1 июля.

Заходил к Вершинину и доложил ему о ходе подготовки пресс-конференции Терешковой и о наших возможностях по передаче сувениров Малиновскому. Министр 3 июля вылетает в Венгрию и просил дать ему фотографии космонавтов с автографами, книги, значки, копии ракет и т.д. В 10 часов приехали Терешкова, Быковский, Скуридин, Замятин, Мозжорин и другие, и мы начали подготовку к конференции. Валя и все присутствующие охотно согласились с предложенной мной группировкой вопросов. Мы быстро договорились о содержании ответов на первые три группы вопросов (биография, подготовка к полету, полет). По политическим и научным вопросам мы воспользовались помощью Замятина и Скуридина.

Пресс-конференция началась в 13 часов и продолжалась 1 час 45 минут. Колонный зал Дома Союзов был переполнен. Терешкова провела пресс-конференцию хорошо, но могла бы и лучше. Валя и Валерий забывают, что их слушателям необходимо сообщать больше деталей о полете и характере переживаний космонавта. Например, говоря о включении солнечной ориентации и тормозной двигательной установки, Валя могла бы эти операции подробно и красочно описать, а не ограничиваться сухими фразами. Учитывая, что это только третья официальная встреча Терешковой с корреспондентами, можно считать, что в целом она весьма удачно отвечала на вопросы и неплохо держалась на трибуне.

Сегодня Валя и Валерий отправились в авиационный госпиталь для тщательных медицинских исследований, которые будут продолжаться семь суток. На это время никаких встреч и других крупных мероприятий не планируется. Правда, писатели, корреспонденты, художники, знатные иностранцы и многие другие настойчиво добиваются встреч с новыми героями космоса. У меня только что был скульптор Цигаль, он добивается права сделать портреты Терешковой и Быковского. Об этом же просят Кербель, Постников и другие скульпторы. Я обещал эту работу Постникову, так как Гагарин, Титов и другие космонавты ценят Постникова больше, чем других его коллег.

2 июля.

Сегодня день несколько поспокойнее. Правда, телефоны трещат непрерывно и много посетителей, но у меня есть полное моральное право всем отказывать: в течение недели Терешкова и Быковский будут в госпитале, а Гагарин, Титов, Николаев и Попович сдают очередные экзамены в академии. Вчера у меня был Гагарин и очень просил, чтобы космонавтам дали возможность спокойно подготовиться и сдать экзамены.

Бабийчук и Яздовский вместе с группой врачей беседовали в госпитале с Терешковой с целью уточнения ее самочувствия во время космического полета. Терешкова продолжает утверждать, что она чувствовала себя в полете хорошо, сохраняла нормальную работоспособность и у нее не было никаких затруднений. С ее слов, утром на третьи сутки полета после того, как она съела пирожок с кильками и лимон, ее начало тошнить и вырвало. Ела она не все, что ей было положено, но она утверждает, что съела не менее 60 процентов всей трехсуточной нормы. Яздовский и другие врачи почему-то считают, что Терешкова в полете испытывала значительные трудности и сейчас не все о них рассказывает. Она обязана была доложить на КП, что ее тошнит, но она этого не сделала. После приземления она, вопреки всем инструкциям, раздала местным жителям остатки своего рациона питания, и поэтому врачи лишены возможности объективно установить, что и сколько съела Терешкова за время полета.

Я не могу одобрить нарушение инструкций Терешковой после посадки и ее непонятную скрытность в беседах с врачами. По-видимому, это объясняется настороженным отношением Терешковой, да и всех космонавтов, к врачам. После ряда неосторожных и неумных выступлений профессора Яздовского (у Келдыша и Ивановского), утверждавшего, что Терешкова чувствовала себя в полете плохо (сильно утомлялась и теряла работоспособность), Валя решила защищаться. Она оценивает свое состояние в полете выше, чем оно было на самом деле. Глупо сравнивать Терешкову с Быковским (а врачи это делают) - Быковский оказался самым сильным из пятерки мужчин. Терешкова нашла в себе силы полностью выполнить программу полета, и в этом ее великая заслуга.

3 июля.

Вчера вместе со скульптором Постниковым был в Сокольниках у Терешковой и Быковского. Договорились, что Постников ежедневно будет по часу работать над скульптурными портретами Валентины и Валерия. Кроме того, один час в день они будут беседовать с Денисовым, Борзенко, Кетышем и Мельниковым (корреспонденты газет «Правда» и «Красная звезда») по подготовке материалов для их биографий.

На днях ко мне приезжала группа киноработников (Макаров, Боголепов, Рябчиков) - им поручено делать «открытую» кинокартину о полете Терешковой и Быковского. На имя Главкома пришло письмо с просьбой разрешить мне консультировать создателей этого фильма. У меня нет никакого желания заниматься этим делом, но без помощи специалистов ВВС хорошей кинокартины о космонавтах не сделать. В создании трех первых кинокартин я принимал самое непосредственное участие и привлекал к этой работе многих офицеров ИАКМ и ЦПК. Фильмом о Гагарине все восхищались, картину о Титове считали неплохой, а о картине про Николаева и Поповича говорили, что в ней очень много повторений. Создать четвертую кинокартину о космических полетах и сделать ее интересной можно, но для этого нужно широко использовать так называемые «секретные кадры» о пуске, о ракете, о корабле, о производстве и т.п. Я глубоко убежден, что, засекречивая все эти интересные материалы, мы наносим вред нашей стране. В различных инстанциях я неоднократно добивался раскрытия этих секретов, но мне мало что удалось сделать. Кроме того, группа киноработников во главе с Косенко, работающая над секретными космическими фильмами и пользующаяся поддержкой Королева, настойчиво добивается монополии на выпуск всех кинокартин на космические темы. Это тоже серьезно мешает созданию полноценных «открытых» фильмов. Боголепов и Рябчиков способные товарищи и могли бы создать хороший художественный фильм о полете женщины в космос, но нас не поддержали в ЦК 6-8 месяцев тому назад, когда мы добивались разрешения работать над таким фильмом. Сейчас есть постановление о создании фильма, но время и возможности для интересных съемок безвозвратно упущены. Фильм будет создаваться мучительно долго и никогда не будет тем, чем мог бы быть, - торжественным гимном русской советской женщине, женщине-матери, другу, сестре и женщине-герою, преодолевающей все преграды и утверждающей жизнь на Земле.

4 июля.

Вчера с Мусей ездили по магазинам и закупали все необходимое для ремонта дачи. Ремонт - это несчастье. Сейчас, когда голова забита только космосом, я чаще думаю о Луне, чем о своей даче (так утверждает Муся, и не без оснований). Но дача существует и ... понемногу разваливается. Придется потратить весь отпуск на ремонт.

С 14 до 15 часов был в госпитале у Быковского и Терешковой. Исследования идут нормально, и никаких отклонений от нормы у космонавтов не обнаружено. 6-7 июля исследования будут закончены. Постников успешно работает над портретами космонавтов, я еще не видел его работу, но ее видели врачи, - все говорят, что получается неплохо. Валерий и Валя просили меня пересмотреть решение об отчислении из отряда Нелюбова, Аникеева и Филатьева. По этому вопросу вся шестерка космонавтов говорила с Вершининым. Главком передал мне их просьбу и просил подумать, что мы можем предпринять. Я честно и прямо ответил и космонавтам и Главкому: «Если Нелюбов через год получит отличную аттестацию, то я не буду возражать против его возвращения в отряд, но для Филатьева и Аникеева путь в космос закрыт».

