НОВОСТИ
КОСМОНАВТИКИ

Бюллетень АО “ВИДЕОКОСМОС”

---

29 января — 11 февраля 1994

3(66)

Бюллетень “НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”
Учредитель и издатель: Акционерное общество
“ВИДЕОКОСМОС”
Издательство: Гильдия Мастеров “РУСЬ”
Формат: 60x90 1/16, объем: 2,5 п.л.
Заказ №
Адрес типографии:
129164, г.Москва, Малая Московская ул. 8/12
НПТК “Логос”
Бюллетень зарегистрирован
в Министерстве печати и информации РФ.
Регистрационный номер 0110293.

ISBN 5-851-82— -.

“Новости космонавтики” Адрес редакции: 127427, Россия, Москва, ул. Академика Королева, д. 12, строение 3, комн. 8 Телефон: 217-81-47 Факс: (095)-217-81-45

---

№ 3

29 января — 11 февраля

НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ

---

Выпуск подготовили:
Главный редактор: И.А.Маринин
Ответственный выпуска: К.А.Лантратов
Литературный редактор: В.В.Давыдова
Редакторы по информации:
В.М.Агапов, М.В.Тарасенко,
С.Х.Шамсутдинов
Редактор зарубежной информации:
И.А.Лисов
Компьютерная верстка: А.А.Ренин
Рассылка Е.Е.Шамсутдинова
Телефон редакции 217-81-47
© “НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”.
Перепечатка материалов только с разрешения редакции. Ссылка на “НК” при перепечатке или использовании материалов собственных корреспондентов обязательна. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ответственность за достоверность опубликованных сведений несут авторы материалов. Точка зрения редакции не всегда совпадает с мнением авторов.
Редакция благодарит РКА за представленные материалы о МКС.

В номере использованы иллюстрации из журнала “Spaceflight”, проспектов “Space Shuttle Mission STS-60” и “Milstar. The Command and Control Connection”.

На обложке: экипаж STS-60

Стыковка ТКГ “Прогресс М-21”
США. Сергей Крикалев: интервью перед стартом
США-Россия. Полет “Дискавери” по программе STS-60

Исторический обзор

Программа полета

Подготовка к старту

Старт “Дискавери”

Приветствие Президента России

Хроника полета

Посадка “Дискавери” Россия-США. Телемост “Мир” — “Дискавери”
США. Астронавты для полета на ОКС “Мир”
США. “Колумбия” вывезена на старт
Международная космическая станция
Россия-США. Новый график сборки МКС
Управление МКС: спор России и США
Новости из НАСА
США. Сокращение бюджета НАСА
Автоматические межпланетные станции
США. Полет АМС “Клементина-1”
Искусственные спутники Земли
Турция. Ускорен монтаж спутника связи
Россия. Запуск КА связи “Радуга-1”
США. Запуск ИСЗ Milstar DFS 1
КНР. Запуск исследовательского спутника
Космодромы
Москва. Встреча экспертов РФ и Казахстана по Байконуру и Ленинску
Россия. Проблемы поисково-спасательной службы
Казахстан. Судьба Байконура решается на правительственном уровне
Ракеты-носители
Япония. Испытательный пуск РН Н-2
США. НАСА поддерживает проект DC-X
Международное сотрудничество
ЕКА-Польша. Соглашение о сотрудничестве
Россия-Франция-США. Создание новых космических двигателей
Предприятия. Учреждения. Организации
Россия. НПО “Энергия” добилось экономической независимости
Образовано Бразильское космическое агентство
Биографическая справка из архива “Видеокосмос”
Члены экипажа КК “Дискавери” по программе STS-60
Юбилеи
ЛОМО — 80 лет
БИЗНЕС
США. Дискуссия о коммерческом распространении спутниковых снимков

ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ

Россия. Полет орбитального комплекса “Мир”

Продолжается полет экипажа 15-й основной экспедиции в составе командира Виктора Афанасьева, бортинженера Юрия Усачева и врача-космонавта Валерия Полякова на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-18” — “Мир” — “Квант” — “Квант-2” — “Кристалл” — “Прогресс М-21”

---

НК В.Истомин. 29 января. Космонавты отдыхали, проводили влажную уборку станции и занимались физкультурой. Одновременно с ней они провели эксперимент по определению динамических характеристик “Мира”. ЦУП планировал начать очередной сеанс связи через спутник-ретранслятор “Альтаир” в 17:27 (здесь и далее Московское декретное время), но связь с космонавтами удалось установить лишь в 17:45. Причины задержки выясняются специалистами Главной оперативной группы управления (ГОГУ). Спать “Дербенты” легли рано: назавтра им предстояла ранняя стыковка с “Прогрессом”.

30 января. Космонавты поднялись в 3:30 ночи. После завтрака они расконсервировали свой “Союз ТМ-18”. При приближении “Прогресса М-21” на расстояние 190-110 км экипаж выполнил его фотографирование ультрафиолетовой аппаратурой “Фиалка” как в сумерках, так и на свету. В 05:15 на борту станции была включена аппаратура автоматического сближения и стыковки “Курс”.

В 06:56 ДМВ (03:56 GMT) проведена автоматическая стыковка ТКГ “Прогресс М-21” с орбитальным комплексом “Мир”.

После контроля герметичности космонавты открыли переходной люк и “добрались” до посылок из дома. А вечером, после отдыха, космонавты в телесеансе смогли поблагодарить свои семьи за заботу, а те смогли увидеть их радостными и в хорошим настроением.

В 11:34 в результате неисправности магнитного подвеса ЦУПом был выведен из контура управления и заторможен второй гиродин в модуле “Квант” (СГ-2Э).

31 января ЦУП принял решение воспользоваться тем, что гиродин С1-2Э затормозился для проведения с ним ремонтных работ вместо запланированной на этот день инвентаризации. Этот гиродин часто переходил на резерв магнитного подвеса и доставлял немало хлопот ЦУПу. Экипажу было предложено “разобраться” с ним, благо на “грузовике” пришли новые гиродины. Экипаж выполнил эту работу успешно: на СГ-2Э был заменен блок электроники управления магнитным подвесом Г-16-5. В тот же день ЦУП провел 4-минутный тест этого гиродина. После анализа его результатов специалисты ГОГУ дали “добро” на штатную эксплуатацию гиродина.

В этот же день Юрий Усачев должен был провести промер температурного профиля печи “Галлар”. На ней планировалось начать 220-часовой эксперимент по выращиванию кристалла теллурида кадмия. Однако срочная работа по замене гиродина отвлекла космонавта. Кроме этого, возникли вопросы по определению точки отсчета на температурном зонде. Поэтому, когда все неясности были уточнены, проводить промер было уже поздно (замеры нужно было выполнять через 3 и 6 часов после пуска процесса). Промер было решено перенести.

А тем временем успешно шел перенос грузов из прибывшего “грузовика”.

1 февраля к удовольствию врача экипажа Валерия Полякова продолжились медицинские эксперименты над космонавтами. Юрий Усачев выполнил эксперимент “Монимир” по исследованию влияния невесомости на позные и установочные реакции космонавта и эксперимент “Оптоверт” по исследованию взаимодействия сенсорных систем при оптокинетической стимуляции. После обеда испытуемым был командир экипажа Виктор Афанасьев.

С 14:11 до 14:17 по рекомендации ГОГУ экипаж с бортового дисплея “Символ” провел тест дифракционной антенной решетки ДКАР, используемой для связи между станцией и кораблями при стыковках и перестыковках. Тест прошел без замечаний. Также “Дербенты” успешно протестировали периферийный модуль обмена (ПМО) между вычислительными машинами системы управления движением (СУД) модуля “Квант-2” и базового блока станции.

Остальное время экипаж занимался инвентаризацией. Запланированная перекачка питьевой воды из “Прогресса” в модуль “ Квант-2” не состоялась: космонавты не нашли необходимые шланги.

В 21:49 по командам из ЦУПа началась раскрутка гиродина СГ-2Э. Он был введен в контур управления станцией в 00:48 2 февраля. Вновь на “Мире” заработали 9 гиродинов.

2 февраля эксперименты “Оптоверт” и “Монимир” выполнял Валерий Поляков, ему помогал Юрий Усачев. А командир в это время менял блоки в системе сбора урины. Перекачать урину в “грузовик” не удалось, так как баки в “Прогрессе” были полны воды, а шлангов для перекачки космонавты пока не нашли.

В ходе дня космонавты провели проверку показаний газоанализатора углекислого газа. Валерий Поляков попросил уменьшить процент углекислого газа в станции. “Мы хотим жить по Бутейко”, — сказал он.

С 16:55 до 17:10 состоялась радиовстреча экипажа с главным редактором “Новостей космонавтики” И.Марининым и ответственным за выпуск бюллетеня К.Лантратовым. Они рассказали о новостях в космической отрасли. Эти встречи решено сделать регулярными — раз в две недели по средам. Теперь все читатели НК могут присылать свои вопросы к космонавтам в нашу редакцию. “Дербенты” попросили прислать им на следующем “Прогрессе” последние номера бюллетеня.

3 февраля космонавты с нетерпением ждали сообщений о старте “Дискавери” с Сергеем Крикалевым на борту. ЦУП сначала рассказывал, а затем показал им в телевизионном сеансе старт шаттла. “Дербенты” выполнили съемку следов работы двигателей “Дискавери” через 20 мин после окончания их работы. Через видеокамеру следы были видны отчетливо. Экипаж провел съемки и ультрафиолетовой аппаратурой “Фиалка”. Этой же аппаратурой космонавты выполнили сеанс съемок конструкции станции в сумерках.

Основной же работой “Дербентов” стала замена второго комплекта передатчика “Антарес”, используемого для связи через спутник-ретранслятор “Альтаир”. Плохая работа этого передатчика не позволила получить телеметрическую информацию с корабля “Союз ТМ-17” при облете станции 14 января. Замена была выполнена успешно.

4 февраля экипаж занимался тренировкой по срочному покиданию станции. Космонавты выполнили также эксперимент по съемкам поверхности Земли аппаратурой “Фиалка”. Валерий Поляков провел эксперимент “Ткань” по измерению изменения толщины и растяжимости кожной ткани в длительном космическом полете.

Экипажем была выполнена и проверка газоанализатора кислорода. Оказалось, что показания телеметрической информации занижали его давление на 12 мм рт.ст. В ходе дня один раз перешел на резерв магнитного подвеса гиродин СГ-1Э в модуле “Квант”. По указанию ЦУП экипаж почти сразу перевел его в основное положение.

В автоматическом режиме были проведены 2 сеанса наблюдений за рентгеновским источником Her X-1 в созвездии Геркулес при помощи комплекса научной аппаратуры “Рентген”. Это — начало серии наблюдений за этим источником.

5 февраля у экипаж был отдых. Они выполнили влажную уборку станции, сходили в “баню”. Космонавты выполнили и сборку схемы для передачи по телевизионному каналу информации о медицинских экспериментах на немецкой аппаратуре. На понедельник 7 февраля был запланирован телемост с Германией, во время которого и будет сброшена информация по этим экспериментам.

Космонавты нашли наконец шланги для перекачки воды. ЦУП запланировал провести перекачку на следующий день.

ЦУП провел оценку эффективности солнечных батарей.

В этот день ЦУП планировал провести два сеанса связи через спутник-ретранслятор “Альтаир”. Оба они прошли с задержкой: первый начался вместо 13:36 в 14Ю6, а второй вместо 16:44 в 16:50. Неважное было и качество связи во время этих сеансов. Причины анализируются.

6 февраля. Второй день отдыха космонавтов. Они поговорили по телефону с семьями. Здесь уже установился определенный порядок. Сначала с домом говорит командир, затем опытный космонавт — Валерий Поляков, а затем уже “космонавт-первогодок” — Юрий Усачев. Видать, на “Мире” тоже есть своя “дедовщина”!

ЦУП выполнил наддув станции кислородом на 10 мм рт.ст., а космонавты провели перекачку воды из системы “Родник” “Прогресса М-21” в одноименную систему модуля “Квант-2”.

При проведении сеанса через спутник-ретранслятор “Альтаир” в 14:08-15:00 не было захвата сигнала от СРа первым комплектом грубого пеленга. После перехода на второй комплект пеленга связь установилась. Задержка составила всего 5 мин.

