стр.10-12
(отрывок)
Технические и социальные преобразования нельзя противопоставлять друг другу. Одно без другого — неполно. Только в условиях социалистического мира технические и научные достижения по-настоящему служат человеку, прогресс научно-технический соединился с прогрессом социальным.
 До скорой встречи, Земля! |
Мы не можем сейчас представить наше будущее без постепенного освоения, обживания космического пространства.
Не только человек вторгся в близлежащий космос, уже достигая давно открытых планет, но и космос все больше и больше вторгается в нашу жизнь. Ведь, строго говоря, уже тысячелетиями наблюдали космические тела. Мы видим на старинных изображениях длиннобородых вавилонских жрецов — головы их подняты к небу. Они смотрят на звезды и Луну из башен и с крепостных стен. Можно себе представить, как были поражены эти люди порядком и гармонией, царившей на небе. Каждую ночь появлялись одни и те же звезды, каждое начало и каждый конец месяца Луна меняла свой облик. Из тоненького ломтика превращалась в спелый круглый плод и снова утоньшалась до узкого серпика.
«Человеческий» космос проявляет себя и в искусстве. Многие из вас, наверное, видели захватывающие воображение рисунки космонавта Леонова и художника Соколова. В них передано не только величие космического пространства, разумность сложных машин, но и человеческое ощущение единого мира, когда не только с Земли видна Луна, но и с борта космического корабля видна полуосвещенная Земля с ее знакомыми по глобусу очертаниями морей и материков.
Космическая эра началась совсем недавно. Незадолго до рождения большинства из вас, читателей этой книги, — в 1957 году. Именно в том году вокруг Земли впервые в истории стал обращаться маленький, созданный и запущенный советскими людьми шар — искусственный спутник Земли. Похожий на рогатую улитку, он своими антеннами ловил команды с Земли и был продолжением в небе человеческих рук й человеческой головы. Полет первого в мире спутника со всей очевидностью подтверждал необозримые возможности прогресса, открытые Великим Октябрем.
Мы уже привыкли к дальним полетам спутников и ракет. Но обратим внимание на то, что Земля все больше сохраняет и накапливает памятники и свидетельства космической эры. И эти памятники как раз и говорят нам: человек соотносит с собой даже космическую эру. Памятник Гагарину. Дом Главного Конструктора — Королева. Памятник Константину Эдуардовичу Циолковскому в Калуге, домик «калужского мечтателя», превращенный в музей. Именно он, этот скромный учитель физики, открыл мысленно и в расчетах дорогу в космос.
Люди в условиях космической эры стали и думать по-другому, поняли, как мала единственная заселенная разумными существами планета Солнечной системы.
Вокруг космических полетов разгорелись и чисто земные страсти. Ведь полеты-то готовятся на Земле. Деньги на них идут колоссальные. В странах капитализма это порождает множество вопросов не только технических, но и социальных. Один из руководителей американских космических программ справедливо заметил, что легче послать людей на Луну, чем разрешить проблемы голода и нищеты. И это действительно так.
Нашлись люди, и среди них немало известных ученых, таких, как Борн и Шекли, которые стали винить во всем исследования космоса. Они противопоставили земные дела людей их стремлению в космос.
И получалось, что стоит отказаться от полетов и отдать все силы делам земным, и все образуется — вырастут на месте лачуг новые дома, будут накормлены голодные и обучены неграмотные.
Но это самая настоящая утопия — утопия XX века. В том-то и дело, что техника ничуть не виновата в бедствиях людей. Еще и в помине не было космических полетов, но были раздетые и голодные. Так что дело не в технике. А в чем же? На этот вопрос практически ответил Великий Октябрь, открывший путь обществу развитого социализма. Стало очевидным, что ни радио, ни автомобили не изменяют сами по себе положение людей, не устраняют человеческих бедствий в мире, где господствует частный интерес и царит бесправие. Снова мы еще глубже осознаем, что не техника формирует души людей, определяет их положение в обществе, а характер общественного строя — форма собственности и тип государства. Именно от этих факторов и зависит вся жизнь людей в обществе.
Изучение человеческого общества — это не только описание войн, революций, научно-технических достижений, законов государства. Чтобы понять, как действует социальный организм, нужно обратиться и к повседневной жизни людей, то есть к их труду, быту, досугу.
Некоторые буржуазные идеологи утверждают, что социальные и духовные различия между прошлым и настоящим более значительны, чем различия между странами буржуазными и социалистическими. Такое мнение возникло или от незнания, или от нежелания видеть истину.
Противники нового строя и не хотят видеть глубоких различий между миром социализма и миром капитализма.
 А. Леонов, летчик-космонавт СССР. «Первый выход человека в космос». К очерку А. Новикова «60 лет великой эры». |
стр.89-103
С. Никитин
| Б |
Второй транспортный корабль — «Союз-18» — стартовал 24 мая 1975 года. Он доставил на борт станции второй экипаж — космонавтов П. И. Климука и В. И. Севастьянова. 63 суток — до 26 июля 1975 года — продолжалась вторая экспедиция в космосе. Это — самый длительный полет советских космонавтов!
