«Знание - сила» №9 1961 год
| ,,КОМНАТНЫЙ" ПОЛЕТ Инженер Ю. КАЛИНИН Рисунки М. УЛУПОВА |  |
«В наушниках послышался глухой голос:
— ...Пилот Пиркс на «АМУ-18»! Старт по звукосвязи в момент «ноль»! Внимание! Готов?
— Пилот Пиркс к старту готов! — прозвучал ответ.
— Двадцать три до старта. Двадцать две до старта. Двадцать одна... — бормотали наушники.
— Ноль! — рявкнули наушники. В ту же секунду Пиркс услышал приглушенный протяжный гул, кресло слегка качнулось, отблески ламп запрыгали по прозрачной поверхности шара... Словно эластичным прессом сдавило грудь, голову. В глазах потемнело. Немного и ненадолго. Когда зрение вернулось, по экрану лилось молоко.
— Ага, пробиваю облачность.
И вдруг Пиркса бросило в жар... Авария....
...Он застегнул ремень предохранительного пояса, положил руки на рычаги. Что же, придется сообщать об аварии. А может быть, умолчать? Черт его знает! Нет, надо сообщить. Ведь регистратор записал все на ленту: и порчу механизмов, и борьбу с аварийным рычагом.
И тут он услышал, как что-то скрипнуло, словно открывали какие-то двери. Никаких дверей не было — это он знал. И все-таки на экран упала полоска света. Звезды поблекли и Пиркс услышал знакомый голос:
— Пилот Пиркс!
Пиркс попытался встать, но упал. Показалось, что сходит с ума. Между стеной кабины и прозрачной оболочкой «пузыря» появился Шеф. Остановился перед Пирксом, взглянул на него и улыбнулся.
Пиркс не понимал, что происходит.
Прозрачная оболочка поднялась вверх. Он судорожно принялся отстегивать пояс. Экраны за спиной Шефа неожиданно погасли.
— Очень хорошо, пилот Пиркс, — сказал Шеф. — Очень хорошо.
Проход вместе с люком отодвинулся в сторону, словно ракета раскололась пополам в этом месте. В вечернем полумраке был виден помост, стоявшие на нем люди, тросы, фермы... Было холодно. Дул слабый ветер, проникающий в зал сквозь полураздвинутую часть крыши.
Корабль стоял на прежнем месте...»
Так в своем научно-фантастическом рассказе «Испытание» польский писатель Станислав Лем описал «полет» на космическом тренажере.
Помните, как вы учились ездить на велосипеде? Трудно было?
Намного труднее научить человека летать.
— Что же в этом особенного? — удивитесь вы. — Сначала новичкам читают лекции, потом сажают в учебный самолет. Рядом помещается инструктор и... летают. Учебный самолет имеет два штурвала — один для курсанта, другой для инструктора; у обоих — и педали, и приборные доски. Если новичок делает ошибки, инструктор поправляет его.
Все это верно. Но как подготовить летчика к полету на новом, опытном самолете, где ему первому придется укрощать неизвестный нрав этой машины?
На помощь приходят специальные устройства — авиационные тренажеры.
Вы входите в большой зал. Здесь расположен мозг тренажера — электронная вычислительная машина. На панелях мигают красные и зеленые лампочки. В машине работают до 4-5 тысяч электронных ламп и полупроводниковых приборов.
Счетная машина задает маршрут полета. Решая труднейшие дифференциальные уравнения, она выдает летчику «обстановку» — скорость, высоту, дальность, то есть ставит летчика в те условия, в которых он находился бы в реальном полете.
Рядом с вычислительной машиной помещается точная копия кабины самолета. В ней расположены приборы, кресло пилота, штурвал, педали, сектор газа. Летчик действует рычагами управления так же, как и в настоящем полете.
Как же проконтролировать действия летчика? Правильно ли он ведет машину? Для этого на рычагах управления — штурвале, педалях — установлены небольшие датчики. Когда рычаги отклоняются, они посылают сигналы в вычислительную машину.