7 февраля космонавты проводили медицинские обследования. Это и определение гематокридного числа крови, и исследование биоэлектрической активности сердца в покое, и эксперимент по исследованию реакции вестибулярного аппарата на различные раздражители.

Телемост с Германией, к сожалению, не получился: телефонный канал был весь зашумлен, телеметрия не выделялась. После повторного включения первого комплекта точного пеленга слышимость улучшилась, появилась телеметрия. Возникла надежда, что и с телевидением станет все хорошо. Но картинка была “в снегу”. Через 10 мин она пропала совсем. ЦУП заново провел вхождение в связь — ситуация повторилась. Причины случившегося анализируются.

По командам с Земли атмосфера станции была наддута на 25 мм рт.ст. Экипаж сообщил на Землю об отработанном оборудовании системы жизнеобеспечения.

8 февраля. “Изюминкой” дня был телевизионный сеанс станция “Мир” — ЦУП — Нью-Йорк. На связи с космонавтами была передача компании Эй-Би-Си “Доброе утро, Америка” (см. статью “Телемост “Мир” — “Дискавери”).

В этот день состоялся еще один телесеанс. Во время него была сброшена информация по медицинским экспериментам, которую не удалось сбросить вчера. Во время этого сеанса были показаны подступы к регулятору перепада давления (РПД) системы получения кислорода из воды путем гидролиза “Электрон” в модуле “Квант”. Дело в том, что из-за высокого перепада давления несколько раз отключался “Электрон” в этом модуле. Долго так продолжаться не могло, ведь на станции постоянно работают три космонавта и расход кислорода больше, чем в предыдущих экспедициях. Было решено выполнить замену РПД. Но конструктивно это не предусматривалось, поэтому прямого доступа к РПД не было. После анализа ситуации решено снять два стабилизатора тока “Электрона”.

ЦУП продолжил наддув воздухом атмосферы станции. В этот день давление в отсеках “Мира” составило 726 мм рт.ст. Осталось донаддуть еще 5 мм. Валерий Поляков, руководивший этой операцией, сообщил что из-под накидной гайки из секции с воздухом при наддуве идет сильное травление воздуха и кислорода, что увеличивает скорость наддува.

9 февраля космонавты занимались переносом грузов из “Прогресса” для предстоящих ремонтных работ. Затем они вытащили РПД “Электрона” и ряд блоков системы терморегулирования. Экипаж достал также капсулы для печи Таллар” и “Экспериментальной кюветы”. В этот же день космонавты провели эксперимент по влагораспределению жидкости в субстрате с кюветой. Влагопереноса в кювете не произошло.

В этот день на связь с космонавтами пришли школьники. Правда, это не был урок из космоса, а всего лишь — ответы на вопросы. На связь с экипажем приходило и руководство Института медико-биологических проблем.

ЦУП провел тест второго комплекта передатчика “Антарес”. Замечаний нет.

10 февраля основной работой космонавтов была замена регулятора перепада давления “Электрона”. “Дербенты” выяснили, что входной штуцер забит бело-серыми хлопьями.

Одновременно с астронавтами на “Дискавери” космонавты провели съемки Земли. Юрий Усачев провел повторную регенерацию воды из контейнера технической воды и перекачал урину в “грузовик”. Виктор Афанасьев переписывал в аппаратуру “Датамир” информацию о состоянии своей сердечно-сосудистой системы за ночь. На связь с космонавтами выходил “земной” врач экипажа и радиокомментатор “Маяка”.

11 февраля. Юрий Усачев выполнил запуск 65-го эксперимента по выращиванию микрокристалла арсенида галлия на технологической установке “Галлар”. Основной работой экипажа была замена поглотительных патронов в блоке очистки от микропримесей. Космонавты закрыли блок вакуумных клапанов фильтра и приступили к работе. Но во время работы в 16:30 произошел отказ системы очистки атмосферы. Загорелись транспаранты “Отказ вакуумных клапанов 1,2,3”, “Отказ вентиляторов”, “Отказ вакуумного насоса”. Предварительная причина — отказ вакуумного насоса. Замечание обсуждается специалистами.

Закончилась серия наблюдений за рентгеновским источником Her X-1 с помощью комплекса научной аппаратуры “Рентген”. Всего выполнено 16 сеансов наблюдений.

1 февраля. В. Чуксеев. ИТАР-ТАСС. Корреспондент побеседовал с С.Крикалевым перед тем, как он был отправлен в карантин, предшествующий запуску “Дискавери” по программе STS-60.

“Программа подготовки, которую мы проходили в Центре космических исследований имени Линдона Джонсона в Хьюстоне (штат Техас), мало чем отличается от нашей, — рассказал С.Крикалев. — Главной трудностью был для меня язык. В программу входило изучение систем, правил безопасности, тренировки на случай необходимости срочно покинуть корабль, отработка навыков выживания. Проблем психологической совместимости с членами экипажа, Крикалев абсолютно не испытывал.”

Отвечая на вопрос о задачах полета и о личном вкладе в ее осуществление, С.Крикалев сказал: “Я бы определил свой вклад следующим образом — стать на место рядового члена экипажа-американца. С самого начала мы готовились выполнять обязанности, предусмотренные по американскому “табелю о рангах” для должности “специалиста”. Если использовать нашу аналогию, это означает работу бортинженера. Основная задача полета — доставка в космос спутника, напоминающего по форме блюдце, и вывод его на орбиту с помощью специального манипулятора. Установленные на нем чуткие датчики будут изучать струи двигателей “шаттла”. Это очень важно, поскольку дальнейшая программа сотрудничества предусматривает полет шаттла на станцию “Мир” и стыковку с ней. Шаттл зафиксирует свое положение относительно этого спутника на определенной дальности, будет поворачиваться под разными углами и включать отдельные двигатели. Это надо будет сделать для того, чтобы составить как бы карту распределения выбросов двигателя. Надо знать, с какой силой эти двигатели будут “плевать” при стыковке, как сильно струи будут бить по элементам конструкции станции и батареям. И потом этот спутник надо забрать из космоса и вернуть назад.”

Корреспондент ИТАР-ТАСС поинтересовался, какие эмоции вызывает у космонавта то обстоятельство, что он летит на американском, а не на российском шаттле. “Я сказал бы так: если говорить об уровне техники и технологии, организации всей программы, мы находимся примерно на равных, — ответил он. — В чем-то впереди американцы, в чем-то — мы, особенно с точки зрения длительных полетов. Наш “Буран” взлетел еще в 1988 году, взлетел и сел в автоматическом режиме, причем при такой плохой погоде, при которой ни один шаттл не летает. То есть в чем-то тогда мы находились впереди. Я считаю, что материальную часть, создание корабля и носителя, мы сделали честно и вовремя. А вот другая часть работы — наполнить отсек полезного груза — практически выполнена не была.”

Касаясь подготовки американцев к участию в полете на российском орбитальном комплексе в 1995 году, С.Крикалев сообщил, что со стороны США к этому готовятся несколько человек. “Их подготовку абсолютно невозможно сравнить с тем, как был организован наш приезд сюда, — сказал он. — В последние месяцы американские астронавты, кандидаты на участие в полете, занимаются русским по восемь часов в день, т.е. подходят к этому серьезно и основательно”. Вот такие грустные и, прямо скажем, не в нашу пользу сравнения в ходе интервью. А ведь американская сторона придает исключительно важное значение сотрудничеству двух стран в космосе. Выступая на прошлой неделе с важнейшим программным документом — посланием “О положении страны”, Президент США Билл Клинтон заявил: “Вместо того, чтобы создавать в космосе оружие, российские ученые будут помогать строить Международную космическую станцию”.

НК. И.Лисов. Хроника полета STS-60 по сообщениям Космического центра имени Л.Б.Джонсона, материалам НАСА, Центра Кеннеди и Лаборатории реактивного движения (США), и сообщениям АП, ИТАР-ТАСС, Рейтер, Франс Пресс, ЮПИ и компьютерных журналов “Спейс Ньюз” и Дж.Мак-Дауэлла.

Исторический обзор

Между первым советско-американским и первым американо-российским космическими полетами прошло 19 лет, выросло поколение и сменилась эпоха.

С ходом полета “Союз-Аполлон” автор этих строк знакомился по журналу “Мурзилка”, поскольку телевизора в его доме еще не было. Хроника второго составлялась с использованием видеомагнитофона и персонального компьютера.

Летом 1975-го Чарлз Болден служил офицером в Морской пехоте США, Кеннет Райтлер летал на самолетах ВМС, Франклин Чанг-Диас учился в аспирантуре Массачусеттского технологического института, Джен Дэвис получала степень бакалавра по окончании Технологического института штата Джорджия, Роналд Сига после окончания Академии ВВС завершал образование в Университете штата Огайо, а Сергей Крикалев поступал в Ленинградский механический институт. 19 лет спустя они встретились в экипаже “Дискавери”.

Полет “Союз-Аполлон” был поразительным светлым пятном в истории многолетнего соперничества США и СССР во всех возможных сферах, включая деятельность в космосе. Полет STS-60 является началом длительной программы, нацеленной на фактическое объединение пилотируемых космических программ США и России. В той ее части, которая касается совместного использования орбитальной станции “Мир”, эта программа является наследницей обсуждавшейся в 1976-1979 годах программы “Салют-Шаттл”. “Какая ирония, — говорил накануне запуска руководитель Отдела пилотируемых полетов НАСА Иеремия Пирсон III, бывший офицер морской пехоты, — мы готовились все эти годы воевать с Советским Союзом. Но теперь больше нет битв, которые можно вести, и космическая программа — подходящее дело.”

Соглашение об обмене пилотируемыми космическими полетами советского космонавта на шаттле и американского астронавта на станции “Мир” было заключено во время визита Президента США Джорджа Буша в Москву 31 июля 1991 года. (“Новости космонавтики” сообщили о нем в своем втором номере, датированном 12-25 августа.) Тогда предполагалось, что советский космонавт будет участвовать в исследовательском полете с лабораторией SLS-2 по медико-биологической программе летом 1993 года. Да и основной целью обмена полетами считалось взаимное ознакомление с медицинскими аспектами подготовки и полета. Это было очень нужно американцам для будущих длительных экспедиций на своей космической станции.

В потоке сообщений, сопровождавших полет Сергея Крикалева на “Дискавери”, мне не удалось обнаружить даже упоминания о соглашении между Дж.Бушем и М.С.Горбачевым — ни в российских, ни в иностранных источниках. Через три недели после подписания Договора о сотрудничестве между СССР и США в исследовании космического пространства произошел государственный переворот ГКЧП, за которым последовали контрпереворот Б.Н.Ельцина, фактическое отстранение от власти Президента Горбачева в течение осени 1991 года и затем распад Советского Союза. Подписанные с США соглашения “зависли”, так как никто — ни правительство США, ни советское и российское правительства — не могли предсказать развития событий даже на несколько месяцев вперед.

А будущий кандидат на полет находился во время всех этих событий в своем втором, 312-суточном полете на орбитальном комплексе “Мир”. Отправившись в космос как гражданин СССР с территории СССР, он вернулся 25 марта 1992 года на землю Республики Казахстан космонавтом РСФСР, и даже его родной Ленинград носил имя Санкт-Петербург, хотя и без твердого знака на конце.

Однако американо-российская космическая программа выжила. Генеральный директор НПО “Энергия” во время своей поездки в США в феврале 1992 года предлагал США частично арендовать станцию “Мир”, закупать РН “Энергия” и использовать “Союз ТМ” в качестве корабля для экстренного покидания американской станции. “Инспекционная поездка” в Москву помощников директора НАСА Сэмюэла Келлера и Арнольда Олдрича в марте была посвящена не только вопросу об использовании американцами корабля “Союз ТМ”, но и оценке “космических” возможностей России и подготовке нового, американо-российского соглашения по космосу.

Это “Соглашение о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях”, подписанное во время визита Б.Н.Ельцина в США 17 июня 1992 года, подтвердило необходимость “осуществления полетов станции “Мир” и корабля многоразового использования с участием российских космонавтов и американских астронавтов”. Был подтвержден совместный полет на шаттле и обсуждены возможность совместного полета на “Мире” и стыковки шаттла с российской станцией.

