1971 год

2 января.

Всей семьей - я, Муся, Ольга Карловна, Лева, Люда, Оля и Коля - встретили Новый год на даче. Погода была отвратительная: плюсовая температура, дождь и сильный ветер. Уличные фонари не горели (электрические провода порвало ветром), пришлось отказаться от прогулок, катанья на лыжах и коньках - весь вечер сидели у телевизора, сражались в шахматы. Оля и Коля уже вполне прилично освоились на шахматной доске. По прогнозу, 1 января ожидалась такая же плохая погода, но он, к счастью, не оправдался: к утру подморозило до - 8 градусов. Накануне оттепель кое-где оголила землю, а новогодний мороз покрыл лужи и снег ледяной коркой, и хотя условия были явно не для лыжных прогулок, я все же прошел на лыжах с десяток километров.

Сегодня в 8:30 я уже был на службе. Генерал Кузнецов доложил, что в Центре праздник прошел нормально, без происшествий. Беседовал с генералом Л.И.Гореглядом, объявил Леониду Ивановичу, что я собираюсь уходить в отставку и буду представлять его на мое место. Правда, я честно признался, что мне будет трудно добиться утверждения его кандидатуры, так как маршал Кутахов намерен выдвинуть на мою должность В.А.Шаталова.

4 января.

Написал сегодня представления на присвоение звания «генерал-лейтенант авиации» Н.Ф.Кузнецову и Л.И.Горегляду (последнего я одновременно рекомендовал выдвинуть на мою должность - помощника Главнокомандующего ВВС по космосу). У меня нет уверенности, что Кутахов согласится с моей рекомендацией, но такое решение было бы справедливым: Леониду Ивановичу 54 года - лет шесть он мог бы еще поработать. В конце войны он командовал дивизией, Герой Советского Союза, 17 лет носит звание генерал-майора и уже больше десяти лет работает моим заместителем. В прошлом Горегляд злоупотреблял спиртным, и это сильно вредило его карьере. За годы нашей совместной работы он приложил много усилий в борьбе за трезвость, но полностью победить тягу к спиртному не смог: по два-три раза в году он срывался, и это, как правило, не оставалось незамеченным руководством ВВС. Есть у Горегляда и другие недостатки (вспыльчив, недостаточно инициативен, не любит выступать), но он смог бы за два-три года подготовить того же Шаталова к роли руководителя космической деятельностью в масштабе ВВС. В эти дни я много думал о возможности немедленного назначения Шаталова с должности начальника отдела ЦПК сразу на мое место. Такое резкое его продвижение обидит Горегляда, Кузнецова, Берегового, Николаева, Леонова и других и сильно осложнит обстановку для самого Шаталова.

Первые три дня нового года стояла отличная погода: солнце, десятиградусный мороз, в ночь с 1-го на 2-е января выпал снег. За эти три дня я прошел на лыжах 34 километра, а за весь декабрь - около 160 километров.

5 января.

Сегодня маршал Кутахов и я более двух часов были у В.П.Мишина. Василий Павлович рассказал нам о состоянии дел с лунным комплексом Н-1 - Л-3. Он усиленно «лечит» ракету Н-1 и надеется, что уже в этом году она будет способна выводить на орбиту 95-105 тонн полезной нагрузки (я не верил и по-прежнему не верю в эту ракету, но и нельзя совсем исключить возможность ее успешного «лечения», - слишком уж много средств и усилий на нее выделяется). По планам Мишина на 1971-1972 годы намечаются 4-5 беспилотных пусков и один пилотируемый облет Луны, а в марте 1973 года - первая экспедиция на Луну. Затем мы осмотрели корабли «Союз», транспортный корабль и станцию ДОС-7К, а также лунный корабль Л-3. Кутахов побывал на борту станции и кораблей, его сопровождали и давали пояснения Я.И.Трегуб и летчик-космонавт А.А.Леонов.