На приборной доске тренажера смонтированы приборы — имитаторы. По внешнему виду со стороны шкалы они похожи на настоящие, но по устройству совсем иные. Возьмем, например, вариометр — прибор для измерения вертикальной скорости снижения или подъема. Кабина для испытаний неподвижна. Поэтому внутри вариометра-имитатора установлен простой вольтметр, напряжение на который идет с вычислительной машины.
Включив все приборы, можно воспроизвести «слепой полет». Летчик получает ощущения как бы из «первых рук».
Во время тренировки нагрузка на рули тоже определяется вычислительной машиной, если изменяется высота и скорость «полета». Больше скорость — больше усилие. Это обычно осуществляется электрическими или гидравлическими механизмами.
Для воспроизведения слепого полета достаточно приборов и рычагов управления. Но ведь летчик часто видит землю — города, леса, реки и ориентируется по ней. Для созданий этой иллюзии в современных тренажерах имеется проекционное устройство, которое воспроизводит цветную панораму местности под самолетом или вертолетом - видимый горизонт, селения, леса. Проекционная система также управляется вычислительной машиной. При кренах самолета линия горизонта наклоняется в нужную сторону — поднимается или опускается.
Изображение местности в районе аэродрома можно показать еще более реально — с помощью телевизионной установки «телерамы».
Вблизи кабины летчика имеется макет аэродрома со взлетно-посадочной полосой. Над ним движется телевизионная камера, которая может перемещаться параллельно и перпендикулярно взлетно-посадочной полосе. Вычислительная машина указывает камере скорость движения, высоту и углы обзора, чтобы все это соответствовало виду местности при настоящей посадке или взлете. Проектор, смонтированный над кабиной, отбрасывает изображение, полученное от телекамеры, на экран перед летчиком.
Если нужна тренировка в ориентации по звездам, ко всем описанным установкам прибавляется еще купол небольшого планетария.
Все это хорошо. Но ведь в настоящем полете летчик не только видит, но и слышит. Не забыто и это.
Представьте себе, что вы сидите в театре. На улице хорошая погода, а на сцене, по ходу пьесы, идет дождь и гремит гром. Звуки эти обычно воспроизводят магнитофоны или особые устройства.
На тренажерах тоже воссоздают не только аэродинамические шумы и грохот двигателей, но и скрип тормозов при пробеге самолета, удары кусочков льда, слетающих с винта при обледенении и др. Звуковые генераторы создают шум стартера, коленчатого вала, турбины, компрессора.
(Применяется и объемное звучание. Допустим, нужно воспроизвести запуск или остановку правого двигателя. Мощные динамики, на которые подаются все эти звуки, устанавливаются в кабине или в непосредственной близости от нее. Комбинации из различных звуков и момент включения их задаются тоже вычислительной машиной.
Недалеко от летчика помещается инструктор, который создает различные условия «полета», вызывает «аварии» — пожар, отказ зажигания, двигателя, топливных или электрических систем и т. д.
После заданного инструктором режима полета, вычислительная машина по сигналам от датчиков решает задачу: как бы летел в таких условиях настоящий самолет? Решения — «ответы» передаются на приборную доску летчика, пульт инструктора, на систему загрузки рулей, самописцы маршрута и т. д.
На тренажере можно запускать и опробовать двигатели, проверять работу оборудования, выруливать на старт, взлетать, лететь по трассе с применением радионавигации, лететь в «болтанку», совершать посадку по приборам, тормозить, заруливать на стоянку. После «полета» производится разбор ошибок.
Современные самолеты все более автоматизируются, испытание автоматических систем управления становится более сложным и опасным. Тренажеры позволяют проводить эти испытания на земле. Проектирование значительно ускоряется.
Когда впервые видишь изображение на экране радиолокатора, то удивляешься, как оператор может разобраться в этом непонятном сочетании световых пятен. И действительно, нелегко научиться полностью расшифровывать «картинки» локатора. Для того чтобы оператор стал знатоком своего дела, требуется затратить много летных часов, если локатор установлен на самолете. И здесь теперь приходит на помощь тренажер.
