Дело сильно осложняется тем, что мы не видим Землю, когда она ближе всего к нам. В это время Земля расположена между нами и Солнцем и обращена к нам теневой стороной. Чтобы рассмотреть сколько-нибудь значительную часть ее освещенной поверхности, приходится ждать, пока Земля не станет утренней или вечерней звездой. Но тогда нас разде­ляет сто пятьдесят миллионов километров. В это время Земля представляется в телескоп сияющим полумесяцем, возле ко­торого висит одна огромная луна. Бросается в глаза разница в цвете этих двух небесных тел: луна серебристо-белая, Земля нездорового сине-зеленого цвета. (Точный смысл эпи­тета неизвестен, во всяком случае, он отнюдь не лестный. Предлагаются варианты: «отвратительного», «ядовитого».- Прим. перев.)

По мере вращения Земли – ее сутки всего на полчаса короче наших – различные области планеты выходят из тени и оказываются освещенными. Продолжительные наблюдения позволили составить карты всей поверхности, и выявилось поразительное обстоятельство: более двух третей планеты Земля покрыто жидкостью.

Много столетий длились ожесточенные споры, но теперь мы почти уверены, что эта жидкость – вода. Хотя вода ред­кость на Марсе, у нас есть убедительные свидетельства, что в отдаленном прошлом немалая часть нашей планеты была покрыта огромным количеством этого своеобразного соеди­нения. Отсюда следует, что Земля ныне пребывает в состоя­нии, отвечающем состоянию нашего мира много миллиардов лет назад. Мы не можем пока определить глубину земных «океанов» (таково научное наименование), но некоторые астрономы утверждают, что их толщина достигает ни много, ни мало – трехсот метров.

Далее, планету Земля окружает значительно более густая атмосфера, чем наша; расчеты показывают, что она минимум в десять раз плотнее. До недавнего времени нельзя было су­дить о составе земной атмосферы, но теперь спектроскоп решил эту задачу. Ответ оказался поразительным. Плотная пелена газа, облекающая Землю, богата ядовитым и химиче­ски очень активным элементом кислородом, которого в на­шем воздухе почти нет. В атмосфере Земли довольно много углекислого газа, а также водяных паров – они образуют огромные облака, которые подчас сохраняются много дней и затеняют обширные участки планеты.

Так как Земля процентов на двадцать пять ближе к Солнцу, чем Марс, температура на ее поверхности намного выше, чем в нашем мире. Термоэлементы, сопряженные с нашими крупнейшими телескопами, говорят об огромных температу­рах в районах земного экватора. В более высоких широтах условия благоприятнее, а большие ледяные шапки у обоих полюсов – признак того, что там бывают вполне сносные температуры. Ледяные шапки полюсов, в отличие от наших, даже летом не исчезают совсем, что свидетельствует об их колоссальной мощности.

Земля намного крупнее Марса (ее диаметр вдвое больше), поэтому на ней несравненно сильнее тяготение, так что че­ловек, весящий 77 килограммов, на Земле будет весить 225 килограммов, то есть в три раза больше. Мощная грави­тация должна повлечь за собой много важных последствий, всего даже нельзя предугадать. Во всяком случае, крупные организмы невозможны, их раздавила бы собственная тя­жесть. Парадоксально, что на Земле есть горы значительно выше марсианских; это тоже говорит о том, что речь идет, по-видимому, о молодой, примитивной планете, чья девствен­ная поверхность еще не сглажена эрозией.

Все эти хорошо проверенные факты позволяют судить,- может ли быть жизнь на Земле. Скажем сразу, это кажется нам очень сомнительным; будем, однако, терпимы и не ста­нем отвергать даже самых невероятных, на первый взгляд, предположений, пока они не противоречат научным зако­нам.

Серьезное возражение против возможности земной жизни (многие специалисты считают даже, что этого достаточно) – высокая токсичность атмосферы. Ученые пока не могут отве­тить, откуда на Земле весь этот кислород. Этот элемент на­столько химически активен, что обычно не может находиться в свободном состоянии; например, у нас он в соединениях с железом образует красивые красные пустыни, покрываю­щие обширные части планеты. На Земле нет таких областей, отсюда ее неприятный зеленоватый цвет.

