Сканировал Игорь Степикин


  • ВОЕННЫЕ ТАЙНЫ XX ВЕКА

    В.С. Белоус
    ПРОТИВОРАКЕТНАЯ ОБОРОНА И ОРУЖИЕ XXI ВЕКА

    «ВЕЧЕ»
    МОСКВА 2002

    ББК 84 Р7

  • Б 43

    Вниманию оптовых покупателей!

  • Книги различных жанров можно приобрести по адресу:
  • 129348, Москва, ул. Красной сосны, 24, издательство «Вече».
  • Телефоны: 188-88-02, 188-16-50, 182-40-74;
  • т/факс: 188-89-59, 188-00-73.
  • E-mail: veche@veche.ru
  • http://www.veche.ru
  • http://www.100top.ru

    С лучшими книгами издательства «Вече» можно познакомиться на сайте

  • www.100top.ru

    ISВN 5-94538-017-2

    Белоус В. С., 2002.

  • Вече, 2002.

    ВВЕДЕНИЕ

  • Главная ошибка людей состоит в том, что бед сегодняшних они боятся больше, чем завтрашних.
  • Карл фон Клаузевиц

    Трагические события 11 сентября 2001 года, произошедшие в Нью-Йорке и Вашингтоне, потрясли весь мир и воочию показали всему мировому сообществу, что в области международной безопасности происходит смена акцентов, имеюшая принципиальное значение. На первое место среди потенциальных угроз откровенно и вызывающе выходит международный терроризм, раскинувший свои зловещие щупальца во многих регионах мира. Развернувшиеся контртеррористические действия американских войск в Афганистане и их успешный исход вызвали в США резкий взрыв ура-патриотических настроений, значительно повысили рейтинг Дж. Буша.

  • Воспользовавшись благоприятной для него внутренней ситуацией, президент США решил, что наступил благоприятный момент для принятия кардинальных решений в сфере национальной безопасности, и через три месяца после трагедии, 13 декабря, объявил о предстоящем выходе США из Договора по ПРО. В самих США эта милитаристская акция не вызвала особого протеста, только ряд видных политиков и ученых открыто выступили против этих планов Вашингтона. Иная ситуация складывается на мировой арене, где ряд стран выступили с критикой планов США в отношении ПРО. Однако все это уже не могло изменить решения Дж. Буша, и он решительно двинулся в атаку против Договора по ПРО.
  • Впервые об особой роли Соединенных Штатов в послевоенном переустройстве мира, о создании Pax Americana («мира по-американски») в Вашингтоне заговорили сразу после окончания Второй мировой войны и создания ядерного оружия. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, в ходе которых были уничтожены сотни тысяч мирных жителей, должны были наглядно продемонстрировать всему миру, что США обладают оружием невиданной разрушительной мощи и не остановятся ни перед чем для реализации своих внешнеполитических целей, для обеспечения безопасности Америки.
  • Уже в первые послевоенные годы в США была принята широкая программа по созданию ракет различного назначения, которые считались весьма перспективным оружием. Научной и технической основой этих работ послужили немецкие ракеты «Фау-2» и захваченные вместе с ними конструкторская документация и ученые-ракетчики фашистской Германии во главе с Вернером фон Брауном и генералом Вальтером Дорнбергером. С этого момента ракетное оружие стало предметом особой заботы Вашингтона. Военные специалисты США рассчитывали соединить огромную разрушительную силу ядерного заряда с высокой скоростью и дальностью полета ракеты, создать на этой основе «абсолютное оружие», которое будет готово в любой момент обрушиться как карающий меч из поднебесья на врагов Америки.
  • В Советском Союзе также придавалось большое значение созданию ракетного оружия, особенно такому, которое было бы способно достичь территории США. Советские специалисты после окончания Второй мировой войны также вывезли с территории поверженной Германии техническую документацию и образцы ракеты «Фау-2», конструкция которой была положена в основу первых советских ракет. Особое значение при этом придавалось созданию межконтинентальных ракет наземного базирования, которые вскоре стали главным компонентом стратегических ядерных сил Советского Союза, а впоследствии и России.
  • Многие ученые, политические и общественные деятели разных стран мира настойчиво указывали на то, что выход на мировую арену ядерного оружия требует глубокого переосмысления основных взглядов на проблемы международной безопасности, на основы взаимоотношений государств, особенно в вопросах сохранения мира и предотвращения войны.
  • Одним из первых поднял голос против гонки ядерных вооружений, против военно-силовой политики и «холодной войны» великий мудрец XX века Альберт Эйнштейн. На памятнике погибшим в пламени атомного взрыва в Хиросиме высечено: «Спите спокойно, ошибка не повторится». Под влиянием хиросимской трагедии Эйнштейн пророчески предупреждал: «Делать ошибки слишком поздно».
  • Понимание грозной опасности, исходящей от ракетно-ядерного оружия, в то же время не обеспечило поиска и нахождения политических решений на пути преодоления противоречий между СССР и США, решения возникающих проблем мирным путем. Обе страны стали искать выход из опасности создавшегося ядерного противостояния на пути создания систем защиты от взаимной ракетно-ядерной угрозы. Период «холодной войны» характерен не только безудержным ростом ракетно-ядерных потенциалов двух стран, но и активной деятельностью по созданию средств противоракетной обороны. Работы в этом направлении были развернуты в обеих странах еще в начале 1950-х годов и продолжаются поныне. Однако постепенно становилась все более очевидной бесперспективность дальнейшей гонки вооружений и необходимость поиска взаимоприемлемых договоренностей о путях ее прекращения.
  • В этих условиях в конце 1960-х годов были начаты советско-американские переговоры об ограничении стратегических наступательных и оборонительных вооружений. Предпринятые усилия двух сторон увенчались успехом, и 26 мая 1972 года были подписаны Временное соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1) и Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО).
  • Подписание Договора по ПРО, который до сих пор фигурирует в официальных документах и в заявлениях политических лидеров как «краеугольный камень стратегической стабильности», было призвано укрепить сдерживающую функцию ядерного оружия, обеспечить гарантированную возможность нанесения агрессору неприемлемого для него ущерба в ответных действиях. На практике это означало: «Кто стреляет первым, тот умирает вторым». Договор официально зафиксировал глубокую диалектическую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями, образующими единую систему стратегического оружия. Это означало, что усиление одного из компонентов этой системы переводило бы всю систему на новый качественный уровень, нарушало сложившийся баланс сил.
  • В то время соглашение по ПРО имело гораздо большее политическое, чем военное значение, однако оно облегчало решение задачи по дальнейшему ограничению и сокращению стратегических наступательных вооружений. Но уже тогда было ясно, что по мере развития противоракетных технологий и сокращений арсеналов СНВ роль Договора по ПРО будет неуклонно возрастать.
  • Первая серьезная атака на Договор была предпринята в 1983 году с объявлением президентом Рональдом Рейганом пресловутой «стратегической оборонной инициативы» (СОИ). Основной целью этой крупнейшей по размаху, планируемым затратам и возможным военно-стратегическим последствиям программы являлось создание широкомасштабной противоракетной обороны территории США от атаки советских ракет (первой, по американским оценкам, либо ответной, по советским сценариям), что неизбежно должно было привести к нарушению стратегической стабильности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не в последнюю очередь еще одной целью широко рекламируемой программы СОИ являлось втягивание Советского Союза в очередной, весьма дорогостоящий и разорительный для его экономики виток гонки вооружений.
  • В заявлении одного из видных лидеров социал-демократической партии Германии Эгона Бара содержалась довольно точная характеристика истинных целей «стратегической оборонной инициативы»: «Когда страна закрывает окно уязвимости, то есть она не может быть поражена, но сама имеет возможность нанести удар, это и является определением превосходства. У Соединенных Штатов нет другой программы, в которой так отчетливо выражалось бы их стремление к превосходству, чем программа создания космических вооружений» [1].
  • Провозглашение СОИ опередило свое время: существовавшие в ту пору противоракетные технологии не могли обеспечить эффективное решение задачи по перехвату стратегических баллистических ракет. Однако в рамках этой программы были разработаны военно-технические основы построения перспективной системы ПРО, определены основные стратегические концепции, на которых она должна базироваться, и требования к средствам обнаружения и уничтожения атакующих ракет противника, разработаны новые высокие технологии двойного назначения.
  • Распад Советского Союза, окончание «холодной войны», достижение соглашений по сокращению ядерных вооружений кардинальным образом изменили стратегическую ситуацию в мире. В этих условиях приверженность программе СОИ вступала в явное противоречие с официальным курсом двух стран, направленным на отказ от военного соперничества и переход к партнерским отношениям. Кроме того, обнаружилось, что многие технические программы потерпели неудачу, что ставило под сомнение, эффективность будущей системы ПРО.
  • Все это послужило причиной отказа от программы СОИ и перехода к решению более скромных задач в отношении создания систем ПРО. Президент Джордж Буш объявил о прекращении работ над СОИ и о проведении исследований по системе «Джи-ПАЛС», предусматривающей обеспечение защиты территории США от ограниченных ударов ракет. Вскоре стало ясно, что создание такой «ограниченной» системы также не вписывается в условия, предусмотренные Договором по ПРО. Это грозило затормозить процесс сокращения стратегических наступательных вооружений, осложнить отношения с СССР, в чем США не были заинтересованы.
  • Простейший анализ новой программы убеждал в том, что в данном случае речь фактически шла о смене вывески и СОИ остается стратегической линией США в вопросе создания системы противоракетной защиты. Нежизненность новой программы была очевидной, и уже на рубеже 1993—1994 годов эта аббревиатура исчезла из лексикона политических и военных деятелей.
  • Приход на высшую государственную должность в стране Владимира Путина, его высокий авторитет, энергичные действия, в том числе и в военной сфере, способствовали тому, что после семилетнего затягивания в апреле 2000 года СНВ-2 был наконец-то ратифицирован. Одновременно российский парламент ратифицировал соглашения о разграничении систем ПРО и Протокол о продлении срока действия Договора СНВ-2. К сожалению, конгресс США до весны 2001 года так и не удосужился даже провести на эту тему слушания в профильных комитетах.
  • Нет сомнений в том, что рассмотрение возможного хода событий в области создания противоракетных систем необходимо проводить в общем контексте развития международной ситуации в мире, состояния политического климата, который в конечном счете является определяющим по отношению к поиску решений возникающих проблем в военной сфере [2]. Перспективы создания американской системы ПРО необходимо также рассматривать в связи с возможным характером войн будущего, которые, как уже показали события в зоне Персидского залива и в Югославии, будут иметь принципиальные отличия от классических войн, Второй мировой войны и ряда крупных послевоенных конфликтов. Эта мысль подтверждается и в появляющихся первых научных разработках, посвященных исследованию характера будущих войн, задачам военного строительства и подготовки Вооруженных сил [3].
  • Очередная атака на Договор по ПРО была предпринята американской стороной весной 1999 года, когда конгресс США принял законопроект, который обязывает администрацию приступить к созданию национальной системы противоракетной обороны «как только это будет технически осуществимо». При этом от России требовалось дать согласие на внесение таких поправок в Договор, которые бы санкционировали действия США по развертыванию подобной системы обороны. В противном случае Соединенные Штаты угрожали принять решение о выходе из Договора. Настойчивость, с которой США добиваются согласия России на «адаптацию» этого соглашения, не решаясь выйти из него, во многом определяется высоким рейтингом Договора среди мирового сообщества.
  • Для нейтрализации негативного отношения России к внесению поправок в Договор по ПРО был выдвинут тезис о том, что США планируют создавать «ограниченную» ПРО, которая не будет представлять угрозу для стратегических ядерных сил России, а предназначается исключительно для противодействия ракетам стран третьего мира, таким, как Северная Корея, Иран, Ирак, в дальнейшем, возможно, Сирия, Ливия. В то же время трудно себе представить, что какое-либо из этих государств, даже обладающее несколькими ракетами большой дальности, осмелилось бы бросить вызов самой могущественной стране мира. При этом хорошо известно, что для совершения террористических действий с применением оружия массового уничтожения существует множество гораздо более простых и заранее не обнаруживаемых способов их применения.
  • На самом же деле перспективная территориальная ПРО разрабатывается для защиты от ракетно-ядерного оружия России и Китая, что и зафиксировано в официальных документах, касающихся ядерной стратегии США. Поэтому все рассуждения об «ограниченной» системе ПРО не соответствуют действительности, и здесь на самом деле происходит подмена понятий, когда форма того или иного явления не соответствует его содержанию.
  • Одновременно под лозунгом борьбы за снижение угрозы Америке в Соединенных Штатах разворачивается общественное движение (правда, пока не поддержанное официальными кругами) за радикальное, всеобщее сокращение ядерных вооружений, вплоть до его полной ликвидации. Это движение возглавляют видные политические и общественные деятели, такие, как генерал Ли Баттлер, Роберт Макнамара, Сьюзен Эйзенхауэр и другие. У истоков движения стоял и сенатор Алан Крэнстон. Разумеется, они не альтруисты и исходят прежде всего из интересов своей страны, не без оснований полагая, что в мире нет таких военных вызовов и угроз, с которыми бы США, имея самые мощные вооруженные силы, не смогли справиться без применения ядерного оружия. В нынешних условиях оно Америке просто не нужно.
  • В то же время единственной реальной угрозой для безопасности США является ядерное оружие других стран. Полная ликвидация ракетно-ядерного оружия, в первую очередь российского и китайского, создала бы такие условия безопасности США, которыми они обладали до Второй мировой войны, укрывшись от угроз потенциальных противников за просторами Атлантики и Тихого океана. Полная ликвидация ядерного оружия в наибольшей степени соответствует геостратегическим интересам США и являет собой условие, необходимое для кратчайшего перехода к монополярному миру во главе с Соединенными Штатами.
  • Анализ планов и практических действий, предпринимаемых США в последние годы, убеждает в том, что они будут настойчиво продвигаться по пути создания широкомасштабной, глубокоэшелонированной системы противоракетной обороны, стараясь действовать с опережением по отношению к любой возникающей для них угрозе, не исключено даже и мифической. При этом не оставляет сомнений тот факт, что главным противником США на обозримое будущее останется Россия, ее ракетно-ядерный потенциал, плюс возрастает роль китайского фактора. Поэтому состав, структура и военно-технические параметры компонентов будущей ПРО, географическое размещение ее элементов будут определяться из необходимости противостоять ракетно-ядерному удару российских и китайских стратегических ядерных сил. Эффективное решение этой главной задачи будет «попутно» гарантированно обеспечивать успешное отражение ракетной атаки со стороны любого другого государства.
  • Естественно, политическое и военное руководство России не могло игнорировать угрозу, проистекающую из планов США по созданию национальной противоракетной обороны. Сравнительный анализ этих планов и экономических возможностей России убеждает в том, что нашей стране не следует идти по пути строительства территориальной системы ПРО, аналогичной американской. Оптимальным решением проблемы поддержания стратегического баланса с США являются асимметричные ответные действия, обеспечивающие нейтрализацию наращивания Америкой стратегических оборонительных вооружений, усиление своего наступательного потенциала, и прежде всего повышение вероятности преодоления ракетами и боеголовками противоракетной обороны США. Тем более что и ныне, и в обозримом будущем наступательные вооружения по критерию «эффективность—стоимость» имеют значительное преимущество перед оборонительными.
  • Развитие военной техники достигло такого уровня, который ни одному, даже самому сильному государству не оставляет надежды создать оборону, надежно обеспечивающую его безопасность. Эта тенденция будет сохраняться и в будущем. Обеспечение безопасности трансформировалось в проблему политическую, и решать ее можно лишь политическими, но отнюдь не военными средствами. Индивидуальная безопасность каждого государства в ракетно-ядерный век неотделима от безопасности коллективной, всеобщей. Попытка той или иной страны укрепить свою безопасность за счет создания гипотетического противоракетного «щита» или путем наращивания ядерного арсенала неизбежно вызовет ответные действия со стороны других стран по нейтрализации возникающей угрозы.
  • Однако ход избирательной кампании в США 2000 года довольно отчетливо продемонстрировал, что стремление определенных кругов этой страны решать возникающие политические проблемы с опорой на военную силу не канули в прошлое. Одним из главных предвыборных лозунгов Джорджа Буша-младшего стало широко рекламируемое обещание: «Защитим Америку». При этом речь шла о скорейшем развертывании «национальной» противоракетной обороны территории страны. Победа на выборах, видимо, еще больше укрепила решимость сорок третьего президента США приступить к созданию системы ПРО. В то же время в мире стала набирать силу оппозиция этим американским планам, нейтрализация которой потребует от Вашингтона значительных политико-дипломатических усилий.
  • Признавая наличие определенной угрозы, исходящей в первую очередь от международных террористических организаций, Президент России Владимир Пуптн выдвинул альтернативное предложение о создании в Европе системы нестратегической противоракетной обороны. В перспективе возможно вьщвижение аналогичной инициативы и для Азии. При этом предлагается прежде всего оценить реальность ракетной угрозы, которая должна стать основой для разработки концепции нестратегической ПРО, в полном соответствии с требованиями Договора об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года.