Известно, что ультразвук распространяется в воде со скоростью, которая в 200 000 раз меньше скорости света или скорости распространения радиоволн.
А что, если в таком же масштабе уменьшить и размер территории, над которой нужно совершать полет? Получится пропорциональный миниатюрный мир! Макет местности в масштаба 1:200 000 свободно помещается в бак с водой и «просматривается» ультразвуковыми волнами. Над макетом в любом направлении движется каретка, на которой установлены источник и приемник ультразвука. Движение каретки соответствует «полету» самолета. Ультразвуковое эхо, отраженное от макета, приходит в приемник, преобразовывается в электрические сигналы и подается на экран локатора.
Можно воспроизвести и «радиообстановку» для обучения штурманов самолетов.
На большой карте оператор расставляет несколько «радиостанций», по которым нужно вести самолет. В вычислительную машину вводятся координаты положения этих радиомаяков. Каждый из них имеет свой позывной в виде нескольких букв азбуки Морзе. Курс самолета по радиомаякам и расстояние до каждого из них тоже определяется вычислительной машиной. И здесь сложная обстановка «разыграна» на земле.
В больших современных аэропортах каждые 1,5 минуты приземляется самолет. Очевидно, нужна высокая квалификация и серьезная тренировка для операторов-диспетчеров. Можно ли здесь применить тренажер? Да, можно.
На большой экран проецируются световые точки, которые изображают самолеты. Около каждой из них имеется буквенный код, посылаемый самолетом.
Счетная машина вычисляет курс и скорость самолетов и управляет движением проекторов. Вся эта картина передается с помощью телевизионного передатчика на электронно-лучевые трубки, перед экранами которых находятся операторы. С помощью таких тренажеров можно воспроизводить воздушное движение в масштабе целой страны.
Такие установки различных систем широко применяют за рубежом для подготовки летчиков.
Не только в авиации находят теперь применение тренажеры. Известно, что атомный реактор сложная и дорогая установка, обучение операторов представляет трудную задачу. На тренажере же можно воспроизвести все процессы, идущие в реакторе, и возможные неисправности.
Имеются тренажеры и для морского флота, например навигационные — для штурманов кораблей. Помогут они и при обучении водителей автотранспорта, электропоездов и т. д.
Автомобильный тренажер имеет точную копию кабины со всеми органами управления: перед кабиной расположен экран. На экране показывается кинофильм, снятый с движущегося автомобиля. Вы проезжаете мост, тоннель, шлагбаум железной дороги, пересекаете многолюдную улицу, при этом вы должны правильно действовать рулем, педалями, включать ближний и дальний свет, переключать скорости, останавливаться и трогаться с места.
При ошибках сиденье начинает трясти, предупреждая учащегося об опасности. После этого остается проанализировать «урок» и разобрать ошибки.
Как учился Юрий Гагарин, чтобы стать летчиком-космонавтом? Какие экзамены нужно сдать, чтобы получить этот необыкновенный диплом?
Гагарин прошел очень серьезную закалку. Он приучался переносить невесомость на самолетах, испытывал перегрузки на центрифугах, равные тем, которые будут при взлете и торможении ракеты, прыгал с парашютом на землю и в воду. Надолго оставался один в звуконепроницаемой камере. Переносил вибрации на стенде, подолгу испытывал холод и жару в тепловой и вакуумной камерах, учился пить, есть, писать в скафандре.
И кроме того, он проходил обучение на специальном тренажере. Так что описанный выше писателем-фантастом Лемом космический полет на Земле уже не является ныне фантастикой.
Этот тренажер, как и авиационный, имеет кабину со всеми приборами и органами управления, а также вычислительную машину, задающую маршрут полета.
