Такой я была с мамой и папой в 1939 году.
Из книги "Детство, унесенное войной" (составитель Виктор Федорков)
Такой я была с мамой и папой в 1939 году. |
Наша семья проживала в Краснооктябрьском районе Сталинграда, в частном секторе. В 1941 году мне исполнилось 8 лет и я готовилась к поступлению в школу. Мне удалось закончить первый класс, и вскоре начались бомбежки города. Отец ушел на фронт. Мама сутками работала на заводе «Красный Октябрь». Во дворе отец успел построить убежище, куда я спускалась с семьей тети Нюры, сестрой моего отца.
Однажды бомба разорвалась на соседней улице. Убежище сильно качалось, земля сыпалась на голову, трудно было дышать. Сидели часами до полного затишья. Дядя Сема, отец двоюродных сестер, открыв крышку убежища, вскрикнул. В руку попал осколок. Летняя кухня рядом с убежищем рухнула и завалила любимую нашу собачку Розку, которая там спряталась. Я горько плакала. Но большая трагедия произошла за углом. Там, где стоял дом, появилась огромная воронка от разорвавшейся бомбы. Убежище, где спасались пожилые люди и мамы с детьми, было завалено. Спасти никого не удалось.
23 августа 1942 года фашисты предприняли чудовищную бомбардировку всего города. Мы сидели в убежище, затаив дыхание. Взрывы бомб, треск пылающих строений слились в сплошной рев. Бомбежки длились несколько дней. Наконец, дождались тишины. Осторожно вышли из убежища. Горели наш дом и соседний. Водопровод был разрушен. Тушить нечем. Во дворе было очень жарко от пожара, и меня вытолкали на улицу.
Я одна стояла на пустынной улице и видела страшную картину: горел весь город, клубы дыма поднимались к небу, и через черный его занавес были видны языки пламени. Куда бы я не повернулась, везде - пожары, и красное небо от них. До меня доносились причитания тети Нюры и плач двоюродных сестер. Меня охватил ужас: неужели пожары со всех сторон сомкнутся в единое кольцо, и я сгорю?! А мамы нет рядом. Только к вечеру удалось общими усилиями взрослых притушить остатки горевших домов. Самым большим утешением была мама, пришедшая с работы. Она рассказала, что во время этого кошмара рабочие находились в убежище. Завод полностью разрушен, и всех рабочих распустили по домам.
В сентябре мы с мамой решили уйти в Тракторозаводской район на Южный поселок, где жили её родители. Шли ночью. Вверху было светло от пожаров и прожекторов, а под ногами темно. Вышли на главную улицу, по которой ходили трамваи. Лезли под искореженные снарядами вагоны, спотыкались о ленты трамвайных билетов, обходили трупы людей. Живых не было видно. Город казался мертвым.
К утру добрались до своих. Дедушку с бабушкой отыскали в общем убежище. Они очень обрадовались, что мы живы. А нам поведали печальную весть: дочь Соня, студентка механического института, ушла рыть оборонные окопы и не вернулась.
В сентябре была налажена эвакуация мирного населения. Люди из убежища уходили к Волге. Дедушка упорно ждал дочь Соню, и мы остались вчетвером. Вскоре пришли наши солдаты, поставили зенитку и сказали, что оставаться здесь опасно, и попросили нас уйти. Мама куда-то ходила и взяла справку о разрешении на эвакуацию в Камышин на 2 октября 1942 года.
На берегу Волги было огромное число мам с детьми и пожилых людей. Грузились ночью. Я вздремнула у мамы на коленях и выронила гуттаперчевого Генку, любимую куклу, с которой не расставалась нигде. На душе было тяжело, будто с потерей Генки я навсегда рассталась со своим детством. По узкому трапу военные пропускали людей на паром, который потом тащил маленький баркас. Мой дедушка от всех переживаний ослеп и упал в воду. Мне его было очень жалко. Его вытащили - мокрого и растерянного. Он плакал, как ребенок. Наконец, посадка закончилась, и мы отчалили от берега.
