — заметил Ли Сяо-ши.

— Оставив троих товарищей в руках врага, — бросил Владимир.

— Ничего, друзья, — сказал Яхонтов спокойным и уверенным тоном. — Положение изменилось. Еще недавно все мы были в руках врагов. Теперь половина находится на свободе. Нас окружают друзья, по всей видимости, достаточно сильные, чтобы помочь остальным.

— Никак не могу разобраться в обстановке, — задумчиво произнес Ли Сяо-ши. — Там, в столице государства, нас приняли как врагов, посадили в тюрьму, организовали погоню, когда нам удалось бежать... Не остановились перед вооруженной борьбой и не пожалели крови, лишь бы удержать нас в заточении... А здесь говорят, что мы в полной безопасности. Почему? Разве здесь другая держава? Не может быть, ведь Ант — единая страна... В чем же дело?.. Если тут находится внутренняя оппозиция, то почему ее не преследуют? Неужели у Иргана недостаточно сил? Все это совершенно непонятно.

— А мне все равно! — буркнул Владимир. — Социальный строй Анта меня не касается. Друзья и близкие в руках жестокого врага — вот главное.

— Не надо растравлять сердца мрачными картинами, — сурово произнес Яхонтов. — Не случайно нам сохранили жизнь. Ничего не стоило уничтожить шестерых пришельцев, однако этого не случилось. Значит, мы нужны... В сущности, нас содержали в довольно сносных условиях. Надо быть объективным. И социальный строй Анта для нас далеко не безразличен. Ли Сяо-ши рассуждает правильно. Нужно понять соотношение здешних социальных сил. Только таким путем можно найти выход из положения.

Заложив руки за спину и поправив очки, он принялся рассматривать находившиеся в комнате карту и глобус Марса.

— Мне кажется, Владимир, — негромко сказал Ли Сяо-ши, — вы могли бы по этому глобусу легко найти место, куда посадили ракету. Посмотрите сюда... Не здесь ли? Вы помните, где было солнце, когда нас взяли?

Владимир заинтересовался и также склонился над глобусом. В это время вошел толстый марсианин.

— Приветствую вас, чужеземцы, — начал он еще на пороге. — Вы — почетные гости моего господина, а я — Мэрфи, домоправитель. Пришел узнать, все ли тут в порядке, удобно ли вам.

Яхонтов поблагодарил и заявил, что никто ни в чем не нуждается.

— Превосходно, — продолжал Мэрфи, — прошу немедленно сообщать мне о всех ваших нуждах. Кнопка от звонка на столе, а в других комнатах у дверей и в изголовье каждого ложа. А теперь прошу кушать, обед подан.

Только теперь космонавты почувствовали, насколько они голодны. В большой, ярко освещенной комнате на возвышении стояла красивая посуда, серебряная или платиновая, отделанная золотом. Из чаш с выпуклыми крышками валил пар. Сосуды с каким-то питьем дополняли сервировку.

Сначала гостям предложили горячее жидкое блюдо, в котором плавали кусочки мяса и мелко нарезанные листья и стебли растений. Хлеб был неизвестен на Марсе, зато на стол ставили тарелки с крупно изрезанными ломтями сырых овощей, похожих на тыкву, золотистого цвета, солоноватого вкуса, с приятным ароматом. Они заменяли хлеб, так как употреблялись с каждым блюдом.

Затем подали два сорта вареных овощей, обильно политых ярко-зеленым острым соусом. Следующую перемену составили обжаренные в жире большие куски мяса, но не коричневого или бурого цвета, как на Земле, а синего. Для человеческого глаза это было неприятно, к тому же никто не знал, какому животному, пресмыкающемуся или насекомому оно принадлежит. С некоторым сомнением космонавты попробовали это блюдо. Оно оказалось вкусным, только очень острым и пряным.

Голод был полностью утолен уже четырьмя первыми блюдами, но жителям Земли пришлось попробовать еще шесть разных кушаний.

После обеда перешли в другую комнату, чтобы отдохнуть. Через полчаса на пороге появился Элхаб.

— Мы крайне благодарны за радушный прием! — сказал Яхонтов, поднимаясь с кресла. — Хотелось бы узнать: кто наш приветливый хозяин?

— Для этого я и пришел, — улыбнулся Элхаб, устраиваясь рядом с гостями. — Пора ввести вас в курс событий.

Он рассказал, что в стране Ант имеется своего рода парламент — избираемый народом Совет Мудрейших. Это совещательный орган при триумвирате верховных Владык. В него входят преимущественно ученые, а также некоторые писатели, художники, музыканты. Есть и вторая палата — Совет Наблюдателей, назначаемый Владыкой Анта из числа крупных чиновников для наблюдения за тем, как выполняются Законы.

Все это — последние остатки демократических свобод, существовавших на Марсе много веков назад, во времена расцвета. Позднее, когда природные ресурсы стали истощаться, все пришло в упадок, широко распространилась философия обреченности и пессимизма, сильно выросло влияние религии, власть стала сосредоточиваться в руках самодержавных властителей.

Религиозная пропаганда медленно и упорно отравляла сознание народа идеей пассивного созерцания, примирения с мыслью о неизбежной гибели Анта. Народ бессилен перед лицом всемогущих богов и должен безропотно подчиняться их воле, ибо все совершается по велениям Высшего Разума, постигнуть который невозможно, учили жрецы. Поэтому бесполезны попытки бороться. Никто не может изменить течение событий, предначертанных волею богов. Судьба народов Анта предрешена. Они могут лишь отсрочить неизбежную гибель окружающего их мира, если будут бережливо расходовать имеющиеся средства существования.

Ограничение потребления народных масс — единственный путь для продления жизни общества. А если так — зачем свобода? Наоборот, абсолютная власть, сосредоточенная в руках самодержавного властелина и жрецов, играющих роль посредников в отношениях с богами, — вот все, что надо. Бесполезно всякое волеизъявление, потому что народ не может судить о вопросах, доступных пониманию одних лишь богов, обладающих высшим разумом, или жрецов, как их представителей на Анте.

Несколько столетий эти реакционные идеи проповедовались в храмах, внедрялись в сознание школьников, излагались на университетских кафедрах, как последнее слово науки. Не удивительно, что в конце концов правящая верхушка при поддержке жрецов полностью захватила в свои руки власть. Вот к чему пришло государство Ант теперь. Дело не обошлось без борьбы, формы государственного устройства неоднократно менялись, но общий курс был направлен в сторону полного абсолютизма.

— Правда, Совет Мудрейших имеет некоторые, хоть и весьма ограниченные права, — говорил Элхаб. От прошлых времен дошел до наших дней закон, по которому каждый член Совета Мудрейших, а значит, и я, пользуется полной личной неприкосновенностью. Мой дом недоступен для армии и полиции. Вот почему я так уверенно утверждаю, что здесь вы в безопасности.

— Но почему же солдаты Иргана не постеснялись применить при погоне оружие? — спросил Ли Сяо-ши, внимательно слушавший Элхаба.

— Тогда мои люди были на свободной территории, — пояснил Элхаб, — и правом неприкосновенности не пользовались. Вот почему боевые машины Ассора так стремились навязать вам бой именно среди пустыни. Сюда они войти не посмеют. Ведь для них это означает нарушить закон, освященный именем богов.

— Вы сказали про боевые машины Ассора, — осведомился Владимир. — Кто же здесь распоряжается вооруженной силой? Ирган или жрецы?

— Армии в полном смысле этого слова на Анте давно уже не существует, — ответил Элхаб. — У нас одно государство. Солдаты, которые взяли вас в плен, и боевые машины, участвовавшие в сражении, — это военные силы, подчиненные жрецам как организации, наблюдающей за «порядком» в стране, то есть за мыслями и действиями граждан.

— У вас, наверное, существуют и тайные наблюдатели? — спросил Яхонтов.

— Еще бы! — усмехнулся Элхаб. — Жрецы стараются знать все о каждом гражданине. С кем бы вы ни говорили, всегда можно думать, что собеседник — один из шпионов Ассора.

— Насколько я догадываюсь,— продолжал Виктор Петрович, — в стране Анта не все спокойно. Вероятно, существует общественное мнение, происходит известная борьба взглядов. Не может же весь народ целиком находиться в состоянии застоя!

Элхаб продолжал рассказывать. Он сообщил, что, будучи в составе Совета Мудрейших, имеет многих единомышленников, несогласных с существующими порядками. Создалась своего рода партия оппозиции, нелегальная, состоящая из узкого круга надежных людей, в том числе многих членов Совета Мудрейших — видных ученых — и их друзей. Партия не имеет твердого устава, но внутренне сплочена. Она называет себя «Союз возрождения Анта».

— Неужели тайные наблюдатели и Ассор не знают о такой организации? — спросил Владимир.

— Конечно, знают, — улыбнулся Элхаб, — но ведь главную роль в делах Союза играют члены Совета Мудрейших, пользующиеся неприкосновенностью, которая освящена многовековой традицией. Всякая попытка нарушить ее неизбежно приведет к серьезному брожению. Поэтому ищейки Ассора, хотя и многое знают, ничего не в состоянии сделать. К тому же они слишком уверены в своей силе и думают, что наша организация им не страшна.

— Каковы же основные идеи Союза возрождения, — осведомился Ли Сяо-ши, — за что он борется?

Элхаб подробно рассказал о взглядах передовых ученых Анта, убежденных, что его культура еще не сказала последнего слова и судьбы планеты зависят от ее народа. Наука, по их мнению, должна и может найти пути для разрешения трагического противоречия между использованными до предела природными ресурсами Анта и жизненными потребностями населения.

Члены Союза возрождения Анта считают, что эти трудности, хоть и достигшие космических масштабов, можно было преодолеть давно, если бы жрецы не мешали развитию науки, а правители организовали весь народ на борьбу с природой вместо пассивного ожидания конца мира. В жилы народа Анта необходимо влить новую, свежую кровь — такова основная идея членов Союза возрождения.

Выслушав рассказ Элхаба, космонавты глубоко задумались. Наступившее молчание прервал Яхонтов:

— А где вы думаете найти источник силы, способный воодушевить ваш народ, пробудить в нем волю к борьбе?

— Я ждал этого вопроса. Слишком долго, многие века, если не тысячелетия, наш народ воспитывали в сознании, что он бессилен перед волей богов и жестокой судьбой. Трудно, очень трудно заставить его поверить в собственные силы. Чтобы наступил перелом в сознании миллионов, надо показать, что мы не одиноки.

— Понимаю, — согласился Яхонтов. — Вы бросили мысль о разумных существах на Звезде Тот, способных прийти на помощь.

Элхаб утвердительно кивнул головой.

— Это было совсем нелегко, поверьте! — добавил он. — Наши священнослужители как бы предвидели такую возможность. Они много лет убеждали жителей Анта, что культура на вашей планете много ниже, чем у нас, и обитатели Звезды Тот сами нуждаются в помощи. Но мы, члены Союза возрождения, искренне верим в ваши знания и силы. Вот почему и был подан знак...

— Как вам удалось? — Глаза Ли Сяо-ши загорелись.

— Я — ботаник и много работал, стараясь найти новые растительные формы, лучше всего приспособленные к условиям нашей планеты. Особенно подходящими я считал грибы с их способностью быстрого роста, неприхотливостью и высокой питательностью. Между прочим, я вывел несколько видов яркоокрашенных и быстрорастущих грибов, развивающихся на песчаной и глинистой почве в течение одних суток, но, к сожалению, они были несъедобны. И тут у нас возникла мысль посеять их на большой площади и придать посеву форму некоего знака, понятного разумным существам. В моих лабораториях заблаговременно заготовили необходимое количество спор ярко-красных и черных грибов. Остальное вам известно, иначе мы не могли бы вести этот разговор...

— Не совсем, — с мягкой улыбкой возразил Ли Сяо-ши. — Мы никак не могли понять, почему знак появился не в самый момент великого противостояния, а много позже.

— Ах, это! — в свою очередь улыбнулся Элхаб. — Видите ли, не так просто организовать работы большого масштаба, когда за вами все время следят. Это во-первых. Затем наши грибы в состоянии развиваться лишь при определенных температурах. Мы были вынуждены выжидать подходящего сезона...

— Теперь все ясно. А наблюдая с нашей планеты, мы многое не поняли, — произнес Ли Сяо-ши.

— Когда именно созрел этот план? — осведомился Яхонтов.

— У нас были горячие споры даже среди ученых — членов Союза. Многие думали, что цивилизация на вашей планете хотя и высока, но не настолько, чтобы преодолеть межпланетные просторы. Но был случай, когда снаряд, несомненно запущенный со Звезды Тот, пронесся над нашей планетой, описал вокруг нее широкую дугу и исчез, улетев обратно. Этот факт убедил маловеров. Буквально через несколько дней мы произвели посев.

— Как же получилось, что мы попали к Ассору, а не к вам? — спросил Владимир.

— Ведь мы не могли точно знать, когда вы прилетите, — объяснил Элхаб, — хотя и надеялись, что наш знак увидят. Агенты Ассора есть всюду, они сразу ему сообщили новость, а мы поздно заметили прибывший снаряд, не сумели быстро и точно определить место его посадки. Ассор опередил нас, но не намного. Мы опоздали на какой-нибудь час. Правда, хитрый старик предвидел нашу попытку и послал очень крупные силы. Из наших машин было видно, как вас увозили.

— Но ракета, где же маленькая ракета? — взволнованно воскликнул Владимир.

Довольная улыбка появилась на черном широкоскулом лице Элхаба:

— Мы перехитрили старого жреца. Его солдаты не догадались увезти ракету, а мои люди захватили ее и доставили сюда.

— Она здесь? — в один голос закричали космонавты.

— Да, здесь! И в полном порядке.

У всех троих вырвался вздох облегчения. Космический корабль, где имелась радиостанция, запас обогащенного урана, культуры микроорганизмов и семена растений, был цел и не достался врагу.

— Как же вы сумели организовать наш побег? — спросил Владимир, с каждой минутой проникаясь все большей симпатией к Элхабу. — Такое рискованное дело...

— Мы начали борьбу, — объяснил Элхаб, — а война неизбежно влечет потери. Мы это знаем. А Янхи не только преданный нашему делу человек. Он — мой сын...

— Ваш сын? — Владимир бросил на Элхаба взгляд, полный глубокого уважения.

— Но мальчику было нелегко. Когда вас увезли, он еще долго продолжал борьбу, прикрывая ваш отход. Войска Ассора вынуждены были прекратить преследование.

— Там осталась моя жена! — не выдержал Владимир.

— И еще одна женщина, ваш собрат по профессии,— добавил Ли Сяо-ши.

— Ботаник?

— Да!

— Неважно, кто они, — поправил Яхонтов. — Достаточно, что трое из шести остались в руках жестокого врага.

Элхаб опустил голову.

— Мы сделаем все, чтобы вернуть им свободу, — произнес он.

— Но где они сейчас? — встрепенулся Владимир.

— Пока не знаю, но думаю, что завтра смогу ответить на этот вопрос.

Наутро, когда космонавты еще не закончили завтрак, в столовую вошел Элхаб. По его сумрачному взгляду и озабоченному выражению лица стало ясно, что ничего утешительного он сообщить не может.

— Где же они? — коротко спросил Яхонтов.

— Подтвердились мои худшие опасения. Все трое находятся в подземной тюрьме в замке Ассора.

— Что же из этого? — вмешался Владимир.

