Запуски двух российских исследовательских модулей ИМ-1 и ИМ-2, также созданных на базе грузовых кораблей «Прогресс», были запланированы на 2002 год. Однако не исключено, что они также будут создаваться в КБ «Салют» на базе ФГБ по типу модулей орбитального комплекса «Мир». Таким образом, остаются незадействованными, по крайней мере, три боковых стыковочных узла на УСМ и МСС. Предполагалось, что на них будут размещены китайский и украинский научный модули, о которых шел разговор на высшем уровне. Поскольку у Украины нет технических возможностей для производства модуля, то он, скорее всего, будет создан в РКК «Энергия» на базе «Прогресса» или «Прогресса-М», выводимого украинской же ракетой «Зенит», или в ГКНПЦ имени М.В. Хруничева на базе ФГБ.
К осевым узлам УСМ и МСС будут причаливать пилотируемые и грузовые транспортные корабли. Что касается осевого узла на агрегатном отсеке служебного модуля, то к нему будут стыковаться российские «Прогрессы», а также европейский автоматический грузовой корабль ATV, запускаемый с космодрома Куру (Французская Гвиана) с помощью ракеты-носителя «Ариан-5». Первый демонстрационный полет европейского грузовика ATV запланирован на 2003 год, а уже в марте 2004 года он должен доставить на международную космическую станцию до 4 тонн топлива и 6,5 тонн грузов. Стартовая масса европейского грузовика ATV составляет 20,5 тонн, то есть практически равняется массе российских модулей, выводимых ракетой-носителем «Протон-К». Его длина составляет 10 метров, а диаметр — 4,57 метра. В системе энергоснабжения грузовика используются солнечные батареи общей мощностью 3,86 кВт. Аппарат ATV оснащен российским стыковочным узлом типа «штырь», а также системой дозаправки топливом. Стыковка осуществляется полностью в автоматическом режиме к стыковочному узлу агрегатного отсека служебного модуля. Время полета в составе станции до 6 месяцев. Всего предполагается запустить к МКС за время ее эксплуатации восемь грузовых кораблей ATV — примерно по одному грузовику каждые 15 месяцев. Головной фирмой по созданию европейского грузовика, который получил имя «Жюль Верн», является французская компания «Аэроспасьяль».
После завершения строительства американского сегмента его экипаж будет доставляться только на шаттле. Тем самым освободится третье место в экипаже российского сегмента. Оно может быть отдано как российскому космонавту-исследователю, так и продаваться другим странам, как это практикуется сейчас на «Мире». Специально под программу международной космической станции в России после долгого перерыва был проведен массовый набор кандидатов в космонавты. Впервые в число кандидатов были приняты сыновья известных космонавтов Сергей Волков и Роман Романенко. Также впервые кандидатами на должность бортинженера были приняты сотрудники не НПО «Энергия»: Олег Кононенко из самарского ЦСКБ «Прогресс» и Олег Мощенко из ГКНПЦ им. Хруничева. Среди кандидатов были также бывший космонавт "бурановского" отряда ГКНИИ ВВС Валерий Токарев, военпред из ВКС (ныне РВСН) Юрий Шаргин и военный врач Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина Олег Котов. Кому из них удастся слетать на станцию — покажет время.
Как уже говорилось, строительство американского сегмента начнется доставкой при полете шаттла STS-88 (3 декабря 1998 года) узлового модуля «NODE-1», названного «Юнити». Экипаж корабля «Индевор» извлечет модуль из грузового отсека шаттла и пристыкует его к функционально-грузовому блоку «Заря». Ко второму осевому стыковочному узлу модуля «Юнити», который американцы называют адаптером РМА, будут стыковаться прибывающие к станции шаттлы, а также новые модули.
Вторым полетом шаттла (STS-96) 15 мая 1999 года на станцию в модуле «Спейсхэб» будет доставлено различное оборудование. Зато экипаж стартующего 17 июня 1999 года корабля «Атлантис» (STS-92) после стыковки с модулем «Юнити» установит на его боковой поверхности третий стыковочный узел (адаптер) РМА-3, а также модуль Z1 с гиродинами и радиотехническим оборудованием и оборудование для внешнекорабельной деятельности космонавтов, что необходимо для последующих монтажных работ в космосе.
Весьма важной будет четвертая экспедиция шаттла (STS-97) 5 августа 1999 года, в ходе которой будет доставлен и установлен на станции, а точнее на зенитном стыковочном узле модуля «Юнити» модуль с панелями солнечных батарей и радиаторами системы терморегулирования. Солнечные батареи площадью 150 м2 обеспечат электроэнергией станцию на первом этапе сборки, поскольку мощности солнечных батарей ФГБ и служебного модуля хватит лишь для служебных бортовых систем.
Такое наращивание мощности системы энергоснабжения позволит приступить к собственно научным исследованиям, для чего во время пятого полета шаттла (STS-98) 28 октября 1999 года к осевому адаптеру узлового модуля будет пристыкован лабораторный модуль также с двумя стыковочными узлами. Этот модуль массой 14,5 тонн уже получил имя «Дестини» («Судьба»). В результате находящиеся уже на борту российские и американские космонавты смогут проводить внутри лабораторного модуля научные эксперименты. В этом же полете будут доставлены дополнительные солнечные батареи.
Корабль «Атлантис» (полет STS-100), который 2 декабря 1999 года доставит на борт станции экипаж второй основной экспедиции, привезет также канадский манипулятор SSRMS, с помощью которого экипаж станции сможет перемещать различные грузы и продолжать строительство станции.
В ходе седьмого полета шаттла (STS-101) 27 января 2000 года к боковой поверхности узлового модуля будет пристыкована совместная шлюзовая камера для выхода космонавтов в открытый космос. До этого момента космонавты будут выходить в открытый космос через боковой (зенитный) стыковочный узел служебного модуля.
В ходе полетов STS-105 (15 июня 2000 года), STS-108 (12 октября 2000 года) и STS-110 (8 февраля 2000 года) будут доставлены и смонтированы на лабораторном модуле элементы конструкции фермы с радиаторами системы терморегулирования. На этой же ферме впоследствии будут установлены панели солнечных батарей второго этапа, доставленные при полетах STS-111 (3 мая 2001 года) и STS-113 (28 июня 2001 года). Кроме того, сюда же будут перемещены панели СБ с фотоэлектрического модуля. Для такой операции по переносу панелей ферма будет оборудована тележками для перемещения экипажа и грузов. Общая длина фермы вместе с солнечными батареями составит 108 метров, а суммарная мощность всех американских солнечных батарей достигнет 246 м2.
Наконец в полете STS-114 28 сентября 2001 года ко второму адаптеру лабораторного модуля будет пристыкован второй узловой модуль «NODE-2», к которому впоследствии будут стыковаться все шаттлы и вокруг которого будут размещаться европейский и японские модули. И уже очередные два пуска шаттла STS-115 и STS-116 в мае и августе 2001 года будут посвящены доставке герметичных японских научных модулей и стыковке их со станцией. В феврале 2003 года к узловому модулю «NODE-2» будет пристыкован европейский герметичный модуль «Колумб» (полет STS-124).
На завершающем этапе строительства международной космической станции к боковой поверхности узлового модуля «Юнити» будет пристыкован еще один узловой модуль «NODE-3» (полет STS-124 октябре 2002 года). Он будет оборудован средствами обеспечения жизнедеятельности экипажа из 6 человек. На нем, в свою очередь, будут располагаться американский корабль-спасатель CRV (полет STS-125 в марте 2003 года) и американский жилой модуль (полет STS-131 в январе 2004 года), запуск которого ознаменует окончание строительства международной космической станции, в ходе которого планируется произвести 34 запуска шаттла, 4 пуска ракеты-носителя «Протон», 4 пуска ракеты-носителя «Союз-2» со стыковочным отсеком и исследовательскими модулями, 33 запуска грузовых кораблей «Прогресс М» и 10 транспортных кораблей «Союз ТМ», а также совершено 162 выхода космонавтов в открытый космос.
Кроме того, начнутся полеты к станции европейского грузового корабля ATV (первый пуск состоится в марте 2003 года) и японского беспилотного многоразового корабля HTV грузоподъемностью 3,5 тонны, запускаемого с помощью японского же носителя Н-2. Первый демонстрационный полет HTV состоится в ноябре 2001 года, а первый полет к станции — в феврале 2003 года.
О европейском «грузовике» говорилось чуть выше. Япония поначалу предполагала доставлять грузы на орбитальную станцию с помощью беспилотного многоразового транспортного корабля НОРЕ-Х, запускаемого ракетой-носителем Н-2. Однако из-за финансовых ограничений и высокого технического риска летом 1997 года от этой идеи отказались. В качестве грузовика было предложено использовать вновь разрабатываемый одноразовый космический аппарат HTV. Его масса и размеры определяются ракетой-носителем Н-2А (о ней рассказывалось в главе «Из космоса на крыльях»), используемой для вывода его на орбиту. Общая длина аппарата составляет 9,2 метра, из которых 7,4 метра приходятся на гермоотсек. Диаметр аппарата — 4,4 метра, стартовая масса — около 15 тонн, а масса доставляемого полезного груза — 7 тонн. Поскольку время полета этого одноразового аппарата ограничено, в системе энергопитания используются также одноразовые литиевые батареи. Самое интересное, что на японском «грузовике» HTV отсутствует стыковочный узел. Он просто плавно подлетает к МКС и зависает на расстоянии 30 метров, где его подхватывает манипулятор станции.
Между прочим, в августе 2000 года НАСА в рамках программы «Инициатива по космическим запускам» заключило трехмесячный контракт с четырьмя небольшими частными фирмами на исследование возможности «альтернативного доступа» к МКС. Основной задачей исследования является создание дешевых транспортных средств для обеспечения МКС как замена дорогим и неповоротливым средствам, таким как американский «Спейс Шаттл», российский «Прогресс», европейский ATV и японский HTV. Контракт получили компании «Эндрюс Спейс энд Текнолоджи» (Эль-Сегундо, Калифорния), «Микрокосм инк.» (Эль-Сегундо, Калифорния), (Рено, Невада) и уже упоминавшаяся ранее «Кистлер Аэроспейс» (Киркланд, Вашингтон) со своим многоразовым носителем К-1. Проект компании «Эндрюс Спейс энд Текнолоджи» предусматривает создание многоразовой двухступенчатой авиационно-космической системы с горизонтальным стартом и посадкой обоих ступеней. Изюминкой этого проекта является накопление запасов атмосферного кислорода в ходе 3-часового полета орбитального корабля вместе с самолетом-носителем. Пока предпочтение отдано компании «Кистлер Аэроспейс» с условием запуска своего многоразового носителя К-1 до 2003 года. Но что получится в результате — покажет время.
После стыковки узлового модуля «NODE-3» с ноября 2002 года на станции начнет работать интернациональный экипаж из 6 человек — по 3 человека в российском и американском сегментах, причем экипажи каждого сегмента доставляются национальными транспортными средствами, то есть «Союзом ТМ» и шаттлом соответственно. В состав экипажа международной космической станции будут входить не только российские и американские космонавты, но и японцы, представители Европейского космического агентства, а также всех участвующих в проекте стран. Таким образом, эта орбитальная станция станет международной не только по названию, но и по самой сути. Это будет настоящая космическая база международного сотрудничества.
В ходе 15-летней эксплуатации предполагается постоянное снабжение станции расходуемыми материалами и компонентами с помощью российских грузовых кораблей «Прогресс М», американских шаттлов, европейских грузовиков ATV и японского HTV. В дальнейшем после 2005 года предполагалась постепенная замена шаттла на полностью многоразовый корабль Х-33 «VentureStar» грузоподъемностью 11,5 тонны, однако после закрытия программы Х-33 и Х-34 в этом смысле полная неопределенность. Планируется также создание европейского многоразового пилотируемого корабля CTV для доставки на станцию экипажа из 6 человек, выводимого ракетой-носителем «Ариан-5».
Работы по созданию элементов международной космической станции в России шли тяжело и осложнялись нехваткой финансов. Особенно критичным было создание служебного модуля, создаваемого на свои деньги. Без его готовности не было смысла пускать и «Зарю». Пришлось даже за 60 миллионов долларов продать часть своих ресурсов в период сборки станции. Поэтому начало сборки постоянно сдвигалось: сначала на полгода, а затем и еще на полгода. Американцам же, несмотря на постоянную критику со стороны Конгресса, приходилось терпеть и соглашаться с переносами, ведь обратной дороги уже не было.
Наконец наступил день 20 ноября 1998 года. В этот день с космодрома Байконур в 9 часов 40 минут стартовала ракета-носитель «Протон-К», которая вывела на орбиту «Зарю» — первый модуль Международной космической станции. Запуск прошел успешно. Тем самым был положен первый камень в фундамент Международной космической станции.
