«Огонек» 1961 г. №16, обл 1-4, с.1-7

Фото В. Кругликова. Стоило жить! Николай АСЕЕВ Мы дожили до этого! Стоило, стоило жить! Ждать, надеяться, думать, трудиться, стараться, Чтобы первый из нас Мог отважный свой путь проложить Сквозь космическое пространство, В эту область беззвездья, беззвучья, таинственной тьмы Он вознесся впервые Полетом неслыханной славы. Одинокий, единственный. Нет, не один: С ним и мы. Мы — родные народы Великой Советской державы. В неразведанный мир, на невероятную высь Поднялся он, и мир ему будет века благодарен. Поднялся он, и мы с ним душой Заодно поднялись, Заодно! Душа в душу с тобою, товарищ Гагарин!

Мих. АЛЕКСЕЕВ

Читайте,
завидуйте...

Током высочайшего напряжения прошли через людские сердца как будто совсем простые, как будто совсем обычные слова:

«Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич».

Перед лицом столь великого события, перед лицом такого подвига хотелось бы быть скромным, не говорить излишне громких слов, поменьше употреблять пышные эпитеты, которые, как бы звучны и хлестки ни были, все равно оказались бы бледными и немощными пред совершившимся.

Хотелось быть скромным, но сами собой, не спросясь тебя, рвутся на волю гордые, дерзкие мысли: Восток, а не Запад, гражданин Союза ССР, а не Соединенных Штатов, черт возьми! И чтобы, господа, у вас на этот счет не оставалось решительно никаких сомнений, вот он перед вами, этот гражданин, простой и великий в своей простоте — голубоглазый, курносый, лобастый, земной, русский, смоленский парень. У него есть имя, познакомьтесь: Гагарин, Юрий Алексеевич. Советская власть старше его всего лишь на семнадцать лет, та самая власть, которая взрастила, воспитала и подняла его на вершину славы, равной которой, пожалуй, еще не было на свете.

Его сравнивают с Колумбом, открывшим когда-то Новый Свет. Не будем оспаривать правомерность такого сравнения — людям свойственно во всяком крупном событии отыскивать исторические параллели. Для нас важнее другое: хочется верить, что Юрий Алексеевич Гагарин своим полетом открыл наконец глаза и тем, кто упорно не желал видеть очевидные факты: социализм побеждает, социализм берет верх в давнем споре с капитализмом, и тут уж, как говорится, ничего не поделаешь: так рассудила история.

Нам, однако, хочется еще немного поговорить о Юрии Гагарине, подчеркнуть в нем то, что свойственно миллионам Гагариных (пусть они носят другие имена), — в его биографии ничего нет необычного. У него есть отец, которому сейчас 59 лет, и который работает столяром. У него есть мать, которая хлопочет по дому, варит мужу своему еду, стирает белье и, наверное, временами, по извечной слабости всех домохозяек, немножко ворчит. У Юрия есть жена, есть совсем малые дети...

И вот здесь я останавливаюсь и думаю (приглашаю подумать об этом и других): малые дети, одному из них два года, а другому всего лишь один месяц от роду. А отец их полетел туда, куда еще никто из людей не летал. Логичнее, казалось бы, послать в этот полет холостого парня: мало ли что могло случиться... Но тут, похоже, была такая уверенность в успехе неслыханного путешествия, что полетел он, Юрий Гагарин, женатый, семейный человек. Полетел — и вернулся на великую радость всем нам!

Все это началось и завершилось в первой половине дня 12 апреля 1961 года. В тот день, захлестнутый волною всеобщего возбуждения, я тем не менее в какую-то минуту подумал о людях (некоторые из них и поныне живы), которым все наши слова казались неизменно пустыми звуками, а дела наши — призрачными. Что скажут они теперь?! Стыдно, небось! Так-то жизнь посмеялась над ними!

Сказочный корабль «Восток» — Восток, а не Запад! — пронесся над всей нашей планетой и благополучно вернулся на священную землю, пославшую его с этой исторической миссией. И мы говорим с радостным замиранием сердца:

— Читайте, завидуйте,— на корабле том был гражданин Советского Союза!

Восток, а не Запад.

Так-то!

