«Техника-молодежи» 2005 г №4, с. 9-11

Ари Абрамович Штернфельд прожил сложную жизнь (1905 — 1980), девизом которой он сам называл латинскую пословицу: «Рег aspera ad astra» — «Через тернии — к звездам».

С юных лет Ари увлекся идеей полета в космос, чему и посвятил свою жизнь. Мысль о полете на Луну возникла у него впервые в раннем детстве, когда он... молился вместе с отцом, мечтавшем, чтобы его сын стал раввином.

Но, после гимназии, тот для получения высшего образования едет во Францию, где заканчивает Институт электротехники и прикладной механики, получив диплом инженера-механика.

Ему приходилось оплачивать свою учебу сначала в гимназии — частными уроками, потом в институте — работая грузчиком на Центральном рынке (знаменитом «чреве Парижа»), рабочим на заводе «Рено». А уже с дипломом он — инженер и технолог на разных автомобильных заводах, в конструкторских бюро, где получает даже патенты на свои изобретения.

Занимаясь науками и различными техническими проектами, А.А. Штернфельд ни на минуту не расставался со своей мечтой. Днем он учился, работал, а вечера посвящал астронавтике. Это была не абстрактная мечта, а конкретные расчеты и чертежи.

В 1928 г. Ари Абрамович поступает в докторантуру Сорбонны для работы над диссертацией о проблемах космических полетов. Готовя материалы для диссертации, Штернфельд обратился во французский Центральный исследовательский институт с просьбой сообщить ему, где в мире занимаются проблемами космических полетов, и получил ответ — нигде. Он начал собирать сведения среди тысяч книг и статей, проводя много времени в старейшей библиотеке Святой Женевьевы. Самостоятельно проводил математические расчеты, а чтобы лучше понять влияние перегрузок на организм человека, он даже сам подвергался испытаниям на центрифуге аэродинамической лаборатории в Сен-Сире под Парижем. Чтобы смягчить перегрузки, Штернфельд предложил антигравитационный «Индивидуально пригнанный футляр» для экипажа космического корабля. Эта идея нашла впоследствии применение.

В конце 20-х — начале 30-х гг. Штернфельд пытается убедить общественность в реальности космических полетов и в необходимости исследования человеком космического пространства. Он публикует цикл статей на эту тему во французской прессе, выступает с лекциями. Нередко по воскресеньям сопровождает группы посетителей Музея техники, где его излюбленной темой был транспорт будущего — реактивные самолеты, от которых он переходил к рассказам о космических полетах.

К этому времени Штернфельд выполнил огромное количество расчетов и собрал достаточно материала для окончательного оформления своей диссертации. Но неожиданно его руководители объявили, что не могут взять на себя ответственность за научность темы о космических полетах

Они предложили изменить тему диссертации, заняться теорией резки металлов, обещали повышенную стипендию. Но никакие земные блага не могли заставить Штернфельда отказаться от своей юношеской мечты. Он решает продолжать исследования на свой страх и риск. В этом решении его поддерживает будущая жена — Густава Эрлих. Густава проявляла большой интерес к идее Ари, верила в ее реальность. Она стала его незаменимой помощницей. До последних дней своей жизни она была редактором его работ, вела его деловую переписку, будь то на русском, французском или польском языках. Она же отредактировала его статью в «Юманите» от 19 августа 1930 г. под заголовком «Вчерашняя утопия — сегодняшняя реальность», в которой Штернфельд впервые пишет о приоритете К.Э. Циолковского и помещает его фотографию, присланную ученым специально для этой статьи (дружеская переписка между ними длилась несколько лет).

Результаты своих исследований А.А. Штернфельд обобщает в монографии «Введение в космонавтику». Рукопись была написана на французском языке и называлась: «lnitiation а la cosmonautique». Кстати, термин «космонавтика» не употреблялся в то время ни в русском, ни во французском языке. А.А. Штернфельд ввел его, считая более точным, чем употреблявшиеся термины «астронавтика» и «звездоплавание».

В монографии многие идеи были разработаны впервые: теория межпланетной световой сигнализации, теория составной ракеты. Впервые была доказана теоретическая возможность перелета к ближайшим звездам и обратно в течение одной человеческой жизни. Впервые вычислены энергетически наиболее выгодные межпланетные траектории, позволяющие уменьшить необходимую мощность ракеты, а потому требующие постройки ракет, несравненно более легких и менее сложных. Рассмотрен еще целый спектр вопросов, связанных с межпланетными полетами.

Основные идеи, изложенные в монографии, были доложены Штернфельдом сначала в Астрономической обсерватории Варшавского университета 6 декабря 1933 г., где тема космических полетов показалась слишком фантастической, затем — на заседании французской Академии наук 22 января 1934 г. Впервые в стенах Академии наук обсуждалась космическая тематика.

