Известно, что как самостоятельная дисциплина космическая медицина выделилась из авиационной медицины, которая наиболее интенсивно развивалась в двух военно-медицинских учреждениях страны: Научно-исследовательском испытательном институте авиационной медицины (НИИИАМ) и Военно-медицинской академии (ВМА).

Анализируя период предыстории, следует, вероятно, упомянуть, что к первым отечественным исследованиям в области, пограничной с космической медициной, могут быть отнесены работы сотрудников IV сектора научно-исследовательского санитарного института РККА (предшественник НИИИАМ), начальником которого в 1933-35 гг. был выдающийся ученый Владимир Владимирович Стрельцов. Уникальны исследования А.П.Апполонова, А.А.Волохова, П.И.Егорова, И.М.Иванова, А.В.Лебединского, А.А.Сергеева по медицинскому обеспечению стратонавтов в герметических гондолах стратостатов «СССР-1» (1933 г., высота 18 600 м) и «Осоавиахим-1» (1934 г., высота 22 000 м). Система жизнеобеспечения в этих полетах была сконструирована на основе физиолого-гигиенических принципов, разработанных этими учеными. Эти работы позволили академику Л.А.Орбели выступить в 1934 г. на Всесоюзной конференции по изучению стратосферы с подробным и обоснованным «Планом научно-исследовательской работы по вопросу о влиянии стратосферных условий на организм человека и животных», в котором разбирались даже требования, предъявляемые к скафандру будущего стратонавта.

В дальнейшем работами В.В. Стрельцова, А.П.Апполонова, В.Г.Миролюбова, Д.И.Иванова, П.К.Исакова, В.Г.Скрыпина, М.П.Бресткина, Г.Е.Владимирова, П.И.Егорова, А.Г.Кузнецова, И.Р.Петрова, А.В.Лебединского уточняются этиопатогенетические механизмы гипоксических состояний, устанавливаются режимы подачи кислорода при полетах на различных высотах и разрабатываются способы защиты от неблагоприятного действия гипоксии путем дополнительного кислородного обеспечения. Широко известны работы А.П.Апполонова, М.И.Вакара, Л.Г.Головкина, Н.А.Агаджаняна, В.Б.Малкина, И.Н.Чернякова и др., посвященные вопросам высотных полетов, взрывной декомпрессии, режимам давления в герметических кабинах. Эти исследования, проведенные совместно с конструкторским бюро, позволили создать условия для обеспечения безопасности экипажей современных летательных аппаратов практически на любых высотах. Подробное изучение медицинских аспектов стратосферных полетов было проведено В.А. Спасским. Полученные данные, обобщенные в его докторской диссертации и монографии «Физиолого-гигиеническое обеспечение полетов в стратосферу» (1940), содержали все современные представления по особенностям жизнедеятельности человека и медико-технические требования к герметическим кабинам и высотным скафандрам как наиболее эффективным средствам защиты при полетах в этих условиях.

Детально исследуются вопросы медицинского обеспечения скоростных полетов, изучается влияние ускорений на функцию вестибулярного анализатора (В.И.Воячек, К.Л.Хилов, Г.Г.Куликовский, И.Я.Борщевский и др.).

Работы П.Е.Колмыкова, Г.А.Арутюнова, С.С.Холина, И.Я.Борщевского посвящаются гигиене полетной одежды, рационализации питания, средствам защиты организма от неблагоприятных факторов среды.

Тщательному анализу подверглись вопросы отбора и экспертизы летного состава (И.К.Собенников, Г.Г.Куликовский, Е.М.Белостоцкий, К.Л.Хилов и др.).

Первые исследования по изучению влияния ударных перегрузок катапультирования в направлении «голова-таз» выполняются сотрудниками ВМА М.П.Бресткиным и Г.Л.Комендантовым, В.В.Левашовым в 1946 г.

За комплекс работ 1949-1953 гг. по влиянию кратковременных перегрузок в направлении «голова-таз» и «таз-голова» при различных скоростях нарастания в 1953 г. его научные руководители П.К.Исаков и С.А.Гозулов удостаиваются звания лауреатов Государственной премии.

Даже краткий перечень выполненных в НИИИАМ и ВМА работ свидетельствует об исторической обусловленности привлечения к разработке и решению медико-биологических проблем полетов живых организмов на ракетных летательных аппаратах специалистов авиационной медицины.

РУКОВОДИТЕЛИ МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ - НАЧАЛЬНИКИ СЛУЖБЫ АВИАЦИОННОЙ И КОСМИЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ

Рис.1	Рис.2	Рис.3
Рис.4	Рис.5	Рис.6
Рис.7

Генерал-лейтенант медицинской службы Ратгауз Леонид Германович - начальник Управления Медслужбы ВВС Красной Армии - начальник Медслужбы ВВС КА (1940-1949), (Рис. 1.)

Генерал-майор медицинской службы Попов Алексей Павлович - начальник Управления Медицинской службы Советской Армии (1949-1952). (Рис. 2.)

Генерал-лейтенант медицинской службы Зетилов Михаил Яковлевич - начальник Управления Медицинской службы Советской Армии - заместитель начальника ГВМУ по авиации (1952-1953). (Рис. 3.)

Полковник медицинской службы Самухин Николай Васильевич - начальник отдела авиационной медицины ВВС (1953-1955) (фото нет в наличии).

Генерал-майор медицинской службы Попов Алексей Павлович - начальник Службы авиационной медицины - Главный врач ВВС (1955-1959). (см. Рис. 2).

Генерал-майор медицинской службы Бабийчук Александр Николаевич - начальник Медицинской службы ВВС - заместитель начальника Главного военно-медицинского управления (1959-1974). (Рис. 4.)

Генерал-лейтенант медицинской службы Рудный Николай Михайлович - начальник Службы авиационной и космической медицины ВВС - заместитель начальника ЦВМУ МО СССР (1974- 1988). (Рис. 5.)

Генерал-майор медицинской службы Бугров Станислав Алексеевич - начальник Службы авиационной и космической медицины ВВС - заместитель начальника ЦВМУ МО СССР (1988- 1991).(Рис. 6.)

Генерал-майор медицинской службы Бережное Евгений Степанович - начальник Службы авиационной и космической медицины - заместитель начальника Центрального военно-медицинского управления МО РФ (1991-1995). (Рис. 7.)

1.1 Зарождение отечественной космической медицины б. Биологические исследования на ракетах

Успешно проведенные геофизические исследования околоземного космического пространства с помощью ракет позволили создателям ракетных систем С.П.Королеву, В.П.Глушко, В.П.Бармину выступить с обоснованием необходимости разработки проблемы полетов человека на ракетных летательных аппаратах (1948).

Первая проходная Института авиационной и космической медицины

По инициативе С.П. Королева и указаниям Министра Вооруженных Сил А.М. Василевского проведение биологических и медицинских исследований в 1949 г. возлагается на Научно-исследовательский испытательный институт авиационной медицины (начальник - А.В.Покровский). Конкретное выполнение поручается руководителю Лаборатории гигиены герметических кабин и скафандров В.И.Яздовскому, который формирует немногочисленную функциональную группу в составе врачей А.Д.Серяпина, В.И.Попова и инженера Б.Г.Буйлова. В НИИИАМ открывается первая отечественная научно-исследовательская работа «Физиолого-гигиеническое обоснование возможностей полета в особых условиях» (1951).

В ней определяются основные задачи предстоящих исследований, систематизируются неблагоприятные факторы полета и прогнозируется их влияние на организм, составляются программы исследований, разрабатываются требования к герметическим кабинам, системам жизнеобеспечения и спасения, а также к контрольно-регистрирующей аппаратуре. Особое внимание уделяется проведению лабораторных и стендовых исследований по изучению влияния отдельных факторов полета на организм животных и практическому обеспечению полетов на ракетах в герметических и негерметических кабинах на высоте до 1 км.

Следует упомянуть, что в 1952 г. за проведенный цикл работ удостаиваются звания лауреатов Государственной премии военные медики А.В. Покровский, В.И.Попов, А.Д.Серяпин и В.И.Яздовский.

Отечественная космонавтика стремительно развивается. В конструкторском бюро С.П.Королева разрабатываются проекты ракетных летательных аппаратов с подъемами животных до высот 200-250 км и 500-600 км, высказывается мысль послать в полет на ракете человека, начинается конструирование искусственных спутников Земли.

Естественно, что медико-биологические проблемы, возникающие при этом, нештатная функциональная группа решать была не в состоянии. Поэтому в 1954 г. командование института ставит вопрос о создании специального отдела в количестве 20 человек. Не во всех инстанциях эта просьба вызвала одобрение. Так, Главнокомандующий ВВС, Главный маршал авиации П.Ф.Жигарев отреагировал на нее следующим образом: «Владимир Иванович Яздовский фантазирует, исследуя животных при полетах ракет. Когда он приступит к подготовке космических полетов человека, тогда мы увеличим ему и штатную численность и проведем дооснащение. А пока рано.

Тем не менее под давлением объективных обстоятельств директивой заместителя министра обороны, маршала И.Х.Баграмяна от 9.01.1956 г. в НИИИАМ создается отдел по исследованию и медицинскому обеспечению полетов в верхние слои атмосферы. Начальником его назначается В.И.Яздовский, старшими научными сотрудниками становятся О.Г.Газенко, А.М.Генин, И.С.Балаховский, Е.М.Юганов, А.Д.Серяпин, Б.Г.Буйлов.

Лабораторные исследования на животных

Штатно-организационное усиление незамедлительно сказывается на интенсивности научно-практических работ. В НИИИАМ открываются новые научно-исследовательские работы «Исследование возможности выживания и жизнедеятельности животных при длительном полете объектов «Д» и «ОД» и «Исследование возможности выживания и жизнедеятельности животных при полетах в герметическом отсеке изделий Р-2А и Р-5 в верхние слои атмосферы». Решая в этих темах важнейшие вопросы по разработке и изготовлению установок для создания жизненно необходимых условий для длительного (до 15 суток) пребывания животных в кабинах изделий, автоматических устройств для обеспечения животных пищей и водой в условиях длительной невесомости, по отработке аппаратуры для регистрации физиологических функций животного в полете и гигиенических параметров в объекте, в 1957-1958 гг. отделом осуществляются исследования при полетах ракет до высот 212 км (11 запусков) и 450-473 км (3 пуска).

НАЧАЛЬНИКИ ИНСТИТУТА АВИАЦИОННОЙ И КОСМИЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ

Рис.8	Рис.9	Рис.10
Рис.11	Рис.12	Рис.13
Рис.14	Рис.15	Рис.16
Рис.17 Рис.18

Бригадный врач профессор Кроткое Федор Григорьевич - начальник Авиационного научно-исследовательского санитарного института РККА (1935-1937). С 1936 г. - Институт авиационной медицины РККА имени академика И.П.Павлова. (Рис. 8.)

Военврач 1-го ранга Прунтов Иван Матвеевич - начальник Института авиационной медицины РККА им. академика И.П.Павлова (1937-1940). (Рис. 9.)

Военврач 1-го ранга профессор Розенблюм Давид Ефремович - начальник Института авиационной медицины им. академика И.П.Павлова (1940-1943). (Рис. 10.)

Лаборатория авиационной медицины при ВМА им. С.М.Кирова (1943-1947) - данных за этот период нет.

Полковник медицинской службы лауреат Государственной премии Покровский Алексей Васильевич - начальник Научно-исследовательского института авиационной медицины ВВС (1947-1959). (Рис. 11.)

Полковник медицинской службы профессор Кузнецов Андрей Георгиевич - начальник Научно-исследовательского института авиационной медицины ВВС (1959-1960). (Рис. 12.)

Генерал-лейтенант медицинской службы Волынкин Ювеналий Михайлович - начальник Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1960-1969). (Рис. 13.)

Генерал-лейтенант медицинской службы профессор Рудный Николай Михайлович - начальник Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1969-1974). (Рис. 14.)

Генерал-майор медицинской службы лауреат Государственной премии профессор Гозулов Сергей Авдеевич - начальник Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1974-1984). (Рис. 15.)

Генерал-майор медицинской службы профессор Бугров Станислав Алексеевич - начальник Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1984-1988). (Рис. 16.)

Генерал-майор медицинской службы академик Академии педагогических наук (АПН) СССР Пономаренко Владимир Александрович - начальник Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1988-1992). Заместитель начальника института по научной работе с 1983 по 1988 гг. (Рис. 17.)

Генерал-майор медицинской службы академик РАМН Ступаков Гурий Петрович - начальник Государственного научно-исследовательского испытательного института МО РФ (авиационной и космической медицины) с 1992 г. по 1998 г. Заместитель начальника института по научной работе с 1988 по 1992 гг. (Рис. 18.)

ЗАМЕСТИТЕЛИ НАЧАЛЬНИКА ГНИИИ АИКМ ПО НАУЧНОЙ РАБОТЕ

Рис.19	Рис.20	Рис.21
Рис.22	Рис.23	Рис.24
Рис.25	Рис.26	Рис.27
Рис.28	Рис.29	Рис.30

Генерал-майор медицинской службы профессор Куликовский Григорий Григорьевич - помощник начальника Института авиационной медицины РККА им. академика И.П.Павлова по научной работе (1937-1941). (Рис. 19)

Полковник медицинской службы кандидат медицинских наук Миролюбов Василий Григорович - заместитель начальника Института авиационной медицины ВВС по научной работе (1947-1952). (Рис. 20)

Полковник медицинской службы профессор, лауреат Государственной премии Комендантов Георгий Леонидович - заместитель начальника Научно-исследовательского института авиационной медицины ВВС по научной работе (1952-1956). (Рис. 21)

Полковник медицинской службы Иванов Дмитрий Иванович - заместитель начальника Научно-исследовательского института авиационной медицины ВВС по научной работе (1956-1959). (Рис. 22)

Полковник медицинской службы профессор, лауреат Государственной премии Исаков Петр Кузьмин - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1960-1961). (Рис. 23)

Полковник медицинской службы профессор, лауреат Государственной премии Яздовский Владимир Иванович - начальник Управления - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1960-1961). (Рис. 24)

Генерал-лейтенант медицинской службы академик Газенко Олег Георгиевич - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР по научной работе (1963-1969). (Рис. 25)

Полковник медицинской службы. Заслуженный деятель науки РФ, профессор Юганов Евгений Михайлович - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР (1969-1978). (Рис. 26)

Генерал-майор медицинской службы, лауреат Государственной премии, заслуженный деятель науки РФ, профессор Васильев Павел Васильевич - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР по научной работе (1978-1983). (Рис. 27)

Генерал-майор медицинской службы Пономаренко Владимир Александрович - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины МО СССР по научной работе (1983-1988). (Рис. 28)

Генерал-майор медицинской службы Ступаков Гурий Петрович - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского института авиационной и космической медицины по научной работе (1988-1992). (Рис. 29)

Генерал-майор медицинской службы, член-корреспондент РАМН, профессор Ушаков Игорь Борисович - заместитель начальника Государственного научно-исследовательского испытательного института МО РФ (авиационной и космической медицины) по научной работе (1992-1998). С 1999 г. - начальник ГНИИИ военной медицины МО РФ. (Рис. 30)

Большая ценность и важность полученных данных несомненна. Однако было ясно, что кратковременность полетов (длительность невесомости 10 мин) еще не давала возможности прийти к окончательным выводам относительно комплексного действия факторов космического полета, и прежде всего невесомости и космической радиации.

Для решения этих вопросов необходимо было осуществить длительный орбитальный полет, который, как известно, был проведен на 2-м искусственном спутнике Земли с собакой Лайкой на борту 3.11.1957 г. (табл. 1).

Специальным отбором, длительной тренировкой животных, разработкой особого рациона питания и приучения собак к приему пищи из автоматических кормушек, разработкой системы ассенизации, особых методов исследования в полете и способов передачи информации с борта корабля занимались сотрудники НИИИАМ В.И.Яздовский, О.Г.Газенко, А.М.Генин, А.А.Гюрджиан, А.Д.Серяпин, Е.М.Юганов,И.И.Касьян, А.Р.Котовская, И.С.Балаховский, Е.А.Петрова, Б.Г.Буйлов и др.

Несмотря на то, что Лайка не была возвращена на Землю (на искусственных спутниках Земли отсутствовала система спуска), проведенный эксперимент доказал возможность относительно длительного пребывания в невесомости высокоорганизованного животного без заметных нарушений со стороны важнейших систем организма. Полет Лайки положил начало космической эре человечества, что подтверждено постановлением конгресса Международной астронавтической федерации в сентябре 1967 г. Для истории развития космической медицины он явился завершением периода экспериментальных биологических исследований, главным итогом которых стало научно-практическое обоснование возможности полетов высокоорганизованных животных на ракетах.

Результаты этих работ в 1958 г. появляются впервые в виде открытых публикаций: «Исследования жизнедеятельности животных при полетах в негерметизированной кабине ракет до высоты 100 км», «Исследования жизнедеятельности животных при полетах в герметических кабинах до высоты 212 км» и «Человек в космосе».

Подготовка к полету (общий вид катапультируемой тележки с животным)

Опубликованные под фамилиями А.М.Галкин, О.Г.Горлов, А.Р.Котова, И.И.Косов, А.В.Петров, А.Д.Серов, В.И.Яковлев, Е.М.Югов, они в действительности скрывали истинных авторов этих работ, сотрудников института авиационной медицины А.М.Генина, О.Г.Газенко, А.Р.Котовскую, И.И.Касьяна, А.В.Покровского, А.Д.Серяпина, В.И.Яздовского, Е.М.Юганова.

Таблица 1

Таким образом, анализ этого исторического периода позволяет прийти к заключению, что истоками зарождения отечественной космической медицины являются основополагающие работы в области авиационной медицины, выполненные в Научно-исследовательском испытательном институте авиационной медицины МО РФ и Военно-медицинской академии.

Первые штатные и нештатные функциональные подразделения и первые работы по физиолого-гигиеническому обоснованию возможности полета в особых условиях выполнены в НИИИАМ в 1949-1957 гг., который может рассматриваться как колыбель отечественной космической медицины.

1.2 Становление космической медицины как новой отрасли знания

Неумолимо приближалось время старта первого космического корабля с человеком на борту. 5 января 1959 г. выходит постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 22-10 «Об усилении научно-исследовательских работ в области медико-биологического обеспечения космических полетов». В этом постановлении, в частности, указывалось:

считать важнейшей задачей Министерства обороны, Академии наук, Академии медицинских наук решение в ближайшие годы всех вопросов, связанных с медико-биологическим обеспечением космических полетов;

обязать Министерство обороны совместно с Академией наук, Государственным комитетом по оборонной технике и Государственным комитетом по авиационной технике в 2-месячный срок разработать и утвердить комплексный план проведения научно-исследовательских и опытных работ в институтах и конструкторских бюро указанных организаций по медико-биологическому обеспечению космических полетов человека;

преобразовать Научно-исследовательский институт авиационной медицины в Государственный научно-исследовательский испытательный институт авиационной и космической медицины (ГНИИИАиКМ) первой категории.

Этим же решением было предложено создать в системе МО Центр подготовки космонавтов. Директивой Главного штаба ВВС от 14.03.1959 г. в июне 1959 г. институт переводится на новый штат с организацией в нем трех научных направлений:

авиационной и космической гигиены кабин и скафандров, обмундирования и специального снаряжения, питания, авиационной и космической токсикологии;

авиационной и космической физиологии с отделами высотной физиологии, ускорений и невесомости, физиологии слуха, речи и вестибулярного анализатора, физиологической оптики;

специальных научных исследований с отделами медицинского обеспечения безопасности полетов на ракетах, медицинских исследований воздействия факторов космического полета, медицинского отбора и подготовки экипажей ракетных кораблей.

В самостоятельные подразделения входят отделы: медицинского изучения летного труда, психологии, медицинского изучения летных происшествий, биохимических и радиобиологических исследований, разработки научно-экспериментальной аппаратуры.

Начальником ГНИИИАиКМ назначается доктор медицинских наук, профессор А.Г. Кузнецов, а начальником 3-го направления - В.И.Яздовский.

В 1959 г. был решен-вопрос о том, что пилотом первого космического корабля должен быть летчик реактивной истребительной авиации, и дается поручение провести отбор кандидатов в космонавты авиационным врачам и врачебно-летным комиссиям, контролирующим здоровье летного состава.