Терешкова очень просила меня поставить перед руководством вопрос о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза Николаю Константиновичу Никитину. Я ей ответил, что из этого ничего не выйдет, так как Никитин погиб при выполнении обычного тренировочного прыжка и частично из-за своей ошибки. Терешковой, по-видимому, нравится роль «покровительницы бедных и угнетенных», и она пытается использовать свое положение в интересах близких и друзей. Придется ей серьезно растолковать, что нельзя увлекаться такими ходатайствами.

Вчера Главком больше часа рассказывал мне о своей последней встрече с космонавтами и Одинцовым (это было 22 июня, когда я с Быковским и Терешковой был еще в Куйбышеве). Космонавты продолжают жаловаться на Одинцова. Вершинин разговаривал по этому поводу с Руденко и так же, как Руденко и Рытов, пришел к выводу, что Одинцова нужно заменить. Решили этот вопрос обсудить на Военном Совете, серьезно предупредить Одинцова, а затем и освободиться от него. Иллюзий насчет возможного исправления Одинцова никто не питает.

6 июля.

Был на торжестве в Московском энергетическом институте, где отмечали 50-летие Богомолова Алексея Федоровича. На юбилее были Столетов, Елютин, Королев, Янгель, Колесников, Титов, Одинцов и более 200 работников института и ОКБ. Богомолов учился и работает в институте, умело сочетая большую конструкторскую работу с профессорской деятельностью. Алексей Федорович сам молод душой и опирается на молодой студенческий коллектив. Вся радиоэлектроника, работающая сейчас в космосе и на ракетах, создана коллективом, возглавляемым А.Ф.Богомоловым. Мы верим и надеемся, что Богомолов и возглавляемый им коллектив сделают еще многое в деле освоения космоса.

Вчера в «Известиях» опубликована статья Гольцева «Комментирует Валентина Терешкова» с ее фотографией. Эта статья вызвана появлением американской книги о Джерри Кобб. Джерри - летчица, которую американская пропаганда выдвинула первым кандидатом для полета в космос, - на обложке книги так и написано: «Первая женщина в космосе». В статье Гольцев два или три раза упоминает мою фамилию. Сегодня, когда я вошел в кабинет маршала Руденко, он читал эту статью, и у меня создалось впечатление, что он не в восторге от нее. Несколько позже, когда он заговорил о своих впечатлениях от выступлений космонавтов по телевидению, я понял, что он недоволен тем, что космонавты «превозносят» главных конструкторов и мало говорят (точнее, молчат) о руководителях ВВС. Руденко хотел поговорить со мной об этом на следующий день после телепередачи, но затем решил подождать, не позвонит ли кто-нибудь ему и не выскажет ли таких же оценок выступлениям космонавтов. Он ждал неделю, ему не звонили, а мне звонили много. Все хорошо отзывались о передаче.

Вечером был в госпитале и посмотрел работы Постникова. Портрет Быковского неудачен: лицо напоминает маску умершего. Портрет Вали лучше - в профиль он схватил ее хорошо, но анфас надо еще дорабатывать. Сегодня Валерий и Валя закончили исследования в госпитале (у них все нормально) и уехали в ЦПК. По приезде в Центр Терешкова сфотографировалась в бразильской тиаре. Это драгоценное головное украшение подарили ей бразильские женщины на Всемирном женском конгрессе в Москве.

7 июля. Дача «Заборье».

Полным ходом идет ремонт дачи. Я залез на крышу и, как опытный трубочист, специальной метелкой на веревке прочищал трубы от сажи, а Муся собирала ее в дымоходах. Все в этот день работали очень много: вытаскивали вещи, застилали и мыли полы, угощали рабочих и гостей. Вечером показывал Оле детское кино, но очередную сказку рассказывать отказался. Оля днем не спала, хотелось ее побыстрее уложить.

8 июля.

У Руденко более двух часов обсуждали вопрос о том, нужно ли уже сейчас готовить узкоспециальных космонавтов (командир корабля, штурман, инженер и т.д.). Присутствовали Брайко, Пономарев, Мишук, Холодков, Костенко. Ввиду того, что в ближайшие 5-7 лет в космосе будут летать одноместные или максимум двух-трехместные корабли, признано целесообразным пока готовить всех космонавтов по широкому профилю, причем каждый член экипажа должен уметь выполнять обязанности командира корабля. В связи с тем, что набор в космонавты будет проводиться не только из летчиков, признано желательным иметь некоторую специализацию членов экипажей космических кораблей (командир, штурман, связист, инженер, исследователь). Через 7-10 лет, конечно, обязательно потребуются более узкие специальности для обслуживания многочисленной аппаратуры больших космических кораблей и орбитальных станций. В более отдаленном будущем (через 20-30 лет) в космосе потребуется не меньше, а даже больше специальностей, чем их имеет сейчас авиация.

Быковский и Терешкова сегодня весь день работали в Центре. Они вместе со специалистами ЦПК готовят подробные итоговые доклады о результатах своих полетов. Заходил Миролюбов - секретарь парткома ВВС. Договорились с ним, что я вручу партийный билет Быковскому в Главном штабе ВВС в 11 часов утра 11 июля. Занимался вопросами организации отдыха космонавтов. Вершинин и Руденко согласились с моим предложением - отпустить всех космонавтов в отпуск с 25 июля. Ребята хотели поехать все вместе в Сочи в «Явейную» или в Крым в «Форос». Проведенная нами разведка в ЦК и Совете Министров показала, что все санатории на август уже забронированы, и получить 50 мест в одном санатории совершенно невозможно. Можно организовать коллективный отдых космонавтов (с семьями) только в нашем доме отдыха «Чемитоквадже» или «рассовать» всех по 4-5 человек в разные санатории. Было бы лучше и полезнее организовать коллективный отдых, но наши «звезды», особенно Титов, будут против такого «колхоза» и под различными предлогами будут уклоняться от организованного отдыха. Завтра я поеду в Центр, поговорю с ребятами и руководством - нужно решить этот вопрос.

Из Болгарии от Живкова на имя Хрущева пришло ходатайство направить в Болгарию к 9 сентября 1963 года Терешкову и Быковского. Есть много и других приглашений за границу. Вчера мне звонил наш посол в Бразилии Фомин и просил поддержать просьбу жены президента Бразилии о поездке в страну Терешковой. Я объяснил Фомину, что до 30 августа мы планируем 2-3 поездки Терешковой в страны социалистического лагеря, и только после приобретения ею некоторого опыта заграничных поездок мы сможем направить ее и в страны Запада.

10 июля.

Вчера был в ЦПК. Беседовал с генералом Одинцовым и еще раз убедился в том, что его нужно убирать, и чем быстрее, тем лучше для дела. Несколько дней тому назад Одинцов объявил Гагарину строгий выговор в приказе за «пьянки на старте, панибратство с подчиненными и игнорирование указаний начальника Центра». Но пьянок на старте не было, а факт игнорирования указаний начальника выбран крайне неудачно. 22 июня, в день встречи Терешковой и Быковского, четверка героев получила пропуска на автомашины во Внуково. Одинцов эти пропуска отобрал, а ребятам приказал ехать в автобусе. Гагарин и другие пожаловались Главкому, и тот разрешил ехать вместе с ним на личных машинах. Одинцов, зная об этом разрешении Главкома, все же написал приказ со строгим выговором Гагарину. Приказ глупый, его придется отменить, что еще больше осложнит положение Одинцова.

Гагарин сейчас болеет, ему будут удалять гланды. Я встретил его в поликлинике ЦПК, он принимал сеанс ингаляции. Настроение у Юрия нормальное, но нам помешали поговорить по душам. Титов с утра уехал на пленум ЦК ВЛКСМ, а Быковский и Попович поехали в Москву по семейным делам. В Центре остались только Николаев и Терешкова. Николаев готовится к экзаменам, а Валя пишет отчет о полете. Она просила дать ей на эту работу четыре полных дня - это немного, учитывая, что она хочет работать самостоятельно. Договорились, что 18 июля Валя на 2-3 дня поедет в Ярославль, а до этого закончит отчет о полете, киносъемки, беседы с корреспондентами и сеансы у Постникова.

