Да, наконец Ллана находилась в безопасности. Я вырвал ее из самого сердца Арктики, где она была в плену у самозванного джэддака джэддаков Севера Хин Абтеля, и теперь мы неслись на быстроходном флайере в Гатол. Я был доволен тем, что мне удалось совершить, однако мы отчаянно мерзли.
— Ты говоришь, что хочешь доставить меня в Гатол, — сказала Ллана, когда Панкор остался далеко позади. — Ничто не может доставить мне большую радость, чем снова очутиться среди родных, в родном городе. Но ведь Гатол окружен войсками Хин Абтеля.
— Панары создали армию из людей, которые не желают воевать за них и не испытывают никакой любви и преданности к тирану Хин Абтелю. Они воюют только потому, что бежать невозможно. Они знают, что как только война прекратится, их вернут в Панкор и заморозят до следующей войны.
— Заморозят?! Что ты имеешь в виду?
— Ты ведь ничего не слышала об этом, пока находилась в Панкоре?
— Нет. Расскажи, что ты знаешь?
И я рассказал о том, как принимал участие в оживлении замороженных людей.
— Но зачем они Хин Абтелю? — спросила Ллана.
— Их около миллиона. Хин Абтель мечтает с их помощью завоевать мир.
— Чудовищно!
— Но у него нет достаточного флота. Благодари бога, Ллана, что в Гелиуме большой флот. Я организую экспедицию на Север, чтобы раз и навсегда отбить у него охоту лезть в чужие владения.
— Сначала ты должен найти Ная Дан Чи и Джад Хана. Панары разлучили нас.
— Может, они заморожены в Панкоре?
— О, нет! Это было бы ужасно.
— Тебе нравится Ная Дан Чи? — осторожно спросил я.
— Он хороший друг, — чуть с большей горячностью, чем требовалось, ответила Ллана.
По-моему, она любит его. Впрочем, может, это и не так. Кто разберется в чувствах женщины? Когда они вместе, Ллана высокомерна, а когда в разлуке — говорит о нем с теплотой.
— Как бы нам разузнать об их судьбе? — спросил я. — Разве что спросить у панаров? Но это слишком опасно. Хотелось бы узнать и о Тан Хадроне.
— Тан Хадрон? Где он?
— В последний раз я видел его на борту «Дусара», корабля панаров, захваченного мною в окрестностях Гатола. Команда корабля взбунтовалась и меня высадили. Тан Хадрона оставили, чтобы он управлял кораблем. Но, скорее всего, его должны были убить, когда корабль достигнет цели.
— Жаль, он один из лучших воинов Гелиума.
— Прекрасный офицер.
— Нужно как-то спасти его.
— Если еще не поздно. Единственный шанс — добраться до Гелиума, собрать флот, уничтожить армию Хин Абтеля под Гатолом и лететь в Панкор, если наших друзей не окажется под Гатолом.
— Значит, нам нужно немедленно отправляться в Гелиум, — сказала Ллана. — Флот сделает куда больше, чем мы двое. А мы, вероятно, снова попадем в плен к Абтелю. Это будет очень кстати, Джон Картер, особенно после того, что ты совершил. — Она рассмеялась, — Никогда не забуду, как ты расправился с Раб Зовом.
— И Раб Зов не забудет.
— Да и Хин Абтель тоже. Надеюсь, они успеют заделать отверстие, пробитое флайером, до того, как замерзнут. Нет, Хит Абтелю трудновато будет забыть тебя.
— Только вот он не будет знать, кого вспоминать: Хин Абтель не имеет представления, кто был в его руках.
— Все равно. Но если ты попадешь к нему еще раз, тебя все равно ждет смерть.
В конец концов мы решили, что самое мудрое в данной ситуации — лететь в Гелиум за помощью, поэтому мы повернули на юго-восток. Нам предстояло лететь очень долго, а у нас не было ни пищи, ни воды.
Вскоре мы увидели башни Хорца, напомнившие нам, при каких обстоятельствах мы встретились с Ная Дан Чи. Мне показалось, что Ллана с грустью смотрит на полуразрушенный, когда-то величественный город; город, который покинул ее возлюбленный ради нее. Здесь Ллана сбежала от Хин Абтеля. Здесь он угнал наш флайер: да, Хорц многое напомнил нам, и я был рад, что он остался позади — мертвый памятник ушедшему.