16 июля на пресс-конференции в Москве директор НАСА Дэниэл Годдин официально объявил о том, что российский космонавт примет участие в полете STS-60 в октябре 1993 года.

29 сентября 1992 года на заседании Межведомственной комиссии космонавты В.Т.Титов и С.К.Крикалев были отобраны в качестве кандидатов на полет и рекомендованы правительству для отправки в США.

29 октября 1992 года НАСА объявило состав экипажа для полета STS-60, планировавшегося на ноябрь 1993 года, а 1 ноября В.Г.Титов и С.К.Крикалев отправились на подготовку в Хьюстон и приступили к ней 5 ноября. Отправили — и как будто забыли: по свидетельству Крикалева, в течение полугода после прибытия никакие российские должностные лица не беспокоили его и Титова своим вниманием, российское посольство в Вашингтоне ограничивалось посылкой газет и ксерокопий наиболее интересных публикаций. И, между прочим, не платили командировочных: Крикалев, его жена и дети были вынуждены жить на 42 доллара от НАСА в сутки! Словом, бросили в реку — плыви. Выплыли.

Американцы, говорил Крикалев корреспондентам, используют при подготовке “тот же подход, такое же оборудование, даже те же самые эксперименты”. “Я обнаружил больше сходства в двух системах, чем я ожидал.”

Крикалев быстрее адаптировался в совершенно чужой обстановке, быстрее освоил необходимый минимум английского, и в марте 1993 года совместным решением НАСА и РКА был объявлен основным членом экипажа. Полковник В.Г.Титов стал дублером.

“Этот парень полетал достаточно, — говорит о Крикалеве руководитель полета Чак Шоу (Chuck Shaw). — Он очень хорош в рабочей обстановке.” (За два своих полета Сергей пробыл на орбите 463 дня, или в 9 раз больше, чем остальные члены его будущего экипажа вместе взятые!) Крикалев подсказал Чарлзу Болдену лучший способ использования портативного персонального компьютера, который должен использоваться в полете. ТАСС, как всегда, немного недопонял, и сообщил, что Сергей учил участника трех полетов на шаттле Болдена, как пользоваться основными бортовыми ЭВМ. Основными бортовыми ЭВМ пилоты шаттла пользоваться умеют, хотя, по словам Крикалева, они разработаны давно и уступают бортовому вычислительному комплексу “Мира”.

Американские астронавты признали высокую квалификацию и личные качества Сергея Крикалева. “Сергей — полноправный член нашего экипажа, и он настолько же важен, как и я, — говорил бортинженер “Дискавери” Рон Сига. — Именно в этом состоит отличие от предшествовавших полетов, в которых иностранцы летали на шаттле. Это действительно совместный российско-американский экипаж.”

Старт “Дискавери” по программе STS-60 должен был состояться в ноябре 1993 года. Но предыдущий полет “Дискавери” после трех неудавшихся попыток старта начался 12 сентября вместо 17 июля. Отсрочка на два месяца поломала график полетов на остаток 1993 года и вынудила перенести STS-60 на следующий год.

После полета по программе STS-51 “Дискавери” приземлился в Центре Кеннеди ночью 22 сентября. В то же утро он был отбуксирован в третий отсек корпуса обслуживания орбитальных ступеней для подготовки к STS-60. 15 ноября в грузовой отсек был помещен “Спейсхэб” (лабораторные модули загружаются в корпусе подготовки ОС, а спутники и другие полезные нагрузки — на старте). 18 ноября была закончена установка трех основных кислородно-водородных двигателей. Вечером 4 января “Дискавери” был перевезен в здание вертикальной сборки, 5 и 6 января состыкован с внешним баком и твердотопливными ускорителями, и 10 января космическая транспортная система прибыла на стартовый комплекс 39А. На следующий день в грузовой отсек “Дискавери” поместили спутник WSF. Наконец, 26 января НАСА официально назначило старт на 3 февраля в 07:10 EST. Стартовое окно, в течение которого старт мог состояться в случае отсрочки, имело продолжительность 2.5 часа.

Программа полета STS-60 была “сверстана” еще до назначения в его экипаж Сергея Крикалева и оказалась на редкость подверженной критике. Основными полезными нагрузками “Дискавери” стали отделяемый спутник “Уэйк шилд фэсилити” и коммерческий лабораторный модуль “Спейсхэб”.

Спутник “Уэйк шилд фэсилити” (Wake Shield Facility, WSF) предназначен для выращивания тонких пленок (подложек) из полупроводникового материала в условиях чрезвычайной чистоты окружающей среды и высококачественного вакуума (рис. 1). Он является прототипом будущих установок по производству материалов для микроэлектроники. На Земле высокий вакуум труднодостижим. Соблазнительна идея вынести установку в открытый космос, но... вакуум за бортом обычного космического аппарата не является достаточно чистым. Аппараты, особенно такой величины, как шаттл, имеют тенденцию обрастать собственной атмосферой, возникающей из выхлопов двигателей маневрирования и ориентации, сбросов газов и жидкостей из системы жизнеобеспечения и так далее. На орбитах становится все больше пыли и даже более крупного мусора. А каждая пылинка способна нарушить процесс выращивания кристалла.

Выход, который предстояло проверить астронавтам “Дискавери”, заключался в следующем. От шаттла отделяется и отходит на значительное расстояние автономный ориентируемый спутник в форме летающей тарелки диаметром 3.66 м. Постоянно выставляя вперед тарелку-щит из нержавеющей стали, он рассекает набегающий со скоростью

Рис. 1. Спутник WSF (вид с боку): 1 — топливные баки; 2 — крюк фиксации; 3 — направление полета; 4 — антенна S-диапозона; 5 — микрогравитационная полезная нагрузка; 6 — теневая “кильватерная струя” (теневая сторона); 7 — толкатель для отделения.

около 8 км/с поток атомов кислорода и других компонентов верхней атмосферы и микропылинок. За тарелкой, в тени, должен получаться “очень хороший” вакуум, примерно в 10000 раз выше, чем в земных лабораториях, и в центре “хвостовой” стороны находится технологическое оборудование для выращивания пленок методом молекулярно-лучевой эпитаксии. Английское название спутника (wake — кильватерная струя, shield — щит, facility — система) в трех словах описывает конструкцию аппарата. После 56 часов автономного полета спутник WSF должен быть возвращен на борт шаттла и с ним вернуться на Землю. Командир корабля Чарлз Болден, который имеет последнее слово при распределении работ на борту доверил снятие WSF с орбиты и погрузку в грузовой отсек Сергею Крикалеву.

На установке стоимостью 13.5 млн $ предполагается получить семь образцов тонкопленочной подложки. Предполагается, что WSF совершит четыре полета на шаттлах до 1997 года. В разработке спутника участвовали Центр космической вакуумной эпитаксии при Хьюстонском университете (один из центров коммерческих космических разработок, финансируемый НАСА) и несколько фирм, включая хьюстонскую “Спейс Индастриз Интернэшнл “. Директор Центра с русской фамилией д-р Алекс Игнатьев является одним из научных руководителей эксперимента. Роналд Сига, бортинженер “Дискавери”, до отбора в отряд астронавтов НАСА был ассистентом-исследователем Центра и является вторым научным руководителем проекта.

Не все специалисты считают, что выбранный способ оправдан. Лорен Пфайффер (Loren Pfeifter) из лаборатории фирмы AT&T имени Белла в Мюррей-Хилл (Нью-Джерси) считает, что принципиального улучшения качества с помощью WSF добиться не удастся. Сходных результатов можно было бы добиться на Земле, особенно с бюджетом в 13.5 млн $. “Я выращиваю 400 образцов в год. А эти люди собираются привозить по шесть раз в два года, или как у них это получится. Невозможно выполнять управляемый физический эксперимент с таким малым объемом данных.”

Рис. 2. Секция с контейнерами GAS: 1 — контейнер с шестью малыми ИСЗ ODERACS; 2 — панель экспериментального капиллярного радиатора; 3 — блок электронной аппаратуры; 4 — стандартный контейнер полезной нагрузки GAS; 5 — контейнер со спутником Bremsat.

Лабораторный модуль “Спейсхэб” совершает полет на шаттле во второй раз. Он прошел боевое крещение в полете “Индевора” в июне 1993 года. Модуль принадлежит компании “Спейсхэб Инк.”, которая предоставляет в аренду места для размещения в нем экспериментального оборудования. На этот раз в лаборатории размещены 12 экспериментов в области биологических исследований и микрогравитации, подготовленные центрами коммерческих разработок НАСА и агентством оплаченные. В полет с шестью астронавтами отправляются 12 лабораторных крыс, микробы, которых предполагается использовать для борьбы с вредными насекомыми, семена, материалы. Недостаток заказов является больным местом этого проекта. Дело дошло до того, что генеральный инспектор НАСА потребовал прошлой осенью, чтобы агентство прекратило субсидировать “Спейсхэб Инк.” (“НК” №13, 1993).

В задней части грузового отсека находится также “батарея” из шести контейнеров GAS (Get Away Special) с экспериментальным оборудованием (рис. 2), которое работает практически без участия экипажа. Из одного контейнера планируется вывести в полет спутник Bremsat, разработанный студентами Бременского университета (ФРГ), из второго — группу из шести малых ИСЗ для калибровки радиолокаторов. Эти маленькие спутники проходят под названием ODERACS (Orbital Debris Radar Calibration Spheres), что расшифровывается как “Сферы для калибровки радаров, [следящих за] космическим мусором”. Но, разумеется, они могут использоваться и для калибровки радаров, отыскивающих вполне полезные космические объекты своей и противной стороны. Спутники ODERACS планировалось вывести на орбиту с борта “Дискавери” в декабре 1992 года (STS-53), но тогда отказал источник питания в механизме открытия крышки контейнера, и выведение сорвалось.

Общее количество научных и прикладных экспериментов достигает 35, среди них четыре выполняются по совместной американо-российской программе. Это изучение радиационных воздействий, обмена веществ в условиях микрогравитации, работа с сенсорным двигателем и визуальные наблюдения и фотографирование из космоса.

Совместная медицинская программа направлена на сравнение и стандартизацию данных и приемов их получения для использования обеими странами.

31 января в 04:00 EST (здесь и далее все моменты времени, не обозначенные специально, приведены по восточному зимнему времени США — EST) в Космическом центре имени Дж.Ф.Кеннеди был начат предстартовый отсчет для запуска космического корабля “Дискавери” с американо-российским экипажем. Суммарная длительность отсчета, в соответствии со стандартной процедурой НАСА, составляла 43 часа. Из-за наличия так называемых встроенных, или заранее предусмотренных, задержек от момента начала отсчета до старта должно было пройти немногим более трех суток

Предстартовый отсчет проходил в соответствии с графиком:

Январь 31	04:00	Т-43ч	Начало отсчета
Январь 31	20:00	Т-27ч	Встроенная задержка на 4ч
Февраль 01	00:00	Т-27ч	Продолжение отсчета
Февраль 01	08:00	Т-19ч	Встроенная задержка на 4ч
Февраль 01	12:00	Т-19ч	Продолжение отсчета
Февраль 01	20:00	Т-11ч	Встроенная задержка на 20ч 50м
Февраль 02	16:50	Т-11ч	Продолжение отсчета
Февраль 02	21:50	Т-6ч	Встроенная задержка на 1ч
Февраль 02	22:50	Т-6ч	Продолжение отсчета
Февраль 03	01:50	Т-3ч	Встроенная задержка на 2ч
Февраль 03	03:50	Т-3ч	Продолжение отсчета
Февраль 03	06:30	Т-20м	Встроенная задержка на 10м
Февраль 03	06:40	Т-20м	Продолжение отсчета
Февраль 03	06:51	Т-9м	Встроенная задержка на 10м
Февраль 03	07:01	Т-9м	Продолжение отсчета и старт в 07:10 EST

К моменту начала отсчета была выполнена последняя ремонтная операция — замена иллюминатора №6 на пилотской стороне кабины “Дискавери”. Специалисты стартового расчета выполнили очистку внешнего бака.

Около 14:30 EST во Флориду прибыли члены экипажа “ Дискавери “ — командир Чарлз Болден, пилот Кеннет Райтлер, специалисты полета Джен Дэвис, Роналд Сига, Франклин Чанг-Диас и Сергей Крикалев.