    ГЛАВА 1
    «КТО ВЛАДЕЕТ КОСМОСОМ, ТОТ ВЛАДЕЕТ ВСЕМ МИРОМ»

  • В ядерной войне, если она разразится, пепел капитализма вряд ли будет отличаться от пепла социализма.
  • Джон Гэлбрайт

    В ПОИСКАХ АБСОЛЮТНОГО ОРУЖИЯ

  • Как известно, начало работам над ядерным оружием было положено фашистской Германией, где уже весной 1939 года были развернуты научные исследования по военному использованию внутриядерной энергии. На первых порах в этих поисках немецкие ученые опережали ученых других стран. В дальнейшем в связи с нападением на Советский Союз все силы Третьего рейха были брошены на Восточный фронт, и проблема создания ядерного оружия была отодвинута на задний план. После поражений под Москвой, Сталинградом, Орлом, Курском, в Белоруссии Гитлер отдал приказ о прекращении всех научных исследований и опытно-конструкторских работ, не дающих практических результатов в течение ближайших месяцев. Позднее, когда над Германией нависла угроза поражения, Гитлер в отчаянии приказал всемерно ускорить работы над созданием «сверхоружия». Однако экономика страны, подорванная в результате войны, уже была не в состоянии справиться с такой грандиозной по своим масштабам задачей.
  • Иное положение сложилось в годы войны в Соединенных Штатах. Прикрытые от вторжения противника просторами Атлантического и Тихого океанов, они оказались в наиболее выгодном военно-политическом положении. Спасаясь от преследований со стороны гитлеровского режима, в США перебрались многие видные ученые из европейских стран, которые приняли активное участие в «Манхэттенском проекте» (создание атомной бомбы). Атомные взрывы над Хиросимой и Нагасаки продемонстрировали миру, что в руках США появилось оружие невиданной мощи, которое может быть пущено в ход для достижения определенных политических и экономических целей.
  • В то время, когда в секретных лабораториях США велись напряженные работы по созданию атомной бомбы, военное командование рассчитывало использовать для доставки ее к цели стратегические бомбардировщики, как это было при нанесении ударов по японским городам. Других способов нанесения атомных ударов в ту пору просто не было. В командовании вооруженных сил США оказалось немало сторонников итальянского генерала Джулио Дуэ, провозгласившего решающую роль авиации в современной войне. Они намеревались возродить его идеи на новом, атомном уровне.
  • Однако в конце войны неожиданно произошли события, которые поколебали позиции «дуэтистов». 8 сентября 1944 года в одном из кварталов Лондона раздался страшный взрыв, разрушивший до основания несколько домов. Первое время причина взрыва оставалась загадкой: ни радары системы ПВО, ни истребители, ни наземные посты наблюдения не засекли появления самолетов противника. Лишь через некоторое время удалось установить, что причиной этого и последовавших вслед за ним подобных взрывов были немецкие ракеты. И хотя они не угрожали территории Соединенных Штатов, со стороны американского военного командования к ним сразу же был проявлен огромный интерес.
  • Получив первые сведения о нанесении ударов по Англии немецкими самолетами-снарядами «Фау-1» и ракетами «Фау-2» («Фергельтунгсваффе» — «оружие возмездия»), встревоженные этим спецслужбы США предприняли большие усилия для получения информации об этом оружии. Вскоре стало известно, что баллистическая ракета «Фау-2» была сконструирована под руководством штурмбанфюрера СС Вернера фон Брауна и генерала Вальтера Дорнбергера в исследовательском центре Пенемюнде на острове Узедом в Балтийском море.
  • Ракета массой около 13 тонн доставляла на расстояние 320 километров головную часть, начиненную 800 килограммами взрывчатого вещества большой мощности [1]. С помощью этого оружия фашистское руководство Германии рассчитывало подорвать моральное состояние населения Англии, сделать более сговорчивым ее правительство и склонить его к заключению сепаратного соглашения с Третьим рейхом. Всего было запущено 4300 ракет «Фау-2», из которых около 2300 достигли территории Англии, а около 2000 взорвались в полете. Кстати, из 10500 крылатых ракет «Фау-1», запущенных в сторону Великобритании, до цели долетело лишь около 3200. Такие невысокие показатели объяснялись довольно низкой технической надежностью этих ракет. Поэтому немецкие конструкторы настойчиво продолжали поиски новых технических решений.
  • В Пенемюнде на базе «Фау-2» уже проектировалась двухступенчатая ракета, рассчитанная на дальность 5000 километров, которую немецко-фашистское руководство планировало запускать с подводных лодок по городам Соединенных Штатов.
  • Совместно с английской разведкой военные специалисты США при помощи польских партизан, действовавших в районе артиллерийского полигона «Близна», где проходили испытания нового оружия, сумели заполучить некоторые элементы конструкции «Фау-2». Но удалось раздобыть далеко не все, что интересовало американских специалистов.
  • С началом высадки англо-американских войск на севере Франции началось осуществление двух крупных разведывательных операций — «Алсос» и «Пейпер клипс». Главной их целью был захват ядерного сырья, секретных материалов и оборудования, имеющих отношение к разработкам в области атомного оружия и ракет «Фау». Одновременно перед руководством разведывательных групп, состоявших из офицеров военной разведки и ученых, была поставлена еще одна, не менее важная задача — не допустить, чтобы эти материалы достались русским. Командование американской армии отдало также приказ группе «Пейпер клипс» во что бы то ни стало захватить немецких ракетчиков. Список этих военных специалистов начинался с фамилий фон Брауна и генерала Дорнбергера.
  • Сразу же после падения Берлина из центра ракетного производства Нордхаузен (Тюрингия), который по соглашению между союзниками отходил в советскую зону оккупации, американскими войсками, захватившими его, в спешном порядке были вывезены более сотни ракет, а также огромное количество деталей, моделей, чертежей. Вскоре все это было отправлено в США. Туда же была тайно переправлена большая группа немецких специалистов-ракетчиков во главе с Дорнбергером и фон Брауном.
  • В составе разведывательного отряда армии США находился некий Ричард Портер, который представлял интересы крупнейшей моргановской электротехнической компании «Дженерал электрик». Эта компания в годы Второй мировой войны сохраняла тесные деловые связи с германскими монополиями. Парадоксально, но факт: картельные соглашения с германской электротехнической компанией АЭГ позволяли американской «Дженерал электрик» получать свою долю прибылей с каждой немецкой ракеты, наносившей удар по Лондону — столице Великобритании, ближайшего союзника США по антигитлеровской коалиции [2].
  • Через несколько лет Ричард Портер, посчитав, что настало время сбросить покров секретности, заявил: «То обстоятельство, что в те месяцы многие сотрудники доктора Брауна были эвакуированы из области, которая позднее стала частью Восточной Германии, следует отнести главным образом за счет моих усилий. Осуществлялось это с целью дальнейшей отправки их в Соединенные Штаты. Во исполнение договоренности (с нацистскими ракетчиками. — В.Б.) «Дженерал электрик» в первые годы пребывания их в Америке предоставила в распоряжение доктора фон Брауна и его группы все необходимое, в частности, обеспечила оборудование и введение в строй первой базы в Эль-Пасо (Техас), а также оказала помощь в их перебазировании в Редстоунский арсенал и создала здесь (в Хантсвилле. — В.Б.) ракетные заводы» [3].
  • Позиция немецких военных специалистов в отношении новых хозяев и своего будущего была ясно изложена в одном из первых заявлений Дорнбергера по прибытии в США: «Я приехал в эту страну не затем, чтобы проиграть третью мировую войну. Я уже проиграл две» [4]. Прошло всего лишь несколько месяцев, и уже в конце 1945 года фон Браун со своей командой собирал ракеты «Фау-2» в форте Блисс и на полигоне Уайт-Сэндс (штат Нью-Мексико). Здесь же, на полигоне, производилось обучение американских офицеров и инженеров компании «Дженерал электрик» правилам подготовки и запуска ракет. Первая американская ракета средней дальности «Редстоун» была создана под руководством фон Брауна, и вскоре эти ракеты были установлены на территории Западной Германии.
  • Впоследствии начальник Редстоунского арсенала генерал Х.Тофтой так отозвался о роли немецкой техники и ученых в продвижении ракетной программы США: «Немецкая ракета «Фау-2» сэкономила американской военной технике (ведь когда эти ракеты были доставлены из Германии, мы еще были в этом деле просто приготовишками) 50 миллионов долларов и 5 лет, которые ушли бы на исследовательскую работу» [5]. И все же генерал поскромничал. Будущее показало, что вклад немецких ученых в ракетно-космическую программу Соединенных Штатов был гораздо более весомым.
  • Развернув в конце 1945 года на первых порах негласную подготовку к войне против Советского Союза, американские стратеги, наряду с накоплением атомных зарядов, стали уделять все большее внимание работам по созданию ракет дальнего действия, которые можно было бы использовать против своего вчерашнего союзника.
  • В сознании правящих кругов США ближайшие перспективы вырисовывались весьма заманчиво. Ведь прошло всего несколько месяцев с момента создания и испытаний в Хиросиме и Нагасаки атомного оружия, а теперь в распоряжении американских военных оказались ракеты, которые смогут доставить атомные заряды за сотни и тысячи километров. Теоретические выкладки фон Брауна, подкрепленные захваченными в Нордхаузене чертежами и расчетами, предсказывали в недалеком будущем появление в арсенале США ракет большой и даже межконтинентальной дальности, путь которых к территории Советского Союза пролегал через космос.
  • В октябре 1945 года министерство обороны США предложило крупным авиационным фирмам подключиться к исследованиям по созданию межконтинентальной баллистической ракеты. В середине 1947 года фирма «Конвэр» представила заказчику усовершенствованный вариант ракеты «Фау-2», которому было присвоено название «МХ-774». В следующем году на полигоне Уайт-Сэндс были проведены первые запуски этой ракеты [6]. Ободренная успехом, фирма «Конвэр» заключила контракт на проектирование первой межконтинентальной баллистической ракеты «Атлас».
  • Испытательный взрыв первой советской атомной бомбы в августе 1949 года произвел ошеломляющее впечатление на политическое и военной руководство США. Это было воспринято как крушение атомной монополии, в расчете на которую в ту пору строилась внешняя политика США. В качестве ответной меры было решено форсировать создание термоядерных зарядов и ракет, способных доставить их к целям на территории Советского Союза. Создание в последующие годы термоядерных зарядов, мощность которых в сотни и тысячи раз превосходила мощность первых атомных, усилило внимание к созданию межконтинентальных ракет-носителей. «Конвэр» получила дополнительные субсидии, и темпы конструкторских работ резко возросли.
  • В 1954 году командование ВВС, в ведении которого находилось ядерное оружие, одобрило обширную программу создания межконтинентальных ракет с дальностью полета более 9 тысяч километров. С этой целью одновременно отрабатывались ракеты «Атлас» и «Титан», в создании которых принимали участие более 200 крупных промышленных фирм. По признанию американских политических и военных деятелей, проект разработки ракет дальнего действия представлял собой крупнейшую военную программу Соединенных Штатов.
  • Уже в первые послевоенные годы среди представителей милитаризованной науки и военных специалистов обсуждались казавшиеся тогда фантастическими проекты создания военных спутников и бомбардировочных орбитальных платформ, военных космических станций, воздушно-космических истребителей и бомбардировщиков. Предусматривалась возможность размещения в околоземном пространстве арсеналов ядерного оружия, которое до поры до времени хранилось бы там «про запас».
  • Взгляды высшего военного и политического руководства США на космос базировались прежде всего на убеждении в неизбежности ядерной войны между США и СССР, которая в силу непримиримых идеологических противоречий непременно примет глобальный характер. Поэтому в планах будущей войны космосу отводилась роль плацдарма, на котором должны быть размещены ударные стратегические наступательные вооружения. Согласно этим проектам в космическое пространство предстояло заблаговременно вывести сотни орбитальных платформ с запасом ядерных боеголовок на борту с таким расчетом, чтобы в необходимый момент нанести внезапный сокрушительный превентивный удар по территории СССР. Известный американский исследовательский центр «Рэнд корпорейшн» еще в конце 1940-х годов изложил точку зрения американских стратегов; размещение в космосе военных объектов по своим стратегическим последствиям сравнимо с созданием атомного оружия [7].
  • Уже в ту пору космическое пространство стало рассматриваться высшим военным командованием США как «четвертое измерение» театров военных действий: на земле, на воде, в атмосфере и, наконец, в космосе. Вскоре началась практическая подготовка к проникновению в космос, и в Вашингтоне заговорили о запуске первых искусственных спутников Земли. Для исследования влияния полетов в космос на живые организмы еще в середине 1948 года были проведены пуски трофейных немецких ракет «Фау-2» с обезьянами на борту. В течение года с военно-морской базы «Гермес» в верхние слои атмосферы были запущены четыре обезьяны, состояние которых после полета тщательно изучалось и анализировалось [8].
  • В 1949 году на полигоне Уайт-Сэндс начались исследования верхних слоев атмосферы с использованием ракеты «Викинг». Впоследствии эти исследования переросли в программу запуска искусственных спутников Земли. Одной из первых попыток вывода спутника за пределы атмосферы был проект трехступенчатой ракеты «Авангард», в которой в качестве первой ступени намечалось применить ракету фон Брауна «Редстоун». Эта ракета должна была вывести на орбиту первый в истории спутник диаметром около полуметра и весом 10 килограммов. Американские специалисты были уверены, что именно США первыми выведут в космос искусственный спутник Земли. В сентябре 1956 года на авиабазе Патрик (штат Флорида) была предпринята попытка запустить спутник, которая закончилась неудачей. Однако несмотря на это, будущее американских планов проникновения в космическое пространство их авторам и исполнителям представлялось безоблачным, и эта уверенность передавалась высшим эшелонам власти США.
  • Запуск в октябре 1957 года первого советского искусственного спутника Земли привел Вашингтон в шоковое состояние, которое можно было сравнить лишь с паникой и растерянностью, охватившей официальные круги США при получении известия об испытаниях в СССР атомного оружия. Ответом на запуск советского спутника было решение Совета национальной безопасности США, утвержденное президентом Дуайтом Эйзенхауэром, направить для патрулирования вблизи границ СССР тяжелые бомбардировщики с ядерным оружием на борту, в полной готовности к нанесению ядерного удара. Такая практика балансирования на грани войны продолжалась в течение ряда лет.