Наконец 17 ноября 1975 года был запущен беспилотный космический корабль «Союз-20», который через двое суток совершил встречу и автоматическую стыковку со станцией «Салют-4».
Какие же цели преследовал полет орбитальной станции «Салют-4»? В чем заключалась работа на борту станции космонавтов двух экипажей?
Станция состоит из орбитального блока, который выводится на орбиту спутника Земли без экипажа, и транспортного корабля. Общий вес станции «Салют-4» на орбите 25 600 килограммов, в том числе вес орбитального блока — 18 900 килограммов.
Длина станции 21,4 метра, орбитального блока — 14,4 метра; максимальный диаметр орбитального блока 4,15 метра, а поперечный размер станции с развернутыми на орбите панелями с солнечными элементами равен 16,5 метра.
Общий объем герметичных отсеков станции, то есть помещений, где космонавты могут находиться без специальных скафандров, 100 кубических метров. 28 окон-иллюминаторов служат для наблюдений, фотосъемки, проведения экспериментов и исследований.
Станция «Салют-4»-внушительное сооружение, на ее борту было размещено две тонны научной аппаратуры. Космонавты вели исследования в области астрофизики — наблюдали Солнце, созвездия, планеты Солнечной системы. Они изучали Землю — ее поверхность, атмосферу, а также окружающее нашу планету космическое пространство. Большое место в их работе занимали медицинские исследования и биологические эксперименты.
Для исследований Солнца на «Салюте-4» были установлены два прибора: с помощью орбитального солнечного телескопа ОСТ-1 принимали излучение от Солнца с длинами волн от 800 до 1300 Å1 и регистрировали спектры так называемых активных областей Солнца. Второй прибор — дифракционный спектрометр КДС-3 — служил для измерений интенсивности излучения Солнца с длинами волн от 760 до 1060 Å.
Рентгеновский телескоп РТ-4 позволял принимать электромагнитные волны с длинами от 44 до 60 Д и предназначался для регистрации изменений по времени в излучениях, которые испускают так называемые рентгеновские источники2. Рентгеновский телескоп-спектрометр «Филин-2» (его рабочий диапазон 1-60 Å) помогал исследовать спектр рентгеновских источников, изучать фон рентгеновского излучения, использовался для поиска новых рентгеновских источников.
1 Ангстрем (Å) — единица длины, применяющаяся для измерений очень коротких объектов, очень коротких волн и т. п. 1 см = 108 Å, то есть в одном сантиметре укладывается 100 миллионов (!) ангстрем.
2 Рентгеновскими источниками в астрофизике называют небесные объекты (звезды, галактики, туманности и т. п.), — которые испускают рентгеновские лучи (электромагнитные лучи с длинами волн от 100 до 0,1 Å).
Наконец, инфракрасный телескоп-спектрометр ИТС-К исследовал электромагнитные излучения с длинами волн от 1 до 8 микрон от атмосферы Земли, Луны, планет и звезд.
Как видите, наблюдения велись в различных диапазонах спектра электромагнитных волн. И это не случайно.
Не будет преувеличением сказать, что почти всем представлением об окружающем нас мире, о Вселенной мы обязаны электромагнитным волнам.
Особенно ярко это видно на примере астрономии. Астрономы древности и средних веков вели наблюдения невооруженным глазом; они получали, выражаясь современным языком, информацию только в оптическом диапазоне (или диапазоне видимого света), в узком участке спектра (от 0,4 до 0,75 — 0,80 микрона), к которому чувствителен человеческий глаз. Первую революцию в астрономии связывают с появлением телескопов, которые неизмеримо расширили возможности астрономии. Почти за 350 лет (от времен Галилея и до середины нашего века) в наблюдательной астрономии было сделано множество выдающихся открытий. Но эти наблюдения велись неизменно все в том же оптическом диапазоне, и если говорить с точки зрения «инструмента познания», то за эти годы просто вырос диаметр телескопов: лучшие трубы Галилея имели диаметр около пяти сантиметров, а самый большой современный телескоп, совсем недавно, в наши дни, вступивший в строй, — советский телескоп в обсерватории вблизи станицы Зеленчукской на Северном Кавказе — имеет диаметр 6 метров! Несколько упрощая, можно сказать, что если телескоп Галилея собирал света примерно в 150 раз больше, чем невооруженный человеческий глаз, то новый советский телескоп собирает света не менее чем в миллион раз больше.
Но во Вселенной непрерывно возникают и несут информацию электромагнитные волны всех диапазонов, с длиной от сотен метров до ничтожных долей ангстрема. Ясно, что, наблюдая Вселенную только в оптическом диапазоне, мы можем нарисовать себе лишь чрезвычайно обедненную картину явлений. Конечно, астрономы «виноваты» в этом меньше всего. Все дело в земной атмосфере, которая пропускает электромагнитные волны лишь через два «окна прозрачности». Первое — оптическое — для волн длиной от 0,3 микрона до нескольких десятков микрон, второе — радиоокно — пошире: для волн длиной от нескольких миллиметров до десятков метров. Электромагнитные волны с длинами за пределами этих окон прозрачности поглощаются атмосферой, а значит, до исследователя на земной поверхности не доходят.