Поговорил один на один с полковником Трофимовым. Он считает, что работать с Одинцовым невозможно, и просил принять меры к оздоровлению обстановки в Центре. Все космонавты и слушатели-космонавты настроены против Одинцова, я не знаю ни одного человека из ЦПК, который отозвался бы положительно о деятельности начальника Центра.

11 июля.

Вместе с Мусей вчера ездили в автомагазин и за 5513 рублей купили новую «Волгу». Я выбрал машину стального цвета, до меня ее человек пять забраковали из-за царапин на одной из дверок и отклеившейся резины на багажнике.

Сегодня позвонили из МИДа и сообщили, что Сукарно пригласил Быковского с женой и Терешкову в Индонезию с 17 августа, на две недели. Я уговорил Руденко и Вершинина настаивать на том, что до 1 августа Быковский и Терешкова проходят обследования и оформляют отчеты о полете, с 1 по 30 августа отдыхают в Сочи, 9 сентября поедут в Болгарию и что только после 2-3 поездок в социалистические страны их можно будет направлять в любую страну.

Более трех часов обсуждали с Королевым программу полетов четырех очередных «Востоков». Первый полет, продолжительностью до 10-11 суток, проведем в феврале-марте 1964 года с животными (на орбите высотой 600-1000 километров). Три других корабля используем для полетов космонавтов длительностью до 10 суток. Будет значительно расширена научно-исследовательская и военная часть программы полетов. Сергей Павлович осмотрел оборудование нашего командного пункта и высказал пожелание разработать систему контроля полета во всех сложных и даже аварийных ситуациях. Он просил усилить внимание к разработке бортовых навигационных космических систем. Холодков доложил, что уже отработаны практические предложения по автономным системам навигации. Королев еще раз заявил: «Я больше «Востоки» сам пускать не буду, очень устаю. Я еще не пришел в себя после полетов Быковского и Терешковой. Слишком много времени и нервов отнимают эти полеты. ВВС должны взять на себя руководство пилотируемыми космическими полетами... Другой организации, способной справиться с этим делом, я не вижу... Я буду говорить об этом с Брежневым, а потом и с Хрущевым».

После того, как Вершинин уехал к Гречко, Сергей Павлович поговорил наедине с Руденко и со мной. Он высказался против Одинцова: «Мы все очень ошиблись в нем... Он солдафон и многого не понимает... Надо его заменять. Поставьте начальником Центра опять Карпова». Мы подтвердили, что ошиблись в Одинцове и готовы его заменить, но Руденко возражал против назначения Карпова, а Королев грозился забрать его к себе. «Дайте Карпову звание генерала, поставьте его начальником или дайте ему умного начальника...» - так закончил эту беседу Королев.

После обеда Руденко, Брайко и я обсуждали у Вершинина обстановку в ЦПК. Мы единогласно решили собрать Военный Совет и рассмотреть дело генерала Одинцова. Собственно, рассматривать придется не «дело», а глупости Одинцова - надо будет наметить мероприятия, гарантирующие ВВС от повторения подобных ошибок. Главкому сейчас очень не хотелось бы ставить на Совете крайне неприятный вопрос о замене Одинцова, но ставить его придется и снимать Одинцова нужно обязательно.

12 июля.

Беседовал вчера с Рябчиковым Евгением Ивановичем. Он известный журналист и неплохой писатель, автор сценариев кинокартин о космонавтах. Я прочитал его сценарий кинокартины о полетах Быковского и Терешковой и все свои замечания передал ему устно. Сейчас ведется съемка Быковского и Терешковой в госпитале и в Центре. Рябчиков подметил у Терешковой несколько характерных черт: властная, умная, иногда бывает и злая, лицо выразительное и очень фотогеничное. Рябчиков встречался несколько раз и с другими космонавтами. Ему не нравятся перемены с Титовым. Герман в его присутствии хвалился своими пьяными похождениями и успехом у женщин.

Надо признать, что Титов и частично Гагарин ведут себя далеко не так, как нам хотелось бы. К Гагарину это относится в меньшей степени, хотя за каждым его шагом необходимо пристально наблюдать и вовремя помогать. За Титовым необходим систематический контроль, его нужно по-умному подправлять. Одинцов в роли воспитателя космонавтов оказался пустым местом, а я из-за моей перегруженности не могу уже всем шестерым оказывать помощь, подобную той, которую оказывал Гагарину. Попович и Николаев ведут себя безупречно и много работают над собой. Быковскому и Терешковой необходимо еще много помогать, они верят мне и охотно принимают мою помощь. Терешкова, например, несколько раз просила меня помочь ей в поездке в Ярославль и в первых поездках за границу. Эта помощь ей нужна, но мне вряд ли удастся ездить с ней - уж очень много у меня более важных дел.

Вчера звонил Королев и просил, чтобы к 10 часам 13 июля к нему приехали Быковский и Терешкова. Сергей Павлович хочет попытаться вызвать Терешкову на полную откровенность о ее самочувствии в полете. Королева очень обеспокоило заявление Яздовского о плохом самочувствии Терешковой на 32-м и 42-м витках, о рвоте, плохом аппетите и ослаблении сердечной деятельности. Королев постоянно говорит о своем желании «открыть двери» в космос для обычных простых людей. Он считает, что уже сейчас можно несколько понизить требования к здоровью космонавтов, их возрасту и к специальным тренировкам. Странно, но в этом вопросе Сергей Павлович, по-видимому, не на высоте. Все факторы космического полета, особенно невесомость, еще недостаточно изучены. Мы еще не имеем надежных средств противодействия отрицательному влиянию на человеческий организм невесомости, перегрузок и т.д. Невесомость еще принесет нам много осложнений. Совершенствование космических кораблей и их оборудования, создание в кораблях будущего «земного» комфорта позволит постепенно снижать требования к космонавтам, но до этого еще очень далеко.

13 июля.

Валя пригласила Валерия поехать с ней в Ярославль. Я объяснил ей особенность ее поездки на родину: там все внимание будет уделяться Терешковой, а Быковский может остаться в тени. Допускать этого никак нельзя, но ни Терешкова, ни Быковский этого не понимают. Утром мне позвонил Быковский, он высказал намерение принять приглашение Терешковой и одновременно попросил при организации первых выездов за границу разрешить ему брать с собой жену. Я дал ему разрешение на заграничные поездки жены и категорически возражал против его поездки в Ярославль. Руденко и Вершинин согласились с моим решением.

Маршал Руденко более часа «накачивал» меня и генерала Бабийчука своими идеями организации отдыха космонавтов. Мы перестраиваем дом отдыха ВВС «Чемитоквадже» в дом отдыха космонавтов. Там уже построен новый трехэтажный корпус, строится комплекс спортивных сооружений, закладывается большой лечебный корпус. Сейчас там в разгаре строительные работы, много грязи, пыли и посторонних людей. Я не был в этом доме отдыха, но все отдыхавшие там генералы и офицеры утверждают, что это чудесное место, где можно хорошо организовать отдых космонавтов. Главное преимущество этого места в том, что оно наше. В этом доме отдыха нам значительно легче организовать наиболее полный отдых космонавтов с почти полным отрывом от корреспондентов и просто любителей потаращить глаза на героев космоса. Но далеко не все из космонавтов изъявляют желание поехать в «Чемитоквадже». Терешкова, например, просила генерала Бабийчука: «Не загоняйте нас в «Чемитку». Ясно одно: мы сделаем это место базой отдыха космонавтов, но пока оно не прельщает их. Придется убеждать ребят авансом полюбить свой будущий дом отдыха и не особенно приглядываться к кое-каким его недостаткам.