Крикалев улыбался, слушая, как Кеннет Райтлер характеризует его корреспондентам как “человека с многими талантами”. “Но мы намерены загрузить его в этом полете,” — обещал пилот шаттла. “Это настоящее удовольствие — быть связанным с этим экипажем и этим действительно историческим полетом,” — сказал Сергей. (За пятнадцать месяцев подготовки в Хьюстоне Крикалев достаточно освоился в американском английском и отвечал по-английски на задаваемые ему вопросы. Так что везде, где прямо не указано иначе, слова российского космонавта даются в переводе с английского... — ИЛ.)

В течение 31 января выполнялась контрольная проверка систем электропитания, управления полетом и обработки данных “Дискавери”. В места хранения на средней и летной палубе были заложены некоторые полезные нагрузки и запасы.

С позднего вечера 31 января и до 08:00 1 февраля стартовый комплекс 39А был закрыт для выполнения потенциально опасных операций. Была проведена проверка системы пиротехнических инициаторов. С двух часов ночи выполнялась заправка жидкими кислородом и водородом баков питания бортовых электрохимических генераторов, известных также как топливные элементы. Они вырабатывают электроэнергию для шаттла и — в качестве побочного продукта — питьевую воду для астронавтов.

Прогноз погоды на 3 января обещал прохождение холодного фронта, температуру на границе допустимой для запуска шаттла, и вероятность благоприятных для старта условий в 70%. Метеослужба мыса Канаверал в лице метеоролога Эда Призеляка (Ed Priselak) предсказывала на утро 3 февраля северо-западный ветер в 7-10 узлов (3.5-5 м/с), облачные слои на высотах в 600, 3000 и 7500 м, видимость до 11 км, относительную влажность около 79% и температуру +6.7..7.8°С. Прогноз на 4 февраля давал уже 40-процентную вероятность неблагоприятной погоды. В случае, если бы “Дискавери” не удалось запустить 3-4 февраля, пришлось бы перенести старт на 12 февраля, чтобы пропустить запланированные пуски “Титана-401” с военным спутником и “Дельты”.

Холод может послужить причиной затвердения смазки в гидравлических системах шаттла и образования льда на топливном баке. Правила НАСА запрещают производить пуск шаттла при температуре ниже +36° по Фаренгейту (+2.2°С), и ограничивают возможность запуска при температуре до +48°F (+ 8.9°C) в зависимости от скорости ветра и влажности. Доработанные твердотопливные ускорители, оснащенные подогревателями, считает НАСА, не представляют опасности при таких условиях, но страшное воспоминание о гибели “Челленджера” 28 января 1986 года кажется слишком явным в холодной февральской Флориде. Тогда, восемь лет назад, было +36° по Фаренгейту...

После окончания заправки баков криогенных компонентов 1 февраля от шаттла был отстыкован блок трубопроводов в средней части корпуса. Одновременно на стартовом комплексе были продолжены работы по включению системы связи корабля и последние операции по допуску к старту корабля и наземного оборудования.

Вечером 1 февраля была выполнена последняя загрузка подопытных животных и образцов для экспериментов в лабораторный модуль “Спейсхэб”.

Астронавты занимались изучением плана полета и подгонкой летного оборудования. Они имели свободное время утром 1 февраля и, готовясь к раннему старту, отправились спать около 18:00.

Рабочий день экипажа “Дискавери” 2 февраля начался с подъема в 02:00. После ознакомления с метеорологическим прогнозом на завтрашнее утро астронавты должны были выполнить тренировочные полеты на самолетах Т-38, затем заниматься проверкой планов полета и обзором работ в день старта и провести время с семьями. Но дождь и низкая облачность помешали полетам.

Последняя ночь перед полетом началась для Сергея Крикалева и его товарищей в 20:15, подъем был запланирован на 02:15 по местному времени.

Вращающаяся башня обслуживания, в течение месяца защищавшая космический корабль от внешнего воздействия, была от него отведена.

Вплоть до вечера 2 февраля подготовка к старту “Дискавери” шла по графику и без каких-либо замечаний. Заправка криогенными компонентами внешнего бака космической транспортной системы, из которого по двум трубопроводам подаются в двигательную установку шаттла жидкий кислород и жидкий водород, началась в 23:35 EST с опозданием на 45 минут против графика, но прошла гладко.

В течение ночи специалисты НАСА продолжали следить за погодой. Было холодно и влажно. Однако на момент старта синоптики обещали +5.5°С и сохранение порывистого ветра. Шансы на благоприятные условия возросли до 90%.

В день старта 3 февраля подъем состоялся в 02:15 EST. Полчаса — с 02:45 до 03:15 — отводилось на завтрак. Затем трое специалистов — Чанг-Диас, Дэвис и Крикалев — начали одевание в оранжевые летные костюмы (у Крикалева — с российским флагом на рукаве), а двое пилотов и бортинженер Сига прослушали информацию о метеоусловиях. С 03:55 одевались Болден, Райтлер и Сига.

Далее график предстартовых операций предусматривал переезд на старт с 03:55 до 04:25, посадку в корабль и закрытие люка за 2.5 часа до старта.

В 04:20 пятеро астронавтов и российский космонавт появились в “белой комнате” башни обслуживания и начали посадку в корабль. Было +6.7°, и температура все еще снижалась.

Командир Чарлз Болден и пилот Кеннет Райтлер заняли два передних кресла летной палубы. Бортинженер Роналд Сига и специалист полета Джен Дэвис зафиксировались в двух креслах заднего ряда. Чанг-Диас и Крикалев остались на средней палубе.

С напутственными словами к пятерым астронавтам и российскому космонавту обратились из центра управления запуском директор НАСА Дэниэл Голдин и директор РКА Юрий Коптев, присутствовавший на старте вместе с дюжиной других российских представителей.

Коптев зачитал приветствие от Председателя Совета Министров России В.С.Черномырдина: “Россия с энтузиазмом присоединяется к проекту космической станций. Настал чрезвычайно волнующий момент, и все наши планы становятся реальностью.” “Россия и Соединенные Штаты — равные партнеры в этом проекте, — добавил Коптев. — Это очень важно для Соединенных Штатов и России и для пилотируемых полетов.” “Я надеюсь, он [полет] откроет новый способ отношений и мышления,” — сказал Крикалев. Директор РКА напутствовал российского космонавта и его американских коллег, пожелал Сергею удачного полета и благополучного возвращения. Поговорив с экипажем, высокое начальство отправилось на гостевую трибуну наблюдать старт.

Погода сделала приятный подарок руководителям космических ведомств обеих стран. В момент старта было даже чуть теплее, чем ожидалось: +7.8°. С технической точки зрения предстартовый отсчет прошел без замечаний, и первый полет шаттла в 1994 году начался точно по графику. “Старт “Дискавери” в новую эру космических полетов Соединенных Штатов и России,” — воскликнула комментатор старта Лайза Мэлоун в момент, когда шаттл начал подъем.

“Дискавери” оторвался от старта в 07:10:00 EST (12:10 GMT) и пошел в почти ясное небо. Остающиеся за ним клубы дыма восходящее Солнце подкрашивало в оранжево-розовый цвет.

Прямой репортаж о старте шел в подмосковном Центре управления полетом. Прямой репортаж вели корреспонденты “Останкино”, для которой время старта очень аккуратно легло на 15-часовой выпуск новостей, в Центре Кеннеди и в подмосковном ЦУПе, и телекомпания CNN. Мощные телекамеры Восточного полигона сопровождали космическую систему, и на 125-й секунде сиэнэновского репортажа мы ясно видели отделение твердотопливных ускорителей. CNN прервала прямую передачу на пятой минуте; к чести российской станции, ее корреспондент продолжал репортаж до того, как в 07:09:18 EST получил подтверждение отключения основных двигателей шаттла.

После отсечки основных двигателей и сброса топливного бака последовали маневры довыведения при помощи системы орбитального маневрирования шаттла, в результате которых корабль вышел на запланированную круговую орбиту высотой 352 км.

“Замечательно, что запуск прошел точно по графику, — сказал по-русски Ю.Н.Коптев примерно 200 членам стартового расчета. — Надеюсь, что в наших будущих совместных проектах все будет идти так же хорошо, точно по графику.”

“Сегодня началась целая новая эра, — сказал директор НАСА Дэниэл Голдин. — Вместо того, чтобы тратить еще 10 лет на разочарования, делать множество чертежей и ничего не добиться, к концу века мы будем иметь станцию в 360 тонн с людьми со всего мира, постоянно находящимися в космосе... А когда экономики нашей страны и России окрепнут — на Марс!”

3 февраля. ИТАР-ТАСС. Президент России Борис Ельцин обратился сегодня с приветствием к участникам совместного российско-американского космического полета на корабле “Дискавери”.

В обращении, распространенном пресс-службой Президента, Борис Ельцин отметил, в частности, что этот космический полет не является рядовым событием. Впервые в экипаже американского корабля — российский гражданин Сергей Крикалев.

Президент России напомнил, что вскоре и российская космическая станция “Мир” примет американского астронавта. Это, подчеркнул, он, — “яркое проявление сотрудничества и партнерства, которые прочно утверждаются между нашими странами и народами. Отношения России и Америки наполняются доверием. Приходит все большее понимание того, что на благо наших народов, в интересах всего человечества нам надо объединить усилия в решении сложных проблем как на Земле, так и в космосе.”

Президент России пожелал всем участникам совместного российско-американского полета плодотворной работы и счастливого возвращения на родную Землю.

Телекомпания CNN показала в четверг сюжет о Крикалеве, рассказав о том, как напряженно проходила его подготовка к этой миссии. На слова корреспондента о том, что он “сейчас делает историю”, российский космонавт отшутился: “Я еще не настолько стар, чтобы быть частью истории”.

Выступая на пресс-конференции в Москве, заместитель директора РКА Борис Остроумов подчеркнул убежденность в правильности решения о проведении объединенной американо-российской программы. Остроумов отверг утверждения о том, что Россия в сущности прекращает на несколько лет выполнение независимой космической программы, но признал, что российское правительство не имеет достаточных средств для выполнения независимой обширной программы. От некоторых ее традиционных аспектов, таких как мониторинг Земли из космоса, придется отказаться и сконцентрироваться на совместной программе. Россия также надеется, сказал Остроумов, получить доступ к передовым западным технологиям.

Даже оппозиционная “Правда” приветствовала американо-российский космический полет. “Это настоящий шаг вперед в сотрудничестве двух наших стран, мировых лидеров в космонавтике,” — сказал космонавт В.И.Севастьянов, принадлежащий ныне к коммунистической фракции Государственной Думы.

3 февраля, четверг. День 1

Вскоре после выхода на орбиту экипаж “Дискавери” начал проверки систем корабля. Были открыты створки грузового отсека, оснащенные радиаторами системы терморегулирования.

Через четыре часа после старта начались работы по подключению лабораторного модуля “Спейсхэб” и установленного в нем экспериментального оборудования. Экипаж также запустил одну группу экспериментов в контейнерах GAS в грузовом отсеке.

В модуле “Спейсхэб” были начаты два эксперимента. Первый — “Разделение органических веществ” (Organic Separation). Его целью является исследование техники разделения клеток для возможного использования в фармацевтической и биотехнологической промышленности. Второй эксперимент — “Установка для контролируемого спекания в жидкой фазе” (Equipment for Controlled Liquid Phase Sintering Experiment). Она представляет собой печь для изучения возможности создания легких металлов с повышенной прочностью и длительным сроком службы. Такие металлы будут использоваться в подшипниках, режущем инструменте и в электронике.

Были начаты также радиационный эксперимент и эксперимент “Иммун-1” (Immune-1), в котором изучалось ослабление иммунной системы крыс в условиях орбитального полета. Половина из 12 грызунов получили перед полетом лекарство интерлейкин-2, стимулирующее иммунную систему, и было необходимо убедиться в том, что интерлейкин компенсирует ослабление ее в полете. На средней палубе проводился эксперимент по росту кристаллов протеина (CPCG). Целью последнего является попытка вырастить крупные кристаллы протеина для изучения их структуры.

Члены экипажа “Дискавери” выполнили первые проверки систем отделяемого спутника WSF.

В 15:18 KST экипаж провел первый TV-репортаж, в котором был показан Сергей Крикалев в модуле “Спейсхэб”.

