Одно из удивительных свойств памяти — воскрешать из далекого прошлого давно забытые события. Вот и сейчас память возвращает к одному из них, и я снова и снова переживаю связанные с ним обстоятельства так, как будто это было вчера.

За несколько минут до старта мы услышали в наушники: «Памиры», говорит 20-й» (позывной Генерального конструктора со времен старта Ю. Гагарина).

Памир-1. 20-й, слышим вас отлично. На борту порядок. Затянули привязные ремни. Скафандры герметичны. К старту готовы.

20-й. Ну, что же. Здесь на командном пункте тоже все готовятся, чтобы осуществить этот старт в штатном порядке. Желаю вам успеха, дорогие мои, успешного выхода на орбиту. Как говорится, до встречи на орбите.

Памир-1, 2. Спасибо, 20-й.

В 09.39.51.932 ракета начала движение.

Начались и наши, если можно так назвать, обычные космические будни. Джанибеков коротко докладывал: «Пошли, пошли! Идет нормально, машина идет устойчиво. Идёт очень жестко. Небольшие колебания, поперечные... Есть отделение первой ступени, вторая работает мягче, небольшое покачивание... Есть отделение второй ступени... Двигатель работает устойчиво, мягко. На борту порядок! Работает третья ступень, очень устойчиво... Объект отделился от носителя, вышли на орбиту». В наушники мы услышали голос Генерального конструктора: «Ну, что же, дорогие мои. Поздравляю вас. Искренне выражаю уверенность, что вы выполните программу полета успешно. Счастливого полета, дорогие «Памиры».

Памир-1, 2. Спасибо, 20-й. Сделаем все, что сможем.

Земля. Первая смена поздравляет вас с выходом на орбиту и начинает с вами работу. Готовы принять от вас доклад о состоянии систем корабля.

Памир-2. Давление в СА — 840 мм. рт. ст., в бытовом отсеке (БО) — 810 мм рт. ст., температура 20°С.

Земля. Принято. Как самочувствие, Памиры?

Памир-1. Нормальное, а у вас?

Земля. Принято. У нас тоже хорошее. У нас по телеметрии все нормально. Выведение прошло штатно. Предварительные параметры орбиты 900x243 км.

Не скрою, из всех последовавших затем переговоров со специалистами, которые по ходу доклада делали соответствующие выводы и давали рекомендации, наиболее приятным было для нас сообщение о том, что по данным телеметрии отсеки корабля герметичны, нам разрешено снять скафандры и перейти в бытовой отсек. После этого мы радостно сообщили на Землю, что самочувствие отличное, настроение бодрое, хочется успешно выполнить всю программу. Герметичность отсеков корабля — дело нешуточное!

Затем на протяжении двух витков мы провели тест системы управления кораблем и двигательной установки. Несколько последующих часов разговор неизменно велся вокруг атмосферного давления в отсеках космического корабля. На втором витке мы обратили внимание Земли на рост давления в корабле. Из-за ошибки на Земле с подключением блока, вырабатывающего кислород, вместо блока очистки атмосферы, парциальное давление в корабле возросло и достигло критической отметки 870 миллиметров ртутного столба. Обнаружив ошибку и устранив ее, мы начали сброс давления. По командам с Земли мы постепенно сбрасывали давление — 870, 820, 808, 750, 738, 739 миллиметров ртутного столба. Наконец, около 18 часов после восьми часов полета, последовала команда: «Закрывайте, больше не надо...».

И уже после этого команды стали прозаичнее: «Памиры», у вас на завтра по программе подъем в 3 часа, и мы вам разрешаем поспать и побольше, но встать не позже 6 часов. Мы довольны сегодняшним днем. Все прошло хорошо, и замечаний у нас нет. Спасибо вам за работу». Джанибеков ответил за нас двоих: «Ну слава Богу, спасибо».

Первый день работы на орбите закончился. Впечатлений, конечно, было много, но взяться за дневник, как я дал себе слово еще на Земле, сразу же, как только появится свободная минута, мне не хотелось. Надо было войти в ритм новой жизни и начать описывать все события, связанные с космической работой тогда, когда появится такое желание. Чтобы вести дневник, нужна не только дисциплинированность, но и, как сказали бы поэты, вдохновение. А оно приходит далеко не сразу. Да и возможности были весьма ограниченными.

Согласно записям в журнале, второй рабочий день на орбите мы начали в 05 часов 45 минут. Провели тестовую закладку специальной программы сближения со станцией «Салют-7», проверили работу двигателя ориентации корабля. К 11 часам и мы, и в Центре управления полетом очень устали и на время изменили тему переговоров.

Джанибеков. Как у вас с погодой?

Земля. Ребята! Вы ничего не потеряли, что улетели. Мы сами в такую погоду куда угодно улетели бы. Облачность, дождь. А как вы себя чувствуете?

Джанибеков. Чувствуем себя хорошо. В свитерах и брюках. Куртки даже сняли.

Савиных. (Чтобы усилить впечатление о комфорте нашего существования.) Доедаем черемшу.

8 июня, в субботу, на третий день полета, мы рано приступили к работе. Уже в 02 часа 40 минут начали подготовку оборудования и приборов для проведения сближения и стыковки с космическим кораблем. В 7 часов 30 минут надели скафандры и закрыли люк между спускаемым аппаратом и бытовым отсеком. Я прикрепил к ворсовой молнии на правой ноге свою «вычислительную машину» — калькулятор для вычисления параметров сближения.

Внимательно слушаем последние рекомендации Земли, связанные с проведением работ по сближению и стыковке. «Все у вас идет штатно. Мы идем по тем расчетам, которые дали баллистики. Идем по номинальной траектории. Нам желательно, чтобы вы зафиксировали угол отклонения цели от центра визира, когда увидите станцию. Это нужно для того, чтобы оценить, как вы идете, с перелетом или недолетом. В момент выхода из тени дальность ожидается 14,3 километра. Это в 11.08.38». Рекомендации закончились словами: «С самого начала работы мы будем стараться не мешать вам, но по вашим переговорам будем все понимать и не вмешиваться без крайней нужды в ваши действия».

В 11 часов мы наконец увидели станцию, в которой нам предстояло прожить довольно долго. Мы увидели ее сразу после выхода из тени. Она заблестела в лучах Солнца, пробившегося сквозь атмосферу. Точка не точка, но намного ярче всех звезд, она росла по мере сближения.

Запись в журнале так описывает эту встречу.

Джанибеков. Станция очень яркая. Сначала ее не было видно, но потом она начала разгораться. Красная-красная, в десяток раз ярче, чем Юпитер. Она отходит в сторону, дальность 7,2 км, скорость 12,8 м/с... Дальность 4,4 км, скорость 7,8 м/с... Расхождение 1,5 км.

Савиных. Мы идем не в графике... Станция уже в стороне, далеко... Нам надо переходить в ручной режим...

В Центре управления полетом согласились с нашим предложением. Отключили программу сближения, выполнявшуюся компьютером, перевели ее в ручной режим.

Замер дальности, второй замер через фиксированное время — вычислял скорость. Володя непрерывно гасил боковую скорость и непрерывно докладывал о дальности.

Внешне спокойнее, чем на тренировках, Володя действовал ручками управления корабля. Наша задача заключалась в том, чтобы идти в графике движения, который позволил бы догнать станцию и не врезаться в нее. Командир каждые тридцать секунд по дальномеру должен был замерять расстояние до станции, а я делал расчет скорости, сравнивая его с графиком. В руке — секундомер, перед глазами — панель управления, контроль расхода топлива. Очень хотелось посмотреть на станцию, но ее заслоняло в иллюминаторе плечо Володи. Станция была ориентирована на нас боком и очень ярко высвечена, как будто высечена из алюминия с желтой добавкой. «Панели крутятся?» Решили подойти поближе, посмотреть. Дальность 3,170 километра, скорость 4,5 метра в секунду. Сближение шло устойчиво. Солнце все время сбоку. Расстояние 2240 метров, скорость 6 метра в секунду. «Идем в графике. Какая же она яркая!». Расстояние 1865 метров, 1640 метров. Цвет станции до сих пор оставался серебряным. 1280 метров. Пока трудно было сказать по панелям, вращаются они или нет, потому что Солнце все время подсвечивало с нашей стороны. Мы продолжали идти на сближение — 980 метров, скорость 5 метров в секунду. В этот момент я не выдержал: «Начинай, гаси скорость».

Джанибеков (спокойно). Гашу скорость.

(Нетерпение нарастает.)

Савиных. Гаси, гаси скорость.

Слаженность в действиях была отработана до такой степени, что мы понимали друг друга с полуслова. Земля не мешала, и мы, шаг за шагом, включая двигатели на торможение, приближались к станции. На расстоянии 200 метров выполнили «зависание», сократив скорость сближения до нуля. Вот так и летели мы рядом со станцией, но немного выше. Она была видна на фоне Земли. Сейчас нужно было подойти к нужному стыковочному узлу, выравнять скорости и причалить. Земля несколько раз напомнила нам о времени, оставшемся до начала тени, но не настаивала на немедленном начале стыковки. При штатной стыковке станция застабилизирована в пространстве, подойти к стыковочному узлу относительно легко. Сейчас это было не так. Станция произвольно «гуляла», надо было поймать ее движение и причалить к стыковочному узлу.

Присмотрелись к станции. Станция имела два стыковочных узла. Володя повел корабль в облет к стыковочному узлу со стороны переходного отсека; контролируя дальность по визиру и чувствуя скорость сближения «кончиками пальцев», он выдавал импульсы на включение двигателей.

Джанибеков. Расстояние 200 метров, включаем двигатели на разгон. Сближение идет с небольшой скоростью, в пределах 1,5 метра в секунду. Скорость вращения станции в пределах нормы, она практически застабилизировалась. Вот мы зависаем над ней, разворачиваемся... Ну вот, сейчас мы будем немножко мучиться потому, что по солнышку у нас не все хорошо... Вот изображение улучшилось. Кресты совмещены. Рассогласование корабля и станции в допуске... Нормально идет управление, гашу скорость... ждем касания...

Савиных. Есть касание. Есть мехзахват.

Земля. Молодцы, ребята. Все вас поздравляют... Работайте по своей документации... После стягивания проверьте давление...

Мы переглянулись. Не радовались, потому что этому чувству в наших сердцах уже не было места. Напряжение, усталость, боязнь сделать что-то не так, когда уже ничего нельзя исправить, все смешалось. Мы молча сидели в креслах, а соленый пот стекал по разгоряченным лицам.

Это была победа! Пусть еще не полная, но уже победа. Мы вручную состыковались с молчащей станцией.

Сообщение ТАСС звучало четко, бесстрастно, но убедительно: «В ходе двухсуточного автономного полета корабля «Союз Т13» было проведено несколько коррекций траектории движения, в результате которых корабль приблизился к станции «Салют-7» на заданное расстояние. Дальнейшее сближение выполнялось экипажем вручную с использованием аппаратуры определения дальности и бортового вычислительного комплекса. На этапе причаливания они выполнили необходимые маневры, а затем осуществили стыковку».

А ведь именно этот день вошел в историю развития космонавтики, как крупное техническое достижение. Именно высокий профессионализм экипажа, столь необходимый в космических экспедициях, позволил выполнить операцию по сближению и стыковке со станцией «Салют-7». Это достижение имело огромное значение для развития пилотируемой космонавтики. Появилась возможность осуществлять подход к спутникам для проведения осмотра или необходимых ремонтно-профилактических работ. Еще более значимым это достижение становится в случае спасения экипажа пилотируемого корабля, когда вернуться на Землю невозможно по техническим причинам.

Началась весьма ответственная работа по проверке герметичности переходного отсека и стыковочного узла.

Позволю себе привести полностью запись из журнала, которая весьма образно отражает ответственность наступившего момента, так как из-за отсутствия информации на нашем дисплее о давлении внутри станции Земля опасалась возможной ее разгерметизации.

Земля. Открывайте люк корабля.

Савиных. Люк отодрали.

Земля. Тяжело было? Какую температуру имеет люк?

Джанибеков. Люк потный. Другого ничего тут не видим.