И вот мы стали свидетелями второй революции в астрономии — началась эра космических полетов, и с появлением ракет, спутников, космических аппаратов астрономы получили возможность «выносить» свои приборы за пределы земной атмосферы и принимать электромагнитные волны всех диапазонов. Новый скачок! Новое расширение возможностей астрономии! Мы стоим лишь на пороге второй революции в астрономии, заатмосферная астрономия бурно развивается, появились в качестве самостоятельных направлений рентгеновская астрономия, гамма-астрономия, инфракрасная астрономия, субмиллиметровая астрономия. Несколько раньше (с конца 40-х годов XX века) появилась и стала развиваться стремительными темпами радиоастрономия. Что дадут научно-техническому прогрессу человечества открытия заатмосферной астрономии? Даже самый приблизительный ответ и самые смелые прогнозы могут быть опровергнуты действительностью, а потому не будем строить догадок.
На борту «Салюта-4» находились два рентгеновских телескопа. Почему такой интерес к рентгеновским лучам, чем так важны эти исследования?
Дело в необычной природе рентгеновских источников. Обычные звезды с температурой в несколько тысяч или десятков тысяч градусов практически не испускают рентгеновские лучи. Для рентгеновского свечения нужна либо температура в миллионы градусов, либо движение очень быстрых заряженных частиц (например, электронов) в сильных магнитных полях, либо, наконец, взаимодействие света с электронами, обладающими очень большой энергией. Такие необычные условия осуществляются в некоторых небесных телах во Вселенной. Чтобы понять важность наблюдений рентгеновских источников, совершим небольшой экскурс в область некоторых теоретических представлений астрофизики, касающихся звезд.
Звезды (в их числе и наше Солнце) не вечны, они рождаются, живут и умирают. Согласно современным научным представлениям, жизнь звезды — ее устойчивое существование как огненного, раскаленного шара, извергающего огромное количество энергии, — поддерживается двумя процессами. Первый — ядерные реакции, которым звезда обязана своими огромными запасами энергии и в результате которых создается горячий газ, стремящийся своим давлением взорвать звезду, разнести ее на куски. Второй процесс — действие сил тяготения — стремится сжать звезду, не дает ей распасться. Равновесие обоих процессов и есть жизнь звезды.
Но вот запасы ядерного горючего у звезды иссякли. Что станет с нею дальше, какова ее конечная судьба? Как показали астрофизики-теоретики, при этом возможны три варианта, и «выбор» их звездой определяется ее массой. Во всех случаях силы тяготения сожмут звезду, и светило, имевшее сначала размеры в сотни тысяч и миллионы километров, постепенно превращается в тело значительно меньших размеров. А вот до каких пор происходит такое сжатие умирающей звезды — это зависит от ее массы.
Если звезда примерно соответствует нашему Солнцу или немного меньше него, то после прекращения ядерных реакций силы тяготения сожмут ее в плотное тело размерами всего в несколько тысяч километров. Такие звезды давно и хорошо известны астрономам. Это так называемые белые карлики — небольшие, очень плотные и медленно остывающие звезды.
Если остывающая звезда массивнее Солнца (точнее, ее масса больше 1,2 солнечной массы, но меньше двух-трех солнечных масс), то после исчерпания у нее ядерного горючего силы тяготения сожмут ее до еще меньших размеров, исчисляемых лишь десятками километров. Получится очень компактное небесное тело, плотность которого достигает чудовищной величины — один кубический сантиметр вещества такой звезды на Земле будет весить до ста миллионов тонн! Плотность, сравнимая с плотностью атомного ядра. Звезды с такой плотностью получили название нейтронных.
И этот вариант смерти звезд был экспериментально доказан в 1968 году. Предсказания астрофизиков о существовании нейтронных звезд блестяще подтвердились. Были открыты источники, испускающие радиоволны. При этом на Земле их излучения воспринимаются импульсами с периодом в несколько секунд или долей секунды. Такие источники назвали пульсарами. Оказалось, что это и есть нейтронные звезды, которые быстро вращаются и на поверхности которых есть активные области, направленно излучающие радиоволны. Такая звезда напоминает вращающийся радиопрожектор. Когда его луч «чиркает» по Земле, наблюдатель видит всплески радиоизлучения.
Наконец, мы подошли к третьему варианту смерти звезд — собственно, к цели нашей экскурсии. Как показывают расчеты, в «белого карлика» или в нейтронную звезду может превратиться умирающая звезда с относительно небольшой массой. А как кончают жизненный путь светила с массой от двух-трех десятых солнечной массы до массы, в 50-80 раз превосходящей массу нашего Солнца?