После осмотра техники мы вернулись в кабинет Мишина и продолжили беседу с ним в присутствии К.А.Керимова и Я.И.Трегуба. Я не собирался поднимать спорные вопросы при Главкоме, так как не был уверен, что он достаточно хорошо подготовлен к защите позиций ВВС. Но Мишин горел нетерпением дать мне бой именно в присутствии Кутахова и сам поставил перед нами три вопроса:

1. Почему ВВС не поддерживают предложение ЦКБЭМ о штатной посадке корабля Л-3 в Индийском океане?

2. Почему ВВС возражают против 30-суточного полета первого экипажа станции ДОС-7К?

3. О недостаточной инженерной подготовке военных космонавтов.

Мне почти не пришлось помогать Кутахову - он очень удачно изложил наши соображения по всем трем вопросам. В частности, по вопросу о длительности первого пилотируемого полета на ДОС-7К он сказал: «Василий Павлович! Вы - большой руководитель, Главный конструктор космических систем. Зачем вам или мне предрешать продолжительность полета? Мы можем крепко ошибиться - пусть этот вопрос решают специалисты: медики, космонавты и те, кто готовит их к полету». Короче говоря, Мишин не добился своей цели: по всем вопросам Главком поддержал мои позиции.

9 января.

Вчера вместе с Н.Ф.Кузнецовым, Н.М.Рудным, С.Г.Фроловым, П.Р.Поповичем и другими товарищами был у В.Н.Челомея в Реутове. Владимир Николаевич представил нам своего первого заместителя Сачкова Владимира Владимировича (ведущего конструктора комплекса «Алмаз»), начальника отдела Поличенко Владимира Абрамовича (отвечающего за программы полетов, летные инструкции и подготовку космонавтов), ведущего инженера по испытаниям «Алмаза» Дятлова Юрия Митрофановича и других товарищей, занимающихся «Алмазом». Затем он коротко рассказал о космической станции «Алмаз» и о долгой истории ее мытарств.

Макет «Алмаза» я видел еще пять лет тому назад - он и тогда (в первоначальном варианте) был, бесспорно, хорош. Но решения о строительстве «Алмаза» не было более пяти лет - его принятию мешали С.П.Королев и В.П.Мишин при поддержке Л.В.Смирнова и Д.Ф.Устинова. Только в августе 1970 года состоялось, наконец, решение ЦК и Совмина: Челомея обязали построить и испытать станцию во второй половине 1971 года, а в 1972 году сдать ее на вооружение МО. Обязать-то обязали, но лишили возможности строить: отобрали весь задел по «Алмазу» и передали его Мишину для разработки ДОС-7К и одновременно переподчинили ему филиал ОКБ Челомея в Филях во главе с Бугайским. Мишин с пеной у рта пытается доказать, что его ДОС-7К дешевле и лучше «Алмаза», что надо построить десять станций ДОС-7К и закрыть программу «Алмаз». Он стремится окончательно закрепить за собой Бугайского, чтобы лишить Челомея производственной базы. У Мишина сейчас пять КБ и более 60 тысяч рабочих, он захватил себе работы по «Союзам», 7КС, Л-3, ДОС-7К и другим объектам и почти по всем программам, кроме «Союза», терпит провалы. У Челомея же осталось одно ОКБ и 8 тысяч рабочих, но при этом он успешно справляется с морскими ракетами и построил хорошую ракету УР-500 (на сегодня это наш самый мощный действующий носитель).

«Алмаз» Челомея на порядок лучше мишинской ДОС-7К - это ясно всем, кто способен объективно сравнить эти две космические станции. Но отношение к «Алмазу» и его автору - В.Н.Челомею - со стороны Д.Ф.Устинова по меньшей мере ошибочное. Устинов дал зеленую улицу ДОС-7К и зажег красный свет перед «Алмазом». По этому поводу Владимир Николаевич высказался так: «Для того, чтобы «Алмаз» взлетел вовремя, нам нужно хотя бы 10 процентов того внимания, которое Устинов уделяет ДОС-7К».