Подобные тренажеры займут должное место в космической технике. На них можно изучать связь спутников в космическом пространстве, имитировать встречу спутников на орбитах, собирать из элементов «межпланетную станцию», совершать посадки на различных планетах и многое другое.
 | ТРУДНЕЕ НА ЗЕМЛЕ - ЛЕГЧЕ В КОСМОСЕ Инженер Ю. КАЛИНИН Рисунки М. УЛУПОВА |  |
| М. ГЕРД, кандидат биологических наук, Н. ТУРОВСКИЙ, кандидат медицинских наук |
БЕЗ ШУМА И СВЕТА
В длительном космическом полете космонавту придется довольно долго находиться в маленькой изолированной кабине. Если не принять специальных мер, человек попадет в совсем необычные для него условия — будет лишен значительного числа привычных раздражителей, свойственных условиям Земли. Вместе с тем на него станут действовать многие незнакомые ему до этого факторы.
Например, ему придется жить в условиях отсутствия веса. Сейчас, после полетов в космос ясно, что действие невесомости в течение суток не вызывает никаких неблагоприятных явлений. Ну а если это состояние будет продолжаться значительно дольше? Не вызовет ли отрицательного эффекта длительное отсутствие привычных нервных импульсов, которые обычно посылают в центральную нервную систему многочисленные нервные образования, сигнализирующие о положении тела в пространстве? Да и специальный орган равновесия в обстановке невесомости также перестанет выполнять свои функции. По-видимому, где низ, а где верх, — человек сможет узнать, ориентируясь только при помощи зрения, а стоит ему закрыть глаза, как и такая ориентировка исчезнет.
Или представьте себе, что вы видите либо очень яркий, либо очень темный свет, то есть только резкие контрасты в освещенности и никогда никаких световых переходов. Такое трудно представить. Ведь наша Земля, все нас окружающее полно мягких переходных цветов и оттенков. Глаз наш физиологически приспособлен для ощущения нерезких яркостей. А сильная яркость (например открытое солнце) вызывает боль, заставляет жмуриться, отворачиваться. Если этого не сделать — может произойти ожог роговицы. Менее яркие, но все-таки достаточно интенсивные световые воздействия также отрицательно действуют на наше зрение, раздражают глаз, утомляют зрение человека. Отрицательно влияют и резкие контрасты, то есть переходы от больших яркостей к темноте и наоборот. Они требуют такого быстрого приспособления механизмов зрения, которое может привести даже к значительным болевым ощущениям.
Юрий Алексеевич Гагарин перед самым полетом в космос. Он светло улыбается: трудные тренировки позади, полная уверенность в успехе!   |
В космосе яркие контрасты между ослепительными звездами и непроглядной тьмой сотрут ощущение глубины пространства. Наш глаз станет воспринимать и светлые звезды, и черноту неба, как пятна на черной плоской доске.
Но это еще не все. Люди привыкли к частой смене картин окружающего перед их глазами. Если им долго приходится быть на одном месте, находиться все время в одной и той же обстановке, может возникнуть чувство скуки, раздражение. Все знают, как тогда важно хоть ненадолго покинуть приевшиеся условия, переменить обстановку.
А у космонавта? Всегда перед ним одни и те же предметы кабины, а если он заглянет в иллюминатор — черная тьма с яркими немигающими звездами. Ничто в этом внешнем мире не будет меняться: все станет казаться застывшим и будто нарисованным на полотне.
Наконец, мы живем в мире бесчисленных звуков. Стоит только прислушаться, и мы сразу уловим незамечаемые до этого шелесты, шорохи и другие мягкие и резкие шумы. А сколько еще таких звуков, ничтожных, почти незаметных, действует на нас, влияет на мозг, возбуждает группы нервных клеток! Тишины в условиях Земли мы не знаем.
Сейчас доказано, что для работы мозга этот звуковой фон просто необходим. Люди вообще отрицательно реагируют на отсутствие воздействий из внешнего мира. Это выяснено многими исследователями.
Представьте себе, например, человека, помещенного в маленькую тесную камеру и одетого в специальный костюм. Костюм уменьшает возможность воздействия на кожу человека внешних раздражителей (влажности воздуха, смены температуры), не дает ему двигаться; посторонние звуки и свет в камеру не проникают. Человек почти все время спит. И это понятно. Ведь кора его мозга, получая очень ограниченное число сигналов извне, впадает в тормозное состояние.
