17 декабря. ИТАР-ТАСС. Китай, никогда не посылавший человека в космос, объявил о наличии у него оригинальных разработок по медицинскому обеспечению пилотируемых полетов. Широкий спектр методик — от защиты против ионной радиации до нормализации кровообращения космонавтов — позволяет предположить о практически полной готовности Пекина к выводу на околоземную орбиту космического корабля с гражданином КНР.

“Основы нашего подхода к современному космическому здравоохранению уходят корнями глубоко в историю, — отметил профессор Ли Сяо, один из ведущих экспертов в этой области. — Еще древние при изучении изменений органического характера или патологий в организме человека неизменно подчеркивали, что тело и окружающая среда всегда составляют единое целое”.

Не раскрывая секретов, профессор Ли из Института космической медицины все же сообщил, что предлагаемые Китаем методики опираются на опробованные в веках традиционные средства: иглоукалывание, восточную гомеопатию и комплекс упражнений дыхательной гимнастики “цигун”.

Как явствует из его слов, будущие китайские космонавты, собирая личную аптечку, обязательно возьмут на орбиту набор серебряных иголок, чтобы, при известном владении методом акупунктуры, как минимум на треть снизить опасность, которую несет для человека невесомость.

Исследования в области космической медицины начались в КНР еще в начале 1980-х годов. Теперь в частных беседах китайские специалисты нередко признают, что у них “практически есть все необходимое” для запуска человека в космос, осуществить который до сих пор якобы мешало лишь отсутствие солидной финансовой поддержки со стороны правительства.

22 декабря. НАСА. Заместитель директора НАСА по наукам о космосе Весли Хантресс объявил о предстоящем проведении исследовательской работы, которая будет включать разработку новой камеры для Космического телескопа имени Хаббла (HST).

НАСА и д-р Холланд Форд (Holland Ford) из Университета Джона Гопкинса (Балтимор) будут вести переговоры о контракте на создание новой камеры HАСЕ (Hubble Advanced Camera for Exploration) — “Усовершенствованной исследовательской камеры Хаббла”.

Характеристики новой камеры будут значительно улучшены по сравнению с установленной на HST в декабре 1993 г. Широкоугольной и планетарной камерой WF/PC-2.

Предполагается, что астронавты установят камеру НАСЕ на HST во время третьей экспедиции по обслуживанию телескопа, запланированной на ноябрь 1999 г. (Имеющиеся у “НК” планы называют датой такого полета май 2000 г. — Ред.) Пока неизвестно, вместо какого инструмента будет установлена камера НАСЕ. НАСА примет решение о том, какой инструмент заменить, за 2-3 года до полета на основании оценки их работоспособности и научной эффективности.

Стоимость камеры НАСЕ оценивается в 30 млн $. Камера будет изготовлена фирмой “Ball Aerospace Corp.” в Боулдере, Колорадо.

22 декабря. ИТАР-ТАСС. Симпатичный шестиколесный российский марсоход сделал на этой неделе первые шаги по “поверхности Красной планеты”, точнее по подготовленной во французском Национальном центре космических исследований (КНЕС) в Тулузе площадке, полностью имитирующей участок поверхности Марса. Этот эксперимент стал составной частью подготовки к осуществлению международной программы, в соответствии с которой в 1996 году к Марсу должен направиться специальный исследовательский зонд, а два года спустя на поверхность планеты должен быть доставлен марсоход для сбора научных данных и взятия проб марсианского фунта.

Первоначально российские конструкторы из НПО имени С.А.Лавочкина планировали, что управление марсоходом будет осуществляться с Земли. Его шасси, изготовленное специалистами санкт-петербургского ВНИИ “Трансмаш”, прошло серию успешных испытаний в экстремальных условиях на Камчатке, а затем в пустынях США. Но присоединившиеся к между народной программе в 1989 году французские специалисты предложили придать большую автономию марсоходу, “научив” его самостоятельно принимать решения о направлении движения и преодолении препятствий.

В бортовую компьютерную систему марсохода были добавлены алгоритмы “стереоскопического зрения”, позволяющие автомату ориентироваться в трехмерном пространстве, определять расстояния до препятствий, избирать обходные пути, следуя, тем не менее, общим курсом, определенным с Земли. На практике это выглядит следующим образом: остановившись перед препятствием, марсоход анализирует возможности его преодоления, и, в зависимости от принятого решения, либо “атакует” преграду, либо идет в обход. Только оказавшись в тупике, “Марсоход” запрашивает Землю о новом маршруте. Как отмечает руководитель управления робототехники КНЕС Мишель Моретт, “первые испытания этой системы дали самые обнадеживающие результаты”.

Тем не менее пока нельзя сказать, что перед участниками открыты совершенно безоблачные горизонты. Как и в большинстве случаев, одна из основных проблем — финансирование проекта. Если реализация первой части программы — запуск зонда в 1996 году — дело уже решенное, то для завершения подготовки марсохода к космическому путешествию российской стороне необходимо найти еще 10 млн долларов.

И.Лисов, К.Лантратов. На основании личных бесед и сообщений, опубликованных в различных зарубежных источниках, складывается следующая картина. Запуск АМС к Марсу в 1996 года — отнюдь не “решенное дело”. Программа отстала уже на 4 года. Первоначально планировалось выполнить в 1994 году запуск двух станций: одной с орбитальным аппаратом, другой — с марсоходом и аэростатом. В конце 1993 года Россия, ссылаясь на финансовые проблемы, объявила об отсрочке второго пуска на 1996 год. Недавно пуски были передвинуты на 1996 и 1998 годы соответственно. При этом баллистические условия, по крайней мере для второго пуска, хуже, и потребуется сокращение массы полезной нагрузки

Рис. 1. Платформа TSP

Одной из проблем первой части проекта (орбитальный блок) сейчас является изготовление поворотной платформы TSP (Рис.1) с комплексом “Аргус” “НК” №3, 1993, стр.28) во ВНИИТрансмаш. На TSP планировалось разместить две германские стереоскопические телевизионные камеры: высокого разрешения HRSC и широкоугольную WAOSS. Как сообщил первый заместитель главного конструктора Научно-испытательного центра имени Г.Н.Бабакина Гарри Роговский, ВНИИТрансмаш испытывает трудности с стабилизирующими гироскопами и микропроцессором платформы TSP. Некоторые иностранные специалисты считают, что подготовить TSP вряд ли возможно даже к 1996 г.

В ноябре 1994 г. российская сторона направила немцам письмо с предложением отказаться от платформы TSP. В ближайшее время международный комитет по программе должен решить, следует ли исключить платформу TSP и рассмотреть другие способы размещения германских камер. Германская сторона возражает против ликвидации TSP, т.к. при этом теряется 60-70% научных данных. Но на доработку TSP, а тем более на разработку альтернативного проекта мало времени.

Германское космическое агентство ДАРА в письме на имя Ю.Н.Коптева поставило, в сущности, основной вопрос: продолжает ли Россия считать марсианскую программу приоритетной и не намерена ли она отменить полет. Ответ на этот вопрос должен быть дан.

Роговский сообщил, что НИЦ им. Г.Н.Бабакина не имеет средств на оплату РН и подготовку АМС на Байконуре. Запуск 1996 года все же может быть выполнен с имеющимися средствами, но для подготовки запуска 1998 года потребуются дополнительные средства от западных партнеров. В частности, Роговский считает, что России потребуются 10 млн $ в 1995 году и дополнительные средства в 1996 и 1997 годах для запуска второго аппарата в 1998 г.

Рассматривается сейчас и вариант осуществления в 1998 г. совместной американо-российской экспедиции. При этом Запад создаст орбитальный блок станции для дистанционных исследований Марса. НИЦ Бабакина может предоставить десантный модуль, на котором можно будет установить марсоход и аэростатный зонд. Ракета-носитель для такого совместного аппарата пока не определена. Существование такого проекта еще раз подтверждает сомнения в запуске в 1996 г. российского орбитального блока.

Однако французский КНЕС сомневается и в осуществлении запуска АМС с марсоходом и аэростатным зондом в 1998 году. Специалисты КНЕС работают над проектом с 1987 года. Французское космическое ведомство считает, что оно не сможет сохранить свою группу до 2001 г. — следующего астрономического “окна”. КНЕС планирует тем не менее провести в декабре 1994 г. испытания модели аэростата в рамках подготовки к миссии 1998 г. Сброс должен быть выполнен па высоте 40 км. Планируется проверить развертывание баллона, имеющего половинный размер от летной модели.

28 декабря. Внештатный корреспондент ИТАР-ТАСС В.Гриценко. Государственный космический научно-производственный центр имени М.В.Хруничева в соответствии с заключенным российско-американским соглашением будет заниматься организацией запусков американских спутников связи “PanAmSat”. Запуски будут производить Военно-космические силы России ракетами-носителями “Протон-К” с космодрома Байконур.

Американцы до последнего времени отдавали предпочтение европейскому носителю “ Ариан-4”. Однако после последней аварии этой ракеты 2 декабря, когда под ее обломками оказался похоронен спутник “PanAmSat-3”, приняли решение о переориентации запусков остальных спутников этой серии на российские “Протоны”.

В следующем году должна начаться практическая реализация ранее заключенных соглашений по выводу в космос иностранных спутников российской РН “Протон-К”. Первым на “Протоне” должен стартовать спутник связи “Inmarsat-3”, контракт на запуск которого стоимостью 36 миллионов долларов был заключен еще в апреле 1993 года между КБ “Салют” (разработчик РН “Протон”) и международной организацией морской спутниковой связи “Инмарсат”.

Активно заявляя о себе на рынке космических услуг, Россия со своим тяжелым космическим носителем “Протон” должна постепенно начать вытеснение европейской РН “Ариан-4”, репутация которой пострадала после двух аварий в этом году. С ее помощью в мире до сих пор выводилось до двух третей геостационарных спутников в год.

21 декабря. По сообщениям ИТАР-ТАСС, Рейтер, Франс Пресс, ЮПИ. Центральное бюро расследований Индии продолжает расследование дела о шпионской сети в Индийской организации космических исследований (“НК” №24, 1994).

21 декабря суд в Тривандруме (штат Керала), где находятся Космический центр им. Викрама Сарабхаи и Центр жидкостных ракетных систем, продлил содержание под стражей шестерых арестованных до 4 января. (Шестым стал арестованный 2 декабря Судхир Кумар Шарма (Sudhir Kumar Sharma), владелец металлического завода в г. Бангалоре. Он, согласно имеющимся сообщениям, был связан с предполагаемым руководителем шпионской сети Чандрасекхараном.) Арестованные обвиняются в целом букете преступлений, от похищения секретных сведений, касающихся индийской космической программы, до намерения убить президента Мальдивской республики.

Неофициальные сообщения, опубликованные информационными агентствами и газетами Индии, описывают шпионскую сеть в ИСРО как часть международной организации, через которую информация передавалась ряду зарубежных стран и организаций, включая Пакистан, Бразилию, Мексику, Швецию, Германию, Францию и консорциум “Арианспейс”. Передача данных, по различным сообщениям, продолжалась от двух до шести лет. Конкретные данные о “тысячах страниц” переданной секретной информации не приводились, но речь идет и основном о жидкостных и, в частности, криогенных двигателях. Шоковая реакция со стороны правительства была связана в основном с тем, что лаборатории и центры ИСРО принимают участие не только в разработке ракет-носителей, но и боевых ракет для сухопутных сил и флота Индии. Уже известно, в частности, что были похищены данные о системе ОНЧ-связи с подводными лодками в погруженном положении, также разработанной в ИСРО.

Руководитель ИСРО К.Кастуриранган заявил, что переданные сведения не представляют ущерба для этой организации, и “ни одна страна не станет делать космические или боевые ракеты на основе украденных сведений”. Расследование дела о шпионаже не помешает успешному осуществлению национальной космической программы. Работы над стационарным носителем GSLV будут продолжаться “в соответствии с намеченным планом”, и первый испытательный полет с криогенным разгонным блоком российского производства состоится в 1996-1997 г. Успешно продвигается выполнение проекта по разработке технологии создания собственного криогенного двигателя, который будет завершен к концу нынешнего столетия.

Тем временем работа в Космическом центре Викрама Сарабхаи и в Центре жидкостных двигательных систем практически остановились, а общение между специалистами сводится к утренним приветствиям. Местное население открыто обвиняет специалистов ракетных центров в предательстве. Оба центра, расположенные в столице штата Керала, в момент раскрытия шпионской сети занимались подготовкой к запуску в 1995 г. второго крупного индийского спутника дистанционного зондирования.

На открывшейся 7 декабря сессии депутаты парламента обвинили правительство в медленной реакции на шпионский скандал и потребовали от него обеспечить надежную охрану секретов государственной важности, касающихся национальной обороны и безопасности.

