3 июня.
В субботу был в ЦПК — разбирался с автопроисшествием Алексея Леонова. Около часу ночи 31 мая Леонов возвращался домой на своей «Волге» после встречи в АПН с группой итальянцев. На Преображенской улице ехавший впереди самосвал внезапно и без всяких предупредительных сигналов (по словам Леонова и сотрудника ГАИ) начал поворачивать налево, перегородив путь «Волге» Леонова. При торможении из-за мокрого асфальта его машина пошла юзом и ударилась в самосвал. Леонов отделался легким испугом, но передок «Волги» серьезно пострадал. По-видимому, Леонов также виноват в этом происшествии: он увлекается скоростью и часто нарушает правила уличного движения.
В ту же субботу встречался с Валентиной Ивановной Гагариной, она решила 7 июля вместе с дочками поехать отдохнуть в «Артек» и просила помочь оформить путевки. Сегодня позвонила Валя Терешкова и сообщила, что она выезжает на заседание Президиума Комитета советских женщин, которое проводит Б.Н.Пономарев. На заседании Президиума будет официально оформлено назначение Терешковой председателем Комитета.
Генерал Карась рассказал о результатах совещания у Д.Ф.Устинова, которое состоялось в пятницу 31 мая. Вопреки настояниям Афанасьева и Мишина, Устинов обязал последнего провести еще один технологический пуск двух кораблей «Союз». Вариант Мишина — полет двух кораблей и одного космонавта — пока отвергнут. Устинов говорил нам еще в самом начале апреля, что независимо от результатов полета двух технологических кораблей «Союз» он дал распоряжение готовить еще один беспилотный полет. Это распоряжение Устинова Мишин не выполнил и не строил технологические корабли. Теперь придется переделывать пилотируемые корабли в технологические. На этом мы потеряем еще 2—3 месяца. Жуткая бестолковщина и безответственность.
Теперь уже ясно, что ни в августе, ни в сентябре пилотируемых полетов не будет. Есть все основания опасаться, что в 1968 году никаких пилотируемых полетов вообще не будет. Устинов, правда, требует, чтобы пилотируемые полеты на кораблях «Союз» и облет Луны на Л-1 планировались на октябрь этого года. Но это требование по «Союзам» уже невыполнимо, да и по Л-1, видимо, тоже. Группу космонавтов «Л-1» я уже отправил в отпуск с 1 июня, а в ближайшие дни придется организовать отпуск и группе Николаева — Берегового.
5 июня.
Беседовал вчера в ЦПК с Беляевым, Николаевым, Терешковой и Леоновым. Николаев внес предложение об отпуске всей группы космонавтов, готовящихся к полетам на «Союзах». Я согласился с ним и дал распоряжение об уходе этой группы в отпуск с 15 июня.
Из беседы с Леоновым установил, что его автопроисшествию предшествовала целая серия серьезных нарушений. Во-первых, Леонов не имел разрешения на встречу с итальянцами. Во-вторых, при поездках на встречи в Москве космонавты обязаны пользоваться служебной машиной с шофером, Леонов же поехал один на личной машине. В-третьих, Леонов готовится к космическому полету на корабле Л-1 и по распорядку дня был обязан лечь спать в 23 часа, а он в час ночи был еще в Москве. Три эти нарушения Леонов вынужден был признать, но уверял, что был трезв и что в происшествии виноват только шофер самосвала. Хотелось бы верить, что все было именно так, однако действия Леонова после столкновения автомашин наводят на грустные размышления — он отпустил водителя самосвала с места происшествия («А что с него взять — не судиться же мне с ним!»), тем самым косвенно признав свою вину в происшествии. Вероятнее всего, Леонов управлял машиной будучи не совсем трезвым.
С понедельника 3 июня проводится большое стратегическое учение — Главком и штаб целиком заняты учением. Расследование катастрофы 27 марта фактически прекратилось, но юридически еще не закончено. Истинная причина происшествия не установлена. Сейчас аппараты ЦК, ВПК и ВВС заняты подбором наиболее подходящей формулировки для опубликования в печати. Уже ясно, что в любой такой формулировке не будет ничего однозначного и твердо установленного.
Вчера в лаборатории грамзаписи прослушал пластинку с записями выступлений Гагарина (заявление перед стартом, переговоры из космического корабля, рапорт правительству во Внукове и другие выступления). Кроме Гагарина, записаны голоса Циолковского, Королева, Леонова и мое выступление. Я одобрил инициативу издания такой пластинки и попросил не скупиться с тиражом.
