Антон ПЕРВУШИН

ИСТРЕБИТЕЛИ ВЫХОДЯТ НА ОРБИТУ

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:

У этой связки «рассказ-статья» довольно примечательная история, исчерпывающе характеризующая положение дел в нашем журнально-издательском бизнесе. Фантастический рассказ и сопровождающую статью о том, как развивалась бы советская космонавтика, если бы в кресло Королева сел не Мишин, а Дмитрий Козлов, мне заказал выпускающий редактор журнала «Всемирный следопыт». Идея мне понравилась, и в течение недели я написал и то, и другое. Статью в журнал приняли сразу, а вот с рассказом, озаглавленным «Выступление космонавта Комарова в сельском клубе», вышла неувязка. Его отклонили под предлогом «несоответствия политике издания». Пришлось всё бросить и в срочном порядке переписать рассказ, который теперь назывался банально: «Орбитальные истребители». На этот раз выпускающий редактор просто замолчал и перестал отвечать на мои электронные письма и телефонные звонки.

Журнал все-таки вышел. В нем я нашел свою статью, от которой осталось не больше трети текста, и довольно безграмотный рассказ некоего Андрея Яшина «Развилки истории: звездные войны», в котором, впрочем, были использованы самые «вкусные» фрагменты из моих «Орбитальных истребителей». Понятно, что на этом мое сотрудничество с журналом «Всемирный следопыт» закончилось. Впрочем, я не в обиде. Рассказ «Орбитальные истребители» и сопутствующую статью в ее полном виде я опубликовал в газете «Аномальные новости» (№ 10 (175), 2004, с.14-15) и теперь предлагаю их вашему вниманию. А рассказ «Выступление космонавта Комарова в сельском клубе» вышел в сборнике «Фантастика 2004: Вып.1: Рассказы, повести» (М.: ООО «Издательство АСТ»; ЗАО НПП «Ермак», 2004, с.95-103). Через полгода закончится действие договора, и я выложу его в Сеть...

— Пять... Четыре... Три... Два... Один...

Предстартовый отсчёт бьёт по натянутым струной нервам. Медики советуют в эти минуты «расслабиться и получать удовольствие», но, наверное, это невозможно. Потому что впереди не просто ещё один полёт в космос, впереди — бой! И последние секунды на Земле становятся текучими, замедленными до умоисступления, а голос «стреляющего» офицера доносится будто бы из далёкого далека — с другой планеты или со звезды...

— Пуск! — произносит наконец «стреляющий».

— Поехали, — шепчут привычно губы.

Полковник аэрокосмических сил Алексей Губарев не может видеть лица своего напарника по этому полёту — подполковника Бориса Белоусова, который сидит сзади, но знает твёрдо: напарник тоже шепнул эту фразу, ставшую в отряде космонавтов традиционной с подачи начальника лётной подготовки Марка Галлая.

Перегрузка возрастает, вдавливает в кресло. Поле зрения сужается, перед глазами стелется дымка, сердце отчаянно бьётся в груди, проталкивая по венам враз потяжелевшую кровь. Однако первейшая обязанность командира экипажа — контролировать все этапы полёта, не отвлекаться на трудности и частности, и поддерживать связь с пультовой Центра управления полётами.

— «Звезда-9», время — семьдесят, — сквозь треск сильнейших помех донёсся голос с Земли. — Как чувствуете себя? Приём.

— Понял вас, — отозвался Губарев. — Время — семьдесят. Чувствуем себя отлично. Вибрация и перегрузки в норме. Продолжаем полёт.

Оттикало ещё десять секунд. Шум от работы двигателей усилился, а вибрация разом прекратилась. Это отделилась первая ступень ракеты-носителя. Нужно доложить.

— «Заря», я «Звезда-9». Закончила работу первая ступень. Полёт продолжается нормально. Приём.

На третьей минуте полёта с громким характерным щелчком сработала система сброса головного обтекателя. В иллюминатор корабля брызнул яркий солнечный свет.

— «Звезда-9», сброшен конус, — проинформировал ЦУП. — Всё нормально. Как ваше самочувствие? Приём.

— «Заря», я «Звезда-9». Сброс прошёл хорошо. Самочувствие отличное. Приём.