Земля. Принято. Аккуратно отворачивайте пробку на один-два оборота и быстро уходите в бытовой отсек. Приготовьте все к закрытию люка корабля. Володя (Джанибекову), ты на один оборот открой и послушай, шипит или не шипит.

Джанибеков. Стронул я. Немножко шипит. Но не так бурно.

Земля. Ну, чуть-чуть еще отверни.

Джанибеков. Ну, отвернул. Зашипело. Выравнивается давление.

Земля. Закрывайте люк.

Савиных. Люк закрыт.

Земля. Давайте мы еще минуты три посмотрим, а потом будем двигаться дальше.

Джанибеков. Давление без изменений... начинает выравниваться. Очень уж медленно.

Земля. Что делать! Вам еще летать и летать. Поэтому спешить некуда.

Джанибеков. Давление 700 мм. рт. ст. Перепад образовался в 20-25 мм. Сейчас открываем люк. Открыли.

Земля. Пошевелите пробку.

Джанибеков. Сейчас.

Земля. Шипит пробка? Пробку пошевелите. Может быть, она еще будет травить, и выравнивайте тем самым.

Джанибеков. Побыстрее, да?

Земля. Конечно.

Джанибеков. Этот вопрос мы решим быстро. Этот знакомый, родной запах... Так, открываю я немножко дырку. Вот, теперь повеселее дело пошло.

Земля. Шипит?

Джанибеков. Да. Давление 714 мм. рт. ст.

Земля. Идет перетечка?

Джанибеков. Идет.

Земля. Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать.

Джанибеков. Готовы. Открываю люк. Оп-а, открыл.

Земля. Что ты видишь?

Джанибеков. Нет. Я имею в виду — замок открыл. Сейчас пытаюсь открыть люк. Заходим.

Подготовка переходного отсека к выходу

Земля. Первое ощущение? Температура какая?

Джанибеков. Колотун, братцы! (Эта фраза была вычеркнута из информационных сообщений.)

Еще при подходе «Союза Т13» к станции в ЦУПе заметили, что две панели солнечных батарей были не параллельны, а развернуты относительно друг друга примерно на 80 градусов. Стало быть не работала система ориентации солнечных батарей, а это влекло за собой отключение системы энергопитания станции. Если это так, то замерзли не только вода и пища, но и приборы, агрегаты, механизмы, рассчитанные на работу при положительных температурах.

Можно ли находиться экипажу внутри станции, не знал никто. И нам и тем, кто сидел за пультами на Земле, стало понятно, что раз не работала система энергопитания, то станция должна была замерзнуть.

Земля. Очень холодно?

Джанибеков. Да.

Земля. Вы тогда люк в бытовой отсек прикройте.

Джанибеков. Запахов никаких, но холодно.

Земля. Вы сейчас с иллюминаторов снимите заглушки.

Джанибеков. Иллюминаторы открываем с ходу.

Земля. На люке, который вы только что открыли, надо завернуть пробку.

Джанибеков. Сделаем немедленно.

Земля. Володя, по ощущению, это все же минус или плюс?.

Джанибеков. Плюс, такой небольшой, плюс пять может быть есть.

Земля. Попробуйте свет включить.

Савиных. Сейчас попробуем свет. Выдали команду. Никакой реакции, хотя бы один светодиодик, что-нибудь загорелось бы...

Земля. Если холодно, оденьтесь... осмотритесь и не спеша начинайте работать. И всем надо перекусить. С переходом, вас!

Джанибеков. Ну, спасибо.

В тот день, в 17 часов 36 минут мы вновь вышли на связь с Землей, и первый вопрос, обращенный к нам, был о температуре в помещении станции. Земля, как и мы, понимала, что отсутствие электроэнергии создавало для нас при низкой температуре весьма сложные условия. Кроме того, необходимо было как можно быстрее провести анализ атмосферы внутри рабочего отсека станции для обнаружения вредных газов, которые могли появиться, если бы на станции был пожар. Стало ясно, что система терморегулирования не работала, не работала система контроля газового состава, и, как следствие, неясно было, можно ли нам находиться внутри станции, а если можно, то как долго.

Земля. Как температура?

Савиных. Градусов три-четыре тепла. Прохладненько.

Земля. Как давление в отсеке?.

Савиных. Давление 693 мм. рт. ст. Приступаем к анализу атмосферы рабочего отсека.

Земля. Просьба: при проведении анализа индикаторные трубки держите в руках для повышения их температуры. Это даст повышение точности замеров... Вы работаете с фонариком?

Савиных. Нет, мы открыли все иллюминаторы, здесь светло. А в ночи с фонариком работаем.

Земля. На следующем витке планируем открытие люка. И, наверное, на сегодня на этом закончим. Вы уже достаточно устали. Завтра с утра будем продолжать.

Савиных. Понятно.

Через клапан выравнивания давления между рабочим отсеком станции и переходным отсеком, где мы разместились, начали прокачивать воздух через индикаторные трубки на предмет наличия в станции аммиака, углекислого газа, угарного газа и других вредных компонентов. Анализ показал, что атмосфера в норме, и было разрешено, выравняв давление, открыть люк.

В. Рюмин, который был на связи, дал нам указание надеть противогазы и разрешил переход.

Мы открыли люк и вплыли в рабочий отсек станции. Земля непрерывно спрашивала: «Где мы? Что видим? Какова обстановка?»

Темно, да еще мы были в противогазах. Стащили их с лица, запаха дыма вроде бы нет. Оглядели отсек, освещая фонариками стенки станции. Все находилось на месте, следов пожара нет. Нырнув к полу, я открыл шторку иллюминатора. Мы летели на дневной стороне орбиты — и полоска яркого света легла зайчиком на потолке. Стало светлее. Начали обследовать помещения станции. Везде было чисто, сухо, аккуратно закреплены книги бортовой документации, инструменты. В этот момент мне казалось, что я в старом заброшенном доме.

Жуткая тишина давила на уши. Я подплыл к главному посту управления, включил тумблер на пульте освещения, хотя уже понимал, что света не будет: не работали вентиляторы, которые остались включенными после ухода со станции Л. Кизима, В. Соловьева и О. Атькова. Потом подплыл к столу, где нас ждали приклеенные липкой лентой сухарики в пакете и таблетки с солевыми добавками. Это был хлеб-соль от предыдущих хозяев. Согреваясь резкими движениями, мы стали изучать обстановку.

В. Рюмин, выслушав наши сообщения, сказал: «Сеанс связи подходит к концу. Перейти в корабль, закрыть люки и спать. Никаких команд не выдавать. Мы здесь будем думать».

Грустные, поплыли в корабль, размышляя о завтрашнем дне. Земля всю ночь будет искать варианты выхода из создавшейся ситуации. В этот день мы работали без перерыва то на корабле, то на станции 16 часов, совершенно потеряв счет времени.

Весь этот день с его переживаниями и трудностями вместился в короткое сообщение ТАСС:

«Сегодня, 8 июня 1985 года, в 12 часов 50 минут, московского времени осуществлена стыковка космического корабля «Союз Т13» с орбитальной станцией «Салют-7». После проверки герметичности стыковочного узла космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных перешли в помещение станции.

В соответствии с программой полета экипаж проводит проверку состояния бортовых систем и оборудования станции.

Самочувствие Джанибекова и Савиных хорошее».

На другой день, 9 июня, в воскресенье, экипаж станции «Салют-7» занимался проверкой системы «Родник», чтобы выяснить возможность получения питьевой воды, а также причины отсутствия электроэнергии. С Земли нас поддерживали: «Мы понимаем, что в рабочем отсеке холодно, работать тяжело, и не хотелось бы перегружать вас».

Земля. Памиры, доброе утро! Как самочувствие?

Памир-2. Самочувствие нормальное.

Земля. Мы хотим ознакомить вас кратко с планом работ предстоящего дня и сказать о трудностях, которые у нас есть, а также об ограничениях в вашей работе. Мы запланировали первую работу с «Родником», чтобы выяснить: есть у вас вода или нет. От этого зависит дальнейшая наша программа. Дальше мы планируем как-то подключить регенератор и поглотитель в рабочем отсеке. Мы смотрим, как пробросить кабель в бытовой отсек корабля, организовать там подключение и вентиляцию внутри рабочего отсека. Это — вторая задача. Мы понимаем, что в рабочем отсеке холодно, работать тяжело, поэтому мы эту программу будем корректировать по вашим предложениям. Нам совершенно не нужно вас загонять, и хотелось бы, чтобы вы не перегружались при этих работах, то есть работали нормально с учетом того, что вам еще придется летать.

Памир-2. Понятно.

Памир-1. Мы здесь обосновались хорошо. Обжились уже. Хотелось бы, чтобы продумали, как бы подключить «Весну» (магнитофон).

Земля (с удивлением). Что, «Весну»? Это тоже хорошая мысль. Давайте, мы посмотрим, чтобы жизнь была веселее... Мы подумаем о «Весне» и о том, как бы нам обогреватель подключить... Ребята, еще одна просьба. Когда вы будете в рабочем отсеке, посмотрите на счетчик резервной батареи, сохранились ли там показатели, нет ли изменений. Это первое. И ничего не включать по электронике до особых указаний. Ни одного тумблера. Договорились? В рабочем отсеке должен быть только один, второй следит.

Памир-1. Ну, я уже оделся. Пошел туда.

Мы знали, что контроля по углекислому газу нет, мы сами должны контролировать друг друга и Земля предлагает оставаться одному. Это нельзя было делать ни в коем случае, но спорить с Землей мы не стали.

Джанибеков. Самый хороший анализатор — это своя собственная голова...

Земля. Витя, следи за Володей. Сам не ходи туда.

Савиных. Не пойду, не пойду... Но как можно следить, находясь в другом отсеке в темноте и без связи...

Земля. Вот что нам рекомендуют врачи: при такой температуре человек должен работать не больше 8 часов в сутки, причем через каждые два часа делать перерыв на час.

Савиных. Мы делаем перерывы.

Земля. Вы, когда на темной стороне, уходите сюда?

Савиных. Да, в бытовой отсек.

(Земля очевидно понимала по нашим сообщениям, что мы работаем вместе, но не настаивала на своем.)

Джанибеков. С фонариком невозможно работать одному... Холод здесь, конечно... Такое сравнение: «в Арктике», «в погребе»...

Земля. Володя, а вот, если плюнуть, замерзнет или нет?

Джанибеков. Немедленно делаю. Плюнул. И замерзло. В течение трех секунд.

Земля. Это ты прямо на иллюминатор или куда?

Джанибеков. Нет, на термоплату. Вот тут резина замерзла. Она стала, как камень, твердая.

Земля. Это нас не воодушевляет.

Джанибеков. А нас тем более...

Земля. Володя, у вас на станции есть два бака «Родника»: в одном много воды и маленькая воздушная подушка, в другом баке мало воды и большая подушка. Там всего 20 л. Если у вас с первым ничего не получится, есть другой вариант. Но там надо долго качать, то есть много заниматься физической работой.

Джанибеков. Да она сейчас как раз ничего, эта физическая работа...

Савиных. Клапан пока не открывается. Может быть, отогреем.

Джанибеков. Мы поняли, что температура ниже нуля.

Земля. Вы можете оценить, сколько вы пьете в день воды?

Савиных. Литра по полтора. Можем перейти на соки.

Джанибеков. С водой мы потихонечку продолжаем работать.

Земля. Хорошо. Вам надо бы сейчас пообедать.

Джанибеков. Пока в рабочем отсеке светло и есть связь, то надо поработать еще.

Савиных. Схему «Родника» собрали. Насос подстыковали. А клапаны не открываются. Там, где «воздух», из клапана торчит сосулька.

Земля. Понятно, с «Родником» временно работу прекращаем. Бежим в другую сторону. Нам надо понять, сколько «живых» блоков аккумуляторов, которые можно реанимировать... Мы готовим предложение, как от солнечной батареи станции выйти напрямую на эти блоки. В свободное время посмотрите, пожалуйста, как батареи станции ориентированы на Солнце.

Джанибеков. Хорошо, мы посмотрим.

