1918 - Константин Эдуардович Циолковский. «Вне Земли» (Россия)
7.01.1920 - Роберт Годдард. «Метод достижения предельных высот» (США)
16 апреля 1920 - Александр Шершевский начинает знакомить Европу с трудами Циолковского (СССР)
1920 - Франц Улинский. Проект ионного двигателя (Австрия)
1 марта 1921 года - Николай Иванович Тихомиров. Создание ГДЛ (СССР)
1921 - Владимир Петрович Ветчинкин. Начало работ по ракетной технике (СССР)
июль 1921 - первые стендовые испытания ЖРД (США).
1923 - Алексей Толстой. "Аэлита" (СССР)
1918 - Константин Эдуардович Циолковский. «Вне Земли» (Россия)
       |
Кто ещё из отцов-основателей космонавтики может в этом с ним сравниться? Да, Оберт, Валье, фон Браун написали по фантастическому рассказу. Философами космической экспансии они не были совсем.
     Несколько иллюстраций из венгерского издания 1960 г. |
В книге, конечно, есть несуразности, впрочем, вполне объяснимые. На космических ракетах Циолковского нет радио! Инструкции по постройке ракеты с орбиты передаются световой морзянкой. Интересно, как передавались чертежи? Однако над миром висел слой Хевисайда, непроницаемый для радиоволн, а задумывался роман, когда радио не было совсем. Откровенные ляпы Циолковскому необходимо прощать - сознавая то, что у него были самые правдоподобные в то время фантастические очерки. А выход в открытый космос он описал просто на два порядка лучше, чем все его предшественники и современники. И даже лучше, чем многие потомки и последователи (я имею ввиду не литературную, а техническую сторону дела).
- Ну, господа, не пора ли в путь? - сказал Ньютон. - Только в таком виде вы запаритесь, - обратился он к "облаченным". - Принесите им еще легкие белые балахоны, - добавил он. - Вот так... Накиньте их и прицепите, чтобы они не могли соскочить... Если вам в них будет холодно, - обратился он к экскурсантам, - то вы раскрывайте их или скатывайте в сборки, пока не будет тепло по вкусу. Температуру вы тогда получите желаемую. При полном раскрывании балахона средняя температура черных скафандр может дойти до 27°.
- Но можно получить и более высокую температуру, - заметил Лаплас. - Для этого надо прикрыть от лучеиспускания белым балахоном часть тела, не освещенную Солнцем, и открыть освещенную.
- Да, но температура выше 20° уже тягостна, - возразил Ньютон.
- И ее скорее приходится понижать, чем повышать. А для этого надо белым плащом даже слегка прикрываться от солнечных лучей.
- Вы, конечно, знаете, - обратился русский к балахонщикам, - что, вылетев из ракеты, вы помчитесь в ту сторону, куда оттолкнетесь при вылете. Сами остановиться вы не будете в состоянии. Вы можете пропутешествовать несколько лет, прежде чем встретите опять ракету. А за это время и даже гораздо раньше вы умрете с голоду или даже еще гораздо раньше задохнетесь от недостатка кислорода.
- Как, - воскликнули балахонщики, - задохнемся через восемь часов? [Поразительно! Именно 8 часов - реальный максимальный срок работы СЖО в современных скафандрах! ] Мы этого совсем не предполагали... Блуждать в пустыне, чтобы умереть?.. Напрасно вы нас не предупредили!
- Я не полечу! - отчаянно воскликнул один.
- Я тоже, - как эхо отозвался через скафандру другой.
- Скорей разденьте меня!
- И меня также...
- Ну, вот уже перетрусили, - сказал Ньютон. - Дослушайте меня! Вы в полной безопасности. Сначала мы вас пустим на привязи...
- Покорно благодарю... Как цепных собак!..
- Полетайте на привязи длиной в километр: полетите, куда хотите, и возвратитесь, когда пожелаете...
- А если привязь оборвется?.. - заметил горестно балахонщик постарше.
- Ничего не значит! Мы вам дадим по особому маленькому орудию, в котором вызывают взрыв по желанию, которое действует как ракета и выпускает газы в любом количестве. С помощью его вы можете лететь в любую сторону, значит и возвратиться когда угодно к вашему дому.
- Только не потеряйте нас из виду, - посоветовал Франклин. - А то будете блуждать, и нас не найдете. Поэтому на всякий случай возьмите каждый по зрительной трубе. Я прицеплю вам их к балахонам...
- Ну, а вдруг, - сказал один из отправляемых, - я растрачу весь взрывчатый материал... Как же я тогда вернусь к ракете, если буду даже за два шага от нее?
- Взрывчатого материала тут много, но и его надо расходовать бережливо. Не допускать до полной потери - счетчик показывает, сколько его осталось. Кроме того, если вы и заблудитесь, мы вас отыщем и возвратим к родным пенатам.
- А если не отыщете?
- И это возможно, - сказал Иванов.
- Тогда - пиши пропало! - сказал балахонщик и изобразил печальную задумчивость, которую трудно было, впрочем, видеть через стекла скафандры. Однако преодолело самолюбие. Стыдно было перед товарищами разоблачаться и терпеть шутки.
- Летим! Пустяки, - сказал один другому. Решимость подстрекнула еще нескольких охотников.
- Теперь и я не прочь полететь, - сказал один из зрителей летающих взад и вперед от нетерпения.
- И я!
- И я!
- Отлично, но это после... Пока отправим уже снаряженных, - сказал Лаплас.
Их снабдили всем необходимым и одного из них замкнули в очень тесную камеру вроде футляра. Для этого сначала отворили внутреннюю половину этого шкафа, потом герметически закрыли ее и быстро вытянули из футляра оставшееся ничтожное количество воздуха, - чтобы не пропадала его и капля. Балахонщик выражал недоумение и нетерпеливо ждал в темноте. Через минуту-две отворили наружную половину футляра, и балахонщик, оттолкнувшись, вылетел на свободу. Также выпустили и другого.
Глаза всех прилипли к окнам. Видно было, как балахонщики разлетелись в разные стороны и как разматывались привязи, как они возвратились, полетели опять, но в другую сторону, как распахивали свои балахоны, прикрывались ими, как двигались и вращались на манер детских волчков. Все эти движения, впрочем, уже хорошо были известны ракетчикам: они давно уже проделывали их в своем закрытом помещении... Вот один отцепился от привязи и полетел далеко, так что едва был виден; но вот фигура его снова появилась, стала расти, приближаться к ракете, однако пролетела немного мимо. Виден маленький дымок. Это балахонщик, пустив в ход взрывную машинку, переменил свое направление и полетел к ракете. Вот хватается за скобы, смотрит в окна; через стекло видно смеющееся лицо. Знаками просится домой... Впускают так же, как и выпускают: газа не теряют. Явился и другой. Впустили и его. Поздравили с приездом. Засыпали вопросами; было шумно. Разоблачили, но возвратившиеся захотели отдохнуть, уединиться...
- Погодите! Переварю полученные впечатления, тогда все расскажу.
- Да, дайте отдохнуть, - заявил и другой возвратившийся.
Сюжет книги довольно прост - в 2017 году шесть ученых - представители разных национальностей, объединив свои усилия, начинают разработку космической ракеты. Им удается построить такую ракету, совершить на ней полет и положить начало освоению внеземного пространства. С литературной точки зрения вещь откровенно слабая. Циолковский пишет провинциально-простонародным языком, перемежая научными терминами в устаревшей транскрипции. Очень странно читать - " надел скафандру", "балахонщики"... Однако скафандр - с французского - "лодка" и был когда-то женского рода. Аналога "балахонов" нет до сих пор, можно лишь предположить, что это экранирующее покрытие. А слово "балахонщик" заменено столь же корявым словом "выходящий". Поразительно, как точно Циолковский описал и шлюзование и фалы (названные им "цепочкой") и полёт истинно свободный на ручных реактивных двигателях!
Впрочем, каждый может прочитать и сам.
Но кроме фантастики, Циолковский увлекался и философией. Его тоже терзал бессмертный вопрос - почему нет инопланетян, не видны сигналы иных цивилизаций, никто не спешит на помощь Земле, чтоб уменьшить на ней зло? Ничуть он не сомневался, что человечество выйдет в космос, заселит ближайшие планеты, потом ближайшие звёзды, потом ближайшие галактики. Был уверен, что среди бесчисленных звёзд бесчисленное число цивилизаций, что космос давно и плотно заселён, дармовая энергия звёзд используется везде, ракеты миллиардами носятся среди звёзд, что все цивилизации живут в дружном союзе, которым руководит Президент.
Но как же так получилось, что на Земле уже столетия царит зло, а разумные люди звёзд его терпят? И Циолковский решил: Земля входит в малый процент планет-заповедников, где изучают само зло (а может быть и показывают детям, как зверей в зоопарке?). Но час Земли, без сомнения, пробьёт. С перенаселением, вырождением и самой смертью Циолковский собирался бороться приёмами евгеники - регулировать рождаемость, запрещать иметь детей уродам моральным и физическим. На этом основании некоторые потомки обвиняли его даже в фашизме. Однако - Циолковский всячески подчёркивал, что неполноценные должны быть обеспечены самой распрекрасной жизнью до самой кончины и лишины лишь одного - детей. Гуманизм прогрессировал больше столетия после слов Циолковского, но есть еще люди (и немало!), которые предлагают куда более радикальные меры. Попытки объяснить ненаучным языком небъяснимое привели Циолковского к понятию "счастливых" и "несчастливых" атомов и прочей мистике. Но надо понимать, что имел ввиду он нечто иное. Очень хотел показать человечеству путь к счастью, даже ракету придумал не просто как космический транспорт землян, а как средство расселения человеков космических, но вот дара убеждения не было. Или не доросли его современники до космического мировоззрения калужского учителя?
7.01.1920 - «Метод достижения предельных высот». Роберт Годдард (США)
| «Его ракеты… по сегодняшним меркам могли показаться весьма примитивными, но они оставили заметный след в развитии и уже имели многие элементы, которые используются в самых современных ракетах и космических кораблях» Фон Браун о Годдарде, 1963 г |
Он был крайне болезненный, страдал от проблем с желудком, болел плевритом, простудами и бронхитом, сильно отстал от одноклассников в развитии, зато очень много читал. Причём взрослые книги по физике. Интересовался аэродинамикой и пытался опубликовать критическую статью на признаного авторитета Сэмюэла Лэнгли. В 1901 г написал статью «Перемещение в космосе» (журнал отказался публиковать) и начал обдумывать, как использовать практически 3-й закон Ньютона. К 19 годам его здоровье поправилось, он начал по всем показателям нагонять сверстников, избирался президентом класса и в 1904 году на выпускном сказал яркую речь о всесилии науки. В 1907 г написал работу "О возможности перемещения в межпланетном пространстве" (опубликована в Scientific American). Но всё это были рассуждения о "космических пушках" и возможности использования заряженных частиц. Работы с ракетами он начал примерно в 1912 г, одновременно с изобретениями в электротехнике. Однако его первая запись о возможности ракет с жидким топливом была 2 февраля 1909 года.
