«Вокруг света» 1961 год №1

Это путешествие началось весьма обычно.

— Центонград северный, — объявили по радио. — Желаем вам хорошо провести время, друзья!

Мы идем по улицам необычного города. Здесь нет главных площадей — тут все площади главные. Тут нет главных улиц, как и вообще улиц в старом, строгом смысле слова. Дома стоят свободно, не смыкаясь в утомительный ряд. В мягкой зелени они — словно легкие прозрачные кристаллы. Ритм архитектуры спо­коен, как вечерняя музыка.

— Где вы живете?

Задав здесь этот вопрос, вы непременно услышите:

— В районе Космонавтов, микрорайон 27 марта.

Или:

— Возле памятника 27 марта.

27 марта — дата, пожалуй, самая популярная в север­ном Центонграде, как и в Центонграде южном. Они близнецы. 27 марта — день их рождения. Восемьдесят лет назад в этот день были вынуты первые тонны зем­ли из жерл тоннеля. С тех пор эти города — лю­бимцы и гордость Земли.

У людей добрая память. Часто мы не то чтобы за­бываем трудности, начинавшие большое дело, а не вспоминаем о них. Сейчас даже не верится, что тон­нель, наш красавец тоннель, был мишенью насмешек для скептиков, что многие действительно крупные уче­ные и инженеры считали его постройку делом невы­годным и невозможным. Как-то раз, приехав в Центонград, я познакомился с одним человеком. Он сказал:

— Представьте: мой отец возражал против строитель­ства Центона, а я пролетал тоннель с первым поездом. Так-то!

Помню, как я завидовал этому человеку. Первым промчаться сквозь Землю, через ее центр! А теперь он мне позавидовал бы, узнав, что сегодня я уезжаю в космос. Да, можно, пожалуй, сказать, уезжаю. В по­езде. Со всеми возможными удобствами жизни, почти оседлой и почти земной.

Но вот и район тоннеля. Хотя он и расположен в от­далении от города, но по особой оживленности его вернее всего можно назвать центром. Переплетение магистралей; бесшумное, удивительно быстрое и чет­кое движение огромных составов с грузами.

Однако сегодня здесь затишье. Магистрали приумолкли. Но людей больше, чем всегда. Люди при­шли проводить первый большой поезд в космос. До этого за пределы Земли вылетали только испытатель­ные составы.

Мне хочется сказать каждому: «Я тоже лечу!» Это не из бахвальства, а от нетерпения и гордости.

За несколько часов до отправления журналистов пригласили к начальнику экспедиции. Он был молод, обстоятелен и насмешлив.

— Уважаемые репортеры, — сказал он. — Хотя в XXI веке на гуманитарных факультетах и читают общие курсы математики, физики, астрономии, астронавтики и других точных наук, позволю себе еще раз напомнить об особенностях нашего путешествия. Прежде всего это один из первых полетов в космос сквозь Землю. Именно наш тоннель позволяет его осуществить.

Как вам известно, движение в тоннеле подчиняется особым законам. Вне Земли сила притяжения между .двумя телами обратно пропорциональна квадрату расстояния между центрами масс. Внутри же тоннеля она уменьшается по мере приближения к центру Земли — она прямо пропорциональна расстоянию от центра.

Вагон, отправленный из северного Центонграда, до­стигает расположенного на противоположной стороне Земли Центонграда южного через 42 минуты 13 се­кунд. Половину этого времени он двигается с уско­рением, половину — с замедлением.

Далее. Вы знаете, для того чтобы освободиться от силы земного притяжения, любой летательный аппарат должен обладать второй астронавтической скоростью — 11,2 километра в секунду. Именно это обстоятельство объясняет, почему до создания тоннеля мы не могли отправить в космос таких крупных поездов, как наш. Ведь до сих пор еще не создан аккумулятор энергии, который сообщил бы этакой махине столь грандиоз­ную скорость.

Центон совсем по-новому решил некоторые задачи астронавтики. Оказалось: скорость 5,8 километра в се­кунду, приданная поезду в центре Земли, достаточна, чтобы по выходе из тоннеля он устремился в меж­планетное пространство. Стенки Центона представляют собой сплошной ряд соленоидов. Когда внутри этой гигантской спирали проходит электрический ток, возни­кает магнитное поле — получается электромагнитная пушка. Благодаря ей поезд освобождается от «цепей» земного тяготения с помощью, — начальник сделал па­узу,— той же силы притяжения Земли. Впрочем, ско­рость в 5,8 километра, как вам известно, уже давно не проблема и для ракетного двигателя...

