Пресс-курьер. Дайджест "Советского спорта", выпуск №3 (10), 1991, с. 3-6.
Сканировал Игорь Степикин
ОБ ЭТОМ РАНЬШЕ НЕ ПИСАЛИ
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
ТАМАРА, ЛАРИСА, НАТАША, ИРИНА...
СНИМИТЕ ПАРАНДЖУ, КОСМИЧЕСКИЕ ЛЕДИ
В редакцию пришли сразу четыре космонавта. Нельзя сказать, что представители этой профессии — редкие гости в стенах "Советского спорта". Но на этот раз случай был действительно уникальный. Дело в том, что все четверо — женщины.
Для того чтобы стать знаменитыми, им не хватило совсем немногого... Везения, наверное.
Их история началась двенадцать лет назад. Что послужило толчком — набирающие обороты всевозможные космические исследования или же стремление в очередной раз "переплюнуть" Америку? Как бы то ни было, в различные институты, связанные с исследованиями космоса, ушла информация: требуются женщины. Заработал ведомый лишь посвященным механизм отбора: кадрового, профессионального, рекомендательного...
Так через много лет после полета в космос Валентины Терешковой появился их отряд: Светлана Савицкая, Елена Доброквашина, Ирина Латышева, Галина Амелькина, Екатерина Иванова, Ирина Пронина, Наталья Кулешова, Лариса Пожарская и Тамара Захарова...
Уже вовсю крутилась магнитофонная пленка, а я все никак не могла задать первый вопрос сидящим напротив меня Наталье Кулешовой, Ларисе Пожарской, Ирине Прониной и Тамаре Захаровой. И неожиданно для себя, взглянув на Ирину, спросила:
— А в трудовой книжке у вас так и написано — "космонавт"?
— Да. Хотя, когда нас официально зачислили в отряд, то не рекомендовали распространяться на эту тему. На тренировочных сборах говорили любопытным, что, мол, мы — горнолыжницы. А до зачисления наше отсутствие на работе оформлялось как командировка по специальному заданию. Хотя ажиотаж вокруг отряда был огромный. Целые делегации привозили на нас смотреть.
— Как на стопроцентных будущих космонавтов?
Тамара. — В отряде нам сразу сказали: то, что вы зачислены, еще ни о чем не говорит. Надо быть готовым к длительной, тяжелой работе, связанной с экстремальными условиями. И — никаких гарантий.
Лариса. — Правда, когда нас в первый же год подготовки вызвал к себе заместитель министра здравоохранения Бурназян, он сказал: "Девушки, я гарантирую вам, что в ближайшие пять лет каждая из вас слетает в космос. Поэтому, очень вас прошу, не заводите детей..."
— Это была просьба или же запрет?
Наташа. — Ну, представьте сами, если бы мы все вдруг в декрет ушли — вся подготовка насмарку. В конце концов, повременить с детьми было в наших же интересах.
— Было?
Н. — Да. Сейчас уже почти у всех есть дети. Мы как-то дружно ими обзавелись.
— Вы уже более десяти лет готовитесь к полету. Это же большой срок, тем более что сейчас у всех семьи, заботы. Да и поддерживать форму, как я полагаю, не становится легче. Зачем вам космос?
Ирина аж встрепенулась:
— Как это "зачем"? Ведь есть там что-то необыкновенное, не такое, как на Земле..
...Пожалуй, она была ближе всех к заветной цели. Когда на Байконуре встречали Светлану Савицкую из первого полета, радости не было предела: мечта их отряда начинала сбываться. Многие подходили к Ирине: "Следующий старт — твой". Она и сама была в этом почти уверена. А за месяц до полета программа изменилась. И место женщины в экипаже занял мужчина... На мой же вопрос "Вы себя чувствовали очень несчастным человеком?" Ирина промолчит. Лишь глаза выдадут верный ответ...
— Ну, а положа руку на сердце, если говорить о работе в космосе, то, наверное, все-таки ее лучше делать мужчинам?
Наташа. — Женщина может делать в космосе любую работу. Это же так естественно-присутствие в новой среде и мужчины, и женщины.
Тамара.— У женщины другой склад ума, она иначе чувствует, более интуитивна, более остро реагирует на различные ситуации, может выполнять более тонкие эксперименты. Более терпелива, наконец.
— Вы считаете, что женщине по силам выдерживать и длительные полеты?
Тамара.— По мнению психологов, женщина в экстремальной ситуации играет роль пчелиной матки в улье. Если возникает конфликт, то женщина скорее его снимет. Так что с этой точки зрения присутствие женщины в длительном полете просто необходимо.
— Но ведь она может и спровоцировать конфликт между мужчинами.
Лариса. — Во время одного из экспериментов Лена Доброквашина три месяца находилась в полностью изолированной от внешнего мира камере в обществе трех мужчин. Психологами были запланированы конфликтные ситуации, направленные именно на то, чтобы вывести человека из себя. Более того, был специально подобран один из участников, характер которого и в обычной жизни выдержать нелегко. Но все прошло нормально. В чисто мужских экипажах "стычек" куда больше.
— Вы меня убедили. Но, скажите, лететь в космос даже на несколько дней, зная, что ни разу не придется принять нормальный душ, наверное, малоприятно?
Ирина. — Конечно, это не земные условия. Но все это тоже отрабатывается на земле -зажим на нос, респиратор, специальные моющие средства. Кстати, на "Мире" душ вполне приличный...