Как уже говорилось, первый модуль «Заря» представляет собой функционально-грузовой блок, разработанный на базе ФГБ 11Ф77 еще для транспортного корабля снабжения программы «Алмаз». Он не является принадлежностью какого-либо сегмента, а служит лишь базой для строительства обоих сегментов станции. В первоначальном проекте он отсутствовал. Однако с подачи ГКНПЦ имени М.В. Хруничева в октябре 1993 года такой вариант строительства МКС был предложен, а американцы его поддержали. Поскольку и РКА, и РКК «Энергия» возражали против включения его в российский сегмент, создание энергетического блока ФГБ стало финансироваться на американские деньги. По нашим меркам 215 миллионов долларов, заплаченные за ФГБ, деньги немалые. Тем более что поступали они регулярно, а не как из нашего бюджета. Потому-то и сделан он был вовремя. Правда, такая двойственность его истоков (аппарат наш, деньги американские) привела к тому, что на графике сборки МКС его запуск был обозначен 1А/R.
«Заря» ведет свою родословную от функционально-грузового блока 11Ф777 транспортного корабля снабжения 11Ф72, созданного для обслуживания военной орбитальной станции «Алмаз» 11Ф71. Однако наибольшую известность ему принесла многолетняя эксплуатация в качестве модулей станции «Мир». Именно хорошая репутация подвигло американцев на заказ создания Энергетического блока на базе ФГБ в качестве ядра МКС. В принципе, для описания ФГБ достаточно обратиться к описанию одного из модулей орбитального «Мир», хотя есть и отличия.
В первую очередь его масса (20264 кг) определяется возможностями ракеты-носителя «Протон-К», а максимальный диаметр имеет стандартные 4,1 метра. Правда, он имеет наибольший среди своих собратьев объем герметичного корпуса — 71,5 м3. Модуль «Заря» состоит из приборно-герметичного отсека и герметичного адаптера. По осевой линии со стороны ПГО установлен активный гибридный стыковочный узел ССВП-М. На внешней поверхности ПГО в зоне малого диаметра (2,9 метра) установлены привода солнечных батарей, топливные баки, радиаторы системы обеспечения теплового режима. На стыке цилиндрической и конической частей ПГО установлены два блока двигателей коррекции и сближения 11Д422 тягой по 417 кг, два блока с 24 двигателями причаливания и стабилизации 11Д458 тягой по 40 кг и точной стабилизации 17Д58Э. Сверху корпус ПГО закрыт панелями микрометеоритной защиты и ЭВТИ.
Расположенный в передней части ФГБ герметичный адаптер оснащен андрогинным стыковочным узлом АПАС, расположенной по осевой линии, и пассивным стыковочным узлом типа «конус», расположенным на нижней поверхности адаптера. Поначалу и на верхней поверхности адаптера предполагали установить еще один стыковочный узел, но затем его убрали. На внешней поверхности есть гнезда для захвата модуля манипулятором шаттла.
В системе электроснабжения модуля используются две ориентируемые на Солнце панели СБ общей площадью 56 м2.
Уже в ходе изготовления модуля «Заря» в связи с задержкой при создании служебного модуля было изменено техническое задание на него. Согласно ему была введена система дозаправки топливом через нижний стыковочный узел, а также увеличена заправляемая масса топлива с 5,7 до 6,1 тонны. Все эти доработки позволяли обеспечить функционирование международной космической станции до запуска служебного модуля, даже с учетом его задержки.
В течение четырех суток после старта было проведено несколько коррекций орбиты, в результате которых была сформирована монтажная орбита, где модуль «Заря» должен был ожидать прибытия шаттла. Старт шаттла был запланирован на 3 декабря, но из-за неполадок в гидравлической системе он был отложен на сутки.
Пуск многоразового корабля «Индевор» (STS-88) был произведен с мыса Канаверал 4 декабря 1998 года. В первый экипаж по программе международной космической станции вошли: командир корабля — Роберт Кабана, второй пилот — Филипп Стеркоу, специалисты полета Нэнси Керри, Джерри Росс и Джордж Ньюмэн, а также российский космонавт Сергей Крикалев. Вообще-то российская сторона предлагала включить в состав экипажа еще не летавшего врача из Института медико-биологических проблем Бориса Морукова, однако американцы настояли на кандидатуре Сергея Крикалева, который имел большой опыт космических полетов, в том числе на шаттле. Кроме того, он входил в состав экипажа первой основной экспедиции на МКС.
После выхода на орбиту и раскрытия створок грузового отсека Нэнси Керри с помощью манипулятора извлекла модуль «Юнити» и пристыковала его к стыковочному узлу шаттла. Через двое суток «Индевор» сблизился с «Зарей». Однако стыковка их проходила не совсем обычно. Та же Н. Керри захватила манипулятором модуль «Заря» и осторожно пристыковала его к «Юнити» с другой стороны. В ходе совместного полета астронавты Росс и Ньюмэн трижды выходили в открытый космос для стыковки коммуникаций и подготовки модулей к работе, при этом они были одеты в скафандры с ранцевой реактивной системой спасения, позволяющей вернуться на станцию в случае обрыва страховочного фала. Наконец 10 декабря были открыты люки и космонавты Р. Кабана и С. Крикалев впервые вошли внутрь международной космической станции. В ходе последующей работы из шаттла в модули были перенесены грузы для будущих работ, а их бортовые системы приведены в рабочее состояние. После выполнения программы «Индевор» совершил ночную посадку в Центре имени Дж. Кеннеди на мысе Канаверал.
А первая связка модулей «Заря» и «Юнити» массой около 31,6 тонн осталась на орбите. Рождение международной космической станции состоялось. Новый модуль МКС «Юнити» (NODE-1), доставленный шаттлом, является узловым модулем, предназначенным для пристыковки к станции других модулей. По этой причине он оснащен шестью люками. При старте на осевых люках были установлены стыковочные адаптеры РМА-1 и РМА-2 каждый с пассивным стыковочным узлом типа АПАС-89. С помощью РМА-1 «Юнити» был пристыкован к ФГБ, а к РМА-2 стыковался шаттл. Сам модуль представляет собой цилиндр диаметром 4,6 метра и длиной 5,5 метров. С пристыкованными адаптерами его длина составила 11 метров, а стартовая масса около 11,5 тонн. Разработку и изготовление «Юнити» осуществляла компания «Боинг». Строго говоря, «Юнити» не является автономным космическим аппаратом, поскольку не оснащен необходимыми для этого системами. Поэтому запускался он после «Зари».
Уже в преддверии старта «Зари» планы опять поехали. Это было связано в первую очередь с отсутствием денег у России на оснащение всеми необходимыми системами и испытания служебного модуля. И хотя срок запуска служебного модуля передвинулся с 20 апреля на 20 июля, но и он оказался под большим вопросом. Чтобы как-то выйти из положения Россия продала Америке за 60 миллионов долларов часть объема служебного модуля на время до завершения строительства всей станции. И хотя мы имеем право выкупить его обратно, но что-то с трудом в это верится. Зато этих денег хватило на завершение сборки и испытаний российского служебного модуля «Звезда», и 6 мая 1999 года он был отправлен на космодром Байконур.
Тем не менее, 27 мая 1999 года с мыса Канаверал стартовал многоразовый корабль «Дискавери» (STS-96), поскольку его программа не была завязана со служебным модулем. В его грузовом отсеке был установлен неотделяемый модуль «Спейсхэб», который использовался как склад для доставляемого на МКС оборудования. В состав экипажа «Дикавери» вошли командир корабля Кент Роминджер, второй пилот Ричард Хазбэнд, специалисты полета Элен Очоа, Тамара Джерниган, Дэниел Барри и канадка Жюли Пайетт. Вместо ранее намечавшегося Юрия Маленченко, перемещенного на полет STS-101, в состав экипажа вошел и бывший космонавт "бурановского" отряда ГКНИИ ВВС Валерий Токарев. После первой по-настоящему стыковки шаттла к стыковочному узлу РМА-2 модуля «Юнити» космонавты перенесли на станцию различное оборудование и провели ремонт уже отказавших за полугодовой полет бортовых систем. В ходе совместного полета космонавтами Д. Барри и Т. Джерниган был осуществлен один выход в открытый космос.
К моменту завершения полета STS-96 определились с датой запуска служебного модуля. С лета он переехал на 12 ноября 1999 года, а старт первой экспедиции планировался на март 2000 года. Однако не успели утвердить новые сроки, как 5 июля 1999 года произошла авария «Протона». Причиной аварии, не позволившей вывести с помощью разгонного блока «Бриз М» (первый старт) спутник связи «Радуга», стал взрыв двигателя второй ступени. Естественно, что до окончания расследования пуски «Протонов» были приостановлены, в том числе и со служебным модулем.
На фоне нищеты нашей космонавтики совершенно неожиданно сказалась нехватка денег и у богатой Америки. В связи с сокращением космического бюджета на 10% под угрозой оказалось создание жилого модуля, без которого невозможна полномасштабная эксплуатация МКС с доведением численности постоянного экипажа станции до 6-7 человек. Надо сказать, что в 1997 году Космический центр НАСА имени Джонсона предложил проект надувного жилого модуля TransHab. В первоначальном варианте американский жилой модуль предполагалось создать на базе лабораторного модуля при тех же размерах, то есть длиной 8,5 метров, диаметром 4,4 метра с общим объемом 124,6 м3. Использование надувного модуля позволяло увеличить полезный объем в 3 раза при длине 11 метров и диаметре 8 метров. НАСА попыталось привлечь частные инвестиции для создания модуля, для чего пригласило частные фирмы на конференцию, проходившую в мае 1999 года в Хьюстоне. Предполагалось заинтересовать их использованием модуля для космического туризма, индустрии развлечений, рекламы, образования. Впрочем, это было только начало злоключений американского жилого модуля.
6 сентября 1999 года возобновились старты ракеты-носителя «Протон-К». В этот день были выведены на геостационарную орбиту сразу два спутника связи «Ямал-100». Правда, один из них так и не откликнулся. Начали в очередной корректировать планы строительства МКС. Пуск служебного модуля переехал на январь-февраль 2000 года. К тому же и у шаттлов возникли проблемы. Практически на всех орбитальных ступенях были обнаружены поврежденные кабели. НАСА приостановило пуски шаттлов до окончания всесторонней инспекции бортовой кабельной сети. Однако новая авария «Протона» 27 октября 1999 года вновь перечеркнула все планы. Причем снова причиной аварии явился двигатель второй ступени. Это уже не могло быть случайностью. Очевидно, что без серьезной доработки пускать «Протон» со служебным модулем было нельзя.
Работа по совершенствованию двигателей была проделана весьма оперативно, ведь от этого страдали коммерческие запуски, приносящие валюту. 12 февраля 2000 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Протон-К», доставившая на орбиту спутник связи «Гаруда-1». Правда, эта ракета стартовала со старыми, но тщательно проверенными двигателями. Для того чтобы получить разрешение на запуск служебного модуля, требовалось осуществить не менее двух подряд пусков доработанной ракеты «Протон-К».
Следующий старт к ней шатлла STS-101 в прежних планах не числился. Однако доставка на борт Международной космической станции различных грузов и оборудования привела к появлению его в новом расписании новых запусков шаттла. Поначалу он планировался на август 1999 года. Но поскольку в его задачу входила доставка грузов для оснащения служебного модуля, а старт «Звезды» уже переехал как минимум на сентябрь, то и запуск шаттла отодвинулся на более позднее время. После еще одной отсрочки запуска служебного модуля американцы объявили о разбиении полета STS-101 на два. Первый из них предназначался для технического обслуживания модулей «Заря» и «Юнити», а также для доставки грузов. Второй же под названием STS-106 должен был завезти грузы уже на служебный модуль. Поскольку полеты эти были внеплановые, в графике сборки станции они получили обозначение 2А.2А и 2А.2В соответственно. Претерпел изменения и состав экипажа STS-101. Вместо Эдварда Лу, а также российских космонавтов Юрия Маленченко и Бориса Морукова, переведенных на полет STS-106, в состав экипажа STS-101 вошел полностью экипаж второй основной экспедиции МКС.
19 мая 2000 года с космодрома на мысе Канаверал стартовал многоразовый корабль «Атлантис» (STS-101). На борту шаттла находились командир корабля Джеймс Хэлселл, второй пилот Скотт Хоровитц, Мэри Вебер, Джеффри Уильямс, а также экипаж второй основной экспедиции Юрий Усачев, Джеймс Восс и Сьюзен Хелмс. Правда, последняя тройка полетела с чисто ознакомительными целями. Можно сказать, что для них это была генеральная репетиция длительного полета. Как и в полете STS-96 в задней части грузового отсека шаттла был установлен неотделяемый модуль «Спейсхэб», который также использовался как склад для доставляемого на МКС оборудования. После стыковки с МКС экипаж «Атлантиса» занялся переносом оборудования, а также ремонтом бортовых систем, в частности аккумуляторных батарей ФГБ. Кроме того, Уильямс и Восс совершили выход в космос для замены связной антенны и установки поручней на внешней поверхности «Юнити».