Элхаб поглядел на него с каким-то странным выражением. Яхонтов уловил этот взгляд.

— Говорите прямо, — спокойно произнес он.

— Тюрьма в этом замке существует не менее двадцати веков. За все это время оттуда не было ни одного побега...

— Настолько хороша охрана? — Взгляд Владимира сразу стал острым и колючим.

— Замок Ассора сам по себе крепость, более мощная, чем Тонга-Лоа. Охрану там несет личная стража Великого жреца, настолько преданная ему, что не приходится и думать о подкупе. Там нет ни одного нашего сторонника.

— Собрать побольше смельчаков и организовать нападение, — предложил Владимир, в глазах которого загорелся мрачный огонек.

— Если бы вы лучше знали наш народ, его нравы и обычаи, то не говорили бы так! — возразил Элхаб.

— Объясните! — спокойно попросил Ли Сяо-ши, устремив на Элхаба проницательный взгляд.

— Вы не найдете в стране Анта и десяти смельчаков, способных на такое дело.

— Почему?

— Я говорил вчера, что много столетий народ моей страны находится под гнетом не только светских, но и духовных владык. Религиозный ужас перед всемогущими богами, воспитанный в десятках поколений, — один из рычагов, посредством которых жрецы осуществляют свою власть над умами. Об этой тюрьме и ее ужасных тайнах созданы многочисленные легенды одна страшнее другой. Говорят, любая попытка проникнуть в нее неизбежно вызывает гнев богов и гибель нечестивцев Рассказывают чудеса о таинственных подземельях, оживающих изваяниях и других необыкновенных явлениях, происходящих в запутанном лабиринте ее коридоров. Никто, кроме высших жрецов, не знает даже приблизительно ее плана. Тюрьма окутана завесой религиозного ужаса, которая сохраняет узников лучше всякой стражи. Людей. попавших туда, принято считать мертвыми. Для них нет возврата...

— Неужели суеверия настолько развиты среди вашего народа? — сквозь зубы процедил Владимир.

— Я повторяю: вряд ли найдется во всей стране десять смельчаков! Даже среди членов Союза возрождения вы не найдете люден. способных на такое дело.

— Может быть, пришельцы с другой планеты, свободные от страха перед богами, сумеют сделать то, на что неспособны люди Анта? — спросил после долгой паузы Яхонтов, пристально глядя на Элхаба.

— Не знаю, — подумав, ответил тот. — Разумеется, мы окажем любую помощь, но я не обещаю найти людей, которые пойдут с вами дальше наружных стен.

— А совет? — спросил Ли Сяо-ши. — Иногда хороший совет решает дело.

— Я только ученый, — с грустью сказал Элхаб. — Мои знания тут бесполезны. Но другие... Быть может, сын... Он сумел организовать побег из тюрьмы Тонга-Лоа. Сейчас я позову...

Через несколько минут в столовой появился Янхи. Молодой, сильный, здоровый и смелый, он очень походил на отца. Черная голова была гордо поднята, в живых блестящих глазах светился ум, твердые линии подбородка свидетельствовали о большой воле.

— Я здесь, отец, — громко и уверенно сказал он, входя. — Приветствую вас, чужеземцы!

— Скажи, мой сын, — обратился Элхаб, — что ты думаешь об участи пленных чужеземцев? Можно ли бежать из подземной тюрьмы Ассора?

— Это необходимо, отец, значит, возможно! — решительно сказал Янхи.

— Хороший ответ! — не удержался Яхонтов.

— Продолжай, Янхи. У тебя уже есть какой-нибудь план?

— Ты приказал мне освободить чужеземцев. На свободе лишь трое. Мог ли я забыть про остальных?

— Что ты хочешь сказать?

— Ты знаешь, отец, за стенами замка Ассора, внутри его владений, находится главное святилище народа Анта...

— Храм Неба?

— Да.

— Он окружен тремя кольцами стен. Нет сил, способных их разрушить.

— Такая сила есть — ее зовут закон!

— Объясни!

— Ты знаешь лучше меня, отец, что древние законы Анта незыблемы до сих пор. И ты, как и я, учил когда-то наизусть...

— ...Великие боги одни лишь владыки под сводами храма Небес... — вспомнил Элхаб.

— Вот именно! Закон говорит далее, что любой преступник, если он укроется в этом храме, имеет право требовать созыва Великого суда народа, который только и может решить его судьбу. Если бы нам удалось провести туда пленников Ассора, то Ирган был бы обязан всенародно говорить о них.

— Но узников из подземных тюрем не легче перевести в храм, чем доставить сюда.

— Ты ошибаешься, отец. Древние предания говорят, что страшные темницы связаны с храмом тайными ходами. Если мы сумеем достать чертеж... Тогда смелые и сильные люди со Звезды Тот...

— Я понял тебя, Янхи! Мы сделаем это! — Владимир порывисто вскочил и крепко обнял молодого марсианина.

— Хорошо, мой сын, пойдем теперь ко мне, подумаем, как это лучше сделать.

Они удалились, оставив в сердцах трех космонавтов искру надежды.

Глава IX.

Преступление королевы

Никто, кроме жены и Ассора, не смел нарушить покой повелителя Анта.

Малый зал Совета был пуст, только изваяния богов таились в полумраке вдоль стен.

Бесшумно ступая по мягким коврам, вошла Матоа. Легкий шелест платья нарушил тишину. Ирган даже не шевельнулся и лишь в тот момент, когда она заняла свое место, поднял глаза и бросил на жену безразличный, ничего не выражающий взгляд.

— Великий жрец не спешит сегодня, — сказала она немного погодя.

— Не знаю, в чем причина, — произнес Ирган, не поворачивая головы. — Старик Ассор выжил, наверно, из ума. Он сам просил, чтобы мы поторопились.

Прошло еще несколько минут, пока распахнулась третья дверь. В зал стремительно вбежал Ассор. Ирган недовольно бросил:

— Мы ждем давно.

— Прости, у старого Ассора немало дел.

— Зачем ты потребовал заседания Совета? — Ирган поднял голову и устремил на жреца холодный и равнодушный взгляд.

Ассор не спешил с ответом. Он отодвинул кресло, неторопливо уселся, немного подумал.

— Теперь ты сам видишь, к чему может привести твое великодушие, Ирган, — с усмешкой начал он.

— Ты ведешь речь о чужеземцах? — перебил Ирган.

— Да, о них!

Крупные желваки заходили по лицу Иргана. Он нехотя процедил сквозь зубы:

— Ты оказался прав...

Огонек удовлетворения блеснул в глазах Ассора.

— Не зря я прожил на свете много лет, — продолжал он, постепенно возбуждаясь.— Ты ошибся, Владыка Анта, отвергнув мудрый голос церкви! Повелитель обязан быть жестоким. А ты поддался велению сердца и вот видишь: смута расползается по стране. Повсюду бродят слухи... Элхаб осмелился нарушить повеление Владыки и похитил чужеземцев из замка Тонга-Лоа! Доколе мы будем терпеть?

Ирган поднял голову и посмотрел на Ассора с заметным интересом:

— Как ты думаешь, Великий жрец?

— Твой постоянный недруг хочет оказаться во мнении народа мудрей тебя... и, потворствуя глупым инстинктам черни, снискать ее любовь. Он хочет подорвать основы государства, священные законы Анта!

— При чем же здесь чужеземцы? — неожиданно спросила Матоа.

Ассор метнул на нее злобный взгляд:

— Законы Анта созданы богами! Покуда каждый верит в них, наша страна стоит на прочном основании. А если пропадет вера? Что ее заменит? Элхаб — вероотступник, его цель — посеять страшный яд сомнения. Зачем он призвал чужеземцев? Чтобы блеском их ложных знаний создать соблазн для народа. «К чему нам нужны боги, когда пришельцы помогут нам нарушить ход вещей, начертанный судьбой» — вот смысл речей Элхаба... Лжеучение! Оно уже смущает многих.

— При чем же здесь чужеземцы? — снова повторила Матоа.

Ассор посинел от бешенства.

— Чужеземцы сумели войти в пределы Анта, а это подтверждает, что их знания велики. Нестойких убеждает один этот факт.

— Теперь понятно! — с нескрываемым презрением протянула Матоа. Ирган наблюдал эту сцену, ничем не выражая своего отношения к спору, но еле заметная усмешка змеилась на его лице.

— Чего же ты хочешь? — в упор спросил он у Ассора.

— Святая церковь хочет, пока не поздно, поразить врага! — выкрикнул тот. Его глаза горели огнем фанатической ненависти. — Если ударить внезапно — мы уничтожим очаги измены! И ты найдешь покой!..

— Элхаб неприкосновенен, — задумчиво произнес Ирган,— и этот закон создали боги!

— Мне нельзя здесь спорить, — вкрадчиво прошептал Ассор, — но от имени богов всегда вещала церковь. И ведь законом часто служит воля Владыки Анта...

— Искуситель! — воскликнула Матоа.

— Молчи, Матоа! — резко оборвал Ирган. — А ты вечно жаждешь крови, — бросил он Ассору. — Элхаб большой ученый!

— Умный и опасный враг! — в тон ему добавил великий жрец. — Но пусть живет... Нынче чужестранцы опасней втрое.

— Скажи ясней!

— Смерть! — произнес Ассор. — Их надо уничтожить.

— Зачем? — снова вмешалась Матоа.

— Иначе будет смута. Поверь, Ирган, пока они живут, нам не видеть покоя!..

— Я приказал держать их всегда под стражей, а ты должен был отвечать головой, — возразил Ирган. — Куда же ты смотрел?

— Ты поручил не церкви следить за ними, а дворцовой страже, — отпарировал Ассор. — Теперь их осталось только трое, и я их держу в своих руках. Прости меня, но это надежней. А если ты прикажешь — верней всего могила... Но торопись!

— Но ведь в твоих руках лишь трое.

— Отдай приказ — я пошлю войска. Через сутки связанный Элхаб, а с ним и остальные пришельцы предстанут перед тобой!

— Так ли? — насмешливо заметила Матоа. — Недавно я слыхала, как ваши храбрецы сражались: по десять против одного! И все же бойцы Элхаба погнали их назад. Троих пленников вы отбили, а где же остальные?

Старый жрец только бросил на нее свирепый взгляд и промолчал. Ирган поглядел на нее сурово.

— Что ты скажешь, Матоа? — спросил он.

— Я, как и прежде, утверждаю, что пришельцы опасны лишь в руках врага. Надо вернуть их всех, но сохранить для пользы государства... И берегись начинать войну с Элхабом, нельзя по прихоти жреца менять закон. Народ возбужден, одна неосторожность...

— Не доверяй жене, Ирган! — злобно прошипел Ассор.— Она не думает о государстве, а затаила в сердце суетные чувства...

Удар был нанесен опытной рукой.

— Что ты хочешь сказать, Ассор? — вскипел Ирган, ударяя кулаком по столу. — Второй раз я слышу какие-то намеки! Поберегись меня обманывать, а если знаешь правду, — говори!

Ассор задохнулся от ярости, но сдержался и сказал тихо:

— Изволь, я скажу всю правду!.. Один из чужеземцев строен и красив... Матоа молода!

Ирган поднялся, молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на жену.

Матоа, прекрасная и в гневе, стояла как изваяние. Собрав всю силу волн, она выдержала этот пронизывающий взгляд, но Ирган понял. Судорога страдания исказила его лицо. Он бессильно опустился в кресло и замер, сжав голову руками.

Томительная пауза продолжалась недолго, Ирган овладел собой. Теперь в зале Совета снова сидел полновластный диктатор.

— Ты прав, Ассор, — он отчетливо выговаривал каждое слово, — ты трижды нрав!.. Пришельцев необходимо уничтожить, но умно, без шума! А Элхаб неприкосновенен... Не нам менять закон. Пусть будет так, как я сказал!

Грузный и могучий, он встал из-за стола и, ни на кого не глядя, медленно вышел из зала. Ассор бросил на Матоа торжествующий взгляд и тоже направился к выходу. А Матоа, у которой внезапно заболело сердце, тихо опустилась в кресло и еще долго сидела неподвижно, с потухшими глазами.

Был третий час ночи. Мягкий синий свет ночника у изголовья выхватывал из мрака широкое ложе. Завеса была откинута, на шелковистых простынях лежала Матоа. Посреди большого супружеского ложа, одинокая и миниатюрная, она казалась совсем крохотной.

После всего, что произошло в зале Совета, она никак не могла уснуть и беспомощно металась по постели уже много часов. Бесконечная цепь тяжелых мыслей, сменявших одна другую, все не могла прерваться. Перед ее внутренним взором упорно возникал один и тот же образ. Она и хотела прогнать его, и в то же время не желала с ним расставаться.

Это был проникший в глубину сердца образ высокого, сильного человека с кожей удивительного, светло-розового цвета. И его волосы, и глаза -необыкновенные. Таких глаз нет больше ни у кого. И весь он, этот человек,— могучий гигант, такой светлый, словно сотканный из солнечных лучей...

А рядом возникал другой образ. Угрюмый, молчаливый, почти никогда не улыбающийся грузный человек с длинными, тяжелыми руками. Это — Ирган. Был ли он когда-нибудь близким? Пожалуй, нет. Всегда погруженный в свои мысли, даже будучи рядом, он оставался где-то вдали.

Правда, она королева. В ее руках неограниченная власть и сотни слуг, готовых исполнить любую прихоть, она решает судьбы государства. Но никому в сущности никогда не было дела до маленькой одинокой женщины.

Никогда, ни одного раза в течение многих лет совместной жизни Ирган не говорил с ней как с любимой женщиной, простой и близкой, а лишь советовался как с королевой или молчал.

А тот, другой, пришел всего лишь один раз. Но он не молчал. Он говорил чудесные вещи о другом, светлом мире, где светит яркое Солнце, текут полноводные реки и лазоревые волны набегают на берег океана. Он уверен, что может стать прекрасным и мрачный Ант. Надо бороться за счастье, не боясь никаких богов, и заставить природу подчиниться разуму и воле человека. Какими прекрасными были эти слова, какой хаос новых дерзких мыслей возник тогда!

Все, что произошло в тот памятный вечер, постоянно вызывало обиду и гнев гордой и самолюбивой Матоа. Но постепенно в ней восторжествовало благородство женщины. Она поняла и простила.

Не обида, а сожаление и грусть владели теперь ее сердцем. Она знала, что никогда не забудет и не сможет вырвать из сердца образ этого человека, потому что любит его. И вот теперь, несколько часов назад, ее муж и верховный Владыка Анта произнес роковые слова: «Пришельцев необходимо уничтожить, но умно и без шума».

Матоа хорошо знала обычаи своей страны. Она знала очень много.

Трое уже в тюрьме, откуда никто и никогда не возвращался на свободу. Трое, в том числе и тот, с золотыми волосами, еще на свободе.

Хитрый, беспощадный Ассор, конечно, найдет способ силой или изменой захватить всех и уничтожить. Значит, и тот, любимый, рано или поздно окажется в его власти.

Перед глазами Матоа возникло ужасное видение: тот, светлый, как Солнце, связан по рукам и ногам. Крепки канаты, и, как ни силен этот человек, его мускулы не в состоянии порвать путы. Его, беспомощного, влекут по каменным плитам туда, где происходят казни... Матоа знает это место...