 Орбитальная станция «Салют-4» |
Какова судьба огромных массивных звезд? Астрофизики дают ответ и на этот вопрос. Они утверждают: если масса звезды в конце ее жизни в 2-3 раза превосходит массу Солнца, то после исчерпания ядерного горючего в таких небесных телах никакие силы не могут воспрепятствовать силам тяготения. Такая звезда начинает неудержимо, катастрофически сжиматься (астрофизики говорят «коллапсировать» — от латинского «collapsus» — «падающий»). По мере сжатия звезды на ее поверхности силы тяготения нарастают. И в конце концов достигают столь чудовищной величины, что никакие излучения, никакие частицы не смогут преодолеть нарастающие силы тяготения. На такую сжавшуюся (коллапсировавшую) звезду под действием ее сил тяготения может падать что угодно, к ней может приходить свет, но ее гравитационное поле ничего не выпустит наружу. Такой объект — своеобразная пропасть в пространстве (и во времени!), куда все проваливается и откуда ничего не выходит наружу.
Такие объекты получили название «черных дыр».
Мы не будем здесь останавливаться на их удивительных свойствах — это тема отдельного очерка. Здесь же запомним только, что, во-первых, «черные дыры» сами ничего не излучают — не испускают ни частиц, ни электромагнитных волн; во-вторых, обладают сильным полем тяготения.
В отличие от «белых карликов» и нейтронных звезд существование «черных дыр» пока не подтверждено безукоризненными наблюдениями. И астрофизики всего мира упорно ищут их, пытаются доказать, что они существуют в действительности.
Но как найти «черные дыры», если они сами ничего не излучают? Значит, никакими приборами их на Земле «почувствовать» нельзя, они просто никак себя не проявляют. Вот здесь и приходит на помощь ученым рентгеновское излучение; при этом подчеркнем, что один из наиболее перспективных путей поиска «черных дыр» был предложен советскими астрофизиками. Сейчас известно около двухсот рентгеновских источников. Важно то, что некоторые рентгеновские источники открыты в двойных звездах1. С изучением рентгеновских источников в двойных звездах и связан тот перспективный путь поиска «черных дыр», о котором выше упоминалось. Остановимся на нем подробнее, так как это имеет самое прямое отношение к тем наблюдениям, которые вели экипажи станции «Салют-4» при помощи рентгеновских телескопов.
1 Двойная звезда — устойчивая система из двух звезд, взаимно связанных силами тяготения и вращающихся вокруг общего центра тяжести.
Что будет, если в систему из двух звезд входит одна видимая, нормальная звезда, а вторая — либо нейтронная звезда, либо «черная дыра»? В этом случае вещество из оболочки нормальной звезды под действием сил тяготения потечет к соседней. Если соседняя звезда — нейтронная, то при этом будут происходить следующие процессы.
Падающее на нейтронную звезду вещество (горячая плазма) разгоняется ее силами тяготения до скорости в 100 тысяч километров в секунду, и при ударе вещества о поверхность нейтронной звезды выделяется в двадцать раз больше энергии, чем при ядерных реакциях. Температура возрастает до десятков и сотен миллионов градусов, возникает электромагнитное излучение, которое в основном приходится на рентгеновский диапазон. Сильное магнитное поле нейтронной звезды направляет падающее вещество к магнитным полюсам и создает направленное рентгеновское излучение. А быстрое вращение звезды превращает ее в своего рода рентгеновский прожектор, и прибор, находящийся на околоземной орбите, «увидит» всплески рентгеновского излучения. Сейчас уже открыты два таких объекта, они названы рентгеновскими пульсарами.
Важно подчеркнуть, что изложенная выше общая картина двойной звезды, в состав которой входит нейтронная звезда, и выводы о падении горячего газа на нейтронную звезду и возникновении при этом рентгеновского излучения абсолютно надежны и доказаны.
Ну, а как будет обстоять дело, если в двойной системе компаньон нормальной звезды — «черная дыра»? Здесь картина иная. И хотя у «черной дыры» нет твердой поверхности, рентгеновское излучение в двойной системе все-таки будет возникать. Горячий газ, истекающий из нормальной звезды, при вращении всей системы не может прямо, как в случае с нейтронной звездой, падать в «черную дыру». Газ закручивается вокруг нее, образуя диск. Трение между соседними слоями приводит к разогреву вещества диска, температура достигает десятков и сотен миллионов градусов, и диск становится источником рентгеновских лучей вблизи «черной дыры». Так она может стать видимой. Подчеркнем, что рентгеновское излучение выходит не из самой «черной дыры», которая ничего не излучает, а из газового диска вблизи нее.
Итак, к чему же мы пришли? И в случае нейтронной звезды, и в случае «черной дыры» в двойной системе возникает рентгеновское излучение. Как же разобраться, с чем мы имеем дело -— с нейтронной звездой или с «черной дырой»? Есть только один надежный способ — определить массу объекта, испускающего рентгеновские лучи. Как отмечалось выше, астрофизики теоретически доказали, что если масса звезды в конце периода ее жизни больше двух-трех масс Солнца, то звезда должна превратиться в «черную дыру». Следовательно, необходимо установить массу рентгеновского источника, и если она заметно больше двух-трех масс Солнца, то это наверняка «черная дыра», так как нейтронные звезды могут обладать массой не более двух-трех солнечных. Определить же массу рентгеновского источника можно в двойной системе, используя хорошо известные законы и методы небесной механики. Так, например, астрофизики считают, что рентгеновский источник в созвездии Лебедя связан с «черной дырой».