РЕПОРТАЖ О РЕПОРТАЖЕ

Е. ВЕЛТИСТОВ Фото О. Кнорринга. Первое слово — Левитану. — Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза... Это случилось в 9 часов 58 минут по московскому времени. Пробежал по коридору Всесоюзного радио редактор, прижимая к груди листок с сообщением, захлопнулась толстая дверь студии, зажглась надпись: «Тише! Микрофон включен!», и Юрий Борисович Левитан начал читать. Торжественный тон, помимо слов, говорил сам за себя: свершилось! На мгновение работа прервана: в телевизоре портрет космонавта. Какая новость важнее? — решают в «штабе», в редакции «Последних известий». Словно открылся невидимый шлюз: лавина телефонных звонков, телеграмм-молний, новостей хлынула в многоэтажный Дом радио. Москвичи хотели срочно знать, когда будет приземление. Колхозники из Калмыкии просили передавать состояние здоровья Гагарина ежечасно. Геологи назвали новый минерал гагаринитом. Звонили из Ханоя, Варшавы, Сталинграда, Дубны, Афин. Стенографистки заполняли сотни листков. Штаб новостей — редакция «Последних известий». Первыми в эфир — самые важные: о космонавте, о его самочувствии, о полете. Они передаются через минуту-полторы после поступления — время перебежки от редакции до микрофона. Юрий Левитан снял пиджак, он читает, жестикулируя карандашом, в голосе — несдерживаемая радость. В перерывах между сводками звенят реплики взволнованных москвичей, уже записанные репортером Аркадием Ревенко на ленту: «Я очень рада за свой Союз, что такие люди у нас хорошие!», «Ведь первым-то полетел русский», «Лети, Юрий Алексеевич!», «Счастливого приземления!». Звучал голос Циолковского, напутствовавшего своих соотечественников теплыми, очень заботливыми словами. В эфире — только музыка и последние известия. И вот в 12 часов 22 минуты прервался и выпуск последних известий: диктор объявил о благополучной посадке, и слова звучали, как самый торжественный марш. Приходит сообщение о биографии Гагарина. Его ждут здесь, на радио, не только радиорепортеры, но и журналисты многих газет и журналов. Уезжают машины в Гжатск, летит сверхсрочный телефонный вызов в Саратов. А телеграммы все идут: «Ура на века! Ура сыну великой Родины! Слезы переполнили грудь, но это радость, гордость. Инженер Грецова, Харьков», «Чудеса, сказка — теперь быль. Я счастлива. Пионерка 3-го класса Галя Федосеева», «Спасибо Родине, спасибо партии! Семья Панферовых. Багратионовск». Сегодня слава сопутствует всем летчикам. Сообщение из Симферополя: сегодня в городе родились шесть мальчиков — всех назвали Юрами. Шли телеграммы от однофамильцев, от тех тысячи двухсот Гагариных, которые живут в Москве и Московской области. Хотелось бы объявить в микрофон все эти слова радости, но, пожалуй, не уложишься и в несколько суток. — Такого, — сказал Левитан,— не было со Дня Победы. Привозят репортаж с Красной площади. И в то время, когда страна слушает о стихийной демонстрации на Красной площади, площадь еще бурлит. Возвращаясь в редакцию, мы видим плакаты с поспешно написанными, волнующими словами: «Москва — Космос — Москва. Гагарину ура! Коммунистической партии слава!» Качают летчиков, кричат «ура», темнолицые студенты-африканцы кружатся в бешеном, зажигательном танце. Хорошо! РОВЕСНИК В те минуты, когда первый космонавт Юрий Гагарин благополучно приземлился на родную землю, работница московской швейной фабрики № 36 Галина Щипанова подарила Родине сына. Вес малыша — 3 350 граммов, рост — 51 сантиметр. Он тоже благополучно «приземлился» и чувствует себя великолепно. — Весть о великом событии придает мне силы, — говорит Галина, — видите, мое самочувствие уже совсем хорошее. У меня сегодня праздник вдвойне. Сыну моему теперь открыты такие просторы, что земными расстояниями их не измеришь. Мне хочется назвать его в честь нашего прославленного героя Юрием, но вот не знаю, как муж... Тогда мы позвонили отцу — слесарю-инструментальщику Василию Щипанову на завод шлифовальных станков, поздравили его с двумя радостными событиями (о рождении сына он еще не знал) и сообщили о желании жены. — Конечно, я — за! — закричал в трубку счастливый отец. — Вы знаете, моя жена прямо-таки «космическая женщина»: ведь и дочку Ларису она родила в исторический день запуска первого в мире искусственного спутника Земли — 4 октября 1957 года. Так что теперь все наше семейство можно назвать «космическим»! Ю. КРИВОНОСОВ

Семья героя. Он сам — крайний справа. Юра Гагарин. Ему сейчас завидуют мальчишки всей планеты. Слева — два будущих литейщика, справа — будущий первый в мире космонавт. Знатный был капитан у этой команды баскетболистов!

«На память дорогим родителям от сына». В полет! Пока не космический, а самый будничный — тренировочный. Скоро в космос. А пока дома. Гагарины в выходной день.