27 декабря. ИТАР-ТАСС. Новый спутник связи и космическая лаборатория для изучения природных ресурсов Земли будут запущены с космодромов Индии в первые месяцы будущего года. Республика будет продолжать выполнение программы мирного освоения космоса, заявил сегодня в городе Варанаси председатель Индийской организации космических исследований (ИСРО) Кришнасвами Кастуриранган.

По его словам, на плане проведения космических исследований Индии никак не скажется продолжающееся расследование дела о шпионаже в ряде ведущих научно-конструкторских организациях ИСРО. Несмотря на то, что тайная деятельность агентов иностранных разведок была направлена на блокирование усилий индийских ученых создать собственную криогенную технологию, сотрудники ИСРО завершат ее разработку к концу нынешнего столетия. Это позволит оснастить криогенными разгонными блоками мощные индийские ракетоносители нового поколения для вывода на орбиту тяжелых геостационарных спутников, подчеркнул директор ИСРО.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • Группа управления полетом КА “Кле­ментина” намерена войти в связь со стан­цией в начале 1995 г. с помощью системы дальней связи НАСА. Планируется продол­жить технические испытания аппарата.

Наряду с космическими носителями Индия продолжит создание и ракетной техники военного назначения. Как здесь стало известно, в ближайшие недели состоится очередной испытательный пуск баллистической ракеты средней дальности “Агни”, которая в будущем году будет принята на вооружение индийской армии.

19 декабря. Сообщение НАСА. Ученые, ведущие исследования атмосферы с помощью специализированного спутника UARS, предъявили доказательства того, что истощение озонового слоя и так называемые озоновые дыры действительно являются результатом человеческой деятельностью и связаны с бесконтрольным выделением в атмосферу фторхлоруглеродов. Озоновый слой защищает все живое на Земле от ультрафиолетового излучения Солнца.

Озоновая дыра — область резко пониженной концентрации озона — наблюдалась над Антарктикой с 1979 г. Впервые ее зафиксировали полярники, затем явление подтвердили наблюдения со спутников. В 1987 г. было убедительно показано, что высокая концентрация окиси хлора над Антарктидой непосредственно разрушает озон в нижней стратосфере.

Более точно, когда свободный атом хлора попадает в пределы озонового слоя, он превращается в окись хлора с разрушением одной молекулы озона. Далее начинается каталитический процесс, в котором один исходный атом хлора вызывает уничтожение множества молекул озона.

Ученые в течение многих лет предупреждали, что широкое использование фторхлоруглеродов (в холодильной технике, электронике, бытовых распылителях, производстве упаковки) ведет к истощению озона. Но другие специалисты в качестве возможных источников хлора в атмосфере называли также вулканические газы и морскую водяную пыль.

Три года работы приборов спутника UARS дали достоверные доказательства того, что дающий толчок разрушению озонового слоя хлор является продуктом деятельности человека. Приборы UARS обнаружили фторхлоруглероды в атмосфере. Данные UARS показали общемировой рост содержания в атмосфере соединений фтора, появляющихся при разрушении фторхлоруглеродов. Соединения фтора (фтороводород, например) не имеют природных источников, таких как океанские волны или вулканы. По содержанию фтороводорода можно прямо рассчитать, какая часть хлора в атмосфере порождена человеком, говорит заместитель научного руководителя проекта UARS д-р Энн Дугласе (Anne Douglass). Результат такой оценки: почти весь хлор в стратосфере возникает из выделенных человечеством фторхлоруглеродов.

Метеорологам давно известно, что стратосфера Антарктики — одно из самых холодных мест планеты. При столь низкой температуре даже в чрезвычайно сухом воздухе возникают тонкие полярные стратосферные облака. Это происходит в глухую зимнюю пору. Именно здесь в реакциях на поверхности кристаллов облака из химических соединениях высвобождается хлор. И начинает взаимодействовать с озоном.

UARS фиксирует зимний рост концентрации окиси хлора над обоими полярными районами в течение всех трех лет своей работы. Установлено, что окись хлора появляется внезапно после формирования полярных стратосферных облаков. Из данных UARS также следует, что метеорологические условия полярной стратосферы не дают окиси хлора рассеиваться, что еще более увеличивает потерю озона.

UARS дал более ясную картину всей химии стратосферы. С помощью приборов этого специализированного спутника фиксируются уровни газов — источников хлора (фторхлоруглероды), промежуточных продуктов (окись хлора) и других участвующих газов (фтороводород, хлороводород, нитрат хлора). “Мы получаем ежедневно полярные карты разрушающих озон химикатов, — говорит Дугласс. — Эти измерения гигантским образом расширяют наши знания о стратосфере.”

Международные соглашении о контроле использования разрушающих озон химических веществ позволили прекратить рост фторхлоруглеродов в атмосфере. Производство наиболее опасных из них должно быть прекращено с 1996 г. Однако множество холодильников, кондиционеров и т.п., будут использовать фторхлоруглероды вплоть до их замены. Таким образом, они будут поступать и находиться в атмосфере еще а течение многих лет, медленно разрушаясь под действием ультрафиолетового излучения. (Стабильность этих веществ считалась одним из основных достоинств, когда в 1930-х годах они были созданы для промышленного применения.) Еще в течение десятилетия озоновая дыра сохранит свои нынешние размеры. Затем, если не произойдет нового изменения условий, дыра должна стать менее ощутимой и исчезнуть в XXI столетии.

28 декабря. Сообщение НАСА. Динозаврам, оказывается, просто очень не повезло. Если бы небесное тело, оставившее на краю Юкатанского полуострова 300-километровый кратер Чиксулуб, попало бы почти в любое другое место на Земле, они могли бы разгуливать по ней до сих пор.

Этот парадоксальный вывод обосновывается группой исследователей, в которую вошли Адриана Окампо (Adriana С. Ocampo) и д-р Кевин Бейнс (Kevin H. Baines) из Лаборатории реактивного движения, д-р Кевин Поуп (Kevin О. Pope) из “Geo Eco Arc Research” (Ла-Канада, Калифорния) и д-р Борис А. Иванов (Российская академия наук). Их сообщение о последних результатах моделирования глобального климатического воздействия падения Чиксулубского тела опубликовано в последнем номере “Earth and Planetary Science Letters”.

Исследователи полагают, что гигантский метеорит упал 65 млн лет назад в уникальном в геологическом отношении районе, весьма богатом серой. Ученые оценивают размеры тела в 10-20 км, а энергии взрыва, по их расчетам, в 10-50 тыс раз превзошла падение на Юпитер обломков кометы S1.9. Падение астероида породило кратер глубиной до 15 км. Катастрофический взрыв поднял в атмосферу от 35 до 770 миллиардов (!) тонн серы, а также другие материалы.

Примерно на полгода тучи пыли, сажи и серы, выброшенных взрывом, погрузили мир во тьму. Прекратились развитие растений и процессы фотосинтеза. Но и после того, как тьма рассеялась, небо оставалось пасмурным из-за образовавшихся высоко в стратосфере облаков из серной кислоты.

Солнечные лучи отражались от этих сернокислотных облаков, и Земля выхолаживалась. Примерно в течение десяти лет температура у поверхности повсеместно была почти на уровне замерзания. Вся экосистема Земли была подвергнута длительному стрессу, к которому многие виды они просто не смогли адаптироваться. Как результат, половина видов живых существ вымерла.

Опубликованная работа основана на компьютерном моделировании столкновения и атмосферных эффектов, исследований геологии кратера и большого объема полевых работ на острове Альбион в Белизе (360 км к югу от Чиксулуба).

Для описания явления использовались, в частности, сложные модели богатой серой атмосферы Венеры. Там с участием воды в верхних слоях атмосферы и солнечного УФ-излучения двуокись серы превращается в серную кислоту.

С 1980 г., когда идея вымирания динозавров в результате космической катастрофы (“НК” №15, 1994, стр.26-27) была выдвинута профессором геологии Университета Калифорнии в Беркли Уолтером Альваресом (Waller Alvarez) и его коллегами, исследователи искали следы ударов, которые бы могли быть связанными с массовым исчезновением видов. В 1989 г. Кевин Поуп и Чарлз Даллер (Charles Duller) из Центра Эймса НАСА обнаружили полукруг из карстовых воронок в Чиксулубе. Адриана Окампо, исследовавшая гравитационные и магнитные данные по району, нашла корреляцию с расположением карстов. Она сделала вывод, что исследуемый район имеет все признаки ударного кратера.

Во время последних исследований в каменоломнях Белиза группа исследователей НАСА и д-р Альфред Фишер (Alfred Fischer) из Университета Южной Калифорнии обнаружили обломки, некоторые размером с небольшой автомобиль, выброшенные при образовании кратера на расстояние 360 км к югу. Белизские валуны содержат также фрагменты стекла, образовавшегося при плавлении породы в результате взрыва. Сферические фрагменты стекла — тектиты — распространены в близких к Чиксулубу районах (Мексика, Гаити, Техас, Алабама), но никогда ранее не встречались в ассоциации с большими валунами.

Другой важной находкой в Белизе стали известняки с окаменелостями, относящимися к началу мелового периода. Такие окаменелости нехарактерны для северного Белиза, но находились в районе кратера во время бурения на нефть. По-видимому, и эти известняки были выброшены Чиксулубским взрывом.

Исследования проводились в рамках программы по экзобиологии в Управлении исследования Солнечной системы НАСА, а полевые работы в Белизе частично обеспечивались Планетарным обществом США.

26 декабря. По сообщениям АП, ИТАР-ТАСС. Автоматический космический сборщик орбитального мусора — такое название предложил профессор аэрокосмической техники и механики Университета Аризоны Кумар Рамохалли (Kumar Ramohalli) для разработанного им космического”дворника”.

Вокруг Земли по различным орбитам летает примерно 7000 объектов, имеющих в поперечнике не менее 5 см, и неустановленное число более мелких. Все они — побочный продукт освоения человеком космического пространства: обломки взорвавшихся спутников и ракет, использованные топливные баки, отработанные ступени ракет, и многое другое.

Снять с орбиты этот опасный мусор и предлагает Рамохалли. Для этого используется специализированный аппарат, изготовленный из композитного материала типа пластика, и представляющий собой каркас размером 6x6x4 м, под которым висит “мусорный бак” — специальный грузовом отсек емкостью 13.7 тонны. Аппарат оснащается бортовым компьютером, датчиками для обнаружения объектов и определения наличия на борту опасного топлива, солнечной энергоустановкой “с позолоченными зеркалами”.

Сборщик может быть выведен на орбиту шаттлом или одноразовым носителем. С помощью двух манипуляторов с “клешнями” он будет отлавливать обломки и складывать в “мусорный бак”. Более того, используя питаемый от солнечной энергоустановки резак, аппарат сможет отделять от попадающих к нему “в руки” неисправных спутников полезные детали, к примеру, панели солнечных батарей, с целью их повторного использования.

Если “улов” будет того стоить, спутник может быть разгружен экипажем шаттла. Он может быть также посажен в океане, где его подберут корабли, либо направлен в плотные слои атмосферы и уничтожен вместе с собранным “мусором”.

Разработчик считает, что за 2 года пребывания на геостационарной орбите такой аппарат сможет собрать более 13 тонн космического мусора. При этом сборщик будет работать в “ленивом” режиме, вися в одной точке и перехватывая лишь те обломки, которые проходят мимо. Если же придется “гоняться” за объектами, то запаса топлива хватит приблизительно на месяц “охоты”.

Флот из 12 сборщиков, по расчетам К.Рамохалли, сможет существенно очистить от ступеней, обломков и неработоспособных спутников хотя бы наиболее “дорогую” и активно используемую орбиту — геостационарную.

Кумар Рамохалли, в прошлом сотрудник Лаборатории реактивного движения, вместе со студентами Университета Аризоны разрабатывал проект сборщика космического мусора с 1988 г. на ежегодный грант в 17500 $ по программе перспективных разработок Ассоциации университетов для космических исследований. С 1995 г. финансирование работы прекращается, а пока аппарат запатентован и построен макет в 1/3 натуральной величины.

Хотя угроза со стороны космического мусора вполне осознана, и исследования по этой проблеме ведут независимо Целый дом, Пентагон и Национальная техническая академия США, попытки Рамохалли “продать” идею для реализации НАСА не удаются. Одно из препятствий — стоимость: создание одного экземпляра спутника, по оценкам автора, обойдется в 5 млн $, а его вывод на орбиту — в 15 млн.