Солдаты поднимают светлого, как Солнце, человека, красивого, сильного, живого. Они ставят его, прислоняют к стене... Бежать некуда..-

Матоа представила себе, как тонкий и злой луч пламени превращает в горсть пепла самое дорогое, самое любимое, что было в ее жизни и промелькнуло, как светлый миг. Представила и содрогнулась от ужаса и скорби. Нет, этого она не допустит! Но как? Всевластная королева Анта, она чувствовала себя беспомощной.

Матоа встала и начала ходить по опочивальне. Она была одна. Ирган не пришел и, конечно, никогда больше не придет к ней. Эта мысль не вызывала у нее никакого волнения.

Но что делать? Чужеземцы умны, сильны, обладают огромными знаниями, и Элхаб на их стороне. Но Ассор дьявольски хитер и ловок, а сила нередко пасует перед коварством и хитростью. Когда опасность будет особенно велика? В тот час, когда за чужеземцами, за тем белокурым захлопнутся двери темницы.

Но трое чужеземцев, в том числе его жена, уже находятся в руках Великого жреца. Пришельцы благородны. Не может быть, чтобы те, кто на свободе, отказались от попытки освободить своих... Они обязательно это сделают. Но никто из граждан Анта не рискнет проникнуть в лабиринт подземных коридоров, о которых сложены легенды. На это способны только чужеземцы, не знающие страха перед богами. Они обязательно попытаются и попадут в ловушку. Ассор позаботится об этом.

Вот страшная опасность, но здесь Матоа может помочь. Она знает, где хранится чертеж подземной темницы. Добыть этот план и передать ему — любимому. А они — мудрые и сильные — сумеют использовать такую помощь.

Значит, надо это сделать! Когда? Сейчас! Завтра может быть уже поздно: Ассор хитер, он все предвидит. Но в чем же дело? Матоа не труслива...

Накинув на плечи подбитый мехом плащ, она осторожно открыла дверь... Этим путем Ирган приходил в ее опочивальню.

Проход никем не охранялся. Бледные лучи замаскированных светильников уже сливались с зелеными лучами утра. За окнами виднелся спящий город и черные силуэты оголенных деревьев на фоне светлеющего неба.

Матоа пробралась ко входу в покои Иргана и прислушалась. Там было тихо, и она тихо отодвинула дверь. В помещении было темно. Нащупав кнопку у дверей, Матоа включила свет.

Это была рабочая комната Иргана — просторное помещение с низкими сводчатыми потолками и двумя овальными окнами.

Матоа прекрасно знала расположение всех предметов и тайных хранилищ. Стены на высоте около метра от пола были опоясаны бронзовыми барельефами, изображающими разные сцены из древней истории Анта. В простенках стояли массивные серебряные и золотые статуи главных божеств Анта. Глаза, когти на лапах, концы крыльев были украшены драгоценными камнями, которые блестели в полумраке. Чудовища, казалось, жили своей загадочной, недоступной для понимания простых смертных жизнью.

Стараясь ступать тихо, Матоа подошла к изображению семирукого и крылатого бога Данду — символа мудрости. Его крылья обозначали способность летать, сверхъестественную на Марсе, где не появлялось ни одного летающего живого существа, а семь рук выражали могущество, которое давали знания. Матоа коснулась правого глаза чудовища и резко надавила. Тяжелое изваяние бесшумно повернулось, открыв дверцу потайного шкафа.

Королева торопливо перерыла его содержимое, досадуя, что нужная ей вещь никак не попадается под руку. Наконец она нашла то, что искала, — план главной тюрьмы Анта, находившейся в замке Великого жреца.

На белой пластинке, похожей на костяную, тонкими линиями были нанесены этаж за этажом и условные знаки, обозначающие хитрые механизмы, придуманные жрецами, чтобы сделать тюрьму неприступной. Это 6мл единственный экземпляр плана, кроме того, что хранился у главного смотрителя тюрьмы.

Спрятав пластинку за пояс, Матоа тревожно оглянулась. Все было тихо. Быстро приведя тайник в порядок, она закрыла его и тихо направилась к выходу. У самых дверей она погасила свет и обернулась. Уже заметно рассвело. Зеленый мерцающий свет заполнял комнату. Идолы стояли неподвижные, как всегда, и спокойно взирали на нее.

Матоа закрыла дверь и пошла, скорее, побежала к себе. Никто не заметил ее отсутствия. Сбросив одежду и спрятав драгоценную пластинку, она легла. Усталость взяла свое, и через несколько минут она уже спала.

Как только Матоа вышла и створки дверей стали на свое место, огромная серебряная статуя бога Рама, сопровождающего мертвых в их последний путь, внезапно ожила. Один из пяти его рубиновых глаз неожиданно повернулся, и в глубине отверстия появился другой глаз. Передняя половина туловища и шесть пар скрещенных ног сами собой отодвинулись в сторону. За ними открылось пространство, где находился марсианин в темно-синей одежде.

Он осмотрелся и одним прыжком выскочил из тайника. На столе Иргана стоял аппарат, снабженный маленьким светящимся в полумраке экраном. Неизвестный нажал одну из кнопок. На голубом экране появилось недовольное лицо Ассора.

— Что случилось? — сердито спросил он.

— Великий жрец, — прошептал неизвестный, — по твоему приказанию я всю ночь наблюдал за кабинетом Владыки.

— Ну!

— Повелительница Анта, прекрасная Матоа, только что проникла сюда, открыла тайное хранилище и что-то взяла. Затем удалилась.

Лицо Ассора мгновенно изменилось,

— Любой ценой узнай, что она унесла, и тотчас сообщи! — приказал он.

Глава X.

Тайны подземной тюрьмы

Владимир и Ли Сяо-ши сидели у окна. Яхонтов стоял в глубине комнаты и перебирал серые цилиндры со звукозаписью, заменяющие на Марсе книги. Беседа не клеилась. Над каждым довлела одна и та же мысль.

— Прошло два дня, а мы еще ничего не решили, — не выдержал Владимир.

Человек действия, он совершенно не выносил пассивного ожидания и томительной неизвестности. Ли Сяо-ши был другого склада. Он никогда не торопился и предпочитал много раз обдумать вопрос и только потом принять решение.

Астрофизик очень хорошо владел собой и не поддавался настроениям, всегда руководствуясь холодным и ясным рассудком-

— Нельзя, мой друг, очертя голову бросаться в драку, — произнес он. — Мы знаем, Элхаб принял все меры. Значит, надо подождать. Прежде чем идти в атаку, нужно выяснить расположение противника.

— А пока наши близкие должны находиться в тюрьме, ежеминутно ожидая смерти, — зло усмехнулся Владимир.

— Лучше освободить их двумя днями позже, но здоровыми и невредимыми, чем поспешить и погубить всех.

Виктор Петрович не принимал участия в разговоре, но все слышал. Внешне спокойный, как всегда, он переживал, быть может, глубже и тяжелее всех, считая себя в первую очередь ответственным за судьбу экспедиции и каждого ее участника. Он сидел в кресле перед полками и перебирал цилиндры.

Надписи на донышках говорили о содержании. Тут оказались собственно книги, то есть записи текста, и цилиндры иного вида, воспроизводящие не слова и звуки, а зрительные образы — дающие цветное стереоскопическое изображение.

Виктор Петрович целиком углубился в свое занятие. По временам он откладывал заинтересовавший его цилиндр, вставлял в гнездо специального аппарата и включал механизм. Тогда из репродуктора слышался голос невидимого диктора, а на экране возникало изображение.

Вдруг в его руках очутился маленький цилиндр.

Перечитав надпись еще раз, он поспешно вставил его в приемник и пустил механизм.

— Идите сюда и смотрите! — крикнул он.

Владимир и Ли Сяо-ши подошли ближе. На экране появилось четкое и рельефное изображение какой-то крепости.

— Что это? — спросил Владимир.

— Общий вид замка Великого жреца, где томятся наши, — объяснил Яхонтов. — Я нашел его среди других иллюстраций.

— Вот это здорово! — воскликнул Владимир, усаживаясь перед аппаратом.

На матово-серебряном экране виднелось огромное здание, расположенное почти в центре столицы Анта. Космонавты хорошо представляли себе это место, тем более что на заднем плане, выше по склону, они увидели знакомые стены и башни Тонга-Лоа.

Четыре пояса высоких стен окружали владения Великого жреца. В нарушение общего стиля на крышах целой группы зданий, образующих в совокупности замок Ассора, не было деревьев. Кровлями здесь были плоские каменные площадки разной формы и размера. Они располагались уступами на разной высоте. Тут было много башен, террас, переходов, висячих балкончиков, открытых лестниц. Архитектура поражала своим разнообразием. С левой стороны, в черте внутреннего из четырех колец крепостных стен, поднималось над каменной площадкой невысокое круглое здание, лишенное окон. Их заменяли маленькие овальные отверстия, напоминающие бойницы.

На экране было ясно видно много часовых, стоящих у каждого выхода, а также на всех террасах и площадках. Космонавты насчитали не менее десяти солдат вокруг низкого здания, приковавшего их внимание. Это и была тюрьма, вернее, надземная ее часть.

— Да! — произнес Владимир. — Зрелище неутешительное!..

— А где же храм Неба, недоступный для властей? — спокойно спросил Ли Сяо-ши.

— Я думаю, он позади, — сказал Яхонтов. — Видите, вон то огромное сооружение.

За черной громадой мрачного замка виднелось большое здание, господствующее над местностью. Высокая, многоступенчатая лестница вела к его главному входу. Целый ряд мощных пилонов поддерживал кровлю. Всмотревшись, космонавты заметили, что каждый представляет собой гигантское каменное изображение того или иного бога.

— Неплохая крепость, — процедил Владимир.

— Вот видите, а вы торопились, — заметил Ли Сяо-ши. — Тут надо десять раз подумать, прежде чем идти на штурм.

— Задача не легкая, но ее нужно и можно решить, — твердо сказал Яхонтов. — Давайте думать, с какой стороны можно к ней подойти.

И они принялись внимательно рассматривать изображение. Энергичный стук в дверь прервал их занятие.

В комнату вбежал Янхи. Он был возбужден, глаза блестели, на лице светилась улыбка.

— Вы принесли хорошие вести? — осведомился Яхонтов.

— Да! — радостно сообщил Янхи. — У нас нашлись друзья. Я сам себе не верю! Смотрите!

Он бросил на стол белую блестящую пластинку с затейливым рисунком. Трудно было сразу догадаться о значении прямоугольников и целой сети извилистых линий.

— Что это? — спросил Владимир, уже начиная понимать.

— План подземных тюрем во владениях Великого жреца! — отчеканил Янхи.

— Вот удача! — воскликнул Ли Сяо-ши. — Но как вам удалось достать?

— Я ничего не доставал, — ответил Янхи, — неизвестный друг принес нам эту вещь...

Он рассказал, что ночью кто-то постучал в дверь дома Элхаба. Когда открыли, вошла просто одетая старая женщина, лицо которой было закрыто меховым покрывалом — обычной одеждой во время сильных морозов. Она передала слуге запечатанный пакет.

«Передайте это Элхабу. Как можно скорее и только в собственные руки, здесь нечто, необходимое ему и его гостям», — сказала старуха.

— Так и сказала: «его гостям»?— переспросил Ли Сяо-ши.

— Дословно! — подтвердил Янхи. — Вручив пакет, она тотчас удалилась.

— Но кто она, откуда? — продолжал расспрашивать Владимир.

— Неизвестно. Никто ее не знает, пришла издалека. Вот все, что мы можем сказать. В конверте оказался план...

— Быть может, это фальшивка, — предположил Ли Сяо-ши, — и здесь просто ловушка?

— Нет, отец узнал по описанию. Это подлинный план.

— Не все ли равно, откуда этот план взялся, — прервал Владимир. Теперь, когда на экране был виден замок Великого жреца, а в руках

космонавтов имелся план подземных коридоров и тюремных камер, можно было подумать, как лучше организовать побег. Все трое вместе с Янхи принялись изучать чертеж. Старинные предания были правы: каждый этаж, всего их было четыре, представлял собой запутанный лабиринт подземных коридоров, прихотливо извивающихся, изобилующих поворотами, неожиданно приводящими человека в тупик или возвращающими в исходный пункт.

Ни один из заключенных, даже сумев бежать из камеры, все равно не мог выбраться на свободу и неизбежно погибал, запутавшись в лабиринте. Имея план — и то нелегко было разобраться, тем более что многие коридоры переходили из этажа в этаж. Сопряженность планов трудно было установить даже по чертежу.

Внимательно изучая сложную сеть коридоров, Владимир обратил внимание на большое количество непонятных значков.

— Что это? -спросил он у Янхи.

Тот вооружился лупой и пристально рассмотрел изображения, но не смог сказать ничего определенного.

— Мне кажется, это обозначены места, где жрецы приготовили свои фокусы. Легенды говорят о чудесах, которые происходят в подземельях. К несчастью, мы не знаем ни характера этих трюков, ни способов спасения.

— Мы не знаем и самого основного, — заметил Яхонтов, — где находятся наши друзья. Перед нами, в сущности, четыре задачи: проникнуть в замок, разыскать наших, освободить их и выбраться из тюрьмы.

Целый день космонавты изучали план, стараясь найти реальный путь к решению этих четырех задач. Только поздно ночью, после долгих споров, когда горячий темперамент Владимира неоднократно вступал в противоречие с более трезвым и спокойным рассудком других, удалось наметить план действия — весьма рискованный, требующий большого мужества и выдержки, но дающий известные шансы на успех.

Еще и еще раз обсудив со всех сторон намеченную тактику, Яхонтов принял решение.

— Хорошо, — сказал он, — так и сделаем! Иного пути нет! Или все спасемся, или вместе погибнем. Решено!

— Какая помощь вам нужна? — спросил Янхи.

Молодой марсианин обсуждал весь план вместе с космонавтами. Его дельные советы принесли немалую пользу. Он хорошо знал все условия, неизвестные чужестранцам. Именно ему принадлежала дерзкая мысль использовать подземную трубу водовода, чтобы проникнуть к центру замка. Башня, откуда получали воду, находилась на площадке между третьей и четвертой стенами. При удаче можно было сразу оказаться перед последней внутренней стеной, за которой находились жилище Ассора и наземная часть тюрьмы.

— Передайте Элхабу, — сказал Яхонтов, — что мы просим этой ночью доставить нас в те места, откуда можно проникнуть в водовод. Нам нужны крепкие лестницы, ломы и другой инструмент, чтобы сбивать замки. Еще нам будут нужны карманные фонарики и небольшой запас воды и пищи. Остальное наше дело. Когда станет известно, что мы нашли убежище в храме Неба, нужно сделать так, чтобы закон не был нарушен.

— Еще одно, — добавил Владимир. — Табличку с планом мы оставим здесь, но каждому необходимо иметь ее копию.

— И я прошу немного, — прибавил Ли Сяо-ши. — В битве может все случиться. Наверное, вашей науке известны вещества, способные мгновенно усыпить. Вот если бы такое нашлось...

— Все эти вещи надо сложить в мешки с заплечными ремнями, — уточнил Владимир, — чтобы не стеснять движений.

— Большая тяжесть будет, — усомнился Янхи.

— Об этом не волнуйтесь, — улыбнулся Владимир. Янхи ушел, пообещав, что к вечеру все будет готово.

Глава XI.