Кто же знал Юрия Алексеевича, кто с ним рядом учился, работал?

Звоним по телефону.

ГЖАТСК. СРЕДНЯЯ ШКОЛА.

— У вас с 1945 по 1949 год занимался Юрий Алексеевич Гагарин. Очевидно, многие учителя помнят его?

— О да, конечно! У нас тут сейчас целая очередь у телефона собралась. Первой будет говорить с вами преподавательница географии Антонина Васильевна Иванова.

— У телефона Иванова. О Юре Гагарине я могу сказать только самые хорошие слова. Он был очень скромным, старательным пареньком. Увлекался математикой, хорошо успевал и в гуманитарных науках, много читал. Весь коллектив школы гордится нашим воспитанником. А теперь я передаю слово учительнице математики Зинаиде Александровне Комаровой.

— К словам Антонины Васильевны я могу добавить, что Юра Гагарин был не только старательным, но и мыслящим учеником. Очень быстро решал он устные задачи. Ребята его любили, и пионер он был настоящий. Ну, вот и все, что можно сказать по телефону. А теперь кое-что добавит Зинаида Дмитриевна Троицкая, она тогда была у нас завучем.

— Юра Гагарин занимался во многих нружках: в математическом, техническом. Всегда и во всем проявлял он удивительную целенаправленность. Вот если бы все ученики у нас были такие!

Заключила разговор Тамара Федоровна Денисова, директор школы:

— Я от всех преподавателей скажу: мы очень горды своим воспитанником, горды тем, что этот герой родился на русской земле.

ЛЮБЕРЦЫ. РЕМЕСЛЕННОЕ УЧИЛИЩЕ № 10.

— Скажите, пожалуйста, у кого занимался Юрий Алексеевич Гагарин?

— У телефона мастер производственного обучения Софья Яковлевна Зингер. Я очень хорошо помню Юру Гагарина, он поступил к нам в 1949 году, учился на формовщика-литейщика. Юра был очень дисциплинированным, активным, исполнительным. Интересовался художественной самодеятельностью, занимался у нас в драматическом кружке. Жил он в общежитии. Училище окончил по повышенному разряду, и мы рекомендовали его в Саратовский техникум.

А ребята наши теперь расшифровывают буквы РУ — «ракетой управляем».

САРАТОВСКИЙ ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ТЕХНИКУМ.

У телефона — заместитель директора Сергей Николаевич Румянцев:

— Здравствуйте, спасибо, мы тоже горячо поздравляем вас. Говорите громче — шумно, собралось очень много народа: наши преподаватели, учащиеся, корреспонденты...

Юра окончил техникум с отличием, но, кроме учебы, успевал многое: занимался в аэроклубе, был секретарем ДОСААФ трудовых резервов. Я передаю трубку преподавателю-инструктору физического воспитания.

У аппарата Геннадий Григорьевич Соколов.

— Вы помните Юрия Алексеевича?

— Не только помню, я хорошо знаю его. Когда мы в последний раз с ним виделись, он рассказывал о своей семье. Жена, говорил, очень хорошая. Рассказывал о полетах. Знал я, что он замечательный человек, но не предполагал, что такой!

Как поступил учиться в техникум, был самый активный спортсмен-перворазрядник, баскетбол любил. Говорил, что спорт ему очень помогает в работе.

САРАТОВСКОЕ ДОСААФ.

К телефону подходит начальник саратовского аэроклуба Петр Владимирович Соколов:

— Три раза в неделю в течение года Юрий Алексеевич приходил в наш аэроклуб. Ребята его любили, выбрали комсоргом отряда.

Гагарин был очень способным учеником. Его первый самостоятельный полет был выполнен на «отлично». Говоря языком авиаторов, он вылетел по минимальной летной программе. Только 12 часов его учил инструктор в воздухе и выпустил самостоятельно. А, как правило, учлеты проводят с инструктором 15-16-17 часов.

Мы гордимся, что первый космонавт получил первое летное образование в нашем клубе. Передайте Юрию Алексеевичу от всего нашего коллектива самое душевное, самое сердечное поздравление и пожелания успехов в дальнейшем освоении космоса.

Н. ВЕРИНА, Н. СВЕТЛОВА

«Простой. Обыкновенный», — говорят репортерам Зоя и Валентин, сестра и брат первого космонавта. Фото Д. Бальтерманца.

Мы спешим в небольшой городок на Смоленщине, туда, где жил и рос первый в мире человек, взглянувший на землю «свысока».