На пароме наступила тишина. А над Волгой тут же закружили вражеские самолеты и начали сбрасывать бомбы. Нам повезло. Благополучно добрались до безопасного берега. Ноги утопали в песке, а я осторожно за руку вела слепого дедушку. Где пешком, где на военных машинах мы добирались до Камышина. Встреча с родственниками была неописуема. Ведь нас считали погибшими. Мама сразу же устроилась на работу. Бабушке и дедушке выдали талоны в столовую по ул. Октябрьская. Туда я ходила с дедушкой. Первым блюдом был суп-затируха. Было ли второе блюдо, я не помню, но стакан чая был. Мне нравился суп - я полностью съедала свою порцию, а дедушке не хватало. Он просил меня смотреть, кто не доедает свою порцию. Было стыдно, но дедушку жалко. Как только я замечала уходящего посетителя и недоеденный суп, то подбегала, брала чужую тарелку, переливала содержимое дедушке, а пустую тарелку ставила на прежнее место. Наконец, дедушка говорил: «Ну хватит, внучка, пошли домой». А я радовалась, что дедушка сыт.
В ноябре 1942 года в Сталинграде началось контрнаступление. Стали освобождать местности, оккупированные фашистами. В нашей семье произошло чудо: вернулась пропавшая Соня. Стоя около больного дедушки, она говорила: «Папа, это я, твоя Соня. Живая!» А дедушка уже никого не узнавал. 10 января 1943 года он умер, немного не дожив до Победы в Сталинградской битве.
«Диалог» 23.08.2011
город Камышин
| Эхо войны Людмила ХЛЫНИНА, председатель ветеранской общественной организации «Дети военного Сталинграда» | Лихолетье... |
В Сталинграде развернулось сооружение оборонительных рубежей. Женщины и молодежь рыли окопы и противотанковые рвы, заменяя ушедших на фронт мужчин. Для пополнения предприятий кадрами были созданы школы ФЗО (фабрично- заводского обучения) и ремесленные училища. Школьники ходили в госпитали ухаживать за ранеными и писать за них письма родным. Большинство семей в городе были многодетными, поэтому заботы о младшеньких легли на плечи старших детей.
В 1942 году враг подошел к Сталинграду, а день 17 июля вошел в историю как начало Сталинградской битвы. Враг был коварен и жесток. У него были большие преимущества перед нашими армиями - как в личном составе, так и в артиллерии, танках, самолетах. У стен Сталинграда решалась судьба всего цивилизованного мира. Героическое сопротивление советских войск не позволило гитлеровцам одним ударом захватить город. Враг рвался к Волге, бомбил заводы и фабрики, жилые кварталы, расстреливал мирных жителей. Защитники Сталинграда сдерживали натиск врага, не жалея своих жизней.
Трагедия в Сталинграде произошла 23 августа 1942 года. Был солнечный воскресный день. Жители города, уставшие от бомбежек, пользуясь наступившей тишиной, занимались домашними делами. Рядом резвились дети. Вдруг на небе появилась туча фашистских самолетов, которые приближались к городу, неся смертоносный груз. Люди не успели опомниться, взять детей и добежать до укрытия, как на весь город посыпался град зажигательных, фугасных и осколочных бомб. Вот как писал об этом первый секретарь Сталинградского обкома и горкома ВКП(Б), председатель городского комитета обороны А. С. Чуянов: «В три часа дня объявляется воздушная тревога. И сразу над центральной частью города появляются сотни тяжелых вражеских бомбардировщиков... Немцы сбрасывают бомбы. Кромешный ад... Отовсюду доносятся стоны, крики раненых. Смерть разит людей в квартирах, подвалах, магазинах, на работе, на улицах. Кто уцелел, ищет убежище в щелях... А с почерневшего от дыма неба продолжают сыпаться бомбы. Все основные коммуникации города выведены из строя... Вся центральная часть города объята пламенем».