Несмотря ни на что, работы по «Алмазу» заметно продвинулись вперед. Мы осмотрели макет станции и ознакомились с ее оборудованием и основными системами. Затем мы легко и быстро договорились с В.Н.Челомеем о программе подготовки космонавтов и строительстве тренажеров, о системах жизнеобеспечения и посадки, а также решили все вопросы медико-биологического обеспечения экипажа станции. С Владимиром Николаевичем приятно сотрудничать.

12 января.

В ночь с воскресенья на понедельник произошло резкое повышение температуры до +2 градусов - ходить на лыжах нельзя, бегать тоже плохо из-за луж и подтаявшего льда. За первые десять дней января я прошел на лыжах 150 километров, но наступившая оттепель испортила лыжню, лишив меня удовольствия лыжных прогулок. Сегодня я ночевал в Москве; так как весь снег растаял, пришлось переключиться на бег (утром пробежал 4 километра).

Сегодня у меня был режиссер Лев Александрович Кулиджанов, которому А.В.Романов поручил съемки художественного фильма о Юрии Гагарине. Кулиджанов производит хорошее впечатление, сценарий тоже приличный, но плохо то, что упущено время. Более года назад я просил Романова начать работу над фильмом о Гагарине - он дал согласие, но так «организовал» дело, что целый год ушел на раскачку, а на работу осталось всего два месяца. Никакого нового фильма о Гагарине к 10-летию его полета наверняка не будет. Правда, ленинградская и волгоградская телестудии могут успеть сделать телефильмы на эту тему.

Сегодня же была у меня писательница Лидия Обухова. Она пишет повесть о Гагарине, повесть хорошая, и я дал согласие на печатание ее в журнале «Знамя».

14 января.

Вчера подробно доложил маршалу Кутахову о нашей поездке к Челомею и убедил его в необходимости поддержать Челомея в отражении наскоков Мишина. Главком согласился поехать к Челомею на следующей неделе.

Сегодня изучал со специалистами состояние работ по орбитальному самолету (проект «Спираль»). Лишний раз убедился, что главные виновники медленных работ по «Спирали» - мы сами, и в первую очередь А.Н.Пономарев и я: мы не сумели уговорить Кутахова лично побывать у министра обороны, чтобы доказать ему необходимость ускорения работ по этой теме. Сейчас все шарахаются от нее, как черт от ладана, и боятся говорить о ней с министром только потому, что на докладной записке маршала Захарова с просьбой подписать проект решения ЦК по «Спирали» (уже подписанный Дементьевым, Афанасьевым, Калмыковым и Зверевым) Гречко написал: «Опять фантазия. Нам деньги и усилия промышленности нужны на более реальное оружие». Сегодня я договорился с Ефимовым о том, чтобы завтра вместе со специалистами вновь искать пути оживления работ над этой темой. Кутахов не рискнет лично защищать перед Гречко проект «Спираль» - было бы неплохо, если бы он не мешал нам выполнить за него эту малоприятную обязанность.

15 января.

Совещались у Ефимова по «Спирали». Ефимов ознакомился с письмом Гречко в ЦК и резолюцией на нем Устинова, с проектом решения ЦК и резолюцией Гречко на докладной записке маршала Захарова. Изучив эти материалы, он не смог придумать ничего лучше, как рекомендовать мне доложить вопрос о «Спирали» Военному совету ВВС. В ответ я предложил до Военного совета изучить и обсудить состояние дел со «Спиралью» у Кутахова. Ефимов вынужден был согласиться со мной. Я глубоко убежден, что Гречко просто забыл о своем письме в ЦК, и если бы наш Главком устно толково доложил министру о необходимости оживления работ по «Спирали», то он не смог бы ему отказать.