Большой объем работ и непредвиденные осложнения вызвали отставание от графика примерно на два часа. Поэтому руководители полета намеревались сократить задание на первый рабочий день для того, чтобы дать астронавтам возможность отдыхать с 18:10 EST, как и предусматривалось программой. Были отсрочены работы с Орбитальным рефрижератором-морозильником Стирлинга (Stirling Orbiter Refrigerator/Freezer). Кеннета Райтлера исключили из списка объектов исследований по совместной американо-российской медицинской программе на этот день. Для других испытуемых были отменены некоторые операции. И тем не менее экипаж отправился спать на час позже, чем было предусмотрено.

Второй рабочий день на борту “Дискавери “ начался с подъема в 02:10 EST. Хьюстон передал для астронавтов песню “Вставая рано утром” (“Early Morning Riser”, Pure Prairie League).

Когда работа на борту шаттла происходит в одну смену, удобно использовать для ее обозначения привычные слова “день” и “ночь”, хотя они не имеют прямого отношения ни к дню и ночи на Земле, ни тем более к орбитальным восходам и закатам, а отражают лишь цикл работы экипажа. Кстати, на этот раз распорядок дня был промежуточным между вашингтонским и московским.

Вскоре после подъема шаттл впервые пролетел прямо над Санкт-Петербургом, родиной российского космонавта. Сергей Крикалев был у иллюминатора, сделал несколько снимков и даже помахал рукой вслед родному городу. Позже в течение дня Крикалев испытывал камеры, фотографируя Москву и другие города России в рамках программы визуальных наблюдений с использованием американского оборудования и российского, летающего на станции “Мир”.

Эти наблюдения в известном смысле уникальны. Никто из активных российских космонавтов не может похвастаться тем, что видел прямо под собой Москву или Санкт-Петербург. Как известно, орбитальные станции “Салют”, “Алмаз” и “Мир” летали на орбите с наклонением 51.6°. При прохождении крайней северной ее точки Москва хотя и бывает видна, но остается еще в 400 километрах севернее. Последними советскими космонавтами, которые пролетали над своей столицей, были В.Ф.Быковский и В.В.Аксенов на “Союзе-22” в сентябре 1976 года.

Первыми действиями астронавтов были стандартные медицинские процедуры — взятие проб крови, мочи и слюны для исследований в области метаболизма человека по совместной программе. В телевизионном репортаже было показано, как Дэвис берет кровь у Чанг-Диаса. Образцы крови были взяты также у Чарлза Болдена.

Роналд Сига начал упражнения на велоэргометре на средней палубе шаттла. Затем он и Кен Райтлер проверили лазерный дальномер, предназначенный для работы со спутником WSF после отделения его от “Дискавери”. Данные проверки, представленные компьютером, не соответствовали ожидаемым. Предполагалось, однако, что в режиме обработки реальных данных прибор работать будет.

Готовясь к выведению WSF, Сига, Дэвис и Крикалев проверили 15-метровый дистанционный манипулятор шаттла и обсудили варианты слежения за спутником при помощи телекамер. 5 февраля Джен Дэвис должна при помощи манипулятора вывести спутник из грузового отсека. Захват WSF манипулятором запланирован на 06:15 EST, а выведение — примерно на 11:30.

При помощи установленных на манипуляторе телекамер трое астронавтов осмотрели оборудование, находящееся в грузовом отсеке.

Астронавты продолжали работу в “Спейсхэбе”, где Сергей Крикалев занимался с двенадцатью крысами в рамках эксперимента “Иммун-1”.

Хьюстонский ЦУП попросил экипаж беречь электроэнергию — по-видимому, в надежде сэкономить запас компонентов системы электропитания и продлить полет на сутки.

Командир корабля Чарлз Болден и специалист полета Франклин Чанг-Диас в прямой телевизионной передаче отвечали на вопросы телестанции “Блэк Энтертайнмент Телевижн”. Болден (негр) и Чанг-Диас (родившийся в Коста-Рике потомок китайского эмигранта) представляют на борту “Дискавери” национальные меньшинства Америки. “Полет показывает, что два народа, бывшие злейшими врагами, могут работать вместе,” — сказал Болден.

Второй рабочий день экипажа был продлен на полчаса для дополнительных операций на установке CPCG. Центр управления пошел на это с тем, чтобы астронавты попытались уменьшить скорость роста кристалла для большей его однородности. В результате астронавты отправились отдыхать в 17:40 EST. Подъем 5 февраля также сдвинут на полчаса и намечен на 02:40 EST.

Корреспонденту ИТАР-ТАСС не удалось получить время для разговора с экипажем “Дискавери” в сеансе связи с Хьюстоном. “У нас ограниченное число сеансов связи, которые расписаны буквально по секундам,” — объяснил представитель Центра Джонсона Келли Хамфриз.

В пятницу государственный департамент США получил наконец факс от министерства связи России, разрешающий Сергею Крикалеву вести с борта “Дискавери” радиолюбительскую связь с нашей страной. Федеральная комиссия по связи США немедленно дала свое разрешение. И очень вовремя: в момент получения разрешения российской стороны экипаж шаттла уже развертывал радиолюбительскую установку SAREX для первого из пяти намеченных сеансов связи с школами США и России. В первом сеансе с борта “Дискавери” была установлена связь с учащимися средней школы “Бойс Сениор” в штате Айдахо.

Предполагается, что в воскресенье Крикалев проведет переговоры с московским Домом науки и техники, а позже сможет связаться с космонавтами станции “Мир”.

Командир Болден и бортинженер Сига, владельцы американских радиолюбительских лицензий, могут разрешить Крикалеву или остальным “нелицензированным” по американским правилам членам экипажа вести переговоры с корреспондентами в США и любой из 40 стран, входящих в международные соглашения о взаимном признании любительских прав. Поскольку Россия не входит ни в одно из них, командир Болден и бортинженер Сига, “играя по правилам”, должны были бы строго запретить российскому космонавту с территории США (каковой является корабль “Дискавери”) вести переговоры с лицами, находящимися на территории России — как в Москве, так и на станции “Мир”!

Госдепартамент США по просьбе Американской лиги радиолюбителей предложил российской стороне подготовить общее соглашение о взаимном признании прав, поскольку предполагается, что совместных полетов будет больше, и проблему следовало решить раз и навсегда. По мере приближения старта “Дискавери”, не имея ответа из Москвы, Государственный департамент несколько недель назад запросил отдельное разрешение только на текущий полет. Именно такое разрешение было получено 4 февраля. Неистощимая способность российских бюрократов замотать даже самый простой вопрос чуть не привела к небольшому международному инциденту.

Представитель государственного департамента сообщил, что его ведомство продолжит попытки добиться постоянного соглашения. Флаг им в руки!

Осмотр оборудования стартового комплекса 39А показал отсутствие повреждений сверх обычных для запуска шаттла. Твердотопливные ускорители “Дискавери” были 4 февраля доставлены в Порт-Канаверал.

Подъем астронавтов “Дискавери” состоялся в 02:40 под звуки песни “Сыромятная кожа” (“Rawhide”), исполненной группой имитации полета и подготовки экипажа. В 05:20, после “просмотра утренней почты”, астронавты приступили к подготовке выведения “Уэйк шилд фэсилити”.

Джен Дэвис, которой ассистировал Сергей Крикалев, подала питание на манипулятор около 06:00 и захватила спутник массой 1680 кг 15 минут спустя. Рон Сига с контрольной панели в задней части летной палубы “Дискавери” и специалисты в Хьюстоне успешно выполнили проверку системы связи спутника. Незадолго до подъема WSF с платформы в грузовом отсеке Сига сообщил о серьезном препятствии для дальнейших работ — наличии водяных капель, сопровождающих шаттл в его орбитальном полете. После обсуждения ситуации с руководителем эксперимента д-ром Алексом Игнатьевым и руководителями полета в Хьюстоне (они пришли к выводу, что сам спутник не загрязнен водой или льдом) экипаж получил разрешение начать подъем спутника из грузового отсека около 11:00. Капли, решил Хьюстон, могли появиться в результате небольшого сброса жидкости из выходного отверстия бака отходов. Как выяснилось, сбросы все же несколько загрязнили спутник.

Пока остальные астронавты занимались “Уэйк шилдом”, Франклин Чанг-Диас продолжал работу в модуле “Спейсхэб”.

Джен Дэвис подняла спутник высоко над грузовым отсеком и наклонила манипулятор в сторону. Это было штатное положение для отделения аппарата.

Для отделения WSF в течение дня имелось три “окна” — с 11:02 до 11:47, с 12:33 до 13:18 и с 14:04 до 14:49 соответственно. Отделившись, спутник при помощи маломощного двигателя на сжатом азоте должен был получить начальный импульс для отхода от шаттла. За время автономного полета спутник должен был отстать от корабля на расстояние до 74 км. Данные и видеоизображение технологического процесса должны были передаваться на шаттл.

До отделения “летающей тарелки” было необходимо по лампам-индикаторам состояния питания и передатчика WSF окончательно убедиться в исправности аппарата. Однако Роналд Сига доложил, что пять красных ламп не горят. Причина могла заключаться в том, что Дэвис, поднимая спутник, задела чем-нибудь по миниатюрным переключателям на спутнике. Д-р Игнатьев предполагал, что из-за яркого солнечного освещения Сига просто ошибся. Более чем через час Сига удалось добиться горения индикаторов, но они то загорались, то гасли вновь. Около 10:40 было принято решение пропустить первую попытку выведения.

Хьюстон пришел к выводу, что причиной является неисправность одной из трех батарей электропитания WSF, переключил аппарат на другую батарею и сообщил экипажу, что все в порядке. Руководители полета и астронавты подготовились ко второй попытке.

При проверке связи между “Дискавери” и спутником были обнаружены неполадки, свидетельствовавшие о неисправности основного бортового компьютера WSF. С учетом аномального поведения индикаторов несколькими часами ранее это казалось очень вероятным. На самом деле причина была иной. Разобравшись в ситуации, специалисты установили, что сигналы передатчика спутника по пути к приемнику на платформе отражаются от основной антенны связи шаттла и других металлических деталей в грузовом отсеке, интерферируют, и информация теряется. В результате надежная передача команд от компьютеров “Дискавери” и ЦУПа на два приемника WSF оказалась невозможной.

Но пока группа полезной нагрузки разбиралась с причинами инцидента, пришлось пропустить второе “окно”. Около 13:30 хьюстонский ЦУП передал на “Дискавери” указание отказаться от третьей попытки и перенести выведение WSF на 6 февраля. Правда, сначала оператор связи Сьюзен Хелмс попросила командира взять в руки карандаш и приготовить на всякий случай аспирин. “Сегодня мы не станем выводить “Уэйк шилд”, — передала затем она. — Ребята группы “Уэйк шилд” не вполне довольны состоянием систем.” “Я думаю, что это отличный план,” — ответил Болден.

Из-за срыва выведения в субботу требовалось изменить порядок работ в последующие дни, отменяя или сокращая отдельные задания. “У нас нет возможности продлить полет,” — напомнила Хелмс экипажу.

В течение 6 февраля выведение возможно примерно в те же моменты времени, что и 5 февраля, а также на один виток раньше. В воскресенье ЦУП будет совместно с экипажем искать такое положение спутника на манипуляторе, при котором радиосвязь будет иметь приемлемое качество. Длительность автономного полета сокращается с 56 до 40 часов.

В 16:28 спутник был вновь закреплен на платформе в грузовом отсеке, а группа подготовки графика работ продолжала выяснять, будет ли достаточно времени для полного выполнения операций по проверке влияния на спутник работы двигателей шаттла, которые должны быть сделаны перед возвращением спутника в грузовой отсек. Эти измерения должны были быть выполнены для оценки воздействия выхлопов двигателей шаттла на стыковочный узел и элементы конструкции станции “Мир”, с которой ему предстоит стыковаться через 15 месяцев. 8 февраля после захвата WSF на 83-м витке экипаж не будет сразу вводить его в грузовой отсек. Оставив аппарат “на вытянутой руке”, астронавты выполнят максимально возможный объем экспериментов, а уложат спутник в среду 9 февраля. Выведение с борта “Дискавери” полезных нагрузок ODERACS и Bremsat по-прежнему планируется на 10 февраля.

