Клиффорд Д. САЙМАК,
американский писатель

— Капитан, — спросил генерал Лаймэн Флад, — сколько сейчас времени?

Капитан Джист оторвал взгляд от шахматной доски:

— Тридцать семь и ноль восемь, галактическое, сэр.

Он вновь склонился над доской. Сержант Конрад поймал в ловушку его коня, и ему это не нравилось.

— Тринадцатичасовое опоздание! — кипел генерал.

— Они, возможно, не совсем верно поняли, сэр.

— Мы изложили им соглашение буквально по слогам.

Вообще-то генерал знал, что от файверсов можно было ожидать чего угодно. Они почти всё понимали не так, как надо. У них было какое-то путаное представление о перемирии — как будто они никогда раньше ни о чем подобном не слышали. Их явно озадачило предложение об обмене пленными. Даже простое согласование времени повлекло за собой мучительное объяснение — словно они и понятия не имели об измерении времени и элементарной математике.

— Может, их корабль потерпел аварию? — предположил капитан.

Генерал фыркнул:

— У них не бывает аварий. Их корабли — это просто чудо. Способны выдержать всё, что угодно. Они нас разбили, это отрицать бессмысленно.

Мы, признался себе генерал, никогда не терпели такого поражения. Пропадали целые эскадры. Но, странно, на кораблях, которым удалось после боя вернуться на базу, не было даже царапины. С потерянными же кораблями дело обстояло еще более непонятно: видимых признаков их уничтожения не было; они просто исчезали, испарялись бесследно. Что за оружие? Как тут победишь?

Тысячи ученых, соотечественников генерала, работали днем и ночью в поисках защиты от таинственного оружия файверсов. Но раскрыть их секрет не удавалось.

Шансы на успех были мизерными, генерал это знал. Оставалась последняя надежда: попавшие в плен люди смогут сообщить хоть что-то новое. Иначе не было бы никакого смысла идти на все эти хлопоты с обменом пленными.

Генерал подозвал к себе пленного файверса. Тот подошел подпрыгивающей походкой. Глядя на него, генерал вновь испытал щемящее чувство досады. Файверс выглядел как клоун-эксцентрик — ни тени выправки или боевого духа. Кругленький, с вечно веселым лицом и оживленными жестами. Его цветастая одежда как будто нарочно была скроена и сшита так, чтобы оскорбить чувства военного.

— Ваши друзья опаздывают, — заметил ему генерал.

— Вы ждите, — ответил файверс. — Они прибудут в среднее время с этого момента. — Его речь была похожа на птичий свист. Приходилось тщательно вслушиваться, чтобы понять, что он говорит.

Генерал с трудом сдержал себя. Спорить, возмущаться — бесполезно...

Поймет ли когда-нибудь файверсов человеческая раса? — раздумывал он. Сам генерал вовсе не стремился их понять Ему просто хотелось поскорее избавиться от них.

Крошечная планета выглядела еще холоднее, пустыннее и мрачнее, чем прежде. Безжизненная, не имеющая ни экономической, ни стратегической ценности, она превосходно подходила для роли нейтральной территории, где обмениваются пленными.

На ней не было ни холмов, ни низменностей — ничего, кроме гладкой скалистой равнины, простиравшейся во все стороны, — идеальный гигантский космодром. Сам факт, что эту планету предложили файверсы, внушал к ней подозрение. Холодок пробежал по спине генерала: а вдруг эта планета не что иное, как гигантская западня? Он гнал от себя эту страшную мысль.

Этого не может быть, потому что в поведении фаиверсов нет абсолютно ничего, внушающего подозрение, рассуждал он. Наоборот, они проявили явное великодушие. Ведь они могли продиктовать любые условия — и не осталось бы другого выхода, как покорно принять их. Ибо надо было выиграть время, купить его любой ценой, чтобы подготовиться к следующему раунду схватки — через пять, десять или сколько получится лет.

В сумерках лагерь землян, прибывших для обмена пленными, выглядел беспорядочно — несколько больших палаток, передвижная электростанция, готовый к взлету корабль и рядом с ним разведывательный скутер, который пилотировал пленный файверс.

Ни один корабль во всей Галактике не подвергался такому тщательному обследованию, как этот маленький скутер. Но полученная информация была весьма скудной. Результаты допроса пленного фаиверса, несмотря на все усилия экспертов-психологов, тоже ничего не дали.

Генерал быстрым шагом подошел к палатке медперсонала, нагнул голову и вошел внутрь:

— Они должны скоро появиться, док. У вас все готово? Я хочу убраться с этой скалы как можно быстрее.

— Все в порядке, — ответил психолог. — Мы обследуем ребят, как только они прибудут. Аппаратура подготовлена. Много времени это не займет. Если бы только знать, сколько пленных они вернут.