Такие же данные были получены и в других опытах, когда людей помещали в воду с такой температурой, где они не испытывали ни тепла, ни холода. Маска, надетая на них и покрытая черной краской, исключала многие осязательные раздражения; оставались только те из них, которые обусловливались давлением самой маски. Условия этих экспериментов были построены таким образом, что испытуемые не получали также зрительных и слуховых раздражений. Такое лишение внешней информации тяжело сказывалось на психике человека. Люди находились в тяжелом сне, который, однако, прерывался, как только их возвращали в нормальную обстановку.
Длительное пребывание в изолированном боксе приводило к тому, что у многих через 24 часа терялось представление о времени, появлялись галлюцинации, и исследователи вынуждены были прекращать опыт.
Таковы полученные факты. Правда, к космонавту они имеют только косвенное отношение, так как в космическом полете не будет полного отсутствия сенсорных (то есть действующих на органы чувств) раздражителей. Однако надо иметь в виду, что общее число раздражителей на космическом корабле будет сильно уменьшено. Вот почему для человека, летящего долгое время в одиночестве в тесной кабине космического корабля, должны быть созданы искусственные условия, приближающиеся к привычной земной обстановке. Это важно даже в том случае, когда экипаж космического корабля будет состоять из нескольких человек.
Допустим, что космонавт надолго останется один. Но благодаря заботам инженеров и врачей, снаряжавших корабль в далекий путь и тренирующих смельчака-космонавта, одиночество не выведет его из нормального психического состояния.
Во-первых, многие из возможных неприятных ощущений человека могут быть устранены с помощью техники.
Видимо, окажется возможным создать искусственный центр тяжести и тем самым ликвидировать невесомость. Технике под силу «притушить» яркость черного космоса, светофильтрами рассеять и уменьшить непривычные контрасты. Радио и телевидение наполнят кабину звуками человеческой речи и музыкой, как бы приблизят родную землю, донесут ее живое дыхание.
Космонавт сможет послушать магнитофонные записи земных звуков — шелеста листьев, уличного шума, рокота морских волн. Он будет слушать голоса своей жены, детей, а в дальнейшем видеть по телевидению друзей и близких. Все это сделает техника. Она в состоянии создать и такой корабль, который возьмет в длительный космический полет не одного, а двух и трех космонавтов: люди смогут общаться друг с другом.
Техника — могущественная сила в создании всех необходимых условий жизни для будущих космонавтов.
Вторым оружием в борьбе с опасностями и трудностями полета является способность самого человека приспосабливаться к новым условиям внешней среды. Здесь проявляет себя удивительная пластичность живого организма, в частности нервной системы человека. Нервные клетки коры головного мозга располагают специальными защитными механизмами, предохраняющими их от вредных воздействий.
Если, например, на кору головного мозга попадают сильные раздражители, превосходящие пределы работоспособности нервных клеток (это может быть шум, свет или тяжелые эмоциональные переживания, страх), то нервные клетки впадают в состояние так называемого охранительного торможения. Раздражители перестают вызывать их возбуждение. Возникшее торможение тем самым как бы предохраняет нервные клетки от разрушения.
А как широко приспособление человека к менее значительным раздражениям! Мы это знаем по себе на тысячах примеров, когда люди легко и просто «втягиваются» в новые, непривычные условия жизни.
Нервная система в этом смысле обладает рядом резервных возможностей. Такие возможности надо выявить так же, как выявляли возможности сердечно-сосудистой и других систем организма. Это — третье условие, помогающее человеку бороться в космосе с различными трудностями.
Тренировка будущих космонавтов, подготовка искусственных раздражителей в кабине корабля — дело чрезвычайно ответственное. Все здесь должно быть разработано до мельчайших подробностей, а потому требует особых исследований — кропотливых, тонких, глубоких.