Далеко впереди находился Дусар, где было много воды и пищи. Но вряд ли можно было рассчитывать на дружественный прием: уже много лет между Дусаром и Гелиумом продолжалась вражда.
Я решил обогнуть Дусар, и вот он внизу. Под нами проплывает совершенно незнакомая холмистая страна. И в одной из долин я заметил то, что так редко можно было встретить на Марсе — лес. Лес — это значит фрукты, орехи, животные. А мы были очень голодны. Наверняка там можно было найти и манталию, чтобы утолить жажду. Я решил совершить посадку, хотя на сердце было как-то тревожно: какие еще опасности подстерегали нас здесь? И предчувствия не обманули меня.
II
Флайер опустился на опушке леса. Предупредив Ллану, чтобы она оставалась на корабле и была готова в любой момент подняться в воздух, я отправился на поиски пищи. В лесу росли орехи и фрукты и я начал было собирать их, но тут услышал встревоженный голос Лланы. Бросив все, я побежал к флайеру. Еще один пронзительный крик, и в этот момент я выскочил из леса. Флайер поднимался!
Я рванулся к нему изо всех сил, затем прыгнул вверх в надежде ухватиться за нижние части летательного аппарата. Он уже парил на высоте тридцати футов. Я коснулся корпуса флайера, но моим рукам не за что было ухватиться, и я упал на землю. Но за это мгновение я успел разглядеть палубу корабля: Ллана лежала ничком на палубе, а возле пульта управления никого не было!
— Прекрасный прыжок! — прозвучал незнакомый голос позади меня. Я резко обернулся. Рука легла на эфес меча.
Никого! Я осмотрелся. Никого! Передо мной расстилался мирный марсианский пейзаж, полный безмятежности и спокойствия. Флайер в небе сделал круг и исчез за лесом.
Но ведь я никого не видел за пультом управления!
— Надеюсь, ты понимаешь, что стал пленником? — вновь прозвучал голос.
— Я ничего не понимаю. Если вы хотите взять меня в плен, выходите — тогда посмотрим, удастся ли вам это.
— Сопротивление абсолютно бесполезно. Нас двадцать, а ты один.
— Кто вы?
— О, прости. Я должен представиться. Я — Пиэксус, сын Птантуса, джэддака Инвака. А кого я имею честь взять в плен?
— Пока что ты не имеешь этой чести, — мне не понравился этот невозмутимый голос, слишком вежливый, масляный.
— Ты настроен недружелюбно, но мне не хочется применять силу, — сладость в голосе незнакомца исчезла. В нем послышались металлические нотки.
— Я не знаю, где ты прячешься, но если ты выйдешь с двадцатью воинами, вы отведаете вкус стали моего меча. Мне надоела эта игра.
— И мне тоже! — рявкнул голос. Теперь в нем слышалась угроза. — Схватить его!
Я быстро осмотрелся, но по-прежнему никого не увидел: только я и чей-то голос. Но тут что-то или кто-то дернул меня за ноги и я упал лицом вниз. На меня тут же навалились человек шесть, вырвали меч, связали руки, накинули петлю на шею. Голос сказал:
— Вставай!
Я поднялся.
— Если ты будешь сопротивляться, тебе будет хуже. Лучше не сопротивляйся — это в твоих же интересах. Мои люди отличаются горячностью и решительностью: смотри, а то не доберешься до Инвака живым.
— Будь по-твоему. Куда идти?
— Тебя поведут. Ты должен проявить благоразумие, а то и так доставил немало хлопот.
— Ты еще не знаешь, что такое настоящие хлопоты, потому что я не вижу тебя.
— Не угрожай. Ты и так обеспечил себе много неприятностей.
— Что с девушкой, которая прилетела вместе со мной?
— Она будет доставлена в Инвак.
Не могу передать, какие чувства овладели мною в те минуты, когда меня вели люди, которых я не видел. Но я знал, что меня ведут туда, где сейчас находится Ллана, поэтому я не сопротивлялся.
Я видел и ощущал физически, что на моей шее затянута веревка, а ее конец исчезает где-то впереди. Изредка натяжение ослабевало и веревка провисала, затем снова натягивалась и петля сжимала мне шею. Ощущение было не из приятных.