Кресло командира экипажа в космическом корабле класса «Звезда» располагалось не так, как на классических «Востоках», «Восходах» или «Союзах». Чтобы увидеть в иллюминатор Землю, Губареву пришлось бы отстегнуть привязные ремни, встать и подойти к иллюминатору. Однако делать этого, пока не отработали вторая и третья ступени, не стоило — можно переломать кости. Впрочем, полковник и так хорошо представлял себе, как выглядит планета. Высота ещё относительно невелика, а значит, вид Земли мало отличается от того, какой можно увидеть с борта реактивного истребителя — сине-зелёная поверхность, складки местности, реки, белые прямоугольнички городов.

На девятой минуте полёта пилоты «Звезды-9» услышали резкий отрывистый звук и с облегчением перевели дыхание. Сработали пиропатроны, отстрелив третью ступень ракеты, а значит, корабль вышел на орбиту. Теперь следовало дождаться, когда со своих площадок в Тюратаме стартуют «Звезда-10» и «Звезда-11», после чего будет сформирована группа и можно начинать перехват.

...Со времён полёта Юрия Гагарина в космос многое изменилось. Скоропостижно скончался Генеральный Конструктор Сергей Павлович Королёв, а на его место назначили Дмитрия Козлова. Несмотря на серьёзные организационные трудности, Козлову удалось мобилизовать производство и опередить американцев — первым человеком, высадившимся на Луну, стал Алексей Леонов. Эффект от лунной экспедиции превзошёл все ожидания, и советское правительство признало космическую программу приоритетной. Кроме того, благодаря дружбе Козлова с министерством обороны и генералами, удалось реализовать старую идею — сформировать аэрокосмический ударный корпус, в подчинение которому перешли части ПВО, авиационные полки, баллистические и крылатые ракеты, а главное — десятки новейших космических кораблей, задачей которых было не только прокладывать советскому народу дорогу в космос, но и защищать Родину от нападения с орбиты.

А такая угроза существовала. После скандального провала программы «Аполлон» американцы отказались от планов по освоению планет Солнечной системы, сосредоточив усилия на создании боевой орбитальной группировки. В околоземном пространстве становилось тесно, и всё чаще происходили стычки, грозя перерасти в серьёзный вооружённый конфликт.

«Потенциальный противник» наглел день ото дня, и за участившимися в последнее время катастрофами на орбитах чувствовалась злонамеренная деятельность тех, кто не желал смириться с «засильем русских в космосе». До последнего момента прямых столкновений удавалось избегать. Даже когда разведывательный корабль «Союз-Р» под управлением Владимира Комарова, совершавший рейд к одной из американских военных станций «МОЛ», был обстрелян миниатюрными ракетами и получил серьёзные повреждения, командование аэрокосмических сил не рискнуло отдать приказ на ответные действия, и Павел Попович, корабль которого навели на вражескую базу, ограничился лишь манёврами в непосредственной близости от неё. Между тем известно, что безнаказанность порождает новые преступления. Под угрозой оказались автономные платформы, лунные трассы и строящийся «марсианский» корабль. Чашу терпения переполнила ничем не спровоцированная атака боевых кораблей «Блю-Джемини» на орбитальный танкер, обслуживающий запуски в поддержку постоянной научной базы на Луне. И тогда на высшем правительственном уровне было постановлено: подобные акции отныне должны встречать самый решительный отпор...

Рис. 8. Американская военная станция «МОЛ» — возможная цель для «Звезды»
Рис. 9. Американский космический истребитель «Дайна-Сор» — возможная цель для «Звезды»	Рис. 10. Американский боевой орбитальный комплекс «Блю Джемини» — возможная цель для «Звезды»

Корабль движется по орбите быстро и в течение рабочих суток можно успеть несколько раз увидеть восход. Это совершенно незабываемое зрелище. Огненно-красный диск начинает подниматься над горизонтом, спектральные полосы расстилаются по тёмно-фиолетовому краю, а над Солнцем на короткое мгновение вспыхивает необычайный по красоте ореол, напоминающий по форме русский кокошник. Ещё несколько секунд, и Солнце становится золотым, и в его лучах отливают позолотой восьмиметровые колонны орбитальных боевых кораблей, в тесных кабинах которых сидят твои друзья.

Но любоваться космической зарёй будем в следующий раз. Истребители класса «Дайна-Сор» выходят на обратную приполярную орбиту, чтобы уничтожить автономную платформу «Ураган», несущую на себе шесть ракет с термоядерными боеголовками. Но разведка успела вовремя сообщить о готовящейся операции, и на перехват истребителей устремляются три «Звезды». На борту этих изящных космических кораблей, спроектированных в бюро Дмитрия Козлова, находятся по два пилота — итого, в перехвате участвуют шестеро. Из них двое — новички, впервые вышедшие в космос. Это противоречило существующей инструкции, однако у командования не оставалось другого выхода — экипажей, имеющих боевой опыт, катастрофически не хватало.