 Видеоролик о Годдарде |
В 1911 году во время работы в Университете Кларка, Годдард исследовал влияние радиоволн на изоляторы. Он изобрел вакуумную трубку, которая действовала как электронно-лучевая трубка, патент США 1159209 был выдан 2 ноября 1915. Это было первое использование вакуумной трубки для усиления сигнала.
К 1913 он использовал свое свободное время чтобы разработать методы, которые позволили бы ему вычислить положение и скорость ракеты в вертикальном полете, учитывая вес ракеты, вес горючего и скорость истечения. Его первой целью было создание ракет для изучения атмосферы. Он не распространялся о том, что его конечной целью было создание машины для полетов в космос, так как большинство ученых, особенно в Соединенных Штатах, не считали такую цель реалистичной и даже не готовы были всерьёз рассмотреть такие идеи. Позже, в 1933 году, Годдард заявил, что "мы ни в коем случае не должны позволять себе устраняться от космических путешествий, надо продвигаться в космос шаг за шагом, пока в один прекрасный день нам это не удастся, во чтобы то ни стало."
В начале 1913 года Годдард серьезно заболел туберкулезом и был вынужден покинуть свой пост в Принстоне. Затем он вернулся в Вустер, где начал длительный процесс лечения. Врачи не ожидали, что он выживет, но, вероятно, мечты его спасли - он страшно беспокоился, что его ценные мысли, записанные в записных книжках, не смогут понять из-за его плохого почерка. И он тщательно лечился и выздоровел.
Первый патент по ракетным технологиям его отец отвёз в патентное бюро в мае 1913. Годдард уже работал - по часу в день, соблюдал предписания врачей. В октябре 1913 патент был оформлен. В 1914 приступил к стендовым испытаниям. В том же 1914 получил два важнейших патента - Первый, патент США 1102653 на многоступенчатую ракету, работающую на твердом "взрывчатом веществе". Второй, патент США 1103503 на ракету, работающую на твердом топливе или на жидком топливе (бензин и закись азота). Патенты стали важными вехами в истории ракетной техники. В целом, он опубликовал 214 патентов, некоторые оформлены посмертно его женой. Вывел он и закон движения ракеты (формула Циолковского).
 Годдард везёт свою ракету в Розуэлл |
В лаборатории физики Кларка Годдард провел статические испытания ракет на порохе, чтобы измерить эффективность их тяги. КПД этих ракет оказалось лишь 2%! Тогда он применил сопло Лаваля и значительно улучшил эффективность тяги. К середине лета 1915 года, Годдард получил среднюю эффективность тяги 40 процентов с истечением 2051 метр (6728 футов) в секунду. Начал экспериментировать с соплами разного профиля. И смог достигнуть эффективность двигателя более 63% и скоростей истечения более 7000 футов (2134 метров) в секунду. Вероятно, это был самый передовой двигатель твёрдого топлива в мире. Потом Годдард понял, что более эффективны жидкие топлива, без них достичь космоса трудно.
В том же году Годдард провёл сложный эксперимент и доказал, что ракета будет летать в вакууме, а, значит, и в космосе. Многие ученые еще не были в этом уверены. Его эксперимент показал, что атмосфера ракете только мешает.
С 1916 по 1917 год Годдард строил и испытал экспериментальные ионные двигатели, которые как он думал, могли быть использованы для движения в космосе. Маленькие стеклянные двигатели создавали поток ионизированного воздуха.
К 1916 году стоимость ракетных исследований Годдарда стала слишком большой для его скромной преподавательской зарплаты. Он начал искать потенциальных спонсоров для финансовой помощи - Смитсоновский институт, Национальное географическое общество, аэроклубы Америки. В своем письме в Смитсоновский институт в сентябре 1916 года Годдард заявил, что он достиг 63% эффективности тяги и скорости истечения почти 2438 метров в секунду. С этими параметрами, он считал, ракета может поднять груз весом 0,45 кг на высоту 373 км с начальной стартовой массой всего 40,64 кг.
Ну, это он чересчур...
Смитсоновский институт заинтересовался и просил у Годдарда подробностей. Годдард послал подробную рукопись - черновой вариант его пионерской работы «Метод достижения предельных высот». В январе 1917 года, Смитсоновский институт согласился предоставить Годдарду пятилетний грант на общую сумму 5000$. Потом институт Кларка добавил 3500$. Политехнический институт Вустера также позволил ему использовать свою заброшенную магнитную лабораторию на краю кампуса для испытаний.
Одновременно Годдард провел исследование солнечной энергии, используя параболические антенны, чтобы сконцентрировать солнечные лучи на кварце, покрытом ртутью. Нагревалась вода и работал электрический генератор. Годдард считал, что это изобретение снимает вопрос о добыче энергии в космосе.
И тут США вступили в Первую мировую войну, университеты страны начали кредитовать военные проекты. Годдард пацифистом не был, он тут же предложил свои ракеты ВМФ и армии. А военные его проигнорировали. Лишь войска связи спонсируют работу Годдарда во время Первой мировой войны. Но интерес к ракетам возник и Годдард стал маниакально подозрительным и осторожным - именно с этого года он замыкается в исследованиях.
Годдард предложил армии идею ракетных труб (концепция базуки). Однако у него появились конкуренты, армия начала разбираться, кто лучший, а тут и война закончилась.
Провал с проектом базуки спровоцировал приступ туберкулеза, Годдард продолжал работать неполный рабочий день как консультант правительства США в Индиан Хейд, штат Мэриленд, но его внимание обратилось на ЖРД.
А работа над базукой продолжалась без Годдарда.
 Фото из отчета «Метод достижения предельных высот». Эксперименты 1915-1916 гг. |
И в январе 1920 г была опубликована действительно классическая работа «Метод достижения предельных высот» (вот оригинал на английском). Она сделана в виде отчёта о проделанной работе и представляла собой обобщение множества экспериментов с пороховыми ракетами. Кстати, о дате. На обложке стоит дата - 1919 г, но фактически вышла книжка только в 1920-м и везде её декларируют, как издание 1920-го (так часто делается, чтобы книга не стала сразу "прошлогодней"). 7 января Годдард получил 90 авторских экземпляров (весь тираж - 1750 шт). А уже 12 января бостонская газета опубликовала сенсационную заметку под названием: «Новая ракета профессора Годдарда может поразить лик Луны!» Годдард и до того не раз публиковал скромные теоретические работы, вычисляя, какую энергию надо затратить, чтобы забросить 1 фунт груза на орбиту, на Луну, на планеты. Заодно он опубликовал свои размышления и вычисления по поводу - сколько нужно взорвать пороха на Луне, чтобы вспышка была видна с Земли? Как сфотографировать обратную сторону Луны? Как посадить целым аппарат на поверхность?
В заключительном разделе своей книги, озаглавленном "Расчет минимальной массы, необходимой для отправки одного фунта на бесконечную высоту", обсуждалось возможное применение ракет, которые не только могут достичь верхних слоев атмосферы, но и вырваться из гравитации Земли. Он определил, что ракета с эффективной скоростью истечения в 7000 футов в секунду и начальным весом 602 фунта будет иметь возможность отправить один фунт полезной нагрузки на бесконечную высоту. Разбирает он и мысленный эксперимент по запуску ракеты на Луну и зажигания пороха на её поверхности, так, чтобы это было видно в телескоп. Он серьезно обсуждал этот вопрос, придя к оценке количества необходимого пороха. Вывод Годдарда: ракета со стартовой массой 3,21 тонны может производить вспышки на Луне, видимые с Земли, предполагая ПН равной 10,7 фунтов.
Годдард сторонился публичности, потому что у него не было времени, чтобы отвечать на критику его работы. Он, однако, в письме в Смитсоновский институт, датированном мартом 1920 года, обсуждал: фотографирование Луны и планет из ракет на пролёте, отправка сообщений к внеземным цивилизациям на металлических пластинах, использование солнечной энергии в космосе, ионные двигатели. В этом же письме Годдард четко описывает концепцию абляционного теплозащитного экрана, предполагая, что посадочный аппарат должен быть покрыт "слоями очень твердой субстанции со слоями изолятора тепла между ними", предназначен для сохранения внутренности аппарата, так же, как сохраняются метеоры.
Американские журналисты сочинили историю о том, что Годдард запускает ракету на Луну. Тысячи газет и журналов во всём мире напечатали сначала заметку, потом подробности. Подробности быстро превратили условный фунт пороха в реальную ракету, а потом в целый звездолёт на сотню пассажиров. Сотни людей присылали просьбы и требования отправить их с Годдардом на Луну. Даже ракетчики поверили в лунную ракету. Эсно-Пельтри взывал через прессу к Годдарду, что надо запускать ракету не на Луну, а вокруг неё, чтобы сфотографировать обратную сторону. На выставке в Москве демонстрировалась "лунная ракета Годдарда". Реальность же была такая, что у Годдарда не было никакой ракеты. И даже двигателя не было. Только в 1926 он смог запустить ракету с ЖРД (первую в мире!), которая взлетела на 12 м.
Но ведь были и другие статьи - "Нью-Йорк таймс". В редакционной статье от 13 января 1920 года научный обозреватель ядовито прошелся по адресу энтузиастов ракетостроения вообще и Роберта Годдарда, в частности. По мнению обозревателя, тот "явно порастерял кое-какие знания из багажа средней школы". Автор заметки снизошел до объяснений: "Этот профессор Годдард вместе со своей группой в колледже Кларка... по-видимому, не слыхал о законе равенства действия и противодействия. Ему, несомненно, придется подыскать себе что-то посолиднее вакуума, чтобы его ракете было от чего отталкиваться".
Утром 16 июля 1969 года на космодроме начался предстартовый отсчет для экипажа "Аполлона-11", а читатели "Нью-Йорк таймс" обратили внимание на заметку:
"Теперь надо признать за абсолютно установленный факт, что ракеты двигаться в вакууме могут. Газета приносит своим читателям извинения за допущенную ошибку".
К старту ракеты доставлялись так: |
А может быть, Годдард был прав со своей секретностью?...
Как жаль, что Годдард и фон Браун разминулись во времени! Им было бы о чём поговорить! Такая вот история - якобы немецкие ракетчики или шпионы пристально следили за работами Годдарда, сообщая подробности его работ и, вполне возможно, фон Браун воспользовался этой информацией. В 1944 году, незадолго до того, как нацисты начали бомбардировать Англию при помощи Фау-2, Годдард подтвердил, что немцы воспользовались его работами. Одна ФАУ-2 13 июня 1944 года в результате технической ошибки персонала ушла на неверный курс и разбилась неподалёку от шведского городка Беккебу. Правительство Швеции обменяло обломки неизвестной ракеты англичанам на истребители "Спитфайр". Кое-какие части от ракеты были переправлены в США, в лабораторию в Аннаполисе, где Годдард проводил исследования для ВМФ. Видимо, Годдард исследовал обломки ракеты. В Аннаполис попала только какая-то часть обломков. Годдард опознал те детали ракеты, изобретателем которых он являлся, и сделал вывод, что плод его трудов превратили в оружие (будто сам в это время не превращал свои труды в оружие!)
