вернёмся к началу?

2 августа.

Вчера весь день работал в ЦПК. Вместе с Цыбиным, Раушенбахом, Феоктистовым и Даревским занимались тренажерами. Тренажеры «Волга» и «Союз» будут готовы соответственно к 10 и 20 августа. Тренажер «Л-1» раньше, чем через месяц, в строй не войдет, а тренажеры для Л-3 (экспедиция на Луну) пока не существуют и на бумаге. Главная причина в задержке создания тренажеров состоит в том, что ЦКБЭМ (Мишин) непрерывно меняет облик и «идеологию» кораблей, не дает Даревскому ТТЗ и чертежи и затягивает поставки деталей на месяцы и годы. Мишин недооценивает значения тренажеров (даже считает их вредными) для подготовки космонавтов и не требует от своих подчиненных ответственности за ту часть работ по созданию тренажеров, которая решениями правительства возложена на ЦКБЭМ.

Провел совещание с космонавтами (Николаев, Быковский, Леонов, Попович, Беляев и Терешкова). Ребята до глубины души возмущены поведением Феоктистова и решили объявить ему бойкот, а Николаев и Быковский заявили, что они официально откажутся от полета с Феоктистовым, поскольку у них нет уверенности, что он сможет выполнить полет.

Проверил ход укомплектования Центра офицерами. Есть ошибки в подборе людей, очень медленно оформляют дела на увольнение неперспективных офицеров (Ковалев, Кузнецов и другие).

Был у министра здравоохранения СССР Бориса Васильевича Петровского. В присутствии А.И.Бурназяна Петровский подписал «приказ пяти» и просил меня отпустить к ним на должность начальника института генерала Газенко вместо академика Парина. Я обещал подумать и доложить об этой просьбе Главкому. Одновременно я сказал Петровскому, что Газенко слаб как администратор, и посоветовал рассмотреть кандидатуру генерала Карпова. Петровский и Бурназян говорили о необходимости более тесных контактов с ВВС. Бурназян прямо заявил: «Институт медико-биологических проблем в основном работает на ВВС, и было бы полезно для дела, если бы вы помогли нам подобрать хорошего начальника института».

Я показал Петровскому заключение академика Парина о состоянии здоровья Феоктистова («...больной, но учитывая настоятельную просьбу Мишина, допустить к подготовке...»). Петровский внимательно прочитал документ и сказал Бурназяну: «Аветик Игнатьевич, в этом деле надо серьезно разобраться — мы не можем разрешить полет в космос больному».

После встречи с Петровским мы продолжили беседу с Бурназяном в его кабинете. Я изложил ему позицию ВВС по вопросу подготовки Феоктистова к роли командира корабля. Аветик Игнатьевич вначале пытался поддержать Мишина и Феоктистова, но когда я показал ему документ о самочувствии Феоктистова в полете на «Восходе», документы с перечнями его болезней и сказал, что при осуществлении стыковки слабое зрение Феоктистова и иллюзии, возникающие у него в невесомости, могут привести к катастрофе двух космических кораблей, Бурназян был вынужден отступить. Он уцепился за мое обещание не препятствовать полету Феоктистова в роли члена экипажа. На прощание он твердо заявил: «Хорошо. Согласен. Мы дадим ему допуск на полет только как члену экипажа».

3 августа.

Маршал Руденко не поддержал мои попытки укрепить связи с Минздравом и высказался против назначения кого-либо из военных начальником института Минздрава. Жаль, что нет Вершинина, — придется ждать его возвращения из отпуска и действовать без поддержки Руденко.

Провел совещание с руководством медслужбы ВВС, присутствовали Бабийчук, Рудный, Бородин, Волынкин, Газенко. Генерал Бабийчук привел всех своих помощников, чтобы доказать мне необходимость создания филиала института Волынкина в ЦПК. Все высказались за создание филиала. Против филиала возражают Кузнецов и космонавты, все врачи Центра — за филиал. В возражениях космонавтов и Кузнецова сквозит много субъективного, личного, но просто пренебречь их возражениями было бы тоже неправильно. Создание филиала может помешать превращению ЦПК в испытательный институт, так что придется серьезно все взвесить, чтобы принять правильное решение.

8 августа.