Поединок с богами

Погода благоприятствовала замыслу. Большой грузовой вездеход мчался по равнине, не зажигая фар. Опытный водитель находил дорогу какими-то неведомыми способами. Яхонтов, Ли Сяо-ши и Владимир лежали на платформе, тесно прижавшись друг к другу. Маски из пушистой шерстяной ткани хорошо укрывали лицо от холода. Космонавты вполне оценили предусмотрительность Элхаба, который сумел своевременно захватить ракету и доставить ее в надежное место. Накануне они посетили космический снаряд и взяли оттуда новую теплую одежду, маски, фонари и кое-какие инструменты. Они обнаружили, что рация не повреждена, и сумели передать короткую радиограмму на Землю:

«Находимся на Марсе. Есть разумные существа, обладающие высокой техникой. Наша работа затруднена сложными социальными отношениями. Не беспокойтесь о перерыве связи. Уверены в благополучном исходе, успешном выполнении всех задач. От приема вынуждены воздержаться. Яхонтов».

Несмотря на быстроту хода, прошло не менее трех часов, пока достигли цели. Машина остановилась среди равнины. Вокруг ничего не было видно. Однако Янхи вылез из кабины водителя и сказал коротко.

— Здесь!

Изрядно окоченевшие космонавты выбрались из кузова и принялись прыгать и делать резкие движения, чтобы согреться. Потом они вытащили из машины большие вещевые мешки со снаряжением. На поясе у каждого висел широкий меч, в карманах — марсианское импульсное оружие с запасом энергии.

В карманах на ногах лежал запас крепких тонких веревок. Каждый имел при себе и копию подземной тюрьмы. Словом, экспедиция была оснащена всем необходимым. Даже флаконы с наркотиками, способными усыпить любого марсианина в несколько секунд, были положены на всякий случай в грудные карманы.

Когда все были готовы, Янхи подал знак и пошел вперед. Твердая, как бетон, почва позволяла двигаться быстро, а мягкие подошвы унт заглушали шаги. Путь лежал по склону невысокого холма. Когда группа достигла гребня, в ложбине по ту сторону блеснул луч света.

Осторожно, крадучись, космонавты во главе с Янхи подошли ближе. Перед ними возникла низкая круглая башенка с маленьким окном, откуда и шел свет. Они заглянули внутрь. Там мирно спал марсианин. Оружие — трубка — висело на стене рядом. Приказав путешественникам оставаться на месте, Янхи исчез в темноте. Глядя в окно, они видели, как бесшумно открылась дверь и он проник внутрь. Ловко, кошачьей походкой, он подобрался к спящему и поднес к его носу губку, смоченную наркотиком. Руки стражника беспомощно опустились. Космонавты вошли в башенку.

— Все в порядке! — удовлетворенно сказал Янхи. — Сторож проспит как убитый несколько часов, а потом ничего не сумеет вспомнить. Когда придет смена, не будет ничего подозрительного. Бедняге просто приснился нехороший сон... За дело, друзья!

Тяжелая металлическая крышка, около полутора метров в диаметре, закрывала отверстие в полу.

— Колодец, ведущий в водовод, — объяснил Янхи.— Сторож охраняет его, хотя уже сотни лет здесь ничего не случалось. Когда вы опуститесь, ищите канал, идущий вправо. Воды немного. Пройдя примерно час, доберетесь до конца. Там последний люк, такой же, как здесь. Через колодец можно выбраться наружу, поблизости от внутренней стены. Дальше все зависит исключительно от вас самих!

— Благодарю! — за всех сказал Яхонтов.

Без особого труда они подняли крышку и отодвинули в сторону.

— Когда вы опуститесь,— на прощание попросил Янхи, — пускай последний поможет мне поставить крышку на место.

Первым, держась за скобы, стал спускаться Ли Сяо-ши, за ним Яхонтов. Последним шел Владимир. Грустное, с тревогой в глазах лицо Янхи, склонившегося над отверстием, было последним, что они видели.

Держась одной рукой за скобы, Владимир надвинул тяжелую крышку. С легким звоном она вошла в пазы. Черная тьма окружила космонавтов.

Ли Сяо-ши включил фонарик. На глубине трех метров от его ног в слабом круге света блеснула вода. Ручеек медленно тек по бетонному ложу. Когда-то могучие потоки заполняли трубу по всему ее сечению, теперь же последние запасы влаги едва питали маленький ручей. Но это обстоятельство было на руку космонавтам. Они могли передвигаться, даже не замочив ног.

Китайский ученый скоро добрался до дна колодца и, согнувшись, вошел в трубу; за ним последовали остальные: водовод имел в диаметре полтора метра. Высокие космонавты вынуждены были идти согнувшись.

Владимир прошел вперед, Ли Сяо-ши попробовал было возразить, но пилот решительно отстранил его:

— В делах науки первое место принадлежит ученым, но здесь речь идет о военных действиях, и мое место впереди.

Как и предупредил Янхи, прошло не меньше часа, пока они добрались до конца трубы. Дальше каменная пробка закрывала проход. Владимир предупредил товарищей о необходимости соблюдать тишину и, погасив фонарик, полез кверху. Оставшиеся слышали, как он карабкался. Добравшись до верха, он прислушался. Потом, собрав силы, начал осторожно поднимать люк, достаточно тяжелый и для человека Земли. С трудом, действуя не только руками, но и плечами, он приподнял крышку и выглянул в щель. Его глазам открылась площадь, вымощенная большими плитами и слабо освещенная фонарями. На всем видимом пространстве никого не было. Сейчас, в самое темное время ночи, все мирно спали.

Постепенно поворачиваясь и приподнимая край в нужном направлении, Владимир осмотрелся кругом. Люк находился в центре площади. По одной стороне шла стена, за которой была тюрьма. Противоположную сторону ограждала такая же стена — третье кольцо, уже знакомое космонавтам. Лишь далеко впереди рисовались в полумраке неясные очертания высоких зданий. Самым безопасным было выбраться из колодца и держаться правой, неосвещенной стены. Владимир три раза зажег и погасил фонарь, обращенный вниз, после чего сдвинул крышку.

Выбравшись на поверхность, космонавты быстро закрыли люк. Теперь путь к отступлению был отрезан.

К несчастью, изображение замка на экране было дано лишь с одной точки и не позволяло получить полное представление о местности. Космонавты не могли сразу решить, где и как можно преодолеть четвертую стену, по которой ходили караульные. Выждав, когда ближайший часовой повернулся спиной и стал удаляться, они перебежали в ту же сторону и притаились за углом высокого здания.

Здесь у них созрел план. В отличие от гладкой и отвесной стены крепости это здание, как обычно на Марсе, представляло собой усеченную пирамиду и имело выступы, оконные ниши и украшения. Физически сильные и ловкие люди могли забраться по внешней стороне и достигнуть плоской кровли, край которой находился несколько ниже гребня крепостной стены. Их разделяло расстояние около десяти метров. На Земле только профессиональный акробат мог преодолеть прыжком такое расстояние, но космонавты были на Марсе с его малой силой тяжести и решили попытаться. Другого выхода не было.

Высокий и сильный Ли Сяо-ши прислонился к стене дома, пригнув голову, Яхонтов, несмотря на свои годы, ловко влез к нему на плечи, а Владимир, сбросив груз, вскарабкался по живой лестнице и, цепляясь за каждый выступ, постепенно добрался до крыши. Это было нелегко, временами вся тяжесть тела приходилась только на пальцы рук. С крыши он опустил конец веревки и помог своим товарищам забраться наверх.

Передохнув, космонавты, прячась в тени, перебежали к противоположному краю. Здесь они притаились за перилами. Часовой ходил по стене метра на полтора выше их. Теперь все зависело от силы и ловкости Владимира. На всякий случай он обвязался вокруг пояса веревкой, пропустил ее конец вокруг перил и снял мешок.

Часовой ничего не видел. Когда, обходя свой пост, он миновал лежащих в засаде людей, Владимир отошел, насколько позволяла веревка, разбежался и прыгнул, собрав все силы. Рискованный трюк удался.

Владимир перелетел проход и успел ухватиться руками за край стены. Одно мгновение казалось, что он сорвется, но, цепляясь ногами, он сумел удержаться и взобрался на стену. Услышав шорох, часовой обернулся и замер в изумлении. Не дав ему опомниться, Владимир бросился на него, и в мгновение все было кончено.

По натянутой веревке перетащили груз, а затем на стену выбрались Ли Сяо-ши и Яхонтов. Отдышавшись, они заглянули вниз.

Круглое здание тюрьмы виднелось теперь совсем близко. Одинокий часовой ходил у главного входа. Фонари озаряли широкую полосу, но внутренняя сторона стены, где находились путешественники, оставалась в тени. Это облегчало дальнейшие действия.

— Уберите убитого, — прошептал Яхонтов. — Надо, чтобы его обнаружили как можно позже.

Владимир кивнул и, оглядевшись, быстро поднял тело марсианина на кровлю маленькой башенки, одной из многих, украшавших стену. Здесь никому не могло прийти в голову искать исчезнувшего часового.

Веревочные лестницы не зря лежали в заплечных мешках. С их помощью космонавты спустились со стены и оказались в центре владений врага.

Марсианин в тяжелой зимней одежде ходил взад и вперед. Ему было холодно и хотелось спать. Оружие он держал кое-как, прижимая к телу правым локтем, а руки засунул глубоко в рукава. Ноги зябли, и часовой на ходу подплясывал. Мысль об опасности, разумеется, не приходила ему в голову, поэтому бессонная ночь и хождение по морозу представлялись делом совершенно бесполезным. Пройдя несколько раз туда и обратно, он не выдержал, подошел к двери тюрьмы и постучал особым образом.

На повторный стук дверь распахнулась, кто-то выглянул оттуда и сунул часовому флягу. До слуха космонавтов донеслось характерное бульканье. Глотнув, часовой повеселел и бодро зашагал дальше.

План действий сложился мгновенно. Выждав, когда марсианин отвернулся, Владимир в два прыжка настиг его и зажал ему рот ладонью. Космонавты быстро спеленали оторопевшего солдата, как грудного младенца, и заткнули рот кляпом.

Затем они подбежали к двери караульного помещения и дважды энергично постучали, подражая часовому. Сперва никто не ответил, затем послышалась сердитая брань, и дверь открылась. Космонавты вихрем ворвались внутрь. Очередная смена спала. Только двое марсиан были на ногах. Владимир железной рукой схватил одного, оглушил и бросил на пол. Ли Сяо-ши так же поступил с другим. От шума проснулись остальные, но нападающие использовали преимущества внезапности, свою физическую силу и ужас, который их внешний вид вселял в марсиан, никогда не встречавших людей с другой планеты. Солдаты почти не сопротивлялись и не успели поднять тревогу.

Обезвредив караул, космонавты бросились вперед по тесному, узкому коридору. По плану они знали, где находится комната смотрителя. Надпись на двери подтвердила, что они не ошиблись. Мысленно поблагодарив Ассора, обучившего пришельцев языку и письменности Марса, Владимир рванул запертую изнутри дверь. Замок вылетел из гнезда, и они ворвались в комнату хозяина тюрьмы. Он безмятежно спал и, не успев ничего понять, был связан и вытащен из кровати с тряпкой во рту.

Яхонтов, не теряя времени, обыскивал помещение, пока не нашел большую связку ключей на металлическом кольце. Владимир взял смотрителя за шиворот, как котенка, и, держа на весу, медленно и внушительно объяснил:

— Нам нужно пройти в камеру, где ты держишь пришельцев со Звезды Тот. Понял? Нам нужно найти пришельцев со Звезды Тот!

Опутанный веревками марсианин испуганно глядел на гиганта и трясся мелкой дрожью, но слова на языке Анта, подкрепленные грозным видом пилота, сразу дошли до его сознания. Он быстро закивал головой, давая понять, что готов выполнять приказы чужеземцев.

— Ну, то-то! — Владимир опустил марсианина, развязал ему ноги, но оставил в своих руках конец веревки. Синий от страха, смотритель рысцой побежал вперед. Космонавты последовали за ним, причем Яхонтов и Ли Сяо-ши держали в руках планы тюрьмы и отмечали на них весь путь, начиная с караульного помещения.

Идти пришлось далеко. Непонятно, как можно было находить дорогу среди лабиринта коридоров, где то и дело встречались тяжелые двери, но смотритель вел смельчаков уверенно и быстро. Они прошли по верхнему этажу, свернули в наклонный ход, опустились в первый этаж под землей, прошло много коридоров, миновали залы, где стояли статуи богов, и начали новый спуск. Ли Сяо-ши убедился, что значки на плане обозначали именно изваяния.

Сюрпризы начались в нижних ярусах. Дорогу преградил глубокий провал во всю ширину прохода. Только метров на пятнадцать дальше снова был виден пол. Тусклый свет фонарей еле освещал путь. Казалось, дороги нет, но трусивший впереди смотритель сделал едва заметное движение ногой и коснулся стены. Послышался негромкий гул механизма, и снизу поднялась каменная плита, сомкнувшая разорванный проход.

Дальше они попали в круглый зал, откуда не было выхода. Здесь стояли три статуи с грозно поднятыми лапами. Смотритель подошел к самой левой, движением головы показал, что нужно коснуться одной из лап чудовища. Ли Сяо-ши попытался повернуть ее, нажать, но ничего не вышло, пока он не догадался, что лапу надо отвести вправо. Изваяние повернулось и отодвинулось в сторону. Открылся проход. Подобные секреты встречались еще не раз. Космонавты прошли третий этаж и спустились в четвертый, судя по плану, предпоследний.

Только здесь они, наконец, подошли к двери, перед которой смотритель остановился. Ли Сяо-ши показал ему кольцо с ключами и начал перебирать их. Когда дошел до нужного, тюремщик закивал головой.

Ли Сяо-ши поспешно открыл замок и, толкая перед собой смотрителя, бросился внутрь. Прямо на полу просторной, но низкой камеры, освещенные тусклыми лампами валялись связанные пленники.

— Владимир, ты? О! Я знала, что ты придешь, — слабо простонала Наташа.

Владимир бросился к ней, встал на колени и перерезал веревки, а затем принялся целовать, растирать ей руки и ноги, затекшие от веревок. Крупные счастливые слезы катились по ее бледному, осунувшемуся лицу.

Ли Сяо-ши оставил тюремщика и кинулся к Индире. Маленькая женщина лежала навзничь на холодном жестком полу. Руки ее были плотно привязаны к туловищу, ноги стянуты вместе. Она исхудала за эти дни. Одни лишь черные глаза, огромные, прекрасные, горели на ее смуглом лице.

Ли Сяо-ши выхватил меч, разрезал веревки и в порыве налетевших чувств поднял девушку на руки. Индира ничего не говорила, только страдальчески глядела на него.

Тем временем Яхонтов освободил Паршина. Бедный ученый очень страдал и от стянутых пут, и от холода. Глаза его горели лихорадочным блеском, губы запеклись. Его била мелкая дрожь, старый профессор, видимо, захворал. Виктор Петрович пощупал его пульс, потрогал голову.

— Пить! — прошептал больной. — Скорее пить...

Виктор Петрович вынул из кармана полную фляжку и поднес ее ко рту Паршина. Тот жадно глотал воду. Постепенно выражение его глаз стало меняться. Наконец он оставил фляжку, откинулся назад и лег на спину, издав вздох облегчения.

— Дайте же им скорее воды или вина, — сказал Яхонтов. — Они страдают от жажды и очень слабы.

Несколько глотков вина вернули силы обеим женщинам. Питательные пилюли и печенье, взятые из ракеты, быстро утолили их голод. Все это заняло не более пяти минут.

