«Техника-молодежи» 1989 г №2, с.12-14
  |
Советский и американский художники работают вместе
Александр КУЛЕШОВ (фото автора) |
Роберт Маккол — один из ведущих американских художников, работающих в жанре космической живописи. Нашим соотечественникам он стал известен после полета «Союз» — «Аполлон»: эмблемы, почтовые марки, конверты, значки с соответствующей символикой в основном его кисти дело. А космонавт Алексей Леонов познакомился с ним раньше, в период подготовки. Они даже сделали совместно одну из картин.
Знакомство же Маккола с художником-фантастом Андреем Соколовым было в то время чисто заочное, по картинам. Первая личная встреча состоялась лишь в конце 70-х годов. И сразу же возникло желание продолжить диалог за мольбертом.
К сожалению, по совершенно не зависящим от обоих художников причинам советско-американские отношения как раз в те годы резко пошли на убыль. И только теперь перед давней задумкой открылась «Зеленая улица». Первые шаги в совместной работе были сделаны в октябре 1987 года, во время форума, посвященного 30-летию запуска первого советского спутника, когда Маккол привез в Москву некоторые свои картины. Летом 1988 года состоялась новая встреча.
Я попал в мастерскую А. Соколова лишь в последний день их коллегиальных трудов, назавтра мы уже провожали американских друзей. А много позже, при очередной встрече, я попросил художника ответить на несколько вопросов для читателей «ТМ».
— Андрей Константинович! Расскажите, пожалуйста, о последнем приезде Роберта Маккола в Москву, о вашей совместной работе.
— Его в июне 1988 года пригласил к нам Союз художников СССР. Вместе с Фредериком Дюрантом III, который стал консультировать с американской стороны нашу работу. Консультант с советской стороны — известный космонавт Олег Макаров. Картина, которую мы с Робертом еще не закончили, будет передана в дар ООН от имени Ассоциации участников космических полетов — землян, побывавших в космосе.
Обсуждая композицию, мы отбросили много различных вариантов. Сейчас, конечно, все более-менее определилось. Общая концепция картины — осуществление дерзновенной мечты о полете к звездам. Само собой, такой полет предполагает мирное разрешение земных дел. Уйдут в него, видимо, посланцы всего человечества, а не только граждане СССР и США. Столь грандиозное предприятие по плечу лишь всем странам мира. На первых порах были у нас даже рукопожатия в космосе, да мы от них отказались: это уже состоялось в полете «Союз» — «Аполлон». Был и такой вариант — звездолет с эмблемами СССР и США, но отвергли и его. Земля — это нечто большее, чем две сверхдержавы. Остановились на фигурах мужчины и женщины, которые олицетворяют человечество. Они летят к далеким звездам и туманностям, а позади у них черные грозовые тучи, символизирующие недобрые вчерашние, а отчасти и сегодняшние времена. Зато впереди — сияющие звездные дали...
Мы с Макколом единодушно постановили: не забывать и тех, кто сделал на этом пути первые, самые главные шаги. Все космические свершения показать в одной картине невозможно, да и не нужно, но полет Ю. Гагарина, высадку на Луну Н. Армстронга и Э. Олдрина, стыковку «Союза» и «Аполлона» отразить необходимо. Все это будет на одном полотне — люди летят к звездам, а близ Земли изображены узловые события космонавтики. Первые шаги к звездам были сделаны народами наших двух стран, и забывать об этом не стоит.
Поначалу мы собирались ввести в экспозицию и все флаги ООН, однако выходило слишком плакатно. Потом Маккол предложил интересную идею, на ней и остановились. Он закажет металлическую раму, на которой изображения флагов всех государств — членов ООН будут выполнены эмалью. Размер картины — примерно 4×2 м. Условное название — «Звездный путь человечества».
Мы продолжим совместную работу во время моей поездки в США, а закончим, думаю, в феврале 1989 года, опять у нас. В марте в Москве состоится международная выставка космической живописи. Американские художники привезут примерно 150 произведений. Мы, видимо, выставим побольше. Потом экспозиция перекочует в США, Канаду и так далее. Называться она будет, вероятно, так же: «Звездный путь человечества».
— Я довольно часто бываю у вас в мастерской и неплохо знаю последние работы. Но что это за загадочные композиции расставлены здесь вдоль стен? Они тоже появились после общения с Макколом?