Был в Центре. Гагарин вернулся из отпуска и сегодня уже летал. Он очень рвется к полетам и прыжкам с парашютом. Прыжки и космические полеты ему уже запретили, а летать на самолетах разрешается только с инструкторами. Я против такой перестраховки и превращения 33-летнего Гагарина в музейную ценность, но пока наши попытки добиться большей свободы в полетах для Гагарина не увенчались успехом. Я поставил перед Юрой главную задачу: до 1 мая 1968 года закончить академию имени Жуковского, получить диплом инженера, а потом уже полностью переключиться на подготовку космонавтов к пилотируемым полетам.

Вчера в ЦПК собиралась медкомиссия академика Парина. Из 18 членов комиссии присутствовало только восемь. При рассмотрении вопроса о допуске Феоктистова к полету на «Союзе» голоса разделились поровну (4:4). Комиссия единогласно решила, что ее решения будут обязательны к исполнению только в том случае, если за них голосовало 2/3 (12 членов) состава комиссии. Такой порядок голосования будет сдерживать поток абсурдных предложений Минздрава.

9 августа.

Вчера в Академии медицинских наук состоялось второе заседание комиссии Парина. Снова обсуждался вопрос о допуске Феоктистова к полетам. Восемь членов комиссии (ВВС) высказались против и 9 членов (Минздрав) — за. Таким образом, мы не имеем медицинского заключения о допуске Феоктистова к космическим полетам. Дал приказание Гагарину не допускать Феоктистова к полетам на самолетах, парашютным прыжкам и другим тренировкам, требующим большого физического напряжения.

Сегодня в ТБК-60 было неприятное происшествие. При «подъеме» Волынова и Горбатко на высоту 28 километров было отмечено резкое падение пульса и другие ненормальности в самочувствии Горбатко. Эксперимент был прерван аварийным «спуском» на «Землю». Оказалось, что самочувствие Горбатко все время было нормальным, а причиной тревоги были неправильные действия Волынова, — он не вовремя подключился к передаче и записи данных Горбатко, запись была сильно искажена, и это сорвало эксперимент.

Кузнецов с Леоновым, Поповичем и другими космонавтами сегодня улетел в Феодосию для выполнения программы парашютных прыжков на воду.

14 августа.

11 августа в санатории «Чемитоквадже» имело место тяжелое происшествие: космонавт инженер-майор Гуляев при купании в речке Холодная стукнулся головой о камень. В данное время состояние его тяжелое — трещина черепа и перелом шейного позвонка ставят крест на специальности космонавта и могут привести к очень печальному концу. Приказал генералу Кузнецову расследовать это происшествие.

Мишин отверг нашу программу, требующую 2,5 года подготовки Феоктистова, и прислал свою, рассчитанную на 2,5 месяца. Но и эта «программа» по важнейшим ее разделам не может быть выполнена из-за недостатков в здоровье Феоктистова. Между прочим, Феоктистов на сегодня провел уже десять попыток «стыковки» на тренажере «Волга» и по всем попыткам получил «плохо», а летчики при первых же попытках получают хорошие и отличные оценки. Это лишнее доказательство всей несостоятельности затеи Мишина подготовить из Феоктистова командира корабля. До хороших оценок Феоктистову далеко, но если даже он и добьется хороших результатов по имитации стыковки на тренажере, это еще не может гарантировать успешной стыковки кораблей в космосе.

Приезжали ко мне представители АПН (Большаков и Михайлов) и из ВПК — Богданов. Обсуждали план сценария кинокартины о космонавтах, разработанный АПН совместно с американской кинокомпанией. В плане много съемок космонавтов в ЦПК. Фильм рассчитан на американского зрителя. Можно было бы сделать хорошую и интересную картину, но для этого надо получить разрешение высоких инстанций о производстве съемок в ЦПК, ОКБ-1, институтах и на космодроме. Думаю, что такого разрешения дано не будет, и интересной картины не получится.

15 августа.