Решению этих задач и отвечает та лаборатория, куда мы сейчас войдем.
Сурдокамера, которую мы должны осмотреть, похожа на обычную барокамеру, в которой создают на земле физическое подобие космоса, в то же время обеспечивая необходимые условия для жизни человека в герметической кабине.
Итак, все то, о чем мы сейчас будем говорить, совершается в условиях, где обновляется воздух, создается нужная температура, где будущий космонавт питается специальной пищей и где одновременно изучается психика человека.
Тяжелая герметическая дверь в сурдокамеру закрыта. От дежурного врача мы узнаем, что уже несколько суток человек находится в условиях изоляции. Он полностью лишен внешней информации: ни один сигнал не доходит до него.
Правда, «космонавт» передает сведения о себе, о температуре, влажности воздуха камеры и т. д. С помощью зажигающихся лампочек он сообщает, что проснулся, что чувствует себя нормально, что приготовился к записи физиологических функций, что начинает есть... Но ответов он не получает, и не знает даже, приняли ли его сигналы.
Для самого себя он один, совсем один. В этом наш испытуемый убеждается изо дня в день: ничто вокруг него не говорит о той тесной связи, которая существует между ним и внешним миром.
А такая связь есть.
«Нам слышно и видно все, что делается в камере, но испытуемый нас не слышит и не видит, — говорит дежурный, — связь сугубо односторонняя».
Ответственный врач подводит нас к телевизору, открывает его шторы. И вот перед нами «космонавт». Серьезное лицо. Сдвинув рукав рубашки, он смотрит на наручные часы. Ждет, когда их стрелка остановится на цифре 6. Умело накладывает электроды для записи электрокардиограммы, проверяет правильность их включения.
Каждое действие этого человека заранее предопределено четкой, немногословной программой. Он изучил форму, последовательность всех своих операций еще тогда, когда находился вне камеры. Внутреннее чувство дисциплины, воспитанное профессией летчика, заставляет его быть очень точным во всех своих действиях. И это несмотря на то, что он ни в какой степени не ощущает систематический контроль за своим поведением!
Камера оснащена различными приборами и аппаратами. Расставленные на полках, подвешенные к стенке, они поблескивают мягкими красками корпусов, матовыми стеклами. Другие укреплены на полу. Тонкие изогнутые ножки высоко, как цветок, поднимают кверху и опускают над креслом круглые головки воспринимающей аппаратуры. При помощи таких приборов выдаются различные психологические задачи, регистрируются получаемые результаты и ответы.
Например, можно испытывать характер зрительной и слуховой реакции человека.
Электроды, прикрепленные на коже головы испытуемого, позволяют улавливать биотоки мозга в период действия этих раздражителей, а также до и после их действия.
Так в распоряжение экспериментаторов попадают разнообразные данные. В комплексе они позволяют судить об особенностях восприятия человека, о степени его утомления и т. д.
Вот космонавт, снова взглянув на часы, поворачивает голову и смотрит на большое число вспыхнувших перед ним красных и черных цифр. По телевизору видно, что он начал говорить. И действительно, щелчок включающейся аппаратуры — и мы слышим отчетливые слова: «Перехожу к выполнению очередной задачи».
Жизнь человека, его поведение, психика чрезвычайно сложны и многообразны. Как определить особенности хотя бы отдельных сторон психической деятельности? Как, например, выявить качество внимания, степень собранности и сосредоточенности, умение работать в условиях, когда много мешающих обстоятельств? Это помогают сделать специальные приемы.
Допустим, дается задача: читать цифровые таблицы. Приборы точно регистрируют время выполнения отдельных этапов задачи. На магнитофоне записываются голосовые реакции, которые служат эмоциональной характеристикой выполнения заданий. Одновременно записываются биотоки мозга человека. Потом все это сопоставляется, анализируется. Выявляются различия при выполнении заданий в первый, второй, шестой и т. д. дни.