Радио передает новые и новые известия. «Выдающийся... Уже вошедший в историю... Легендарный... Первый на земном шаре...» — так говорит о нем весь мир. «Простой. Обыкновенный» — так сказала о герое его сестра Зоя Алексеевна Гагарина. И, думается, в этом сочетании — большая символика и глубокий исторический смысл.

...Жил парнишка под Гжатском. Пошел в школу, а тут война. Пришли немцы и в его дом. Выгнали на улицу хозяев. Подошел было Юра однажды к забору, который когда-то вместе с отцом ставил вокруг дома, — появился откуда ни возьмись фашист. Грозил кулаками: «Пошел прочь, русский поросенок!»

Потом многих угнали на запад. Перед отступлением спалили немцы чуть ли не весь поселок. Дом Гагариных каким-то чудом уцелел.

После войны переехала семья в Гжатск. Дом из села перевезли по бревнышку. Был он изрешечен осколками. Залатали, как могли. Пошла мирная жизнь и у Юрия Гагарина, непоседливого, озорного русского паренька.

Подумаешь — и правда, детство как детство, юность как юность. Бегал по Гжатску мальчишка, точь-в-точь такой, как те, что окружили сейчас дом героя. Так же, как и они, смотрел в небо, провожая завистливым взглядом самолеты. В Доме пионеров мастерил модели планеров. Если читал стихи на концертах самодеятельности, то обязательно про летчиков. Спорил с приятелями об авиации.

Было их три закадычных друга: Юра, Валентин и Женя. Учились в одном классе. Играли в одном духовом оркестре, Юра слыл лучшим трубачом. Вместе ходили на рыбалку, увлеклись одно время боксом. Теперь один из друзей, Валентин Петров, инженер, работает в родном городе. Второй, Евгений Васильев, — в Москве, на заводе, кажется, токарем. А третий — первый на планете космонавт.

Летели годы. Пошел Юра в ремесленное училище постигать искусство огненной профессии литейщика, а в мечтах по-прежнему голубое небо. Профессию освоил хорошо, на практике все, что требовалось, делал добросовестно. Но однажды, когда выдалось свободное время, отлил одну вещицу. Так, для себя, на память. Отлил самолет.

Мы листаем альбом с семейными фотографиями: мужает, растет будущий первый космический летчик.

Время от времени приезжал Юрий Алексеевич в родной дом. Последний раз был, правда, давно. На Октябрьские праздники. Шел тогда в маленьком доме Гагариных пир горой. Отмечали сразу два события: 43-ю годовщину Великой революции и свадьбу младшего сына, Бориса. И ничем он не выделялся, будущий герой планеты, — человек как человек! Поздравлял новобрачных, лихо отплясывал по грубым половицам деревенской избы, кричал «Горько!». После того раза не был дома, а потом...

День обещал быть будничным, трудовым. Отец Юрия Алексей Иванович рано утром отправился в соседнее село по своим столярным делам. И вдруг: «Юрий Гагарин — первый человек в космосе!»

Мать услышала имя сына по радио, разволновалась, слезы полились — не удержать. Через несколько минут ее видели на станции. Маленькую женщину с заплаканными глазами. И как раз в то самое время, когда ее сын, совершив космическое кругосветное путешествие, шел от своего корабля навстречу друзьям, она села в поезд: скорее в Москву! Узнать, жив ли, здоров ли. Поезд спешил в столицу. Мать со всех сторон слышала имя своего сына и украдкой вытирала слезы.

Кажется, весь Гжатск пришел сегодня сюда.

Растерявшиеся родственники не успевают отвечать на вопросы журналистов. Пришли сюда товарищи Юрия по школе, соседи, знакомые. Каждый рассказывает о земляке с гордостью, каждый подолгу выискивает наиболее весомые слова. Но никто не может вспомнить чего-нибудь «сверхособенного».

«Простой. Обыкновенный» — так говорили и сестра героя Зоя, и брат Борис, и еще многие, кто знал отважного космонавта.

Да, выдающийся, уже вошедший в историю, легендарный — просто Человек!

О. КУПРИН

Гжатск, 12 апреля 1961 года.

НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ В. РОДИОНОВ ВСТРЕТИЛСЯ С Ю. А. ГАГАРИНЫМ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ПОСЛЕ ПОЛЕТА.

— Всего несколько минут назад я видел Юрия Алексеевича Гагарина и говорил с ним. Поэтому я сейчас очень волнуюсь.

Видел я его на аэродроме. Тут собрались друзья Юрия Алексеевича, чтобы поздравить его с успешным полетом, обнять и расцеловать этого необыкновенного и дорогого всем человека.

И вот из приземлившегося самолета вышел он. Многие из собравшихся на аэродроме прекрасно знали Юрия Алексеевича. И все же даже они не ожидали, что этот ставший уже живой легендой человек — такой простой, застенчивый, удивительно милый парень.