7 июня.
Сегодня подписал заключение Министерства обороны о необходимости пуска двух технологических кораблей «Союз». Я уверен, что корабли уже достаточно надежно отработаны для пилотируемых полетов. Но когда главные конструкторы корабля и всех его систем считают необходимым проведение чисто технологического пуска, у нас, военных, нет никаких оснований спорить с ними. Обидно, что давно не летаем из-за нерешительности Мишина и перестраховки Устинова и Келдыша.
12 июня.
В понедельник 10 июня провели заседание Государственной комиссии по «Союзам». Заслушали доклады Мишина и других главных конструкторов. Решили: осуществить в июле месяце еще один технологический пуск корабля «Союз»; на сентябрь запланировать пуск двух кораблей (пассивный корабль без экипажа, а на борту активного корабля только один космонавт — вариант «0+1»); следующий полет двух пилотируемых кораблей запланировать на ноябрь-декабрь с задачей их стыковки и осуществления перехода двух космонавтов из пассивного в активный корабль (вариант «1+3»).
Более двух месяцев мы потеряли в спорах о путях повышения надежности запасной парашютной системы корабля «Союз». При самолетных испытаниях основная парашютная система надежно работала при весе спускаемого аппарата 2800 килограммов, но запасной парашют при этом весе не выдерживал скоростного напора и рвался. Первое время Мишин и Ткачев искали решение проблемы путем снижения веса спускаемого аппарата до 2600 килограммов (это можно было сделать только за счет сокращения экипажа и снятия одного кресла), но секретарь ЦК Устинов не согласился с предложением Мишина и потребовал выполнять программу полета в варианте «1+3» при весе спускаемого аппарата 2750 килограммов. Долго искали пути решения этой задачи. Вспомнили, что сотрудник ЦАГИ Бюшгенс несколько месяцев тому назад предложил для повышения устойчивости корабля при снижении в атмосфере установить на нем щиток и тем самым стабилизировать балансировочный угол корабля в пределах 23 градусов. При таком угле обеспечивается минимальное значение скоростного напора, при котором запасной парашют не должен рваться. Решили проверить это предложение сбросами спускаемого аппарата с самолета.
На заседании 10 июня маршала Руденко вывели из состава Госкомиссии, меня утвердили заместителем председателя, а генерал-полковника Пономарева — членом комиссии. После окончания заседания по инициативе Мишина мы втроем (Керимов, Мишин и я) остались для обсуждения состава экипажей для «Союза». Мишин опять пытался навязать нам Феоктистова командиром активного корабля для полета в варианте «0+1». Я отказался от обсуждения этого предложения, заявив, что Министерство обороны будет против кандидатуры Феоктистова. Я назвал следующих кандидатов на полеты.
Вариант «0+1»: командир корабля — Береговой (дублеры — Волынов и Шаталов).
Вариант «1+3»: командир активного корабля — Волынов, командир пассивного корабля — Шонин, выходящие — Хрунов и Елисеев (дублеры — Шаталов, Филипченко, Горбатко, Кубасов).
Вчера я собрал всех космонавтов группы «Союз», объявил им решения Госкомиссии, зачитал списки экипажей и разрешил до 1 августа всем убыть в отпуск.
14 июня.
Несколько слов о теннисе. Впервые я взял в руки теннисную ракетку в 1929 году в городе Борисоглебске, и с тех пор это мой самый любимый вид спорта. Меня никто не учил играть, я не обладаю совершенной техникой и современным стилем игры, но я никогда еще никому не проигрывал. В Центре подготовки космонавтов уже много хороших теннисистов (Хрунов, Горбатко, Быковский, Титов, Николаев, Беляев, Попович и другие) — все они почти в два раза моложе меня и все мне проигрывают. Всегда побеждал я и многих других своих «противников»: Савицкого, Мишука, Дьяченко, Смирнова, Пушкина, Симонова, Карпенко, Кузнецова. Сегодня у меня была тяжелая борьба с полковником Карпенко. Последние три недели мы встречались с ним на корте раз десять, но играли преимущественно парами. А сегодня Лева не смог поехать в Лужники, и мне пришлось сражаться против Карпенко одному. Первую партию я проиграл (1:6), но во втором сете взял себя в руки и выиграл его со счетом 6:2. Карпенко играет очень хорошо — за ним молодость и будущие победы. Заметно лучше стал играть и Лева: до сих пор я всегда его переигрывал, но, думаю, уже в этом сезоне мы с ним поменяемся ролями.