6 июня 2000 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Протон-К», которая с помощью нового разгонного блока «Бриз-М», также разработанного в ГКНПЦ имени М.В. Хруничева, вывела на орбиту связной спутник «Горизонт». Но самое главное, что на ракете были установлены доработанные двигатели 2-й и 3-й ступеней. 5 июля 2000 года был осуществлен запуск еще одной ракеты «Протон-К» с доработанными двигателями. На сей раз с помощью разгонного блока ДМ был выведен на геостационарную орбиту спутник-ретранслятор «Гейзер» («Космос-2371»). Правда, на 194-й секунде полета прекратился наддув бака горючего второй ступени из-за разрушения магистрали, но ракета все же выполнила свою задачу. Этими двумя пусками был дан «зеленый свет» запуску служебного модуля.
Наконец 12 июля 2000 года ракетой-носителем «Протон-К» на орбиту был выведен долгожданный служебный модуль «Звезда» — ключевой элемент международной космической станции. На старте присутствовал помимо нашего генералитета, включая Ю.Н. Коптева, и директор НАСА Д. Голдин.
В принципе, «Звезда» повторяет ряд орбитальных станций, созданных в ЦКБЭМ — НПО «Энергия» — РКК «Энергия». А уж с базовым блоком орбитального комплекса «Мир», продолжавшего на момент пуска свой 15-летний полет, они и вовсе родные братья, так как создавались по одному проекту. Технические предложения по ним были выпущены в 1976 году, а эскизный проект — в августе 1978 года. О создании и полете орбитального комплекса «Мир» было рассказано в главе «Орбитальные станции». Корпус ДОС №8 или 17КС №12801 был изготовлен в 1985 году. Поначалу он служил дублером своего собрата. В случае аварийного запуска базового блока станции «Мир» его можно было подготовить к старту за полтора года.
Поскольку запуск базового блока станции «Мир» 20 февраля 1986 года прошел успешно, то дублер не потребовался. Однако использование 17КС №12801 было основой проектов Орбитального сборочно-эксплуатационного центра (1984 год) и станции 180ГК «Мир-2» (1987 год и 1993 год). Впрочем, в условиях распада СССР и острого экономического кризиса шансы на создание своими силами новой орбитальной станции были не велики. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. А несчастье случилось с проектом американской орбитальной станции «Фридом». Сначала руководство РКК «Энергия» в апреле 1993 года предложило НАСА объединить проекты «Мир-2» и «Фридом». А уже в августе была определена конфигурация Международной космической станции, при этом центральным элементом российского сегмента являлся служебный модуль 17КС №12801.
Внешне служебный модуль «Звезда» очень похож на базовый блок станции «Мир» за исключением того, что на переходном отсеке нет боковых стыковочных узлов. Осевой, верхний и нижний стыковочные узлы унифицированы, но в отличие от стандартного стыковочного узла типа «конус» на агрегатном отсеке представляют собой гибридные пассивные стыковочные агрегаты ССВП-М Г8000. Масса служебного модуля после выхода на орбиту составила 20295 кг, его длина — 13,1 метра, а максимальный диаметр — 4,35 метра. Как и на базовом блоке на служебном модуле установлены две солнечные батареи на приводах общей площадью 76 м2. Максимальная вырабатываемая ими электроэнергия составляет 9,8 кВт.
Объединенная двигательная установка станции состоит из двух двигателей коррекции С5.79 тягой по 315 кг, установленных на агрегатном отсеке, и 32 двигателей ориентации 11Д428А тягой по 13,3 кг. Четыре бака сильфонного типа вмещают 558 кг окислителя (АТ) и 302 кг горючего (НДМГ). Баки могут дозаправляться в полете. Между прочим, транзитом через служебный модуль может дозаправляться и ФГБ «Заря».
Интерьер служебного модуля также напоминает базовый блок станции «Мир», но значительно облагорожен. Общий герметичный объем станции составляет 89 м3, объем обитания экипажа — 46,7 м3. Бортовые системы значительно усовершенствованы, но главное, что БЦВМ «Салют-5» заменена на европейскую систему обработки данных DMS-R, созданную группой фирм под руководством компании «Даймлер Крайслер Аэроспейс».
После двухнедельного автономного полета 26 июля 2000 года произошла стыковка служебного модуля «Звезда» с Международной космической станцией, причем «Звезда» пристыковалась к «Заре». Таким образом, станция перешла в новое качество. Теперь она стала способна принимать длительные экспедиции. Тем самым был положен конец попыткам американцев заменить служебный модуль временным модулем обеспечения ICM.
Между прочим, в случае срыва автоматической стыковки служебного модуля «Звезда» со связкой «Заря» — «Юнити» к служебному модулю предполагалось направить корабль «Союз» с экипажем спасателей или МКС-0. Этот экипаж провел бы стыковку модулей в ручном режиме с использованием аппаратуры ТОРУ. Для решения этой задачи в Звездном городке готовились экипажи Геннадия Падалки — Николая Бударина и Валерия Корзуна — Сергея Трещева. Старт был запланирован на 10 августа, а сам полет планировался на 40-50 суток. Однако ввиду удачной стыковки старт «Союза» с «нулевым» экипажем был отменен.
Зато 6 августа 2000 года к МКС стартовал первый грузовик «Прогресс М1-3». Старт и стыковка его со служебным модулем прошли без замечаний. А разгружать его пришлось экипажу «Атлантиса», который стартовал с мыса Канаверал 8 сентября 2000 года. В состав экипажа вошли командир корабля Теренс Уилкатт, второй пилот Скотт Альтман, специалисты по операциям на орбите Эдвард Лу, Ричард Мастраккио, Дэниел Бёрбанк, а также российские космонавты Юрий Маленченко и врач из ИМБП Борис Моруков. Основной задачей экипажа были расконсервация служебного модуля и разгрузка «Прогресса». Для доставки дополнительных грузов в грузовом отсеке шаттла был установлен блок «Спейсхэб». В ходе совместного полета служебный модуль был подготовлен к приему первой основной экспедиции, а Эдвард Лу и Юрий Маленченко совершили один выход открытый космос с борта шаттла.
В августе 2000 года после успешной стыковки служебного модуля «Звезда» с МКС был опубликован новый график сборки Международной космической станции. В таблице не приведены запуски российских пилотируемых и грузовых кораблей.
| Условное Обознач. | Ракета-носитель | Космический аппарат | Дата запуска | Полезная нагрузка |
| 3А | STS-92 | Дискавери | 05.10.00 | Z1, PMA-3 |
| 2R | Союз-У | Союз ТМ | 30.10.00 | Экипаж ЭО-1 |
| 4А | STS-97 | Индевор | 30.11.00 | Р6 с четырьмя СБ |
| Союз-У | Прогресс М1 | 12.00 | ||
| 5А | STS-98 | Атлантис | 18.01.01 | US Lab |
| 5А.1 | STS-102 | Дискавери | 15.02.01 | MPLM-1 |
| 4R | Союз-У | СО-1 | 28.03.01 | Стыковочный отсек |
| 7А | STS-104 | Атлантис | 17.05.01 | Шлюзовая камера |
| 7А.1 | STS-105 | Дискавери | 21.06.01 | MPLM-2 |
| UF-1 | STS-108 | Индевор | 04.10.01 | MPLM-1, экипаж ЭО-4 |
| 8А | STS-110 | Атлантис | 17.01.02 | Сегмент фермы S0 |
| UF-2 | STS-111 | Индевор | 21.02.02 | MPLM-1 |
| 9А | STS-113 | Индевор | 31.05.02 | Сегмент фермы S1 |
| ULF-1 | STS-114 | Атлантис | 27.06.02 | MPLM-1 |
| 11А | STS-115 | Индевор | 03.10.02 | Сегмент фермы Р1 |
| 9А.1 | STS-116 | Атлантис | 31.10.02 | НЭП, 4 СБ НЭП |
| 12А | STS-117 | Атлантис | 05.12.02 | Сегменты фермы Р3/Р4 |
| 12А.1 | STS-119 | Атлантис | 27.02.03 | Проставка Р5 |
| 13А | STS-120 | Индевор | 24.04.03 | Сегмент фермы S3/ S4 |
| 13А.1 | STS-122 | Индевор | 26.06.03 | Проставка S5 |
| 3R | Протон | УСМ | 08.03 | |
| 5R | Союз-У | СО-2 | 08.03 | |
| UF-4 | STS-123 | Атлантис | 02.10.03 | Грузы на SLP-4 |
| 10А | STS-124 | Атлантис | 06.11.03 | Node-2 |
| 1J/A | STS-126 | Дискавери | 12.02.04 | JEM ELM PS |
| ATV1 | Ариан-5 | ATV | 04.04 | 1-й европейский грузовик |
| 1J | STS-127 | Атлантис | 13.05.04 | JEM PM |
| 10А.1 | STS-128 | Атлантис | 10.06.04 | Двигательный модуль РМ |
| UF-3 | STS-130 | Дискавери | 10.09.04 | MPLM-3 |
| 1Е | STS-131 | Дискавери | 08.10.04 | Модуль «Колумб» |
| 2J/A | STS-133 | Дискавери | 20.01.05 | JEM EF, Купол |
| UF-5 | STS-134 | Дискавери | 24.02.05 | MPLM-2 |
| 9R | Протон | МСС | 02.05 | |
| 14А | STS-135 | Атлантис | 19.05.05 | Сегменты Р4/Р5/Р6, 2 СБ НЭП |
| UF-6 | STS-136 | Атлантис | 23.06.05 | Грузы на SLP-1 и MPLM-1 |
| 20А | STS-137 | Индевор | 28.07.05 | Node-3 |
| 8R | Союз-У | ИМ-1 | 08.05 | Исследовательский модуль |
| 16А | STS-138 | Дискавери | 15.09.05 | Жилой модуль US HAB |
| 17А | STS-139 | Индевор | 20.10.05 | MPLM-2 |
| 18А | STS-140 | Дискавери | 01.12.05 | Корабль-спасатель CRV-1 |
| 19А | STS-141 | Индевор | 26.01.06 | MPLM |
| 15А | STS-142 | Дискавери | 02.03.06 | СБ фермы S6 |
| 10R | Союз-У | ИМ-2 | 03.06 | Исследовательский модуль |
| UF-7 | STS-143 | Индевор | 13.04.06 | Центрифуга |
Небольшой комментарий к таблице. Здесь учтены изменения в составе российского сегмента, хотя из-за трудностей с финансированием даты запуска российских модулей весьма неопределенны. Появился и американский двигательный модуль, которого не было в первоначальном проекте. Его предполагалось создать на базе экземпляра узлового модуля, предназначенного для конструкторских испытаний. Видимо американцами двигало стремление достичь большей независимости при проведении маневров, поскольку по проекту для коррекции орбиты должны были использоваться двигательные установки российских модулей «Заря» и «Звезда». Забегая вперед, надо сказать, что этот двигательный модуль пал первой жертвой финансовых сокращений.
Вскоре после старта предыдущего шаттла 11 сентября 2000 года на стартовую позицию был вывезен другой многоразовый корабль — «Дискавери». Он стартовал по программе STS-92 11 октября 2000 года. Экипаж корабля состоял из командира корабля Брайана Даффи, второго пилота Памелы Мелрой, специалистов по операциям на орбите Лероя Чиао, Уильяма МакАртура, Питера Уисоффа, Майкла Лопеса-Алегриа, а также японского космонавта Коити Ваката. Этот старт был примечателен тем, что явился сотым запуском шаттла со дня первого запуска «Колумбии» 12 апреля 1981 года. На следующий день после стыковки Коити Ваката с помощью манипулятора извлек из грузового отсека шаттла сегмент Z1 массой 8765 кг и впервые пристыковал его к верхнему стыковочному узлу модуля «Юнити». В ходе совместного полета Л. Чиао и У. МакАртур, а также П. Уисофф и М. Лопес-Алегриа совершили четыре выхода в открытый космос. Они обеспечили стыковку электрических разъемов узлового модуля и нового сегмента Z1, а также помогли переместить еще один гермоадаптер РМА-3 из грузового отсека шаттла на нижний стыковочный узел модуля «Юнити». Но в служебный модуль они не заходили.
