Продолжается полет экипажа 25-й основной экспедиции в составе командира экипажа Талгата Мусабаева, бортинженера Николая Бударина и бортинженера-2 Эндрю Томаса на борту орбитального комплекса «Союз ТМ-27» – «Мир» – «Квант» – «Квант-2» – «Кристалл» – «Спектр» – СО – «Природа» – «Прогресс М-38» М.Побединская, НК.

30 мая. Несмотря на то что сегодня суббота и у экипажа запланирован день отдыха, обитатели станции «Мир» были заняты целый день: собирали образцы слюны и урины в рамках эксперимента BONE, продолжали работы по экспериментам Renal-2 и «Инкубатор», проводили гигиеническую влажную уборку станции, а также готовили оборудование к переносу на шаттл, стыковка с которым запланирована на 4 июня. Днем командир и бортинженер разговаривали по телефону с семьями. А в 16:35 ДМВ на станции случилась неприятность: отключился центральный бортовой компьютер (ЦВМ-1), проработавший без сбоев почти пять месяцев. В результате остановились поддерживающие ориентацию гиродины (всего на орбитальном комплексе имеется 12 гиродинов, обычно используется 9–11). Правда, станция осталась в благоприятной ориентации и солнечные батареи давали достаточную мощность.

Отказ необходимо было ликвидировать как можно скорее, чтобы не сорвать запланированную на 4 июня стыковку с шаттлом. Член экипажа «Мира» американский астронавт Эндрю Томас впервые присутствовал при ЧП на орбите.

31 мая. В результате тестирования ЦВМ-1 были выявлены два блока, в которых, возможно, произошел сбой. Экипаж заменил вышедший компьютер на новый, доставленный в январе «Индевором». Компьютер благополучно прошел все тесты и работал нормально. В сеансе 17:46 ДМВ началась «закладка» базы данных в компьютер. На ночь были запланированы ориентация станции двигателями и раскрутка гиродинов, а на утро – включение их в контур управления. Однако команды на включение двигателей не проходили. Две ночные попытки не увенчались успехом. Специалисты предположили, что эта неудача связана со сбоем в самой цепи управления движением орбитального комплекса.

В связи с тем, что «Мир» вторые сутки находится в неориентированном полете, в воскресенье на комплексе был введен режим экономии электроэнергии. Энергоемкие системы жизнеобеспечения «Электрон» и «Воздух» были отключены, космонавты работали с аварийными автономными приборами освещения – фонариками.

Скотт Гаринг из группы NASA при ЦУПе-М сообщил, что Томас «несколько нервничает» из-за возможной отсрочки своего возвращения на Землю.

1 июня. Во время сегодняшнего сеанса связи с «Миром» командир экипажа Талгат Мусабаев доложил, что «...несмотря ни на что экипаж продолжает американский медицинский эксперимент». Чтобы как-то отвлечь космонавтов от проблем на орбите, с Земли напомнили Мусабаеву, что его дочь сегодня сдает в школе выпускной экзамен – пишет сочинение. «Ты ее поругивай в свободное время», – посоветовали командиру экипажа.

Экипаж подключил к системе управления резервный датчик угловой скорости, поскольку использовавшийся до этого датчик «Омега» в «Кристалле» попал под подозрение как возможная первопричина отказов.

Первый сеанс с телеметрией начался в 12:08 ДМВ. Бортовая вычислительная машина была снова включена и около 14:00 «доложила» ЦУПу, что готова выполнять приказы с Земли. В следующих сеансах в компьютер были заложены пять блоков программ (медленнее, чем обычно; программы «не проходили» с первого раза) и были даны команды на включение системы управления и двигателей станции. В 20:15 двигатели наконец заработали, и к 22:00 ДМВ ориентация станции «Мир» была полностью восстановлена и поддерживалась с помощью двигателей.

Как отмечают российские специалисты, ЧП с бортовой вычислительной машиной неоднократно случались в прошлом году, некоторые – также за несколько дней до стыковок с шаттлом. Последний инцидент произошел 2 января, незадолго до прибытия «Индевора». Впрочем, «ситуации с поломками компьютера всегда разные, не было ни одного повторения». Прошлый экипаж «Мира» в составе Анатолия Соловьева и Павла Виноградова, на полет которых выпало около 10 неполадок компьютера, уже привык к подобным ЧП и научился быстро исправлять ситуацию. За время экспедиции Талгата Мусабаева и Николая Бударина это первый сбой в работе ЭВМ. * * * Вопрос о переносе старта американского шаттла «Дискавери» на станцию «Мир», намеченного на вечер 2 июня, не рассматривался. Об этом заявил 1 июня «Интерфаксу» заместитель представителя NASA в Москве Кент Бресс (Kent Bress). По его словам, в NASA с сочувствием наблюдали за происходящим на российском орбитальном комплексе, понимая, что любая техника может дать отказ. Решение о переносе даты старта «Дискавери» могло быть принято, если 2 июня не удалось исправить ситуацию на станции «Мир», уточнил К.Бресс.

Поздно вечером экипаж станции «Мир» начал поочередное включение энергоемких систем жизнеобеспечения орбитального комплекса. На вторник 2 июня была запланирована раскрутка гиродинов силами специалистов ЦУПа и экипажа «Мира». Специалисты ЦУПа заявили, что препятствий для стыковки «Дискавери» со станцией больше не существует, так как ориентация комплекса восстановлена.

2 июня. В первом сеансе связи Талгат Мусабаев доложил, что на борту все нормально. Командир сказал, что на связь с «Миром» постоянно выходили радиолюбители и даже «прорвался один из Чечни, беспокоился о нас».

Эндрю Томас поговорил с представителями NASA и сказал, что после посадки с удовольствием поест лазанью и мороженое «Oreo».

Экипаж станции «Мир» во время сеанса связи в 11:20 получил разрешение на раскрутку первых трех гиродинов. К 14:45 были раскручены четыре гиродина, к 16:00 – шесть, к 20:30 – еще пять. А в это время в Центре Кеннеди уже шла заправка «Дискавери». У Мусабаева, Бударина и Томаса настроение праздничное: старт шаттла, намеченный на ближайшую ночь, откладывать не придется.

К вечеру станция «Мир» работала в штатном режиме и все ее системы работали нормально. Экипаж заканчивал упаковку оборудования для его возвращения на Землю на шаттле.

3 июня. «О, отлично!» – воскликнул Эндрю Томас, узнав о старте шаттла в первом утреннем сеансе.

В этот день на станции был завершен российский научный эксперимент «Инкубатор». Мы сообщали в прошлом номере об этом эксперименте, но напоминаем читателям, что Талгат Мусабаев и Николай Бударин 18 мая загрузили 24 перепелиных яйца в инкубатор, доставленный на борт станции грузовым кораблем «Прогресс М-39». Через определенные промежутки времени они вынимали по четыре яйца и фиксировали их состояние для дальнейшего изучения на Земле. Яйца будут возвращены на Землю на «Дискавери», стыковка с которым запланирована на завтра в 19:59 ДМВ.

Если команда на включение двигателей во время следующего сеанса телеметрической связи пройдет нормально, значит проблема была в нечетко принятой программе. Если команда не пройдет, то неудача может быть связана со сбоем в самой цепи управления двигателями орбитального комплекса.

Обычно рапорт о готовности станции подается за 8–9 часов до старта «челнока» в американский Центр управления полетами в Хьюстоне.

STS-91: Последняя экспедиция посещения на «Мир»

2 июня 1998 г. в 18:06:24 EDT (22:06:24 UTC, 3 июня в 01:06:24 ДМВ) со стартового комплекса LC-39A Космического центра имени Кеннеди во Флориде был выполнен запуск космической транспортной системы с кораблем «Дискавери». В экипаж шаттла входили командир Чарлз Прекурт, пилот Доминик Гори, специалисты полета Фрэнклин Чанг-Диас, Венди Лоренс, Дженет Каванди и Валерий Рюмин.

Программа полета STS-91 предусматривала проведение девятой и последней стыковки шаттла с российским орбитальным комплексом «Мир», доставку и возвращение грузов, выполнение различных экспериментов. Астронавт NASA Эндрю Томас вернулся на Землю на «Дискавери» после четырехмесячной работы на ОК «Мир».

И.Лисов. НК.

Предстартовый отсчет и запуск

Предстартовый отсчет был начат в субботу 30 мая в 21:00 EDT в 1-й пультовой Центра управления запусками, входящего в состав Космического центра имени Джона Ф. Кеннеди. Этот процесс окончательной подготовки шаттла к пуску состоит из 43 часов собственно отсчета, обозначаемых ходом специальных часов в Центре Кеннеди во Флориде и Центре Джонсона в Хьюстоне, и нескольких встроенных задержек, или технологических перерывов. Во время задержек отсчет стоит, но работы тоже идут. Для STS-91 график предстартового отсчета включал встроенные задержки общей продолжительностью 26 час 10 мин.

Стартовое окно для STS-91, то есть интервал времени, позволяющий запустить шаттл и привести его к станции, начиналось в 18:05:03 и длилось 9 мин 58 сек. Прогноз погоды, выпущенный 29 мая 45-й метеоэскадрильей ВВС, давал 40%-ную вероятность переноса старта из-за возможного дождя и грозы. Однако к 31 мая стало ясно, что погода старту не помешает.

Слева направо: Дженет Каванди, Доминик Гори, Фрэнклин Чанг-Диас, Чарлз Прекурт.

Чарлз Прекурт и его экипаж прилетели на старт 30 мая в 12:50. Это традиция: экипаж прибывает в день начала предстартового отсчета. Астронавты летят на учебно-тренировочных реактивных самолетах T-38 и приземляются на Посадочной полосе шаттлов. Распорядок предстартовых дней также традиционен: изучение документации, подгонка снаряжения, медицинское обследование, для пилотов – тренировочные посадки на самолете-имитаторе шаттла.

В случае неготовности станции «Мир» старт «Дискавери» мог состояться в любой день с 3 по 5 июня. Далее потребовалось бы трое суток для дополнительной подготовки корабля – дозаправки жидкого водорода в баки системы электропитания. Замена второстепенных экспериментов на средней палубе требовалась в случае задержки на 48 часов и более. Заместитель начальника ЦПК имени Ю.А.Гагарина Юрий Глазков сказал в интервью ИТАР-ТАСС, что настроение Валерия Рюмина «просто великолепное». «Он готов к работе. У него нет никаких проблем – ни по медицине, ни по психологии, ни по настроению», – отметил Глазков, добавив в шутку, что Рюмин жалеет лишь о том, что они не летят вместе.