Или еще пример: космонавт, отыскивая светящиеся, беспорядочно расположенные цифры, поочередно называет их, причем красные по восходящей линии, а зеленые по убывающей. На первый взгляд это - легко. Но какие здесь (в пределах реакций нормального человека) обнаруживаются индивидуальные различия! Одни люди делают это медленно, другие спешат, торопятся, некоторые совсем не ошибаются, но есть и такие, которые путаются, делают много ошибок.
На экране телевизора мы видим, как будущий космонавт, несмотря на условия изоляции, быстро и четко отыскивает одну за другой нужные цифры, а динамик над нашей головой говорит его голосом: «четыре — красное и двадцать одно — зеленее, пять — красное» и т. д. В середине обоих рядов цифры сближаются. Трудно не ошибиться, когда «красные» и «зеленые» становятся близкими по значению, когда такие числа уже долго пестрят перед глазами.
Но космонавт хорошо справляется с этим конфликтным местом. Только чуть замедляется скорость ответов, да (это хорошо видно по телевизору) лицо становится сосредоточеннее.
В другой раз, когда испытуемый доходит до наиболее трудной части, ему специально начинают мешать — вклинивается длинная серия разнообразных звуков. Попробуй в такой обстановке не сбиться с правильного счета!
Еще хуже, когда из репродукторов исходят звуки, непосредственно относящиеся к выполняемому заданию. Например, вслух решается сходная задача и в уши лезут числа, похожие на те, которыми оперирует сам испытуемый. Нужна внутренняя дисциплина, умение не отвлекаться, чтобы не сбиться.
Наш космонавт успешно выполняет и эту задачу. Он почти не снижает качества выполнения заданий в течение всего времени пребывания в сурдокамере и получает высокие оценки при исследовании по различным психологическим методикам. Вводимые в процессе задачи помехи также не страшны ему.
Продолжаем смотреть на экран телевизора. Казалось, сейчас «космонавту» можно отдохнуть: лечь в кресле, может быть, сладко потянуться.
Но нет, послушный инструкции, точно в заданное время он начинает приспосабливать к себе другую аппаратуру.
Отойдя от телевизора, мы долго следим за медленно движущейся лентой бумаги с записями движений будущего космонавта. Тут в причудливых линиях четко видны отдельные компоненты движений, их величина, направленность, сила, темп. Одновременно ведутся и записи различных физиологических функций (пульс, дыхание, давление в кровеносных сосудах и т. д.).
В один из дней летчику приходится решать задачу по устранению «аварийной ситуации». Он не знает, что такая ситуация выдумана для испытания его нервно-эмоциональной устойчивости, для него она выглядит как реально существующая.
И все необходимое должно быть совершено в обстановке, когда время дорого, как жизнь. Как тут не растеряться! Здесь наиболее ярко проявляются особенности нервно-эмоционального склада человека.
Сосредоточенное лицо, пристальный взгляд, обегающий приборную доску, никакого даже намека на растерянность, точные движения. И только, когда все «исправлено», облегченный вздох человека, у которого только что прошли трудные минуты. Это единственное, чем проявляется перенесенное напряжение.
Разные психологические приемы позволяют выяснить, как изменяется восприятие, внимание, память, мышление, эмоциональная устойчивость, работоспособность будущих космонавтов, когда они длительно находятся в условиях полной изоляции. Специальные эксперименты советских ученых помогли установить, что люди, попавшие в такие условия, могут реагировать на них по-разному.
Одни сохраняют работоспособность, выполняют все задания, соблюдают режим дня, не теряют ориентировку во времени. Словом, их поведение мало отличается от поведения в обычных условиях. У них почти не изменяется настроение, они одинаково бодры на протяжении всего опыта. Это люди с устойчивой нервной системой.
А у других, наоборот, нарастают явления раздражения. Они начинают путаться в заданиях, появляется излишняя веселость, сменяющаяся апатией.
Поэтому так важно произвести отбор космонавтов в описанной нами камере. Ведь только так ученые могут определить особенности нервно-эмоционального склада каждого кандидата, его устойчивость в обстановке опыта.