Корабли летят наперехват; они наводятся на вражеские космопланы с помощью радиолокационных пеленгаторов; источником энергии для них служит реактор на плутонии, а тепловые радиоизотопные двигатели вкупе с маршевым, работающим на перекиси водорода, позволяют свободно маневрировать и ускоряться при необходимости. Единственным оружием космических кораблей класса «Звезда» является пушка НР-23, её двадцатитрёхмиллиметровые снаряды способны поражать цель на расстоянии прямой видимости, а видимость в космосе преотличная.

Полковник аэрокосмических сил Алексей Губарев, выполняющий обязанности ведущего в группе, пытается связаться с вражескими истребителями на УКВ-частоте в 121,75 мегагерц. На хорошем английском языке он предупреждает пилотов «Дайна-Сор», что если они приблизятся к автономной платформе на расстояние десяти километров, то будут уничтожены. При этом Губарев чувствует, как намокла хлопчатобумажная рубашка под полётным костюмом, а голос становится хриплым и слова чужого языка даются с трудом.

Противник продолжает сохранять радиомолчание и на высокой относительной скорости входит в зону отчуждения. Борис Белоусов без приказа поворачивает «Звезду», удерживая передовой ракетоплан в прицельной рамке, и тогда Губарев, поколебавшись всего мгновение, нажимает спусковую скобу. Пушка выплёвывает двухсотграммовые снаряды, и они на скорости 700 метров в секунду устремляются к цели. Маршевому двигателю приходится выдать компенсирующий импульс, чтобы стабилизировать корабль после выстрела. А Губарев продолжает напряжённо следить за экраном радиолокатора — визуально попадание снарядов и степень повреждения корабля противника не определишь: в космосе нет привычных нам взрывов с ярким пламенем, столбом чёрного дыма и оглушительным грохотом. Но цель явно сошла с курса и от неё отделились объекты поменьше — значит, есть попадание.

Оставшаяся пара ракетопланов совершает манёвр — даже на расстоянии в десять километров видны белые «усы» от струй двигателей ориентации. Американские пилоты явно не ожидали отпора и теперь сбрасывают относительную скоростью, чтобы оценить обстановку и с максимальной эффективностью использовать управляемые ракеты в подвесных контейнерах. Это их ошибка, и они за неё заплатят. Единственное, что по-настоящему беспокоит Губарева, — это размер платформы «Ураган». Она остаётся идеальной мишенью, и если один из американских космических истребителей всё-таки выпустит ракету, участь «Урагана» предрешена. Губарев отдаёт приказ по кодированной связи, и «Звезда-10» под управлением Павла Поповича отделяется от группы и, разгоняясь, идёт на американцев. Скорее всего, Попович проскочит мимо и уйдёт с орбиты, выпадет из боя, но зато его манёвр спугнёт пилотов «Дайна-Сор», отвлечёт их внимание от выполнения основной задачи. Сам Губарев даёт импульс, меняя угол тангажа и поднимаясь вверх. При этом «Звезда» медленно поворачивается вокруг продольной оси и на какое-то время в иллюминатор становятся видны маленькие чёрные силуэты вражеских ракетопланов на фоне ярко-белых облаков далеко внизу.

— Прицеливание, Борис! — отрывисто приказывает он.

Белоусов быстро отрабатывает двигателями, поворачивая пушку в нужном направлении. Но тут в эфире возникает голос Поповича:

— Здесь «Звезда-10». Нас подбили, мужики! Нас подбили!

— Аварийный сброс! — кричит Губарев.

Слишком поздно. Пилоты «Дайна-Сор» совершили ещё одну ошибку. Увидев приближающийся корабль, они приняли его за космическую «торпеду» и попытались уничтожить. Им не хватило времени — расстояние уже было слишком мало, и обломки ракеты вместе с фрагментами разваливающейся «Звезды» пробили обшивку истребителей, нарушая герметичность, уничтожая хрупкую аппаратуру и превращая в месиво такие уязвимые человеческие тела.

Вся схватка на орбите заняла чуть более трёх минут. «Звёзды» победили, но восемь пилотов уже никогда не увидят восхода Солнца...