«Энди более чем готов вернуться домой, – сказал встречающим корреспондентам Чарлз Прекурт. – Мы говорили с ним позавчера по видеосвязи. Они все трое выглядят отлично и были очень рады видеть нас.»

31 мая стартовый расчет провел испытания контроллеров пиротехнических устройств орбитальной ступени и ускорителей, а затем заправил кислород и водород в баки системы электропитания «Дискавери».

1 июня стартовый расчет проверил основные двигатели шаттла. Техники загрузили на среднюю палубу аппаратуру дополнительных экспериментов и срочные грузы, включили систему связи «Дискавери».

Все утро возглавляемая Доналдом МакМонейлом Группа управления полетом обсуждала, следует ли приостановить подготовку и отложить пуск до восстановления нормальной ориентации станции «Мир». Правила NASA гласят, что запуск шаттла к станции возможен, если она имеет штатную ориентацию или есть уверенность, что таковая будет восстановлена не более чем через 60 часов после старта. К полудню было принято решение продолжать подготовку до тех пор, пока не станет совершенно ясно, что ориентация не будет восстановлена быстро.

Экипаж «Дискавери» только что прилетел, и Прекурт произносит приветственное слово. Слева направо: Доминик Гори, Дженет Каванди, Чарлз Прекурт, Венди Лоренс, Валерий Рюмин, Фрэнклин Чанг-Диас.

В ночь на 2 июня от космической транспортной системы отвели башню обслуживания. Заправка внешнего бака должна была пройти с 09:14 до 12:14, однако была задержана на 45 мин из-за проблем с нагревателем на борту «Колумбии». После сообщения о готовности системы ориентации станции «Мир» в 09:30 было дано разрешение на заправку, которая прошла без замечаний. Максимальная загазованность водородом во время перехода к большому расходу составила 96 частей на миллион.

Утром 2 июня появилось замечание к температурному датчику в одном из кислородных баков системы электропитания «Дискавери», но его удалось закрыть до старта.

Астронавты встали в семь утра, отбыли на старт в 14:19, начали в 14:45 и к 15:30 закончили посадку в «Дискавери». Прекурт, Гори, Чанг-Диас и Лоренс заняли места на верхней палубе, а Каванди и Рюмин – на средней. На каждом – оранжевый аварийно-спасательный скафандр, на спине парашют. Входной люк был закрыт в 16:02, на 2 минуты раньше графика.

Запуск «Дискавери» состоялся в исключительно жаркую погоду – другого такого старта шаттла ветераны Центра Кеннеди не помнят. На стартовом комплексе LC-39A было +35.5°C при относительной влажности 54% и ветре юго-западного направления 6 м/с. Системы шаттла сертифицированы для запуска при температуре не выше +37.2°C. Прекурт жаловался, что жарко в корабле. Инженеры опасались, что низкое давление гидросистемы, ответственной за отвод галереи посадки экипажа OAA (она плохо переносит жаркую погоду), не позволит его отвести.

Сначала старт планировался на 18:10:03. За два часа до запуска, согласно данным Florida Today, он был перенесен на 18:09:02, а еще через час руководители полета сдвинули его на 18:06:24, чтобы иметь небольшой резерв. Длительность ожидания на T-9 мин соответственно была сокращена.

Внешний бак ET-1, с которым 12 апреля 1981 г. впервые стартовала «Колумбия», имел сухую массу 35400 кг. Начиная с полета STS-3 баки перестали красить, что дало экономию в 270 кг. В полете STS-6 был впервые использован легкий бак LWT (ET-8) сухой массой 32200 кг. Последующие модификации довели ее до 29700 кг, а бак SLWT весит только 26300 кг. Опасен ли первый полет шаттла с новым внешним баком? Пожалуй, он опаснее обычного, но не идет ни в какое сравнение с первым полетом «Колумбии» в апреле 1981 г. Как заявил пилот «Дискавери» Дом Гори, «мы совершенно уверены в способности этого бака выполнить свою работу». Венди Лоренс была с ним согласна: «Это ведь не коренная переработка бака. Это модификация, основанная на множестве исследований, а потому мы чувствуем себя очень уверенно». А Чарлз Прекурт назвал первый SLWT «позолоченным вариантом всех будущих легких баков» – настолько много усилий было вложено в его разработку, испытания и подготовку.

В 17:57:24 большие электронные часы начали отсчитывать последние 9 минут перед запуском.

Земля пожелала: «Счастливого полета и привозите Энди обратно!». В 18:06:24.086 EDT (22:06:24 UTC) «Дискавери» оторвался от старта и под возглас Прекурта «Поехали!» ушел в вечернее жаркое флоридское небо.

Выведение осуществлялось по азимуту 62.13° с профилем тяги двигателей 104– 67–104%. Это означает, что двигатели «Дискавери» работали на тяге в 104% номинального значения все время, за исключением периода прохождения области максимального скоростного напора около 60-й секунды полета. На это время они были дросселированы до 67%.

На 30-й секунде полета датчик канала A давления в камере сгорания двигателя №1 (серийный 2047) показал превышение нормы на величину, большую допустимого отклонения (200 фунтов на кв.дюйм = 14.1 атм). Поскольку датчик канала B показывал норму, замечание не имело последствий. На этапе выведения отказали два двигателя системы реактивного управления RCS.

Примерно через 6 мин после старта «Дискавери» развернулся на 180° по крену и оказался сверху, а внешний бак снизу. Такой разворот выполняется уже в 4-м полете и предназначен для установления связи через спутник-ретранслятор TDRS.

Отсечка основных двигателей прошла на 509.6 сек полета. Средний за период полета на уровне тяги 104% удельный импульс ДУ шаттла составил 453.5 сек при номинальном значении 453.19 сек.

Отделение внешнего бака прошло штатно. После отделения Чанг-Диас доложил, что бак кувыркается со скоростью около 1° в секунду и стравливает компоненты топлива, причем травление «иногда постоянно» идет из средней части бака. Астронавты засняли этот процесс.

Так или иначе, «Дискавери» был уже на промежуточной орбите высотой 74x309 км и шел к апогею, пересекая Европу в направлении от Ирландии на Турцию. Выведение корабля было хорошо видно в Англии, где его наблюдали Стив Дэниелс (в 18:27 EDT как объект минус первой звездной величины и летящий невдалеке от него бак – второй величины), Ник Бадд и Нейл Клиффорд.

В апогее, примерно через 44 мин 32 сек после старта, Прекурт и Гори выдали двигателями OMS импульс довыведения OMS-2, и «Дискавери» вышел на орбиту с параметрами (здесь и далее – относительно сферы радиусом 6378.14 км):

– Наклонение 51.65°;

– Высота в перигее 239.4 км;

– Высота в апогее 328.1 км;

– Период обращения 90.114 мин.

Согласно сообщению Секции оперативного управления Центра космических полетов имени Годдарда NASA, «Дискавери» было присвоено международное регистрационное обозначение 1998-034A. Он также получил номер 25356 в каталоге Космического командования США.

Суда-спасатели Freedom и Liberty вышли в расчетный район приводнения ускорителей напротив г. Джексонвилл 1 июня к 15:00. 2 июня в 18:45 они уже находились вблизи приводнившихся ускорителей. Эвакуация прошла без замечаний, повреждений ускорителей не было, все парашюты удалось выловить. После установки герметичных крышек и слива воды суда были отбуксированы в Порт-Канаверал и оттуда к принадлежащему NASA ангару AF. Freedom с левым ускорителем пришла 4 июня в 10:30, а Liberty с правым – двумя часами позже. Подробное обследование 8–10 июня подтвердило, что ускорители отлично перенесли полет, и 12 июня началась их разборка. Сопла ускорителей будут отправлены производителю 15 июня для детального исследования.

Послеполетное обследование стартового комплекса не выявило существенных повреждений.

Полетное задание и полезная нагрузка

STS-91 имеет две основные задачи. Первая – стыковка с «Миром», возвращение американского астронавта и научной аппаратуры, доставка грузов для российского экипажа. Вторая – проведение астрофизического эксперимента с магнитным спектрометром AMS.

Грузовой отсек «Дискавери» оформлен не так, как обычно. В его передней части стоит внешняя шлюзовая камера, на верху которой размещена стыковочная система шаттла ODS со стыковочным агрегатом типа АПАС. За шлюзовой камерой стоит туннельный адаптер с люком для выхода в открытый космос. От него в направлении к одинарному модулю Spacehab SM идет переходный туннель. В нескольких предыдущих полетах использовался двойной модуль Spacehab DM. На этот раз он бы не уместился, потому что за модулем в грузовом отсеке стоит поперечная ферма, на которой размещен спектрометр AMS.

Массовая сводка STS-91 по данным NASA (в килограммах) приведена ниже. В скобках даны величины, приведенные в хронике миссии STS-91 газеты Florida Today.

Стартовая масса (при включении SRB) Посадочная масса «Дискавери» Сухая масса «Дискавери» с двигателями Манипулятор RMS Стыковочная система ODS Модуль Spacehab SM Спектрометр AMS

2047746 117859 82830 451 1822 10093 4171

(102183) (79889)

1. Модуль Spacehab SM и доставка грузов

Одиночный модуль Spacehab SM, изготовленный компанией Spacehab Inc. и используемый NASA на правах аренды, может нести до 1800 кг различных грузов. В его задней половине находятся служебные системы – вентиляция, освещение, ограниченный источник электропитания. Грузы размещаются на переборках (торцевых стенках), стойках и потолке. На верхнем иллюминаторе может размещаться аппаратура для наблюдения Земли и космоса. Возможно размещение приборов на внешней поверхности модуля.

В модуле Spacehab SM размещается около 1180 кг российских грузов, доставляемых на станцию. Три аккумуляторных батареи размещены на заднем торце модуля, другие грузы – в двойной стойке. Это укладки с пищей, емкости для воды, одежда и спальные принадлежности, средства личной гигиены, множество контейнеров для пленки. К российским грузам относятся и возвращаемые укладки космонавтов.