Вдруг я услышал голос:
— Смотри, куда идешь, идиот!
Затем прозвучал другой:
— Не наступай на ноги, скотина!
Происходящее выглядело загадочно и я пока не мог проникнуть в эту тайну. Однако, несмотря на серьезность ситуации, я не мог удержаться от улыбки.
Но вот моего локтя коснулась рука или то, что показалось мне рукой. Другая рука подхватила меня сбоку. Затем заговорил уже знакомый голос:
— Мы идем по опасному месту. Держись лучше за нас.
Я протянул ладонь и ее перехватила чья-то невидимая рука. И тут же я с удивлением отметил, что моя ладонь исчезла! Видимая часть руки доходила до кисти — дальше ничего не было! Я не видел кисти! Потрясающее ощущение! Впрочем, я не любил ситуаций, которых не понимал. Послышался смешок:
— Теперь ты чувствуешь, что я — не только голос?
— Да, похоже, что ты человек из плоти и крови. Тогда, может, у тебя и имя есть?
— Да. Кандус. А тебя как зовут?
— Дотар Соят, — снова вернулся я к этому имени. Мы благополучно преодолели болотистую трясину. Я высвободил свою ладонь из руки Кандуса. Немедленно моя рука снова стала видимой. Опять я шагал один и веревка висела передо мной в воздухе, как бы пренебрегая законом всемирного тяготения.
— Дотар Соят, — задумчиво повторил Кандус. — Похоже на имя зеленого человека.
— А ты знаешь зеленых людей?
— Да. Они постоянно бродят кругом. Но мы научили их обходить лес стороной! Они боятся нас.
— Могу себе представить. Трудно драться с голосом. Никак не сориентируешься.
Кандус рассмеялся:
— Тебе, вероятно, не терпится испробовать на мне свой меч.
— Нет. Ты достаточно вежлив. Но мне не нравится тот, который называет себя Пиэксусом. Я не отказался бы скрестить с ним мечи.
— Не так громко, — предупредил меня Кандус. — Пойми, он сын джэддака. Мы очень почтительно относимся к нему независимо от того, что думаем о нем.
Я понял, что Пиэксус не пользуется особой симпатией. Я и не предполагал, что можно составить верное впечатление о человеке по одному только голосу. А голос Пиэксуса мне сразу же не понравился. Голос Кандуса был голосом мужчины — открытый и без фальши — хороший голос.
— Откуда ты? — спросил Кандус.
— Из Виргинии.
— Никогда не слышал о таком городе. Где он находится?
— В США. Ты не слышал об этой стране?
— Нет. Вероятно, она очень далеко.
— Очень. Каких-нибудь сорок три миллиона миль отсюда.
— Ты, видимо, шутишь. Я не против шуток. Но вряд ли твои шутки понравятся Пиэксусу или Птантусу. Ни у того, ни у другого нет чувства юмора.
— Я не шучу. Ты видел на небе Джасум?
— Конечно.
— Я оттуда. Там эту планету называют Земля, а Барсум — Марсом.
— Ты выглядишь и говоришь, как благородный человек. И хотя мне непонятны твои слова, я верю им. Но я советую назвать другое место рождения, где-нибудь на Барсуме, если тебя спросят. А спросят тебя скоро, мы уже у стен города.
III
Инвак! Город в лесу Потерянных Людей! Сначала сквозь густые заросли я увидел только ворота, а потом постепенно стали вырисовываться и стены, густо поросшие деревьями и кустами.
Я услышал окрик часового и ответ Пиэксуса.
— Я принц Пиэксус. Со мной двадцать воинов и пленник.
— Пусть один выйдет вперед и назовет пароль, — потребовал часовой.
Я удивился, что часовой не узнает своих, даже сына джэддака. Кто-то шепотом произнес пароль и голос часового сказал:
— Входи, Пиэксус, с двадцатью воинами и одним пленным.
Ворота неторопливо открылись и я увидел освещенную аллею и людей на ней. Затем веревка сильно натянулась и меня потащили к воротам. К моему удивлению, прямо передо мной, словно из небытия, возникли один за другим вооруженные воины. Они появлялись сразу же, как только входили в ворота, как будто материализовываясь из ничего, и невозмутимо шагали дальше по освещенной аллее. К воротам я подходил совершенно один, но, очутившись за ними, оказался окруженным двадцатью воинами.