    ПЕРВЫЕ ШАГИ В КОСМОСЕ

  • Начало милитаризации космоса путем создания информационно-разведывательных систем было положено выводом Соединенными Штатами на околоземные орбиты спутников военного назначения. При этом приоритет в области военного использования космического пространства был отдан добыванию разведывательной информации. Одновременно с ракетами-носителями и самими спутниками усиленно создавалась разнообразная разведывательная аппаратура для наблюдения из космоса за территорией СССР. Получаемая информация «перерабатывалась» в недрах ЦРУ и использовалась высшим руководством США для принятия военно-политических решений.
  • По убеждению американских военных специалистов, разведывательные спутники, не признающие государственных границ, обладают такими уникальными возможностями, которые в условиях ядерного противостояния делают их незаменимым средством легальной разведки. По их подсчетам, один фоторазведчик с высоты 400 километров мог держать под наблюдением около 100 млн кв. километров, а с высоты 1600 километров — до 30 процентов поверхности Земли. Поэтому на разведывательные спутники возлагались большие надежды по обнаружению различных военных объектов на территории вероятного противника и в Мировом океане. При этом высшие чины Пентагона не скрывали, что их особенно интересуют ведущиеся в СССР работы по созданию, испытанию и размещению стратегических систем оружия. Первые разведывательные спутники системы «Мидас» и «Сэмос» были запущены в 1960— 1961 годах. В 1960 году Соединенные Штаты запустили еще один спутник такого типа под названием «Дискаверер-13».
  • На основе спутника «Сэмос» был создан спутник для проведения радиотехнической разведки под названием «Феррет». На нем была установлена чувствительная радиоэлектронная и записывающая аппаратура для перехвата сигналов советских радиолокационных станций. Начиная с 1971 года США регулярно запускали в космос разведывательные спутники нового поколения «Биг берд», которые получили название «шпион в небе». Высокочувствительная аппаратура, установленная на них, охватывала несколько диапазонов частот и позволяла, по утверждению американских источников, с высоты около 200 километров обнаруживать на земле предметы размером с футбольный мяч [9]. Требования к разведывательным спутникам непрерывно возрастали, и с конца 1978 года США начали запуски усовершенствованных «космических разведчиков» «КН-11» [10].
  • Иногда полученными сведениями США делились со своими союзниками. Разведывательная информация с американских спутников использовалась израильскими войсками в ходе арабо-израильского конфликта. Израильтяне хорошо знали направления движения бронетанковых сил противника и могли своевременно принимать ответные меры. Снабжая Израиль разведывательной информацией, полученной из космоса, Соединенные Штаты были уличены в своих неблаговидных действиях. Расположенная неподалеку от Каира египетская станция слежения перехватила видеосигналы, передававшие на Израиль изображения военных объектов на территории Египта и Сирии. Протест, направленный Вашингтону правительством Египта, сопровождался копией одного из полученных снимков.
  • Позднее Вашингтон любезно предоставил данные космической разведки другому своему верному союзнику в ходе англо-аргентинского конфликта из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. Аргентинский крейсер «Хенераль Бельграно», находившийся за пределами зоны боевых действий, был обнаружен американским спутником разведки. Координаты и курс корабля были переданы британскому командованию. После получения приказа из Лондона 2 мая 1982 года английская атомная подводная лодка «Конкерор» без предупреждения торпедировала аргентинский крейсер и отправила его на дно вместе с 368 моряками. Помощь союзнику была оказана отнюдь не бескорыстно, и вскоре Вашингтон начал торговаться с Лондоном о создании на островах авиабазы для самолетов-перехватчиков F-15, оснащенных противоспутниковым оружием. Такая заинтересованность США в Фолклендах объяснялась отчасти тем, что перигей многих советских спутников находится над Южным полушарием и там их легче уничтожить «в случае необходимости».
  • Ставка стратегов Пентагона на «хирургические», обезоруживающие удары по стратегическим наступательным средствам вероятного противника потребовала обеспечить высокую точность определения координат целей. Поскольку речь шла о геодезическом обеспечении стрельбы на территории противника, в Вашингтоне было принято решение использовать для этой цели специальные геодезические спутники. В 1965 году был запущен первый геодезический спутник «Геос-А». выведенный на орбиту с высотой в апогее около 1500 километров. Начиненный различной оптико-электронной аппаратурой, он позволял повысить точность расчета полетной программы американских межконтинентальных баллистических ракет (МБР), закладываемой в бортовую систему управления. Но и полученная при этом точность вскоре перестала удовлетворять растущие запросы Пентагона, и спутники этой серии были заменены спутниками «Пегас». Позднее на орбиту были выведены спутники системы «Секор», которые, по утверждению американских специалистов, позволяли производить взаимную привязку двух точек земной поверхности, находящихся на расстоянии в тысячи километров, с точностью до нескольких метров [11].
  • Сложнее обстояло дело с обеспечением высокой точности стрельбы ракетами, находящимися на подвижных носителях, в особенности баллистическими ракетами подводных атомных ракетоносцев «Поларис». Как известно, в США в начале 1960-х годов создавалась основа стратегической наступательной «триады», одной из составных частей которой являлись атомные подводные ракетоносцы. Для обеспечения длительного автономного плавания и оптимального использования боевых качеств баллистических ракет, запускаемых с подводных лодок, потребовалась высокая точность определения их координат в Мировом океане. Существующие в морской практике способы решения этой задачи не могли удовлетворить требованиям командования американских военно-морских сил, и вскоре были развернуты работы по созданию навигационных спутников. В 1964 году был запущен первый навигационный спутник «Транзит», который положил начало серии подобных космических объектов. На атомных подводных лодках, обладающих высокой автономностью и возможностью длительного пребывания в погруженном состоянии, было установлено специальное радионавигационное оборудование, которое позволяло определять координаты корабля без всплытия на поверхность.
  • В последующие годы для обеспечения высокой точности стрельбы ракетами подводных лодок «Трайдент» в космосе были размещены навигационные спутники «Навстар». По мнению западных специалистов, «точность нанесения ракетно-ядерного удара и скрытность подводных ракетоносцев» с этих пор были надежно обеспечены. Это позволило американскому командованию рассматривать эти ракеты как высокоточное оружие для нанесения «хирургического» первого удара по высокозащищенным целям — командным пунктам и шахтным пусковым установкам противника [12].
  • Во время войны во Вьетнаме с помощью навигационных спутников производилось точное определение местоположения боевых кораблей, ведущих обстрел побережья, передавались фотоснимки районов боевых действии. Поступающая из различных районов Вьетнама информация тщательно анализировалась Пентагоном, уточнялись оперативные планы, и через спутники войскам передавались боевые приказы. Метеорологические спутники обеспечивали авиацию данными о метеообстановке при проведении воздушных операций. Американские военные специалисты, основываясь на опыте вьетнамской войны, доказывали, что применение космической техники может значительно повлиять на эффективность решения боевых тактических задач даже в современных локальных войнах (хотя, как известно, это не спасло американские войска от сокрушительного поражения во Вьетнаме) [13].
  • Взяв курс на подготовку к ядерной войне против Советского Союза, военно-политические круги США проявляли особую заботу о создании эффективной и надежной системы связи и управления вооруженными силами, рассредоточенными в различных регионах мира. Такая система призвана была обеспечить надежную координацию действий американского стратегического «трезубца», многочисленных группировок войск, размещенных на 1500 военных базах на территории более 30 государств. Их четко согласованные действия против СССР должны были быть подобны по своей неотвратимости внезапному захлопыванию челюстей крокодила, которому останется лишь проглотить добычу.
  • В Пентагоне не скрывали своей уверенности в том, что с началом освоения космоса задача обеспечения войск надежной связью может быть успешно решена с помощью искусственных спутников. В 1960-х годах была проведена серия запусков в космос связных спутников, которые подтвердили высокую эффективность и надежность системы космической связи. С тех пор для управления боевыми действиями войск в районах, удаленных от США на тысячи километров, широко использовались спутники связи. Во время войны во Вьетнаме система глобальной связи базировалась на спутниках «Адвент», оснащенных мощной приемно-передающей радиоаппаратурой.
  • Для отработки системы космической связи с подразделениями и частями ракетных сил и стратегической авиации США на случай войны американские военные специалисты запустили в мае 1963 года в космическое пространство 400 миллионов медных иголок (диполей). По их замыслу, эти иголки должны были создать вокруг Земли ни высоте трех тысяч километров искусственное кольцо, способное отражать радиоволны наземных станций. Судя по всему, полученные в ходе этого эксперимента результаты оказались не слишком обнадеживающими.

    «ВЗВЕДЕННЫЙ КУРОК»