Для решения этой важнейшей и малоизученной проблемы в ГНИИИАиКМ и Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале (ЦНИАГ, начальник А.С.Усанов) в 1959 г. открывается научно-исследовательская работа под названием «Разработка принципов отбора членов экипажей ракетных летательных аппаратов», руководителями которой являются доктор медицинских наук В.И.Яздовский (ГНИИИАиКМ) и кандидат медицинских наук М.Д.Вядро (ЦНИАГ). Ответственными исполнителями назначаются Н.Н.Гуровский (ГНИИИАиКМ) и Е.А.Федоров (ЦНИАГ). Первостепенность указанной проблемы подчеркивается тем, что ее научными руководителями были определены академики АМН главный хирург МО А.А.Вишневский и главный терапевт МО Н.С. Молчанов.

К научно-практическому выполнению темы привлекаются имеющие большой опыт врачебно-летного освидетельствования сотрудники ГНИИИАиКМ и ЦНИАГа П.В.Буянов, Е.А.Карпов, В.Г.Терентьев, Е.Д.Авксентьев, В.Т.Баранов, И.И.Брянов, Ф.Д.Горбов, Н.С.Ивлев, Е.Т.Малышкин, Г.П.Михайловский, Н.В.Орлов, М.Н.Поляков, П.М.Суворов. Подготавливается и утверждается заместителем Главнокомандующего ВВС «Инструкция по отбору для членов врачебных комиссий» и директива по отбору космонавтов. По распоряжению Главнокомандующего ВВС и Начальника Центрального военно-медицинского управления создается Главная медицинская комиссия, в состав которой входят видные деятели отечественной военной медицины А.Н.Бабийчук, А.А.Вишневский, Н.С.Молчанов, М.М.Филиппов, К.Ф.Бородин, А.Г.Кузнецов, А.С.Усанов, В.И.Яздовский и др.

НАЧАЛЬНИКИ ЦНИАГ (ЦВНИАГ)

Рис.31	Рис.32	Рис.33
Рис.34	Рис.35	Рис.36
Рис.37	Рис.38

Розенблюм Давид Ефремович - профессор, полковник медицинской службы (1943- 1945). (Рис. 31)

Рис. 32. Покровский Алексей Васильевич - полковник медицинской службы (1945-1947). (Рис. 32)

Рис. 33. Вишневский Василий Георгиевич - полковник медицинской службы (1947-1960). (Рис. 33)

Рис. 34. Усанов Александр Семенович - полковник медицинской службы (1960-1970). (Рис. 34)

Рис. 35. Сергеев Георгий Сергеевич - Заслуженный врач РФ, полковник медицинской службы (1970-1975). (Рис. 35)

Рис. 36. Полозков Иннокентий Алексеевич - Заслуженный врач РФ, полковник медицинской службы (1975-1986). (Рис. 36)

Рис. 37. Иванчиков Альберт Павлович - Заслуженный врач РФ, полковник медицинской службы (1986-1995). (Рис. 37)

Рис. 38. Кохан Валерий Евгеньевич - Заслуженный врач РФ, кандидат медицинских наук, полковник медицинской службы (1995 - по настоящее время). (Рис. 38)

Естественно, что отбор кандидатов в космонавты имел в своей основе опыт врачебного освидетельствования летчиков реактивной истребительной авиации. В то же время он был существенно расширен за счет широкого внедрения функциональных нагрузочных проб, специальной системы психологического отбора и др.

Насколько жесткой была система отбора, вспоминает космонавт Г.С.Шонин: «Кто мог тогда точно сказать, какими должны быть требования отбора? Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными «на двойной, а может быть и тройной запас прочности».

Это мнение космонавта подтверждается результатами проведенного отбора: из более 2000 пилотов, просмотренных врачами в частях, на госпитальное обследование было направлено 206 человек, признаны годными - 29, а в первую группу слушателей космонавтов зачислено 20 летчиков-истребителей. Ими стали майор П.И.Беляев, капитаны В.М.Комаров и П.Р.Попович, старшие лейтенанты И.Н.Аникеев, В.Ф.Быковский, В.В.Бондаренко, В.С.Варламов, В.В.Волынов, Ю.А.Гагарин, В.В.Горбатко, Д.А.Заикин, А.Я.Карташов, Г.Г.Нелюбов, А.Г.Николаев, М.З.Рафиков, Г.С.Титов, В.И.Филатов, Е.В.Хрунов, Г.С.Шонин и лейтенант А.А.Леонов.

В дальнейшем подходы и концепции отбора по ряду позиций претерпевали весьма существенные изменения и подвергались корректировке. Тем не менее следует констатировать, что методология отбора, разработанная специалистами Института авиационной и космической медицины (ИАиКМ) и Центрального научно-исследовательского авиационного госпиталя, оправдала себя и послужила основой для последующего совершенствования.

Следующим важным направлением работ этого периода становится подготовка космонавтов. Для ее проведения директивой Главнокомандующего ВВС от 11 января I960 г. создается Центр подготовки космонавтов (ЦПК), а первым начальником назначается опытный авиационный врач Е.А.Карпов. Первоначально центр создавался как медицинское учреждение. Из разных военно-медицинских учреждений в ЦПК приходят работать Г.Ф.Хлебников и Н.Х.Ешанов (физиологическая оптика), А.А. Лебедев (вопросы теплообмена и гигиены), И.М.Аржанов (отоларинголог), А.Н.Мокров (хирург), В.А.Батуренко (окулист), А.С.Антошенко (испытание гигиенических средств, скафандров, средств спасения), Н.В.Кузнецов (невропатолог), А.С.Красовский (биохимик), А.В.Никитин (терапевт, прикрепленный к группе космонавтов для постоянного медицинского контроля).

НАЧАЛЬНИКИ МЕДИЦИНСКИХ УПРАВЛЕНИЙ ЦПК, ВОЕННЫЕ МЕДИКИ - НАЧАЛЬНИКИ И ЗАМЕСТИТЕЛИ НАЧАЛЬНИКОВ ЦПК

Рис.42	Рис.43	Рис.44
Рис.45	Рис.46	Рис.47
	Рис.48

Генерал-майор медицинской службы Карпов Евгений Анатольевич - кандидат медицинских наук, первый начальник Центра подготовки космонавтов (1959-1963), заместитель начальника ЦПК по медико-биологической подготовке (МБП) с января по декабрь 1963 г. (Рис. 42)

Полковник медицинской службы Хлебников Григорий Федулович - заместитель начальника ЦПК по МБП (1963-1969), начальник управления (1969-1970). (Рис. 43)

Полковник медицинской службы Попов Владимир Алексеевич - кандидат медицинских наук, заместитель начальника ЦПК по МБП (1969-1971). (Рис. 44)

Полковник медицинской службы Пущин Константин Георгиевич - начальник управления (1970-1972), заместитель начальника ЦПК по МБП (1972-1973). (Рис. 45)

Полковник медицинской службы Еремин Аркадий Васильевич - кандидат медицинских наук, лауреат Государственной премии СССР, заместитель начальника ЦПК по МБП, начальник управления (1972-1980). (Рис. 46)

Полковник медицинской службы Береговкин Анатолий Васильевич - Заслуженный врач РФ, начальник управления - главный врач ЦПК (1977-1982). (Рис. 47)

Полковник медицинской службы Скиба Иван Александрович - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник, начальник управления - главный врач ЦПК (1982-1987). (Рис. 48)

НАЧАЛЬНИКИ КАФЕДРЫ АВИАЦИОННОЙ И КОСМИЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ ВОЕННО-МЕДИЦИНСКОЙ АКАДЕМИИ

Рис.49	Рис.50	Рис.51
Рис.52	Рис.53

Полковник медицинской службы Шишов Анатолий Григорьевич, кандидат медицинских наук. С 1958 по 1965 гг. (Рис. 49)

Рис. 50. Полковник медицинской службы Гурвич Григорий Иосифович, доктор медицинских наук, профессор. С 1965 по 1973 гг. (Рис. 50)

Рис. 51. Генерал-майор медицинской службы Копанев Василий Ильич, доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки РСФСР. С 1973 по 1990 гг. (Рис. 51)

Рис. 52. Генерал-майор медицинской службы Новиков Василий Семенович, доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, вице-президент Российской Академии естественных наук. С 1990 по 1994 гг. (Рис. 52)

Рис. 53. Полковник медицинской службы Лустин Сергей Иванович, доктор медицинских наук, профессор. С 1995 по настоящее время. (Рис. 53)

В общей системе подготовки космонавтов медико-биологические тренировки на бегущей дорожке и качелях Хилова, в кресле Барани, баро-, термо- и сурдокамерах, на вибростенде и центрифуге занимали ведущее положение, а нагрузки постоянно возрастали. Кандидаты в космонавты тихо роптали. «Более всего проявилось негативное отношение будущих космонавтов, пожалуй, к тем «мероприятиям» медико-биологического раздела подготовки, - писал позднее Е.А. Карпов, - к повторявшимся одним и тем же медицинским обследованиям, к повторным тренировкам тепловыми нагрузками да и к малоприятным, мягко говоря, вестибулярным тренировкам на вращающемся кресле. Потребовалось провести немало бесед с тем, чтобы убедить некоторых слушателей в необходимости проведения данных работ и справедливости их включения в программу подготовки к первым космическим полетам».

Важным являлось изучение психофизиологических особенностей каждого космонавта в целях более полного определения его возможностей в профессиональной деятельности.

Огромное количество времени отводилось физической подготовке, парашютным прыжкам, полетам на специально оборудованных для создания кратковременной невесомости самолетах-лабораториях.

Не для всех слушателей подготовка к первому полету прошла успешно и гладко. Так, у В.М.Комарова при тренировке на центрифуге врач А.Р.Котовская обнаружила нарушение сердечного ритма, что не позволило одному из наиболее опытных слушателей попасть в первую шестерку для ускоренной подготовки.

После первой же тренировки на центрифуге с 8-кратной перегрузкой у Карташова А.Я. на спине были выявлены петехии. Повторные вращения показали, что это была не случайность, и приговор был неумолим: его отчислили.

23 марта 1961 г. трагически погиб В.В.Бондаренко. В этот день заканчивалось его десятисуточное пребывание в условиях пониженного давления, компенсируемого избыточным содержанием кислорода. Сняв с себя датчики, Валентин Васильевич протер их крепления смоченной в спирте ватой, которую бросил на спираль включенной электрической плитки. Атмосферу камеры мгновенно охватило пламя. На обследуемом загорелся шерстяной тренировочный костюм, но он, пробуя сбить пламя самостоятельно, не подал сигнала тревоги. Дежурная бригада, не выровняв давление внутри и вне камеры, не могла сразу открыть герметичную дверь. Когда его извлекли из сурдокамеры, он был еще в сознании и повторял: «Я сам виноват, никого не вините». Восемь часов врачи Боткинской больницы боролись за его жизнь, но спасти В.В.Бондаренко не удалось.

Трагедия тяжело переживалась сотрудниками ГНИИИАиКМ и ЦПК, которые тем не менее чувствовали и свою причастность к несчастному случаю: ведь стопроцентной необходимости в проведении подобного вида тренировок не было, и они были исключены из тренировочных испытаний.

1960-1961 гг. характеризуются окончанием периода биологической индикации будущих космических трасс, выполненных при технологических пусках кораблей-спутников (они, кстати, уже носили шифровое название «Восток-3А»). Для более полного изучения влияния комплекса факторов (прежде всего невесомости и космической радиации) к их выполнению привлекаются многие академические учреждения, а в качестве «экипажей» снаряжаются не только собаки, но и другие биологические объекты: крысы, мыши, насекомые, растения.

Первый эксперимент из этой серии был осуществлен 19.08.1960 г. с собаками Белкой и Стрелкой. Орбитальный полет, продолжавшийся более 2.5 часов, дал исключительной важности материал о влиянии факторов космического полета на физиологические и генетические системы животных. Установлен весьма важный факт, что суточное пребывание в условиях невесомости существенно не влияет на показатели сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, желудочно-кишечного тракта и общего поведения на всех участках полета, в том числе и на переносимость перегрузок в момент торможения и спуска корабля на Землю. Впервые проведенное изучение влияния космической радиации показало, что она не представляет серьезной опасности для будущих космонавтов при полете на обследованной орбите.

В этом эксперименте была получена информация, доказывающая надежность функционирования всех систем космического корабля, в том числе системы жизнеобеспечения, спуска и приземления.

Последующие технологические полеты 9.03 и 25.03 1961 г. космических кораблей с биологическими объектами (собаки Чернушка и Звездочка) позволили военным медикам прийти к заключению о возможности кратковременного полета человека на орбите, проходящей ниже околоземных радиационных поясов.

Вторым важным заключением, которое можно сделать из анализа становления космической медицины, является вывод о том, что в 1959-1960 гг. в военно-медицинских учреждениях МО окончательно формируется новая научная дисциплина - космическая медицина, в задачи которой входят: исследование влияния на организм человека факторов космического полета, защита от их неблагоприятного действия, разработка соответствующих требований к системам жизнеобеспечения и средствам спасения членов экипажа при возникновении аварийных ситуаций, разработка клинических и психофизиологических методов отбора и тренировки космонавтов и др.

Понимая грандиозность вставших перед военной медициной задач по медико-биологическому обеспечению космических полетов, Правительство страны решением СМ СССР от 3.08.1961 г., приказом Министра обороны и Начальника Главного штаба ВВС с 25.02.1961 г. перевело ИА и КМ на новые штаты с увеличением численности в 2 раза.

Начальником института назначается крупный организатор военной медицины, специалист, хорошо знакомый с летной деятельностью, дипломированный летчик Ю.М.Волынкин.

Основные научно-исследовательские подразделения института объединяются в два Управления: 1-е - «Авиационная медицина» и 2-е - «Космическая медицина». Начальником второго Управления становится опытный ученый и организатор в области космической медицины В.И.Яздовский. В Управление входят отделы:

замкнутых систем круговорота веществ в кабинах космических кораблей (начальник - Е.Я.Шепелев);

физико-химических методов регенерации воздуха (начальник - А.Д.Серяпин);

исследования условий обитаемости космических кораблей (начальник - А.Г. Кузнецов);

индивидуальных средств обеспечения безопасности космических полетов (начальник - С.А.Гозулов);

космической физиологии (начальник - О.Г.Газенко);

радиобиологических исследований (начальник - П.П.Саксонов);

космических тренажеров (начальник - А.П.Кузьминов);

расшифровки и научного анализа радиотелеметрической информации (начальник - Г.В.Алтухов).

В составе института организуются научно-производственные отделы и лаборатории (начальник - главный инженер Н.М.Ребров), научные отделы, обслуживающие оба Управления (биохимический, патоморфологическая и рентгенлаборатория и др.).

Происходит укомплектование медицинскими и инженерными кадрами (П.В.Васильев, P.M.Баевский, В.В.Кустов, Л.И.Какурин, Н.Н.Добров, А.С.Ушаков, Е.А.Коваленко).

В январе 1961 г. до 250 человек увеличивается штат ЦПК. Центр начинает оснащаться современным стендовым оборудованием: бегущая дорожка, оптокинетический барабан, качающая платформа, ротор и др.

В медицинские отделы ЦПК вливаются ведущие врачи различных специальностей: О.Н.Кузнецов, В.И.Лебедев, Р.Б. Богдашевский, А.В.Сорокин, Ф.А.Солодовник, А.Н.Лицов, Н.Д.Радченко, В.В.Шиголев, И.О.Чекирда, И.А.Колосов, И.К.Тарасов, Н.В.Улятовский, В.И.Легеньков и др.

Научно-исследовательский авиационный госпиталь открывает специальное отделение функциональной диагностики (начальник - Е.А.Федоров) с целью отбора и послеполетного обследования космонавтов.

Указанные организационно-штатные мероприятия дают возможность сделать вывод, что в 1959-1961 гг. в Военно-медицинской службе МО создается стройная система военно-медицинских учреждений и формирований (ГНИИИАиКМ, ЦНИАГ, ЦПК, ГМК), которая отвечала насущным проблемам практической космонавтики по решению проблем космической медицины.

1.3 а. Разработка военно-медицинскими учреждениями СССР системы медико-биологического обеспечения первых космических полетов человека и их роль в МБО полетов по программе «Восток»

Период подготовки первого полета космического корабля «Восток» с человеком на борту характеризовался развертыванием в военно-медицинских учреждениях МО СССР широкомасштабных работ по созданию системы медико-биологического обеспечения (СМБО) космических полетов.

Общую организацию этой работы осуществлял большой круг видных советских военных деятелей - руководителей Министерства обороны СССР и Главного военно-медицинского управления МО СССР, Военно-воздушных сил и медицинской службы ВВС. Прежде всего, это Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский и начальник Главного военно-медицинского управления МО СССР генерал-полковник медицинской службы Е.И. Смирнов. Решение комплекса организационных вопросов, связанных с широким кругом практических задач по подготовке полета - отбором военных летчиков - кандидатов в космонавты, формированием и становлением Центра подготовки космонавтов и непосредственных программ подготовки, развертыванием научных исследований по созданию бортовой СМБО полетов в ИАиКМ, и многих других - находилось в ведении Главнокомандующего ВВС Главного маршала авиации К.А.Вершинина. Помимо большой роли К.А. Вершинина в решении выше перечисленных задач следует отметить его активную работу по организации эффективного взаимодействия военно-медицинских учреждений ВВС с организациями Академии наук СССР, президентом АН СССР М.В.Келдышем, с академиком В.В.Париным, В.Н.Черниговским и другими крупными учеными. В течение многих лет на острие организации медицинского обеспечения космических полетов человека находился генерал-майор медицинской службы А.Н.Бабийчук, являвшийся начальником Службы авиационной и космической медицины ВВС - заместителем начальника ГВМУ МО СССР. Усилиями указанных военачальников, кроме того, было налажено и тесное взаимодействие военно-медицинских учреждений с Главным конструктором ракетно-космических систем академиком С.П. Королевым и специалистами возглавляемого им конструкторского бюро. Регулярные встречи военных медиков с С.П. Королевым в процессе подготовки, осуществления космических полетов и подведения итогов, проходившие в сердечной, но требовательной обстановке, являлись обязательной составной частью этой работы.

Всем отмеченным военным руководителям и их преемникам неоднократно приходилось брать на свои плечи груз ответственности за принятие решений по вопросам, аналогов которым не было ни у них за годы предшествующей службы, ни у их предшественников на этих постах. Впрочем, как отмечает в своих воспоминаниях А.Н.Бабийчук (1979 г.), для участия в этой работе нередко приходилось жертвовать свободным временем, отпусками, так как считалось недопустимым, чтобы «страдала служба». Иными словами, груз ответственности за принятие правильных решений по вопросам, связанным с подготовкой первых космических полетов человека, для военных руководителей являлся дополнительным к их основным обязанностям.

Широкомасштабные научные исследования по физиологическим, гигиеническим и психологическим проблемам космических полетов человека были развернуты в Институте авиационной и космической медицины МО СССР. Основными задачами их медико-биологического обеспечения явились: 1) разработка и испытания в наземных экспериментах систем жизнеобеспечения и индивидуальных средств безопасности космического полета человека; 2) проведение непосредственной подготовки космонавтов к полету; 3) проведение исследований в полете с целью оценки эффективности и особенностей работы систем жизнеобеспечения и спасения, выяснения влияния факторов полета на организм космонавта и его работоспособность, определение адекватности использованных методов отбора и тренировок. Из числа перечисленных задач, по оценке специалистов ИАиКМ наибольших коллективных усилий, научного поиска и творческой Инициативы потребовали разработка средств жизнеобеспечения (системы регенерации воздуха, поддержания необходимой температуры и влажности), спасения и защиты космонавта (катапультируемого кресла, скафандра, носимого аварийного запаса), а также медицинской аппаратуры для врачебного контроля и физиологических исследований в полете.

Так, коллектив ИАиКМ, руководимый полковником медицинской службы Е.Я. Шепелевым, разрабатывает системы биологической регенерации газовой среды в замкнутых объектах, осуществляет (совместно с отделом питания ИАиКМ) практическую деятельность по обеспечению пищей и водой экипажа корабля «Восток».

Научный коллектив отдела физико-химических методов регенерации атмосферы (начальник - лауреат Государственной премии СССР, полковник медицинской службы А.Д.Серяпин) работает над созданием принципиальных схем и технологий с использованием обратимых сорбентов углекислого газа, систем с утилизацией углекислоты на основе реакций Боша и Сабатье, а также бортовых методов получения кислорода путем электролиза воды.