Я оглядел воина, шагавшего рядом, и, видимо, на моем лице было написано такое изумление, что он улыбнулся.
— Ты Кандус? — спросил я.
— Да.
— Как вы это делаете? — вырвалось у меня.
— Все очень просто, но это тайна Инвака. Но я могу сказать тебе, что мы невидимы, пока не освещены специальными лампами. Если ты обратишь внимание на систему освещения в городе, то поймешь, как это происходит.
— А зачем вы становитесь видимыми для чужаков? Разве плохо, что вы их видите, а они вас нет?
— Дело в том, что пока мы не войдем в город, мы не можем видеть и друг друга.
Так вот почему воины ругались: они просто натыкались один на другого. Они так же не видели друг друга, как и я их.
— А как же вы достигли невидимости, или вы родились такими?
— Нет, нет. Мы обычные люди, но сумели изобрести способ, чтобы стать невидимыми.
Перед нами открылась площадь. Мы вышли из освещенного коридора и я остался один: воины исчезли. Странное ощущение.
В городе было много таких площадей, которые обеспечивали вентиляцию. Весь город находился целиком под крышей и освещался лампами, свет которых делал жителей видимыми. В центре каждой площади росло большое дерево и его ветви, переплетаясь с длинными ветвями других деревьев, делали этот город совершенно незаметным ни с воздуха, ни с земли.
Наконец мы пришли на широкую площадь, на которой росло множество деревьев. К их стволам были прикреплены цепи. Невидимые руки схватили меня и металлическое кольцо защелкнулось на моей ноге. Я оказался прикованным к дереву.
Возле своего уха я услышал чей-то шепот:
— Я постараюсь помочь тебе. Ты понравился мне. К тому же мне интересно послушать о мире, находящемся на другой планете.
Кандус! Мне опять повезло: я приобрел друга. Но я не знал, чем он сможет мне помочь. Он не джэддак, а моя судьба была в руках Птантуса.
Я слышал голоса людей, видел их, прогуливающихся по аллеям и снова исчезающих, как только они входили на площадь. Иногда голоса звучали очень близко от меня и обсуждали мой непривычный для марсиан внешний облик, мою белую кожу и серые глаза. Кто-то сказал, что я прыгнул на высоту в тридцать футов, чтобы догнать летящий флайер.
Моих ноздрей коснулся сладкий запах духов, мелодичный, приятный женский голос произнес:
— Бедняга! К тому же он так красив...
— Не будь дурочкой, Ройас, — ответил хриплый мужской голос. — Он — враг и вовсе не так уж красив.
— Ты не прав. Он очень красив, — настаивала женщина. — И почему ты думаешь, что он враг?
— Я не был врагом, когда мой корабль опустился рядом с вашим лесом, — произнес я. — Но обстоятельства вынудили меня стать им.
— Вот видишь, — сказала женщина. — Он не враг. Как тебя зовут, бедняга?
— Дотар Соят. Но я не бедняга, — ответил я с улыбкой.
— Это тебе только так кажется, — проворчал мужчина. — Идем, Ройас, пока он совсем не одурачил тебя.
— Если ты дашь мне меч и не станешь прятаться, под покровом невидимости, я сделаю дурака из тебя, — заявил я.
Невидимая, но вполне материальная нога сильно ударила меня в низ живота.
— Знай свое место, раб! — прорычал разъяренный голос.
Я согнулся от боли и моя рука случайно поймала одежду ударившего меня мужчины. Я притянул его к себе, нащупал его лицо, несмотря на сопротивление, а затем сделал такой мощный удар, что он, вероятно, пролетел через всю площадь.
— Это тебе наука: не смей бить человека, который не видит тебя и не может защититься.
— Мотус ударил тебя? — вскрикнула женщина. Теперь это был не нежный, а рассерженный голос. — Но мне показалось, что и ты ударил его. Надеюсь, что я не ошиблась.
— Да, ты не ошиблась. Полагаю, что следует позаботиться о враче для него.
— Мотус, где ты? — крикнула женщина. Ответа не было. Мотус исчез. Вскоре я услышал чей-то злобный окрик:
— Ты что валяешься на площади?