Доставляемая на «Мир» вода, что забавно, отнесена к американским грузам. Как и в предыдущих полетах, на станцию будет передана часть воды, образующейся при работе топливных элементов корабля, – 540 кг. На станции эта вода будет пропущена через колонки очистки с ионообменными смолами и доведена до питьевого качества. В число американских грузов входят «семейная укладка» космонавтов, подарки по случаю окончания 1-й фазы программы МКС и новая пленка взамен отснятой на станции.

На «Дискавери» возвращается около двух тонн грузов, в том числе около тонны американской научной аппаратуры и результатов экспериментов:

– диагностическая аппаратура Биотехнологической системы BTS и образцы тканей, выращенных в ходе эксперимента Cocult.

– сосуд Дьюара с образцами протеинов (эксперимент PCG);

– аппаратура выращивания протеинов DCAM;

– установка «Астрокультура» (Astroculture);

– рентгеновский детектор XDT;

– аппаратура радиационного эксперимента CREAM;

– результаты съемок иллюминаторов Базового блока и «Кванта-2» аппаратом Nikon F-3 для исследования их деградации;

– портативный спектрорефлексометр SPSR, испытанный во время выхода в открытый космос экипажа ЭО-25;

– переносной компьютер TPCS с записями сбоев под действием космической радиации;

– образцы, полученные в ходе эксперимента QUELD;

– оптические диски с записью ускорений на аппаратуре SAMS;

– пленки со снимками редких природных явлений и объектов (ураганы, извержения вулканов, наводнения, пожары, пылевые бури, геологические объекты, размножение планктона, горение биомассы) и заданных полигонов (Аральское море, залив Галвестон, Южная Флорида, Северные Багамы, Зона Панамского канала);

– пленки записей монитора Холтера (эксперимент Cardio по изучению регуляции циркуляции крови вегетативной нервной системой);

– записи и опросники по экспериментам «Взаимодействие» и MRI (изучение позвоночника);

– образцы крови и слюны для эксперимента «Гуморальный иммунитет»;

– образцы урины и записи пищи, напитков, медикаментов и упражнений для эксперимента Renal-2 (определение риска образования почечных камней).

Большая часть экспериментов была описана в предыдущих номерах НК.

Впрочем, после ухода «Дискавери» несколько экспериментов по американской программе продолжат Талгат Мусабаев и Николай Бударин, а возможно, и следующий экипаж. Это медицинские эксперименты и технологические с использованием печи «Оптизон». Кстати, в пресс-ките NASA к полету STS-89 приведен перечень всех экспериментов американской программы NASA-7. Не имея возможности воспроизвести его здесь, перечислим лишь космонавтов и астронавтов – постановщиков различных экспериментов: Лоренс ДеЛукас (XDT), Пегги Уитсон и Герман Арзамазов (Renal-2), Бьярни Триггвасон (виброизолирующая платформа MIM), Стэн Кошелак (PCG).

На «Дискавери» вернутся личные вещи Эндрю Томаса, а вот для вещей его предшественников в модуле Spacehab места не нашлось. На борту остался, например, целый чемодан книг Шеннон Люсид. Будем надеяться, что еще полтора года российские космонавты смогут читать их и совершенствовать свой английский...

В модуле размещена «Универсальная система связи» с Землей SHUCS (Spacehab Universal Communication System). Система SHUCS использует три наземные станции и спутниковую систему Inmarsat и имеет временную задержку 0.7–1.2 сек. Она обеспечивает передачу файлов, команд, телефонной и телефаксной информации, видеоизображений. В ходе полета экипаж будет использовать ее для телефонной и телефаксной связи с утвержденными Группой управления полетом адресатами.

2. Спектрометр AMS

С точки зрения истории космонавтики, полет STS-91 запомнится как последний полет шаттла к «Миру». С точки зрения истории науки – будут вспоминать уникальный прибор для решения фундаментальных вопросов о строении и судьбе Вселенной.

В 1995 г. Министерство энергетики США согласилось финансировать эксперимент д-ра Сэмьюела Тинга (Samuel C.C. Ting; в китайском написании Ding – Дин) по регистрации частиц антивещества и «скрытой массы» во Вселенной. Тинг, профессор физики Массачусетского технологического института, в течение многих лет занимается физикой элементарных частиц и в 1976 г. был удостоен Нобелевской премии по физике за открытие J-частиц. Магнитный спектрометр AMS было решено установить на борту Международной космической станции, а первый образец AMS – опробовать в полете STS-91. (AMS расшифровывается как Alpha Magnetic Spectrometer; по-видимому, слово Alpha проникло в его название от временного названия МКС – «Альфа».)

Это будет первый космический эксперимент по регистрации частиц высоких энергий, в том числе античастиц, магнитным спектрометром. Он должен помочь ответить на два кардинальных вопроса об эволюции Вселенной. Если в ходе Большого взрыва материя и антиматерия возникли в равных количествах, почему по крайней мере в радиусе 20 млн св.лет мы видим Вселенную, лишенную антиматерии? И если масса галактики значительно превосходит суммарную массу звезд, газа и пыли, то что представляет собой «скрытая масса»?

Чем космический спектрометр принципиально отличается от наземной аппаратуры? Тем, что за пределами земной атмосферы имеет место постоянный поток атомных и субатомных частиц, часть которых разогнана естественным образом до энергий, недостижимых на земных ускорителях. Оперативная регистрация их магнитным детектором ранее не проводилась.

Магнитный детектор позволяет распознать частицы и античастицы: их траектории отклоняются в магнитном поле в разные стороны. AMS способен зарегистрировать одно ядро антигелия среди 100 млн ядер гелия в космических лучах, приходящих от далеких галактик. До сих пор детекторы, поднимавшиеся на аэростатах в верхние слои атмосферы, не обнаружили античастиц, тяжелее антипротона. Если AMS обнаружит ядра антигелия, это будет означать, что антивещество во Вселенной сохранилось: энергии случайного столкновения антипротонов для образования антигелия недостаточно. Обнаружение антиуглерода покажет, что есть состоящие из антивещества звезды, так как углерод и более тяжелые элементы образуются только в звездах. Путешествуя вдоль линий межгалактического магнитного поля, такие ядра могут достигать Земли.

Что же касается скрытой массы, то если, как предполагает теория, ею являются определенные частицы, их взаимодействие будет порождать электрон-позитронные пары. Регистрация спектра позитронов позволит установить природу скрытой массы или по крайней мере отсечь часть гипотез.

AMS – это детектор массой 3000 кг, состоящий из пяти основных частей. Мощный постоянный магнит представляет собой цилиндрическую оболочку из «кирпичиков» магнитного сплава неодим-железо-бор. «Кирпичики» собраны так, что магнитное поле сосредоточено внутри цилиндра. Попав в него, частицы с положительным зарядом отклоняются в одном направлении, с отрицательным – в другую. Степень отклонения определяется массой частицы.

Счетчики времени полета, или сцинцилляторы, – это датчики, которые реагируют на попадание частицы (или античастицы) в детектор, запускают следящую систему и помогают определить скорость частицы. Cледящая система с кремниевыми микрополосковыми линиями включает 1921 кремниевый датчик, расположенные в шести горизонтальных плоскостях. Эти датчики измеряют траекторию попавшей частицы. Далее, счетчики антисовпадений образуют цилиндрическую оболочку между магнитом и датчиками следящей системы. Они отмечают вторжение в детектор посторонних частиц и позволяют отфильтровать сигналы от них.

Наконец, черенковский пороговый счетчик с аэрогелем закрывает дно AMS и помогает идентифицировать частицы. 168 фотоэлементов отсматривают слой аэрогеля толщиной 10 см и определяют коэффициент преломления. Эта операция позволяет идентифицировать антипротоны и отличить позитроны от других частиц.

Блок электроники AMS контролирует работу детектора, передает на AMS команды с компьютеров Центра Джонсона, опознает факт пролета частицы, оцифровывает показания датчиков, собирает данные по одной частице в одно «событие» и передает их на Землю. Выдача команд и прием данных осуществляются в реальном времени.

Прибор поддерживает конструкция из алюминиевых вертикальных стоек, вместе с которой он весит 4171 кг.

Разработка AMS обошлась в 30 млн $. В подготовке эксперимента AMS приняли участие исследователи 37 институтов(!) 13 стран мира – Великобритании, Германии, Испании, Италии, Португалии, России, Румынии, США, Финляндии, Франции, Швейцарии и не признающих друг друга в мире политики Китая и Тайваня. Так, академия наук КНР подготовила магнит и счетчики антисовпадений.

В полете STS-91 на работу AMS было отведено 100 часов. Предполагалось провести полную проверку систем AMS и выполнить измерение спектра антипротонов и поиск ядер антигелия и антиуглерода.

Наклонение орбиты STS-91 и МКС (51.6°) благоприятно для работы AMS. На этих орбитах станция периодически проходит над районами геомагнитных полюсов, где магнитное поле Земли в наименьшей степени воздействует на приходящие частицы.

По последней редакции графика сборки МКС, спектрометр AMS будет доставлен на станцию в мае 2002 г. в «4-м эксплуатационном полете» UF-4 (STS-118 или STS-121). Установленный на верхней поверхности, этот детектор должен работать от 3 до 5 лет. Д-р Тинг считает, что такого срока достаточно для однозначного ответа на вопрос: есть антивселенная или нет?

3. Прочие эксперименты и задания

В грузовом отсеке «Дискавери» летят восемь малых автономных контейнеров GAS – четыре с экспериментами по одноименной программе, два с экспериментальными модулями SEM и два с памятными флагами. В 6-м сегменте ГО находятся: по левому борту – SEM-03, по правому – контейнер G-648. В 13-м сегменте висят, соответственно, G-765 и SEM-05 слева и G-090 и G-743 справа.

G-648 и G-765 профинансированы Канадским космическим агентством и посвящены получению пленок органического полупроводника и поиску путей добычи нефти и очистки нефтяных пятен. G-743 подготовлен студентами флоридских колледжей для изучения степени повреждения ДНК позвоночных (цыплят, рыб и людей) и арабидопсиса космическим излучением.

ПН G-090 состоит из трех экспериментов, поставленных учениками средних школ США. Два из них стоит упомянуть. Один впервые поставили американские индейцы – по извлечению фосфатных ионов из фосфатов, добытых в резервации Форт-Холл в штате Айдахо. Второй, по росту химических кристаллов, – учащиеся Московской средней школы и Московского университета... из городка Москоу. Есть такой в Штатах, и тоже в Айдахо.

