"Техника-молодежи" 1965 г, №5, с.1, 12-13, 17

Федор Николаевич ПОЙДА окончив в 1932 году Артиллерийскую академию, пришел работать в Газодинамическую лабораторию. Он лично знал весь коллектив советских ракетчиков, создавших прославленное оружие Отечественной войны — «катюшу» (фото 30-х годов).

Статья Федора Николаевича ПОЙДЫ, лауреата Государственной премии, выгодно отличается от многочисленных публикаций, посвященных истории «катюши». Он сам принимал участие в работах и лично знал весь коллектив людей, создавших это грозное оружие Отечественной войны. Сейчас Федор Николаевич работает над книгой о первых шагах советской ракетной артиллерии.

ПЕРВЫЕ ШАГИ ЛЕНИНГРАДСКИХ РАКЕТЧИКОВ

Нельзя сказать, чтобы эти пионеры-ракетчики начинали на пустом месте. В. А. Артемьев уже в 1908-1916 годах занимался усовершенствованием осветительных 3-дюймовых ракет в Брестской крепости. Тогда, работая над начинкой головной части ракет, он сумел значительно увеличить время горения состава и освещаемую ракетой площадь. И тогда же он убедился, что существенно увеличить дальность ракет можно, отказавшись от низкокалорийного дымного пороха.

Революция и гражданская война помешали Артемьеву заняться ракетными двигателями, и лишь в 1922 году совместно с Тихомировым он организует в Москве на Тихвинской улице небольшую мастерскую. Здесь они испытывали первые маленькие реактивные двигатели на бездымном пироксилиновом порохе. Однако попытки увеличить размеры двигателей неизменно оканчивались неудачей — двигатели взрывались.

В 1924 году некоторыми работами двух энтузиастов заинтересовался Артиллерийский комитет, и друзья перебираются в Ленинград, ближе к пороховому отделу Артиллерийской академии и Главному артиллерийскому полигону. Спустя три года исследователи получают специально разработанный для них пироксилино-тротиловый бездымный порох, комнату в 30 м² и «штатную единицу» — токаря со станком.

В июле 1928 года официально создается Газодинамическая лаборатория — ГДЛ, начальником которой назначают Н. И. Тихомирова. С этого момента быстро растет коллектив ракетчиков и расширяется фронт работ.

К началу 1930 года можно было довольно точно определить области, в которых наиболее ярко проявлялись достоинства ракетных пороховых двигателей. Прежде всего, конечно, авиация. Поскольку для стрельбы ракетными снарядами не нужны орудия с тяжелыми противооткатными устройствами, представлялось заманчивым разработать крупнокалиберный ракетный снаряд, который просто было бы запускать даже с легких самолетов.

Прикрепляя ракетные двигатели к авиабомбам, удалось бы увеличить скорость встречи бомб с преградой и получить бронебойные и бетонобойные бомбы. Кроме того, можно было бы наносить поражение, не находясь над целью в зоне действия зенитной артиллерии противника. И наконец, еще одна область применения пороховых двигателей: стартовые ускорители, позволяющие даже перегруженным самолетам взлетать с малым разбегом.

Доводы убедительные, но кто мог ответить на многочисленные вопросы: какова стоимость ракетных снарядов? Как будет обстоять дело с кучностью попаданий? Как будет действовать струя горячих газов от снаряда на самолет и на летчика?

На все эти вопросы предстояло найти ответ. И надо сказать, что за 5 лет существования ГДЛ, ответив на многие из этих вопросов, мы ответили и на один, самый главный — ракетное оружие не пустая затея, за ним большое будущее.

К 1933 году в ГДЛ были рассчитаны и отстреляны десятки реактивных снарядов разнообразных типов и конструкций, запускаемых как с наземных, так и с самолетных установок.

Много труда и времени было затрачено на освоение производства пироксилино-тротилового пороха, на отработку конструкций ракетных двигателей и снарядов — фугасных, осветительных, сигнальных, агитационных и т. д.

К 1933 году стало ясно, что объем выполняемых лабораторией работ слишком разросся. Наметившиеся к этому времени успехи московских ракетчиков ГИРДа позволили оставить вопрос о слиянии двух организаций в один научно-исследовательский институт. 21 сентября 1933 года подписан приказ об организации Реактивного научно-исследовательского института — РНИИ.

НЕЛЕГКИЙ ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ

Ракетная установка под крылом самолета И-15 («Чайка»)

На какие только ухищрения не шли тогда для получения хорошей кучности, каких только конструкций не перепробовали и каких только переживаний не испытали!

Чтобы стабилизировать снаряд в полете, ему пытались придавать вращение, как и орудийному снаряду. В одной из первых конструкций часть пороховых газов выпускали через боковые отверстия в корпусе, причем более или менее удовлетворительные результаты у таких турбореактивных снарядов получались при расходе 28-30% веса порохового заряда на вращение.

Г. Э. Лангемак предложил выстреливать ракетный снаряд с заранее сделанными в нем нарезами из обычного орудия. Только на испытаниях выявилась пренеприятнейшая особенность такой конструкции. Произвели выстрел, снаряд заклинился и потащил пушку, разворачивая ее в сторону присутствующих на стрельбе. Тут уж пришлось всем нам стать бегунами на 100 м в укрытие. Снаряд застрял близко у дульного среза, думали даже, что его придется высверливать. Но он, охладившись, сам выпал из орудия. Нарезка же ствола совершенно не была повреждена.