6 февраля, воскресенье. День 4

В 02:40 Хьюстон разбудил экипаж “Дискавери” мелодией “Неполадка” (“The Bug”, Mary Chapin Carpenter).

ЦУП подготовил пересмотренный план перемещения WSF на манипуляторе шаттла, при котором спутник находился бы вне действия системы связи “Дискавери” Ku-диапазона при маневрировании над бортом шаттла. Руководители полета предложили также не обращать внимание на состояние ламп-индикаторов, а полагаться на данные телеметрии. Эксперимент по проверке воздействия двигателей шаттла на WSF из-за недостатка времени был отменен.

Астронавты приготовились ко второй попытке. Крикалев выполнил операцию по очистке магистрали сброса жидкости от ее излишков, и позже присоединил к линии сброса воды бак аварийного накопления. Благодаря этой операции чувствительный к загрязнениям спутник был гарантирован от сбросов как минимум на 10 часов.

Примерно за час до восхода Солнца в Техасе “Дискавери” был хорошо виден при пролете над Хьюстоном.

Вскоре после 06:00 Дэвис и Крикалев подали питание на манипулятор и захватили отделяемый спутник. До выведения необходимо было проверить работоспособность его систем. Астронавты имели три 50-минутных “окна” для выведения, начинающиеся в 11:19,12:51 и 14:23 EST.

Передача команд на борт спутника на этот раз проходила без замечаний. Однако специалисты заподозрили неисправность датчика горизонта в системе ориентации WSF. Напряженная работа по выяснению причин и восстановлению работоспособности датчика не дала быстрого результата, и в 14:50 ЦУП отменил работы по выведению спутника.

По смыслу эксперимента WSF должен лететь в ориентированном режиме, прикрываясь своим “щитом” от набегающего потока атомов верхней атмосферы. В систему контроля ориентации WSF входит датчик на “ударной” стороне, который при помощи небольшого вращающегося зеркала находит положение края Земли. Механика зеркала работала нормально, в чем астронавты убедились, пронаблюдав его перемещение с помощью камеры. Специалисты на Земле искали возможный отказ в “железе” или ошибку в программах, управляющих датчиком.

Было принято решение попытаться вырастить первые три-четыре образца во время сна экипажа в ночь с 6 на 7 февраля (Игнатьев и Сига обсудили такой вариант в сеансе связи). WSF будет находиться в это время на манипуляторе вне грузового отсека. Качество их, разумеется, будет хуже из-за неизбежного загрязнения вблизи шаттла, но лучше, чем на Земле, а времени на выполнение полной программы в автономном полете уже нет. В том случае, если неполадки в системе ориентации WSF удастся устранить, новая попытка вывести спутник в автономное “плавание” (уже только на сутки) будет предпринята в понедельник. В противном случае еще три-четыре образца будут выращены следующей ночью.

До этого астронавты и ЦУП принимали чрезвычайные меры по предотвращению загрязнения спутника WSF. “Дискавери” летел в неориентированном положении, поскольку работа двигателей ориентации корабля была до отделения спутника запрещена, как и сбросы жидкостей за борт. Теперь, однако, Хьюстон приказал выполнить два включения двигателей, чтобы восстановить требуемый температурный режим.

До конца дня специалисты из группы WSF получили первые данные по чистоте вакуума за экранирующим щитом спутника.

Сергей Крикалев провел радиолюбительскую связь с группой из шести школьников в молодежном Доме науки и техники в Москве и разморозил рефрижератор-морозильник в модуле “Спейсхэб”.

7 февраля, понедельник. День 5

Пока астронавты спали, на борту спутника WSF, висящего на конце 15-метрового манипулятора за бортом шаттла, были выполнены первые опыты по выращиванию подложек из арсенида галлия. К 05:00 EST один образец был готов, и началось выращивание второго, легированного кремнием.

Ночью экипаж просыпался от сигнала тревоги, связанного с низкой температурой двигателя “Дискавери”. Руководители полета предупредили вечером экипаж о такой возможности. Сигнал был отключен, и астронавты опять легли спать.

В 02:40 экипаж “Дискавери” был разбужен песней “Да будет мир на Земле” (Let There Be Peace On Earth) в исполнении четвероклассников средней школы имени Армана Байу в Клиэр-Лейк под Хьюстоном. В число исполнителей входила Эмили Райтлер, дочь пилота “Дискавери”, которой в этот день исполнилось 10 лет.

На момент подъема экипажа ясности с датчиком горизонта на “Уэйк шилдс” не было. Аналогичные датчики летали без замечаний примерно на 50 космических аппаратах.

Астронавты занимались медико-биологическими исследованиями по совместной программе, продолжали работу с экспериментами в модуле “Спейсхэб”, наблюдениями Земли.

К середине рабочего дня на WSF удалось вырастить три образца. Выращиванию четвертого помешал отказ электронно-лучевой системы, который можно было устранить только при временном возвращении спутника на платформу в грузовом отсеке. Это возвращение было выполнено около 11:30, и пока аппарат находился в грузовом отсеке, представилась возможность выполнить сброс воды. После него спутник предполагалось вновь вывести за борт на манипуляторе (на максимально возможное расстояние), чтобы в течение ночи и утра 8 февраля вырастить три оставшихся образца.

После долгих дискуссий руководители полета и проекта WSF приняли решение отказаться от выведения спутника в автономный полет в том виде, в каком он находится. С отказавшим датчиком системы ориентации спутник не только мог не выполнить свою задачу, но и представлял некоторую опасность при попытке захватить его вновь. “Да, мы слышим,” — грустно ответил ЦУПу Роналд Сига. Как же обидно было ему и Сергею Крикалеву, который полгода готовился к снятию спутника с орбиты!

7 февраля Космический центр имени Джонсона и Центр управления полетом посетил Президент США Билл Клинтон. Между 16:00 и 17:00 он находился в оперативном зале Центра управления и беседовал с экипажем “Дискавери”.

“Американо-российский полет на космическом корабле “Дискавери” имеет подлинно историческое значение, — сказал Президент США. — Нынешняя космическая миссия является первым шагом к глобальному сотрудничеству по освоению космоса, которое в будущем станет нормой. Если Россия, Канада, Япония, европейские страны и Соединенные Штаты сумеют совместными усилиями создать космическую станцию, то это будет поистине исторический шаг по укреплению мира и содействию прогрессу. Сейчас мы особенно горды тем, что видим среди членов экипажа “Дискавери” Сергея Крикалева, который стал первым российским космонавтом, работающим на борту шаттла. Нынешнее конкретное воплощение американо-российского сотрудничества в освоении космоса является отражением того, что мы пытаемся делать на Земле”.

Клинтон (в голубой форме НАСА) сообщил экипажу, что получил такое удовольствие в тренажере шаттла, что вызвался стать астронавтом, но пока еще не был принят. “Уверен, если Вы нажмете на кое-какие пружины, сэр, Вам это удастся, — предложил Чарлз Болден. — Вы единственный человек, который посоветовал мне злоупотребить своей властью с тех пор, как я стал президентом,” — отпарировал Клинтон.

Чарлз Болден выполнил небольшую ремонтную операцию — выправил сжавшийся из-за загрязнения фильтра резиновый шланг в туннеле, соединяющем среднюю палубу “Дискавери” с модулем “Спейсхэб”. Для этого он использовал подручное средство — страницу из атласа. Впрочем, воздух исправно поступал в лабораторию и без этой манипуляции.

Сергей Крикалев пытался установить радиосвязь со школой городка Марс в штате Пеннсильвания, но слышимость была плохой, и вопрос восьмиклассника Бена Фрисби о возможности создания всемирной организации для космических исследований остался без ответа. Крикалев, кстати, носит звание почетного марсианина, полученное при посещении города Марс в 1989 году.

На ночь спутник был вывешен за левый борт шаттла с таким расчетом, чтобы технологическая аппаратура находилась как можно дальше от шаттла, и после укладки астронавтов началось выращивание четвертого образца. На вторник намечен еще один временный ввод WSF в грузовой отсек для защиты от очередного сброса жидкости. После этого спутник вновь будет выведен из грузового отсека для измерений в рамках эксперимента с изящным названием “Челюсти” (CHAWS, Charging Hazards and Wake Studies; “Опасности заряда и исследования кильватерной струи”). Эксперимент, проводимый совместно с Исследовательской лабораторией ВВС США имени Филлипса, предназначен для определения способов взаимодействия космических систем с окружающей космической средой. WSF будет находиться за бортом и в третью ночь — с 8 на 9 февраля.

8 февраля, вторник. День 6

Шестой день на борту “Дискавери” начался в 03:10 EST с песни “Милый дом, Алабама” (“Sweet Home, Alabama”, Lynard Skynard) в честь единственной женщины на борту, Джен Дэвис, которая считает своей родиной Хантсвилл. К подъему экипажа на “карусели”, расположенной на рабочей стороне WSF, был выращен пятый образец.

В рамках эксперимента CHAWS астронавты устанавливали манипулятор с WSF в различные положения, в которых при помощи установленного на аппарате небольшого “громоотвода” выполнялось измерение электрических зарядов вокруг спутника и корабля. Изучение этих зарядов может помочь усовершенствовать будущие космические аппараты с учетом электрических характеристик верхней атмосферы.

Второй эксперимент с использованием WSF включал экспонирование тонких металлических пленок с целью поиска подходящих отражающих покрытий для орбитальных конструкций. Эксперимент проводился по заказу Армии США и носил имя подготовившей его Исследовательской лаборатории строительной механики CERL (Construction Engineering Research Laboratory).

Были выполнены тестовые включения двигателя спутника WSF — на 2,4 и 6 секунд с трехсекундными интервалами, в ходе которых установленный на борту спутника масс-спектрометр анализировал изменения состава среды в результате их работы. Этот двигатель должен был использоваться для отвода WSF от шаттла.

Американская телекомпания ABC подготовила первый телемост между российской станцией “Мир” и “Дискавери”, хьюстонским и калининградским ЦУПами для своей передачи “С добрым утром, Америка” (см. статью “Телемост между “Миром” и “Дискавери”).

В течение всего дня астронавты проводили исследования по совместной медико-биологической программе и выполнили все запланированные работы. Они также продолжали работу в модуле “Спейсхэб”.

Крикалеву все-таки удалось добраться до города Марс при помощи радиолюбительской связи. Шестерка марсианских школьников спрашивала у Сергея, чем отличается американская и российская космическая техника, и как он был отобран для полета на “Дискавери”.

Восьмичасовой период сна начался в 19:10 EST.

Неотделенный WSF был оставлен за бортом на третью ночь для получения дополнительной информации и, возможно, для выращивания шестого образца тонкой пленки. Этому, однако, помешала поздно вечером 8 февраля потеря телеметрической информации с “Уэйк шилда”, и образцов осталось только пять.

В ходе работы со спутником WSF был выполнен дополнительный эксперимент, проводимый по заданию Лаборатории реактивного движения (JPL) НАСА и Организации по защите от баллистических ракет (BMDO) МО США. Эксперимент MatLab-1 (Materials Laboratory 1) имел целью оценить воздействие атомарного кислорода на материалы в низкоорбитальном полете. На передней стороне WSF находились образцы 29 материалов, в основном предложенные подрядчиками BMDO, в том числе композиционные материалы и покрытия для защиты от кислородной бомбардировки. В течение приблизительно 60 часов, во время которых WSF находился вне грузового отсека, образцы находились в условиях, аналогичных условиям автономного полета WSF. Одновременно прошли калибровку активные датчики атомарного кислорода (актинометры), которые планируется использовать в проекте BMDO STEP-3 позже в текущем году.

“Дискавери” продолжал полет по орбите высотой 352x356 км.

9 февраля, среда. День 7

Шаттлы, летающие по орбитам с наклонением 57°, ежедневно в течение 2-3 витков проходят достаточно близко от Москвы для того, чтобы их можно было наблюдать. Однако в силу особенностей взаимного расположения космодрома во Флориде и Москвы и приверженности НАСА к запускам в утренние и дневные часы почти всегда время пролета корабля над Европейской частью России приходится на совершенно неприемлемое светлое время суток, или, напротив, на глухую ночь, когда тень от Земли поднимается на высоту в несколько тысяч километров. Неизвестно, учитывало ли НАСА такую “внешнеполитическую” возможность, как наблюдение пролета “Дискавери” над Россией, но оценочный расчет по запланированному времени запуска и высоте рабочей орбиты для совместного полета показал, что в последние дни полета корабль будет проходить на приемлемом расстоянии от Москвы в ранние утренние часы.