Ну и как всегда путаница с этими GAS'ами: в перечне ПН «Дискавери» от Центра Маршалла значатся только два эксперимента – G-743 и G-722.

В модулях SEM-03 и SEM-05 выполняются 13 экспериментов членов клубов юных астронавтов, скаутских отрядов, учащихся начальных и средних школ и колледжей США по самым разным дисциплинам.

На средней палубе корабля находятся эксперименты CPCG, SSC и GMSF. Первый – это коммерческий эксперимент по выращиванию 12 типов протеинов в модуле-инкубаторе CRIM. Эксперименты CPCG (Commercial Protein Crystal Growth) проводятся едва ли не в каждом полете шаттла. В полете STS-91 его основной задачей является выращивание кристаллов энзима глицеральдегид-3-фосфат-дегидрогеназа в комплексе с ингибиторами. Этот протеин с заковыристым названием служит мишенью разрабатываемых лекарств против болезни Чагаса, распространенной главным образом в Латинской Америке и уносящей до 20000 жизней в год. В результате космического эксперимента ученые Университета Сан-Паулу (Бразилия) во главе с д-ром Глаусиусом Олива рассчитывают более точно установить структуру протеина, что поможет в разработке лекарства.

Эксперимент SSCE (Solid Surface Combustion Experiment – Эксперимент по горению твердой поверхности) проводится, чтобы измерить скорость распространения и температуру пламени в невесомости, изучить влияние на них давления воздуха и концентрации кислорода, определить механизм распространения пламени в отсутствие конвекции, подтвердить математические модели этого процесса. Это десятый и последний полет, в котором эксперимент проводится.

Эксперимент GMSF посвящен изучению поведения жидкости вблизи критической точки. Он состоит из трех отдельных экспериментов, проводимых на гексафториде серы при давлении 3 атм и температуре 45.5°C: проверка двух математических моделей роста капелек в однородной жидкости после охлаждения из критического состояния, наблюдение за образованием пузырьков при кипении и исследование картины и размеров флуктуации плотности вблизи критической точки.

Для проведения эксперимента SIMPLEX используется сам корабль, и специальной аппаратуры не нужно. В ходе его радиолокаторы Аресибо, Кваджалейн и Джикамарка регистрируют возмущения ионосферы в результате полета орбитальной ступени и срабатывания двигателей системы орбитального маневрирования. Цель – определить источник радиоэхо ОВЧ-диапазона.

В программу включены также 10 «номерных» экспериментов, входящих в три серии: 3 испытательные задачи по отработке (DTO), 3 детальные дополнительные задачи (DSO) и 4 эксперимента по «уменьшению риска» для МКС (RME) с достаточно говорящими названиями:

DTO 685 DTO 690 DTO 700-11 DSO 700-15 DSO 802 RME 1312 RME 1319 RME 1320 RME-3 RME 1331

Наколенный дисплей для оповещения во время выведения и посадки Прибор для сбора урины Испытание летного образца системы космического зрения Совместные испытания инерциальной навигационной системы с системой GPS Образовательная деятельность Радиационный монитор реального времени RRMD Система учета и управления грузами Эксперимент по измерению радиации Сбор конденсата шаттла (для МКС)

Заметки об экипаже

Обязанности членов экипажа распределены традиционным для полетов к «Миру» образом. Командир Чарлз Прекурт отвечает за встречу и стыковку со станцией «Мир», а также проведение экспериментов в контейнерах GAS. Пилот Доминик Гори заведует средствами обеспечения стыковки. Венди Лоренс отвечает за стыковочную систему ODS. За Фрэнклином Чанг-Диасом, руководителем работ с полезной нагрузкой, закреплены и модуль Spacehab, и спектрометр AMS; Дженет Каванди его дублирует. Лоренс и Рюмин отвечают за погрузочно-разгрузочные работы. Эксперимент SSC и наблюдения Земли находятся в ведении Гори, за CPCG отвечает Лоренс.

Застрахованный Рюмин Интерфакс-АФИ. 3 июня. Российский космонавт Валерий Рюмин, стартовавший на космическом корабле «Дискавери» в составе экспедиции на станцию «Мир», застрахован на 2 млн долларов. Как сообщил агентству «Интерфакс-АФИ» представитель страховой компании «АВИКОС», выдавшей страховой полис российскому космонавту, его жизнь и здоровье застрахованы на все время экспедиции и на период послеполетной адаптации.

Для выполнения в аварийной ситуации выхода в открытый космос подготовлены Фрэнклин Чанг-Диас и Дженет Каванди, которым из корабля должна помогать Венди Лоренс.

Венди, «выбитая» с длительного полета на «Мир» из-за низкого роста, с тех пор пришила на полетный костюм нашивку с двумя словами: «Too Short» – «Слишком короткая». Из шести членов экипажа «Дискавери» нелетавших двое, а Фрэнклин Чанг-Диас идет в свой шестой полет. Столько раз летали лишь два астронавта – Джон Янг и Стори Масгрейв; следующим должен стать Джерри Росс. У Чарлза Прекурта это четвертый полет и третий – к станции «Мир». Он уже был пилотом STS-71 и командиром STS-84, участвовал в первой стыковке и в последней. В прошлый раз членом его экипажа была Лена Кондакова, теперь – Валерий Рюмин. В последний раз Рюмин летал еще в дошаттловскую эру, а трое опытных американцев ни разу не летали друг с другом.

Хроника полета

2 июня, вторник. День 1

Сближение шаттла со станцией «Мир» начинается с выведения на «удобную» опорную орбиту, обеспечивающую оптимальное сближение с наименьшим расходом топлива на коррекции. Плоскости орбит близки, а вот высота орбиты шаттла ниже и соответственно период обращения меньше. Насколько меньше – это зависит от начального фазового угла, или опережения, с которым идет станция.

В полете STS-89 (НК №3, 1998) использовалась почти круговая опорная орбита высотой 300 км. На этот раз в момент окончания выведения «Дискавери» «Мир» оказался немного дальше – не над Центральной Европой, а над Турцией, описывая свой 70183-й виток вокруг Земли. (В Москве было уже 01:15 ДМВ, и экипажу был запланирован сон.) Соответственно и опорная орбита шаттла была выбрана пониже и «побыстрее».

Орбита станции «Мир» по состоянию на 2 июня имела параметры:

– Наклонение 51.66°;

– Высота в перигее 363.7 км;

– Высота в апогее 382.7 км;

– Период 91.974 мин.

С 17:51 CDT (22:51 UTC; здесь и далее дается «центральное летнее время» хьюстонского ЦУПа) «Дискавери» находился на орбите с периодом 90.114 мин и догонял станцию на 7.28° за каждый ее виток – более чем на 800 км.

Створки грузового отсека корабля были открыты в 18:52, в начале второго витка. Следующая по графику операция – развертывание антенны диапазона Ku, обеспечивающей передачу больших объемов данных через спутник-ретранслятор TDRS. Тут-то и выяснилось, что сигнал с борта «Дискавери» на Землю не проходит. В других режимах замечаний не было: передача на борт проходила, в режиме радиолокатора антенна работала. С подобным отказом Хьюстон еще не сталкивался. Специалисты ЦУПа предположили, что произошел отказ в цепи включения режима передачи.

Хьюстон остался без «картинки» с борта и имел с экипажем только телефонную связь через антенны диапазона S. Что хуже, резко сократились возможности оперативной передачи данных AMS в реальном времени. Вместо 55 минут высокоскоростной связи через TDRS за виток у постановщиков остался десяток минут радиолинии меньшей пропускной способности на наземные станции. Была возможность записывать данные AMS на борту на оптические диски для последующего изучения на Земле, однако стало ясно, что полностью выполнить цели эксперимента не удастся.

Около 20:53 Прекурт и Гори провели маневр NC-1 – подняли перигей и почти вдвое сократили скорость сближения с «Миром».

Поздно вечером экипаж подал питание и выполнил проверку AMS.

В течение ночи ЦУП отслеживал течь через клапан батареи топливных элементов №3. В норме этот клапан пропускает выработанную топливными элементами воду в баки-накопители, но из-за течи более 5% воды уходит за борт.

3 июня, среда. День 2

Второй рабочий день на «Дискавери» начался в 06:06 с музыкального привета ЦУПа – песни «Shake, Rattle and Roll» (Huey Lewis и The News), отмечающий успешный запуск. Станция «Мир» шла в 4200 км впереди.

За день Прекурт и Гори провели еще два маневра – NC2 и NC3. Большую часть дня экипаж готовился к стыковке – подбирал документацию, камеры, дальномеры, установил камеру на оси стыковочного устройства.

Во второй половине дня астронавты провели частичный ремонт системы связи. Экипаж выполнил соединения, позволяющие сбрасывать телеметрию с AMS в зоне прямой видимости наземной станции в диапазонах S и FM. Около 17:30 научные данные с AMS были в первый раз приняты на опытной наземной станции вблизи Центра Джонсона. Другие ремонтные работы было решено не проводить до стыковки с «Миром».

С 20:06 экипаж «Дискавери» отдыхал.

В ночь с 3 на 4 июня, между 00:08 и 00:13 ДМВ, автору впервые удалось увидеть в полете «Дискавери» и «Мир». К этому моменту корабль отставал от станции менее чем на 4 минуты полета. Условия наблюдения были не лучшие: «Мир» и шаттл появлялись на западе, под стоящей низко Луной и поднимались всего на 7–8° над горизонтом. В бинокль, тем не менее, были видны оба. «Мир» пропал из виду левее и ниже Спики, а «Дискавери» – прямо под этой звездой. Условия всех предыдущих стыковок шаттлов с «Миром» не были пригодны для визуальных наблюдений, а в ходе STS-91 – ухудшались день ото дня. Тем не менее, автор видел состыкованные «Мир» и «Дискавери» еще несколько раз.

Стыковка

М.Побединская, И.Лисов. НК.

Экипаж «Мира» поднялся 4 июня в десять часов утра по Москве. На «Дискавери» подъем был в 04:06 CDT (12:06 ДМВ, далее даются оба времени). В знак предстоящей встречи на борт передали песню «Приди и пойдем со мной» («Come And Go With Me», Del Vikings).

После осмотра станции, утреннего туалета и завтрака на «Мире» началась подготовка к встрече с STS-91. Для американского астронавта Андрю Томаса пошел отсчет «крайних» часов пребывания его в качестве члена экипажа станции «Мир». Его никто не сменяет, не нужно обмениваться ложементами, и сразу после открытия переходного люка между станцией и кораблем бортинженер-2 становится членом экипажа шаттла в должности специалиста полета-5.

