«Техника-молодежи» 2003 г №4, обл., с.34-36
| КОСМОНАВТИКА: ОСТАНОВКА НЕДОПУСТИМА | Сергей АЛЕКСАНДРОВ |
Дело вот в чем. 17 лет назад, когда погиб «Челленджер», БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ американской космической программы «висела» на «шаттлах». Сегодня ситуация радикально изменилась. Во-первых, сохраняется устойчивая тенденция к снижению масс полезного груза, что сокращает потребность в транспортных космических системах большой грузоподъемности. Во-вторых, в прошлом, 2002 г., в США начались летные испытания ракет-носителей среднего и тяжелого класса нового поколения «Delta-IV» и «Atlas-5». Первая из них способна доставлять на низкую опорную орбиту космические аппараты массой от 6,76 до 20,5 т, а на переходную к геостационарной — от 4,17 до 13,2 т, что с запасом перекрывает все потребности американского «ВОЕННОГО космоса».
Надо отметить, что американцы и ранее имели тяжелые носители, например, грузоподъемность «Титана-4» с водородной верхней ступенью «Центавр» выше, чем у 4-ступенчатого «Протона». Другое дело, что боевая ракета начала 1960-х гг., «посаженная» между двух гигантских твердотопливных ускорителей и увенчанная криогенной верхней ступенью, не имеет перспектив развития.
Пилотируемые же полеты для использования космоса в военных целях сейчас не очень нужны, значит, не слишком нужен и «Space Shuttle»... Про «гражданский» американский космос речь вообще не идет, он, за редким исключением, высокоорбитальный и все больше коммерческий. Возиться с пилотируемыми полетами коммерческим структурам неинтересно.
А вот эксплуатация Международной космической станции без «шаттлов» крайне затруднена. Напомню, что во много лучшие времена к куда меньшей размерами станции «Мир» ходил один грузовой «Прогресс» в месяц и 3 — 4 «Союза» с экипажами в год. Куйбышевский завод делал по одной соответствующей ракете в неделю! Это — не считая иногда летавших под именем «Космос» ТКСов, с их почти 10 т полезного груза. .
Сегодня речь может идти — с большим скрипом — об 1 — 2 «Союзах», 3 — 4 «Прогрессах» и максимум полутора десятках ракет в год, на которые, однако, есть и другие заказчики. Лет 7 — 8 назад восстановить производство в Королеве и Самаре до советского уровня было несоизмеримо дешевле, чем строить 7-й «шаттл». Второе сейчас уже вряд ли возможно, но осуществимо ли первое?
ДАВАЙТЕ СРАВНИВАТЬ СРАВНИМОЕ. Закономерен в этой связи вопрос: а нужна ли землянам пилотируемая космонавтика? Ради чего тратить значительные средства и рисковать людскими жизнями? И очень быстро находятся аргументы в пользу отрицательного ответа на этот вопрос. Особенно — экономические.
В самом деле: человек летает в космос 42 года. Через 40 лет после братьев Райт, восклицают «эксперты», авиация стала одним из решающих средств вооруженной борьбы, транспортом, перевозящим тысячи людей, массовым видом спорта... а космонавтика остается-де игрушкой ВПК!
Но считать-то ведь нужно совершенно иначе. За эти 40 лет в космос вышли 6 «Востоков», 2 «Восхода», 6 «Меркуриев», 10 «Джемини», 90 «Союзов» всех вариантов, 14 «Аполлонов» и 106 раз слетали «шаттлы». Итого — 234 пилотируемых полета. Всего-навсего! В истории той же авиации это соответствует где-то 1907 г...
А чем была авиация в 1907-м? Дорогим спортом и сомнительной эффективности игрушкой тогдашнего ВПК, не более. Повернется у кого-нибудь язык сравнить коммерческую эффективность аэроплана 1907 г. хотя бы с DC-3 (отечественная лицензионная версия — Ли-2)? Тем более — с современным аэробусом?