Одет он был в теплый комбинезон, как нарочно, небесно-голубого цвета, и в черных унтах. На голове шлем, который он потом снял, и ветер чуть растрепал его коротко стриженные волосы. Я ожидал увидеть очень уставшего человека, которому не до разговоров, который хочет как можно скорее добраться до места отдыха. Но Юрий Гагарин был очень спокоен, приветлив и, несмотря на пережитые волнения, бодр. Единственно, что его смущало, — это восхищенные взгляды и огромная, ставшая сразу всемирной слава.

Несколько секунд на аэродроме было тихо, и вдруг тишину разорвал звонкий мальчишеский голос: «Юра! Ура!». И все наперебой бросились к самолету. А уже через несколько минут Юрий Гагарин был в объятиях своих друзей. Его поздравляли со званием майора, ведь это звание было присвоено Юрию Алексеевичу, когда он отправлялся в свой героический полет вокруг Земли.

И хотя все присутствующие понимали, что сейчас не время мучить Юрия вопросами, все-таки не могли удержаться и спрашивали его о полете. Каюсь, спросил и я. Он положил мне руку на плечо и тихо ответил, что он чувствовал себя нормально, хорошо перенес состояние невесомости, все время поддерживал связь с Землей. Спросил, откуда я сам. И узнав, что я из военной газеты, взял у меня из рук блокнот и написал: «Желаю воинам округа отличных успехов» — и расписался: «Юрий Гагарин». Все смотрели на меня как на редкого счастливца.

Вечером я вновь встретился с Юрием Алексеевичем. Он уже отдохнул и сейчас играл в бильярд. А по радио в это время передавали записанный на пленку его голос из космоса.

— Я никогда не забуду, — сказал мне Юрий Гагарин,— то чувство огромной радости, гордости за свою Родину, которое охватило меня, когда корабль пошел на снижение. Я не очень хорошо умею петь, но тут я запел песню о Родине.

В этот момент раздался телефонный звонок. Звонила жена Юрия Алексеевича. Я не стал прислушиваться к разговору...

По телефону.

Фото специального корреспондента «Огонька» В. Тарасевича.

Старт

Асфальтированная дорожка ведет к высокому серому зданию. Здесь первый космонавт нашей планеты Юрий Гагарин проходил подготовку к межзвездному рейсу.

— А почему Гагарин, почему из многих желающих выбрали именно его? — спрашиваем мы у научного сотрудника.

— К первому космонавту предъявлялись весьма жесткие требования, и отбор был очень тщательным. Кстати, некоторые полагали, что для космонавта главное — абсолютное здоровье, богатырское сложение и могучие мускулы. Это далеко не все. Ведь первый межзвездный полет таил в себе много неизведанного. Испытание не только физическое, но и духовное: огромная удаленность от родной планеты могла вызвать чувство одиночества, ожидание непредвиденных смертельных опасностей, растерянность. И поэтому от первого космонавта требовались не только отличное здоровье, сила, выносливость, но и устойчивая нервная система, воля, мужество. Всеми этими качествами обладал Юрий Гагарин. Он оказался одним из лучших. Профессия летчика развила в нем смелость, хладнокровие, находчивость, быструю реакцию. Летая на сверхзвуковом самолете, он испытывал значительные перегрузки, а при пикировании ему приходилось ощущать состояние невесомости.

Приходилось ему и сталкиваться с неожиданно возникавшими опасностями. Это приучило его быстро оценивать обстановку, принимать правильные решения и с железной последовательностью их выполнять.

— Такие требования предъявляются ко всем будущим космонавтам? — спрашиваем мы.

— Думается, что потом будут послабления. Ну, вот хотя бы со здоровьем. Сейчас никто не знает, каким здоровьем должен обладать межзвездный путешественник. На всякий случай мы требуем стопроцентного. А может быть, на Марс полетит космонавт в очках: отличное зрение не потребуется.

Юрий Гагарин обладает многими хорошими качествами: у него общительный, приятный характер, умение наблюдать за своими ощущениями и правильно оценивать их. Интересы его очень разнообразны: он много читает, любит театр, спорт и, конечно, авиацию.

Мы просим рассказать о том, как готовили Юрия Гагарина к полету. Научный сотрудник ведет нас в просторную, светлую комнату с гимнастическими стенками, турником, брусьями. У стены над полом натянутая резиновая сетка — батуд.