— Едва ли их будет много. Мы ведь возвращаем только одного файверса и один корабль. Как по-вашему, сколько людей они вернут за корабль?

— Понятия не имею. Вы сами верите в то, что они вообще прибудут?

— Кто их знает, поняли они или нет? Уж если и есть тупой народ...

— Они не так тупы, — спокойно возразил доктор. — Мы не смогли выучить их язык, поэтому они выучили наш.

— Знаю, — нетерпеливо бросил генерал. — Но эта история с перемирием — сколько им потребовалось дней, чтобы понять, чего мы хотим. А система отсчета времени...

— И все же они нас разбили.

— Ладно, скажем, разбили. А почему бы нет? У них было оружие, которого не было у нас. Они находились ближе к своим базам. По сравнению с нами у них почти не было трудностей с коммуникациями и снабжением. Они нас разбили, но, я вас спрошу, у них хватило соображения воспользоваться успехом? Они могли нас уничтожить. Они могли навязать нам такие условия мира, которые подорвали бы нашу боеспособность на сотни и сотни лет. Вместо этого они выпускают нас из рук. Так где же в этом смысл?

— Вы имеете дело с неземной расой, — ответил доктор.

— Мы имели дела с другими неземными расами. И мы все же находили общий язык. А с этими... — Генерал горестно вздохнул. — Тяжело сражаться с противником, о котором ничего не известно, к тому же обладающим таким дьявольским оружием.

Оружие файверсов могло оперировать во времени — отбрасывая пораженные цели назад в невообразимый хаос или перенося их в другое измерение. Возможно, оно вызывало внутренний коллапс атомов, сжимая таким образом корабль в самую смертоносную и тяжелую пылинку, которую когда-либо видела вселенная. В гипотезах недостатка не было, но в лучшем случае это были всего лишь догадки эрудитов. Ясно одно — корабли не взрывались — не было ни вспышек, ни теплового излучения. Корабль просто исчезал — и все!

— Меня еще вот что беспокоит, — проговорил доктор. — Те, другие расы, которые сражались с файверсами до нас, наотрез отказались что-либо сообщить.

— Для нас это новый сектор космоса, — объяснил генерал скорее самому себе. — Нас здесь не знают.

— По логике вещей, — возразил доктор, — они должны были обеими руками ухватиться за возможность объединиться в союз против файверсов.

— Мы не можем полагаться на союзы. Мы остались одни. Мы сами должны справиться с этой загадкой.

Генерал вышел из палатки. Положение было скверным. Только бы хватило сил держать себя в руках!

Пленные могли принести с собой какую-то информацию. Но этой информации нельзя было слепо доверять: она могла содержать в себе ловушку — так же, как ловушка была в том, что дали узнать пленному файверсу.

В данном случае, подумал генерал, эксперты-психологи, возможно, перехитрили самих себя.

Бесспорно, это был хитроумный трюк — взять пленного файверса в поездку и с подчеркнутой гордостью показать ему все бесплодные, ни на что не пригодные планеты, притворяясь, что они являются лучшими.

Но файверс не был человеком. И никто не знал, какого рода планеты могли понравиться ему. К тому же существовала опасность, что пустынный вид этих планет вызвал у него ощущение, что Земля будет легкой добычей.

Во всей ситуации было что-то принципиально неправильное. Даже если сделать скидку на различие между цивилизациями землян и файверсов, эта неправильность оставалась в силе.

Звук двигателей прервал его размышления. Резко повернувшись, он взглянул на небо и увидел корабль, идущий на посадку с невероятной скоростью. Он затаил дыхание, но уже через миг корабль резко затормозил, выровнялся и совершил безупречную посадку не более чем в четверти мили от стоянки корабля землян.

Генерал побежал к нему, потом спохватился и перешел на четкий военный шаг.

Солдаты выскакивали из палаток и становились в строй. Над лагерем прозвучал приказ, колонна двинулась с тщательно отработанной четкостью.

Санитарная машина выехала из укрытия и последовала за колонной. Забили барабаны, в холодном суровом воздухе горн зазвучал как-то особенно чисто и звонко.

Генерал позволил себе улыбнуться. Его ребята хорошие солдаты. Их не поймаешь врасплох. Именно такие люди, с гордостью подумал генерал, когда-нибудь, если на то будет господня воля, отбросят назад файверсов.

Войны стали редкостью. Космос достаточно велик, чтобы их избежать. Но такую угрозу, как файверсы, нельзя игнорировать. Рано или поздно настанет день, когда либо земляне, либо файверсы потерпят полное поражение. Невозможно чувствовать себя в безопасности рядом с файверсами.

Капитан Джист, на бегу застегивая китель, догнал генерала.