Принял решение отправить с 15 июля в отпуск генерала Горегляда. Свой отпуск предполагаю разбить на две части: две недели с 1 августа и месяц с 1 октября. В октябре думаю поехать с Мусей и Олей в «Чемитоквадже», а в августе на 2-3 дня съездим в Меленки. Мама уже четвертый год не поднимается на ноги, ей будет очень приятно встретиться со мной, Мусей и Оленькой, которую она еще не видела.

14 июля. Дача «Заборье».

Прошел месяц со дня старта Быковского. Трудный это был старт, много крови попортил он Быковскому и нам - организаторам полета. И все же нам безумно везло со всеми шестью полетами космонавтов: у нас не было ни одного серьезного происшествия. Случаи отказов техники были, но все они, как правило, вскрывались до старта, а те из них, которые проявлялись в ходе полета, существенного вреда не нанесли.

Сегодня полным ходом идет ремонт дачи, работают одновременно пять человек (слесарь, электрик, газовщик, маляр, стекольщик). Я целый день занимался новой «Волгой». Мне в ГАИ выдали очень хороший номер: МОП-00-15. Машина мне нравится, мотор работает хорошо. Свою старую «Волгу» я передал Леве, а «Победу» он сдал в автомагазин - за нее дают 1800 рублей. Никогда бы не подумал, что за поношенную «Победу» дадут такую сумму. Можно считать, что новая «Волга» нам обошлась в 3600 рублей.

16 июля.

В ЦПК провели итоговое совещание по анализу подготовки и проведения полета Быковского и Терешковой с докладами начальников отделов и служб. Из-за болезни отсутствовал Гагарин, его отправляют в госпиталь для удаления гланд. Из космонавтов выступили Титов, Быковский и Терешкова. Общее мнение, что подготовка к данному полету была организована несколько лучше, чем к предыдущим, но и в этот раз имели место серьезные недостатки (отсутствие плана пусков, поздняя разработка задания на полет, медленное реагирование промышленников на замечания космонавтов по усовершенствованию оборудования корабля и т.д.). Было высказано немало претензий к медикам: очень много разных врачей, нет единой медицинской бригады, которая наблюдала бы за космонавтом, начиная с тренировок и кончая послеполетными обследованиями. Имеются серьезные претензии к качеству пищи. Терешкова совсем не ела хлеб - «резина» и мясо - «очень жесткое». Все единодушно высказались за централизацию управления полетом и необходимость управлять длительными полетами из Москвы.

После совещания побеседовал с космонавтами и слушателями-космонавтами об организации их отдыха с 1 августа. Среди космонавтов были очень сильны настроения против «Чемитоквадже» (стройка, нет воды, нет электричества, плохо с питанием и спортом). Пришлось мне и генералу Бабийчуку долго убеждать их в преимуществах своего дома отдыха. Прямых выступлений против «Чемитоквадже» не было, но чувствовалось, что космонавты сомневаются в возможностях этого дома отдыха. Придется энергично помогать руководству «Чемитки». Беседовал с Терешковой, ознакомил ее с программой поездки на родину, договорились о планах работы до отъезда в Ярославль и после ее возвращения из поездки. Быковскому на этой неделе разрешил поездку на родину, встречу с пионерами и работу со скульптором и автором его биографии.

Сегодня у меня была очень откровенная беседа с генералом Одинцовым. Я сказал ему: «Очень сожалею, но я окончательно убедился, что вы не можете быть начальником Центра... Я не знаю, какое решение примет Военный Совет, но нам с вами вместе, наверное, не работать...» Сейчас 14:00, Военный Совет заседает с 10 часов, но вопрос об Одинцове еще не рассматривался. Вершинин, Руденко, Брайко и Рытов настроены против Одинцова, но его могут защищать Агальцов и Миронов как своего бывшего подчиненного и в пику мне и Руденко, генерал Гудков тоже может их поддержать. Короче, решение об освобождении от должности генерала Одинцова может сегодня и не состояться, а это очень плохо для дела.

17 июля.

Вчера Военный Совет ВВС единогласно решил: «Генерал Одинцов должности начальника Центра подготовки космонавтов не соответствует и его нужно как можно быстрее освободить от этой должности». Одинцов своим очень неудачным выступлением на Военном Совете облегчил мне мою задачу - доказать, что мы в нем ошиблись. Одинцов начал с того, что здесь присутствуют Агальцов, Миронов, Полынин, Гудков - его бывшие начальники - и что он от них никогда не слышал о серьезных недостатках в его характере, поведении и работе. Затем он доложил, что у него и раньше были противоречия с подчиненными, но во всех случаях он был прав. Создавшееся в Центре положение он свел к своему конфликту с четверкой первых космонавтов: он пытается укрепить дисциплину, а они нарушают ее. Одинцов пытается заставить космонавтов работать, а они не хотят трудиться. Он - за энергичное освоение космоса, а Каманин и другие мешают ему, и тому подобное. В своем выступлении Одинцов очень неосмотрительно употреблял применительно к космонавтам такие выражения: «кушают, как верблюды», «стригут купоны», «присваивают чужой труд», «не пишут, а только подписывают», «работать не хотят», «занимаются тунеядством», «надо решить, какие у нас космонавты - разового или многоразового действия». Это только часть из тех выражений, которые почти ежедневно употреблялись Одинцовым. В отместку космонавты и специалисты Центра прозвали Одинцова «Огурцовым» - одним из персонажей популярной кинокомедии.

Итак, конфликт между космонавтами и генералом Одинцовым закончился в пользу первых. Все космонавты будут рады увольнению Одинцова, но нам, руководителям, радоваться нечему. Это очень печально, что в роли начальника Центра подготовки космонавтов полгода был неумный, нетактичный, себялюбивый и злой человек. К сожалению, это и моя ошибка. Правда, я могу сослаться на его заслуги, знания, академическое образование и отличные аттестации, но все это малоутешительно. С первых же дней работы с Одинцовым я, почувствовав его ошибки и недостатки, пытался помогать ему, но все мои попытки ни к чему хорошему не привели. На Военном Совете Агальцов выступил за немедленное освобождение Одинцова от должности. Миронов, Полынин и Гудков, заслушав Одинцова, меня, Руденко и Вершинина, согласились с этим предложением. Теперь Центру нужен новый начальник. Подобрать умного, толкового начальника для космонавтов - очень трудное дело, но сейчас этот вопрос надо решать быстро и безошибочно.

Сегодня с утра Валерий и Валя были в посольстве ГДР, а затем - на немецкой выставке мебели. Немцы подарили им мебельные гарнитуры. Вместе с полковником Масленниковым и майором Никерясовым Быковский и Терешкова заехали ко мне. Мы уточнили все вопросы завтрашней поездки Терешковой в Ярославль, а Быковского - в Павловский Посад. Рассмотрели программу их выступлений до конца июля и согласовали даты и время встреч в различных организациях Москвы. Корреспондент радио записал выступление Терешковой с обращением к землякам. Звонил скульптор Постников и попросил Валерия и Валю заехать к нему хоть на десять минут. Валерий поехал в госпиталь к Гагарину, а Валя - в ателье и парикмахерскую, так что Постников их увидит теперь не скоро. После отъезда Быковского и Терешковой, мне из госпиталя позвонил Гагарин. Завтра ему будут удалять гланды, настроение у него бодрое, он просил передать привет Марии Михайловне. Я коротко сообщил ему о вчерашней «бане» для Одинцова и пожелал быстрее вырваться из объятий медицины.