— Юрий Г агарин проходил серьезную физическую тренировку. Бег на дальние дистанции, лыжный кросс развивали выносливость, занятия со штангой — силу. Большое место отводилось упражнениям, которые должны были ему помочь освоиться с состоянием невесомости. Юрий Гагарин учился управлять своим телом в пространстве. Он прыгал с вышки в воду, нырял, плавал, выполнял под водой сложные упражнения, занимался на батуде.

Чтобы точнее координировать движения, будущий звездоплаватель подолгу тренировался на гимнастических снарядах, играл в волейбол, баскетбол, футбол.

До полета Гагарин жил за городом, в живописной местности.

День был расписан по часам. Подъем в 7 часов, зарядка пятьдесят — шестьдесят минут, потом завтрак и занятия по программе подготовки к полету. А программа была весьма обширной.

— Предписанный режим соблюдался точно?

— Да. Юрий Алексеевич придерживался его пунктуально. Он даже бросил курить.

— И водки, конечно, не пьет?

— Систематически, понятно, нет, а так, в торжественный день по русскому обычаю чарку поднимет. Ну, конечно, не во время тренировок. Все указания врачей он выполнял всегда.

Научный сотрудник показывает нам центрифугу, вибростенд и другие тренажеры. Здесь будущий космонавт привыкал переносить значительные перегрузки, которые ему предстояло испытать при взлете космического корабля, при спуске его с орбиты в земную атмосферу. В отдельной комнате стоит специально оборудованная барокамера. В ней созданы условия, близкие к тем, какие ожидались в космическом полете.

— В этой барокамере, — рассказывает научный сотрудник, — Юрий Гагарин проводил длительное время в полном одиночестве, питаясь специальной пищей, приготовленной для космических полетов.

— А можно нам попробовать «космическую» еду?

— Пожалуйста.

Научный сотрудник подает нам небольшой брикет, завернутый в целлофан. Похоже на пасту, темного цвета. Пахнет аппетитно. Пробуем: безусловно, вкусно. Даже жаль, что вторую порцию не предлагают.

— Юрию Гагарину, — рассказывает научный сотрудник, — перед полетом пришлось много и упорно заниматься. Он изучал вопросы, связанные с динамикой полета реактивного летательного аппарата, физикой космического пространства, астрономией, астронавигацией.

Первый космонавт должен был хорошо знать работы Циолковского, Цандера, свойства атмосферы Земли, устройство спутников и космических ракет.

Само собой разумеется, что Гагарин детально изучал космический корабль, на котором предстояло ему совершить космический полет. Он часами тренировался, выполняя различные действия, которые ему придется совершить в полете, включал и выключал различные краны, нажимал кнопки, рычаги. Он добился полной автоматизации движений, безошибочно находил нужный выключатель или рычаг с завязанными глазами.

Большую работу проделали ученые и врачи для создания абсолютной безопасности первого космического путешествия человека. Корабль «Восток» был снабжен надежной аварийной системой, обеспечивающей спасение космонавта в случае каких-нибудь неполадок при спуске на Землю.

Кроме того, были тщательно продуманы все вопросы, связанные с сохранением жизни и здоровья космонавта при приземлении его в различных географических районах Земли: в тундре, тропиках, пустыне, океане, на реке, в горах...

Программа обучения предусматривала и небольшое медицинское образование, чтобы космонавт мог оказать себе первую помощь.

Юрий Гагарин прошел дополнительную парашютную подготовку, выполнил несколько парашютных прыжков методом катапультирования. Он тренировался в применении кислородных приборов, кислородных масок, в противоперегрузочном костюме.

Когда подготовка закончилась, наступил день полета.

— Ясным весенним утром врачи еще раз осмотрели Юрия Гагарина, помогли ему надеть скафандр, — рассказывает научный сотрудник. — Потом первый звездоплаватель поднялся в кабину космического корабля, занял свое место. Он, полулежа на кресле, пристегнул себя ремнями. Пилот космического корабля был спокоен. Глядя на него, не верилось, что предстоит полет, который потребует от него напряжения всех духовных и физических сил. Словно прощаясь у дачного поезда, он помахал рукой, и тяжелая металлическая дверь кабины закрылась.

На ракетодроме все замерло в ожидании исторического момента. По микрофону сообщили: «До старта космического корабля-спутника «Восток» остается пять минут». Врачи, ученые, инженеры склонились над телеметрическими приборами, замерли возле экранов телевизионных устройств. И вот раздается команда «пуск». Оранжевое пламя до половины охватывает гигантский корпус космического корабля, он вздрагивает и сначала медленно, как бы нехотя, отделяется от Земли и, набирая скорость, стремительно уносится вверх, исчезает с глаз, словно растворяется в голубом небе. Историческое событие началось. Советский человек выполнял космический полет.