Вопросами нормирования искусственной газовой среды занимается отдел, руководимый профессором полковником медицинской службы А.Г. Кузнецовым.

Проводятся многочисленные исследования в барокамерах продолжительностью до 2 месяцев (С.Г.Жаров, Н.А.Агаджанян), в процессе которых регламентируются допустимые величины снижения барометрического давления, повышения концентрации углекислого газа, обосновывается возможность замены азота гелием (А.Г.Дианов, B.C.Кузнецов).

Медико-технические требования к средствам индивидуального снаряжения, аварийного спасения, приземления, а также медицинского обеспечения поиска и эвакуации космонавтов разрабатываются в коллективе ИАиКМ, руководимом профессором полковником медицинской службы С.А.Гозуловым.

Особое внимание уделялось разработке индивидуального спецснаряжения, которое должно было удовлетворять следующим основным требованиям: сохранить жизнь и работоспособность космонавта в возможной аварийной ситуации, прежде всего - в случае разгерметизации кабины корабля и падения в ней давления; позволить космонавту изолироваться от атмосферы кабины при появлении в ней вредных примесей; поддержать космонавта на плаву в случае его приводнения; предохранить космонавта от переохлаждения после приземления или приводнения на парашюте в условиях низкой температуры; уменьшить возможность получения травмы во время приземления с парашютом в лесистой и горной местности. В процессе отработки предложенной большим коллективом военных инженеров и врачей оригинальной конструкции специального скафандра (безмасочного скафандра вентиляционного типа, состоящего из трех оболочек, каждая из которых была выполнена в виде комбинезона) был проведен большой объем медико-биологических исследований. В процессе этих исследований военные медики совместно с представителями предприятий промышленности обосновали широкий круг следующих научно-практических проблем: выбор теплозащитного слоя скафандра и оценку его эффективности при нахождении человека в холодной воде; изыскание режимов вентиляции скафандра при различной температуре и влажности воздуха в кабине; исследование защитной роли скафандра при воздействии на человека перепадов давления больших величин; определение необходимой подачи кислорода в шлем скафандра для поддержания в нем допустимого газового состава; исследование возможности и условий многосуточного пребывания человека в скафандре.

Решение всех вопросов космической физиологии и психологии, включая исследования воздействия невесомости и перегрузок, сосредотачивается в отделе профессора, ныне академика РАН генерал-лейтенанта медицинской службы в отставке О.Г.Газенко.

На основании анализа накопленных ранее в ИАиКМ результатов оценки действия на организм человека и животных факторов космического полета военными медиками предлагается первая в мире система и программа подготовки человека к полету. Основными принципами, положенными в основу их формирования, были повышение устойчивости организма к действию факторов полета, выработка необходимых рабочих навыков и теоретическая подготовка. В наземных условиях и при полетах на специально приспособленных самолетах воспроизводились отдельные элементы космического полета или их комплекс, определялось их влияние на организм человека и разрабатывались способы повышения устойчивости организма.

Как уже отмечалось в предыдущем разделе, первую группу космонавтов отбирали и готовили к полету специалисты ЦНИАГ и ИАиКМ: А.С.Усанов, М.Д.Вядро, Е.А.Федоров, Ф.Д.Горбов, В.М.Толстов, А.В.Раев, Е.А.Малышкин, П.М.Суворов, В.И.Яздовский, О.Г.Газенко, A.M.Генин, Е.М.Юганов, П.В.Васильев, С.А.Гозулов, И.С.Балаховский, И.Т.Акулиничев, А.Р.Котовская, А.В.Еремин, Л.Г.Головкин, М.И.Вакар, Н.Н.Гуровский и др. В последующие годы к выполнению этих задач активно подключились и постепенно взяли на себя основные обязанности по этим вопросам специалисты созданного Центра подготовки космонавтов Г.Ф.Хлебников, В.В.Ковалев, И.А.Колосов, Н.Х.Ешанов, Б.В.Легоньков, Ф.М.Горский, В.Н.Кузин, А.А.Лебедев, Н.И.Попов, С.Н.Кузнецов, А.С.Антощенко, В.И.Степанцов, А.В.Никитин, М.Н.Мокров, Н.С.Матвеев, И.М.Аржанов и др.

Программа подготовки первых полетов слагалась из комплекса специальных испытаний и тренировок, разносторонней общефизической подготовки, а также специальных теоретических курсов обучения, включающих следующие дисциплины: основы космической и ракетной техники, конструкция космического корабля «Восток», специальный курс астрономии, геофизики, основы космической и авиационной медицины и т. д. Комплекс тренировок и испытаний слагался из разделов: полеты на самолетах, оборудованных для воспроизведения невесомости; длительное пребывание в специально оборудованных сурдокамерах; испытания и тренировка в термокамере при создании тепловых нагрузок; испытания и тренировка на центрифуге; испытания на вибростенде; парашютная подготовка; общефизическая подготовка; тренировка в макете кабины космического корабля «Восток». При этом в течение всего периода подготовки решались также экспертные вопросы отбора наиболее подготовленных космонавтов для первого космического полета.

Из перечисленных направлений подготовки особое значение имели ознакомительно-тренировочные полеты на самолетах в условиях невесомости, так как с воздействием на организм этого фактора в повседневной жизни не сталкивались ни сами космонавты, ни военные медики. В этих полетах, в которых длительность воздействия невесомости на организм составляла около 35-40 секунд, решались следующие задачи: ознакомление космонавтов с состоянием невесомости и определение индивидуальной устойчивости организма к ее воздействию; изучение функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем в этих условиях; изучение координации движений, остроты зрения, возможности приема пищи, ведения радиосвязи (функция речи и др.). Важным для практики выводом, сделанным в результате этой работы, явилось заключение о том, что кратковременное воздействие невесомости на организм человека не вызывает неблагоприятных сенсорных реакций, не ухудшает общего самочувствия космонавтов, не нарушает координации движений, не влечет патологических реакций со стороны сердечно-сосудистой и дыхательной систем.

Испытания в термокамере при создании тепловых нагрузок на организм проводились военными медиками ИАиКМ с учетом возможного повышения температуры воздуха в вероятных аварийных ситуациях на борту корабля. При этом решались практические задачи выработки у космонавтов навыков по проведению контроля за состоянием организма при выраженном перегревании и повышения устойчивости организма к высокой температуре воздуха путем повторного воздействия соответствующих условий. В частности, по результатам предполетных тренировок Ю.А.Гагарина, после его 8-й тренировки в термокамере достигнутое предельное время пребывания в этих условиях возросло на 25% по сравнению с исходным, а после 9-й тренировки - на 50%. У Г.С. Титова после проведенных тренировок было достигнуто двукратное увеличение предельного времени пребывания в условиях гипертермии.

В связи с тем, что в первых космических полетах человека на взлете и посадке корабля величины воздействующих на организм ускорений достигали значительных величин, важным элементом подготовки космонавтов явилась тренировка на центрифуге. При этом проводилось ознакомление космонавтов с действием длительных поперечных ускорений, определялась индивидуальная переносимость ускорений, оценивалось их влияние на состояние основных физиолого-гигиенических функций, изучалась возможность повышения устойчивости организма к указанным воздействиям.

В предложенной системе подготовки среди методов повышения устойчивости организма к воздействию факторов полета большое внимание уделялось общефизической подготовке. На ее первом этапе ставилась задача повышения общей физической подготовленности космонавтов и развития некоторых специальных физических качеств, необходимых для условий космического полета. Второй этап предусматривал решение задачи поддержания достигнутого уровня общей физической подготовленности и дальнейшее совершенствование физиологических механизмов, способствующих лучшей переносимости организмом некоторых факторов космического полета (больших перегрузок, невесомости, вестибулярных воздействий). Реализация этой программы показала, что достигнутая уже ко второму этапу тренированность космонавтов позволяла выполнять упражнения, требующие длительного и значительного напряжения, при снижении уровня физиологических реакций на нагрузку и более быстрой нормализации физиологических функций после занятий. В целом, в результате физической подготовки космонавтов было достигнуто важное и необходимое для успешного выполнения первых космических полетов значительное повышение общей работоспособности и выносливости при выполнении упражнений, требующих длительного напряжения сил, улучшение основных физических качеств (силы, выносливости, скорости), а также координации движений.

Важное место в общей системе подготовки космонавтов уделялось и парашютной подготовке. Ее значимость, во-первых, определялась необходимостью отработки и закрепления у космонавта основных элементов парашютного прыжка в связи с особенностями конструкции космических кораблей «Восток». Система безопасного приземления космонавта предусматривала два варианта (по выбору космонавта): либо в кабине корабля, либо путем отделения кресла от корабля с помощью катапультного устройства и последующего спуска на парашютах. Во-вторых, прыжки с парашютом считались и считаются хорошим методом тренировки эмоционально-волевых качеств космонавта и летчика. В процессе подготовки Ю.А. Гагарин выполнил 43, а Г.С. Титов - 46 парашютных прыжков. При этом космонавты не только овладели навыками парашютного прыжка, но и сформировали хороший уровень эмоционально-психической устойчивости к воздействию стресса.

Наряду с отмеченными видами подготовки существенное место отводилось наземным исследованиям в герметизированном макете корабля «Восток», которые являлись для космонавтов, находящихся в полетном снаряжении в герметической кабине, специфической нервно-психической и физической нагрузкой. Этот вид подготовки предусматривал тренировочные эксперименты со следующими задачами: отработка и уточнение элементов полетного задания, получение исходных фоновых данных, характеризующих состояние нервно-психической сферы, работоспособности и основных физиологических функций космонавтов при пользовании летными системами жизнеобеспечения. Проверялись индивидуальная подгонка летных скафандров, методы крепления электродов и датчиков для регистрации физиологических функций, уточнялся рацион питания.

Ю.А.Гагарин готовится к тренировочному прыжку с парашютом в процессе предполетной подготовки

В связи с актуальностью проблемы биологического действия космической радиации в период подготовки первых космических полетов человека в ИАиКМ также создается радиобиологический отдел под руководством видного фармаколога, профессора полковника медицинской службы П.П.Саксонова, в сферу деятельности которого вошли аспекты нормирования, дозиметрии и защиты экипажей космических кораблей от проникающей радиации.

Вопросы согласования системы управления, сигнализации и индикации с психофизиологическими возможностями человека, а также с разработкой требований к тренажерам успешно решаются в отделе космических тренажеров ИАиКМ, в котором трудятся кандидаты и доктора технических наук полковники А.П.Кузьминов, М.М.Сильвестров, В.Г.Денисов. В частности, на основании результатов первых тренировок космонавтов на комплексном тренажере был сделан научно обоснованный прогноз (в дальнейшем полностью подтвердившийся), что функции между человеком и машиной на космическом корабле будут распределены рационально, космонавт в нормальном орбитальном полете почти не будет испытывать дефицита времени и должен успешно справиться со своими задачами.

Созданный для тренировок первых космонавтов силами сотрудников ИАиКМ моделирующий стенд-тренажер предназначался для изучения процессов обучения, усвояемости, приобретения и закрепления навыков по выполнению операций, необходимых в полете; изучения индивидуальных особенностей космонавтов. При этом решались вопросы отработки действий космонавта как в нормальном космическом полете, так и при аварийных ситуациях. По результатам тренировок было установлено, что наибольшую трудность в формировании и закреплении навыков представляет такой вид деятельности, как ведение радиотелеграфной связи при передаче большого количества информации о работе систем корабля, возникающих изменениях на корабле и соответствующих действиях. Для таких, а также иных, наиболее трудных видов деятельности, была предложена и практически реализована методика подготовки, включающая отработку навыков на функциональных тренажерах с их последующим закреплением на комплексном тренажере.

Для обеспечения врачебного контроля за состоянием космонавтов и сбора научной информации была разработана специализированная бортовая медицинская аппаратура «Вега-А», а также использовались радиотелеметрические, радиопереговорные и телевизионные системы. Ее созданием непосредственно занималась лаборатория оперативного врачебного контроля, возглавляемая полковником медицинской службы И.Т.Акулиничевым и входящая в отдел космической физиологии ИАиКМ, руководимый О.Г.Газенко.

Аппаратура «Вега-А» в полете Ю.А.Гагарина обеспечивала в сеансах связи космического корабля с Землей регистрацию электрокардиограммы (ЭКГ) и частоты дыхания (ЧД) космонавта. Кроме того, с помощью входящего в ее состав электрокардиофона обеспечивалась непрерывная подача сигналов пульса на звуковых частотах по каналу бортового радиопередатчика «Сигнал» на Землю (табл. 2).

Деятельность отдела ИАиКМ, ответственного за обработку и анализ медицинской информации с космических кораблей (полковники медицинской службы А.Г.Алтухов, В.И.Копанев, А.Д.Егоров и др.), была связана с созданием регистрирующей аппаратуры и методов расшифровки физиологической информации. Для анализа данных медицинского контроля в первых космических полетах были рекомендованы наиболее современные (для того времени) математические методы обработки результатов, предусматривающие, в частности, вычисление кривых линейной и квадратичной регрессии частоты сердечных сокращений во времени (Н.А.Чехонадский, В.К.Философов и др.).

Результаты медицинских обследований Ю.А.Гагарина в период и после выполнения космического полета, полученные совместно специалистами ИАиКМ, ЦВНИАГ, ЦПК и учреждений Минздрава СССР, показали, что во время выведения на орбиту и в условиях невесомости космонавт чувствовал себя хорошо. Патологических изменений электрокардиограммы не отмечалось. По данным врачебного контроля, за несколько минут до взлета корабля у космонавта определялись значительные возрастания частоты сердечных сокращений (ЧСС) и дыхания до 108 уд./мин и 25 дых./мин (за 4 часа до старта - 65 уд./мин и 12 дых./мин соответственно). На 1-й минуте старта ЧСС превышала 150 уд./мин. Динамика этих показателей при выведении корабля на орбиту была значительно более выраженной, чем в предполетных лабораторных опытах с воздействием ускорений. В начале орбитального полета и перехода в состояние невесомости ЧСС составляла в среднем 104 уд./мин, на 20-й минуте - 97 уд./мин; ЧД колебалась в пределах 24-37 дых./мин. При воздействии на организм перегрузок спуска корабля с орбиты значения ЧСС возрастали до 112 уд./ мин, ЧД составляла 25-30 дых./мин. В целом, отмеченные изменения функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем были расценены специалистами как лежащие в пределах нормальных физиологических колебаний.

Таблица 2

В первые часы послеполетного периода Ю.А. Гагарин был несколько утомлен, однако жалоб, кроме усталости, не высказывал, хорошо ориентировался в обстановке, активно вступал в контакт с окружающими. Данные клинического обследования не обнаружили патологических отклонений в деятельности систем организма. Космический полет не оказал влияния и на состояние анализаторных систем и органов чувств: в частности, проведенное тщательное обследование функций вестибулярного анализатора и ЛОР-органов показало, что космонавт никаких неприятных ощущений вестибулярного характера не испытывал ни во время полета, ни после него. В то же время, у космонавта после полета были выявлены изменения иммунологической реактивности с тенденцией к активации иммунитета, а также биохимические признаки повышения активности функции коры надпочечников и печени (последние были расценены как компенсаторные реакции). По существу, эти результаты явились первым вкладом в создаваемую в течение последующих десятилетий в СССР и США базу данных о влиянии факторов и условий космического полета на состояние организма человека и его систем. На протяжении последующих 13 месяцев после полета нарушений в состоянии здоровья Ю.А. Гагарина не наблюдалось.

Радиационная обстановка во время полета Ю.А. Гагарина была благоприятной. По показаниям бортовой дозиметрической аппаратуры, космонавт получил в полете ничтожно малую дозу ионизирующего излучения - до 1 мрад. За большой вклад в подготовку и осуществление космического полета Ю.А.Гагарина ИАиКМ в 1961 г. был награжден орденом Красной Звезды, а 92 сотрудника института были удостоены высоких государственных наград.

Наибольший вклад в создание и отработку СМБО первого в мире космического полета человека внесли сотрудники ИАиКМ В.И.Яздовский, Ю.М.Волынкин, А.М.Генин, П.В.Васильев, О.Г.Газенко, И.Т.Акулиничев, А.А.Гюрджиан, Н.Н.Гуровский, Ф.Д.Горбов, А.Д.Серяпин, В.Е.Белай, P.M.Баевский, Г.В.Алтухов, В.И.Копанев, И.И.Касьян, А.Д.Егоров, М.М.Сильвестров, С.Ф.Симпура, В.Г.Терентьев, Ю.В.Крылов, А.Г.Фомин, А.С.Ушаков, В.А.Дегтярев, В.Г.Волович, В.И.Степанцов, В.И.Мясников и др.

После тщательного анализа медицинских результатов первого полета человека в космос развернулись комплексные исследования и испытательные работы, организованные военно-медицинскими учреждениями ИАиКМ, ЦПК, ЦВНИАГ, при полетах летчиков-космонавтов со все увеличивающейся продолжительностью и сложностью: суточном Г.С.Титова (6-7.08.1961 г.), первом групповом полете А.Г.Николаева и П.Р.Поповича (11-15.08.1962 г.), первом в мире полете женщины-космонавта В.В.Терешковой (16-19.06.1963 г.) и втором групповом полете В.Ф.Быковского и В.В.Терешковой и др.

Полет Ю.А.Гагарина был кратковременным и продолжался только 108 минут (один оборот вокруг Земли). Второй полет, совершенный Г.С.Титовым на корабле «Восток-2», продолжался уже более 25 часов. Такая длительность полета, наряду со значительным усложнением требований, предъявляемых к системам жизнеобеспечения, позволила поставить и в определенной степени решить новые для мировой профессиональной медицины научные задачи.

На корабле «Восток-2» для военных медиков ИАиКМ представилась возможность изучить, как в условиях космического полета протекают важнейшие физиологические процессы, связанные с суточной периодикой, суточным ритмом жизнедеятельности (смена сна и бодрствования, труда и отдыха, периодика приемов пищи, влияние необычного ритма космического дня и ночи и др.), неблагоприятным влиянием факторов полета (в первую очередь, продолжительной многочасовой невесомости, а также перегрузок полета) и т.п. Исследование этих вопросов имело не только теоретическое, но и важное практическое значение применительно к задачам разработки рационального режима и распорядка суток космонавта, усовершенствованию системы отбора, подготовки и тренировки космонавтов.

Г.С.Титов выполняет тест во время тренировки

Достаточная продолжительность полета Г.С. Титова позволила также значительно - по сравнению с первым космическим полетом - расширить полетное задание. Космонавт, согласно программе, в определенные периоды брал на себя управление кораблем; неоднократно проводил специальный комплекс вестибулярных проб, направленных на изучение вестибулярного аппарата, мышечного чувства взаимодействия анализаторных систем и координации движений (пробы на координацию движений при обычных условиях работы, а также при раздражениях отолитового аппарата по методике И.И.Брянова, Ф.Д.Горбова, Ю.В.Крылова); выполнял ряд психологических тестов и самонаблюдений. Подготовленность Г.С.Титова к выполнению сложного орбитального полета специалистами расценивалась как хорошая.

Объем инструментального медицинского контроля в полете корабля «Восток-2» специалистами ИАиКМ был несколько расширен: в сеансах связи с Землей помимо ЧСС и ЧД предусматривалась регистрация кинетокардиограммы космонавта, позволившей провести полный фазовый анализ сердечного цикла.

В период полета космонавт не отмечал каких-либо неприятных ощущений при воздействии перегрузок на взлете корабля. Непосредственно перед взлетом корабля определялись выраженные предстартовые реакции в виде существенного учащения ЧСС и укорочения фазовых интервалов сердечной деятельности. Влияние факторов, возникающих на взлете корабля, Г.С.Титов перенес вполне удовлетворительно. Патологических изменений со стороны сердечно-сосудистой и дыхательной систем не отмечалось.

В 1-ю минуту воздействия невесомости у Г.С. Титова возникло ощущение полета в перевернутом положении, которое исчезло через несколько минут. Далее, начиная с 4-го витка полета, у него появились отчетливые симптомы укачивания в виде вегетативных расстройств и оптокинетических явлений (неприятные ощущения при резких движениях головой, при движении глазами, при наблюдении в иллюминатор за быстро движущейся поверхностью Земли и облаками, тяжесть в лобных пазухах). По словам Г.С. Титова, эти явления напоминали состояние укачивания при морской болезни. В последующем они были расценены специалистами как космическая форма укачивания. В последующие часы полета вестибуло-вегетативные расстройства, хотя и в меньшей степени, продолжали беспокоить космонавта. Вместе с тем, на протяжении всего полета Г.С.Титов сохранял работоспособность на достаточно высоком уровне.