Сегмент Z1 первоначально не входил в проектную конфигурацию МКС. Он появился в ноябре 1994 года. Уже тогда стало ясно, что российская научно-энергетическая платформа появится значительно позже лабораторного модуля, для нормальной работы которому электроэнергии, вырабатываемой солнечными батареями модулей «Заря» и «Звезда», было бы недостаточно. К тому же на НЭП должны были быть установлены гиродины для поддержания ориентации станции без затрат рабочего тела. Потому-то и было решено создать модуль, на котором бы были размещены гиродины. Кроме того, он явился бы опорой для установки панелей солнечных батарей, причем для этого можно использовать сегмент Р6. После сборки всей ферменной конструкции эти панели будут перемещены на нее, а сегмент Z1 останется на своем месте. Кстати о месте. Сегмент Z1 занял верхний стыковочный узел «Юнити», а планировавшийся на это место прозрачный купол для наблюдения за работой в космосе будет установлен на боковом стыковочном узле.
Z1 как и многие модули американского сегмента МКС был разработан компанией «Боинг» и изготовлен на заводе компании в Хантингтон-Бич. При массе 8765 кг он имеет высоту по корпусу 4,13 метра, длину — 4,51 метра, ширину — 3,63 метра. Модуль имеет три стыковочных узла: нижний (СВМ) — для соединения с модулем «Юнити», передний (МВМ) — для временной установки на нем гермоадаптера РМА-2, а верхний является просто узлом типа RTAS для ручного крепления на нем сегмента Р6. Для передачи электроэнергии с солнечных батарей на станцию в модуле установлена коммутационная аппаратура. Кроме нее в нем же установлено четыре гиродина, а также элементы системы терморегулирования. На верхней части Z1 установлена связная антенна диаметром 2 метра для приема и передачи информации через спутник-ретранслятор TDRSS.
На этом первый, подготовительный этап завершился. Станция была готова принять длительную экспедицию. 31 октября 2000 года с космодрома Байконур в условиях густого тумана стартовала ракета-носитель «Союз-У», которая вывела на орбиту космический корабль «Союз ТМ-31» с первым основным экипажем МКС. Корабль пилотировали командир корабля Юрий Гидзенко, бортинженер Сергей Крикалев и американский астронавт Уильям Шеперд, который также являлся командиром экспедиции.
Экипаж первой основной экспедиции был сформирован еще в январе 1996 года. Правда, командиром корабля был тогда Анатолий Соловьев. Но опытный космонавт, пробывший в космосе в общей сложности 780 суток, посчитал ниже своего достоинства быть в подчинении у американца, и в октябре 1996 года вместо него в состав экипажа был включен Юрий Гидзенко.
Через двое суток корабль произвел стыковку к агрегатному отсеку модуля «Звезда», от которого накануне отчалил грузовой корабль «Прогресс М1-3», и с этого момента Международная космическая станция стала обитаемой.
Первым делом, конечно же, космонавты занялись расконсервацией станции и приведением ее в порядок. Последнее было особенно актуально, так как после предыдущих полетов шаттлов к станции она была буквально завалена различными грузами. Впрочем, грузы продолжали прибывать. 16 ноября 2000 года к станции был запущен еще один грузовой корабль «Прогресс М1-4». Впервые грузовик причаливал не к осевому узлу, а к нижнему (надирному) стыковочному узлу модуля «Заря». Учитывая сложную динамику сближения, на последнем этапе космонавты взяли управление на себя, и Юрий Гидзенко произвел успешную стыковку двух объектов в режиме телеоператорного управления.
Однако этому грузовику недолго пришлось пробыть в составе станции. Перед очередным пуском шаттла он был отстыкован и отправлен в свободный полет. Дело в том, что шаттл должен был причалить к надирному гермоадаптеру «Юнити», то есть с той же стороны, что и грузовик, а это было слишком рискованно. Многоразовый корабль «Индевор» стартовал 1 декабря 2000 года. Экипаж его на сей раз был сравнительно небольшим и состоял из пяти человек: командир корабля Брент Джетт, второй пилот Майкл Блумфилд, специалисты по операциям на орбите Джозеф Тэннер и Кардос Норьега, а также канадец Марк Гарно. Такая «малочисленность» объяснялась большой массой (15,9 тонны) выводимого полезного груза.
В первом графике сборки МКС запуск и монтаж секции Р6 планировался ближе к концу. Однако по тем же причинам что и сегмент Z1 старт секции Р6 переехал на более ранний этап, поскольку требовалось обеспечить электроэнергией лабораторный модуль. Секция Р6 состоит из двух пар складных солнечных батарей, соединенных с раздвижной фермой. Общая полезная площадь панелей составляет 298 м2, а вырабатываемая ими мощность — 62 кВт. Расстояние между крайними точками панелей составляет 73 метра. Фермы панелей закреплены на приводах, позволяющих отслеживать направление на Солнце. Сами привода крепятся к интегрированной сборке оборудования, в котором помимо электроники и коммутационного оборудования установлены буферные батареи, а также агрегаты и радиаторы системы терморегулирования. Через длинную проставку вся сборка крепится к верхнему узлу сегмента Z1. На этой проставке также размещено оборудование временной системы терморегулирования лабораторного модуля.
На сей раз «Индевор» стыковался не к РМА-2, а к гермоадаптеру РМА-3, расположенному на нижней части «Юнити». Сразу после стыковки Марк Гарно манипулятором наполовину извлек полезный груз из отсека для обеспечения теплового режима и оставил его в таком положении на ночь. Кроме того, экипаж шаттла перенес часть груза в РМА-3 для основной экспедиции, после чего опять закрыл люк. А экипаж основной экспедиции впервые за время полета перешел в модуль «Юнити» и забрал из РМА-3 предназначенное для них оборудование. Такая ситуация объясняется тем, что из-за недостатка электроэнергии в узловом модуле было слишком холодно.
На следующий день, дождавшись выхода Джозефа Тэннера и Карлос Норьеги в открытый космос, Марк Гарно с помощью манипулятора перенес секцию Р6 к сегменту Z1, а затем при участии космонавтов она была жестко закреплена. Далее космонавты расфиксировали радиатор СТР, а также панели СБ. Раскрытие радиатора и панелей происходило по команде Б. Джетта из кабины шаттла. Правда, одна из панелей оказалась плохо натянута.
После стыковки кабелей началась зарядка буферных батарей, а также включен обогрев узлового модуля «Юнити». Второй выход в космос был посвящен выявлению причины слабого натяжения панели и подключению всех электрических кабелей и гидромагистралей. В результате стала возможной подача электроэнергии от новых СБ во все модули станции. В третьем выходе космонавтам удалось исправить слабое натяжение. Наконец все монтажные работы были успешно завершены, и экипажи «Индевора» и МКС встретились в модуле «Юнити».
С завершением этого полета шаттла можно было продолжить наращивание станции и начать научные исследования, поскольку установленные солнечные батареи резко увеличили энергетические возможности станции, масса которой также возросла до 91 тонны. Кстати, на долю первой основной экспедиции пришлись в основном погрузочно-разгрузочные и настроечно-наладочные работы, а вот науки было мало.
26 декабря грузовой корабль «Прогресс М1-4» повторно состыковался со станцией, причем опять к надирному узлу «Зари» и опять в режиме телеоператорного управления. Однако, как и в предыдущий раз, ему недолго пришлось пробыть в составе станции. Сразу после очередного старта шаттла его отстыковали, но на сей раз утопили.
7 февраля 2001 года с космодрома на мысе Канаверал был запущен многоразовый корабль «Атлантис» с экипажем в составе командира корабля Кеннета Кокрелла, второго пилота Марка Полански, специалистов по операциям на орбите Роберта Кёрбима, Марши Айвинс и Томаса Джоунса. Единственной полезной нагрузкой шаттла стал лабораторный модуль, получивший название «Дестини» («Судьба»).
Лабораторный модуль является ключевым элементом американского сегмента МКС, причем таковым он стал еще со времени зарождения проекта национальной станции «Фридом». Изначально его размеры определялись размерами грузового отсека шаттла, а вес — возможностями шаттла по возвращению грузов на Землю. Все работы по созданию модулей курировал Центр космических полетов имени Маршалла, а подряд на разработку и изготовление лабораторного получила компания «Боинг». Естественно, что при переходе от станции «Фридом» к Международной космической станции туда же перешел и лабораторный модуль.
Сам по себе лабораторный модуль «Дестини» представляет собой цилиндр с двумя коническими днищами того же диаметра 4,3 метра, что и узловой модуль «Юнити», но гораздо длинней — 8,4 метра против 5,5 метров. В отличие от узлового модуля он имеет только два осевых стыковочных узла, в каждом из которых устроены люки квадратной формы со стороной 1,17 метра. Помимо иллюминаторов в выходных люках в модуле есть еще только один иллюминатор.
Вся служебная и научная аппаратура размещается в 23 стандартных стойках: по 6 на потолке и на стенах и 5 на полу. Из них 12 стоек предназначены для научной аппаратуры. Стойки легко устанавливаются и снимаются, что позволяет менять научное оборудование в полете. Учитывая ограничения по грузоподъемности шаттла, лабораторный модуль был выведен на орбиту только с 5 служебными стойками. Остальные стойки будут доставляться с помощью грузовых модулей MPLM. В служебных стойках размещается система управления гиродинами, размещенными в сегменте Z1, и приводами СБ секции Р6.
Как и в предыдущем полете «Атлантис» причалил к гермоадаптеру РМА-3, расположенному на нижней части модуля «Юнити». Сразу после выравнивания давления экипаж шаттла перешел в «Юнити», захватив с собой срочные грузы, после чего вернулся обратно и закрыл люки. Далее наступила самая ответственная часть операции. Сначала Марша Айвинс с помощью манипулятора отсоединила гермоадаптер РМА-2 от модуля «Юнити» и перенесла его к боковому узлу сегмента Z1. Вышедшие в открытый космос Р. Кёрбим и Т. Джоунс помогли жестко закрепить его. Затем они расстыковали разъемы кабелей, соединяющие лабораторный модуль и шаттл. После этого «Дестини» был извлечен из грузового отсека, развернут на 180° и присоединен к узловому модулю «Юнити». С этого момента лабораторный модуль стал составной частью МКС. Кроме того, гермоадаптер РМА-2 был снова перемещен, но на этот раз на осевой узел модуля «Дестини», а космонавты Р. Кёрбим и Т. Джоунс совершили еще два выхода в открытый космос.
С прибытием американского лабораторного модуля «Дестини» станция постепенно переходила к выполнению научных задач. Правда, для этого надо было еще оснастить модуль стойками с научным оборудованием, но это — уже вопрос времени.
Вскоре после ухода «Атлантиса», 24 февраля 2001 года, космонавты первой основной экспедиции провели первую перестыковку корабля «Союз ТМ-31» с осевого стыковочного узла на агрегатном отсеке модуля «Звезда» на надирный узел модуля «Заря». Тем самым был освобожден узел для приема грузового корабля «Прогресс М-44», стартовавшего 26 февраля 2001 года. Правда, после ухода «Прогресса» 18 апреля 2001 года корабль «Союз ТМ-31» был опять перестыкован на агрегатный отсек служебного модуля.
Вслед за этим с мыса Канаверал 8 марта 2001 года был выполнен старт многоразовой транспортной системы с кораблем «Дискавери» (ST-102). В составе экипажа командир Джеймс Уэзерби, второй пилот Джеймс Келли, специалисты по операциям на орбите Эндрю Томас и Пол Ричардс, а также участники второй основной экспедиции на МКС — Юрий Усачев, Джеймс Восс и Сьюзен Хелмс. Кроме замены основного экипажа станции в задачу полета входила доставка грузов. Но если раньше для этих целей использовался неотделяемый модуль «Спейсхэб», то теперь впервые был применен многоцелевой герметичный модуль материально-технического снабжения (MPLM). Такая замена объяснялась очень просто. Основным грузом, перевозимым в модуле, были стойки с аппаратурой для дооснащения лабораторного модуля «Дестини». Таскать их из «Спейсхэба» через весь шаттл, да еще через узкие люки стыковочных узлов, было просто невозможно. Гораздо проще оказалось присоединить грузовой модуль к «Юнити» и таскать стойки через квадратные двери американских модулей. Отработанное оборудование можно загрузить обратно в модуль и вернуть его с помощью шаттла на Землю.
Многоцелевой герметичный модуль материально-технического снабжения (MPLM) проектировался еще для орбитальной станции «Фридом». В 1991 году его изготовление было поручено итальянской компании «Алениа Спацио», в свое время изготовившей модуль «Спейслэб». Он представляет собой цилиндр с двумя коническими днищами. Его максимальный диаметр составляет 4,5 метров, общая длина — 6,5 метров, а внутренний объем — 76,4 м3. Сухая масса модуля без грузов составляет 4760 кг, а максимальная масса с грузами — 14061 кг. Грузовой модуль способен вместить 16 стандартных стоек, но в полете ST-102 в нем было установлено 6 служебных и одна научная стойка, три складских стойки для доставки оборудования и четыре грузовых платформы, а стартовая масса его составила 10553 кг.