Только что позвонил из МИДа Снегирев. Предполагается организовать поездку Гагарина в Париж в конце сентября этого года для получения международной премии, присужденной Гагарину еще в 1962 году.

18 июля.

Стоят жаркие душные дни. Сейчас 8:30, я у себя в служебном кабинете. Утром до 9 часов - самое лучшее время для работы, можно подумать, кое-что записать в дневник. С 9 часов начинаются бесконечные звонки и назойливые посетители, только успевай поворачиваться от одного телефона к другому. Сегодня звонки начались раньше обычного: женщина-летчик с инженерным образованием просит разъяснить, как можно попасть в отряд космонавтов; пионеры, комсомольцы и партийные работники настойчиво добиваются встреч с космонавтами. Звонил из ЦК Сербин и попросил выделить 2-3 космонавтов для участия в закрытии международного кинофестиваля (21 июля) и для встречи с венгерской правительственной делегацией (20 июля). От секретаря ЦК КПСС Андропова трижды звонил товарищ Бернов. Андропову потребовалось срочно доложить Брежневу, в каких странах уже побывали наши космонавты и в какие страны имеются приглашения космонавтам на 1963 год. Потом он вновь позвонил и потребовал срочно представить материалы по поездке Быковского и Терешковой в Болгарию 9 сентября 1963 года. Приходили представители АПН Барашев и Большаков, им поручено создать фильм о советских космонавтах для заграничного показа, и Епишев обязал меня консультировать их работу. Договорились с ними выпустить фильм до 15 августа.

Сегодня генерал Одинцов по его просьбе был принят маршалом Руденко, ко мне он не зашел. О решении Военного Совета Руденко не сказал Одинцову, но очень прозрачно намекал на желательность перехода его на другую работу. Одинцов оказался даже глупее, чем я себе представлял, он не понял моей роли в ВВС и даже не догадывается, что Руденко и Вершинин говорят с ним моим языком. Мстить Одинцову я не буду, мне просто жаль его, - но в аттестации я напишу всю правду о недостатках его характера, отсутствии выдержки и такта. Одинцов до назначения на должность начальника ЦПК числился среди первых кандидатов на должность командующего Воздушной армией. Как же плохо мы знаем кадры и очень часто оцениваем их по внешним признакам (звезды, медали, академии) и не видим за ними настоящего человека! Одинцов на большой самостоятельной работе может испортить сотни молодых жизней, он органически неспособен к роли воспитателя. В мою задачу входит сделать все возможное, чтобы ограничить максимально вредное влияние Одинцова на дело до убытия его из Центра. Главком и Руденко сейчас поддерживают меня во всем, но нового начальника для космонавтов они не найдут, - его должен найти я!

19 июля.

Вчера после обеда я на один час уехал по своим делам. За это время в штабе поднялся такой переполох, что бедный полковник Аристов весь взмок. Звонили из ЦК Сербин и Козлов, спрашивали: «Кто разрешил поездку Быковского на родину?» Решение о поездке Терешковой в Ярославль принимал Президиум ЦК КПСС, а о поездке Быковского - Каманин... Вершинин и Руденко сразу «забыли», что именно они санкционировали эту поездку, и мне пришлось все взять на себя. Сербин сообщил, что Брежнев поручил ему лично заниматься поездками космонавтов за границу и по стране. Сегодня пришлось срочно написать план поездок космонавтов по различным странам на 1963 год и выслать его в ЦК. В этот план пока включены поездки по наиболее важным приглашениям (Болгария, Монголия, Италия, Швеция, Норвегия, Мексика, Индия, Гана и Индонезия).

Ребята до 26 июля сдают экзамены в академии и очень неохотно отрываются на различные встречи. Вот сейчас передо мной лежит большая пачка пригласительных билетов на четыре правительственных мероприятия. Всем до чертиков надоели эти приемы, и по собственному желанию ни один из космонавтов не поехал бы на них. Приходится им приказывать: «Быть обязательно!» В 13:20 ко мне заехали Титов, Николаев и Попович. В 14 часов им нужно быть во Дворце Съездов, а они еще не обедали, - срочно отправил их обедать. У них всегда и на устах, и в глазах один и тот же вопрос: «Когда вы перестанете нас таскать, когда появится возможность спокойно учиться?

Я немало делаю для ограждения космонавтов от бесконечных встреч, писанины и других малоприятных для них вещей, но я не могу их совсем спрятать от людей. Этого не потерпит народ, да и сами космонавты отвергнут это, необходимо искать золотую середину. Характерно, что сейчас просьбы на встречи с космонавтами распределяются по количеству поступающих заявок в следующем порядке: Терешкова, Быковский, Гагарин, Титов, Попович, Николаев. Имена Гагарина и Терешковой навечно останутся первыми в списках советских космонавтов. Очень важно, чтобы эти первооткрыватели космоса не только сохранили в глазах всего человечества величие созданного о них представления, но и делом и словом поддерживали его.

Звонил Ивановский, он уже от кого-то узнал о решении Военного Совета снять с должности Одинцова, и высказал намерение помочь Центру. В этих целях вопрос о роли ЦПК ВВС в обеспечении космических полетов будет обсуждаться на ВПК. Устинов, Смирнов, Келдыш и Королев могли бы помочь Центру, но при этом они потребуют готовить в ЦПК и гражданских лиц. Я считаю это требование правильным и приемлемым, но Малиновский и Гречко будут против. Думаю, что Вершинин и Руденко согласятся со мной, но они не пойдут поперек «батьки».

20 июля.

Получил от Келдыша официальное письмо с программой научных исследований при очередных космических полетах в 1964 году: 1) фотографирование на маркированную пленку Земли и атмосферы, захода Луны и планет, зодиакального света с последующим фотометрированием; 2) спектрографирование дневного свечения атмосферы в области 3000-3600 ангстрем; 3) получение ультрафиолетовых спектрограмм Солнца в областях 304 и 60 ангстрем; 4) изучение инфракрасного радиационного поля Земли и атмосферы; 5) изучение ультрафиолетовых спектров Земли, спектров полярных сияний.

Генерал-лейтенант Гудков передал, чтобы я до 23 июля (в этот день состоится заседание Военного Совета) подобрал и предложил кандидата на должность начальника ЦПК ВВС. Звонил И.Д.Сербин - готовится решение ЦК о поездке Терешковой и Быковского в Болгарию. В ЦК считают что в 2-3 первых выездах их за границу я должен возглавлять делегацию. Я настоятельно просил освободить меня от этой миссии. Сербин сказал, что доложит о моей просьбе секретарям ЦК КПСС.

22 июля.

Звонил С.П.Королев. Он сообщил, что 26 июля в 11:00 у него состоится совещание, а завтра Келдыш и он намереваются побывать сначала у Воронина, а затем - у Яздовского. Он просил, чтобы у Воронина и Яздовского кто-то был от ВВС.

Вместе с Гудковым и Руденко рассмотрели семь кандидатур на должность начальника ЦПК ВВС. Остановились на трех генералах: Астахов - заместитель командующего ВВС Южной группы войск, Сизов - командир бомбардировочной дивизии, Кузнецов - начальник Черниговского авиаучилища. Руденко считает наиболее подходящим - Астахова, я - Сизова, но у меня нет возражений и против Астахова.

Сегодня Быковский и Терешкова встречаются с писателями, а потом - с конструкторами и инженерами Комитета по авиационной технике, работающими над космическими проблемами. В 14 часов Быковский и Терешкова приедут ко мне, чтобы договориться о содержании их выступлений и ответов на возможные вопросы.