Утром Рюмин и Мусабаев установили прямую радиосвязь на частоте 130.165 МГц. Астронавты установили и запитали средства обеспечения стыковки. В 06:59/14:59 пилоты шаттла провели маневр, резко уменьшивший скорость сближения объектов. Еще через виток, в 08:34/16:34, «Дискавери» вышел в расчетную точку в 8 морских милях позади станции. Здесь американцы выполнили маневр начала перехвата TI, который еще через полтора часа привел шаттл в окрестности станции, примерно на 200 метров ниже вдоль радиус-вектора. С расстояния 800 м Прекурт вел «Дискавери» на ручном управлении.

На 70210-м витке станции, в 10:19:11/ 18:19:11, начался сеанс через ОКИКи от Щелкова до Улан-Удэ. Мусабаев и Бударин приступили к операциям по сближению и стыковке с шаттлом. В 10:27/18:27 в обоих ЦУПах появилось черно-белое изображение подходящего шаттла. На фоне его подхода экипаж станции вел технические переговоры с ЦУПом – Николай Бударин жаловался, что пришлось выключить систему регенерации воды из конденсата СРВ-К. К концу сеанса в 10:43:13/18:43:13 шаттл находился на отметке 56 метров.

Вне зоны связи с московским ЦУПом шаттл «висел» на 52 метрах. Получив разрешение, в 11:27/19:27 Прекурт начал сближение до 30 футов (9 метров). В 11:30/19:30 начался стыковочный сеанс связи через западный СР «Альтаир», через 3 минуты пошла «картинка». В верхних иллюминаторах кабины «Дискавери» один за другим появлялись пять американцев и Рюмин. На 11:36/19:36 расстояние составляло 25 метров.

Зависнув на несколько минут на последнем рубеже, в 11:50/19:50 Чарли Прекурт пошел на причаливание и мягко коснулся стыковочного узла «Мира» в 11:58:30/19:58:30. «Есть! – довольно и как-то устало произнес Валерий Рюмин. – Есть касание, есть контакт!» – «Великолепно, просто великолепно!» – радостно восклицал Прекурт. – «Отсюда тоже великолепно, – добавил американский капком канадец Марк Гарно. – Мастерский полет». – «Талгат, мы вас поздравляем», – это уже московский ЦУП.

Встреча произошла над территорией России, где-то по трассе Воронеж–Саратов. Это была первая стыковка «Дискавери» с «Миром»; до него семь раз прилетал «Атлантис», восьмой – «Индевор». Интересно отметить, что прилетевший «Дискавери» старше «Мира»: Базовый блок станции стартовал в ночь с 19 на 20 февраля 1986 г., а «Дискавери» ушел в первый полет 30 августа 1984 г. «Атлантис» также старше «Мира» на несколько месяцев, и только «Индевор», построенный взамен погибшего «Челленджера», поновее.

Через 7 минут комплекс ушел в тень, «картинка» пропала. Около 15 минут ушло на успокоение и стягивание объектов и закрытие крюков стыковочных узлов, больше часа – на проверку герметичности стыка и подготовку встречи. И естественно, нужна была связь – следующая зона была с 13:24:44/21:24:44 (Мюнхен) до 13:44:07/ 21:44:07 (Байконур).

В 13:26/21:26 московский ЦУП дал разрешение на открытие люка. Экипаж Мусабаева был наготове и открыл люк со стороны станции уже в 13:28/21:28, американская команда – только в 13:34/21:34. Это произошло в зоне связи на 70212-м витке, на несколько минут раньше расчетного срока. На борт «Мира» по традиции первым вступил Чарлз Прекурт. Он крепко обнял Талгата Мусабаева, затем Энди Томаса («Энди, как поживаешь, дружище?»).

«Вы не можете себе представить, как чудесно было выглянуть в окно и увидеть яркую точку света на горизонте, – делился своей радостью Томас. – Я провел весь день, наблюдая, как она медленно растет в размере... Это было абсолютно величественное зрелище». Он норовил первым обнять каждого влетающего в станцию астронавта, так что Талгату даже пришлось призвать Эндрю к осторожности. Видать, скучный достался Томасу полет, без ЧП.

Остальные члены команды STS-91 постепенно «проникли» на станцию, и среди них заместитель генерального конструктора РКК «Энергия» Валерий Рюмин, который буквально с порога принялся тщательно осматривать ее.

«Торжественное заседание» в Базовом блоке на следующем витке показать напрямую не удалось, был только звук. («Картинку» передали через «Альтаир» в сеансе 16:06/00:06–16:35/00:35, – но без звука!) Космонавты и астронавты выслушали приветствия и поздравления с Земли, затем обменялись сувенирами. Американцы привезли свежий лук, шоколад, перочинные ножи, музыкальные записи и гитару, которую, однако, увезут с собой обратно.

В 15:10/23:10 Мусабаев и Бударин провели инструктаж по безопасности на «Мире» для экипажа «Дискавери». А в 15:30/23:30 они, в свою очередь, прослушали инструктаж по безопасности на шаттле.

С «Дискавери» на «Мир» перенесли пять емкостей с водой, документацию, новое основание и крестовину стыковочной мишени. Экипажи провели отбор проб воздуха и выполнили технический эксперимент «Индикатор» (определение параметров собственной атмосферы станции). По этим параметрам и по характеру свечения газов было определено, что в месте стыковки не происходит утечки воздуха.

После полуночи начался совместный праздничный обед – американцы завтракали 12 часов назад, российский экипаж – 15. Обед продолжался более часа. Талгат Мусабаев блеснул своим искусством игры на гитаре и пения.

В 18:10/02:10 отошел ко сну российский экипаж, в 19:06/03:06 – американский. Эндрю Томас ночевал на «Дискавери».

Совместный полет

5 июня, пятница

2-е сутки совместных работ на комплексе «Мир-Дискавери»

Подъем на «Мире» и на шаттле был одновременно: в 03:06/11:06. Американцы передали на «Дискавери» песню «Южная Австралия» – в честь родины Эндрю Томаса. «Спасибо за музыку, – откликнулся Томас. – Хорошо быть на борту шаттла».

После осмотра станции, утреннего туалета и завтрака Талгат Мусабаев начал демонтаж ложемента Эндрю Томаса, а Николай Бударин – замену поглотительного патрона Ф-1. Затем он перенес на шаттл американскую емкость для отбора проб конденсата атмосферной влаги.

Экипаж «Дискавери» потратил полтора часа на попытку разобраться в причинах отказа связи диапазона Ku. Чарлз Прекурт с помощью Гори и Чанг-Диаса проверил, поступает ли питание на сигнальный процессор. Хьюстон надеялся, что питания нет

Встреча в Базовом блоке. Внизу справа – Николай Бударин, в переднем ряду: Дженет Каванди, Чарлз Прекурт, Талгат Мусабаев, Венди Лоренс, во втором ряду – Франклин Чанг-Диас, Эндрю Томас, Доминик Гори, справа вверху – Валерий Рюмин.

из-за обрыва кабеля и что, подав его в обход, удастся восстановить передачу. Но около полудня по Хьюстону командир «Дискавери» доложил, что вольтметр показывает нормальное напряжение. Это означало, что причина неисправности находится в недоступном экипажу месте – в блоке электроники антенны в грузовом отсеке. Вернее, добраться до него можно, выйдя в открытый космос. Вот только отремонтировать не удастся.

ЦУП решил отказаться от дальнейших попыток ремонта. Чтобы получить в реальном времени как можно больше данных с AMS для настройки и калибровки детектора, специалисты NASA подготовили наземные станции Меррит-Айлэнд, Уоллопс-Айлэнд и Центра Джонсона и запросили поддержку средств ВВС США и всех возможных наземных станций.

В пятницу на «Мире» была отключена, демонтирована и перенесена на шаттл установка SAMS. Астронавты перенесли образцы, собранные в ходе экспериментов по исследованию метаболизма.

Начался тест «восток/запад» в рамках эксперимента RME-3, имеющий целью определить различия в уровнях радиации на «восточной» и «западной» сторонах орбитального комплекса. Первые 12 часов два измерительных блока работали бок о бок. Теперь их разнесли на противоположные стороны комплекса и оставили в таком положении на 48 часов. Последний режим этого эксперимента – 30-часовые измерения в разных концах одного и того же модуля – начнется 7 июня. Были взяты пробы воздуха станции и пробы микроорганизмов с ее внутренних поверхностей.

Валерий Рюмин посвятил день тщательной проверке состояния иллюминаторов, внутренних поверхностей «Мира», а также систем жизнеобеспечения, чтобы определить, сколько еще сможет работать на орбите станция. Второй его задачей является отбор и доставка в Россию на шаттле результатов российских научных экспериментов.

Обедали на орбите с шести до семи вечера; несмотря на это, командир и бортинженер «Мира» (а также их бывший напарник) не забыли про физические упражнения. Вечером они вновь занимались переносом оборудования. К концу дня на станцию перенесено 310 литров воды и чуть больше половины наименований из ведомостей переносимых грузов, главным образом – с шаттла на станцию. Всего в них значится 317 названий!

В 15:20/23:20 планировалось телеинтервью с корреспондентами CNN и «Голоса Америки» через СР «Альтаир». Но из-за неисправности на линии связи между нашим ОКИКом и ЦУПом картинки не было, и 20-минутная беседа прошла в режиме радио. Рюмин сказал, в частности, что такой станции, как «Мир», требуется экипаж из 6–7 человек, а двое на ней просто не справляются со всем объемом работ.

Ужинать сели ровно в полночь. Поздравили Валерия Рюмина, который в этот вечер достиг отметки 365 суток на орбите. Мусабаев играл на гитаре музыку The Beatles и пел Высоцкого. Ко сну на «Мире» отошли в 18:10/02:10, на шаттле в 19:06/ 03:06.

6 июня, суббота

3-е сутки совместных работ

Сегодняшний день у Мусабаева и Бударина, как и у их американских коллег, был посвящен в основном переносу возвращаемых грузов на «Дискавери». Почти все доставляемые грузы (около 1000 кг) были к концу дня на станции; были перенесены еще четыре емкости с водой.