Интересно еще и то, что Годдард не поддержал девиз "Выше, дальше, быстрее!". Выбрав топливом бензин и жидкий кислород, он посадил свои двигатели на "голодный паёк", давая им всего треть кислорода от нужного, из-за чего импульс тяги стал очень маленьким. Причины неизвестны, но очевидно Годдард стремился уменьшить температуру в камере, увеличив тем самым время работы ДУ до прогара. Ни одна ракета Годдарда не взлетела и на 3 км. Зато Годдард очень много занимался управляемостью, устойчивостью полёта, устойчивостью горения, составными ракетами, регулировкой тяги, гироскопами, трёхосным контролем положения. В 1929-м он впервые запустил ракету с приборами и фотокамерой и вернул их на землю (правда с высоты всего 28 м. Напомню, что Мауль делал это с пороховыми ракетами гораздо раньше) В 1930-м он первым применил газовые рули, а позже - и аэродинамические. В 1935-м его ракета впервые в мире превысила скорость звука. В 1938 он завершил работы с вытеснительной системой подачи топлива и занялся турбонасосами. Всегда очень дорожил своим приоритетом и был уверен, что был первым. Он даже написал целую работу, сравнивая свои приоритеты с работами Оберта. Остальных он вообще игнорировал, в лучшем случае отделываясь парой общих фраз. Годдард и его команда запустила 34 ракеты с ЖРД с 1926 по 1941 г, наибольшая высота - 2,6 км (1,6 мили).Годдард хронически нуждался в деньгах для своих ракет. Но иногда везло и ему. После запуска одной из ракет Годдарда в июле 1929 он снова привлек к себе внимание газет и о нём узнал Чарльз Линдберг из статьи в "Нью Йорк Таймс". Линдберг начал задаваться вопросом, что будет с авиацией в отдаленном будущем и был решительным сторонником РД и ракет. Он обратился в Массачусетский технологический институт с целью убедиться, что Годдард просто физик, а не псих, а потом позвонил Годдарду в ноябре 1929 года. А затем приехал к нему. Линдберг был немедленно очарован Годдардом, а Годдард был в восторге от лётчика. Он обсудил свою работу с Линдбергом, он наконец-то нашёл человека, которому можно доверять. Однако денег у Линдберга не было, было только громкое имя. Но этого было мало. В октябре 1929 американский фондовый рынок рухнул. Денег не было ни у кого. Бюро погоды США хотело бы иметь ракеты для исследования атмосферы, но денег у него не было тоже.
А весной 1930 года Линдберг наконец нашел союзника в семье Гуггенхаймов. Финансист Даниэль Гуггенхайм согласился финансировать исследования Годдарда в течение следующих четырех лет в общей сложности на 100,000$ (~ 1,7 млн. долл. сегодня). Семья Гуггенхайма, особенно Гарри Гуггенхайм, будет и впредь поддерживать работу Годдарда. Годдарды вскоре переехали в Розуэлл, Нью-Мексико. Местный климат был хорош для Годдарда, были деньги, работа шла. Весной 1932 из-за депрессии в экономике Годдард вновь лишился финансирования и вернулся в Университет Кларка. Лишь осенью 1934, когда возобновилось финансирование, он вернулся в Розуэлл и начал строить свои самые большие ракеты, длиной 4 и 4,5 м. с гироскопами, на бензине и жидком кислороде, вытесняемыми в камеру сжатым азотом. А в Германии и СССР только-только запустили свои первые. крайне примитивные ракеты с ЖРД.
8 марта 1935 ракета взлетела на 1000 футов, и, как Годдард сообщил, "летела со скоростью звука." 28 марта 1935 года ракета успешно взлетела вертикально на высоту 1,46 км, прекрасно работали гироскопы. Затем она повернулась и летела почти горизонтально 13000 футов и достигла максимальной скорости в 550 миль в час. Годдард был в восторге - система наведения держала ракету на вертикальной траектории хорошо.
В 1936-1939, Годдард начал работу над ракетами серии K и L, которые были намного массивнее и предназначены для достижения очень большой высоты. Серия K состояла из статических стендовых испытаний более мощного двигателя, достигшего тяги 624 фунтов в феврале 1936 года. Постоянно были проблемы с прожигами камеры. Еще в 1923 году Годдард построил регенеративно охлажденный двигатель, который охлаждал жидкий кислород, залитый вокруг внешней камеры сгорания, но он считал идею слишком сложной. Затем он использовал другой метод охлаждения, в котором распылялся лишний бензин, он испарялся, но эта схема не работала хорошо и более крупные ракеты не удались. Вернулись к меньшим размерам, L-13 достигла высоты 2,7 км, рекорд ракет Годдарда. Вес был уменьшен с помощью более тонкостенных топливных баков.
Годдард экспериментировал с самыми крупными из ракет того времени. В ноябре 1936 года он запустил первую в мире ракету (L-7) с несколькими камерами, надеясь увеличить тягу без увеличения размера одной камеры. На ней было четыре камеры сгорания, она достигла высоты 200 футов. Этот полет продемонстрировал, что ракета с несколькими камерами сгорания может летать стабильно и легко управляться.
С 1940 по 1941 год, работа шла над серией ракет P, которые использовали уже турбонасосы (бензин/жидкий кислород). Но из двух запусков оба закончились аварией на высоте лишь несколько сотен футов. Турбонасосы, однако, работали хорошо и Годдард был ими доволен.Когда Годдард понял необходимость турбонасосов, Гарри Гуггенхайм предложил ему связаться с производителями насосов. Ни один из них не проявил интереса, так как стоимость разработки этих миниатюрных насосов была непомерно высокой. Поэтому команда Годдарда варилась в собственном соку и с сентября 1938 по июнь 1940 разрабатывала, создавала и испытывала маленькие турбонасосы и газогенераторы. Эстер (жена Годдарда) позже сказала, что испытания насоса были "наиболее сложные и унылые исследования." (А фон Браун в то же время получил необходимые насосы от пожарных немедленно.)
Годдард построил необходимые турбонасосы и был на грани создания более крупных и надежных ракет, чтобы достичь своих "экстремальных высот", когда Вторая мировая война вмешалась и изменила путь Истории. Он надеялся вернуться к своим экспериментам в Розуэлле после войны, но здоровье его подвело.
Невнимание военных и промышленников США к работам Годдарда привело к тому, что информацию от Годдарда, невзирая на всю его осторожность получали в основном немцы. Годдард обратил внимание, что некоторые почтовые конверты кем-то вскрывались, а некоторые письма пропали совсем. Аккредитованный военный атташе в США, Фридрих фон Бёттихер в 1936 году послал доклад на четырех страницах о работах Годдарда в абвер, а шпион Густав Гюлих направил отчёт в Германию, утверждая, что проник в Розуэлл и видел запуск. Правда, он соврал и многое придумал, но абвер постоянно задавал вопросы своим агентам о работах Годдарда. Однако тут скрытность Годдарда оправдалась и ничего конкретного немцы не получили.
 Запуск 29 сентября 1931 г |
 Последняя ракета Годдарда. 9 августа 1940 г. |
Сентябрь 1941 года - наконец-то военные обратили внимание на Годдарда. Лейтенант ВМС Чарльз Ф. Фишер посетил Годдарда в Розуэлле и убедился, что Годдард делал важную работу. Он сумел убедить Бюро аэронавтики в том, что Годдард мог бы построить JATO (ракетные ускорители старта самолётов) для ВМС. Годдард начал работу в сентябре, даже до заключения контракта, он начал создавать ускорители переменной тяги, которые должны применяться на гидросамолете. К маю 1942 года ускоритель был создан. В феврале 1942 Годдарду прислали часть самолёта с пулевыми отверстиями, по-видимому, из Перл-Харбора, чтобы поднять его энтузиазм. И действительно, Годдард писал Гуггенхайму, "я не могу думать более ни о чем, чем сделать вклад в неизбежное возмездие". В апреле 1942 Фишер уведомил Годдарда, что ВМС хотели бы перенести ракетные работы на полигон в Аннаполисе. Жена Годдарда возражала, обеспокоенная тем, что переход к климату штата Мэриленд вызовет ухудшение здоровья Роберта. Но Годдард ответил: «Эстер, ты что не знаешь, что идет война?" Фишер тоже предлагал остаться в Розуэлле. Годдард ответил: "Я надеюсь, что после войны Вы попросите меня о чём-то более серьёзном". Он очень мечтал о финансовой поддержке военных.
Годдард и его команда работали в Аннаполисе месяц и испытывали свой JATO, когда пришла телеграмма из ВМФ с приказом передислоцироваться в Аннаполис.
К августу JATO создавал 800 кг тяги в течение 20 секунд, и Фишер решил попробовать его на самолёте. После пяти наземных испытаний, гидросамолёт, пилотируемый Фишером, поднялся в воздух с реки Северн на ускорителях Годдарда. Фишер приземлился и приготовился к новому испытанию. На седьмом испытании на высоте 150 футов ускоритель загорелся. Лишь удачей объясняется то, что не было взрыва и никто не погиб. Авария произошла из-за неправильного монтажа и неаккуратности. Однако ВМФ поняли, что JATO на твёрдом топливе дешевле и безопаснее. Один инженер позже сказал: "Ракеты на гидросамолете были похожи на попытку запрячь орла в плуг". Годдарду не удалось убедить ВМФ в нужности ни ускорителей на жидком топливе, ни баллистических ракет. Тем не менее, ВМФ попросил его совершенствовать свой JATO. Годдард внес улучшения в двигатель, а в ноябре 1942 он был показан военным ВМФ и некоторым чиновникам из Вашингтона. Испытывал его Фишер. Испытания прошли блестяще. Годдард занялся системой управления чисто ракетного самолета. Его разработки были востребованы уже после войны, для Белл Х-2, прекрасного самолёта, ходившего за три маха.
Весной 1945 года Годдард увидел трофейные немецкие Фау-2, привезённые из Миттельверка. После тщательной проверки, Годдард был убежден, что немцы "украли" его работу. Хотя детали проекта не были точно такими же, основная конструкция Фау-2 был похожа на одну из ракет Годдарда.
Возможно, это и не так, но фон Браун однажды сказал, что "эксперименты Годдарда с жидким топливом сэкономили нам годы работы, и позволили нам усовершенствовать ФАУ-2 раньше, чем она была возможна".
В 1945 GALCIT строил свою ракету "ВАК-капрал" для армии, но были проблемы с работой двигателя ракеты. Френк Малина отправился в Аннаполис для консультации с Годдардом и они пришли к решению проблемы, что привело к успешному запуску исследовательской ракеты.
Плохое здоровье сильно мешало его работе. Когда по прибытию в Розуэлл врач его осматривал (при оформлении страховки), то рекомендовал Годдарду ехать в Швейцарию и там соблюдать постельный режим. Здоровье Годдарда начало ухудшаться во влажном климате Мэриленда. Ему был поставлен диагноз "рак горла" в 1945 году, но он продолжал работать, хотя был в состоянии говорить только шепотом. Он умер в последние дни войны, 10 августа 1945 года от рака гортани в возрасте 62 лет. Был похоронен в его родном городе Вустер, штат Массачусетс.
Фонд Гуггенхайма и недвижимости Годдарда подал иск в 1951 году против правительства США из-за нарушения патентов Годдарда. В 1960 году стороны урегулировали иск, и ВС США и НАСА выплатила награду в 1 миллион долларов: половина компенсации отошла к Эстер. В то время это был самая большая компенсация, когда-либо заплаченная в патентном деле. Забавно, что сумма компенсации превысила сумму всех средств, которые Годдард получил за свою работу за всю свою жизнь.