Всего на заводе компании «Алениа Спацио» было изготовлено и поставлено в США три модуля материально-технического снабжения (MPLM). Они получили имена «Леонардо», «Раффаэлло» и «Донателло» в честь великих итальянских художников, скульпторов и архитекторов Эпохи Возрождения. Однако у большинства эти имена ассоциируются с черепашками-ниндзя из известного мультсериала. Первым полетел «Леонардо».
Корабль «Дискавери» пристыковался к гермоадаптеру РМА-2, расположенному на осевом узле лабораторного модуля. Первый выход в открытый космос совершили члены второй основной экспедиции Джеймс Восс и Сьюзен Хелмс. Их выход был посвящен перемещению гермоадаптера РМА-3 с надирного узла модуля «Юнити» на боковой (левый). Манипулятором управлял Эндрю Томас. Он же на следующий день извлек модуль «Леонардо» из грузового отсека и пристыковал его к надирному узлу модуля «Юнити». Теперь можно было его разгружать. Еще один выход в открытый космос совершили Эндрю Томас и Пол Ричардс.
После завершения всех работ модуль «Леонардо» был снова уложен в грузовой отсек шаттла. У. Шеперд, Ю. Гидзенко и С. Крикалев, завершив свой 141-суточный полет, на шаттле возвратились на Землю, а Ю. Усачев, Дж. Восс и С. Хелмс остались на орбите, причем на сей раз командиром экспедиции стал российский космонавт Юрий Усачев.
Надо сказать, что начало 2001 года ознаменовалось приходом к власти в Белом доме администрации нового Президента США Джорджа Буша младшего. А, как известно, новая метла по-новому метёт. Уже в феврале 2001 года администрацией был представлен проект бюджета НАСА на 2002 финансовый год. Основной нитью этого проекта было сокращение избыточных расходов. В нем уже были исключены затраты на создание двигательного модуля, жилого модуля и корабля-спасателя CRV. Но если двигательный модуль был явно избыточным элементом, то отсутствие в составе МКС жилого модуля и CRV вело к сокращению экипажа до трех человек, то есть действующая ситуация замораживалась. Сразу ставились под удар планы Европы и Японии, ведь для обслуживания модулей «Колумб» и JEM, получившего название «Кибо» («Надежда»), требовалось постоянное присутствие на борту космонавтов соответственно Европейского космического агентства и Японии. А для них места в корабле «Союз» просто не было. Кроме того, после окончания строительства МКС все три места в «Союзе» и российском сегменте должны были принадлежать только России, а уж сама вправе распоряжаться, кому их продать. Да и при максимальной конфигурации станции сил трех космонавтов хватало бы только на обслуживание бортовых систем модулей. На научную программу времени бы уже просто не было.
В этой ситуации Россия получала шанс использовать в качестве второго корабля-спасателя еще один «Союз». Более того, как замена американскому жилому модулю мог бы служить коммерческий модуль «Энтерпрайз», который разрабатывался в РКК «Энергия» по соглашению с американской компанией «Спейсхэб». Уже было достигнуто соглашение с РКА (16 февраля 2001 года) о включении модуля «Энтерпрайз» в состав российского сегмента. Он должен быть пристыкован к надирному узлу модуля «Заря» вместо стыковочно-складского модуля, на который у России денег просто не было. Учитывая его коммерческую направленность, можно было бы торговать местами в этом модуле и пристыкованном к нему транспортному кораблю «Союз ТМ».
Однако сначала нужно было хотя бы договориться о полете с первой экспедицией посещения первого космического туриста. Шестидесятилетний миллионер из Америки Денис Тито стал первым кандидатом на полет в космос в качестве туриста. Причем лететь он должен был еще на станцию «Мир». Но трудности с финансированием полета орбитального комплекса, а также международные обязательства привели к затоплению «Мира». Планы космического туриста, уже заплатившего 20 миллионов долларов, уже оказались под угрозой. Российская сторона запланировала полет Дениса Тито с экспедицией посещения на Международную космическую станцию. Тем более что состав экипажа для кратковременных экспедиций посещения мы формируем сами без каких-либо согласований.
Но здесь воспротивились партнеры по проекту МКС и, в первую очередь, американцы. Формальным предлогом служили опасения иметь посторонних людей на станции до окончания ее строительства. Но фактически за этим проглядывало обида американцев, что коммерческую выгоду извлекают из космических полетов русские, а не деловые американцы. Да к тому же еще и не делятся. В результате американцы почти в ультимативной форме потребовали исключить туриста из состава экипажа. Дело дошло до того, что Дениса Тито не пустили на тренировки в Хьюстоне, из-за чего наши космонавты провели однодневную забастовку. Но тут коса нашла на камень. Наши заняли твердую позицию, заявив, что поскольку корабль наш и служебный модуль «Звезда» тоже наш, то никто нам не указ, кого возить. Если же Америка запретит стартовать кораблю с туристом, то мы оставляем за собой право посадить корабль и с основной экспедицией. Можно называть это шантажом, а можно и отстаиванием своих интересов. В конце концов, американцы уступили, запретив лишь туристу, между прочим, тоже американцу, проработавшему много лет в Лаборатории реактивного движения, посещать модули американского сегмента.
Однако до запуска экспедиции посещения к МКС 19 апреля 2001 года стартовал многоразовый корабль «Индевор», имеющий в общем графике полетов шаттлов обозначение STS-100. На борту его был по-настоящему интернациональный экипаж: командир корабля Кент Роминджер, второй пилот Джеффри Эшби, специалисты по операциям на орбите американцы Джон Филлипс и Скотт Паразински, канадец Крис Хэдфилд, итальянец Умберто Гуидони и российский космонавт Юрий Лончаков. В основную задачу экипажа входили доставка и монтаж на МКС канадского манипулятора SSRMS. Из других полезных грузов следует отметить модуль «Раффаэлло», с помощью которого в лабораторный модуль «Дестини» были доставлены две научные стойки. Еще четыре складские стойки и четыре складские платформы использовались для доставки прочих грузов, но сами они остались в модуле.
То, что разработка и изготовление манипулятора для МКС было поручено Канаде, было вовсе неслучайно, ведь и для шаттла манипулятор также создали канадцы. Кстати, по этой причине манипулятор SSRMS имеет и другое название — Canadarm 2 («Канадская рука 2»). Причем работа над ним началась еще в 1982 году, то есть до официального начала работ по станции «Фридом». По своим возможностям он намного превосходит своего предшественника, хотя длиннее его всего на 2,5 метра. В принципе манипулятор SSRMS является составной частью Мобильной системы обслуживания MSS. В ее состав входят также «ловкий» манипулятор-насадок для тонких работ, мобильный транспортер и мобильная базовая система. В конечной конфигурации манипулятор перемещается с помощью транспортера по рельсам на основной ферме станции. До этого момента он будет базироваться на лабораторном модуле. В принципе, поскольку с обеих сторон он оборудован устройством захвата, а на всех модулях станции имеются гнезда для манипулятора, то он может сам перемещаться по всей станции, и местом базирования для него может служит любой модуль. Максимальная длина его составляет 17,6 метра, а грузоподъемность его и вовсе поражает — 116 тонн.
Для доставки на МКС манипулятора в сложенном виде была использована U-образная открытая платформа SLP европейского модуля «Спейслэб». Стойки управления манипулятором были доставлены на МКС в одном из предыдущих полетов шаттла. В дальнейшем одна из стоек будет установлена в Куполе.
На следующий день после того, как «Индевор» пристыковался к РМА-2, платформа с манипулятором SSRMS с помощью манипулятора шаттла была извлечена из грузового отсека и установлена на опорную конструкцию на «крыше» лабораторного модуля. Освободить ее от всех фиксирующих зажимов и термочехлов помогали находящиеся в открытом космосе С. Паразински и К. Хэдфилд. По завершении этих работ С. Хелмс опробовала управление новым манипулятором. Результаты оказались положительными. Через день свободный конец манипулятора был зафиксирован в предназначенном для этого гнезде сбоку лабораторного модуля. Вслед за этим модуль «Рафаэлло» был извлечен из грузового отсека и пристыкован к надирному стыковочному узлу «Юнити».
При втором выходе С. Паразински и К. Хэдфилда были подстыкованы электрические разъемы, после чего манипулятор занял свое законное, хотя и временное, место.
Казалось бы, все идет как надо. Но тут отказали компьютеры лабораторного модуля, из-за чего стали невозможны всесторонние испытания манипулятора. К тому же прекратилось наведение антенны на спутник-ретранслятор. Почти четверо суток ушло на устранение неисправности. В конце концов, компьютеры заработали, но причина их сбоя осталась непонятой. Перед уходом в грузовой отсек шаттла были опять уложены платформа SLP и модуль «Раффаэлло».
Еще когда шаттл был еще пристыкован к МКС 28 апреля 2001 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Союз-У», которая вывела на орбиту космический корабль «Союз ТМ-32» с первой экспедицией посещения. Однако на нем помимо основного экипажа в составе командира корабля Талгата Мусабаева и бортинженера Юрия Батурина полетел и первый космический турист, 60-летний американец Денис Тито.
Надо сказать, что в первоначальном варианте экипаж экспедиции посещения или, как говорили американцы, «Союза-такси» состоял из Талгата Мусабаева и Надежды Кужельной. Их дублировали Валерий Токарев и Сергей Ревин. Поскольку начало строительства МКС все затягивалось, Т. Мусабаев начал подготовку по программе 29-й основной экспедиции на станцию «Мир» вместе с Юрием Батуриным. А в экипаж посещения вместо Мусабаева был включен Виктор Афанасьев. Но, как известно, «Мир» затопили, и ЭО-29 не состоялась. Экипаж Мусабаев-Батурин целиком переключили на подготовку по программе МКС, назначив их первым экипажем экспедиции посещения. Виктор Афанасьев перешел во второй экипаж, но в пару ему вместо Кужельной дали Константина Козеева.
Корабль «Союз ТМ-32» пристыковался к надирному узлу модуля «Заря», так как еще 18 апреля 2001 года корабль «Союз ТМ-31» был опять перестыкован на агрегатный отсек служебного модуля. В принципе, это обычная операция, но в данном случае ее осуществил командир второй основной экспедиции Юрий Усачев, который был не летчиком, а обычным инженером, но с хорошей подготовкой.
В общем и целом совместный полет прошел без каких-либо эксцессов. Космическому туристу даже тайком показали американские модули. После шестидневного пребывания на станции экспедиция посещения вернулась на Землю на корабле «Союз ТМ-31», оставив свой экипажу второй основной экспедиции.
Первый полет космического туриста вызвал большой интерес во всем мире, ведь существует достаточно много богатых людей, способных выложить 20 миллионов долларов за космический полет. Посыпалось много заявок и просьб, которые для нас были ввиду нашей бедности совсем нелишними. Правда, здесь возникли нюансы. Сначала все-таки нужно было договориться со своими партнерами по МКС, чтобы не было таких конфликтов. Затем нужно было обойти ограничения по количеству экспедиций посещения. Правда, если партнеры не согласятся на увеличение их количества больше двух в год, можно совершать и автономные полеты на кораблях «Союз ТМ».
Впрочем, если будет достаточное количество желающих слетать в космос, можно будет построить небольшую орбитальную станцию. О проекте такой станции 24 августа 2001 года объявили РКК «Энергия» и небезызвестная компания MirCorp, пытавшаяся в свое время коммерциализировать орбитальный комплекс «Мир». На долю РКК «Энергия» приходится разработка и реализация проекта, а MirCorp ищет инвесторов и заказчиков. Стоит отметить, что Росавиакосмос одобрил подобный подход.
Первые сообщения о проекте орбитальной, получившей название Mini Station 1, появились в январе 2001 года накануне затопления орбитальной станции «Мир». Она включает в себя базовый модуль, транспортный корабль «Союз ТМА» и грузовые корабли «Прогресс М1». Базовый модуль напоминает Орбитальную исследовательскую станцию 11Ф730 разработки конца 60-х годов, а также автономный посещаемый модуль 19К. Он должен выводиться на орбиту одной из модификаций ракеты-носителя «Союз», в зависимости от чего будет и его стартовая масса: 7,2 тонны — «Союз ФГ», 8,2 тонны — «Союз-2» и 11,5 тонн — «Аврора». Станцию предполагается разработать с использованием уже существующих элементов, например, взять переходной отсек от служебного модуля «Звезда», установив на нем один осевой стыковочный узел для приема грузовиков и один боковой узел для приема транспортных кораблей. В качестве жилого отсека можно использовать укороченный герметичный отсек модуля «Энтерпрайз». При общем ресурсе станции в 15 лет она сможет принимать экспедиции длительностью до 20 суток. В случае регулярного финансирования, возможного только при наличии инвесторов, запуск станции можно обеспечить через 5 лет.