23 июля.

Позвонил Сербин и сообщил, что состоялось решение секретариата ЦК КПСС о назначении меня руководителем делегации во время поездки Терешковой и Быковского в Болгарию в период с 8 по 14 сентября. В составе делегации будет 15 человек.

Вчера более часа занимались с Быковским и Терешковой подготовкой их выступлений перед писателями Москвы и на совещании конструкторов и инженеров авиационной промышленности. На встрече с писателями Терешкова и Быковский выступили очень хорошо. Вел встречу Борис Полевой, выступали поэты и писатели (Смирнов, Ошанин, Васильев и другие). Космонавты получили более десятка книг с дарственными надписями авторов. Я встретил там Бориса Галина, с которым знаком еще с челюскинской эпопеи. Ко мне подходили десятки сверстников, переживавших тревожные и радостные дни 1934 года. На совещании в Комитете по авиационной технике Быковский и Терешкова подробно рассказали о работе систем и оборудования корабля и высказали ряд пожеланий по усовершенствованию скафандра, кресла, систем жизнеобеспечения и спасения. Серьезные претензии были высказаны по качеству датчиков для записи физиологических функций, датчики беспокоят и оставляют язвы на теле. А.А.Кобзарев и другие руководители ГКАТ были очень довольны встречей.

24 июля.

Келдыш, Королев, я, Воронин, Алексеев и другие специалисты сегодня более пяти часов изучали состояние работ по космической экологии - кругообороту веществ в кабине космического корабля. Экологией у нас занимается целый ряд организаций. Это, в первую очередь, наш Институт авиационной и космической медицины, ОКБ-124, завод №918, Институт биологии, Институт физиологии растений АН СССР и другие организации. Через 2-3 года Советский Союз будет иметь возможность выводить на околоземные орбиты космические корабли весом до 70-80 тонн и собирать на орбите еще более тяжелые корабли. Такие пилотируемые корабли смогут не только облететь Луну, но и полетят к Венере, Марсу и другим планетам. Продолжительность таких полетов будет исчисляться годами, поэтому уже сейчас наука должна дать ответы на ряд вопросов, без решения которых невозможно сконструировать космические корабли будущего. В первую очередь это вопросы защиты экипажа от радиации и космических излучений, обеспечения воздухом, питанием и водой, переносимости невесомости в длительном полете, психологической совместимости членов экипажа и т.д.

Из всей этой группы вопросов нас больше всего интересовали проблемы экологии. У Воронина мы осмотрели несколько лабораторий и стендов, практически решающих вопросы регенерации воздуха, воды и утилизации всех отходов жизнедеятельности экипажа. Мы пили прекрасную воду, только что выделенную из мочи, попробовали морковь, помидоры, капусту и другие овощи, выращенные в условиях, аналогичных условиям длительного космического полета (не на почве, а на отходах и в специальных установках). В Институте авиационной и космической медицины Яздовский продемонстрировал нам работу установки, которая из одного килограмма хлореллы выделяет в сутки 270 литров кислорода. Человек потребляет 25 литров кислорода в час. Следовательно, два килограмма хлореллы способны удовлетворить суточную потребность в кислороде для одного человека. Вопросы регенерации воздуха и воды для очень длительных полетов можно считать принципиально решенными. Пока не решен вопрос полного восстановления пищи. В сутки человек потребляет 2,5-3 килограмма воды и пищи. Сейчас за каждые сутки полета космонавт расходует 3 килограмма продовольствия. На год полета для одного человека потребуется более тонны пищи и воды. Современное состояние отработки экологических систем дает основание ожидать, что в ближайшие 2-3 года будут созданы такие установки, которые смогут регенерировать более 80 процентов всех веществ, употребляемых космонавтом для обеспечения своей жизнедеятельности. Таким образом, необходимый для жизнеобеспечения космонавта суточный вес веществ будет в пределах 400-600 граммов, а для обеспечения годового полета на одного человека потребуется 150-200 килограммов веществ. Регенерирующие установки будут весить около 150 килограммов.

Кроме чисто научных проблем разбирались и вопросы организации взаимодействия между организациями, работающими над проблемами экологии. Алексеев, Воронин и Яздовский высказались за создание специального института на базе заводов ГКАТ. Келдыш и Королев уклонились от высказывания мнений о том, где создавать новый институт - в ГКАТе или Министерстве здравоохранения. Я убежден, что они оба и Ивановский (он тоже был с нами) поняли, что в ГКАТе для создания такого института уже есть солидная база и значительный коллектив опытных специалистов, а в Министерстве здравоохранения институт придется создавать на пустом месте.

25 июля.

Утром заезжал Быковский и настоятельно просил разрешить ему поехать в Сочи с женой и восьмимесячным сыном. Я и врачи пытались его убедить, что для малыша такая поездка опасна, но Валерий наши беседы воспринял как нежелание ему помочь. Меня вызвали в ЦК, я оставил Быковского с генералом Бабийчуком и не уверен, что они договорятся. В ЦК Сербин и я около трех часов работали над планом заграничных поездок космонавтов в 1963 году. План получился очень насыщенным: Болгария, Монголия, Куба, Мексика, Индия, Индонезия, Гана - страны, которые посетят Терешкова и Быковский в первую очередь. Я убежден, что будет еще много новых приглашений и составленный нами план претерпит большие изменения и станет еще более плотным.

В 15 часов заезжала Терешкова, она хотела посоветоваться со мной по поводу своей учебы: учиться в академии Жуковского на инженера или заняться гуманитарными науками и общественно-политической деятельностью. Но поговорить нам не удалось, меня срочно вызвал к себе Руденко, а Терешковой нужно было ехать к скульптору Постникову.

Из «Чемитоквадже» вернулся генерал-лейтенант Клоков и доложил: «Положение удовлетворительное, жалоб на питание нет, приняты все меры по улучшению обстановки в доме отдыха». Дал распоряжение послать из Центра собственным ходом один автобус, 5 солдат и 12 человек медперсонала и работников столовой. 1 августа четырьмя рейсами самолетов в дом отдыха вылетают космонавты и слушатели-космонавты. Заходили ко мне Титов и Быковский. Их беспокоит задержка с предоставлением им квартир. Полковник Дзюба не согласен с планом переселения, представленным Одинцовым, и хочет сделать по-своему, но делает это медленно и неуверенно. Сегодня Гагарин вернулся из госпиталя. Завтра космонавты, в том числе Гагарин, будут сдавать экзамены по материаловедению.

27 июля.

Вчера весь день был у Королева, принимал участие в совещании технического руководства с целью подведения итогов полетов Быковского и Терешковой и определения дальнейших перспектив использования «Востоков». Присутствовали: от ВВС - я, Руденко, Пономарев, Холодков; от РВСН - Толубко, Ловков, Мрыкин, Керимов; от ВПК - Пашков и Ивановский. Вел заседание Королев, присутствовали все его заместители, начальники отделов и примерно 30 главных конструкторов.

Перед началом заседания у Королева с Тюлиным произошел небольшой конфликт. Тюлин предлагал раздельное обсуждение докладов и выражал сомнение в возможности достичь цели совещания: наметить пути дальнейшего использования «Востоков». После выступления Тюлина Королев оказался в затруднительном положении и даже высказал мысль, не перенести ли совещание. Я выступил и предложил заслушать доклады, а потом уже решать, как их обсуждать. Большинство поддержало мое предложение, и совещание началось. Доклады по техническим итогам и перспективам «Востоков» сделали Бушуев и Цыбин, по космической медицине доложили Яздовский и Газенко. Вывод из докладов: «Востоки» еще можно эффективно использовать - на них можно летать на орбитах высотой до 1000-1200 километров, продолжительность полетов довести до 10 суток и провести большое количество научных и военных исследований. Выступавшие Пашков, Мрыкин, Алексеев, Ткачев, Иоффе, Бабийчук, Холодков, Руденко и другие подтвердили целесообразность дальнейшего использования «Востоков». А год тому назад Пашков, Ивановский, Мрыкин и другие упорно сопротивлялись нашим предложениям строить «Востоки». Эта дискуссия отняла у нас целый год. Мы теряем бесплодно уйму времени и могли бы уже сегодня иметь значительно больше успехов в освоении космоса.