ЧИСТО ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ. Чтобы понять, в каком состоянии находится сейчас космонавтика (особенно пилотируемая), приведу простейший пример. Как известно, символом (если не фетишем) «общества потребления», идеалы которого нам вдалбливают всеми возможными способами, является автомобиль. Не менее известно, что автомобиль нуждается в горючем, которое производится из нефти. Так вот, пусть перед нами стоит задача перевозки нефти из пункта «А» в пункт «Б».
Когда-то завод «Прогресс» делал до 60 таких ракет в год — больше, чем все остальные космические державы, вместе взятые... |
Задача решается разными способами: можно использовать деревянные бочки на гужевых подводах (горючее-то пока не произвели), а можно построить нефтепровод. Не нужно быть большим экономистом, чтобы понять, что второй вариант обойдется существенно дороже, но он куда перспективнее и прибыльнее.
Однако НАЧАТЬ дело можно и с деревянными бочками на подводах! Задача будет решаться, а мы тем временем научимся обращаться с нефтью, а главное — заработаем достаточно средств на постройку нефтепровода (для чего, кстати, нужно еще создать трубную промышленность, производство насосов, арматуры, наконец, автоматики, управляющей перекачкой нефти...).
То же самое произошло в авиации: летать и доказывать необходимость полетов можно было и на реечно-матерчатых «этажерках» от которых, стремясь ответить на нужды потребителя, конструкторская мысль и технология дошли до сверхманевренных истребителей и сверхэкономичных аэробусов. Но согласитесь, глупо ожидать от «Ильи Муромца» конкурентоспособности с Ил-86.
И в космонавтике тоже будет так, но есть одно принципиальное отличие: этот вот стартовый уровень, стадия нефтяной бочки, райтовского «Флаера», снаряда «катюши» здесь намного выше. Выше потому, что требуется следующее: ОБЯЗАТЕЛЬНО разогнаться до 8 км/с, для чего нужно ОБЯЗАТЕЛЬНО подняться выше 150 км; ОБЯЗАТЕЛЬНО выжить, когда снаружи вакуум, радиация, контраст температур в 250 градусов; наконец, ОБЯЗАТЕЛЬНО вернуться, затормозив с тех же самых 8 км/с до скорости не более 5 м/с... Только так. потому что всё, что ниже и меньше, — это не космический полет!
И поэтому, если для первого шага в небо хватило капиталов и умений владельцев велосипедной мастерской, если даже первые ракеты создавались «группами инженеров, работающих даром» (правда, при неослабном и благожелательном внимании военных ведомств), то первый — очень робкий — шаг в космос люди смогли сделать только в рамках государственных программ ведущих мировых держав.
Еще раз повторю: уровень развития пилотируемой космонавтики всего человечества сейчас можно и должно сравнивать с уровнем авиации накануне Первой мировой войны. Лучшие космические заводы, гордость нации, на самом деле — всего лишь полукустарные мастерские, в которых мастера уникальной квалификации по несколько лет собирают технические шедевры... Поэтому и практической отдачи от пилотируемой космонавтики сейчас — не больше, чем было от авиации в Первую мировую. Но и не меньше!
ТАК ВСЕ-ТАКИ — ЗАЧЕМ? Зачем нужно не просто поддерживать на нынешнем — весьма скромном — уровне, но и расширять «космические плацдармы» человечества, зачем запускать в космос уже не единицы, а десятки, сотни, тысячи человек?
Для людей, горизонт которых ограничен собственным (или чужим) банковским счетом, скажу, что если летит тысяча, то расходы на полет каждого куда меньше, чем если летит один. Остальным же напомню следующее.
У матери-природы нет любимчиков или изгоев. Она слепа, но от этого не менее беспощадна. Биологический вид, который не стремится выжить всеми доступными способами, в частности — не стремится занять новые пространства, обречен. Погибнет ли он от генетического коллапса в замкнутом ареале, или от катастрофического изменения среды обитания — какая разница?
Оставаясь на Земле, Человек обречен просто потому, что Земля — крохотная планета не самой большой звезды на окраине одной из множества галактик — и не более того. Наша планета может столкнуться с астероидом, наша звезда может погаснуть или вспыхнуть сверхновой, да мало ли что может произойти во Вселенной, а мы будем всё оставшееся до нашего собственного конца время сидеть и кусать локти, сознавая, что некоторые из космических опасностей ТЕХНИЧЕСКИ могли предотвратить..