НАСА предпочитает пока не заниматься сбором обломков, а хотя бы ограничить темп их поступления, и ведет переговоры с другими осуществляющими космические запуски странами и организациями с тем, чтобы они обеспечивали увод использованных ракетных ступеней и спутников с рабочих орбит или в атмосферу. Так что перспективные исследования приветствуются — и только.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • 20 декабря в 11:50 ДМВ с 53-го Государственного испытательного полигона РВСН (Плесецк) произведен первый испытательный пуск новой российской МБР “Тополь-М”. Пуск прошел успешно; через 25 мин ракета достигла расчетной точки на Камчатке. “Тополь-М” — моноблочная твердотопливная ракета шахтного и мобильного базирования. Как утверждают российские представители, ракета полностью изготовлена из компонентов российского производства. Директор НКАУ, однако, убежден в том, что Россия будут использовать значительное количество компонентов украинского производства. Предполагается, что “Тополь-М” заменит несколько типов МБР, находящихся в настоящее время на вооружении.

И.Лисов. НК. Проект, как он описан в сообщениях агентства АП, кажется технически осуществимым лишь в первом приближении. Объекты, находящиеся вблизи стационарной орбиты и потому угрожающие размещенным на них космическим аппаратам, перемещаются относительно них с небольшими скоростями и поэтому, как будто, не требуется больших энергетических затрат для встречи с ними.

Представляется — правда, чисто интуитивно, — что количество обломков, проходящих в радиусе досягаемости “сборщика”, за два года, вряд ли достигает 13 тонн. Ведь возмущающие силы довольно эффективно “разбрасывают” такие объекты, в значительных пределах меняют наклонения их орбит, в результате чего большая часть обломков никогда не пройдет вблизи “сборщика”, а оставшиеся пройдут при достаточно больших относительных скоростях. Как будут производить захват таких объектов манипуляторы спутника, не очень понятно. Сомнения еще более усиливаются из-за отсутствия в приводимой информации массы КА-сборщика и крайне невнятного описания системы энергоснабжения аппарата.

Зато можно твердо сказать, что проект не осуществим экономически. Во-первых, вызывает величайшее удивление обещание разработать и изготовить за 5 млн $ аппарат, способный выполнить спуск 13 тонн (!) со стационарной орбиты на низкую околоземную. Во-вторых, даже очень легкий аппарат вряд ли удастся вывести на стационарную орбиту за 15 млн $.

Если же упоминание о геостационарной орбите ошибочно, и в действительности речь идет о “чистке” низких околоземных орбит, то становится несправедливым предположение о том, что обломки будут обладать незначительными скоростями по отношению к сборщику. В таких условиях, вряд ли может быть осуществлен сбор более десятка обломков за один полет.

В современных условиях финансирования НАСА не в состоянии выделить даже 20 млн $ на проект, осуществимость которого вызывает сомнения.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • 27 декабря НАСДА объявило об отсрочке запуска третьей РН Н-2, планировавшегося на 1 февраля 1995 г. Причиной названа утечка, обнаруженная в трубопроводе системы реактивного управления. Новая дата старта будет объявлена в начале января после устранения неисправности. • Д.Голдин, выступая по телевидению НАСА 8 декабря, предупредил служащих агентства о предстоящем до 1999 г. сокращении персонала до 20000 чел. Большая часть этого сокращения придется на персонал штаб-квартиры НАСА в Вашингтоне. В настоящее время, после кампании по добровольному досрочному уходу на пенсию, персонал НАСА сократился примерно на 2000 и насчитывает 22400 чел. • Впервые за 11 лет межполетной подготовки шаттлов в Центре Кеннеди “Lockheed Space Operations Co.” получила от Центра 100-процентную оценку своей деятельности. Таким образом, фирма может претендовать на полную сумму премии за 6 месяцев — 22 млн $. • Американская правительственная корпорация “Overseas Private Investment Corp.” объявила об участии в создании страхового фонда в размере 175 млн $ для обеспечения запусков американских спутников на российских РН “Протон”. При первом запуске в начале 1996 г. предполагается вывести на орбиту спутник непосредственного телевещания компании “Space Systems/Loral”. • Совместное предприятие “LKEI International” утвердило план подготовки технических и стартовых позиций на Байконуре к обслуживанию западных КА. В план включены обеспечение бесперебойным энергоснабжением, контроль чистоты, усовершенствованные воздушные фильтры, а также дополнительные средства связи. • АО “Информкосмос” (Россия) задерживает запуск связного ИСЗ “Экспресс” для американской фирмы “Rimsat Ltd.”. Российская сторона утверждает, что из-за инфляции в России условия первоначального контракта с “Rimsat” не могут быть выполнены. Контракт стоимостью 130 млн $ предусматривал передачу компании “Rimsat” трех ИСЗ “Горизонт” и четырех “Экспресс”. • “Евтелсат” заказал “Matra Marconi Space” второй спутник непосредственного телевещания с условием, чтобы оба аппарата были готовы к середине 1996 г. Первый планируется запустить в августе 1996 г. на РН “Атлас”. • АО “Информкосмос” изготовит, запустит и сдаст в аренду два ИСЗ непосредственного телевещания “Галс-Р” по заказу пекинской компании “Roosevelt Commercial Satellite Co.”. Каждый спутник будет оснащен 24 ретрансляторами и использоваться для вещания в азиатско-тихоокеанском регионе. Первый запуск планируется на 1998 г. финансовые детали соглашения, которое подписали в Пекине “Roosevelt”, “Информкосмос” и его американский акционер фирма “Jnformconsult” (Аспен, Колорадо), не объявлены. (Это тот самый “Информконсалт”, который является заодно официальным консультантом РКА. — Ред.) • “EER Systems Corp.” нашла пять коммерческих ПН для первого запуска КА “Comet”, который запланирован на конец мая 1995 г. на РН “Конестога”. КА “Comet” состоит из служебного модуля и возвращаемой капсулы и предназначен для проведения коммерческих экспериментов в условиях микрогравитации. • 9 декабря представители 56 государств-членов Ассамблеи “Инмарсат” одобрили в Лондоне план создания при этой международной организации частного филиала для создания системы всемирной телефонной связи “Inmarsat-P” с портативными телефонными аппаратами. Решение было принято несмотря на обвинения в нечестной конкуренции со стороны американских частных фирм — “Indium Inc.” и “Odyssey Group”. Существующие телефонные аппараты спутниковой связи “Inmarsat-M” занимают объем чемодана “дипломат”.

И.Маринин. НК. 14 марта 1995 года с космодрома Байконур на корабле “Союз ТМ-21” стартует международный российско-американский экипаж, в составе которого: командир Владимир Дежуров, бортинженер Геннадий Стрекалов, космонавт-исследователь Норман Тэгард. Российского суперкосмонавта Геннадия Стрекалова читатели “Новостей космонавтики” знают много лет, для него это будет пятый полет. Астронавт США Норман Тэгард тоже далеко не новичок в космосе. А вот для Владимира Дежурова этот полет будет первым. Мы встретились с ним задолго до полета, чтобы познакомить с ним наших читателей и задать несколько вопросов.

Итак, подполковник Владимир Николаевич Дежуров, 1962 года рождения. После окончания Харьковского высшего военного авиационного училища служил в Молдавии. В отряде космонавтов с 1989 года. Проходит непосредственную подготовку к полету впервые и сразу в качестве командира первого экипажа.

Игорь Маринин (И.М.): Володя, в чем особенность вашего полета, что сейчас больше всего волнует экипаж?

Владимир Дежуров (В.Д.): Прежде всего, это стыковка шаттла с комплексом, на котором мы к тому времени будем завершать полет. Не знаю, как будет проходить стыковка, как поведет себя наш комплекс при стыковке со 120-тонной массой, ведь пока все известно только теоретически... Кроме того, планируются выходы в открытый космос. Сначала шесть планировали, а недавно переиграли. Пока три наметили, но я думаю, что будет четыре, из них два выхода по переносу солнечных батарей с “Кристалла” на “Квант”. Мы настаиваем именно на двух выходах потому, что за один выход, как они планировали, чисто физически невозможно это сделать. Планируется сами солнечные батареи складывать, но пока неизвестно, удастся ли это сделать. Там сложность вся в электрических разъемах. Расстыковать их будет большой проблемой, так как они за годы эксплуатации уже диффундировались, прикипели, и разработчики не дают гарантии, что это удастся. Но если разъемы разъединим, то подстыковать их к новым тоже очень трудно. Много технических проблем. Есть даже запасной вариант: если подстыковать не удастся, то их придется просто выбросить.

И.М.: Володя, а как ты сработался с экипажем? Ведь бортинженером у тебя в экипаже опытнейший космический ас Геннадий Стрекалов. Да и старше он тебя на 24 года. Был ли какой-то психологический барьер?

В Д.: Я даже не почувствовал никакого барьера. Мы и раньше знали друг друга. И никаких более-менее чувствительных проблем не возникло.

ИМ.: А какая основная черта присуща характеру Геннадия Михайловича?

В.Д.: Я с ним начал готовиться непосредственно в экипаже с мая этого года и достаточно хорошо узнал. Его основная черта — борьба за справедливость. Видимо поэтому и возникают у него проблемы со своим руководством.

И.М.: Володя, а как бы ты охарактеризовал космонавта-исследователя Нормана Тэгарда?

В.Д.: С ним я готовлюсь мало, всего месяц. Но сразу видно, что Норман классный мужик. Очень доброжелательный, контактный, коммуникабельный. Короче — простой мужик, в самом хорошем смысле. Мы с ним были в разных ситуациях и здесь, и в Хьюстоне. Он на все идет с охотой. Он прямой, открытый. Если у него чего спросили, все объяснит. Когда мы в шаттл залезли, он нам все показал: как и что. Еще Норман очень пунктуален и если обещал быть в назначенное время, то приходит всегда раньше, чтобы не опоздать. Это его основная черта.

И.М.: А как тебе сам шаттл понравился с точки зрения комфорта, удобства работы?

В.Д.: Там меньше места, чем у нас на станции. И комфорта у нас больше и для работы продумано все лучше. Ульф Мербольд, который недавно вернулся, то же самое говорил. Есть каюты и множество отсеков в модулях, где можно уединиться, отдохнуть. На шаттле же — две палубы. Для семи человек места очень мало. Если в грузовом отсеке “Спейслэб” стоит, то еще ничего; а без него тесно. Да и в нем, Норман говорит, особенно не развернешься. В нем грохот такой стоит, что стремишься скорее сделать эксперимент и смотаться оттуда.

И.М.: В прошлом месяце многие информационные агентства сообщили о заболевании Бонни Данбар во время тренировок экипажей в США. Что с ней случилось?

В.Д.: В ходе проведения американцами эксперимента по метаболизму ее организм очень сильно отреагировал на введение в кровь специальных веществ. И нам такие вещества вводили — и ничего. У одного так организм реагирует, у другого иначе... У нее ритм сердца восстановился только через несколько недель, что задержало возвращение на подготовку в ЦПК. Теперь все в порядке. И американские врачи, и врачи ЦПК не имеют к Бонни Данбар никаких претензий. Слава Богу, все обошлось. Американцам выгодно снять все ограничения и признать Бонни здоровой, иначе они должны были ей выплатить страшные страховки.

И.М.: Расскажи пожалуйста, что в твоей жизни было самым запоминающимся.

В.Д.: Пожалуй, это катапультирование с МиГ-23. Было это 6 апреля 1986 года, когда я служил в Молдавии, в Лиманском. Начались крупные учения, Шапошников тогда у нас командующим был. Собрали всех начальников на эти учения, а в такое весеннее время народу в полку было мало. Кто в отпуске, кто в госпитале на ежегодном обследовании, кто в дежурном звене. Собрали первое звено как сборную солянку, и мы должны были начинать эти учения. Один должен был бомбить, второй стрелять, третий ракеты пускать. Мне бомбы достались, с ними я и пошел на взлет. Начал я разгонять самолет, только нос поднял, вдруг резкое торможение. Сильно сбавил обороты двигатель, и нос самолета упал. Я его снова поднимаю, а он не подымается... Скорость была около 310 км/ч. Пока я этот нос поднимал, ВПП кончилась. Я буквально с последней плиты полосы и прыгнул. Я бы, может быть, даже не прыгнул: убрал бы шасси, на брюхо сел бы и затормозился. Но семь тонн топлива, бомбы, хоть и не сильно большие, — приятного мало. Все как начали кричать по радио: “Прыгай! Прыгай!” И мне катапультироваться пришлось прямо с нулевой высоты.

Перед бетонными столбиками, где заканчивалась ВПП и начинались виноградники, подняли сетку. Самолет туда влетел, разрезало его, но, несмотря на бомбы, он не взорвался. Никто к нему не подходил, пока я не приземлился на парашюте. У меня спрашивают: ты на “Взрыв” или на “Невзрыв” ставил? Обычно старики, чтобы во время бомбежки на полигоне не забыть, ставили иа “Взрыв” еще на Земле. Но я на “Невзрыв” поставил. Когда я им это сказал, то все уже на полусогнутых подошли к самолету, удостоверились, что действительно стоит “Невзрыв”, и только после этого начали снимать бомбы. Конечно, они рвануть хорошо могли бы.