  • Разрабатывая планы войны с Советским Союзом, американские стратеги были весьма озабочены тем, как защитить территорию США. Запуск первого советского искусственного спутника Земли показал, что СССР не уступает США в создании мощных ракет-носителей и в случае нападения на Советский Союз агрессор получит ответный ракетно-ядерный удар. Усиленно работая над созданием различных систем противоракетной обороны, американские военные специалисты и ученые уделяли неослабное внимание разработке таких разведывательных средств, которые позволяли бы как можно раньше обнаруживать запуск ракет противника. Отделенные от вероятного противника безбрежными океанскими просторами, США стремились сохранить привычное положение «неприступной крепости», все преимущества которого они глубоко прочувствовали во время Первой и особенно Второй мировых войн. Появление у СССР ядерного оружия и создание дальнобойных ракет никак не соответствовало стереотипам мышления заокеанских военных, и они всерьез задумывались над тем, как нейтрализовать возможные действия вероятного противника.
  • Было решено прежде всего создать эффективную систему предупреждения о ракетном нападении. Уже в конце 1950-х годов началось строительство радиолокационных постов системы дальнего обнаружения баллистических ракет «Бимьюс». Для обнаружения ракет и боеголовок вероятного противника на возможно более дальних рубежах эти посты были максимально выдвинуты к территории Советского Союза. В 1960 году был завершен монтаж радиолокационных станций (РЛС) в Туле (Гренландия), в следующем году в эксплуатацию были сданы РЛС на Аляске и в 1963 году — станция на территории Англии близ Файлингдейлса.
  • На всех постах системы «Бимьюс» размещались станции обнаружения боеголовок и станции слежения за ними. Их технические возможности позволяли обнаруживать цели, двигающиеся в сторону североамериканского континента, на дальности до 5000 километров. Обработка поступающей от станций информации производилась в автоматическом режиме в течение 10—15 секунд с помощью мощных электронно-вычислительных машин.
  • Однако, по мнению Пентагона, это не давало полной гарантии своевременного обнаружения летящих боеголовок, и даже в случае успеха погрешность в определении точек их падения составляла десятки и сотни километров. Это затрудняло принятие решения на перехват боеголовок, и в Вашингтоне неоднократно раздавались требования о создании такой системы предупреждения о ракетном нападении, которая подавала бы сигнал тревоги непосредственно в момент запуска советских ракет.
  • Дальнейшее развитие системы предупреждения о ракетном нападении происходило двумя путями. Во-первых, разрабатывались загоризонтные РЛС, которые в отличие от станций, работающих в пределах прямой видимости, использовали радиолуч, отраженный от ионосферы и распространяющийся по каналу «Земля — ионосфера». Это позволило значительно увеличить дальность действия радиолокационных станций и получить предупреждение о запуске ракет за 20—25 минут до момента их подлета к цели. Первые загоризонтные РЛС «Типи» и «Мадре» были построены в 1960-х годах [14].
  • Вторым направлением в совершенствовании системы раннего предупреждения, которое в дальнейшем стало главным, явилось создание специальных спутников с оптико-электронными приборами разведки. Загоризонтные радиолокационные станции, станции системы «Бимьюс», спутники-разведчики работают в комплексе, образуя единую систему предупреждения о ракетном нападении. В течение 1960—1963 годов ракетами-носителями «Атлас-Аджена» на околоземные орбиты были выведены 9 спутников системы «Мидас». Они были оснащены инфракрасными датчиками, предназначенными для регистрации излучения факелов двигателей стартующих ракет.
  • В ходе функционирования этих спутников оказалось, что в некоторых положениях космического аппарата относительно направления на Солнце, отраженное от Земли солнечное излучение искажало всю картину, и оптико-электронная аппаратура иногда выдавала ложные сигналы о запуске советских ракет.
  • Начальник научно-технического управления Министерства обороны Гарольд Браун в июле 1963 года с глубоким сожалением признал, что из 423 миллионов долларов, израсходованных по программе «Мидас», по крайней мере половина истрачена впустую [15]. Программа подверглась кардинальной переработке, в результате чего появился новый проект системы раннего предупреждения о ракетном нападении под шифром 461. Он предусматривал выведение новых (временных) спутников на сравнительно низкие околоземные орбиты. На них предполагалось установить новую оптико-электронную систему на основе использования инфракрасных детекторов, более точно настроенных на параметры излучения факелов двигателей ракет. Телевизионная камера с телеобъективом, работающая совместно с этими детекторами, позволяла повысить достоверность получаемой информации.
  • Вскоре были получены обнадеживающие результаты в создании многоэлементных инфракрасных фотоприемников, которые могли фиксировать излучение факелов на значительно больших расстояниях. В середине 1966 года начались работы по созданию спутников серий 266 и 249, предназначенных для вывода на удаленные от Земли орбиты. Главная ставка теперь делалась на спутники, которые должны быть выведены на геостационарные (синхронные) орбиты высотой около 36 тысяч километров. В августе 1968 года был проведен запуск первого спугника на геостационарную орбиту. Выбор параметров орбиты обеспечивал наилучший обзор северных районов СССР. В апреле следующего года был выведен в космос второй спутник этого типа с таким расчетом, чтобы над Северным полушарием постоянно находился хотя бы один аппарат. В 1972 году система спутников «Имеюс» (комплексный многоцелевой спутник раннего предупреждения) была признана пригодной к эксплуатации и передана в распоряжение Командования аэрокосмической обороны Северной Америки (НОРАД).
  • В последние годы для раннего обнаружения запусков советских ракет в США используются, как правило, три спутника системы DSP (Defense Support Program — «программа обеспечения обороны»), запускаемых на геостационарные орбиты с мыса Канаверал. Один спутник находится над Индийским океаном и регистрирует запуски стратегических ракет наземного базирования. Второй — над Тихим океаном и третий — над Южной Америкой. Они должны фиксировать запуски баллистических ракет подводных лодок [16].
  • В июне 1981 года Министерство обороны США заключило с фирмой TRW контракт на изготовление 4 спутников DSP второго поколения, которые должны отличаться более высокой выживаемостью в случае противодействия противника. Вывод их на орбиту производится с помощью транспортных кораблей многоразового использования «Спейс шаттл». На орбитах размещаются также и резервные («спящие») спутники, которые в необходимый момент по команде с Земли немедленно «проснутся» и приступят к работе [17].
  • Полученные датчиками сигналы о запуске ракет противника обрабатываются и передаются в штабы НОРАД и Космического командования ВВС. По сообщениям американской печати, время от момента старта ракет до получения информации в штабе НОРАД составляло в 1980-х годах около трех минут [18]. В дальнейшем были приняты меры по сокращению этого времени.
  • В Пентагоне довольно высоко оценивали надежность системы раннего предупреждения о ракетном нападении: «Мы разработали спутники, которые могут обнаруживать межконтинентальные баллистические ракеты и ракеты, запущенные с подводных лодок, почти с момента их старта, а также осуществлять слежение за ними» [19]. Однако его оптимизм не подкреплялся заявлениями других военных специалистов, которые в качестве главного недостатка указывали на высокую уязвимость спутников «Имеюс». По их мнению, следовало бы предусмотреть в качестве защиты этих спутников запуск с них в угрожающий момент ложных целей, а также возможность совершения ими маневра, чтобы вовремя уклониться от оружия противника.
  • Несколько слов о командовании НОРАД, получающем информацию от спутников раннего предупреждения. Оно размещается в подземных галереях в горе Шайен близ города Колорадо-Спрингс (штат Колорадо). Подземный комплекс обслуживается тремя сменами инженеров, операторов, специалистов связи. В каждую смену входит 250 человек. На вспомогательных работах занято еще 650 специалистов. Подземный город тщательно охраняется. Весь персонал проходит двойную проверку на специальных контрольных постах перед входом в туннель и при входе в помещение командного пункта. Все это призвано предотвратить возможность диверсий, которых командование НОРАД весьма опасается. Исходя из концепции «затяжной» ядерной войны, была предусмотрена повышенная автономность подземного комплекса. Созданы месячные запасы воды и продовольствия, для снабжения аппаратуры и системы жизнеобеспечения электроэнергией зарезервирован блок из шести мощных дизель-генераторов. Для защиты персонала и аппаратуры от действия сейсмических ударных волн ядерного взрыва все помещения командного пункта снабжены пружинными амортизаторами [20].
  • Командование НОРАД получает информацию о запуске ракет вероятного противника не только от спутников. В штаб НОРАД поступают сведения от радиолокаторов «Пейвпоз», предназначенных для обнаружения баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ), от радиолокаторов на острове Шемия, следящих за объектами в космическом пространстве, радиолокаторов системы дальнего обнаружения «Бимьюс» и ряда других источников [21].
  • В штабе НОРАД поступившие данные оперативно анализируются и в случае необходимости передаются на командный пункт Стратегического командования и в национальный командный пункт в Форт-Ричи (штат Мэриленд).
  • Немедленно по получении сигнала от спутников о возможном ракетном нападении вооруженные силы США поэтапно переводятся в повышенные степени боевой готовности. Недоверие к Советскому Союзу и подозрительность в годы «холодной войны» были настолько велики, что первый этап (по американской терминологии «взведенный курок») начинался с получением сигнала от спутников системы раннего предупреждения, даже в случае проведения потенциальным противником испытательного пуска, о котором было заранее сделано уведомление. Если сигнала об отмене тревоги не последует, то автоматически продолжается процесс перевода стратегических сил в повышенную боевую готовность. Одновременно глобальная военная система командования и управления передает тревожные сигналы в Министерство обороны США, на командные пункты (около 100), размешенные в различных районах земного шара, и в оперативный центр Белого дома. Там, в так называемой ситуационной комнате, анализируется поступающая информация и обсуждается главный вопрос — наступил ли момент, когда необходимо поставить в известность президента для принятия им решения об использовании стратегических ядерных сил [22].

    ЛУННЫЕ ПРОЕКТЫ ПЕНТАГОНА

  • По мере создания различных новых боевых систем в вашингтонских коридорах власти все чаще открыто высказывались амбициозные притязания на космическое пространство, на использование его в военных целях. Один из лидеров американских «ультра», призывавший вести все дела с СССР только «с позиции силы», сенатор Барри Голдуотер требовал от правительства США «открытого военного проникновения» в космос. Считая космическое пространство будущим театром военных действий, он призывал «вывести в космическое пространство такие системы вооружений, которые позволят по желанию стереть с лица земли любую страну в течение считанных секунд» [23]. С ним был солидарен президент Линдон Джонсон, который около сорока лет назад так изложил космическое кредо правящих кругов США: «Англичане господствовали на море и управляли миром. Мы господствовали в воздухе и были руководителями свободного мира с тех пор, как установили это господство. Теперь это положение займет тот, кто будет господствовать в космосе» [24].
  • Космическое пространство все чаще стало фигурировать как будущее поле сражений третьей мировой войны. Одно из таких откровений было высказано в конгрессе сенатором Джоном Стеннисом в 1967 году: «Орбитальные станции могут оказаться весьма эффективными с военной точки зрения, и на базе такой техники может появиться оружие, превосходящее по своим возможностям все, что было известно раньше» [25].
  • Для проведения боевых операций американские специалисты считали необходимым создание пилотируемых космических кораблей и орбитальных станций. Они полагали, что решить космические проблемы, основываясь главным образом на земных представлениях, попросту невозможно. Ученые не без оснований доказывали, что создание возвращаемых космических кораблей явится довольно сложной комплексной технической проблемой, решение которой будет стимулировать работу в области космической связи, систем жизнеобеспечения, ориентации, разведки, энергетики. Сборка в космосе орбитальных станций позволит отработать технологию строительства там крупных военных объектов.
  • Астронавты на борту орбитальной станции могут с большим успехом выполнять целый ряд важных военных программ. Среди них— обнаружение ракет вероятного противника с помощью чувствительных инфракрасных телескопов непосредственно в момент старта, слежение за спутниками противника, их обследование, инспектирование и в случае необходимости — уничтожение. Орбитальные станции с экипажем и оружием на борту могут найти применение в системе противоракетной обороны для уничтожения боеголовок противника. Немаловажное значение придавалось исследованию возможности обнаружения с орбитальных станций подводных лодок противника.
  • Предшественником «космического парома» был проект ракетоплана «Дайна-сор», работа над которым началась в конце 1950-х годов. По замыслу авторов проекта, конструкция ракетоплана должна была обеспечивать вывод корабля на орбиту, маневрирование в космосе и возвращение на Землю с посадкой на обычном аэродроме. Он мог быть также в случае необходимости использован как сверхдальний бомбардировщик с ядерными бомбами на борту. Вооруженный ракетами, он мог уничтожать спутники и другие космические объекты противника [26].
  • Распространяя свои постоянно растущие аппетиты на дальний космос, заокеанские стратеги издавна приглядывались к ближайшей соседке нашей планеты — Луне, что объяснялось намерением создать в будущем в космическом пространстве постоянные военные базы, захватить в нем господствующие позиции. Однако обнародование этих планов милитаризации космоса неминуемо вызвало бы усиление антивоенного движения в США и во всем мире. Поэтому лунным программам был придан мирный характер. Между тем освоение Луны, объявленное величайшей «национальной программой», преследовало одновременно в перспективе и военные цели. «Высадка человека на Луне уже сейчас имеет большее значение, чем покупка в свое время Луизианы или Аляски. Не будет слишком фантастичным утверждение, что в будущем Луна и расположенные на ней военные базы превзойдут по военной ценности такие потенциальные плацдармы на Земле, как Рур и Корея, Лаос и Берлин», — так оценивала замыслы Вашингтона одна из газет США. По признанию бывшего руководителя Национального агентства по аэронавтике и исследованию космоса (НАСА) Д. Уэбба. от 75 до 80 процентов результатов проводимых работ по американской «лунной программе» в будущем может найти прямое применение в военных системах [27].
  • Один из теоретиков военно-космических замыслов генерал Дэниэл Грэхэм так отозвался о программах освоения космоса: «Со времен администрации Эйзенхауэра существует миф о том, что между гражданскими и военными операциями в космосе существует какая-то грань. Это иллюзия, в которую хотели бы верить многие сотрудники НАСА, считающие, что их деятельность безобидна» [28].
  • Недостатка в проектах военного использования Луны не было. Луна рассматривалась как идеальное место для создания военных баз и размещения запасов ядерного оружия. Предполагалось со временем перебазировать туда боевые ракеты, построить командные пункты, оснащенные средствами разведки и связи, с расчетом держать под контролем всю Землю и околоземное пространство. Приводились доказательства того, что ракетно-ядерный потенциал, размещенный на Луне, будет в более безопасном положении, чем на Земле, и послужит надежным гарантом в проведении стратегии «устрашения». Гористый рельеф Луны, обилие трещин и кратеров были словно специально созданы для размещения и маскировки в них ядерных ракет и командных пунктов.
  • В рассуждениях заокеанских специалистов указывалось на особые преимущества размещения военных баз на обратной стороне Луны. В этом случае противник их никогда не сможет наблюдать, и подготовка к нанесению внезапного массированного удара по нему останется незамеченной. При этом видные теоретики будущей войны сходились на том, что Луна будет иметь военное значение при одном непременном условии — абсолютном господстве в космосе. Система космических коммуникаций может безотказно действовать лишь при подавлении малейших попыток противодействия со стороны противника.
  • Несмотря на то что США в 1967 году подписали Договор «О принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела», активность американских ученых и военных специалистов в разработке планов милитаризации космоса отнюдь не уменьшилась. В целях оправдания своих военно-космических устремлений Договор был подвергнут детальному анализу для отыскания в нем лазеек. На страницах газеты «Нью-Йорк таймс» излагались, в частности, следующие взгляды на этот документ: «Из Договора не вытекает, что придется прекратить запуск разведывательных спутников, спутников радиотехнической разведки для подслушивания радиопередач и радиолокационных сигналов. Не препятствует он также разработке совершенно новых космических аппаратов военного назначения» [29].
  • Бывший начальник исследовательского управления ВВС генерал Бернард Шривер сделал заявление в «Нью-Йорк таймс», из которого явствовало, что Пентагон рассматривает Договор как досадное недоразумение, не имеющее особого практического значения. По его мнению, на «международные договоры, как бы они ни были желательны, нельзя полагаться в стремлении предотвратить превращение космоса в поле боя или в новый плацдарм, с которого могут быть нанесены удары по наземным базам» [30].
  • По существу, смысл этих рассуждений сводился к выводу: «Договор — не препятствие для военных проектов». Пройдет время, и подобным же образом Вашингтон будет относиться и к Договору 1972 года об ограничении систем ПРО. Памятуя, что все новое — это хорошо забытое старое, можно увидеть преемственность в действиях политического руководства США по отношению к важнейшим международным обязательствам, в той или иной степени ограничивающим гонку вооружений.