21 июня 1924 года Годдард женился на Эстер Кристин Киск, секретарше в офисе президента Университета Кларка, которую он встретил еще в 1919 году. Она была в восторге от его работ и помогала в работе всеми силами. После его смерти она разбиралась с документами Годдарда и оформила еще 131 патент.
Годдард был воспитан в епископальной церкви, но, скорее всего, был атеистом. В Розуэлле изредка посещал с супругой церковь и это всё.
Детей у них не было.
Именем Годдарда назван кратер на обратной стороне Луны.
Космонавты всегда чтили Годдарда, как "отца американской космонавтики". Эдвин Олдрин, по просьбе своего отца, взял в полет на Луну миниатюрную (размером 5 см х 7,6 см) автобиографию Роберта Годдарда, изданную в 1966 году. Она стала первой книгой, побывавшей на Луне. После полёта астронавты подарили её вдове Годдарда Эстер, которая передала книгу Библиотеке Годдарда в Университете Кларка.
16 апреля 1920 - Александр Шершевский начинает знакомить Европу с трудами Циолковского (СССР)
 Александр Шершевский в конце 1920-х годов (музей Оберта) |
После знакомства со статьями К.Э.Циолковского увлекся авиамоделизмом. В 1913 поступил в Петербургский политехнический институт для изучения машиностроения. Мечтал стать лётчиком, даже учился на курсах пилотов, но был отчислен из-за плохого зрения. В 1915 добровольцем ушел в армию, потом освобожден от службы опять же из-за слабого зрения. До 1918 работал в Петрограде на авиационном заводе Лебедева. В 1919 году уехал в Германию, чтобы учиться в Берлинском техническом университете. Его преподавателями были разные знаменитости, вероятно, также Альберт Эйнштейн и Макс Планк.
Не совсем ясно, на какие деньги он учился, но после окончания университета он в нищую Россию возвращаться не захотел. Статус его, по выражению Вилли Лея, "большевик временно в изгнании".
С 1921 переписывался с Циолковским. Он написал ему из Германии, чтобы проинформировать Циолковского об интересе к ракетам и межпланетным полётам в Германии.
Работал в патентном ведомстве Берлина, на авиазаводе Рорбаха в течение нескольких лет, но его основным источником дохода в течение 1920-х годов был труд внештатного корреспондента газет и журналов по авиации на немецком языке и для немецкой прессы. В этот период он работал также над составлением российских разделов для семитомного немецкого словаря авиации. Он читал труды Константина Циолковского с 1911 года и был первым человеком, который рассказал о нём немецкой аудитории во время публичной лекции в Берлине 16 апреля 1920 года. Первая статья Шершевского, посвященная космическому полету, сразу рассматривает притязания на приоритет Циолковского во многих концепциях космического полета, но так как статья появилась в русской эмигрантской газете, это, вероятно, не привлекло внимание немецких читателей.
В 1926 году он пытался убедить издателя, издавшего книгу Германа Оберта, опубликовать немецкий перевод последних работ Циолковского, но это предложение было отклонено, потому что издатель почувствовал, что там не было "ничего нового". Но Шершевский сделал копии своего перевода и отдал заинтересованным людям.
Благодаря Шершевскому Циолковский обрёл в Европе адресатов и активно пытался распространять свои работы за границу. Между 1922 и 1934 годами он послал по крайней мере восемьдесят экземпляров (тридцати четыре различные монографии) минимум восемнадцати немецких адресатам. Книги Циолковского получили Вальтер Гоман, Ганс Лоренц, Фридрих Зандер, Фриц фон Опель, а также несколько библиотек. Ни одна работа Циолковского не была переведена на немецкий, но уже трое писателей активно популяризировали в Германии Циолковского: Шершевский, Лей и Ладеманн.
Шершевский написал немало статей, но книгу издал только одну - «Ракета для путешествий и полетов. Введение в ракетные проблемы». (A. B. Scherschevsky, Die Rakete für Fahrt und Flug. Eine allgemeinverständliche Einführung in das Raketenproblem). Вышла в 1929-м. Она была подвергнута критике за отсутствие исторической точности, особенно Вилли Леем, он едко насмехался над якобы встречей Циолковского, Роберта Эсно-Пельтри и русского царя (сам я не читал, на русский не переводилась).
В 1929 году имя Шершевского пришло в голову Герману Оберту, когда он искал помощников, чтобы построить ракету на жидком топливе для запуска на премьере фантастического фильма Фрица Ланга "Женщина на Луне ". Вопреки воле киностудии, режиссер даже согласился инвестировать 20000 марок собственных денег в проект. Хотя Оберту было известно о Шершевском с 1926 года, когда он, наконец, встретился с ним лично, он был потрясён.
Оберт писал про него: "самый ленивый человек, который когда-либо встречал" и "русский эмигрант ... который жил ... полностью в грязи. В буквальном смысле. У меня сложилось впечатление, что, если его прислонить к стене, он к ней прилипнет. И в голове у него энергии и жизнерадостности не осталось, только совершенно непродуктивной юмор висельника"
Чувствуя жалость к нему, Оберт нанял Шершевского вместе с бывшим лётчиком Рудольфом Небелем на зарплату 6000 марок каждому, но вскоре он сожалел о решении. Ни один из них не имел никакого практического инженерного опыта и их дилетантские эксперименты привели к взрыву, от которого Оберт почти ослеп на один глаз.
Решив, что таланты его российского ассистента лежат в области писательства, Оберт поручил ему работу корректуры нового издания своей классической книги, "Die Rakete zu den Planetenräumen". Оказалось, Шершевский испортил даже это, потому что там оказалась тьма ошибок. Оберт верил Шершевскому, просто-напросто подписывал страницы и отсылал их издателю, не читая их.
 Шершевский хочет показать в своей книге, как близка цель избавления от земного притяжения. Только технологии и правильный взгляд на мир сегодня являются достойными задачами и соответствуют этим мечтам. Он завершает свое предисловие фразой "Per scientem ad astra!" ["Через науку к звездам"), перефразируя латинскую фразу "Per aspera ad astra!" («Через тернии к звёздам »). "Мы должны поклясться в этом - и, кроме того, мы должны также это выполнить... " Введение содержит обзор развития техники на суше, в воде и воздухе и, наконец, ракетных устройств. Глава B представляет основы ракетного устройства. Там объясняется принцип ракеты и теоретические основы ракеты (закон реакции), сопротивление воздуха и некоторые теоретические замечания о ракетопланах и дальнобойных ракетах. Историческое развитие от фантазий, сказок и литературных произведений до научных исследований является содержанием главы C. Первые практические эксперименты (ракетные испытания, ракетные автомобили и ракетные самолеты) представлены в главе D. Глава Е - обзор событий и результатов последних 10-15 лет. Заглядывая в будущее в заключительной главе E. автор утверждает, что методический подход к разработке ракетных полетов приведет от околоземных полетов до полетов в Солнечной системе и посадкам на других небесных телах. Для космических полетов требуется больше мужества и больше веры во всемогущество человеческого разума, чем сейчас. На протяжении всей книги часто цитируется Циолковский со множеством деталей, особенно в исторической части (с портретом) и в главе о последних событиях. Шершевский внес большой вклад в своих статьях и этой книге, чтобы сделать популярными идеи Циолковского в немецко-говорящих странах. |
Интересно, но российское происхождение и левые взгляды Шершевского никак не впечатлили в целом антикоммунистически настроенного Оберта. Более того, он защищал его от нападок, когда Лей и Небель называли его "красным", ибо Шершевский не скрывал своих связей с советским посольством.
Но недавние исследования Татьяны Желниной, по-видимому, доказывают, что Шершевский имел более тесные связи с советским посольством в Берлине, чем считал Оберт, тот передал 32 сообщения о немецком ракетостроении в период с ноября 1929 по июль 1931 г. К тому времени Советское правительство начало вербовку иностранных специалистов для работы в СССР. И к Герману Оберту в феврале 1932 года подошёл российский агент, представившийся "Владимир Кубин", и пообещал большую зарплату в СССР, но Оберт отклонил предложение, так как подозревал, что ему предложат разработать ракеты для использования против Германии.
Именно Шершевский познакомил Запад с работами Циолковского, а Циолковского - с Обертом, Гоманом, Валье, Леем и многими другими. Он написал и немало собственных статей (на немецком), вполне толковых.
Циолковского он буквально боготворил, называя его "пророком межпланетных сообщений» и прочими титулами. Циолковский написал пятьдесят писем в ответ на не менее чем пятьдесят шесть писем из Германии.
Писал он также о работах немецких пионеров-ракетостроителей, писал о книгах Рынина, это он сделал известным мифотворца Педро Паулетта, активно выступив в его защиту, это он, якобы, в феврале 1912 слушал в Петербурге лекцию Эсно-Пельтри, в который тот рассуждал о ракетах (он один это сообщает, более никто, ни одна газета, ни одного слушателя, но память у него была необыкновенной, так что всё возможно).
Также он сообщал в Германии о работах и жизни Циолковского, нередко пользуясь просто слухами. Так, однажды он сообщил, что ученый собирался "построить ракету в Москве на 11 человек", а в 1921 году не менее чем две газеты напечатали сообщение от Шершевского, что Циолковский... умер.
Вот эти публикации: «Illustrierte Flug-Woche», том 3, №17, 1921 г., стр. 359, «Illustrierte Flug-Woche», том 3, №21, 1921 г., стр. 435, «La Presse» 18.09.1921
Источник этой информации не известен. Он был убежден, что информация надежная, так как он повторил ее несколько недель спустя снова.
В фамилии автора статьи опечатка: Scher_e_schewsky. Внимание! Это очень частая ошибка, Шерешевских гораздо больше и порой Шершевского тоже называют Шерешевским. Гуглите внимательнее!
В библиотеке сайта есть статьи и книги Шершевского.
Пишет Борис Раушенбах (из книги "Герман Оберт"):
Запланированные сроки готовности ракеты настоятельно требовали форсированной работы, а следовательно, толковых помощников. Первым таким помощником Оберта стал А.Б. Шершевский, помощник безусловно очень плохой. Александр Борисович Шершевский, родом из России, жил в те годы в Берлине. Его рекомендовала Оберту редакция одного периодического издания, в котором помещались статьи по ракетно-космической тематике. Рекомендация не была совершенно безосновательной. Шершевский опубликовал к тому времени несколько статей о ракетах в различных журналах и издал в 1929 году в Берлине свою книгу «Ракета для езды и полета», носившую научно-популярный характер. Оберт мог ожидать от такого человека реальной и быстрой помощи, тем более, что был с ним несколько знаком: известно, что с 1926 года Шершевский переписывался с Обертом.