Вчера у меня были Николаев и Леонов. Андриян с Валей и Севастьянов готовятся к поездке в Египет - уже есть решение ЦК по этому вопросу. Леонов приехал ко мне прямо с тренировок в ЦКБЭМ. По его мнению, подготовка пуска ДОС-7К идет с отставанием на две недели от плана и пуск станции 15 марта уже невозможен. Леонов и Николаев ознакомились с текстом моего доклада Военному совету и внесли в проект решения два дополнения: о строительстве в Звездном современного профилактория и о включении в состав координационного совета ВВС по космосу трех-четырех космонавтов. Второе дополнение я принял, а в удовлетворении первого - отказал: в этом году мы уже строим три сверхплановых объекта.

16 января.

«Луноход-1» продолжает исследование Луны - он прошел уже более трех километров и выполнил несколько тысяч снимков ее поверхности.

Вчера ЦДС (Центральная диспетчерская служба. - Ред.) Аэрофлота сообщила мне, что самолет Ил-18, вылетевший утром 14 января из Москвы во Вьетнам, благополучно приземлился в Ханое. На этом самолете мой сын - инженер-подполковник Лев Николаевич Каманин - улетел в длительную (до года) командировку во Вьетнам. Положение там тяжелое и даже опасное, но я считаю, что Лева поступил правильно, без колебаний приняв предложение об этой командировке. Муся и Люда пытались отговорить Леву от поездки во Вьетнам, они и меня хотели настроить против нее, но он остался твердым в своем решении, а я поддержал его.

Получил письмо от президента АН СССР М.В.Келдыша. В письме он извещает о том, что Международный астрономический союз на своей 14-й генеральной ассамблее, состоявшейся в Англии в августе 1970 года, в ознаменование начала эры космических полетов и в порядке исключения из правил присвоил 12 лунным кратерам имена ныне здравствующих советских космонавтов и американских астронавтов. Имена В.В. Терешковой, А.Г.Николаева, Г.С.Титова, К.П.Феоктистова, А.А.Леонова и В.А.Шаталова присвоены шести лунным кратерам. Подлинник письма я переслал в НИИЦПК и приказал генералу Кузнецову объявить это решение всему личному составу Центра, а само письмо - передать на хранение в музей Звездного.

18 января.

Маршал Кутахов улетел сегодня в Минск. Мой доклад на Военном совете ВВС переносится уже пятый раз: первоначально назначенный на 25 декабря прошлого года, он не состоится и в январе. Многие вопросы можно было бы решить в рабочем порядке (особенно вопрос по «Спирали»), но Кутахов, а вслед за ним и Ефимов только на словах за активизацию работ по космосу, а фактически связывают мне руки.

Звонил генерал М.Т.Чернышев от маршала Захарова. Он сообщил, что Захаров тяжело болен и ему нужна серебряная вода. Серебряную воду космонавты брали с собой в полет, но есть ли она где-нибудь сейчас, установить пока не удалось. Я приказал достать «живую воду» для маршала.

Заезжал ко мне Валерий Быковский. 21 января он отправится на 10 дней в Польшу. На этот раз я разрешил ему поехать с женой, но предупредил, чтобы он приказал ей думать, что и как говорить в присутствии иностранцев (при поездке в Индию она очень бестактно вела себя в общении с нашим послом Бенедиктовым).

Только что позвонил Е.И.Воробьев - начальник 3 Главного управления Минздрава. Он пообещал через два часа доставить серебряную воду.

20 января.

Вчера в ЦПК принимали делегацию Московского авиационного института, возглавляемую его ректором И.Ф.Образцовым. Вместе с ним в Центр приехали проректор И.Т.Беляков, секретарь парткома П.П.Афанасьев и еще 12 руководящих сотрудников МАИ. Мы кратко познакомили их с процессом обучения и подготовки космонавтов, показали тренажеры, классы и лаборатории, ознакомили с музеем Звездного.