    МЕЧТЫ О ПРОТИВОРАКЕТНОМ «ЩИТЕ»

  • Первый «противоракетный бум» разыгрался в США еще в конце 1950-х годов. В «мозговых центрах» Пентагона детально изучалась возможная структура и боевые возможности различных систем обороны, объектовой, зональной и даже континентальной. Наиболее привлекательным вариантом военные специалисты США признали проект континентальной ПРО, которая была бы в состоянии обеспечить защиту от боеголовок противника всего Североамериканского континента. С этой целью по проекту «Бемби» предусматривалась необходимость обеспечить перехват советских ракет на начальном участке траектории непосредственно над территорией СССР. Расчеты показали, что для этого необходимо вывести в космическое пространство сотни платформ с оружием, системами обнаружения, слежения и наведения антиракет на цель. Однако в ту пору всем было ясно, что эта идея явно заимствована из области фантастики, абсолютно не подкреплена техническими возможностями даже такой мощной в экономическом и военном отношении страны, как США. Тем не менее уже тогда была выражена уверенность в том, что наступит время и для создания континентальной ПРО. Поэтому в те годы основные усилия были сосредоточены на создании системы защиты наиболее важных объектов или отдельных районов США.
  • С 1955 года в США начались работы над первым проектом объектовой противоракетной обороны, получившим название «Найк-Зевс». В состав комплекса обороны входили радиолокационные станции обнаружения целей, распознавания, сопровождения и наведения антиракеты на цель, а также командный пункт с вычислительным центром. В качестве оружия для поражения ракет противника предполагалось использовать трехступенчатую твердотопливную ракету «Найк-Зевс» с ядерной боеголовкой. Дальность полета антиракеты первых образцов достигала 400 километров [31]. Средств не жалели, работы продвигались весьма успешно, и уже в начале 1960-х годов были проведены первые летные испытания системы «Найк-Зевс». В ходе испытаний был осуществлен успешный перехват головных частей межконтинентальных ракет «Атлас» и «Титан-1» над Тихим океаном.
  • Основной расчет в планах уничтожения советских ракет в ту пору делали на использование мощных термоядерных зарядов. Однако американским военным специалистам еще было неясно, какие физические процессы и поражающие факторы ядерного взрыва в космосе будут определять наибольшую вероятность перехвата и поражения ракет противника. Поэтому в Вашингтоне было принято решение провести ядерные испытания в космическом пространстве.
  • Несмотря на предупреждения ученых о серьезных последствиях таких испытаний, американские специалисты летом 1958 года провели взрывы ядерного оружия за пределами атмосферы. Первую серию взрывов под условным наименованием «Хардтэк» произвели над Тихим океаном в районе атолла Джонстон. Основной целью взрывов термоядерных зарядов огромной мощности являлась отработка оружия для системы ПРО «Найк-Зевс». Вторая серия под названием «Аргус» состоялась в конце августа того же года в Южной Атлантике. Ядерные взрывы сравнительно небольшой мощности производились на высоте 480 километров. В 1962 году США вновь провели серию испытательных ядерных взрывов мегатонного класса на больших высотах. Проведенные испытания должны были подкрепить расчеты на высокую эффективность разрабатываемой системы ПРО.
  • Однако президент Джон Кеннеди, не без влияния научных советников, довольно скептически оценивал возможности системы «Найк-Зевс» по обеспечению защиты территории США от массированного удара советских ракет. Поэтому по указанию президента работы по созданию системы ПРО вскоре были прекращены.
  • В 1963 году началась разработка системы ПРО второго поколения — «Найк-Икс». На этот раз была поставлена более обширная задача— создать такой противоракетный комплекс, который был бы в состоянии обеспечить защиту не только отдельного объекта, но и целого района, т.е. зональную защиту. Для поражения боеголовок противника на дальних подступах расчет делался на модифицированную ракету «Найк-Зевс», которая получила название «Спартан». Дальность ее полети была увеличена до 650 километров,— и она несла ядерную боеголовку мощностью в 1 мегатонну [32].
  • Как известно, в то время американские специалисты напряженно работали над созданием разделяющейся головной части ракет. Они отдавали себе отчет о том, что по прошествии некоторого времени Советский Союз ответит тем же и поэтому противоракетная оборона США должна строиться с учетом необходимости борьбы с многочисленными боеголовками, сопровождаемыми различными ложными целями. Мощный заряд антиракеты должен был позволить вести стрельбу не по отдельной боеголовке, а сразу по «облаку» действительных и ложных целей.
  • В 1968 году начались летные испытания новой противоракеты, которые продолжались в течение трех лет. Для поражения боеголовок противника, прорвавшихся через первый эшелон обороны, предполагалось использовать антиракету «Спринт», которая становилась главным средством объектовой защиты. По замыслу разработчиков, антиракета «Спринт» должна была поражать цели на высотах до 30 километров. Чтобы не повреждать объекты на своей территории, на этой антиракете устанавливался ядерный заряд сравнительно небольшой мощности. Испытания «Спринта» начались в 1968 году и продолжались вплоть до 1971 года.
  • Для системы «Найк-Икс» были созданы новые радиолокационные станции, позволяющие вести наблюдение одновременно за большим количеством целей и обеспечивать наведение на них антиракет. При этом американские конструкторы отказались от громоздких вращающихся и легко уязвимых антенн и заменили их неподвижными антеннами с фазированными решетками, в которых управление радиолучом достигалось путем изменения фазового сдвига сигналов, подаваемых на элементы решетки антенны. Такие антенны могут быть вмонтированы в прочную железобетонную конструкцию, что делает их значительно более устойчивыми к воздействию ударной волны ядерного взрыва в случае нападения противника. Успехи в области микроэлектроники привели к созданию быстродействующих компьютеров, обладающих к тому же большой памятью. Эти компьютеры обеспечивали оперативное решение задач обнаружения, целераспределения и наведения антиракет, а также в определенной степени и распознавания ложных целей.
  • Однако, несмотря на казалось бы явные преимущества системы ПРО «Найк-Икс» по сравнению с предшествующей системой, в Вашингтоне не было единства мнений по вопросу принятия ее на вооружение. Некоторые деятели администрации доказывали, что такая система ПРО также не обеспечивает гарантированной защиты и речь может идти лишь об ограничении ущерба, наносимого противником. Исходя из этого, они настаивали на том, чтобы добиваться решающего стратегического превосходства за счет всемерного усиления наступательных вооружений. Конец 1960-х годов ознаменовался ожесточенной полемикой сторонников оборонительных и наступательных систем оружия, поддерживавшихся различными группировками военно-промышленного комплекса.
  • В условиях непрекращающейся борьбы за дележ военных ассигнований в США развернулся третий этап создания противоракетной обороны. Новый проект, предусматривавший зональную оборону крупных административно-промышленных центров страны и районов базирования межконтинентальных ракет, получил громкое название «Сентинел» («Часовой»). На первых порах в состав ПРО должны были войти 1000 антиракет «Спартан» и «Спринт». Основной единицей системы являлась батарея в составе 10 ракет.
  • Для размещения батарей намечались районы на северных границах США и Канады, а также вокруг Вашингтона, Нью-Йорка, Чикаго, Бостона и ряда других городов. Предполагалось завершить работы в течение 5—6 лет и в начале 1970-х годов принять эту систему ПРО на вооружение [33].
  • В ходе доработки проекта было признано целесообразным разместить ракеты «Спартан» вокруг крупных промышленных центров, а ракеты «Спринт» сосредоточить главным образом для прикрытия баз баллистических ракет «Минитмен». Построение такой двухэшелонной системы ПРО, по мнению американских специалистов, должно было также обеспечить отражение возможного в будущем ракетно-ядерного удара со стороны Китая. Как известно, КНР к этому времени уже имела на вооружении ядерное оружие и усиленно создавала ракеты. «Китайский аспект» американской ПРО отчетливо просматривается, в частности, в ныне рассекреченной переписке по этой проблеме президента Ричарда Никсона и его советника по национальной безопасности Генри Киссинджера.
  • Система «Сентинел», по существу, была блочной и могла непрерывно расширяться и совершенствоваться. На первых порах были выдвинуты три последовательных варианта с ориентировочной стоимостью в 10, 20 и 30 миллиардов долларов, в зависимости от числа прикрываемых районов. Однако вскоре Пентагон с глубоким разочарованием установил, что даже с новой системой ПРО надежной защиты городов добиться будет невозможно. Противник за счет усиления своих наступательных средств с гораздо меньшими затратами сможет нанести в ответном ударе тяжелый, непоправимый ущерб военно-экономическому потенциалу страны. Отсюда делался вывод, что раз так, то главное внимание должно быть уделено защите районов базирования стратегического ядерного оружия.
  • Это привело к тому, что среди видных политических и общественных деятелей США появилось немало противников создаваемой системы ПРО. Они доказывали, что эта система не повысит безопасность страны и приведет лишь к наращиванию гонки вооружений и усилению напряженности в отношениях между США и СССР. Основной довод противников разрабатываемой ПРО сводился к тому, что создание новых, более совершенных наступательных средств опережает развитие систем противоракетной обороны, что уже к моменту завершения разработки проекта «Сентинел» он отстает от уровня развития ракетно— ядерного оружия противника на несколько лет.
  • Известный реализм правящих кругов США, проявленный в начале 1970-х годов в отношениях с Советским Союзом, определялся отнюдь не миролюбием, вдруг обуявшим политическую элиту, а целым рядом внутренних и внешних причин. Главной из них было установление военно-стратегического паритета между двумя великими державами.
  • Такое положение требовало пересмотра основных стратегических концепций, в том числе и в области создания противоракетной обороны. Учитывая развернувшуюся критику в адрес системы «Сентинел», продолжавшееся противоборство сторонников оборонительных и наступательных вооружений, президент Ричард Никсон не стал брать на себя чужие грехи и принял решение о прекращении работ. Однако это вовсе не означало отказа от ПРО, и взамен «Сентинел» была выдвинута новая программа под названием «Сейфгард» («Страж»). В этой программе рассматривалась более скромная, но более важная для Пентагона задача по надежному прикрытию от ракетно-ядерных ударов баз МБР, стратегической авиации, атомных подводных ракетоносцев. В отношении остальной территории США предусматривалась защита лишь от случайного пуска ракет вероятного противника.
  • Планом строительства этой системы ПРО предусматривался поэтапный ввод в строй отдельных комплексов, первые из которых к 1973 году должны были прикрывать крупнейшие базы ВВС в районе Гранд-Форкс и Малмстром. Всего намечалось создать 12 комплексов. На каждом из них должны были размещаться 30—40 антиракет «Спартан» и 10—75 антиракет «Спринт», а также станции обнаружения, слежения и наведения антиракет, вычислительный центр. Для практической отработки системы предусматривалась обширная программа испытаний по перехвату головных частей ракет. С этой целью предполагалось провести около 180 запусков ракет «Минитмен», «Атлас» и «Поларис» [34].
  • Конгресс на цели ПРО выделял многомиллиардные ассигнования. Однако сторонников гонки оборонительных вооружений вскоре постигло горькое разочарование. Полномасштабное развертывание противоракетной системы «Сейфгард» было приостановлено подписанием в 1972 году Договора между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны.
  • В 1960-х годах в Соединенных Штатах разрабатывался и еще ряд других проектов ПРО, объединенных одним общим замыслом — вынести борьбу с боеголовками противника как можно дальше за пределы территории страны. Один из таких проектов под названием «Сабмис» предусматривал создание противоракетной обороны, базирующейся на кораблях ВМС. Надводные суда и подводные лодки, оснащенные средствами наблюдения и наведения, а также антиракетами, предполагалось выдвинуть как можно ближе к рубежам СССР. Военные специалисты США указывали, что особый интерес в этом отношении представляют Норвежское, Баренцево, Аравийское, Японское и Желтое моря, Тихий океан.
