«Техника-молодежи» 1973 г №10, с.10-11

Конкурс «Мир 2000 года» На границах грядущего с беспредельным

Как ни парадоксально, поэт отчасти прав. Будучи человеком весьма далеким от проблем науки и техники, он тем не менее инстинктивно почувствовал черту, которую инженерная мысль проводит в грядущем. Речь, по существу, идет о границе между «возможным» и «невозможным». Возможно победить раковые заболевания. Возможно построить города на дне океанов, освоить Марс, Венеру, все другие планеты солнечной системы. Возможно управлять наследственностью, избавить человечество от голода и социальных катастроф. Возможно все то, что необходимо, что подвластно технологии, расчету, интуиции, что является выражением строгих материальных закономерностей мира.

А что же остается на долю «беспредельного»? Например, путешествия со скоростью мысли. Машина времени. Левитация. Передача материи на расстояние. Гравитационный двигатель и многое другое из того, что принято относить к чудесам.

Вся эта необъятная страна чудесного, ирреального целиком во власти фантастики, в том числе и фантастической живописи. Посмотрим на картины старейшего советского художника-фантаста Георгия Покровского, воспроизведенные на развороте. То, что запечатлено на этих полотнах, в полном смысле относится к границе, обозначенной Г. Аполлинером. Возможно ли строить в межгалактических просторах эфирные города наподобие тех, что изображены справа? Должно быть, возможно. Возможно ли увидеть и изобразить так называемую «черную» звезду, не излучающую, а поглощающую лучи света (слева вверху)? Или другую звезду — «нейтронную», где материя уплотнена до немыслимых пределов? Наверное, возможно, если... Если подобные типы звезд вообще существуют во вселенной!

Доктор технических наук профессор Г. И. Покровский вот уже более чем полвека беззаветно служит науке и искусству. Еще в 1936 году он был автором первых иллюстраций в «Технике — молодежи». На протяжении последующих десятилетий наш журнал многократно печатал статьи и картины ученого. По словам Георгия Иосифовича, задачу художника-фантаста он видит в том, чтобы «передать» пока еще смутно предчувствуемые победы будущего языком искусства, языком, для которого не столько важны детали, сколько общее синтетическое содержание и целеустремленность». Замечательно, как это образное определение творчества перекликается со стихами поэта:

Мы хотим исследовать край, необъятный и полный загадок, Где цветущая тайна откроется тем, кто захочет ею владеть, Там сверкание новых огней и невиданных красок, И мираж ускользающий Ждет, чтобы плоть ему дали и дали названье; Мы стремимся постичь этот мир доброты, погруженный в молчанье, Это время, которое можно стереть или снова вернуть, Снисхождение к нам! Мы ведем постоянно сраженье На границах грядущего и беспредельного.

В. КОЗЬМИН