Во вступительной и заключительной частях своей речи С.П.Королев высказал следующие предложения. «Корабли «Союз» полетят не раньше 1965 года, поэтому в 1964 году будут летать «Востоки». Четыре «Востока» мы уже строим, и нужно еще построить 6-8 кораблей. Программа полетов на высоту 1200 километров с продолжительностью 10 суток со значительным расширением научных и военных исследований вполне приемлема и выполнима. Необходимо поставить на «Восток» запасной тормозной двигатель, работать над осуществлением мягкой посадки, добиваться дальнейшего усовершенствования связи, телевидения, а также объема и качества научных исследований». Королев утверждал, что невесомость можно использовать для лечебных целей, что врачи - консерваторы, а могли бы уже сейчас снизить требования по медицине к желающим стать космонавтами. Королев уже несколько раз высказывал мысль о возможности пассажирского сообщения через космос в недалеком будущем: «Час страха - и вы на Кубе», «Час переживаний - и вы во Владивостоке». Я убежден, что Королев прав: пассажиры будут летать в космосе, но возможность таких полетов появится не как результат милости врачей, а как итог упорного труда ученых и конструкторов, в результате которого будут созданы новые космические корабли, где условия полета будут близки к условиям полета на пассажирских самолетах.

Я посоветовался с Сергеем Павловичем по новым кандидатурам на пост начальника Центра подготовки космонавтов. За последнее время я ознакомился с личными делами семи генералов, трое из них - Астахов, Кузнецов и Сизов - неплохие кандидаты, но любого из них нужно минимум год вводить в курс дела и еще далеко не ясно, сумеют ли они вжиться в сложную обстановку Центра. У меня все больше крепнет мысль о назначении на эту должность Гагарина. Гагарину 29 лет, он хорошо знает дело и людей. Правда, он занят учебой в академии, у него нет еще высокой требовательности к подчиненным, мало опыта организационной и административной работы, но это не непреодолимые препятствия. Я сам в его возрасте командовал авиационной бригадой и командовал хорошо. Против назначения Гагарина категорически возражают Руденко и Вершинин. Мне предстоит серьезная и, может быть, длительная борьба, но Гагарин будет начальником Центра.

Звонил Сербин и предупредил, что возможна поездка Терешковой и Быковского в Чехословакию во второй половине августа. Только что звонил из ЦК Усков и просил прислать к 11:00 Терешкову в ЦК к Миронову. Хрущев поручил Миронову рассмотреть вопрос о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза Никитину Николаю Константиновичу. Этот вопрос подняла Терешкова перед Хрущевым на встрече в индийском посольстве. Сегодня на своем заседании Военный Совет ВВС принял решение не ходатайствовать о присвоении звания Героя Советского Союза Никитину. Военный Совет решил представить генерала Н.Ф.Кузнецова на должность начальника Центра подготовки космонавтов ВВС. Заходил Кузнецов, я около часа беседовал с ним. Кузнецов произвел на меня хорошее впечатление. Правда, он немного страшится новизны дела и необычно высоких связей (Главком, министр, ЦК, правительство). Создавшаяся в Центре обстановка и «опыт» космонавтов по обходу и отмене решений начальника Центра создадут для Кузнецова большие трудности. Ему потребуется много такта, времени и помощи с моей стороны, чтобы установить хорошие, душевные отношения между начальником и подчиненными.

Завтра 12 космонавтов с женами собираются поехать на рыбную ловлю в Переславль-Залесский. Поручил полковнику Масленникову организовать и возглавить эту поездку. Продолжается поток приглашений и награждений космонавтов, писем и телеграмм для них. Вьетнам присвоил Быковскому и Терешковой звания Героев Труда НРВ, итальянский союз женщин наградил Терешкову «Золотой мимозой» и просит приехать в Италию в удобное для нее время и т.д.

28 июля. Дача «Заборье».

Все были на даче. Оля была очень довольна приездом родителей. Ремонт подходит к концу. Помогал стекольщику, убирал за ним, вывозил мусор. Весь ремонт будет стоить 1200-1300 руб., только за работу придется уплатить около 800 рублей. Больше всех устает от ремонта Муся, она по 16 часов на ногах и непрерывно работает. С 1 августа пойду в отпуск и сделаю все возможное, чтобы дать Мусе отдохнуть.

29 июля.

Рабочий день начался со звонка Главкома. Вершинин знал, что Терешкову к 11 часам вызывает в ЦК КПСС заведующий административным отделом Миронов Николай Романович для беседы по поводу ее обращения к Хрущеву с ходатайством о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза Никитину. Главком сообщил, что Миронов до встречи с Терешковой хотел бы побеседовать со мной. Вершинин рассказал мне и о решении Военного Совета ВВС, высказавшегося против присвоения звания Героя Никитину, но поддержавшего предложение о выделении пенсий его матери, жене и дочери. Он повторил все то, что я знал о Никитине полнее его, он убеждал меня в необходимости отстаивать решение Военного Совета. Одновременно он сказал, что удивлен нескромностью обращения Терешковой к Хрущеву и рядом необдуманных обращений космонавтов в ЦК КПСС и другие высокие инстанции с различными просьбами. Гагарин и Титов обратились в ЦК с просьбой присвоить звание генерала полковнику И.Ф.Шипилову - редактору журнала «Авиация и космонавтика». Еще раньше Гагарин «представлял» своих друзей-физкультурников к званию «Заслуженный тренер СССР». Я признал, что отдельные случаи нескромности имеют место. Но обращение Терешковой объясняется в первую очередь тем, что все космонавты очень уважали Никитина, любили его как выдающегося мастера своего дела и считают себя многим обязанными ему. Кроме того, жена Никитина усиленно добивалась помощи Терешковой в установлении ей и ее дочери персональной пенсии.

В 10:30 я вместе с Усковым зашел к Миронову. Я уже несколько раз встречался с Мироновым и с другими заведующими отделами ЦК КПСС. Миронов, Сербин, Ильичев, Пономарев, Андропов - все они производили на меня впечатление «середнячков». Мне легко удалось убедить Миронова в правильности позиции ВВС, и к моменту прихода Терешковой (а она появилась ровно в 11:00 - «Как учили») он был достаточно подготовлен к разговору с ней. Миронов пытался убедить Терешкову в том, что за год и три месяца она, естественно, не могла знать Никитина так, как его знали люди, работавшие с ним 10-12 лет. Все члены Военного Совета ВВС лично хорошо знали Никитина и все они единодушно высказались против присвоения ему звания Героя Советского Союза. Главная причина такого решения в том, что Никитин погиб не при выполнении ответственного задания, а при тренировочном прыжке, производимом по его инициативе и со значительными нарушениями. Кроме того, у Никитина были и другие серьезные недостатки. Терешковой было не совсем приятно вести эту беседу, но Миронов вел разговор тактично и умно. В конце разговора он заявил Терешковой, что ее обращение к Н.С.Хрущеву было полезным, пенсию семья Никитина получит, но для присвоения звания Героя оснований нет.