Каков же конкретный вклад советских космонавтов — членов экипажей станции «Салют-4» — в изучение рентгеновских источников? Первый экипаж посвятил исследованиям рентгеновских источников 3 рабочих дня, второй — 8. Вот некоторые, самые первые результаты этих важнейших наблюдений.
Первая экспедиция при помощи телескопа «Филин-2» изучала, в частности, рентгеновский пульсар в созвездии Геркулеса. Этот пульсар периодически то «включается», то «выключается» с периодом 35 дней. Если пульсирующим источником является быстровращающаяся нейтронная звезда, то жесткое и мягкое1 рентгеновское излучение должны «включаться» вместе. Космонавты подтвердили, что в отсутствие жесткого излучения мягкое также не наблюдается. Этот вывод очень важен.
1 Принято называть рентгеновские лучи с длиной волны меньше двух ангстрем жесткими, а с длиной волны больше двух ангстрем — мягкими.
Второй экипаж проводил наблюдения очень яркого рентгеновского источника в созвездии Скорпиона. Одновременно этот объект наблюдался и в наземные оптические телескопы. Общие наблюдения показали связь между возрастанием яркости в видимых и рентгеновских лучах, что свидетельствует о появлении мощных потоков плазмы в рентгеновском источнике.
Особенно интересны наблюдения рентгеновского источника в созвездии Лебедя, где астрофизики «подозревают» наличие «черной дыры». При наблюдениях удалось зафиксировать несколько быстрых мощных вспышек.
Как видите, ответ на простой вопрос: «Для чего на станции «Салют-4» были установлены два рентгеновских телескопа?» — увел нас достаточно далеко. И теперь вам должно быть ясно, как важны астрофизические наблюдения, которые провели советские космонавты с орбитальной станции «Салют-4».
В середине восьмидесятых годов астрономы могут получить ценные сведения о громадной загадочной планете Уран и даже увидеть ее с близкого расстояния. Напомним, что эта третья по величине планета нашей системы (после Юпитера и Сатурна) удалена от Солнца в двадцать раз дальше, чем Земля.
Уран ныне сближается с Юпитером, и очень заманчиво воспользоваться этим редким событием в астрономии. Межпланетная автоматическая станция может быть ускорена гигантской силой притяжения величайшей из планет и долетит до цели в сравнительно короткий срок.
Если осуществить запуск в ноябре 1979 года, то в апреле 1981 года аппарат, разойдясь с Юпитером на расстояние около 400 тысяч километров, получит столь мощный даровой разгон, что уже в середине 1985 года, встретится с Ураном. Наиболее подробные фотоснимки могут быть получены с расстояния, которое в десять раз короче расстояния между Землей и Луной.
| Г. Черненко СЕМЬ ПИСЕМ «ГРАЖДАНИНУ ВСЕЛЕННОЙ» |  |
ПИСЬМО СО СТАНЦИИ МАРЬЕВКА
| П |
Обращались к нему по разным поводам: кто за советом, кто с просьбой прислать книжки.
Редкое письмо Циолковский оставлял без ответа. Ранги и титулы адресата значения не имели. Главное, чтобы письмо было искренним и серьезным.
Самое удивительное, что письма своих многочисленных корреспондентов ученый сумел сохранить, даже конверты, в которых они были присланы. Теперь эти письма (несколько тысяч!) находятся в Москве, в архиве Академии наук.
В феврале 1931 года двое ребят со 96 станции Марьевка в Донбассе прислали ученому такое письмо: «Дорогой Константин Эдуардович! К мысли о том, чтобы письменно связаться с Вами, натолкнула нас статья «Гражданин Эфирного острова», помещенная в журнале «Всемирный следопыт». Нас интересует «ракетный поезд». Как достигнуть сносной для человека температуры? Ведь в безвоздушном пространстве ужасающий холод. Ваши последователи Григорий Ковкин и Виктор Донук».
Прочитав в архиве письмо ребят, я подумал: «А что это за статья, на которую они ссылаются, кто ее автор?»
Узнать было несложно. Перелистав в библиотеке комплект журнала «Всемирный следопыт», я скоро уже знал, что статью «Гражданин Эфирного острова» написал в 1930 году знаменитый писатель-фантаст Александр Беляев.
«Константин Эдуардович Циолковский — космический человек. Гражданин Эфирного острова. Вы не знаете, что такое Эфирный остров? Наше солнце освещает более тысячи планет. В Млечном Пути не менее миллиарда таких солнечных систем. В Эфирном острове — около миллиона Млечных Путей. Вот что такое Эфирный остров».
Так начинается статья. А дальше — о главных идеях ученого: о многоступенчатых ракетах — «ракетных поездах», об орбитальных космических станциях, о способах освоения жарких пустынь, о сверхскоростном экспрессе, летящем на воздушной подушке.
«Математик, физик, астроном, механик, биолог, социолог, изобретатель, «патриарх звездоплавания» Циолковский мыслит астрономическими цифрами», — с восхищением пишет Беляев.
Мне стало ясно: такая статья, конечно же, взволновала «последователей Циолковского» й «подтолкнула» их написать письмо ученому.