В дни полета первого космического туриста у России появилась и вполне законная возможность заработать на космических полетах. Между Росавиакосмосом и Европейским космическим агентством было заключено Соглашение, которое 30 апреля 2001 года подписал директор РАКА Ю.Н. Коптев, а 9 мая генеральный директор ЕКА А. Родота. Его суть заключалась в том, что Россия за определенную плату в течение 2001-2006 годов будет включать в состав экипажей экспедиций посещения в качестве бортинженера европейских космонавтов. То же самое было сказано и в отношении длительных экспедиций, но это, по-видимому, касалось периода, когда американцы свой сегмент будут обслуживать самостоятельно, а мы станем полными хозяевами своего сегмента. Первым кандидатом на включение в состав экспедиции стала француженка Клоди Эньере (Андре-Деэ), уже летавшая на корабле «Союз ТМ» на станцию «Мир», что шло в русле российско-французских соглашений. Вторым кандидатом стал итальянец Роберто Виттори.
Почти сразу после ухода экспедиции посещения главной заботой экипажа станции стали автономные испытания манипулятора, так как только с помощью его можно было бы пристыковать шлюзовую камеру. В противном случае не имел смысла следующий запуск шаттла.
В эти дни экипаж принял грузовой корабль «Прогресс М1-6», стартовавший 21 мая 2001 года. Сам по себе полет грузовика был рядовым, но его старт таковым не был. Дело в том, что для его выведения была использована модернизированная «семерка» — ракета-носи-тель «Союз-ФГ». Ее отличие от стандартного носителя 11А511У («Союз-У») заключается в использовании на первой и второй ступенях модернизированных двигателей 14Д22 (РД-107А) и 14Д21 (РД-108А) с новыми форсуночными головками. Это позволило увеличить удельный импульс на 1,3%, суммарную тягу двигателей — на 50 тонн, а грузоподъемность — на 200 кг. Фактически получили ракету, аналогичную по грузоподъемности ракете-носителю «Союз-У2», но с обычными компонентами топлива (керосин и жидкий кислород) вместо дорогого синтина. В дальнейшем предполагается использовать ракету-носитель «Союз-ФГ» для выведения более тяжелых пилотируемых кораблей «Союз ТМА».
Длительные мучения экипажа МКС с испытаниями манипулятора привели в конце концов к положительному результату. За это время удалось внести изменения в программное обеспечение системы управления, а также в методику работы с ним. Только после этого было дано разрешение на старт многоразового корабля «Атлантис» со шлюзовой камерой, который состоялся 12 июля 2001 года. В этом полете (STS-104) шаттл пилотировали командир корабля Стивен Линдси, второй пилот Чарльз Хобо, специалисты по операциям на орбите Майкл Гернхардт, Дженет Каванди и Джеймс Рейли.
Совместная шлюзовая камера, получившая название «Quest» («Квест»), что в переводе означает калитку, предназначена для обеспечения внекорабельной деятельности экипажей станции, причем она обеспечивает выход как космонавтов в американских скафандрах EMU, так и в российских скафандрах «Орлан-М». Она состоит из двух герметичных цилиндрических отсеков. Первый из них, отсек оборудования, представляет собой цилиндр длиной 292,6 см и диаметром 444,5 см с двумя коническими днищами. В нем хранятся скафандры и расположены системы обеспечения выхода в космос. На внешней поверхности установлены четыре баллона высокого давления с азотом и кислородом. Из отсека оборудования через гермолюк космонавты попадают в отсек экипажа, который фактически и является шлюзовой камерой. Он представляет собой цилиндр длиной 256,5 см и диаметром 2 метра. Герметичный объем — 4,25 м3. На боковой поверхности его имеется люк диаметром около 1 метра для выхода в открытый космос. Стартовая масса совместной шлюзовой камеры составила около 6 тонн.
Сразу после стыковки «Атлантиса» к МКС экипажи шаттла и станции начали готовиться к установке шлюзовой камеры. При проведении этой операции Майкл Гернхардт и Джеймс Рейли вышли в открытый космос, правда, из шлюзовой камеры шаттла. Впервые груз извлекался из грузового отсека шаттла не с помощью собственного манипулятора, а с помощью манипулятора станции. И управляли им члены экипажа основной экспедиции Джеймс Восс и Сьюзен Хелмс. Манипулятор шаттла обеспечивал лишь перемещение космонавтов и телевизионной камеры, поскольку зона стыковки шлюзовой камеры была вне прямой видимости, как с шаттла, таки со станции. Модуль «Квест» был пристыкован к правому узлу модуля «Юнити». При втором выходе космонавтов были также с помощью манипулятора станции извлечены из грузового отсека шаттла баллоны с азотом и кислородом и установлены на внешней поверхности отсека оборудования. Теперь шлюзовую камеру «Квест» можно было использовать по прямому назначению.
Именно этому и был посвящен третий выход в космос Майкла Гернхардта и Джеймса Рейли. В результате, внешнекорабельная деятельность на МКС стала независимой от наличия или отсутствия пристыкованного к ней шаттла.
Пока строилась станция, подошло время для смены экипажа второй основной экспедиции. С этой целью 10 августа 2001 года стартовал многоразовый корабль «Дискавери» (STS-105), который доставил на станцию экипаж третьей основной экспедиции в составе Фрэнка Калбертсона (командир экспедиции), Владимира Дежурова (пилот) и Михаила Тюрина (бортинженер). Шаттл пилотировали командир корабля Скотт Хоровитц, второй пилот Фредерик Стёркоу, специалисты по операциям на орбите Патрик Форрестер и Дэниел Барри. Грузы, доставленные шаттлом на станцию, размещались либо в грузовом модуле «Леонардо», либо на открытой грузовой платформе ICC. В грузовом модуле для «Дестини» были доставлены две научные стойки.
Первоначально экипаж третьей основной экспедиции должен был стартовать на модифицированном корабле «Союз ТМА». Однако задержка с созданием корабля и отработкой ракеты-носителя «Союз-ФГ» привели к тому, что доставка и возвращение экипажей всех основных экспедиций плавно переехали на шаттл. Это имело и положительный момент, поскольку условия возвращения космонавтов на шаттле более комфортны по сравнению с «Союзом», что особенно важно после длительного пребывания в космосе.
Стыковка и работа с грузовым модулем «Леонардо» проходили по уже отлаженной схеме. Он был пристыкован к надирному узлу модуля «Юнити». В течение совместного полета Патрик Форрестер и Дэниел Барри дважды выходили в космос, но их выходы были довольно рядовыми.
После смены экипажа станции и завершения всех работ корабль «Дискавери» возвратился на Землю. Общая продолжительность пребывания на орбите экипажа второй основной экспедиции составила 167 суток. А вахту продолжил третий основной экипаж. Кстати говоря, этот экипаж в свое время дублировал экипаж первой основной экспедиции за исключением Ф. Калбертсона, который заменил К. Бауэрсокса.
Август 2001 года стал весьма знаменательным для российского сегмента МКС. 28 августа в РКК «Энергия» имени С.П. Королева состоялся Совет главных конструкторов. На нем были узаконены изменения, вызванные жизнью. Уже ни для кого не было секретом, что Россия была просто не в состоянии выполнить работы по строительству своего сегмента в том виде, который предусматривался первоначальным планом. Выделяемых российским бюджетом денег с трудом хватало на текущую эксплуатацию, но на строительство новых модулей не оставалось ни копейки. По этой причине сроки создания новых модулей уходили вправо, причем гораздо быстрее, чем общий сдвиг всего строительства МКС. Надо было что-то делать, иначе России грозил космический «дефолт».
В принципе, уже давно де-факто исчез стыковочно-складской модуль, а его место в планах строительства занял коммерческий модуль «Энтерпрайз», разрабатываемый РКК «Энергия» совместно с компанией «Спейсхэб». Об исследовательских модулях можно было какое-то время не беспокоиться, да и, в конце концов, их создание является чисто нашим внутренним делом. Но что делать с универсальным стыковочным модулем, научно-энергетической платформой и вторым стыковочным отсеком. Ведь без них нельзя обеспечить полноценную работу российского сегмента, что могло отпугнуть наших потенциальных клиентов, а это уже явная потеря доходов.
Одним словом, проблема вызрела, но и решение её не было спонтанным. Оно подготавливалось исподволь. Прежде всего, это касалось универсального стыковочного модуля. Его нужно создавать почти с нуля, а на это, естественно, требовалось много денег, причем целиком из российского бюджета. В то же время, на заводе имени М.В. Хруничева без дела лежал дублер «Зари», готовность которого оценивалась в 70%. Было много планов его применения. Самый простой заключался в использовании его как грузового транспортного корабля для снабжения МКС. Более сложный предусматривал создание на его базе новой национальной орбитальной станции «Мир-2». Но, разумеется, все эти планы упирались в отсутствие денег и плохо согласовывались с общей политикой Росавиакосмоса.
Более выгодным был вариант, принятый совместно ГКНПЦ имени М.В. Хруничева и компанией «Боинг», который заключался в создании на базе ФГБ-2 коммерческого служебного модуля CSM. Разместить его предполагалось на надирном узле «Зари» вместо стыковочно-складского модуля. Однако на это место уже положила глаз РКК «Энергия», которая планировала пристыковать сюда коммерческий модуль «Энтерпрайз», согласовав это с РКА. Тем более что контракт ГКНПЦ с «Боингом» еще не был подписан. Впрочем, и контракт РКК «Энергия» с компанией «Спейсхэб» также не был еще подписан, но это уже детали.
Казалось бы, роли распределены, но упускать такого выгодного партнера как «Боинг» тоже не хотелось. Поэтому нашли соломоново решение, которое было затвержено 8 августа 2001 года в Росавиакосмосе и озвучено на Совете главных. Оно заключалось в создании на базе ФГБ-2 упрощенного универсального стыковочного модуля, который получил предварительное название универсальный функциональный модуль (УФМ). По сравнению с УСМ на нем будет не четыре, а всего лишь два боковых стыковочных узла. Это, конечно же, требует доработки ФГБ-2. Кроме того, с него снимается 8 из 16 топливных баков, а на освободившееся место будут установлены дополнительные буферные батареи, элементы автоматики научно-энергетической платформы, а также специальный разворачиваемый радиатор с приводом для сброса тепла от НЭП.
При модернизации ФГБ-2 учли и коммерческую сторону вопроса. Он будет исполнять часть функций, предусмотренных для модуля CSM, для чего планируется внутри модуля установить ряд стандартных интерфейсов, аналогичных интерфейсам Лабораторного модуля «Дестини», для обеспечения подключения научной аппаратуры. Сам УФМ, естественно, займет место УСМ на надирном узле служебного модуля «Звезда», а старта его, учитывая высокую степень готовности и относительно небольшое число доработок, следует ожидать в марте 2003 года.
Таким образом, одним выстрелом удалось убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, создание аналога универсального стыковочного модуля при меньших затратах. Во-вторых, привлечение для финансирования создания УФМ средств компании «Боинг». В-третьих, устранение конкуренции между РКК «Энергия» и ГКНПЦ имени М.В. Хруничева за право разместить на российском сегменте МКС «свой» коммерческий модуль. То есть, надирный узел «Зари» оставался за модулем «Энтерпрайз», а надирный узел «Звезды» оставался за УСМ (УФМ), он же CSM. Попутно была решена и проблема второго стыковочного отсека, поскольку ранее предполагалось затопить первый стыковочный отсек перед стартом УСМ. Учитывая, что ФГБ-2 стартует раньше НЭП, планируется с помощью манипулятора станции перенести СО-1 на зенитный узел «Звезды», а после стыковки ФГБ-2 к надирному узлу вернуть СО-1 обратно, но на один из боковых узлов УФМ. Для этой цели тот узел, к которому будет пристыкован СО-1, должен быть оборудован гибридным стыковочным узлом ССВП-М Г8000. Впрочем, есть вариант, по которому СО-1 остается на зенитном узле, и к нему стыкуется научно-энергетическая платформа. В этом случае боковые стыковочные узлы УФМ будут обычными типа «конус». Как бы то ни было, отказ от создания СО-2 также экономит средства российского бюджета.
