«Огонек» 1965 г. №12, с.1-4

Им рукоплещет планета: командир космического корабля-спутника «Восход-2» летчик-космонавт полковник Павел Иванович БЕЛЯЕВ и второй пилот — летчик-космонавт подполковник Алексей Архипович ЛЕОНОВ.

18 марта 1965 года в 10 часов по московскому времени в Советском Союзе на орбиту спутника Земли мощной ракетой-носителем выведен космический корабль-спутник «Восход-2», пилотируемый экипажем в составе командира корабля — летчика-космонавта полковника Беляева Павла Ивановича, второго пилота — летчика-космонавта подполковника Леонова Алексея Архиповича.

Корабль-спутник «Восход-2» выведен на орбиту, близкую к расчетной.

В тот же день, в 11 часов 30 минут, при полете космического корабля «Восход-2» впервые в мире осуществлен выход человека из корабля в космическое пространство. На втором витке полета второй пилот летчик-космонавт подполковник Алексей Архипович Леонов в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения совершил выход в космическое пространство, удалился от корабля на расстояние до пяти метров, успешно провел комплекс намеченных исследований и наблюдений и благополучно возвратился в корабль.

СЛАВА КРЫЛАТЫМ БОГАТЫРЯМ! СЛАВА СОВЕТСКИМ ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА!

Фото А. Бочинина

НОВАЯ ЭРА:

КОСМОПЛАВАНИЕ

Т

о, что сделали эти двое — Павел Беляев и Алексей Леонов, — не совершал еще никто! Человечество уже привыкло, что в каждом полете советских космических кораблей преодолеваются все новые и новые рубежи. Четыре года назад на штурм космоса первым устремился Юрий Гагарин. Всего сто восемь минут длился его легендарный полет, навеки вошедший в летопись нашей планеты как величайший подвиг советского народа. Затем сутки провел на космической орбите Герман Титов. Более 112 витков вокруг Земли сделали в своем групповом космическом рейсе Андриян Николаев и Павел Попович. Трое суток работала в космосе Валентина Терешкова; пять суток — Валерий Быковский. Совсем недавно, в преддверии 47-й годовщины Великого Октября, в космос поднялся экипаж «Восхода» — летчик Владимир Комаров, ученый Константин Феоктистов, врач Борис Егоров. Девять космонавтов, девять неповторимых человеческих судеб, девять научных рубежей, казалось, таких же неодолимых, как высочайшие горные хребты.

Не будь этих космических «восхождений», не было бы нынешнего события, снова взбудоражившего весь мир, открывшего новые возможности освоения космоса. Подумать только — человек, словно молодой орленок, освободился от сковывавшей его скорлупы корабля и, раскинув руки, будто крылья, запарил над планетой. Человек плавает в космосе, как в море!

...Павла Беляева и Алексея Леонова мы часто встречали вместе. Их давно связывает крепкая мужская дружба. Они оба принадлежат к первой когорте наших славных космонавтов и приобщились к делу, ставшему целью их жизни, вместе с Юрием Гагариным, Германом Титовым и другими. Они тоже все начинали с космических азов и прошли трудную и долгую дорогу специальных тренировок, прежде чем занять свои места в космическом корабле. На этом пути каждому из них пришлось одолеть немало препятствий. Но сила воли и труд - упорный, настойчивый, самозабвенный, — поддержка товарищей, всего партийного коллектива космонавтов помогли прийти к заветной цели.

...Павел Беляев, командир нового космического корабля. Какой титанической силой воли, какой огромной верой в свои силы надо было обладать, чтобы так стойко воспринять неожиданный удар судьбы, который постиг этого человека в самом начале тренировок, проводившихся группой космонавтов! Среди них он был и годами постарше и опытом летной службы обладал большим, чем другие. Комэск, авиатор, прослуживший на Тихоокеанском флоте свыше десятка лет, офицер, с отличием закончивший Военно-воздушную академию, он как старший брат был любим молодежью. Часто и Юрий Гагарин, и Валерий Быковский, и Алексей Леонов да и другие товарищи делились с ним своими мечтами, сомнениями, радостями, тревогами. В этом всегда собранном офицере, коммунисте с немалым партийным стажем они видели доброго, отзывчивого и принципиального человека. И тут вдруг такое несчастье: стояла ветреная погода, и во время парашютного прыжка, в момент приземления, Павел Иванович сломал ногу. Перелом оказался сложный — двухсторонний. Инструктор, чемпион мира по парашютным прыжкам Николай Константинович Никитин, схватился за голову: из немногочисленной группы космонавтов выбывал один из самых надежных, и, пожалуй, выбывал навсегда.