А потом Шаталов приехал. К этому времени я медкомиссию прошел, снова летать начал. Он и предложил попытаться пройти медкомиссию в отряд космонавтов.

И. М.: А кто-нибудь из вашего полка еще прошел комиссию?

В.Д.: Мы с Васей Циблиевым с одного полка. А вот из дивизии — Маленченко, Гидзенко и я. Я с ними из одного училища, из одного выпуска, с одного взвода даже. После училища нас шестнадцать человек поехали служить в Тирасполь. Маленченко и Гидзенко остались там, а меня через год перевели в Лиманское. А дивизия это одна — Тираспольская. Как только я прибыл в Лиманское, Циблиев поехал в Академию поступать. Потом он на стажировку приезжал. Мы с тех пор друг друга знаем. И наша встреча в Звездном не была для нас новостью.

ИМ: А были среди вас такие, которые прошли медицину, но в отряд не попали?

В.Д.: Был один парень — Володя Ставицкий из Одесского округа, поселок Вознесенское. Он и ЦНИАГ прошел, и все “добро” дали. Все собеседования в ЦК КПСС прошел. Потом, на приеме у Глушко (видимо, имеется ввиду Государственная межведомственная комиссия по отбору в отряд космонавтов — ИМ), попала к нему выписка из диплома Володи. И не понравилось ему, что у Ставицкого тройка была по самолетовождению. Леонов пытался выручить, объяснял, что оценка в училище ничего не значит. Но Глушко настоял на своем: он не может самолет водить, не может летать. А он уже был летчиком первого класса к тому времени, прекрасно летал. Поэтому Ставицкий и не попал в отряд. А всего на обследование в ЦНИАГ направлялись тогда 750 или 780 человек.

И.М.: А с женой (Елена Валентиновна — И.М.) где познакомился?

В.Д.: Еще в училище. Там же и женился, еще на четвертом курсе. Уже двенадцатый год женат.

И.М.: Спасибо. Вот ты уже многие годы готовишься к полету, общаешься с небожителями, а скажи, есть ли у тебя друг в обычной, земной жизни?

В.Д.: Есть. Это Гена Миляев. Он раньше у нас в гидролаборатории служил водолазом. Потом ушел из армии, сейчас в Москве работает. А в принципе у нас в своей группе (космонавтов — И.М.) очень дружеские отношения. Все праздники, все дни рождения вместе отмечаем, да и порой просто так часто собираемся... что в гаражах, что дома.

ИМ: А как вашей дружбе — конкуренция в очереди на полет не мешает?

В.Д.: Нет у нас никакой конкуренции. Раньше это было, еще до нашего прихода, сейчас нет. Тем более в нашей группе все вроде нормально, единственное: надо Валерку Корзуна как-то протащить. (Корзун был отстранен от подготовки к полету еще в марте 1991 г. под предлогом слишком большой длины тела в положении сидя и до сих пор его в непосредственную подготовку не включают. — И.М.) Непонятно, почему так с ним поступили: Серебров летал, хотя имеет большие параметры. Аубакиров, у него вообще все зашкаливало, тоже летал. Все зависит от нашего руководства. Это все политика...

На этом наш разговор закончился. Попрощавшись, Владимир поспешил домой, к жене и дочери.

НК. И.Маринин.

Занимаюсь я, кажется все нормально: намечается полет казахский. Уже восемь месяцев оттарабанил, на одни пятерки сдавал. На фоне остальных я казался “лучом света в темном царстве”. И не моя в этом заслуга. Ну например, Омельченко Светлана задала вопрос: что такое синус? Это она на космонавта пришла учиться! Я человек не военный, но они вот так за партами сидели... даже если преподаватель младше по возрасту, к нему все равно обращаются на “ВЫ”, “разрешите вопрос задать...” А они:

“Это... Олег...чего это такое, я не понимаю...”. Для меня это было таким ужасом, тем более 90-й год, скромность еще была в почете. Так вот, идут занятия, а тут какая-то формула, я уж не помню. Преподаватель спросил: “Все понятно?”, — и тут Света выдала: “А что такое синус?”. Я думал придуривается, они там часто придуривались, сидят — как хотят... Думал, что очередной прикол. А она на полном серьезе спросила. Ну, думаю, попал я в группу... Это было в самом начале подготовки,

Вот так я шел, шел... все нормально было. Вроде бы пошли разговоры чтобы казаха космонавтом-исследователем запустить. Планировался я конечно, другого казаха ведь не было. Леонов, как опытный человек, прямо подсказал Нурсултану Абишевичу, клеркам, которые занимались этим вопросом, что подготовить его можно, но для того, чтобы он хорошо слетал, нужна хорошая программа. Речь тогда только обо мне шла. Он сказал, к полету, который возможен не то в феврале, не то летом, он (Мусабаев, — Ред.) будет готов лететь космонавтом-исследователем, железно. Комар носа не подточит. Я и готовлюсь себе... Но тут очередной удар судьбы. Включили меня сразу в дублирующий экипаж, сразу в дублирующий. Старт намечался на 2 октября. И тут появился Аубакиров. ОКП он прошел меньше, чем за месяц. Что это за ОКП — понятно. Я горжусь, что у нас такие летчики есть, этнические казахи, как Аубакиров. К тому времени он уже был Героем Советского Союза, заслуженным летчиком-испытателем. Но быть летчиком — это еще не значит быть космонавтом. Это все положили на чашу весов и назначили его основным. Я сначала переживал, а потом думаю: может это и к лучшему. Может быть мне после его полета дадут возможность готовиться в качестве настоящего космонавта, командира или бортинженера.

ОКП я закончил. При окончании я получил уже свидетельство не космонавта-исследователя, а космонавта-испытателя.

6 марта 1991 г меня призвали в армию чтобы дать возможность продолжить подготовку к космическому полету в составе отряда космонавтов ЦПК. Кто-то Назарбаеву сказал: “Парень столько лет к этому шел, это не с неба на него свалилось. И все? От винта, да?!”. Да и сам Назарбаев столько лет меня проталкивал через бюрократическую машину, Горбачеву все мозги пропилил. Написал он письмо, а тогда еще СССР был. И меня вызвали в Главное управление кадров МО. Не знали только какое звание давать. Я старший лейтенант запаса уже 14 лет! В запасе выше не присваивают, хотя я занимал должность в “Аэрофлоте” как минимум полковничью.

Короче, сидели ломали голову генералы и наконец решили так:

— Как хотите, но меньше майора мы вам присвоить не можем.

И стал я майором Российских ВВС. Освоил, как и все в отряде космонавтов ЦПК военный самолет Л-39. (На других космонавтам летать не дают). Но опять пришлось преодолевать бюрократические препятствия. Не разрешали мне летать на самолете без бумажки об окончании летного училища.

И училище я закончил только ради бумажки. Мне оно совершенно не нужно было. И сейчас оно мне не нужно, я уже космонавт-испытатель. Это, к стати, Леонов мне помог в училище попасть. На своей бумаге министру гражданской авиации направил письмо с просьбой в виде исключения зачислить нашего космонавта в училище. Тут опять встал вопрос о полетах. Теперь уже наши кадровики застопорили дело: по положению где летают наши инженеры Илларионов, Степанов, Фефелов? Ведь они самостоятельно на самолетах не летают, а только с инструктором в задней кабине. А я летчик, побывавший в сложнейших ситуациях, мастер спорта, четыре типа самолетов освоил, но без этой дурацкой бумажки в полет меня не пускали. В положении есть две категории космонавтов, вы даже об этом не знаете. Так вот первая допускается к самостоятельным полетам, вторая нет. Меня отнесли ко второй. У меня налет к тому времени был в 3-4 раза больше, чем у многих космонавтов. Я пришел в летный отдел, об стол как дал и говорю:

— Вы что, меня унизить хотите? Я что вам шелупонь какая-нибудь? Л-39 не сложнее Ту-134 и Ан-2. Да после Ту-134 и Ан-2 мне во много раз легче на нем летать. Ан-2 это сложный самолет, чтоб вы знали. Как летчик говорю, — не пускают все равно.

Я понимаю, они люди подневольные. Пошли к Каргаполову. Он достал свои талмуты... Вот что значит бумажка: без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек. Это точно. Так вот, чтобы была эта бумажка я еще и летное высшее училище закончил, хотя я фактически летчик. Все же я добился разрешения летать, еще не закончив училища. Когда был на третьем курсе я сказал: “А идите вы все, знаете куда? Я пойду к министру обороны. Он меня посадит в первую кабину и я буду летать самостоятельно.” И они разрешили и я полетел. Когда я закончил училище то принес им эту злополучную бумажку.

В 1993 г присвоили мне звание подполковник. В общем сейчас все нормально. Мог бы и лейтенантом быть, суть ведь не в званиях, а в деле, которым занимаешься.

Понял ты меня? Это я коротко тебе рассказал как моя судьба складывалась. А на Ту-134 я снова переучился в 1990 г, чтоб ты знал. Переучился и потом летал на нем. Мне это уже не нужно было, я уже был включен в отряд решением МВК, но я, чтобы доказать всем и себе в том числе переучился снова в Ульяновске. Это не просто так... на пятерки все закончил, свидетельство у меня есть, я покажу, если хочешь. Копии снимешь, какие хочешь, с печатями... Пятерошник сплошной.

Вылетел на Ту-134, полетал, а уж потом ушел сюда. Я уже был на подготовке, а числился вторым пилотом Ту-134: видишь, какая несуразность была. Это было до 6 марта 1991 г, когда меня призвали на военную службу, присвоили звание и поставили на должность кандидата в космонавты-исследователи 4-й группы первого отряда ЦПК. Потом, когда я все посдавал во время дублирования Межведомственная комиссия решила мне присвоить не космонавта-исследователя, а космонавта-испытателя.

И все в виде исключения. Я знаю, что сюда в отряд попадают самые лучшие ребята, малые толковые и здоровые, но все таки сравнить их путь сюда и мой никак нельзя. У них настолько счастливая судьба. Я же прошел через угрозу потери здоровья, через годы... десяток лет точно есть...

И.М: Ходят слухи о твоих родственных связях с Президентом Назарбаевым. Давай раз и навсегда разъясним этот вопрос.

Т.М: У казахов существует три основных клана — джуза. Джуз — это по казахски “сотня”. Повелось это с древнейших времен. Есть старший, средний и младший джузы. Старший джуз занимает Юг Казахстана: Алма-Атинскую, Талды-Курганскую, часть Джамбульской областей. Средний джуз — это Караганда, Джесказган, Кзыл-Орда. Младший джуз расположен ближе к России, это Уральск, Актюбинск, Гурьев и другие. Так вот я с одного джуза с Назарбаевым — из старшего, улы-джуз называется. Это первое.

Второе. У казахов очень развитые родственные чувства. Кроме джуза есть еще роды. Они как бы локально размещаются, на небольшой территории. Такой регион, как 2-3 села. Так мы из одного такого рода. Расстояние между местами где родился я и он километров 8 наверное. Земляки одним словом, только у казахов это чуть-чуть ближе, чем у русских. Так что прямых родственных связей, таких как брат, дяди или других, у нас нет конечно. Причем хочу сказать, что Назарбаев меньше всех из казахов подвержен такой “родственной” болезни. Не надо забывать традиции, свои корни, предков, но в то же время нельзя по этому принципу строить свою работу и жизнь. То-есть если ты из другого рода, то ты уже не достоин занимать какое-то кресло или еще чего-нибудь. Назарбаев — противник выдвижения кадров по родственным признакам.

И.М: А Токтар Аубакиров к какому джузу относится ?

Т.М: Он из среднего джуза — Карагандинского. У них родственные отношения сильно развиты, сильнее чем у других.

На этом закончился наш разговор с Талгатом Мусабаевым и он побежал преодолевать очередные трудности на пути к космическому полету. Это было в марте, а в июле мечта Талгата сбылась, он сам в составе экипажа КК “Союз ТМ-20” стартовал в космос.

От редакции. Читателям “НК” нет необходимости представлять Валентину Леонидовну Пономареву — человека редкой судьбы, одну из пяти женщин, прошедших еще в 1962 году подготовку к женскому космическому полету, одного из двух дублеров Валентины Терешковой. В конце 1980-х годов В.Л.Пономарева подготовила к изданию книгу воспоминаний, в которой рассказала о своей “космической” судьбе и о подругах из женской группы космонавтов. Как и многие другие, эта книга пока не увидела света. Валентина Леонидовна предложила “НК” опубликовать отрывки из книги.