Венди Лоренс и Дженет Каванди успешно проверили работу манипулятора RMS совместно с канадской «Системой космического зрения» OSVS при перемещениях вблизи Стыковочного отсека «Мира». Этот эксперимент позволил оценить новую электронику и программы, созданные для сборки МКС. Оценивалась также способность манипулятора выполнять тонкие операции по передвижению компонентов МКС.

Эндрю Томас взял образцы воды, воздуха и с поверхностей станции и шаттла.

В сеансе 12:56/20:56–13:07/21:07 Мусабаев и Бударин организовали тестовый наддув модуля «Спектр» нетоксичной и негорючей смесью ацетона и биацетила. Для этого они подстыковали к крышке люка «Спектра» доставленный на «Дискавери» «Переносной блок наддува» БНП. Это была отработка операции по поиску места негерметичности «Спектра», запланированной после расстыковки 8 июня.

В работе участвовали все девять космонавтов и астронавтов. В то время как Бударин закачивал в «Спектр» 6.35 кг газа (давление в модуле поднялось до 55 мм), Мусабаев и экипаж «Дискавери» наблюдали происходящее из разных иллюминаторов. Положение Солнца во время этого опыта не было оптимально, и ни один наблюдатель не мог видеть основание солнечных батарей «Спектра». Прекурт и Гори видели ледяные кристаллы вблизи солнечных батарей «Спектра», но далеко от подозреваемых мест негерметичности. Выделения газа заметить не удалось, чему руководители полета не удивились: вероятность успеха оценивалась в 50:50.

6 июня экипаж провел пресс-конференции для российских и американских СМИ. Среди прочих был задан и вопрос, зачем нужно искать и устранять течь в «Спектре», ведь модуль уже «списан» как невозвратная потеря? Талгат Мусабаев уточнил, что поставленная перед его экипажем задача восстановить работу «Спектра» не отменена, но главное – нужно отработать методику обнаружения течи, чтобы, «если потребуется, упаси Господи», иметь такой опыт на МКС.

Валерий Рюмин сказал, что до сих пор не может поверить, насколько станция захламлена. «Это серьезная проблема. Хотел бы я знать, как это произошло». (Крис ван ден Берг приводит великолепный эпизод: Рюмин обнаружил за панелью уйму мусора и попросил у ЦУПа разрешение избавиться от него. ЦУП, узнав, что в мусор попали несколько кабелей, разрешение не дал. Рюмин, в бытность руководителем полета привыкший давать такие же указания, поворчал, но согласился.)

Эндрю Томас рассказал корреспонденту CNN, что, прождав шаттл четыре с половиной месяца, он просто не мог поверить, что корабль наконец пришел. Когда «Дискавери» показался, «это было великолепное зрелище».

Американец сказал, что он не чувствовал изоляции на борту «Мира». Ему помогали музыка, книги и фильмы. «Я мог выйти из своей среды, по крайней мере мысленно».

Томас ждет возвращения с нескрываемым нетерпением и больше всего хочет иметь свободное время, есть с тарелки, а не из пакетов, пить кофе из чашки, а не сок через соломинку. Он не беспокоится о том, как встретит земную тяжесть – «сама идея возвращения и реадаптации – одна из самых интересных вещей при выполнении длительного полета».

7 июня, воскресенье

4-е сутки совместных работ на орбите

До обеда экипажи «Мира» (теперь он состоит только из двух человек – командира Талгата Мусабаева и бортинженера Николая Бударина) и шаттла занимались переносом оборудования, в основном возвращаемых американских грузов. В частности, на «Дискавери» перенесли установку культивирования тканей Cocult. К концу дня итог был такой: перенесено в обе стороны более 500 л воды и 2130 кг грузов.

Чанг-Диас, Лоренс и Каванди проверили возможность пронести по туннелям из кабины шаттла через люк ODS в станцию упакованный выходной скафандр. На МКС это потребуется.

После обеда, в 11:30/19:30, состоялся сорокаминутный телевизионный сеанс – пресс-конференция экипажей. В это время все собрались в «Мире». Прекурт и Мусабаев произнесли речи.

Затем космонавты и астронавты отвечали на вопросы. «Звездой» опять был Эндрю Томас. Он сказал, что ему будет не хватать простого и определенного уклада жизни на «Мире». «Ты знаешь, что нужно сделать, и делаешь именно это. Это довольно легкая часть жизни». Будет не хватать невесомости, вида за окном и товарищей – Мусабаева и Бударина.

«Я должен сказать, что не все шло хорошо и гладко вначале, потому что у нас были различия культурного свойства, – сказал Талгат Мусабаев. – У нас были различия и в технических подходах. Но, несмотря на это, мы нашли общий язык. Наш американский коллега стал составной частью экипажа «Мира»... мы к нему очень привыкли. Мы благодарим его за отличную работу».

Рюмин и Мусабаев подчеркнули, что станция находится в хорошей форме и не имеет существенных технических недостатков. «Мы могли бы эксплуатировать ее долго и на высоком уровне, – заявил командир «Мира». – Нужно только финансирование. С достаточным финансированием мы могли бы поддерживать станцию не год, а намного дольше».

Прекурт сказал, что накануне вечером оба экипажа помечтали о том, чтобы увезти на Землю один из модулей «Мира» в музей. «Но это было бы очень сложной задачей». Вместо этого на шаттле вернутся маленькие части «Мира», и некоторые из них будут потом доставлены на МКС. «Это будет сюрприз», – согласился Мусабаев.

На «Дискавери» будут доставлены на Землю постеры и свидетельства, подписанные всеми побывавшими на ней американскими экипажами, флаги, висевшие на станции, и даже гитара. Гитару, подаренную Мусабаеву его казахскими друзьями, вывезет из Америки врач экипажа Гончаров, и она займет почетное место в его квартире в Звездном.

Прекурт и Мусабаев поблагодарили два ЦУПа и различные организации в России и США, обеспечивавшие в течение 4 лет программу «Мир/NASA». «Каждый из трех моих полетов сюда был приключением, которое я никогда не забуду... – сказал командир «Дискавери». – Мы не говорим гудбай, мы говорим – до свидания, что означает – до новой встречи».

После этого состоялась фотосъемка экипажей «Мира» и шаттла. Экипажи также провели фото– и видеообзор помещений станции. Ну а Валерий Рюмин был занят в основном инспекцией ее состояния.

Вечером экипажи и ЦУПы провели совещание по поводу наддува «Спектра». Хьюстон попросил свой экипаж переключить манипулятором выключатель одной из камер в хвосте, которая потребуется для съемки.

Рабочий день на «Дискавери» закончился в 19:06/03:06. Подъем намечен на 03:06/11:06.

Точка или многоточие?

В.Лындин специально для НК.

8 июня 1998 года в последний раз закрываются переходные люки между американским шаттлом и российской станцией «Мир». Это относится не только к конкретному данному шаттлу кораблю «Дискавери» (STS-91), но и ко всем его собратьям. Больше своих полетов к станции «Мир» NASA не планирует.

– Ну что же, – с сожалением констатирует этот факт командир станции «Мир» Талгат Мусабаев, – всему хорошему когда-то приходит конец. И мы вынуждены (в соответствии с программой, конечно) расставаться сегодня с нашими друзьями, с экипажем шаттла, с его командиром, нашим старым другом Чарли Прекуртом. Но я думаю, что это не последний совместный наш полет. Мы надеемся все-таки на дальнейшее сотрудничество.

Американский астронавт Эндрю Томас, который в течение четырех месяцев был членом экипажа станции «Мир» и с нескрываемым нетерпением ждал прилета шаттла, в последние минуты растрогался.

– Это было очень хорошее время, – сказал он, прощаясь с Талгатом Мусабаевым и Николаем Будариным. – У нас здесь была очень хорошая работа. Благодарю вас за то, что наш полет был успешным. Большое спасибо и до встречи.

– Энди, до встречи в ЦУПе-Москва, – напоминает о себе подмосковный ЦУП.

– Да-да, – согласно отвечает Томас, – до встречи, ЦУП-Москва.

Космонавты и астронавты пожимают друг другу руки, обнимаются. На прощание Мусабаев вручает Прекурту гаечный ключ длиной поболее полуметра.

– Это специальный ключ, – объясняет Талгат, – для выходной деятельности, для работы в открытом космосе. Этим ключом мы с Николаем Будариным монтировали выносную двигательную установку. Передаю его командиру шаттла, тебе, Чарли, чтобы потом этот ключ был доставлен на Международную космическую станцию. Как символическая эстафетная палочка от старушки станции «Мир» к новой международной станции.

Командиры снова крепко обнимаются и вплывают в переходной люк.

– Николай, – шутливо предостерегает бортинженера станции «Мир» оператор связи с экипажем, – держи Талгата! Улетит...

Но вот все разошлись по своим местам. Мусабаев устанавливает на внешней поверхности переходного люка крестовину стыковочной мишени и докладывает:

– ЦУП, мы готовы к закрытию люка. Мишень установлена.

В 16:08 ДМВ командир станции закрывает люк.

– Талгат, – замечает оператор, – а ты крепко затянул люк. Думаешь, последний раз?

– Похоже, да... – вздыхает Талгат.

В 19:01:48 ДМВ телеметрические датчики зарегистрировали расстыковку. Корабль «Дискавери» стал медленно, почти незаметно для глаз отходить от станции «Мир»...

Кстати, именно «Дискавери» в феврале 1994 года начал программу совместных полетов российских космонавтов и американских астронавтов. Представителем России в том, первом полете был Сергей Крикалев. Второй совместный полет состоялся ровно через год и тоже на «Дискавери». Участвовал в нем другой российский космонавт Владимир Титов. Тогда, в феврале 1995 года, отрабатывалась технология сближения со станцией «Мир». Всего 11 метров оставалось американскому кораблю до российской станции, но стыковка не предусматривалась. Да и стыковочного узла на «Дискавери» не было.

Первым американским кораблем, состыковавшимся со станцией «Мир», стал «Атлантис». Это произошло 29 июня 1995 г. Семь раз летал «Атлантис» к нашей станции. А когда его поставили на профилактический ремонт, восьмой рейс из запланированных девяти совершил корабль «Индевор». И вот девятый, завершающий рейс американского корабля к российской станции. И снова «Дискавери»...