Переносимость космонавтом перегрузок посадки корабля была несколько ниже, чем в процессе предполетных тренировок. Значения ЧСС на спуске в отдельные минуты достигали 140 уд./мин, а на 6-й минуте парашютирования после катапультирования - 156 уд./мин (в среднем 139 уд./мин). В первые часы послеполетного периода у космонавта были отмечены общая усталость и перегревание, температура тела повысилась до 37,6 °С, вес тела уменьшился на 1,8 кг (последнее было связано с большой потерей жидкости за счет гипертермии). По результатам биохимических исследований отмечались значительная потеря жидкой части крови и явления сгущения крови с гемоконцентрацией, повышенная активность функции коры надпочечников и печени.

Доза ионизирующего излучения, полученная космонавтом, по данным бортовой дозиметрической аппаратуры, не превысила 10 мрад, т.е. была ничтожно малой.

В целом, по заключениям военных медиков, 25-часовой полет Г.С. Титова оказался сильной нагрузкой на организм человека. Неблагоприятными реакциями, возникшими во время полета, явились вестибулосенсорные и вестибуло-вегетативные сдвиги, которые специалисты ИАиКМ связали с воздействием невесомости. В многократных клинических обследованиях космонавта на протяжении последующих 10 месяцев после полета патологических изменений со стороны организма или его отдельных систем не отмечалось. Вместе с тем сделанный военными врачами по результатам 2-го космического полета вывод был неумолим: система медицинского отбора, подготовки и тренировки космонавтов нуждается в дальнейшем совершенствовании с целью предотвращения возможности возникновения вегетативных и сенсорных расстройств в условиях невесомости (В.И.Яздовский, Ю.М.Волынкин, A.M.Генин, П.В.Васильев и др.). Сама возможность преодоления вестибуловегетативных расстройств методами отбора, специальной тренировки и использованием фармпрепаратов не вызывала сомнений у военных медиков.

Несмотря на единичный характер проведенного в полете корабля «Восток-2» наблюдения, ученые ИАиКМ по результатам МБО полета сделали несколько важных в теоретическом отношении предварительных выводов и гипотез (Ю.М.Волынкин, В.И.Яздовский, A.M.Генин, П.В.Васильев, А.А.Гюрджиан; Н.Н.Туровский, Ф.Д.Горбов, А.Д.Серяпин, В.Е.Белай, P.M.Баевский, Г.В.Алтухов, В.И.Копанев, И.И.Касьян, А.Д.Егоров, М.М.Сильвестров, С.Ф.Симпура, В.Н.Терентьев, Ю.В.Крылов, А.Г.Фомин, А.С.Ушаков, В.А.Дегтярев, В.Г.Волович, В.И.Степанцов, В.И.Мясников и др.). Во-первых, вывод о том, что в условиях невесомости не нарушается обычная суточная ритмика сна и бодрствования. Во-вторых, предположение о вероятном повышении в условиях невесомости чувствительности вестибулярного анализатора к линейным и угловым ускорениям. В-третьих, гипотезу об определенной универсальности вестибулярных реакций при пребывании человека в условиях невесомости. В последующие годы эти выводы и предположения во многом нашли свое дальнейшее подтверждение.

В последующих полетах по программе «Восток» военным врачам предстояло выяснить, являются ли отмеченные у Г.С. Титова вестибулярные нарушения обязательным следствием достаточно длительного воздействия невесомости или же они связаны в большей степени с индивидуальными особенностями организма космонавта. По этой и другим причинам программа научных исследований в первом групповом космическом полете кораблей «Восток-3» и «Восток-4» в период 11-15.08.1962 г. была значительно расширена. Наиболее важными задачами этих полетов явились: исследование возможности увеличения продолжительности космического полета человека; проверка эффективности методов отбора и подготовки космонавтов к условиям длительных (по меркам того времени) полетов; анализ влияния условий космического полета продолжительностью около 3-4 суток (особенно фактора невесомости) на основные физиологические функции человека, изучение особенностей течения суточной периодики физиологических процессов человеческого организма; анализ психофизиологических реакций и работоспособности космонавтов на различных этапах полета; проверка эффективности работы системы жизнеобеспечения кабины космического корабля (Ю.М.Волынкин, В.И.Яздовский, A.M.Генин, О.Г.Газенко, Н.Н.Туровский, М.Д.Емельянов, Г.П.Михайловский, Ф.Д.Горбов, А.Д.Серяпин, P.M.Баевский, Г.В.Алтухов, В.И.Копанев, И.И.Касьян, В.И.Мясников, В.Г.Терентьев, И.И.Брянов, Е.А.Федоров, B.C.Фомин, Г.А.Арутюнов, В.В.Антипов, А.Р.Котовская, Л.И.Какурин, Е.Е.Целикин, А.С.Ушаков, В.Г.Волович, П.П.Саксонов, А.Д.Егоров, И.П.Неумывакин, В.Ф.Талапин и др.). Кроме того, в полетах проводились и биологические эксперименты с микроспорами и бактериями.

Существенное внимание в тренировках космонавтов было уделено проведению ознакомительно-тренировочных полетов с кратковременным воздействием невесомости, подготовке организма космонавтов к воздействию перегрузок при вращениях на центрифуге, длительным тепловым воздействиям в термокамере, изучению и формированию высокой нервно-психической устойчивости космонавтов к длительному пребыванию в условиях изоляции (тренировки в сурдокамере) и особенно, учитывая опыт МБО полета корабля «Восток-2», тренировкам, направленным на повышение устойчивости вестибулярного анализатора. Последние, по рекомендациям специалистов ИАиКМ, сформированным по результатам специальных дополнительных научных исследований, предусматривали целый комплекс вестибулометрических проб и методов активных и пассивных воздействий на вестибулярный анализатор.

Обследования в этом направлении предусматривали: определение чувствительности и возбудимости полукружных каналов, отолитов и вестибулярного аппарата в целом к адекватным и неадекватным раздражениям; установление степени выносливости к кумулятивным воздействиям вестибулярных раздражений; исследование особенностей взаимодействия вестибулярного анализатора с двигательным и зрительным; выявление чувствительности к оптокинетическому раздражителю. Используемые методы активных воздействий на вестибулярный анализатор реализовались в системе физической подготовки и предусматривали различные гимнастические упражнения, а также некоторые виды спорта, укрепляющие вестибуломозжечковую систему. Методы пассивных воздействий включали вращения человека в различных плоскостях, применение оптокинетических раздражений и др.

В качестве заключительного этапа подготовки проводилось комплексное трехсуточное исследование в кабине макета-тренажера космического корабля «Восток», которое позволило отработать отдельные элементы полетного задания, проверить индивидуальную подгонку спецснаряжения, полетный рацион питания и систему водообеспечения; оценить условия пребывания космонавта в кабине и потребные величины вентиляции скафандра, испытать системы фиксации электродов и датчиков для регистрации физиологических показателей, получить исходные данные о состоянии нервно-психической сферы, основных физиологических функций и работоспособности космонавтов во время пребывания в кабине корабля и использования штатных систем жизнеобеспечения.

С учетом опыта предыдущих космических полетов коллективом отдела ИАиКМ под руководством И.Т.Акулиничева была выполнена модернизация бортовой системы медицинского контроля, в которую помимо основной аппаратуры «Вега-А» были введены дополнительные приборы «Рефлекс» и «Нейрон». Новая система помимо регистрации ЧСС, ЧД, ЭКГ обеспечивала также передачу по радиотелеметрическим каналам связи ЭОГ, ЭЭГ и сигналов КГР. Регистрации указанных физиологических показателей придавалось большое значение в объективизации развития вероятных вестибулярных расстройств у космонавтов.

Так же, как и в предыдущих полетах по программе «Восток», за несколько минут до взлета у А.Г.Николаева и П.Р.Поповича были выявлены обусловленные нервно-эмоциональным возбуждением отчетливые предстартовые реакции в виде возрастания ЧСС на 58-110%. Величины ЧСС в первые минуты взлета составили соответственно 136 и 118 уд./мин (за 4 часа до старта - 72 и 56 уд./мин). В условиях невесомости значения ЧСС у обоих космонавтов достигли исходных величин (наблюдавшихся за 4 часа до старта) только через 12-18 часов полета.

На всех этапах полета у обоих космонавтов не было вестибуловегетативных расстройств. В начале орбитального полета переход от повышенной гравитации к невесомости у А.Г. Николаева сопровождался появлением кратковременного наклона туловища вперед. П.Р.Попович в этот период испытывал ощущение зависания и иллюзию положения тела головой вперед и вниз, которые удерживались у него около 2 минут. В начале полета, по данным ЭОГ, у космонавтов были отмечены повышения окуломоторной активности (в большей степени у А.Г.Николаева). Вторичное стойкое повышение активности глазодвигательных реакций у обоих космонавтов наблюдалось к концу полета.

На протяжении всего полета оба космонавта сохранили достаточно высокую работоспособность, адекватно и точно выполняли все команды, успешно справились со всеми задачами орбитального полета (поддержание радиосвязи друг с другом и с наземными станциями, пилотирование и ручная ориентация корабля, киносъемка, проведение экспериментов и др.).

На участке спуска космических кораблей с орбиты при воздействии перегрузок «грудь-спина» отмечалось резкое повышение ЧСС у обоих космонавтов: до 148 уд./мин у А.Г.Николаева и до 162 уд./мин у П.Р.Поповича. Кроме того, у П.Р.Поповича кратковременно наблюдались зрительные расстройства в виде «серой пелены».

Результаты послеполетных медицинских исследований показали отсутствие патологических изменений в организме космонавтов. Вместе с тем выявлялся комплекс функциональных сдвигов в виде неустойчивости эмоционального состояния, учащения ЧСС, повышения артериального давления, увеличения минутного объема крови, учащения дыхания, увеличения минутного объема дыхания, потребления кислорода (П.В.Буянов, А.В.Береговкин); наблюдались отчетливые изменения нейродинамического характера со стороны биоэлектрической активности коры головного мозга; ряд изменений со стороны системы крови, а также изменения в моче (Т.А.Федорова, Л.Т.Туточкина, М.С.Успенская, М.М.Скурихина). Выраженность функциональных сдвигов была большей у П.Р.Поповича, хотя он подвергался менее длительному по времени воздействию невесомости. Отмеченные изменения были связаны преимущественно с развитием у космонавтов общего утомления.

По результатам индивидуальной дозиметрии поглощенная доза ионизирующего излучения была незначительной. У А.Г.Николаева она составила 48-64 мрад, у П.Р.Поповича - 37-46 мрад (И.Б.Кеирим-Маркус, Н.А.Сергеева, Л.Н.Успенский).

В целом, таким образом, в полетах кораблей «Восток-3» и «Восток-4» впервые была доказана возможность многосуточного пребывания человека в космическом пространстве при сохранении высокого уровня работоспособности. При этом высокая эффективность предложенных военными медиками систем предполетной подготовки и отбора космонавтов, а также бортовой СМБО в целом были подтверждены отсутствием существенных отклонений в состоянии здоровья А.Г.Николаева и П.Р.Поповича, а также вестибулярных и каких-либо иных расстройств во время полетов. В то же время специалистами ИАиКМ и ЦПКбыло отмечено значительное нервно-эмоциональное напряжение, которое испытывали космонавты во время полета, особенно в наиболее ответственные его периоды: выведения корабля на орбиту, спуска и приземления (Ю.М.Волынкин, В.И.Яздовский, А.М.Генин, О.Г.Газенко, Н.Н.Гуровский, И.Т.Акулиничев, М.Д.Емельянов, Г.П.Михайловский, Ф.Д.Горбов, А.Д.Серяпин, P.M.Баевский, Г.В.Алтухов, В.И.Копанев, И.И.Касьян, В.И.Мясников, В.Г.Терентьев, И.И.Брянов, Е.А.Федоров, В.В.Антонов, А.Р.Котовская, Л.И.Какурин, П.П.Саксонов, А.Д.Егоров и др.).

В ходе второго группового космического полета кораблей «Восток-5» и «Восток-6» в период 14-19.06.1963 г. впервые в мире совершила почти трехсуточный полет первая женщина-космонавт В.В.Терешкова. По сравнению с первым групповым полетом программа медико-биологических исследований в невесомости специалистами ИАиКМ была расширена.

В формировании программы и непосредственном медико-биологическом обеспечении полета принял участие большой коллектив военных медиков: Ю.М.Волынкин, В.И.Яздовский, И.Т.Акулиничев, Г.А.Арутюнов, В.В.Антипов, Г.В.Алтухов, P.M.Баевский, В.Е.Белай, П.В.Буянов, И.И.Брянов, П.В.Васильев, В.Г.Волович, А.Д.Воскресенский, О.Г.Газенко, Н.Х.Ешанов, А.Д.Егоров, Е.А.Карпов, В.В.Ковалев, И.А.Колосов, А.А.Корешков, И.И.Касьян, А.Р.Котовская, Г.В.Калибердин, В.И.Копанев, А.П.Кузьминов, Л.И.Какурин, Р.В.Кудрова, В.И.Лебедев, А.А.Лебедев, П.П.Лабзин, Д.Г.Максимов, В.И.Мясников, Е.Г.Малышкин, И.П.Неумывакин, В.Ф.Онищенко, И.Г.Попов, Е.П.Поручиков, М.М.Сильвестров, А.Д.Серяпин, П.П.Саксонов, Ф.К.Савинич, С.Ф.Симпура, В.Г.Терентьев, А.С.Ушаков, Ю.Ф.Удалов, B.C.Фомин, А.Г.Фомин, Г.Ф.Флебников, Е.М.Юганов, В.И.Кричагин и др.

В.В.Терешкова в процессе подготовки к стендовым тренировкам.

Во втором групповом космическом полете, наряду с выполнением комплекса проб, направленных на изучение сдвигов в состоянии вестибулярного аппарата, В.Ф.Быковский и В.В.Терешкова занимались физическими упражнениями по специальной программе. В полетное задание В.Ф. Быковского входило также освобождение от подвесной системы и «свободное плавание» в кабине с выполнением в этих условиях некоторых рабочих операций. Программа медицинского контроля была расширена регистрацией сейсмокардиограммы; технические решения физиологических измерительных каналов ЭКГ, ЭЭГ, ЭОГ, КГР были существенно улучшены, что значительно повысило помехоустойчивость регистрации этих показателей в условиях двигательной активности космонавтов (И.Т.Акулиничев, К.П.Зазыкин, P.M.Баевский и др.). Были продолжены и биологические эксперименты, которые в этих полетах проводились с дрозофилами и растениями.

В процессе предполетной подготовки проверка уровня физической подготовленности В.В.Терешковой показала недостаточное развитие силовых качеств, физической работоспособности и координации движений. В связи с этим для нее была составлена индивидуальная программа, предусматривающая занятия для.развития мышц верхнего плечевого пояса, брюшного пресса и нижних конечностей, а также для повышения выносливости к длительным физическим нагрузкам и тренировки вестибулярного анализатора. Реализация этой программы позволила сформировать у В.В.Терешковой достаточно высокий уровень физической подготовленности и тренированности.

Так же, как и при подготовке к предшествующим полетам по программе «Восток», большое место уделялось таким видам предполетных тренировок, как полеты на самолетах с кратковременным воздействием невесомости, вращение на центрифуге, воздействие высоких температур в термокамере, воздействие длительной изоляции в сурдокамере, специальные тренировки вестибулярного анализатора, заключительные тренировочные эксперименты в герметизированном макете кабины корабля «Восток». В частности, В.Ф. Быковский находился в условиях кратковременной невесомости 42 раза. Переносимость указанных воздействий после цикла проведенных тренировок у обоих космонавтов расценивалась специалистами как высокая или хорошая.

За несколько минут до старта космических кораблей у В.Ф. Быковского и В.В.Терешковой были выявлены отчетливые предстартовые физиологические реакции в виде значительного увеличения ЧСС до 137-155 уд./мин (за 4 часа до старта - 68 и 84 уд./мин соответственно). Уровни этих реакций примерно соответствовали таковым для предшествующих полетов по программе «Восток». При воздействии перегрузок в период выведения кораблей на орбиту патологических реакций со стороны сердечно-сосудистой системы не отмечалось. В то же время при переходе к условиям невесомости у В.В.Терешковой ЧСС и ЧД оставались существенно увеличенными (около 140 уд./мин и до 30 дых./мин соответственно), что было расценено специалистами как следствие меньшей, чем у других космонавтов, функциональной устойчивости.

При переходе к условиям невесомости космонавты не отметили каких-либо неприятных ощущений или иллюзий. В.Ф. Быковский неоднократно освобождался от привязной системы и свободно перемещался внутри кабины, ощущение свободного перемещения в невесомости он оценивал как весьма приятное. На протяжении полета он проявлял высокую двигательную активность, производил разнообразные движения, в том числе головой. Полетное задание космонавт выполнил полностью.

В.В.Терешкова субъективно оценивала свое состояние в полете как хорошее. Однако, начиная с некоторого момента времени, на протяжении большей части сеансов связи лицо у нее выглядело сосредоточенным, мимика была скупой, движения головой заметно ограничены. При прослушивании радиопереговоров отмечались замедленность речи и растягивание слов, особенно в конце сеансов связи; ответы были односложными, речь несколько монотонной. Аппетит в полете был снижен, о чем свидетельствует малое использование продуктов питания из бортового пайка. Сама она отмечает отсутствие аппетита к сладким блюда, так как они вызывали подташнивание, и влечение к острой пище. Несмотря на указанные особенности, В.В.Терешкова успешно выполнила полетное задание, доказав возможность длительного космического полета не только мужчин, но и женщин.

В своих воспоминаниях (1979) крупный организатор военной медицины генерал-майор медицинской службы А.Н.Бабийчук, являвшийся в тот период начальником Службы авиационной и космической медицины ВВС, отмечает: «Валентина Владимировна трудно переносила некоторые фазы полета», «медицинская комиссия отметила у нее повышенную чувствительность вестибулярного аппарата».

В первые часы пребывания на орбите ЧСС у обоих космонавтов была увеличена. Далее ЧСС снижалась, а во второй половине полета опять возрастала. Суточная колеблемость ЧСС была в 2-3,5 раза выше, чем на Земле. Динамика частоты дыхания имела обратную направленность. У обоих космонавтов выявлялись ЭЭГ-признаки нерезко выраженного утомления.

По данным ЭОГ, в начале полета у обоих космонавтов наблюдалось вызванное большим эмоциональным напряжением значительное повышение глазодвигательной активности. У В.В.Терешковой на 38-м и 45-м витках оно сочеталось с кратковременными нистагмоидными движениями. Вторичное резкое повышение глазодвигательной активности у космонавтов отмечалось перед завершением полета. По результатам использованных в полете методик, существенных изменений функций вестибулярного и зрительного анализаторов у В.Ф.Быковского и В.В.Терешковой не было.

В период спуска с орбиты при воздействии пикового значения перегрузки посадки ЧСС у В.В.Терешковой возросла до 192 уд./мин, а перед катапультированием при отсутствии действия перегрузки составила 172 уд./мин. При воздействии перегрузки, связанной с торможением корабля в плотных слоях атмосферы, она отмечала появление признаков «серой пелены». Соответствующие величины ЧСС у В.Ф.Быковского составили 174 и 157 уд./мин. Эти факты, по мнению специалистов, свидетельствовали о снижении устойчивости организма к гравитационным воздействиям в результате многосуточного пребывания в невесомости.

По результатам индивидуальной бортовой дозиметрии, у В.Ф.Быковского интегральная поглощенная доза ионизирующего излучения не превысила 50- 81 мрад, у В.В.Терешковой - 30-48 мрад.

При послеполетном медицинском обследовании у В.Ф.Быковского наблюдалось учащение ЧСС по отношению к предполетным данным в течение нескольких часов, снижение веса тела на 2,4 кг, некоторое замедление внутрижелудочковой проводимости в покое и уплощение зубца Т при нагрузке, снижение ударного объема крови, комплекс ЭЭГ-сдвигов нейродинамического характера, изменения в моче, устойчивые при биохимическом исследовании. Патологические сдвиги в организме космонавта отсутствовали, совокупность выявленных изменений специалисты расценили как проявление умеренно выраженного утомления. 