В госпиталь к больному приехали товарищи, привезли фрукты, свежие журналы и последние «космические» новости. Алексей Леонов принес новое издание «Повести о настоящем человеке». Явно не без умысла: читай и думай. Это тоже «лекарство», преотличнейшее. Но у врача была своя точка зрения насчет всяких лекарств. Когда космонавты уходили, он сокрушенно покачал седой головой и сказал: "

— Буду откровенен. Пожалуй, навсегда отлетался Павел Иванович... Не видать ему больше истребителей...

И тут встрепенулись друзья, даже как-то ополчились на доктора, будто это он виноват во всем.

— То есть как это отлетался? А Маресьев... А Захар Сорокин? А полковник Грисенко? — зашумели ребята, называя известные имена летчиков-истребителей, которым ни тяжелейшие ранения ног, ни перенесенные операции, ни протезы не помешали вернуться в боевой строй, чтобы сражаться с врагом до полной победы.

— Так ведь это было в дни войны! — возразил врач.

— Ну, а мы сейчас тоже, как на фронте, — загадочно улыбаясь, заметил один из космонавтов.

Доктор не знал тогда, что это за особый фронт и какие такие «особые» летчики приехали навестить своего потерпевшего друга. Не знал он и того, что его пациент принадлежит к людям особого склада, особого характера, к людям, для которых, кажется, не существует преград, преодоление коих зависит прежде всего от них самих. И доктор лишь пожал плечами и удивленно посмотрел вслед шумным друзьям его пациента.

Ему придется не раз удивляться, милому, доброму доктору. Он видел много упорных пациентов, боровшихся с недугом силой своей воли. Но таких, как Павел Беляев... Это уже рекордсмен в своем классе. Так стойко, так упорно «держать оборону» и даже переходить в наступление!

Летчик не желал стать инвалидом, не хотел оставаться калекой. Все в нем протестовало, все его усилия были подчинены одной цели — остаться в строю космонавтов.

Хирурги утверждали: нужна операция, только она спасет ногу, но летать уже не придется.

— А есть ли другие пути?

— Да, есть. Но это рискованно, и нельзя поручиться за результаты.

— Тогда пойдем на риск, — решительно заявил Павел Беляев. В этих словах чувствовался твердый характер человека, с детства прошедшего суровую школу жизни, выросшего в вологодских лесах, среди девственной природы.

— Ну что же, попробуем, — согласился врач. — Попытка не пытка...

Но это была самая настоящая пытка. Сломанные кости срастались под нагрузкой. Так, помнилось Павлу, давным-давно отец его Иван Парменович, деревенский фельдшер, лечил своих односельчан.

Сначала поврежденная нога испытывала нагрузку тела, а затем все возрастающий вес гимнастических гантелей. Процесс заживления проходил медленно, и Беляеву так и не удалось побывать на старте «Востока», проводить в космос Юрия Гагарина, встретить его в час приземления. Но когда в полет пошел «Восток-2», он вместе с Алексеем Леоновым уже был на космодроме и пожелал счастливой орбиты Герману Титову.

Шло время. Приближались дни группового полета Андрияна Николаева и Павла Поповича, а главный вопрос — быть или не быть Павлу Беляеву космонавтом — все еще оставался открытым. И друзья и Главный конструктор верили в Беляева, но медицина все еще сомневалась. Нет, теперь уже не хирурги. Они-то — за, а вот коллеги их... Когда кости срослись и окрепли, когда многочисленные рентгеновские снимки убедительно подтвердили успех эксперимента, стали раздаваться возражения врачей-психологов: человек-де травмирован и не сможет прыгать с парашютом — побоится.

