«Техника-молодежи» 1974 г №4, с.62-64, обл-3
ЖИЛА~
БЫЛА
ВСЕЛЕННАЯ
К 3-й стр. обложки
Александр ГРЕЧИХИН, кандидат филологических наук
Как в детстве отдельного человека, так и в детстве всего человечества познание мира начинается с мифа, сказки. И вот, знакомясь с древними представлениями о космосе, его возникновении и развитии, поражаешься их невероятному обилию. На первый взгляд кажется, что «космогонические сказки» — просто хаотичный набор самых причудливых выдумок. Однако это далеко не так. При всем разнообразии древних моделей космоса, в них можно найти много общего, подметить какую-то одну первоначальную идею, видоизменявшуюся со временем. Больше того, отпечаток идей, лежавших в основе этих моделей, можно разглядеть и в современных космогонических гипотезах.
«Космическое яйцо». У народов Древнего Востока существовало представление о яйцеобразном строении мира: эллипсоидная скорлупа — небесный свод с планетами и звездами, белок — атмосфера, желток — Земля (см. 3-ю стр. обложки, рис. 5). Это, пожалуй, самый старый миф о строении вселенной, насчитывающий не менее 4-5 тысяч лет. Позднее в трудах индийских ученых появились и данные о размерах этого «космического яйца». Оно заключено в звездную сферу, диаметр которой около 6000 световых лет. Причем допускалось существование тел, расположенных дальше, чем звезды, видимые на пределе разрешимости нашего глаза.
Не менее впечатляющим выглядит и механизм эволюции вселенной. Вся ее жизнь сроком 864 млрд. лет разделена на периоды по 12 млн. лет. За каждый цикл Солнце, Луна и все планеты совмещаются в одной и той же точке, а затем расходятся вновь. Короче говоря, период — это время от начала до конца мира. Вселенная словно движется по кругу, периодически погибая и возрождаясь.
«Ящичная вселенная». Проходят века, и от первоначальной модели мира мало что осталось. Злую шутку сыграл кажущийся очевидным вывод: все и вся надежно закреплено на незыблемой тверди — Земле. В мировоззрении тех же индусов произошли удивительные метаморфозы. Теперь «космическое яйцо» при своем развитии не сохраняется целым. Оно раскалывается пополам так, что в одну скорлупу (небо) входит другая (Земля). Каждая из полусфер состоит из 7 этажей. (Между прочим, вот откуда происходит ходячее и в наши дни выражение «седьмое небо».) Сама же вселенная покоится на огромной черепахе, плавающей в океане.
Нечто подобное представляли и в древней Вавилонии (около 1500 лет до н. э.). Правда, у Земли и неба было всего по 3 этажа. Зато небесная крыша значительно превосходит по размерам земное полушарие и покрывает его наподобие колпака или кастрюли. Фундамент вселенной, для прочности закрепленный колышками, огражден от вод океана мощным валом. Словом, здание мира рис. 7) построено на совесть!
Представление о нижней полусфере — Земле — видоизменялось все сильнее. Она казалась небольшим кусочком суши в виде плоского диска или прямоугольника, окруженного водой. Для халдеев, например, Земля — это плот из тростника, обмазанного глиной, дрейфующий в бескрайнем море. А для древних египтян — четырехугольное поле, окруженное горами и прикрытое небом — хрустальной чашей или даже плоской железной крышей, покоящейся на четырех «столпах» (см. рис. в заголовке статьи).
Подобная конструкция вселенной оказалась очень живучей. Вместе с христианством она проникла и надолго закрепилась в Европе. В России она появилась еще в домонгольскую эпоху в изложении александрийского купца, а затем монаха Космы Индикоплова и просуществовала вплоть до петровских времен. Мир — это прямоугольный сундук со сводчатой крышкой, удивительно похожий на купеческий. Его длина — между востоком и западом — вдвое больше ширины — между севером и югом.
«Ящичная вселенная» так и остается одним из тупиков на пути человеческого познания. Но, справедливости ради, отметим, что она — скорее образ земной суши, а не всего мира, то есть планеты. Вина тут полностью лежит на средневековых схоластах, которые извратили суть первоначальной идеи о космосе. Ведь недаром же древнегреческие скульпторы высекали из мрамора мифических Атлантов, поддерживающих на могучих плечах шарообразную вселенную. Кстати, один из позднейших индийских астрономов, Пулиса, писал в своей работе «Сиддханта», что греческий ученый Фалес (ок. 624— 547 г. до н. э.) считал землю сферой, и он, Пулиса, подтвердил это мнение, исходя из кривизны земной поверхности в любом ее месте. Пулиса изображает Землю в виде шара: северная половина ее состоит из суши, а южная — главным образом из воды. Неразличение Земли в целом и земной суши, как ее части, видимо, и вносит путаницу (при отсутствии первоисточников) в наши интерпретации древних моделей вселенной.
Гармония сфер. Возрождение идеи «космического яйца», но уже на богатом фактографическом наследии цивилизаций прошлого относится к древнегреческой эпохе. Сначала о ней вспоминают поэты — Гесиод (VII в. до н. э.), Аристофан (V в. до н. э.), затем и ученые. Последние вносят свои дополнения, поправки. Так, по мнению философа-материалиста Эмпедокла (V в. до н. э.), яйцевидная форма мира — не вытянутый, а сплюснутый эллипсоид. Небесный свод образуют две полусферы: одна — из чистого огня, другая -— из воздуха с небольшой примесью огня (рис. 1). Они и есть дневное и ночное небо. Из-за отсутствия равновесия между ними происходит вращение всего неба. Этим и объясняется смена дня и ночи.