А письмо со станции Марьевка «подтолкнуло» меня. Я знал, что Беляев и Циолковский переписывались, хотя никогда не встречались. Но мне захотелось поподробнее разузнать об этом. «Уж наверное, — думал я, — переписка таких необычных людей не могла быть неинтересной».
В архиве нашлось семь писем знаменитого фантаста к Циолковскому и черновики ответных писем. Впрочем, расскажу обо всем по порядку.
СНАЧАЛА — ФАНТАЗИЯ!
Циолковский не только любил фантастику, но и сам писал научно-фантастические произведения. Такое среди ученых встречается.
Беляев называл Циолковского «первоклассным научным фантастом». Фантазировать Константин Эдуардович любил с детства. «Любил мечтать, — вспоминал он, — и даже платил младшему брату за то, чтобы он слушал мои бредни». В мечтах он уносился в сказочную страну, где люди, животные, дома — все маленькое, лилипутское. Представлял себя великаном и особенно много мечтал о мире без тяжести.
 Константин Эдуардович Циолковский в минуты отдыха. |
«Я отлично помню, что моей любимой мечтой в самом раннем детстве, еще до книг, было смутное сознание о среде без тяжести, где движения во все стороны совершенно свободны и безграничны и где каждому лучше, чем птице в воздухе. Откуда явились такие желания — я до сих пор не могу понять. И сказок таких нет, а я смутно верил, и чувствовал, и желал именно такой среды без пут тяготения».
Став ученым, Циолковский решил сделать фантастику своей помощницей в научных исследованиях. С фантастики он начинал разработку грандиозных проектов. Иначе, по его мнению, и быть не могло.
«Сначала, — говорил Циолковский, — неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет. И уже в конце концов исполнение венчает мысль».
 Вторая научно-фантастическая книга К. Э. Циолковского «Грезы о Земле и небе...» |
Циолковский верил: придет время, и люди непременно побывают на Луне. Что они там увидят? В какие попадут условия? И он пишет научно-фантастическую повесть, которая так и называется: «На Луне». Она была напечатана более восьмидесяти лет назад, в 1893 году.
Рассказчик и его друг-физик путешествуют по Луне, переживают различные приключения. В конце повести выясняется, что удивительное путешествие рассказчику. . . приснилось. Но как ясно изобразил Циолковский лунный мир! Словно он сам когда-то ходил по Луне.
Через два года вышла вторая фантастическая книга Циолковского «Грезы о Земле и небе...» — о еще более удивительном путешествии на маленькие планеты, астероиды, блуждающие между орбитами Марса и Юпитера, о встрече с их разумными жителями, которые, подобно растениям, питаются за счет солнечных лучей.
Но самое замечательное научно-фантастическое произведение ученого, несомненно, его повесть «Вне Земли». Она была напечатана в Калуге в трудный двадцатый год. Еще идет гражданская война, разруха, голод, а Циолковский пишет об «эфирных поселениях» — орбитальных станциях, как сказали бы мы теперь. Но только о станциях гигантских, целых городах в космосе.
Когда Юрий Гагарин вернулся из первого в истории космического полета, он сказал об этой книге: «Я просто поражаюсь, как правильно мог предвидеть Циолковский все то, с чем мне довелось встретиться, что пришлось испытать. Многие, очень многие его предположения оказались совершенно правильными».
КАЛУГА — ДЕТСКОЕ СЕЛО
Научные книжки Циолковского выглядят скромно. Но какое богатство мыслей, идей! Беляев это сразу увидел. Он понял: любая работа Циолковского — увлекательная тема для фантастического романа.
Позже он напишет ученому: «Я не могу Вам передать, как много отрадных минут переживал за Вашими небольшими по объему, но чрезвычайно содержательными книгами. Какие грандиозные картины, например, в книге «Будущее Земли и человечества». Еще и еще раз спасибо. . .» Но и как человек, и как ученый Циолковский также интересовал писателя. Давно интересовал.
Переписка между ними началась зимой 1934 года. Незадолго до этого в журнале «Вокруг света» появилась повесть Беляева «Воздушный корабль». В ней рассказывалось об экспедиции советских ученых на цельнометаллическом дирижабле Циолковского.
 Александр Романович Беляев в 1940 году. |
Константин Эдуардович прислал в редакцию письмо. Он писал, что повесть остроумна и достаточно научна.
«Прошу товарища Беляева прислать мне наложенным платежом другой его фантастический рассказ, посвященный межпланетным скитаниям, который я нигде не мог достать». Он имел в виду роман «Прыжок в ничто» — о полете в космос огромной пассажирской ракеты.
Разумеется, Александр Романович охотно выполнил просьбу Циолковского. В конце декабря 1934 года он ответил ученому: «Посылаю роман на Ваш суд. В настоящее время роман переиздается, и я очень просил бы Вас сообщить Ваши замечания и поправки». А в конце письма спрашивал: «Если роман найдете не слишком плохим, разрешите ли посвятить его Вам? Ведь Ваше имя проходит через весь роман».