С согласия автора мы выбрали для публикации главу, посвященную подготовке полета “Востока-6”. Человек, который обозначен в дневниках одной буквой “Ю.” — муж Вали, нелетавший космонавт Юрий Александрович Пономарев.

В ноябре [1962 г.] наша подготовка была в основном завершена, на декабрь назначили государственный экзамен. Мы, конечно, очень волновались. Волновались и за нас ребята, выражая это больше в форме подначек — то в столовой масло со всех столов соберут, к нам поставят (“А то вы хиленькие”), то скажут нашей официантке Вале, чтобы принесла добавку (“А то они жалуются, что все время голодные ходят”), то еще что-нибудь придумают.

Экзамен прошел благополучно, мы все получили хорошие отметки. Помню, у меня получился заскок — я вдруг забыла, что такое надир. Начала ерзать, подошел Гагарин: “Ты чего?” Я сказала, чего. У него тоже, видно, заскок получился, пошел смотреть в книжку, пришел и доложил, что надир — это точка, противоположная зениту, а зенит — точка, которая над головой. Потом мы посмеялись над собой — элементарные вещи вдруг выскочили из головы.

После экзамена из слушателей-космонавтов нас перевели в космонавты, и мы стали полноправными членами отряда. Потом, много позже, нам выдали удостоверение космонавта, где написано, что решением Межведомственной квалификационной комиссии нам присвоено звание “космонавт-исследователь”. (Не путать со званием “Летчик-космонавт СССР”, которое присваивается после космического полета указом Президиума Верховного Совета СССР).

Вскоре после экзамена приехал Н.П.Каманин, долго беседовал с нами “за жизнь”. В частности, поставил вопрос — хотим мы остаться гражданскими лицами или хотим стать кадровыми офицерами ВВС. Сказал — подумайте. Мы думали, совещались между собой и с ребятами. В конце концов решили, что нужно быть как все, т.e. военными. И нам вскоре присвоили первое офицерское звание — младших лейтенантов (одна маленькая звездочка на погоне).

Я думаю, что принятое нами решение было правильным и оказало влияние на дальнейший ход событий. Правильным потому, что мы уже не были чем-то чужеродным в организме Центра, и все, что касалось всех, касалось и нас. И когда в 1969 г. нашу группу расформировали за ненадобностью, вопрос о том, что с нами делать, хоть и возник, но решился в нашу пользу. Нам были предоставлены должности в Центре с меньшими, конечно, окладами, но во всяком случае, второй раз кардинально менять свою судьбу не пришлось. Другой вопрос, как это сказалось на судьбе каждой из нас впоследствии. Что было бы, если бы... Но этого мы никогда не узнаем. К счастью.

Между прочим, о том, что Терешкова имеет офицерское звание, после ее полета в прессе объявлено не было. В сообщении о полете говорилось, что корабль “Восток-6” пилотирует гражданка Советского Союза Валентина Владимировна Терешкова. Ребята по этому поводу посмеивались, долго еще называли ее “гражданка Терешкова”. Конечно, для них привычнее было “майор Гагарин” или “капитан Титов”. Наверное, они и ощущали себя сначала офицерами, а потом уж гражданами. Да и вообще, ощущали ли мы все себя тогда гражданами своей страны? Скорее всего, просто об этом не думали.

Нужно признаться, что настоящими, “всамделишними”, офицерами мы так и не стали, хотя и прослужили больше 25 лет. Случалось нам в каких-то жизненных ситуациях поступать не так, как положено военным людям (пример — мои “походы” к Каманину). Ребята тогда говорили — “профсоюз развели!”.

Подготовку мы закончили к назначенному сроку, но запуск отложили: что-то было не готово, то ли корабль, то ли скафандр, и в начале декабря нас “прогнали” в отпуск. Ирина собралась в Свердловск, навестить маму и родню, ее отпустили со скрипом и только благодаря ее настойчивости. А нам четверым командование раздобыло путевки в санаторий на Черноморское побережье Кавказа, в Гагры. Я заявила, что без семьи не поеду, и пришлось отцам-командирам напрячься, т.к. детей тогда (а Саньке было четыре с половиной года) в санатории не принимали. Каким-то образом дело уладилось, и даже, приехав туда, мы вытребовали право водить его в столовую. Ребенок в столовой санатория — по тем временам это было больше чем ЧП! Но Валя, Таня и Жанна, которые ходили по этому поводу к директору санатория, одержали победу. Я думаю, они ошеломили его быстротой и натиском, а если еще говорили все сразу, то победа и вовсе была обеспечена заранее. Не знаю, что они ему говорили, нам было приказано “не раскрываться”. Наверно, при санатории был КГБшник, который по своим каналам получил о нас информацию.

Когда мы приехали, наконец, на место и все устроилось, я испытала чувство бесконечного облегчения: трудное и страшное позади, впереди отдых, и, главное, мои со мной... Это было счастье.

Я не знала тогда, да и мне и не к чему было, что это санаторий ЦК КПСС. Санаторий был элитный, назывался “Санаторий им. XVII-ro съезда партии”, и отдыхали в нем, как теперь сказали бы, партийные функционеры довольно высокого ранга, народ все солидный и положительный. И вдруг мы — четверо совсем молодых женщин, Танька так и вовсе девочка, при них один мужчина не то среднеазиатский, не то кавказской наружности (а Ю. был тогда жгуче красив — смуглая кожа, черные глаза, а волосы черные-пречерные) и один маленький ребенок. И не поймешь, кто его мама. Все с ним занимаются: и играют, и кормят, и таскают на руках, и все всегда вместе, и все дружны и веселы.

Не знаю, была в санатории легенда какая-нибудь о том, кто мы такие или нет, но выглядела наша веселая семейка наверно несколько загадочно. И вот кто-то из отдыхавших в санатории высоких среднеазиатских (я так думаю) партийных начальников и решил, что это какой-то молодой бей с семьей — четырьмя женами и одним ребенком. Ю. потом, уже в Москве, рассказал нам, как однажды подошли к нему двое, тоже не то среднеазиатской, не то кавказской наружности, и попросили продать одну из жен, особенно им понравилась Терешкова. Реакцию Ю. можно себе представить, но “покупцы”, как говорила одна моя знакомая маленькая девочка, подумали, что он просто испугался. “Ты только скажи “да”, — говорили они, — и все будет шито-крыто, никто никогда ничего не узнает, никто никогда следов не найдет”. Но Ю. не согласился, и Валя осталась с нами.

Мне очень любопытно, что было бы, если бы он сказал “да” — неужели и вправду никто никогда так бы и не узнал? Но ведь мы тоже, наверное, были “под колпаком”.

Сейчас мы иногда вспоминаем это эпизод и смеемся, а Ю. после полета сказал Валентине: “Жалко, что я тогда тебя не продал”. Так что вот такие бывают курьезы.

А законы чести, значит, между беями существуют: не получив согласия, они Валентину не увезли, красть не стали.

Погода была холодной и ветреной, море штормило. Мы гуляли по окрестностям, смотрели на волны, пили великолепные вина. На Новый год Саньке поставили елочку, украсили в основном разноцветной блестящей фольгой, которой тогда оборачивали горлышки бутылок марочных вин, и пробками от бутылок. Так что образ жизни у нас был правильный.

Приезжали “киношники” снимать фильм, были с нами несколько дней. У них был “рафик”, и мы разъезжали по разным местам. Это было очень интересно и весело. Возвращаться в Москву, к трудностям и проблемам, не хотелось... Но — все кончается.

...В Гагры я тогда попала в своей жизни второй раз, а первый — это было мое свадебное путешествие. Да, у меня было настоящее свадебное путешествие, как в девятнадцатом веке!

Мы с Ю. поженились на пятом курсе, диплом я защищала уже замужней дамой. Темой моего диплома был ядерный ракетный двигатель. Это был первый такой дипломный проект на нашем факультете. Уж не знаю, почему я выбрала эту тему, кажется, я сама ее придумала — недаром же занималась в кружке высотных полетов и изучала труды Циолковского! Консультант у меня был очень серьезный — Н.Н.Пономарев-Степной. Теперь он академик, а тогда был доктором физ.-мат.наук, работал в Курчатовском институте, приезжал к нам в “дипломку” на консультации, персонально ко мне. Посчитать реактор на логарифмической линейке я, конечно, не могла, ну, что-то мы с ним придумали. Мои однокурсники интересовались, что там у нас получается, интересовались и младшие.

Внизу в нашем корпусе вывешивались списки, кто сегодня защищается. Стою накануне своей защиты около списка и слышу разговор двух “салаг”: “Слушай, — говорит один другому, — а когда же будет Ковалевская? У нее ЯРД, интересно бы поприсутствовать. Последний день сегодня, а ее все нет”. (А дело было в том, что, выйдя замуж, я сменила фамилию, о чем по радио, естественно, не объявили).

На следующий день после защиты мы и отбыли в свое свадебное путешествие — отец Ю., Анатолий Андреевич, сумел раздобыть нам путевки в дом отдыха на Черноморское побережье, недалеко от Сочи. Этот дом отдыха и остановка электрички, как сейчас помню, назывались Рабис, что означало — дом отдыха работников искусств. Вот же придумывали названия!

Отдыхали мы там великолепно, я прежде, кроме как в пионерских лагерях, нигде не бывала, и все мне казалось роскошным. Мы лазили по горам, ездили на экскурсии, пили “Изабеллу” — покупали у бабки, которая приходила с банками к нашим воротам. До чего же ароматное и вкусное было это вино! Никогда потом мне пить такое не доводилось: в Москве “Изабеллу” не продают, говорят, она не выносит транспортировки. Бывая потом на юге, мы все хотели найти “настоящую Изабеллу”. Но, видно, такое вино человек может пить один раз в своей жизни, больше — не положено...

После дома отдыха мы поехали по побережью в сторону Сухуми, где на автобусе, где морем. Останавливались в дешевых гостиницах или снимали комнату на день-два, тогда это было совсем не сложно и не так дорого. Так что вот, свадебное путешествие может случиться и у простого советского человека!

Остался у меня альбом фотографий, светлые воспоминания и ностальгия по изумительному вину с красивым названием “Изабелла”...

После сдачи [в декабре 1962-го) экзамена жизнь стала поспокойнее. Мы были заняты тем, что поддерживали форму. Проводились и тренировки, и испытания, но они уже не вызывали такого духовного и физического напряжения. И времени свободного стало больше. В моем дневнике записано: “Жизнь пошла удивительная — сплошная самоподготовка. Конечно, мы самоподготавливаемся с подушкой в обнимку — спим после завтрака, после обеда и перед ужином”. Конечно, это преувеличение, но после обеда иногда позволяли себе вздремнуть, благо кровати были от нас недалеко.

Я по своей привычке заниматься самообразованием (от которой не могу избавиться и по сей день) “оккупировала “ класс и по вечерам в любое свободное время засаживала себя за занятия. В дневнике я с удивлением обнаружила записи, что я зачем-то стала заниматься английским языком. Зачем? В школе я “учила” немецкий, в институте — английский, но так, что сдав экзамен, не имела о языке ни малейшего представления. Впоследствии, когда я готовилась к вступительным экзаменам в адъюнктуру Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского, занимавшаяся со мной преподавательница английского языка Елена Александровна Макарова пришла от моего полного незнания в ужас и изумление и всем рассказывала, что я не знаю даже слова “vehicle”. Но тогда я не собиралась поступать в адъюнктуру, а собиралась лететь в космос, а зачем (и как?)? занималась английским, понять сейчас не могу. Занималась не только английским, читала книги и статьи по ракетной технике. Хотя по другим предметам мои успехи в институте были значительно лучше, чем по английскому, все же это была для меня достаточно новая область, так что заниматься действительно нужно было. Да и интересно.

Мои дневники хранят следы борьбы с собой — с леностью, с разгильдяйством — то уговариваю себя, то заставляю, суля золотые горы (“может быть, умнее стану”).

Как видно из моих дневниковых записей, уже летом, т.е. с самого начала, мы начали задумываться — кто же полетит? И уже тогда, не знаю уж, почему, становилось ясно, что полетит Терешкова. Написано, например, так: “Из штаба дошли к нам слухи, что она лучше всех”. И это служило для меня источником плохого настроения. И дополнительным стимулом засесть за стол “в своем любимом классе”. В окно виден был кусок леса — получалось, как картина в раме, и эта картина с меняющимися красками времен года сопровождала меня в моей тогдашней жизни, и утешала, и служила поводом к размышлениям. Вот некоторые отрывки из дневника, дающие представление о моих тогдашних настроениях и, кстати, о некоторых черточках жизни. 20.2.1964 года.

И не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе.

Это субботнее настроение. Звонит колокол....

Над мировою чепухою,

Над всем, чему нельзя помочь...