Савиных. Они в исходном положении.

Джанибеков. Ориентированы для стыковки.

Земля. Как назло, все наоборот... Мы немножечко вот что не поняли: когда вчера мы смотрели на стыковку, солнечные батареи не так стояли, как вы сейчас сказали. Они сдвинулись, что ли?

Джанибеков. Да нет, они не двигаются.

Земля. Тогда, почему?

Джанибеков. Одна была чуть-чуть развернута по третьей плоскости.

Земля. То есть сейчас вторая и четвертая плоскости от Солнца отвернуты.

Джанибеков. Я не уверен.

Савиных. Сейчас я посмотрю.

Земля. Вы обедали или нет?

Джанибеков. Да, было.

Савиных. Пообедали.

Земля. Не убедительно вы говорите.

Савиных. Очень хорошо пообедали.

Джанибеков. Как же без обеда можно работать... В общем, у той панели, которая находится по правому борту, солнечные батареи направлены вниз. Это четвертая плоскость.

Земля. А по второй плоскости?

Савиных. Сейчас скажем.

Джанибеков. И по этой плоскости тоже вниз.

Земля. Значит и вторая плоскость отвернута от Солнца. Остается только одна, третья плоскость.

Джанибеков. Может быть вручную повернуть?

Земля. Мы посмотрим, потом, может быть, организуем какую-нибудь закрутку кораблем. Надо подумать.

Савиных. Может, наоборот, на 180° развернуться?

Земля. Да, на 180°. Нам пока надо все подготовить для этого... У нас есть три хороших аккумуляторных блока. Надо теперь «тащить минус» от солнечных батарей до этих блоков... Завтра утром надо поставить один блок на подзарядку. Это — генеральная линия... Мы боимся, что накапливается углекислый газ. Надо организовать вентиляцию... Мы вам к утру организуем методику. А может быть, даже сегодня все это подключим... У нас в плане есть две работы: во-первых, бортовые розетки в бытовом отсеке от системы энергопитания корабля, тогда вы сможете подключить и «Весну» и регенератор, то есть все, что угодно, во-вторых, собрать автономную схему подзарядки блоков.

Джанибеков. Понятно.

Земля. Есть какие-нибудь проблемы?

Джанибеков. Проблемы? Ну как сказать? (Пауза.) Проблемы есть.

Земля. Какие проблемы, Володя?

Джанибеков. Это же ничем не изменить.

Земля. С точки зрения простудных явлений?

Джанибеков. Да, нет. Все нормально. Все у нас идет планово. Отдых, работа, принятие пищи. В общем, все нормально. Состояние организмов наших хорошее. У обоих.

Земля. Продолжайте принимать аскорбиновую кислоту и ноотропил.

10 июня

Четвертый день полета. В этот день я заполнил первую страницу своего космического дневника. Сейчас, через десятилетие, переживая все вновь, вижу себя сидящим в тесном бытовом отсеке после напряженного трудового дня, записывающим короткими строчками при тусклом свете светильника впечатления первых дней полета в космосе. Сколько информации отражено в записях переговоров с Центром управления полетом и как, к сожалению, немногословен дневник. Как эмоциональны наши сообщения на Землю и как бесстрастны строки официальных сообщений ТАСС.

Наиболее важные, сложные моменты полета я постараюсь воспроизвести не только по скупым записям своего дневника, а используя всю имеющуюся информацию о полете.

Именно этот день стал первой радостью, искоркой надежды в той массе проблем, неизвестностей, трудностей, которые нам с Володей предстояло разрешить.

Для восстановления батарей, надо было подключить солнечные батареи к шинам системы энергопитания. Для этого требовалось подать напряжение, а напряжения не было. Замкнутый круг. Можно было бы подать напряжение от корабля, но в случае неисправности в электрических цепях станции, выводящей из строя систему электропитания корабля, его спуск и возвращение на Землю стали бы невозможными.

Поэтому нам предстоял долгий, кропотливый труд. Путем прозвонок мы определили и исключили неисправные химические батареи. Их, к счастью, оказалось не так уж и много — две из восьми. Появилась надежда, что остальные батареи воспримут заряд, если их подключить напрямую к солнечным батареям. Мы подготовили к подключению все необходимые кабели. В толстенном стволе кабелей нашли нужный разъем, к которому подстыковали сделанный нами кабель. Пришлось голыми руками, в холоде скручивать электрические жилы кабеля и изолировать скрутки изолентой. Так мы соединили шестнадцать проводов.

И вот 10 июня первая батарея была поставлена на заряд!

Космический дневник

Только 10 июня мне удалось начать дневник, написать несколько слов.

Целый день заряжали аккумуляторные батареи (блоки 800), оказавшиеся полностью разряженными. Два блока зарядили, и еще один поставили на зарядку, а ночью и утром — еще два блока. Завтра, может быть, удастся подключить блоки к нагрузке.

На станции холодно. На иллюминаторах изморозь, как на окнах зимой в деревне; иней даже на металлических частях, которые расположены близко к корпусу.

Спим в спальниках в бытовом отсеке, но все равно холодно. Работаем в теплых комбинезонах, в пуховых вязаных шапках, которые на всякий случай прихватили из дома. Мерзнут ноги и руки, если без перчаток. Нас окружают тишина и темнота. Работаем на «ночной» стороне орбиты с фонариком.

Неполадки с энергоснабжением все больше и больше волновали Центр управления полетом. И не случайно. Из-за этого могла возникнуть угроза срыва космической программы.

В течение прошедших двух дней мы искали выход из создавшегося положения. План действии был разработан Центром управления полетом детально. Аккумуляторные батареи станции предполагалось заряжать от солнечных батарей станции, которые было необходимо повернуть в сторону Солнца. Поскольку система управления станцией не работала из-за отсутствия электроэнергии, разворачивать станцию планировалось транспортным кораблем «Союз Т13», на котором мы прибыли.

Земля. Будем делать закрутку станции вокруг оси Y с помощью системы управления корабля «Союз Т13», чтобы четвертая батарея была освещена. До следующего сеанса связи нужно, чтобы вы подключили на всех хороших блоках плюсовые разъемы, кроме четвертого, с ним мы больше работать не будем. Потом сделаем закрутку и начнем питать первый блок.

Джанибеков. Мы это вручную делаем?

Земля. Да, вручную... Ручку в нейтральное положение и гасить закрутку.

Савиных. Хорошо.

Джанибеков. Я готов к работе.

Земля. Разворачиваемся по тангажу до попадания Солнца в визир. И как только оно пришло, начинаешь тормозить.

Джанибеков. Хорошо. Ручку вниз. Работаю по тангажу.

Земля. Уже начали тормозить?

Джанибеков. Нет еще.

Земля. Еще нас волнует воздух. Надо в рабочем отсеке организовать воздуховод.

Джанибеков. Понятно. Но у нас работает один регенератор, поэтому не так все быстро выходит на должный уровень.

Земля. Мы подумаем: может поставим второй регенератор.

Джанибеков. Проводов у нас хватит... Солнце в центральном поле зрения... Пошел на разворот по часовой стрелке.

Савиных. Как в хорошую зимнюю погоду. На иллюминаторах снег, светит солнце!

Земля. Будем считать, что заряд начался.

Джанибеков. Ну, с Богом!

Земля. Не поняли, не слышим.

Савиных, Джанибеков (вместе). С Богом.

Земля. Исторический момент.

11 июня

До сегодняшнего дня для нас с Володей окончательно не был решен вопрос: «Остаемся или нет?» Мы старались не говорить об этом вслух, но... Вода и свет необходимы. Если нам не удастся этого сделать, значит, наша экспедиция закончена.

Мы работали, не считаясь со временем, подчас забывая о нем.

В этот день мы зарядили пять блоков и подключили их к нагрузке. Система управления солнечными батареями начала работать на подзарядку аккумуляторов станции. Включили на первом посту свет. Совсем другая жизнь! А вечером даже разогрели консервы и хлеб. Это был настоящий праздник! Начали потихоньку обустраиваться.

Готовили схему системы управления бортовым комплексом к проверке. Подключили регенераторы в станции, а то они работали от вентиляторов корабля.

Земля подключила телеметрию, и уже контролировала некоторые наши параметры, а вечером в автоматическом режиме с помощью корабля развернули комплекс агрегативным отсеком на Солнце. Необходимо было растопить лед в баках с водой.

Сегодня почти целый день провели на станции, работы много и все надо сделать оперативно. К вечеру здорово замерзли. Ноги Володе отогревали горячими консервными банками, которые подогрели к ужину. На Землю смотреть некогда. Опять, как и в первом полете, несколько дней сплошной ремонт. Но на этот раз куда сложнее. И все же станция потихоньку оживает. Наши маленькие радости, наши победы в каждодневной борьбе с неизвестностью в то время были достоянием только нас двоих и Центра управления полетами.

Сообщение ТАСС

«Шестой день космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных несут трудовую вахту на околоземной орбите.

Сегодня они продолжают запланированные операции по расконсервации станции «Са-лют-7». Экипаж выполняет контрольно-профилактические работы с бортовыми системами и агрегатами, проверяет состояние пультов, электрических коммуникаций, приборов и оборудования. Проведена подзарядка химических источников тока системы энергопитания станции.

Состояние здоровья и самочувствие космонавтов хорошее».

В процессе работы с химическими батареями стала понятна причина выхода из строя системы электропитания. В одной из батарей оказался неисправен датчик, контролирующий полный заряд батарей. По его сигналу солнечные батареи отключаются от заряда при достижении напряжения на батарее 34 вольт. Один раз за виток вокруг Земли по командам программного устройства станции подавалась команда на подключение солнечных батарей, но этот датчик каждый раз их тут же отключал. Буферная батарея оказалась один на один с потребителями тока и постепенно разрядилась до нуля. Если бы связь с Землей была, то этот датчик ЦУП убрал бы из схемы управления и система продолжала бы работать. Почти четыре месяца связь отсутствовала, поэтому было непонятно, в какой момент времени вся аппаратура обесточилась и перестала работать.

12 июня

Подъем в 7 часов: утром предстояли длинные зоны связи с Центром управления полетом. Первый сеанс связи провели из корабля и проверили связь из станции. Целый день стыковали и расстыковывали разъемы на блоке 190. Выяснилось, что блок 190 сгорел и не работает антенный переключатель, который отказал во время выдачи команды с Земли в феврале на переход на второй передатчик.

Постучав по кронштейну, на котором он крепится, мы сдвинули его с мертвой точки. Помимо этих основных работ подключили новые регенераторы, вместо тех, которые вчера не запустились из-за холода.

Первый бак «Родника» отогрелся, налили одну емкость для воды, правда, с пузырями. Заправили контейнер питьевой водой и к вечеру уже пытались попробовать горячего чая.

Все, что бы мы не включали, не работало. Земля попросила включить телекамеру, чтобы посмотреть на нас. Мы выглядели необычно в шапках, которые перед полетом связали мама и Лиля, в теплых комбинезонах и варежках.

Земля. Мы сейчас попробуем у вас включить телекамеру. Надо добавить немного света. Посмотреть на вас, а то мы вас давно не видели.

Савиных. По-моему, вы нас видите.

Земля. Смотрим. Действительно видим. Но свету там очень много. И через иллюминатор у вас тоже идет... Так, в шапочках... Ага, вот мы видим Виктора и Володю. Володя, только что у тебя с головой? Какой-то блик странный...

Савиных. Это шапка белая такая у него.

Земля. Ну так ты ее сними. Все равно блик.

Джанибеков. Шапка белая, да снег сверху.

Земля. Володя надень шапку, а то холодно.

Савиных. Как нас видно?

Земля. Прекрасно. Все нормально. Дыхните. Это видно. Теперь вы можете снять шапки и одну минуту без шапок постоять? Надо народу показать вас без шапок.

Первый телерепортаж с борта станции «Салют-7»

Джанибеков. Заканчивается первая неделя нашего пребывания на борту станции «Салют-7». Мы уже здесь освоились. Обживаем эту станцию. И думаем, что та интересная программа, которая намечена, будет иметь шансы на успех. Что мы можем еще сказать? Все.