Вскоре в Детское Село, нынешний город Пушкин, где тогда жил Александр Романович, приходит письмо из Калуги. Конечно Беляев ждал его. Конечно волновался: как ученый оценит роман? Худыми пальцами вскрыл он конверт. Быстро пробежал первые строки, и стало радостно: Циолковский роман хвалил. Очень хорошо, что выйдет второе издание. Оно вызовет еще больший интерес к «великой задаче двадцатого века».
«Что же касается до посвящения его мне, — писал Циолковский, — то считаю это Вашей любезностью и честью для себя».
Дружеская переписка продолжалась. «Глубокоуважаемый Константин Эдуардович, — отвечал Беляев. — Ваше письмо очень обрадовало меня. Ваш теплый отзыв о моем романе придает мне новые силы в нелегкой борьбе за создание научно-фантастических произведений. Я всячески стараюсь популяризировать Ваши идеи в романах и рассказах. Когда перееду в город (где у меня хранится мой архив), постараюсь подобрать все, что писал о Ваших изобретениях. . . Очень интересуюсь идеей стратосферного дирижабля.
Ваши замечания, разумеется, используем для второго издания «Прыжка в ничто».
Искренне уважающий и давно любящий Вас А. Беляев».
Как хорошо, что Циолковский сохранил конверты писем Беляева! На них пометки. Ученый кратко отмечает, какие свои книги послал в Детское Село: «Цели звездоплавания», «Будущее Земли и человечества», «Растение будущего», научно-фантастическую книжку «Тяжесть исчезла», философскую — «Монизм Вселенной».
«Дорогой Константин Эдуардович! — пишет Беляев 1 февраля 1935 года. — Приношу Вам искреннюю благодарность за присланные Вами книги. Надеюсь использовать их в моих произведениях».
Писатель хотел, чтобы новое издание романа «Прыжок в ничто» вышло с предисловием и портретом Константина Эдуардовича. В письме он просит ученого прислать и то, и другое. Циолковский не отказал. В середине февраля Беляев пишет в Калугу: «Благодарю за присылку портретов и предисловия».
Готовя новое издание романа, Беляев самым тщательным образом учел советы и замечания Циолковского. Но прежде чем печатать книгу, было решено показать рукопись Циолковскому и для этого привезти ее в Калугу. Сам Беляев поехать не мог. Из-за тяжелой болезни он даже квартиру покидал крайне редко.
ВСТРЕЧА С ЦИОЛКОВСКИМ
Однажды я встретился с ленинградским литератором Григорием Осиповичем Мишкевичем. В тридцатые годы он работал в том издательстве, где должен был выйти роман Беляева. Разговорились, и выяснилось, что к Циолковскому ездил именно он. Я попросил его рассказать о встрече. Мишкевич охотно согласился.
«Я повез Циолковскому не только рукопись, но и рисунки к роману, выполненные художником Травиным. Было при мне также и подробное письмо Александра Романовича.
Ученый в то время жил в новом доме, подаренном ему Калужским горсоветом. Подниматься сюда приходилось по крутой горе. В Калуге я пробыл, кажется, дней восемь, а с Циолковским виделся три или четыре раза.
Он внимательно прочел довольно объемистую рукопись и на полях ее карандашом сделал замечания. Так же внимательно просмотрел и рисунки. А потом, уже на словах, посоветовал мне, как редактору книги, обратить особое внимание на описание тренажерских установок, предназначенных для того, чтобы приучить экипаж космического корабля к действию перегрузок и невесомости.
Тут Циолковский, впрочем, добавил:
— Правда, из письма Александра Романовича я узнал, что он советовался с профессором Рыниным. Этого для меня вполне достаточно. Так что будем считать мой совет просто придиркой.
Когда в последний раз я уходил от Циолковского, он проводил меня на улицу и, протянув на прощанье руку, сказал:
— Знайте, молодой человек, самый замечательный наш писатель-фантаст — это Беляев. Передайте ему мой привет».
«ГРАЖДАНИН ВСЕЛЕННОЙ»
Весной 1935 года болезнь у Беляева сильно обострилась. Циолковский тоже был болен. Переписка прервалась. Между тем подготовка второго издания романа шла своим чередом.
Как и мечтал Беляев, книга выходила с предисловием ученого и посвящением ему.Циолковский тоже нетерпеливо ждал появления романа. Не зная о болезни писателя и о том, что он находится в Евпатории, Константин Эдуардович написал в Ленинград, просил Беляева выслать роман в новом издании. Письмо переслали в Крым, в санаторий «Таласса». Оттуда и пришел ответ.
«Дорогой Константин Эдуардович! — писал Беляев. — С огорчением узнал из письма моей жены о Вашей болезни. Надеюсь, что Вы скоро поправитесь. . . Я пишу жене и редактору «Молодой гвардии», чтобы Вам скорее выслали экземпляр «Прыжка в ничто». . . Я обдумываю новый роман «Вторая Луна» об искусственном спутнике Земли, постоянной станции для научных наблюдений. Надеюсь, что Вы не откажете мне в Ваших дружеских и ценных указаниях и советах.