Уже в те времена, когда вся космонавтика сводилась к обсуждению формул и идей, а первые ракеты, шипя и плюясь огнем, с трудом отрывались от земли, чтобы тут же упасть обратно, многим было ясно, что этот новый вид человеческой деятельности будет неразрывно связан с военным делом. К сожалению, ожидания эти оправдались в полной мере. Страшные ракеты «Фау-1» и «Фау-2», которыми нацисты обстреливали Лондон, появились на свет как продукт невинных мечтаний группы немецких инженеров — энтузиастов идеи межпланетных полетов. После победы союзников по антигитлеровской коалиции, эти ракеты вместе с чертежами и теми, кто их делал, оказались в руках Советского Союза и США, и практически сразу были использованы для войны. Предложение британцев создать на основе «Фау-2» космический корабль для полета на Луну просто проигнорировали, а все усилия конструкторов-ракетчиков были направлены на то, чтобы воспроизвести успех инженеров Третьего рейха и поставить ракеты на вооружение в качестве носителей боевых (и прежде всего — атомных) зарядов.

Вся современная космонавтика тоже выросла из боевых ракет. Например, знаменитая «семерка» (ракета «Р-7», созданная под руководством Сергея Королева), с помощью которой наши ученые запустили первый спутник, вымпел — на Луну и Юрия Гагарина — на орбиту, изначально предназначалась для решения куда менее мирной задачи — доставить атомную боеголовку до Вашингтона или Нью-Йорка.

Однако то, что было понятно специалистам, стало всеобщим достоянием лишь 4 октября 1957 года, когда маленький серебристый шарик с четырьмя антеннами, пролетел над планетой по круговой орбите. Мы, жители России, привыкли воспринимать запуск первого искусственного спутника Земли как триумф научной мысли и достижение всего человечества. Совсем по-другому его восприняли на Западе.

Признанный мастер «литературы ужасов» Стивен Кинг в одной из своих книг признается, что самым сильным страхом в его жизни был именно страх перед советским спутником. В тот октябрьский день русские показались ему завоевателями с Марса, которые запустили свою «летающую тарелку» над Америкой, чтобы уничтожить его родину. Этот же страх породил в США волну публикаций, в которых красочно расписывалась угроза появления на орбите советских «орбитальных боеголовок». И в первые дни октября 1957 года особо горячие головы из Пентагона предложили «закрыть небо», то есть выбросить на орбитальные высоты тонны металлолома: шарики от подшипников, гвозди, стальную стружку, что привело бы к прекращению любых космических запусков. Однако расчеты показывали, что это очень дорогая затея с сомнительным исходом, а потому исследовательские лаборатории вооруженных сил США начали экспериментальные работы по созданию космических перехватчиков, способных сбивать вражеские спутники.

Уже 19 июня 1959 года американцы провели первое испытание ракеты «Балд Орион», которая была запущена с бомбардировщика «Б-52» и должна была поразить спутник «Эксплорер-6», к тому времени выработавший свой ресурс. Ракета прошла в четырех милях от цели. Это было преподнесено как первый успешный перехват спутника. Но последующие пуски не отличались высокой эффективностью, и работы над этой ракетой постепенно сошли на нет.

Понятно, что и советские военные не остались равнодушными к идее орбитального перехвата. Так, один из проектов практически повторял американские испытания 1959 года. А именно, предполагалось создание небольшой ракеты, запускаемой с самолета с высоты около 30 километров и несущей заряд около 50 килограммов взрывчатки. Ракета должна была сблизиться с целью и взорваться не далее как в 30 метров от нее. Работы по этому проекту были начаты в 1961 году и продолжались до 1963 года. Однако летные испытания не позволили достигнуть тех результатов, на которые надеялись разработчики. Система наведения оказалась не настолько эффективной, как это было необходимо. Испытаний в космосе даже не стали проводить.

Рис. 1. Пилотируемый орбитальный перехватчик «7К-П» («Союз-П») Габариты космического перехватчика «Союз-П»: полная длина — 6,98 метров, максимальный диаметр — 2,7 метров, полная масса — 6300 килограммов.