В.В.Терешкова после приземления выглядела утомленной. При обследовании определялся синдром «раздражительной слабости» с признаками затруднения концентрации внимания, повышенной отвлекаемости и элементами негативизма. При осмотре обращала на себя внимание бледность кожных покровов и цианотичность видимых слизистых. Все эти симптомы сохранились и спустя сутки после приземления и глубокого сна; на следующий день, кроме того, она жаловалась на общую слабость, усталость и боли в области шеи. При ЭЭГ-обследовании обнаруживались изменения, характерные для значительного снижения функционального состояния коры головного мозга. Отмечались учащение пульса в условиях покоя до 100 уд./мин, уменьшение ударного объема крови, укорочение длительности тонов сердца, увеличение продолжительности ряда фаз сердечного цикла. Комплекс указанных гемодинамических изменений специалисты расценили как проявление функциональной недостаточности миокарда и гипотензивной, ваготонической реакции сердечно-сосудистой системы. Выявлялся ряд сдвигов со стороны системы крови, а также изменения в моче, отражающие развившиеся под действием многосуточного пребывания в невесомости повышенный распад тканей, особенно мышечных, и активирование белкового, нуклеинового и липидного видов обмена. Перечисленные изменения носили функциональный характер и были связаны с состоянием выраженного утомления. Патологические сдвиги в организме не выявлялись.

Полеты советских космонавтов по программе «Восток», основная заслуга медицинского обеспечения которых принадлежит военно-медицинским учреждениям, по существу ознаменовали новый этап в развитии отечественной и мировой космической медицины. На смену этапу становления космической медицины - выдвижению научных гипотез и предложений, получаемых в модельных и биологических исследованиях, - пришел начальный этап освоения космического пространства (этап практики пилотируемой космонавтики): стремительного накопления научных факторов, проверки выдвинутых гипотез и апробации предложенных разработок непосредственно в натурных условиях. Реализация программы «Восток» позволила впервые сформировать первичную базу экспериментальных данных, послужившую основой для осуществления значительно более сложных последующих космических программ. Без преувеличения можно констатировать, что усилия военно-медицинских коллективов как минимум позволили получить первые ответы по следующим научным и практическим проблемам космической медицины: определение степени влияния отдельных факторов и всего комплекса условий космического полета на физиологические функции и процесс адаптации целостного организма к этим условиям; оценка эффективности и надежности разработанных систем жизнеобеспечения, спасения, медицинского контроля состояния экипажа и среды обитания; анализ профессиональной работоспособности и возможностей человека выполнять различные рабочие операции по управлению кораблем, его системами и научной аппаратурой; изыскание путей и методов повышения устойчивости человека к воздействию факторов полета; обоснование ценности критериев и эффективности методов отбора космонавтов и их подготовки к полету. Перечисленные проблемы представляют собой фундамент одной из основных социальных проблем пилотируемой космонавтики - проблемы безопасности полета, в которой на первый план выходили вопросы по обеспечению радиационной безопасности, созданию системы жизнеобеспечения и ее составных частей: системы кондиционирования атмосферы герметической кабины корабля, системы обеспечения экипажа питанием и водой, оборудования для сбора и изоляции продуктов жизнедеятельности, режиму труда и отдыха и т.п.

Зарегистрированные в период реализации первой в СССР программы пилотируемых космических полетов человека суммарные дозы ионизирующего излучения, полученные космонавтами, оказались незначительными и не могли представить опасности для здоровья космонавтов или явным образом сказаться на физиологических или биохимических показателях состояния организма и его систем. При этом 85-90% интегральной дозы, полученной космонавтами, приходилось на долю первичного космического излучения, в основном его тяжелой компоненты. Особое значение в обеспечении радиационной безопасности имело правильное обоснование радиационной обстановки: выбор времени полета, непрерывный контроль за состоянием радиационного поля околоземного пространства и возможными вспышками на Солнце и т.п.

Во всех полетах и на всех участках траекторий движений кораблей «Восток» гигиенические параметры среды герметической кабины не выходили за установленные пределы, что подтвердило эффективность и надежность предложенной системы жизнеобеспечения. Барометрическое давление оставалось близким к нормальному атмосферному давлению, температура воздуха регулировалась по теплоощущениям космонавтов в пределах от +1 до +30°С, относительная влажность колебалась от 35 до 69%, а содержание кислорода и углекислоты не выходило за допустимые границы. Каких-либо неприятных запахов в кабине космонавты не отмечали.

Накопленная при осуществлении программы «Восток» первичная база медицинских результатов о влиянии условий многосуточного космического полета на состояние человека включала прежде всего данные об общем состоянии, работоспособности и вестибулярных реакциях в условиях космического полета. В частности, было установлено, что в формировании обусловленных невесомостью сенсорных реакций помимо вестибулярного анализатора играют роль влияния со стороны коры головного мозга, зрительного, кожного и мышечного анализаторов. Опыт первых пилотируемых полетов показал, что субъективные ощущения и поведенческие реакции человека в этих условиях имеют весьма выраженные индивидуальные различия. Этот факт выдвинул проблему разработки адекватных методов отбора и специальных методов тренировки, которые позволили бы снизить вероятность неблагоприятных реакций космонавтов в условиях полета.

Для решения задач МБО космических полетов трудно переоценить значение созданной специалистами ИАиКМ бортовой системы объективного медицинского контроля за состоянием космонавтов, которая играет важнейшую роль в оценке состояния основных систем и функций организма: коры головного мозга (ЭЭГ), сердечно-сосудистой системы (ЭКГ), системы внешнего дыхания (ЧД), вестибулярного анализатора (ЭОГ), нервно-эмоциональной реактивности (КГР) и др. Радиотелеметрические исследования указанных физиологических показателей позволили существенно дополнить имевшиеся ранее представления о влиянии факторов орбитального полета на состояние человека: о процессах психоэмоциональной адаптации к условиям полета, о развитии состояний утомления у космонавтов, об изменении функций вестибулярного анализатора и др. Особую роль играет бортовая система инструментального медицинского контроля в изучении влияния факторов полета, и особенно невесомости, на сердечно-сосудистую систему. Одной из гипотез, которая была сформулирована учеными ИАиКМ в период, предшествующий практическому осуществлению программы «Восток», была гипотеза о возможности специфического влияния невесомости на регуляцию функций сердечно-сосудистой системы.

Полученные в пилотируемых полетах человека факты, показавшие, что ЧСС достигает у космонавтов наибольших величин в последние минуты предстартового периода и в первые минуты после старта, снижаясь к концу активного участка (несмотря на продолжающееся действие ускорений), свидетельствовали о преобладающем влиянии эмоционального фактора на состояние хронотропной функции сердца. Роль эмоций отчетливо проявлялась также и в развитии тахикардии на последнем этапе полета - перед включением тормозной двигательной установки. Однако ученые ИАиКМ предполагали, что замедленная стабилизация ЧСС связана со специфическим влиянием невесомости на регуляцию функций сердечно-сосудистой системы. В пользу этого свидетельствовала отчетливая тенденция снижения частоты пульса не только от первого ко второму дню, но и в последующие дни полета. Кроме того, было обнаружено, что ночью, во время сна, ЧСС почти у всех космонавтов ниже, чем при имитации условий полета на Земле. В первые двое-трое суток полета наблюдалось значительное учащение пульса после пробуждения космонавтов. Наконец, колеблемость частоты пульса в полете возрастала по сравнению с наземными условиями. Эти и некоторые другие факты позволили предположить, что развивающиеся в невесомости сдвиги в функциональном состоянии сердечно-сосудистой системы связаны с усилением парасимпатических и ослаблением симпатических влияний. Предполагалось, что определенное значение в этих сдвигах может иметь и перераспределение крови и тонуса сосудов в системах большого и малого круга кровообращения. На основании анализа полученных данных, P.M.Баевский и О.Г.Газенко (1964) высказали предположение, что период после 10-12 часов пребывания в невесомости целесообразно рассматривать как фазу относительно устойчивого приспособления сердечнососудистой системы к новым условиям, которая характеризуется известной стабилизацией ее функций. В то же время Ю.М.Волынкин и А.Д.Воскресенский (1964) и другие специалисты ИАиКМ выразили озабоченность в связи с возможным развитием у космонавтов в полетах большей продолжительности гравитационной детренированности сердечно-сосудистой системы, которая может вызвать значительно более серьезные последствия, чем развитие астении отдельных мышечных групп.

Таким образом, первая советская программа медико-биологического обеспечения пилотируемых космических полетов - программа «Восток» - была сформирована и практически реализована при несомненной головной роли военно-медицинских учреждений СССР совместно с АН СССР (головных организаций Минздрава СССР или иных ведомств по этой проблеме в тот период просто не существовало). Наибольший вклад в этот многолетний труд вложили руководители и военные медики ГВМУ и ЦВМУ МО СССР, САиКМ ВВС, ИАиКМ, ЦПК им. Ю.А.Гагарина, ЦВНИАГ: Е.И.Смирнов, Д.Д.Кувшинский, А.Н.Бабийчук, Ю.М.Волынкин, Е.А.Карпов, В.И.Яздовский, A.M.Генин, О.Г.Газенко, В.И.Копанев, Н.Н.Гуровский, П.В.Васильев, П.В.Буянов, И.И.Брянов, Ф.Д.Горбов, Л.И.Какурин, И.Т.Акулиничев, Е.М.Юганов, В.Г.Терентьев, П.П.Саксонов, А.Д.Серяпин, В.В.Антипов, Г.Ф.Хлебников, В.В.Ковалев, Л.Г.Головкин, И.И.Касьян, P.M.Баевский, А.Д.Егоров и многие другие. Космическая медицина как наука в этот период развивалась большей частью как отрасль прикладной медицины.

1.3 б. Разработка военно-медицинскими учреждениями СССР системы медико-биологического обеспечения первых космических полетов человека и их роль в МБО полетов по программам «Восток», «Восход», «Союз». Развитие космической медицины как отрасли прикладной медицины

В конце 1963 г. в соответствии с решением правительства в системе Минздрава СССР создается Институт космической биологии и медицины (позднее переименованный в Институт медико-биологических проблем (ИМБП) МЗ СССР), которому из ИАиКМ в 1963-1964 гг. передаются более 100 человек кадрового состава и необходимое экспериментальное оборудование. Среди этих специалистов были ученые Ф.Д.Горбов, Н.Н.Гуровский, О.Г.Газенко, М.Д.Емельянов, Л.И.Какурин, А.Г.Кузнецов, И.М.Хазен, С.В.Чижов, будущий врач-космонавт Б.Б.Егоров и многие другие. Вместе с тем, учитывая необходимое время - около 1,5-2 лет - на решение организационно-кадровых вопросов, этот институт Минздрава СССР полностью приступил к исполнению своих обязанностей по непосредственному медицинскому обеспечению космических полетов значительно позднее 1963 г. По этой причине в медико-биологическом обеспечении полетов, запланированных на 1964-1965 гг. (программа «Восход»), в соответствии с межведомственным соглашением была задействована большая группа квалифицированных военных медиков ИАиКМ, имевших многолетний опыт работы в этом направлении.

Продолжительность первого пилотируемого полета по этой программе, состоявшегося 12.10.1964 г., составила около суток. Впервые в космос поднялся экипаж, в состав которого помимо командира корабля В.М.Комарова, входили бортинженер научный сотрудник К.П.Феоктистов и первый врач-космонавт Б.Б.Егоров, военный медик, бывший незадолго до этого сотрудником ИАиКМ. В медико-биологическом обеспечении полета корабля «Восход» приняли активное участие военные медики - специалисты ИАиКМ, ЦПК и ЦВНИАГ: Е.М.Юганов, И.И.Брянов, A.M.Генин, Г.Ф.Хлебников, Е.А.Федоров, Е.А.Карпов, И.И.Касьян, И.Т.Акулиничев, П.В.Васильев, Л.С. Хачатурьянц, В.И.Копанев, И.С.Балаховский, В.Г.Терентьев, И.Г.Попов, И.Д.Пестов, А.В.Еремин, А.Д.Воскресенский, А.И.Горшков, И.А.Колосов, Ф.А.Солодовник, В.И.Лебедев и др.

Медицинским разделом программы полета предусматривалось дальнейшее изучение влияния невесомости на основные физиологические функции и работоспособность космонавтов, оценка рациональности предусмотренного режима труда и отдыха членов экипажа (Ю.М.Волынкин, И.Т.Акулиничев, П.В.Васильев, А.Д.Воскресенский, И.И.Касьян, Д.Г.Максимов). С этой целью впервые для проведения медицинских исследований на борту, помимо аппаратуры врачебного контроля «Вега-3» для регистрации ЭКГ, ЧСС, ЧД и сейсмокардиограммы, была установлена аппаратура «Полином», обеспечивающая исследование ЭЭГ, ЭОГ, динамограммы и показателей координации движений. Первый «Полином» был создан коллективом инженеров и врачей ИАиКМ под руководством И.Т. Акулиничева; он явился прообразом будущей широко известной аппаратуры «Полином-2М», составившей в 1971-1976 гг. ядро системы углубленных медицинских обследований космонавтов на первых советских орбитальных станциях. Кроме того, впервые были запланированы и осуществлены комплексные исследования функций внешнего дыхания, газообмена и энерготрат с использованием разработанных с участием известного специалиста ИАиКМ И.И.Касьяна прибора «Резеда-2» и бортовых методик. Врач-космонавт Б.Б.Егоров в полете провел большой комплекс клинико-физиологических исследований с применением психофизиологических тестов, оценкой неврологического статуса, вестибулометрических проб, исследованием зрительного анализатора, заборами крови для морфологических и биохимических анализов.

Определенные особенности имелись и в процессах отбора и подготовки членов первого космического экипажа: к полету были допущены лица с разной степенью тренированности вестибулярного аппарата. В.М.Комаров имел более устойчивые реакции, и вестибулярная тренировка проводилась с ним в течение большего времени, чем с другими членами экипажа. Перед полетом вестибулярная устойчивость В.М.Комарова оценивалась как отличная, а у двух других членов экипажа - удовлетворительная. Вместе с тем, в результате исследования системы как активных, так и пассивных упражнений перед полетом было достигнуто заметное повышение устойчивости к укачиванию у всех троих членов экипажа. Тем не менее, при переходе к невесомости у К.П.Феоктистова и Б.Б.Егорова возникли иллюзии перевернутого положения тела, которые впервые в практике медицинского обеспечения полетов были отмечены на протяжении почти всего периода пребывания в невесомости, т.е. носили относительно постоянный характер. Наряду с этим, оба космонавта отмечали появление головокружения при умеренных или резких движениях головой. У Б.Б.Егорова на 2-3-м часах пребывания в невесомости появились признаки вестибуловегетативных расстройств в виде понижения аппетита и неприятных ощущений в подложечной области. Эти явления постепенно нарастали и достигли максимальной выраженности к 7-му часу; после сна они почти полностью прекратились. Подобные симптомы появились и у К.П.Феоктистова, но они были меньшей выраженности. Таким образом, использованные методы наземного прогнозирования возможности возникновения вестибулярных расстройств в полете оказались достаточно информативными. Вместе с тем военными врачами Е.М.Югановым, В.И.Копаневым, И.И.Бряновым, И.А.Колосовым, Ф.А.Солодовником, А.И.Горшковым, И.И.Касьяном, В.И.Лебедевым, Н.И.Поповым впервые было показано, что у лиц со средней степенью чувствительности вестибулярного анализатора интенсивная вестибулярная тренировка не обеспечивает необходимой вестибулярной устойчивости к условиям невесомости.

Первый врач-космонавт Б.Б.Егоров перед прыжком с парашютом

Наряду с отмеченным, в полете корабля «Восход» были получены некоторые новые данные о влиянии факторов космического полета на организм человека. В частности, в большинстве случаев выраженность реакций пульса и дыхания на воздействие факторов полета у членов экипажа была значительно меньшей, чем в полетах на одноместных кораблях по программе «Восток». Специалистами это было связано со снижением эмоционального напряжения в связи с наличием на борту не одного космонавта, а экипажа из трех человек. У Б.Б.Егорова во время полета было выявлено уменьшение разрешающей способности глаза более чем в 2 раза. У членов экипажа определялся ряд функциональных изменений со стороны сердечно-сосудистой и дыхательной систем, а также различных сторон обмена веществ, указывающих на реакцию напряжения и общее утомление (И.С.Балаховский, П.В.Васильев, И.И.Касьян, И.Г.Попов). Участок спуска все космонавты перенесли тяжелее, чем аналогичные предполетные вращения на центрифуге. Потери веса тела составили от 1,9 до 3 кг.

Интегральная поглощенная доза ионизирующего излучения для членов экипажа не превысила 0,15 бэр, т.е. была незначительной.

Второй пилотируемый полет по программе «Восход» состоялся 18.03.1965 г., его продолжительность также составила около суток. Командиром корабля «Восход-2» был П.И.Беляев, вторым пилотом - А.А.Леонов. В этом полете впервые был осуществлен выход человека из корабля в открытое космическое пространство, продолжительность пребывания в открытом космосе составила около 12 мин, удаление от корабля - 5 м. Основными задачами полета являлись проверка конструктивных решений обеспечения выхода человека из корабля, установление возможностей передвижений и работы космонавта в безопорном пространстве, проведение врачебного контроля за состоянием космонавтов при осуществлении выхода в космос, контроль радиационной обстановки. В медико-биологическом обеспечении этого полета наиболее активное участие приняли сотрудники ИАиКМ A.M.Генин, П.В.Васильев, И.Т.Акулиничев, И.И.Касьян, И.Г.Попов, В.Г.Терентьев, Л.С.Хачатурьянц, А.Г.Фомин, А.Е.Углов, А.Е.Банков, Н.А.Чехонадский и др. В отличие от предыдущих конструкций корабль «Восход-2» имел шлюзовую камеру и системы, обеспечивающие переход из герметической кабины в открытый космос.

К числу особенностей МБО этого полета следует отнести наличие в составе системы медицинского контроля, помимо уже упоминавшихся аппаратуры оперативного врачебного контроля «Вега-2» и прибора «Резеда-2», дополнительного пульта командира корабля, на который поступали данные о частоте сердечных сокращений и частоте дыхания выходящего в космос члена экипажа. Это позволяло более тщательно руководить действиями и работой А.А. Леонова. Кроме того, у А.А. Леонова с помощью автономного электротермометра «ЭТ-ЭКД», размещаемого в выходном скафандре, регистрировалась температура тела в подмышечной области для контроля развития возможного перегревания космонавта. Важной особенностью являлось также то, что в процессе предполетной подготовки оба космонавта были обучены проведению медицинских проб и успешно осуществили их в полете. В связи с тем, что выход в открытый космос, по расчетам специалистов, требовал дополнительных энергетических расходов, калорийность суточного рациона космонавтов была увеличена до 3250 ккал (в предыдущих полетах она не превышала 2530-2770 ккал). Суточная норма потребления воды была увеличена до 2 л (в первом полете по программе «Восход» она составила 1,25 л).

При выходе в открытый космос на 2-м витке полета величина ЧСС у А.А. Леонова увеличилась до 152 уд./мин, при возвращении в шлюзовую камеру - до 162 уд./мин. Частота дыхания при этом возросла до максимальных значений - 25-36 дых./мин. Обнаруживались необычные изменения на ЭКГ в виде сочетания уменьшения R-R-интервалов с замедлением предсердно-желудочковой проводимости, удлинением электрической систолы и др. Температура тела во время выхода повысилась почти на 1,4 градуса (при имитации выхода до полета в термобарокамере - только на 0,8 градуса). Комплекс указанных физиологических сдвигов специалисты связали с большими физическими усилиями и нервно-эмоциональным напряжением, потребовавшимся А.А. Леонову для осуществления программы выхода из корабля. У командира корабля П.И.Беляева в момент выхода в космос А.А. Леонова на ЭКГ отмечались одиночные узловые экстрасистолы.

Из числа особенностей физиологических реакций, выявленных в последующем после выхода в космос периоде полета (начиная с 3-го витка), следует отметить возрастание ЧСС у обоих космонавтов во второй половине полета, особенно перед спуском корабля, резкое возрастание диапазона колебаний температуры тела у А.А.Леонова в конце полета, появление у П.И.Беляева одиночных узловых экстрасистол на ЭКГ при переходе на ручное управление кораблем и на участке спуска корабля. Вероятно, эти изменения были обусловлены подготовкой к впервые осуществлявшемуся в практике пилотируемой космонавтики ручному управлению системами посадки корабля «Восход-2» на Землю и осуществлением ручного управления.

