Праздник авиации 1940 года начался ранним утром на аэродроме Центрального аэроклуба. Клуб давно стал общепризнанной Меккой мировой авиации. Отсюда, с бетонных и асфальтовых дорожек, взлетали рекордные самолеты, аэростаты и стратостаты, из эллингов выплывали дирижабли.

Несмотря на ранний час, трибуны заполнены. Предрассветный сумрак рассечен опаловыми лучами прожекторов. Они освещают гигантскую желтую оболочку стратостата, которая вздымается, как гора. Аэростаты наблюдения и самолеты — «разведчики погоды» сообщают по радиотелефону о ветре на различных высотах. Все благоприятствует полету. Колоссальные сети прижимают стратостат к земле. Когда-то, в 1935—36 годах, мы не могли стартовать, если дул ветер силой хотя бы 1 метр в секунду, мы нуждались тогда в абсолютном штиле, а теперь мы можем стартовать даже при ветре. Гелий обезопасил полет от пожара.

В 1933 году мы подымалась на высоту 19.000 метров и этим помогли поднять потолок всей нашей авиации. СССР быстро занял ведущее место по изучению стратосферы. Последующие полеты в 1934, 1935, 1936, 1937, 1938, 1939 годах дали возможность освоить нижние слои стратосферы и пробиться за слой озона. Высотные самолеты были поставлены на трассу Москва—Америка. Средний потолок истребительной авиации достиг 18.000 метров. Но попрежнему стояла задача лететь еще выше, и вот мы в День авиации 1940 года отправимся в рекордный полет.

Старт! Сети сняты, и стратостат взлетает в небо. Мы сбрасываем часть балласта, и он повисает в воздухе золотистой лентой. Экран телевизора показывает нам все, что происходит на старте. На земле видят все, что делается в гондоле.

22.000! На этой высоте в 1934 году был стратостат трагически погибших Федосеенко, Васенко и Усыскина... Мы снимаем шлемы и молчим. Стратонавты вечно будут помнить героев-пилотов. Но выше, выше! 30.000 метров...

Вскоре под'ем замедлился. Тепло: солнце нагревает стенки, они передают тепло внутрь гондолы.

Сбрасываю балласт. Высота 39.500 метров. Долго находиться на такой высоте нельзя. Хотя оболочка и гондола и покрыты специальным защитным слоем против действия ультра-фиолетовых лучей, но он еще ненадежен, и полет может закончиться катастрофой. Медленно, очень медленно отвоевываем последние сотни метров высоты. Наконец — 40.000! Мы поздравляем друг друга. На экране телевизора мы видим радостные лица ученых, летчиков. Они выражают свой восторг. И вдруг...

— Внимание, внимание!

На экране телевизора виден рабочий кабинет, из-за стола поднимается вождь. Он смотрит на экран и видит нас. Он дружески улыбается, и здесь, в сердце стратосферы, на высоте 40.000 метров, мы слышим слова приветствия товарища Сталина.

Стратонавт Г. А. ПРОКОФЬЕВ.