— Значит, они все-таки прибыли, сэр.

— С опозданием на четырнадцать часов, — отрезал генерал. — У вас не в порядке форма, капитан.

— Извините, сэр, — сказал капитан, застегивая пуговицу.

— Хорошо. Тогда грудь вперед, чеканьте шаг. Левой, правой, раз, два!

Взвод сержанта Конрада, маршируя с точностью заведенного механизма, эскортировал пленного файверса в полном соответствии с правилами устава.

Люди выстроились в две параллельные шеренги сбоку от корабля файверсов. Открылся люк, громыхая, начал опускаться трап, и генерал с удовлетворением отметил, что он с капитаном Джистом подойдет к трапу как раз, когда тот коснется поверхности. В этом был драматизм и пунктуальность, как если бы он сам распланировал церемонию встречи до последней детали.

Трап остановился, по нему, невозмутимо переваливаясь, стали спускаться три файверса.

«Ну и вид у этой троицы, — подумал генерал. — Ни приличного мундира, хоть бы одна медаль на всех троих».

Генерал сразу же захватил дипломатическую инициативу.

— Мы приветствуем вас, — проговорил он громко и медленно, отчетливо выговаривая слова.

Файверсы выстроились в ряд и слушали молча. Генерал чувствовал себя как-то неловко, глядя в их круглые веселые лица.

— Нам доставляет большое удовольствие добросовестное выполнение обязательств, сформулированных в протоколе о перемирии. Это знаменует собой, как мы искренне надеемся, начало эры...

— Очень мило, — сказал один из фаиверсов. Имел ли он в виду краткую речь генерала, или общую ситуацию, или же просто старался проявить любезность — догадаться было трудно. Неустрашимый генерал был готов продолжить свое выступление, но представитель файверсов поднял короткую толстую руку.

— Пленные скоро прибудут, — просвистел он.

— Вы хотите сказать, что вы их не привезли?

— Они вернутся снова, — ответил файверс, нисколько не заботясь о точности выражений. Он продолжал улыбаться генералу и сделал неопределенный жест, как бы пожимая плечами.

— Они что-то затеяли, — прошептал капитан. — Следовало бы отдать приказ об угрожающем положении, сэр.

— Согласен, — кивнул генерал. — Проследите, чтобы приказ был тихо приведен в исполнение.

Он обратился к делегации файверсов:

— Приглашаю джентльменов последовать за мной, я могу предложить вам угощение.

Его не покидало чувство, что они подсмеиваются над ним.

— Очень рады, — сказал представитель файверсов. — Эти угоще...

— Напитки, — пояснил генерал и жестом наказал значение этого слова.

Он с удовлетворением заметил, что капитан выполнил его приказание с завидной быстротой. Сержант Конрад повел свой взвод и пленного файверса назад в лагерь. С орудий снимались чехлы, члены экипажа взбирались по трапу в корабль.

Они вошли в палатку, генерал открыл холодильник и достал трехлитровый графин.

— Это, — объяснил он, — напиток, который мы сделали специально для нашего пленного. Ему он весьма понравился.

Он расставил стаканы, положил соломинки для питья и открыл графин, мечтая как-то зажать нос, поскольку от напитка шла вонь как от крысы, сдохшей неделю назад. Он не хотел даже думать о том, из чего он приготовлен. Химики состряпали его для пленного файверса, который поглощал его литр за литром с ужасающим удовольствием.

Генерал наполнил стаканы. Файверсы взяли их в руки и сунули соломинки в прямые узкие рты. Они выпили и закатили глаза в знак восхищения.

Наблюдая за пьющими файверсами, генерал гадал, что у них на уме.

— Поговорим, — сказал наконец их представитель. — У вас есть бумага и карандаш?

— О, да. Конечно.

Один из файверсов поставил стакан и начал чертить сложную диаграмму. Он был удивительно похож на пятилетнего малыша, выводящего свои первые буквы.

Они ждали, пока файверс нарисует. Наконец он закончил, положил карандаш и указал на волнообразную линию: «Мы», — сказал он. Потом указал на зигзагообразные линии: «Вы».

— Сэр, — проговорил капитан, — это похоже на схему сражения.

— Схема, — с гордостью подтвердил файверс.

Он провел несколько прямых линий, поставил какие-то забавные значки и крестики в тех местах, где боевые порядки были нарушены.

— Это, — сказал генерал сиплым от гнева голосом, — было сражение в квадрате 17. Половина нашей Пятой эскадры в тот день была уничтожена.

— Небольшая ошибка, — сказал файверс и успокаивающе махнул рукой.