В послеполетном периоде впервые в практике пилотируемой космонавтики в СССР серьезному испытанию была подвергнута отечественная система подготовки космонавтов (в том числе и ее медико-биологический раздел) к действиям после приземления в условиях автономного существования. Корабль «Восход-2» совершил вынужденную посадку за пределами штатного полигона, и его экипаж был вынужден более суток пребывать в тайге с глубоким снежным покровом из-за сложностей эвакуации из этого региона. И хотя в целом проявленные экипажем в этих условиях психофизиологические качества и полученные в ходе предполетной подготовки знания и навыки оказались достаточными для благоприятного исхода автономного существования, в последующем в систему подготовки и состав аварийного снаряжения, по рекомендациям П.И.Беляева и А.А.Леонова, были внесены определенные коррективы. В частности, существенной модернизации были подвергнуты конструкция и состав носимого аварийного запаса, на вскрытие которого экипажу «Восхода-2» потребовались значительные усилия и продолжительное время.

Интегральная поглощенная доза ионизирующего излучения у обоих космонавтов не превысила 0,3 бэр, т.е. была незначительной.

При послеполетном медицинском обследовании у обоих космонавтов определялись функциональные сдвиги в системе крови (увеличение количества лейкоцитов и лимфоцитов), изменения в моче, учащение ЧСС в покое и при ортопробе, изменения на ЭКГ (сочетание укорочения R-R-интервалов с увеличением времени внутрижелудочковой проводимости), умеренное увеличение легочной вентиляции и энерготрат, усиление медленных электрических ритмов на ЭЭГ (как следствие повышения тормозных процессов в коре головного мозга). Большинство обнаруженных физиологических сдвигов специалисты расценили как проявления общего утомления космонавтов.

Основным результатом полета корабля «Восход-2» явилось доказательство возможности пребывания и деятельности человека в безопорном пространстве. При этом предложенная и реализованная на практике военными медиками ЦПК, ЦВНИАГ и ИАиКМ система отбора и специальной подготовки членов экипажей обеспечила достаточно высокий уровень работоспособности космонавтов в невесомости и успешное выполнение ими разносторонней полетной программы.

Основными итогами космической программы «Восход», в реализации которой, как и прежде, приняли активное участие военные медики ЦПК, ЦВНИАГ, ИАиКМ, таким образом, явились: обоснование критериев формирования первых космических экипажей и методов их индивидуальной и групповой подготовки к полету, доказательство возможности существования и целенаправленной деятельности человека в безопорном пространстве (космосе), накопление новых научных фактов о влиянии факторов космического полета на состояние членов экипажей с различными уровнем устойчивости и степенью тренированности к воздействию факторов.

В полетах пилотируемых космических аппаратов «Восход» сотрудниками ИАиКМ В.А.Поповым, Л.С.Хачатурьянцем, Е.А.Ивановым, кроме того, проводились исследования военно-медицинской направленности. Одним из них явилось исследование влияния невесомости на функцию зрения. Установлено, что пребывание в невесомости, не оказывая существенного влияния на остроту зрения, воздействует на другие функции органа зрения: зрительную работоспособность (уменьшение под влиянием невесомости в среднем на 25%), цветовое зрение (снижение на 26%), контрастную чувствительность (до 40%). Оценка динамики оперативной памяти и динамических характеристик двигательного аппарата, проведенная ими же, показала, что под воздействием факторов полета у членов космических экипажей происходит некоторое снижение качества управляющей деятельности.

В последующих пилотируемых полетах по программе «Союз», начиная с 1967 г., специалисты военно-медицинских учреждений СССР продолжили отработку ряда военно-медицинских аспектов пребывания человека в условиях космических полетов. В первую очередь это касалось проблемы возможного воздействия факторов и условий космического полета на состояние анализаторных систем членов экипажей и их профессиональную работоспособность. Над этой проблемой в течение многих лет работали научные коллективы ИАиКМ, возглавляемые В.А.Поповым и Л.С.Хачатурьянцем, в число наиболее активных исполнителей этой работы также входили П.К.Исаков, Е.А.Иванов, Л.П.Гримак, Г.Ф.Макаров, Р.Б.Богдашевский, А.Я.Фролов, В.И.Метлик, А.А.Малофеев и др. Инструментальную основу для изучения динамики психофизиологических функций космонавта-оператора в полете составили разработанные с участием указанных специалистов приборы «Пальма-2М» и «Шиповник».

В полетах кораблей «Союз» было продолжено исследование влияния невесомости на качество управляющей деятельности космонавтов (Е.А.Иванов, А.К.Епишкин и др.). Было установлено, что в условиях многосуточного космического полета время реакции космонавта возрастает в 2,7 раза, величина дисперсии времени переходного процесса увеличивается в 3-4 раза. В последующих исследованиях было уточнено, что отмеченные адаптационные изменения в условиях невесомости затрагивают лишь сложные ассоциативные реакции экстраполяции, а время простой двигательной реакции и время реакции выбора существенных изменений не претерпевают. Также было обнаружено, что более высокое качество слежения за космическими или наземными объектами сохраняется на частотах слежения до 0,5 Гц - факт, который в последующем был положен инженерами-проектировщиками в основу проектирования конкретных полуавтоматических систем управления пилотируемыми космическими аппаратами.

Итак, реализация в период 1961 - 1969 гг. космических программ кратковременных (по меркам сегодняшнего времени) орбитальных полетов ознаменовала новый этап в развитии космической медицины как науки - этап стремительного накопления фактических данных о влиянии космического полета на организм человека, появления обоснованных теоретических концепций о возможности жизни и целенаправленной продуктивной деятельности в орбитальных полетах человека, серьезного испытания и оценки эффективности в натурных условиях медико-технических решений и разработок по проблеме создания СМБО полетов.

Исследование вестибулярной устойчивости космонавта Бориса Валентиновича Волынова проводит врач Н.И.Попов 1969 г. (фото из архива ЦПК).

В этот период окончательно оформились предмет и основные задачи космической медицины как науки. И хотя точные формулировки этих понятий дискутируются даже и в нынешнее время (1995 г.), их основное содержание к концу первого десятилетия эры космических полетов человека можно было считать в основном сформировавшимся. К началу 70-х годов космическая медицина определилась как область медицины, изучающая особенности жизнедеятельности организма человека при действии факторов космического полета и космического пространства с целью разработки средств и методов сохранения здоровья и работоспособности членов экипажей космических кораблей (А.И.Бураназян, О.Г.Газенко и др.). Основными задачами космической медицины как науки стали: исследование влияния на организм человека факторов космического полета, разработка профилактических мер и способов защиты от вредных влияний факторов полета, обоснование физиологических и гигиенических требований к системам жизнеобеспечения, системам управления и оборудованию космических летательных аппаратов, а также к средствам спасения экипажей в аварийных ситуациях, разработка клинических и психофизиологических методов и критериев отбора и подготовки космонавтов к полету, контроля за экипажем в полете, оказание необходимой медицинской помощи, осуществление профилактики и лечения возможных заболеваний.

Врач-космонавт В.Г.Лазарев на тренировке по преодолению ударных перегрузок

Результаты выполненного анализа убедительно свидетельствуют, что военно-медицинские учреждения СССР и военные медики внесли крупный, решающий вклад в развитие этого этапа космической медицины. Ими были теоретически и экспериментально обоснованы, созданы и отработаны системы медико-биологического обеспечения первых пилотируемых полетов человека (в первую очередь системы отбора и подготовки космонавтов к полету, бортовые системы жизнеобеспечения, врачебного контроля, спасения, научных исследований и др.), выполнен весь объем работы по непосредственному научно-практическому сопровождению полетов космонавтов по программе «Восток», принято активное участие в реализации последующих космических программ «Восход» и «Союз». В связи с выраженной прикладной направленностью работ, проводимых в 60-е годы, космическая медицина в этот период развивалась преимущественно в виде отрасли прикладной медицины, хотя первые научные теории и гипотезы уже начали формироваться.

1.4. Роль военно-медицинских учреждений в медико-биологическом обеспечении длительных космических полетов. Формирование космической медицины как теоретической и практической дисциплины

Несмотря на то, что длительность пребывания космонавтов в невесомости в орбитальных полетах по программам «Восток», «Восход» и «Союз» в 1961- 1969 гг. не превышала 5 суток, в этот период ведущими военно-медицинскими учреждениями СССР интенсивно развивались научные направления, связанные с перспективными (для того времени) длительными орбитальными полетами на станциях «Алмаз» и «Салют». Теоретическое обоснование возможности продолжительного пребывания и успешной профессиональной деятельности в условиях невесомости было выполнено в ряде НИР Института авиационной и космической медицины, в которых активное участие принимали и соисполнители других военно-медицинских учреждений, в первую очередь ЦПК им. Ю.А.Гагарина и ЦВНИАГ, а также ряда учреждений Минздрава СССР. Отдельные аспекты этой проблемы изучались в многочисленных экспериментах на животных. Более детальные комплексные клинические и физиологические исследования влияния гипокинезии и гиподинамии на состояние систем организма были выполнены с участием штатных и внештатных испытателей Института с последовательным увеличением сроков воздействия этих факторов от нескольких суток до месяца и более. И наконец, наиболее крупной из этих работ, завершающей цикл исследований по проблеме и позволившей подвести первые серьезные итоги, явилась работа по комплексному клинико-физиологическому обследованию здоровых людей, находящихся в условиях строгого постельного режима в течение беспрецедентного по меркам того времени периода - 70 суток.

В указанных исследованиях было проведено всестороннее изучение влияния длительного ограничения подвижности на различные функциональные системы организма, переносимость ортостатических проб и перегрузок; проведена оценка эффективности специальных комплексов физических упражнений и некоторых других средств (фармпрепаратов, окклюзионных манжет) как средств профилактики неблагоприятных сдвигов в организме, развивающихся под влиянием факторов гипокинезии и гиподинамии. Работа выполнялась под руководством A.M.Генина и П.А.Сорокина, в ее выполнении активное участие приняли П.В.Васильев, И.Д.Пестов, Г.И.Гурвич, Т.Т.Джамгаров, А.Г.Панов, И.И.Иванов, М.И.Тищенко, Р.А.Гисматулин, А.Д. Воскресенский, Б.А.Королев, М.Д.Вентцель, В.В.Симоненко, А.П.Пекшев, В.Т.Волошин, В.А.Дегтярев, Б.Ф.Асямолов, И.Г.Красных, В.Г.Терентьев, А.Р.Котовская, Р.А.Вартбаронов, А.В.Еремин, В.И.Степанцов, А.В.Береговкин, П.В.Буянов, Н.В.Писаренко, А.Г.Панов, B.C.Лобзин, И.Г.Попов, М.А.Тихонов и др.

В результате работы были определены основные звенья патогенеза влияния факторов гипокинезии и гиподинамии на организм человека в длительных космических полетах, а также сформированы научно обоснованные рекомендации по основным средствам профилактики неблагоприятного воздействия этих факторов и общему построению системы медицинского обеспечения длительных космических полетов, включая вопросы медицинского контроля, сохранения психических функций, оказания медицинской помощи, послеполетной реабилитации, питания и водообеспечения и др. Кроме того, были апробированы и испытаны в модельных условиях различные варианты построения бортовых систем профилактики воздействия невесомости на организм, аппаратуры медицинского контроля и научных медицинских исследований, которые в дальнейшем составили основу технической реализации бортовой системы медицинского обеспечения полетов на отечественных орбитальных станциях.

В организации этих и последующих работ по научным и прикладным проблемам длительных пилотируемых космических полетов, координации деятельности военно-медицинских учреждений - соисполнителей НИР, формировании общей методологии исследований и критической оценке получаемых результатов большое значение имела повседневная деятельность Службы авиационной и космической медицины (САиКМ) ВВС, которая в течение нескольких десятилетий являлась основным заказчиком НИР для ИАиКМ, ЦВНИАГ, ЦПК по этой проблеме. Начальниками САиКМ, внесшими существенный вклад в эту работу, являлись видные деятели военной медицины: генерал-майор медицинской службы А.Н.Бабийчук, генерал-лейтенант медицинской службы Н.М.Рудный, генерал-майор медицинской службы С.А.Буфов, генерал-майор медицинской службы Е.С.Бережнов. Среди старших инспекторов САиКМ, непосредственно курировавших тематику указанных военно-медицинских учреждений, были хорошо известные среди военных ученых-медиков полковники медицинской службы В.Ф.Кашин, Г.В.Калибердин, В.В.Литовченко, B.C.Якушев и др.

Весьма существенным вкладом в исследование теоретических аспектов проблемы адаптации организма человека к условиям длительной гипокинезии и невесомости, а также отработку научно-прикладных вопросов создания системы медико-биологического обеспечения полетов, явились и последующие психофизиологические эксперименты по изучению реакций организма человека в условиях 100-суточной гипокинезии, проведенные на базе Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова с широким участием сотрудников ИАиКМ. В этих исследованиях под руководством B.C.Лобзина, А.А.Михайленко, А.Г.Панова особенно глубоко были изучены неврологические аспекты адаптации к условиях гипокинезии, впервые выделены основные неврологические синдромы и этапы развития гипокинезических расстройств, изучены их патофизиологические механизмы, проведена оценка различных профилактических мероприятий.

Ведущая роль военно-медицинских учреждений в решении медицинских проблем длительных космических полетов в тот период времени не была случайной. Эпоха, начавшаяся с первых послевоенных лет и продлившаяся вплоть до потепления международной обстановки во второй половине 80-х гг. (т.е. около 40 лет), была периодом раскола мира на два лагеря, эпохой «великого противостояния». Постоянно наращивалась гонка вооружений, мир готовился к очередной, решающей войне. Было бы наивно полагать, что это могло не коснуться и космоса, который во многих отношениях казался идеальным театром военных действий. Многочисленные факты, касающиеся былых попыток использовать космос в военных целях, опубликованы в печати позднее - уже в наше время. Сегодня уже не секрет, что и орбитальным космическим станциям отводилось определенное место в решении военно-прикладных задач: в обеспечении разведывательной информацией, в особенности по районам локальных войн и конфликтов, в инспекции космических объектов неизвестного назначения и др. В середине 90-х гг. ситуация изменилась ненамного. В частности, из 52 полетов по программе «Спэйс Шаттл», выполненных за 13 лет ее реализации (к середине 1993 г.), 10 экспедиций было выполнено по контракту между НАСА и Военно-воздушными силами США. Программы этих 10 полетов были практически полностью засекречены; общая стоимость контракта составила 650 млн долларов.

Для решения указанных выше военно-прикладных вопросов в СССР в тот период была принята программа «Алмаз» с соответствующими одноименными орбитальными станциями, которые создавались в конструкторском бюро, руководимом академиком В.Н.Челомеем. Соответственно, для решения проблем медицинского обеспечения этих полетов были привлечены лучшие военные ученые-медики.

Для непрерывного мониторирования земной поверхности и сбора информации в интересах обороны страны предназначалась размещаемая на орбитальной станции фотоаппаратура «Визир», представлявшая фототелескоп с «гигантскими» (для бортовых установок) размерами объектива и высоким разрешением. В бортовых условиях предусматривалось проявление фотоматериалов непосредственно после проведенной съемки; в результате время оперативной выдачи информации составляло десятки минут.

Конкретной реализацией программы «Алмаз» в функционально законченном виде явились орбитальные станции «Салют-3» и «Салют-5», запущенные соответственно в 1974 и 1976-1977 гг. Отличительной особенностью экипажей, совершивших полеты по этой программе, являлся тот факт, что оба члена экипажей (и командир, и бортинженер) отбирались из числа военных космонавтов. Программы полета отличались большой насыщенностью работами по мониторингу земной поверхности, а также военно-медицинскими и военно-методическими исследованиями. Вместе с тем отдельные элементы программы «Алмаз» (в том числе и по проблеме создания СМБО) отрабатывались и в предшествующих полетах: корабля «Союз-9» в 1970 г. и первой орбитальной станции «Салют-1» в 1971 г.

По ряду причин в конце 70-х гг. программа «Алмаз» была свернута. В результате решение вопросов мониторинга земной поверхности в интересах оборонных ведомств в последующие годы стало составной частью народнохозяйственных полетных программ «Салют» и «Мир».

Задачи по медицинскому освидетельствованию кандидатов в космонавты для длительных космических полетов были возложены на Главную медицинскую комиссию (ГМК), ключевые позиции в которой, как и в прежние годы, занимали видные деятели военной медицины: генерал-майоры медицинской службы А.Н.Бабийчук, Н.М.Рудный, Е.А.Карпов и др. Задача медицинского отбора кандидатов в космонавты из числа военных лиц - этапа, предшествующего освидетельствованию на ГМК, - как и в период осуществления и реализации первых космических программ, была возложена на специалистов ЦВНИАГ и ЦПК им. Ю.А.Гагарина.

Следует отметить, что к этому времени указанными военно-медицинскими учреждениями уже был накоплен определенный практический опыт по относительно надежному прогнозированию переносимости космонавтами воздействия факторов кратковременного полета на основе изучения состояния здоровья, функциональных возможностей, устойчивости и приспособляемости организма. Однако проблемы продолжительного пребывания в невесомости потребовали, в первую очередь, более надежного выявления скрытых и доклинических, начальных форм заболеваний, которые могли стать противопоказаниями для участия в полете. Очевидной стала необходимость определенной коррекции требований к психологическому отбору: в связи с тем, что основной космической «единицей» в пилотируемом полете стал экипаж (а не пилот-индивидуум), одними из центральных стали задачи оптимального комплектования экипажа по совокупности профессионально важных качеств, а также психологической совместимости его членов. Повысились требования к эмоциональной устойчивости, способности к активной саморегуляции и деятельности в условиях неопределенности и стрессовых воздействий и т.п.

При подготовке первых пилотируемых полетов человека в СССР кандидаты в космонавты были отобраны из числа военных летчиков, как профессиональной группы лиц, наиболее подготовленных для работы в условиях воздействия ряда неблагоприятных факторов, являющихся универсальными летными специалистами (пилот-штурман-связист-бортинженер) и обладающих необходимыми высокими морально-волевыми качествами. Появление космических экипажей позволило в определенной степени распределить летные обязанности, выделить ролевые позиции каждого из членов экипажей (командир экипажа - бортинженер - космонавт-исследователь). Однако всю полноту ответственности за безопасность экипажа и выполнение программы полета в целом по-прежнему нес командир экипажа. Именно на него ложились и основные обязанности по выполнению динамических операций по управлению космическим летательным аппаратом. Вот почему во всех без исключения длительных космических полетах, совершенных в СССР и в России, командиры экипажа отбирались из числа военных летчиков, и успешная реализация указанных космических программ - весомое подтверждение роли военных медиков, прежде всего сотрудников ЦВНИАГ, ЦПК им. Ю.А.Гагарина, Службы авиационной и космической медицины ВВС, ИАиКМ.

Следует также отметить, что если врачебно-экспертные комиссии ЦВНИАГ осуществляли первичный медицинский отбор только военных кандидатов в космонавты и проводили их последующее стационарное обследование, то специалисты ЦПК на протяжении всего периода реализации программы длительных полетов осуществляли обязательные пред- и послеполетные клинико-физиологические обследования всех членов экипажа независимо от их ведомственной принадлежности. То же относится и к проведению контроля за состоянием здоровья космонавтов на этапе подготовки в составе экипажа. Таким образом, вклад военных медиков ЦПК в решение проблем отбора, медицинского освидетельствования и контроля за состоянием здоровья и военных, и невоенных космонавтов для продолжительных пилотируемых полетов неоспорим.