17 июня.
В субботу 15 июня был в ЦПК, присутствовал на итоговых политзанятиях в двух учебных группах: офицеры хорошо знают вопросы программы, но не решаются выступать без конспектов. В связи с пятидесятилетием здравоохранения в СССР обратился с приветствием к медперсоналу Центра. Вечером в Краснознаменном зале ЦДСА провели полувековой юбилей журнала «Авиация и космонавтика» (бывший «Вестник Воздушного флота»), членом редколлегии которого я работаю уже десятый раз.
Сегодня заходили Герман Титов и генерал Белюнов, возвратившиеся в субботу из Италии. Поездкой оба довольны, но жаловались на глупости нашего посла в Риме.
18 июня.
Присутствовал на объединенном заседании двух аварийных подкомиссий. Заседание, проходившее в академии имени Жуковского, вел генерал-лейтенант Б. Н. Еремин. Обсуждались результаты испытаний по разгерметизации кабины самолета УТИ МиГ-15, проведенных в ГНИКИ ВВС, и итоги повторных испытаний в ЛИИ МАП.
Представитель ЛИИ МАП доложил, что результаты повторных испытаний подтверждают выводы испытаний в ГНИКИ ВВС о том, что кабины самолета Гагарина в момент удара самолета о землю были разгерметизированы (приборы в обеих кабинах показывали отрицательное давление). За утверждение этого заключения высказались Миронов (ЛИИ), Иванов (ГНИКИ), Титов (ЦПК), генерал Еремин. Против выступили генерал-полковник Мишук и генерал-майор Шуст.
У Мишука и Шуста нет веских аргументов, они пытаются опорочить соответствие испытаний условиям полета 27 марта и доказать, что отрицательное давление в кабинах мало по величине и может быть объяснено допусками по точности работы приборов. Оба эти возражения смехотворны. Во-первых, допуски на порядок меньше фактического показания приборов; во-вторых, авторитет ГНИКИ и ЛИИ по организации летных испытаний не подлежит сомнению, к тому же они проходили с участием членов аварийной комиссии.
Мишук и Шуст более месяца назад дали письменное заключение о том, что кабины были загерметизированы. Сейчас им трудно опровергать самих себя, но главное в том, что, признав разгерметизацию, придется искать ее причину, а причина может быть только во взрыве на самолете после окончания пилотирования в зоне. Такой вариант событий, приведших к катастрофе Гагарина, не нравится инженерам. Работники ВПК (Строев, Смирнов) и аппарата ЦК (отдел Сербина) охотнее ищут причину катастрофы в чем угодно, только не в отказах материальной части.
На сегодня я так представляю себе обстоятельства гибели Гагарина. В 10:30 Гагарин доложил на КП об окончании работы в зоне и выходе на курс 320 градусов. Через несколько секунд в кабине самолета произошел взрыв, разрушивший остекление кабины и выведший экипаж из работоспособного состояния — режим горизонтального полета нарушился, и самолет стал падать. Падение продолжалось менее одной минуты, за такой короткий срок Гагарин и Серегин могли не прийти в работоспособное состояние, а если даже в конце падения и очнулся хотя бы один из членов экипажа, то он из-за недостатка времени не смог предпринять что-либо для спасения. Нам пока неизвестна причина взрыва, но взрыв был — сейчас это подтверждается следующими выводами.
1. 27 марта в 10:30 космонавты Леонов, Быковский и Попович, находившиеся на аэродроме Киржач, слышали взрыв в воздухе.
2. Согласно результатам специальных испытаний, разгерметизация кабин произошла в воздухе.
3. Разрушение остекления фонаря и кабин в воздухе подтверждается тем, что при самом тщательном просеивании земли в районе падения самолета удалось подобрать только 38 процентов остекления кабин и 13 процентов остекления фонаря.
4. Отсутствие радиосвязи и попыток катапультироваться.