2 мая 1934 г. в Сорбонне, где всего несколько лет назад ему было отказано в защите диссертации, Штернфельд прочел лекцию на тему: «Некоторые новые взгляды на астронавтику». На лекции присутствовал и академик Роббер Эсно-Пельтри, создатель первого моноплана, автор фундаментального труда «Астронавтика». Это он и его друг, банкир Андре Луи-Гирш, еще в 1925 г. учредили международную премию по астронавтике, первым лауреатом которой стал Герман Оберт. А в 1934 г. ее получил А.А. Штернфельд за монографию «Введение в астронавтику».

Теперь, после получения международной премии, у Ари Абрамовича появились серьезные и заманчивые предложения работы. Но Штернфельд искренне верил в то, что «Только социалистическое общество откроет путь человеку в космическое пространство». Именно этими словами заканчивалась та самая статья в «Юманите», о которой упоминалось выше. В мае 1935 г. он вместе с женой переезжает в Советский Союз, который стал его новой родиной.

Еще в 1932 г. Штернфельд по приглашению Наркомтяжпрома побывал в Москве, предоставив в распоряжение советского правительства свой проект робота для выполнения сложных и опасных работ на земле и в космосе. А в начале 1934 г. копия машинописной рукописи «Введение в космонавтику» была передана им советскому правительству через Торгпредство СССР в Париже.

Рисунки из авторского свидетельства А.А. Штернфельда на робот-андроид, предложенный Наркомтяжпрому

В июле 1935 г. он был принят на работу в РНИИ (Реактивный научно-исследовательский институт) на должность старшего инженера. Здесь он активно работает, участвует в испытании наших ракет, вносит усовершенствования, которые запечатлены в авторских свидетельствах тех лет.

В плане своих работ на ближайшие годы А. Штернфельд предусматривает оптимизацию режимов работы жидкостных ракет, изыскания путей и методов увеличения высоты и дальности полета ракет и даже теорию составных ракет. Предусматривалось и решение вопросов оптимизации тяги ЖРД, других характеристик ракет, снижения их аэродинамического сопротивления при движении в атмосфере и достижения ими предельной дальности полета, и оптимизации всей совокупности характеристик ракет вообще. План этот явно превосходил по размаху и напряженности всю тематику РНИИ в целом.

О своих исследованиях он публикует в 1937 г. в сборнике РНИИ «Ракетная техника» (выпуск 4) свои работы: «Некоторые вопросы расчета высотной ракеты с постоянной тягой» и «О некоторых особенностях высотной ракеты» и рассказывает в лекции «Об особенностях стратосферной ракеты» в Московском планетарии

В институте он работал вместе с С.П. Королевым, М.К. Тихонравовым, Ю.А. Победоносцевым, В.П. Глушко и другими учеными, обеспечившими не только достижения советской теоретической науки, но и запуск первого в мире искусственного спутника, и полет в Космос первого в мире космонавта Юрия Гагарина. Главный инженер РНИИ ГЭ. Лангемак перевел монографию с французского языка на русский, и дополненная новыми исследованиями, в 1937 г. книга «Введение в космонавтику» вышла в свет. Эта книга с полным основанием может быть названа энциклопедией по проблемам космического полета. «Это было первое систематическое изложение совокупности проблем, связанных с предстоящим завоеванием космоса... неудивительно, что по этой книге учились многие из тех, кому в будущем предстояла практическая работа по завоеванию космоса», — писал впоследствии академик Б.В. Раушенбах.

Уволенный в 1937 г. из РНИИ, А. Штернфельд уже никогда не сможет получить работу. Он напрасно апеллирует к партийным, советским и академическим кругам по вопросу трудоустройства, его усилия не встречают поддержки и понимания. И тогда он решается побеспокоить «вождя народов», в письме которому 16 мая 1939 г. пишет: «... После удаления меня из НИИ, где я занимался вопросами астронавтики, все мои усилия устроиться на работу в АН остаются безрезультатными. Я осмеливаюсь просить Вас помочь мне продолжить работу в области, в которой после кончины К.Э. Циолковского в Советском Союзе, по моим сведениям, никто не работает. Мне представляется поистине парадоксальным тот прискорбный факт, что одному из немногих специалистов в мире в данной области нет возможности нормально работать...».

Однако ни в грозные предвоенные годы, ни в годы 50-70-е, творческий потенциал Ари Абрамовича по-прежнему не используется.

Титульный лист первого издания «Введения в космонавтику» на русском языке

Тем не менее, уже начиная с 1938 г. его имя появляется на страницах «Артиллерийского журнала» и журналов «Знание — сила», «Наука и жизнь», «Советская наука».

Вскоре статьи Штернфельда поместили и другие издания, в т.ч. и его любимая «Техника — молодежи», в которой практически регулярно появлялись его интереснейшие статьи: «Парадоксы ракеты» (1940, № 1); «Еще о парадоксах ракеты» (1940, № 12); «Космический полет» (1941, № 6); «Из прошлого русской ракеты» (1946, № 8, 9); «Маршруты космических кораблей» (1952, № 5); «Накануне космического полета» (1953, № 2); «Парадоксы космонавтики» (1954, № 1); «Орбитальные корабли» (1955, № 5)...