А вот что вспоминает Маршал Советского Союза А. И. Еременко: «Многое пришлось пережить в минувшую войну, но то, что мы увидели 23 августа в Сталинграде, поразило нас как тяжелый кошмар... Визг летящих с высоты бомб смешался с гулом взрывов, скрежетом и лязгом рушащихся построек, потрескиванием бушевавшего огня. В этом хаосе звуков отчетливо выделялись стоны и проклятия гибнущих, плач и призывы о помощи детей, рыдания женщин. Сердце сжималось от сострадания к невинным жертвам фашистского людоедства, ум не мирился с невозможностью предотвратить мучения сотен мирных людей, особенно детей».
Приведу и другие воспоминания очевидцев Сталинградской битвы - детей военного Сталинграда. Александр Арзянцев: «В воскресный солнечный день 23 августа 1942 года наступило необычное затишье. Я и друг Витя решили пойти за водой на Волгу. Мы шли, радуясь теплу, подставляя лицо яркому солнцу. Но вдруг услышали страшный гул самолетов и увидели огромную тучу фашистской авиации. Сразу померкло солнце, нас охватил страх. Не успели мы опомниться, как на землю посыпался град бомб. В ужасе, взявшись за руки, мы повернули к своему жилью. Невообразимый грохот и треск заставили бежать еще быстрей, а я все крепче сжимал Витину руку. Рядом раздался сильный взрыв. На мгновение я почувствовал, что бегу один. Вити рядом не было. Как в кошмарном сне, бросив оторванную Витину руку, я бежал, не чувствуя земли. Едва добежав до сарая, воздушной волной меня швырнуло внутрь его. Я потерял сознание. До сих пор во сне и наяву меня мучает эта трагедия с Витей, и страшный вопрос его мамы: «А где Витя?». Нам тогда было по 10 лет».
Клавдия Владимирова (Кукушкина): «Мама была домохозяйкой. Но когда враг стал подходить к Сталинграду, то маму послали на оборону города. Сначала строили железную дорогу, а потом за городом рыли окопы и противотанковые рвы. К 23 августа маму отпустили домой. С этого дня началась страшная бомбежка города. На соседнем дворе упала бомба. Мы с братом успели добежать до убежища, а мама задержалась в доме. Осколком бомбы маму убило. Потом приехала санитарная машина и забрала мамочку. Больше мы ее не видели. В соседнем доме жила большая семья в 11 человек. У них было два убежища. Но от прямого попадания бомбы все погибли».
Мария Карасева (Туликова): «В нашей семье было четверо детей. Я самая старшая. В 1941 году, закончив 7 классов, я строила планы и надежды на счастливое будущее. Но война все изменила. 23 августа 1942 года смертоносный груз градом рухнул на Сталинград... Во дворе раздался оглушительный взрыв от разорвавшейся бомбы. Меня завалило, контузило, и я стала терять сознание. Надо мной склонилась плачущая мама. Я была ранена в руку и ногу. Маму срочно позвали в летнюю кухню. Там находились мой брат Федя и его друг Петя со своими родителями. Большой осколок угодил Феде в голову, и он, не приходя в сознание, умер. Пете оторвало руку и ноги. Он был в сознании и просил о помощи, но оказать ее никто не смог. Петиного отца ранило в грудь. Тринадцатилетнего Федора и пятнадцатилетнего Петра мы похоронили в глубокой воронке от бомбы...».
Все эти страшные воспоминания трудно читать без слез. За что было уничтожено огромное количество мирных жителей, в том числе невинных детей?
Дата 23 августа 1942 года вошла в историю Сталинградской битвы, как День памяти и скорби по погибшим сталинградцам. Ежегодно в Волгограде эту дату отмечают те, кто пережил и помнит трагические события в Сталинграде. К памятным знакам кладут цветы и венки.