Вероятно, кто-то споткнулся о невидимого Мотуса.
— Должно быть, это Мотус, — вновь послышался голос девушки, — Его нужно вынести отсюда. Хотя... Пусть валяется, пока не сгниет. Это все, что я могу сделать для него.
И тут я увидел, как в одной из освещенных аллей материализовалась девушка. По ее вздрагивающей спине я понял, что она сильно разгневана, и если по спине можно судить об остальном, то девушка была весьма красива. Во всяком случае, у нее очень приятный тембр голоса. И доброе сердце. Возможно, жители Инвака совсем неплохие люди...
IV
— Это был великолепный удар, — прозвучал голос сзади. Я даже не стал оборачиваться. К чему, если все равно никого не увидишь. Но голос вновь произнес:
— Клянусь, что эта грязная инвакская свинья неделю не встанет на ноги.
Я повернулся, поняв, что говорит не житель города, и увидел краснокожего марсианина, прикованного к другому дереву. Странно, но я тоже считаю себя красным марсианином, настолько я полюбил этих краснокожих людей и сроднился с ними.
— Откуда ты? — спросил я. — Ты тоже один из невидимых?
— Нет. Но я давно здесь. Когда тебя привели, я спал за деревом и меня разбудили голоса на площади. Я слышал, что тебя зовут Дотар Соят. Непонятное имя для красного человека. А меня зовут Птор Фак. Я из Зоданги.
Птор Фак! Я вспомнил его! Это был один из трех братьев, которые помогли мне проникнуть в Зодангу, когда я искал Дею Торис. Сначала я колебался, назвать ли ему свое настоящее имя, но я знал его как честного парня и был уже готов открыться, но вдруг он воскликнул:
— О боги! Эти глаза, эта кожа!
— Тише! — предупредил я его. — Я не имею представления, что за люди в этом городе, поэтому будет лучше, если я останусь Дотар Соятом.
— Если ты не Дотар Соят, то кто же ты? — произнес чей-то голос рядом со мной.
Поистине предательское свойство невидимости. Никогда нельзя быть уверенным в том, что рядом с тобой никого нет.
— Я султан Овата, — сказал я, назвавшись первым пришедшим мне на ум именем и титулом.
— Что такое султан?
— Джэддак джэддаков.
— В какой стране?
— В Овате.
— Никогда не слышал об Овате.
— Тебе лучше отправиться к своему джэддаку и сообщить, что здесь, на площади этого города, томится в цепях султан.
Человек, судя по торопливым шагам, быстро удалился. Птор Фак рассмеялся.
— Я вижу, что твои предки наградили тебя юмором. Я впервые рассмеялся с тех пор, как очутился здесь.
— Сколько времени ты в плену?
— Несколько месяцев. Я испытывал новый флайер и хотел установить рекорд на дальность полета, но двигатель отказал над этим лесом. А что случилось с тобой?
— Я совершил побег из Панкора с Лланой, дочерью Гохана из Гатола. Мы направлялись на корабле в Гелиум, чтобы собрать флот и нанести удар по войскам Хин Абтеля, самозванного владыки Севера. Но у нас не было ни воды, ни еды и мы опустились возле леса. Пока я искал пищу, один из невидимых инвакцев взобрался на флайер и угнал его вместе с Лланой. Двадцать других захватили меня в плен.
— Девушка была с тобой! Это плохо. Они могут убить нас, но ее оставят в живых.
— Пиэксус сказал, что он позаботится о ней.
— Пиэксус — крыса, сын крысы и внук крысы! — стал ругаться Птор Фак. Очень меткая характеристика.
— Что сделают с нами? — спросил я. — Есть ли у нас возможность бежать и спасти Ллану?
— Пока ты прикован к дереву — никакой. Я на этой площади с момента своего пленения. Думаю, что они хотят использовать нас для своего развлечения, но подробностей не знаю. Смотри! — воскликнул он, расхохотавшись.
Я взглянул туда, куда он указывал, и увидел, как два человека волокли безжизненное тело по аллее.
— Это Мотус, — сказал Птор Фак. — Боюсь, что это тебе даром не пройдет, — добавил он серьезно.