  • По их мнению, в этом случае будет возможно обеспечить перехват ракет противника до разделения боеголовок и выброса ложных целей, что значительно упростит их уничтожение. Кроме того, в антиракетах можно будет применять более мощные заряды, не опасаясь нанести поражение территории США при взрыве и последующем выпадении радиоактивных осадков. При этом система «Сабмис» вовсе не рассматривалась как замена системы «Сейфгард», а должна была служить ее дополнением. Первоначальная стоимость системы определялась в 2 миллиарда долларов.
  • Уже в ту пору в Вашингтоне предпринимались настойчивые попытки заинтересовать системой ПРО союзников.
  • С этой целью рассматривали возможность создания системы «Сабмис» специально для защиты от советских ракет стран Западной Европы. Соблазняя правительства стран НАТО «блестящими перспективами», пентагоновские специалисты доказывали, что размещенная на 40 кораблях система ПРО, хотя и обойдется этим странам в круглую сумму (3 миллиарда долларов), зато создаст над ними надежный противоракетный «зонтик» [35). На самом же деле американские стратеги гораздо меньше всего помышляли о действительной защите своих западноевропейских союзников. Их предполагалось использовать для ускорения реализации планов милитаризации космоса, заимствуя у них научно-технические достижения.
  • В некотором смысле это был аналог работ по созданию атомной бомбы в рамках Манхэттенского проекта, к осуществлению которого привлекались лучшие специалисты Старого Света. Один из руководителей НАСА так описал ожидаемые преимущества от участия западноевропейских стран в осуществлении планов Вашингтона: это «открывает каналы для притока лучших научных кадров из-за рубежа; создает условия для участия других государств в программах космических исследований, проводимых НАСА, включая финансирование этих программ другими странами; обеспечивает доступ с научно-техническими целями в особо важные в географическом отношении районы на территории других стран; облегчает проведение на их территории различных мероприятий в интересах НАСА» [36].
  • Еще один проект системы ПРО, размещаемой за пределами территории США, носил название «Абмис», Он предусматривал уничтожение баллистических ракет противника, запускаемых с подводных лодок. Для этого предполагалось оборудовать тяжелые транспортные самолеты и бомбардировщики радиолокационными средствами обнаружения и наведения, разместить на них антиракеты большой дальности действия. Эти самолеты должны были находиться на аэродромах, выдвинутых к границам Советского Союза, в постоянной готовности к взлету. В случае возникновения кризисной ситуации или получения сигнала «взведенный курок» самолеты поднимаются в воздух и занимают боевые позиции на направлениях наиболее вероятного полета ракет противника. При обнаружении пуска ракет наносится удар противоракетами на участке разгона БРПЛ.
  • Как видно, недостатка в вариантах проектов системы ПРО не было. Однако даже такое изобилие не гарантировало надежной защиты не только всей территории США, но даже и тщательно оберегаемых районов базирования средств стратегической «триады», которая является предметом особой заботы официального Вашингтона. Такое положение явно не устраивало правящие круги США, и по их замыслу ученые и специалисты продолжали изыскивать все новые и новые варианты создания систем противоракетной защиты.
  • Начиная с первых проектов ПРО и до начала 1980-х годов основным, реальным средством уничтожения боеголовок противника американские военные специалисты считали мощные ядерные заряды, устанавливаемые на антиракетах. Проведенные ядерные испытания показали, что характер поражающего действия ядерного взрыва во многом зависит от его высоты. В плотных слоях атмосферы основное поражение боеголовкам наносится ударной волной, в космическом пространстве поражение будет наноситься мягким рентгеновским, а также гамма-нейтронным излучением.
  • Поиски новых средств уничтожения боеголовок привели американских специалистов к идее создания так называемых «спектральных» зарядов. По замыслу их создателей, такой заряд при взрыве большую долю энергии выделит в виде рентгеновского излучения широкого спектра. Жесткое рентгеновское излучение проникнет внутрь боеголовки и вызовет поражение радиоэлектронной аппаратуры. Мягкое рентгеновское излучение, обладающее большей длиной волны, будет поглощаться в поверхностном слое обшивки боеголовки, испаряя и разрушая ее.
  • По мере прогресса в создании нейтронных зарядов американские специалисты стали рассматривать возможность их использования в качестве оружия противоракетной обороны. Они рассчитывали на то, что нейтроны, обладаюшие высокой энергией, проникнут сквозь обшивку боеголовок противника и выведут из строя электронную аппаратуру, обеспечивающую подрыв ядерного заряда. Кроме того, нейтроны спровоцируют реакции деления в атомном детонаторе из урана или плутония, вызовут его нагревание и в конечном счете разрушение. К 1975 году несколько десятков противоракет «Спринт» системы «Сейфгард», прикрывающих крупнейшую ракетную базу США Гранд-Форкс, были оснащены нейтронными боеголовками [37].
  • Еще в 1960-х годах среди американских ученых стали все чаще высказываться предположения об использовании космического пространства в целях создания ПРО. Были проведены обширные исследования, на основании которых было сделано предположение, что к концу 1970-х годов США, видимо, будут в состоянии создать надежную противоракетную оборону космического базирования. Подтверждая принципиальную возможность создания такой ПРО, ученые утверждали, что, хотя техническая реализация подобных планов пока еще невозможна, работы в этом направлении необходимо развернуть не мешкая. По мере освоения космического пространства, повышения надежности спутников, их удешевления шансы на создание глобальной ПРО принципиально нового типа будут непрерывно возрастать.
  • В этот период среди специалистов в области вооружений стало преобладать мнение, что путь создания надежной ПРО проходит через разработку принципиально новых систем оружия, основанных на иных, чем используемые ныне, физических принципах. В качестве основного средства поражения из космоса стали делать ставку на лазерное оружие. Оно приобретало приоритет в системах оружия будущего, и ему был открыт «зеленый свет». Еще в 1959 году военно-воздушным силам был передан разработанный одним из военно-промышленных концернов химический инфракрасный лазер. Он обладал сравнительно небольшой мощностью и не мог быть использован для поражения целей, однако являлся своего рода прототипом, который мог использоваться для экспериментов.
  • Не были еще созданы в США первые спутники, а уже в 1950-х годах были начаты работы по созданию антиспутниковых систем. Администрация США увидела в запуске первых советских спутников угрозу своим космическим притязаниям. Были предприняты большие усилия для ускорения разработки боевого противоспутникового оружия. На чрезвычайном заседании правительства в октябре 1957 года было решено всеми силами форсировать ракетную программу, для чего дополнительно было ассигновано 700 млн долларов. При этом центр тяжести программы резко переносился на создание межконтинентальных ракет, а также ракет, способных выводить в космос различные спутники военного назначения. «Рука дающего» не оскудевала, и первый вариант противоспутниковой системы «Сейнт» был положен на стол министру обороны в 1959 году [38].
  • В том же году были проведены первые в истории испытания противоспутникового оружия, в ходе которого был разрушен ракетой, запущенной с самолета В-47, спутник «Эксплорер-6» [39]. В 1964—1967 годах в США на базе ракет «Найк-Зевс» и «Найк-Икс» была создана противоспутниковая система, рассчитанная на уничтожение целей на высотах нескольких сотен километров.
  • В середине 1960-х годов в США на основе ракеты «Тор» была развернута еще одна боевая система для уничтожения космических объектов. Ракетные комплексы «Тор» были развернуты на атоллах Джонстон и Кваджалейн в Тихом океане и постоянно находились в пятиминутной готовности вплоть до 1976 года [40]. Боеголовки этих ракет были оснащены мощными термоядерными зарядами. Однако эти системы космического оружия не устраивали Пентагон, в первую очередь из-за сравнительно небольшой досягаемости по высоте. Поэтому разрабатываемое впоследствии антиспутниковое оружие рассчитывалось на уничтожение объектов в космосе практически на любой высоте.
  • На фоне единодушного ликования по поводу принятия новых военных программ, развертывания новых систем вооружений, которое было характерным для военно-политических кругов США, резким диссонансом звучали голоса политических и общественных деятелей, встревоженных милитаристским курсом администрации. В их заявлениях указывалось на бесперспективность гонки вооружений, ее отрицательное влияние на состояние международной и национальной безопасности, содержался призыв добиваться политического решения международных проблем.
  • В обшем хоре милитаристских призывов в США нередко высказывались довольно трезвые и реалистические взгляды на перспективы создания противоракетного «зонтика». Начальник управления научных исследований и разработок Пентагона Джон Фостер, занимавший до этого пост директора Ливерморской национальной ядерной лаборатории, предупреждал, что, несмотря на высокие темпы развития оборонительного оружия, даже в обозримом будущем не удастся создать надежную ПРО, которая могла бы обеспечить безопасность США. Это тем более справедливо, что потенциальный противник не будет сидеть сложа руки, а сделает все возможное для совершенствования своего наступательного оружия. При этом, по убеждению Фостера, Советский Союз, узнав о планах создания американской ПРО, будет вынужден срочно предпринять контрмеры.
  • Наиболее здравомыслящие политики Запада, даже из числа явных недругов СССР, отдавали себе отчет в том, что Советскому Союзу военное равновесие с Соединенными Штатами досталось дорогой ценой. Оно является для него гарантом сдерживания возможной агрессии, и СССР никогда не допустит, чтобы баланс в области стратегических вооружений был нарушен.
  • В этих условиях и началась серия переговоров об ограничении стратегических вооружений. Заключение между СССР и США Временного соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений, Договора об ограничении систем ПРО (1972год) и протокола к нему (1974 год) послужило смягчению международной напряженности, стало серьезным препятствием на пути милитаризации космоса, необходимым условием поддержания стратегической стабильности. Потепление в советско-американских отношениях вызвало расширение и укрепление сотрудничества между двумя странами в мирном освоении космического пространства. 26 мая 1972 года Леонид Брежнев и Ричард Никсон подписали в Кремле не только Временное соглашение и Договор по ПРО, но и Соглашение между СССР и США о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях. Соглашение положило начало совместным исследованиям в области космической метеорологии, околоземного космического пространства, Луны и планет, космической медицины, в постановке различных научных экспериментов. Венцом этого мирного сотрудничества двух великих государств в освоении космического пространства явился совместный полет космических кораблей «Союз» и «Аполлон».
  • 15 июля 1975 года с космодрома Байконур стартовал космический корабль «Союз», а через несколько часов с мыса Канаверал — корабль «Аполлон». Пройдет немного времени, и два корабля соединятся, произведя стыковку на космической орбите. В течение двух суток советские и американские космонавты будут совместно трудиться, наносить визиты друг другу, мирно беседовать, олицетворяя огромные возможности двух ведущих держав в мирном сотрудничестве в космосе [41].
  • Однако такое развитие советско-американских отношений не устраивало определенные политические силы Америки. Заправилы военно-промышленного комплекса США рассматривали Договор об ограничении систем ПРО и другие соглашения как досадное недоразумение на пути осуществления своих планов и поставили себе целью взорвать их или обойти. Наиболее реакционные круги США были полны решимости взять реванш и перейти в наступление на политику разрядки.