В 30-е годы мне приходилось встречаться с А.Б. Шершевским, и должен сказать, что это был человек поразительно сочетавший начитанность с каким-то невероятным стремлением к безделью и патологической ленью. Возможно, что это было особенностью его психики. Бывают люди с очень хорошей памятью при полном отсутствии творческих способностей. Спрашивая Шершевского о чем-либо связанном с авиацией, можно было всегда получить точную справку о том, в каком журнале (он указывал и год и номер журнала) и кем написана статья на эту тему. Но получить от него даже малейший комментарий к содержанию статьи или книги было невозможно. Его лень имела, вероятно, в своей основе эту полную неспособность к творческой деятельности. Ему абсолютно ничего нельзя было поручить; где бы он формально ни работал, он всегда ничего не делал. Вскоре после начала работ по ракете это природное «дарование» Шершевского пришлось познать и Оберту - его помощник ничего не делал. Не следует забывать, что в то время, как Оберт с головой погрузился в заботы, связанные с подготовкой экспериментальной ракеты, в издательстве Ольденбурга шла интенсивная работа над его «Путями осуществления космических полетов», и это тоже требовало постоянного внимания автора. Возможно, что именно потому, что Шершевский оказался никуда не годным помощником в работе над ракетой, Оберт поручил ему ведение корректур своей книги. Оберт скорее всего полагал, что автор ряда компилятивных научных статей и книги «Ракета для езды и полета» сможет справиться хотя бы с такой задачей. Однако и здесь он ошибся. В 1947-1948 годах в Советском Союзе издавалась в несколько сокращенном изложении, ставшая классикой, книга Оберта. Мне был поручен перевод и редактирование книги. При ее редактировании я испытал чувство сильнейшего удивления - она явно противоречила стойким представлениям о немецкой точности и аккуратности. В книге оказалось много опечаток в формулах (поэтому все формулы мне приходилось выводить заново), ссылки на формулы и страницы нередко были неправильными, номера некоторых формул пропущены, иногда разные формулы значились под одинаковыми номерами и так далее. Всего в русский текст пришлось внести более ста исправлений. В 80-х годах, встретившись с Обертом, я попытался понять причину этой странности. Он с нескрываемым раздражением ответил, что поручил чтение корректур и, следовательно, устранение мелких погрешностей текста А.Б. Шершевскому. Однако и тут Шершевский ничего не делал, ограничившись тем, что подписывал не глядя присылавшиеся из редакции материалы.
Единственное дело, в котором Шершевский действительно помогал Оберту, была переписка последнего с Циолковским. Здесь помощник переводил письма шефа на русский язык и даже умудрялся печатать их на пишущей машинке с русским алфавитом. Но это вряд ли окупало зарплату, которую он получал. В конце концов бездеятельность и какая-то инфантильность помощника осточертела шефу. Оберт рассказывал мне, что поведение Шершевского было совершенно абсурдным не только на работе, но и в жизни. У него были очень плохие зубы, Оберту он объяснял это тем, что у него нет денег на врача. Тогда Шершевский получил от своего шефа нужную сумму на лечение и к негодованию последнего накупил на эти деньги сладостей. Во время практических работ с моделью жидкостного ракетного двигателя Оберт решил расстаться со своим «помощником», придав своему решению точную словесную формулировку: «То, что Вы фактически у меня совершенно не работаете, я хочу оформить официально».
В качестве второго помощника Оберт пригласил Рудольфа Небеля, пришедшего по маленькому газетному объявлению. Может быть он выбрал среди немногочисленных претендентов именно его, поскольку Небель был летчиком и гордо сообщил, что сбил в боях одиннадцать неприятельских самолетов. Оберту был нужен энергичный помощник, имевший опыт работы в авиации. Небель действительно оказался, в отличие от Шершевского, полезным сотрудником.
Советские агенты уговорили Шершевского вернуться в СССР весной 1932 г. НКВД (Народный комиссариат внутренних дел) рекомендовал возвращение эмигрантов на работу в Ленинградскую Лабораторию газовой динамики (ГДЛ), где работал Глушко, но тот (если верить написанному в биографии) подозревал, что Шершевский был "стукач". О чём он и написал в НКВД, возражая против такого сотрудника.
Отношения Шершевского с его новыми сотрудниками не заладились, особенно когда они узнали, что он жил в роскошном двухкомнатном номере в отеле "Астория", ел лучшую еду и одевался в лучшие советские одежды. Он часто приезжал на работу с большим опозданием, сидел за столом и, казалось, спал. Встречаясь с Глушко, он говорил, что он должен закрывать глаза, чтобы другие люди не нарушали его размышления. В этот период его единственный вклад в работу ГДЛ были какие-то математические расчеты для проектирующейся метеорологической ракеты. Эта конструкция использовала двигатель на носу ракеты в немецком стиле, и должна была поднять 20 кг полезной нагрузки на высоту ста километров и вернуться на Землю с помощью парашюта.
Шершевский привёз чертежи и спецификации конусообразного ракетного двигателя "Kegelduse" Оберта, но его советская копия (ОРМ-15) никогда не была создана.
Когда ГДЛ Ленинграда и ГИРД Москвы объединились в 1933 году и переехали в столицу под прямой контроль правительства, Шершевский не был приглашен. Он был вынужден отказаться от своего роскошного образа жизни и переехал в одну комнату в коммуналку. Несмотря на то, что он получил работу в каком-то техникуме Ленинграда, он вскоре был вынужден работать в местной библиотеке, чтобы свести концы с концами.
Жил в Ленинграде, 15-я линия, д.16, кв. 15.
Шершевский знал слишком много тайн, чтобы выжить в сталинской мясорубке "Большого террора". 7 октября 1936 года он был в библиотеке с другом, они оба были арестованы НКВД. Хотя именно его друг был целью ареста, когда чекисты узнали, кем был Шершевский, они были рады доложить, что поймали "немецкого шпиона". Во время допроса он признался, что "переводил для заграницы" отрывки книги 1935 года Лангемака и Валентина Глушко "Ракеты их устройство и применение" и был обвинен в «антисоветской деятельности».
22 марта 1937 года Шершевскому был вынесен смертный приговор по статье 58-1 и его личные документы были конфискованы НКВД. Они до сих пор находятся под "замком" в бывших архивах КГБ по соображениям безопасности. Есть мнения, что Шершевский на самом деле был "двойной агент и шпионил за немецкими ракетными пионерами в Берлине и за ГДЛ в Ленинграде.
28 мая 1937 г. Шершевского привели в подвал главного здания Ленинградского НКВД и казнили стандартно - одним выстрелом в затылок. Ему было 43 года. Родственники не узнали о расстреле.
Кстати Шершевский был троюродным братом Бориса Крейцера, известного человека, долго сидевшего в камере смертников, но выжившего и сумевшего Рассказать.
Маршал Тухачевский, который, вероятно, и был причиной гибели Шершевского, как его знакомый, был расстрелян 12 июня 1937 года, 15 членов его семьи были расстреляны или отправлены в ссылку.
1920 - Франц Улинский. Проект ионного двигателя (Австрия)
Из энциклопедии Рынина:  |
В 1910 году, после окончания средней школы в Линце, Франц Улинский поступил, как доброволец, на военную службу и пробыл год офицером, служа в продовольственной части. Одновременно он самостоятельно знакомился с техникой и достиг успехов. Служил в армии Австро-Венгрии на различных должностях до Первой мировой войны. Во время войны, благодаря своим работам по конструированию газовой турбины, был переведен в австро-венгерский авиаотряд и командирован в высшую техническую школу в Вене. Далее он, в качестве технического офицера, был назначен руководителем работ моторного авиазавода в Фишаменде. В это время он начал заниматься проблемой межпланетных сообщений, изобрел дифференциальный парашют большой грузоподъемности, а во время переворота и после него служил в разных предприятиях в качестве инженера. За время своей подвижной жизни он произвел ряд практических исследований над холодильными автоматами большой мощности, что затем послужило ему толчком к составлению проекта космического корабля, с использованием идеи температурных разностей, и к мысли осуществить полет в мировое пространство.
В 1919 предложил конструкцию космического аппарата (задолго до 2-й ракетной революции!). В 1920-м опубликовал свои идеи в журнале воздухоплавания в Вене („Der Flug", №. 6-12, стр.113-124). В этом же году он взял патент на своё изобретение. Его корабль не требовал топлива - он приводился в движение солнечной энергией. Газ под давлением вырывался из сопла, расширялся и создавал реактивную тягу, - ракета летела вперёд. Но газ не рассеивался в космосе, а попадал в трубу низкого давления, которая вела к турбокомпрессору, приводимому в движение за счет электрической энергии, идущей от солнечных батарей. Компрессор сжимал газ, и все повторялось. Сейчас это выглядит смешно. Гоняние массы в замкнутой системе - то же самое, что перебрасывать гирю из одной руки в другую, это не поможет даже сдвинуться с места.
Но Улинского первый предложил СБ (солнечные батареи) для добычи дармовой энергии в космосе. СБ появились в космосе практически с началом космической эры. Второй проект был не менее интересным - полученная СБ энергия шла на создание мощного электромагнитного поля, в котором разгонялись электроны до околосветовых скоростей. Покидая космический корабль, они создавали реактивную тягу. Это был первый проект ионного двигателя. Освоили их не сразу, но ионные двигатели уже работают в космосе и у них большое будущее. Но СБ (фотоэлектрические преобразователи) имеют слишком малую удельную мощность, в космос на них не взлетишь. И Улинский предлагает еще вариант: получение энергии в результате распада атомов.
Рисунки из оригинаьной работы Улинского 1920 года:
На выставке межпланетных аппаратов в Москве в 1927 г. были выставлены модель и схема его аппарата, отнесенная к 1901 году (!, надо думать - ошибка) с указанием, что в качестве горючего он применяет полезную пыль:
1 марта 1921 года - Николай Иванович Тихомиров. Создание ГДЛ (СССР)
Николай Иванович Тихомиров родился в ноябре 1859 в Москве. Происхождением из дворян, сын действительного статского советника. Окончил лицей в Москве, физико-математический факультет химического отделения Московского университета. Ещё в студенческие годы занимался активными химическими исследованиями и даже получил серьёзные травмы при взрыве в лаборатории (он повредил руку и ногу и не был поэтому допущен к воинской службе). Работал в технической лаборатории Московского университета и в Киевском университете в лаборатории профессора Н. А. Бунге, читал популярные лекции по производствам «питательных и вкусовых веществ».Затем работал помощником директора на суконной фабрике товарищества братьев Бабкиных, главный химик свеклосахарных и рафинадных заводов одного из крупнейших российских сахарных обществ - товарищества братьев Терещенко. Автор ряда научных и практических пособий в этой и смежных областях химии. Был выдающимся изобретателем, получил привилегии (патенты) на изобретение ряда новых способов производства сахара, походных и переносимых полевых очагов для армии и промышленности, на прибор для использования теплоты дымовых газов для нагревания и очищения воды с попутным обесцвечиванием дыма и ряд других работ.
В совершенстве освоив технологию шерстяного производства, молодой инженер приступает к созданию объемного (в трех томах) труда, под названием «Технология шерстяного производства в VI частях с отдельным большим атласом машин и аппаратов». Изданная в 1886 г. в Москве в типографии Л.Ф.Снегирева, она была предназначена для специалистов этой области; двум другим - «Отделка суконного полотна» и «Искусственная шерсть и карбонизация шерсти» не суждено было появиться. Н.И.Тихомиров оставил службу у фабрикантов Бабкиных и переехал в Киев, где специализировался в области сахарного производства. За короткое время он прошел путь от практиканта до признанного знатока сахарного дела. Итогом работ в этой области служат написанные им и изданные в 1893 г. в Киеве книги «Анализы сахаристых веществ. Практическое руководство к химическому исследованию материалов и продуктов свеклосахарного производства», а также «Справочная книжка и руководство по свеклосахарному производству», являвшиеся ценным пособием для специалистов сахарной промышленности.