Целиком поглощенные заботами об освобождении пленников и радостями встречи, космонавты забыли про тюремщика.

Марсианин сначала лежал на полу, не подавая признаков жизни, потом понял, что про него забыли, и сделал попытку освободиться. Изо всех сил шевеля челюстями и помогая себе языком, он сумел незаметно вытолкнуть кляп изо рта.

Связка с ключами лежала на полу посреди камеры, ее бросил Ли Сяо-ши, когда освобождал Индиру.

Извиваясь как змея, тюремщик тихо полз по полу. Шаг за шагом он подбирался все ближе и ближе. Никто не замечал его маневров. Постепенно марсианин подполз на животе к месту, где были ключи, огляделся, поджал под себя ноги, тихонько встал на колени и зубами схватил связку.

Звон привлек внимание Владимира, но было уже поздно. Смотритель вскочил и с ключами в зубах кинулся к выходу, головой распахнул дверь и выбежал в коридор. Автоматический замок щелкнул. Все шестеро астронавтов оказались в ловушке.

Связанный по рукам тюремщик, виляя всем телом, с ключами во рту бежал по коридору. Кнопка сигнала виднелась на стене. С разбегу, прямо головой он ударил по ней. Раздался резкий пронзительный звонок — сигнал тревоги.

Астронавты в первую минуту растерялись от неожиданности.

— Спокойно, друзья! — произнес. Яхонтов. — Мы кое-что предусмотрели.

Он снял с плеч свой мешок и извлек небольшой стальной лом и тяжелый молоток. С неожиданной сноровкой он ловко просунул инструмент в щель. Владимир пришел на помощь. Дверь сначала не поддавалась, но не выдержала объединенного напора и раскрылась.

Ли Сяо-ши и Владимир подхватили и понесли ослабевшего от болезни Паршина. Женщины могли двигаться сами. Во главе с Яхонтовым, державшим в руке план, космонавты побежали по коридору.

Звонок затих, но тревога была поднята. Преимущество беглецов заключалось только в том, что внутри тюрьмы стражи не было. Лабиринт ходов и всякие технические сюрпризы, по мнению тюремщиков, надежно охраняли заключенных.

Проход круто поворачивал налево. Космонавты вбежали в просторный подземный зал. Пять каменных чудовищ возникли перед ними. Их метровые глаза внезапно вспыхнули кроваво-красным огнем, раздался грозный рев, и ужасающие изваяния вдруг поднялись на задние лапы.

Беглецы вздрогнули от неожиданности. Понятно, что суеверные марсиане пришли бы в ужас, но жители Земли были готовы к подобным сюрпризам.

— Одну минутку, — произнес Яхонтов, сверяясь с планом. — Проход за второй фигурой слева... Сейчас!

Он приблизился к рычащей статуе, повозился около нее. Через несколько секунд она затихла и повернулась, открыв проход. Остальные изваяния продолжали рычать и сверкать глазами, но космонавты уже бежали дальше.

Вдруг большая каменная плита, на которую ступил Яхонтов, стала быстро уходить вниз. Виктор Петрович еле успел перескочить на ту сторону провала. Все остановились. Оценив глазами ширину щели, Владимир разбегался и прыгнул. Марсианские жрецы не предвидели появления узников, обладающих такими способностями.

— Сумеете перескочить? — крикнул он с другой стороны, обращаясь к женщинам.

— Постараемся, — ответила за обеих Наташа. — Но как же профессор?..

— О нем я позабочусь, — успокоил Ли Сяо-ши.

Женщины уже успели частично восстановить свои силы. Постоянная физическая тренировка пригодилась. Сначала Наташа, а потом и Индира с разбегу преодолели препятствие.

— Держите, — крикнул Владимир, бросая Ли Сяо-ши длинную веревку.

Тот крепко обвязал Паршина вокруг груди и под коленями, оставив себе конец. Обоюдными усилиями они перетащили больного через провал. Скоро и Ли Сяо-ши был на той стороне.

Сзади показались марсиане, преследующие беглецов, но хитрости, устроенные строителями тюрьмы, обернулись на пользу космонавтам. Солдаты остановились перед провалом, для них совершенно непреодолимым. Пленники выиграли время. Этому способствовал и запутанный лабиринт ходов. Правда, электрическая сигнализация, о существовании которой они знали, указывала, где они находятся в каждый момент — в этом беглецы не сомневались, — но никто из противников не мог предвидеть, куда они бросятся дальше. Поэтому перехватить их было очень не просто.

Немало неожиданностей пришлось им встретить во время бегства. То вдруг со всех сторон раздавались дикие вопли. То, выскочив из-за крутого поворота, космонавты внезапно попадали в залы, где их поджидали страшилища, созданные умелыми руками жрецов, одно другого ужаснее. Изваяния издавали грозные звуки, раскрывали пасти, извергали пламя, сверкали глазами, протягивали когтистые лапы. Свет внезапно гас, и беглецы, оставшись в темноте, рисковали очутиться в провалах, открывшихся на месте опускающихся плит.

При внешнем разнообразии техническая сущность трюков, изобретенных древними марсианами, была достаточно примитивна. К тому же каждый пугающий идол обязательно имел не только общее автоматическое управление, но и местное, чтобы стража могла выключить аппарат. Этот принцип беглецы поняли и быстро находили скрытые кнопки управления. Трудное положение для них создалось, когда впереди и сзади бегущих из стен вдруг с лязгом выдвинулись металлические решетки. Но трое сильных мужчин сумели разогнуть и выломать прутья, чтобы продолжить путь. В другой раз они очутились перед плотно запертой железной дверью, но план говорил, что ее надо преодолеть. Здесь помогли взятые с собой инструменты.

Попав после нескольких поворотов, уже на уровне второго этажа, в большую камеру, откуда в разные стороны шли коридоры, космонавты задержались, чтобы сориентироваться. Тут на них с двух сторон набросились солдаты. Завязалась борьба. Положив на пол Паршина, пятеро путешественников приняли бой. Дружным натиском опрокинув противника, они подхватили больного и кинулись дальше.

В первом этаже, уже недалеко от выхода, стало твориться нечто непонятное, но раздумывать было некогда. Хитроумные аппараты как бы перешли на сторону беглецов. Когда они вбегали куда-нибудь, где их ожидали очередные страшилища, то вместо громкого рычания и сверкания глазами они расступались, открывая проходы. Сверяясь с планом, Яхонтов видел, что их пропускают не в сторону, где могли быть ловушки, а именно в нужном направлении.

Когда космонавты вдруг услыхали в поперечных коридорах яростные вопли настигающей их стражи, тяжелые металлические двери опустились сверху и преградили дорогу не беглецам, а их преследователям, будто кто-то незримый помогал побегу.

Уже порядком измученные, беглецы все ближе и ближе подходили к месту, откуда, если верить плану, был выход на площадь прямо против храма Неба. Задыхаясь от усталости, они подбежали к выходу. Металлические двери, запертые снаружи, стояли между ними и свободой.

Последнее препятствие. Владимир и Ли Сяо-ши опустили беспомощного Паршина и устремились к дверям, где уже возился Яхонтов. Женщины упали без сил. Несмотря на все усилия, двери не поддавались. Никаких следов замка изнутри не было видно.

Ярость, бешеная ярость и гнев овладели людьми при виде последнего препятствия. Попытались выломать дверь и налегли на нее изо всех сил. Она даже не дрогнула под напором. Просунули лом между створками и попробовали раздвинуть их. Результат был столь же неутешительным. Сделали попытку разрубить металл со стороны петель. Грохот ударов разнесся в тишине ночи, но дверь по-прежнему не поддавалась. С минуты на минуту сюда должны были подоспеть отряды марсиан.

Решили ни при каких обстоятельствах живыми не сдаваться. Женщины поднялись и пришли на помощь мужчинам, но все было бесполезно.

Первый раз участники экспедиции увидели, что обычное спокойствие оставило Виктора Петровича. Его лицо побледнело. Плотно сжав рот, он ничего не говорил, но выражение глаз было красноречивее всех слов... Слабейшая из всех пришла ему на помощь.

— Больше спокойствия, Виктор Петрович, — с улыбкой сказала Индира. — Больше спокойствия! Не бывает положений, из которых нельзя было бы найти выход...

В ее черных глазах светилась такая уверенность, что мужчинам стало стыдно даже минутной слабости.

— Подумаем, — произнес Яхонтов своим обычным ровным голосом. — Главное, не метаться в панике.

И в это мгновение случилось то, чего они никак не ожидали. Тяжелые двери, не поддававшиеся никаким усилиям, вдруг широко распахнулись сами собой. Единодушный возглас радости и удивления вырвался из груди беглецов.

Перед ними простиралась широкая, вымощенная камнем площадь, освещенная несколькими фонарями. Светало. Зеленые лучи уже окрасили небо... Несколько поодаль виднелась лестница, ведущая в храм Неба.

Беглецы бросились наружу. Леденящий мороз обжег их лица. Космонавты быстро побежали по застывшей от холода мостовой.

Дикие вопли нарушили безмолвие ночи: стража, охранявшая владения Великого жреца, кинулась им навстречу.

Слабый, едва стоящий на ногах, Паршин потребовал, чтобы его опустили. Он не хотел связывать других. Отстреливаясь на бегу, космонавты устремились к ступеням храма. Марсиане не стреляли, они, по-видимому, хотели захватить их живыми.

— Живыми не сдадимся! — кричал Яхонтов.

Завязалась рукопашная схватка, но до храма было уже близко.

— Женщины и профессор, бегите! — заорал во все горло Владимир. — Мы их задержим.

Наташа, Индира и Паршин побежали изо всех сил. Им удалось достигнуть ступеней. Трое мужчин боролись.

Убеленный сединами академик Яхонтов поражал врагов точными ударами кулаков, потом выхватил тяжелый молоток, превратившийся в его руках в грозное оружие. Ли Сяо-ши, спокойный даже в ярости, методично наносил удар за ударом, отступая в то же время к храму. Владимир, которому ярость, казалось, удвоила силы, прикрывал отступление.

— Скорее под своды! — закричал он, когда они вскочили на первые ступени. — Бегите! Скорее!

Повинуясь команде, Яхонтов и Ли Сяо-ши бросились вверх по лестнице. Злобный вопль послышался со стороны марсиан. Они устремились за ними.

— Сюда! Сюда! — кричали сверху.

Улучив момент, Владимир повернулся и в два прыжка достиг дверей храма. Здесь космонавты были под охраной закона.

Глава XII.

Великий суд

Люди просто не могли двигаться и лежали, тяжело дыша, как рыбы, вытащенные из воды. Владимир, самый сильный, еще попытался пройти дальше, в глубь храма, чтобы найти лучшее место, но Яхонтов удержал его.

— Мы не знаем здешних обычаев, — сказал он. — А если вы случайно оскорбите религиозные чувства верующих, нас объявят осквернителями святыни. Понимаете, что получится?

По древнему закону двери храма Неба никогда не закрывались. Каждый мог войти в любой час. Никто не имел права задавать вопросы тем, кто искал убежища. Этот старинный обычай и открывал астронавтам единственный путь к спасению.

Жрецы храма Неба слышали шум битвы, поняли, что происходит, но не вмешивались. Они скользили по помещению, как тени, и не говорили ни слова.

Высокие восьмигранные колонны, узкие внизу и широкие вверху, несли на себе тяжелую кровлю. Зеленый свет раннего утра проникал в помещение через круглые окна, расположенные под самой крышей. Внизу стоял таинственный полумрак. Разноцветные светильники на тяжелых серебряных подставках горели бледным пламенем и бросали голубые, зеленые, красные, лиловые полосы на каменные плиты пола и нижнюю часть колонн. Далеко в глубине сияли в лучах скрытых фонарей золотые ворота главного святилища.

Вдоль стен на черных каменных постаментах стояли колоссальные идолы. Их уродливые головы с золотыми и серебряными коронами скрывались в вышине.

Космонавты приютились у подножия одной из статуй. В торжественном безмолвии возвышалось над ними изваяние из кроваво-красного камня с четырьмя поджатыми, искривленными ногами и двумя парами рук, скрещенных на груди. Золотые браслеты и запястья украшали идола. Равнодушный взгляд единственного глаза, расположенного посредине головы, был обращен вдаль и, казалось, не замечал ничего, происходящего внизу. Двурогая серебряная тиара тускло блестела в изумрудном утреннем свете.

Если бы путешественники знали мифологию древнего Анта, они узнали бы, что по капризу случая попали к ногам бога Айя, воплощающего правосудие. Но они не знали этого и с любопытством разглядывали каменного колосса.

Когда они чуть-чуть пришли в себя и дневной свет стал достаточно сильным, Наташа всплеснула руками, увидав лица товарищей. Багровый кровоподтек на щеке, глубокая царапина на лбу, в клочья изорванная одежда, колотая рана на левом бедре, во многих местах следы засохшей крови, неизвестно, собственной или вражеской, — таким выглядел Владимир. Яхонтов тоже сильно пострадал. Он порвал рукав комбинезона, потерял головной убор и маску. Не лучше выглядел и Ли Сяо-ши. Паршин не получил ушибов, но страдал от простуды. Женщины не были ранены, но одежда их порвалась во многих местах. Борьба принесла им несколько царапин.

Обязанности врача исполняла Наташа. Небольшой запас перевязочных средств имелся в карманах. Коченеющими от холода руками Наташа промыла и перевязала раны. Индира наскоро заштопала одежду. Общими усилиями удалось придать более или менее приличный вид всем участникам экспедиции. Сергей Васильевич получил солидную дозу укрепляющего лекарства и пришел в себя.

Несколько капель коньяку, взятого запасливым Ли Сяо-ши при посещении ракеты, подняли силы и немного улучшили настроение космонавтов.

— Эх, умыться бы теперь, — произнес Владимир.

— Да! - мечтательно протянула Индира. — Представьте себе жгучее, яркое Солнце и священные воды Ганга, теплые, ласковые, нежно обнимающие тело. Или прибой океана! Морские волны набегают, поднимают тебя, освежают, выносят на берег. А потом омовение теплой и пресной водой. Мягкими, пушистыми простынями растереть свое тело, прямо-таки пахнущее чистотой.

— К чему священный Ганг и теплые воды тропических морей! Обыкновенная горячая ванна в московской квартире. Кусок душистого мыла и мочалка — вот и все, что надо для счастья, — добавила Наташа.

— Хорошая русская баня и парильня! — размечтался Владимир. — А здесь так грязно и холодно!

— Да! — послышался негромкий голос Паршина. — О ванне и бане я даже не мечтаю. Но вот побриться бы не мешало! Кстати, объясните, наконец, где мы находимся и почему считаем себя в безопасности. Я же ничего не знаю.

Сергей Васильевич приходил в нормальное состояние. Виктор Петрович рассказал об Элхабе и его советах, о праве убежища в храме Неба, о предстоящем Великом суде, где должна решиться их судьба.

Космонавты знали, что находятся в относительной безопасности, используя право убежища, но не имели никакого представления, как будет организован Великий суд, когда он соберется и как нужно вести себя в ближайшее время. Они сидели в ожидании на полу. Было холодно, потому что храм не отапливался. Глоток вина согрел ненадолго, но потом ноги и руки стали опять коченеть.

Такое времяпрепровождение менее всего отвечало характеру Владимира. Он легко переносил какие угодно лишения, смело шел навстречу опасности, но не выносил бездеятельности. Сначала он лежал притихший и мрачный. Потом на его лице появилось хорошо знакомое Наташе, да и другим космонавтам, сердитое выражение.