Сегодня Келдыш провел заседание президиума Межведомственного совета по исследованию космического пространства. Обсуждались вопросы стерилизации космических устройств, отправляемых на Луну, Марс, Венеру и другие планеты. Академик Ишлинский сделал очень обстоятельный доклад, обосновывающий необходимость стерилизации космических аппаратов и кораблей (это очень важно для экспериментов по обнаружению внеземной жизни и предотвратит заражение планет земными микробами). Против стерилизации выступили академик Виноградов, Бушуев, Бурназян, Керимов и другие: Луна уже заражена десятком нестерильных «Рейнджеров», лунников и других устройств; абсолютная стерилизация техники неосуществима, и стерильность космических тел все равно будет нарушена при первых же полетах людей на Луну и планеты. Келдыш поддержал позицию промышленников. Решили: лунные объекты стерилизовать частично; устройства для полетов на Марс и Венеру желательно подвергать полной стерилизации (для этой цели запланировать необходимые исследования); все космические корабли и люди, возвращающиеся с Луны и планет должны подвергаться строгому карантину, карантинную службу организовать в Минздраве. По моему мнению, карантинная служба абсолютно необходима, а вопросы стерилизации космических аппаратов и кораблей подлежат дальнейшему изучению. Ясно одно: стерилизация кораблей затормозит и удорожит наши космические полеты, а ее абсолютная необходимость еще не доказана.

17 августа.

Говорил с генералом Газенко о возможном его назначении начальником института Минздрава. Он пока не проявил большой радости, но дал понять, что сопротивляться этому назначению не будет.

Мне сообщили по телефону, что отделы ЦК поддерживают просьбы наших зарубежных друзей о поездке Терешковой в Италию в сентябре, а Леонова — во Францию в ноябре. Дал согласие на оформление этих поездок. Наш посол в Улан-Баторе сообщил, что монгольские друзья выразили пожелание присвоить Беляеву звание Героя Монголии. Титов, Николаев и Терешкова уже имеют эту награду. Дал согласие на награждение Беляева (он находится в данное время в Монголии).

Генерал Катрич убыл в ГДР на пост командующего 16-й Воздушной армией. Генерал-полковник Пстыго назначен заместителем Главкома по боевой подготовке, а генерал-полковник Кутахов — первым заместителем. Теперь у нас два первых заместителя Главкома — Руденко и Кутахов. Руководство ВВС начинает понемногу омолаживаться, правда, проводимые с этой целью мероприятия уже запоздали лет на пять.

22 августа.

Вчера получил из Минздрава «решение» комиссии академика Парина о допуске Феоктистова ко всем видам тренировок. Гуровский и Бурназян идут даже на подлог, лишь бы выполнить свои обещания Мишину о допуске Феоктистова к полету. 8 августа за допуск Феоктистова голосовало 9 членов комиссии во главе с Париным, против голосовало 8 членов во главе с генералом Бабийчуком. Решение имеет законную силу только тогда, когда за него голосовало 2/3 состава комиссии (12 членов из 18). Гуровский и Бурназян знают это и все же делают вид, что у них есть законное решение комиссии. Но уверенности в том, что мы согласимся с таким «решением», у них нет, и они подкрепляют его подписью Бурназяна как заместителя министра здравоохранения. «Согласен» написал Бурназян, но он забыл, что это межведомственная комиссия, созданная «приказом пяти» (Афанасьев, Гречко, Дементьев, Петровский, Келдыш), и что он не имеет никакого права командовать комиссией, — ее решение могут изменить только пять министров или ВПК Совета Министров. Бурназян ставит себя в незавидное положение мишинского холуя.

24 августа.

Вчера провели заседание Государственной комиссии по «Союзам». Присутствовали Керимов, Руденко, Казаков, Глушко, Рязанский, Черток, Бушуев и другие. С докладом по вопросам реализации предложений аварийной комиссии выступил Бушуев. Всеми подкомиссиями было внесено более 200 предложений и рекомендаций. Примерно 1/3 предложений отвергнута Советом главных конструкторов, 1/3 — исполняется, остальные подлежат исполнению. ЦКБЭМ чрезвычайно затянуло (на 2—3 месяца) исполнение рекомендаций по доработке парашютной системы кораблей «Союз». Испытания парашютной системы в Феодосии начались только вчера, до пуска технологических кораблей «Союз» необходимо выполнить 20 сбросов ФАБ-3000 (имитатор СА) и двух макетов корабля. Эти испытания можно закончить не раньше 20 сентября. Два первых технологических корабля, по докладам ЦКБЭМ, можно запускать не раньше 15—20 октября. Постановили: вывоз на полигон технологических кораблей произвести не позже 5 сентября.