Савиных. Потихонечку обживаемся. Устраиваем свои быт. На станции мы нашли идеальный порядок после экспедиции наших предшественников: Л. Кизима, В. Соловьева, О. Атькова.

Земля. Все, ребята, выключайте телевидение... Шапки можете надеть. Мы никому не скажем, что вы в шапках...

13 июня

День начался рано. Долго возились с антенным переключателем. Откручивали последний болт, который ближе к стенке, затем Володя прозванивал кабели. Обнаружили отказ в первом передатчике, отключили его из схемы. Поставили новый блок 190, к концу дня проверили его и подключили. Провели тесты программно-временного устройства, и вот уже к вечеру Земля смогла выдавать команды по командной радиолинии.

Пока все идет нормально.

Сегодня проводим тест системы ориентации аппаратуры сближения и двигательной установки. Если они не работают, то нельзя направлять грузовой транспортный корабль — он может подойти к станции только при работе в автоматическом режиме совместно с автоматикой станции.

Мы знаем, что, если этого не произойдет, нам придется возвращаться, прервав экспедицию. Но тест прошел нормально. Наверное, завтра сможем дать заключение о готовности станции к приему грузовика. На связи постоянно находится В. Рюмин. Задает темп в работе.

Температура в рабочем отсеке поднялась до 6 градусов, стало заметно теплее.

Дома все в порядке. Валюха сдала экзамен по английскому. Лиля занимается дачей.

14 июня

В этот день мы включили часы на пульте. К нашей радости они пошли. Сверили время с Землей, часы идут точно. Выставили «глобус», который показывает наше движение над Землей. Еще одна радость — из нашего «самовара» потекла вода.

Сегодня мы должны расконсервировать туалет на станции. Иллюминаторы на станции отпотели. Сейчас на станции почти все работает, но выглядит интерьер ужасно. Все панели сняты, жгуты проводов, словно змеи, медленно извиваются.

За ночь у нас прогрелся агрегатный отсек станции. Если вчера в баках были минусовые температуры, то сейчас уже плюсовые.

Провели тест «Каскада».

Сегодня, как, между прочим, и все предшествующие дни, в ЦУПе сидят наши дублеры. Наконец-то удалось с ними поговорить и их увидеть.

Александров. Весь отряд доволен тем, что вы сделали. В первую очередь мы с Лешей очень рады, что слышим вас, после расконсервации систем связи «Заря» в станции почти в свободном режиме, что было очень редко за эти девять дней.

Памир-2. Да, кроме Валерия Рюмина, никого на связи не было.

Александров. Сменные руководители полета ходят без работы. Он сам устал, выдохся. Ушел к начальству. Дали ему два часа отдыху. Все ребята шлют вам большой привет. Рады за вас.

Памир-2. А мы как рады, что удалось восстановить станцию и вот сейчас видим вас. Картинка хорошая.

Памир-1. Ну что, хорошо смотритесь, только что-то вас очень мало.

Александров. Ребята, будем приходить. В следующем сеансе мы поменяемся ролями: вы будете позировать, а мы будем смотреть.

Земля. Ребята, здесь Катя волнуется, говорит, будет запись, так что просит, чтобы свет хорошо выставили и немножко так сказать... Хорошо?

Памир-2. Немножко так сказать — это хорошо. А форма одежды какая? Парадная?

Земля. Выходная. Без головного убора. Это недолго, не замерзнете (смеется).

Виток 18186/6

Переговоры по расконсервации туалета.

Включены ТВ-камеры.

Земля. Мы наблюдаем вас.

Заря-25. Мы с самого начала полета с восхищением следим за вашей работой на орбите. Вы — молодцы! Каждое сообщение с борта воспринимается нами, как сводка об очередной вашей победе. Как настроение? Что уже сделано?

Памир-1. Настроение у нас очень радостное, бодрое. Мы довольны тем, что сейчас на станции можно проводить какие-то работы, связанные с программой полета.

Хочется надеяться, что впереди нас ждет много интересного, может быть, еще неизведанного.

Памир-2. Сегодня мы провели тесты двигательной установки, выполнили режим ориентации. Станция отлично слушается. Все нормально. Можно выполнять запланированную программу полета.

Земля. Можно сказать, что расконсервация продолжается успешно и близится к завершению?

Памир-2. Да. Основные системы расконсервированы. Осталось расконсервировать систему терморегулирования полностью и наш самовар, чтоб была горячая вода.

Земля. Так что, может быть, скоро и в баню пойдете?

Памир-2. В баньку неплохо бы!

Памир-1. Чего уж, баньку. Душ тоже было бы неплохо!

Земля. С тех пор, как вы улетели, здесь у нас, над европейской частью, — постоянный душ. Дождь не прекращается две недели. Посмотрите сверху, просветы есть?

Памир-1. Просветы есть, но не над вами.

На станции было много ненужных вещей, оставшихся от предыдущих экспедиций. Но всегда вставал вопрос: «Выбросить или не выбрасывать? Пригодится или нет?» Земля через несколько дней запланировала инвентаризацию.

15 июня

В этот день я не делал записей в своем дневнике и знакомлю вас с ним по записям переговоров с Землей. По программе полета это был день отдыха. Станция за сутки совершает 16 витков вокруг Земли.

Виток 18199/4 (9.41—10.16; 18199 — виток станции вокруг Земли со дня запуска, а 4 — это суточный виток).

Земля. Памиры, доброе утро. У меня есть две новости: одна хорошая, другая прекрасная. Но, прежде чем вы их услышите, скажите о своих новостях.

Памир-2. У нас 732 мм рт. ст. на мановакуумметре.

Земля. У нас 735 мм. рт. ст. на Земле. А как ваше самочувствие?

Памир-2. Прекрасное. Включили воздушный нагреватель.

Земля. Вы давно женского голоса не слышали? Вот слушайте... (идет проверка связи}.

Земля. Витя, доброе утро. Я правильно понял, что вы вчера пили горячий чай.

Памир-2. Нет. Мы получили горячую воду, но загорелся транспарант «Вода некачественная». Мы и не пили. Мы намерены заняться ремонтом. Это жизненно необходимо.

Земля. Конечно. Чаю-то хочется?

Памир-2. Очень хочется.

Земля. Вот у нас телеметрия доказывает, что в рабочем отсеке сейчас +14,6°С. Это как-нибудь вы ощущаете?

Памир-2. У нас на датчике +12°С. На 1-м посту потеплело. А за конусом пока холодновато.

Земля. А сейчас хорошая новость. ТАСС сообщает об исследовании планеты Венера.

Виток 18200(11.32-11.51)

Земля. Выключите регенератор в бытовом отсеке корабля. Теперь относительно горячего чая. Можно пользоваться после двукратного подогрева воды.

Памир-2. Спасибо. После сеанса слетаю в БО и отстыкую регенератор.

Земля. Первую хорошую новость о «Веге» вам уже сообщили. А вот вторая — для отдыха. Слушайте. (Звучит фонограмма беседы, записанной радиокомментатором П. Пелеховым на дане у Савиных и Джанибековых.)

Памиры-1,2. Ну спасибо. Но как хороша ни была бы та дача, сейчас у нас другая «дача», другой дом, другая обстановка. Мы нашли себе и работу, и радости, и, даже может быть, выкроим время, чтобы раз в неделю заняться любимым делом.

Земля. Вот они тут говорили, что скучают, любят вас.

Памир-1. Мы тоже скучаем, любим, но много об этом говорить не стоит, наверное, потому что... (пауза), ну, не стоит.

Памир-2. Мы рады были слышать их бодрые голоса. Это нам помогает в работе. Видим их даже во сне.

Памир-1. Если дома все нормально, значит, и у нас здесь все хорошо. Это самое главное. Петр Иванович, ты ждешь от нас больших эмоций? (Смеется.) Если грустить, так давай грустить всем ЦУПом.

Виток 18201 (12.56-13.22)

РП. Ребята, «Весна» так и не работает?

Памир-2. Так и не работает. Система подачи горячей воды не работает. Атмосфера в норме.

Телевизионный сеанс

Земля. Отличная картинка. Только не пойму, как вы сидите. Это что, пост № 1?

Памир-2. Да. Вот это — стул, на нем сидят. Вот это — стол, на нем едят.

Земля. У вас уже нормально, все по-человечески.

Памир-1. Общими усилиями. Хотя бы в одном углу поддерживаем порядок.

Земля. Вы в каких костюмах?

Памир-1. В полетных уже, потом там свитер, теплое белье. В тех комбинезонах уже стало неудобно.

Памир-2. Перчатки и шапки уже выбросили.

Памир-1. Мы вчера попробовали снимать на «Ниву». Камера тянет очень плохо. Приходится давать много света. Держали 30—35 минут. Может быть, ее надо погонять?

Земля. Мы все выясним у специалистов и ответим вам.

В этот день «Памиры» получили рекомендации по «Киносвету-2», провели проверку состава атмосферы на наличие вредных примесей. Все по нулям. Горячего чая на борту орбитальной станции не было, но это не омрачало настроения космонавтов.

16 июня

Прошло 10 дней со дня старта.

Проблем оказалось много. Не только система энергопитания беспокоила нас, но и температуры элементов конструкции, оказавшиеся вблизи нуля и ниже. Вода на станции замерзла, система водоснабжения «Родник» — не работала.

По оценкам специалистов, для разогрева воды было необходимо от нескольких дней до месяца. Запас воды на корабле был на восемь суток, то есть должен был кончиться 14 июня. Даже если бы мы использовали воду из неприкосновенного аварийного запаса корабля, ограничили бы норму потребления воды до минимума и обогрели две имевшиеся на станции небольшие переносные емкости с замерзшей водой, ее хватило бы до 21 июня.

Сегодня у нас с Володей второй праздник на орбите. Мы установили исправную аппаратуру командной радиолинии, появились свет и тепло. Сегодня «пошла вода»! Начал таять лед в системе «Родник». Кризис позади.

Работы по реанимации станции в основном выполнены. Нам дали два дня отдыха, что конечно, условно. Прибираемся, перекладываем все с места на место. Вид внутри станции стал приличнее. До сих пор живем без горячей воды. Вчера выяснилось, что и основной блок раздачи и подогрева, который стоит в системе регенерации водного конденсата, неработоспособен. Разморозился. Не рассчитали наши конструкторы систему на температуру ниже нуля. Поэтому пустые пакеты от молока заливаем холодной водой и греем их у светильника «Киносвета». Он дает мало тепла, но молоко или кофе можно подогреть.

Сегодня впервые делали физкультуру. Тест прошел нормально. Работал на велоэргометре. Пульс после нагрузки — невысокий, около 100. Попробовали бегать босиком по дорожке. Нормально. Ноги не болят.

Во время своего первого полета я на одном из сеансов физкультуры снял кроссовки и начал бегать босиком по дорожке тредбана. К этому времени на подошве полностью поменялась кожа, и она стала нежной, как у младенца. Вначале бегать было больно и я вспоминал свое босоногое детство. С ранней весны и до заморозков мы бегали по полям, лугам и по лесу, не ощущая боли. Подошвы ног были похожи на шкуру слона.

Завтра начало новой трудовой недели.

Володя возится с электроникой, делает блоки питания к нашим «микроконцертам», а то батареек хватает ненадолго. Магнитофон «Весна» не работает. Зато видеомагнитофон «Нива» работает исправно. За эти два дня посмотрели кассеты из старых запасов, традиционные ленты «Белое солнце пустыни» и «В бой идут одни старики». Изображение отличное. Вчера и сегодня появилась возможность посмотреть на Землю.

17 июня

Выспались мы отлично. Спать легли в 23.30 после сеанса связи, в котором получили весточку из дома, прослушали спортивный выпуск и последние известия. Этот сеанс был над Камчаткой, когда там уже наступило утро. Начинаем потихоньку обживаться. С утра побрился, почистил зубы с помощью напальчника, который пропитан раствором шалфея, умылся, долго растирая лицо салфеткой. Когда я делаю эту процедуру, то всегда представляю: раннее утро, колодец у родного дома в деревне, ведро воды, и тебе льют воду из ковша в руки, которые с наслаждением подносишь к лицу. А я в это время подношу к лицу расправленную мокрую салфетку из марли.