— Дикое положение! — заявил он, вскакивая. — Черт знает что такое!

В век ядерной энергии и космических путешествий мы вынуждены любоваться на каких-то поганых идолов. Нарочно не придумаешь! Кто бы мог вообразить, что на Марсе мы попадем прямехонько в средние века! Даже дальше! Языческие культы... Музейные редкости, к несчастью, живые... Опереточные одежды!.. А голод! Подземные тюрьмы! Холод! Дико и нелепо! Кругом одни анахронизмы.

Он принялся ходить большими шагами вокруг лежавших.

— Никогда не бывает, чтобы новое развивалось без борьбы, — произнес; Яхонтов, следя глазами за обозленным Владимиром. — Тишь и гладь бывают только в сказках. Что вас так возмущает и удивляет? Мы прибыли на Марс во имя Человека. Идея большого, подлинного, советского гуманизма привела нас сюда. Все это верно. Но неужели можно было всерьез ожидать, будто нас примут с распростертыми объятиями? Надо было заранее предвидеть много неприятностей. Если бы здесь существовала полная гармония, марсиане сами решили бы все свои проблемы и обошлись бы без нас.

— Как можно было принять в штыки посланцев мира? Как можно столько дней держать их в заключении неизвестно почему? — бушевал Владимир. — Мы никому не причинили зла, а нас хотели уничтожить, вынудили к борьбе. Как это можно? И не пора ли нам пересмотреть кое-какие взгляды!..

— Вырваться из плена и поскорее наутек? — насмешливо бросил Ли Сяо-ши.

— Быть может, и так, — вскипел Владимир. — Нельзя проповедовать христианскую мораль: тебя ударили по правой щеке, подставь левую... Мы преждевременно приехали сюда. Марсиане еще не созрели для получения помощи Земли!

— Вовсе неверно! — возразил Яхонтов. — Надо рассуждать объективно. На Марсе есть общественные группы, которым наше появление действительно не сулит ничего хорошего, и они желают нас устранить. Везде идет борьба. Чему здесь удивляться и на кого сердиться? Но существуют другие силы, для которых мы — друзья.

— И вы хотите оставаться здесь. Зачем?

— Как зачем? Во имя подлинной, высокой человечности! Мы будем бороться за правоту наших идей. Совсем недавно я сам, старый человек, проповедующий гуманизм, боролся как зверь. Мы и дальше будем бороться с тем мертвым, что желает уничтожить живое, бороться во имя жизни! Мы ни на секунду не забудем о своей благородной миссии и будем изо всех сил помогать передовому, прогрессивному. Неужели теперь, когда перенесли так много, мы откажемся от главного? Неужели мы откажемся от своей миссии из-за того, что нас неприветливо встретили? Ведь, кроме Иргана н Ассора, на Марсе есть и другие. Разве возрождение Марса не заслуживает наших трудов?

Глаза Яхонтова светились глубоким внутренним убеждением. Забывая о личных невзгодах, он был во власти одной идеи — идеи великой дружбы соседних миров, ради которой они пустились в трудную и опасную экспедицию.

— Не узнаю тебя, Владимир! — вмешалась Наташа. — Ты рассуждаешь, как обиженный школьник.

— К тому же действительность не так плоха, — добавил Ли Сяо-ши.— До сих пор мы все живы и здоровы, если не считать пустяковых царапин. Несмотря на происки врагов, нам удалось собраться вместе. У нас есть довольно могущественные друзья.

Владимир не ожидал таких бурных возражений и немного растерялся. Поняв, что неправ и хватил через край, он сразу остыл.

— Ну ладно, ладно! — миролюбиво произнес он. — Немного поторопился. Признаюсь!..

Появление трех жрецов храма Неба придало мыслям астронавтов иное направление.

— Пришельцы со Звезды Тот, — произнес один из них, — вы ищете убежище в храме Неба?

— Да! — ответил Яхонтов. — Таков древний закон Анта.

— Велик закон, — подтвердил жрец, — незыблем! Но вы, чужеземцы, нуждаетесь в пище и воде, вам трудно переносить холод. Пойдемте! Боги Анта великодушны и справедливы, они помогают всем, кто нуждается...

Космонавты не заставили себя просить. Проворно поднявшись, они последовали за жрецами. В глубине храма им указали просторное помещение, лишенное мебели, но теплое и светлое.

— Здесь вы будете в полной безопасности, — пояснил жрец и удалился. Через несколько минут двое жрецов принесли кувшин с водой и сосуд с горячей пищей.

К утру следующего дня путешественники немного отдохнули. Наташа использовала часть воды, чтобы промыть раны и обтереть лица товарищей. Паршин с помощью Владимира сумел побриться. Его здоровье заметна поправлялось. Женщины ухитрились привести в порядок одежду, зашить и почистить комбинезоны у всех участников экспедиции.

Вскоре после завтрака послышались отдаленные звуки музыки. Топот бегущих ног раздался в коридоре. Дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошел жрец.

— Посланник Великого жреца, — задыхаясь от бега, — произнес он, — желает видеть пришельцев со Звезды Тот.

— Ну что же, — ответил Яхонтов, — сейчас мы придем. Как лучше, — спросил он, обращаясь к остальным, — идти всем сразу или я один поведу переговоры?

Решили пойти к выходу все, пятеро должны были остаться в дверях, а Виктор Петрович — спуститься по ступеням и начать переговоры. В этом случае можно было быстро прийти на помощь, если Ассор придумал какую-нибудь ловушку.

Группа жрецов ожидала внизу, у подножия храма. Один из священнослужителей вышел вперед и стал подниматься по ступеням.

Яхонтов остановился на верхней площадке. Его высокая фигура была видна всем. Черный комбинезон заметно выделялся на фоне светло-желтой стены. На площади собралось много марсиан. Среди них можно было заметить фотографов.

«Эге! — подумал Виктор Петрович. — О наших делах узнают многие. Избежать гласности Ассору не удалось, а это нам на пользу».

Жрец поднялся наверх, остановился в нескольких шагах от него и торжественно спросил, очевидно, повторяя условную формулу:

— Чего хотите вы, нашедшие убежище у престола богов Анта?

Яхонтову, как и другим астронавтам, была очень не по душе вся эта обрядность, излишняя помпезность в речах и манерах, архаичные одежды, порядком смахивающие на театральную бутафорию, но таковы были здешние обычаи, с которыми следовало считаться. Он попытался ответить принятым здесь напыщенным языком.

— Справедливости, — отчетливо произнес он. — Одной лишь правды желают пришельцы со Звезды Тот! Мы прибыли сюда не по своей прихоти — нас позвали. Дело Великого суда установить, было ли приглашение. Мы пришли как гости, без оружия, охваченные благородным стремлением помочь жителям Анта, если это окажется в наших силах. Мы пришли как друзья, а нас преследуют. Пускай нас выслушает Великий суд, пускай весь народ услышит нас!

— Мы поняли просьбу нашедших убежище у престола богов Анта, — ответил жрец. — Святая церковь немедля скажет свое слово.

Он повернулся и сошел вниз. После короткого совещания с другими жрецами он снова поднялся на верхнюю площадку и объявил:

— Служители богов вняли вашей просьбе: Священные законы Анта непоколебимы! Великий суд будет созван. Кто ищет правды в пределах Анта — найдет ее!

Еще в древние годы, когда на Марсе жизнь била ключом и существовали демократические свободы, было построено огромное сооружение для проведения праздников, спортивных игр и различных торжественных церемоний. Здесь же собирался Великий суд.

За чертой города, в глубине долины с пологими склонами, был выстроен огромный амфитеатр. Сотни рядов длинных скамеек поднимались вокруг эллиптической арены. На них одновременно могло разместиться около двухсот тысяч марсиан.

Четыре каменные статуи колоссальных размеров стояли у главного входа. То были изображения богов Мудрости, Справедливости, Радости и Печали, под знаком которых и происходили собрания народа. Внутри, высоко над местами для простых граждан, находилась украшенная золотом большая ложа для главных лиц государства.

Грандиозное сооружение — немой памятник былого величия Анта — давно уже пришло в упадок. Песок и ветер повредили скамьи, и никто не убирал груды песка и пыли, скопившиеся в проходах за последние десятилетия. Изваяния богов накренились и потрескались, позолота потускнела. Прошли века с тех пор, как состоялось последнее общенародное празднество. И Великий суд не собирался много десятков лет.

Но законы Анта считались абсолютными и незыблемыми. Как ни велика была ярость, душившая Ассора, но и он был вынужден соблюдать хотя бы видимость закона. Теперь уже нельзя было скрывать от народа тот факт, что в Анте находятся разумные существа, прибывшие из другого мира.

Радиосвязь, достигшая на Марсе достаточного совершенства, разнесла это сообщение по всей планете. Экстренные выпуски газет — иначе нельзя было назвать серые валики с записью статей и цветных изображений — передали во все концы требования космонавтов. Каждый мог видеть пришельцев со Звезды Тот, слышать голос их руководителя. Любой гражданин Анта по закону имел право занять место на одной из скамей амфитеатра и принять участие в суде.

Понятно, что в день Великого суда еще до рассвета, несмотря на суровый даже для Анта мороз, все места были переполнены, а желающие все видеть и слышать прибывали и прибывали. Не только скамьи — все окрестные склоны долины были черным-черны, когда началось торжественное шествие судей.

Жрецы храма Неба в парадных пурпуровых одеждах заполнили отведенную для них ложу. Маленький марсианин появился на возвышении. Пронзительные сигналы разнеслись по всей долине.

— Внимание и почет! — кричал он, а мощные усилители во много раз громче повторяли\его слова. — Внимание и почет! Идут представители народа — члены Совета Мудрейших, идут члены Совета Мудрейших!

Представители первой палаты парламента Анта в черных одеждах с серебряными украшениями прошли на свои места. Среди них был и Элхаб. Шум поднялся среди толпы, приветственные возгласы неслись со скамей. Откуда-то раздавались крики протеста.

— Внимание и почет! — надрывался герольд. — Внимание и почет! Идут члены Совета Наблюдателей, идут члены Совета Наблюдателей!

Небольшая группа марсиан в ярко-алых одеждах безо всяких украшений прошла в ложу. Шум толпы начал затихать.

Вокруг к небу понеслась совершенно дикая для уха жителей Земли музыка. При последних аккордах в главной ложе над входом появились Владыки Анта.

Впереди шел Ирган. Его одежда горела золотом, трехрогая корона сверкала на солнце. Следом за ним в серебряной одежде и короне шествовала Матоа. Третьим был Ассор. Великий жрец, как всегда, горбясь и раскачиваясь на ходу, шел рядом с Матоа. По установленному порядку он не имел права ни обгонять королеву, ни отставать от нее. Яркие синие одежды с золотым шитьем делали первосвященника хорошо заметным издали.

Марсиане молчали. Они не имели права выражать свое мнение при появлении Владык.

Снова разнеслись мощные трубные сигналы. Это означало появление на специальных скамьях против главного входа девяти членов Великого суда. Они должны были решать дела по собственному разумению, но с обязательным учетом голоса народа, от имени которого мог выступать любой до тех пор, пока общий гул голосов не означал, что его выступление должно быть закончено. Судьи, прислушиваясь к толпе, учитывали, в пользу оратора или против него складывается общественное мнение.

Председатель Великого суда, назначенный на этот пост много лет назад в награду за какие-то услуги, был глубокий старец. Он никогда в жизни не исполнял своих почетных обязанностей и был уверен, что сойдет в могилу, ни разу не участвуя в столь серьезном деле. Однако судьба бросила его в самый центр событий. За три последних дня он еле успел заучить порядок ведения заседаний.

Над толпой разнесся старческий голос:

— Незыблемы великие законы Анта. Каждый, кто в поисках справедливости нашел убежище под сводами храма Неба, имеет право требовать созыва Великого суда. Много-много лет не возникала необходимость в его созыве. Никто и никогда не мог сказать, что в стране Анта нарушена справедливость. Обычных судов было достаточно для разбора спорных дел и защиты прав граждан. Теперь в нашем государстве появились чужеземцы, прибывшие, по их словам, со Звезды Тот. Они ищут правды! Они ее найдут, ибо велик закон! Введите тех, кто ищет!

С этими словами он опустился в кресло.

Тогда на арену вышли космонавты. Шум, похожий на гул налетевшего ветра, пронесся над громадным амфитеатром. Три громких удара сигнального гонга восстановили тишину, вибрирующие звуки растаяли вдалеке.

— Говорите, чужеземцы, — снова послышался голос председателя, — говорите! Великий суд начался!

Маленькая горсточка людей стояла посреди арены перед лицом возбужденной, взволнованной толпы. Это были существа безусловно разумные, но обитающие на другой планете, имеющие свое особое миропонимание, особое представление о морали, правде, справедливости...

Космонавты знали, что среди марсиан они имеют много сильных врагов, располагающих огромной властью и поддержкой жрецов. Единственным оружием путешественников была правда.

Только сознание собственной правоты придавало им уверенность в себе. Они прекрасно понимали, что теперь перед ними встал вопрос жизни и смерти. Настроение народа, воспитанного веками в духе рабского преклонения перед авторитетом духовных и светских владык, легко могло склониться в пользу Ассора, тем более что все симпатии членов Великого суда, которым принадлежал решающий голос, безусловно, были на стороне правящей клики. Если Великий суд признает, что существа, прибывшие с другой планеты, объективно являются врагами, хотя они и заявляют о своих мирных намерениях, то никакая сила в Анте не поможет сохранить им жизнь.

Прекрасно понимая все это, они все же не испытывали страха. Порой происходящее казалось им просто плодом больного воображения. Так невероятно было все окружающее: темно-лиловое небо, жгучий мороз под лучами яркого солнца, гигантский амфитеатр, вызывающий воспоминания о древнем Риме, толпа странных маленьких существ, и похожих и не похожих на людей.

Академик Яхонтов, начальник экспедиции, отчетливо сознавал, какая большая ответственность ложится в этот миг на его плечи. Ведь именно он должен объяснить этой многоликой и чужой ему толпе, на чьей стороне подлинная правда. Уверенной твердой походкой он подошел к возвышению. Гигант по сравнению с марсианами, с длинной седой бородой, он высился над трибуной, казавшейся сейчас совсем игрушечной.

Установилась напряженная тишина. Громкий голос ученого отчетливо звучал над толпой.

— Ко всему народу Анта, к вам, членам Совета Мудрейших, к вам, членам Совета Наблюдателей, к вам, членам Великого суда, мы обращаемся со словами привета! — начал он. — Мы принесли вам привет от жителей далекой планеты, которую здесь называют Звезда Тот. Я начинаю со слов привета, потому что мы прибыли сюда как посланцы дружбы.

Народ Анта велик и славен. Глубокими знаниями обладают ваши ученые и замечательные инженеры, создатели удивительных сооружений и великолепных машин и механизмов. Мы признаем их талант, уважаем эти знания и заявляем, что нам — ученым Звезды Тот — есть чему поучиться у лучших сынов и дочерей народа Анта.

Но в нашем далеком мире, имя которому Земля, наука, техника, искусство тоже находятся на высоком уровне. Есть области знаний, где наша наука идет впереди. Об этом свидетельствует наше появление здесь. Нет сомнений, что дружеская взаимопомощь могла бы оказаться полезной для обеих сторон.