Он вырвал из блокнота лист с рисунком и швырнул его на пол. Затем старательно нарисовал схему снова, на этот раз слегка изменив направление прямых линий. Теперь боевая фаланга флота землян развернулась, разомкнулась и превратилась в две параллельные колонны, которые зажали с флангов двигающихся клином файверсов, обломили острие клина и рассеяли их корабли.

Файверс положил карандаш.

— Мелочь, — сообщил он генералу и капитану. — Вы — молодцы. Вы сделали одну легкую ошибку.

Твердо держа себя в руках, генерал еще раз наполнил стаканы.

«Куда они клонят? — подумал он. — Почему они не хотят открыться и сказать прямо?»

— Еще? — спросил файверс-стратег, беря карандаш.

— Пожалуйста, — ответил генерал, кипя от гнева. Он подошел к двери и выглянул наружу. Расчеты были у орудий — лагерь притих и насторожился.

Файверс весело продолжал свою лекцию о том, как выиграть сражение. Он чертил схему за схемой и иногда проявлял великодушие — время от времени показывал, как могли бы потерпеть поражение сами файверсы.

— Интересно, — с энтузиазмом пропищал он.

— Я тоже так думаю, — сказал генерал. — Только один вопрос. Если мы снова начнем воевать, как можете вы быть уверенными, что мы не используем все это против вас?

— Но прекрасно, — с жаром откликнулся файверс. — Как раз то, чего мы хотим.

— Вы хорошо сражаетесь, — проговорил другой. — Но немножко жестковато. Следующий раз у вас получится намного лучше.

— Жестковато? — вспыхнул генерал.

— Слишком грубо, сэр. Нет необходимости заставлять корабль взрываться.

Снаружи раздался орудийный выстрел, затем другой, и сквозь грохот орудий послышался все нарастающий мощный рев моторов многих кораблей, от которого затряслась земля.

Генерал рванулся к выходу и выскочил из-под тента. Он увидел идущие на посадку корабли, эскадра за эскадрой, озаряющие темноту вспышками дюз.

— Прекратить огонь! — закричал он. — Вы, безмозглые идиоты, прекратить огонь!

Но кричать было излишне, так как орудия уже умолкли.

Корабли шли к лагерю в строгом летном порядке. Они пролетали над лагерем, и гром двигателей, казалось, на мгновение приподнял и потряс его. Ветер шевелил седоватые волосы генерала, чувство гордости и признательности комом подступило к горлу.

Кто-то дотронулся до его локтя.

— Пленные, — сказал файверс. — Я говорил вам — через некоторое время.

Генерал попытался заговорить, но комок все еще стоял в горле.

— Мы не понимали, — с трудом сказал он.

— У вас не было, чем брать взятки, тейкера, — сказал файверс. — Вот почему вы сражались так грубо.

— Мы не могли по-другому, — ответил генерал. — Мы не знали. Мы никогда раньше так не сражались.

— Мы дадим вам тейкеры, — продолжал файверс. — Следующий раз мы будем играть как следует. С тейкерами у вас получится гораздо лучше, и нам будет проще.

Неудивительно, подумал генерал, что они не имели понятия о перемирии. И неудивительно, что другие расы отнеслись с презрением к их предложению объединиться против файверсов.

— Неспортивное и неблагородное предложение, — проговорил генерал вслух.

И сейчас он понимал, почему файверсы выбрали эту планету. Необходимо было место, где могли бы сесть все корабли.

Корабли медленно опускались на каменистую поверхность планеты в облаках розоватого пламени. Генерал пытался пересчитать их, но сбился со счета, да теперь это было и не нужно, он знал, что каждый потерянный корабль будет найден.

— Мы дадим вам тейкеры, — повторил файверс. — Мы научим вас, как пользоваться ими. Ими легко управлять. Они никогда не повредят людей или корабли.

«И за этим скрывается нечто большее, чем просто глупая игра, — сказал себе генерал, — хотя, возможно, и не такая уж глупая. И, во всяком случае, можно сказать в ее защиту одно: она лучше, чем настоящие войны.

Но с тейкерами войне придет конец. С теми мелкими войнами, которые еще ведутся, будет покончено раз и навсегда».

— Мы сразимся снова? — озабоченно спросил файверс.

— Безусловно, — сказал генерал. — Когда захотите. Вы действительно так искусны, как утверждаете?

— Нет, это вы не очень хороши, — признался файверс с обезоруживающей откровенностью. — Но вы самые лучшие из всех встретившихся нам. Много играйте, у вас получится.

Генерал улыбнулся. В точности как сержант и капитан с их вечными шахматами, подумал он.

Он повернулся и хлопнул файверса по плечу.

— Пойдемте обратно, — сказал он. — В том графине еще кое-что осталось. Нельзя же допустить, чтобы недопитое пропало.

Перевел с английского Ю. ЛОГИНОВ

Рис. А. Бабановского