Надо признать, что вероятность взрыва оборудования в кабинах самолета очень мала. Но случаи взрывов гидроаккумуляторов и кислородных баллонов на самолетах УТИ МиГ-15 все же имели место. Нельзя исключить и взрыв или разрушение кабины при столкновении самолета с шаром-зондом (в районе катастрофы обнаружено 16 шаров-зондов, а недавно один шар с двухкилограммовой подвеской упал прямо на взлетную полосу Чкаловского аэродрома). Кроме перечисленного, нельзя совсем исключить и вероятность диверсии.
Сейчас мне совершенно ясно одно: Гагарин и Серегин абсолютно невиновны в катастрофе. В это не все верят. Мишин, Шуст и другие инженеры склонны объяснять трагедию срывом в штопор. Но эта их «теория» не выдерживает никакой критики.
20 июня.
Вчера у меня был Герман Титов. Он уже три месяца успешно работает командиром 2-го военного отряда космонавтов, проявляет большую заботу о подчиненных, добиваясь полного обеспечения космонавтов и их жен путевками на курорты.
После гибели Гагарина я до особого распоряжения запретил все полеты и парашютные прыжки летчикам-космонавтам СССР. Этот запрет больше всего беспокоит Титова — Герман неудержимо рвется в воздух. Правительственная аварийная комиссия еще не закончила свою работу, и в ближайшие 2—3 месяца полеты космонавтов не разрешат. Я рекомендовал Титову уйти в отпуск, и он выразил желание побывать с семьей в Прибалтике. Основной темой нашей беседы была работа комиссии по увековечению памяти Гагарина. Я являюсь председателем этой комиссии, а Герман — один из ее членов. Ему, в частности, поручено установить контакт с руководством Саратовской области и вести наблюдения за ходом работ по завершению строительства памятника на месте посадки Гагарина 12 апреля 1961 г. Мы договорились, что в ближайшие дни слетаем в Саратов для ознакомления на месте с ходом работ.
Вчера дочитал до конца книгу генерала армии Штеменко «Генеральный штаб в годы войны». Книга интересная, и прочитал я ее с удовольствием. В ней правдиво описаны встречи с И.В.Сталиным — он представлен автором как умный и дальновидный политик, пользовавшийся чрезвычайно большим авторитетом даже у Черчилля. Штеменко убедительно показал в своей книге, что Сталин был полноценным и выдающимся Верховным Главнокомандующим, который отлично знал обстановку на всех фронтах и при принятии решений всегда советовался с командующими фронтами и с Генеральным штабом.
22 июня.
Вершинин подписал вчера ходатайство в Министерство обороны о преобразовании ЦПК в испытательный исследовательский Центр космических полетов имени Ю.А.Гагарина. Одновременно он подписал письмо начальнику Генштаба с просьбой ходатайствовать перед Госпланом СССР о выделении 12 автомашин «Волга» для служебных поездок космонавтов. Четыре года тому назад для этой цели было выделено 6 автомашин, они уже сильно изношены — их необходимо заменить. Кроме того, на космодроме и в Крыму (Евпатория и Феодосия) для поездок космонавтов совершенно нет легковых машин, космонавтам приходится ездить на случайных и даже попутных машинах, по этим причинам было уже несколько автопроисшествий, в том числе и с космонавтами. В целях обеспечения безопасности космонавтов необходимо срочно выделить три машины на космодром и три в Крым.
Более часа рассказывал вчера первому заместителю Главкома генерал-полковнику П.С.Кутахову о состоянии наших космических дел. Кутахов проявляет интерес к космосу, но знает он о нем не больше рядового гражданина страны. Хорошо, что Главком решил пока не утруждать Кутахова заботами о космосе, но постепенно его надо будет приобщать к нашим делам.
Генерал Кузнецов отмочил очередную глупость: не имея моего распоряжения, и только по звонку из ЦК ВЛКСМ он отправил космонавта Николаева в Чехословакию для участия в фестивале дружбы молодежи. А вчера Валя Терешкова позвонила мне перед отъездом по депутатским делам в Ярославль и сказала, что она имела очень неприятный разговор с Кузнецовым, — Валя просила меня защитить от его нападок заведующую летной столовой Центра, которой Кузнецов грубит, пугая увольнением без всяких на то оснований.