— Да. Параллельно с работой над главной картиной мы задумали серию, посвященную совместным исследованиям Марса. На создание ее нас вдохновила московская встреча М. Горбачева и Р. Рейгана, на которой, пусть пока неофициально, рассматривалась возможность советско-американской экспедиции на Марс. Это целый ряд сюжетов. Есть здесь уже осуществленные или осуществляемые проекты — их «Викинги», наши «Фобосы». Вот, например, старт «Энергии» — самой мощной в мире ракеты-носителя, которая, безусловно, будет в этой программе задействована. И при строительстве орбитальных станций, и при сборке модулей будущего марсианского корабля.
А вот это — автоматический вездеход на Марсе. Пока еще фантастика. Как видите, картина сделана в голубых тонах, это раннее утро.
На другом полотне — термический аэрозонд над полярной шапкой. Аэростат, который днем нагревается, взлетает, и его несет ветром. Ночью охлаждается, садится и исследует грунт. Потом опять поднимается. Один зонд таким образом, может изучить большой участок поверхности.
Финальная картина — наши флаги, развевающиеся в струях газа от стартующего корабля. Исследования завершены, впереди — Земля...
Многие сюжеты пока еще не разработаны до конца. Всего мы намечаем сделать 18 картин этой серии.
— Андрей Константинович, среди наших читателей много любителей научно-фантастической живописи. Немало и художников-фантастов. Им интересно будет узнать, как практически происходила ваша совместная работа?
— Мы работали десять дней. Роберт — он жил в гостинице «Пекин» — каждое утро приезжал ко мне в мастерскую. К 9.00, как на работу. Когда однажды опоздал на три минуты, то очень извинялся...
Сначала я планировал, что какое-то время мы будем работать, какое-то — развлекаться. Но на развлечения времени не осталось. Каждый день работали до 18 часов.
У нас, конечно, были встречи — и с журналистами, и с телевидением. Маккол и Дюрант привезли слайды работ американских художников космического направления. Встречались с московскими художниками — в Доме художника на Кузнецком мосту, в правлении Союза художников СССР. Были и еще какие-то обязательные дела. А развлекательная часть программы, как я уже говорил, была безжалостно принесена в жертву работе.
— Как известно, экипажи космонавтов, в том числе и международные, проходят перед стартом проверку на психологическую совместимость. А какой климат сложился в вашем «экипаже»?
— Вообще-то совместная работа для меня не в новинку — за плечами более чем 20 лет сотрудничества с А. А. Леоновым, весьма плодотворного. Ведь мы выпустили семь альбомов, не говоря уже о многих выставках и журнальных публикациях, в том числе и в «ТМ». Но это сотрудничество, с одной стороны, художника, с другой — консультанта. У меня нет знаний Алексея Леонова, а у него — времени, чтобы полностью отдавать себя живописи. Он все-таки профессиональный космонавт, сейчас — один из руководителей отряда космонавтов. Маккол же — художник, поэтому его приезда я ожидал с некоторым беспокойством.
Обычно меня очень раздражает, если кто-то стоит рядом, когда я работаю. Однако присутствие Роберта, как выяснилось, нисколько мне не мешало. Мы сразу сработались и даже мыслили довольно согласованно. Скажем, почти одновременно поняли необходимость убрать из композиции флаги ООН. Более того, оказалось, что у нас похожие привычки. Например, рисуя, я всегда напеваю нечто невразумительное. И вдруг, к удивлению своему, слышу — он тоже что-то поет! Я спросил: «Боб, ты всегда поешь, когда рисуешь?» — «Нет, только когда у меня получается. А когда не получается, молчу». Я вспомнил еще одну свою привычку и поинтересовался: «Ну а бывает, что ты ругаешься вслух во время работы?» — «Еще бы! Как же без этого?» Выяснять, какие слова он в таких случаях употребляет, я не стал.
Но главное, конечно, в другом. Нам было легко, потому что подход к работе у нас одинаковый. Например, возникает вопрос: как должен выглядеть пилотируемый марсианский корабль? Я высказал предположение, что для такого дальнего перелета логично было бы использовать ракету на электрической тяге. Такие ракеты известны, они очень экономичны. С Земли, конечно, на ней не стартуешь, но когда летишь месяцами и она непрерывно наращивает скорость, она весьма эффективна. Макколу эта мысль понравилась, и он сказал, что сходит в НАСА, к совершенно конкретному человеку, чтобы тот дал свое заключение. И если этот способ рентабелен, то будем рисовать электроракету. А если нет, вернемся к обычным химическим двигателям. Как видите, подход к работе у него основательный, научный, не то что у многих наших художников. Я же, со своей стороны, тоже стараюсь работать максимально достоверно.