Больше всех верил в товарища Юрий Гагарин. Он вместе с Беляевым отправлялся на парашютные прыжки. Вместе поднялись они на самолете. Был ветер и облака — все, как в тот памятно-несчастливый для Беляева день. Но Юрий Гагарин не заметил на лице друга и тени сомнения или беспокойства, когда они вдвоем подошли к раскрытой двери самолета. Он положил руку на перетянутое парашютной лямкой плечо Беляева и скомандовал ему, словно перворазряднику:

— Пошел!

Прыжок опрокинул все прогнозы маловеров. И парашют раскрылся в заданные секунды, и приземление было точным, мягким. Отныне Павел Беляев вновь вступал в первый ряд космонавтов. А вскоре его, как полноправного члена этой дружной семьи, избрали секретарем партийной организации.

Таков всего один эпизод в большой биографии коммуниста Павла Беляева. Но в нем, в одном этом эпизоде, на наш взгляд, глубоко раскрываются черты характера человека волевого и целеустремленного. Этот характер начал складываться еще с детских лет, когда Павел подростком вместе с отцом ходил на медведя в вологодских лесах, когда в начале Великой Отечественной войны на заводе точил артиллерийские снаряды для фронта, когда в 1943 году добровольно вступил в ряды Советской Армии, попросив направить его в летное училище; когда, будучи курсантом Ейского училища морских летчиков, готовился стать в боевой строй защитников советского неба.

Он стал лейтенантом морской авиации двадцать лет тому назад, в День Победы над германским фашизмом, а первое боевое крещение получил над водами Тихого океана в борьбе с японскими самураями. А потом ему, авиатору Тихоокеанского флота, довелось охранять наши воздушные границы.

У Павла Ивановича Беляева, человека собранного и на первый взгляд несколько суховатого, тонкая и отзывчивая душа. Рассказывая о своих полетах, в которых случалось всякое, о беспокойной службе в истребительном полку, он говорит о самолетах, как о живых существах, с большой сердечностью вспоминает товарищей и командиров, с которыми довелось учиться и трудиться всю жизнь.

Иногда вечером, тронув клавиши пианино, под чарующие звуки полонеза Огинского или романса Чайковского он вспоминает и одноклассника Васю Половнева, и командира гвардейского полка Митюрева, и командира звена Тимошенко, обучавшего его не только мастерству воздушного боя, но и давшего рекомендацию в партию, и начальника Военно-воздушной академии Маршала авиации Красовского, и многих, многих других. И он и жена его Татьяна Филипповна любят, когда в семейном кругу их старшая дочь Ирина читает вслух главы из исторических романов, а младшая, третьеклассница Люда, декламирует строфы из лермонтовского «Бородина» и пушкинской «Полтавы». На полке любимых книг в доме Беляевых рядом стоят «Война и мир» Льва Толстого, «Петр Первый» и «Хождение по мукам» Алексея Толстого, «Степан Разин» Алексея Чаплыгина, «Даниил Галицкий» Антона Хижняка, «Небо и земля» Виссариона Саянова, сочинения Джека Лондона, Теодора Драйзера, «Гроздья гнева» Джона Стейнбека и запомнившиеся с детства романы Фенимора Купера.

В многогранных характерах своих товарищей-космонавтов он узнает многие черты героев этих книг.

— А с кем из литературных героев вы могли бы сравнить Алексея Леонова? — спросили мы.

— О! Для Леонова нужны совсем другие мерила, — улыбнувшись, говорит Беляев. Его карие глаза засветились нежно и ласково. — Наш Леша — художник. И облик его скорее всего можно сравнить с известной скульптурой Григория Постникова «В космос»...

Как всегда, Павел Беляев точно выразил свою мысль. Память тотчас восстановила отлитую из металла фигуру юноши с красивой, гордо поднятой головой, раскинувшего сильные руки, как крылья, устремившегося вперед, навстречу к звездам. Действительно, было в его лице, и атлетически сложенном мускулистом теле, и в порывистом движении многое, присущее Алексею Леонову — коммунисту, сыну трудового народа. Наверное, так же, с такой же стремительностью, талантливо выраженной скульптором, собрав в единый комок разум, мышцы и волю, парил он в космосе!