Серьезные изменения претерпела и научно-энергетическая платформа российского сегмента. Самое главное изменение заключается в отсутствии герметичного отсека и централизованной системы сброса тепла с поворотным радиатором. Исключение гермоотсека повлекло за собой снятие с НЭП гиродинов, поскольку они уже есть на американском сегменте Z1. Кроме того, часть элементов автоматики системы энергоснабжения, а также системы сброса тепла от НЭП переходит на ФГБ-2. Сама научно-энергетическая платформа должна быть выведена на орбиту 1 апреля 2004 года во время полета «Дискавери» STS-122 (9А.1 по графику сборки). В этом полете будут доставлены на МКС раздвижная основная ферма НЭП с гибридным стыковочным узлом на одном конце и двумя приводами для поворота СБ на другом, две поперечные балки и четыре раздвижные панели солнечных батарей. Кроме того, планируется вместе с НЭП на станцию будет доставлен европейский робототехнический комплекс ERA. Для его передвижения вдоль НЭП на основной ферме будет иметься рельсовый путь, частично установленный до запуска, частично прокладываемый космонавтами на орбите. Для установки НЭП на верхний стыковочный узел «Звезды» будут использованы манипуляторы шаттла и станции, для чего научно-энергетическая платформа должна быть оборудована гнездами захвата. Просматривается возможность доставки шаттлом в этом же полете коммерческого модуля «Энтерпрайз» без приборно-агрегатного отсека «Прогресса».
После старта «Дискавери» (STS-124 или 1J/A) научно-энергетическая платформа будет дооснащена еще двумя раздвижными панелями СБ. Наконец, при полете «Индевора» (STS-130 или 2J/A), запущенном 30 июня 2005 года, будут привезены еще две раздвижные панели солнечных батарей, а общее их количество достигнет восьми. По сравнению с первоначальным вариантом мощность, вырабатываемая солнечными батареями научно-энергетической платформы, сократится с 50 до 25 кВт.
Завершая рассказ об изменениях в конфигурации российского сегмента, стоит отметить, что запуск коммерческого многоцелевого модуля «Энтерпрайз» пока планируется на вторую половину 2003 года, хотя это зависит от степени его финансирования компанией «Спейсхэб». Кроме того, запуск российских исследовательских модулей пока планируется на август 2005 года и апрель 2006 года, но здесь еще и конь не валялся.
Впрочем, один, самый маленький модуль, был все же подготовлен к запуску. 15 сентября 2001 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Союз-У», которая вывела на орбиту первый стыковочный отсек (СО1, 240ГК № 1Л) под названием «Пирс». Его основное назначение — обеспечение выхода космонавтов в открытый космос с российского сегмента, а также прием транспортных кораблей, оснащенных обычным стыковочным узлом типа «штырь».
За основу при разработке стыковочного отсека был взят аналогичный отсек, создаваемый сначала для обеспечения стыковки советского многоразового корабля «Буран» с транспортным кораблем-спасателем «Союз ТМ», а затем модифицированный (316ГК) и доставленный американским шаттлом и пристыкованный к модулю «Кристалл» орбитального комплекса «Мир» для обеспечения стыковки теперь уже американских многоразовых кораблей. При сборке Международной космической станции стыковочный отсек должен был доставляться своим ходом. Для этого его «посадили» на приборно-агрегатный отсек грузового корабля «Прогресс». После стыковки со служебным модулем «Звезда» приборно-агрегатный отсек отделяется и с помощью своей двигательной установки топится в Тихом океане, освобождая второй стыковочный узел для последующего приема транспортных кораблей.
Сам по себе стыковочный отсек «Пирс» при массе 2882 кг имеет длину по гермокорпусу 405 см, а со стыковочными агрегатами — 490 см. Внутренний объем «Пирса составляет 13 м3. Максимальный диаметр — 255 см. Модуль оборудован двумя осевыми стыковочными узлами. Активный гибридный узел ССВП-М Г8000 типа «штырь» предназначен для стыковки к надирному узлу модуля «Звезда». Пассивный обычный узел типа «конус» после сброса приборно-агрегатного отсека служит для приема транспортных кораблей. Через стыковочные узлы проходят транзитные магистрали дозаправки топливом служебного модуля. На боковой поверхности «Пирса» имеется два люка диаметром 1 метр с иллюминаторами, для выхода в открытый космос. Кроме того, на внешней поверхности стыковочного отсека смонтированы две точки крепления для грузовой стрелы. В принципе, возможна установка на одной из этих точек переходника для захвата «Пирса» канадским манипулятором станции. В отличие от американской шлюзовой камеры «Квест» наш стыковочный отсек обеспечивает выход в открытый космос только в российских скафандрах типа «Орлан-М».
Согласно первоначальному графику сборки станции через после запуска первого стыковочного отсека СО-1 перед стартом универсального стыковочного модуля он должен был быть затоплен с помощью другого грузовика. А после стыковки УСМ к служебному модулю должен был стартовать второй стыковочный отсек СО-2, чье постоянное место дислокации находилось бы на одном из боковых узлов УСМ. Однако в настоящее время более реальными являются планы обойтись одним стыковочным отсеком, о чем говорилось выше.
Пристыковавшись к надирному узлу служебного модуля «Звезда», «Пирс» доставил на станцию внутри гермоотсека дополнительные грузы, включая грузовую стрелу, один скафандр «Орлан-М» (еще два были доставлены «Атлантисом» еще в сентябре 2000 года), а также французскую научную аппаратуру. Через 9 дней после стыковки произошло отделение приборно-агрегатного отсека. Таким образом, стыковочный отсек «Пирс» стал полноправным модулем российского сегмента станции.
Впервые стыковочный отсек «Пирс» был использован как шлюзовая камера 8 октября 2001 года при выходе в открытый космос Владимира Дежурова и Михаила Тюрина. Во время выхода, который оказался сотым для российских (советских) космонавтов, были установлены поручни и одна грузовая стрела. Через неделю В. Дежуров и М. Тюрин повторили выход.
Накануне старта экспедиции посещения была произведена перестыковка транспортного корабля «Союз ТМ-32». Эта вполне рядовая операция, тем не менее, производилась впервые. А новинкой в ней была перестыковка с надирного узла модуля «Заря» на освободившийся стыковочный узел «Пирса».
Сама экспедиция посещения, предназначенная для замены транспортного корабля, стартовала 21 октября 2001 года на корабле «Союз ТМ-33». Только на сей раз вместе с Виктором Афанасьевым и Константином Козеевым полетел не очередной турист, а профессиональный космонавт Европейского космического агентства француженка Клоди Эньере, которая под фамилией Андре-Деэ провела 16 суток на борту орбитального комплекса «Мир». Причем она была включена в состав экипажа как первый бортинженер, а Константин Козеев — второй. В состав дублирующего экипажа входили только российские космонавты — Сергей Залетин и Надежда Кужельная. Весь полет занял 10 суток, из которых 8 суток космонавты провели на борту станции.
После замены корабля и проводов экспедиции посещения экипаж третьей основной экспедиции совершил еще один выход в открытый космос. Только на сей раз напарником Владимира Дежурова был командир экспедиции Фрэнк Калбертсон.
Накануне старта очередного грузовика прошла расстыковка грузового корабля «Прогресс М-45», запущенного еще 21 августа 2001 года, и МКС. Все, вроде бы, прошло штатно, но дальнейшие события показали, что это не так. 26 ноября 2001 года с космодрома Байконур во второй раз стартовала ракета-носитель «Союз-ФГ», которая вывела на орбиту грузовой транспортный корабль «Прогресс М1-7». Как и положено, через двое суток он подошел к станции и начал стыковаться со стороны агрегатного отсека служебного модуля, откуда недавно отошел «Прогресс М-45». После касания стыковочных узлов в Главном зале ЦУПа раздались аплодисменты, однако стягивания и механического соединения так и не произошло. Не хватило четырех миллиметров. Сразу вспомнилась аналогичная ситуация, произошедшая в 1987 года, когда выброшенный мусор помешал стыковке модуля «Квант». Тогда космонавтам Юрию Романенко и Александру Лавейкину пришлось выходить в космос для устранения препятствий.
Естественно, что сразу же возникло предположение о попадании постороннего предмета в зазор между стыковочными узлами. Изучение видеозаписи процесса сближения позволило увидеть кабель или шнур на стыковочном узле модуля «Звезда». Вывод напрашивался однозначный — надо выходить в космос. Причем делать это надо старому экипажу, уже имевшему опыт выходов в открытый космос с этой станции. А до этого момента американцы даже отложили запуск многоразового корабля «Индевор», назначенного на 29 декабря, до полного устранения нештатной ситуации. И хотя этот внеплановый выход состоялся 3 декабря 2001 года, то есть почти в самом конце экспедиции, космонавты Владимир Дежуров и Михаил Тюрин блестяще справились с задачей. Этот посторонний предмет оказался уплотнительной резиной со стыковочного узла грузового корабля «Прогресс М-45». После его изъятия космические аппараты надежно состыковались.
Теперь уже ничто не мешало пуску «Индевора» (STS-108), и он состоялся 5 декабря 2001 года. Во время старта в кабине шаттла находились командир корабля Доминик Гори, второй пилот Марк Келли, специалисты по операциям на орбите Линда Гудвин и Дэниел Тани, а также экипаж четвертой основной экспедиции Юрий Онуфриенко (командир экспедиции), Карл Уолз и Дэниел Бёрш. Внешне это был достаточно рядовой полет к станции. В грузовом отсеке шаттла размещался только модуль «Рафаэлло» с грузами для МКС. Но в то же время это был первый плановый полет по снабжению МКС, потому он и имел обозначение в графике UF-1.
Полет также протекал достаточно буднично, если не считать выхода в космос Дэнила Тани и Линды Гудвин. Их выход понадобился для укрытия теплоизоляцией приводов солнечных батарей. После разгрузки «Рафаэлло» и смены экипажа основной экспедиции шаттл вернул на Землю Фрэнка Калбертсона, Владимира Дежурова и Михаила Тюрина, чей срок «отсидки» на станции составил 129 суток.
На долю экипажа четвертой основной экспедиции помимо рутинной работы по обслуживанию станции выпало и проведение научных экспериментов. 15 и 25 января 2002 года Юрию Онуфриенко пришлось дважды выходить в открытый космос, используя стыковочный отсек «Пирс». Причем в первом выходе его напарником был Карл Уолз, а во втором — Дэниел Бёрш. Во время выходов на стыковочном отсеке была установлена вторая грузовая стрела. Еще один выход совершили американские космонавты, но сей раз, используя шлюзовую камеру «Квест».
Экипажу четвертой основной экспедиции дважды пришлось принимать гостей. Первым был экипаж «Атлантиса» (STS-110), стартовавшего 8 апреля 2002 года. В составе экипажа были командир корабля Майкл Блумфилд, пилот Стив Фрик, а также специалисты по операциям на орбите Элен Очоа, Джерри Росс, Рекс Уолхейм, Стив Смит и Ли Морин. Самое примечательное, что среди этой «великолепной семерки» нашелся человек, а им стал Джерри Росс, который первым в мире в седьмой раз стартовал в космос.
Этим полетом началось строительство большой ферменной конструкции станции, общая длина которой должна составить 109 метров. Естественно, что такую конструкцию можно было вывести на орбиту только по частям. Для начала «Атлантисом» был доставлен центральный корневой сегмент фермы S0. На следующий день после прибытия Элен Очоа с помощью манипулятора извлекла из грузового отсека шаттла сегмент фермы S0 массой 12,1 тонны и длиной 13,2 метра и установила его на модуле «Дестини». Ей в этом помогали находившиеся в открытом космосе Стив Смит и Рекс Уолхейм. В следующем выходе Джерри Росс и Ли Морин продолжили работы по монтажу сегмента фермы. В ходе последующих двух выходов эти же пары космонавтов завершили монтаж фермы и установили на ней первую секцию мобильного транспортера, предназначенного для перемещения вдоль фермы космонавтов, грузов, а также канадского робота-манипулятора «Canadarm-2». После опробования транспортера программа экспедиции была завершена, и шаттл вернулся на Землю.
25 апреля 2002 года был запущен очередной космический корабль «Союз ТМ-34» с экспедицией посещения, экипаж которой был воистину интернациональным: командир корабля Юрий Гидзенко, бортинженер итальянец Роберто Виттори и так называемый участник космического полета гражданин Южно-Африканской республики Марк Шаттлуорт. Поначалу предполагалось, что основу этого экипажа составят дублеры предыдущего, то есть Сергей Залетин и Надежда Кужельная. Однако соглашение с ЕКА о полете европейских космонавтов и появление в Звездном городке второго кандидата на туристический полет в космос привели к тому, что Кужельной уже не находилось места в экипаже. Поэтому их перевели на подготовку по программе четвертой экспедиции посещения, а командиром экипажа назначили Юрия Гидзенко. Это полет стал, пожалуй, самым прибыльным, поскольку М. Шаттлуорт заплатил за него 20 миллионов долларов, а за Р. Виттори 12 миллионов долларов заплатило уже Европейское космическое агентство. Надо сказать, что полет второго туриста не вызвал такого противодействия американцев, какое вызвал полет Дениса Тито. Это было связано с подписанием многостороннего документа, касающегося принципов отбора космонавтов и участников для полета на МКС, а также Кодекса поведения на борту МКС.