После закрытия заседания Керимов, Черток, Гуровский, Анохин и другие пытались добиться согласия маршала Руденко на назначение Феоктистова командиром активного корабля «Союз». Руденко и я твердо заявили, что Феоктистов по состоянию здоровья не может быть командиром корабля. Руденко добавил: «Если нам прикажут, мы будем готовить Феоктистова, но мы везде доложим о том, что он не соответствует требованиям, предъявляемым к командиру корабля». Вопрос о Феоктистове надо будет доложить Смирнову и Устинову.

Сегодня у меня был на приеме ветеран авиации Иван Николаевич Виноградов. Ему уже 74 года, он в авиации с 1913 года; летчик и инженер — он много сил отдал реализации идеи машущего полета. Как и два десятка лет назад, Иван Николаевич активно продолжает работать в этой области. Пройдет еще десяток-другой лет, и люди научатся летать по-птичьи — вот тогда имя Виноградова будут знать все, а сейчас его мало кто знает даже в авиации. Виноградов просил меня помочь доказать министру Авиапрома Дементьеву, что приоритет изобретения реактивных самолетных ускорителей принадлежит Дубакову и группе других советских изобретателей, которые еще в 30-е годы испытали на ТБ-1 первые ускорители. Старая история: у нас очень легко забывают русские и советские изобретения и восхищаются ими только тогда, когда они возвращаются к нам в броском заграничном оформлении. Обещал Виноградову попытаться помочь, но уверенности в успехе у меня мало.

31 августа.

Лето кончилось: завтра Оля уже пойдет в школу. Сегодня утром вместе со мной с дачи уехали Муся, Оля и Коля.

Сегодня Пашков (Совмин) проводил совещание по ходу отработки военно-исследовательского космического корабля 7К-ВИ. Корабль думали делать на базе 7К-ОК со сроком первого пуска в декабре 1967 года. После больших неудач с кораблями 7К-ОК главный конструктор 7К-ВИ коренным образом изменил его компоновку и фактически создал новый корабль («Звезда») весом 6,3—6,6 тонны. Главный конструктор Дмитрий Ильич Козлов доложил, что корабль (технологический) будет готов к полетам во второй половине 1968 года, а директор куйбышевского завода «Прогресс» убеждал нас, что первый полет до 1969 года осуществить не удастся. Итак, и с военным кораблем мы опаздываем на 1,5—2 года. Судя по всему, в 1968 году пилотируемых полетов на 7К-ВИ не будет, хотя есть решение ЦК и Совмина от 21 июля 1967 года, обязывающее промышленность сдать корабль на вооружение МО в 1968 году.

Пашков в своем выступлении ратовал за сокращение сроков работ, упирая на чрезвычайную оборонную ценность корабля и на необходимость быстрее осуществить эксперименты военного назначения. Пашков несколько раз повторял мысль о том, что при создании корабля нужно в основном использовать системы, блоки и приборы, уже испытанные в космосе, и до минимума сократить применение нового, еще лишь испытываемого оборудования.

Год назад, когда Смирнов, Пашков и Царев выступали за прекращение полетов на «Восходах», все они с пеной у рта защищали прямо противоположную точку зрения. Им удалось «похоронить» «Восходы» и тем самым затормозить на 2—3 года наши пилотируемые полеты. Сейчас отсутствие полетов дает себя знать, а новинки («Союз», Л-1) выходят боком для наших руководителей, и им приходится на 180 градусов менять свою ориентацию. Сегодняшнее совещание лишний раз подтвердило, что ВПК (Смирнов, Пашков) плохо руководит работой космической промышленности.

В своем выступлении я доложил о годичной волоките с тренажерами для 7К-ВИ. Пашков ответил, что все тренажеры будет делать МАП (Дементьев, Козлов), а Козлов заявил: «Даревский перегружен тренажерами для кораблей «Союз», Л-1, Л-3 и не может (нет площадей и людей) делать тренажеры для 7К-ВИ».

Решением ЦК КПСС от 21 июля 1967 года группа Даревского выделяется в отдельное специализированное КБ по тренажерам. При наличии такого решения мы должны добиться, чтобы МАП строило нам тренажеры.

далее
к началу
назад