Но не все, далеко не все знают, как зарождалось наше ракетное оружие, кто они — творцы первого реактивного снаряда? А знать надо: наши ракетные истоки — тоже отечественная гордость. Ведь у нас, в Советской стране, впервые в мире появились ракетные снаряды. Они почти ровесники Советской власти. Не будь их, тех славных истоков, мы бы не могли так размашисто, быстро шагнуть вперед.

Поиска секрета реактивного снаряда начались еще в 1920 году, сразу после гражданской войны. Но кто же сделал первые шаги, стал пионером, родоначальником нового оружия? Имена первопроходцев известны — Владимир Андреевич Артемьев и Николай Иванович Тихомиров. Творческий труд, заслуги В. А. Артемьева (1885 — 1962 гг.) отмечены правительством. Он награжден орденами, дважды удостоен звания лауреата Государственной премии. Он дожал до тех дней, когда знаменитые «катюши», первые боевые ракетные установки, вышли на поля сражений. Н. И. Тихомиров умер в 1930 году, на семидесятом году жизни. Его имя недавно увековечено на лунной карте.

Как пришли эти люди в ракетную технику? Легко ли было им протаптывать первые, порой извилистые тропинки к заветной цели? Каких результатов она добились? На эти и многие другие вопросы дает ответ интереснейший архивный документ — записки В.А. Артемьева о первом этапе большого свершения. Раньше они нигде не печатались. Да я не для печати, видимо, составлялись. Все ли в них будет понятно читателям? Хорошо бы кто-нибудь сведущий пояснил их, прокомментировал...

И вот я встречаюсь с известными советскими учеными, активными участниками создания ракетного оружия. Они вспоминают, поясняют. Смотрю многочисленные архивные документы, запечатлевшие дальние по времени, но такие близкие нам по духу дни. Перелистывая пожелтевшие листы, сверяю факты, уточняю. Так возникает своеобразный диалог сквозь время, рождаются комментарии к запискам В. А. Артемьева. Они дополняют (конечно, еще далеко не полно) историю зарождения отечественных реактивных снарядов.

АРТЕМЬЕВ (из записок). «Мои первые работы с ракетами начались в Брест-Литовской крепостной артиллерии, где я заведывал снаряжательной лабораторией... Перед первой мировой войной я задался целью дать армии более совершенные осветительные средства и наряду с разрабатываемыми мною минометными осветительными снарядами заменил снаряжение головной части трехдюймовой ракеты (состоявшей на вооружении крепостей. — Н. М.) семью парашютными факелами алюминиевого состава. Время освещения увеличилось до 1,5 минуты и по силе освещения одна ракета заменяла несколько штатных ракет... В начале 1920 года меня познакомили с инженером Николаем Ивановичем Тихомировым, который тоже задался целью создания ракет на бездымных порохах. Для практического осуществления этой задачи мы решили объединить свою деятельность и организовали в Москве на Тихвинской улице механическую мастерскую. Поиски помещения, станков, приспособление помещения под станки с постановкой фундаментов и электрооборудованием потребовали затраты времени около 2 лет. Теоретические изыскания нами были начаты по применению состоящих на вооружении бездымных пироксилиновых порохов, но из-за тонкосводности их и необходимости применения больших давлений для нормального горения заряда в ракетных камерах пришлось отказаться от них. Создавать же толстосводные ракетные пороховые шашки, которые бы снизили давление на основе технологии изготовления пироксилиновых порохов, практически нельзя было, так как в них оставался большой процент растворителя, который нельзя было удалить. Наличие же большого процента растворителя создавало ненормальное горение порохов, а при продолжительном хранении шашек нельзя было ручаться за постоянство их качеств. В зависимости от разных температурных условий хранения пороховых шашек содержащийся в них растворитель в процентном отношении менялся бы, что отражалось бы на однообразии в давлениях при горении заряда. Ракеты с одним и тем же весом заряда летели бы на разные дистанции и, конечно, оказались бы непригодными для боевых целей. Лично я в 1924 году предложил изготовлять толстосводные пороховые шашки из бездымных порохов, изготовленных на нелетучем растворителе».

В. А. АРТЕМЬЕВ

Ученые поясняют эти записи вот как. Еще до двадцатых годов Артемьев убедился, что следует отказаться от низкокалорийного дымного пороха, который уменьшал дальность полета ракет. В его записках об этом почему-то ничего не сказано, хотя это бесспорный факт. Замена черного пороха на бездымный — принципиальный шаг вперед, можно сказать, первый рубеж, от которого и пошли два зачинателя. Очень плодотворным оказался их творческий союз. Артемьев — человек с ценным опытом, знаниями, хороший организатор. Тихомиров, инженер-химик, вносил техническую мысль, научную основу. Они дополняли друг друга.