Следующий проект родился на волне той эйфории, которая царила в СССР в период первых полетов советских пилотов в космос. 13 сентября 1962 года, после совместного полета «Востока-3» и «Востока-4», когда эти неманеврирующие орбитальные корабли за счет точности запуска удалось свести на расстояние 5 километров, Научно-техническая комиссия Генштаба заслушала доклады космонавтов Андрияна Николаева и Павла Поповича о военных возможностях кораблей «Восток». Вывод из докладов звучал так: «Человек способен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиации (разведка, перехват, удар). Корабли "Восток" можно приспособить к разведке, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более совершенные космические корабли».

Такие корабли тем временем уже разрабатывались в конструкторском бюро ОКБ-1 Сергея Королева. На основе пилотируемого орбитального корабля «7К-ОК» («Союз») планировалось создать космический перехватчик — «7К-П» («Союз-П»), который должен был решать задачи осмотра и вывода из строя космических аппаратов противника.

Проект получил поддержку в лице военного руководства, поскольку уже были известны планы американцев о создании военной орбитальной станции «МОЛ», а маневрирующий космический перехватчик «Союз-П» был бы идеальным средством для борьбы с такими станциями.

Однако из-за общей перегруженности проектами ОКБ-1 пришлось отказаться от заманчивой военной программы. В 1964 году все материалы по «Союзу-П» были переданы в филиал № 3 ОКБ-1 при Куйбышевском авиазаводе «Прогресс». В то время филиал возглавлял ведущий конструктор Дмитрий Ильич Козлов. «Союз-П» был не единственной разработкой военного назначения, переданной в филиал. Здесь, в частности, создавались спутники фоторазведки «Зенит-2» и «Зенит-4».

Первоначально предполагалось, что «Союз-П» будет обеспечивать сближение корабля с вражеским космическим объектом и выход космонавтов в открытый космос с целью обследования объекта. Затем, в зависимости от результатов осмотра, космонавты либо выведут объект из строя путем механического воздействия, либо «снимут» его с орбиты, поместив в контейнер корабля.

По здравому размышлению от такого технически сложного и опасного для жизни космонавтов проекта отказались. В то время практически все советские спутники снабжались аварийной системой подрыва, страхующей его от захвата. Адекватных действий ожидали и от потенциального противника, потому резонно заключили, что при таком варианте космонавты могут стать жертвами мин-ловушек.

Рис. 2. Пилотируемый орбитальный перехватчик «Союз-ППК» Габариты космического перехватчика «Союз-ППК»: полная длина — 6,5 метров, максимальный диаметр — 2,7 метров, полная масса — 6700 килограммов.

Теперь предполагалось создать корабль «Союз-ППК» («Пилотируемый перехватчик») на двух космонавтов, оснащенный восьмью небольшими ракетами. Изменилась и схема действия системы. По-прежнему корабль должен был сблизиться с космическим аппаратом противника, но теперь космонавты не должны были покидать корабль, а визуально и с помощью бортовой аппаратуры обследовать объект и принять решение об его уничтожении. Если такое решение принималось, то корабль удалялся на расстояние километра от цели и расстреливал ее с помощью бортовых мини-ракет.

Ракеты класса «космос-космос» для этого перехватчика должно было делать оружейное КБ Шипунова. Аппарат представлял собой модификацию радиоуправляемого противотанкового снаряда, уходящего к цели на мощном маршевом двигателе и маневрирующего в космосе путем зажигания маленьких пороховых шашек, которыми была буквально утыкана его передняя часть. При подлете к вражескому объекту (например, к американскому спутнику-шпиону) по команде от радиовзрывателя боевая часть подрывалась, и ворох осколков на огромной скорости попадал в цель, уничтожая ее.

Помимо корабля-перехватчика «Союз-П» в филиале № 3 Дмитрия Козлова разрабатывались военные корабли «Союз-ВИ» («Военный исследователь») и «Союз-Р» («Разведчик»).

Проект корабля «7К-ВИ» («Союз-ВИ», «Звезда») появился во исполнение Постановления ЦК КПСС и Совета Министров от 24 августа 1965 года, предписывающего ускорить работы по созданию военных орбитальных систем. За основу «Союза-ВИ», как и в предыдущих случаях, была принята конструкция орбитального корабля «Союз», но начинка и система управления сильно отличались. Конструкторы филиала № 3 обещали военным создать универсальный боевой корабль, который мог осуществлять визуальную разведку, фоторазведку, совершать маневры для сближения и уничтожения космических аппаратов врага.