Пресс-конференция у начальника продолжалась боль­ше часа, потом мы отправились в поезд.

Лифт остановился. Миновав несколько тамбуров, мы, наконец, добрались до каюты. Сперва показалось, что выглядит она довольно забавно: в полу врезано зер­кало, закреплены лампы и даже картины. На потолке — потолок очень высокий! — торчат пружинные часы. На одной стене снизу вверх, от пола до потолка, иллюми­наторы; на другой — перевернутая набок мебель: ди­ван, стол...

— М-да, — молвил мой сосед по каюте, — как гово­рится, со всеми удобствами...

— Вы космонавт? — спросил я.

— Нет, я строитель. И, знаете, впервые в космос. Не удосужился как-то, хотя не такой уж я молодой. Мне шестьдесят три года!¹

¹ Продолжительность жизни увеличилась. В связи с этим изменились и понятия о возрасте людей.

Вспыхнуло табло: «До старта осталось три минуты. Поднимитесь к потолку!»

Поднимаемся, держась за поручни. Старт. Мгновен­ный толчок, и мы можем легко двигаться по бывшему потолку.

С того момента как заработал двигатель, мы летим головой вниз, буквально проваливаемся под Землю. Но земное притяжение не властно над нами: ведь ничто не препятствует нашему движению к центру планеты. Хотя двигатель и ускоряет падение, силу его тяги мы ощущаем не больше, чем притяжение на поверхности Земли.

Через четверть часа снова вспыхивает табло: «Прой­денный путь равен одному радиусу Земли». Мгновенная скорость нашего движения — 42 347 километров в час, или 11 762 метра в секунду. Средняя скорость — 6 662 метра в секунду.

Итак, начался «подъем». Никаких особых физиче­ских ощущений. Кажется, мы спокойно висим в герметически закрытой кабине на какой-нибудь планете, где сила тяжести меньше земной.

Скорость все растет — двигатель преодолевает замед­ление подъема, развивая силу большую, чем местное земное притяжение. Только на расстоянии двух с поло­виной тысяч километров от поверхности движение поезда чуть замедляется.

Путешествие наше так стремительно, что световое табло едва успевает менять сообщения о скорости. Мы пролетаем тоннель всего за 24 минуты 29 секунд; мы промчимся по нему, не останавливаясь на вели­колепных станциях, не побывав у интереснейших лю­дей, которые там работают. А жаль!

Гордость Земли — Центон заслуживает особого внимания, и мне всегда приятно поговорить о нем. И не только приятно. Время неизбежно стирает не­которые подробности его создания, и мы, слышавшие рассказы из уст создателей этого чуда XXI века, должны сохранить детали, уходящие из живой памяти людей.

Недавно я читал одну старую книгу. Она называется «Тоннель», написал ее в начале прошлого века немец­кий писатель. В романе рассказывается о строитель­стве тоннеля из Америки в Европу, об умном инжене­ре, которому тоннель принес славу и поссорил его со всем миром.

В жизни вышло иначе. Наш тоннель послужил даль­нейшему объединению людей, после того как было запрещено оружие, запрещена война и на всей планете победил коммунизм. Споры вокруг проблемы строи­тельства были очень остры, но носили чисто научный характер. Многие ученые считали проект, выдернутый в восьмидесятых годах прошлого века, чистой утопией или в лучшем случае научной фантастикой. Но точные, детальные расчеты и сметы отняли у скептиков до­воды для возражений.

Понадобились годы напряженных усилий многих на­учных центров мира для того, чтобы проект стал реаль­но осуществим. Были обработаны богатейшие материа­лы, накопленные в течение десятилетий геологами; со­ставлены подробнейшие карты земной коры, еще раз проанализированы и сведены воедино данные скрупу­лезных геофизических исследований.

И, наконец, были намечены точки, где стоят сейчас близнецы Центонграды. К Центонградам перемести­лись центры многих отраслей промышленности. Заводы работали с полным напряжением.

Наступление велось одновременно с двух концов. Поверхностные слои не чинили строителям особых не­приятностей. Но глубины планеты стали преподносить одну каверзу за другой. Сначала приходилось вести сражения с грунтовыми водами, провалами, плывунами, сыпучими и сверхтвердыми породами. Потом, когда встретились полужидкие массы, упорно поползла вверх кривая температур. Тоннель стал поистине «геенной огненной».