В Камышине проживают очевидцы той битвы - дети военного Сталинграда. Мы ежегодно отмечаем эту дату. Встречаемся во Дворце культуры «Текстильщик», вспоминаем дни лихолетья и своих товарищей, которых уже нет с нами.
|
Летом 1938 года в Сталинград из Дубовки приехала на постоянное место жительства пятилетняя девочка Люся со своими родителями. Папа - ОСОАВИАХИМовец - получил тогда направление на службу в этот город. Все было здорово. Семья поселилась на Двинской улице, которую затем переименовали в улицу Профинтерна. В 1941 году, когда Люся собиралась пойти в первый класс, началась война. Вскоре большинство сталинградских школ заняли под военные госпиталя. Учиться пришлось не в девяностой школе, как мечтала девочка, а в двадцатой. А поскольку эта школа была переполнена, начальные классы занимались в одноэтажном стареньком здании, стоявшем неподалеку. Ученики назвали этот дом «глиноляпкой». Первоклассники стали посещать раненых бойцов в госпитале, размещенном в школе №90 той самой, в которой так хотелось учиться Люсе. Теперь она пришла туда в качестве самодеятельной артистки. Город периодически бомбили, особенно железную дорогу рядом с которой жила семья Людмилы. И вот однажды девятилетняя девочка увидела первый труп на улице Сталинграда. Это была девушка с огромной русой косой. Но то, что происходило в первые дни бомбардировок, было лишь прелюдией ада. Он случился 23 августа 1942 года. Туча из трехсот самолетов третьего рейха закрыла сталинградское солнце. А потом начался смертоносный огненный град. Одновременно взорвался весь город и превратился в пылающий факел. Люся стояла на маленьком пятачке земли в окружении пожарищ, обезумевшая от горя и ужаса. Она ничего не понимала и кричала в голос. Ей казалось, что во всем Сталинграде уцелела только одна она. Время и пространство исчезли... Когда немного затихло и рассеялось, Людмилу нашли соседи. Все были подавлены. Потом появилась мама, бомбежка застала её на заводе «Красный Октябрь», где все рабочие успели укрыться в бомбоубежище. Сталинграда больше не существовало. Гитлеру уже доложили о его уничтожении. Но уцелевшие горожане пытались как-то выживать. Нужно было срочно эвакуироваться, но как, куда идти? Не было ни целых домов, ни водопровода, ни электричества, ни связи, ни радио. Не осталось барж, пароходов, причалов. За Волгу было не попасть. К тому же, всё время бомбили. Дети собирали горячие осколки авиабомб. Это были сталинградские игрушки, поскольку других не осталось. Правда, Люся никогда не расставалась с настоящей игрушкой: куклой-голышом Геной. Однажды ночью мама собрала пожитки и повела Люсю к бабушке и дедушке в район тракторного завода. Пошли по улице, среди руин и искореженного металла. Повсюду были разбросаны трупы сталинградцев, много трупов. Лежали на боку изуродованные трамваи, а вся улица была опутана, как паутиной, лентами трамвайных билетов. Бабушка и дед чудом уцелели. Прибыв на тракторный, мать и дочь снова попали под бомбежку. Прятались в маленьком тесном убежище, где скопилось так много людей, что даже стоять было негде. Народ ворчал, встречая вновь прибывших, но все терпели. Со временем жителей понемногу начали отправлять за Волгу. Переправа стала дорогой жизни. Люсина мама добилась разрешения на эвакуацю, поскольку у нее были престарелые родители и маленькая дочка. На 2 октября им выписали бумагу.