Правильно сделали некоторые ученые страны Анта, когда они подали знак, истолкованный нами как призыв к общению, как знак дружбы. В час, когда наши планеты были всего ближе, мы увидели этот знак и поняли его. Мы прибыли сюда не в качестве захватчиков, желающих напасть на вас. Нет! Мы прибыли безоружные, как друзья, горя одним желанием — протянуть руку братской помощи. Не все хорошо и благополучно в вашем мире. Суровая природа Анта во многом враждебна вам, и силы ваши не всегда достаточны для борьбы с ней. Союзники в благородном деле покорения стихийных сил природы могут быть вам полезны. И мы пришли сюда с открытым сердцем.

Что же сделали ваши Владыки, а с ними и служители богов? Они схватили нас, посланцев мира, как врагов! Долгие месяцы держали в темнице, пытались сохранить в тайне от народа наше появление, обращались с нами как с преступниками, готовились убить! За что, почему? Какую вину перед народом Анта должны мы признать? Никто не дал нам ответа на эти вопросы. Вынужденные бороться за свою жизнь, мы бежали из заточения. Защищая себя, пролили кровь ваших граждан, но это была законная самозащита. Мы нашли убежище в храме Неба и прибегаем к защите вашего закона. Мы не совершили никаких преступлений, мы ищем справедливости, требуем свободы! Если вы считаете, что мы здесь не нужны, дайте нам возможность вернуться.

Гробовое молчание несколько мгновений продолжалось после этих слов. Трудно было найти возражения против убедительной речи.

— Пускай говорит тот, кто заточил этих людей в темницу, — слабым, дрожащим голосом провозгласил председатель. — Суд хочет знать, в чем их вина.

На трибуну поднялся Ассор. Он оглядел весь амфитеатр маленькими колючими глазками, выждал, когда затихнет шум, возникший при его появлении, и поднял костлявую черную руку, требуя полной тишины.

— Высший закон Анта есть воля его Владыки! — начал он скрипучим голосом. — Таков порядок, созданный богами. Единая могучая воля, направляющая миллионы к одной цели, независимо от их личных желаний и стремлений, — вот источник силы и могущества нашего народа. Каждый должен быть бессловесным и безвольным в руках своего начальника — таков принцип, оправданный историей, подтвержденный опытом многих поколений. Именно такой порядок, установленный в самые древние времена, и создал некогда расцвет и великолепие страны Анта. Гибли тысячи жизней, но росло и крепло государство! Великая смута начнется в нашей стране, неисчислимые бедствия произойдут в мире, если этот порядок, установленный Высшим Разумом, будет нарушен. И вот сейчас злобные силы врагов пытаются поколебать древнейшие разумные устои.

В одном пришельцы правы — знак был подан. Нечестивый Элхаб — смутьян и богоотступник — нарушил приказ Владыки и самовольно послал сигнал! — Здесь голос Ассора достиг по силе яростного крика. — Пришельцы правильно его истолковали. Может быть, помыслы их и чисты, но, независимо от собственной воли, они несут угрозу государству. Смятение умов, тяжелый грех сомнений — вот что несут с собой чужеземцы. Неверие в богов, неверие в законы — это страшный яд, готовый отравить нестойкие умы! Но есть над всеми Высший Разум! Мудрый Владыка сумел разгадать все помыслы врагов. Навстречу были высланы войска. Никто не жаждал крови чужеземцев. Их встретили достойно и радушно, но поместили в замке Тонга-Лоа, предупреждая тем общение с народом. Незрелые умы не готовы были принять их.

Святая церковь решила правильно: сначала дать осмотреться пришельцам, постигнуть наш язык, понять устройство государства и только после встретиться с народом. Так говорил приказ Владыки. Он радушно предложил им кров, питье, пищу!.. Ирган издал закон... А что они сделали! При помощи врагов они бежали. Забыли долг гостей, отвергли заботы государства, нарушили закон! Сначала кажется, совсем немного, но святая церковь мудро учит нас: в большом и малом, безразлично, устои Анта незыблемы. Едва ступив на путь неподчинения, злодеи-чужеземцы пролили кровь защитников закона... Пять сотен вдов и маленьких детей вопиют о мести перед небом... В наш тихий мир вошло несчастье! Чужеземцы должны быть казнены! Так думает святая церковь Анта!..

Выкрикивая последние слова, Ассор грозными жестами указывал на небо, как бы призывая в свидетели богов.

Космонавты слушали, стараясь ничем не выдавать своего волнения, хотя прекрасно понимали, что речь Ассора, полная ненависти, не может не произвести впечатления. Владимир незаметно прикоснулся к Наташе, как бы желая сказать, что он здесь.

— Мы слышали слова сторон, — произнес председатель, — Кто хочет говорить?

— Я! — крикнул Элхаб.

Уверенной походкой он прошел к трибуне.

— Святы и нерушимы законы Анта, но не боги создают их, а сам народ, — громко начал он. — Лишь он вправе решать, где истинная мудрость, где подлинная правда и где ложь. Слова Ассора полны дикой злобы. И он неправ. Не благо государства, а собственный престиж заботит его. Пришельцы невиновны. Это я подал знак — и они пришли как гости...

— Зачем ты звал их без моего согласия? — прогудел над амфитеатром могучий бас Иргана.

— Как ты смел, Элхаб, нарушить запрещение? — истерически закричал Ассор. — Вот кто колеблет устои Анта, вот подлинный преступник и злодей!

— Народ нас рассудит! — спокойно возразил Элхаб. — А я здесь скажу, что Ирган и Ассор ведут страну прямо к смерти! Ссылаясь на богов и на древние законы, они установили жестокий террор. Ант был прежде славен, а сейчас бесплодные пустыни вместо нив, руины засыпанных песком городов, великие каналы разрушены. По милости Иргана нас лишили последних радостей: любви, семьи и брака. Пройдет несколько веков — и вокруг Солнца будет вращаться холодная, мертвая планета, когда-то полная жизни, счастья и довольства.

Кто может мне сказать, что я неправ? Что же делать дальше? Ответ один: надо построить мир иначе! Счастье не может прийти само. Могут сказать, что у нас не хватит сил. Сейчас мы слабы, но мы не одни на свете. Ближе к Солнцу есть другой мир... Мне дорог наш народ, и я вопреки запрету подал сигнал. Вот перед вами результат: призыв услышан, и к нам прибыли разумные существа, обитатели Звезды Тот. Пусть все видят, как слеп Ассор! Но Ирган решил по-иному. Он обманул народ — скрыл приход друзей! Хуже нет преступления!..

Элхаб закончил. Его рука, протянутая к ложе Владыки, как бы указывала, где находятся подлинные преступники. Ассор потерял всякую власть над собой.

— Элхаб преступник! — визжал он. — Он сейчас сам признал, что вопреки запрету подал сигнал чужеземцам! Судить его!.. Немедленно!.. Пускай он скажет, путем какой измены пришельцы смогли бежать из наших тюрем. Элхаб изменник!.. Судить его! Казнить!

Испуская истерические вопли, Ассор не забывал присматриваться к толпе. Он надеялся, что авторитет церкви стоит достаточно высоко и ярость народа будет направлена против Элхаба. Священнослужитель рассчитывал одним ударом уничтожить не только космонавтов, но и самого опасного своего противника. В расчете на это он рискнул созвать Великий суд.

По закону только Великий суд имел право вывести Элхаба из Совета Мудрейших и лишить неприкосновенности. К этому и сводилась затаенная мечта Ассора.

Но произошло событие, совершенно невероятное, неслыханное во всей тысячелетней истории Анта. Его не мог предвидеть даже хитроумный Великий жрец. Яростные вопли Ассора вдруг прервал вибрирующий звук сигнального колокола. Старый жрец остановился на полуслове, толпа замерла в предвидении необыкновенных событий. Тогда над притихшим амфитеатром прозвучал низкий, мелодичный, казалось, из самого сердца идущий голос Матоа.

— Постой, Ассор, — отчетливо сказала она, — теперь я хочу говорить! Час мой настал! — вполголоса добавила она, обращаясь к Иргану.

Медленно и величественно она поднялась на трибуну. Элхаб, еще стоявший там, поспешно уступил ей место.

— Слушай, Ирган, мой супруг и Владыка, слушай, хитрый Ассор, слушайте, все вы, граждане Анта! — Голос Матоа, не громкий, но звучный, раздавался во всех концах амфитеатра среди полной тишины. — Мы — правители Анта — облечены огромной властью. Велика и ответственность, которая лежит на нас. Королева Анта не может молчать, она обязана говорить все, что подсказывает ей совесть. И я заявляю перед лицом народа, перед Великим судом: истинная правда заключается в словах Элхаба. Ужасные судьбы ожидают нашу страну, если и дальше идти по пути Ассора и Иргана. У нас нет сил продолжать борьбу с суровой природой. Мы обречены на смерть через несколько поколений, если не получим помощи других миров. Мы храним эту истину в глубокой тайне от вас, стремясь на своих плечах вынести всю тяжесть беспощадной правды, но это невозможно!

Пришельцы со Звезды Тот действительно обладают знаниями и силой, чтобы помочь изменить трагические судьбы нашего мира. Я это знаю!

Ассор спросил, путем какой измены чужеземцы сумели бежать из тюрьмы. Я могу ответить: моя рука раскрыла дверь темницы! Да! Это я спасла пришельцев, дала им планы подземелий, пустила в ход секретные приборы. Я сознательно нарушила закон, потому что так требовала моя совесть! Я сказала!

Матоа не спеша проследовала по арене, медленно поднялась по лестнице и опустилась в свое кресло. Она казалась совершенно спокойной. Только ее черная кожа стала немного светлее и приобрела синеватый оттенок да грудь вздымалась часто и неровно.

Изумленные космонавты выслушали ее речь, не проронив ни слова. Они ожидали всего, чего угодно, кроме такого выступления. Особенно поражен был Владимир.

Несколько минут гробовая тишина стояла над амфитеатром. Потом вдруг поднялся шум. Марсиане вскочили со своих мест и что-то кричали. Слышались возгласы: «Да здравствует Матоа!», «Долой Иргана!», «Смерть Ассору!», «Свободу чужеземцам!», «Да здравствует Элхаб!» Одновременно сторонники Великого жреца, которых было в толпе более чем достаточно, орали: «Смерть чужеземцам!», «Долой Элхаба!», «Судить королеву!», «Законы Анта созданы богами!», «Не допустим смуту!» и многое другое.

Сигнальные колокола гудели не переставая, но их звуки терялись в хаосе криков и шарканье ног по каменным ступеням.

С большим трудом удалось восстановить тишину.

— Спокойствие! — кричал председатель. — Спокойствие! Спокойствие! Члены Великого суда удаляются, чтобы принять решение. Завтра мы соберемся вновь! Завтра продолжим заседание!

Согласно закону, Великий суд обязан был принять решение здесь же, прямо перед лицом народа. Теперь, когда выявились такие неслыханные обстоятельства, суд решил изменить порядок процедуры.

Неожиданная отсрочка вызвала бурный взрыв негодования, но члены Великого суда удалились, пугливо озираясь по сторонам. Никто и предполагать не мог, что разбор дела вызовет такое беспримерное волнение. Обычно любые решения высших органов власти принимались беспрекословно, как абсолютная истина. Теперь было над чем подумать.

Убедившись, что заседание Великого суда прервано, народ стал расходиться.

Безмолвные жрецы проводили космонавтов под своды храма Неба. Элхаб уехал, окруженный стражей.

Заседание Великого суда происходило в замке Ассора. Определенного порядка процедуры не было. Каждый просто высказывал свои соображения.

— Пришельцы не знали закона и явились к нам по приглашению Элхаба, значит, они невиновны, — сказал один.

— Вторжение в пределы Анта не их вина, — рассудил другой, — но они пролили кровь, а потому достойны казни.

— Они защищали собственную жизнь. Это законная самооборона, — возразил третий.

— В стране Анта существует справедливость, и надо, чтобы весь народ был в этом убежден, — высказался четвертый. — Чужеземцы ищут правды. Они явились на суд в качестве истцов. Мы имеем право признать их претензии неосновательными. Но нельзя же истца превратить в обвиняемого!

— Если бы это было обычным судебным заседанием, ничего бы не было проще, — мрачно улыбнулся следующий оратор. — Но здесь приходится считаться с волей народа...

— Тем более, что вообще нет причин для казни. Ведь они прибыли с добрыми намерениями, — сказал еще кто-то.

— Пришельцы невиновны, но закон не должен быть нарушен, — послышался чей-то старческий голос.

Установилось молчание. Никто не решался подвести итог обсуждению.

— Что ты скажешь, премудрый Игни? — с надеждой спросил председатель, явно не способный к самостоятельному решению.

Маленький старый марсианин, сидевший в центре, поднял голову.

— Владыка Анта — носитель Разума, — дрожащим, слабым голосом произнес он. — Он решил, что чужеземцы могут жить, но скрытно от народа. Это было мудро. К чему нам искать что-либо другое? Великий суд подкрепит своим решением Владыку. И это будет на благо государства.

Раздался троекратный стук молотка.

— Пусть будет так! — промолвил председатель. — Теперь решим судьбу Матоа.

Установилось длительное молчание.

— Здесь законы Анта неправомочны, — произнес кто-то.

— Жена Владыки неподсудна, говорит закон, — бросил один из судей.

— Поступок королевы ставит ее вне закона, она вполне достойна смерти, — заявил другой.

— Нарушены устои власти! Лишь смерть будет достойной карой!

— Простить Матоа невозможно!

Реплики следовали одна за другой, но случай был действительно из ряда вон выходящий. Никто не возражал, что Матоа, нарушившая самые основы закона, должна быть лишена жизни. Сомнение заключалось в том, насколько велики права суда. Никто не хотел брать на себя всю тяжесть ответственности.

— Мы не имеем власти казнить королеву, — резюмировал один из судей.

— Но вправе дать свою оценку, — добавил другой.

Председатель снова обратился к Игни. Древний старец подумал и ответил:

— Пускай судьбу Матоа решают Ирган — муж и Владыка, Ассор — его словами скажет церковь и Тимбал — глава Совета Мудрейших, который выразит мнение народа как избранник.

— А мы почтительно доложим, что суд находит ее достойной казни, — послышался чей-то голос.

Снова раздался троекратный стук молотка председателя:

— Пусть будет так!

Глава XIII.

Крушение древнего Анта

За окнами чуть брезжил рассвет. Голая безжизненная равнина, оцепеневшая от мороза, уходила в бесконечную даль. Пусто и одиноко было вокруг. На фоне овального окна виднелся силуэт женщины. Снова Матоа провела долгую бессонную ночь. Нынче она даже не ложилась. Она хорошо знала свою страну, ее нравы и обычаи, прекрасно разбиралась в уловках жрецов и ничуть не сомневалась в своей участи. Нелегко примириться с мыслью, что молодая жизнь скоро оборвется, но другого выхода у нее не было.

Захваченная потоком грустных размышлений, она была далеко отсюда и не видела, что происходит вокруг. Уже давно бесшумно распахнулась дверь опочивальни. На пороге появился Ирган. Он прошел тем самым коридором, где совсем недавно, также на рассвете, она возвращалась из его кабинета. Владыка Анта молча стоял в дверях и смотрел. Потом приблизился, неслышно ступая по мягкому ковру, опустился на колени и прижал горячую, воспаленную голову к нежной руке подруги, бессильно лежащей на подушках кресла. Матоа подняла глаза.