Но нет худа без добра. Чтобы охладить жерло, туда пустили воду. В подземные котлы она загонялась мощ­ными установками и, обрати-вшись в пар, давала жизнь сверхсильным генераторам. Промышленность и транс­порт были в изобилии снабжены электричеством, а часть тепловой энергии передавалась в районы вечной мерзлоты. (Кстати сказать, отепление рек, ранее замер­завших зимой, было осуществлено благодаря строи­тельству тоннеля.)

С огромным вниманием в наземных наблюдательных пунктах следили за поступающими по телеметрическим каналам записями температур земных недр. Специаль­ная служба внутриземных прогнозов через каждые полчаса давала сводки повышения температуры по мере дальнейшего углубления. Немедленно принима­лись необходимые меры.

Только однажды температура оказалась так высока, что пришлось предпринять аварийную меру: тоннель затопили водами океана. После этого стенки штолен заметно остыли, магма затвердела и покрыла двадцати­метровую обсадную трубу твердым панцирем.

Строительство принесло людям горы драгоценных руд и минералов, вполне оправдавших действительно большие затраты. И, конечно, невозможно оценить то, что дал тоннель ученым, читавшим по его стенам исто­рию многих миллионов лет жизни Земли. Тайны недр в буквальном смысле раскрывались перед строите­лями.

В глубине Земли, на равных расстояниях от ее цент­ра, были сооружены симметрично расположенные экспериментальные станции. В отдалении 2 445 километ­ров от центра построили две станции «Марс — Мерку­рий» — Южную и Северную. Назвали их так потому, что сила тяжести здесь такая же, как на Марсе и Меркурии. Станции, где притяжение аналогично лунно­му, разместились в лучах тоннеля на расстоянии 1 050 километров от центра. Все эти станции отлично оборудованы и располагают неограниченными запасами энергии, света и воздуха. Они сразу стали опорными пунктами разнообразных исследований. В условиях уменьшенной силы тяжести были впервые проведены многие опыты, описание которых теперь можно встретить в популярных учебниках.

И вот на пятьдесят третьем году строительства Северный и Южный лучи тоннеля встретились. Этот день незабываем, как день запуска первого спутника Земли. Он был от­мечен всемирным торжеством.

«Работы произведены идеально! — восторженно писала пресса. — Сред­няя скорость проходки составляет для каждого телефорера¹ треть ки­лометра в сутки. Длина тоннеля отклоняется от расчетной всего на 17 метров. Расхождение осей двух лучей ствола ничтожно — всего не­сколько миллиметров».

¹Телефорер аппарат для бурения, управляемый на расстоянии и снабженный приспособлениями для отвода тепловой энергии.

Испытания Центона прошли бла­гополучно. За испытательными по­ездами последовали рейсовые — грузовые и пассажирские. Появи­лось расписание дороги, начались ее будни, хотя я лично уверен, что они навсегда останутся буднями, полными романтики.

Итак, спустя 24 минуты 29 секунд после старта мы пролетаем Центонград южный. На табло скорость 12319 метров в секунду.

— Вам это нравится? — спраши­вает сосед.

— Что?

— Да вот, — он неопределенно показывает глазами на «перепутавшиеся» стены, — парение, так ска­зать...

— Ничего, потерпите немножко. Сейчас мы свернемся в кольцо.

— Этого еще не хватало! Мне работать в космосе, а вы — свер­немся.

Но маленькие боковые двигатели плавно повертывают оси вагонов, — состав изгибается в дугу, ее концы смыкаются в огромное кольцо из тридцати двух вагонов. Кольцо продолжает двигаться, вращаясь, и центробежная сила возвращает нам ощущение веса, а каюте — нормальный вид. Вещи занимают по­земному привычные места.

— Ну вот, наконец-то! — успокаивается мой спутник. — Кажется, летим.

Да, летим.

До свидания, Земля!

Космос бороздит не один корабль, посланный людь­ми. Здесь есть и искусственные звезды и пересадочные станции. Но наш поезд — первый большой состав, уле­тевший с Земли. Пройдя половину расстояния до Солнца, он пойдет по орбите вокруг него. Через два года, трижды облетев светило, мы возвратимся и при­везем множество новостей.

До свидания, Земля!

От нашего специального корреспондента
с борта космического поезда.
Январь 2061 года.