ВНИМАНИЕ! НА ПРОВОДЕ — МОСКВА!

У человека каждой профессии есть своя фраза, которую он произносит всегда, перебирая главные события, пережитые им. Для журналиста вехи времени, прошедшие через его сердце, заключены в словах: «Я писал об этом...» «Я писал об этом» — значит я был причастен к людским тревогам и историческим свершениям, сумел всмотреться в лицо дня, в глаза дня... В общем, не так уж важно бывает, когда в такой-то день пошел снежок, какие лица смотрели с киноафиши, как была одета школьница, вдруг бросившаяся к автомобилю, откуда вырывался голос радиодиктора... Но 12 апреля каждый журналист, которого утро застало в Москве, старался собрать все подробности, обступавшие его. Ведь и через двадцать лет, когда он произнесет: «Я писал об этом»,— люди будут выспрашивать, как же выглядела она тогда, родина первого полпреда планеты Земля... В этот день мы и встретились с несколькими нашими иностранными собратьями по перу. Честно говоря, мы полагали, что с московского корреспондентского пункта «Нью-Йорк таймс» уже ушли за океан длинные корреспонденции и очерки, пересыпанные тысячами подробностей во вкусе американского читателя. Поэтому мы даже заготовили вопрос, обращенный к Осгуду Каразерсу и Симуру Топпингу: «Что было самым сенсационным в вашем репортаже в Нью-Йорк?» Но Топпинг только развел руками: «Сам факт, конечно! Какие комментарии могут соперничать с этой сенсацией? В этом случае журналистское умение пасует перед деловитостью стиля ТАСС». Может быть, ни разу в журналистском доме болгарских газетчиков Гешаковых внутрисемейная «конкуренция» не разгоралась с такой силой. Надо сказать, у Лиляны Гешаковой было некоторое преимущество перед мужем; сообщение застало ее в аплодирующем троллейбусе, когда водитель, явно рискуя войти в противоречия с ОРУДом, остановил машину и распахнул дверь возле уличного репродуктора. И, что греха таить, Лиляне хотелось, чтоб читатели именно ее газеты первыми представили это восторженное московское утро. Когда мы пришли к Гешаковым, Васил, узнавший обо всем дома, готовил вопросы к пресс-конференции с Юрием Гагариным. Первым пунктом значилось: «Как выглядит Земля из космоса? Наверно, она похожа на ученический глобус. Правда?» Должны огорчить Гешакова: вопрос этот уже записан не только в его блокноте, и, может быть, он не будет первым, кто задаст его. Во всяком случае, Кинутаро Ман, корреспондент японского агентства Цусин, тоже собирается спрашивать об этом Гагарина. Однако одно сообщение, видимо, передано в Японию не будет — сообщение о том, какую реакцию вызвал полет Гагарина в семье самого Мана. На стене кабинета висят красочные рисунки пятилетней дочки Мана. И, надо сказать, тематика их весьма разнообразна. Когда после сообщения Ман спросил дочку, не собирается ли она нарисовать космонавта, та заявила решительно: — Нет. Я должна теперь полететь сама и нарисовать землю и небо. Что же касается корреспондента «Юманите» Макса Леона, то он не стал ждать ни собственного полета в бездонность галактики, ни пресс-конференции с Гагариным. Впрочем, газета и не давала для этого времени: с самого утра вся редакция была в сборе и, готовя экстренный выпуск газеты, требовала от Леона подробностей. И Макс поступил весьма предусмотрительно, когда накануне взял интервью у профессора Ларина, попросив его описать возможное зрелище. Теперь в корреспонденции уже рисовались иллюминаторы, за которыми космонавту открывался голубоватый шар Земли, похожий на гигантскую Луну, черное, без глубины небо и лишенные ореола пронзительно-яркие звезды. Правда, Леон был вынужден признаться, что, возможно, после рассказа самого Гагарина это описание станет просто-напросто научной фантастикой, но сейчас Париж ждал, и Леон диктовал и диктовал... Диктовал и корреспондент агентства ДПА из Западной Германии И. Вистинос. И когда мы пришли к нему, он уже, видимо, изнемог и от пишущей машинки и от бесконечных телефонных разговоров. — Я уже три дня не ем, не сплю! — сокрушенно вздохнул он. — Какая-то газета опубликовала сообщение о том, что советский космонавт взлетел несколько дней назад, и теперь меня одолевает вопросами вся Западная Германия! Но если любой журналист мог сказать, что ему здорово повезло, потому что он был в Москве в этот день, Станислав Козловский чувствовал себя глубоко несчастным: нужно же было попасть в больницу как раз в то время, когда слушатели польского радио не отходят от репродукторов! А польское радио вызывало своего корреспондента... И все-таки Польша услышала репортаж из Москвы. Правда, на этот раз голос ведущего репортаж был неожиданно женский. Передавала Ева, жена Станислава. Уже восемь лет, как не приходилось ей заниматься журналистикой, но сегодня... Рассказывая нам об этом, Ева улыбнулась: — Журналисты, как солдаты: если выбывает один, на его место должен встать товарищ. Вот что хотелось рассказать нам о своих товарищах по профессии. В этот день не имело значения, какое направление представляет та или иная газета. Нас всех объединяла фраза, которую когда-нибудь будем произносить и мы: «Мы писали об этом...» Галина ШЕРГОВА 1. — Комментарии? Пока без комментариев, — передает Осгуд Каразерс. 2. Кажется, самой оперативной из Гешаковых оказалась Марианна: она уже здоровается с Гагариным. 3. Вот и место на стене кабинета для нового рисунка дочки Мана. 4. Каких еще подробностей потребует Париж? 5. Да, денек был нелегким! И Вистинос и машинка поработали «на полную силу». 6. Ева стала сегодня радиокомментатором, а кот вправе мечтать о славе Чернушки. Фото А. Узляна.