Его рассказ о ракетных парадоксах в 1940 г. вызвал настоящую лавину писем с вопросами читателей. Чтобы ответить всем адресатам редакция приняла решение опубликовать дополнительную статью Штернфельда с соответствующими разъяснениями. После запуска первого ИСЗ в № 2 «ТМ» за 1958 г. опубликована его статья «О спутниках», в № 4 за 1959 г. — «Луна большой Луны» и в № 4 за 1976 г. — научно-фантастический репортаж «Путешествия по Центону». Последней — посмертной — публикацией в № 10 за 1987 год была статья «На зов с Венеры», написанная в жанре космического репортажа.

Книга А.А. Штернфельда с автографом космонавта В. И. Севастьянова

Статьи, появившиеся в «Технике -молодежи» оперативно перепечатывались прессой многих стран, а в течение трех лет (с 1938 по 1941 г.) в периодических изданиях появилось 11 материалов ученого. Кроме того, он написал статьи о ракетах и космических полетах для двух энциклопедических изданий (МСЭ, 2-е изд., — 1939, т. 8, с. 955-957; БСЭ — 1941, т. 48, с. 199-202) и подготовил диафильм на эту тему (1941).

19 мая 1939 г. Центральное вещание передало в эфир беседу Штернфельда о космонавтике, в которой он ответил на вопросы слушателей. Вторая радиобеседа под названием «Проблема расщепления атомов и сверхскоростной транспорт» состоялась 2 года спустя.

Наряду с пропагандой идеи ракетных и межпланетных полетов Штернфельд продолжал научные исследования в этой области.

Полученные результаты оформились в виде двух научных статей. Одна из них под названием «О расходе топлива при пересечении атмосферы ракетой с постоянным ускорением» появилась в «Докладах АН СССР» в 1945 г. В том же году вторую статью «О возможности ракетного сообщения Москва — Лондон — Нью-Йорк» автор представил президенту Академии наук СИ. Вавилову. Его книга «Полет в мировое пространство» увидела свет в 1949 г. Она была представлена в издательство уже в 1941-м, но ее изданию помешала война.

23 марта 1951 г. Штернфельд выступил на 3-й Метеоритной конференции, организованной в Москве Комитетом по метеоритам АН СССР. Его расчеты привели к выводу о невозможности прилета марсиан на землю в день падения Тунгусского метеорита.

9 января 1954 г. была создана Секция астронавтики при Центральном аэроклубе СССР им. В.П. Чкалова. Эта общественная организация ставила своей целью «содействие осуществлению в нашей стране космических полетов в мирных целях». В составе секции было образовано пять научно-технических комитетов. Штернфельд возглавил комитет по космической навигации. На организационном собрании он выступил с докладом «Современное состояние проблемы полета в мировое пространство». С тех пор он часто читал лекции в МГУ, Политехническом музее, Московском планетарии.

В 1953 г. начал выходить академический реферативный журнал с разделом «Проблема межпланетных сообщений». Штернфельду предложили готовить материалы для этого раздела, на что он охотно согласился. И все же ученый испытывал глубокую неудовлетворенность оттого, что не может использовать свой творческий потенциал в практических разработках космических программ, которые проводились коллективами НИИ и КБ.

Сотрудничая в реферативном журнале, Ари Абрамович продолжал работать в одном из проектно-конструкторских бюро, где он числился инженером с 1951 г. и занимался созданием противопожарного оборудования. Он оставил это КБ в начале 1954-го, когда подготовил для Гостехиздата научно-популярную книгу «Межпланетные полеты», которая появилась в 1955 г. и через год вышла повторным изданием. К этому времени у Штернфельда была готова новая работа — по искусственным спутникам Земли...

За год до смерти — в 1979 г. — Ари Абрамович писал в статье «Раздумья о космонавтике»: «Иногда дрогнет во мне грустная струна, ибо сегодняшнее поколение даже не догадывается, что тем, кто прокладывал дорогу к освоению космоса, приходилось преодолевать неимоверные трудности. Я имею в виду не только тяжелые условия работы немногочисленных групп молодых ученых-энтузиастов, отсутствие денежных средств и материальной базы, но что самое главное, пренебрежительное отношение к космонавтике в течение многих лет со стороны некоторых официальных лиц, в том числе знаменитых ученых, лишенных, к сожалению, способности научного предвидения.

По сути дела, шла упорная борьба между теми, кто придерживался устаревших понятий, относя космонавтику к сфере фантазии, считая ее вопросом далекого будущего, и носителями смелых, иногда дерзновенных научных идей, которые решили действовать со свойственной энтузиастам энергией.

Я был одним из таких отчаянных энтузиастов...».