Рис. 3. Военные модификации космического корабля «Союз» (слева — направо): «Союз-П», «Союз-ППК», «Союз-Р», «Союз-ВИ», «Союз-ВИ/ОИС»

Рис. 4. Военный космический корабль «Союз-ВИ» в сборочном цехе Габариты космического корабля «Союз-ВИ»: полная длина — 8 метров, максимальный диаметр — 2,8 метра, полная масса — 6700 килограммов.

Серьезные сбои в программе испытаний орбитального «Союза» заставили Козлова в начале 1967 года пересмотреть проект своего военного корабля. Новый космический корабль «Звезда» с экипажем из двух человек имел полную массу 6,7 тонн и мог работать на орбите в течение трех суток. Однако ракета-носитель «Союз» могла вывести на расчетную орбиту только 6,3 тонны полезного груза. Пришлось дорабатывать и носитель — в результате появился проект новой модернизированной ракеты «Союз-М».

Проект очередного варианта комплекса «Союз-ВИ» был одобрен, правительство даже утвердило срок испытательного полета — конец 1968 года.

В корабле «Союз-ВИ» изменилось расположение основных модулей. Спускаемый аппарат располагался теперь на самом верху. Позади кресел экипажа имелся люк для доступа к цилиндрическому орбитальному отсеку, который был больше, чем по стандарту «Союза». В отличие от других модификаций, места экипажа располагались не в ряд, а друг за другом. Это позволило разместить приборы контроля и управления по боковым стенам капсулы. На спускаемом аппарате находилась авиационная пушка Нудельмана-Рихтера НР-23 — модификация хвостового орудия реактивного бомбардировщика «Ту-22», доработанная специально для стрельбы в вакууме. Для отработки этой пушки был построен динамический стенд — платформа на воздушных опорах. Испытания на стенде показали, что космонавт мог бы нацеливать космический корабль и пушку с минимальным расходом топлива.

Рис. 5. Конструктор космических перехватчиков Дмитрий Козлов (слева) обсуждает с коллегами технические вопросы

В орбитальном модуле имелись различные приборы для наблюдения за Землей и околоземным пространством: оптические системы, радары, фотоаппараты. На внешней подвеске орбитального модуля были закреплены штанги с пеленгаторами, предназначенными для поиска вражеских объектов.

Еще одним новшеством, примененным на «Звезде», стала энергоустановка на базе изотопного реактора. В начале Дмитрий Козлов рассматривал возможность использования солнечных батарей, но быстро отказался от этой идеи, поскольку хрупкие панели батарей делали корабль чрезвычайно уязвимым.

Уже в сентябре 1966 года была сформирована группа космонавтов, которым предстояло осваивать новый космический корабль. В нее вошли: Павел Попович, Алексей Губарев, Юрий Артюхин, Владимир Гуляев, Борис Белоусов и Геннадий Колесников. Экипажи Попович-Колесников и Губарев-Белоусов должны были отправиться в космос первыми.

Однако на проект корабля «Союз-ВИ» ополчился Василий Мишин, пришедший на место Королева после смерти генерального, и ряд других ведущих конструкторов ОКБ-1 (ЦКБЭМ). Противники проекта утверждали, что нет смысла создавать столь сложную и дорогую модификацию уже существующего корабля «7К-ОК» («Союз»), если последний вполне способен справиться со всеми задачами, которые могут поставить перед ним военные. Другим аргументом стало то, что нельзя распылять силы и средства в ситуации, когда Советский Союз может утратить лидерство в «лунной гонке».

Был и еще один мотив. Конструктор Борис Черток пишет в своих мемуарах предельно откровенно: «Мы (ЦКБЭМ — А.П.) не хотели терять монополию на пилотируемые полеты в космос».

Рис. 6. Военный космический корабль «Союз-ВИ» («Звезда») на орбите (реконструкция)

Рис. 7. Военный космический корабль «Союз-ВИ» («Звезда») пристыковывается к орбитальному доку

Интрига сделала свое черное дело, и в декабре 1967 года проект военного космического корабля «Союз-ВИ» («Звезда») был закрыт. А разработки системы противоспутниковой обороны сосредоточились на создании беспилотных перехватчиков класса «ИС». Но об этом мы поговорим в следующий раз...

Источники:

Encyclopedia Astronautica (Энциклопедия астронавтики Марка Вейда)

http://www.astronautix.com

DEEPCOLD: Secrets of the Cold War in space: 1959 — 1969.

http://www.deepcold.com

Лантратов К. «Звезда» Дмитрия Козлова. — В журн.: «Новости космонавтики», № 3-5, 1997.