    ГЛАВА 2
    СОИ НА АВАНСЦЕНЕ ИСТОРИИ

  • «Решать политические проблемы посредством ядерных бомб все равно, что пользоваться динамитом, чтобы избавиться от мышей в доме.
  • Чарльз Осгуд

    ОТ РАЗРЯДКИ К «ПРЯМОМУ ПРОТИВОБОРСТВУ»

  • Семидесятые годы прошлого столетия закономерно вошли в летопись мировой истории как период кратковременной разрядки международной напряжённости. Наступление этого, сравнительно небольшого по деятельности, но чрезвычайно важного по своему влиянию на международные отношения периода было обусловлено целым рядом причин. К ним прежде всего относилась изменившаяся в ту пору расстановка сил на мировой арене, влияние активно проводившейся Советским Союзом политики мирного сосуществования, окончательный развал колониальной системы, рост в мире антивоенного движения в связи с возрастанием ядерной угрозы и позорным поражением США во вьетнамской войне.
  • Особенно чувствительно способствовали процессу разрядки ликвидация военно-силового дисбаланса двух сторон и установление военно-стратегического паритета между США и СССР, между блоком НАТО и странами Варшавского договора, что явилось серьезным достижением Советского Союза. С тех пор военные возможности США и их союзников были резко ограничены, и они осознали бессмысленность попыток достижения политических целей с помощью военной силы. Как реквием по утраченным надеждам звучало признание этой исторической реальности в устах президента Ричарда Никсона в его обращении к стране в феврале 1971 года: «Сегодня ни Соединенные Штаты, ни Советский Союз не имеют четкого ядерного преимущества» [1]. Нелегко далось это признание американскому президенту, но он отдавал себе отчет в том, что Советский Союз, предприняв большие усилия, ликвидировал существовавшее до этого на протяжении всех послевоенных лет ядерное превосходство США, добился паритета и уже никогда не допустит впредь, чтобы он был нарушен. После вынужденного признания Никсона стала еще более очевидной бесперспективность развязывания ядерной войны.
  • В наступившем периоде разрядки многие политические и государственные деятели США стали сознавать, что образовавшийся стратегический паритет между СССР и США требует создания принципиально нового подхода к отношениям между двумя великими державами, к решению крупных международных проблем, что он имеет необратимый характер и с этим необходимо считаться как с объективной реальностью.
  • Предпринятое в 1970-х годах мирное наступление Советского Союза встретило в некоторых вопросах более реалистичное понимание со стороны официальных кругов Вашингтона. Считаясь с необходимостью поисков разумной альтернативы всеобщей ядерной катастрофе, они пошли на заключение ряда соглашений с Советским Союзом по ограничению стратегических наступательных и оборонительных вооружений, по укреплению взаимного Доверия и принятию реальных шагов по предотвращению военного конфликта между двумя ведущими державами мира. Все это привело к определенному снижению напряженности в международных делах, к более активному формированию отношений государств с различным общественным строем на принципах мирного сосуществования, породило у народов мира надежду на устранение угрозы войны, на успешное решение глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Французское слово «detente» — «разрядка» в ту пору стало одним из наиболее популярных в лексиконе политических деятелей разных стран.
  • Однако наиболее консервативные круги Соединенных Штатов не могли примириться с таким развитием событий. Учитывая неблагоприятные для них условия 1970-х годов, они перегруппировывали силы, меняли тактику борьбы, оставляя прежними стратегические задачи — сокрушение Советского Союза, установление мирового диктата Соединенных Штатов.
  • По мере того как время постепенно «размывало» вьетнамский синдром, возрастала решимость некоторых политических и военных деятелей Америки вернуть все на круги своя. Наращивая усилия огромной пропагандистской машины, они пытались любыми способами нейтрализовать у населения США воспоминания о войне во Вьетнаме. Эти консервативные силы, перегруппировав и укрепив свои ряды, перешли в наступление на разрядку, сделали глубокий крен в сторону откровенного антисоветизма, не жалели усилий для того, чтобы ввергнуть мир во «вторую холодную войну». Волна шовинизма, захлестнувшая страну в связи с событиями в Иране (захват в качестве заложников персонала американского посольства в Тегеране), ввод советских войск в Афганистан способствовали повороту во внешней политике США на рубеже 1970—1980-х годов.
  • Из сейфов Пентагона были вытащены почившие, казалось бы, в бозе стратегии «массированного возмездия» и «гибкого реагирования», слегка подреставрированы, сведены воедино и получили более современный вид. Эта пластическая операция привела к появлению на свет военной доктрины «прямого противоборства», которая, наследуя основные концепции своих предшественниц, отличалась более откровенной ставкой на военную силу.
  • Краткая история рождения этой стратегии США выглядит примерно так. За несколько месяцев до ухода президента Джимми Картера из Белого дома он подписал 25 июня 1980 года ставшую впоследствии широко известной директиву № 59, в которой, по существу, была сформулирована стратегия США в ядерной войне. В директиве открыто провозглашалась допустимость ядерной войны и возможность для США при определенных условиях одержать в ней победу, что и ранее было характерным для стратегов Пентагона, но — в условиях подавляющего ядерного превосходства над СССР, Был сделан решающий шаг в переходе от концепции «устрашения» к концепции «развязывания» ядерной войны, которая особенно была в ходу в период даллесовской политики «балансирования на грани войны».
  • Успехи в создании новых высокоточных систем доставки ядерных зарядов к цели стимулировали стремление к нанесению превентивного «хирургического» ядерного удара, направленного на достижение «скорейшего прекращения войны на условиях, приемлемых для США и их союзников, пока ее масштабы максимально ограничены».
  • Если раньше основной упор в использовании стратегических систем оружия как средства «устрашения» делался на уничтожение экономического потенциала противника путем нанесения «контрценностного» удара, то теперь в качестве основной задачи выдвигалось поражение пусковых установок и командных пунктов стратегических ядерных сил, систем связи и управления, главных административно-политических центров противника. По сообщениям, появившимся в иностранной печати, после подписания директивы более половины боеголовок американских стратегических сил были перенацелены на боевые средства и центры управления вероятного противника [2].
  • Подобное перенацеливание стратегических ядерных сил, по своим масштабам не имевшее прецедента в прошлом, особенно отчетливо указывало на крайне агрессивный характер новой доктрины, подчеркивало намерение США обеспечить себе способность к нанесению внезапного первого удара по стратегическим ядерным средствам противника (ведь в ответном ударе по пустым ракетным шахтам никто бить не станет). Почти одновременно с этой доктриной «дуэт» президента Картера и его помощника по вопросам национальной безопасности Збигнева Бжезинского подготовил и утвердил еще четыре директивы, касающиеся практической подготовки к ядерной войне.
  • Приход в Белый дом ставленника военно-промышленного комплекса Рональда Рейгана, известного своими крайне воинственными и антикоммунистическими взглядами, означал победу во внутренней политике правых, наиболее консервативных сил страны. При Рейгане с процессом разрядки было покончено, а на острие внешней политики оказался откровенный антисоветизм, нарастающая гонка вооружений и подготовка к войне против Советского Союза — основного препятствия на пути глобальных устремлений США.
  • Научный сотрудник Кембриджского университета Дж. Макмэхен в своей книге «Рейган и мир» убедительно доказывал, что с первых дней пребывания у власти основная задача внешней политики Рейгана состояла в том, чтобы обеспечить Соединенным Штатам позиции глобального доминирования в мире в экономической, военной, политической и идеологической сферах.
  • Сохраняя основные стратегические концепции, унаследованные от прежней администрации, «калифорнийская команда» Рейгана на этом не остановилась. Одним из высших достижений стратегической мысли новых творцов политики США явилось «Руководство в области обороны на 1984—1988 финансовые годы», само название которого подчеркивало неразрывную связь политики с военным бизнесом. В этом документе, одобренном президентом Рейганом, содержался план подготовки к ведению «затяжной» ядерной войны против Советского Союза. Для реализации этого плана были сразу же предприняты практические шаги по выделению многомиллиардных ассигнований на создание стратегических резервов, на совершенствование системы связи и управления на случай «затяжной» войны, на создание запасов оружия и военной техники для вооруженных сил США и их союзников в условиях «чрезвычайных обстоятельств» [3].
  • При президенте Рейгане был принят целый ряд новых военных программ, призванных вернуть военное превосходство Соединенным Штатам. Дебютировал Рейган в области военных программ принятием 6 августа 1981 года, в день 36-й годовщины атомной бомбардировки Хиросимы, решения о широкомасштабном производстве нейтронного оружия. Затем замелькали, словно в калейдоскопе, одна за другой программы принятия на вооружение ядерных ракет первого удара МХ, стратегических бомбардировщиков В-1, подводных лодок типа «Огайо», вооруженных новыми ракетами «Трайдент», атомных авианосцев типа «Нимиц», крылатых ракет большой дальности с ядерными боеголовками, бинарных химических боеприпасов и многих других видов оружия. Стремительное наращивание стратегических наступательных сил привело к тому, что в 1983 году в их составе насчитывалось 1053 пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет, 656 пусковых установок баллистических ракет на 40 подводных лодках, 570 тяжелых и 65 средних бомбардировщиков [4].
  • Министр обороны Каспар Уайнбергер, о котором говорили, что «из всех ястребов рейгановской администрации у него самые острые когти», в одном из своих выступлений выразил точку зрения военно-промышленного комплекса на деятельность сорокового президента страны: «Программа развития стратегических сил президента Рейгана даст нам самый крупный прирост современных и наиболее мощных стратегических вооружений из всех планировавшихся и финансировавшихся любым президентом США» [5].
  • По авторитетной оценке советского Генерального штаба, стратегические ядерные силы США в тот период могли поднять в одном пуске-вылете 12 тысяч зарядов общей мощностью 3400 мегатонн, что в 170 тысяч раз больше мощности атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму [6]. Тем не менее число ядерных зарядов на стратегических носителях продолжало неуклонно наращиваться, и к 1990 году намечалось их количество довести до 20 тысяч. При этом многие иностранные специалисты обращали внимание на то, что большие изменения в американских стратегических силах происходили не только в количественном, но и в качественном отношении. Эти изменения привели к резкому увеличению числа боеголовок на каждом носителе, значительному возрастанию точности их наведения на цель, мощности заряда, маневренности, оперативности и скрытности подготовки к боевому применению. Так, по оценкам специалистов, одна подводная лодка типа «Огайо», вооруженная ракетами «Трайдент», по своим боевым возможностям превосходит 10 лодок типа «Лафайет» с ракетами «Поларис». Ракета МХ превосходит ракету «Минитмен-3» по количеству боеголовок более чем в 3 раза, по мощности каждой боеголовки — почти в 2 раза, по точности стрельбы — в 2 раза [7].
  • Бомбардировщик В-52, составлявший в то время основу стратегической бомбардировочной авиации США, нес 12 крылатых ракет дальнего действия. После дополнительных доработок он может обеспечить запуск 20 таких ракет. Новый бомбардировщик В-1В, поступивший в то время на вооружение, способен нести до 30 крылатых ракет воздушного базирования с дальностью полета 2600 километров и головной частью мощностью 200 килотонн каждая [8].
  • В этой широкомасштабной программе военных приготовлений политическое руководство США особую роль отводило размещению ядерных ракет средней дальности на территории Западной Европы. Эти ракеты, размещаемые вблизи границ Советского Союза, должны были обеспечить поражение важнейших целей на европейской части его территории вплоть до Урала. С другой стороны, они должны были сыграть роль своеобразного громоотвода и отвести, или хотя бы ослабить, ответный удар советских стратегических сил по территории самих США.
  • Развертывание американских «евроракет» имело свою предысторию... Еще задолго до рассматриваемых событий под давлением американской администрации правительства ряда стран НАТО на Парижской сессии Совета этого блока в декабре 1957 года дали согласие на развертывание ядерных ракет на своей территории. Уже в следующем году было размещено 60 ракет «Тор» в Англии, а еще через год — 30 ракет «Юпитер» в Италии и 15 таких же ракет в Турции. Напомним, что ракеты «Тор» и «Юпитер» обладали дальностью полетало 3200 километров и несли боеголовки мощностью по 1—1,5 мегатонны.
  • А на стартовых площадках ФРГ притаились в полной готовности оперативно-тактические ракеты «Редстоун» с дальностью полета 800 километров, несущие ядерные боеголовки. Но и это не удовлетворяло все возрастающие аппетиты США и НАТО, и в 1962 году на территории Западной Германии были размещены 108 ракет «Першинг-1», каждая из которых была способна доставить ядерный заряд мощностью 400 килотонн на расстояние до 750 километров.
  • Понимание реальности создаваемой этими средствами угрозы привело к тому, что в западных районах СССР были развернуты группировки ракет средней дальности. Рассматривая эти вынужденные меры СССР, Стокгольмский институт по исследованию проблем мира (СИПРИ) с полным основанием констатировал: «Развертывание советского оружия ТВД большой дальности явилось в значительной мере ответом на системы передового базирования США» [9].
  • В ходе урегулирования Карибского кризиса было достигнуто соглашение о выводе советских ракет Р-12 с территории Кубы, а Соединенные Штаты обязались убрать свои ракеты «Тор» и «Юпитер» с авиабаз Турции, Италии, Великобритании. Вывод ракет с территории Западной Европы с лихвой компенсировался наращиванием ядерного потенциала за счет бомбардировщиков, подводных ракетоносцев, атомной артиллерии, а также оснащением вооруженных сил Англии и Франции собственными ядерными боеприпасами.
  • В 1970-х годах в Европе установилось состояние паритета между двумя противостоящими группировками, которое сохранялось до начала 1980-х годов. К этому времени у блока НАТО имелось 162 ракеты средней дальности и 695 бомбардировщиков, всего 857 носителей ядерного оружия. Советский Союз имел на вооружении 465 бомбардировщиков и 473 ракеты, всего 938 носителей средней дальности. Некоторое превосходство СССР в носителях с избытком компенсировалось превосходством НАТО в количестве ядерных зарядов, размещенных на них (3056 против 2153) [1О].
  • В декабре 1979 года на сессии Совета НАТО Соединенные Штаты оказали массированное давление на своих европейских союзников и добились принятия решения о размещении на их территории 108 баллистических ракет «Першинг-2» (дальность полета 2500 километров, мощность заряда 400 килотонн) и 464 крылатых ракет наземного базирования (дальность полета 2500 километров, мощность боеголовки 200 килотонн). Значительное сокращение подлетного времени «евроракет» по сравнению с МБР, с 25—30 минут до 6—8 минут, создавало для НАТО в случае военного конфликта весьма заманчивую перспективу нанесения этими средствами первого, «контрсилового» удара по важнейшим целям на территории Советского Союза.
  • В том же году, когда было принято решение НАТО о «довооружении», Лондонский международный институт стратегических исследований опубликовал доклад «Милитэри бэлэнс». В нем однозначно признавалось: «Сегодня существует равновесие сил блока НАТО и Варшавского договора, включая новые советские ракеты SS-20» [11]. Бывший министр обороны США Роберт Макнамара, в свое время немало сделавший для усиления ядерной моши США и разработки агрессивных стратегических концепций, достаточно трезво подошел к сравнительной оценке сил противостоящих сторон: «В области ядерных вооружений, которые способны достичь территории другой стороны, у СССР нет превосходства. Именно поэтому я не вижу никакой военной необходимости для развертывания «Першингов-2» и крылатых ракет» |12]. Но лидеры НАТО вовсе не стремились «уравнять шансы» сторон, фактически они вели дело к дестабилизации военно-политической обстановки в Европе.
  • Стратеги Вашингтона отчетливо сознавали, что ядерное оружие средней дальности, даже при его полном количественно-качественном равенстве у двух сторон в силу различий их геостратегического положения, создает значительный перевес в пользу Соединенных Штатов. Это объяснялось тем, что советское оружие такого типа не может нанести удар по территории США, в то время как аналогичные американские системы прямо предназначались для поражения важнейших целей в европейской части СССР.
  • Президент Рейган в своей речи, произнесенной в ноябре 1981 года и транслировавшейся по телевидению на Европу, провозгласил меру, рассчитанную, прежде всего на европейцев, предложив так называемый «нулевой» вариант. На самом же деле он был «нулевым» только для Советского Союза, который должен был ликвидировать свои ракеты средней дальности не только в Европе, но и за Уралом. Соединенные Штаты в этих условиях обещали воздерживаться от размещения своих ракет в Европе. В результате выполнения этого плана западные страны, с учетом ядерного оружия Англии и Франции, получили бы двойное преимущество над Советским Союзом по числу носителей и тройное — по боеголовкам [13]. Начав в ноябре 1983 года размещение своих ракет на территории Англии, ФРГ и Италии, руководство США тем самым торпедировало проходившие в то время женевские переговоры с СССР о сокращении ядерных средств средней дальности. По сути, выдвижение «нулевого» варианта было рассчитано на то, что Советский Союз его отвергнет (что советский лидер Юрий Андропов и сделал в 1984 году), а «евроракеты» так или иначе останутся в Европе.
  • Позднее, на переговорах с Михаилом Горбачевым в Рейкьявике, президент Рейган попытался любыми способами сохранить американские ракеты в Европе и даже попробовал отказаться от своего же «нулевого» варианта. После возвращения из Исландии в октябре 1986 года он сделал попытку отойти от достигнутых на переговорах позиций и вместе с некоторыми союзниками по НАТО стал выступать за сохранение американских ядерных ракет в Европе.
  • Неустойчивость и опасность положения, связанного с нарушением военного паритета в Европе, хорошо сознавали не только в Советском Союзе, но и на Западе, где многие видные общественные и политические деятели еще за много лет до этого предупреждали о возможных тяжелых последствиях такого шага. Выдающийся английский физик и общественный деятель Джон Бернал еще в конце пятидесятых годов XX века с глубокой обеспокоенностью предвосхищал события начала восьмидесятых: «Действительная роль Англии в будущей войне заключается в том, чтобы предоставить базы для американских ракетных установок... В итоге политика создания баз для ракетных установок может иметь один из двух возможных исходов: либо явиться бессмысленным бросанием денег и усилий, либо спровоцировать войну и привести к уничтожению английского народа» [14].
  • Даже один из наиболее активных инициаторов и сторонников ракетного «довооружения» германский канцлер Гельмут Шмидт в 1961 году высказывался куда более реалистично: «Каждый объективно мыслящий человек обязан согласиться с тем, что размещение неприятельских ракет среднего радиуса действия, так сказать, на пороге чужого дома психологически должно восприниматься великой державой как провокация... Американские ракеты средней дальности пригодны исключительно для внезапного и предупреждающего, но не для ответного удара» [15].
  • С ним был солидарен бывший главнокомандующий средиземноморским флотом Франции адмирал Антуан Сангинетти, который высказался еще более категорично: «Безусловно, можно сказать, что ныне это евростратегическое оружие США представляет собой подлинную угрозу, нависшую над европейскими нациями. Эту угрозу можно устранить, если вообще возможно, только путем ломки Североатлантического пакта и изоляции тех кругов, которые предают национальные интересы народов» [16].
  • Однако несмотря на многочисленные протесты жителей Западной Европы, Соединенные Штаты настойчиво осуществляли размещение ядерных ракет на территории своих союзников, стараясь этими акциями обеспечить себе решающее военно-стратегическое превосходство. Оценивая сложившееся соотношение сил с учетом географического фактора, американский адмирал А. Бэрк хвастливо заявлял: «Наши войска и базы, корабли и силы авиации представляют собой трамплин для прыжка против Советской России. Они развернуты таким образом, что окружают Россию практически со всех сторон. Посмотрите на карту мира, и вы убедитесь, что они напоминают готовые в любой момент захлопнуться челюсти огромного крокодила» [17].
  • Благодаря стараниям военно-политической элиты Соединенных Штатов уже первые годы президентства Рейгана были ознаменованы резким нарастанием агрессивности американской внешней политики, невиданным ускорением гонки вооружений, откровенной подготовкой к «затяжной» ядерной войне против Советского Союза. Известный американский журналист, издатель газеты «Тексас обсервер» Р. Даггер в своей книге «О Рейгане — человеке и президенте» пришел к печальному выводу о том, что за первые два с половиной года пребывания Рейгана в Белом доме он значительно приблизил мир к ядерной войне [18].
  • Первый президентский срок пролетел незаметно, и уже не за горами были очередные президентские выборы. Во время своих первых выборов Рейган въехал в Белый дом с богатым багажом антисоветизма и милитаризма. Для надежного переизбрания нужно было, сохраняя этот старый багаж, украсить его новыми яркими наклейками, которые могли бы отвлечь внимание избирателей, начавших проявлять беспокойство неуклонным нарастанием милитаризации страны.
  • Рональд Рейган и его ближайшее окружение, в составе которого были и опытные имиджмейкеры, хорошо знающие нравы американских политических джунглей, отдавали себе отчет в том, что, не меняя содержания внешней и внутренней политики, избирателям необходимо дать новые звонкие лозунги. Они должны были, подменяя формой содержание политики, сделать ее более приемлемой для психологии того самого «молчаливого большинства», которое в конечном счете определяет ход и исход президентских выборов.
  • В этой обстановке из Вашингтона раздались миролюбивые призывы и заверения сорокового президента Соединенных Штатов, «венцом» которых явилось выдвижение «стратегической оборонной инициативы» — СОИ. Разумеется, выборы были не единственной и даже не главной причиной рождения СОИ, они в основном определили лишь выбор момента обнародования этой очередной милитаристской программы.