— Зачем ты здесь? — Взгляд ее был задумчив и печален.

— Пойми!..

— Чего ты хочешь?

— Спасти тебя!

— Как? Да и зачем?

— Откажись от заблуждений! Вырази покорность богам, склони голову и моли простить тебя.

— И тогда?..

— Суд примет мое ходатайство и заменит смерть изгнанием.

— Я не боюсь смерти, я к ней готова.

— А как же я? — спросил он негромко. Столько простой тоски светилось теперь в его глазах, что Матоа впервые за много лет почувствовала себя любимой.

— Не все ли тебе равно — тюрьма или могила? — печально сказала она. — Ведь мы не будем вместе.

— Я пойду с тобой всюду...

Матоа долго молчала. Сейчас, в бледных лучах рассвета, Ирган показался ей другим — гораздо ближе, проще и человечнее. За властными чертами его лица вдруг появилось что-то новое, никогда прежде не виданное — перед нею на коленях стоял не Владыка Анта, а мужчина, который по-своему, но искренне и сильно любил ее. На миг мелькнула мысль, что они еще могут понять друг друга. Матоа обняла мужа, привлекла ближе его крупную голову и, стараясь проникнуть взглядом в самую глубину его глаз, сказала горячо и проникновенно:

— Пойми, Ирган, дело не в тебе! Мы в оковах, под гнетом церкви. А я верю в народ. Открой ему дорогу. Видишь — там рассвет! Ведь это символ Анта.

Ирган поднялся и подошел к окну. Заложив руки за спину, он задумчиво смотрел вдаль. А Матоа продолжала говорить, пытаясь объяснить свои переживания, сомнения, мечты:

— Есть ведь другая жизнь, существует мир, где ярко светит Солнце. И люди там счастливее и добрее.

Последние слова произвели на Иргана впечатление удара. Он резко обернулся и сжал кулаки, на лице появилось выражение неукротимой ярости. Задыхаясь от приступа дикой ненависти, он прошептал:

— Так вот в чем дело! Проклятый чужеземец!..

Матоа смотрела на обезумевшего мужа по-прежнему спокойно, но отчужденно. Несколько мгновений он стоял молча, с округлившимися от злобы глазами.

— Люби его в могиле! — заревел он и бросился из комнаты. Матоа бессильно откинулась на спинку кресла.

Ирган бежал по коридору, ничего не видя. Распахнув дверь кабинета, он ворвался внутрь и бросился в кресло.

Утро уже вступило в свои права. Зеленоватый полумрак позволял видеть стол, кресла, металлические барельефы на стенах и мрачные изображения богов. Ирган долго сидел неподвижно, пытаясь собраться с мыслями. Негромкий звук, похожий на кашель, вывел его из забытья. Перед ним сидел Ассор.

— Зачем ты здесь? — проговорил Ирган, приходя в себя. — Кто тебя звал?

— Святая церковь всегда е тобой, — смиренно ответил тот.

— Мне тяжело, старик! — Ирган смотрел куда-то мимо своего собеседника.

— Я знаю! Нелегко убедиться в измене...

Глаза Иргана вспыхнули гневом.

— Матоа мне верна, я в этом не сомневаюсь!

— Как мужу — да! — холодно произнес Ассор. — Но как повелитель государства ты обманут!

— Что ты хочешь сказать?

— Украдкой, ночью, — продолжал жрец, — она вошла сюда. Ты доверил ей секреты государства. Увы! Ты раскрыл эти тайны не в добрый час... Матоа выкрала чертеж подземной тюрьмы... Да, так было!

— Откуда ты знаешь это? — Ирган смотрел на жреца холодно и подозрительно. Кривая усмешка появилась на тонких губах священнослужителя.

— Старый Ассор знает все на свете...

Последовала долгая пауза.

— Моя вина велика! — глухо произнес Ирган, опуская голову.

— Святая церковь тебя простит... Но ты обязан быть выше своих чувств! Правитель должен карать измену, не зная жалости. Заглуши голос сердца... во имя государства!

Ирган поднял на Ассора тяжелый, потухший взор, стараясь проникнуть в замыслы старика.

— Великий суд признал, что надо казнить Матоа, — продолжал Ассор. — Однако приговор издать нельзя: правители выше всех законов. Ее судьба в твоих руках...

Владыка Анта смотрел на старого жреца взглядом, полным смертельной тоски. Так смотрит загнанный зверь, когда видит, что все кончено.

— Мне нужен твой совет, — глухо сказал он. — Неужели своей рукой...

В глазах Ассора появилось выражение презрения.

— Надо быть жестоким, — холодно произнес он, — другого пути нет!

— Что думает Тимбал? — спросил Ирган, делая последнюю попытку избежать развязки.

— Вот его подпись!

Костлявый старческий палец указал на роковой знак.

Несколько мгновений Ирган смотрел на документ, затем оглянулся, как бы пытаясь найти выход. Одни лишь чудовищные боги стояли вокруг и глядели холодными, бесстрастными глазами. Им было все равно.

Дрожащими руками Ирган взял перо, не глядя, подписал приговор, тут же вскочил и, стиснув голову руками, закричал:

— Уйди! Скорее уйди!

Испуганный Ассор выбежал из кабинета. А Солнце выглянуло из-за горизонта и начало свой путь по небу Анта, как будто ничего не случилось.

Космонавты провели эту ночь в мучительной тревоге. Наконец настал день, когда все должно было решиться. Суровая природа Марса отметила приближающееся событие жестоким морозом. Когда Ли Сяо-ши вышел из портала храма поглядеть, что происходит, красный столбик спирта его термометра опустился до 80 градусов ниже нуля. Серебристая пелена морозной дымки на этот раз отсутствовала. С высокого подножия храма открывался широкий вид на пустынную равнину. Темно-красные, багровые, пурпуровые и желтые пески, озаренные лучами Солнца, тянулись до самого горизонта, горели яркими красками под темно-лиловым куполом неба.

Ли Сяо-ши поглядел в ту сторону, где далеко-далеко виднелся амфитеатр. Марсиане нескончаемым потоком шли к месту Великого суда. К моменту прибытия космонавтов все скамьи были заполнены. Для пришельцев со Звезды Тот отвели место на арене, где стояли несколько скамей.

Количество марсиан, выделенных для охраны космонавтов, было намного больше, чем накануне. Кивком головы Владимир указал товарищам на стражников. Яхонтов выразительно пожал плечами и в свою очередь обратил внимание на ложу верховных правителей. У барьера сидел Ирган, немного сзади — Ассор. Космонавты и не ожидали после вчерашних событий увидеть Матоа, однако ее отсутствие отозвалось в их сердцах тяжелыми предчувствиями.

Церемониал открытия заседания был таким же, как вчера, но шестерых искателей правды привезли позднее, когда все уже сидели на своих местах. Едва они появились на арене, прозвучал сигнал, председатель суда поднялся из-за стола и прямо приступил к чтению приговора.

Его голос, усиленный во много раз, звучал среди полной тишины и был отчетливо слышен во всех уголках огромного сооружения.

Космонавты равнодушно прослушали всю вводную часть, изложенную характерным для Анта высокопарным слогом, радуясь только тому, что успели хорошо овладеть языком и понимали каждое слово. Не скоро председатель добрался до существа дела и огласил заключительную часть приговора:

— Великий суд решил, — читал он монотонно, — чужеземцы невинны, но Ирган мудро повелел им жить в темнице, чтобы тлетворный дух сомнений не смущал умы. Когда наступит час, мы вернем их обратно. Великий суд признал, что так будет справедливо!

Огромный амфитеатр загудел. Одни выражали свое негодование, другие, наоборот, восторженно приветствовали решение. Разобраться в нестройном хаосе звуков было невозможно. Председатель прекратил чтение.

Космонавты вскочили. Они пытались протестовать, но стража начала угрожать оружием. Яхонтов жестами старался успокоить своих товарищей.

Раздавались беспрерывные сигналы, но их никто не слушал.

Наконец над затихшим амфитеатром снова послышался старческий голос председателя. Космонавты уловили, что речь идет о судьбе Матоа. Бесстрастно, отчетливо и немного нараспев старик выговаривал каждое слово:

— ...Великий суд с прискорбием отметил, что начертанный волею богов закон грубо нарушен самой королевой. Поправ завет мудрейших, она дерзнула открыть чужеземцам темницу, нарушив тем приказ Владыки. С согласия суда приговор ей подписан. Рука Верховного Владыки не дрогнула: уделом королевы будет смерть!

На скамьях послышались возгласы возмущения. Многие встали с протестующими криками. Стражники бросились по рядам, стараясь навести порядок. А дряхлый старик за столом судей закончил по-прежнему безучастно:

— ...Человек преступен — королева священна. Ее высокий сан палач не смеет осквернить. Матоа должна принять смерть от собственной руки здесь, перед народом!

Он трижды стукнул молоточком. Усиленные во много раз удары прозвучали в тишине, как погребальный звон, пронеслись над толпой и затихли где-то вдалеке.

В самом дальнем конце, наверху высокой лестницы, прямо против ложи верховных правителей, показалась процессия: окруженная стражей шла Матоа. Издалека ее маленькая стройная фигурка в длинных черных одеждах с серебром казалась необычайно нежной и трогательной.

Она медленно совершала последний путь на глазах сотен тысяч граждан своей страны. Все единодушно, как будто этого требовал церемониал, поднялись и стоя следили за каждым ее шагом.

Служители поставили на трибуну серебряную чашу с ядом, который должна была принять осужденная. Твердой походкой Матоа поднялась на трибуну. Ее мелодичный грудной голос нарушил безмолвие:

— Великий и славный народ Анта! Моя судьба решена, я умираю. Умирающие говорят правду, им незачем лгать. И я говорю вам: путь, которым ведут страну Владыка и Верховный жрец, — опасный. Он обрекает вас на смерть, а надо жить и быть счастливыми.

Она остановилась и обвела глазами амфитеатр, как бы разыскивая кого-то. Печальные глаза медленно скользили по рядам. Наконец она увидела космонавтов. Тесной кучкой они стояли совсем близко.

— Смерть меня не страшит, — продолжала она, не спуская глаз с Владимира. Синий свет, казалось, струился невидимыми лучами и проникал в самую глубину его взора. — И не страшит потому, что жизнь не имеет смысла, если ее не освещает любовь. Со мной случилось так, что настоящая, большая любовь пришла слишком поздно... И в мой смертный час я без стыда признаюсь в этом. Прощайте, все!

Неуловимо быстрым движением она подняла чашу и выпила смертоносный напиток... Раздался чуть слышный стон, и сразу туманная пелена смерти подернула чудесные синие глаза...

Космонавты были потрясены. Слезы катились по бороде Яхонтова, по смуглому, обычно бесстрастному лицу Ли Сяо-ши. Обе женщины, забыв о собственной судьбе, плакали навзрыд. Владимир стоял неподвижно, как статуя, не имея сил произнести ни слова.

И вдруг перед притихшим амфитеатром произошло событие, поразившее все, как молния. Во время речи Матоа Ирган стоял у края ложи. Трехрогая корона, украшавшая его голову, горела, как пламя. Он мрачно смотрел на происходящее. Ни один мускул не дрогнул на его каменном лице, когда Матоа приняла яд. Не человек — суровый символ древнего Анта высился над притихшей толпой.

И вдруг наступившую тишину разорвал мучительный вопль, полный глубокой тоски. Этот ужасный крик вырвался из груди Иргана. Никто не успел понять, в чем дело. Он выхватил из складок одежды длинный и тонкий кинжал, блеснувший на солнце, и пронзил себе сердце.

Ассор бросился к нему, но было поздно. Мозг Великого жреца напряженно работал. Триумвират, управлявший государством, неожиданно и трагически распался. Надо было тотчас же принимать решение. Конечно, старый Ассор охотно взял бы на свои плечи бремя единоличной власти, но тогда нужно было бы и ответить за все перед народом, настроение которого выражалось достаточно ясно. Вера в непогрешимость церкви была подорвана. Ассор был хитрец, но вовсе не герой. Проторенная дорога интриг и обмана казалась ему куда более надежной. Он решил укрепить свой собственный престиж и выступить перед толпой в роли беспристрастного хранителя закона, далекого от личных интересов.

По его сигналу трехкратно прозвучали колокола. Народ гудел, как потревоженный улей, но едва Ассор направился к трибуне, установилась тишина. Резкий, пронзительный голос пронесся над толпой:

— Законы Анта, созданные богами, — мудры и незыблемы! Они говорят: если смерть по какой-либо причине постигнет Верховного Владыку, вся власть переходит к его жене на время, пока народ примет решение. Если же рука смерти поразит обоих, Великий жрец обязан тотчас оповестить народ и в самый короткий срок предоставить ему возможность назвать имя нового Владыки. Он должен быть назначен из числа членов Совета Мудрейших. Таков закон, а я его слуга и хранитель. Пусть будет так, как велит закон! У хитрого первосвященника просто не было иного выхода — не хватало времени, а этот шаг, как ему казалось, укреплял авторитет церкви в глазах народа. Сперва все получилось точно по его расчету. Толпа испуганно затихла, ошеломленная событиями, затем одна и та же мысль овладела сознанием сотен тысяч марсиан.

Послышались многочисленные возгласы. Они сливались в общий шум, при котором нельзя было различить, кто что кричал. Затем стало выделяться одно и то же слово, повторяемое десятками, сотнями, а затем уже тысячами марсиан. Оно быстро овладело умами, заглушило остальные и слышалось все яснее и яснее.

— Элхаб, Элхаб, Элхаб! — слышалось отовсюду.

Ни у кого не оставалось больше сомнений в единодушном желании народа. Элхаб поднялся и уверенно направился к трибуне. Приветствующие его крики неслись со всех сторон. Он поднялся по ступеням, но прежде снял головней убор и низко поклонился телу казненной королевы.

Возгласы толпы перешли в рев. Такого поворота событий старый Ассор не предвидел. Он догадывался, кого назовет народ, но не ожидал такого единого порыва.

— Приветствую тебя, Элхаб! — произнес он, склоняясь перед новым главой государства.

Элхаб поднял руку, требуя внимания. Его звучный, сильный голос разнесся над толпой:

— По воле народа принимаю полную, неограниченную власть, ибо таков порядок, установленный богами! Воля Владыки — есть закон. Правду ли я говорю? — Он остановился, ожидая ответа.

Из толпы послышались крики:

— Правду, правду!

Новый повелитель Анта снова поднял руку, все стихло.

— Несчастная Матоа погибла без вины, в лице Иргана сошел в могилу древний Ант. Теперь мы должны пойти другой дорогой. Есть силы! Всю свою власть я обращу на пользу Анта. Мой первый приказ: гостей, прибывших к нам по моему зову, немедленно освободить! Пусть они будут окружены почетом!

— Да здравствует Элхаб! — ревела толпа. — Привет чужеземцам!

— Пусть будет так! — закончил новый Владыка.

Космонавты все еще стояли внизу. За короткое время произошло так много событий, что они не успели прийти в себя.

Толпа бросилась на арену. Стража не знала, что делать, чьи приказания выполнять. Один из солдат поймал устремленный на него взгляд Ассора, полный злобы и ненависти, и вдруг решился. Он выхватил меч и замахнулся на Индиру. Но Ли Сяо-ши успел схватить марсианина и отбросить его в сторону. Набежала толпа, стражники бросились врассыпную.