Летчик Благин предложил реактивную мину без оперения раскручивать с помощью электромотора, а потом выстреливать. Но увы, хорошей кучности и эти мины не дали.

Много было попыток стабилизировать полет реактивного снаряда с помощью оперения, не выходящего за габарит снаряда. Это требование почему-то считал очень важным Е. С. Петров — хороший конструктор, прекрасно знающий производство. Он и слышать не хотел об орудии для ракет, которое не напоминало бы трубу. На какие только ухищрения не шли, чтобы выполнить это требование!

Испробовали 4, 8, 16 и 24 лопасти из дюралюминия и стали. Стреляли снарядами со стабилизаторами самых замысловатых форм — с кольцевыми, Т-образными, со стабилизаторами, отнесенными далеко за сопло. Были даже испытаны раскрывающиеся стабилизаторы из тонких стальных лопастей. Они свертывались в рулон и расправлялись при вылете снаряда из трубы. Но все напрасно — хорошей кучности ни одно из этих предложений не обеспечило: снаряды порой «рыскали» по всему полигону.

1931 год. Испытания противотанкового реактивного ружья, которое впоследствии американцы стали именовать по-своему — «базука».

Как это ни удивительно, наилучшее решение проблемы нашел В. А. Артемьев, которого кучность совершенно не заботила. Его группа работала над осветительными, агитационными и сигнальными снарядами, для которых главное — дальность и примерное направление полета.

В начале 1933 года Артемьев с простейшей пусковой установки стреляет осветительными снарядами со стабилизаторами, значительно выходящими за калибр снаряда. И — о чудо! — снаряды летят устойчиво, без «рысканья».

Результаты испытаний 82-мм и 132-мм реактивных снарядов оказались настолько хорошими, что в ГДЛ к моменту организации РНИИ от всех прочих конструкций стабилизаторов решили отказаться и сосредоточить все усилия на 82-мм и 132-мм ракетных снарядах с оперением, выходящим за габарит.

И вот первое важное достижение нового института: были сданы на вооружение авиации в 1937 году установки для стрельбы 82-мм осколочными и в 1938 году 132-мм осколочно-фугасными снарядами. Боевые самолеты с «эрэсами», как называли реактивные снаряды, хорошо показали себя через несколько лет в боях на Халхин-Голе.

Таким образом, трудами советских ракетчиков — Ю. А. Победоносцева, Л. Э. Шварца, В. Г. Бессонова, М. П. Горшкова, М. С. Кисенко, М. К. Тихонравова, В, Лужина, Д. А. Шитова и многих других — к 1938 году была, по сути дела, готова первая и основная часть будущей «катюши» — реактивный снаряд. Вторая часть — пусковая установка — тоже имеет свою не менее драматическую историю.

РОЖДЕНИЕ „РЕЛЬСОВОЙ АРТИЛЛЕРИИ“

Первое такое орудие для турбореактивных снарядов и снарядов с оперением, не выходящим за габарит, было предложено самим Петропавловским. Оно представляло собой гладкоствольную трубу с продольными прорезями, сделанными не для облегчения орудия, а для выпуска газов, сообщающих вращение турбореактивным снарядам.

Другое орудие — противотанковое ракетное ружье, прообраз американской «базуки» — было тоже предложено и испытано Петропавловским в 1931 году. Это была легкая труба с защитным диском, стреляющая бронебойными ракетными снарядами 65-мм калибра.

Одна из самых первых установок прославленной «катюши».

Третья конструкция — станок-штырь. В 1932 году Артемьев использовал ее для запуска ракетных снарядов любого калибра.

Появление снаряда с оперением, выходящим за габарит, потребовало новой пусковой установки — станка бугельного типа, который был спроектирован Е. С. Петровым. Но когда первые боевые самолеты были оснащены такими пусковыми установками, выяснилось, что они обладают большим аэродинамическим сопротивлением.

По предложению профессора Ю. А. Победоносцева и конструктора А. П. Павленко в РНИИ была разработана новая установка — алюминиевая трубка с прикрепленной к ней стальной полосой в виде ласточкиного хвоста. В корпусе трубки высверливались многочисленные отверстия для удобства приклепывания стальной полоски. Кто-то назвал эту установку «флейтой». Флейты значительно улучшили аэродинамику самолета.

Очень скоро по предложению И. И. Гвая и Л. Э. Шварца конструктор А. С. Попов разработал конструкцию, в которой пластину с «ласточкиным хвостом» заменили пластиной с Т-образным пазом, а на снаряде вместо захватов поставили направляющий Т-образный штифт. А от этой конструкции очень скоро пришли к так называемой «однопланочной» пусковой установке, опробованной в воздушных боях на Халхин-Голе.

С 1938 года в РНИИ начинаются работы, приведшие через три года к появлению «катюши». Первые установки, состоявшие из пакета однопланочных направляющих на 24 снаряда, монтировались на автомашине. Стрельба велась поперек машины, заряжали ее с дульной части.

Новый снаряд и новая пусковая установка к июню 1941 года были готовы и прошли полигонные испытания. В отработке боевого образца принял активное участие А. Г. Костиков, который был тогда главным инженером РНИИ. Но войсковых испытаний в мирных условиях провести не пришлось. Первая батарея испытывалась на фронте. 15 июля 1941 года под Оршей был дан по врагу первый огневой шквал.

«Катюша» вышла на поля сражений.