Что же касается Солнца, то оно просто кристаллическое тело, своеобразный фокус, собирающий в себе элементы огня из светлого полушария и рассеивающий их обратно по Земле. Луна тоже кристаллическая, но получает свет от Солнца. Все планеты и звезды прикреплены к небесному своду. Четырем этапам эволюции мира соответствуют и 4 периода возникновения и развития органической жизни на Земле, начиная от самозарождения отдельных частей растений и животных. На последнем этапе все разрушается, и космический круговорот начинается сызнова.
Однако все попытки вернуться к эллипсоидной форме вселенной остаются почему-то незамеченными.
Платон (427-347 гг. до н. э.) уже по-другому трактует и миф о «космическом яйце»: разбивается на две части шарообразная кость, из одной половины образуются семь вращающихся полусфер с планетами. Постепенно утверждается идея шарообразности Земли и вселенной, замкнутость ранее выделяемых полусфер. «Космическое яйцо» становится круглым.
Всего каких-нибудь полвека отделяет две философские школы Древней Греции — Милетскую и Пифагорейский союз. Но какая разница в представлениях! Космогония первой еще не совсем освободилась от влияния «ящичной вселенной». Так, согласно Анаксимандру (ок. 610— 546 гг. до н. э.) Солнце, Земля и Луна имеют форму полых цилиндров, высота которых равна трети основания (рис. 3). По мнению друга и последователя Анаксимандра — Анаксимена (середина VI в. до н. э.), небесные светила — толстые диски вроде шайбы или барабана (рис. 4)
Совершенно новый принцип лежит во взглядах пифагорейцев. Для них вселенная — это господство великих законов гармонии и числа. Именно Пифагору мы обязаны рождением слова «космос» — первоначально синонима «порядка, гармонии, красоты», а со временем — «мира или вселенной».
Идеальное совершенство присуще только кругу и шару. Поэтому у космоса, окутанного снаружи периферическим огнем, и у вращающихся внутри его планет, звезд — форма шара (рис. 2). Все небесные тела прикреплены к соответствующим небесным сферам. Каждая сфера вращается со своей скоростью: один оборот в год— Солнце, один оборот в месяц — Луна, один оборот в 12 лет — Юпитер и т. д. Но, главное, сам космос подобен музыкальной шкатулке. Небесные тела словно струны мировой гармонии, они вечно звучат при своем движении. Высота тона определяется скоростью движения тел, скорость тел зависит от расстояний между ними, а расстояния, в свою очередь, находятся в той же пропорции, что и интервалы между звуками в октаве.
Кроме всего прочего, такая модель хороша еще тем, что ее можно было совершенствовать по мере уточнения наблюдений за движением небесных тел — стоило только увеличить число сфер. Впервые это сделал ученик Платона, геометр и философ Евдоксий (ок. 370 г. до н. э.). Собственно, Евдоксия и считают основателем научной астрономии. Вместо одной он ввел для каждого небесного тела несколько концентрических сфер, расположенных одна внутри другой и вращающихся с постоянной скоростью вокруг различных осей. Всего 27 сфер, образующих своего рода спиралевидную модель космоса. Затем Аристотель довел их число до 55.
Идея концентрических небесных сфер, получившая мощную поддержку крупнейших авторитетов, просуществовала затем в виде знаменитой системы Птолемея еще около 2000 лет!
Откуда светит Солнце? Древние видели мир наоборот, как в зеркале: не Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце вокруг Земли. Кстати, может быть, это обстоятельство и вызвало к жизни одну необычную проблему, волновавшую древних греков: не видим ли мы лишь отраженный мир, не находимся ли мы внутри некой полой сферы? Любопытная деталь — такое предположение отнюдь не утратило интереса и в наши дни (см. «ТМ», 1972, № 11)...
Однако было бы неверным думать, что никто в течение тысячелетий так и не сумел преодолеть предрассудки геоцентризма и подняться к вершинам гелиоцентризма. Уже начальная идея «космического яйца» заключала в себе не только признание эллиптической траектории движения небесных тел, но и принципа развития мира от Солнца, огня. С позиций гелиоцентризма нетрудно интерпретировать и некоторые «противоречия» в космогонических моделях древних греков. Скажем, согласно учению пифагорейца Филолая, «мир един и начал образовываться от центра». Но в центре мира (а по нынешней трактовке — в центре Земли) он помещает огонь, отделяемый рядом промежуточных сфер от крайней, объемлющей вселенную и состоящую из того же огня. Вокруг центрального огня «ведут хороводы 10 небесных тел». Солнце — лишь небольшое зеркало, отражающее лучи очага вселенной (рис. 6). Уберите это зеркало, и перед нами — гелиоцентрическая модель! Нечто подобное мы находим у Эмпедокла, у представителя Элеатской школы Парменида (V в. до н. э.)...
А в конце IV в. до н. э. перипатетик Гераклид Понтийский установил, что Меркурий и Венера вращаются вокруг Солнца. Правда, дальше этого своего утверждения он не пошел. Только Аристарх Самосский, живший в эпоху царствования первых трех Птолемеев (310-230 гг. до н. э.), осмелился ясно заявить: Солнце гораздо больше, чем Земля, и она, как и другие планеты, вращается вокруг него, совершая оборот за год.
«Сказка ложь, да в ней намек...» Читатель вправе спросить: «Зачем нам вспоминать об этих первичных моделях? Что они нам дают?» Дело в том, что «космогонические сказки» во многом перекликаются с современными идеями о развитии вселенной. И неудивительно - каждая теория, словно коллапсирующая звезда, становится незримым элементом, «кирпичиком» последующей, все ближе подводящей нас к истине.
|