9 февраля я наблюдал пролет “Дискавери” в районе Москвы. Расчет достаточно надежно предсказывал обстоятельства пролета (из юго-западной в восточную сторону. невысоко над горизонтом), но точное время было предсказать значительно труднее, так как фактический период обращения “Дискавери” известен не был. По приблизительной оценке, шаттл должен был пройти около 07:15 по московскому времени, за 15 минут до начала утренних сумерек. Двадцатиградусный мороз обеспечил ясное небо, но в такой холод перспектива ждать плюс-минус двадцать минут была крайне неприятна. К счастью, шаттл “ошибся” в благоприятную сторону. Корабль, совершающий свой 89-й виток, был замечен мною на юго-юго-западе вблизи ярко сверкавшего Юпитера в 07:09:50 ДМВ. Он быстро перемещался по южной стороне неба, в 07:11 был над точкой юга, спустя минуту прошел примерно в 1.5° от Альтаира (Альфа Орла) и стал удаляться на восток, быстро слабея на освещенном восточном горизонте. При помощи 8-кратного бинокля “Дискавери” удалось проследить до 07:13:50 ДМВ. В бинокль шаттл выглядел в виде яркой точки, без каких-либо деталей.

Добавлю, что о наблюдениях “Дискавери” сообщили также Йоширо Ямада (5 февраля в 20:43 GMT, Иокогама, Япония) и Джонатан Мак-Дауэлл (7 февраля, 10:55 GMT, Кембридж, штат Массачусеттс, США).

На борту “Дискавери” в это время был самый сон. И, по-видимому, впервые в истории полетов шаттлов для подъема экипажа была использована русская мелодия, а для Сергея Крикалева было зачитано приветствие по-русски. “В духе международного сотрудничества, мы выбрали это для Вас,” — сказала Крикалеву оператор Нэнси Шерлок. (НАСА всегда старается отмечать полеты иностранцев на своих кораблях подобным способом.)

Подъем состоялся в 03:10 EST, или 11:10 по Москве. Вскоре после него астронавты с помощью манипулятора поместили WSF на платформу в грузовой отсек, где он и был зафиксирован на оставшиеся дни полета. Затем манипулятор был сложен и также зафиксирован в своем гнезде.

Рано утром 9 февраля Сергей Крикалев провел радиосвязь с учащимися Чаритонской средней школы в штате Айова. Чарлз Болден и Кеннет Райтлер позже в этот день намеревались выполнить личные переговоры по радиолюбительской связи.

Продолжались исследования в модуле “Спейсхэб”. В процессе выращивания кристалла человеческого инсулина (эксперимент CPCG) было отмечено появление ядра в результате ассоциации молекул. Эксперимент может помочь создать новые лекарства от диабета и освободить больных от большого количества инъекций. На установке SEF (Space Experiment Facility) продолжался рост многообещающего полупроводникового кристалла теллурида кадмия, который может быть использован в детекторах излучения.

В 09:54 EST (14:54 GMT) из одного из контейнеров GAS в грузовом отсеке “Дискавери” были поочередно выведены в самостоятельный полет шесть сфер диаметром от 5 до 15 см, предназначенные для калибровки радиолокаторов. Корабль шел в это время над Британской Колумбией. “Хьюстон, “Дискавери”. Шесть шаров вышли,” — доложил на Землю Болден. На телевизионной картинке было видно, как шары строем удаляются от “Дискавери”. ODERACS А и В имели диаметр 10 см, ODERACS С и D — 5 см, и наконец, ODERACS E и F — 15 см. Операторы специальной радиолокационной станции по слежению за космическим мусором в штате Массачусеттс через несколько минут зафиксировали сброшенные шарики. Четыре меньших шарика изготовлены из нержавеющей стали и полированы. Два более крупных сделаны из алюминия и имеют матовую поверхность. Наблюдения за шариками продлятся от 60 до 200 дней, в зависимости от того, как быстро они сойдут с орбиты. Другие РЛС также заметили появление новых спутников Земли, но расстояние между ними было еще недостаточно велико для того, чтобы их уверенно различить.

Традиционная предпосадочная пресс-конференция началась в 11:43 EST. Члены экипажа отвечали на вопросы корреспондентов, находившихся в космических центрах Джонсона, Маршалла и Кеннеди. Больше всего вопросов (на обоих языках) досталось, разумеется, Крикалеву.

Восьмидневный полет на “Дискавери” напомнил Сергею Крикалеву экспедиции посещения “Мира”. Сергей сообщил корреспондентам, что российская станция “Мир” значительно комфортабельнее, чем шаттл, поскольку делалась для работы людей в космосе, а не для полетов туда-сюда. Чарлз Болден отметил, что Сергей Крикалев великолепно ориентируется “на местности”, над которой летит, что здорово помогает в работе. “Мы научили друг друга, и мы работаем вместе,” — заключил Крикалев. С объединением космических программ двух стран, сказал Болден, нужно “взять лучшее из каждой и отбросить худшее.”

Что касается неудачи со спутником “Уэйк шилд”, астронавты выразили надежду на успех в следующих полетах. “Это хорошее начало,” — сказал Рон Сига. Он сообщил, что эксперимент не был полной неудачей, и по крайней мере концепция была подтверждена.

В 20:40 по Москве (12:40 EST) командир корабля Чарлз Болден и российский космонавт Сергей Крикалев участвовали в беседе с премьер-министром Правительства Российской Федерации Виктором Черномырдиным, который находился в здании правительства в Москве. Премьер от имени Президента Ельцина поздравил экипаж и пожелал астронавтам благополучного возвращения, а лично Сергею сказал: “Обнимаю”.

В 14:23 EST (19:23 GMT) из другого контейнера GAS был при помощи пружинного механизма выведен в полет спутник Бременского университета Bremsat — цилиндрический аппарат диаметром 0.48 м массой 63.5 кг. В течение года спутник будет исследовать движение микрометеоритов и пылевых частиц, воздействие атомов, температурные условия и возмущающие силы, а затем сойдет с орбиты.

10 февраля, четверг. День 8

10 февраля уточненное по результатам вчерашнего наблюдения время пролета “Дискавери” в районе Москвы приходилось на 07:35 ДМВ. Хотя шаттл и должен был пролететь значительно ближе к Москве, и мог подняться на высоту порядка 50° над горизонтом, в это время должно было быть уже слишком светло. В семь утра звезды были еле видны в дымке, и я решил не пытаться наблюдать “Дискавери”.

Последний полный рабочий день на борту шаттла начался в 03:10 EST (11:10 ДМВ). Хьюстон передал для подъема астронавтов песню “I Get Around” группы “Бич бойз”. “Кажется, в полете вы этим позанимались достаточно, — передала на борт Нэнси Шерлок. — К сожалению, завтра мы собираемся вернуть вас домой.”

Нужно было с минимальными потерями завершить программу научных экспериментов. Не успели астронавты встать, как Хьюстон уже требовал от Болдена и Чанг-Диаса сделать по глотку воды с трассирующим радиоактивным изотопом кислорода. “Ладно, мы будем рады выпить это,” — согласился командир. За время полета члены экипажа “Дискавери” выпили уже достаточно разных смесей и растворов, предназначенных для исследования обмена веществ в организме. Астронавты выполняли заключительные эксперименты в рамках американо-российской программы медико-биологических исследований, продолжали работу в модуле “Спейсхэб” и приводили кабину экипажа в посадочное состояние. Во второй половине дня Дэвис и Чанг-Диас заканчивали эксперименты в лабораторном модуле и выполняли укладку оборудования. Из 12 экспериментов в лаборатории один — разделение клеток — провести не удалось. Четыре совместных эксперимента были в четверг завершены. Окончательная консервация лаборатории была назначена на пятницу. Обычно вся научная программа завершается в предпосадочный день, но в данном случае у астронавтов имелся большой объем несделанной работы и некоторый резерв времени для завершения ее в последний день.

Крикалев, отвечавший в полете за обслуживание и ремонт аппаратуры, заслужил похвалу хьюстонского ЦУПа за то, что привел в исправное состояние один из компьютеров.

Болден успешно связался по радио со школой Джеймса Бина в Сиднее, штат Мэн. А вот попытки Крикалева вызвать на связь российский “Мир” не удавались.

Чарлз Болден в третий раз за полет сообщил о “вздрагивании”, которое имело место в хвостовой части корабля. На этот раз эффект был особенно сильным. Считается, что вздрагиванием сопровождается перераспределение нагрузок, возникающих при неравномерном нагреве и охлаждении частей корабля. Оно отмечалось и летавшими ранее экипажами, особенно когда в грузовом отсеке находились лабораторные модули “Спейслэб” и “Спейсхэб”.

Пилоты “Дискавери” проверили компьютеры, навигационное оборудование и системы управления, запустили вспомогательные силовые установки, питающие гидроприводы аэродинамических поверхностей корабля и опробовали двигатели системы ориентации RCS. Чаг-Диас, Крикалев, Дэвис и Сига продолжали в это время работу в “Спейсхэбе”.

“Дискавери” имел два посадочных окна в Центре Кеннеди 11 февраля. В соответствии с откорректированным 10 февраля графиком, первое предусматривало торможение на 129-м витке и посадку в 12:44 EST на 130-м, второе — торможение на 130-м и посадку в 14:21 на 131-м витке. На запасной посадочной площадке (авиабаза Эдвардс) можно было приземлиться только еще один виток спустя, в 15:47.

Прогноз погоды на завтрашнее утро был достаточно скверным. Над восточным побережьем Штатов в среду шли дожди и снегопады, от которых рушились деревья, рвались провода и отменялись авиарейсы. Холод спускался на юг от Техаса и обеих Каролин. Во Флориде на пятницу предсказывали подход очередного холодного фронта, несколько слоев облаков над Флоридой, сильные ветры и возможные грозы в радиусе 30 миль от посадочного комплекса шаттлов — каждое из этих обстоятельств запрещает посадку. Для калифорнийской авиабазы прогноз был лучше, за исключением небольшой вероятности чрезмерно сильного ветра. Появилась возможность переноса посадки на сутки, но руководители полета считали посадку возможной. “Кажется, у нас будет достаточно времени, чтобы проскочить перед фронтом этого фронта,” — сообщил на “Дискавери” руководитель полета Джефф Бантл. 12 февраля “Дискавери” имел две возможности посадки во Флориде (12:59 и 14:32 EST) и в Калифорнии (14:45 и 16:14). Экипаж хором и по-русски исполнил колыбельную песню для детей России: “Спят усталые игрушки, книжки спят...” Это тоже часть кампании по пропаганде совместной американо-российской космической программы. Сергей Крикалев в интервью CNN сказал: “Мы привыкли видеть карты с границами, но когда мы смотрим на Землю с космического корабля, мы обнаруживаем, что это одна Земля для всех нас.”

11 февраля, пятница. День 9

Условия наблюдения “Дискавери” в районе Москвы 11 февраля были очень похожи на те, что были 9-го, но прогнозируемое время пролета благодаря прецессии орбиты сместилось на значительно более темное время — 06:27-06:32 ДМВ. Шаттл появился “точно по расписанию”: он был замечен невысоко на юго-юго-западе восточнее Юпитера в 06:26:55 ДМВ. “Дискавери”, выглядевший как светило —1 звездной целичины, проплыл примерно в 1° выше Юпитера, прошел точку юга в 06:27:25, достиг максимальной высоты порядка 25-30° к востоку от точки юга, пролетел между Альфой и Гаммой Орла ближе к последней и ушел на восток. В бинокль его удалось отслеживать до 06:33:05. Как легко подсчитать, за шесть минут корабль преодолел не менее 2800 км и, следовательно, находился уже на очень значительном расстоянии.

Вспомните: если вы затемно шли на работу и видели проплывающую в небе с юго-запада на восток яркую звездочку 9 или 11 февраля (а если вы к западу от Москвы, то и примерно в 07:35 10-го), эта звездочка была ничем иным как шаттлом “Дискавери” с пятью американскими астронавтами и нашим Сергеем Крикалевым...