Очевидно, на Земле идет какой-то неизвестный нам про­цесс, высвобождающий огромные объемы этого газа. Неко­торые литераторы с богатой фантазией полагают, что кисло­род выделяют земные организмы в ходе обмена веществ. Прежде чем отвергать эту идею как чересчур фантастиче­скую, полезно заметить – нечто в этом роде наблюдалось у многих примитивных, ныне вымерших форм марсианской растительности. И все-таки чрезвычайно трудно поверить, чтобы на Земле и впрямь были несметные количества расте­ний, которые производили бы весь этот свободный кислород. (Мы-то знаем, что это так. Весь кислород Земли произве­ден растениями, первоначально атмосфера нашей планеты, как на Марсе теперь, не содержала кислорода.- Прим. перев.)

Даже если допустить, что на Земле есть существа, способ­ные выжить в такой ядовитой и химически активной атмо­сфере, обилие кислорода должно повлечь за собой два по­следствия. Первое мало заметное, оно только недавно уста­новлено после тонких теоретических исследований, ныне полностью подтвержденных наблюдениями.

Похоже, что на определенной высоте – тридцать, сорок или пятьдесят километров – атмосферный кислород Земли образует газ, именуемый озоном и содержащий, в отличие от обычного кислорода, в молекуле не два, а три атома. Хотя этого газа немного и он достаточно удален от поверхности планеты, его воздействие на земные условия чрезвычайно ве­лико. Он почти совсем поглощает ультрафиолетовые лучи Солнца, не пропуская их на Землю.

Однако этого достаточно, чтобы на Земле не могло быть известных нам форм жизни. Ультрафиолетовое излучение Солнца, беспрепятственно достигающее поверхности Марса, необходимо для нашего здоровья и дает нам большую часть нужной нам энергии. Даже если бы мы могли перенести едкую атмосферу Земли, мы погибли бы без жизненно важ­ного излучения.

Гораздо более пагубно другое следствие высокой концен­трации кислорода. С ней связано грозное явление, известное у нас только в лабораториях и названное учеными «огонь».

Многие распространенные элементы, если их погрузить в атмосферу, сходную с земной, вступают с ней в бурную реакцию, которая длится, пока вещество не окислится полно­стью. При этом выделяется неимоверное количество тепла и света, а также облака вредных газов. Наблюдавшие это яв­ление в лабораториях описывают его как нечто ужасное; наше счастье, что оно невозможно на Марсе.

Между тем на Земле оно должно быть довольно обычным, и мы не можем представить себе организма, который мог бы жить в таких условиях. Наблюдая теневую сторону Земли, часто видишь раскаленные области, где бушует огонь. Прав­да, некоторые исследователи-оптимисты говорят, что свет – от городов, однако эта теория неприемлема. Слишком непостоянны очаги свечения; как правило, они не привязаны к определенному месту и быстро гаснут. (Несомненно, речь идет о лесных пожарах и вулканических извержениях, кото­рых на Марсе не знали. Печальная ирония судьбы: еще не­сколько тысяч лет – и марсианские астрономы действительно увидели бы свет наших городов. Мы разошлись во времени на какую-то миллионную долю возраста наших планет.- Прим. перев.)

Плотная, насыщенная влагой атмосфера, мощная грави­тация и близость к Солнцу делают Землю миром сильнейших климатических контрастов. Бури непостижимой мощи отме­чены над обширными площадями планеты, причем некоторые сопровождаются сильнейшими электрическими разрядами – их легко улавливают на Марсе чувствительные радиоприем­ники. Трудно поверить, чтобы какая-либо форма жизни могла вынести подобные конвульсии природы, а они проис­ходят на Земле почти непрестанно.

Хотя разница температур между зимой и летом на Земле не так велика, как в нашем мире, это не возмещает других неудобств. На Марсе любые подвижные формы жизни легко могут уйти от зимы. Нет ни гор, ни морей, которые преграж­дали бы путь. Наша планета меньше Земли, а наш год длин­нее земного – это упрощает сезонные перемещения, ведь достаточно отступать со средней скоростью пятнадцать ки­лометров в сутки. Ничто не вынуждает нас оставаться на месте, и мало кто зимует.