Нельзя помочь.... Это ужасно! Ну ладно, будем жить дальше. Как-нибудь, да будет. Еще никогда не было, чтобы никак не было.

Ю. говорит: “Ты счастливая. У тебя есть все и еще немного”.

Он прав, наверное. И почему мне все чего-то надо? Когда родился Санька, я думала, что жизнь моя будет тихой, спокойной, что все увлечения кончились, я буду ходить на работу, со звонком уходить и делить остальное время между плитой и корытом. Ан нет! Поступила в Университет. Как же мы ждали последнего экзамена! Как я мечтала о тихой жизни, даже о плите и корыте! И вот на! Суета сует и всяческая суета. Послезавтра вечер. А я не хочу идти. Появилась надежда, что отпустят домой. Но может и не отпустят. Одним словом все не мило, все постыло. Хочу домой!

25.2.1964.

На моей картине сегодня солнечный день. Голубое — голубое небо. И почему-то такое же солнечное настроение. Почему? Причин радоваться нет, скорее наоборот.

Вчера были в ОКБ, вечером хорошо позанимались. Вот от чего хорошее настроение. Как бы ни кончилась эпопея, я только приобретаю. Я получила время читать книжки, чего никогда (давно уже) не имела. И занимаюсь в свое удовольствие самообразованием. И вечерами встаю из-за своего любимого стола удовлетворенная.

6.3.1963.

Получила от Ю. очень хорошее письмо. И можно ни о чем не думать и забыть все на свете!

Как это — о подвигах, о доблестях, о славе... Смешно — о славе! Зачем мне слава?

Нет здесь не то....

А вот что:

О, я хочу безумно жить:

Все сущее — вочеловечить,

Несбывшееся — воплотить,

Разумное — увековечить.

Я это очень чувствую. И действительно, мои потребности значительно превышают мои возможности.

Ну-с, что дальше?

Центрифуга у меня неважно, сказала Ю. — ему меня жаль. Написал: “Будь мужчиной”. Да разве в этом дело? Я и была мужчиной. По дороге от ц.ф. к медикам уже пришла в себя. Они очень внимательно меня разглядывали, спрашивали — ну как? У меня на сердце скребли кошки, я готова была разреветься так, как ревет Санька — громко и отчаянно, но улыбалась и говорила: “Все хорошо”. Тогда они еще раз спрашивали: “Ну как?” Я опять говорила: “Все хорошо”. Тогда они — каждый! — смотрели на меня изучающе и скептически мычали: “Да?” А потом Н.Х. сидел в кресле, хмуро молчал и тяжело вздыхал время от времени. Не мне же его утешать!

А в общем, это неважно и никаких последствий не возымеет.

Просто обидно, что что-то сделано плохо — обычное человеческое чувство.

1963 год.

Мой парниша пошел в сад. У меня сжимается сердце, когда я думаю — как он там? Бедные мои, милые мои, несчастные мужички!

1963 год.

Lernen, lerneti und lernen — это сейчас главная задача. Несмотря ни на что — нельзя сейчас разбазаривать время. Как всегда, такие великолепные и потрясающе полезные мысли приходят после того, как время упущено, разбазарено и его нельзя вернуть.

Но в общем, действительно меня сейчас тянет к книжкам со страшной силой.

На моей картине идет снег, густой и мелкий Деревья все белые. Вот если бы еще убрали фонарь!

А домой меня больше не пустят...

14.3.63.

Не могу ни ходить, ни стоять, ни сидеть.

Надо будет посмотреть, не смогу ли я висеть?

Действительно, очень тошно? Ужас, как тошно. Сегодня день был свободен — и как он прошел? До обеда — карты, после обеда — карты. Смешно и досадно.

Сейчас 7 часов, только что села за стол. В 7.30 ужин, а там, глядишь, и спать пора.

Разбила сегодня нос на батуде. Здорово разбила. Теперь он у меня вдвое больше и красный. Видел бы Ю! А то ему, видите ли, мой нос велик!

Задумалась о перспективах. Это навело меня на уныние. Имею ли я моральное право идти к Д.Е. в аспирантуру? Это слишком большой аванс! Да что мне нужно! Меня же берут в домохозяйки, обещают кормить и даже одевать и иногда поить, да еще будут счастливы. Почему у меня такие завидущие глаза?

26.3.63.

Попасть в класс (“Твоя рабочая комната” — говорит Ирина) — целая проблема. Сейчас половина одиннадцатого, а я только что пришла — затем, чтобы отметиться.

Завтра приедет Ю. Не чаю, как доживу. Все правильно. Пошел сложняк — где спасаться?

... У меня такое ощущение, что я сейчас учусь жить. Примерно так, как училась писать. Бываю довольна собой, когда поступаю правильно, а когда ошибаюсь, думаю: “Вот черт! Ну в следующий раз не сделаю так”. И действительно, иногда удается.

... Интересное наблюдение — сидела сегодня в классе на аэродроме, читала журнал, дремала, думала одновременно. И было у меня прескверное настроение. И вдруг сквозь дрему и думы услышала “Сентиментальный вальс” по радио. И все вдруг улетучилось! Как будто светлый лучик проник в темную комнату. Подумала — как много прекрасного в жизни, и на душе стало спокойно и свежо. Жизнь все равно прекрасна!

Приезжал Ю. Гуляли.

Летала. Училась рулить. Летала сама но кругу. Все это очень здорово, но, к сожалению, все время ощущение ненужности этих занятий. И поэтому нет энтузиазма.

“Человек не то, чем он хочет быть, а то, чем он может не быть”.

Очень здорово. Это Сомерсет Моэм.

3.4.63.

Нельзя терять времени. Никогда в жизни у меня не было столько свободного времени. Было бы непростительно угробить его. Это недопустимо. Ведь и мартовский заяц был за это наказан. Вот так ища жизнь. Происходили всякие события.

Перед самым Новым 1963 годом нашего полку прибыло — приехали космонавты, 15 человек, среди них были уже не только летчики, но и инженеры, все военные. Этот отряд стал называться вторым отрядом. Первый, гагаринский отряд стал теперь широко известен, названы все имена, а история этого отряда еще ждет своего Ярослава (Голованова). Конечно, это очень важные вехи — образование первого и второго отряда космонавтов, и во всех докладах и статьях по истории Центра они все упоминаются, а наша группа как будто бы провалилась в щель между ними. Как будто Терешкова одна готовилась к космическому полету! Татьяна однажды, осердясь на такое дело, высказала Береговому свое возмущение. Береговой сказал: “Действительно!” И нас вписали в Историю.

Слушатели-космонавты второго отряда прошли положенный этап первоначальной подготовки, сдали государственный экзамен и стали готовиться к полетам. “Слетали” не все...

Это слово “слетал” имеет очень широкое хождение в Центре. Да не только в Центре, оно попало в прессу. Я очень не люблю это слово. Оно хотя и кажется легковесным, имеет содержание очень глубокое. “Слетал” — это граница между тем, что было, и тем, что будет. “Слетал” — это значит, цель достигнута, жизнь состоялась, ты поднимаешься на новый, качественно отличный уровень жизни, работы, общения. “Слетал” — это трамплин, с которого можно прыгнуть очень высоко. “Слетал” — это звездный час, это вершина жизни. А если говорят: “Он так и не слетал”, значит, понимаешь, он — неудачник. Тем более, что на подготовку и ожидание тратятся многие годы, иногда десятилетия. А жизнь у человека одна.

Второй отряд на первое время разместили в другом месте профилактория, позже, в мае 63 г. всем (и нам тоже) дали квартиры на Чкаловской. Все, конечно, тут же переехали, выписали семьи, обзавелись хозяйством, купили мебель (тогда это тоже было проблемой, но на порядок меньшей, чем сейчас). Переехали и девчонки, а у меня никак душа не лежала переезжать из Черемушек, и я все тянула и тянула. М.П.Одинцов (он тогда был начальником Центра) не раз вызывал меня “на ковер”, требовал, чтобы я переехала, а я все упорствовала. Потом вопрос как-то разрешился сам собой. После полета Терешковой режим нашей жизни изменился, девчонки поступили учиться в Академию Жуковского, я в адъюнктуру, и ездить каждый день в Центр не было необходимости. Про квартиру мне больше не напоминали и мы остались в Черемушхах.

Жизнь в этом доме на Чкаловской была очень дружной и веселой. Почти весь подъезд был “наш”, все ходили друг к другу в гости и просто так, двери на лестницу не закрывались. А я часто приезжала к Ирине.

Весной нас возили на космодром смотреть запуск (запускали какой-то автоматический спутник), Нам показали все — монтажно-испытательный корпус, и подъездную железную дорогу, по которой на специальной платформе в лежачем положении доставляется ракета, и бункер, откуда ведется связь. И все такое огромное — какие-то циклопические сооружения! Особенно меня поразил котлован — как пропасть. Если представить ревущее в этом котловане пламя — то совсем делается жутко. Конечно мы на все смотрели во все глаза

Вместе с нами летел на космодром Келдыш. (Точнее будет сказать — мы летели вместе с ним, наверное даже на его самолете). Нас ему представили. Конечно мы очень смущались, боялись показаться глупыми. Мстислав Всеволодович задал нам обычные вопросы: как жизнь, какие трудности. Нам подобных вопросов много задавали — практически все, кому нас представляли, а представляли нас многим высоким людям: тогда интерес к космосу и к космонавтам (и к нам тоже) был большой.

В таких случаях возникала задача — найти правильный ответ. Сказать не то, что думаешь, и не то, что есть на самом деле, а то, что нужно и правильно сказать в этой ситуации. Тот, кто спрашивал, не ждал искренности, если ему интересно было, то интересно — что ответят? Такая вот велась игра: положенный вопрос — положенный ответ. Наверное, это и были ростки двоемыслия, но тогда это нам казалось естественным. И мы всегда отвечали одинаково и очень бодро, что, мол, жизнь у нас хорошая, а трудностей мы не боимся (“за шиворот их — и к ногам!”). В данном случае “правильный” ответ совпадал с правильным — действительно, не было таких трудностей, которых бы мы испугались, и любые трудности мы готовы были преодолеть. Справедливости ради следует все-таки сказать, что наши трудности (я имею в виду тренировки) были в пределах переносимого человеком.

Мстислав Всеволодович спросил, читаем ли мы художественную литературу. Я не успела открыть рот, как девчонки дружно начали говорить, что нет, некогда, очень много надо узнать, надо читать техническую литературу и т.д. Келдыш внимательно посмотрел на нас, улыбнулся как-то грустно и сказал: “Надо читать. Надо находить время”. Я до сих пор помню эту его улыбку.

Можно сказать, что это была моя вторая встреча с Келдышем. Первая была в его кабинете, когда я принесла ему заявление “Хочу в космос!”, но она как-то прошла мимо моего сознания — я очень волновалась. Конечно, я много раз видела его в институте, когда он поднимался по лестнице в свой кабинет на втором этаже. Наш институт располагался тогда в нескольких старых особняках на Миусской площади (новое безликое здание из бетона было построено позже), а в том старом особняке лестница была широкая, мраморная, белая, с тяжелыми дубовыми перилами и чугунным литьем, на ступенях лежала ковровая дорожка, она крепилась металлическими прутьями. Пишу про лестницу потому, что это у меня целостная картина: как Келдыш поднимается по этим ступенькам, худощавый, седой, с замкнутым выражением лица. Помню, как менялись лица случайно попавших на встречу сотрудников — в институте к нему относились с очень большим пиететом.

И раз уж зашла речь о лестницах — лестницы старых дореволюционных домов имеют для меня притягательность, окрашенную в ностальгические тона. Дело в том, что в 44-46 годах мы жили в Докучаевой переулке в таком же старом доме на третьем этаже. И была там парадная лестница, не такая, правда, широкая, с белыми мраморными ступенями, большими и чугунными завитушками перил. На лестнице было светло и празднично. На площадках были большие окна — и чисто. Парадной лестницей пользовались мало, ходить с черного хода было удобнее — дверь выходила в кухню, там всегда кто-нибудь был (квартиры были коммунальные, многонаселенные), и дверь почти никогда не запиралась (только ночью на крюк). А с парадного хода надо было звонить (а если шесть звонков?) И уж конечно, мы, дети (нас было много в доме), бегали по своим детским делам по ночной лестнице. А по парадной как, помню, когда шли с кем-то из взрослых. Тогда поднимались чинно, мама или бабушка всегда говорили: “Не беги!” Или “Не скачи через ступеньку!” Так что создавалось ощущение некоторой торжественности.