— Простите, если мой вопрос бестактен, но мне приходилось слышать о том, что полеты женщин в космос планируются и для того, чтобы проверить, можно ли там забеременеть и родить ребенка.
Наташа. Эту проблему медики изучают. Хотя экспериментов пока не было.
Тамара. — В США публикуются материалы специалистов о проблемах космического зачатия, контрацепции. Если состоится "марсианская" программа, то вполне возможно, что американцы отправят на Марс на два года мужчину и женщину.
— Кстати, я хотела спросить вот о чем: какой процент тех, кто готовится к полету в Америке, в итоге летит в космос?
Лариса. — Он наверняка выше, чем у нас.
Наташа. — По крайней мере, планы НАСА официально публикуются. И их женский космический отряд был тоже официально представлен.
Ирина. — Один из наших космонавтов Сергей Крикалев был в Японии вместе с американской астронавткой. Там на всех встречах она рассказывала о том, когда должен состояться ее полет, по какой программе он будет проходить. У нас же все хаотично. Все зависит от случая. Повезет-не повезет...
Конечно же, все они надеялись, что непременно полетят. Столько сил затрачено, столько мечталось. Да и как было не надеяться, к примеру, Наташе, которую однажды прямо во время тренировки позвали к телефону, позвонить по которому мог лишь один человек — главный конструктор: "Наталья Дмитриевна? Мы будем вас готовить..."
И они продолжали тренироваться, хотя порой из подготовки устраивалась откровенная показуха.
Во время одного из так называемых экспериментов "на выживание" отрабатывалась посадка космического корабля на воду. Плюхнувшись в море в тесной, нагревшейся капсуле, девушки стали оперативно готовиться к выходу — в скафандрах заканчивался кислород. Но, открыв люк, услыхали с подошедшего катера: "Назад! Скафандры не снимать. С берега сообщили — едет адмирал. Выходить будете при нем..."
— Как вы думаете, у вас еще есть шанс?
Тамара,— За всю историю советской космонавтики в космосе было всего трое врачей. И каждый раз им приходилось ждать полета очень долго. Валерий Поляков, к примеру, полетел через 17 лет.
Ирина. — Места же космонавтов-исследователей давно проданы иностранцам. Так что шанс полететь у нас есть лишь теоретически.
— Так что же заставляет вас оставаться в отряде — инерция, привычка, надежда?..
Ирина. — Иногда мне кажется, что и надежды уже нет...
— Она пропала после полета Савицкой?
Наташа. — После второго полета. Планировался еще одни старт — женского экипажа в составе Савицкой, Ивановой и Доброквашиной, но он не состоялся.
— Выходит, ваш отряд создавался "под Савицкую"?
Ирина. — Во всяком случае, по ее инициативе. Светлана Евгеньевна совершенно заслуженно была лидером среди нас.
— Я пытаюсь понять: знать, что ты не полетишь, и в то же время продолжать готовиться, тренироваться, держать себя в форме — это же мазохизм какой-то.
Лариса. — Это наша работа. И мы обязаны ее выполнять.
Наташа. — К тому же за это время мы практически приобрели новые профессии, стали специалистами именно по космическим наукам. Может, пригодится хоть наш опыт...
— Вам когда-нибудь было страшно?
— А ка-а-ак же! (хором).
— А почему смеетесь?
Лариса. — Сейчас уже без смеха не вспомнить. Парашютная подготовка у нас проводилась под Москвой, в имении Наталии Гончаровой — жены Пушкина. Когда в первый раз прыгали, то приземлились на колхозном поле. Снегу — выше пояса, а мы — в тулупах, ватных штанах, валенки сорок второго размера веревками к поясу привязаны чтобы в воздухе не свалились... Выбрались на дорогу, собаки от нас в разные стороны разбегаются, бабки крестятся...
Тамара. — Ларису мы тогда Филиппком прозвали. Она самая маленькая была, тоненькая, одни глаза из телогрейки и торчали.
— Вы часто встречаетесь все вместе?
Наташа. — Два раза в неделю у нас обязательные занятия общефизической подготовкой и дважды в год — летом и зимой — тренировочные сборы.
— Так получается, что спорт — это теперь единственное, что вас объединяет?
Ирина. — Выходит, так.
— Вы по-прежнему засекречены?
Наташа. — Да нет. Кстати, за рубежом о нас достаточно хорошо знают — шлют письма, просят автографы... Это у нас ничем не интересуются. Вдуматься — даже своей истории нет ни у первого женского отряда, ни у нашего.
...Нет истории. А есть пока только воспоминания, из которых время потихонечку убирает горечь, высвечивая самое яркое, счастливое, смешное.
— Как-то мы ехали в метро с Леной Доброквашиной, — рассказывала Лариса, — и начали вспоминать: а помнишь, как в камере сидели вместе... Рядом женщина встала и — боком, боком — из вагона к выходу...
Уже после нашего разговора я вдруг поняла, что почти всеми своими вопросами пыталась спровоцировать собеседниц пожаловаться на судьбу. Это ведь так естественно для женщин — выплакаться, а там, глядишь, и легче станет. И поняла, что старалась напрасно. Сильный человек никогда не позволит другим жалеть себя. И их слова "Да и не такая уж у нас плохая жизнь!" — отнюдь не бравада. Они сильные. Что, впрочем, не мешает им оставаться нежными и ласковыми, уступчивым и капризными. В общем — настоящими женщинами.