Хотя весь совместный полет проходил на глазах у прессы, и журналисты имели возможность не раз пообщаться с экипажами, но теперь они жаждали услышать хоть какие-то слова от компетентных источников в ЦУПе. И их желание исполнилось. Оперативный брифинг состоялся прямо на балконе Главного зала управления.

Руководитель полета станции «Мир» Владимир Соловьев был, как обычно, немногословен:

– Несколько минут тому назад прошла расстыковка. Сейчас шаттл находится в непосредственной близости от «Мира». Проведен один эксперимент, связанный с работой по двигателям шаттла. И сейчас мы готовим следующий эксперимент, связанный с наддувом «Спектра». После этого эксперимента будет завершен облет «Мира» шаттлом... Завершается программа первой фазы. Но тем не менее мы американским коллегам говорим не «прощай», а «до свидания». До встречи на совместных работах по программе Международной космической станции.

Руководитель полета с американской стороны Чак Шо не пожалел красивых слов и высоких фраз.

– Это был восхитительный полет для нас, – сказал он. – Это был последний, заключительный полет из серии наших совместных полетов. Но мы надеемся, что он открывает новый этап. Вместо того чтобы считать это окончанием первого этапа полетов, я бы назвал его вехой, которая является началом нового и долгого этапа совместных исследований космоса. И в качестве свидетельства активной работы на новом этапе в конце месяца начинаются совместные тренировки по отработке стыковки с объектом, который ранее назывался ФГБ, а сейчас называется «Заря». Мы начинаем тренировки по стыковке «Зари» и «Единства». «Единство» – это новое название блока Node. Несмотря на то что полет шаттла еще не закончился, мы уже готовимся к будущим полетам. И надеемся, что они будут такими же успешными.

По поводу целесообразности поиска негерметичности модуля «Спектр» (теперь вряд ли придется его ремонтировать) Владимир Соловьев ответил, что задача эксперимента в отработке новой аппаратуры, которая, может быть, пригодится и на МКС. А на вопрос о возможности проведения следующей, 26-й основной экспедиции, ответ руководителя полета был вполне определенным:

– Экспедиция в августе месяце нашей организацией РКК «Энергия» будет осуществлена. Она полностью подготовлена. Материальная часть готова. Это я могу совершенно ответственно заявить. Я еще раз повторяю: материальная часть оплачена и готова.

Шаттл «Дискавери» (STS-91) завершает программу первого этапа совместных полетов российских космонавтов и американских астронавтов. Можно сказать, ставит точку в этой многолетней работе. Но все труженики космоса как в России, так и в США надеются на ее продолжение. А ведь следующий этап – уже непосредственное начало строительства международной космической станции. И конечно же, всем, причастным к этому историческому событию, очень хочется, чтобы точка STS-91 не стала окончательной, как это было с программой ЭПАС в 1975 г. Может быть, лучше пусть будет многоточие... Помните, как сказал герой фильма «Весна на Заречной улице», многоточие ставится тогда, когда еще многое осталось впереди...

P.S. Все девять запланированных стыковок шаттлов со станцией «Мир» уже выполнены. Семь американских астронавтов работали на российской станции в составе экипажей основных экспедиций, что в сумме составляет более 942 суток. Программа этого этапа выполнена полностью. Больше полетов шаттлов к станции «Мир» не предвидится... Но последний из них, «Дискавери» (STS-91), доставил на станцию новую стыковочную мишень взамен старой. И перед закрытием переходного люка Талгат Мусабаев установил ее. Говорят, на всякий случай...

Автономный полет «Дискавери»

И.Лисов. НК.

8 июня, понедельник. День 7

«Ни в коем случае мы не можем прекратить сотрудничество, которое началось с этой программой. Мы должны держаться вместе в будущем». Этими словами Чарлза Прекурта закончился совместный полет «Дискавери» и «Мира».

В 08:07 CDT (16:07 ДМВ), на 16 минут позже графика, между ними были закрыты переходные люки. Во время расстыковки в 11:01/19:01 станция и корабль находились в режиме дрейфа и летели южнее и западнее Москвы.

Доминик Гори отвел «Дискавери» вниз на расстояние около 70 м и начал облет носом вперед. К 11:24/19:24 шаттл оказался на таком же расстоянии перед станцией. В этот момент, за три минуты до выхода на свет, Мусабаев и Бударин начали закачку в «Спектр» заряд ацетона и биацетила. Этот процесс длился 20 минут, но, увы! – с шаттла не увидели светящегося зеленого облака ни в тени, ни на свету, несмотря на целый арсенал объективов, очков ночного зрения, биноклей и апертурных корректоров. Возможно, «виновато» теплоизолирующее покрытие, не дающее струе газа идти прямо.

В процессе маневрирования «Дискавери» экипаж станции регистрировал специальной аппаратурой спектр излучения, сопровождающего срабатывание двигателей системы RCS.

В 12:27/20:27, когда «Дискавери» оказался прямо над станцией, Гори выдал импульс на расхождение. К 18:00 CDT (02:00 ДМВ) шаттл ушел вперед уже на 52 км и удалялся на 14.5 км за виток.

Автору удалось увидеть расходящиеся «Мир» и «Дискавери» в 22:12-22:15 ДМВ. Было еще очень светло, и идущие низко на юго-западе корабль и станция были видны только в бинокль. Очевидно, шаттл шел впереди, а станция сзади и была ярче. Это было последнее наблюдение, которое удалось провести во время полета STS-91.

Остаток седьмого дня полета астронавты занимались укладкой грузов, перенесенных с «Мира». Центр Джонсона продолжал проверять работу AMS, а экипаж – испытывать систему связи SHUCS, которая почему-то не хотела работать.

М.Побединская. НК. 9 июня экипажу «Мира» был предоставлен день отдыха. Командир и бортинженер входили в свой обычный режим: подъем в 08:00, а отбой в 23:00 по Москве. 10-12 июня были посвящены в основном инвентаризации оборудования средств медобеспечения. В пятницу 10 июня был телемост с Акмолой по случаю «презентации» новой столицы Казахстана, и Мусабаев разговаривал с президентом Назарбаевым.

9 июня, вторник. День 8

Пока экипаж спал, операторы ЦУПа в Хьюстоне обнаружили ненормальную работу одного из основных бортовых компьютеров GPC. В ночь на 9 июня в работе находился GPC №4, на котором решались задачи управления системами, и GPC №1 с комплексом навигационных задач.

Специалисты заметили, что программа определения положения «Дискавери» с помощью Глобальной навигационной системы GPS выдавала результат, отличный от определяемого штатными навигационными алгоритмами, причем со временем расхождение росло.

Это повлекло ошибки автоматического наведения антенн шаттла, которую пришлось взять на себя Хьюстону. Перезапуск программы GPS не помог, и причина расхождений была не ясна. Не исключено, что данные спектрометра AMS окажутся запорчены.

На всякий случай ЦУП принял решение передать все навигационные функции резервному компьютеру, отключив при этом программу работы с GPS. После этого навигационные задачи шли нормально.

Каждому члену экипажа «Дискавери» во вторник после обеда дали пару часов отдыха. А утром астронавты продолжили эксперимент с системой космического зрения OSVS. Гори и Лоренс проводили эксперимент по горению твердой поверхности SSCE. Экипаж продолжал укладывать возвращаемые грузы. «У нас все летает, – пожаловался Томас. – Большая проблема – все это упаковать».

Чанг-Диас и Каванди следили за работой AMS, который пришлось на некоторое время выключить: появились опасения, что этот прибор перегревается. Была изменена ориентация шаттла, тепловой режим AMS улучшился, и детектор был включен вновь.

Были проведены дополнительные испытания системы связи SHUCS. Антенна системы по-прежнему не могла найти и «захватить» спутники, через которые она должна работать, хотя инженеры предполагают, что наведение на спутники проходило.

На вторник было запланировано несколько специальных сеансов связи. В 06:26 CDT Прекурт и Чанг-Диас отвечали на вопросы учащихся г.Лиссабон (Португалия) и Вашингтона. Эта беседа была посвящена 500-летию открытия португальским мореплавателем Васко да Гамой морского пути в Индию. В 07:06 Эндрю Томас принес благодарность оперативному персоналу NASA в российском ЦУПе в Подлипках.

В 09:31 Прекурт, Томас, Чанг-Диас и Каванди дали интервью корреспондентам американских станций MBS, KMOX Radio и King-TV. «Странное это было ощущение, когда мы закрыли в последний раз люк станции и ушли, – вспоминал Томас. – Когда мы отлетали и станция становилась меньше, сделалась темной и остались только мигающие огни, стало по-настоящему печально... Мы сказали «прощай» и знали, что никогда туда не вернемся».

В 11:21 Прекурт и Чанг-Диас разговаривали с Президентом Коста-Рики д-ром Мигелем Ангелом Родригесом, американским послом в Коста-Рике и учеными этой страны – участниками проводимых на «Дискавери» экспериментов.

Как и в предшествующие дни, астронавты были отправлены спать в 19:06 CDT.

10 июня, среда. День 9

Среда на «Дискавери» началась с музыкального приветствия ЦУПа Фрэнклину Чанг-Диасу, который перекрыл принадлежащий Джеффри Хоффману рекорд суммарной продолжительности полетов на шаттлах – 51 сутки 11 часов с минутами. Это была музыка из фильма «Супермен». «Это мое призвание и моя работа,» – сказал рекордсмен. В 12:26 Чанг давал интервью испанским редакциям CBS и CNN; он также занимался испытаниями системы SHUCS.

Венди Лоренс и Дженет Каванди в 07:52 расфиксировал манипулятор и с помощью установленной на нем камеры осмотрели предохранительный клапан, через который за борт течет вырабатываемая топливными элементами вода. Выходное отверстие находится над передней кромкой правого крыла. Руководство хотело убедиться в отсутствии намерзшего льда и документировать состояние клапана, чтобы лучше понять неисправность. Венди и Дженет продержали камеру в заданной точке полчаса, за которые давление в баке было стравлено, а затем поднялось вновь – чтобы проследить поведение клапана.

Прекурт сообщил, что льда почти нет – только тонкие кусочки, напоминающие китайские иероглифы, которые быстро отлетели от корпуса. «Кажется, это буквы E.V.A.», – подал голос Чанг-Диас. Сокращение EVA означает ВКД – внекорабельную деятельность. А Фрэнклин всегда готов к незапланированному выходу.

Заодно астронавтки отсняли магнитный спектрометр.

Доминик Гори проводил эксперимент SSCE.