Инициатором и организатором приезда к нам делегации МАИ является В.П.Мишин, который вновь пытается подвести мину под ЦПК ВВС. Первая попытка такого рода была предпринята им пять лет назад, когда он при поддержке Устинова, Сербина и Смирнова добивался создания собственного (второго в стране) Центра подготовки космонавтов. Тогда нам с трудом удалось сдержать натиск Мишина - чтобы устоять на занимаемых позициях, нам пришлось использовать авторитет маршалов Гречко, Якубовского, Крылова, Вершинина и Батицкого, обратившихся в ЦК с соответствующими письмами. Именно тогда решением ЦК нас обязали готовить не только военных, но и гражданских космонавтов. Теперь Мишин решил добиваться своей цели - создания Центра для подготовки космонавтов из числа гражданских специалистов - на базе МАИ. Этот второй мишинский заход против нас намного опаснее первого. МАИ - мощная учебная организация, формирующая кадры для всей авиационной промышленности и имеющая уже некоторый опыт в подготовке инженеров ракетного и космического профиля. Под нажимом Мишина МАИ может начать обучение не только специалистов наземных космических служб, но и космонавтов. Приезд в ЦПК группы ученых МАИ - это разведка, и мы должны быть готовы к отражению новой атаки.

В данное время Мишин болен, но его подрывная деятельность не прекращается: ее продолжают вести его заместители и помощники. Позавчера, например, состоялось совещание главных конструкторов по строительству большой орбитальной станции с экипажем из 9-12 человек. Это совещание (его проводил Охапкин) можно расценивать не иначе как новый поход против Челомея. После того, как Мишину разрешили строить не десять, а только четыре станции ДОС-7К, он выдвигает новое предложение, которое (как и провалившийся план строительства десяти ДОС-7К) он может реализовать лишь на производственной базе Челомея, закрепив за собой филиал Бугайского в Филях. Если бы это предприятие вернуть Челомею, то он мог бы создать большую орбитальную станцию раньше Мишина. Монополистские устремления Мишина, направленные на то, чтобы захватить все себе и «сбить с ног» конкурентов (Челомея, Козлова и других), сильно вредят делу, но высокое начальство смотрит на них сквозь пальцы и даже поощряет мишинский разбой.

22 января.

Вчера принимали в ЦПК американскую космическую делегацию во главе с временно исполняющим обязанности директора НАСА доктором Джорджем Лоу и астронавтом Уильямом Андерсом. Доктор Лоу исполняет обязанности директора НАСА с сентября 1970 года. В области ракетно-космической техники работает с 1949 года. Руководил разработкой космического корабля «Аполлон». Астронавт Уильям Андерс родился в 1933 году в Гонконге. В 1955 году окончил морскую академию и получил степень бакалавра наук. В октябре 1963 года был зачислен в 3-ю группу астронавтов НАСА. Вместе с Фрэнком Борманом и Джеймсом Ловеллом в декабре 1968 года совершил первый пилотируемый облет Луны на корабле «Аполлон-8». В 1969 году ушел на должность исполнительного секретаря Национального совета по аэронавтике и исследованию космического пространства. Женат, имеет пятерых детей.

Американская делегация проявила большой интерес к нашим космическим тренажерам «Союз» и «Волга». Доктор Лоу передал в дар музею Звездного послание астронавтов США космонавтам Советского Союза - металлическую доску с портретом Гагарина, - подписанное Джоном Гленном и Нейлом Армстронгом. Генерал Кузнецов вручил всем членам делегации медали с портретом Гагарина и другие сувениры на память о посещении Звездного.

23 января.

Необычно теплая зима: целую неделю температура днем и ночью колеблется около нуля. На лыжах ходить очень трудно, и мой план пройти за январь 310 километров под угрозой срыва.

Вчера обстоятельно беседовал с Кутаховым, Морозом и Ефимовым. Главком подписал приказ о пропагандистской и воспитательной работе, проводимой Центром и космонавтами. За 10 лет космонавтами проведено свыше шести тысяч выступлений и выполнено около двухсот поездок за границу, больше всех в заграничных поездках участвовала Валентина Терешкова (42 поездки); создано более 30 кинофильмов, изданы сотни книг и статей. Громадную работу проводит музей Звездного - только в 1970 году его посетили 13 тысяч человек. За организацию и проведение большой пропагандистской работы Главком объявил благодарность Каманину, Горегляду, Кузнецову, Береговому, Николаеву, Терешковой, Леонову, Шаталову, Поповичу, Быковскому, Крышкевичу и Муравьеву.