В 1894 Тихомиров заинтересовался проблемой создания ракетных снарядов - «самодвижущихся мин реактивного действия». Из краткой пояснительной записки к смете на разработку «самодвижущихся мин реактивного действия»: «Начало работ относится к 1894 г. В 1894-1897 гг. Н.И.Тихомировым проводились опыты с небольшими моделями, перемещавшимися в воде помощью реактивной работы пороховых газов…»
С 1909 года жил в Москве, организовал частную химическую лабораторию и полностью отдался исследованиям в области разработки вопросов производства сахаристых, крахмальных и инулиновых веществ, а также способов замены пищевых веществ, применяемых как исходные материалы для выработки сахаристых, крахмалистых, клеевых и вкусовых фабрикатов, - не пищевыми. В российской и иностранной промышленности долго применялись фильтры Тихомирова с автоматической промывкой фильтрующего материала для сахарных, винокуренных, маслобойных и других заводов.
В 1912 году представил проект «самодвижущихся мин» морскому министру адмиралу Бирилёву. В ноябре 1915 г. Н.И.Тихомиров подал прошение в Комитет по техническим делам отдела промышленности Министерства торговли и промышленности, который вскоре выдал ему не подлежащее оглашению охранительное свидетельство № 309 на тип самодвижущихся мин для воды и воздуха. Это означало, что заявка принята к рассмотрению.
11 февраля 1916 г. был получен отзыв экспертной комиссии, подписанный профессором Н.Е.Жуковским, в котором отмечалось: «Изобретение состоит в приведении в движение водяных и воздушных торпед с помощью последовательного воспламенения патронов с медленно горящим порохом, причем пороховые газы захватывают с собой воду или воздух, как в инжекторах... Расчет энергии показывает, что подобное действие таких торпед вполне возможно, так как в патронах имеется огромный запас энергии…»
По иронии судьбы отзыв был направлен на имя доктора Слётова, а потому и не смог оказать в тот период положительного влияния на судьбу изобретения Н.И.Тихомирова. Секретное же заседание 1 отдела Комитета, состоявшееся 23 марта 1916 г., на основании отзыва эксперта Щастного постановило: «…в выдаче привилегии отказать на основании ст.75 Устава о Промышленности…»
А в это время поверенный в делах Н.И.Тихомирова доктор Слётов развил кипучую деятельность. Обращаясь в различные ведомства он представлялся автором изобретения, чем многих ввел в заблуждение. Этим объясняется и тот факт, что заключение Н.Е.Жуковского, процитированное выше, было адресовано именно Слётову, а не Н.И.Тихомирову.
Через семь лет, письмом от 9 июня 1923 г., заместителю председателя президиума ОВИ (С.А.Изенбеку) пришлось давать разъяснение по этому поводу: «ОВИ настоящим устанавливает, что вышеизложенный отзыв Бюро отдела изобретений Московского Военно-промышленного комитета о самодвижущихся минах, адресованный на имя Слётова должен рассматриваться, как всецело относящийся к изобретенным Тихомировым водяным и воздушным самодвижущимся минам (торпедам). Каковое изобретение было рассмотрено ОВИ, Главарткомом, Главным Артуправлением признано осуществимым, имеющим большое государственное значение... Упомянутый выше Слётов является только в качестве поверенного Н.Тихомирова…»
После Октябрьской революции, 3 мая 1919 года Н.И.Тихомиров обратился к управляющему делами Совета народных комиссаров В.Д.Бонч-Бруевичу с просьбой оказать помощь в дальнейших исследованиях. При поддержке Главнокомандующего Вооруженными силами Республики С.С.Каменева ему была выдана субсидия, предоставлены помещение лаборатории и штат сотрудников.
Таким образом, Н.И.Тихомирову были созданы все возможные условия для творческой работы. Лаборатория начала функционировать в Москве. Краснопресненский совет отвел небольшой двухэтажный дом № 3 по Тихвинской улице, оборудованный под мастерские и работы с порохами. Лаборатория была укомплектована штатным персоналом, ей отпускались материальные и финансовые средства. Часть работ проводилась непосредственно на квартире Н.И.Тихомирова.
Так с 1 марта 1921 года при Народном комиссариате военных и морских дел РСФСР начала работу первая в России научно-исследовательская и опытно-конструкторская организация по разработке снарядов на бездымном порохе - Лаборатория по разработке изобретений Н.И.Тихомирова. Вначале Лаборатория Н.И.Тихомирова финансировалась Отделом военных изобретений (ОВИ) Комитета по делам изобретений (Комподиз) ВСНХ, но с декабря 1922 г. ОВИ оставил за собой лишь техконтроль, а финансирование решением Начальника артиллерии РККА перешло к Главному артиллерийскому управлению (ГАУ). Время было трудное. Снабжение и финансирование Лаборатории шло с перебоями. В июне 1922 г. Тихомиров ходатайствует о командировании в Германию одного из своих сотрудников с целью приобретения оборудования для Лаборатории, но отсутствие средств не позволяет это осуществить.
Решением Президиума ОВИ от 14 декабря 1923 г. техотчет Н.И.Тихомирова о работе его Лаборатории в 1921-1922 гг. был передан В.П.Ветчинкину «для проверки расчетов».
Впоследствии Лаборатория стала знаменитой Газодинамической лабораторией (ГДЛ).
С 1924 г. основные работы Лаборатории, связанные с разработкой бездымного пороха, стендовыми испытаниями и опытными стрельбами на полигоне проводились в Ленинграде. Поэтому в том же году Лаборатория переехала в Ленинград, где находился Главный артиллерийский полигон.
В 1926-1927 гг. сотрудники Лаборатории Н.И.Тихомирова проводили испытания по внутренней баллистике в подвальном помещении ГИПХа. Опытные камеры и опытные образцы корпусов ракетных снарядов изготавливались в мастерских Главного Артиллерийского Полигона.
Применявшийся в то время в ракетах чёрный дымный порох не обеспечивал требуемых характеристик по дальности и стабильному полёту ракеты, поэтому специалисты лаборатории разработали бездымный пироксилиновый порох на нелетучем растворителе - тротиле, отличающийся мощным и стабильным горением. Шашки из бездымного пироксилино-тротилового пороха (ПТП) горели стабильно и с достаточно сильным газообразованием.
Историческим событием явились успешные стрельбы реактивными снарядами на бездымном порохе 3 марта 1928 года. После этого успеха были форсированы работы в СССР по дальнейшему развитию ракетной техники. В апреле 1928 года лаборатория стала именоваться Газодинамической лабораторией ВНИК при РВС СССР.
В марте 1928 г. приступила к работе Комиссия, назначенная приказом начальника ГАУ по рассмотрению хода работ Лаборатории Н.И.Тихомирова. Комиссию возглавил А.И.Корк. Комиссия пришла к общему заключению: «Работы Тихомирова по изучению реактивного действия пороховых газов вообще представляют значительный интерес. Продолжение их следует считать необходимым…» Учитывая важность проводимых Н.И.Тихомировым работ и в целях оказания помощи в 1928 г. (по просьбе Н.И.Тихомирова) к работам привлекается знакомый изобретателя, выпускник ВТА РККА, «весьма ценный сотрудник по внутренней баллистике» артиллерийский инженер Г.Э.Лангемак.
Н.И.Тихомиров - автор ряда теоретических работ, среди которых: «Полет реактивного снаряда», «Определение наивыгоднейшего времени горения пороха в реактивном снаряде», «Внешняя баллистика реактивных снарядов».
Будучи уже больным и предчувствуя близкую смерть, 11 июня 1929 г. Н.И.Тихомиров подал заявление в Отдел Военных изобретений Комитета по делам изобретений на выдачу патента «Способ изготовления прессованного бездымного пороха на твердых растворителях», а 3 июля 1929 г. между Н.И.Тихомировым и Народным Комиссариатом Военно-Морских Сил РККА заключается договор о безвозмездной передаче прав на это и другие его изобретения. Постановление IV секция Комитета по делам изобретений от 29 января 1930 г. о выдаче патента на «Способ изготовления прессованного бездымного пороха на твердых растворителях» Народному Комиссариату Военно-Морских Сил РККА (действительный изобретатель Н.И.Тихомиров) подписано экспертами И.П.Граве и Солониным. Патент был выдан 20 июня 1930 г. за № 384. Порохом ПТП были отработаны все основные виды реактивного вооружения, начиная с 1928 по 1939 гг.
Н.И.Тихомиров был незаурядным организатором, оставившим вполне сформировавшуюся научную реактивную школу (В.А.Артемьев, Б.С.Петропавловский, Г.Э.Лангемак, И.И.Кулагин и другие).
Умер 28 апреля 1930 года в Ленинграде, в возрасте 70 лет. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве, впоследствии место захоронения было утеряно. На этом кладбище в 1971 году был установлен символический надгробный памятник Н.И.Тихомирову.
Именем Тихомирова был назван кратер на обратной стороне Луны. В 1971 году в Москве был установлен памятник Н. И. Тихомирову. В 1991 году Указом Президента СССР Н. И. Тихомирову присвоено звание Героя Социалистического Труда (посмертно) за разработку реактивного оружия.
Памятник показывает место захоронения весьма приблизительно. Год рождения на плите указан неверно
1921 - Владимир Петрович Ветчинкин. Начало работ по ракетной технике (СССР)
Владимир Петрович Ветчинкин родился 17 (29) июня 1888 в Кутно, Варшавская губерния, Россия (ныне Лодзинское воеводство, Польша). В этом городе был расквартирован полк, в котором служил его отец - штабс-капитан.
Ветчинкин окончил МВТУ в 1915 году, защитив дипломный проект «Тяжёлый аэроплан типа "Илья Муромец"». Он был любимым студентом у Н.Е. Жуковского; вместе они ещё в 1913 году разработали и опубликовали теорию завихрения авиационных винтов. В 1916 году Жуковский и Ветчинкин организовали Бюро авиационных вычислений и испытаний при Аэродинамической лаборатории МВТУ; в этом же году Ветчинкин начинает свою педагогическую деятельность в МВТУ (он преподавал на курсах подготовки лётчиков). В 1918 году он был одним из первых помощников Жуковского при создании Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ).В 1919 через дочерей и др. родственников предпринял меры по розыску и сохранению трудов астронома Ф. А. Семёнова, издав в 1920 автобиографию ученого. В 1921 году Ветчинкин вместе с изобретателем А. Г. Уфимцевым приступил к работе над высокопроизводительной ветроэнергетической установкой для производства электроэнергии; Жуковский создал в ЦАГИ новый Отдел ветряных двигателей. В 1923-1929 годах в Курске был построен 8-киловаттный экспериментальный ветрогенератор по проекту А. Г. Уфимцева (чтобы сохранить энергию во время затишья ветра, использовался 360-килограммовый маховик, содержащийся в вакуумной камере). В октябре 1932 года курская ветростанция была пущена в постоянную эксплуатацию.
