«Техника-молодежи» 1979 №6, с.36-37

«Венеру-1» еще готовили к полету, на космодроме продолжались испытания, а Сергей Павлович Королев уже продумывал конструкцию будущих автоматических межпланетных станций (АМС). Однажды, прогуливаясь, как обычно вечером, по бетонке космодрома, он поделился своими мыслями с одним из ведущих разработчиков «Венеры-1».

Я думаю, — говорил Сергей Павлович, — что мы должны станции конструктивно унифицировать. Ведь условия полета АМС по траектории — к Марсу ли, к Венере, или просто для зондирования космического пространства — в основном схожи. Это длительная работа в дальнем космосе, необходимость постоянной ориентации на Солнце, сверхдальняя радиосвязь, коррекция траектории. Поэтому, видимо, целесообразнее разработать одинаковый для АМС разного назначения орбитальный отсек с одними и теми же системами, которые будут работать на трассе «Земля — планета», одинаковую корректирующую двигательную установку и разные для всех станций специальные отсеки: спускаемые аппараты для посадочных вариантов, отсеки с фототелевизионной аппаратурой для фотографирования поверхности планет или Луны. Это даст нам большой выигрыш — и в изготовлении объектов, и в их отработке. Подумайте над этим».

Может быть, слова были немного другими, за давностью лет дословно вспомнить этот разговор трудно, но его смысл, формулировка задачи переданы точно. И когда «Венера-1» отправилась в свой исторический путь, проектанты конструкторского бюро С. П. Королева приступили к новым разработкам, результат которых — полеты «Марса-1», первых «Зондов» и АМС «Венера» (со второй по восьмую).

АМС «Марс-1» стартовала с космодрома Байконур 1 ноября 1962 года, меньше чем через два года после того памятного разговора. Станция была значительно усовершенствована по сравнению с «Венерой-1», да и по размерам превосходила свою предшественницу, ее масса была около тонны. Улучшились характеристики всех систем, а в первую очередь радиотелеметрической. Новинкой была двухконтурная жидкостная система терморегулирования, в которой жидкость, проходя по наружным радиаторам с различными оптическими характеристиками, нагревалась или охлаждалась и соответственно подогревала или охлаждала газ внутри отсеков, поддерживая температуру в строго заданных пределах. Снаружи станция была укутана «шубой» из многослойной теплоизоляции. Значительно повысились надежность и точность работы оптических датчиков системы ориентации. Хрустальный сферический купол, под которым «прятались» датчики ориентации на Солнце и звездной ориентации, служил в то же время и украшением станции.

Корректирующая двигательная установка, разработанная коллективом А. М. Исаева, позволяла проводить в полете несколько коррекций. АМС «Марс-1» активно работала в течение четырех с половиной месяцев. «В 1963 году советская автоматическая станция «Марс-1» прошла вблизи планеты Марс, поддерживая на расстоянии около 106 млн. км радиосвязь с советскими наземными пунктами. В итоге полета были получены уникальные научные результаты и данные...» — так писал в своей статье в газете «Правда» 1 января 1964 года академик С. П. Королев.

Надежность и удачное конструктивное решение АМС этого поколения стали залогом их долгой (десять лет) жизни и тех уникальных результатов, которые были получены в дальнейшем. К станциям этого «семейства» относятся первые три «Зонда». Последний из них, предназначенный для проведения исследований в дальнем космосе, был запущен по такой траектории, что сначала он пролетел вблизи Луны, сфотографировав часть ее обратной стороны (ту, которая не попала в объектив «Луны-3), и затем передал эти изображения на Землю. Качество фотографий, естественно, было значительно лучше, чем в 1959 году. Связь с этим аппаратом и передача научных данных продолжались до расстояния около 170 млн. км.

Наиболее значительные результаты, полученные при запусках АМС этого поколения, связаны с их полетами к Венере. 1 марта 1966 года станция «Венера-3» впервые в истории доставила на поверхности планеты вымпел с изображением Герба Советского Союза, а «Венера-2» прошла на расстоянии 24 тыс. км от нее. С помощью «Венеры-4» 18 октября 1967 года ученые впервые провели прямые измерения в атмосфере Венеры. Станция опускалась на парашюте и не дошла до поверхности всего около 20 км. (Спускаемый аппарат был рассчитан на давление снаружи в несколько атмосфер. По некоторым гипотезам, именно таким оно должно было быть у поверхности. Очевидно, он разрушился, когда величина наружного давления достигла примерно 20 атм.)

«Венера-4», изготовленная уже не в КБ академика С. П. Королева, а в коллективе, руководимом Г. Н. Бабакиным, отличалась от своих предшественниц в основном доработанной системой терморегулирования: вместо жидкостной двухконтурной она стала воздушной. Компоновка же станции в целом, основные системы и спускаемый аппарат были прежними. «Близнецами» «Венеры-4» были и следующие четыре станции. Последние две отличались конструкцией спускаемого аппарата, рассчитанного уже на сто с лишним атмосфер и температуру на поверхности около 500°С (эти данные — результат обработки прямых измерении, проведенных прежде всего «Венерой-4» и «Венерой-5»). Спускаемый аппарат новой конструкции позволил «Венере-7» 15 декабря 1970 года не только провести намерения на участке спуска, но и мягко опуститься на раскаленную поверхность планеты и передать оттуда информацию.

Сейчас полеты на Венеру совершают станции следующего поколения — более сложные и конструктивно, и по составу аппаратуры. Но данные, полученные при полетах первых станций, бесценны. Навсегда останется в памяти людей подвиг тех, кто своим трудом, умением и энтузиазмом прокладывал дороги в неизвестные миры. Помните, как в сказке: «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что»? Не будет особым преувеличением сравнить задачи, стоявшие перед разработчиками космической техники, с задачами героев этой сказки. Например, когда создавались первые станции серии «Венера», по различным гипотезам давление на поверхности планеты называлось от 1 до 100 атм, а температура — от 50 до 500°С. Но создавать спускаемый аппарат для самых тяжелых условий, к тому же гипотетических, при обычных для космической техники весовых ограничениях было сложно и нерентабельно. Вот почему первые аппараты для посадки на планету делались не очень прочными — упрощался процесс их изготовления и отработки, и в то же время, если даже были правы сторонники высоких давлений и температур, на каком-то отрезке атмосферы все равно были бы получены ценнейшие результаты. Эти расчеты полностью себя оправдали при первых же полетах к «планете загадок», которая до сих пор не раскрыла еще свои тайны.

МАРИНА МАРЧЕНКО,
инженер