Мою попытку выдвинуть на занимаемую мною должность генерала Горегляда Ефимов и Мороз не поддержали, а Кутахов сказал, что на эту тему поговорим на Военном совете ВВС.

25 января.

Оттепель продолжается - термометр, как завороженный, застыл на отметке «+2» и не шелохнется. Почти весь снег в Москве и за городом растаял: вчера я с большим трудом прошел на лыжах 16 километров, а сегодня утром не смог одолеть и четверти вчерашней дистанции.

Терешкова, Николаев, Севастьянов и генерал Кузнецов сегодня улетают в Египет. Быковский находится в Германии, Попович собирается в поездку по городам Польши, есть приглашения из Венгрии, США, Франции, Швеции, Чили. Думаю, этот год станет рекордным по количеству выездов космонавтов за рубеж.

Закончил все правки и уточнения рукописи «Летчики и космонавты». Политиздат три года ничего с ней не делал, а последние два месяца гонит вовсю, намереваясь выпустить книгу к десятилетию полета Гагарина.

Сегодня ВЛКСМ и ВВС проводят совместный вечер во Дворце пионеров, посвященный 40-летию шефства комсомола над авиацией. 25 января 1931 года молодой летчик Георгий Байдуков выступил на IX съезде комсомола с призывом побольше строить самолетов и готовить хороших летчиков. А сегодня генерал-полковник Г.Ф.Байдуков выступает в «Красной звезде» со статьей, в которой напоминает о славном пути нашей авиации.

26 января.

Сегодня М.В.Келдыш провел заседание Межведомственного совета по исследованию космического пространства (совет не собирался более трех лет, и работает он под руководством Келдыша из рук вон плохо). На заседании присутствовали: Глушко, Петров, Бармин, Благонравов, Алексеев (заместитель министра обороны), Бурназян, Парин, Бушуев, Карась, Мельников, Богомолов, Керимов, Румянцев и другие. От ВВС были: Бабийчук, Фролов, Рудный, Леонов и я. Обсуждался один вопрос: «О головной организации в промышленности по системам жизнеобеспечения (СЖО) космических кораблей».

До последнего времени этими системами занимались организации, возглавляемые Г.И.Ворониным (регенерация воздуха и терморегулирование), Г.И.Севериным (скафандры, НАЗ, АСУ) и О.Г.Газенко (питание, медицинское и бытовое обслуживание), и ряд других организаций. ИМБП Минздрава, созданный семь лет тому назад для обеспечения длительных космических полетов, мало что сделал в этом направлении. Разработкой перспективных СЖО никто серьезно не занимается, планов совершенствования этого дела нет и нет организации (кроме возглавляемого О.Г.Газенко ИМБП), с которой можно было бы спросить за нашу отсталость.

Дальнейшее развитие длительных пилотируемых полетов зависит от решения двух проблем:

1. Преодоление вредного влияния невесомости на организм человека.

2. Создание надежных и легких СЖО, способных работать в продолжение двух-трех лет.

На сегодняшнем заседании по этим проблемам выступили Коваль, Бурназян, Газенко, Парин, Леонов, Глушко и другие. С заключительным словом выступил Келдыш. Он сказал примерно следующее:

«В предстоящем пятилетии основными пилотируемыми полетами будут полеты на орбитальных станциях типа ДОС-7К и «Алмаз». Дальнейшее развитие космонавтики пойдет, по-видимому, по пути создания поселений на Луне и освоения полетов на Марс. В полетах на орбитальных станциях в ближайшие 5-10 лет установок с искусственной гравитацией не будет: общая продолжительность существования станций будет обеспечиваться сменой их экипажей. Пока мы не можем твердо заявить, что смену экипажей можно осуществлять через каждые 30-60 суток, - полеты на первых ДОС должны дать нам ответ на вопрос о допустимой продолжительности пребывания людей в невесомости. Всем нашим организациям придется много поработать, чтобы обеспечить длительные полеты космонавтов на орбитальных станциях без искусственной гравитации. Головной организацией по СЖО в целом целесообразно сделать НИИ химического машиностроения, а по медико-биологической части - институт Газенко, оставив за предприятиями Северина, Воронина и Павленко решение ранее возложенных на них задач».