В 1921-1925 годах Ветчинкин читал лекции по теории ракет и космических путешествий, и был первым, кто обосновал оптимальность межпланетных перелётов по эллиптическим траекториям (Вальтер Гоманн развил ту же идею независимо и траектории получили название гоманновские). В Мемориальном музее Н. Е. Жуковского в Москве хранятся черновые заметки Ветчинкина «О возможности полета на Луну ракетным способом», датированные еще 1921 - 1925. Ветчинкин встречался и в течение десяти лет переписывался с К. Э. Циолковским, ходил в кирху, где испытывал свои ракеты Ф. Цандер, среди слушателей его лекций в МВТУ был студент Сергей Королев. Он первый отметил новаторскую работу молодого В. Глушко по созданию ракеты на жидком топливе, написал положительное заключение на предложение Михаила Тихонравова «Генерационная газовая ракета», привлек к разработке ракетной техники Ю. Победоносцева, был организатором и непременным докладчиком и участником диспутов на многочисленных научных симпозиумах. В 1923 году В. П. Ветчинкин стал профессором Академии ВВС им. Жуковского. В 1925-1927 годах он работал над задачами крылатых ракет и реактивных самолётов, а позднее принимал участие в деятельности РНИИ (Научно-исследовательский институт реактивного движения). 26 января 1926 года коллегия НТО ВСНХ поручила учёному дать заключение на рукопись Ю. В. Кондратюка «О межпланетных путешествиях». Ветчинкин сделал заключение, что Кондратюк - самобытный талант, книгу которого следует напечатать, а самого его вызвать в Москву из провинции.
В 1924 году Владимир Петрович выступал с лекциями о межпланетных полетах и в Политехническом музее, и в университете. Ветчинкин горячо поддерживал учение Циолковского.
Однажды профессор прочитал в Московском университете лекцию на фантастическую, как тогда казалось, тему: «Полет на Луну». Ветчинкин заговорил о Циолковском. В университете о нем, разумеется, уже слыхали. Тем не менее с нескольких мест раздались оскорбительные возгласы:
 Вместе с В.П.Ветчинкиным похоронены: Ветчинкин Георгий Владимирович (1926-1961), авиаинженер; Ветчинкина Екатерина Филипповна, урожд. Терлецкая (1896-1989), жена В.Ветчинкина; Ветчинкина Каринэ Тиграновна (1932-1990), физиолог, кандидат биологических наук, жена Н.Ветчинкина, дочь Т.М.Мелькумова (7-8-15); Ветчинкин Николай Владимирович (1929-2006), сотрудник ОКБ и НИИ в области космонавтики, доктор технических наук, полковник. |
Ветчинкин невозмутимо ждал. Наконец зал притих. Неловко стало, да и любопытно: «Что же профессор скажет?»
Ветчинкин написал на доске ряды формул, нарисовал многоступенчатую ракету. Когда аудитория смолкла, Владимир Петрович заговорил. Не выпуская мела из рук, он то и дело поворачивался к доске, чтобы подчеркнуть какой-то ряд решения. С упоением влюбленного, читающего стихи, он уносился на крыльях дифференциальных уравнений в межзвездное пространство. Молодой профессор доказывал, сколь остроумна идея Циолковского о звездоплавании посредством многоступенчатой ракеты.
Не скрывая своего предубеждения, аудитория насторожилась. А Ветчинкин, вторя математической логике Циолковского, шаг за шагом приближался к основному выводу его учения.
- Таким образом, уважаемые коллеги, - профессор стукнул мелом и жирно отчертил строку, - если мы согласимся с непогрешимостью этого многочлена, то, стало быть, увидим, что для достижения Луны последней ступенью ракеты потребуется хоть и большое, но вполне определенное, выражаясь математически, конечное количество топлива. Да, да! - профессор поднял руку в знак умиротворения некоторых уже готовых взорваться скептиков, - пусть это будет 99 процентов веса межпланетного снаряда. Но, спалив топливо, снаряд сможет оторваться от земного тяготения, развить вторую космическую скорость, после чего уж несомненно, вы понимаете, достигнет Луны.
Публика потеряла равновесие. И не мудрено: с незапамятных времен над умами ученых властвовал «постулат» диаметрально противоположный, а именно: для преодоления земного притяжения потребовалось бы бесконечное количество топлива, и, следовательно, идея звездоплавания сама по себе считалась абсурдной.
Нам, свидетелям последних достижений астронавтики, трудно поверить, что еще так недавно, каких-нибудь полсотни лет назад, слова профессора Ветчинкина могли вызвать взрыв негодования среди ученых и части студентов этой цитадели науки!
И в самом деле, идея трехступенчатой ракеты поначалу многим не внушала доверия. Трудно было поверить, что в одном случае, сжигая сколь угодно много топлива из одного фантастически большого баллона, никогда не улетишь в космос. В другом же случае, если то же топливо распределить в трех неравных резервуарах и сжигать его последовательно, сбрасывая после выгорания горючего эти емкости, то последний отсек из них, и самый малый, будет способен развить вторую космическую скорость и, таким образом, сможет покинуть Землю.
Идея трехступенчатой ракеты гениальна в своей простоте. Но именно вследствие этой простоты ее гениальность казалась невероятной. И люди, не готовые ее осмыслить, предпочитали попросту смеяться. Более же эмоциональные натуры выражали мнение громкими криками, не заботясь о мягкости формулировок.
И тут в зале неожиданно встал человек в красноармейской гимнастерке и громко крикнул так, что погасли сразу все страсти:
- Прекратите! Не подбрасывайте хворост в костер Джордано!
Имени этого человека никто не знал. Стали переговариваться, завертели головами: «Кто это?.. Кто?»
Он был худ, выглядел болезненно, одет как-то уж очень просто. Это был Фридрих Артурович Цандер.
Невозмутимость Ветчинкина и неожиданный окрик незнакомца сбили эмоциональный накал.
Часть аудитории, видно, преодолевая тяготение к привычной догме, позволила задать себе вопрос: «А что, если калужский фанатик прав?!»
Ветчинкин перешел к астронавигации и в общих чертах наметил возможные пути создания для этой цели приборов. Профессор знал и астрономию. Эта часть лекции раздражения не вызвала: было ясно - к звездам с магнитной стрелкой не полетишь.
Наконец Ветчинкин подошел к финалу. Молча окинув взглядом аудиторию, он приблизился к доске и, не торопясь, старательно все стер. И вдруг резко повернулся. В это мгновение в зале воцарилась тишина, которую обыкновенно называют мертвой. В больших собраниях она бывает совсем не часто.
Все смотрели на Ветчинкина, а он стоял торжественный и просветленный. Немигающие глаза его были круглы, щеки пылали.
- Достопочтенные коллеги, - проговорил он совсем тихо. - И вот чем осмелюсь здесь я закончить... Человек достигнет Луны примерно лет через пятьдесят... Да, именно в нашем столетии...
В зале кто-то закричал:
- Нельзя ли поточнее?!
- Не улыбайтесь, коллеги! - успокоил Ветчинкин. - Извольте, поточнее. По моим расчетам, учитывающим технический прогресс, не позже семьдесят второго года!.. Да, да, коллеги, не шумите... Человечество достигнет Луны не позже семьдесят второго года! Прошу мне верить!
С этими словами профессор сошел с трибуны, предоставив публике выражать чувства сколь угодно громко.
Шелест И. И. Лечу за мечтой
Игорь Иванович, конечно, лётчик-испытатель 1 класса. Он прославился документальными рассказами о лётчиках. Но этот рассказ, конечно, сильно придуман. Поэтическая фантазия. Без сомнения, нечто похожее было. Только случай записан с чужих слов. Когда Цандер умер, Шелесту едва исполнилось 19. А в 1924 году, когда Цандер мог ходить в гимнастёрке, всего 10. И не могли говорить в 1924 о трёхступенчатой ракете, да ещё и "ракете Циолковского". Не было даже идеи. Циолковский о "ракетных поездах" писал в 30-х. Даже слова "ступень" в ракетостроении не было. Но Ветчинкина Шелест знал, подробно о нём рассказывает в своей книге. Запомнил, как увлечённого инженерными вычислениями, очень красивого профессора (на его лекции толпами ходили влюблённые в него девицы, ни черта не понимавшие в аэродинамике). Отмечает его детскую непосредственность, немыслимую простоту в общении, феноменальное знание авиационных наук.В ЦАГИ Ветчинкин вёл научные работы в области динамики полёта ракеты.
Принимал участие в работе МосГИРДа. Провёл математический анализ при вертикальном подъёме ракет в различных случаях (1935 год), определял потребное количество топлива при разных вариантах полёта (1934-1937)
В 1943 стал лауреатом Сталинской премии. Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и медалями.
В 1944 г. В. П. Ветчинкин стал (после смерти А. П. Котельникова) заведующим кафедрой «Теоретическая механика» МВТУ и возглавлял кафедру вплоть до своей кончины.
Умер В. П. Ветчинкин в Москве 6 марта 1950 года в возрасте 61 года.
Именем Ветчинкина назван кратер на обратной стороне Луны.
июль 1921 - первые стендовые испытания ЖРД (США).