Иное дело на Земле. Если учесть большие размеры пла­неты и короткий год (шесть наших месяцев), земные суще­ства должны перемещаться со скоростью около восьмидесяти километров в сутки, чтобы уйти от суровой зимы. Даже если допустить, что такая скорость вообще возможна (это крайне невероятно при мощном тяготении), горы и океаны создают неодолимые препятствия.

Некоторые авторы научно-фантастических произведений ищут ответ в том, что на Земле будто бы могли развиться организмы, способные перемещаться по воздуху. В подтвер­ждение этой очень сомнительной идеи они подчеркивают, что плотная атмосфера позволяет относительно легко летать, однако умалчивают о том, что большая гравитация сводит на нет это кажущееся преимущество. Как ни увлекательна мысль о летающих животных, ни один уважающий себя био­лог не может принять ее всерьез.

Более основательной выглядит другая теория. Она гласит, что если на Земле есть животные, они могут обитать лишь в обширных океанах, покрывающих большую часть планеты. Полагают, что на нашей планете жизнь первоначально воз­никла в существовавших некогда марсианских морях; так что это отнюдь не фантастика. К тому же в океанах животным Земли не пришлось бы преодолевать колоссальную силу тя­готения. И хотя нам трудно вообразить себе организмы, спо­собные жить в воде, все-таки на Земле океаны представляются нам более благоприятной средой, нежели суша.

В самое последнее время серьезный удар этой интересной догадке нанесла математическая физика. Как известно, у Земли есть только одна огромная луна – очевидно, одно из самых лучезарных тел на земном небе. Она примерно в две­сти раз больше наиболее крупного из наших спутников, и не­смотря на огромное расстояние, ее притяжение должно за­метно влиять на планету, особенно на воду земных океанов, заставляя их изменять свой уровень на много метров. Оче­видно, из-за «приливно-отливных» сил все низменные обла­сти Земли затопляются дважды в сутки. Трудно представить себе наличие живых – будь то водных или наземных – организмов в таких условиях, когда море и суша непрестанно сменяются.

Все говорит о том, что наш сосед Земля – весьма негосте­приимный мир, там не может быть ни одной формы жизни, известной на Марсе. Даже растительность вряд ли могла бы переносить постоянные дожди и бури; правда, многие астро­номы как будто наблюдали в некоторых областях изменения окраски, которые они приписывают ежегодному цветению растений.

Что до животных, то это пустые догадки, опровергаемые всеми фактами. Если они даже есть, то должны обладать ог­ромной силой и могучим сложением, чтобы преодолевать гравитацию; можно предположить, что у них несколько пар ног и ходят они очень медленно. Их неуклюжие тела должны быть покрыты толстым панцирем для защиты от непогоды и окисляющей атмосферы. Учитывая все это, можно совер­шенно сбросить со счетов возможность присутствия на Земле разумной жизни. Приходится смириться с мыслью, что мы единственные разумные существа во всей солнечной системе.

Романтикам, которые все еще надеются на более оптими­стический ответ, остается ждать, когда Третья планета рас­кроет нам свои последние тайны. Это произойдет очень скоро, опыты с ракетной тягой показали, что можно создать космический корабль, способный оторваться от Марса и че­рез космическую бездну достичь нашего загадочного соседа. Сильное тяготение не позволит нам высадиться на Землю, но мы сможем кружить на малой высоте и с расстояния в мил­лион раз меньшего, чем то, которое разделяет нас теперь, рас­смотреть мельчайшие подробности. И мы пошлем радио­управляемые роботы.

Наконец-то высвобождена безграничная энергия атомного ядра, и мы применим вскоре эту грозную силу, чтобы вы­рваться из цепей нашего мира. Земля с ее гигантским спут­ником лишь первые в ряду небесных тел, которые изучат будущие исследователи. Затем последуют...

(К сожалению, здесь рукопись обрывается. Остальное опалено настолько, что нельзя прочесть, – видимо, термо­ядерным взрывом, который уничтожил Императорскую биб­лиотеку и весь город Уас. Примечательное совпадение: сна­ряды, которые положили конец марсианской цивилизации, были выпущены, когда происходило одно из важнейших со­бытий классического периода истории человечества. В шести­десяти пяти миллионах километров от Марса греки штур­мовали Трою, применяя не столь совершенное оружие.- Прим. перев.).