Неприятный осадок остался у меня от заседания Межведомственного совета: много поучительных разговоров, но никаких решений. Решения должно принимать правительство, оно же должно выделять средства для их реализации и требовать выполнения своих директив, а наш Межведомственный совет может только рекомендовать, да и то недостаточно квалифицированно.

27 января.

Перебирая в памяти подробности вчерашних дебатов о путях совершенствования СЖО, о планах и перспективах дальнейшего освоения космоса, я не могу отделаться от мысли о том, что мы продолжаем делать очень много ошибок. Главная причина в том, что у нас в стране нет правительственного органа (по типу НАСА), который повседневно руководил бы всеми работами по исследованию космического пространства. У нас не было и нет хорошо продуманных планов космических исследований не только на пятилетку, но даже на каждый текущий год. Американцы много пишут о том, что СССР якобы имеет программу развития космонавтики на 20-25 лет вперед, но они кричат об этом с целью нажать на Конгресс и президента, чтобы получить побольше ассигнований на освоение космоса.

Развитием нашей космонавтики руководят ЦК партии, Совет Министров и Академия наук, но руководство это слишком общее, несистематическое, а потому и недостаточно квалифицированное. Нет у нас единого руководства «военным космосом» и в Министерстве обороны. Несведущие люди могут возразить мне, что у советской космонавтики много высоких попечителей - секретарь ЦК КПСС Д.Ф.Устинов, заместитель председателя Совета Министров Л.В.Смирнов, президент АН СССР М.В.Келдыш, - а в Министерстве обороны создано Главное управление космических средств (ГУКОС), возглавляемое генералом А.Г.Карасем. На самом же деле Устинов, Смирнов и даже Келдыш не могут уделять космонавтике и 10 процентов своего рабочего времени: они перегружены другими важными обязанностями.

Исходя из сложившейся в стране структуры высшей власти, нам надо было бы иметь одного полномочного руководителя (из числа секретарей ЦК или заместителей председателя Совмина), который систематически занимался бы только космосом - и ничем другим.

Сегодня Береговой, Леонов и Шаталов поехали к Мишину для согласования с ним плана тренировок экипажей ДОС-7К в КИС (контрольно-испытательная станция. - Ред.). Мишин, как выяснилось, может предоставить экипажам корабль «Союз» №32 только 3 и 4 февраля, но в эти дни по ранее согласованному плану космонавты должны быть на космодроме и готовиться к проведению экспериментов по теме «Свинец». Пришлось перенести полет на космодром на более поздние сроки, чтобы дать космонавтам возможность потренироваться в «живом» корабле (после 5 февраля корабль будет отправлен на полигон, а там будет трудно выкроить время для тренировок экипажей). Из разговоров по телефону с Мишиным и Трегубом я понял, что они еще не отказались от намерения запустить в космос станцию ДОС-7К к открытию XXIV съезда партии, но, думаю, вероятность такого события невелика.

28 января.

В сегодняшнем номере «Правды» опубликована моя статья «Илы в небе», в которой я пишу о только что вышедшей из печати книги П.Т.Асташенкова о генеральном конструкторе Ильюшине и его самолетах - от ИЛ-2 до ИЛ-62.