    «ВЫСОКИЙ РУБЕЖ»

  • Начало грандиозной даже по американским масштабам кампании за развертывание работ по созданию многоэшелонной стратегической противоракетной обороны территории страны было положено 23 марта 1983 года сенсационным выступлением президента Соединенных Штатов с обращением к стране.
  • С экранов телевизоров на американское население обрушился целый шквал миролюбивых заверений и оборонительных терминов. Повторив уже ставшие привычными обвинения в адрес Советского Союза в агрессивности и коварных замыслах против Америки, Рональд Рейган в патетическом духе провозгласил, что «мы (США. — В.Б.) приступаем к выполнению программы противодействия ужасающей советской военной угрозе с помощью мер оборонительного характера». При этом он заверил американцев, что в результате создания противоракетной обороны США «смогут перехватить и уничтожить стратегические баллистические ракеты прежде, чем они достигнут их территории или территории их союзников» [19]. Одновременно президент Рейган обратился к американским ученым с призывом «создать средства, которые лишили бы ядерное оружие его мощи, сделали бы его устаревшим и ненужным» [20].
  • Выступление Рейгана слушали десятки миллионов американцев, но подлинное значение провозглашенной им программы поняли лишь немногие. Затронутая животрепещущая проблема, профессиональные актерские способности и незаурядная телегеничность сорокового президента в первое время оказали заметное воздействие на население США, особенно на ту часть, которая традиционно придерживается простого житейского правила — «президенту виднее». За период своего пребывания в Белом доме Рейган произнес огромное количество речей. Однако наиболее дальновидные политические деятели предсказывали, что телеобращение президента с оглашением программы СОИ может оказаться наиболее опасным по своим отдаленным возможным последствиям.
  • В июле 1982 года Рональд Рейган уже излагал основные идеи СОИ, выступая на авиабазе Эдвардс в штате Калифорния, где совершают посадки орбитальные ступени кораблей «Спейс шаттл». Тогда он изложил некоторые взгляды на создание стратегической противоракетной обороны и заявил, что Соединенные Штаты, осуществляя свое «право на самооборону», будут также настойчиво продолжать работы по созданию противоспутникового оружия [21].
  • Выбор места выступления оказался не случайным: именно отсюда впоследствии будут стартовать самолеты F-15 с противоспутниковыми ракетами АСАТ. Почувствовав поддержку со стороны офицеров ВВС, Рейган, видимо, окончательно утвердился в своих намерениях «подарить» Америке противоракетный «щит».
  • В январе 1984 года Рейган подписал директиву № 119 «Инициатива президента в области стратегической обороны», в которой уже официально провозглашалась новая военная программа [22]. В этой директиве предусматривалось проведение обширных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию многоярусной, глубокоэшелонированной противоракетной обороны. В ней ставилась грандиозная задача — создать надежный оборонительный «зонтик» над всей территорией США.
  • Ведущую роль в разработке идеологии СОИ, впрочем как и во многих других военных акциях Вашингтона тех лет, сыграла исследовательская организация «Фонд наследия». Он был создан еще в 1973 году, в период разрядки, на средства пивного короля Д. Курса, нескольких его единомышленников и был задуман как «фабрика мысли новых правых», уже тогда готовивших подкоп под начавшийся в ту пору процесс нормализации отношений между СССР и США. В орбиту деятельности этой организации входили не только теоретические упражнения в области «имперской идеологии в духе «Pax Americana», но главным образом, оказание давления «справа» на конгресс и Белый дом. Неслучайно более 30 сотрудников фонда вскоре оказались на важных постах в администрации Рейгана [23]. В их рядах были слышны рассуждения о том, что ядерную войну, при определенных условиях, можно выиграть, а если нет, то все равно «лучше быть мертвым, чем красным», и т.п. Их идейный предводитель, идол американских «ультра» и духовный отец Рональда Рейгана Барри Голдуотер в своей книге «Почему не победа?» призывал: «Нечего страшиться ракетно-ядерной войны, не нужно бояться жертв и разрушений, главное — одержать тотальную победу над коммунизмом» [24].
  • Оправдывая девиз фонда «Быстрота и натиск», его сотрудники в первые же месяцы президентства Рейгана подготовили 20 томов с результатами своих «исследований» под многозначительным названием «Мандат на руководство». Среди предложений, выработанных в недрах «Фонда наследия», содержались требования к администрации США поставить СССР в тяжелые военно-политические условия, которые под угрозой уничтожения заставили бы Советский Союз изменить свой общественный строй. Сотрудники фонда подготовили для Рейгана 175-страничный доклад под амбициозным названием «Высокий рубеж», в котором излагались основные взгляды на замысел и «архитектуру» перспективной ПРО. Вскоре программа СОИ начала постепенно приобретать более реальные очертания [25].
  • Для обосновывания очередной милитаристской программы, да еще к тому же беспрецедентной по своим масштабам, нужно было обработать общественное мнение в США и Западной Европе, нейтрализовать антивоенное движение. Предпринятое масшабное психологическое наступление не отличалось оригинальностью и было построено на эксплуатации привычного тезиса о «возрастании советской военной угрозы». Военно-политическое руководство США уже давно взяло на вооружение завет одного из наиболее рьяных адвокатов «холодной войны» бывшего госсекретаря Джона Даллеса: «Чтобы заставить страну взять на себя бремя, которое требует содержание мошных вооруженных сил, надо создать эмоциональную атмосферу, близкую к военной истерии. Надо вызвать страх перед опасностью извне» [26].
  • Для подтверждения «исконной воинственности» русского народа американские пропагандисты углубились в историю и вытащили на свет старую затасканную фальшивку под названием «Завещание Петра Великого». В этом опусе, созданном еще в начале XIX века в недрах французской дипломатической службы, указывалось, что одной из важнейших задач, стоящих перед будущей Россией, является захват Среднего Востока и обеспечение выхода к Индийскому океану.
  • Это «завещание» неоднократно эксплуатировалось агрессорами для оправдания своих попыток завоевать Россию. Лавры первенства в его использовании принадлежат Наполеону в период подготовки к походу на Восток. Во время Гражданской войны 1917—1922 годов в России политики Антанты ссылались на эту фальшивку для оправдания военной интервенции и попыток задушить молодую Советскую республику. Не преминул ею воспользоваться и Гитлер, обосновывая необходимость покончить с Советами, разделаться с «потенциальным агрессором» [27].
  • Альберт Шпеер, бывший министр вооружений в правительстве нацистской Германии, рассуждая о возможности массового оболванивания людей, в беседе с писателем Львом Гинзбургом признавался: «В XX веке, в величайшем столетии техники, люди научились изготовлять мифы так же надежно и с той же целью, что пулеметы и бомбардировщики. Появились искуснейшие специалисты этого дела, мастера мифотворчества. В этом отношении миф расы, или миф крови, или миф фюрера были, по существу, своеобразным видом оружия, может быть, более страшным, чем любой сверхтанк или пушка. Они поражали самый главный участок — человеческий мозг и подчиняли себе человека целиком, без остатка» [28].
  • Подобная картина наблюдалась в конце 1960-х годов, когда обсуждался вопрос о противоракетной системе обороны «Сейфгард». Стараясь запугать законодателей, министр обороны Мелвин Лейрд пустился на прямые инсинуации, заявляя, что администрация располагает «новыми секретными данными о стремлении Советского Союза к приобретению способности нанесения первого удара» [29]. Стремление заполучить ассигнования на систему «Сейфгард» было настолько велико, что президент Ричард Никсон не постеснялся с трибуны конгресса заявить: «Мы получили новую информацию, которая свидетельствует о том, что уже к 1973 году Советский Союз сможет нанести по США первый ядерный удар, уничтожив при этом 80 процентов наших межконтинентальных баллистических ракет» [30].
  • Советскому Союзу приписывали все возможные грехи, которые только могли уложиться в голову напуганного обывателя. Президент Рейган постарался обвинить СССР в стремлении к мировому господству, которое якобы вытекает из самого существа коммунизма: «Русские много раз заявляли нам, что их цель— установить во всем мире их систему. Мы вкладываем средства в вооружения, чтобы сдержать их. Но что представляется нам конечным выходом из этого положения? Либо они увидят всю обреченность их пути и откажутся от своих целей... либо нам придется когда-то воспользоваться нашим оружием» [31].
  • Спецслужбы США усиленно распространяли различные сообщения о «нарушениях» Советским Союзом ограничений, накладываемых Договорами по ПРО и ОСВ-2, о ведущихся в СССР разработках по созданию ударного космического оружия и даже их испытаниях (что в значительной степени оказалось правдой, судя по последним публикациям архивных документов и мемуаров в России), о том, что «русский космический поезд» уже «показал хвост» и Соединенным Штатам нужно срочно его догонять. Апологеты СОИ усиленно доказывали, что в сложившихся условиях единственной альтернативой советской «превосходящей военной мощи» является создание надежной «непроницаемой» противоракетной обороны, призванной «обесценить» ракетно-ядерный потенциал вероятного противника, сделать его «устаревшим и ненужным». При этом американские средства массовой информации с подачи президента особенно напирали на «гуманный», оборонительный» характер противоракетных вооружений, обещая населению США «гарантированное выживание», безоблачную мирную жизнь в обозримом будущем.
  • Следует отметить, однако, что «гуманизм по-вашингтонски» обычно не вписывается в рамки общечеловеческого мышления. Это становится понятным, если вспомнить, что первые атомные бомбы были сброшены на Японию под предлогом «гуманной заботы о сохранении жизней американских парней». Семь миллионов тонн американских бомб (больше, чем за всю Вторую мировую войну) перепахали многострадальную землю Вьетнама, нанеся неисчислимые бедствия вьетнамскому народу под знаменами защиты свободы и демократии [32].
  • А вот еще один характерный пример заокеанского «гуманизма», уже непосредственно связанный с космосом. Советский журналист Альбертас Лауринчюкас свидетельствует, что он читал в пресс-центре ООН письмо группы американок из штата Миссисипи, возмущенных отправкой в космос советского спутника с Лайкой на борту. Благородные матроны негодовали: «Если уж для развития науки необходимо послать в космос живое существо, то зачем использовать для этой цели бедных собачек, когда в одном только нашем городе есть сколько угодно негритят».[33].
  • С целью разоружить противников СОИ и придать большую убедительность «гуманным устремлениям» Рейгана, было принято решение в пропагандистских целях выдвигать на первый план неядерные системы оружия. Деятели администрации понимали, что «американский народ едва ли воспримет с воодушевлением перспективу размещения ядерного оружия в космосе». Ведь для наименее информированной части населения страны (а оно в конечном счете составляет большинство) слово «оборона» невольно ассоциируется с безопасностью, а «противоракетный космический зонтик» — с надежной защитой от ужасов термоядерной катастрофы. Среднему американцу настойчиво внушали, что через некоторое время с развертыванием системы ПРО он перестанет с ужасом вглядываться в небо в ожидании «внезапного удара русских ракет». Предстоящая ему, его детям и внукам безоблачная жизнь будет обеспечена благодаря инициативе президента США, которая войдет во все школьные учебники по истории как СОИР — «стратегическая оборонная инициатива Рейгана». С ней и сам сороковой президент страны рассчитывал обрести нимб миротворца и новоявленным спасителем войти в летопись США. Кстати, ему это в значительной мере удалось: ныне Рональд Рейган — наиболее популярный среди американцев президент за всю историю Соединенных Штатов.
  • Еще один «гуманный» довод сторонников СОИ заключался в том, что осуществление этой программы будет служить надежным гарантом всеобщего мира, что после развертывания космической системы ПРО любой агрессор будет подвергнут уничтожающему удару из космоса. Причем некоторые наиболее ретивые деятели американской администрации пытались доказать, что бесперспективность войны в таких условиях сделает ее попросту бессмысленной и вот тогда-то и будет, дескать, достигнута подлинная международная безопасность. По их утверждению, иного пути к установлению устойчивого мира просто нет.
  • История донесла до нас немало подобных досужих рассуждений о том, что новые, невиданные ранее разрушительные виды оружия заставят человечество под угрозой огромных потерь отказаться от войн как средства достижения поставленных целей. Одно из первых таких широко известных заявлений сделал более ста лет назад шведский промышленник Альфред Нобель по поводу изобретенного им динамита. Однако появление этого мощного взрывчатого вещества лишь ожесточило кровопролитие, но ничуть не повлияло на решимость правящих элит и генералитета разных стран к развязыванию войн. Чего стоили человечеству только две мировые войны?!
  • Во времена атомной монополии США американскими правящими кругами был выдвинут «план Баруха». Апологеты американской политики, стараясь закрепить свое монопольное положение, указывали, что обладание Соединенными Штатами этим оружием является надежной гарантией всеобщего мира. Они утверждали, что в случае агрессии какой-либо страны США могут вмешаться в конфликт, встав на сторону жертвы, и под угрозой применения нового оружия заставить агрессора прекратить насилие и разбой.
  • Несколько позже историограф американского ядерного оружия Уильям Лоуренс, наблюдая за испытанием водородной бомбы в мае 1956 года, восторженно писал: «Растущее сверхсолнце казалось мне символом восхода новой эры, в которой станет невозможной любая большая война, потому что ни один агрессор не сможет теперь развязать войну, не рискуя, что сам будет немедленно уничтожен» [34].
  • Однако на деле все это привело лишь к политике атомного шантажа, к угрозам пустить в ход ядерное оружие во время войны в Корее, во Вьетнаме, во время Карибского кризиса. История подтвердила, что появление новых средств массового уничтожения не только не устранило угрозу новой войны, но, наоборот, резко обострило гонку вооружений, усилило стремление военно-политического руководства некоторых стран обеспечить силовое превосходство (хотя бы временное) над потенциальным противником с расчетом нанести первый, решающий удар. Все это снижало безопасность не только великих держав, но и всего человечества.

    далее