На берегу Волги скопились горожане. Людей было так много, что берег походил на огромный муравейник. дедушка ослеп от горя, после того, как его дочь Соня (Люсина тетя) не вернулась с рытья окопов. Стали грузиться на баржу. Ничего не видящий старик упал в воду, но его спасли. В давке при погрузке на баржу Люся потеряла свою любимую куклу, своего дорогого Генку. Горе было, жуткое! Ребенок есть ребенок. Ведь это была не просто игрушка, а символ довоенного счастья. Все, что осталось от прежней жизни. Маленький баркас тихо потащил баржу, полную людей, к левому берегу. Все пассажиры дружно молились Богу, забыв, что коммунисты давно отменили религию. Сталинградцы смотрели в ночное небо, ожидая очередного авианалета. Бабушка спрятала за пазухой старинную икону Николая Чудотворца и непрестанно молилась. Доехали. Ад, длившийся больше месяца, где каждый час был вечностью, наконец-то закончился. Грузовые машины повезли беженцев на север. В районе Балыклея паром доставил грузовики на правый берег, и Людмила с мамой и стариками благополучно добралась до Камышина. Здесь жила бабушкина сестра, а с нею мамина сестренка, приехавшая на лето, да так и оставшаяся в Камышине избежав сталинградского пекла. Наш город показался Людмиле раем. Пришлась кстати и радостная весть о том, что тетя Соня жива.
5 октября мама пошла на работу, а Людмила- в школу. Училась она в школе №3 которая размещалась в старинном одноэтажном здании на окраине городского парка. Так с октября 1942 года Людмила стала камышанкой. После войны ее папа вернулся с фронта, и у нашей героини появились еще сестра и брат. А Камышин стал добрым домом для всей семьи. Прошли годы. Девочка, покинувшая горящий Сталинград, выросла в нашем городе. Затем, окончив институт, стала учителем физики. Много лет Людмила Павловна Хлынина преподавала в вечерней школе №2. Сотни камышан за эти годы посетили ее уроки. Это были рабочие предприятий города, которые получали среднее образование. Людмила Павловна запомнилась им жизнерадостной, веселой, даже озорной. Она и сейчас такая же. Я помню ее со времен своего босоногого детства, поскольку мой отец был ее коллегой. Он преподавал в этой школе черчение, а потом и физику. В моих воспоминаниях Людмила Павловна (тогда еще тетя Люся) предстает стройной, импульсивной, смеющейся в лаборантской физкабинета. На днях придя к ней в гости, я отметил, что она все такая же худенькая, энергичная, жизнелюбивая. Она впервые рассказала мне свою сталинградскую историю. Я держал в руках смертоносные когда-то осколки бомб и слушал ее эпопею.
В 1992 году Людмила Павловна Хлынина по собственной инициативе создала в Камышине филиал Волгоградской общественной организации «дети военного Сталинграда». Тогда она обратилась через газету к камышанам. В проливной дождь «сталинградские дети» пришли в городской парк, и организация заработала. Сейчас их около сотни. Хлынина сама их искала, обходя городские дворы. На столе лежат пять альбомов, оформленных Людмилой Павловной. Тут фотографии с различных многочисленных мероприятий, газетные статьи, которые писала она, и те, что написаны об организации «дети военного Сталинграда». Я понял, листая эти альбомы, что общественная работа кипит у этих детей постоянно. Поездки, встречи, концерты, чаепития, переписка с подобными организациями других городов. Людмила Павловна создала и хор из своих «детей». А еще я увидел благодарственные письма, грамоты, приветственные адреса. Самый солидный из них - в красной папке от председателя областной думы. Сталинградские дети в Камышине, по словам Хлыниной, отмечают два «своих» праздника: поминальныи день 23 августа и радостный 2 февраля. Накануне очередной годовщины победы в битве на Волге поздравляем с праздником Людмилу Павловну, всех детей военного Сталинграда и всех солдат, защитивших город-герой. Пусть Камышин будет для всех вас добрым, спокойным домом!
Сергей Чеботарев.
Фото из альбома Л.П. Хлыниной. |