Вчера мне на глаза случайно попалась очень интересная брошюра В.И.Орлова «Как я сохранил здоровье» (Волгоград, 1965). В год издания брошюры ее автору было 80 лет, но, как уверяют врачи, по внешнему виду и объективным показателям ему нельзя было дать больше сорока. Орлов предлагает для сохранения здоровья использовать систему рационально-профилактических волевых напряжений. Главные его идеи: систематически тренировать все мышцы организма, побольше потреблять кислорода, умеренно питаться и больше двигаться. Движение - жизнь! Малая подвижность - постепенное умирание, а полный покой - это смерть. Беглый просмотр брошюры убедил меня в ее полезности для любого человека, и особенно для пожилых и больных людей. Кое-что из рекомендаций Орлова можно, по-видимому, с успехом использовать и космонавтам в условиях космического полета. Я приказал размножить брошюру и изучить ее врачам и физрукам ЦПК. Было бы неплохо уже в очередном полете проверить эффективность хотя бы некоторых рекомендаций и советов Орлова.

Доложил Кутахову свою позицию по вопросам, связанным с моим уходом в отставку: «Я всегда был за то, чтобы меня, Горегляда и Кузнецова заменили космонавты. Для этой цели более других подходят Береговой, Николаев, Леонов, Попович и Шаталов. На мое место лучше других подходит Шаталов, но немедленно назначать его на должность помощника Главкома с должности начальника отдела и через головы четырех генералов - Горегляда, Кузнецова, Берегового и Николаева - было бы большой ошибкой: такое поспешное выдвижение создало бы очень тяжелую обстановку для самого Шаталова и повредило бы делу. Я предлагаю на мое место поставить на один-два года генерала Горегляда, а на должность Горегляда назначить Шаталова, присвоить ему звание генерала и дать практику работы в Главном штабе ВВС, а затем уже решать вопрос о его дальнейшем продвижении по службе».

Кутахов внимательно выслушал меня и сказал: «Хорошо, я поддерживаю ваше предложение и доложу его Военному совету. А что будем делать с Кузнецовым? И как быть с вами - согласитесь вы остаться, как Пономарев, консультантом?» Я ответил, что Кузнецова при любом варианте надо освобождать от должности - он «висит на помочах», и его с успехом может заменить Береговой. А по поводу предстоящего мне ухода с работы сказал: «Для меня лучшим вариантом было бы оформление в полную отставку, но если министр примет другое решение, то мне, как солдату, останется только выполнить приказ начальника».

29 января.

Получил бумагу от генерала Берегового - он просит разрешения отправить 30 января на космодром три экипажа ДОС-7К (Шонин, Леонов, Шаталов и другие) на двух самолетах Ту-104 для наблюдения ночного пуска двух ракет в интересах осуществления экспериментов по теме «Свинец». В этой экспедиции участвуют два тяжелых самолета и 38 человек, в том числе четыре летчика-космонавта. При моей личной проверке подготовленности перелета обнаружились вопиющие безобразия: генералы-ракетчики Карась, Смирнов, Курушин и Дашкевич ничего не знают о предстоящем прилете двух Ту-104, а наши генералы Кузнецов, Береговой и Пашков не удосужились даже позвонить кому-либо из руководства полигона, передоверив ответственность за организацию взаимодействия с космодромом рядовым офицерам. Главные виновники этого безобразия - генералы Кузнецов и Пашков. Генерал Пашков - плохой начальник штаба Центра: его надо заменять, и чем скорее, тем лучше.

30 января.

В ЦПК провели вчера встречу офицерского состава Центра с руководящим составом штаба Объединенных Вооруженных сил Варшавского договора. На встрече присутствовали 29 генералов (по два-три человека от каждой страны - участника договора). С докладом о Вооруженных Силах коалиции социалистических стран выступил генерал армии Штеменко Сергей Матвеевич. Докладчик рассказал о структуре и боевом составе Объединенных Вооруженных Сил, о работе штаба и о последних крупных маневрах войск участников Варшавского договора на территории ГДР (после доклада был показан фильм об этих маневрах). Встреча закончилась ужином, на котором Штеменко и его зарубежные коллеги пожелали космонавтам новых успехов. Береговой, Леонов, Шаталов и я пожелали гостям крепить содружество армий социалистического лагеря и совершенствовать их боевую готовность.