Большой вклад в решение проблем отбора и медицинского освидетельствования космонавтов для длительных космических полетов внесли руководители и ведущие специалисты коллективов ЦВНИАГ и ЦПК военные медики полковники медицинской службы М.Д.Вядро, И.И.Брянов, Е.А.Федоров, Ф.Д.Горбов, В.М.Толстов, А.В.Раев, П.М.Суворов, И.А.Полозков, Н.Н.Артамонов, Ю.К.Чурилов, К.Г.Багаутдинов, В.А.Голубчиков, А.В.Еремин, А.В.Береговкин, И.А.Скиба, И.К.Тарасов, В.В.Калиниченко, Л.И.Воронин, Р.Б.Богдашевский, А.Ф.Жернавков, В.Н.Алексеев, В.В.Щиголев, В.И.Легеньков и др

В связи с формированием программ длительных орбитальных экспедиций перед ЦПК им. Ю.А.Гагарина был поставлен ряд новых серьезных научно-практических задач по подготовке членов экипажей. Так же, как и при решении отмеченных выше задач, военные медики ЦПК на протяжении многих лет осуществляли всестороннюю подготовку членов экипажей независимо от их ведомственной принадлежности, обеспечивая обучение членов экипажа, выработку и поддержание необходимых практических навыков, профессионально значимых психологических и физических качеств. Постепенное увеличение продолжительности полетов и усложнение их программ потребовало от военных ученых-медиков критического переосмысления как основной концепции (методологии) подготовки космонавтов, так и содержания конкретных полетных заданий. При подготовке первых орбитальных полетов человека ее содержание в большей степени было направлено на повышение устойчивости организма космонавта к неблагоприятному воздействию многочисленных стрессоров полета. Увеличение продолжительности пребывания в условиях невесомости потребовало заметного возрастания удельного веса тренировок по использованию средств и методов профилактики неблагоприятного влияния факторов полета на организм, а также тренажерной подготовки. Работа в составе экипажа определила необходимость разработки индивидуальных, программ подготовки для каждого члена экипажа и на каждый полет с конкретной направленностью в зависимости от характера и объема функциональных обязанностей космонавта и (или) его специализации. По мере реализации программы длительных орбитальных полетов все большее значение стала приобретать профессиональная подготовка членов экипажей, включающая изучение конструкции космических аппаратов и тренировки на космических тренажерах. Удельный вес тренажерной подготовки на этапе непосредственной подготовки в составе экипажа стал доходить до 70-80%.

В формирование методологии подготовки космонавтов к длительным полетам, ее практическую апробацию, длительную многолетнюю разработку новых и усовершенствование существующих средств и методов подготовки значительный вклад внесли военные медики ЦПК полковники медицинской службы Г.Ф.Хлебников, А.В.Еремин, А.В.Береговкин, И.К.Тарасов, И.А.Скиба, Р.Б.Богдашевский, В.В.Калиниченко, Л.И.Воронин, Ф.А.Солодовник, Н.Д.Радченко, В.В.Щиглев, И.Ф.Чекирда, Н.В.Улятовский, В.А.Баландин, В.И.Легеньков, В.Н.Алексеев и др.

Что касается бортовой системы медицинского обеспечения длительных орбитальных полетов, ведущая роль в формировании методологии ее разработки, обосновании и апробации конкретных технических и методических вариантов ее реализации, испытаниях в модельных и натурных условиях, доведении экспериментальных образцов до уровня бортовой реализации принадлежит Институту авиационной и космической медицины.

Как уже отмечалось выше, в результате выполнения прежде всего сотрудниками ИАиКМ ряда крупных комплексных научно-исследовательских работ (НИР) по проблемам создания СМБО для длительных космических полетов уже к концу 60-х гг. была создана и отработана в модельных исследованиях функционально законченная система обеспечения полетов, основными составными частями которой являлись система обеспечения жизнедеятельности, бортовая система профилактики неблагоприятного влияния факторов полета на организм, система медицинского контроля и научных медицинских исследований, система оказания медицинской помощи, система действия экипажа при нештатных посадках и др.

Без преувеличения можно сказать, что из отмеченных основных частей бортовой СМБО наиболее сложным явилось создание бортовой системы профилактики, так как в кратковременных полетах по программам «Восток», «Восход», «Союз» она не требовалась, и какие-либо ее бортовые аналоги отсутствовали. Если при создании других составных частей СМБО - космических скафандров, системы действий экипажа при нештатных посадках и др. - можно было с успехом использовать опыт смежных областей профессиональной медицины, в первую очередь авиационной, то применительно к системе профилактики это исключалось, так как такие системы в предшествующий период времени в этих областях не создавались. Кроме того, фактор длительной невесомости в других областях «медицины опасных профессий» отсутствует. Таким образом, разработки в этом направлении явились пионерскими.

К моменту подготовки первого длительного (по меркам того времени) 18-суточного пилотируемого космического полета корабля «Союз-9» в 1970 г. (табл. 3) бортовая система профилактики неблагоприятного воздействия факторов космического полета на организм применительно к программе «Алмаз» уже была полностью отработана и апробирована в модельных исследованиях в условиях продолжительной гипокинезии (A.M.Генин, П.В.Васильев, И.Д.Пестов, В.И.Степанцов, В.Г.Волошин, А.В.Еремин, М.А.Тихонов, А.Р.Котовская и др.).

Сформированная методология профилактики воздействия невесомости на организм заключалась преимущественно в необходимости использования физических тренировок для борьбы с комплексом «феноменов от неупотребления» (в первую очередь с атрофией мышечной и костной тканей), а также в необходимости периодической имитации весовой нагрузки в направлении продольной оси тела для тренирующего воздействия на организм (в первую очередь на сосуды нижней половины тела). Предложенными средствами для реализации указанной методологии явились комплексный тренажер физподготовки, состоящий из тредбана с электроприводом («бегущая дорожка»), набора эспандеров и тренировочно-нагрузочного костюма (ТНК), а также вакуумная емкость «Ветер» с микронагнетателем воздуха для создания отрицательного давления вокруг нижней половины тела (ОДНТ) космонавта. Для повышения устойчивости к воздействию перегрузок на заключительном этапе полета предусматривались противоперегрузочныи костюм и фармакологический препарат секофен. Методики использования перечисленных средств профилактики были детально отработаны в модельных условиях.

В период подготовки полета корабля «Союз-9» Институтом было выдвинуто предложение об установке на нем первой из указанных составных частей системы профилактики - комплексного тренажера физподготовки (КТФ) (Н.М.Рудный, Е.А.Карпов, А.М.Генин и др.). Однако ввиду ряда конструктивных, габаритно-весовых и прочностных ограничений на «Союзе-9» нашли применение лишь некоторые из элементов КТФ, а рекомендации военных ученых по их использованию были реализованы экипажем не в полном объеме (ориентировочно лишь на 25-30%).

В 24-суточном пилотируемом полете 1-й орбитальной станции “Салют” в 1971 г. комплекс средств профилактики был существенно расширен. Рекомендуемый специалистами ИАиКМ комплексный тренажер физподготовки был установлен на борту станции в полном объеме, а запланированный учеными объем тренировок экипажем был большей частью выполнен (В.И.Степанцов, А.В.Еремин, М.А.Тихонов). Впервые в космическом полете были апробированы метод и аппаратурное обеспечение для создания ОДНТ (А.М.Генин, А.В.Васильев, И.Д.Пестов, В.Г.Волошин). В целом использование разработок Института в этой экспедиции позволило значительно ослабить проявления синдрома невесомости и гиподинамии.

Таблица 3

В ходе 16-суточной экспедиции на орбитальной станции «Салют-3» в 1974 г. - первой станции типа «Алмаз» - комплекс рекомендованных Институтом средств профилактики был использован почти в полном объеме (за исключением вышедшей из строя вакуумной емкости «Ветер»). Результаты оценки состояния космонавтов показали, что испытанная в условиях полета бортовая система профилактики полностью себя оправдала: работоспособность космонавтов в полете и состояние их профессионального здоровья сохранялись на высоком уровне, продолжительность острой фазы реадаптации не превысила 1-2 часов (у экипажа «Союз-9» - 2 суток), дальнейшая нормализация функций протекала более благоприятно (Н.М.Рудный, Е.Л.Карпов, А.М.Генин, В.А.Смирнов, П.В.Васильев, И.Д.Пестов и др.).

Исследование сердечной деятельности у космонавта  Петра Ильича Климука проводит врач В.В.Калиниченко 1973 г. фото из архива ЦПК)

В длительных 49- и 16-суточных полетах на станции «Салют-4» в 1974 г. по совместным рекомендациям ученых ИАиКМ и ИМБП была осуществлена дальнейшая модернизация системы профилактики. В состав бортовых средств впервые был включен бортовой велоэргометр, позволивший существенно дополнить выполняемые комплексы упражнений строго дозированной физической нагрузкой. Вместо вакуумной емкости «Ветер» использовался разработанный совместно специалистами ИАиКМ и ЭМЗ «Звезда» вакуумный костюм «Чибис» в виде брюк, имеющий значительно улучшенные эксплуатационно-технические качества (А.М.Генин, И.Д.Пестов и др.). Бортовая программа использования ОДНТ была существенно расширена.

В 49- и 18-суточных экспедициях на орбитальной станции «Салют-5» 1976-1977 гг. - второй и последней станции типа «Алмаз» - комплекс бортовых средств профилактики существенно не отличался от такового для «Салюта-3». Все профилактические средства получили положительные отзывы космонавтов. Однако в связи с чрезвычайно высокой насыщенностью программы полета и нехваткой времени экипажи реализовали не более половины запланированного объема профилактических мероприятий (Н.М.Рудный, С.А.Гозулов, И.Д.Пестов, П.В.Васильев, В.А.Дегтярев, И.С.Балаховский и др.), в связи с чем окончательных заключений об эффективности предложенной Институтом системы профилактики сделано не было.

Наконец, в 1977-1978 гг. в ходе пяти длительных экспедиций на орбитальной станции «Салют-6» было достигнуто постепенное наращивание продолжительности пребывания в невесомости с 96 до 185 суток, что явилось окончательным доказательством высокой эффективности предложенной военными медиками бортовой системы профилактики, а также доказательством принципиальной возможности выполнения человеком целенаправленной и продуктивной деятельности в космическом полете большой продолжительности. В этих полетах, наряду с уже известными и апробированными средствами профилактики, сотрудниками ИАиКМ в состав системы впервые были включены предложенные ими окклюзионные манжеты «Пневматик» для регулирования перераспределения крови в остром периоде адаптации к невесомости (И.Д.Пестов, В.Г.Волошин, B..Панченко,Б.Ф.Асямолов, В.А.Карпушева и др.).

За цикл работ по созданию и испытаниям СМБО для длительных космических полетов, ядром которой являлась система профилактики, коллектив ученых ИМБП и ИАиКМ в 1978 г. был удостоен Государственной премии СССР. Коллектив возглавлял директор ИМБП МЗ СССР академик генерал-лейтенант медицинской службы Газенко О.Г., до 1963 г. являвшийся заместителем начальника ИАиКМ по научной работе. Среди военных медиков, удостоенных этой высокой премии, были сотрудники ИАиКМ генерал-майор медицинской службы П.В.Васильев, полковник медицинской службы И.Д.Пестов, подполковник В.И.Степанцов.

Из числа других составных частей СМБО высокой оценки была удостоена предложенная и апробированная в длительных пилотируемых полетах система биологической оценки радиационной опасности и защитных рекомендаций, также удостоенная Государственной премии СССР в 1978 г. Среди членов авторского коллектива разработчиков указанной системы был известный радиобиолог сотрудник ИАиКМ полковник медицинской службы В.В.Антипов. В последующем сотрудники радиобиологического отдела ИАиКМ пришли к идее создания целостной системы радиационной безопасности космических полетов. Она включала в себя комплекс мер по активному предупреждению космонавтов о предстоящей радиационной опасности за счет протонного излучения солнечных вспышек и создания бортовой и индивидуальной дозиметрии, а также комплекс противорадиационных средств физической и фармакохими-ческой защиты и разработку дозовых пределов облучения для экипажей космических объектов различного назначения (П.П.Саксонов, В.В.Антипов, Б.И.Давыдов, B.C.Шашков,Н.Н.Добров, Б.Л.Разговоров).

В 1982-1985 гг. в период полета шести длительных экспедиций на станции «Салют-7» максимальная продолжительность пребывания в невесомости достигла 237 суток, а в ходе 17 длительных полетов на станции «Мир» с 1986 г. - 438 суток. По состоянию на февраль 1995 г. 11 российских космонавтов провели в космосе каждый по 1 году и более (общий налет), а двое из них - около 1,5 лет каждый. Используемая в этих полетах система профилактики неблагоприятного воздействия невесомости на организм не имела принципиальных отличий от таковой на станции «Салют-6». Таким образом, используемую сегодня бортовую систему профилактики в методологическом, методическом и эксплуатационно-техническом отношении можно считать окончательно сложившейся. Ведущая роль в этих достижениях принадлежит военным ученым-медикам, сотрудникам ИАиКМ, которые создали методологию построения, заложили основы системы, создали и апробировали в модельных и полетных условиях конкретные технические варианты средств профилактики.

Не менее ярким достижением военных медиков явилась и разработанная для орбитальных станций, не имеющая аналогов бортовая система углубленных медицинских обследований космонавтов на основе аппаратуры «Полином-2М». Эта система была создана под руководством полковника медицинской службы И.Т.Акулиничева, доктора медицинских наук, профессора, одного из первых членов Международной академии астронавтики от СССР, лауреата премии Французской академии наук им. X.Колумба. Разработка, испытания и научно-методическое сопровождение «Полинома-2М» проводились большим коллективом ученых ИАиКМ: В.А.Дегтярев, И.И.Попов, Б.Г.Буйлов, К.К.Щербаков, Ю.А. Кукушкин, В.Н.Рагозин, А.Н.Козлов, Л.А.Казарьян, Н.А.Лапшина, Н.Д.Калмыкова, З.А.Кириллова, B.C.Бедненко, О.Б.Куликов, А.С.Нехаев, В.Г.Дорошев, В.А.Сапожников и др. Непосредственное опытное производство аппаратуры «Полином-2М», ее испытания и приемка были организованы в отдельном конструкторском бюро, возглавляемом в тот период полковником В.Ф.Струнниковым и находящемся в непосредственном подчинении Института.

Аппаратура «Полином-2М» явилась первым в мировой практике бортовым многофункциональным многопрограммным полиграфом, с помощью которого обеспечивались углубленные медицинские обследования космонавтов в условиях покоя и при функциональных пробах по широкому кругу физиологических показателей: полное электрокардиографическое обследование, механографическое обследование (кинетокардиография, измерение артериального давления, пульсография основных магистральных артерий конечностей, венозно-артериальная пульсография сосудов шеи, плетизмография конечностей и др.), измерение температуры тела, легочной вентиляции, регистрация электро-, энцефало- и электроокулограммы. Физиологическая информация передавалась на Землю с помощью бортовой радиотелеметрической системы в сеансах связи, а также регистрировалась бортовыми магнитными накопителями. По своим конструктивным и габаритно-весовым характеристикам «Полином-2М», по меркам того времени, являлся исключительно удачной бортовой аппаратурой; технические решения ряда измерительных физиологических каналов были выполнены на уровне изобретений (И.Т.Акулиничев, В.А.Дегтярев, Б.Г.Буйлов, И.И.Попов, К.К.Щербаков, Ю.А.Кукушкин, Л.А.Казарьян, А.Н.Козлов, B.C.Бедненко, А.С.Нехаев)

Тренировка экипажа к космическому полету на макете орбитальной станции «Мир». Слева направо: космонавты Валерий Владимирович Поляков, Виктор Михайлович Афанасьев, Юрий Владимирович Усачев. 1994 г. (фото из архива ЦПК)

«Полином-2М» бессменно использовался на протяжении семи лет, с 1971 по 1977 гг., на всех орбитальных станциях того периода: «Салют», «Салют-3», «Салют-4», «Салют-5». С помощью этой аппаратуры были выполнены сотни медицинских обследований, зарегистрированы тысячи физиологических кривых, рассчитаны десятки тысяч физиологических показателей. Эта «инструментальная» информация, наряду с данными традиционного врачебного контроля, в значительной степени являлась основой для обоснования сроков возможного пребывания в условиях невесомости, нормирования режимов труда и отдыха, оценки эффективности используемого комплекса средств профилактики, выработки индивидуальных медицинских рекомендаций для каждого члена экипажа, прогнозирования динамики общего состояния космонавтов и их ортостатической устойчивости после возвращения на Землю и т. п. Без преувеличения можно сказать, что система углубленных медицинских обследований на основе «Полинома-2М» явилась «вторым фундаментом» (первый - система профилактики), благодаря которому стало возможным решение проблемы медицинского обеспечения длительных полетов в бортовых условиях.

Многофункциональные бортовые полиграфы «Аэлита» и «Гамма», пришедшие на смену «Полинома-2М» на последующих орбитальных станциях «Салют-6», «Салют-7» и «Мир», в полной мере вобрали в себя опыт сотрудников ИАиКМ по его созданию и эксплуатации. Аппаратура «Гамма-1», используемая в настоящее время на станции «Мир», разрабатывалась и запускалась в производство при активном участии сотрудников Института (А.Н.Козлов,B.C.Бедненко, В.А.Сапожников, О.Б.Куликов, Н.В.Солошенко).

Наряду с созданием бортовых полиграфов, составивших ядро системы углубленных медицинских обследований космонавтов, ученые Института приняли активное участие в разработке большого количества автономных бортовых физиологических приборов: реоэнцефалографа «Левкой», прибора «Резеда» для изучения функций внешнего дыхания и энерготрат (И.И.Касьян, П.В.Васильев), портативного анализатора крови АМАК (И.С.Балаховский, Т.А.Орлова), тонометров и динамометров, прибора для исследования вестибулярного анализатора «Импульс» и многих других. Медико-технические требования на большинство этих приборов вышли из стен ИАиКМ. Кроме того, военные медики и инженеры осуществляли постоянное медико-техническое сопровождение эксплуатации и модернизации аппаратуры оперативного медицинского контроля «Альфа», «Зета», «Бета», используемой на активных участках полета транспортных кораблей «Союз» в процессе их взлета, посадки, стыковки с орбитальными станциями.

В 80-е гг. ученые ИАиКМ приняли активное участие в обосновании и составлении бортовых методик, разработке и модернизации аппаратуры для комплексных ультразвуковых исследований состояния сердца, сосудов и внутренних органов (B.C.Бедненко, А.Н.Козлов, И.Н.Артамонов, Н.В.Солошенко). Многолетние обследования космонавтов с применением этих методов и многочисленные модельные.эксперименты позволили сформулировать и подтвердить развитие в длительных орбитальных полетах «синдрома застойных паренхиматозных органов» (B.C.Бедненко), что явилось новым вкладом в разработку теории адаптации организма к длительному воздействию невесомости.

Наряду с отмеченными направлениями создания СМБО в длительных космических полетах, военные медики продолжили ранее начатые обширные психофизиологические исследования по оценке влияния невесомости на состояние зрительного анализатора и его работоспособность, особенности взаимодействия зрения с другими анализаторными системами, выполнение визуальных задач в условиях измененного функционального состояния и воздействия необычной гравитации, влияния невесомости на динамические характеристики двигательного аппарата космонавтов и др. (Л.С.Хачатурьянц, В.А.Попов, Е.А.Иванов, А.К.Епишкин, В.И.Метлик, А.Я.Фролов, В.Ф.Жернавков, А.А.Малофеев и др.). Результаты этих работ имели большое значение для анализа возможных ошибок в профессиональной деятельности космонавтов и совершенствования методик тренировки членов экипажей в процессе подготовки к полету.

Следует отметить большой вклад военных медиков, прежде всего ИАиКМ и ЦПК, в практическую работу по медицинскому обеспечению длительных полетов. Военные ученые никогда не были «кабинетными» работниками: перед началом полета личный состав ИАиКМ, имеющий отношение к космической тематике (десять офицеров), выезжал в Центр управления полетов (в тот период он находился в Евпатории), на наземные измерительные телеметрические пункты (в том числе на Дальний Восток). Наиболее представительными по своему составу и количеству эти рабочие бригады военных медиков формировались в полетах по программе «Алмаз». В процессе полета специалисты принимали непосредственное участие в обработке и анализе поступающей с борта медицинской информации, принятии оперативных решений, выработке конкретных рекомендаций для экипажей и т.п.

Перед завершением космических экспедиций бригады сотрудников ИАиКМ, ЦПК, ЦВНИАГ совместно с представителями учреждений Минздрава СССР выезжали на место посадки для проведения послеполетных реабилитационных мероприятий и клинико-физиологических обследований экипажей. Стационарной базы для послеполетных обследований экипажей в первые годы реализации программы длительных полетов не было, поэтому (с учетом «точности» прогноза района посадки спускаемого аппарата, составлявшей в то время сотни километров) это обследование могло происходить в любой точке обширного района Казахстана - в. Караганде, Джезказгане, Целинограде, Аркалыке в или любом другом районе.