Позавтракали, разогрев мясо в электронагревателе, а чай подогрели в пакете из-под молока около лампы.

18 июня

По программе в этот день, если температура была бы более 15 градусов Цельсия, предусматривался медицинский контроль. Спал сегодня хуже, чем обычно. Похоже, что углекислого газа в корабле больше нормы. Проснулся с головной болью. Вентиляция у нас еще не вся работает, так как холодно и несколько вентиляторов выключили. Работать это не мешало.

Медицинский контроль не проводили, так как температура была менее 15 градусов Цельсия; поговорили с Анатолием Дмитриевичем, руководителем медицинской группы ЦУПа.

Выполнили гравитационную ориентацию. Солнце сейчас почти в плоскости орбиты, поэтому ось Y поставили перпендикулярно орбите и закрутили станцию вокруг оси Y с угловой скоростью 0,3 градуса в секунду. Такая ориентация дает больше притока электроэнергии для заряда буфера. Для нас это важно, так как работаем только на пяти блоках аккумуляторов вместо восьми.

Физо прошло отлично. Бегал на бегущей дорожке босиком.

Поужинали.

Нашел кабель, который потерял неделю назад, он уплыл в переходную камеру.

19 июня

Спали очень хорошо. Уже на своем месте, в станции, где сейчас теплее, чем в корабле. Температура плюс пятнадцать градусов. Спальные места устроили нормально, освободив потолок.

Установили измеритель массы тела, завтра будем утром взвешивать себя. По программе полета этот день отводился под инвентаризацию, но в полном объеме выполнить ее не удалось. На протяжении двух витков перестыковывали разъемы на новом блоке командной радиолинии, проводили тест «Родника», готовя его к дозаправке водой из «Прогресса». Кстати, почему-то старт его перенесли на 21-е. ЦУП разрешил «выбросить» в грузовой корабль аппаратуру, отслужившую свой срок. С одной из установок я снял микроскоп для тщательного обследования иллюминаторов, на некоторых из них были каверны от ударов микрометеоритов.

Физкультуру делали по второму дню. Крутил велосипед, нагрузка приличная. Едим хорошо, с аппетитом.

20 июня

С утра впервые измерил свой вес. Конечно, немного похудел. Но, по сравнению с полетом, кажется, аппетит намного лучше. Едим все подряд, хотя и выбора нет, грузовой корабль, который должен был прибыть до начала нашей экспедиции, не прилетел из-за аварии на станции. Поэтому доедаем сейчас то, что осталось от экспедиции Кизима, Соловьева и Атькова. А осталось совсем немного. Ни молока, ни кофе, ни рыбных консервов, ни сыра.

Целый день я замерял температуру на различных поверхностях станции с помощью инфракрасного радиометра.

В телерепортаже подвели итог двух недель работы.

После обеда выполнили гравитационную стабилизацию для работы по встрече грузовика. С утра немного понервничали, когда искали один из разъемов для подстыковки кабеля от телекамеры к каналу ТВ для Земли. Нам подсказали в радиограмме, что этот блок находился за 73-й панелью. Все там осмотрел — нет, нашел за 105-й панелью. Но к сеансу успели. День прошел быстро.

21 июня

Выходной. День начался с того, что мы встали на 30 минут раньше, чем обычно, чтобы провести фотосъемку и съемку на «Ниву» района Курска. Шел эксперимент «Курск-85». На Земле тоже шла съемка. К сожалению, ориентация была не очень удачная, да и облачность большая. А дальше целый день развязывали мешки и выбирали приборы, отслужившие свой срок, для отправки на Землю на грузовике.

Сегодня рано утром стартовал грузовой корабль «Прогресс-24». Ждем его с нетерпением.

В одном из сеансов была проведена пресс-конференция с Петром Пелеховым. Он вышел на связь впервые... Договорились отвечать на вопросы радиослушателей, к которым он обратится.

Несколько раз удалось посмотреть на Землю. Серебристые облака, такие же, как и вчера над севером Канады, что-то горит в Персидском заливе. В транспортном корабле «Союз Т13» стало так холодно, что роса начала выпадать на конструкции, поэтому проложили туда два воздуховода из станции.

22 июня

Подготовились к сближению с грузовиком. Разыскиваем оборудование, которое нужно уложить в грузовик. С утра должны были снова вести фотографирование по программе «Курск-85», но облачность не позволила. Наследующий сеанс пришли в ЦУП наши жены. Соскучились по их голосам, по голосам детей. Два сеанса я разговаривал о делах на Земле. У дочери остался один экзамен — физика, обещала «потрясти» комиссию. А 26 июня уже состоится выпускной бал. Вот и у нее пришла пора прощания со школой. Для меня совсем незаметно пролетели ее школьные годы. Они совпали с усиленными тренировками и подготовками к полетам в космос.

Сейчас второй полет. Я почти ничего не помню о старте предыдущего полета. Сплошные эмоции. В этом полете память запечатлела все до мельчайших подробностей. Есть время — и я хочу об этом вспомнить.

Надели скафандры, попрощались с дублерами Леней и Сашей. Доложили председателю Госкомиссии о готовности, попрощались с коллективом, который готовил корабль и ракету. Издали помахали им рукой и сели в автобус. По дороге к ракете — традиционная остановка. А. Леонов сорвал веточки полыни около дороги, и мы положили их в карманы скафандров, чтобы взять с собой на «Салют-7», который совсем нас не ждал и не отвечал на сигналы Земли.

За два часа до старта прибыли на стартовую площадку № 1, с которой стартовал Ю.А. Гагарин. Привычный, но каждый раз волнующий ритуал проводов. У ракеты нас встретил генеральный конструктор Ю.П. Семенов, сфотографировались и пошли к лифту. Поднимаясь по ступенькам к лифту, А. Леонов дал «пинка» каждому из нас, и мы стали подниматься вверх. На площадке у входа в люк бытового отсека корабля остановились, еще раз оглядев провожающих, так хорошо знакомых за многие годы, тех, кто сегодня будет обеспечивать нашу работу. Окинул взглядом уже засыхающую степь, строящиеся новые стартовые площадки для программы «Буран». Все это мы увидим после возвращения, но это будет не скоро, и хочется вобрать в себя запах степи, которая тоже жила ожиданием. Перед входом в корабль передали парадные белые перчатки В. Гузенко. Тоже традиция.

Заняв свои рабочие места в креслах спускаемого аппарата, установили радиосвязь с командным пунктом космодрома и приступили к проверке бортового

Одевание скафандров перед стартом

оборудования. Проверили герметичность скафандров: все в норме. Завершалась предстартовая подготовка ракеты, которая с каждой минутой приобретала все большую независимость от Земли. Опустились фермы обслуживания. Стартовая площадка пустела. Управление всеми операциями велось дистанционно из «бункера».

Объявлена пятиминутная готовность, закрыты скафандры, опущены стекла шлемов.

Пошел отсчет.

9.33.09

— Готовность одна минута! — И напряженной становится тишина на давно опустевшей стартовой площадке.

— Готовность одна минута! — В этот момент крепче сжимает рукоятки перископа технический руководитель запуска на командном пункте космодрома Евгений Васильевич Шабаров.

— Готовность одна минута! — Замолкают разговоры в Центре управления полетом и замирают у своих пультов операторы.

— Готовность одна минута! — Мы плотно прижимаемся к креслам в кабине корабля. Закончены многочисленные тренировки в Центре подготовки космонавтов, до «звона» отшлифована программа стыковки и отработана программа полета на всех этапах экспедиции. Душой и помыслами мы давно на орбите, где нас совсем не ждет затерявшийся «Салют-7». Нет страха за свою жизнь: вера в технику, но пульс в этот момент подскакивает до 100. Одна минута, но мы знаем, что от объявления минутной готовности до отрыва ракеты от стартового ствола проходит пять минут. Команда «Готовность одна минута!» — это предупреждение, что через минуту по команде «Ключ на старт» управление системами ракеты будет передано автоматике.

— Ключ на старт! — Поворот специального ключа (его аналог находится сейчас в Музее космонавтики г. Кирова), включается автоматика запуска. Это последняя команда, которая исходит от человека.

— Протяжка один! — Идет запись телеметрической информации об исходном состоянии системы ракеты перед запуском.

— Продувка! — Все топливные магистрали ракеты и двигателей продуваются азотом для создания расчетного микроклимата в камерах сгорания перед запуском двигателей.

— Протяжка два! -— Снова включаются механизмы системы телеметрии. Мы знаем, на смотровой площадке сейчас включается вся фото— и кинотехника, нацеленная на ракету.

— Ключ на дренаже! — Закрываются дренажные клапаны кислородных баков, и облако, окутывающее ракету туманом, который состоит из паров кислорода с конденсируемой в них влагой атмосферы, рассеивается.

— Наддув! — Осуществляется наддув топливных баков азотом до расчетной величины.

— Пуск! — По этой команде включается в работу турбонасосный агрегат двигательной установки. Под большим давлением горючее и окислитель «дежурят» у разрывных мембран главных контактов пуска. Прохождение этой команды мы ощутили. Легкое подергивание, передавшееся нам от ракеты. До старта еще около минуты.

— Земля — борт! — Отходят заправочная и кабельная мачты от ракеты. Система электропитания ракеты полностью перешла на бортовые источники питания. Путь в космос свободен.

— Зажигание! — Под ракетой появляется робкое пламя, и через несколько секунд начнется могучий «водопад» огня.

— Предварительная! — Двигатели ракеты выходят на режим.

— Промежуточная!! — Миллионы лошадиных сил подпирают ракету снизу. Однако тяги этой еще недостаточно для отрыва ракеты от стартового стана.

И почти сразу же:

— Главная!!! — Земное тяготение уже не в силах противостоять нарастающей мощи реактивных струй двигателей первой ступени. С начала движения ракеты срабатывает контакт подъема.

И, наконец, звучит последнее:

— Подъем! — Освобождаются и расходятся в стороны поддерживающие фермы пусковой установки. Наращивая скорость, ракета устремляется вверх от Земли.

Пошли плавно, гул далеко внизу, затем появился звук, как будто мы катимся по железному желобу. Это так работает первая ступень на новом типе топлива. Отделилась первая ступень ракеты, небольшой провал в перегрузке. Сброшен головной обтекатель. Сразу в корабле стало светло. Отделилась вторая ступень, ждем запуск третьей ступени. Все космонавты помнят аварию в полете В. Лазарева и О. Макарова, поэтому с нетерпением ждут запуска третьей ступени.

Отделение корабля от ракеты-носителя — невесомость.

Ощущение во втором полете такое же, но только перевернутость в другую сторону, пульт «повис» надо мной. Скоро это прошло. Через виток перешли в бытовой отсек, сняли скафандры. В этот момент мы и Земля очень здорово поволновались. Резко стало нарастать парциальное давление кислорода, хотя краны все были закрыты. Думали: разгерметизация магистралей кислорода. Если это подтвердится, то немедленно — спуск...

Перекусили, ведя контроль давления, а давление росло. Рост давления остановился только после выключения блока очистки атмосферы. Оказалось, что на Земле вместо поглотителя углекислого газа подключили регенератор, который необходим для получения кислорода после посадки. Досадная ошибка. Вопрос с разгерметизацией магистралей кислорода был решен.

23 июня

Только что прошла стыковка с грузовым кораблем «Прогресс-24». Выдали режим сближения в 4.22.30, в 4.28 получили измерения по дальности, а в 4.29.15 станция начала разворачиваться навстречу «Прогрессу». В 4.30.10 получили значение скорости — 30 метров в секунду. Немного выше расчетной. Контролировали боковую скорость, получая угловые скорости по каналам, дальность и сообщали в ЦУП, так как у них телеметрии еще не было. На дальности 3 километра у Земли уже была информация о скорости и дальности полета и они сообщили ее нам. В 5.48 увидели корабль на экране телесистемы. С 400 метров грузовик перешел в зону причаливания и шел к нам без всяких колебаний, как по рельсам... Касание было легким, толчок почти не ощутили. Дальше прошло стягивание и закрылись крюки.