Потом бурливый поток моей жизни вымыл эти детские ощущения. Когда, уже будучи студенткой, я приезжала навестить бабушку и поднималась по парадной лестнице — ничего парадного, ничего светлого и праздничного в ней не было: ступени грязные, обшарпанные, окна почти непрозрачные, куски перил повываливались... Потом эта лестница на Миусской всколыхнула мои детские воспоминания — может быть, из-за людей, которые по ней холили. Позже, когда мне случалось попасть в старый дом с широкой белой лестницей, мне казалось, что я встретилась с чем-то, что прочно и навсегда забыто, а когда-то было частью жизни. И это рождало теплое чувство.

Этот дом уже сломан, и Докучаева переулка тоже нет, как и Скорняжного (в котором, бабушка говорила, действительно жили скорняки!), и других соседних, а вместо Домниковки теперь улица Маши Порываевой и узнать ее моим глазам уже невозможно. Разумеется нельзя все сохранить в первозданном виде, как было век и два веки назад. Но когда какие-то реальности (вот лестница, например!) исчезают из жизни, наверное, что-то умирает в душе поколения, и она становится другой, я убеждена — беднее! И что же с этим делать?!

А разговаривать с Келдышем вот так, можно сказать, персонально, мне пришлось в первый раз. И у меня осталось впечатление огромного человека, погруженного в дела и заботы непредставимых для меня масштабов. И светлое чувство сохранилось у меня до сих пор. Нас, как я уже сказала, представляли многим высокопоставленным лицам (даже Хрущеву), но ощущения того, что я соприкоснулась с огромным и необычным, у меня больше не возникло.

Конечно, мы боготворили СП., безоговорочно и без сомнений приняв отношение к нему ребят и всех в Центре. И хотя он был недосягаемо высок, все же он был свой, близкий. Мы знали, что он очень много времени уделял ребятам, особенно до полета Гагарина, да и после, а потом и нам тоже. Он бывал в Центре, а когда мы приезжали “на фирму”, он почти всегда находил время пообщаться с нами. Он учил нас не только, вернее, не столько ракетной технике, сколько жизни. И слово его было законом.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • С января 1995 г. пользователи смогут получить доступ к архивам снимков, сделанных на российских КА с помощью камер ТК-350 и КВР-1000 с разрешением 10 и 2 м соответственно. Распространение этих изображений стало возможным благодаря сотрудничеству фирмы “Core Software Technology” (Пасадена, Калифорния) и Межведомственной ассоциации “Совинформспутник” (Москва). Для предварительного ознакомления с архивом будет использоваться служба географических архивов lmageNet американской фирмы. • 29 декабря 1994 г. завершен процесс приобретения фирмой “Orbital Sciences Corp.” фирмы “Magellan Corp.”. “Magellan” — один из ведущих в мире производителей оборудования для использования спутниковых навигационных систем. В составе “Orbital Sciences” она будет также заниматься созданием средств персональной связи для использования в спутниковой системе “Orbcomm”. • В г.Валанс (Франции) вскоре будет введена в действие система управления автобусным движением, использующая определение положения с помощью спутниковой системы GPS. Бортовой компьютер автобуса, обнаружив отставание от заданного положения на маршруте, направляет системе регулирования движения требование обеспечить “зеленую улицу”, что помогает водителю вернуться в график. Кроме того, установленные на остановках табло точно показывают время прихода следующего автобуса. • Космическая система поиска и спасения терпящих бедствие КОСПАС/SARSAT с момента ввода ее и эксплуатацию в сентябре 1982 г. спасла жизни более 3900 человек. • 21 декабря 1994 г. астронавт ЕКА Жан-Франсуа Клервуа сделал доклад об участии в полете на американском космическом корабле “Атлантис” (STS-66) в штаб-квартире ЕКА в Париже. • 19 декабря в Ханое состоялась учредительная конференция Общества вьетнамо-российской дружбы. В работе конференции приняла участие делегация российского Общества дружбы с Вьетнамом во главе с его почетным председателем, летчиком-космонавтом СССР Г.С.Титовым и председателем Общества видным ученым-востоковедом Е.Глазуновым. • 19 декабря на 3.5-метровом телескопе обсерватории Калар Альто получена первая фотография Юпитера после его недавнего соединения с Солнцем. На снимке, сделанном при помощи камеры MAGIC в полосе поглощения метана 1.7 мкм, видна светлая полоса, опоясывающая планету в средних южных широтах. По-видимому, она состоит из выброшенного над аммиачными облаками планеты материала. Так как яркость полосы не уменьшилась заметно по сравнению с сентябрьским снимком, по-видимому, потребуются годы для оседания выброшенного вещества.

Помню его внимательный взгляд, глаза, смотрящие прямо в душу. Было у него очень доброе лицо, как мне казалось, с налетом грусти. Говорят, он бывал зол, и резок — мне ни разу не привелось видеть его таким. И хоть говорят, что он не жаловал женщин на производстве и старался, чтобы специалисты на полигоне были мужского пола, мы на себе этого никогда, ни разу, не ощутили. С нами он всегда был корректен, внимателен и добр.

Планировалось, что “наш” полет будет групповой, т.е. сначала запустят Быковского, затем, примерно через сутки, когда он будет пролетать над точкой старта, запустят Терешкову. Параметры орбит будут близкими, и корабли в соответствии с законами орбитального движения будут то сближаться, то расходиться. Таким образом, если бы хотя бы один из кораблей мог маневрировать, можно было осуществить сближение и стыковку, и такая схема применялась (и называлась — сближение с участка выведения) . Но можно ли было назвать полет двух не маневрирующих кораблей групповым потому только, что их орбиты, образно говоря, были совсем рядом? Мы же не называем “групповым” движение двух железнодорожных составов по соседним путям, даже если они движутся в одну сторону, время от времени обгоняя друг друга! А я все-таки летчик, и что такое групповой полет, очень хорошо знаю. Это когда вцепляешься взглядом — да что там взглядом, всем своим существом — в консоль или хвост ведущего и стараешься предвосхитить любое его намерение и действовать так, чтобы не оборвалась тонюсенькая ниточка, которая связывает две машины. Когда летали Николаев и Попович, эйфория была так сильна, что подобный вопрос просто не мог придти мне в голову. А сейчас он возник. Я попыталась его задать окружающим, но меня не поняли.

Не знаю, кто, кажется Н.П.Каманин, высказал мысль сделать полет полностью женским. Как красиво — две женщины на орбите! Незадолго до назначенной даты полета в Центре было устроено большое совещание по этому вопросу. Присутствовали космонавты, специалисты Центра, были представители разработчиков. Идея поддержки не нашла. Космонавты очень активно выступили против. Конечно, это можно понять — вот ты уже готов к полету, и вот он — твой корабль, и вдруг взять да и отдать?! Я выступала — чуть ли не единственная из всех — за. Я говорила, что полеты в космос теперь всегда будут, и мужчины будут летать до конца времен, что после “Востока” будут другие корабли, а вот следующего женского полета не будет очень долго, а мы уже подготовлены, и это обошлось государству в копеечку. Я храбро сражалась, но — увы!

(продолжение в следующем номере)

О.Жданович. НК. В декабре 1994 гола в Москве прошли дни выдающегося ученого, основателя гелио— и космобиологии, теории и практики аэроионификации, мыслителя, поэта и художника, профессора Александра Леонидовича Чижевского.

20 декабря в Доме Ученых состоялся вечер, посвященный 30-летию со дня его смерти. Своими воспоминаниями поделились люди, хорошо знавшие ученого.

23 и 27 декабря Русское географическое общество и Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации провели научные чтения памяти проф. А.Л.Чижевского.

Судьба Александра Леонидовича характерна для многих крупных русских ученых. В 1939 году он был избран Почетным президентом Международного конгресса по биологической физике и биологической космологии. Вот несколько строк из специального Меморандума “О научных трудах профессора доктора А.Л.Чижевского”, изданного в Нью-Йорке: “Как известно, профессору Чижевскому принадлежит приоритет ряда капитальных открытий в биофизике, электрофизиологии, медицине и других областях естествознания. Эти открытия имеют для человечества первостепенное практическое значение и развертывают широкие горизонты в науках о жизни. Проф. Чижевский смело перебрасывает мосты между явлениями природы и вскрывает закономерности, мимо которых проходили тысячи естествоиспытателей...”

Конец 40-х и начало 50-х годов ученый провел в заключении в лагерях Сибири. В лагере Александр Леонидович написал работы “Об абсолютной очистке воздуха от вредных микроорганизмов”, “Электростабилизация морфологических и белковых элементов крови при переливании”, “Электростатические методы интенсификации химических элементов”, там же он приступил к научно-исследовательской работе об электрических функциях крови. Но, к сожалению, дальше лагерного начальства эти работы не пошли: пришли отзывы, что “данные работы не имеют научно-исследовательской ценности”

После освобождения он с большим трудом находит себе работу в качестве... лаборанта Карагандинского мединститута. Устраиваясь на работу, Чижевский приносил свои публикации и книги, а также документы, что он являлся членом ряда международных академий. И тогда руководство организаций, в которые он обращался, в принятии на работу отказывало, а “за глаза” говорило, что он “действительно иностранный шпион”.

Как это не парадоксально, одна из первых серьезных публикаций общесоюзного уровня появилась в 60-м году в журнале “Физкультура и спорт”. Редактор журнала заинтересовался небольшой заметкой в “Карагандинской правде” об “ионизации шахт”. Публикация работ “О пользе метода аэроионификации помещений” ученого в спортивном журнале стала возможна лишь потому, что цензор разбирался исключительно в спорте.

С 1957 года ученый жил и Москве на бульваре, случайно и знаменательно носившем заветное для него имя ''Звездный”, но эти последние годы были посвящены уже некоторому подведению итогов жизни. На вечере друзья ученого вспоминали о том, что Александр Леонидович гордился тем, что еще в двадцатых помог Циолковскому изготовить “вездеход на воздушной подушке”.

Он (как многие мыслители-космисты, Вернадский и Циолковский) принадлежал к особому типу естествоиспытателя. Его работы отличала научная трезвость, компетентность, экспериментальная и теоретическая строгость, но вместе с тем эстетическое и даже своего рода благоговейно-религиозное чувство перед величием и тайной Жизни, Неба, Солнца и Вселенной.

Самым оригинальным ядром исследований Чижевского стала теория гелиотараксии (от “гелиос” — “солнце” и тараксио — “возмущаю”) . Ее основной закон, сформулированный ученым в 1922 г., утверждает, что “состояние предрасположения к поведению человеческих масс есть функция энергетической деятельности Солнца”. Сам он себя называл “солнцепоклонником”.

Впрочем, итог жизни мог казаться трагическим: вырванный на десятилетия из жизни, научной работы, публикаций, профессионального общения, Чижевский был практически забыт. Его идеи, результаты опытов давно вошли в теорию и практику мировой космобиологии как ее азы и фундамент, притом что сам ее основоположник был фактически вытеснен новой генерацией исследователей.

Состоявшиеся научные чтения показали, ЧТО идеи выдающегося ученого не забыты в нашей стране. И, несмотря на непростое время для российской науки, они плодотворно развиваются.

23 декабря в помещении Российского географического общества состоялись научные чтения на тему “Солнце-Электричество-Жизнь”. Докладчики рассматривали применение идей Чижевского в глобальных ритмах природы и социальных процессах, пангеометрии Лобачевского, в создании искусственного электроклимата в закрытых помещениях, в космизации естественнонаучного образования.

27 декабря в Российской академии государственной службы при Президенте Российской федерации прошла научная сессия на тему “Становление космической экологии”.

Доцент МГТУ им. Баумана Ю.А.Абрамов выступил с докладом “Циклы Н.Д.Кондратьева и Циклы А.Л.Чижевского: соответствие и расхождение — значения этой практики для социального и экономического управления”. Он затронул тему совпадения циклов экономического развития с циклами солнечной активности. Он подчеркнул, что по циклам Кондратьева и Чижевского можно составить глобальные геополитические циклы. Абрамов попытался дать прогноз мирового экономического развития — примерно в 2012 году Япония вытеснит с рынка США, а в 2035 — Китай — Японию.

Кандидат геолого-минералогических наук И.Н.Яницкий выступил с докладом “Прогнозирование аварий и катастроф на базе астро-геофизических данных”. По результатам исследований, проведенных его лабораторией, периодическая система химических элементов Менделеева действует только в условиях температуры и давления поверхности Земли. Он доказал это на примере гелия, который становится более агрессивным в сторону ядра Земли и более активным в сторону космического пространства.

Кандидат химических наук И.В.Колесников, старший научный сотрудник центра общепланетарных структур РФО, выступил с докладом “О квантовании угла нутации оси вращения земли”, в котором показал, что Вселенная, планета Земля и люди живут по одним и тем же законам. В частности он доказал, что люди взаимодействуют друг с другом на длине волны, равной одной астрономической единице — 150 млн км.

Оценивая многогранную личность А.Л.Чижевского, необходимо подчеркнуть, что главной его чертой были не столько успехи в той или иной науке, сколько создание целостного мировоззрения, согласия космических и земных ритмов, особой гармонии Целого.