Таков масштаб проблемы: расселение Человека по Космосу. Такова, увы, срочность: катастрофа может произойти через миллион лет, но может и буквально завтра. Меж тем, есть еще одна, уже сугубо «внутренняя» проблема, ставящая задачу широкомасштабного освоения космоса в ранг первоочередных.
Еще в XIX в. было подсчитано, что Земля способна прокормить 10 млрд человек. Причем, при оптимальной социальной организации, от которой человечество сейчас дальше, чем в середине прошлого столетия. О цифре можно спорить, но важен сам факт: земные ресурсы ограничены.
Безусловно, ситуация, когда около 0,03% населения потребляют более половины всех используемых ресурсов планеты, ни в коем случае не является ни нормальной, ни, тем более, устойчивой. Однако наша история показывает, что оптимизация социальной организации общества — дело сложное и долгое, с неизбежными (пусть временными) разбалансировками. Между тем, мощь нашей технической цивилизации уже такова, что даже минимальные «разбалансировки» могут стать фатальными не только для человечества, но и для биосферы Земли в целом.
Освоение мирового океана и земной толщи, безусловно, необходимое, само по себе проблему не решит: Земля останется замкнутой системой. Не следует уповать и на энергосберегающие технологии (тоже, безусловно, необходимые): их широкое и успешное внедрение в Западной Европе и США связано, главным образом, с выносом наиболее экологически вредных и энергоемких производств в страны «третьего мира». Это, однако, путь в никуда, поскольку биосфера «не признаёт» государственных границ.
Практически у человечества остаются два пути: ограничение, даже сокращение численности или... широкомасштабный выход в космос. Первый путь абсолютно неприемлем. Во-первых, как уже было сказано, он означает отступление в борьбе за существование, что эквивалентно поражению и вымиранию. Во-вторых, под это сокращение, далеко не в последнюю очередь, попадем и мы с вами, уважаемые сограждане!
ОСТАНОВКА НЕДОПУСТИМА. Так как же повлияет гибель «Колумбии» на российскую космонавтику, на пилотируемую космонавтику вообще?
Главной причиной нашего участия в проекте Международной космической станции стало практически ПОЛНОЕ прекращение финансирования космонавтики в родном Отечестве, вызванное далеко не только экономическими причинами. Трудно отделаться от ощущения, что кто-то специально сделал так, чтобы ВЕСЬ наш «пилотируемый космос» сосредоточился на проблеме собственного выживания и «зациклился» на этом «международном» проекте. В результате львиная доля российской космической промышленности оказалась, может, и не «намертво», но очень прочно привязанной к американской. С середины 1990-х гг. объем средств, поступающих из-за океана, сопоставим с тем, что выделяется государством (какая часть последнего доходит до заводов и КБ — интересный вопрос службам финансового контроля).
Совершенно очевидно, что сегодня, в случае прекращения американского финансирования, наши космические предприятия ждет катастрофа: несмотря на шумные заявления о необходимости развивать высокие технологии, объем государственного финансирования космонавтики не растет...
А нужна ли Америке МКС? Определенной группировке в руководстве NASA и корпорации «Боинг» — да. Руководству страны — нет, ему просто не до того. Экономический кризис, медленно, но верно разворачивающийся в США с весны — лета 2001 г., исключает реализацию проектов, не имеющих максимально быстрой отдачи — какой бы то ни было: экономической, военной, геополитической. МКС такой отдачи не имеет в принципе: задачей американцев в этом проекте было хоть как-то оправдать гигантские суммы, ушедшие в конце 1980-х — начале 1990-х гг. на проектирование станции «Фридом», так и оставшейся на бумаге. ЭТУ задачу полусобранная станция уже решила, а теперь, после гибели второго из пяти летных «шаттлов», появляется уникальная возможность «прикрыть лавочку», не теряя лица.
В результате мы потеряем не просто градообразующие заводы и КБ — мы навсегда потеряем научные и конструкторские школы создания пилотируемой космической техники. Сил, средств, а главное, времени на их создание заново нам может уже и не хватить...