 Установка для изучения процесса горения жидких топлив (1921)  Экспериментальный ЖРД на испытательном стенде (1922) |
Первым схему ЖРД предложил испанец Ариас в 1872 г. Правда, только с однокомпонентным топливом или ВРД - с окислением атмосферным кислородом. Схему ЖРД на двухкомпонентном топливе впервые предложил С.С.Неждановский примерно в 1882 г. Перуанец Паулет, если и создавал что-то в этой части, опоздал с публикацией на 30 лет и его творчество совершенно голословно. Циолковский в 1903 г не только предложил схему, но сопроводил её теорией и расчетом, указал наилучшие компоненты (жидкий кислород + жидкий водород) и доказал достижимость межпланетного пространства с помощью этой схемы. Вторая часть той же работы Циолковского в 1911-1912, еще более подробная, тоже намного опережала всех будущих ракетостроителей. Однако Циолковский ЖРД не строил. Его первым создал Годдард. Первые размышления о жидкостной ракете у Годдарда датированы июнем 1907 г. 9.06.1909 он делает запись о компонентах топлива и о необходимости охлаждать сопло этими компонентами. Там же размышления о высококипящих компонентах - чтобы не заморачиваться с охлаждающей установкой можно взять N2O4(четырехокись азота) и C2H6 (этан) под давлением. 11.06.1909 Годдард сформулировал принцип ЖРД: «... непрерывная тяга, создаваемая жидкостями, горящими под давлением». 8.05.1910 Годдард изобразил схему водородно-кислородной ракеты. Но только весной 1914 Годдард создал конструктивную схему жидкостной ракеты и летом 1914 г взял на неё патент №1103503. И на годы забывает о ЖРД, занимаясь исключительно пороховыми ракетами. Лишь 8.01.1919 в дневнике краткая запись: «... рассчитывал массы для водорода и кислорода». Однако по-прежнему он считал жидкостную ракету сложной и малореальной. С января 1921 Годдард, продолжая работы над многозарядной пороховой ракетой, ставит опыты с жидким кислородом, в июне 1921 г получает субсидию от университета - 2,5 тыс долл и сразу приступает к ЖРД. Дело в том, что Годдард зашёл в тупик со своими многозарядными ракетами - не удавалось подавать порох в камеру дозированными порциями. Он решил изготовить "жидкий порох" и быстро сообразил, что горючая жидкость ничем не хуже. Факт - с 11.07.1921 г Годдард всё внимание уделяет насосам. Но пока экспериментирует с нитроглицерином и нитратом аммония. Осенью в качестве вытеснительного газа в насосе принят сжатый углекислый газ, в ноябре появился центробежный насос и расчеты по кислороду, в декабре испытан крыльчатый насос. Одновременно идут эксперименты по сжиганию разных компонентов. И первыми в июле 1921 г стали эфир и жидкий кислород. Эфиро-кислородная смесь поджигалась искрой. Годдард доказал, что давление в камере можно регулировать и горение в камере будет устойчивым. Это и считается главным успешным параметром испытаний. Однако настоящие испытания ЖРД начались в сентябре 1921 г. Годдард был недоволен испытаниями и создал новый стенд, уже вне помещения. 22.03.1922 удалось получить на короткое время тягу 4 фунта. Но это первое зафиксирование испытание с измерением тяги. С июня по ноябрь было проведено 16 стендовых испытаний, после чего Годдард перешел на бензин, а с начала 1925 в течении 17 лет использовал только бензин. Казалось бы - не очень Годдард и торопился. Однако сейчас нам не понять всех его трудностей. Например, фирма, где он покупал жидкий кислород, продавала его по 2 литра раз в неделю по сумасшедшей цене 5 долларов за литр. Даже страшно перевести на современные деньги. А еще Годдард с 1920 г преподавал физику в колледже, будучи профессором на полной ставке. А еще в июне 1924 г Годдард женился на мисс Эстер Киск (он был с ней знаком с 1919 г, когда она перепечатывала его монографию). А еще отошел от дел его соратник Риффолт. А еще у него кончились деньги. Но Годдард преодолел всё. Фирма «Рисёрч» создала фонд Котрелла и начала изредка выдавать Годдарду по 500 долл. Появилась надежда на успешный пуск ракеты с ЖРД в конце 1924 г. Во всяком случае так уверял Годдард президента университета Аббота. Под "успешным" подразумевался полёт на высоту 5-10 км, в самом худшем случае - на 1 км. Ракета Годдарда взлетела на 1 км только через 10 лет, а на 5 км - никогда. Но эти неприятности ещё впереди. Работа в 1925 году постепенно налаживалась. Появился новый механик - Генри Закс, кислорода продавали уже по 4 литра в неделю и уже по 2 доллара за литр, а потом и по 75 центов. Весь 1925 год Годдард бился с прогарами сопла, тяга не превышала 0,9 кг, скорость истечения - всего 600 м/с, мучили утечки кислорода. Неизвестно как, но удалось поднять тягу до 3,6 кг. Однако ракета, даже без топлива, весила 4,5 кг. В августе 1925 ракета длиной 3,2 м только подпрыгивала на стенде, не поднимаясь и на "разрешённые" 30 см. И лишь 6.12.1925 г удалось добиться желаемого - ЖРД работал 27 с, в последние 10 с тяга превысила вес ракеты (5,4 кг). Давление в камере - 7 атм. Это было первое в мире успешное огневое испытание ракеты с ЖРД на стенде. Ракета полетела 16.03.1926 г.
В СССР первый ЖРД на стенде появился в 1931 г - в ГДЛ группой Глушко испытывались ОРМ и ОРМ-1. Цандер из паяльной лампы сделал ОР-1 (первое испытание 9.09.1930), но это был не ЖРД, а ВРД, а вот ОР-2, созданный в 1932 г, был ЖРД (бензин + кислород), но испытывали его без Цандера, за 10 дней до его смерти, весной 1933 г.
1923 - Алексей Толстой. "Аэлита" (СССР)
| Вот разлиты кактусной пол-литра, Вот на Марс уносится изба, Мужики, ищите Аэлиту, Аэлита - лучшая из баб.
М.Анчаров
|
  Юлия Солнцева - Аэлита |
знаменитая "Аэлита" ("Закат Марса") - 1923 г. Заметим, что "Аэлиту" он написал ДО Второй ракетной революции, вернее, в самом её зародыше, в СССР даже не напечатали ни одной заметки о смелом проекте господина Оберта. Вероятно не знал он и Циолковского - ракета у него на каком-то сверхужасном порошке, но ракета настоящая. Легко найти, впрочем, предтечи его сюжетов, тут он не оригинален. Но на не избалованное Голливудом и «Amazing Stories» советское население "Аэлита" подействовала сильно. Тысячи девочек получили имя марсианской красавицы. (Обычно она разговаривает так: «Чего вы все лезете со своими десятками? Нет у меня рублей, ослепли, что ли?» Зовут ее Аэлита.). В 1924 году Яков Протазанов экранизировал роман в вольном изложении. Кино немое и, на мой взгляд, слабое, хотя успех в прокате был. И на долгие годы, а может быть, навсегда стала Аэлита символом межпланетной любви. Правда, только в СССР (за границей были свои аэлиты). "Гиперболоид" тоже экранизировали в 1965 и тоже он не стал шедевром.С "Аэлитой" интересно вот что. Как утверждают эксперты, ссылаясь на автора, весь роман был написан ради одной главы ("Второй рассказ Аэлиты"). Там марсианка рассказывает якобы историю человеческой цивилизации. Именно так представлял её себе Толстой. "На семь народов делилась раса Атлантов. Народы, различные по цвету кожи, населяли разные части земли..."
| «Алексей Толстой - писатель Божьей милостью, обладатель божественного языка, прозрачного и чистого, словно родниковая вода. Мы всегда считали его одним из своих Учителей. Он - недостижимая вершина по части владения русским языком». Б.Стругацкий |
 Издано в Берлине, напечатано в Лейпциге  А это уже 1955 г  ... 1977  ...1991 |
Первоначальное образование Алеша получил дома под руководством приглашенного учителя. В 1897 семья переезжает в Самару, где будущий писатель поступает в реальное училище. Окончив его в 1901, едет в Петербург, чтобы продолжать образование. Поступает на отделение механики Технологического института. К этому времени относятся его первые стихи. В 1907 году вышел первый его сборник стихов «Лирика», которого он потом чрезвычайно стыдился, - настолько, что старался о нем даже никогда не упоминать.
В 1907, незадолго до защиты диплома, оставил институт, решив посвятить себя литературному труду.
Еще в Петербурге он взялся за изучение народного русского языка «по сказкам, песням, по записям «Слова и дела», по сочинениям Аввакума. И написал «Сорочьи сказки», издав которые, решил более стихов не писать.
Зато прозу писал буквально круглые сутки и печатался во множестве изданий.
Началась мировая война и он, как военный корреспондент от «Русских ведомостей», находится на фронтах, побывал в Англии и Франции. Написал ряд очерков и рассказов о войне. В годы войны обратился к драматургии - комедии «Нечистая сила» и «Касатка» (1916).
Октябрьскую революцию Толстой не принял. В июле 1918 года, спасаясь от большевиков, Толстой вместе с семьей перебрался в Одессу. Где продолжал писать абсолютно аполитические вещи.
Из Одессы Толстые отправились сначала в Константинополь, а затем в Париж, в эмиграцию. Писал он и в Париже, написал 1-ю часть «Хождения по мукам» - начало будущей трилогии. В Париже Толстому было тоскливо и неуютно. Он любил комфорт. Денег на комфорт решительно не хватало. В октябре 1921-го он снова переезжает - в Берлин. Но и в Германии житьё было неважное.
За сотрудничество с советской газетой «Накануне» (он публиковался везде, где получалось) Толстого исключили из эмигрантского Союза русских писателей и журналистов: против голосовал один лишь А.И. Куприн, а Бунин - воздержался...
В августе 1923 года Алексей Толстой вернулся в Россию.
И опять писал круглые сутки, мгновенно став знаменитым. Роман "Аэлита" он начал писать в Берлине, но впервые печататалась "Аэлита" в конце 1922 г в журнале "Красная новь" в СССР, еще до возвращения Толстого в Россию. Ни один из фантастических романов Толстого его друзья-писатели не оценили. Лишь Горький сказал, что «написана «Аэлита» очень хорошо и, я уверен, будет иметь успех». Насчет фантастики Толстой сказал так: «... без фантастики скучно все же художнику, благоразумно как-то... Художник по природе - враль, вот в чем дело!»
 Картина П.Кончаловского. "Алексей Николаевич Толстой в гостях у художника". 1941 год. |
Свою позицию А.Толстой означивал откровенно: «Я циник, простой смертный, который хочет хорошо жить, и мне на всё наплевать. Нужно писать пропаганду? Чёрт с ним, я и её напишу! Эта гимнастика меня даже забавляет. Приходится быть акробатом. Мишка Шолохов, Сашка Фадеев - все они акробаты. Но они не графы. А я граф, чёрт подери!»
Писал и детские сказки ("Приключения Буратино" - переделал сказку Карло Коллоди о приключениях Пиноккио) и просталинскую повесть «Хлеб», не гнушался журналистикой («Подрабатываю на стороне. Честно, но похабно»), а вот эпопею "Пётр I" писал всю жизнь, начав писать до революции и так и не дописав до конца. Эта книга привела в восторг многих. Даже антисоветчиков-эмигрантов. Иван Бунин, прочитав только начало, прислал из-за границы телеграмму: «Алёшка, ё… твою мать! Третий Толстой! Хоть ты, конечно, и сволочь, но талантливый писатель. Продолжай в том же духе!». Но важнее всего, что книга понравилась и Сталину. Великий диктатор извлёк из романа немало для себя полезного, да и Толстой старался подогнать издание аккурат к «съезду победителей» и к моменту торжества Сталина.
В начале войны Толстому было 58 лет. Он пишет множество статей и рассказов. Член Комиссии по расследованию злодеяний фашистских оккупантов. Присутствовал на Краснодарском процессе. При этом у него прогрессирует болезнь, он испытывает сильнейшие боли. В июне 1944-го врачи определяют у Толстого злокачественную опухоль легкого. До Победы Толстой не дожил. Он умер 23 февраля 1945 в Москве в возрасте 62 лет. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. В связи с его смертью был объявлен государственный траур.
Толстой был женат 4 раза. Прочих знакомых женщин сосчитать нереально. Были законные и незаконные дети и некоторые даже стали знаменитыми тоже, хотя и в других областях жизни.
 Разрез ракеты инженера Лося («Аэлита»): 1 - вертикальный канал со взрывной камерой; 2 - питательная трубка (механизм подачи ультралиддита); 3 - емкость с ультралиддитом; 4 - магнитная катушка для фокусировки взрывной струи; 5 - электроаккумуляторы; 6 - магнето; 7 - реостаты системы управления двигателем; 8 - баллоны с кислородом; 9 - аппарат для очистки воздуха; 10 - «глазки» снабженные призматическими стеклами; 11 - входной люк ; 12 - парашютный тормоз; 13 - пружинный буфер; 14 - ремни для перемещения в невесомости. |
к файлу 26