Простите, что пишу карандашом, — я лежу уже четыре месяца. . .
Искренне любящий и уважающий Вас А. Беляев».
Это было последнее письмо писателя-фантаста к Циолковскому. В сентябре ученого не стало. Потрясенный Беляев откликается статьей «Памяти великого ученого-изобретателя».
«Я перебираю его книги и брошюры, изданные им за собственный счет в провинциальной калужской типографии, его письма и раздумываю над этим человеком, который прожил такую тяжелую и в то же время интересную жизнь. . .
Какова самая характерная черта этого исключительно оригинального ума? Что двигало его мыслями и чувствами?
Самое характерное в нем, как мне кажется, это «космичность» его сознания. Едва ли кто-либо из людей, живших на Земле, не исключая астрономов, чувствовал себя до такой степени «гражданином Вселенной», как Циолковский».
Роман «Прыжок в ничто» вышел уже после смерти ученого. Спустя год в Ленинграде начал печататься новый роман Александра Беляева, тот, о котором он упоминал в последнем письме к Циолковскому. Только назывался он «Звезда КЭЦ». Именно так, в память о Константине Эдуардовиче Циолковском, была названа в романе космическая научная станция.
Много раз еще Беляев писал о Циолковском. Когда роман «Звезда КЭЦ» вышел отдельной книжкой, Александр Романович подарил его дочери ученого Любови Константиновне с дружеской дарственной надписью.
Беляев мечтал создать в память о Циолковском «Парк чудес» с «космическими» аттракционами. Он замышлял фильм и книгу о жизни и деятельности великого ученого. До конца жизни Александр Романович Беляев высоко ценил и глубоко чтил Циолковского — «художника мысли», «патриарха звездоплавания», «гражданина Вселенной».
Евг. Брандис
КАК РАБОТАЛ АЛЕКСАНДР БЕЛЯЕВ
| Ч |
итатель знакомится с готовым произведением — с тем окончательным текстом, который после долгой работы попадает в типографскую машину и затем превращается в книгу. Читая увлекательный роман, мы почти никогда не задумываемся, как возник его замысел, как он постепенно воплощался на бумаге в нескольких все более совершенных вариантах, прежде чем дошел до печати.
Проходят десятилетия. Рукописи известных писателей обычно поступают в государственные хранилища. Рано или поздно они привлекают исследователей, дотошно сличающих рукописные варианты, чтобы восстановить ход мысли писателя, уяснить, как создавались его произведения, ставшие культурным достоянием народа, а иногда и всего человечества.
Александр Беляев — один из родоначальников советской научной фантастики и один из ее первых классиков. Работал он много и удивительно плодотворно. В непрерывной борьбе с тяжким недугом, проводя большую часть жизни в постели, он опубликовал с 1925 по 1941 год около шестидесяти произведений (среди них — более двадцати романов и повестей)! Можно представить себе, как велик был его литературный архив, какие в нем содержались ценные материалы. Ведь Беляев состоял в переписке не только с К. Э. Циолковским, но и с другими известными учеными.
Литературоведы и критики охотно рассказали бы, как работал Александр Беляев, помогли бы читателям проникнуть в его творческую лабораторию. Но, к сожалению, этого сделать нельзя, так как архив Александра Беляева — его рукописи, письма, домашняя библиотека — все, что копилось у писателя годами, безвозвратно утрачено.
Последние годы он почти безвыездно жил в городе Пушкине (под Ленинградом), где его и застала война. 6 января 1942 года Александр Беляев умер. Вместе с писателем погиб и его архив.
Вот почему так заинтересовала меня найденная в Ленинграде рукопись романа «Звезда КЭЦ» — случайно уцелевшая машинописная копия, испещренная авторской правкой.
Напомню, что роман этот был написан Беляевым в 1936 году, через год после кончины Константина Эдуардовича Циолковского, и посвящен его памяти. Именем великого русского ученого названа, как вы помните, искусственная планета КЭЦ — огромная лаборатория-спутник, в помещениях которой и происходит большая часть действия.
Роман первоначально был напечатан в журнале «Вокруг света», во втором — одиннадцатом номерах за 1936 год, а затем в 1940 году вышел отдельной книгой. Рукопись, о которой идет речь, представляет собой окончательный вариант произведения, подготовленного для первого издания.
Сфотографированная страница наглядно показывает, как работал Александр Беляев, как тщательно, слово за словом вычитывал он напечатанный на машинке текст, подбирая самые точные выражения, добиваясь наибольшей выразительности. Я выбрал наудачу одну страницу, но в таком приблизительно виде дошла до нас вся рукопись.
Теперь вы можете судить сами, какой неимоверный труд вложен писателем в этот роман, так талантливо пропагандирующий идеи Циолковского. В то время большинству читателей они казались чистейшей фантастикой, и лишь немногие специалисты могли по достоинству оценить научную обоснованность «Звезды КЭЦ».
Мы словно заглянули в тайное тайных — творческую лабораторию Александра Беляева. И теперь можем получить представление, как он тщательно шлифовал свои произведения, как взыскательно и придирчиво относился к своему труду, какие предъявлял к себе строгие требования.