В

ТО ВРЕМЯ мало кто верил в успех их поисков. Считали, что они чудаки, «затеяли фантастику». Создать реактивный снаряд на бездымном порохе — это, казалось, что-то нереальное. Но Артемьев и Тихомиров верили, что стоят на правильном пути, отчетливо видели реальность своей цели. Нелегко было энтузиастам. Мастерскую они содержали за свои собственные деньги (у Артемьева нашлись сбережения), работали тогда они ночами в холодном, нетопленом помещении, при плохом свете, недоедали, недосыпали. Чтобы «не прогореть», изготовляли в мастерской велосипедные принадлежности, детские игрушки, продавали на рынке свои вещи... Не забывайте, какое было время — начало двадцатых годов.

Два слова о новом бездымном порохе. Артемьев только упоминает о нем. А это — результат упорных и длительных поисков. И не только двух зачинателей. В орбиту поисков новой рецептуры бездымного пороха для ракет были вовлечены также профессора и преподаватели Артиллерийской академии, находившейся в то время в Ленинграде. Видимо, много потребуется места, чтобы рассказать подробно, как, в какой последовательности проходили эти поиски. Главное же состоит в том, что Артемьев и Тихомиров предложили изготовлять шашки из пороховой массы, сделанной на нелетучем растворителе, наилучшим образом отвечающие всем требованиям, предъявленным к порохам для ракетных зарядов.

Дальше В. А. Артемьев рассказывает о ракетных стрельбах.

«Первые образцы толстосводных шашек были изготовлены в пороховом отделе Артиллерийской академии, находившейся тогда, в 1924 году, в гор. Ленинграде в здании Государственного института прикладной химии. Работы велись под руководством инженеров Артиллерийской академии тт. Филиппова и Серикова. Для получения больших дальностей я и Тихомиров предполагали осуществить пуск ракет совмещением активного и реактивного действия, то есть совмещением активного и реактивного действия, то есть совмещением выстрела ракеты из миномета с реактивным действием самой ракеты. Для того, чтобы удостовериться в возможности практического осуществления такого совместного действия, мною в 1924 году на Главном артиллерийском полигоне была произведена стрельба штатной трехдюймовой осветительной ракетой из миномета Лихонина. Ракету я модернизировал: взамен деревянного хвоста, стабилизирующего полет ракет, поставил более короткий металлический хвост. Колпак с осветительными звездками снял и взамен его укрепил корпус штатного 76-мм артиллерийского снаряда. На наружной поверхности ракетной камеры около сопел поставил для стабилизации крылья. Первые две — три ракеты при стрельбе из миномета под углом 45—55° давали неправильный, зигзагообразный полет. С перемещением же мною центра тяжести ближе к головной части все остальные ракеты дали правильный полет. Дальность стрельбы увеличилась на 300 метров, то есть на ту дистанцию, которую давал минометный выстрел. Применение стрельбы ракетой из миномета упраздняло прежний высокий пусковой станок и устаревший способ поджигания ракеты при помощи пальника... Произведенная стрельба заставила Артиллерийский комитет обратить внимание на возможную реальность осуществления боевых ракет, а нам давала возможность просить нач. Артиллерии и Артиллерийский комитет об ассигновании средств на продвижение начатых нами работ... ...По моему совету Тихомиров в 1925 — 1926 годах после смерти своей жены переехал в гор. Ленинград, где наличие Главного артиллерийского полигона и пороховой лаборатории Артиллерийской академии позволило более широко поставить опытные работы. Стендовые испытания с пороховыми шашками диаметра 24 мм сперва производились в пороховой лаборатории Артиллерийской академии. Постановкой этих испытаний в лаборатории руководил военный инженер Сериков С. А. Произведенные мною стендовые испытания больших шашек диаметра 76 мм, с горением их по всей поверхности, дали положительные результаты... После целого ряда предварительных испытаний, стрельб 3 марта 1928 года я произвел на Главном артполигоне пуск сконструированной нами ракетной мины с половинным ракетным зарядом из бездымного пороха. Пуск ракетной мины осуществлялся совмещением стрельбой его из миномета Ван-Дерена. Ракета полетела на дистанцию 1.300 метров. Это была первая ракета на бездымном порохе, осуществленная впервые не только в СССР, но и, пожалуй, во всем мире. До сего времени я не имею данных, которые бы удостоверяли практическое изготовление в иностранных армиях ракетных снарядов (мин) на бездымном порохе. Считаю, что приоритет в этом вопросе принадлежит СССР. Созданием этой первой ракеты на бездымном порохе был заложен фундамент для конструктивного оформления ракетных снарядов к «катюше»...»