— Ну что ж. Пусть будет так. Но бить незрячего — по меньшей мере подло. Девушка была возмущена. Она кажется очень доброй. Ее зовут Ройас.
— Имя дворянки, — заметил Птор Фак.
— Ты ее знаешь?
— Нет. Но по имени всегда можно определить дворянское происхождение. Причем члены королевской семьи имеют две согласные в начале имени.
— Значит, Мотус дворянин?
— Да. И в этом нет ничего хорошего для тебя.
— А как они делают себя невидимыми?
— Они изобрели пилюли, приняв которые утром, остаешься невидимым весь день. Инвакцы боятся нападения врагов, потому-то и скрываются так тщательно, хотя во всем этом есть некоторые неудобства и для них самих — они не видят друг друга.
— Каких врагов? Кандус сказал, что даже зеленые кочевники обходят стороной их город.
— В лесу расположен другой, враждебный им город — Онвак. Его жители также знают секрет невидимости и иногда совершают набеги на Инвак.
— Странная война, когда соперники не видят ни своих врагов, ни своих друзей.
— Да. Я думаю, что потери в таких сражениях невелики. Хотя иногда враждующие стороны захватывают пленников. В последний раз инвакцы захватили двух пленных, которые при ближайшем рассмотрении оказались своими. Во время боя они просто машут мечами во все стороны, так что под удар может попасть и друг и враг.
Пока Птор Фак говорил, я почувствовал, что чьи-то пальцы сняли кольцо с моей ноги. Я неожиданно оказался на свободе.
— Идем, раб, — приказал кто-то.
Затем меня взяли за руки и повели с площади. В освещенном проходе я увидел, что окружен тремя вооруженными воинами. Они повели меня по аллеям, минуя площади, на которых они неизменно растворялись в воздухе и я оставался один. Наконец стражники привели меня к большому строению, оказавшемуся дворцом, и ввели в просторный зал, в центре которого за столом сидело множество людей, а посередине — хмурый мужчина со злобным лицом.
Меня провели ближе к столу и в наступившей тишине сидящие люди стали рассматривать меня. Тот, кто сидел в центре, был роскошно одет. Его одежда сверкала от обилия украшений и драгоценностей. Эфес его меча был изготовлен из чистого золота и украшен редчайшими по красоте драгоценными камнями. Это и был Птантус, джэддак Инвака. Оглядев его угрюмую фигуру, я понял, что попал в плен к злейшему тирану.
V
Птантус смотрел на меня настолько пристально и грозно, что я понял, что он хочет запугать меня. Но на меня его угрожающий взгляд не произвел впечатления. Я нахально отвернулся от джэддака и со скучающим видом стал осматривать зал.
Он с размаху ударил кулаком по столу:
— Раб! Смотри на меня!
— Пока ты ничего не говоришь. Когда ты начнешь со мной беседу, я буду смотреть на тебя. И не ори. Я не глухой.
Он повернулся к офицеру:
— Не приводи этого наглеца сюда, пока он не научится вести себя в присутствии джэддака.
— Я знаю, как вести себя в присутствии джэддака, — спокойно ответил я. — Я общался со многими великими джэддаками Барсума и относился к ним так, как они того действительно заслуживали. Если джэддак — человек благородный, я отношусь к нему с почтением и уважением, если же нет, то я реагирую на его присутствие соответственно.
Намек был ясен, и Птантус побагровел.
— Ну, хватит, — сказал он. — Ты причинил много хлопот моему сыну Пиэксусу, к тому же ударил моего дворянина, нанес ему увечье.
— Может быть, этот человек и имеет титул, — парировал я, — но он не дворянин. Он ударил меня, когда я не мог его видеть. Это равносильно тому, что ударить слепого.
— Он прав, — раздался женский голос. Я обернулся и увидел Ройас.
— Ты присутствовала при этом, Ройас? — спросил Птантус.
— Да. Мотус оскорбил меня, а этот человек вступился. Мотус пнул его ногой.
— Это так, Мотус? — обратился Птантус, оглядываясь на человека с забинтованным лицом.
— Я совершил то, чего заслуживал этот вонючий раб, — промычал Мотус. — Раб вел себя нагло.