Много раз приходилось нам встречаться с Алексеем Леоновым и на космодроме во время стартов космических кораблей, и в районах их приземления, и в домашней обстановке. Мы знаем его чудесных стариков — Архипа Алексеевича и Евдокию Минаевну, его милую, обаятельную жену Светлану Павловну. Приятно смотреть на шахтерские руки Архипа Алексеевича с въевшейся угольной пылью, когда они ласково гладят головку внучки Виктории, родившейся в знаменательном апреле шестьдесят первого года, через неделю после исторического полета «Востока». Глубокое уважение вызывает орден Материнской славы, приколотый на скромной кофточке Евдокии Минаевны, воспитавшей девятерых детей. Сколько их в Советском Союзе таких трудовых семей, давших Родине партийных и государственных деятелей, полководцев, героев труда, академиков, космонавтов...

Кто мог подумать в далекой сибирской деревушке Листвянке, что Алексей, восьмой ребенок, родившийся в семье бывшего шахтера, председателя сельсовета Архипа Леонова, через три десятка лет станет первым человеком, свободно парящим в таинственных просторах космоса. Но такова уж наша советская действительность — из самых народных глубин она выносит людей на гребень эпохи.

Биография Алексея Архиповича Леонова ничем особенным не отличается от жизнеописаний его сверстников-космонавтов. Так же, как и его друзья, он еще на школьной скамье решил стать летчиком.

В школах № 6 и № 21 города Калининграда, куда после Великой Отечественной войны перебралась из Сибири семья Леоновых, мальчика знали как искусного авиамоделиста. Он увлеченно мастерил, модели планеров и самолетов, читал книги об авиаторах и их боевых подвигах. В то время одной из любимых книг подростка были записки трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба «Служу Родине». И, как это часто случается в жизни, по какому-то счастливому совпадению Алексей был принят в то самое Чугуевское авиационное училище, которое в свое время окончил прославленный советский ас.

Если для командира «Восхода-2» Павла Беляева началом летной службы был памятный День Победы, то его друг Алексей Леонов стал лейтенантом военно-воздушных сил в ту пору, когда советские ученые уже запустили первый искусственный спутник Земли. В тот год, перед окончанием училища, он был принят в члены Коммунистической партии. Это был юбилейный год — год сорокалетия Великого Октября!

Сделано было много. Но понадобилось еще почти восемь лет напряженной учебы и труда, пока Алексей Леонов смог отправиться в свой космический полет. Сначала он, как и Павел Беляев, нес нелегкую службу летчика-истребителя, с той только разницей, что комэск-тихоокеанец охранял дальневосточные рубежи Родины, а молодой летчик сторожил западные границы социалистического лагеря. И хотя их разделяло пространство свыше десяти тысяч километров, сердца их бились в едином ритме. И когда пришло время, они, как горные орлы, слетелись в одно гнездо — «звездный городок», где день за днем постигалась сложная наука космоплавания.

Алексей Леонов, кроме любви к небу и звездам, одержим еще тягой к живописи. И если бы он не стал летчиком, то наверняка был бы профессионалом-художником. Советским людям, может быть, интересно знать, как вырастал в сибирском пареньке недюжинный талант живописца. Все началось с того, что отец, разгадав в сыне-первокласснике дар художника, принес ему рулон оберточной бумаги, малярную кисть и несколько банок хозяйственных красок. Так появились первые пейзажи, восхищавшие и учителей начальной школы и соседей по улице.

Один, без чьей-либо помощи, самоучкой познавал Алексей секреты красок и светотеней, пропорции и перспективы. В школе он был бессменным редактором стенной газеты, его работы занимали первые места на выставках детского рисунка. Интерес Алексея к живописи, к творческой жизни художников все возрастал. До сих пор в доме Леоновых хранятся любовно сделанные им альбомы с репродукциями известных шедевров русской и зарубежной живописи, вырезанными из «Огонька». Журнал как бы заменял ему учителей-художников. И когда Алексей, будучи уже летчиком, впервые попал в Третьяковскую галерею, все ему здесь было знакомо.