Утром 11 февраля ЦУП приветствовал шестерых членов экипажа “Дискавери” очень подходящей песней Саймона и Гарфункеля “Возвращаясь домой” (Homeward Bound). “Мы в самом деле ждем возвращения домой,” — отозвался Болден. Прогноз погоды за сутки существенно не изменился, вероятность грозы во Флориде оставалась.

Дэвис и Чанг-Диас завершили эксперименты в “Спейсхэбе” и приблизительно в 06:00 EST провели консервацию лабораторного модуля. Створки грузового отсека были закрыты, астронавты надели защитные костюмы и заняли места. На этот раз четвертое кресло на летной палубе досталось Сергею Крикалеву, а на средней остались Джен Дэвис и Франклин Чанг-Диас.

Первая посадочная возможность предусматривала маневр схода с орбиты в 11:38 EST и приземление в 12:44. В реальности дело выглядело несколько иначе, поскольку разрешения на торможение в 11:38 пилоты “Дискавери” не получили: над мысом Канаверал висели низкие облака, а ветер был слишком сильным для посадки. “Ладно, посидим и подождем, — ответил Чарлз Болден оператору Чарлзу Прекурту. — Вы, наверное, видели сегодня ночью молнии над Мексиканским заливом.”

В принципе прогноз обещал ухудшение погоды в течение дня, и в ЦУПе обсуждался вопрос, садиться ли в Калифорнии или подождать сутки. Тем не менее ко второй посадочной возможности появился просвет, и около 13:00 Чарлз Болден получил разрешение на сход с орбиты. “Сейчас момент не хуже других,” — отозвался командир “Дискавери”.

Посадка “Дискавери”

Маневр схода с орбиты был начат в 13:15 EST (18:15 GMT).

В 14:19 EST (19:19 GMT, 22:19 ДМВ) 107-тонный “Дискавери” приземлился на посадочной полосе 15 посадочного комплекса шаттлов в Космическом центре имени Дж.Ф.Кеннеди. “Отличная работа. Добро пожаловать домой, Сергей, — по-русски приветствовал экипаж “Дискавери” Чарлз Прекурт из Хьюстона. — Вы проложили дорогу для новой эры сотрудничества в пилотируемых космических полетах,” — добавил он уже по-английски.

За 131 виток “Дискавери” прошел 5535653 км.

Посадка “Дискавери” была встречена аплодисментами специалистов и гостей в Хьюстоне и Калининграде.

После того, как группа послепосадочного обслуживания орбитальной ступени убедилась в отсутствии опасности взрыва и паров ядовитых компонентов топлива, выполнила продувку и охлаждение хвостового отсека, на борт поднялся врач, выполнивший первичный осмотр членов экипажа. После этого экипаж вышел из корабля и отбыл на квартиры в здании контрольно-испытательной станции НАСА. Корабль был отбуксирован в корпус подготовки орбитальных ступеней и поставлен в третий отсек.

Поздно вечером 11 февраля экипаж “Дискавери” вылетел с полосы “Скид стрип” на мысе Канаверал и прибыл на авиабазу Эллингтон, расположенную рядом с Космическим центром имени Джонсона под Хьюстоном.

После завершения послеполетного обследования Сергей Крикалев приедет в отпуск на Родину. Он вернется затем в Хьюстон и продолжит подготовку в качестве дублера Владимира Титова в полете STS-63.

Следующий полет “Дискавери” намечается выполнить в сентябре по программе STS-64.

Россия-США. Телемост “Мир” — “Дискавери”

8 февраля. По со­общению корреспон­дента “НК.” Влади­мира Истомина и материалам из центра им.Джонсона. Пере­дача компании Эй-Би-Си “Доброе утро, Америка” устроила телемост между экипа­жами “Мира” и “Дискавери”. Участвовали в нем и калининградский и хьюстонский ЦУПы.

Когда 20-минутная передача начиналась (в 17:20 ДМВ), “Мир” летел над Карибским морем, а “Дискавери” над южной частью Тихого океана в девяти тысячах километров от нее. Со стороны “Дискавери” в беседе участвовали Болден, Дэвис и, разумеется, Крикалев, со стороны “Мира” — весь эки­паж. Правда, работа переводчиков здорово запутала дело. “ Здравствуйте. Слышу вас хо­рошо. Как меня?” — спросил Крикалев по-русски. “Сергей, почему ты говоришь с нами по-английски? Ты уже забыл русский? — не­доуменно поинтересовался Поляков от име­ни экипажа “Мира”, которому ретранслиро­вали английский перевод. — А, спасибо. Теперь слышим.”

Весь разговор шел через ведущего переда­чи, поэтому выглядел сначала как отдельные монологи. “Я очень доволен опытом, кото­рый получили мой экипаж и я, — сказал командир “Дискавери” Чарлз Болден. — По­лет подтвердил то, что я всегда чувствовал сердцем: люди всегда люди, откуда бы они не пришли.”

“Наш беспрецедентный совместный по­лет поможет Соединенным Штатам и Рос­сии объединять в дальнейшем свои усилия в деле освоения космического пространства и улучшит взаимопонимание между нашими народами. Наша космическая экспедиция является первым этапом в долгосрочном российско-американском сотрудничестве, рассчитанном на несколько лет, — продол­жила эту мысль Джен Дэвис. — Следующий важный шаг, который нам предстоит сделать, — полет американского астронавта на россий­ской орбитальной стан­ции “Мир”. Кульмина­цией российско-американского проекта должно стать сооружение международной орбитальной космической станции”.

“Работа на американском шаттле отлича­ется от той, которую проводят на нашей станции “Мир”,” — продолжил беседу Кри­калев. — В связи с тем, что сроки здесь огра­ничены, приходится интенсифицировать свою деятельность, стараться проделать за непродолжительное время большую рабо­ту”.

“Когда совместно с американскими кол­легами мы разберемся с воздействием неве­сомости на организм человека, — сказал По­ляков,— нам будет легче лететь на Марс.” “Космическое сотрудничество таких де­ржав, как Россия и США, принесет пользу всей цивилизации, — сказал в свою очередь командир Виктор Афанасьев. — Жаль, что оно началось так поздно”.

Через ведущего же передачи космонавты и астронавты задавали друг другу вопросы и предлагали интересные проекты. В частно­сти, Валерий Поляков предложил в совмест­ных полетах обмениваться рационами пита­ния. Экипаж “Мира” был несколько разочарован тем, что не удалось поговорить с астронавтами и Сергеем напрямую.

Валерий Поляков передал поздравления Сергею Крикалеву. “ Мы долго летали вместе с Сергеем, — сказал он. — Я хочу пожелать ему успешной работы с американскими кол­легами, благополучного возвращения на Землю и встречи после посадки.” “Привет всем ребятам,” — ответил Сергей.

3 февраля. И.Лисов по сообщениям АП, ИТАР-ТАСС, Рейтер. В Космическом цент­ре имени Кеннеди во Флориде состоялась пресс-конференция по случаю начала со­вместного американо-российского косми­ческого полета на корабле “Дискавери”.

На пресс-конференции директор НАСА Д.Голдин объявил имена астронавтов США, которые будут готовиться к полету на “Ми­ре”. И — непостижимая вещь — ошибочно назвал основным кандидатом на полет астронавта, который, что называется, “ни сном ни духом” не ведал о таком счастье. Первая названная Голдиным пара звучала так: ос­новной кандидат — Уильям Редди, дублер — Бонни Данбэр. На недоуменный вопрос корреспондента, что произошло с основным претендентом на полет Норманом Тагардом директор НАСА уверенно ответил: “Мы выбрали двух лучших людей для этого поле­та. Мы думаем, что это абсолютно наилучшие люди, и мы стоим за них.”

Лишь через пару минут, во время которых корреспонденты переваривали сногсшиба­тельную новость, Голдин, получив записку от своих сотрудников, признался в совершен­ной ошибке. Первым американским участником полета на станции “Мир”, как это и предполагалось, станет Норман Тагард, а Бонни Данбар (кстати, жена летящего на “Дискавери” Роналда Сига) — его дублером. “Я говорил вчера вечером с Редди, и его имя застряло у меня в голове,” — признался ди­ректор НАСА.

НАСА отобрало для первого полета на “Мире” опытнейших астронавтов. Норман Тагард, доктор медицинских наук, участво­вал в четырех полетах шаттлов, первый из которых состоялся в 1983 году, занимаясь преимущественно медицинскими экспери­ментами. Бонни Данбэр, обладательница докторской степени в области биомедицин­ской техники, летала на шаттлах трижды. Уже в течение нескольких месяцев Тагард и Данбэр учат русский язык.

Не позднее чем через две недели Тагард и Данбар отправятся на подготовку в Москву. Окончательное решение об основном и дуб­лирующем членах экипажа будет принято перед стартом (так утверждает ИТАР-ТАСС), но, по всей видимости, именно Нор­ман Тагард отправится на “Мир” на “Союзе ТМ” 1 марта 1995 года и вернется на Землю в июне на “Атлантисе”, с которым на “Мир” прибудет очередная основная экспедиция.

Директор НАСА отверг мнения о том, что беспорядок в России может оказать влияние на совместные работы в космосе. “Да, в Рос­сии беспорядок. Но мы делаем 18-20 запу­сков в год, а русские — 40 в самый пик своего беспорядка. У нас три аварии, у них одна.”

И.Лисов по материалам НАСА. В Космиче­ском центре имени Дж.Ф.Кеннеди (НАСА) продолжается подготовка к полетам шат­тлов STS-62 и STS-59.

3 февраля “Колумбия” была переведена из корпуса подготовки орбитальных ступе­ней в здание вертикальной сборки (VAB) (начало движения — 09:20 EST). В первом отсеке VAB “Колумбия” была подвешена в вертикальном положении и 4 февраля со­стыкована с внешним баком ЕТ-62 и твер­дотопливными ускорителями RSRM-36. В последующие дни проводились интерфейс­ные испытания для проверки механических и электрических систем и контроль трубоп­роводов на отсутствие утечек.

Полезные нагрузки USMP-2 и OAST-2 ве­чером 7 февраля были отправлены на старт и 8 февраля помещены в помещение полез­ных нагрузок стартового комплекса.

Утром 10 февраля состоялся вывоз “Ко­лумбии” на стартовый комплекс 39В. Для того, чтобы корабль не угодил под обещан­ную после полудня грозу, намеченный на 08:00 вывоз ускорили на четыре часа. Транспортер с подвижным стартовым столом MLP-1 и собранной на нем космической транспортной системой начал движение из здания вертикальной сборки в 03:15 EST (08:15 GMT). Путь длиной 6.76 км был пройден более чем за 6 часов, и в 09:58 космическая система была зафиксирована на стартовом комплексе.

11 февраля выполнено огневое испытание вспомогательной силовой установки APU-2 орбитальной ступени “Колумбия”.

На будущей неделе полезные нагрузки шаттла будут помещены в грузовой отсек. Смотр стартовой готовности запланирован на 14 февраля, демонстрационный предстартовый отсчет с участием экипажа — на 15-17 февраля. 16 февраля в результате смотра летной готовности должно быть принято окончательное решение о старте “Колумбии”. В предварительном порядке запуск планируется осуществить 3 марта в 08:54 EST (13:54 GMT).

7 апреля НАСА планирует осуществить запуск корабля “Индевор” в полет по программе STS-59. В первых числах февраля в первом отсеке корпуса подготовки ОС выполнены функциональная проверка и проверка на отсутствие утечек вспомогательных силовых установок APU. На “Индевор” установлен и проверен левый, а затем и правый блоки двигателей системы орбитального маневрирования OMS. 10 февраля закончены функциональные испытания защитных створок горловин подключения трубопроводов топлива и окислителя из внешнего бака, а 11 февраля — входного люка кабины экипажа. В третьем отсеке VAB продолжается сборка твердотопливных ускорителей для STS-59.

Установка на орбитальную ступень основных двигателей и помещение полезной нагрузки в грузовой отсек планируется выполнить на следующей неделе. 8 февраля на контрольно-испытательной станции Центра Кеннеди выполнена последняя операция с радаром с синтезированной апертурой X-SAR, после чего полезная нагрузка SIR-C/X-SAR была помещена в транспортный контейнер и доставлена в корпус подготовки ОС.