Из ЦК Терешкова поехала к Постникову, а около 15 часов она и Гагарин были у меня. Уточнили все вопросы с отпусками. Терешкова вместе с матерью, братом и тетей выезжает на Кавказ поездом. Гагарин высказался против того, чтобы размещаться в одном люксе с семьей Поповича: Марина очень шумлива, а Наташа тем более. Для Вали это малоподходящая компания. Но, кажется, придется Гагариным и Поповичам терпеть друг друга и отдыхать в Гурзуфе под одной крышей. Мы почти не говорили с Терешковой по поводу нашего пребывания в ЦК, не спрашивал нас об этом и Гагарин, но я чувствовал, что оба они не совсем довольны решением Военного Совета. Я пытался им объяснить, что, ходатайствуя за своих знакомых, они иногда оказывают своим протеже «медвежью услугу».

30 июля.

Был Титов, он завтра вместе с Тамарой поездом выезжает в Киев. Герман, как всегда, суетлив, подвижен, измят и не брит, но одновременно умен и увертлив. Ему трудно «наступить на хвост», а «хвост» у него есть, и довольно длинный. Германа я направил к Руденко для душеспасительного разговора (по поводу просьбы дать генерала Шипилову). По этому же поводу сегодня к Руденко приедет Гагарин. Юра звонил мне два раза, он не собирался сегодня быть в Москве, но, узнав о желании Руденко увидеть его, приехал. Мы говорили с ним о возможности выдвижения его кандидатуры на должность начальника ЦПК. Такое назначение может состояться, хотя Руденко и Вершинин против этого. Гагарин из шестерки космонавтов самая колоритная фигура, и из него может получиться хороший начальник. Единственное, что смущает его и меня - это его учеба в академии. Академию ему нужно окончить обязательно, а совмещать учебу с такой ответственной должностью будет трудно.

Между прочим, сегодня Вершинину звонил Усков из ЦК и рекомендовал подумать над совмещением должности начальника Центра и моей должности с назначением двух толковых заместителей. Вершинин отверг это предложение, а я сказал ему, что третий раз «повышаться с понижением» мне просто неудобно (командующий Воздушной армией, первый заместитель начальника Главного штаба ВВС, заместитель начальника боевой подготовки ВВС по космосу), и поблагодарил за доверие. Должность начальника ЦПК ВВС очень интересная и важная, но я давно уже перерос ее. Откровенно говоря, мне уже надоело слышать непрерывные похвалы моим способностям со стороны начальников и одновременно их опасливое поглядывание в мою сторону. Вершинин, а теперь и Руденко согласны всю жизнь держать меня рядом с собой, но в упряжке.

После разговора с Руденко Гагарин опять заходил ко мне, и мы продолжили наш разговор. Гагарин не торопился давать согласие на его назначение на должность начальника ЦПК, да и мы оба хорошо понимаем, что до этого еще далеко. Одновременно мы знаем и другое: Гагарин и Каманин вместе могут сделать очень много. После того, как мы взвесили все за и против, решили добиваться назначения (в перспективе) Гагарина на должность начальника Центра.

Маршал Баграмян принял «умнейшее решение»: «Не разрешаю Поповичу и Быковскому брать детей на курорт». Путевки у обоих были уже на руках, и им дали согласие ехать с детьми. Узнав о запрещении брать детей, Попович и Быковский вернули путевки и заявили: «Поедем дикарями». Получается действительно по-дикому. Я пошел к Руденко и попросил его переговорить с Баграмяном. Руденко не придумал ничего умнее, как сказать: «За детей космонавтов я не ходатайствовал и не буду». Доложил о сложившейся ситуации Вершинину - Главком возмутился этой глупостью и позвонил маршалу Гречко, но Гречко был в Кубинке, и вопрос повис в воздухе. Завтра рано утром надо вылетать на курорт, а разрешения на задуманный отдых нет. Глупость величайшая, и она так часто проявляется у начальства, что уже перестаешь удивляться. Сейчас опять пойду к Вершинину «воевать» за детей космонавтов и за сохранение нервов у их отцов. А у ребят нервы пока еще очень крепкие, в противном случае кто-либо из них уже написал бы жалобу в ЦК.

31 июля.

Самолет Ил-14 с группой обслуживания во главе с майором Никерясовым вылетел вчера в «Чемитоквадже». Сегодня утром улетел второй самолет с космонавтами, а завтра полетят еще два самолета. Всего в «Чемитоквадже» будут отдыхать более 80 человек (космонавты, слушатели-космонавты, их жены и дети) - это первая попытка организовать отдых для космонавтов средствами ВВС. Будут, конечно, и недостатки в этом деле. Придется мне самому обязательно побывать в «Чемитоквадже» и разобраться во всех вопросах строительства и превращения этого рядового дома отдыха в хороший санаторий для космонавтов. Главком с 8:30 уже на работе, я заходил к нему и напомнил о необходимости решить с Гречко вопрос о детях Поповича и Быковского. Вершинин обещал сегодня до 12 часов решить этот вопрос.

Говорил по «кремлевке» с Усковым (административный отдел ЦК КПСС) о Гагарине как кандидате на должность начальника ЦПК. Усков считает, что Гагарин пока еще недостаточно подготовлен для такой работы. Он еще раз высказался за объединение моей должности с должностью начальника ЦПК и назначение генерала Кузнецова моим заместителем. Такой вариант мне не нравится, я так и сказал об этом Ускову. И дело не только в том, что должность начальника ЦПК ниже моей (оклад и служебная категория ниже, хотя последняя и входит в номенклатуру ЦК), а, главным образом, потому, что я физически не смогу уделять достаточное внимание Центру. Для дела крайне необходимо, чтобы начальник Центра каждый день был рядом с космонавтами.

Звонил из ЦК Миронов и передал, что вчера принято решение ЦК о том, чтобы всеми заграничными поездками космонавтов занимался административный отдел ЦК КПСС. Решено, что первая заграничная поездка Терешковой и Быковского будет не в Болгарию, а в Чехословакию, в середине августа. Миронов дал указание готовить материалы по поездке в Чехословакию, но ни у нас, ни в МИДе нет приглашения от чехов. По-видимому, состоялось соглашение о поездке между Хрущевым и Новотным, но официальных документов пока еще нет. Звонил Вершинин, он встречался с Гречко и получил его согласие отправить Поповича в Гурзуф с женой и дочкой. Разрешения на поездку Быковского с женой и ребенком в «Фабрициус» Гречко не дал, он предложил поехать Быковскому с ребенком в санаторий имени Ворошилова. Я доложил маршалу, что Быковский отказался от путевок в «Фабрициус» и взял путевки в санаторий «Салют» в Сочи. Таким образом, все вопросы организации отдыха космонавтов улажены, и завтра все ребята улетают на Кавказ и в Крым.

Был у меня Андриян Николаев. Между нами состоялся очень откровенный разговор о его взаимоотношениях с Терешковой, об их планах на будущее, об учебе Терешковой и о перспективах присвоения ему очередного воинского звания. Андрияну скоро уже 34 года, и в сравнении с другими космонавтами он обижен в звании. Юридически за полет в космос ему дали внеочередное звание «майор», а фактически оно было очередным, так как до полной выслуги в звании «капитан» ему оставалось ходить ровно два месяца. О своих взаимоотношениях с Терешковой Николаев сказал, что она еще до своего полета оказывала ему внимание и он надеется, что их дружба и взаимное уважение будут крепнуть. В этом я его не понимаю. Что-то ему мешает жениться, а что - этого никто не знает. Я несколько раз говорил с ним о женитьбе и всегда получал ответ: «Много работы, очень занят» и т.п. Боюсь, что здесь замешана пока неизвестная нам женщина.
назад