Но, разумеется, одно дело — репродукции, а другое — оригиналы всемирно известных полотен. Стоило ему остановиться возле шишкинского соснового бора, и он сразу ощущал смолистый запах хвои и шум ветра в кронах мачтового леса. В людях, выписанных Суриковым, он увидел сильные характеры своих предков. Его потрясло умение Репина проникать в глубины человеческой души и выражать красками все ее страсти. А мягкая лирика Левитана! Что ни художник, то целый мир!..

Недавно мы видели последние картины Леонова, написанные маслом. Среди них преобладают пейзажи морских просторов, видимо, отвечающие душевному настрою космонавта-художника, влюбленного в бури и штормы, в необъятные океанские дали. Теперь, поплавав в космосе, воочию узрев все его таинственные разливы красок, он, несомненно, перенесет их на полотно.

Космонавты высокого мнения о палитре своего товарища. Мы видели его картины в их квартирах. Юрий Гагарин привез ему с Кубы мольберт, Герман Титов подарил наборы красок. И как в далекие школьные годы, Алексей Леонов продолжает редактировать сатирическую стенную газету космонавтов — «Нептун». Человек жизнерадостный, он обладает неисчерпаемым оптимизмом, любит острое словцо, юмор, сатиру. Все полосы «Нептуна» украшают его дружеские шаржи и карикатуры. Неспроста товарищи сочинили о своем художнике шутливую эпиграмму:

Космонавт Алеша Л. Он в рисунках преуспел, В сатирической газете, Говорят, собаку съел. На орбите не забудь Карандашиком черкнуть...

В дни подготовки к старту «Восхода-2» на космодроме, как всегда, вышел очередной номер «Нептуна». На видном месте в нем помещен автошарж Алексея Леонова. Несмотря на всю свою занятость, он нашел четверть часа, посвятив их любимому занятию.

...Читатели «Огонька» уже знают, как протекал полет Павла Беляева и Алексея Леонова. Многие на экранах телевизоров видели, как впервые в мире советский человек Алексей Леонов совершил выход в космическое пространство.

Весь мир восхищается крылатыми богатырями, все человечество приветствует славный экипаж восьмого космического корабля.

◄ В звездном городке: летчики - космонавты Юрий Гагарин, Владимир Комаров, Андриян Николаев, Алексей Леонов и Павел Беляев. ● ► Десять лет назад: Алексей Леонов - курсант авиационного училища. ● ► Павел Беляев. Сосредоточенность, собранность, отличное знание своего дела... ● ◄ Павел Беляев и Алексей Леонов просматривают киноматериалы. Наверное, изучают опыт своих друзей... ● ► Третья на этом снимке - Виктория, дочка Леонова...

На аппарате - Алексей Леонов. Ротор вращается одновременно в трех плоскостях.	Павел Беляев на предполетной тренировке.

Фото В. Черединцева (ТАСС) и АПН.

Космонавты: «Десятый», «Первый», «Одиннадцатый»...

,,ВОСХОД-2" НАД ПЛАНЕТОЙ СЛАВА Александр ПРОКОФЬЕВ Привет вторгающимся в Космос, И кораблям их звездоносным! От всей земли, от всех морей Привет семье богатырей! На том стояли и стоим. Чтоб слава - им, Чтоб слава - им! Чтоб высока и велика, Она гремела на века! Ленинград. ПЕСНЯ Павел ПАНЧЕНКО Да это же чудес чудесней И все же просто и знакомо: Мы в Космосе живем, как дома, И с неба входим прямо в песню!

Эти кадры были сфотографированы с экрана телевизора, когда вся наша страна следила за беспримерным полетом космического корабля «Восход-2». Вы видите А. А. Леонова во время выхода из корабля в космическое пространство.

А это уже из статьи "За красоту в ответе" (ВТОРАЯ ВЫСТАВКА «СОВЕТСКАЯ РОССИЯ»)

А. Мазитов (Ярославль). ЧАЙКА.