Чарлз Прекурт доложил ЦУПу, что во время движения «Дискавери» над южной частью Тихого океана астронавты видели преследующую их станцию «Мир» – на расстоянии 445 км!

10 июня впервые в полетах шаттлов было проведено уточнение навигационных данных по бортовым измерениям с помощью спутниковой системы GPS. Обнаруженное накануне расхождение данных поставило этот эксперимент под сомнение; по просьбе ЦУПа Прекурт перезагрузил и протестировал основной компьютер GPC, и все получилось. В будущем предполагается использовать приемную аппаратуру системы GPS для обеспечения посадки шаттлов вместо нынешних радиотехнических систем, и проведенный эксперимент служит этой цели.

11 июня, четверг. День 10

Десятый день полета начался с песни под названием «Межпланетная Дженет» – разумеется, в честь Дженет Каванди.

Предпосадочный день на шаттле всегда посвящается проверке всех систем, используемых при спуске и приземлении. Начиная с 07:30, командир, пилот и бортинженер Венди Лоренс проверили работу закрылков и руля направления, средств индикации в кабине, навигационного оборудования и всех двигателей системы реактивного управления. Все работало нормально. Прогноз погоды также был благоприятным, опасения вызывал только дым пожаров в Центральной Флориде, который мог ухудшить видимость на полосе.

Около 11:25 Прекурт и Гори выполнили коррекцию, которая снизила высоту орбиты «Дискавери» с 360.3x381.3 до 345.1x376.8 км, а период с 91.927 до 91.711 мин.

В этот день были завершены научные эксперименты, за исключением работы спектрометра AMS. Она продолжалась до утра 12 июня. Всего за полет удалось записать более 100 часов данных, анализ которых займет несколько месяцев.

После больших усилий экипаж упаковал большую часть грузов и закрыл модуль Spacehab. Прекурт, правда, запросил ЦУП, может ли один из членов экипажа спать в нем ночью. Когда Земля ответила, что температура в «банке» поднимется за ночь до 29 градусов, экипаж предпочел ночевать в кабине.

В 11:51 астронавты беседовали с корреспондентами AP и радио ABC.

На связь с «Дискавери» выходили Майкл Фоул и Дэвид Вулф. Они поделились с Томасом опытом реадаптации. «Будь осторожен первой ночью, – советовал Майкл. – Это опасное время, особенно когда идешь в ванную». – «Не ешь лазанью в первый вечер», – предупреждал Дэвид. Его после посадки тошнило, и на любимую пиццу Вулф не мог смотреть без отвращения.

Последний день на орбите закончился в 19:06.

12 июня, пятница. День 11 и посадка

С 03:06 астронавты были на ногах. Чанг-Диас закончил работу с AMS, и в 07:47 началась подготовка к сходу с орбиты. Примерно в 09:12 Дженет Каванди закрыла дверцы грузового отсека. На средней палубе разместились Томас в специальном наклонном кресле, Чанг-Диас и Рюмин. Командир, пилот и две женщины – Лоренс и Каванди – зафиксировались в креслах летной палубы.

В бортовые компьютеры были загружены посадочные программы. Командир отряда астронавтов Кеннет Кокрелл слетал на разведку погоды и доложил, что садиться можно. Руководитель посадочной смены ЦУПа Уэйн Хейл дал разрешение на посадку в 11:31. Через несколько минут корабль был развернут хвостом вперед, и в 11:51 над Бенгальским заливом океаном Прекурт и Гори начали 4-минутный тормозной импульс двигателями OMS, уменьшивший скорость корабля примерно на 125 м/с.

За следующие 65 минут «Дискавери» прошел еще полвитка – через юго-запад Австралии, юг Тихого океана, Центральную Америку и Кубу. Вход в атмосферу был около 12:28 на высоте 122 км и на расстоянии 8150 км от посадочного комплекса. Чарли Прекурт подошел к Центру Кеннеди с юго-запада, пролетел над ним, выполнил разворот, благополучно вывел корабль на 15-ю полосу и в 12:00:21 CDT (14:00:21 EDT, 18:00:21 UTC) коснулся ее колесами. Судя по телевизионной картинке, посадка получилась «не очень» – корабль подпрыгнул. Носовая стойка опустилась в 13:00:26, а в 13:01:25 «Дискавери» остановился. «Хьюстон, «Дискавери», остановка колес», – доложил Прекурт. – «Добро пожаловать, «Дискавери», – отозвался Скотт Хоровитц. – Отличная посадка при боковом ветре, Чарли. Поздравляем с отличной работой, закончившей 1-ю фазу».

«Дискавери» приземлился на 155-м витке, пройдя около 6.1 млн км. Это была 44-я посадка в Центре Кеннеди в истории программы Space Shuttle и 15-я подряд.

Дэниел Голдин принимает флаг у Чарлза Прекурта.

Дэниел Голдин, руководитель NASA, встречал корабль на полосе, и Чарлз Прекурт передал ему летавший на станции американский флаг, ключ Мусабаева и оптический диск с данными. «Это не конец, это начало новой фазы», – сказал Голдин. От него привезенные реликвии перешли к Калбертсону как руководителю работ по МКС.

Эндрю Томаса вынесли из корабля на носилках и увезли в здание OCB, где астронавты живут перед стартом, для обследования. В момент посадки он еще был готов обсуждать с Хоровитцем, как съест свое любимое мороженое. Но когда он попытался встать и сделать несколько шагов в микроавтобусе, почувствовал, что очень устал и хочет лечь. Фотографирование и интервью были отменены, а к вечеру выяснилось, что Томасу полет на «Мире» обошелся дороже, чем всем его предшественникам: через 8 часов после посадки астронавт лежал, его тошнило. Медики, впрочем, не были особенно обеспокоены и не приняли специальных мер. Томас попросил отложить свой перелет в Хьюстон с субботы, когда улетают остальные члены экипажа, на воскресенье. В Центре Джонсона ему предстоит по крайней мере 45-суточный период реабилитации.

Выгрузка срочных грузов из лаборатории Spacehab прошла на посадочной полосе. После этого, около 23:00 EDT, корабль был отбуксирован во 2-й отсек Корпуса подготовки орбитальных ступеней. Здесь «Дискавери» будут готовить к полету по программе STS-95. По предварительным данным Центра Кеннеди, 25-й полет «Дискавери» начнется 29 октября в 14:00 (неясно, по зимнему восточному времени или еще по летнему) и завершится 7 ноября в 12:04.

Послеполетное обследование теплозащиты корабля выявило 198 повреждений, причем 44 повреждения на нижней поверхности фюзеляжа и крыльев имели размер 1 дюйм (25 мм) и больше.

(По материалам Центра Кеннеди, Центра Джонсона, Центра Маршалла, Центра Годдарда, ВВС США, Массачусетского технологического института, сообщениям ИТАР-ТАСС, Интерфакс, AP, Reuters, UPI, France Press, Синьхуа, с использованием хроники Криса ван ден Берга.)

Сотый космонавт на «Мире»

4 июня.

С.Шамсутдинов. НК.

Российская орбитальная станция «Мир» бьет рекорд за рекордом. 4 июня на американском корабле «Дискавери» на станцию прибыл сотый космонавт, впервые ступивший на ее борт. По счастливой случайности им стал российский космонавт Валерий Рюмин.

Примечательно, что из этих 100 человек – лишь 39 являются советскими/российскими космонавтами, а остальные (61 человек) – иностранные астронавты!

Тем более отрадно, что сотым космонавтом на «Мире» все же оказался россиянин.

Подавляющее большинство российских космонавтов выполняли длительные многомесячные экспедиции на борту ОК «Мир». Абсолютным рекордсменом по продолжительности пребывания на станции является космонавт-врач В.Поляков (его суммарный налет в двух космических полетах составляет свыше 678 суток).

Из 39 российских космонавтов 21 человек были на станции один раз, 16 – дважды, Александр Викторенко – 4 раза. Анатолию Соловьеву принадлежит абсолютный рекорд по количеству полетов на «Мире». Он единственный космонавт из ста, который побывал на станции пять раз (в 1988, 1990, 1992-1993, 1995 и 1997-1998 гг.).

Для доставки российских космонавтов на ОК «Мир» были использованы один корабль «Союз-Т-15» и 26 кораблей «Союз-ТМ» («Союз-ТМ-2» – «Союз-ТМ-27»). Шесть российских космонавтов доставлялись на станцию на шаттлах: А.Соловьев, Н.Бударин (основная экспедиция) и Е.Кондакова, В.Титов, С.Шарипов и В.Рюмин – экспедиции посещения.

Теперь, об иностранных космонавтах, побывавших на «Мире». Больше всех летали американцы. NASA максимально использовало возможность полетов на российскую орбитальную станцию – на «Мире» побывали 44 американских астронавта!

Правда, следует заметить, что большинство из них пробыли на станции 4-5 суток.

Тем не менее они получили опыт полета на орбитальной станции, который, несомненно, пригодится им во время экспедиций на МКС.

Семь астронавтов к тому же выполнили длительные полеты на ОК «Мир», сменяя друг друга: Н.Тагард, Ш.Люсид, Дж.Блаха, Дж.Линенджер, М.Фоул, Д.Вулф и Э.Томас.

Три астронавта были на станции дважды (Б.Данбар, Т.Уилкатт и В.Лоренс), а Ч.Прекурт – трижды.

Все американцы, кроме Н.Тагарда (он стартовал на «Союзе-ТМ») летали к «Миру» на шаттлах: на «Атлантисе» – 7 раз, на «Индеворе» и «Дискавери» по одному.

Кроме американцев, на «Мире» работали еще 17 иностранцев: 5 французских космонавтов (из них Ж.-Л.Кретьен – дважды, причем первый раз он стартовал на «Союзе-ТМ», а во второй раз – на шаттле), 3 космонавта ЕКА, 2 – из ФРГ и по одному из Сирии, Болгарии, Афганистана, Японии, Великобритании, Австрии и Канады. Трое из них (в том числе Ж.-Л.Кретьен) были доставлены на «Мир» на шаттлах, а остальные кораблями «Союз-ТМ».

Если существующие планы эксплуатации станции «Мир» не изменятся, то на ней должны впервые побывать еще всего лишь пять космонавтов: Г.Падалка, Ю.Батурин, С.Трещев, словацкий космонавт (М.Фулиер или И.Белла) и С.Залетин.