— Я согласен с тобой, — заявил Птантус. — Он умрет, когда для этого наступит время. Но я вызвал его не для суда. Я джэддак и могу принимать решения без чьих-либо советов. Я вызвал его потому, что воины утверждают, будто он может прыгнуть на высоту в тридцать футов.
Я не мог не усмехнуться, так как умение прыгать однажды уже спасло мне жизнь.
— Чему ты улыбаешься? — потребовал ответа Птантус. — Что тут смешного? Давай прыгай, да поживее.
Я посмотрел на потолок. Всего футов пятнадцать от пола. Я обернулся. От двери меня отделяло двадцать футов, и все это пространство было заполнено людьми. Оттолкнувшись, я легко перепрыгнул через них и оказался возле двери. Я мог бы запереть створки с обратной стороны, запрыгнуть на крышу и сбежать, но здесь все еще оставалась Ллана. Поэтому я прыгнул через ошалевшую от неожиданности толпу зевак и назад, заслужив аплодисменты и возгласы одобрения.
— Что ты еще умеешь делать? — спросил Птантус.
— Я могу проучить Мотуса, если мне вернут меч, — ответил я. — И результат будет не хуже, чем от кулака. Если он, конечно, осмелится выйти против меня.
Птантус засмеялся.
— Я думаю, что позволю тебе это сделать, когда ты надоешь мне. Мотус — лучший фехтовальщик Барсума. Он убьет тебя.
— Я буду рад предоставить ему такую возможность. Уверен, что не потеряю своей способности прыгать после поединка. Впрочем, если желаешь увидеть еще что-нибудь, кроме прыжков, прикажи привести сюда девушку, которую схватили сегодня в лесу. Я смогу показать тебе весьма занимательные вещи.
Я знал, что если мне с Лланой удастся выбраться за ворота — мы спасены.
— Отведите его обратно, — сказал Птантус. — На сегодня я видел и слышал вполне достаточно.
Меня отвели обратно и приковали к дереву.
— Ну? — спросил Птор Фак. — Где ты был?
Я рассказал ему обо всем и добавил, что у меня есть надежда сразиться с Мотусом.
Над площадью опускалась ночь, вокруг стояла тишина, но тут я услышал голос Кандуса.
— Это хорошо, что ты заинтересовал Птантуса. Тех, кто не сумеет угодить ему, он подвергает страшным мучениям перед смертью.
— Надеюсь, что я еще смогу немного развлечь его.
— Смерть неминуема, но если мне удастся хоть чем-то облегчить твою участь, я с радостью это сделаю.
— Ты очень поможешь мне, если скажешь, что случилось с девушкой, которую взяли в плен вместе со мной.
— Ее поместили вместе с остальными рабынями, все они живут за дворцом.
— Как ты думаешь, что ожидает ее?
— Птантус и Пиэксус перессорились из-за нее. Они всегда ругаются, поскольку ненавидят друг друга. Пиэксус хочет эту девушку, а Птантус не желает отдавать. Так что пока она в безопасности. Но я должен идти, — сказал он. По его голосу я понял, что он встал. — Если я что-нибудь смогу сделать для тебя, дай мне знать.
— Ты можешь принести мне моток проволоки?
— Зачем?
— Просто для развлечения. Я собирался делать различные фигурки. Я не привык находиться в бездействии и это занятие поможет скоротать время.
— Хорошо. Я принесу. Прямо сейчас. А потом распрощаюсь.
— Тебе повезло, что ты нашел здесь друга, — сказал Птор Фак. — Я пробыл в Инваке несколько месяцев, но у меня не появилось ни одного знакомого.
— Это все мои диковинные прыжки. Они уже не раз приносили мне пользу.
Вскоре вернулся Кандус с проволокой. Я поблагодарил его и он ушел.
Стояла глубокая ночь. По небу плыли две луны. Мягкий свет освещал площади, а быстро бегущая Турия бросала постоянно меняющиеся тени на алую траву.
Наши цепи были достаточно длинными и мы могли сидеть рядом. Я видел, что Птор Фак с любопытством посматривает на проволоку. Наконец он не выдержал и спросил:
— Зачем она тебе?
— Ты будешь удивлен, — начал я, но тут же умолк на мгновение, почувствовав, что кто-то стоит рядом. — Ты даже не предполагаешь, что может сделать умелый человек с куском проволоки.