— Что вы думаете о первом в истории полете человека в космос?

На вопрос «Огонька» отвечают:

великий киноартист,

парламентарии из Ливии,

видный политический деятель ФРГ,

французский ученый,

австрийская писательница.

ЧАРЛИ ЧАПЛИН:

— Прошу редакцию «Огонька» передать советским людям. «Поздравляю со смелым и вдохновенным достижением! Восхищен!»

ВО ИМЯ МИРА,

ВО ИМЯ ПРОГРЕССА

Члены ливийской парламентской делегации восхищены беспримерным подвигом советской науки и техники, пославших первого человека в космос. Мы горячо поздравляем всех ученых и рабочих, которые внесли вклад в это величайшее дело во имя мира и прогресса.

Ливийский народ вместе с советским народом радуется небывалому в истории событию.

Космический корабль носит название «Восток». Мы считаем, что не только солнце восходит на востоке. Восток, колыбель цивилизации, обогащает мир новыми открытиями, значение которых трудно охватить умом.

Сенусси ХАМАДИ,
заместитель председателя палаты депутатов парламента
Соединенного Королевства Ливии.

12 апреля войдет в историю как незабываемый день. Советский народ ликовал, и мы, члены ливийской парламентской делегации, были охвачены вместе со всеми величайшей радостью.

Запуск космического корабля, в котором находился майор Юрий Гагарин, — яркое свидетельство великого искусства и гениальности советских ученых. Им принадлежит первенство в исследовании межпланетного пространства!

Мы выражаем надежду, что величайшее в истории событие послужит делу мира во всем мире, укреплению дружбы между народами.

Ливийская парламентская делегация поздравляет Советское правительство с достигнутым под его руководством беспримерным успехом.

Милуд ХАЛИЛ,
член сената Соединенного
Королевства Ливии.

То, что произошло, не было неожиданностью: после прежних замечательных успехов советской ракетной техники и экспериментов с животными мир готовился услышать о первом полете человека. И все же эпохальное событие потрясло всех. Можно только поздравить советских ученых и инженеров.

Я очень надеюсь, что этот огромный успех советской науки и техники заставит политических и государственных деятелей, ученых и техников на всем земном шаре задуматься над тем, как подчинить грандиозные победы человеческого разума миру, благу человечества.

Еще раз самые горячие и сердечные поздравления.

Д-р Эрих МЕНДЕ,
председатель Свободной демократической
партии Германии, председатель
фракции СвДП в бундестаге ФРГ.

Впервые я приехал в Советский Союз и очень взволнован, что мой приезд совпал с великим событием.

Я не специалист в области ракетостроения, но я отдаю себе отчет в тех трудностях, которые стояли перед людьми, совершившими этот неслыханный научный подвиг.

От чистого сердца поздравляю советских людей с изумительным успехом, которого они достигли.

Пьер КУТЮР,
генеральный управляющий, уполномоченный
правительства по Комиссариату
атомной энергии Франции.

Горда и счастлива, услышав одну из самых великих новостей, которые когда-либо узнавало человечество.

Кончились годы, столетия, тысячелетия, когда человек был прикован к Земле.

Начался новый век — век неслыханных возможностей, немыслимой в прежние времена свободы человеческого гения.

Советский Союз еще раз доказал всему миру, что человек, свободный от эксплуатации, ставший хозяином своего настоящего и своего будущего, всесилен!

Ева ПРИСТЕР,
австрийская писательница.

Фото И. Тункеля.