Д

ОКУМЕНТЫ и рассказы ученых, очевидцев подтверждают, что Артемьев целиком прав — приоритет принадлежит Советскому Союзу. До марта 1928 года (тогда и полетела первая ракета на бездымном порохе) никто и нигде за рубежом не проводил подобные опыты. В нашей стране был заложен прочный фундамент, основа нового оружия.

Ракетные снаряды — не пустая затея, за ними большое будущее. Это доказали два зачинателя-первопроходца. Официально создается газодинамическая лаборатория — ГДЛ, начальником которой назначают Н. И. Тихомирова.

Но обратимся снова к запискам В. А. Артемьева.

«После пуска первой ракетной мины, основные конструктивные данные которой остаются а силе и до настоящего времени, военное ведомство начинает обращать самое серьезное внимание на развитие ракетной техники. В лабораторию уже с весны 1928 года вливаются молодые инженерные силы, а в июне 1928 года лаборатории присваивается название газодинамической лаборатории (ГДЛ) ВНИК при РВС СССР. К этому времени штат лаборатории состоял уже из десяти человек. В течение 1928 и 1929 гг работа ГДЛ в основном заключалась в продолжении работ по изучению горения пороховых зарядов в ракетных камерах, а также в разработке реактивных мин к минометам позиционного типа. Стрельбы этими минометами и снарядами, производившиеся в течение 1929 года, показали нецелесообразность взятого направления работ, то есть совмещения активного и реактивного принципов. Наличие тяжелой минометной материальной части для стрельбы ракетными минами мешало требуемой подвижности, а легкость маневрирования в условиях полевой войны являлась и является в настоящее время одним из преимуществ ведения огня ракетными снарядами. В силу этой причины газодинамическая лаборатория в 1930 году приступила к разработке ракетных снарядов, основанных только на одном реактивном принципе, откинув совмещение пуска ракеты со стрельбой миномета. Деятельность и штаты газодинамической лаборатории постепенно расширяется: создается своя механическая мастерская и конструкторское бюро. Мой друг инженер Тихомиров умер в 1930 году, но дело, рожденное им и мною, к этому времени уже находилось в надежных руках молодых инженеров. В конце 1934 года газодинамическая лаборатория сливается с Московской группой изучения реактивного движения (ГИРД); образуется реактивный научно-исследовательский институт, коллективными силами которого была окончательно создана «катюша». В окончательной разработке снарядов к ней я также участвовал непосредственно».

И. И. ТИХОМИРОВ.

Следует пояснить, почему было решено «откинуть стрельбу из миномета». Сам по себе снаряд так называемого активно-реактивного действия имел немало преимуществ. Он выстреливался (активно) из миномета, ему сообщалось нужное направление и некоторая начальная скорость. Ракетный двигатель развивал тягу в полете (реактивный принцип). Это обеспечивало большую дальность и устойчивый полет. Но требовались тяжелый миномет и прочный снаряд, который бы выдержал большие ускорения при выстреле. Не лучше ли отказаться от ракеты активно-реактивного действия и остановиться только на реактивном принципе? Так и решили. Большой вклад в это дело внес талантливый конструктор и смелый экспериментатор Борис Сергеевич Петропавловский.

Теперь об устойчивости полета. По скромности В. А. Артемьев не говорит о своей заслуге. Надо сказать, что над этой проблемой «бился» почти весь коллектив ракетчиков. Это — длинная и мучительная цепь поисков. Выход нашел Артемьев, который в это время занимался другой проблемой. В начале 1933 года он стрелял осветительными снарядами, снабженными стабилизаторами, значительно выходящими за калибр снарядов. И вот снаряды с большим оперением летели устойчиво, били кучно. Выход определился — нужно оперение.

В тот же год были отстреляны десятки реактивных снарядов различных видов и конструкций. В процессе последующих испытаний их запускали с самолетов, с наземных установок. И еще об одном попутном применении реактивных снарядов: они, как стартовые ускорители, поднимали самолет без большого разбега. К 1938 году была готова первая основная часть будущей «катюши» — реактивный снаряд. Так завершился большой этап поисков, начатый еще в 1920 году двумя пионерами-энтузиастами — Артемьевым и Тихомировым и продолженный ими вместе с большим коллективом ракетчиков-конструкторов.

Подполковник
Н.МЕЛЬНИКОВ