Из многочисленного отряда военных медиков, вынесших на своих плечах эту ношу, в первую очередь хотелось бы отметить сотрудников ИАиКМ П.В.Васильева, A.M.Генина, И.Д.Пестова, Э.В.Лапаева, В.А.Бодрова, В.А.Дегтярева, С.А.Бугрова, В.Г.Дорошева, А.С.Нехаева, B.C.Панченко, В.П.Сидорова, З.А.Кириллову, B.C.Бедненко, О.Б.Куликова, И.Н.Артамонова и многих других.

Таким образом, военно-медицинские учреждения и военные медики внесли такой крупный вклад в решение научных и практических аспектов проблемы медицинского обеспечения длительных космических полетов, что его трудно переоценить. Их усилиями разработаны теоретические основы создания СМБО для длительных полетов, выполнен обширный комплекс исследований в модельных и натурных условиях, созданы и апробированы не имевшие аналогов система профилактики неблагоприятного воздействия невесомости на организм и система углубленных медицинских обследований космонавтов, проведен большой объем бортовых экспериментов с участием космонавтов, выполнена обширная работа по военно-научному сопровождению СМБО и практическому внедрению разработок и рекомендаций. Космическая медицина как наука в этот период продолжала развиваться в качестве отрасли прикладной медицины, но наряду с этим, по результатам выполненных модельных и натурных исследований, были сформированы достаточно фундаментальные научные теории о генезе развивающихся в организме под воздействием длительной невесомости многообразных изменений и путях их преодоления. Следовательно, с полным основанием можно утверждать, что космическая медицина в этот период окончательно оформилась как теоретическая и практическая дисциплина.

1.5. Современная роль и перспективы участия военно-медицинских учреждений России в подготовке и реализации программ пилотируемых космических полетов человека, в дальнейшем развитии космической медицины

Несмотря на то, что сегодня космос уже не рассматривается как объект военного соревнования между государствами в прямой постановке этого вопроса, а постепенно становится ареной тесного международного сотрудничества, это не умаляет роли военно-медицинских учреждений в реализации современных и перспективных программ пилотируемых космических полетов человека.

Во-первых, военные летчики, отбираемые для летной работы из достаточно больших популяций населения, по-прежнему остаются одной из наиболее подготовленных в профессиональном отношении групп специалистов, обладающих комплексом необходимых качеств, знаний и навыков для овладения профессией космонавта. В частности, как отмечалось в предыдущем разделе, по этой причине именно они являлись командирами экипажей, совершивших все длительные космические полеты в СССР и России. Не вызывает сомнений, что решение проблем сохранения профессионального здоровья и обеспечения летного долголетия военных космонавтов должно оставаться в ведении военно-медицинских учреждений. По этой причине сегодня организациями, ответственными за первичный отбор и медицинское освидетельствование кандидатов в космонавты из числа военных лиц, в соответствии с совместным приказом Министра обороны и Министра здравоохранения России, являются ЦВНИАГ и ЦПК им. Ю.А.Гагарина. Кроме того, в состав Главной медицинской комиссии по медицинскому освидетельствованию космонавтов, как и в прежние годы, входит ряд ведущих военных медиков из ЦВНИАГ, ЦПК, ИАиКМ.

Во-вторых, современные и перспективные космические летательные аппараты сегодня рассматриваются как объекты двойного назначения, и наряду с решением комплекса народнохозяйственных проблем, в космических программах предусматриваются и работы военно-прикладной направленности. Для современных орбитальных станций типа «Мир» это прежде всего непрерывное наблюдение за земными, регионами «горячих точек», районами военных учений, конфликтов, больших скоплений войск и т. п., а также получение необходимой стратегической и оперативно-тактической информации в интересах обороны страны. Перспективные космические летательные аппараты, а таковыми, по мнению специалистов, будут авиационно-космические комплексы, помимо непрерывного мониторирования земной поверхности должны будут также решать задачи обнаружения, инспекции, а при необходимости нейтрализации или уничтожения космических объектов вероятного противника. Сегодня проекты таких авиационно-космических систем («космических самолетов», «космолетов»), которые по замыслам их создателей будут сочетать достоинства как авиационных, так и космических летательных аппаратов, разрабатываются ведущими авиакосмическими державами мира: США, Германией, Японией и др. Они неоднократно демонстрировались на проводимых ежегодных авиакосмических салонах мира. Аналогичные работы ведутся в течение ряда лет и в России. В соответствии с решениями Правительства и Министра обороны головной организацией России по разработке системы медико-биологических комплексов определен ГНИИИ МО РФ (авиационной и космической медицины) - единственная военно-медицинская организация страны, имеющая многолетний опыт создания аналогичных систем и для современных самолетов, и для космических объектов.

Наконец, уникальной организацией России, осуществляющей набор и подготовку космонавтов к полету, является Центр подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина. Военно-медицинские подразделения ЦПК - это единственные медицинские структуры России в составе Центра подготовки, ответственные за профессиональный отбор и медицинское освидетельствование военных и невоенных космонавтов после прохождения ими первичного и стационарного отбора и допуска к специальной подготовке, т.е. в периоды прохождения ими специальной подготовки и допуска к полету. Кроме того, весь объем подготовки военных и невоенных космонавтов к полету, в том числе и медико-биологической подготовки, осуществляется силами сотрудников ЦПК с привлечением в случае необходимости смежных организаций.

Современная проходная Института авиационной и космической медицины (1995 г.)

Общий объем работы ЦПК им. Ю.А.Гагарина по этим проблемам предусматривает четыре группы мероприятий. К первой группе относятся мероприятия по врачебной экспертизе состояния здоровья космонавтов и динамическому медицинскому контролю. Это постоянное врачебное наблюдение в процессе профессиональной деятельности и в быту; этапные, углубленные и ежегодные обследования и освидетельствования на предмет годности к тренировкам; обследование Главной медицинской комиссией перед включением в процесс подготовки и перед полетом, предстартовое и послеполетное клинико-физиологи-ческое обследование. Во вторую группу входят мероприятия по медико-психологическому сопровождению тренировок в гидросреде, барокамерах, на тренажерах, при проведении летной и парашютной подготовки, а также подготовки к выживанию в различных климатогеографических зонах. Третью группу образуют санитарно-гигиенические и противоэпидемические мероприятия, включающие контроль объектов профессиональной деятельности, питания и проживания космонавтов, организацию и проведение обсервационного режима и предстартовый и ранний послеполетный периоды, обучение членов экипажей проведению санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, в том числе бортовыми средствами. Четвертую группу составляют лечебно-профилактические мероприятия и санаторно-курортное лечение. В их числе проведение профилактических оздоровительных мероприятий, медикаментозные коррекции и фитотерапия в амбулаторных и стационарных условиях, реадаптационно-восстановительные мероприятия в раннем послеполетном периоде, санаторное лечение и восстановление функциональных возможностей организма на втором этапе реадаптации после полета.

Одной из особенностей работы ЦПК им. Ю.А.Гагарина в настоящее время является возросший объем работы в связи с расширяющимся международным сотрудничеством в космосе, следствием которого является значительное число космонавтов из разных стран, проходящих подготовку к полетам, а также необходимость критического осмысления систем их подготовки в своих странах и выработки единой концепции подготовки в направлении, интегрирования накопленного положительного опыта.

К настоящему времени военно-медицинскими учреждениями России, и прежде всего специалистами ИАиКМ совместно с ЦПК и ЦВНИАГ, уже выполнен большой цикл научных исследований, который позволит в кратчайшие сроки обеспечить создание систем МБО для авиационно-космических комплексов. Кроме того, многие из этих разработок могут найти применение на орбитальных станциях, в том числе и на перспективной международной станции «Альфа», работы по созданию которой уже разворачиваются.

Выполненные разработки ИАиКМ по проблеме создания систем профилактики и защиты космонавтов от неблагоприятных эффектов острого периода адаптации к невесомости применительно к перспективным космическим летательным аппаратам включают, в первую очередь, обоснование целесообразности использования ряда модифицированных и новых средств профилактики и защиты членов экипажей. В остром периоде адаптации к невесомости предложено использовать некоторые фармакологические адаптогены диуретического действия, на этапах действия перегрузок - бескамерный противоперегрузочный костюм «Каркас», в периоде реадаптации - методы гипербарической оксигенации и лечебной электротранквилизации (И.Д.Пестов, B.C.Панченко, Э.В.Лапаев, Б.Ф.Асямолов, В.А.Карпушева и др.). Обоснованы методы и методики кардиосинхронной электромиостимуляции и электронневмостимуляции (B.C.Панченко, В.А.Мухин); показан положительный адаптогенный эффекп ряда фармакологических рецептур с психостимулирующей и антидепрессивной активностью (С.И.Сытник, С.В.Калинкин, В.А.Пастушенков, В.А.Мухин, С.П.Рыженков). Сформированы исходные требования к бортовому автоматизированному адаптивному контуру управления средствами профилактики и защиты, сопрягающему системы медицинского контроля, профилактики и защиты, и обеспечения жизнедеятельности (Г.П.Ступаков, B.C.Бедненко, А.К.Епишкин). Обоснованы методология и технические варианты построения бортовых адаптивных систем профилактики и защиты, которые апробированы в модельных условиях (B.C.Бедненко, В.Ю.Абашев, Н.В.Солошенко). Разработан комплексный моделирующий стенд «Кентавр», имитирующий последовательное воздействие основных факторов авиационно-космического полета (B.C.Панченко, В.А.Мухин). Предложена управляемая иммерсионная модель воздействия невесомости на организм (И.Д.Пестов, А.В.Покровский).

Применительно к проблеме дальнейшего повышения безопасности систем аварийного покидания космических летательных аппаратов Г.П.Ступаковым и его научной школой была разработана целостная концепция оценки и прогноза риска травмирования опорно-двигательного аппарата космонавта в зависимости от длительности пребывания в условиях невесомости, параметров воздействующих ударных перегрузок и биометрических характеристик самого космонавта. Получены новые научные факты: определен количественный вклад физических параметров ударных перегрузок «голова-таз» в травмоопасность ударного воздействия, установлены зависимости переносимости этой перегрузки от значений биометрических характеристик; на этой основе разработана методика индивидуального прогноза, в том числе прижизненного, устойчивости человека к ударным перегрузкам «голова-таз» (Г.П.Ступаков, А.П.Козловский, B.C.Казейкин, Ю.Б.Моисеев и др.).

Из числа разработок ИАиКМ по проблемам создания систем медицинского контроля за состоянием здоровья космонавтов и систем научных медицинских исследований особо следует отметить предложенный многофункциональный полиграф «Полином-4» для перспективных орбитальных станций, отличающийся от его предшественника «Полином-2М» значительно более высокими информативными и диагностическими возможностями, использованием комплекса современных физиологических методов исследований (А.Н.Козлов, В.А.Дегтярев, В.Г.Дорошев, B.C.Бедненко, О.Б.Куликов, В.А.Сапожников). Обоснованы структура и исходные медико-технические требования к системам медицинского контроля и углубленных медицинских исследований членов экипажей перспективных авиационно-космических комплексов (B.C.Бедненко, Н.В.Солошенко, М.А.Нестеров). Специалисты ИАиКМ приняли активное участие в разработке и испытаниях отмеченных систем для изделия «Буран» (А.Н.Козлов, В.А.Дегтярев, B.C.Бедненко, В.А.Сапожников, Н.В.Солошенко). Отработаны для включения в бортовые системы углубленных медицинских обследований космонавтов методики и аппаратура для ультразвуковой допплеровазографии (Н.В.Солошенко, С.Н.Диденко, И.Н.Артамонов).

Получили свое дальнейшее развитие и психофизиологические исследования, особенно в модельных наземных условиях. Л.С.Хачатурьянцем, Л.П.Гримаком, В.И.Метликом, В.А.Суторминым, А.К.Епишкиным, В.П.Ступницким и др. выполнены исследования функционального состояния космонавтов на фоне выраженных признаков утомления и нервно-психического напряжения с применением модели многосуточной (до 72 часов) непрерывной операторской деятельности. Было установлено, что успешная мобилизация резервов организма позволяет операторам сохранять достаточно высокий уровень работоспособности в системах управления космическим летательным аппаратом в течение 30-32 часов; выявлен тренирующий эффект непрерывной деятельности, способствующий повышению психофизиологических возможностей оператора и расширению резервов. Предложена психическая модель гиповесомости (Л.П.Гримак), в основе которой лежит репродуктивное внушение в гипнозе неполной потери чувствительности к гравитационным воздействиям; непрерывное действие таких моделей устойчиво сохраняется до 30 суток. В исследованиях Г.М.Зараковского и С.Л.Рысаковой обоснованы психологическая концепция активного отдыха космонавтов, рекомендации по использованию средств переключения рабочей доминанты и средств стимуляции созерцательной активности в практике обеспечения космических полетов. М.М. Сильвестровым разработаны математические модели процессов ручного управления космическим кораблем и инженерно-психологические требования к конструкции систем управления. В.А.Пономаренко и Н.Д.Заваловой предложена и отработана методика оптимизации системы ручного управления стыковкой корабля с орбитальной станцией. В исследованиях В.А.Пономаренко, В.В.Лапы, И.С.Никитина выявлены изменения структуры сенсомоторных действий космонавта-оператора в остром периоде адаптации к невесомости, обоснована целесообразность тренировок по управлению космическим объектом в условиях последействия модельной гиповесомости. Предложен макет бортового автоматизированного тренажно-моделирующего комплекса «Орбита»; позволяющего воспроизводить профессиональную деятельность летчика-космонавта в режиме директорного управления объектом на этапах спуска и посадки (В.А.Пономаренко, В.И.Метлик).

Комплекс научных исследований в интересах перспективных космических программ выполнен специалистами Военно-медицинской академии под руководством B.C. Новикова. Совместно со специалистами ЦПК (Л.И.Ворониным и др.) ими предложены новые и модифицированные подходы к разработке модели прогнозирования состояния здоровья космонавта в длительном полете (B.C.Новиков, В.Ю.Чепрасов), алгоритмы интегральной оценки функционального состояния специалистов авиакосмического профиля (М.Ю.Бахтин), изучены возможности пептидных биорегуляторов для повышения устойчивости организма к воздействию факторов авиационного и космического полета (B.C.Новиков, Л.И.Воронин и др.), в том числе для коррекции иммунного статуса космонавтов и их функционального состояния в период реадаптации (О.В.Ястребов).

В отработке некоторых прикладных вопросов проблем космической медицины определенное значение может иметь и участие военно-медицинских учреждений в формировании научных программ перспективной международной орбитальной станции «Альфа». В частности, одним из разделов этой программы, разработанным специалистами ГНИИИАиКМ (Г.П.Ступаков, B.C.Бедненко, Н.В.Солошенко и др.) и принятым Российским космическим агентством и Национальным управлением США по аэронавтике и астронавтике, является исследование особенностей развития разгрузочных рефлексов со стороны органов и магистральных сосудов брюшной полости у космонавтов ультразвуковыми методами при воздействии факторов космического полета. В этих исследованиях впервые выполнен комплексный анализ состояния органов и магистральных сосудов брюшной полости в единой взаимосвязанной системе «органы - внутренний кровоток»; получены новые данные об адаптационных резервах организма в длительных космических полетах.

Таким образом, в настоящее время за военно-медицинскими учреждениями России сохраняется роль головных организаций по ряду ключевых задач медико-биологического обеспечения космических полетов современных и перспективных космических летательных аппаратов: за ЦВНИАГ - по медицинскому отбору военных космонавтов, за ЦПК - по профессиональному отбору и подготовке к полету военных и невоенных космонавтов, за ГНИИИАиКМ (ныне ГНИ ИИ военной медицины) - по разработке, созданию и испытаниям системы МБО полетов перспективных авиационно-космических комплексов. Военные медики продолжают принимать активное участие в работе Главной медицинской комиссии по отбору и медицинскому освидетельствованию космонавтов. В последующие годы необходимость решения военно-прикладных вопросов в интересах обеспечения обороноспособности страны потребует определенного участия указанных военных организаций в программах орбитальных полетов современных и перспективных орбитальных станций (в том числе международной станции «Альфа»), и особенно в подготовке и реализации программ создания авиационно-космических комплексов.

Выводы

1. В истории развития отечественной космической медицины целесообразно выделить ее следующие основные этапы, тесно связанные с развитием космонавтики: этап зарождения (начало 30-х - конец 50-х гг. XX века), этап ее становления как новой отрасли знаний (конец 50-х - начало 60-х гг.), этап развития космической медицины как отрасли преимущественно прикладной медицины в условиях подготовки и реализации в СССР программы кратковременных космических полетов человека (начало - конец 60-х гг.), этап ее дальнейшего развития и окончательного формирования как теоретической и практической дисциплины в условиях обеспечения отечественных программ длительных орбитальных полетов (начало 70-х гг. - настоящее время), современный этап участия в существующих и формирования перспективных космических программ. На всех указанных этапах военно-медицинские учреждения страны внесли существенный вклад, а на первых трех из отмеченных этапов - решающий вклад в развитие космической медицины.

2. Основным содержанием этапа зарождения космической медицины являются первые исследования влияния отдельных факторов высотных полетов на организм человека, обоснование исходных требований к составным частям первых систем медицинского обеспечения полетов человека в стратосферу, биологические эксперименты на ракетах в верхних слоях атмосферы, разработка бортовых систем биологического обеспечения первых орбитальных полетов животных. Истоками зарождения космической медицины послужили основополагающие исследования в области авиационной медицины, выполненные в НИИ авиационной медицины МО и Военно-медицинской академии.

3. Этап становления космической медицины как науки характеризуется проведением первых биологических экспериментов на животных в орбитальных полетах и получением доказательств о возможности жизни биообъектов в космосе при автономных условиях жизнеобеспечения, созданием системы отбора и подготовки первых космонавтов, развертыванием широкомасштабных исследований влияния факторов космического полета на организм человека, разработкой и испытаниями в модельных условиях первых систем медико-биологического обеспечения (МБО) космических полетов человека. Реализация этого этапа явилась результатом большой организаторской деятельности Главного военно-медицинского управления МО СССР и медицинской службы ВВС; основной объем работы выполнили военные медики НИМИ авиационной и космической медицины, Центра подготовки космонавтов, Центрального научно-исследовательского авиационного госпиталя, Главной медицинской комиссии (ГМК) и др.

4. Основным содержанием этапа развития космической медицины как отрасли преимущественно прикладной медицины в период подготовки и реализации в СССР программ кратковременных космических полетов человека являются окончательная отработка и испытания в натурных условиях целостной системы МБО полетов человека в космос, получение доказательств о возможности жизни и продуктивной деятельности человека в орбитальном полете при автономных условиях жизнеобеспечения, в том числе и в открытом космосе; накопление эмпирических результатов о влиянии факторов орбитального полета на организм человека и появление первых научных теорий по этой проблеме, разработка и испытания в модельных условиях первых СМБО длительных космических полетов человека. Основной объем работы по указанным направлениям был выполнен специалистами отмеченных выше военно-медицинских учреждений.

5. Этап дальнейшего развития и окончательного формирования космической медицины как теоретической и практической дисциплины в период подготовки и реализации отечественных программ длительных космических полетов человека характеризуется проведением фундаментальных теоретических и экспериментальных модельных исследований по обоснованию возможностей жизни и продуктивной деятельности человека в длительном космическом полете, созданием и постепенной отработкой систем МБО орбитальных полетов большой продолжительности, накоплением многочисленных эмпирических результатов о влиянии длительной невесомости на организм человека, созданием научных теорий о генезе многочисленных изменений, развивающихся в организме в этих условиях, и путях их преодоления. Силами военных медиков, прежде всего специалистов ГНИИИАиКМ, ВМА, ЦПК, ЦВНИАГ, ГМК и др., в этот период были выполнены первые (приоритетные) разработки по большинству из отмеченных направлений.

6.На современном этапе за военно-медицинскими учреждениями России (или отдельными структурными подразделениями) сохраняется головная роль в решении ряда ключевых проблем МБО космических полетов: медицинского отбора и освидетельствования военных космонавтов (ЦВНИАГ), профессионального отбора и подготовки к полету военных и невоенных космонавтов (ЦПК); разработки и испытаний систем МБО полетов перспективных авиационно-космических комплексов двойного назначения (ГНИИИАиКМ). В перспективных космических программах определенное внимание будет уделяться решению военно-прикладных вопросов в интересах отечественных оборонных министерств и ведомств, в связи с чем в них целесообразно сохранить сложившуюся кооперацию отечественных организаций по МБО космических полетов.

Далее...