После стыковки В. Рюмин поздравил нас с первым грузовиком и сказал, что здесь А. Елисеев и Л. Попов.

Елисеев. Доброе утро, ребята. Поздравляем вас с хорошим началом. Наблюдали за вашей стыковкой со станцией, получили большое удовольствие.

Памир-1. Мы тоже.

Елисеев. Все в восторге от вашей работы. Выше всякой оценки. Мы за вас очень рады. Рады, что все идет хорошо. Все пришли, болели за вас, все места на балконе и в зале ЦУПа были заняты людьми, которые переживали за вас.

Памир-1. Спасибо большое. Мы очень тронуты. Мы действительно чувствуем здесь поддержку всех. Настроение у нас рабочее. Настроены на полное выполнение задуманного.

Елисеев. Мы в этом уверены. Мы все с вами.

Попов. Ребята, добрый день.

Памир-1, 2. Здравствуй, Леня.

Попов. В общем, все родные, близкие передают большой привет. Очень рады за вас. Хорошо работаете, мужики! Дома у вас — порядок.

Памир-1. В отряде всем ребятам от нас привет. Мы сейчас ждем, когда дадут добро на открытие люка «Прогресса».

Рюмин. К вечеру, перед сном.

Памир-1. Сейчас к Ташкенту подходим. Вот чего я жду. Ориентация у нас хорошая.

На следующем витке в 9.00—9.14 мы провели телевизионный сеанс о прибытии грузовика.

Земля. Наблюдаем вас, ребята.

Памир-1. Добрый день. Сегодня у нас очень радостное событие — к станции подлетел грузовик и в общем-то у нас сложилось впечатление, что он шел так устойчиво, как будто от Земли до станции были проложены железнодорожные рельсы.

В 5.53 прошло касание. Земля прислала нам около двух тонн различных грузов: топлива, воды, продуктов, сменные блоки для станции, научную аппаратуру и другое оборудование.

Памир-2. Мы ждем писем от родных, близких. И хотелось бы добавить, что приход каждого грузовика продлевает ресурс станции: она работает в космосе уже 3,5 года и, естественно, каждый грузовик доставляет сюда сменное оборудование, что позволяет эффективно использовать всю систему транспортного корабля «Союз», корабля «Прогресс» и орбитальной станции для эффективного исследования Земли и космоса, а также проведения научных экспериментов самых разных направлений.

В настоящий момент идет проверка герметичности стыка между «Прогрессом» и орбитальной станцией. Когда закончится проверка, мы откроем люк, который соединяет станцию и грузовой корабль «Прогресс-24», и через образовавшийся туннель будем переносить грузы в нашу станцию. А обратно в грузовой корабль — оборудование, отслужившее свой срок на станции «Салют».

Памир-1. Это нам примерно на неделю работы.

Земля. Только должен огорчить вас: писем в грузовике не будет.

Памир-1. Ну ладно, хоть успокоил.

Памир-2. А то искать бы стали.

Земля. Я с Лилями поговорил, они под впечатлением хорошего вчерашнего разговора с вами.

Памир-1. Мы можем показать, что у нас творится на станции. В общем-то станция у нас немножко разобрана. Блоки, которые подлежат возврату на Землю, уже пристегнуты к стенам резинками. Но обещаю, что через неделю-полторы у нас будет здесь совершенно другой порядок.

Земля. Как закрутку провели?

Памир-1. Закрутка прошла нормально, без проблем, катимся правым боком.

В 11.00 спать. Земля дала добро спать до 13.30, в этот сеанс, возможно, дадут разрешение на открытие люка. Взвесились. Вес — 69,4. Вполне прилично, больше уже не похудею, аппетит отличный, а грузовик привез свежие продукты в очень большом ассортименте, да и воды к тому же будет много и притом горячей.

В 13.30 разрешили открыть люк. Люк открыли и начали разгружать: три блока аккумуляторов взамен вышедших из строя, два контейнера с дополнительными солнечными батареями, которые необходимо установить во время выхода в открытый космос, блок колонок очистки и блок разогрева и подачи воды вместо разморозившихся во время «ледникового» периода на станции, белье и много продуктов. Вынимается все легко, можно было бы разгрузить все за один день. Я больше половины извлек за 3 часа. К сожалению, не оказалось писем от семьи и друзей, а также ничего свежего, зеленого и согревающего. Непонятно. Только несколько газет за 7 июня и «Правда» за 8 и 9 июня.

Немного расстроены. На станции, как на вокзале. Узлы, тюки...

24 июня

Из-за усталости я не делал записей в своем дневнике. На Земле подвели итоги каждого нашего рабочего дня на орбите. Вкратце они таковы:

1. Отремонтировали СЭП, заменив три блока 800.

2. Наконец-то попили горячий чай, установив новые блоки!

3. Ответили на вопросы специалистов по «Ниве».

4. Немного побегали.

25 июня

Сейчас станция похожа на вокзал: тюки, мешки, блоки, контейнеры с пищей. Это то, что пришло и такое же количество на выброс. Завал. Спал не очень хорошо: просыпался из-за сновидений. Утром вставать не хотелось. Сегодня опять целый день ремонт.

Вчера не достали из грузовика сменную панель системы терморегулирования, потому что она лежала на самом днище. Сегодня ее достали, установили по месту, выполнили стыковку электрических разъемов, а стыковку трубопроводов по жидкости будем делать завтра. При стыковке электроразъемов затратили очень много времени на поиски нужных разъемов в огромном стволе электрических кабелей.

С этим грузовиком пришло все оборудование для выхода. За весь день ни разу не посмотрел на Землю.

«Дельта» работает, все тестовые режимы выполнены, только очень плохая индикация. Нужен новый пульт. Работает режим печати трассы, времени. Это хорошо: когда будем вести наблюдение по Земле, пригодится.

Приходил на связь А. Александров. Порадовал: дочь сдала физику на отлично. На даче проводят газ — и у Лили вопрос: «Куда делать ввод и где ставить систему отопления?» Сказал, что он ей передаст, а сам едет отдыхать в Прибалтику.

Пишу, находясь в спальнике. Тут есть светильник и откидной планшет. Можно писать. Удобно.

26 июня

Утром спали до 9.00. Будильник оба не слышали.

Сегодня целый день до 22.36 занимались ремонтом системы терморегулирования. Установили сменную панель насосов гидроблоков в контуре охлаждения. Гидроблоки выработали свой ресурс давно и для продления ресурса станции была разработана методика установки сменной панели. Вчера мы ее с трудом подключили к системе энергопитания и управления, а сегодня сделаем врезку в магистраль по жидкости. В действующем с большим трудом расстыковали стык, так как доступ в этом месте очень ограничен. Образовавшееся пространство затянули мешком из полиэтиленовой пленки. Работали в резиновых перчатках и респираторах, так как жидкость в трубопроводе — это антифриз. Много не вытекло: насосы отключены, а невесомость способствовала тому, что жидкость из трубопровода не выливалась.

С утра болела голова, видимо из-за плохой вентиляции у спального места, так как все завалено. Принимал анальгин. Сегодня протянули воздуховод к спальному месту.

Дома порядок. Готовятся к выпускному балу. Мы тоже отметим это событие.

28 июня

Провели две большие пробы с физической нагрузкой по медицинскому контролю. Вначале наложил датчики на Володю, а в следующем сеансе на себя. Подготовка в ЦПК при обучении «на Атькова» пригодилась. Параметры электрокардиограммы писались отлично. Заключение врачей — все хорошо. У меня увеличился пульс при максимальной нагрузке до 125, а на Земле — 120. Давление обычное.

Сегодня становились разными плоскостями солнечных батарей к Солнцу и стабилизировались в пространстве. Проверяли эффективность работы солнечных батарей.

Сделали снимки захода Солнца на двух витках.

Выполняли сегодня физкультуру на дорожке. Занимался с огромным удовольствием. Тяжело, но не в тягость. Получил удовлетворение. Резинки тянуть не хочется, как на Земле, но все упражнения выполнил. Со временем буду добавлять упражнения для спины. Как только разберемся и обустроимся, физо будем делать два раза. А сейчас для одного раза приходится переставлять «мебель», чтобы как-то разместиться на дорожке и велоэргометре.

Из-за того, что все кругом завалено и плавает, много контейнеров с пищей, ведер с водой, — тратим много времени на поиски, поэтому иногда опаздываем выдавать команды в заданное время. Сегодня сделали наддув кислорода из «Прогресса-24», открыв вентили на баллонах, и контролировали прирост давления по мановакуумметру. Открыл кран и начал заниматься поиском фотоаппарата, а он куда-то уплыл с места, где был всегда закреплен. Пока искал, забыл о контроле давления в отсеках и надул на 20 миллиметров больше. А еще одну ошибку выдали во время динамики. Команду на разарретирование гироскопов во втором развороте выдали позже на 3 секунды. Хорошо, что мы стояли в инерциальной ориентации, а то бы это повлияло на исход маневра. Так вышло из-за того, что я поплыл закрывать шлюзовую камеру: закончился эксперимент Т-108, который мы начали в 7.00, а Володя вставил в блок питания «Ниву».

Накладочка!

29 июня

Выходной.

Спали сегодня до 9.00. Можно было еще поспать; Земля не ограничивала наш сон, но не хотелось. Увы, не спится, когда можно, — впрок не получается.

Плотно позавтракали. Начали собирать всю мелочь в грузовик, закладывали дальние контейнеры, попутно разгружали оставшиеся. Мешков для твердых отходов Тамара Ботенчук прислала нам целый воз, хватит на всю экспедицию.

Разгрузили все, но не нашли, что искали...

Занялись скафандром, в котором выходил в открытый космос Саша Александров — отрезали у него ногу целиком, хотя Земля просила доставить часть ноги скафандра для исследования. В скафандре оказалась вода, значит, и в оставшихся двух не все в порядке. Уложили его в центре грузовика.

Обедали уже в 16.00 и не заметили, как день пролетел.

Завтра у мамы день рождения. Придут гости, а нас никого не будет. У Валюхи на носу экзамен. Сегодня была у репетитора. Даже не верится, что она уже закончила школу и собирается в университет.

30 июня

Земля, подводя итог дня, самым интересным нашла беседу с корреспондентом газеты «Правда» В. Губаревым, а самым смешным — то, что на борту 15 противогазов и «Памиры» не знают, что с ними делать.

В своем интервью В. Губарев задал вопрос: «Что вам больше всего запомнилось, как обжились, какие самые яркие впечатления, что было забавного?»

Памир-1. Во-первых, баллистики наши поработали очень точно, очень четко. Мы станцию видели именно там, где и просматривался один из вариантов.

Все остальное было не совсем обычно, потому что раньше, в режимах сближения с использованием автоматов, мы сближались в другом направлении относительно корабля. Мы шли вдоль оси X, продольной осью корабля на станцию. Бывали лишь кратковременные повороты, когда надо было отработать импульс на двигателях на коррекцию траектории. А сейчас мы шли вперед иллюминатором. Все было непривычно, необычно. Станцию мы увидели издалека. Вдруг потихоньку что-то начинает разгораться: от темно-малинового светлячка до предмета ослепительной яркости.

Станция затмила по своей яркости Луну и Юпитер. Интересно было, когда станция буквально «села» на Луну. Мы были так сориентированы, что Луна — в поле зрения и станция «сидит» на Луне. При этом она гораздо ярче Луны.

Эффект был, конечно, колоссальный!

Памир-2. Звезда рукотворная. Ярче, чем созвездия и планеты. Ну а особенного вроде ничего не было, если не считать необычным пока все наше пребывание на станции, начиная с перехода в ПХО, тишины и холода в ГО, темноты и висевших без движения пылинок, которые стали видны, когда открыли шторки иллюминаторов. И еще впечатления о красоте картины на иллюминаторах через два дня, когда от нашего дыхания образовалась изморозь на стекле, как на окнах в деревенском доме. Ты представь нас вплывающих в станцию в комбинезоне и в противогазе.

1 июля

Начался новый месяц. Спали плохо, проснулись в 6.00, но больше не ложились. Сегодня много предстоит сделать.