Приходится признать, что Кузнецов как руководитель Центра полностью обанкротился: он потерял авторитет у подчиненных, не может организовать выполнение даже письменных приказов, а свои устные распоряжения путает или просто забывает. За последнее время Кузнецов несколько раз лгал мне: пытался «замазать» автопроисшествие с Леоновым; утверждал, что работал над выводами по теме «Отбор», а сам и не видел их. А вчера он набрался нахальства и стал утверждать, что я в разговоре с ним по телефону разрешил отправить Николаева в Чехословакию. Телефонный разговор по этому вопросу у нас с Кузнецовым действительно был, но свелся он лишь к следующему. Кузнецов: «Мне сообщили по телефону из ЦК ВЛКСМ о том, что состоялось решение правительства о поездке Беляева и Николаева в Чехословакию на срок с 20 по 30 июня». Я: «Когда будет такое решение, будем его выполнять, но пока решения у меня нет». Решения о поездке нет до сих пор, а Кузнецов отправил Николаева в Чехословакию 19 июня и только вчера доложил мне об этом.
Только что вернулся с собрания руководящего состава Генштаба и видов Вооруженных Сил. Генерал армии А.А.Епишев сделал доклад о положении в Чехословакии и Румынии. Более 8 месяцев в Чехословакии идет брожение в массах за идею демократизации государственного устройства. Борьба началась внутри коммунистической партии против «личной власти» Новотного и за равноправие словаков с чехами. Эту борьбу против Новотного поддержали антисоциалистические и антисоветские группировки. Новотного убрали, но в ходе борьбы окрепли и подняли голову наши враги, а компартия боится принять решительные меры к пресечению антисоветских выступлений. Обстановка в стране остается опасной: Дубчек и другие руководители признают это на словах, но мало что делают для укрепления авторитета партии и власти президента Свободы.
Положение в Румынии, пытающейся проводить «свою» политику, тоже малоутешительное. Правда, за последние месяцы появились признаки «отрезвления»: Румыния подписала договор о нераспространении ядерного оружия (ранее она выступала против него), а при подписании договора о дружбе и взаимопомощи с СССР румынская сторона приняла нашу редакцию договора (ранее были попытки многое изменить в тексте соглашения).
24 июня.
В субботу провели отстрел фонарей на УТИ МиГ-15. По предварительным сведениям испытания прошли успешно и дадут нам неопровержимые данные против попытки группы инженеров (Шуст, Мишук, Строев) доказать, что кабины самолета разгерметизировались при ударе самолета о деревья.
Не имея возможности полностью отрицать разгерметизацию кабин в воздухе, Мишук пытается доказать, что зафиксированная приборами разгерметизация произошла в момент столкновения самолета с деревьями на высоте не более 7—8 метров от земли. Но это расстояние самолет прошел за 4 сотых секунды — за такое короткое время прибор не может среагировать на разгерметизацию (это доказывает эксперимент с отстрелом фонарей и точной фиксацией реагирования стрелки). Кроме того, нельзя считать, что удар, разрушающий кабину, должен «пощадить» работоспособность приборов. Есть все основания полагать, что разрушение кабины и прекращение работы приборов наступают практически одновременно.
Получил от Мишина письмо с просьбой выделить головную организацию ВВС по проведению совместных с ЦКБЭМ летных испытаний космических кораблей для экспедиции на Луну (ЛОК и ЛК) в условиях невесомости и лунной гравитации. Договорился с А.Н.Пономаревым о назначении ответственными за этап испытаний ГНИКИ ВВС (генерал Пушко), а за этап тренировок космонавтов — ЦПК ВВС (генерал Кузнецов). Мишин просит также установить автоматы перегрузки на самолетах Ту-104, выполняющих полеты на невесомость. По этому вопросу я посоветовался с А.Н.Туполевым, А.А.Кобзаревым и В.В.Уткиным — все они высказались против установки автоматов.
28 июня.
26 июня состоялось заседание Госкомиссии по Л-1. Специалисты ЦКБЭМ признали, что авария ракеты УР-500К при пуске в апреле произошла по их вине. Из-за замыкания электросети вычислителя на борт ракеты прошла команда «Авария», и автоматы выключили двигатели второй ступени. Вычислитель доработан, проведены испытания — есть уверенность, что при последующих пусках отказов по этой причине больше не будет.
Решили пуск корабля Л-1 для облета Луны осуществить 19 июля. Подготовка последующих кораблей будет проводиться с расчетом обеспечения одного пуска ежемесячно. После трех-четырех удачных технологических пусков в ноябре-декабре сего года возможен пилотируемый облет Луны.