К моменту полета Марка Шаттлуорта объявилось довольно много желающих слетать на неделю в космос. Кто-то способен выложить 20 миллионов долларов из своего кармана, а кто-то надеется на спонсоров. Все они сначала проходят предварительный медицинский осмотр в Институте медико-биологических проблем. Но только после подписания контракта могут приступить к общекосмической подготовке в составе экипажа. В настоящий момент уже «засветились» несколько потенциальных космических туристов. Это — польский бизнесмен Лешек Чарнецкий, музыкант из группы «NSynk» Лэнс Басс, бывший заместитель администратора НАСА Лори Гарвер, а также бразильский предприниматель, заработавший крупное состояние на торговле креветками, Жозе Ньютон Мамеде. Кроме того, планируется отправить в космос в 2003 году на борту кораблей «Союз» двух победителей новой телевизионной игры «Античный астронавт» компании «Image World Media». Организатором полета выступит компания «MirCorp». Во всяком случае, получено добро от Российского авиакосмического агентства на подобное мероприятие с учетом, разумеется, оплаты за услуги.
Впрочем, кто составит компанию Сергею Залетину и Франку Де Вине в октябре 2002 года, долгое время было неизвестно, поскольку ни одного нового контракта так и не было не подписано. А ведь это нужно было сделать не позднее, чем за 4-6 месяцев до старта. Самым реальным кандидатом был рок-музыкант Лэнс Басс. Однако спонсоры ему денег так и не дали, а своих денег он то ли пожалел, то ли 20 миллионов у него просто нет. В общем, вместо третьего члена экипажа полетит 150-килограммовый грузовой контейнер.
Первоначально замена экипажа четвертой основной экспедиции планировалась на начало мая. Однако по различным причинам срок запуска «съехал» на 30 мая. Не последнюю роль сыграло желание руководства НАСА в угоду Белому дому снизить свои расходы за счет уменьшения частоты пусков шаттла и увеличения продолжительности экспедиций на МКС. В конце концов, запуск многоразового корабля «Индевор» (STS-111) состоялся 5 июня 2002 года. Помимо экипажа самого шаттла — командира корабля Кеннета Кокрелла, второго пилота Пола Локхарта, специалиста по операциям на орбите Франклина Чанга-Диаса, вторым после Джерри Росса совершившего свой седьмой космический полет, и француза Филлиппа Перрена — на борту находились и члены экипажа пятой основной экспедиции Валерий Корзун (командир), Сергей Трещев и Пегги Уитсон. Помимо замены экипажа основной экспедиции была доставлена и установлена на мобильный транспортер мобильная базовая система. Для проведения этой операции Ф. Чанг-Диас и Ф. Перрен выходили в открытый космос. А вернувшийся на Землю четвертый основной экипаж установил рекорд продолжительности пребывания на борту МКС — 196 суток.
Я прервал свой рассказ, пожалуй, на самом интересном месте. Но в этом нет моей вины, поскольку начавшееся строительство Международной космической станции, уже ставшее новой яркой страницей в истории пилотируемых полетов, продолжает идти своим чередом. Сейчас можно говорить, что в ближайшие два-три года работы будут идти по утвержденному графику. Известны составы основных и дублирующих экипажей четырех очередных длительных экспедиций на МКС.
Шестая основная экспедиция.
Основной экипаж.
Кеннет Бауэрсокс (командир экспедиции), Дэвид Томас, Николай Бударин.
Дублирующий экипаж.
Карлос Норьега (командир экспедиции), Дональд Петит, Салижан Шарипов.
Седьмая основная экспедиция.
Основной экипаж.
Юрий Маленченко (командир экспедиции), Сергей Мощенко, Эдвард Лу.
Дублирующий экипаж.
Сергей Крикалев (командир экспедиции), Сергей Волков, Джон Филлипс.
Восьмая основная экспедиция.
Основной экипаж.
Майкл Фоул (командир экспедиции), Уильям МакАртур, Валерий Токарев.
Дублирующий экипаж.
Лерой Чиао (командир экспедиции), Чарльз Камарда, Михаил Корниенко.
Девятая основная экспедиция.
Основной экипаж.
Геннадий Падалка (командир экспедиции), Олег Кононенко, Майкл Финке.
Дублирующий экипаж.
Александр Полещук (командир экспедиции), Роман Романенко, Дэниел Тани.
Также известны командиры и бортинженеры ближайших экспедиций посещения. Командиром ЭП-4, стартующей 22 октября 2002 года на новом корабле «Союз ТМА-1» стал Сергей Залетин, а командиром ЭП-5 (4 мая 2003 года) — Юрий Лончаков. А вот бортинженерами стали не россияне, а космонавты ЕКА, соответственно бельгиец Франк Де Винне и голландец Андре Кёйперс. Третье место в экипаже будет отдано космическому туристу, если таковой найдется.
Но это — ближайшая перспектива. Гораздо более туманной выглядит отдаленная перспектива, а точнее, завершающая стадия строительства Международной космической станции. Именно в последние два года к станции должны быть пристыкованы американский жилой модуль, корабль-спасатель CRV, европейский модуль «Колумб», а также трехмодульный японский сегмент «Кибо» («Надежда»). К этому моменту численность постоянного экипажа станции должна возрасти до 7 человек. Но именно это находится под большим сомнением. А причина заключается в отказе американцев от создания жилого модуля и корабля-спасателя CRV.
Все началось с приходом в Белый дом в январе 2001 года администрации нового Президента США Джорджа Буша младшего. Новый хозяин Белого дома, республиканец, решил провести ревизию всех оставленных ему демократом Билом Клинтоном дел. Коснулось это и космоса, ну а самыми затратными статьями бюджета НАСА были, естественно, шаттл и МКС. Уже в феврале 2001 года администрацией был представлен проект бюджета НАСА на 2002 финансовый год, в котором прошли сокращения: были исключены затраты на создание двигательного модуля, жилого модуля и корабля-спасателя CRV. У этого решения была своя логика, поскольку буквально за последние два года сметная стоимость строительства МКС выросла с 21 до 30 миллиардов долларов, а перерасход средств на завершающую (2002-2006 годы) стадию строительства составил 4,8 миллиардов долларов. Дело дошло до того, что этим вопросом занялось Главное счетное управление и Конгресс США. Впрочем, выводы напрашивались однозначные, учитывая смену администрации. Более того, начиная с 2003 года, было решено сократить число полетов шаттла к МКС с 6 до 4, а постоянный экипаж станции ограничить тремя космонавтами.
Но это чисто меркантильный подход, который абсолютно не учитывал, что станция является международной, и на ней замкнуты интересы многих стран. А исключение из ее состава жилого модуля и корабля-спасателя CRV однозначно вело к сокращению экипажа с семи до трех человек. Это сразу же вызвало недовольство стран-участниц программы МКС, поскольку при экипаже станции из семи человек России должны были принадлежать все три места на российском сегменте и в корабле «Союз», одно или два из которых она могла бы продавать, а из четырех человек экипажа американского сегмента как минимум одно отдавалось Японии, Канаде или Европе. При общей численности экипажа из трех космонавтов нашей стране досталось бы одно-два места и столько же американцам. В этом случае ущемляются и наши интересы, и интересы других стран. Более того, им оставалась только возможность посетить станцию только во время краткосрочных экспедиций посещения. Но тогда теряется смысл запуска европейского лабораторного модуля «Колумб» и японского модуля «Кибо», требующих постоянного обслуживания космонавтами. А экипаж из трех человек до 95% времени будет тратить на техническое обслуживание систем станции, на науку же времени совсем не остается.
Нельзя сказать, что в НАСА не понимали всех последствий принятых решений, но «прокрустово ложе» бюджета не оставляло поля для маневра. Тем не менее, кое-какие шаги были предприняты. В частности, НАСА предложило Итальянскому космическому агентству изготовить жилой модуль на базе грузового модуля MPLM в обмен на предоставление Италии части ресурсов, либо даже использовать для этого корпус узлового модуля «NODE-3», изготавливаемого итальянской компанией «Алениа Спацио». А Япония начала прорабатывать вопрос о создании корабля-спасателя, хотя сама испытывала финансовые трудности.
31 июля 2001 года по указанию Дэниела Голдина, все еще директора НАСА, была создана Комиссия по оценке управления и стоимости МКС из 18 человек, которую возглавил бывший президент компании «Мартин Мариетта», бывший директор программы «Викинг» Томас Янг. 2 ноября эта Комиссия представила доклад, в котором была проанализирована деятельность НАСА, связанная с расходами на программу МКС. Выводы были неутешительные. Буквально в течение 4 лет прогнозируемые затраты на строительство МКС выросли с 17,4 миллиардов долларов (прогноз 1998 года) до 30 миллиардов долларов (прогноз 2002 года). Из чего следовало, что НАСА крайне неэффективно расходовало средства, выделяемые из бюджета.
Помимо критики Комиссия Янга выдвинула и рекомендации для НАСА по снижению стоимости станции, улучшению руководства программой, повышению научной отдачи от станции и реорганизации финансовой схемы. Среди них были замораживание численности экипажа станции на уровне трех человек, увеличение продолжительности основных экспедиций до 6 месяцев. Чтобы как-то подсластить пилюлю, было предложено увеличить продолжительность полета экспедиции посещения до 30 суток, во время которых европейский или японский космонавт проводил бы научные эксперименты. Нашим мнением по этому поводу, разумеется, американцы «забыли» поинтересоваться. Запуск третьего узлового модуля, корабля-спасателя и жилого модуля даже не рассматривался. Только в случае успешного завершения строительства американского сегмента (так называемого U.S. Core Complete) при заданных бюджетных ограничениях будет рассмотрена возможность дальнейшего строительства и увеличения экипажа станции до 6-7 человек. В противном случае «урезанный вариант» станции станет окончательным.
Эти предложения были поддержаны на слушаниях 7 ноября 2001 года в комитете по науке Палаты представителей заместителем директора Управления менеджмента и бюджета Белого дома Шоном О'Кифом, который вскоре занял место директора НАСА.
Надо сказать, что Комиссией Янга были также рассмотрены различные варианты дальнейшего развития американского сегмента МКС. Вариант А предусматривает закупку второго корабля-спасателя «Союз», присоединение к станции третьего узлового модуля «NODE-3» и оснащение его американской системой жизнеобеспечения для трех новых членов экипажа (стоимость варианта — 500 миллионов долларов). В варианте В третий узловой модуль исключается, а в качестве жилого модуля можно использовать российский коммерческий модуль «Энтерпрайз», оснащенным российской системой жизнеобеспечения с пристыкованным к нему вторым кораблем-спасателем «Союз» (стоимость варианта — 500 миллионов долларов). Вариант С по существу является штатным вариантом развития американского сегмента с узловым модулем «NODE-3» , американским жилым модулем и кораблем-спасателем CRV. Его стоимость оценивается в 1100 миллионов долларов, да и то при условии, что Италия на свои средства изготовит жилой модуль, а Европейского космическое агентство компенсирует до 40% стоимости корабля-спасателя CRV.
Стоит заметить, что вариант В наиболее приемлем для России. Во-первых, появляется возможность изготовить коммерческий модуль «Энтерпрайз» почти задаром. Во-вторых, вторым кораблем-спасателем также является «Союз», который будет изготавливаться за американские деньги. А, учитывая ограничения по ресурсу корабля величиной 180 суток, запуски его необходимо производить дважды в год. Именно такой вариант стал обсуждаться весной 2002 года. Правда, пока цена (65 миллионов долларов), запрошенная Россией за изготовление и запуск каждого корабля «Союз», кажется американским и европейским партнерам чрезмерной.
В целом же политика, проводимая новым руководством НАСА, вызвала протесты стран-участниц программы МКС. Более того, есть опасность сокращения и их расходов на эту программу. Под шумок и Россия заявила о сокращении своих расходов на программу МКС. Хотя, что тут сокращать, если денег и так не хватает. Мы и так уже сократили число запусков грузовых транспортных кораблей с шести до четырех в год, а на 2002 год их планируется и вовсе три, то есть вдвое меньше от первоначально продекларированного.
Очевидно, что дебаты по поводу строительства Международной космической станции будут продолжаться, а ее конфигурация еще будет неоднократно меняться. Но, как бы то ни было, станция летает, и она во многом будет определять облик пилотируемой космонавтики нашей планеты как минимум до середины второго десятилетия XXI века.