Медицинский контроль у Володи. Наложил ему датчики, откалибровал сигнал. Аппаратура работала нормально. А дальше весь день в розысках того-сего. Перекачка урины в баки грузовика, заправка водой нашего самовара. И, как всегда, житейские заботы во время основных работ. В 23.00 — спать. Чувствую усталость.

Ну и денек!

В переговорах с Землей в этот день, несмотря на усталость «Памиры» давали напутствие молодым людям, которые только что выходят на арену жизни.

Памир-1. Хочу пожелать молодым людям знаний, трудолюбия, настойчивости — это поможет им найти свое место в жизни.

Памир-2. Настойчиво, шаг за шагом, упорно идти к своей цели. Тогда все станет реальностью.

2 июля

Программа: тестовые проверки научной аппаратуры, медицинский контроль.

Спал отлично, проснулся от звонка будильника, смотрю, а мешок с Володей «висит» в центре большого диаметра, отвязался. Проплыл, чтобы его разбудить, так как через 15 минут сеанс связи. Холодновато. Температура та же, а влажность увеличилась. Роса на иллюминаторах и в некоторых местах на корпусе.

Медицинский контроль делал в унтах, брюках и свитере. Надел все это после наложения датчиков. Запись получилась хорошая, потом мы плотно позавтракали. Настрой был отличный до обеда, потом запарка, не успевали сделать все. Закончили работу уже в 23.00.

Нужно было подготовиться к следующему дню. Устали. Не столько от работы, сколько от подготовки к каждой операции. Долго искали блоки питания к фотоаппаратуре, так и не нашли. Земля сказала — будет думать.

Дочь экзамены, оказывается, начнет сдавать с 4-го числа, а мы ее сегодня с утра ругали.

Письмо из дома

«Передаем вам сердечный привет с улицы Достоевского и из Звездного городка. Мы очень рады, что постепенно жизнь ваша налаживается — создается уют, которого вам явно не хватало, особенно в первые дни. А первые дни были действительно тревожные, мы через каждые два часа получали разные сообщения «посадят, не посадят». Было приятно, что наконец-то отцы будут при нас, и досадно, что не получилось задуманное. Мы с Валей все же больше хотели, чтобы наш папуля сделал все, что хотел, налетался вволю, чтобы больше уже никогда от нас не улетал. Так, наверное, и будет. Ну дай Бог, чтобы все у вас было путем! Понимаю своим женским умом, что сделано много очень интересной, трудной работы и у вас есть огромное удовлетворение от проделанного. Земля в восторге от вашего титанического труда, все (даже недруги) признали ваш профессионализм и опыт в сложившихся экстремальных условиях, вы — победители!

А теперь о земной нашей жизни, полной волнений, тревог и ожиданий. Волнуемся за экзамены, которые предстоят в МГУ, волнуемся за тебя, чтобы все было хорошо. Разобралась с книгами и твоими бумагами. Не волнуйся, все на месте и в идеальном порядке. О нас меньше беспокойся. Мы среди родных и знакомых, если что, помогут. На даче тоже полный порядок. Все желают вам успешной работы, стойкости и оптимизма.

С бабушкой связи практически нет, послала ей телеграмму от твоего имени, а связаться так и не смогла, то Оричи не соединяют, то ее нет. Быстрее и проще с вами поговорить, нежели с Быстрягами.

Лиля»

Письмо было написано к первому грузовику, но по непонятным причинам не успело к закрытию люка и пришло уже со второй оказией.

3 июля

В этот день мы проводили эксперименты «Соосность» и «Калибровка».

Очень поздно легли — 1.36, и я долго засыпал. Но утром чувствовал себя отлично. День начался спокойно, но потом раскручивался как спираль, по ходу получая новые импульсы. В программе не было установки ручного насоса откачки конденсата, но пришла вчера радиограмма, а так как воды стало больше, то сегодня включили контур охлаждения в системе терморегулирования, а значит, нужно включать насос откачки и холодильно-сушильныи агрегат. К сожалению, автоматический насос не работает. Поэтому ставили ручной. Крепление под установку сделано кустарно. Пришлось надфилем протачивать отверстие под болт диаметром 4 миллиметра, а там 3 миллиметра. Крепеж на станции самый разнокалиберный — 3, 4, 5 миллиметров. Очень неудобно. В общем вспоминали конструктора не по-доброму.

Эксперимент «Калибровка» пошел немного коряво, но все выполнили.

Эксперимент по контролю видимости звезд на дневной стороне не получился из-за неправильно выбранного иллюминатора. В поле зрения краем попадала солнечная батарея во второй плоскости. И вот эта батарея давала такую засветку, что не позволила видеть звезды. Да и иллюминатор потемнел. Перед экспериментами все иллюминаторы несколько раз протирали тряпками. Вода. Уже месяц на станции каждый из нас выделяет пота по 800 грамм в день, а конденсат не собирается. Вот он сейчас и оседает на всех холодных поверхностях, но дня через два все будет лучше. Выйдем на солнечную орбиту и тогда нагреемся. Влага должна собираться в холодильно-сушильных агрегатах (ХСА) и насосом подаваться в систему регенерации воды. Конденсат проходит через фильтр газожидкостной смеси, где из смеси отделяется воздух, а жидкость идет дальше и поступает в блок колонок очистки. Здесь она очищается от вредных примесей и поступает в блок кондиционирования воды, где происходит насыщение солями. Датчики контролируют качество воды, и если она не удовлетворяет всем предъявленным требованиям, то загорается транспарант «Вода некачественная» и вода уходит в контейнер технической воды. Кондиционная вода поступает в контейнер питьевой воды, куда можно накачивать воду и из танкеров питьевой воды, привезенной в грузовике. Дальше вода идет в блок подогрева и раздачи, где доводится до кипения, и используется для приготовления супов из сублимированных продуктов, чая, кофе.

Сегодня физо не было, но целый день провел в «Пингвине» (специальный костюм). Ноги гудят. Сейчас сразу спать. Залез в спальник и решил закончить сегодняшнюю запись. Каждый раз, когда влезешь в него, то хочется описать это. До сих пор сплю в свитере и унтах. Когда пришел грузовик, то рядом и надо мной в 30 сантиметров разместились дополнительные солнечные батареи. Справа стенка, надо мной дополнительная солнечная батарея, слева — конус научной аппаратуры. Ноги упираются в шлюзовую камеру, а голова — в 109-ю панель. В общем, жизненного пространства нет. Каждый вечер натягиваю воздуховод для вентиляции. Весь день слушали записи, которые пришли с грузовиком. Пленки все никудышные: попса, Доронина... Здесь это не идет.

Друзья приходившие на сеанс связи, старались всегда помочь нам своими знаниями, опытом, облекая советы в неназойливые, шутливые переговоры. Как прекрасно, что на Земле все записывалось дословно и этими материалами сейчас можно воспользоваться.

Земля. Ребята! Вам еще одна приятная встреча с А. Серебровым. А как иллюминаторы?

Памир-2. Четыре хороших есть, да и БО еще парочка, как подарок.

Серебров. Ну, Витя, у тебя что-нибудь ладится?

Памир-2. Да нет. Пока клеим обои.

Серебров. А ты, Володя, уже напаялся?

Памир-1. Ты знаешь, особо не пришлось.

Серебров. Нет? Наверное, как и дома у тебя, приблизительно такая же компо-новочка, не разберешься.

Памир-1. Да... Очень похоже.

Серебров. А ты краски взял с собой?

Памир-1. Взял, но еще ни разу не брал в руки.

Памир-2. И кисть взял. Васильки рисовать на стенке и ромашки... На потолке особенно много...

Памир-1. (Смеется.) Да, особенно в районе стола. Одни ромашки!

Серебров. А чего так?

Памир-1. От всех экспедиций.

Серебров. А-а-а. А мы же разработали сменные панели. Они есть.

Памир-2. Верхние панели неправильно сделаны, их надо было из пластика, а они из «Богатыря».

Серебров. Я уже давным-давно принимал в этом деле участие. Вот, что сделали: они складные и могут поместиться в грузовик. Такие, в принципе, где-то есть. Я тут 15 июля появлюсь и напомню. А вы, мужики, руки-то не поцарапали? Без ссадин обошлись?

Памир-2. Мы в перчатках. Перчатки тонкие, кожаные. В начале они нужны были от мороза, потом для работы.

Серебров. Графья, в общем.

Памир-2. Да, люблю работать в белых перчатках.

Серебров. Спасибо, вам. Честно скажу, поначалу очень хотелось прийти к вам, все свои телячьи восторги высказать.

4 июля

Сегодня мы занимались ремонтными работами. С утра — заменил автоматический насос откачки конденсата. Все прошло без проблем, если не считать, что когда три дня назад мы ставили ручной, то перед этим сняли заглушки, которые были привязаны леской. Одна из них улетела, и я ее нашел в районе стационарной фотокамеры под интерьером. Случайно. Видимо, загнало ее туда потоком воздуха от теплообменника и холодильно-сушильного агрегата.

Физо — 2 раза. Сначала скоростная тренировка, а после обеда — бег, но без особого удовлетворения, так как впереди работа по замене АП-7. Оказалось, что улетел куда-то маленький кабель, вот и его искали, поэтому бегал по дорожке с перерывами. Потом оказалось, что кабель не нужен. Радиограммы следует читать внимательнее! Понервничал. А работу до конца не выполнили: не было напряжения на втором и четырнадцатом контактах разъема. Земля взяла тайм-аут.

Позавчера сообщил на Землю о шумах в солнечной батарее по третьей плоскости, так по этому поводу сегодня было много разговоров. В общем, на завтра получили работу.

Валюха сегодня писала математику. Вроде бы решила все.

Спать — 1.30.

6 июля

Месяц на орбите. Хотя он был и тяжелым, но прошел быстро. Наверное, потому и быстро, что не было свободного времени. А за работой не замечаешь, как летят дни. Прошел месяц, а выполнен только ремонт, так незаметно пройдет время и второго грузовика. Первый уже загрузили почти полностью. Уложили много оборудования, отработавшего свой ресурс, и жизненного пространства стало больше.

Сегодня будем отдыхать, то есть заниматься уборкой, укладкой.

С приходом грузовика основным нашим занятием стало плавание с контейнерами из «Прогресса» в станцию и обратно. В это время мы были не столько исследователями, сколько грузчиками. Перенести пришлось немало.

Во время одного из телевизионных сеансов связи мы показали интерьер своего небесного жилища. Стен почти не видно: кругом закреплены контейнеры с приборами, оборудованием. Дежурный смены не поверил своим глазам и усомнился в том, уместится ли все это в грузовик.

Заменили пылефильтры, а на вечер запланировали стрижку. Стрижемся наголо.

Утром спали до 10.00. Вчера легли в 1.30. Выспались. Раз встали поздно, то утреннюю физкультуру не делали. После подъема только размялись. Вечером провели интенсивную тренировку.

Выходим на солнечную орбиту, несколько дней у нас будет как летом в Заполярье. Наблюдали аэрозольные слои во время захода Солнца. На одном из витков отчетливо наблюдал ступеньки на диске Солнца при погружении его в атмосферу Земли. Солнце проходило через аэрозольные слои. Жаль, что снять было нечем.

Сегодня наладили новый широкоформатный фотоаппарат. Завтра займусь его апробацией.

7 июля

Выходной. Проснулся в 3.00 от непонятного ощущения. Режет глаза, текут слезы, открыть глаза не могу — щиплет. Через некоторое время понял, в чем дело. Так было однажды на Земле, когда в 1975 году, работая на стройке МЖК в г. Королеве, долго смотрел на сварку. Ощущение — одинаковое. Сообразил, от чего сейчас это произошло. Некоторое время вчера смотрел на заход Солнца. Вспомнил, что наблюдение вел через иллюминатор, который пропускает ультрафиолетовые лучи. Выплыл из мешка, заварил чай, приложил к глазам тампоны из салфеток, намоченные чаем, и так с полчаса «висел» у стола. Стало чуть легче. Снова наложил тампоны и влез в мешок. Часам к 6.00 заснул, проснулся, а тампонов уже нет. Улетели. Спал до 9.00. Глаза стали узкими, красными.