Выступавшие на научных чтениях ученые, убедительно показали, что современная неудовлетворительная экономическая, политическая и экологическая ситуация, а также научный потенциал, накопленный в последнее время в различных областях естествознания, требуют полного изменения концепции мироздания, пересмотра места и роли человека во взаимоотношениях со Вселенной.

КОСМИЧЕСКИЕ ДНЕВНИКИ ГЕНЕРАЛА Н.П.КАМАНИНА

5.3.62. В субботу 3-го марта провел в госпитале (Сокольники) заседание комиссии по окончательному отбору космонавток. Комиссия единогласно решила порекомендовать Соловьеву, Кузнецову и Терешкову. Решение по Квасовой и Ефремовой будет принято одновременно с рассмотрением кандидатов второго потока (6 женщин положены в госпиталь на исследование с 3.3.62 и их судьбу придется решить в конце марта). Из второго потока заслуживают внимания только Борзенкова и Еркина. Таким образом, из пяти кандидатов, прошедших госпитальные исследования, придется отобрать еще 2-х слушательниц. В субботу говорил с С.П.Королевым и Ивановским (от Устинова), судя по техническим задержкам (у Гольберга) и необходимостью пуска “Зенита” в первую очередь — пуск, очередного “Востока” состоится не раньше конца марта или начала апреля.

Поездки в Нью-Йорк, по-видимому, в марте не будет, Президиум ЦК решил не напрашиваться с визитом наших космонавтов в ООН, будет приглашение, рассмотрим, Я очень рад, что затея Зорина не осуществится, но неприятно, что оттягивается пуск.

7.3.62. Звонил С.П.Королев, он считает, что пуск состоится между 5-10 апреля.

Вчера встречался с космонавтами, был Гагарин и Титов. Еще раз (будем надеяться — последний) обсудили программу полета. Николаев, Попович, Нелюбов, Быковский, Гагарин, Титов, Карпов, Азбиевич и Никерясов единогласно и “железно” за полет на двое суток для обоих кораблей. Все высказались против продления полета на трое суток (я предупреждал, что на каждого из них будет сильное давление, если кто-либо отступит от занятой позиции, тем самым он подведет других).

8.3.62. Вчера я не смог записать всего, что хотелось отметить для памяти.

Нажим на ребят уже начался. Вчера Яздовский вызывал Карпова и “уговорил” его подписать задание на суточный полете возможностью продолжения до трех суток. А сегодня опять звонил Королев, он считает, что нужно планировать полет твердо на трое суток с разрешением посадки раньше срока, если космонавт будет себя неважно чувствовать или будут замечены какие-либо неполадки в технике. Королев попросил прислать к нему Яздовского, Карпова, Азбиевича, Гагарина, Титова, Николаева, Поповича, Нелюбова и Быковского.

Сейчас, когда я пишу эти строки, ребята находятся под мощным королевским прессом. Думаю, что многие не сумеют устоять В первую очередь сдадут позиции Яздовский, Карпов и Азбиевич. Будут колебаться Титов и Попович.

Впрочем, в 14.00 Титов будет у меня, и я узнаю, как они защищались от атак С.П.

Вчера был в аппарате Устинова, встречался с Ветошкиным и Келдышем. Готовится директива Коккинаки и Скуридину, которые 9.3 вылетают в Париж, чтобы они на заседании ФАИ добивались утверждения рекордов полета Титова. ФАИ прислала документы с мотивировкой причины неутверждения рекордов. Главная причина: Титов спускался на землю не в корабле и ряд других технических придирок.

Завизировал директиву и все дополнительные материалы, которые высылаются в ФАИ.

Хотя возражения ФАИ и расходятся с положением о космических рекордах, мне кажется, они сделают все, чтобы не утверждать рекорды Титова, а одновременно утвердят рекорды Глена. Бедному Коккинаки приходится туговато в этой обстановке.

9.3.62. Как я и предполагал, вчера у С.П.Королева Яздовский В.И. и Герман Титов перешли в “чужой” лагерь. Все остальные космонавты “железно” держались ранее согласованного мнения ограничить продолжительность предстоящего космического полета двумя сутками и не более.

Вчера у меня были руководители Института авиационной и космической медицины (генерал-лейтенант Волынкин, полковник Яздовский и секретарь парткома — инженер-полковник Денисов). Все трое единогласно высказались за отделение от Института Управления авиационной медицины и передачи его в ГК НИИ ВВС, а Институт сделать только космическим. Такая постановка вопроса, пожалуй, немного опережает события, но ясно, что искать пути размежевания авиационной и космической медицины нужно.

Генерал Бабийчук А.Н., узнав от меня о вчерашней беседе с Волынкиным, очень волновался, пытался меня убедить, что предложение Волынкина вредное, негодовал на Яздовского и уверял, что будет категорически против его “козней”. Генерал Холодков на мое предложение выступить на Военном Совете за объединение всех работ по космосу, проводимых в ВВС, под одним руководством, высказался в принципе “За”, но защищать эту точку зрения на Военном Совете против своего шефа (Пономарева А.Н.) отказался.

16.3.62. Сегодня выведен на орбиту очень важный спутник серии “Космос”. В сообщении ТАСС говорится о целой серии научных исследований, которые предстоит выполнить этому кораблю.

Вчера мне звонил из ЦК КПСС г.Козлов. В связи с тем, что Вершинин и Малиновский подняли вопрос о снижении окладов для слушателей-космонавтов с 300 до 200 рублей и о предоставлении права МО своим приказом устанавливать оклады космонавтам в пределах до верхнего оклада, установленного решением правительства в положении о космонавтах. Я передал Козлову по “Кремлевке” следующую таблицу:

Фамилия и звание	Оклад, руб.	Надбавки, руб., за:			Всего, руб.
		выслугу лет	звание	класс
Майор Гагарин	450	54	90	45	639
Майор Титов	400	49	90	40	579
Майор Комаров	350	88	90	0	528
Капитан Быковский	350	63	70	0	483
Капитан Шонин	350	63	70	0	483
Капитан Волынов	350	63	70	0	483

Как видно из таблицы, оклады и общее денежное содержание наших космонавтов высокие. Майор Гагарин, например, получает только на сто рублей меньше, чем я.

19.3.62. Вчера проголосовали за новых” депутатов в Верховный Совет СССР. Гагарин и Титов стали депутатами. После голосования с Олей и Ольгой Карловной ездили на дачу. Запускал и гонял обе автомашины, ходил на лыжах. Излишне крепкий ветер, а день в общем хороший. Жаль, что Муся из-за болезни осталась в Москве. В субботу поздно вечером звонил адъютант Главкома и передал: Главком просит до 9.00 в понедельник доложить о приглашении Гагарина и Титова в Америку (ООН) и награждениях. Из-за этого звонка пришлось вернутся с дачи в воскресенье. Хотя докладывать нечего: оказалось, что Зорин все-таки напрашивался в ООН на приглашение наших космонавтов, ОАР и Индия поддержали его, а США и Англия выступили против.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • За запуск ИСЗ “Inmarsat” ГКНПЦ им.Хруничева должен получить 38 млн $, что, по заявлению Генерального директора А.И.Киселева, убыточно. Это объясняется тем, что договор был подписан два года назад и не учитывал инфляцию доллара и опережающий по отношению к доллару рост цен в России. • Стоимость РН “Протон” в настоящее время составляет 23 млрд руб. • В 1979 году стоимость ракеты-носителя “Союз” для пилотируемых полетов составляла 900 тыс руб. Низкая стоимость поддерживалась благодаря серийному выпуску — до 60 РН в год. Сейчас РН “Союз” стоит около 12 млрд руб, а выпускается не более 15 экземпляров в год. • Экипаж ЭО-18 совершит четыре выхода в открытый космос, а не три, как сообщалось в “НК” №24,1994. Первый из них намечен на 28 апреля. В ходе него два российских космонавта подготовят кабели системы электропитания электроприводов системы ориентации солнечных батарей на модуле “Квант”. Эту операцию не успели выполнить во время выхода 13 сентября Юрий Маленченко и Талгат Мусабаев (“НК” №19,1994). Даты и задачи трех ранее запланированных выходов в ходе ЭО-18 не изменились. • Подписание основного контракта на изготовление Международной космической станции между НАСА и “Boeing Co.” отложено до начала 1995 года. НАСА прилагало усилия к подписанию контракта стоимостью 6.2 млрд $ до конца декабря 1994 г. • В интервью французской газете “Tribune” директор Национального космического агентства Украины А.Жалко-Титаренко заявил: “Основным партнером и клиентом Украины остается Россия. Но мы хотим развивать связи с ЕКА и НАСА, другими американскими предприятиями этой отрасли, а также со всеми странами, проводящими политику развития космической деятельности”. • В Шайенне, штат Вайоминг, началось строительство наземного центра для спутниковой системы EchoStar. Стоимость здания составит 10 млн $, а его оборудования — 30 млн $. Система непосредственного телевещания EchoStar должна вступить в действие осенью 1995 г. после запуска первого из двух одноименных спутников.

Завтра, 20 или 21 мне придется докладывать комиссии генерала армии Лучинского за все организации ВВС, занимающиеся космосом. Комиссия берется изучить организационные вопросы и перспективы развития всех работ но космосу. Ее доклад министру может многое изменить в структуре и организации дела по основанию космоса в рамках МО. Этот будущий доклад не сулит для ВВС ничего хорошего: Лучинский и 13 членов комиссии из 14 настроены в пользу ракетных войск.

Поступило приглашение общества “Япония-СССР” Гагарину посетить Японию во второй половине апреля 1962 г. на 5-7 дней. На это же время есть и приглашение в Италию.

22.3.62. Вчера на комиссии генерала армии Лучинского доложил о всех работах ВВС по космосу. Доложив, какая организация (институты, центры, академии, службы) над какими темами работает, ее штатные возможности и необходимость увеличения штата, я потребовал общее увеличение штатной численности ВВС более чем на 2500 человек.

Вопросов было много, члены комиссии больше всего интересовались частью Холодкова.

У меня впечатление такое, что сам Лучинский настроен не агрессивно. Судя по составу комиссии и поведению Лучинского, предложения комиссии министру будут в духе небольших поправок к директиве МО. На большие кардинальные предложения по изменению распределения функций по освоению космоса между видами вооруженных сил комиссия не пойдет. А жаль! Нужно было бы предложить министру объединить весь космос в одном виде вооруженных сил. В ВВС или даже в ракетных войсках, а лучше всего при Министерстве обороны.

(продолжение в следующем номере)

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • Совет ЕКА, собравшийся в Париже 15 декабря, принял решение об увеличении финансирования в 1995 г. научных программ ЕКА до 342,6 млн экю (411 млн $), или на 3.5%. Одновременно расходы на управление уменьшены до 169.8 млн экю (203.8 млн $) — на 1.3%. В конце января 1995 г. правительства стран-членов ЕКА должны принять бюджет 1995 г. полностью. Совет ЕКА рассмотрел состояние европейской части проекта Международной космической станции, но принятие решения об участии ЕКА в проекте отложено до очередного заседания Совета ЕКА 22-23 марта 1995 г. • 5 декабря 1994 г. сошел с орбиты ИСЗ “Молния-3”, запущенный 16 января 1985 г. • По сообщению Пресс-центра ВКС, 22 декабря 1994 г. пришел в расчетную точку стоянии (95° в.д.) запущенный 16 декабря спутник-ретранслятор “Луч”. • Космические агентства США и России подготовили меморандум о взаимопонимании относительно размещения дополнительных американских научных приборов на российских ИСЗ “Метеор-3М”. Предполагается установить прибор для исследования стратосферных газов и аэрозолей SAGE на боргу аппарата, запуск которого запланирован на 1998 г., и еще один спектрометр для картографирования озона TOMS на аппарате 2000 г. • Как сообщило 22 декабря агентство “Франс Пресс” со ссылкой на газету “Гаарец”, первый израильский разведывательный спутник будет запущен в течение нескольких ближайших педель. Израильские военные эксперты надеются, что запущенный РН “Шавит” спутник позволит им получать стратегическую информацию, которая в настоящее время может быть получена только от США. Согласно этому же сообщению АФП, исследовательский спутник “Гурвин ТехСат” будет запущен в феврале 1995 г. с Байконура РН “Зенит”. • 7 декабря генеральный директор ЕКА и президент НАСДА подписали в Париже соглашение о проведении экспериментов по двусторонней лазерной связи между европейским стационарным спутником-ретранслятором данных “Artemis” (запуск в 1997) и японским низкоорбитальным экспериментальным КА OICETS. Японский КА должен быть запущен в 1998 г. с помощью новой японской твердотопливной РН J-1.