После завтрака занялся сменой вентиляторов, пылефильтров, а Володя доукладывал грузовик. Провозился два часа, сменив четыре вентилятора. Их установили еще на заводе, везде металлическая контровка, которую нужно обрывать, убирать, чтобы не улетела.

Во время обеда что-то попало в левый глаз. Резкая боль: ведь глаз уже до этого был воспаленным. Наложил мазь. Шел сеанс связи, и Володя сказал, что у меня проблема с глазами. На Земле — переполох. На смене из врачей был Саша Чирков, который сразу дал практический совет: наложить верхнее око на нижнее и потереть. Случилось чудо, боль исчезла. Значит, инородное тело извлечено. Наложил опять чай и сидел минут 30.

На следующем сеансе сразу же врач и четыре рекомендации. В общем, весь день разговор шел вокруг моего глаза.

Вечером физо, активно поработали.

Из дома сообщили, что дочь нормально прошла первый тур, допущена ко второму. Оценка еще неизвестна.

Завтра — сочинение.

8 июля

Сегодня дозаправка баков резервной секции двигательной установки станции.

Утром в первом сеансе связи вопрос у «Зари»: «Как у Виктора глаз?» — «Все в порядке, мы уже и забыли».

С утра связи долго не было и мы занимались сами. В следующем сеансе связи сразу же был задан вопрос о глазах. Все прошло без осложнений. Провел наблюдение за иллюминаторами. Исследовал их с помощью микроскопа. Все зарисовал. День прошел быстро. Дозаправку выполнили успешно. Процесс передавливания топлива из баков грузовика в баки станции длится 7—8 минут. А в последнем сеансе наддули баки азотом.

У Володи небольшая хандра. Вечером уложили две дополнительные солнечные батареи по левому борту под мое спальное место. Стало посвободнее. А то занимались постоянными перестановками перед занятиями физо. «Мебель» у себя на станции мы переставляем каждый день.

Но сейчас стало уютнее. Мешков плавает вокруг все меньше и меньше.

В помещении становится теплее. К вечеру уже стало 20 градусов. Во-первых, постоянно греет Солнце, во-вторых, солнечная батарея все время дает заряд на буфер и включаем нагреватели.

На связь приходил Л. Кизим. Доложил, что на Земле — порядок.

9 июля

Проснулся в 8.10, так как в 8.17 сеанс связи. В 8.00 зазвенел будильник, выключил его и еще чуть-чуть подремал. Спал сегодня плохо, жарко. Привык уже к 14—16 градусам, а тут 20. Очень часто просыпался. С вечера снял носки, а ночью — белье. Володя спит. В первом сеансе проводил перераспределение топлива. Поставил в нагреватель консервы, включил «самовар», выпил теплого молока. Встал Володя. Оказывается, тоже плохо спал, ночью вставал. Не привыкли мы к теплу.

С утра начали готовить интерьер станции к телеинтервью «Международное сотрудничество в космосе» — к десятилетию полета «Союз — Аполлон». Выполнили физо. Бежится легко, я получаю от занятий удовлетворение. Сегодня во время бега взял в руки кистевые эспандеры и бежал с ними. Такое ощущение, что руки загружены, как во время бега на Земле, к тому же тренируются кисти. Это нужно для выхода в открытый космос. Получил эмоциональный заряд от физо, а вот Володя — нет. Говорит, что у него сейчас все циклы в минусе. Но, когда он начал заниматься интерьером, то вся хандра прошла. Художник. Прекрасно видит куда пристроить тот или иной блок, чтобы он не только не мешал, но и выглядел прилично.

В. Рюмин благодарил за репортаж. Прошел он хорошо. По свету все было здорово, и совсем нестандартное место. Мы установили камеру на правый борт и направили в район конуса. Сами расположились за МКФ, на который прицепили на резинке бортовой звездный глобус, который плавал в кадре телекамеры, усиливая эффект невесомости.

После репортажа Валера сообщил приятную новость. Звонил В. Г. Кириллов-Угрюмов и передал, что ВАК рассмотрел решение ученого совета МИИГАиКа и утвердил решение совета. Мне присвоена ученая степень кандидата технических наук.

В последний день перед отлетом на Байконур состоялся самый настоящий экзамен — защита диссертации на ученом совете Московского института инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии. Вспоминаю эти дни, и кажется, что меня несла тогда высокая волна — были силы, огромное желание всюду успеть и какое-то ощущение полноты жизни.

Перед защитой диссертации все было, как в юности, — и холодок страха, и волнение, несмотря на то что один из новых оптических приборов, идея которого защищалась в диссертации, уже прошел испытание в космическом полете.

Итак, защита. Заседание ученого совета вел В.Д. Большаков.

Чувство подъема, потом странной опустошенности, сердечные поздравления — все это мгновенно пронеслось и отлетело, так как мыслями моими уже всецело овладел предстоящий полет. Сегодня на связи с «Памирами» радиокомментатор П. Пелехов.

Пелехов. Сейчас вошел в обиход такой очень серьезный космический термин, как многоразовость. Это после запуска «Шатла». За время вашего полета совершил свой полет американский корабль «Дискавери». Взлетел, неделю полетали они, и он сел. Сел, чтобы опять обновить, сменить все системы, обновить свой ресурс. Можем ли мы термин многоразовость применить к орбитальному комплексу, к станции, на которой вы работаете?

Памир-2. Наверное, не надо так говорить, потому что многоразовость — это взлет — посадка, взлет — посадка. Американцы вернутся к станциям. Без станций осваивать космос нельзя. Без долговременных станций! На орбите, мы считаем, нужно работать человеку непрерывно, длительное время. Мы правильно осваиваем космос. Мы научились не только ремонтировать станцию. Мы, прежде всего, поняли, какой она должна быть.

Пелехов. Сам факт пополнения ресурса на орбите говорит о многоразовости, объект много раз используется без приземления.

Памир-1. Петр, «Шатл» не может работать больше месяца, в принципе не может. Две недели для него реальный предел, а месяц — теоретический предел. Станция же может работать много лет. Не многоразово, а много лет.

Земля. А теперь побеседуйте с приятным человеком. На связи А. Иванченков.

Иванченков. Володя, Виктор, здравствуйте! С вами говорит приятный человек Саша. Рад вас слышать и встретиться с вами в эфире. Хочу поздравить вас с тем, что вы разменяли месяц работы. Мы внимательно здесь следим. Хотя особенно и не надо следить: вы настолько внимательно, надежно и уверенно работаете, что такое ощущение, как будто бы вы уже годы летаете и летаете вместе и работаете практически без ошибок.

На следующем сеансе был снова телерепортаж, встреча с В. Севастьяновым. Поздравили его с юбилеем. Рассказали о первых наблюдениях, ответили на вопросы.

Доложили С. Савченко о состоянии иллюминаторов. Он просил вести наблюдение за слоями аэрозоля сейчас, во время солнечной орбиты. Особенно его волнуют два вопроса — блики в океане и полосы аэрозоля.

Телевизионный репортаж

Памир-1, 2. Здравствуйте, добрый день.

Памир-1. Мы отмечаем 10 лет со дня первого Международного совместного советско-американского космического полета по программе «Союз-Аполлон». Мне довелось принимать участие в этой программе. Видел я, как работали советские и американские специалисты. С каким подъемом и воодушевлением составлялась и затем выполнялась эта программа. Вспоминаются и сложные моменты как у нас, так и у американских космонавтов в космосе, но все это было преодолено. Мне хотелось бы привести слова французского космонавта Ж.-Л. Кретьена: «Главное — не выполнить полет, главное — узнать друг друга».

Всех, кто проходил подготовку в Звездном, тянет туда, чтобы пообщаться с теми людьми, с которыми прожито вроде немного времени, но сделано много интересного.

Памир-2. Международные программы дают толчок в развитии науки в разных странах. Наши позывные «Памиры». Это величайшие горы — крыша Мира. Мы сейчас находимся над нашей прекрасной планетой. Видим ее во всем великолепии. В мирном ее обличии. И нам хотелось бы всю жизнь видеть ее вот такую.

Памир-1. Космос должен быть мирным!

10 июля

Спали опять неважно. Часто просыпались оба. Утром встал в 8.30, провел сеанс связи и еще прилег на час. Но уже не спал, а так — лежал с мыслями о предстоящем дне.

Сегодня день дозаправки баков станции горючим и окислителями. Прозвонка разъемов на МКФ. Дозаправка. Физо сегодня один раз, но запланировано два часа. Крутил руками педали побольше: впереди — выход в космос.

Ночью переполнился резервный бак с водой, который стоит в системе сбора конденсата. Когда утром залез за панель, то обнаружил совершенно мокрый мешок с меховыми носками. Убрал все оттуда — и в этот момент включился как раз насос откачки конденсата. Вода пузырями полезла из выходного отверстия и повисла целая гирлянда. Красиво смотрится она с ячеистыми структурами в виде пузырей. Сфотографировали. Очень много времени ушло на устранение этой аварии.

На фоне всех этих трудностей была и радостная весть. Дочь получила пять по химии. Приятно удивила.

11 июля

Спал сегодня лучше, но все равно дважды просыпался. Утром первый сеанс был еще в 8.00. На него не выходили, так как вопросов по работе не было. Надел костюм «Пингвин», который сжимает все тело и при распрямлении интенсивнее работают мышцы. Таким образом, идет борьба с неблагоприятными для них условиями невесомости.

13 июля

Выходной. Проспали до 12 часов. Небывалый случай! Заснул я, наверное, около 1.00, ночью просыпался один раз, «вставал», вылезал из мешка, ну и еще раза два просыпался, «переворачивая» себя в пространстве. Казалось, что сплю вниз лицом, как будто привязанный к потолку, как на Земле. Никогда ничего подобного не ощущал раньше. На связь вышли только в 12.40, получили замечание с Земли, что по случаю выходного, наверное, совсем решили не выходить на связь. Завтракали уже в 13.00.

Весь день ждали связи, когда придут семьи. На сегодня работы не запланированы. Помылись, принарядились в комбинезоны: Володя — в белый, а я — в желтый. Надели под них красные свитеры. Женам понравился наш внешний вид и наше состояние, а мы их в этот раз, к сожалению, не видели, что-то случилось с ТВ-связью. Валюха была расстроена, так как получила четыре. Готова, говорит, была на больше, но один закон сформулировала не совсем четко. Но есть надежда, что по конкурсу пройдет. У нее 16 баллов. Зачисление в понедельник, 16 июля. А затем отдохнет, очень устала.

14 июля

По плану сегодня должен быть выходной, но день получился очень рабочий. Встали, как обычно, в 8.00, хотя легли поздно. Сегодня на корабле «Космонавт Юрий Гагарин» праздник — 14-я годовщина со дня поднятия флага. Этот огромный корабль стоит сейчас в Атлантике, у берегов Канады, и обеспечивает нам связь через спутник с ЦУПом, когда мы летаем над нашей территорией. В первом сеансе связи мы поздравили их с годовщиной, поблагодарили за работу, а они нам устроили небольшой концерт. А дальше начали готовить грузовик к расстыковке. Откачали туда урину, сложили последние мешки с отходами, наддули станцию кислородом из баллонов «Прогресса» и закрыли люки. Земля начала проверку герметичности, но почему-то не сбрасывается давление из БП, спрашивали про заглушку. Но мы ее сняли и привязали к ПРК. В вечернем сеансе связи нам сказали, что все нужно оставить до утра. Возможно, будет перенос завтрашней работы и произойдут изменения в программе.

Во время физо пришлось прерывать бег на дорожке, переодеваться и общаться с комсомольскими функционерами подготовительного комитета XII фестиваля молодежи и студентов, который состоится в Москве. Нас в этот выходной день развлекала «группа психологической поддержки». Для этого нам пришлось затратить время на установку света, камеры: им было интересно на нас посмотреть. Зато на следующем сеансе с удовольствием показали интерьер станции экипажу, который готовился к нам лететь. У них прошла медицинская комиссия, вроде бы все здоровы и есть добро на полет.